Джек Воробей, старший помощник "Попутного Ветра", торгового судна Ост-Индской торговой компании, стоял на квартердеке1, пристально глядя сверху вниз на бóльшую часть своей наспех собранной команды. Рядом с ним покоилась большая бочка. В ней что-то еле слышно плескалось в такт движению брига, который скользил по топазовым волнам Карибского моря в трех днях хода от Порт-Ройяла, что на Ямайке. Джек побарабанил пальцами по крышке полупустой бочки.
- Эта бочка с ромом, - сказал он, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь поскрипывание парусины, плеск моря и шум ветра, - наполовину опустела. Почему исчез ром?
Загорелые лица вопросительно глядевших на него моряков внезапно скрылись из вида - члены команды потупились, теребя головные уборы в руках со следами многолетней тяжелой, опасной работы в море. Мужчины переминались с ноги на ногу на отдраенных досках верхней палубы "Попутного Ветра". Ответить никто не решился.
На самом деле отсутствию ответа Джек не удивился: он и не ожидал, что кто-то из виновных сознается, а донос на товарища считался подлейшим из поступков. Он даже сочувствовал виновным. В конце концов, украден был ром. Как и всякий мужчина, Джек любил ром. По правде говоря, ром он любил, как никто другой. Но этот ром, в некотором роде, был не ромом. Он был грузом. Джек дал волю до сей поры сдерживаемому темпераменту.
- Я скажу вам, почему исчез ром, - прорычал он, ударив по крышке бочки. - В этой полупустой бочке еще вчера ночью было полно рома, направлявшегося в Англию, рома, вверенного трюму этого судна до тех пор, пока мы не достигнем пункта назначения, рома, предназначенного на продажу в таверны и винные погреба Англии, дабы утолить жажду англичан, и который исчез, - он сделал паузу для пущего эффекта, - потому что несколько человек из стоящей передо мной команды, этой самой команды презренных паршивых морских псов, прокрались в трюм и выпили его!
Он похлопал по бочке ладонью: кто-то выломал из общего ряда одну из планок, оставив на боковине длинное темное пятно пролитого рома. Джек повернулся к человеку, стоявшему рядом с ним. Робби Грин был на пять лет моложе самого Джека, то есть ему было от силы двадцать. Это был улыбчивый худой, но жилистый юноша с копной золотистых кудрей, которые он стягивал на затылке черной лентой. Как второй помощник "Попутного Ветра", Грин отвечал за корабельный груз.
- Мистер Грин! - сказал Джек. - Какое слово, по вашему профессиональному мнению, следует применить к вскрытию этой бочки с последующим распитием половины ее содержимого? Бессмысленным распитием нашего груза?
Кто бы ни добрался до рома, они каким-то образом умудрились обойти замки на дверях, ведущих вниз, в трюмы. Бочку вскрыли, выкачали ее содержимое, напились допьяна, затем заново затянули веревки, удерживающие груз, надеясь, без сомнения, что повреждение спишут на качку. Джек едва успел сменить третьего помощника Эдварда Томлина, когда Робби показал ему полупустую бочку. "Дьявол побери, - подумал Джек, разглядывая повреждение. - И должно же это было случиться в мою вахту...".
Они с Робби впервые оказались на борту "Попутного Ветра", и происшествие с ромом стало первым настоящим испытанием для авторитета старшего помощника Джека Воробья. Сначала, заступив на пост за считанные минуты до рассвета, Джек предвкушал спокойную, без каких-либо сюрпризов, вахту. Вместе с грузом они приняли на борт новый провиант, и этим утром кок подал ему кашу со свежими фруктами. Смакуя последний кусочек ананаса, Джек не спеша поднялся на верхнюю палубу, где с удовлетворением отметил, что хорошая погода сохранилась. Бриг шел по ветру под незарифленными парусами. На свете не было ничего прекраснее раннего карибского утра на борту быстроходного судна.
"И надо же было нескольким презренным оболтусам выхлебать ром, принадлежащий Ост-Индской торговой компании", - с отвращением подумал Джек, дожидаясь ответа второго помощника. Грин взглянул на команду, сглотнул, но ответил решительно:
- Я назвал бы это воровством, мистер Воробей.
- Так точно! Воровство! - повторил Джек. - Это самое слово я и имел в виду, мистер Грин! Выпить наш груз - это и есть кража! Кража! - Он повернулся к команде. Бормочущие и шаркающие матросы едва ли осмеливались взглянуть друг на друга. - И мой несчастливый долг - найти вора, или, в данном случае, - воров.
Робби пробормотал:
- Для того, чтобы бесшумно передвинуть бочку, потребовалось бы по крайней мере три человека, Джек. Третья вахта не докладывала о каких-либо звуках. Я сменю висячие замки на люках, ведущих в трюмы. Мы не можем допустить, чтобы это повторилось.
- Согласен, - сказал Джек, понизив голос так, чтобы его мог слышать только Робби. - А теперь определим, кто из этих подлых вшивых кретинов за этим стоит.
Джек с осторожным достоинством спустился по трапу, ведущему с квартердека на верхнюю палубу. Матросы попятились, приглушенными голосами переговариваясь между собой.
- Внимание, вы, растяпы! Встать в строй! - язвительно приказал Джек. - Подравняться! Я хочу, чтобы шеренга выровнялась!
Спеша подчиниться, шеренга дернулась вперед и назад. Джек внимательно за этим наблюдал, стоя с хладнокровным видом на предпоследней ступеньке трапа. Затем он, храня молчание, неспешно прошелся вдоль шеренги своей неповторимой походкой. Когда он проходил мимо каждого из мужчин, его чувствительный нос подергивался, вдыхая привычные запахи застарелого пота, немытых тел, вара и соли. В случае четверых членов команды запах был иным - и Джек моментально его распознал. Не подав и вида, что сделал это открытие, он молча проследовал дальше. Дойдя до конца шеренги, Джек жестом подозвал к себе Робби Грина, который ждал его у трапа, ведущего на квартердек.
- Принесите мне линь, - приказал он. - Достаточно длинный для того, чтобы приготовить сбрую для макания.
- Есть, мистер Воробей, - сказал Робби и поспешно ушел.
Сохраняя достоинство, Джек повернулся к команде лицом.
- Я нахожу, что этот планшир... - он указал на фальшборт в нескольких футах от них, - остро нуждается в том, чтобы его отполировали ногами.
Моряки повернули головы, явно не понимая, о чем говорит Джек.
- Мортон! - рявкнул Джек. - А ну, живо! Пройдись для меня по этому планширу! - Он указал на фальшборт. "Мужчине", к которому он обращался, едва исполнилось семнадцать. Он был хорошим марсовым2 - и он был трезв. Пройтись по планширу будет для него детской забавой.
- Есть, мистер Воробей!
Мортон вскочил на фальшборт; согнув босые пальцы по форме дерева, он, даже не разводя рук в стороны, прошел по поверхности шириной в четыре дюйма. Добравшись до конца пятидесятифутового планшира, он легко спрыгнул вниз.
