Р. Т-Т. Ли : другие произведения.

Страсти по Гороху

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  "...весна долго ходила вокруг крепостных стен Покати-Горошкова, словно забредший в неведомый край кочевник, не решаясь взять их приступом. Уже сами собой на улицах истаяли сугробы, вскрылась ото льда речка Квакша, а та, которую ждали с нетерпением уставшие от зимних холодов горожане, всё прогуливалась где-то поблизости, прячась за хлопьями внезапно налетающего снега.
  
  И только тихим субботним утром, призвав на подмогу жаркое солнце, стаи шумных перелетных птиц и теплый юго-западный ветер, она неожиданно вошла в город, сразу и безоговорочно утверждая в нем свою власть.
  
  Распахнув окна навстречу горячим лучам, покати-горошковцы изумленно взирали на зелень распустившейся молодой листвы, ещё вчера старательно притворявшуюся почками. Весна стремительно шагала по городу, заглядывая в каждый двор, где её радостно приветствовали бойкие воробьи, возвещая гвалтом своим начало новых времен.
  
  За речкой Квакшей грянул Большой Патриарший колокол, и звук его разлетелся над крышами Покати-Горошкова, пугая ворон и пробуждая к жизни спящих. Перелетев через речку, звон отразился от стен Детинца и заметался в лабиринте узких улиц Старого города.
  
  - Вашество! - худой, с нелепыми рыжими усами секретарь-референт, робко постучал в дверь царской опочивальни. - Весна пришла!
  
  - Как пришла? - раздался из-за двери испуганный голос. - Я не звал! Кто пустил? Почему не доложили загодя?
  
  - Она сама, вашество! - наклонившись, зачастил референт, прижимаясь губами к замочной скважине. - Исключительно самовольно и без предупреждения. Прикажете гнать взашей?
  
  В царской опочивальне некоторое время молча размышляли. Рыжеусый секретарь терпеливо ждал, склонившись перед дверью.
  
  - Неужто она послушается? - раздалось, наконец, изнутри.
  
  - Трудно сказать... - пожевал губами референт. - Но ведь можно не рисковать и объявить народу, что в природе сегодня всё идет согласно высочайшему соизволению. Вашему, разумеется, государь. Иными словами, как и обычно.
  
  - А если спросят, почему так поздно?
  
  - Не "поздно", а в соответствии с загодя утвержденным расписанием парадов, - тут же нашелся секретарь.
  
  - Парадов?
  
  - Так точно-с! У нас как раз сегодня по графику - весенний. И парад, и весна - оба в наличии имеются. Каждый сомневающийся лично сможет убедиться.
  
  За дверью зашуршало, громыхнул засов.
  
  - Заходь, - велел слуге Горох. - Только шустрее!
  
  Референт ужом юркнул в узкую щель. Горох тут же с грохотом захлопнул дверь, быстро задвигая засов.
  
  - Что случилось, вашество? - оказавшись внутри царских покоев, приглушенно спросил он.
  
  - Просители, будь они неладны, - отозвался Горох, прислушиваясь к шорохам за дверью. - Замучили уже, сил нет - всё ходят, всё просят! Одни, пАнимаешь, до сих пор на прошедшие зимние игрища деньги тянут - дескать, полозья из чистого золота на санки, чтобы они быстрее с горки ехать могли, ставили? Ставили... Теперь, оказывается, их снять требуется и на лезвия для коньков переплавить. А другие за городской стеной, в чистом поле всё пытаются из осколков Незнамо-Чего вырастить Невесть-Что...
  
  - ХРЕН, вашество, - подсказал референт. - Храм Роскошных Естественных Наук. Для проведения ученых диспутов, служб и прений, а также ежедневного торжественного бдения лучших умов государства о благе Вашего Величества.
  
  - Они там набдят... - вздохнул Горох. - Мало никому не покажется. И мне - в первую очередь.
  
