Немолодая супружеская пара ждала приезда гостей из столицы. Жена продумала меню за неделю: голубцы из свежей капусты с мясом, к ним отварная картошечка с укропом - и то, и другое прямо с грядки; кугелис с копченым беконом, шкварками и лучком под сметанку; домашний салат с ветчиной и горошком; селедка с грибочками; и разные салатики - с сыром-чесноком-морковкой, с помидорами и огурцами. На сладкое испекла два пирога: один с вишней (следует подавать со взбитыми сливками), а другой творожный с протертой клубникой.
Муж отвечал за напитки. Первым делом приготовил тминный квас с изюмом и поставил его в холодный погреб. Летом, в зной пить его одно удовольствие - и жажду утоляет, и сил прибавляет. Потом проверил батарею домашних наливок в старинном шкафу со стеклянными дверцами. Тут, чинно в ряд, стояли разноцветные бутылки с аккуратными надписями: наливка сливовая, ликер из жагарской вишни, наливка из черной смородины и, самая любимая, крепкая, - ух, - наливка клюквенная с медом и травами. Он вынул пробку, понюхал напиток. зажмурил глаза от удовольствия и причмокнул. Этот божественный, медово-клюквенный выбрал для мужчин, а для женщин - вишневый ликер, сладкий, тягучий и вкусный. Потом постоял, подумал и решил сходить в магазин за Алитусским бренди. Кто их городских, да столичных знает, может они домашним побрезгуют?
- Вот это я понимаю, позвонили, сообщили заранее, приедем, мол. Не то что твоя родня, завалит без приглашения! - крикнул он жене, выходя из дома.
- Чего? - не услышала она. - Гена! Ты куда? В магазин? Смотри, водку не покупай - они у тебя ее все равно не пьют, а ты обойдешься!
- Ай, ничего не слышу! - махнул он рукой.
Да и ей не до споров было, еще надо стулья расставить, да стол раздвинуть.
Наконец, белая скатерть была расстелена, стол заставлен едой и напитками, стулья стояли с обеих сторон стола бок о бок; принаряженные хозяева крутились около, поправляя то одно, то другое, - всё было в ожидании дорогих гостей.
Гости из столицы проезжали через их деревню, возвращаясь со старого семейного кладбища. Здесь у них были похоронены предки-староверы, вплоть до пра-пра-прадедов. Ездили на сельское кладбище не часто, путь из столицы лежал далекий, через всю Литву, но раз в год обязательно наведывались, а сейчас решили заглянуть и к троюродной родне. С годами родственников становилось всё меньше, поэтому были рады и тем, что остались, но времени на общение вечно не хватало, а может и желания. Вот и сейчас к родне запаздывали. На кладбище пересох колодец, и пришлось ходить за водой к жителям деревушки, чтобы полить посаженные на могилах цветы. Потом следовало побыть с предками: постоять, подумать, помолиться и вспомнить добрым словом. Как всегда, мертвые кажутся важнее живых, потому как уже безвозвратно ушли, а живые еще топчутся рядом...
- Вот, опять позвонили, извиняются, что задерживаются. Выйдем что ли к калитке. - сказал муж жене.
Супруги вышли из дома и сели на лавочку. Тихо, хорошо, только слышен шум ветер в листве деревьев и кудахтанье кур в сарае. Вдруг, хриплым басом, залаял пес Рекс, привязанный на цепь у будки.
- Всё! Едут, вон машина уже видна. Зита, вставай, - сказал муж и тихонько подтолкнул жену в бок.
К дому мягко подкатил серебристый микроавтобус. Первым из него вышел шофер, молодой парень в элегантном черном костюме, в белой рубашке и при черном галстуке. Он обошел машину, открыл дверцу и помог выйти старушке с палочкой. Следом за ней из машины выскочила рыжеволосая девчушка, подбежала к старушке и сразу взяла ее под руку.
Супруги у калитки настороженно переглянулись, - ничего себе, столичные, лимузин с шофером наняли!
С другой стороны автомобиля вышли еще трое: молодая женщина, широкоплечий парень и солидный старик. Поздоровались, разохались, сразу друг друга не признали, - "выросла-то как, красавица! Ай, а мы стареем, времени-то сколько прошло!", - обнялись, трижды расцеловались и пошли в дом. Шофер за стол идти отказался, сказал только, что поставит машину в тень "во-о-н под тем дубом", и что "еда есть своя", показав на металлический термос и бумажный пищевой мешочек, с изображением на нем улыбающегося, бородатого мужчины в очках, похожего на профессора.
Рыжеволосая девчушка подошла к Рексу, присела на корточки и с жалостью на него посмотрела. Нечесаный пес не знал что и делать, - то ли охранять, то ли радоваться... Он и лаял, и вилял хвостом, и высоко подпрыгивал, с трудом дергая тяжелую цепь вверх и припадая на передние лапы.
- Это тебе не спа салон и не бутик для собачек, - шепнул парень девчонке. - Это деревня! Они все тут в будках и на привязи.