Джек кивнул.
- Очень хорошо, мистер Мортон! Рад видеть, что не все в команде "Попутного Ветра" - воры!
Джек похлопал матроса, направлявшегося к своему месту в шеренге, по плечу, попутно заметив, что Робби стоит у планшира со свернутым линем наготове. Реабилитированный Мортон широко улыбнулся, снова вставая в строй.
- Мистер Фармер! - сказал Джек, останавливаясь перед моряком средних лет со сверкающей на солнце лысиной. - Думаю, вам стоит немного прогуляться. Пройдитесь для меня по этому планширу!
Фармер стоял, как вкопанный, всем своим видом выражая настороженную недоверчивость пополам с общим опьянением.
- НУ ЖЕ! - рявкнул Джек. - Да поживее!
Поглядывая через плечо на некоторых товарищей по команде, которые старательно его игнорировали, Фармер прошаркал к планширу. Он едва ли заметил, что Робби затянул на нем страховочный линь, а на фальшборт смог взобраться только с посторонней помощью. Покачиваясь в такт движению корабля и разведя руки в стороны, он пытался восстановить равновесие.
- Разве я не приказал вам пройти по вышеупомянутому планширу, мистер Фармер? - язвительно спросил Джек.
- Ешть, шэр! - невнятно произнес Фармер. Он сделал шаг вперед и, мельтеша ногами и руками, с воплем свалился за борт. Его протестующий крик оборвался оглушительным всплеском.
Джек небрежно рассматривал свои грязные ногти, в уме медленно считая до двенадцати. Только после этого он кивнул Грину.
- Вытащите его, мистер Грин. Приподнимите над водой, а потом устройте нашему чертову пьянице еще одно омовение. Он оскорблял мое обоняние, даже когда от него не разило краденым ромом.
В то время как команда стояла по стойке смирно, Робби исполнил приказ, при помощи лебедки поднимая пьяного моряка на высоту середины корпуса корабля и снова его опуская. Фармера макнули в общей сложности три раза, а Джек в это время украдкой наблюдал за реакцией команды.
Когда пьяного моряка наконец втянули на фальшборт, он задыхался. Прежде чем вместе с Мортоном, которого поспешно назначили его помощником, втащить Фармера на палубу, Робби Грин благоразумно дождался, пока тот не закончит изрыгать морскую воду вперемешку с краденым ромом. К тому времени, как полубессознательный Фармер безвольно распластался на палубе, Джек знал, что повторять испытание ему не придется.
- Мортон, Фелпс, отведите его вниз и заприте в канатном ящике до тех пор, пока не протрезвеет, - распорядился Джек и повернулся к команде. - Мистер Бартон...
- Пожалуйста, нет, мистер Воробей! - чуть не плача, сказал молодой рыжеволосый моряк, стискивая в руках свою шапку. - Не заставляйте меня по нему идти! Я точно упаду и сломаю себе шею! Я выпил ром, сэр, я сделал это, пожалуйста, сэр... простите. - Он повернулся к одному из старших членов команды, привычному возмутителю спокойствия. Джек порылся в памяти, припоминая его имя. "Андерсон, да, так и есть..."
- Это была его идея! - сказал Бартон, указывая покрытым коркой грязи пальцем. - Я не хотел, но он...
Андерсон качнулся вперед:
- Ах ты грязный...
- Заткнуться! - приказал Джек, обрывая их голоса. - Бартон, Андерсон, Нельсон, шаг вперед.
Трое оставшихся ромовых воришек угрюмо вышли из строя и встали перед Джеком.
- Сим вы трое и Фармер до конца этого плавания лишаетесь своей дневной порции рома, - негромко и язвительно сказал Джек. - Из вашего жалованья будет изъяты стоимость поврежденной бочки плюс соответствующий штраф, размер которого установит второй помощник Грин.
Трое негодяев искоса переглянулись. Это было строго, но справедливо. Однако Джек знал, что капитан Натаниэль Бэйнбридж, до сих пор отдыхавший у себя в каюте, потребовал бы еще более сурового наказания. Хотя "Попутный Ветер" являлся торговым судном, было небезызвестно, что Бэйнбридж, офицер в отставке, обращался со своими людьми так, словно они находились на военной службе, и пускал в дело "кошку". Джек знал, что, не распорядись он о достаточно существенном наказании, этих четверых, раздетых до пояса, привязали бы к вантам на верхней палубе для порки. Джек не собирался отдавать приказ об ударах плетью. Он знал, что в этих водах команды поднимали бунт и становились пиратами по куда менее существенным причинам. "Макание - это то, что нужно, - решил Джек. - Я хорошенько прополощу их, а затем запру в канатном ящике до конца дня. Бэйнбридж должен счесть, что этого достаточно...".
Джек только-только открыл рот, чтобы озвучить этот приказ, когда вниз слетел крик балансировавшего на фок-мачте марсового матроса:
- Вижу корабль!
Все обернулись. Джек быстро шагнул вперед, заслоняя глаза от ослепительного солнца и щурясь на марсового. У него быстрее забилось сердце. Он снова был на Карибах - в Испанском Мэйне3. В этих водах было полно пиратов. За богатой поживой в Карибском море охотились даже печально известные пираты-отступники. С тех пор, как они поднимали красный флаг, говоривший о том, что пощады не будет, прошло уже более шести лет. Джек взглянул на стоявшего рядом с ним Робби и увидел, что тот думает о том же самом. И у него, и у Грина с отступниками была связана история - история, которую они были бы рады, но не могли забыть. Сложив ладони рупором вокруг рта, Джек крикнул:
- Где?
Марсовый, парнишка не более чем шестнадцати лет от роду, указал пальцем и крикнул с сильным северо-английским акцентом:
- Два румба от правого траверза. Откуда дует ветер.
Джек кивнул, развернулся и бросился вверх по трапу на квартердек, к нактоузу4. Схватив с полки за ним подзорную трубу в кожаном футляре, он направился вниз по трапу к фок-мачте, ближайшей к носу. Робби уже ждал его и потянулся за футляром с подзорной трубой, но Джек покачал головой:
- Я сам поднимусь на марс.
Готовясь к подъему, Джек снял свою аккуратную скромную треуголку, затем длинный китель табачного цвета. Под ним он носил рубаху со свободными рукавами и жилет. Наклонившись и балансируя одной рукой, Джек стянул коричневые башмаки с большими серебряными пряжками, а следом - и чулки, почувствовав тепло досок палубы подошвами ног, огрубевшими за время службы матросом. Он был марсовым, работал с такелажем высоко над палубой. Свернув одежду, Джек протянул ее Робби.
- Пожалуйста, присмотрите за моим добром, мистер Грин.
- Есть, мистер Воробей, - сказал Робби.