  Он с кряхтением присел за стол, грустно подпер ладонью щеку. Референт почтительно стоял у двери, давая царю возможность выговориться.
  
  - Жулики вокруг одни, - брюзгливо молвил государь, кривя презрительно губы. - Тащат из казны направо и налево, а мне за них перед народом отвечай.
  
  - За что он вас и любит! - вставил слово референт. - Прямо боготворит. Сам слышал.
  
  - Да ладно врать-то! - чуть смягчился сердцем Горох. - Где ж ты слышать-то мог, если за стены Детинца только в персональной бронированной карете, да под двойной охраной?
  
  - Дык, вашество - боготворят столь звучно, что не услышать невозможно! А уж в любви признаются в таких выражениях, что и не описать...
  
  - Ладно, - махнул рукой Горох, - будет тебе врать! Расскажи лучше про парад - чего вы там напридумывали?
  
  Референт вытянулся по стойке "Смирно!" и затарахтел, уставившись в потолок:
  
  - Согласно вашему распоряжению, войска для традиционного весеннего парада с раннего утра построены, сапоги у солдат щетками надраены, усы со всей положенной лихостью закручены!
  
  - А эта... как её? Полевая кухня в наличии тоже имеется? - одетый в теплый азиатский халат и мягкие туфли на босу ногу, Горох склонился над картой города, услужливо разложенной референтом на столе.
  
  - С рассвета на исходном рубеже! - щелкнул каблуками референт. - Лично для вас, вашество, министерством обороны разработано и заготовлено следующее военно-диетическое меню: бутерброды "Гвардейские" с икрой красной, черной и щучьей, сэндвичи "Походно-строевые" с ветчиной, бужениной и шестнадцатью сортами сыра. Отдельно ожидают подачи расстегаи "Адмиральские" под "Гороховку классическую", тройной очистки - молоком, серебром и святой водой", ...
  
  - Погоди, - жестом остановил референта царь. - А для народа моего любимого какое угощение твои повара приготовили?
  
  - Кашу из топора, вашество! На основе экологически чистой колодезной воды и прошлогодней перловки с армейских складов, что третьего дня за рекой горели.
  
  - Перловка... - покатал во рту незнакомое слово монарх. - Это у нас...
  
  - ...почти как икра, только значительно крупнее, - услужливо подсказал секретарь. - И чтобы вкус ейный ярче проявился, я велел в котлы крупной соли добавить, не жалея. Пусть людишки порадуются щедрости царской! А вот тушенку приказал не класть, ибо в ней жутко вредный для здоровья холестерин ваши ученые обнаружили. Да и нет её на складах давно: как узнали, что она вредная - враз всю и извели...
  
  - Это правильно! - похвалил слугу царь. - Нечего народ разной дрянью травить. Нам подданные нужны здоровые, жизнерадостные и трудоспособные. А с перловкой ты хорошо придумал: по описанию каша твоя - прямо деликатес!
  
  - Все лучшее - в массы, вашество! А мы уж как-нибудь на икорке перебьемся.
  
  - Молодцы! - кивнул головой Горох, размеренно постукивая по краю стола старой курительной трубкой. - Хвалю!
  
  Трубка досталась государю в наследство от прежнего правителя Города, а тому - от его предшественника. Это был древний и довольно увесистый артефакт, ощутимо пованивающий закисшим табаком.
  Неприятный запах, исходящий от неё, заставлял Гороха то и дело брезгливо морщиться. Царь давно мечтал выкинуть вонючий раритет к чертовой матери, но как назло, трубка присутствовала на всех более-менее известных художественных полотнах, посвященных эпохальным событиям в истории Покати-Горошкова. Она сама стала историей, своего рода символом власти, переходящим от одного монарха к другому.
  
  - И знаешь что... Прикажи-ка служкам водки для народа не жалеть! - стараясь держать пахучий символ подальше от себя, велел Горох. - Пусть выкатят на площадь бочку и нальют всем по рюмке, а первому крикнувшему "Слава Гороху!" - целых две!
  
