Тема приматов с ее заумными латинскими названиями видов была не из легких, старшеклассники затихли - никто не выказывал желания идти отвечать.
- Барышников, - наконец, назначила "жертву" учительница.
Обитавший на задворках оболтус нехотя поднялся и ленивой походочкой поплелся вдоль застекленных шкафов с экспонатами к доске. По унылой физиономии легко угадывалось, какая ему светила оценка. Преодолев половину пути, он внезапно остановился и заявил:
- Ирина Андреевна, вы вот взрослый человек, а слова не держите!
- Что? - переспросила она, поправляя очки.
Некоторые из учеников тоже недоуменно переглянулись...
- Как что?! - театрально возмутился двоечник. - Вы уже два месяца обещаете рассказать историю об Ионе.
Несколько голосов дружно поддержали:
- Правда, Ирина Андреевна, расскажите!
- Мы уже столько ждем!
- Ну, пожалуйста!..
Строгая маска, исчезла; в глазах мелькнуло сомнение.
- Что ж, - сказала она, подойдя к окну и вздохнув, - садись, Барышников. Но к следующему занятию подготовься - я обязательно вызову к доске.
Парень радостно закивал и поспешил на место - к последнему столу возле запертого металлического шкафа. А Вера Андреевна, вглядываясь в весеннее небо, вспоминала...
* * *
Эта история началась через год после гибели в автомобильной катастрофе ее семьи: мужа и десятилетнего сына Егора. Отчаяние заставило бросить любимую работу, дом, друзей и уехать прочь из родного города. После долгих скитаний она случайно оказалась в Сухуми; а, попав в знаменитый обезьянник, вдруг поняла: дальше никуда не поедет.
Директор НИИ экспериментальной патологии и терапии АН Абхазии (на территории именно этого института располагался обезьянник) был знаком с ее диссертацией, научными статьями, и согласился принять на должность лаборанта. Так она и влилась в небольшой коллектив, присматривающий за группой приматов: орангутангами, шимпанзе, лемурами, гиббонами...
Спустя несколько месяцев из Экваториальной Африки привезли восемь годовалых особей шимпанзе. Прежде чем попасть на открытую площадку, где уже обитали их взрослые сородичи и несколько пар карликовых бонобо, им предстояло "отбыть" карантин в отдельном вольере. Наблюдать за молодым пополнением поручили Ирине.
Власть в группе уже прибрал будущий альфа-самец - крупный и задиристый Исай. А самого мелкого из самцов она назвала Ионой. Характер у Ионы был спокойным и покладистым, а умный выразительный взгляд выдавал незаурядные способности. Он часто уединялся в углу - у прутьев решетки на кучке мягкого сена; приняв удобную позу, созерцал потолок и, казалось, о чем-то размышлял. Он мог лежать так часами, если не беспокоили сверстники. А те донимали частенько - им претили его тихий нрав и желание побыть вдали от бесившейся стаи. Иона терпеливо сносил обиды, но однажды...
Ирина находилась в лаборатории, когда в вольере поднялся жуткий гвалт. Подбежав к решетке, изумленно застыла: Иона вооружился палкой и гонялся за истошно визжащим Исаем. Впрочем, кричали все обезьяны, кроме возмутителя спокойствия - тот молча преследовал главного обидчика и наносил удары палкой, делая это с ловкостью и вовсе не так, как обычно используют орудия шимпанзе. После такого позора альфа-самца, Иона мог бы с легкостью занять место лидера в группе, но этого не произошло - он опять с удовольствие валялся на мягкой подстилке и наслаждался отвоеванным правом на одиночество.
Его поведение и замкнутость заинтриговали сотрудницу НИИ. Обыкновенные шимпанзе в общении друг с другом издают около тридцати различных звуков. В арсенале Ионы их было больше. То же касалось жестов и мимики: помимо "возбуждения", "испуга", "плача" и "смеха", он внятно изображал "веселье" или "скуку", "нетерпение" или "готовность смириться". Он изъяснялся настолько понятно, что не осмыслить его желаний было невозможно.
В один из дней Ирина подошла к решетке, держа под мышкой журнал "Новости биологии и медицины". Внезапно Иона оживился, проявил интерес и потянулся к журналу.