Повесив на плечо футляр с подзорной трубой, Джек подошел к наветренному планширу правого борта, вскочил на фальшборт и начал подниматься по похожим на ступеньки выбленкам5. Ветер тихонько толкал его в спину, ноги и руки резали лини. Он поднимался размеренно, не глядя вниз и не обращая внимания на то, что выбленки болтаются из-за качки и слегка провисают под его весом. Прежде Джек проделывал это тысячи раз и в любую погоду. Уборка парусов во время свирепого шквала была одним из самых опасных занятий на борту.
На полпути к цели, втянув себя на марс - маленькую площадку над путенс-вантами6, - он сделал остановку, чтобы отдышаться. Восстановив дыхание, он посмотрел на море. Цветом Карибское море не походило ни на одну водную поверхность, по которой ему доводилось ходить - а их было много: Мексиканский залив, Атлантика, Тихий океан, Средиземное, Адриатическое и Эгейское моря, Черное море, Южно-Китайское море, Индийский океан и даже Коралловое море, омывающее берега Новой Голландии на противоположном конце света.
Большую часть жизни Джек провел в море и любил его. Он непроизвольно бросил взгляд на восточную часть неба и чуть-чуть улыбнулся, видя, что на горизонте нет нависших облаков. Шквалы налетали с поразительной скоростью, поэтому моряки, чем бы они не были заняты, всегда поглядывали за погодой.
Откинувшись назад, он схватился за ванты стеньги7 фок-мачты и начал подниматься, рука за рукой, болтая ногами в пустоте. К тому времени, как он добрался до салинга8, где устроился марсовый, Джек снова с трудом переводил дух. Он взглянул на марсового, напрягая память в поисках имени парня. "Барнс? Нет. Не то... Бейтс! Да, Бейтс".
- Острое зрение, мистер Бейтс, - сказал Джек, для страховки зацепившись ногой за салинг.
Бейтс вспыхнул от удовольствия. На подбородке этого коренастого юноши все еще рос пушок. Голову он обмотал шарфом, защищая ее от солнца.
- Спасибо, мистер Воробей, - ответил он. - Он вон там, - показал он.
Джек вытащил подзорную трубу, сфокусировал ее и вгляделся море с наветренной стороны. Чтобы латунный цилиндр оставался неподвижным, приходилось противостоять движению корабля и парусов, но это было его второй натурой, и он даже не отдавал себе отчета в том, что делает. Мгновение он разглядывал волны, пока, наконец, корабль не попал в поле его зрения. Джек отрегулировал подзорную трубу и рассмотрел его. Корабль был виден в профиль и направлялся на юг, а не к ним.
Джек различил три мачты. "Трехмачтовое судно..." Он снова настроил подзорную трубу.
- Вероятно, милях в восьми отсюда, - пробормотал он. Фрегат, не грузовое судно, в отличие от тяжело груженого "Попутного Ветра". Значительных размеров, водоизмещением, вероятно, в четыре или пять сотен тонн, следовательно, в два раза больше "Попутного Ветра". Фрегаты были созданы для скорости и войны. Вероятно, это был корабль Королевского флота. Черный корпус... ничего необычного. Но его оснастка... было в ней что-то знакомое. "Черт возьми! Не может этого быть..."
Он опустил подзорную трубу. Сердце колотилось - но не подъем на мачту был тому виной. Он попытался успокоить самого себя. "Должно быть, мне это мерещится". Он сильно протер глаза рукавом рубахи и снова поднял подзорную трубу. Незнакомец на секунду показался в поле его зрения, и он увидел его еще четче, чем раньше. Сверкали на солнце белые паруса. Сильно наклоненные мачты придавали кораблю скорости, а практически горизонтальный бушприт увеличивал площадь кливеров.
Джек втянул в себя воздух. "Блэкуоллский9 фрегат. О, нет..." Он снова посмотрел на корабль, пытаясь разглядеть, не алый ли у него планшир и есть ли у него алые полосы над ватерлинией, а также под и над орудийными портами. Но фрегат все еще находился слишком далеко для того, чтобы различить эти детали. Он не нес никакого флага, но не это было необычным. "Попутный Ветер" тоже не нес флага. Флаги стоили дорого и быстро изнашивались под воздействием стихии. Обычно флаги на кораблях поднимали, только когда планировалось встать борт о борт для обмена новостями или провиантом.
"Или когда они гонятся за кем-то, потому что они пираты..."
Обычно пиратские корабли были значительно меньших размеров. Джек знавал только одного пирата, который "приобрел" фрегат. Но чем дольше он смотрел на корабль, тем сильнее крепла его уверенность. Он видел его раньше, и он не принадлежал военно-морскому флоту.
Джек Воробей опустил подзорную трубу. На него нахлынули воспоминания о том дне, когда он впервые увидел этот самый корабль...
Остров Погибших кораблей был легендой Испанского Мэйна. Предания гласили о неприступной пиратской крепости-убежище, каковой он являлся на протяжении сотен - нет, тысяч лет. Большинство слышавших о нем мореплавателей считали его не более чем выдумкой налакавшихся рома пиратов-пустозвонов. Химерой... мифом.
Однако Остров был вполне реален - в том смысле, что знавшие о нем пираты могли отыскать его... хотя и не всегда. Указать его местоположение на карте было сложно, если вообще возможно. Кое-кто говорил, что у Острова не было четко определенного местонахождения, что он... перемещался. Другие смеялись над этим утверждением, но отказывались указать координаты острова даже под угрозой смертельных пыток.
Согласно одной из пиратских карт, содержавшей верные (хотя бы время от времени) координаты Острова Погибших кораблей, тот лежал в дне плавания от северо-восточного побережья Южной Америки. Случайно наткнувшись на Остров, корабль мог ходить вокруг него кругами, и, если только капитан не знал, где искать, он казался ничем иным, как поднимавшейся из моря огромной горой сплошного камня, - обрубленной, приплюснутой горой без вершины.
Однако сплошной эта гора не была. Давным-давно она представляла собой вулканическую преисподнюю, изрыгавшую из моря лаву. Но лава давно застыла, и теперь вулкан спал, а внутренность его была полой. В этой полости находилась тихая, защищенная бухта с пресной водой, добраться до которой можно было только по узкой речушке, что текла, петляя, сквозь южную каменную стену. Проход во внешний мир находился в тени скального выступа - заметить его было трудно, даже если навигатор знал, где искать. Многие корабли проходили мимо, так и не узнав, что там был вход. У входа имелись пушки, установленные на обнажениях наружных утесов, поэтому сдерживать нападение могла даже маленькая кучка обороняющихся. Очень скоро даже самый упорный агрессор понимал, что Бухта Погибших кораблей абсолютно неуязвима.
Иногда ветра дули в туннель в направлении, позволявшем кораблю войти в Бухту Погибших кораблей или выйти из нее. Когда ветра не было, капитаны усаживали команду в лодки, чтобы те буксировали корабли к окружавшим Город Погибших кораблей пристаням.