  - Всенепременно, вашес...
  
  - Слава Гороху! - нестройно грянуло за дверью, заглушая ответ референта.
  
  - Шельмы! - теряя на ходу туфли, устремился было к закрытым дверям Горох. - Опять под дверью подслушиваете, тараканы сторожевые? Вот я вас тапкой! Сказано было: водку - народу!
  
  - Вашество... - ловко ухватил его за полу развевающегося халата секретарь. - Вы сказали - первому крикнувшему.
  
  Остановившийся на полдороге Горох сердито засопел, размышляя, как ему поступить. В коридоре испуганно перешептывались.
  
  - Это же штыки, вашество, - шепнул ему на ухо референт. - Их надо периодически смазывать, дабы не предали во время смуты.
  
  - Черт с вами! - перекрестившись, крикнул Горох в сторону закрытой двери. - Будет вам от царя бутылка!
  
  - Слава Гороху! Слава! Слава...
  
  - Хватит! - прикрикнул на разошедшихся стражников Горох. - Больше пол-литра все равно не дам.
  
  Радостные крики за дверью моментально стихли, и в царском тереме наступила привычная деловая тишина.
  
  - Ладно, с питанием понятно, - вернулся к разложенной на столе карте царь. - Теперь докладывай по существу мероприятия - как, когда, откуда...
  
  - С востока на запад, вашество! - бодро доложил референт. - Поротно, значит, на одного линейного дистанции...
  
  - А почему с востока на запад? - поднял Горох взгляд от карты. - Отчего не наоборот?
  
  - Традиция, вашество. Деды ходили, прадеды - всегда на запад.
  
  - А на другие стороны почему не ходили?
  
  - В былинные времена, вашество, кое-кто ходил на восток и на юг. Но очень давно. Уж больно шагать далеко. Да и дороги у нас, сами знаете, какие...
  
  - Что же теперь, не ходит туда никто?
  
  - Как не ходить - ходят. Но чаще - водят. Исключительно ради блага государства. Кого на время, а кого и пожизненно. Тоже традиция.
  
  - Традиция, говоришь? - почесал затылок Горох. - Сохранить древние традиции - для нас это первостепенная, стратегическая, если можно так выразиться, задача. Особенно в нонешнее неспокойное время. Государству так не хватает всеобщего духовного единения под моей отеческой рукой, национальной идеи...
  
  - Умрем за царя, вашество, - осмелился нарушить его монолог референт.
  
  - Что? - переспросил Горох, не расслышав.
  
  - Наша традиционная покатигорошковская национальная идея, вашество - умрем за царя!
  
  - Это, голубчик, ваша всеобщая почетная обязанность! - покачал головой Горох. - А мне требуется идея, способная объединить всех подданных ради добровольного, заметь, исполнения упомянутой тобою обязанности. А к идее этой мы ещё чего-нито пришлепаем, со временем, духовными скрепами...
  
  Горох задумался, мечтательным взором оглядывая на карте рисованные от руки границы Покати-Горошкова. Референт почтительно молчал, не мешая царю предаваться фантазиям.
  За рекой вновь басовито загудел Большой Патриарший колокол, и, отвечая ему, наперебой заспешили звонить колокола по всему городу.
  
  - Вашество, - прерывая плавное течение монарших мыслей, подал голос секретарь, - а если объявить нашему народу, что он избран Богом для особой исторической миссии? И просто обязан, в связи с вышеизложенным, сплотиться.
  
  - Что сделать?
  
  - Сплотиться, вашество. Вокруг вас, своего любимого монарха. И умереть за...
  
  - Да погоди ты умирать! - досадливо махнул рукой Горох. - Представиться тебе ещё такая возможность... Давай подробнее про идею.
  
  - Вашество! - напрягся референт. - Надо, чтобы народ не просто умереть желал, а в неравной борьбе с врагами! Внутренними и внешними.
  
