Отворив дверь, я сразу заподозрил неладное: уж больно маниакальный у него был вид. Вообще-то, у него всегда маниакальный вид, но порою к пронзительному блеску глаз добавлялся такой особый огонёк, при виде которого становилось ясно: пора искать бомбоубежище. Или хотя бы крепкий подвал с прочным засовом на дверях.
- У меня отличная идея!
Я ему конечно не поверил, но в квартиру впустить пришлось. Ведь он, мерзавец, друг мне.
- Представь: я открыл секрет бессмертия.
- Круто.
Это было непозволительное равнодушие к новости подобного масштаба, но учитывая, что в тот период я был всецело поглощён вопросом множественных вселенных, меня можно извинить, я считаю. Жаль, Гоша реально значимых вопросов мироздания не воспринимал и смотрел очень сурово.
Как его занесло в учёные - большая загадка. Наверное, муха укусила. Или неведомые детские комплексы. Потому что сложно поверить, что он пошёл на это добровольно.
В школе я был уверен, что он подастся в авантюристы или в жулики, а то и вовсе в политики, и будет либо дурить народ, либо смешить. Но он решил остаться любителем, а профессиональное образование пошёл получать на биофаке. Его родители наверное до сих пор считают, что он их надул, и даже демонстрация диплома не помогла.
- Ну ладно, - я подумал, что немного заинтересованности даст плюс мне в карму, - удиви меня.
- Я тут не для этого, - Гоша всё ещё дулся. - Но что взять с приземлённых ограниченных умов, не способных постичь реальное величие?.. Ты ведь читал Библию?
На какую-то секунду я замешкался: нельзя так просто взять и сходу сообразить, как реагировать на подобный вопрос с достоинством.
- Нет. Но я читал теорию относительности.
- Не важно, - отмахнулся Гоша, - ты всё равно наверняка слышал, что Авраам родил Исаака (или Исаак родил Авраама -- не суть), а тот потом родил ещё кого-то.
- Они основательно подошли к делу, - согласился я.
- И жили лет под тысячу так. Знаешь, почему?
- Хорошая экология и колбаса без вкусозаменителей?
- Возможно, это сыграло свою роль, - покладисто согласился Гоша, - но не главную. Всё дело в размножении.
- Ты имеешь в виду, что под Авраамом подразумевался весь его род до пятнадцатого колена?
- Да нет же, я говорю о бессмертии отдельно взятого индивида, а не его рода.
- Тогда не мог бы ты изъясняться конкретнее?
Мой друг смерил меня оценивающим взглядом, словно пытался понять, какого уровня конкретики я заслуживаю. Я решил ему не мешать и стоял ровно, чтобы не пришлось начинать заново, ведь у Гоши ещё в детстве были трудности с фокусировкой. Вот и классная вечно говорила ему: "Гоша, не разбрасывайся по сторонам..."
- Смотри: обычно под этими высказываниями типа "Авраам родил Исаака" подразумевают иносказание, так? А на самом деле понимать надо буквально.
- Да, я слышал анекдот на эту тему: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, а потом что-то случилось и рожать стали женщины.
- Всё гораздо серьёзнее, и я нашёл этому подтверждение.
Я, конечно, заинтересовался. Хотя многие биологи и умудряются выдавать за фактологию случайные флуктуации в своём мозгу, нельзя исключать небольшой вероятности встретить информацию, отчасти подтверждённую точными расчётами или, хотя бы, репрезентативной выборкой экспериментальных данных.
Тут Гоша стушевался и начал юлить: мол, не хочет забивать неподготовленную биофаком голову такой информацией, которая может разрушить мой незащищённый знаниями мозг. Я в ответ спросил, не входит ли в эту подготовку ритуальное поглощение жареных мухоморов во время полевой практики. Гоша мне в ответ, что я употреблял те мухоморы ещё в утробе, потому что другого объяснения, как я такой уродился, он не видит. Тут бы нам разругаться и разойтись, но на самом деле прения подобного толка утратили остроту ещё на первом курсе - в те времена Гоша любил интересоваться, не облучали ли меня на физфаке той самой психотроникой, о которой он столько слышал, или ещё чем-то, выжигающим мозги у особо нудных студентов. К прискорбию должен признать, что с тех пор мой друг так и не научился руководствоваться фактами и логикой. Обычно, когда становится нечего возразить, он объявляет меня занудой последней степени и уходит обрабатывать кого-нибудь более внушаемого и падкого на его чары.