- Ладно, возьми. Только не рви, хорошо?..
Тот принял излюбленную позу: улегся на спину, положил ногу на ногу и принялся аккуратно перелистывать страницы, разглядывая фотографии... Лаборантка заворожено наблюдала за питомцем: журнал он держал правильно; дабы получше разглядеть понравившуюся картинку, подносил ее поближе; при этом пластичные брови и губы выражали целый букет эмоций. Закрыв последнюю страницу, безропотно вернул бумажную забаву и, просунув руку меж прутьев, легонько похлопал женщину по плечу, вероятно, выразив таким образом благодарность.
Днем позже Ирина захватила на работу парочку журналов своего погибшего сына. Егор очень любил автомобили и частенько выпрашивал у родителей не только игрушечные аналоги, но и глянцевые журналы с великолепными фотографиями последних моделей. Иона пришел в восторг, и целый день шуршал в своем углу страницами. Изредка к нему осторожно приближались любопытные самцы, но тот угрожающе тянулся к палке и нарушители тотчас обращались в бегство... Так и повелось: лаборантка каждое утро приносила новый журнал, а годовалый шимпанзе уже поджидал у решетки и протягивал старый - многократно просмотренный, но не измятый, целехонький. После обмена традиционно благодарил ее и заваливался на мягкую подстилку любоваться сверкающими авто...
Позже она стала забирать его в лабораторию. Там, усадив на высокий табурет, проводила тесты: раскладывала на столе картонки с разнообразными изображениями. Вскоре выяснилось: Иона умеет складывать простые числа; различает и запоминает цвета; безошибочно отделяет живых существ от неодушевленных предметов.
- Какой цвет тебе нравится больше других? - спросила она как-то раз.
Тот, не раздумывая, тронул синюю карточку.
- Этот? А почему не красный?
Он почесал крючковатыми пальцами лоб; повел плечами, будто поежился, посмотрел в ясное небо за окном и опять указал на синий...
Одно удивительное открытие следовало за другим. Неделей позже Ирина взяла его домой - в небольшую съемную квартирку на окраине Сухуми. Ей хотелось узнать, как он поведет себя вне привычного вольера. За день до того сшила короткие клетчатые штанишки на помочах, обрядила его в эту одежку и повезла через весь город...
Он не испугался незнакомого мира: запросто влез по ступенькам в салон маршрутного такси, с интересом глазел в окно на проезжавшие мимо машины; затем деловито вышагивал от остановки до дома, доверчиво держась за ладонь Ирины. Дома, пока она возилась с ужином, спокойно сидел на диване и опять листал журналы, изредка поглядывая на экран включенного телевизора.
- Перед едой следует вымыть руки, - шутливо напомнила она и с недоумением взирала, как тот вразвалочку подошел к раковине, справился с краном, ополоснул ладони. Подав полотенце, указала на место за столом и насторожено справилась: - Тебе винегрет или морковный салат с чесноком?
Иона уселся на стул, из лежащих рядом с тарелкой столовых приборов уверено выбрал ложку и показал на посудину с морковкой. После ужина вытер салфеткой губы, похлопал хозяйку по плечу, ушел в комнату и подозрительно затих...
Покончив с мытьем посуды, Ирина нашла его за своим рабочим столом: склонившись над чистым листом бумаги, он что-то старательно выводил фломастером.
- Ты рисуешь? - присела она рядом. И внезапно перестала дышать: в беспорядочном нагромождении каракулей отчетливо просматривался силуэт машины, а ниже неровным рядком плясали неказистые фигурки, очень похожие на русские буквы.
Сердце зашлось, внутри все похолодело. Череда ошеломляющих совпадений сбивала с толку, путала мысли. Спокойный невозмутимый нрав, неистовый интерес к автомобилям, предпочтение синему цвету; привычка не мыть, а лишь споласкивать руки без мыла; ложка вместо вилки, морковный салат с чесноком. Наконец, страсть к рисованию!
- А имя... Ты можешь написать свое имя? - прошептала она пересохшими от волнения губами.
Он смешно вытянул губы и зажал ими фломастер; освободившимися пальцами перевернул листок. И, наморщив покатый лоб, аккуратно вывел первую букву "Е"...