  - Не много ли врагов сразу? - усомнился Горох. - Не ровен час, запутаются люди, кто есть ху... Народ-то у нас, сам знаешь, какой неразвитый.
  
  - А чтобы не запутался, мы ему ежедневно и в подробностях станем описывать повадки и обличье внешних врагов, - успокоил его референт. - Благо, их завсегда с избытком хватало. Да что там говорить, вашество - весь мир на нас зуб имеет. Избранности нашей, нами самими ещё не осознанной, люто завидует.
  
  - Тут ты прав, - вздохнул грустно Горох. - Не жалуют нас в прочих иноземных царствах за открытость и широту души, а также природную чистоту помыслов. Даже обидно порой бывает - мы им при встрече свой сердечный "шалом!", а они нам в ответ - фигу под столом... Ну, хорошо, с внешними врагами понятно. А где мы с тобой внутренних возьмем?
  
  - Внутренние, вашество, сами со временем появятся. Из тех, что не пожелают сплотиться вокруг вас.
  
  - Думаешь, таковые найдутся? - бросил монарх недоверчивый взгляд на секретаря.
  
  - Обязательно, вашество! А не найдутся сами, так верные люди завсегда на них укажут. А уж в Следственно-Пыточном Департаменте заплечных дел мастера любому упрямцу язык развяжут. Поверьте знающему человеку, вашество - без внутренних врагов не останемся. Еще очереди на допрос стоять будут! Лишь бы в тюрьмах всем желающим места хватило...
  
  - Ладно, убедил! - Горох сунул надоевшую трубку в карман халата. - Раз с идеей разобрались, то подай парадную мантию! Сейчас воочию поглядим, кто и как вокруг меня сплотиться желает...
  
  Колокола радостно трезвонили по всему Покати-Горошкову. Стоя на крыше усыпальницы наипервейшего из Горохов, Вождя и Покровителя славного Города-на-Квакше, а также Любящего Отца всех его обитателей, царь с недоумением разглядывал совершенно безлюдную дворцовую площадь.
  
  - Ну и где народ? - повернулся он к референту. - Ась?
  
  - Ждёт сигнала, вашество! - заверил тот государя. - Он ведь у нас без команды сверху действовать не приучен. Извольте для начала мероприятия платочком взмахнуть...
  
  Горох ещё раз с подозрением огляделся по сторонам, затем достал из кармана платок и небрежно махнул им сверху вниз.
  И тотчас, заглушая звон далеких колоколов, где-то поблизости, скрытый от постороннего взгляда, грянул духовой оркестр. По узким переулкам, ведущим к дворцовой площади, побежали наперегонки какие-то люди, что-то радостно крича и размахивая приветственно руками. Взвились в небо разноцветные шары, а чуть выше них ручные журавли растянули в небе транспарант: "Жизнь за Гороха - от первого пука до последнего вздоха!"
  
  - С пуком они, пожалуй, погорячились, - поморщился Горох.
  
  - Так ведь от чистого сердца, вашество! Простому народу для вас ничего не жалко...
  
  Площадь стремительно заполнялась ликующими горожанами. Невесть откуда взявшиеся распорядители из числа царских десятников, деловито строили прибывающих людей в походную колонну. Девушки в национальных костюмах "в горошек" раздавали участникам шествия плакаты, воздушные шары и знамена. Возле бочек с водкой кипел настоящий водоворот. На площади царила обстановка всеобщего истеричного возбуждения, с примесью бездумного фанатизма и позитивно-агрессивной паранойи. Чувство сопричастности великому событию накрыло Гороха с головой, и по щеке его поползла скупая монаршая слеза.
  
  - А что это там над толпой? - ткнул он пальцем куда-то в пространство.
  
  - Транспаранты, вашество!
  
  - Прочти, что писано на них! Хвалят меня или только покорнейше благодарят?
  