Город Погибших кораблей - пиратское убежище - был построен на маленьком островке в центре гавани. Точного возраста города никто не знал, хотя, согласно легенде, его невидимый ныне фундамент состоял из греческих трирем, римских галер и драккаров10 викингов. Город был возведен из корабельных остовов; множество, возможно, сотни их громоздились один на другой, превращаясь в обветшалую башню из новой и старинной древесины. По ночам из-за света из корабельных окон это тяжеловесное сооружение становилось похожим на набитую светлячками стеклянную трубку с зазубринами. Торчавшие наружу носовые и кормовые части кораблей и древний рангоут придавали городу жутковато-специфический облик, а в спокойный ночной воздух кальдеры11поднимались обрывки пиратских шанти12. Каждый корабль, избранный для того, чтобы стать частью Города, имел свою историю - хотя в большинстве своем истории эти были давно утрачены в пыли истории или мифа.
Город Погибших Кораблей жил, не наблюдая часов и даже дней и ночей. В любое время суток можно было найти открытые и оживленно ведущие дела таверны, бордели, пабы, игорные дома или сочетания всего этого.
То, что некогда являлось испанским галеоном с сокровищами "Богоматерь Божественного Вдохновения" (какой-то остряк переиначил это название в "Богоматерь Божественного Опьянения") превратилось в таверну, широко известную как "Пьяная Леди". Она находилась в трех кварталах от вершины башни из кораблей.
Одним жарким днем в середине лета, когда все пушечные порты "Пьяной Леди" были распахнуты, чтобы уловить хоть какой-нибудь ветерок, Джек Воробей и его товарищ, Кристоф-Жюльен де Рапье, капитан пиратского корабля "Ля Випэр"13, пили ром и играли в кости.
Джек уже давно снял свой китель и потрепанную треуголку. Промокнув рукавом пот со лба, он подул на свои игральные кости, энергично потряс их в стаканчике, еще раз дунул на них и вытряхнул на стол. Кости подпрыгнули, покрутились и замерли. Джек поморщился. Его компаньон весело рассмеялся, сгребая к себе песо.
- Я снова выиграл, Jacques! Это мой день, не твой!
- Кто выигрывает, тот и ставит выпивку, - сказал Джек, показывая, что его кружка пуста. - Такова традиция.
Его компаньон засмеялся.
- Еще одна традиция Джека Воробья. Почему это в них всегда присутствует ром? - Он помахал хозяину таверны. - Etienne! Еще рома!
Хозяин, громадный неуклюжий англичанин, закатил глаза и разразился тирадой.
- Избавь меня от своей чужестранной трескотни, Кристоф, - предостерег он, направляясь к своим клиентам хромающей походкой, виной чему были поврежденные левая нога и бедро. - Стив. Славное английское имя, годилось моему папаше и, черт возьми, годится мне. Советую тебе это запомнить. - Он грохнул на сучковатую поверхность стола две кружки.
Кристоф фыркнул, поднимая свою выпивку:
- Но Etienne так прекрасно слетает с языка, monami14!
Молодой Воробей познакомился с де Рапье, будучи еще совсем юнцом. Из всех пиратских капитанов, когда-либо встреченных им, Кристоф был самым молодым. Ему было слегка за тридцать, он был старше Джека на десять с лишним лет и выглядел очень эффектно. Ростом выше Джека, он обладал вьющимися темными волосами, сверкающими черными глазами, щегольскими усами и бородкой. Он всегда тщательно следил за собой, и большая часть капитанской доли от добычи "Ля Випэр" уходила на его гардероб. Сейчас, несмотря на жару, он вырядился в малиновый камзол с серебряным и голубым шитьем, белый жилет, голубые бриджи и высокие сапоги с подвернутыми голенищами, сшитые на заказ из лучшей испанской кожи.
Отделанные кружевами оборки на его рукавах и горле белели морской пеной. Сейчас он отдыхал, и его черная кожаная перевязь с серебряной пряжкой висела на спинке стула. Его клинок был толедской стали, с украшенными золотом и серебром гардой и головкой эфеса.
На данный момент выпитый Кристофом ром несколько смягчил его красивые черты, но Джек знал, что в поединке на шпагах тот все равно смог бы победить большинство обитателей Города Погибших Кораблей.
Джек завидовал умению друга владеть шпагой. Двумя месяцами ранее Кристоф вызвался поучить его, и молодой человек поспешил принять предложение. Старший пират оказался хорошим, хоть и требовательным, учителем, и Джек уже мог сказать, что его техника улучшилась.
Кристоф осушил свою кружку и грохнул ею об стол.
- Стив! - крикнул он. - Еще рома! Да не обслуживай меня сам, английская деревенщина, пошли свою хорошенькую французскую женушку!
Хмурясь, Стив Сеймур собрал их кружки и заново их наполнил. Мгновение Джеку казалось, что хозяин таверны откажет пиратскому капитану, но щедрость Кристофа по отношению к хорошеньким служанкам была хорошо известна. Стив угрюмо позвал:
- Мари!
Мгновением позже появилась жена Стива. У настолько же крошечной, насколько огромным был Стив, Мари Сеймур были мягкие каштановые волосы, милые черты лица и приятный голос. В отличие от остальных женщин Города Погибших кораблей она носила серо-голубое платье со скромным декольте и длинными рукавами. Ее стройную фигуру подчеркивал затянутый на талии длинный белый передник. Она с улыбкой поставила перед Джеком и Кристофом принесенные кружки.
На какое-то мгновение Джеку показалось, что Кристоф сделает ей вульгарное предложение, но вместо этого капитан улыбнулся и вынул монету.
- Вот, m'amie16, - сказал он. - Это тебе за хлопоты.
Золото заблестело в солнечном свете раннего утра, сиявшем сквозь кормовые окна. Глаза Мари расширились, она взяла дублон и сделала книксен, смущенно пробормотав:
- Merci beaucoup, m'sieur, - и снова присела. Она попятилась, сжимая монету. - Merci, merci17...
Джек недоверчиво взглянул на компаньона.
- Дублон для подавальщицы?
Кристоф рассмеялся, в его глазах промелькнула насмешка.
- Почему бы и нет? - спросил он. - Мне приятно поделиться своим сокровищем.
Будь Джек лисицей, он насторожил бы уши.
- Сокровищем?
Он знал, что Кристоф дразнит его, но не мог сидеть спокойно, пропустив его высказывание мимо ушей. Ни один порядочный пират не смог бы.
Капитан засмеялся и погрозил Джеку пальцем.
- Думаешь, я выдам все свои секреты? Я набрел на этот маленький... клад... из испанского золота в прошлом месяце. Это были старинные монеты. Вероятно, они с побережья, где какой-нибудь падре спрятал их на случай нападения и умер, не успев раскрыть их местонахождение. Небольшой сундучок. - Он показал руками нечто маленькое. - Но это приобретение стоило потраченных на него усилий, mon ami.
- Ты взял их с испанского судна?