- Короче, - рявкнул Гоша, - мужики жили по восемьсот лет потому, что рожали сами!
- Как Шварценнеггер, что ли?
- Точный механизм я пока не знаю, - голос Гоши стал слегка озабоченным, - это ещё только предстоит выяснить. Но основное я готов доказать уже сейчас.
- Нина будет в восторге.
Гоша моего одобрения (хотя и лицемерного, но всё же потребовавшего некоторых усилий) не оценил и сделался мрачен. Нина в отличие от него человек серьёзный, не склонный к сомнительным авантюрам, и это правильно, я считаю: в паре хотя бы один должен быть с мозгами. В общем, не предусмотренного брачным институтом почкования она бы не одобрила.
Сжалившись над другом, я выразил ему соболезнование по этому поводу.
Лучше бы я молчал и думал о множественных вселенных.
Гоша смотрел на меня оценивающим взглядом и в этом взгляде было что-то от физиолога.
- Ты мне поможешь? - проникновенно вопросил он и выудил из кармана шприц с мутной жидкостью внутри.
Тогда я убежал и заперся в туалете.
Голос у Гоши звучный и глубокий, а когда он включает особые вкрадчивые обертона, запросто можно заслушаться и впасть в гипнотический транс. И это, кстати, единственное объяснение, как здравомыслящая женщина вроде Нины могла попасть под его влияние. Так что бегство в подобной ситуации - самый логичный выход, если вы не хотите прийти в себя со следами инъекций и поросячьим ухом под лопаткой. Всерьёз гошины бредни я разумеется не воспринял, но колоть в своё любимое и единственное тело неведомую жижу, которую он набодяжил у себя в лаборатории (или того хуже - на химфаке)? Нет уж, увольте.
Я сидел в туалете, зажав уши, пока до меня не донёсся звук захлопнувшейся входной двери, а потом ещё контрольное время на случай, если Гоша только притворился, что ушёл, а сам засел в засаде. Сортир - лучшее место, чтобы выдерживать осаду (доступ к воде многое тут решает, историки наверняка подтвердят). Гоша тоже это понял и не стал зря тратить силы.
Некоторое время спустя на утренней прогулке я встретил Нину. Жили они в соседнем дворе, поэтому ничего удивительного в такой встрече не было. Только вот выглядела Нина так, словно Гоша сделал себе прививку вампиризма и завёл привычку подкрепляться по ночам согласно канонам.
Обеспокоенный, я спросил, не позволяет ли Гоша себе лишнего в своей любви к экспериментам.
- Он на время эксперимента на дачу съехал. - Звучало как будто разумно, но вид Нины по-прежнему настораживал, и взгляд был дикий, и я продолжал стоять на месте.
- Беспокоюсь я, - добавила Нина, чудодейственным образом бледнея ещё больше. - Ты бы проверил, а?.. Мне показалось, я видела... Нет... - Она словно бы отключилась, припоминая, взгляд сделался мутным и стеклянным как запотевшее зеркало в ванной, потом очнулась и продолжила: - Я бы сама съездила посмотрела, но он мне запретил там появляться...
Вот так я и попал.
Если от друга можно спрятаться в сортире, то от его жены, трагически глядящей на тебя круглыми глазами и просящей о помощи, деваться некуда - он ведь потом придёт и спросит, где ты был, когда его половина единственная взывала к тебе в мольбах... И вот, я сидел на дереве и смотрел в бинокль, который Гоша мне и подарил (и он наконец пригодился, хотя надежда давно иссякла).