  - "Все, кому живется плохо - дружно встанем за Гороха!" - бодро продекламировал референт. - Как я и говорил, вашество - боготворят и желают. Все, как один.
  
  - Ну, это ещё бабка надвое сказала, - хмыкнул недоверчиво царь. - Вот ответь, как на духу - многим у нас нынче живется плохо?
  
  - Примерно половине государства, вашество!
  
  - Вот видишь, - поднял указательный палец Горох, - на лицо явная недоработка, братец. Нет у нас, оказывается, абсолютного большинства сторонников по стране. Куда же вы смотрите, а, служивые?
  
  - Дык, с кадрами беда, вашество! - торопливо забормотал референт. - Прежние бояре по заграницам разбежались, а от думдуков последнего созыва проку мало.
  
  - Не справляются, говоришь? - брезгливо дернув уголком рта, мрачно осведомился Горох. - Дури в них не хватает?
  
  - Чего-чего, а дури и жадности в них изрядно, - успокоил его референт. - Подбирали тщательно, особо выдающихся всячески поощряем и продвигаем. А вот с остальным, к сожалению, беда... Но мы работаем над этим!
  
  - Эх, работнички! - скривился недовольно Горох. - Все мне за вас приходится делать. Даже на параде сам рукой машу. Трудно двойника подыскать, чтобы государь лишний раз не перетруждался?
  
  - Подыщем, вашество, - терпеливо переступая с ноги на ногу за спиной царя, пообещал секретарь. - А то ведь и вправду - для народа развлечение, для казны облегчение, а для вас одни мучения...
  
  - А вам, дармоедам, бы все казну облегчать, - облокотившись на перила, Горох рассеянно скользил взглядом по празднично разодетой толпе. - Ну, где они там, черти, почему не начинают?
  
  - Айн момент, вашество! - вытянув тонкую шею, ответствовал секретарь, всматриваясь вдаль. - Наиглавнейший воевода уже на телеге стрельцов объезжает, рапОрты выслушивает.
  
  - Кого-то он мне напоминает... - наморщил лоб Горох. - Издалека вроде похож на министра по разным щекотливым ситуациям?
  
  - А это он и есть, вашество. Но только по "ситуациям" он был в позапрошлом месяце. А в прошлом вы его перевели в губернаторы.
  
  - Ну да, ну да, - почесывая лысину под короной, оживился царь, - что-то такое припоминаю...
  
  - Дык, с этой недели он у нас по военному ведомству проходит, - окончательно прояснил монарху ситуацию референт. - В связи с производственной необходимостью.
  
  - А прежний наиглавнейший куда делся?
  
  - Толи блуждает, толи блудит... - замялся референт. - Пока до конца не ясно, но в Следственно-Пыточном обещались проявить усердие.
  
  - И пущай проявят, демоны кабинетные! - сердито приложился кулаком к каменным перилам Горох. - Проявят, зафиксируют и отпишут. Как у нас издавна заведено - с должным почтением, золотом по глянцу.
  
  - Если с усердием, вашество, - осторожно наклонился к царскому уху референт, - то многие ваши наивернейшие слуги безвинно пострадать могут. Да и слухи разные в народе пойдут. Для вас не слишком полезные...
  
  - Ладно, ладно, понял! - недовольно поморщился Горох. - Тогда так - с усердием, но по понятиям. Дабы лишний раз не плодить сплетен.
  
  - Очень мудро, вашество! - с явным облегчением отступил назад референт. - Ежели всё по понятиям, то какие могут быть сплетни? А виновника определим в административный резерв. На время. Тем более что новый воевода прекрасно справляется.
  
  - Ну, так он у меня вон какой молодец! - залюбовался командующим Горох. - И фактурный, и послушный, и мундир на нём ладно сидит... Думаю, что медаль надо новому воеводе после парада вручить! Или даже орден. А может быть, очередную должность? В каком ведомстве у нас сейчас хуже всего с делами обстоит?
  