- Oui18. Вместе с приличным уловом серебряных слитков и очень хорошим табаком, - улыбнулся Кристоф. - Неплохо они сражались, эти испанцы, надо отдать им должное.
Джек кивнул. Ему не очень-то нравилось сражаться. Победить, обманув противника, было куда безопаснее, не говоря уже о том, что намного заманчивее. Джека всегда привлекала охота за сокровищами, и в свои молодые годы он уже мог похвастаться в этом деле каким-никаким опытом.
- На мгновение я подумал, что ты наткнулся на потерянное сокровище инков, - пошутил он. - Знаешь, то, что по своей самонадеянности потерял Писарро19.
У Кристофа не было исторических познаний, которыми располагал Джек.
- Писарро? Ох уж эти испанцы! Вечно теряют свои сокровища, - сказал он, нетерпеливо взмахнув рукой. - На что я хотел бы наложить руки - так это на Сокровище Кортеса.
Джеку каким-то чудом удалось не закатить глаза.
- Как и любой другой буканьер за последние сто и еще пятьдесят лет, - сказал он. - Никто не знает, что с ним случилось. Даже капитан Уорд не записал ни одной легенды о нем.
- Кто такой этот капитан Уорд? - спросил Кристоф. - И о каких сокровищах он писал?
- Удивительно, что книгу никто не перевел, - сказал Джек. - Ее издали в Англии лет пятнадцать тому назад. Надо думать, она пользовалась успехом. "Жизнь среди пиратов" капитана Дж. Уорда. Когда я был совсем мальчишкой, Тиг дал мне почитать свой экземпляр. В одной из глав капитан Уорд потчует читателя историями о сокровищах всех пиратов, с которыми он сталкивался. Некоторые легенды отсылают на сотни, даже тысячи лет назад.
- SacreDieu20! Я просто обязан раздобыть себе экземпляр этой книги! - сказал Кристоф. - Какая у тебя любимая легенда, mon ami?
- Ох, не знаю. - Джек задумался на мгновение, а затем просиял. - Есть одна легенда о городе, который ушел под воду потому, что его улицы были вымощены золотом. Или, постой? Я что-то напутал? - Он на мгновение задумался. - По правде говоря, весьма досадно, что все сводится к одному и тому же. Как-то раз в Новом Орлеане я... - Джек очень вовремя прервался. Распространяться о волшебных приключениях не стоило.
Кристоф по-совиному мигнул.
- Я слышал об этом, - сказал он. - Говорят, он ушел под воду потому, что был проклят.
Джек закатил глаза.
- Разумеется, он был проклят. Вечно эти чертовы проклятья, разве нет? Почему столько сокровищ так или иначе связаны с чертовыми проклятьями? - Он слил в кружку остатки рома и выпил, чувствуя, как сладкий огонь стекает в желудок.
Кристоф скорчил гримасу:
- Наверняка есть какие-нибудь сокровища и без проклятий, mon ami?
- О, разумеется, - согласился Джек. - Псмотрим... большой трофей, состоящий из золота викингов, который, говорят, зарыт на побережье какой-то ледяной страны. - Он поежился. - Не очень люблю холод. Я лучше останусь здесь, на Карибах. И еще есть легенды о сокровищах, спрятанных на волшебных островах Англии и Ирландии. Гластонбери, Камелот, Авалон - все в этом роде.
- Но Англия далеко, Jacques. К тому времени, когда мы до нее доберемся, листья опадут, и погода будет прескверной, - заметил Кристоф. - Дождь, дождь, сплошной холодный, мокрый дождь. Нам подошло бы что-нибудь поближе. О, придумал! Говорят, Генри Морган украл из испанского монастыря золотые распятие и чашу. - Кристоф набросал рисунок в луже пролитого на поверхность стола рома. - Монастырь находился где-то на побережье Панамы. Мы могли бы отправиться за ним, Jacques.
Джек взмахнул пустой кружкой; Мари поспешила снова ее наполнить.
- Не знаю, приятель. Грабить монастыри - значит искушать судьбу. С тем же успехом можно связаться с проклятием, а? Нет, я бы лучше откопал зарытые сокровища, нашел какую-нибудь древнюю гробницу или что-нибудь еще. Говорят, всех фараонов хоронили с кучей золота и драгоценных камней. Только представь себе нас, когда мы найдем какое-нибудь последнее пристанище старого фараона.
- У "Ля Випэр" слишком большая осадка, чтобы подняться по Нилу, Jacques, - заметил Кристоф, улыбаясь и подмигивая Мари, пока та снова наполняла его кружку. "У него безупречные зубы", - кисло отметил Джек. Сам Джек был моложе на добрую дюжину лет, а у него уже имелся золотой зуб. Жизнь была несправедлива.
- Кроме того... разве у этих египетских жрецов не было магических сил? Хочешь поговорить о проклятиях, mon ami... - Кристоф умолк и сделал большой глоток.
- О, верно, - сказал Джек. - И то правда. Значит, никаких египетских гробниц. - Он на мгновение задумался. - Говорят, тамплиеры спрятали уйму сокровищ. Говорят, чтобы их вывезти, потребовался бы целый флот. А еще говорят, что у них было несколько тайников. Спрятанные карты, и шифры, и все такое. - Джек в раздумье откинулся на спинку стула. - Они устроили ловушки, чтобы отпугнуть воров. Некоторые из них были механическими. Но другие... - Он провел языком по краю кружки, ловя последнюю каплю рома. - Другие ловушки были сверхъестественными. Волшебные стражи, бессмертные колдуны... все в этом духе. - Он вздохнул. - Черт подери, ненавижу всех этих волшебных бессмертных колдунов. Из-за них поиски сокровищ лишаются всяческого удовольствия.
Кристоф запрокинул красивую голову и загоготал.
- Вы только послушайте! Должно быть, мы выпили больше, чем обычно, mon ami! Всерьез говорить о магии! Еще чуть-чуть, и мы будем говорить о том, как переспать с русалкой!
Джек выдавил из себя неискренний смешок. В детстве он слишком часто сталкивался с магией - а также русалками, сиренами, призраками, чародеями и морскими чудовищами, - чтобы теперь смеяться над ними.
"Я просто обязан познакомить тебя с Тиа Дальмой, - поймал он себя на мысли. - Она моментально вправит тебе мозги, дружище ..."
Но ничего не сказал. Тиа Дальма была не из тех, о ком можно было беспечно упоминать. Джек почувствовал легкий толчок под поясом, где всегда хранил подаренный ею компас. Но и о компасе он никогда не говорил, а тем более никому его не показывал. Компас тоже был в некотором роде сокровищем.
Он обнаружил, что думает об одной из своих любимых легенд. О ней иногда говорили пираты, и она упоминалась в книге капитана Уорда. Джек выковырял грязь из-под ногтя большого пальца и поднял взгляд на Кристофа.
- Слышал когда-нибудь Легенду о Зерзуре? Сияющем Граде?
Кристоф слегка нахмурился.