Рыжеволосая грустно улыбнулась и, оглядываясь на собаку, вошла в дом.
Гостеприимство хозяев было беспредельным. Гости не успевали заглатывать голубцы, а хозяйка все подкладывала новые порции. Хозяин радостно суетился с бренди и наливками. Гости пили мало, что его слегка огорчало, но он, не смущаясь, пил сам и за дорогих гостей, и за всех родственников сразу - живых и мертвых, но меру знал. Беседовали обо всем - сначала о погоде, затем друг о друге, об оставшейся родне, потом о жизни в деревне и в Новых Акмянах.
- Иммигранты уже есть? - спросил широкоплечий парень.
- Есть, а как же, - ответил троюродному племяннику хозяин. - И иммигранты, и эмигранты. Квартиры у нас дешевые. Есть семья из Ирана, пара сирийцев, но больше всего украинцев.
- Да, есть. - оживилась Зита. - Работают!
- Работают они...- хмыкнул Гена. - Самим работы не хватает. Закрыли черепичный завод, санкции с Россией, видишь ли, сидим теперь... Я б эту бабу у власти... Президентша... Сколько народу не у дел! Молодежь вся в Ирландию и Англию уехала! Наш сын с невесткой тоже! И внука забрали... - Геннадий тронул рукой горло, будто у него там появился комок. - И, вообще, - он откашлялся, - надо быть начеку с этими иммигрантами...
- Тихо ты, - Зита дернула мужа за рукав.
- Не один я ее терпеть не могу, многие против! - отодвинулся от жены супруг. - Ну вот что вы еще там нам в столице придумаете? Что эта Даля учудит? С кем еще поругается?
- А мне она нравится! - повысила голос Зита. - И столица нравится, и наш президент! У нас в библиотеке она всем нравится, и всё у нас нормально, и работы хватает, и мероприятия культурные есть! Недавно в Клайпеду ездили с сотрудницами, на концерт. Потом там в кафе у моря посидели, красиво...- Зита мечтательно закатила глаза, покачала головой и затеребила сверкающую брошь на красной кофточке. - И что литовцы? Они всегда уезжали. Вон моя прабабка в Нью-Йорке жила, там и померла. А мы зимой с подругой в Париж собираемся! На экскурсию!
- Ага, самое время по "парижам" ездить! Стреляют, бомбят, а она на Монмартр собирается. В Праге была и хватит, никуда не поедешь! - строго сказал Гена.
- А кто тебя послушает! Работы зимой мало, сажать ничего не надо, и что тут говорить? Это медведи зимой спят, а мы хотим свободно путешествовать! Давайте вот лучше вина выпьем, домашнего, соседка из смородины и синего винограда делает, - Зита поднялась из-за стола, пошла на кухню и тут же вернулась с пузатой бутылочкой из-под дамского ликера. - Вот сейчас выпьем, и я вам наш дом покажу, у нас тут и второй этаж, и пристройка есть, и баня, и гараж. А в саду как хорошо, у меня там гамак!
- Лучше читать, чем телевизор смотреть! - опять возразила мужу Зита. - Насмотрится передач и нервничает, а давление скачет, тогда и я начинаю волноваться! Кому кугелис? Горячий! - вспомнила она, всплеснула руками и опять побежала на кухню.- Вот, ешьте, и со сметаной. - Зита щедро поливала ароматную картофельную бабку сметаной и шкварками.
Гости ели и благодарили. Старик со старухой говорили мало, внучка тоже больше слушала и только широко смотрела на супругов яркими глазами, удивляясь их непохожести. Молодая женщина думала о своем, и беседу активно поддерживал лишь широкоплечий парень.
Через час гости засобирались. Ехать до Вильнюса было долго, а ночевать они отказались. Поблагодарили, обнялись, расцеловались и попрощались. Шофер подогнал к дому машину, девчонка погладила присмиревшего Рекса и последней запрыгнула в автомобиль. Шофер мягко закрыл за ней дверцу, сел за руль, и гости уехали.
Гена и Зита постояли у калитки, помахали вслед уехавшим и, не торопясь, пошли домой.
Со спины различие в их облике особенно бросалось в глаза. Он худой, маленького роста, она высокая и полная. Различались они и характерами, и взглядами на жизнь, но жили бок о бок долго, почти сорок лет, жили крепко и дружно, и чем больше они были вместе, тем вопреки всем природным законам, становились всё менее похожими друг на друга.
И они жили вместе, потому что здесь была их общая родина, северная и древняя земля аистов, суровая земля их предков, с разными кладбищами - католическим и старообрядческим, и они никуда отсюда не собирались уезжать, и мечтали жить здесь вместе до последних своих дней, несмотря на все те тревожные перемены, что приходили к ним из далекой столицы.
Они жили и живут рука об руку, "крыло об крыло", укрепляя и охраняя свой дом, в надежде на то, что когда-нибудь сюда вернутся их правнуки.