  - Ну... - моментально погрустнел референт. - Так сразу и не скажешь...
  
  В этот момент оркестр решил взять паузу. Стало слышно, как гудит внизу собравшаяся толпа и выкрикивают команды десятники.
  
  - Сейчас пойдут, вашество! - произнес референт, и следом успевшие перевести дух музыканты грянули марш "На грядках Гороховки".
  
  Колыхнулись первые ряды царского воинства, и, набирая ход, двинулись через площадь, звучно чеканя шаг. Музыканты поднатужились, выдавая навстречу плывущим в небе облакам бодро-задиристое, подгоняемое молодецкий посвистом:
  
  Умрем за царя,
  Эх, умрем за царя!
  Чтобы жизнь холопская
  Не пропадала зря!
  Умрем за царя,
  Умрем, как один!
  Без подвоха - за Гороха,
  Он наш царь и господин!
  
  - Чьё творение? - дернул краем рта государь.
  
  - Наш потомственный гимнодел расстарался, - тотчас ответствовал секретарь. - Аккурат к весеннему параду и в духе новой национальной идеи. Озвучив, так сказать, искренние пожелания трудящихся.
  
  - А что у нас тут за чудо-богатыри? - с удовольствием оглядывая бряцающих новенькими медалями круглолицых упитанных молодцов и полураздетых девиц на высоченных шпильках. - Ишь, какие бравые!
  
  - Отдельный гвардейский батальон агитпропа "Пустолайки", вашество! Чудовищно талантливые мерзавцы - способны оглушить злобным лаем любого вероятного противника. В сражениях за вас разбрызгали столько ядовитой слюны, что теперь потребуется несколько десятилетий специальной санитарной обработки почвы. Зато все, как один - орденоносцы!
  
  - А что у них на знамени вышито? - прищурился царь. - Никак не разберу...
  
  - Девиз батальона, вашество! "Совести - нет! Принципам - нет! Вот в чем залог наших побед!"
  
  - Хороши, подлецы! - с удовлетворением кивнул головой Горох и приветливо помахал рукой батальону, проходившему в этот момент мимо усыпальницы. - Вон ту, глазастую, что ножку тянет в правом ряду, вечером пришли в опочивальню - лично вручу очередную награду...
  
  Заметив проявленное государем внимание, агитпроповцы с таким усердием взялись печатать шаг, что поднятая ими пыль в считанные секунды скрыла батальон от глаз зрителей. Из мутного облака доносился лишь бряцанье боевых наград и мерный топот сотен ног.
  
  - Вот ведь нагнали мути, черти брехливые! - не на шутку расчихался Горох.
  
  - Это у них профессиональное, - укрылся за носовым платком референт. - Зато таланту, усердия искреннего сколько?!
  
  - Усердие - это хорошо, - утираясь рукавом, проворчал царь. - Но главное, чтобы в сражении не подвели.
  
  - Подведут, вашество! - уверенно отозвался референт. - К бабке не ходи. Ибо не обучены они в штыковую ходить. Врать - пожалуйста, а вот воевать - увы.
  
  Взлетевшая выше крепостных стен пыль понемногу осела, открывая царскому взору отплевывающуюся толпу на площади. Люди кашляли, чихали, многие усердно терли кулаками глаза.
  
  - Эк их, однако, накрыло, бедолаг, - покачал головой Горох. - Надолго, чую, мозги пылью забило... Кто у нас там дальше по программе?
  
  - "Ряженое братство", вашество, - с готовностью отозвался референт. - Верные сыны отечества, многовековая подпорка трона, исторические душители непочтительного вольнодумства и ревностные хранители традиций старины глубокой.
  
  - Каких именно традиций? - поинтересовался царь, приветливо махая рукой проходящим мимо трибуны ряженым.
  
  - Разных, вашество. Например, по будням носить штаны с лампасами и плетки для самоудовлетворения, а по праздникам пить водку и кричать хором "Любо!".
  