- Звучит знакомо, mon ami. Где-то рядом с Afrique, non21?
- Верно. Говорят, это у берегов Африки, на острове под названием Керма. Одно из тех мест, которые не увидеть смертному. Скрытое от глаз при помощи магии, миражей и всякого такого.
Кристоф наморщил лоб.
- Сокровище? - спросил он спустя мгновение, напоминая о том, что, в конце концов, было самым главным.
- Безусловно, - сказал Джек, гордясь собой, потому что он с безупречной четкостью выговорил каждый слог.
- Ах! - Кристоф заметно оживился. - Золото?
- Груды золота, - заверил Джек. - Но самое главное не это. Видишь ли, этот лабиринт...
Кристоф возбужденно грохнул кулаком по столу, опрокидывая кружку. К счастью, та была пустой.
- Zutalors22! Я возьму с собой тележку. Или мула. Или и то, и другое!
- Неплохая идея, - сухо сказал Джек. - Как я и говорил об этом лабиринте... если сможешь пройти сквозь иллюзии и магические ловушки, то, когда доберешься до центра, там-то и находится самое ценное. Серебро... золото... драгоценности и монеты... но величайшее тамошнее сокровище ты сможешь унести в руках. - Он сложил ладони пригоршней, не смыкая их до конца. - По крайней море... э, мере, оно вот такой величины.
- Что же это? - настаивал Кристоф, сверкая черными глазами.
- Сердце Зерзуры. Это самоцвет... но не простой самоцвет. Это истопник... эм, источник огромной магической силы. Всей той силы, что скрывает остров. Говорят, он покоится в руках некоего языческого бога. Бога-обезьяны. - Джек нахмурился. - Нет, постой. Не обезьяны. Котенка? - Он пренебрежительно взмахнул рукой. - Сейчас это неважно. Узнаем, когда его увидим.
- Бог-котенок? Держит магическое нечто? На острове, который никому не найти? - Кристоф хмурился и качал головой. - Звучит как-то не...
Не успел пиратский капитан завершить фразу, как раздался яростный крик и сочный звук удара. Джек и Кристоф отскочили в сторону со скоростью, похвальной для двух человек, употребивших такое количество рома, а между ними, разбивая столик в щепки, приземлился рослый пират. Кристоф едва успел сгрести монеты, в то время как Джек спас наполовину полную бутыль рома.
Хозяину таверны Стиву потребовалось несколько секунд на то, чтобы доковылять до стоявшего на ногах драчуна, схватить его и с ревом приподнять над полом; развернувшись, он вышвырнул его в большой открытый люк, который, к счастью, открывался в бухту. Последовал слабеющий крик, затем едва различимый всплеск. Стив разглядывал лежавшего посреди останков столика для игры в кости бесчувственного пирата.
- Кто это начал? - запоздало спросил он.
Несколько зевак поспешно выпалили, что с агрессором уже разобрались. Стив хмыкнул, как ни в чем не бывало выплеснул на лежавшего пирата полведра морской воды, и тот неуверенно сел. Товарищи поставили его на ноги и помогли ему покинуть таверну.
Кристоф снова уселся на свое место и посмотрел на Джека поверх останков стола.
- Итак... на чем мы остановились?
Джек пожал плечами.
- Не имею ни малейшего... ох. Да. Мы на Затерянном острове Керма пробирались к огромному могущественному самоцвету. Фигурально выражаясь, разумеется, - рассеянно добавил он, ища взглядом свой стул.
Кристоф кивнул.
- Когда ты описал его, я вспомнил. Что-то о том, что у тебя должен быть талисман, чтобы открыть вход в лабиринт, oui?
Удивленный Джек кивнул. Кристоф часто оказывался намного умнее - и трезвее - чем прикидывался.
- Именно, приятель. Никак не мог вспомнить. Талисман. Кольцо? - Он нахмурился, задумчиво глядя на бутылку с ромом, которую держал в руке, рассеянно поставил стул, сел на него и, сделав долгий глоток из бутылки, протянул ее Кристофу. Ром доказал свое магическое воздействие на память. Джек щелкнул пальцами. - Нет, не кольцо. Но круглое. Браслет! Точно. Да, есть талисман в форме браслета. На нем голова бога-котенка.
- Bien23! Отправляемся на поиски этого острова! Когда пустимся в плавание, mon ami?
Джек открыл было рот, чтобы выкрикнуть: "Завтра!", но захлопнул его, когда его осенило. Тиг! Уж конечно, Тиг спутает ему все планы! Джек нахмурился.
Несколько дней тому назад капитан Тиг упомянул, что рассчитывает уйти в море вместе с Джеком, и что они будут отсутствовать неделю. Тиг хотел отправиться на север, чтобы проверить слухи о пиратах-отступниках, разоряющих торговые суда всех стран в Атлантическом и Тихом океанах. Когда Тиг, будучи Хранителем Кодекса, услышал о том, что корабли Военного флота начинают сопровождать торговые, чтобы защитить их от безжалостных пиратов-отступников, он сначала был склонен отмахнуться от этих слухов.
Но с течением времени слухи не утихали и стали более многочисленными. Прошло полных шесть месяцев с тех пор, как в Бухте Погибших кораблей впервые услышали о пиратах-отступниках, безо всякого повода безжалостно уничтожающих команду и пассажиров. Лишь скудная горсточка выживших смогла избежать смерти, притворившись мертвыми.
Сообщалось, что отступники поднимали черный флаг с черепом и скрещенными костями и красный - с рогатой головой демона. В военное время поднятый военно-морскими кораблями красный флаг традиционно сулил сражение до конца. Но у пиратов традиция была иной. Поднятый красный флаг сигнализировал "никакой пощады" для команды, оказавшей сопротивление, но гарантировал безопасность для всех на борту корабля, сдавшегося без боя. Отступники не следовали традиции. Они чинили бойню, бессмысленное убийство даже в отношении кораблей, которые сдались без единого выстрела. Подобное поведение было прямым нарушением Кодекса. Обязанностью Тига как его Хранителя было расследовать это дело. И он рассчитывал на то, что Джек будет сопровождать его.
Провести несколько следующих месяцев, держа вместе с Кристофом курс на Африку, казалось куда интереснее, чем бесцельно мотаться по морям в поисках кораблей под дьявольскими красными флагами. Джек вздохнул.
- Я бы с удовольствием, приятель. Но... - он отвернулся, выглядывая в открытый люк, чтобы не выдать своих мыслей. Его отношения с Хранителем Кодекса были... сложными. С одной стороны, Джек Воробей ничего так отчаянно не желал, как навсегда освободиться от Тига и его приказов. С другой стороны, он хотел бы в кои-то веки заслужить уважение капитана, прежде чем навеки с ним расстаться. - Ты это серьезно? Я могу присоединиться к твоей команде?