* * *
Она медленно прошла мимо доски испещренной мудреными латинскими названиями видов и подвидов, сделанными ею по ходу рассказа, и вновь приблизилась к окну - то ли вдохнуть свежего весеннего воздуха, то ли спрятать от молчавших старшеклассников наполненные слезами глаза.
- А что же произошло с Ионой потом? - прозвучал чей-то тихий вопрос.
- Потом... - отрешенно повторила Ирина Андреевна. - Барышников, будь любезен, возьми с моего стола ключ и открой металлический шкаф.
Позабыв об извечной маске насмешника, двоечник живо схватил ключ, рысцой подбежал к шкафу и, распахнув дверцы, замер - на средней полке стояло чучело шимпанзе.
- Принеси сюда экспонат, - севшим голосом попросила учительница.
Бережно поставив чучело на ее стол, Барышников сел на место. Тишина в классе стала такой, что щебетание далеких птиц за окном оглушало...
Средних размеров примат опирался всеми конечностями о деревянную подставку, на торце которой значилась надпись: "Иона. Обыкновенный шимпанзе. Возраст 2 года". Короткая темная шерсть отливала в лучах солнца; лицо с высокой верхней губой, маленьким носом, белесым обрамлением подбородка и выразительными черными глазами было обращено к аудитории. Он словно замер, прислушиваясь к звукам леса; или же пытаясь сказать: "Да, Иона - это я! Не узнали?"
- Спустя несколько месяцев подтвердились мои опасения, - печально продолжала немолодая женщина, нежно поглаживая его голову. - Мы обнаружили большую опухоль лобной доли, из-за которой у Ионы серьезно нарушились функции головного мозга. В подростковом возрасте нарушения привели к невероятному всплеску способностей, порой сверхъестественных и необъяснимых наукой. Однако люди и приматы живут с такой патологией не долго. Мы пытались его спасти - стали срочно собирать деньги на дорогую операцию, но... в девяносто втором началась Грузино-Абхазская война. Часть животных успели эвакуировать, часть погибла; сотрудники разъехались. Мне уезжать было некуда, и я оставалась в НИИ до конца. До смерти Ионы...
Покусывая губы, она помолчала; не сдержавшись, всхлипнула. И шепотом добавила:
- А потом нашла хорошего таксидермиста и вот... Иона перед вами.
После звонка ученики не взорвались радостным шумом, а покидали класс смиренно и тихо, будто боялись потревожить неподвижно сидевшую учительницу. И каждый, проходя мимо, говорил:
- Спасибо вам, Ирина Андреевна.
- До свидания, Ирина Андреевна...
Едва класс опустел, она поднялась и чему-то улыбнулась. Подхватив чучело, понесла его к шкафу и, установив на среднюю полку, отковырнула с торца деревянной подставки картонную наклейку. Под ней находилась старая надпись: "Исай. Обыкновенный шимпанзе. Возраст 4 года".
- Спасибо, Исаюшка - ты мне очень помог! - шептала женщина, запирая шкаф. - Так уж все мы устроены: плохо усваиваем сложный материал, если он подается невыразительным голосом и скучными шаблонными фразами из учебника. Теперь же тему "Приматы" эти ребята запомнят на всю жизнь. Так уж все мы устроены...
* * *
Ее дом стоял на окраине города и был обнесен высоким забором. Кто-то из соседей посмеивался над странной учительницей, устроившей на огороженном участке зоосад; кто-то поддерживал и даже помогал питомцам пропитанием.
Отперев калитку, Ирина Андреевна неторопливо прошла мимо клеток с енотами и лисами; задержавшись, погладила холку ламы...
В маленькую прихожую из комнаты торопливо и вразвалочку вышел молодой шимпанзе в клетчатых штанишках и синей футболке. Взобравшись на табурет, смешно вытянул губы и поцеловал Ирину Андреевну в щеку.
- Ты полы помыл? - спросила она, отдавая тяжелые сумки.
Тот кивнул и поволок покупки на кухню.
- Егор, там сверху свежий журнал! - крикнула она вдогонку.
С минуту из кухни доносилась возня: продукты перегружались на стол и в холодильник. Потом он с довольным видом вернулся в прихожую, похлопал женщину по плечу и отправился в комнату рассматривать фотографии автомобилей...