  - Хорошие традиции, задорные, - Горох одобрительно кивнул головой. - А воевать они за меня пойдут?
  
  - За привилегии да хорошее вознаграждение, вашество - с превеликим удовольствием! - торопливо отозвался референт. - Спят, можно сказать, и видят...
  
  Мы не сеем, мы не пашем,
  Цельный день лишь плеткой машем!
  Укажи нам, царь, врага -
  Мы свернем ему рога!
  Любо, любо, братцы жить,
  За Гороха жизнь сложить!
  Лишь бы царская казна
  Оплатила всё сполна...
  
  - За вознаграждение любой дурак воевать согласится, - покачал головой недовольно царь. - А казна, чай, не бездонная.
  
  - Так вы, вашество, отдайте им на временное разграбление те земли, что они для вас завоюют! - сунулся вновь к монаршему уху секретарь. - Инородцы-то свои дома побросают, да разбегутся кто куда. А не сбегут, так мы их выселим. Новые территории под вашу руку отойдут, а хозяйство и добро - ряженым. Проверенный столетиями вариант!
  
  - Так-то оно так, - буркнул Горох. - Только ведь за подобные делишки можно в Мировой Истории навсегда сомнительной личностью остаться.
  
  - Да что история, вашество?! - с насмешкой произнес референт. - Её ведь тоже люди пишут. Как повелите придворным летописцам изобразить дела ваши, в таком виде до потомков и дойдет. А коли пожалуете их семьям награды да пожизненные привилегии, то и внуки, как время придет, тоже станут за вас горло драть.
  
  - Горло драть - дело нехитрое, - ворчливо отозвался Горох. - Но не каждого врага на горло возьмешь. Мне потребны люди, воинскому делу обученные, и казну не сильно обременяющие. Поведай лучше мне, что там за тьма рыкающая к нам спешит?
  
  - Вашего Императорского Величества Почетный Именной Ордена Святого Креста и Вечнозеленой Травки Клуб Таратаечников "Сумрачные Вовки"! - заглянув в свои бумаги, отрапортовал секретарь.
  
  - Помню, помню, - подперев голову рукой, Горох скептически оглядывал шумно катящееся мимо воинство. - Как думаешь, вот они, к примеру, ради каких пряников воевать за меня пойдут? Может быть, их тоже "цацками" поголовно осчастливить? Мне для своих такого добра не жалко.
  
  Первые ряды затянутых в гламурные крестьянские зипуны таратаечников поравнялись с усыпальницей. Вожак, сдернув с головы малахай, подбросил его вверх, приветствуя государя. Оркестр моментально сориентировался и грянул "Гимн железнозадых":
  
  Тарахтим, не бухтим,
  Но в ночи налетим,
  И тогда уж пощады не жди!
  Разговор наш простой -
  Против стаи не стой,
  Лучше с нашей дороги уйди!
  
  - Вся закавыка, государь, в том, что непригодны они воевать, - вымолвил нехотя референт. - Вот сомнительными делишками на тракте промышлять - это, пожалуйста. Мутный народец - все больше себе на уме...
  
  Невидимый оркестр старательно гремел и дудел, последние таратаечники скрылись в пыльном облаке, а гражданское население, опустошив бочку с водкой, дружно переместилось ближе к походной кухне.
  
  - Что за зеленых человечков ты мне на десерт оставил? - кивнул Горох на вразброд шаркающее по брусчатке воинство.
  
  - Потешные стрельцы, вашество! - глянул в свой список референт. - Последний подарочный комплект.
  
  - Кто подарил? - наклонившись вперед, Горох внимательно рассматривал проходящие мимо нестройные ряды.
  
  - Уездные военкоматы! В очередной раз поднатужились и наскребли по сусеками.
  
  - Какие-то они квёлые, - недовольно скривился Горох. - Тощие, сутулые, шеи тонкие... Усов - и тех нет.
  