- Ну конечно! - заверил его Кристоф и перевернул бутылку, приканчивая остатки рома. - Без сомнений, отсюда и вплоть до Afrique мы сможем захватить множество кораблей. Слоновая кость, золото, черное золото... Afrique - это богатые охотничьи угодья для морских волков.
"Черное золото? - удивился Джек. - Ох. Он говорит о рабах. Не хочу иметь с этим ничего общего..."
Джек открыл рот, не зная в точности, что собирается говорить, но спасся от необходимости высказаться благодаря тому, что мельком заметил в люке какое-то движение. Он резко развернулся. Через туннель в горе в бухту заходил корабль, значительных размеров фрегат, изящный и аккуратный, как и все виденные им фрегаты. Джек поспешно сделал Кристофу знак, чтобы тот присоединился к нему. Они стояли, наблюдая за прибытием корабля. В полуденном зное его паруса безвольно обвисли, поэтому фрегат буксировали две лодки.
- Никогда не видел подобных ему, за исключением тех, что построены для королевского флота, - изумленно сказал Джек. - Фрегат... чертов фрегат! И не просто какой-то фрегат, а блэкуоллский! Большинству кораблей за ним не угнаться.
- MonDieu!24, так вот он какой! Давай поприветствуем пирата, который сумел раздобыть себе такой прекрасный корабль!
- Я с тобой, - сказал преисполненный любопытства Джек. Собрав свое имущество, он последовал за Кристофом, который покинул "Пьяную Леди" и направился в изогнутые под немыслимыми углами многоуровневые лабиринты, соединявшие нагромождения кораблей. Как бы хорошо они не ориентировались в запутанных, петляющих дорогах Города Погибших кораблей, им все же потребовалось около двадцати минут на то, чтобы медленно и осторожно спуститься с башни из кораблей вниз, на уровень пристаней. К тому времени, как они вышли на солнечный свет, фрегат швартовался к причалу. Джек выступил из теней Города Погибших кораблей, поправляя китель, после чего пробежался рукой по растрепанным волосам и нахлобучил на голову треуголку. Щурясь на солнце после темноты лабиринта, он увидел на носу фрегата его название: "Венганза"25.
Когда Джек и Кристоф припустились по набережной к причалу, где была пришвартована "Венганза", из кучки зевак перед ними выступила и направилась к кораблю внушительная фигура в щеголеватом кителе и шляпе с плюмажем. Джек замешкался и споткнулся, едва не упав. Кристоф схватил его за локоть.
- Перебрал рома, mon ami?
Джек вспыхнул и порадовался тому, что ему на лицо падала тень от шляпы, а кожа потемнела от загара.
- Все в порядке, - коротко сказал он, стряхивая руку приятеля.
Но его шаги стали короче. Встречаться с Тигом ему не хотелось. Эдварду Тигу, пиратскому барону и Хранителю Кодекса, каким-то образом удавалось заставить Джека почувствовать себя молодым и глупым. Джек не знал, как у Тига это получается, но многократно испытывал это на себе. Он сузил глаза и расправил плечи. "Черт побери. Я не позволю ему распоряжаться тем, куда я иду или что делаю!"
Джек удлинил шаг, пока почти не поравнялся с Кристофом. Перед ними были сходни, поданные с "Венганзы", чтобы ее команда могла спокойно перемещаться между кораблем и причалом.
Капитан Тиг остановился перед сходнями и повысил голос так, чтобы его было слышно в повседневной суматохе причалов:
- Эй, на "Венганзе"!
Джек услышал другой голос, более слабый, доносящийся с фрегата:
- Эй, капитан Тиг! Пиратский барон Карибского моря свидетельствует свое почтение!
Джек нахмурился, копаясь в памяти. Это был... дон Рафаэль. Да. Он видел его много лет назад, когда ему было около девяти, и помнил дородного, загорелого испанца с волосами, отливавшими сталью. Пиратского барона сопровождала его внучка, Эсмеральда, пухленькая коротышка на шесть лет старше Джека. Однажды Джек, дразнясь, дернул ее за толстую черную косу, а она накинулась на него и задала ему трепку, синяки после которой держались несколько дней.
При этом воспоминании Джек помрачнел.
Он только-только ступил на причал, где была пришвартована "Венганза", как вдруг брошенная кем-то на бочку груда лохмотьев зашевелилась и встала.
- Дшшек Воробей! - воскликнула она. - Ты долшшен мне четырнадцать ш-шиллингов! Расплачивайся!
Джек внутренне застонал. Кристоф прыснул. Джек присмотрелся к старьевщику получше и понял, что знает его. "Плешивый" Малоун. И да, Джек был должен ему денег. Но, благодаря Кристофу, его кошелек был сейчас пуст, как и той ночью, проведенной за игральным столом. Джек попытался изобразить дружескую улыбку.
- Плешивый! - воскликнул он. - Вот так совпадение! Я как раз шел к приятелю, который задолжал мне двадцать шиллингов. А следующий пункт в моем списке - отыскать тебя и рассчитаться. Не успеешь ты сплясать джигу, приятель, как я уже вернусь с деньгами.
Плешивый явно отсыпался после попойки и проспал недостаточно для того, чтобы хотя бы начать трезветь. Он стоял, слегка покачиваясь, еще сильнее сморщив и без того морщинистый лоб в попытке уловить смысл сказанного Джеком. Спустя несколько мгновений он сдался. Пошарив в кошельке, он вытащил расписку Джека и помахал ею:
- Ты долшшен мне, Воробей! Плати!
Джек взглянул на Кристофа, гадая, нельзя ли раздобыть у друга денег, но тот стоял, повернувшись к фрегату и разглядывая его плавные обводы и изящную оснастку.
- Прости, приятель, - сказал Джек Плешивому, - придется тебе подождать. Сейчас у меня денег нет.
Плешивый посмотрел на Джека налитыми кровью глазами и вытащил кинжал:
- Тогда я нарежу их из твоей шкуры!
И он, шатаясь, двинулся на молодого человека.
Джек плавно отступил назад, одновременно вытаскивая саблю. Отработанным движением запястья он разлучил кинжал с его владельцем, отправив оружие в полет. Сверкнув серебром в солнечном свете, кинжал плюхнулся в воду бухты и, не подняв ряби, пошел ко дну.
Несколько долгих секунд Плешивый стоял, глядя на свою пустую руку, словно не мог поверить в то, что его оружие исчезло. Джек вложил саблю в ножны.
- Прости, приятель, - сказал он. - Послушай, я правда верну тебе деньги. Я уверяю, всего лишь временная нехватка...
Его прервал Плешивый, который с воем, сделавшим бы честь взбесившемуся волку, бросился на него, вытянув руки в попытке добраться до Джекова горла. Джек аккуратно ударил старого пирата кулаком в челюсть, отступив в сторону и ожидая, что тот снова скорчится грудой тряпья, но неверно оценил количество употребленного Плешивым рома. Мужчина даже не почувствовал удара. Он сменил угол нападения и атаковал.