Довольно долго ничего не было видно. Только временами из дома доносился грохот и жуткие вопли, от которых мороз драл по коже, поэтому подойти ближе я не решился, а заглянуть внутрь было вообще немыслимо. Во всяком случае, до тех пор, пока не завершу свой труд про множественные вселенные. Тема не нова, но под таким углом её никто не рассматривал - я это точно знаю. Говорят, гениальные идеи приходят сразу в несколько голов одновременно, и именно этим объясняются сделанные в одно время открытия, но вдруг моя голова на этот раз единственная? Я не могу так подвести человечество...
Когда я уже окоченел и отсидел себе некоторые ценные места, среди фруктовых деревьев, росших перед домом с моей стороны, появился Гоша. Он, по всему, вёл очень напряжённую жизнь с тех пор как мы не виделись, и словно бы измельчал и износился. Лицо было измождённое и заросшее щетиной, я его таким никогда не видел, а видел я его любым.
Привалившись к дереву и тяжело дыша, Гоша достал мобильник и с некоторым трудом, как мне показалось, набрал номер. В кармане у меня тут же тренькнуло. Я достал телефон и прижал плечом к уху, продолжая смотреть на Гошу в бинокль - не хотелось пропустить чего-нибудь, что позволит понять, что же там происходит.
- Паха! - трагически возвестил Гоша в трубку. - Я совершил ужасную ошибку! И она множится и множится, и процесс невозможно прекратить!.. Слушай меня внимательно и, пожалуйста, сделай как я скажу. Возможно, это моя последняя просьба... Прости, что втягиваю тебя, но другого выхода нет. Нельзя допустить, чтобы кто-то добрался до моих разработок и повторил эту ошибку. Слышал про экологическую нишу и что бывает, когда она полностью совпадает? Впрочем, неважно. Ты должен пойти ко мне домой и уничтожить все бумаги. Они лежат в правом ящике письменного стола. А ещё в ноутбуке. С биологической частью эксперимента я разберусь сам... уничтожу её. Это моя карма, - мне показалось, что Гоша всхлипнул, и это было так душераздирающе, что я зашевелился в поисках удобной ветки - хотел пойти туда и навести уже порядок, но тут Гоша замолчал на полуслове и я увидел, что из груди его торчит какой-то дрын, весь в крови. Когда Гоша упал, я заметил другого Гошу, тоже очень усталого и, кажется, ещё более усохшего. Подойдя к усопшему, он подобрал мобильник, утёр пот со лба и набрал номер.
- Паха! - услышал я в трубке. - Я совершил ужасную ошибку! Слушай меня внимательно...
Гоша продолжал говорить, а я смотрел, как из-за угла дома с другой стороны появился третий Гоша, на этот раз с арбалетом в руках. Я хотел крикнуть в трубку, но из моего горла вышел только нечленораздельный хрип и Гоша, торопясь передать мне свою последнюю инструкцию, не обратил на него внимания.
А потом всё понеслось и завертелось. Один Гоша метнулся за деревья, зажимая рукой рану от стрелы, другой бросил арбалет и рыбкой нырнул за поленницу. В поленницу тут же угодил топор, вызвав небольшой дровопад, а ближайшее окно в доме лопнуло изнутри и наружу вылетел большой древний телевизор. На нём, как Мюнхгаузен на ядре, сидел (а точнее - висел) ещё один Гоша, размером со среднюю собаку.
Я уронил бинокль (к счастью, он повис на ремешке) и вцепился в ствол дерева, пытаясь удержать в сознании расползающуюся по швам реальность.
Не знаю, были ли у Гоши достойные слова, чтобы описать переживаемые им ощущения, но для передачи моего ужаса подобающих слов пока никто не придумал. Думаю, меня могли бы понять только отдельные персонажи Кинга или, на худой конец, лейтенант Рипли (после того, как посмотрела приквел своей истории).
В доме и во дворе перед ним продолжал твориться какой-то беспредел. Я сидел, оцепенев, не имея сил пошевелиться, как это бывает иногда в детских кошмарах, и мог думать только про множественные вселенные - мне представлялось, что это их антропоморфную модель в действии я наблюдаю перед собой. Другого разумного объяснения просто не могло быть. Неужели поделившаяся на части вселенная будет вот с таким безудержным упорством пытаться уничтожить все свои копии, чтобы остаться единственной и неповторимой? Даже что-то про единую теорию поля мелькнуло. Жаль, забыл, очень обидно. Такое, кстати, тоже бывает во сне, поэтому я до сих пор не могу поручиться, что вся эта история не привиделась мне в каком-то бреду.
В центр двора меж тем вышел очередной Гоша, маленький и величественный. Подобно фракталу, он хоть и был сильно уменьшенным вариантом, но повторял себя в каждой мелочи.
Он раскинул руки подобно распятию и возвёл очи к небу.
- Братья! - начал он своим звучным, проникающим до мозжечка голосом. - Одумайтесь! Ведь мы все братья!..
Вид у него и правда был блаженный, хоть икону пиши. И голос, как я уже говорил, под стать. Меня проняло, да и "братья" притихли.
- Мы все одной крови, плоть от плоти, все вместе, как один...
Я обрадовался, что среди составляющих Гоши нашлась одна достаточно разумная, чтобы вести себя как подобает высокоразвитому гуманоиду. Хотя уладить свою множественную личность юридически Гоше будет сложновато...
- Ведь сказано, - протянул он навзрыд, - "возлюби ближнего своего"!
На макушку ему опустилась лопата. Гоша умолк, продолжая одухотворённо взирать в небеса, постоял, покачиваясь, и рухнул щетинистой физиономией вниз. На его месте тут же возникла другая щетинистая физиономия.
- Прости меня, Господи! - покаялся Гоша и ещё раз огрел лежащего лопатой.
Придя в себя, я пошел к Гоше на квартиру. Нины там, как я уже знал, не было: не знаю, чем именно Гоша так впечатлил свою жену, но в итоге родственники отправили её поправлять нервы в какой-то санаторий.
Хотя Гоша и был то ли эмбриологом, то ли генетиком (я в какой-то момент потерял ориентацию, потому что он метался среди специализаций то от протистологии к биофизике, то от микологии к почвоведению высшей нервной деятельности), прочей ботаники он тоже не чурался и когда уезжал с Ниной в отпуск, поручал мне поливать цветы. Периодически у него на квартире начинали копошиться всякие непотребства. Тех, что вызывали у меня особое недоумение, он отдавал на передержку братьям-биологам или их детям, унаследовавшим дурные пристрастия, мне же оставались насекомоядные растения, поливать которые следовало дистиллированной водой. Гоше об этом лучше не знать, но иногда я даже приносил муху для мухоловки. Так или иначе, ключ у меня был.
В квартиру я заходил очень осторожно: однажды вместе с ключом он оставил мне проблемы с канализацией. А моя нервная система была не в том состоянии, чтобы подвергать её дополнительным стрессам. Предыдущие три дня я пролежал, болея - как-никак, промёрз до костей. В горячечном бреду мне снились Гоши, разбегающиеся по округе, иногда они выползали из-под кровати с проломленной головой и требовали сжечь их бумаги. В другой раз я заходил в дом и находил там одни трупы. Если и оставались живые Гоши, они все попрятались и осуждающе таращились мне в спину из невидимых щелей.
Через три дня у меня кончилось лекарство и пришлось идти за свежей порцией виски, а по дороге я завернул к Гоше, благо, недалеко.
Полив растения, я забрал ноутбук и сунул в сумку, потом полез в письменный стол - в его правый ящик, согласно полученной инструкции.
Вынужден признать, что не орал так с пятилетнего возраста, когда на меня с потолка спрыгнул таракан. Прицельно. С тех пор я настороженно отношусь ко всякой биологии, что на потолке, что в ящике стола - ничего хорошего обычно ждать от неё не приходится.
Стол у Гоши был солидный и тяжёлый, советских времён. Я всегда думал, что ненавязчивый блеск тёмного полированного дерева располагает к умственной работе; возможно, в том, что Гоша пошел в учёные, была его немалая заслуга. И вина.
Не знаю, как он смог забраться туда, да ещё закрыться изнутри, но в ящике сидел маленький Гоша. Я до сих пор иногда вижу в кошмарах этот трогательный взгляд...
Вид у Гоши был жалкий. Наверно он полез в стол, следуя желанию уничтожить бумаги, и оказался заперт в нём более рослыми экземплярами. После безуспешных попыток выбраться он соорудил в бумагах гнездо, где и помер бы в скором времени. Мое появление он воспринял с восторгом, которого я не мог разделить, не смотря на встречу с другом. Уверен, что благодаря этой встрече я оказался на полпути к инфаркту и это очень неприятно, потому что я недавно подал заявку на участие в лунной экспедиции. Ответа пока не получил, но это вопрос времени и было бы очень обидно сделаться физически непригодным по такой измельчавшей причине.
Мы сидели на табуретах в моей ванной и смотрели, как расплываются сделанные Гошей записи: я залил их водой и засыпал для верности ядрёным японским порошком. Не так красиво, как сжечь, зато более безопасно.
Маленький Гоша украдкой плакал. Может ему где-то натирала сшитая наспех одежда, но я думаю, что он переживал по поводу своей промашки. Не знаю, откуда брали материю и энергию для деления Авраам с Исааком - может, из особо питательного и ныне вымершего фигового дерева или они пожирали своих женщин прежде чем поделиться, но современному ученому следовало быть более дальновидным и подумать об этом заранее. Так что Гоше было за что себя корить.
Не исключено, что в древности человеческий организм мог восстанавливать свои размеры в любом возрасте, но теперь он каким-то образом утратил эту способность и, если верить замерам, за проведённую у меня неделю маленький Гоша ничуть не вырос (не считая некоторого прогресса на уровне талии). За эту неделю я изучил бумаги Гоши, но не нашёл ни малейшей зацепки, позволяющей решить его проблему.
Наше прощание с проектом "Исаак", как я его окрестил, прервал звонок в дверь. Гоша так перепугался, что едва не расшибся, бросившись бежать и сверзившись с табурета. Я спрятал его в шкафу, из которого будет легко выбраться, если меня вдруг похитят спецслужбы, нашедшие у Гоши на даче кучу презанятных трупов, и пошёл открывать дверь.
На пороге стоял Гоша. Этому повезло больше -- он почти доходил мне до груди и вполне мог убедить незнакомых людей, что всегда такой и был. Но, разумеется, не меня.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
- Можно войти? - наконец спросил Гоша и ухмыльнулся своей фирменной плутоватой улыбочкой.
- Где остальные? - спросил я. Гоша хоть и друг мне, но я сомневался, что выдержу нашествие всех его воинственных копий.
Тот ответил мне туманным взглядом и неопределённо пошевелил пальцами. Я не стал уточнять и посторонился. Если уж меня преследуют кошмары, неудивительно, что Гоша не хочет об этом говорить. Я бы сказал, что не видел более извращённого самоубийства, но при других присутствовать не доводилось.
- Ты бы не мог вернуть мои бумаги? - заискивающе осведомился Гоша.
- Конечно, - ответил я и проводил его в ванную.
- Понятно, - сказал Гоша, изучив серую кашу в тазу. - Ноутбук?
- Отформатировал.
- А флешка?
- Какая флешка? Ты не говорил про флешку! - я был возмущен. Всё же, жулик остаётся жуликом даже в своих благих порывах.
- Забыл, наверно.
Я ему не поверил. Уж слишком вид был порядочный - у честных людей такого не бывает.
- Так ты точно не видел флешку?
- Нет.
- Печалька, - сказал Гоша и ушёл. Даже от ужина отказался, пожаловавшись, что надо скорее проникнуть в лабораторию.
- Это ты спёр флешку? - спросил я у маленького Гоши.
- Как я мог спереть собственную вещь?
- Ладно, взял, перепрятал или какой обтекаемый глагол тебя устроит.
- Ну-у...
- Ты же просил уничтожить все документы!
- Я?! - Гоша с самым невинным видом округлил глаза. После того, как он кардинально уменьшился в размерах, спорить с ним стало сложно. Он стал как бы вроде хомяка, на которого можно только умиляться (если, конечно, принять как аксиому, что хомяки этого достойны, с чем лично я не согласен).
Ночью маленький Гоша исчез. А через пару дней явился тот, что побольше.
- У меня отличная идея! - возвестил он с порога.
Я содрогнулся. Мерзавец продолжал сиять, а из кармана у него торчал мелкий. И тоже сиял.
- Мне нужно много денег, - поведал Гоша. - Я уверен, что нашёл способ сделать нас больше и вернуться к нормальной жизни. Скажу, что это мой потерянный в детстве близнец. Главное - разобраться с размерами, а то Нина нас не поймёт, ну ты в курсе. Но на подготовительные эксперименты потребуется много средств.
- Я посмотрю, сколько у меня есть, - мысль про близнеца мне понравилась - всё лучше, чем прятать труп, пусть даже такой маленький.
- Оставь, - отмахнулся Гоша с такой небрежностью, что я оскорбился. - Сколько бы у тебя не было, этого недостаточно.
- Ну, знаешь...
- Будет куда проще позаимствовать эту сумму из банка. Я верну деньги потом, когда запатентую свои изобретения и разбогатею.
- В наше время грабить банки стало довольно сложно, - заметил я. - Или один из вас внезапно сделался хакером?
- У меня есть способ получше. Как оказалось, ни одна защита не предусматривает наличия у человека такой маленькой копии, - Гоша с гордостью покосился на своего отпочковца.
- Не вижу, как это тебе поможет.
- Детали обсудим позже. Для начала нужно купить тебе кое-какое обмундирование.
- Я очень ценю, что с годами ты не утрачиваешь надежды втянуть меня в свои асоциальные проекты, но вынужден отказаться, - ответил я с достоинством. - Я подал заявку на участие в лунной экспедиции и не хочу пропустить её из-за того, что буду сидеть в тюрьме. Согласитесь, это уважительная причина для отказа.
Гоша даже не показал вида, что огорчился. У него наверняка был запасной вариант. Как обычно. Он всегда был мелким жуликом, даже в школе, когда выставлял всё так, будто это я разрисовал класс портретами инопланетян или запустил ужа в девчачью раздевалку. Не то, чтобы я злился - время спустя это оказалось весело. И Гоша, конечно, мой друг - уж какой есть, и других не будет. Единственный шанс приобрести много друзей я упустил, когда не вмешался там, на даче, и не помешал Гоше поубивать себя. Сильно сомневаюсь, что у меня когда-нибудь появится другой. Гоша единственный счёл меня пригодным для дружбы, а это что-то значит. И у меня уж точно нет никаких прав судить его и порицать за неверные решения. Мне очень стыдно. Даже не знаю, как у меня язык повернулся назвать своего друга мелким жуликом.
Он - два мелких жулика.
И обоих посадили.
Несколько ведомств, как я слышал, боролись за право обеспечить гошину отсидку со всеми удобствами, так что устроился он вполне неплохо, учитывая обстоятельства. Кажется, ему даже пообещали выделить средства на опыты. Я хотел посоветовать ему ничего не подписывать без свидетелей и адвокатов, если он не хочет однажды проснуться человеком-муравьем на службе у коррумпированного правительства, но меня вытолкали за дверь.
Однажды я сидел и дописывал статью, когда меня отвлёк видеозвонок. Вообще-то, я такого не одобряю, даже камеры все заклеиваю первым делом: не люблю, когда на меня смотрят без повода, но тут я слишком впечатлился, опознав Гошу в обоих его лицах.
- У тебя там широкополосный интернет?
- Лучше! - просиял он хором. - У меня тут отличная идея!
Тогда я убежал и заперся в туалете. Что ещё я мог сделать?..