  - Зато готовы умереть за вас, вашество! Все - как один! Впрочем, никто их согласия спрашивать не станет...
  
  - Надеюсь, что хоть они обойдутся мне бесплатно, - не в силах более созерцать потешную рать, с досадой отвернулся Горох. - Однако перед вероятным противником неудобно станет, если я таким-то непредставительным контингентом воевать супротив него зачну. Ты бы пнул портняжку нашего придворного, а?
  
  - Мордашкина, что ли?
  
  - Его, его... Вели над мундирами стрельцов поколдовать на досуге: плечики там накладные, бицепсы из папье-маше, в рукава вшитые... Не мне же его учить, в конце концов! Пусть сам расстарается, шельма!
  
  - Сделаем, вашество!
  
  - Ладно, выпускай простой народ на площадь, - велел устало Горох. - Пусть благодарят меня за всё, да закругляться будем. Обедать пора..."
  
  
  - Слышь, Вань, - заглядывая через плечо, полюбопытствовала Манька, - а Горох - он кто?
  
  - Да так, - хмуро отозвался Ванька, - чудо-юдо одно говорящее.
  
  - Так ты про чудовищ пишешь? - толкнул она его в плечо игриво. - Забавно. Ты, Вань, теперь у нас в сказочники подался?
  
  - А ты в сороки болтливые! - захлопнув тетрадь, приподнялся Ванька на локте. - Скажи лучше, кого там опять солдаты по дороге в цепях гонят?
  
  - Болотников, - играясь с косой, небрежно бросила в ответ Манька. - Барин наш с недавнего времени запретил людишкам на здешнее болото за клюквой ходить, а они его, баламуты, ослушались. Им, видите ли, та клюква, что барин через своих приказчиков народу раздаёт, излишне развесистой мнится. А по мне, так она очень даже съедобная. Вся деревня наша угощается, да нахваливает.
  
  - И куда их теперь?
  
  - Дык, знамо дело - в тюрьму. Пущай пару-тройку годков посидят, одумаются. Будто у нас в деревне кроме болота и пойти некуда? Вон, на Нескушной поляне - хошь танцуй, а хошь на траве валяйся. Давеча, на Поклонном холме, что за усадьбой, барин простолюдинам лично пряники с леденцами раздавал. Всем, кто ему "Многие лета!" кричал. А ещё обещал на Сочных лугах, что подле Черной речки, для дворни игрища устроить. Пойдешь с нами на игрища, Вань?
  
  - Я - не дворня, - хмуро отозвался Ванька. - Я сам по себе. Мне на ваши игрища время тратить жалко.
  
  - Ну и целуйся тут со своими чудо-юдами гороховыми! - усмехнувшись, она легко поднялась с травы и, сверкая босыми пятками, резво побежала в сторону деревни.
  
  Смех её, задорный и беззаботный, вольно разлетелся над зеленым лугом, заглушив печальный звон цепей бредущих по дороге кандальников.
  
  Закусив губу, Ванька долго смотрел им вслед. Теплая летняя ночь опустилась на землю за его спиной, легко взмахнула длинной полой сотканного из мрака плаща - и яркие огоньки замерцали в бездонной тьме раскинувшегося над головой неба.
  
  Прилетевший издалека ветер принес с собой запах моря и полыни. Задержавшись на мгновение, заглянул он в ванькины широко открытые глаза, и, недоуменно пожав плечами, поспешил умчаться в сторону деревни.
  Туда, где сквозь окна изб пробивался свет лампад, задорно наяривала гармонь, и слышались веселые голоса людей. Вслед за ним, кутаясь в свой плащ, отправилась в путь неторопливая ночь, оставив Ваньку в одиночестве на лугу.
   А он лег на спину и широко раскинул руки. Словно пытаясь охватить и, притянув к себе, со всей доступной человеку силой обнять великое множество улыбающихся ему с неба миров.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"