"Пора покончить с этим", - подумал Джек. Он знал, что Кристоф смеется над ним, и даже думать не хотел о реакции Тига. Когда Плешивый ринулся вперед, Джек что было силы заехал старому пирату кулаком в живот.
На этот раз Плешивый согнулся пополам. Схватившись за живот, он скорчился вдвое - и его вырвало на причал ромом и пищей. Джек отскочил, но ему не хватило буквально доли секунды, чтобы спасти сапоги. Их забрызгало содержимым Плешивого.
Джек в ужасе уставился на свои ноги, а Плешивый упал на грубые доски причала и затих. Кристоф закатился в смехе. Джек почувствовал, что лицо у него пылает, и сиявшее над головой палящее солнце было тут ни при чем. Он отчаянно озирался в поисках ведра воды, но его не было.
- Ах, Jacques! - выдохнул Кристоф, когда его первый приступ веселья прошел. - Видел бы ты выражение своего лица, mon ami!
Джек нахмурился. Какой-то момент его подмывало пинком отправить бесчувственного Плешивого в воду.
- Давай, - подначивал Кристоф, словно читая его мысли. - Почему бы и нет?
Джек сжал губы и покачал головой. Старый пират был без сознания. Если бы он столкнул его в воду, Малоун с большой вероятностью утонул бы, не приходя в чувство. Джек шагнул к лежачему противнику и умудрился вытереть сапоги о лохмотья, служившие старому пирату одеждой.
Когда, закончив, он поднял взгляд, то увидел, как Кристоф на краю причала, сняв шляпу и галантно ею взмахнув, кланяется с грацией, достойной двора короля Луи. Джек узнал дона Рафаэля, который сошел с трапа и, обернувшись, предложил руку...
Джек моргнул. Она стояла, глядя на него в упор, и, судя по выражению ее лица, видела все, что здесь произошло. "Эсмеральда? - Подумал Джек отстраненно. - Но... этого не может быть. Она... прекрасна".
Молодая женщина, весело глядевшая на Джека, была одета в соответствии с высокой модой. Ее оливковую кожу и черные волосы идеально оттеняли платье и шляпка из розового атласа, отделанные блестящими черными кружевами. Она ни чуточки не подросла и до сих пор была крошечной, но назвать ее пухленькой было уже нельзя. Платье, несмотря на скромный покрой, обнаружило изгибы, пробудившие в Джеке решимость приблизиться и поприветствовать ее. Он наблюдал за тем, как дон Рафаэль помогает внучке спуститься с трапа. Ступив на причал, Эсмеральда обратила внимание на Кристофа, который склонился над ее рукой и поцеловал ее. Эсмеральда улыбнулась французу. Джек нахмурился.
Всем своим существом он хотел подойти, склониться над ее рукой так же грациозно, как и Кристоф. Но от него разило изрыгнутым ромом. И, несмотря на все усилия, на его сапогах все равно остались потеки рвоты.
Джек резко развернулся и зашагал прочь, направляясь вниз, к причалам. Проходя мимо бесчувственного Плешивого Малоуна, он вознамерился яростно пнуть старого пирата по лысой башке, но его нога... угодила в цель ... не вполне.
- Мистер Воробей?
Голос выдернул Джека из воспоминаний. Он мигнул и вернулся в настоящее.
- Да, Бейтс?
- Вы можете различить, что это за судно, сэр?
Джек вздохнул.
- Боюсь, это блэкуоллский фрегат, парень, - сказал он. - Двадцать восемь пушек, достаточно быстрый, чтобы мы за ним не угнались.
- Королевский флот, мистер Воробей?
Джек покачал головой:
- Не думаю, мистер Бейтс. Я собираюсь изменить курс на вест-норд-вест. Приготовьтесь.
- Есть, мистер Воробей!
Занятый корректировками курса и приказами, Джек спустился вниз, едва ли задумываясь над тем, что делает. На палубе он торопливо надел свои брошенные китель, чулки, башмаки и шляпу.
Затем, сложив ладони рупором вокруг рта, он выкрикнул:
- Свистать всех наверх!
Палуба начала заполняться моряками, включая и тех, кого вытащили из гамаков Робби Грин и третий помощник. Джек выждал, пока не собралась большая часть команды, и крикнул:
- На брасы!
Когда матросы бросились врассыпную, он торопливо поднялся по трапу, ведущему на квартердек. Повернувшемуся к нему вахтенному рулевому он приказал:
- Мистер Ричардс, новый курс, держать вест-норд-вест.
Джек поманил пальцем юнгу, который наблюдал за происходящим с верхней палубы. Когда юный Тим присоединился к нему на квартердеке, он тихо сказал ему:
- Тим, передай мое почтение капитану Бэйнбриджу. Скажи ему, что мы меняем курс и что я настаиваю на его присутствии на палубе в кратчайшие сроки. Поторапливайся.
Парнишка кивнул и помчался вниз по трапу, шлепая босыми ногами по доскам. Джек смотрел ему вслед. Он знал, что надежды на то, что Бэйнбридж поторопится, было мало. Старик очень любил портвейн и, как правило, пьянствовал до глубокой ночи. Разбудить его было трудно. Джек прищурился, глядя вдаль, где он невооруженным глазом, хоть и с трудом, мог различить то, что могло быть парусом, и вздохнул. А день начинался так многообещающе!
"Попутный Ветер" шел почти строго на север. Приказы Джека заставили рулевого и команду на парусах изменить курс почти на девяносто градусов, так что "Попутный Ветер" дал от странного паруса стрекача. На то, чтобы закончить разворот, бригу потребовалась четверть часа.
Когда бриг лег на новый курс, Джек приказал людям, находившимся на мачтах, прибавить парусов.
"Если повезет, - подумал он, - фрегат только что захватил немалую добычу, его трюмы набиты награбленным, а команда отметила это украденным спиртным, и большая ее часть отсыпается. Если повезет, они не заметят нас, и мы сможем ускользнуть прежде, чем они вообще узнают, что мы здесь были..."
Пока команда деловито сновала вверх и вниз по такелажу, а брамсели начинали заполняться ветром, Джек нетерпеливо расхаживал по палубе.
К тому времени, как были поставлены новые паруса, прошло более половины часа с тех пор, как он впервые заметил фрегат. Джек отправился на корму с подзорной трубой в руке, чтобы проверить, как обстоят дела с другим кораблем. Теперь он четко его видел, тот шел прежним курсом. Он с облегчением выдохнул. Посмотрев же с кормы, он стиснул зубы.
Контуры парусов фрегата укорачивались - он менял направление, поворачивая... поворачивая на запад. Ошибки быть не могло. Блэкуоллский фрегат менял курс, идя прямиком за "Попутным Ветром". Джек негромко застонал. Шансы тяжело груженого "Попутного Ветра" уйти от него были равны нулю даже при большой форе.
Джек услышал шаги у себя за спиной и обернулся, обнаружив, что на него смотрит Робби. При виде выражения лица Джека Робби протянул руку: