Сюда не пускали. Говорили - запретная зона. Завод, наполовину закрытый.. но тем не менее он охранялся, каждый день в 11 утра и в 7 вечера приезжал зелёный "каблучок", отлавливал неосторожных и вывозил обратно в город. Обычно новичков, потому что, люди не в первый раз приходящие сюда, знали про "11" и "7" и заранее прятались в раскуроченную землю, или просто ложились в кусты цветущей ярко-красным цветом травы. Переждать, покурить...
Иногда прибегала собака, небольшая, но мощная овчарка... чёрная, с сединой на умной, квадратной морде. Неизвестно где она жила раньше, может где-то на проходной..
И наверно по-старой привычке охранять и защищать, она вовремя предупреждала рычанием о приближении патрулирующей заводские окрестности машины, которую ещё никто не слышал. Народ лениво вылезал из ям и расползался в кусты, было жарко и тихо.. Там же в кустах обедали, запивая пивом. Кормили и псину.
Яркая трава была присыпана светлой пылью, вообще всё вокруг было под её тонким слоем. На территории завода, необыкновенно, как - будто садовая, расцветала сирень....малина, вишня.. есть конечно, было всё это, опасно и страшно.. но находились смельчаки.. сдувая пыль с красивых ягод, ели..
Лето, ну что ещё делать летом. Была разновозрастная компания. Причём мужская, ну и что. Меньше соперничества.
По-дороге на завод была проходная, так сказать примитивный фэйс-контроль. Понятно, что в грязной робе и с лопатой там ходить не стоило, и потому Она выглядела так... Короткая юбка, просто Супер короткая, босоножки на каблучках, эхо от которых отдавалось во все углы, и яркая помада. Даже духи.. Никто не смел останавливать такую нарядную и с презрительным взглядом она проходила пост .. Как любила она этот момент!! Таких холодом казалось, ударяло в строгие, тревожные лица сидящих охранников из-под её ресниц. И шла... свободная.
Шла, зная дорогу как линии на своих руках, сворачивала где нужно, за насыпью чего то, несомненно ядовитого, белого цвета, от которого всё вокруг было белёсым, как под слоем муки.. лежали, стояли, валялись огромные железные бочки.
Сняв изящные босоножки, она вставала босыми ногами на газету и влезала в бочку. Надевала хранящиеся там свои кроссовки, бывшие когда-то белыми, джинсовый комбензон-робу, завязывала завитые рыжие волосы, чем попало, обычно валяющейся повсюду проволокой. Спокойно, там было так здорово. Ссоры дома сразу забывались, время как будто только пошло... она даже слегка напевала.
Остаться в одиночестве было очень нужно. И здесь, на бывшем секретном заводе, когда-то (по-слухам) делающем урановые боеголовки для бомб, это получалось как нигде. Очаровательное место, о нём с ужасом писали в газетах. Вызывали комиссии из Швеции, Германии.. Америки. Ну и что...
- Тебе детей рожать, представляешь - кого ты родишь?!!!!, - говорили охранники, поймав её, в один из первых раз, появления здесь.
Иногда она не сразу шла "на раскопки", а сидела в бочке, верней рядом с бочкой на земле, как собака возле своей будки.. и читала газеты. Газеты были интересные, хоть и старые и хранящиеся на улице, но сухие и с ещё яркими фотографиями. "Спид-инфо", "Скандалы" или просто "Приват-инфо". Кто-то оставил здесь большую стопку.. она частенько читала, ведь дома такого не было. Кто бы их стал читать? Не мать же.
Иногда зачитавшись, она слышала, как мимо проехала машина. Значит уже 11. Самое прекрасное время дня. Утро. Особенно если жарко и не дома. И свистят птицы.
Люди, собирающие металл на территории завода, всегда говорили: какая радиация?.. здесь даже зайцы живут, вон говна, сколько валяется... и птиц наверно, больше чем в лесу. Сирень цветёт как бешенная, если б здесь было опасно, всё бы уже давно умерло.
В хорошем настроении она шла на разрытое поле, вдоль широкой дороги стояли как бы гигантские "кОзлы", на них лежала труба.. когда она проходила там, начинала кашлять.. и чувствовала лёгкие брызги какой-то жидкости на лице. Проходила это место как можно скорее, потом по-высокой траве, широко ступая по хрустящим веткам в ней и камешкам. Если на поле кто-то рылся, они испуганно поднимали от земли лица и узнав её, приветствовали улыбками. Она улыбалась в ответ, их связывало общее дело, оттого и было приятней. Небритые лица, грязная, драная одежда, дешёвые сигареты без фильтра... ничего не раздражало.
Беря в руки какую-нибудь загнутую железяку, она пробегала поле и остановившись в одной яме, рылась там до темноты. Когда становилось особенно жарко, она снимала рубашку и возилась в земле в белом лифчике, притягивая взгляды.. Но никто не приставал и не подшучивал. Занимаясь мужским делом, она как бы становилась своей, а своих в деле не разделяют ни по каким признакам. )))
Ей нравилось в этом занятии всё.. с первой минуты, когда её белоснежные красивые ручки брали первый, выдранный из земли ком тяжёлой стружки.. И до последней, когда она застёгивала юбку уже ужасными, чёрными от земли и всякой химии, по ним было даже не понять, принадлежат они девушке или парню.
Он поле так легко думалось... обо всём.. Под птиц, под лёгкий тёплый ветерок. Она тихонько пела что-нибудь, всплывшее из памяти. Мечтала. Руки автоматически кидали в пакет тяжёлые кусочки металла, а глаза наливались нежностью.. от своих дум.
- Ну как? Покажи, сколько набрала, - иногда к ней подходили. Подняв на руке тяжёлый пакет, усмехались, - богатой будешь.. что купишь себе, помаду? Мороженое?
Садясь на землю, они наблюдали, как её тонкие ручки ловко тормошат комки земли, разбирая стружку, отбрасывая в сторону лишнее. Её яма была образцовой, как монастырская клумба. Земля, вскопанная до определённой глубины, аккуратно обойдённые какие-нибудь цветочки. Эстетика)))
- Пива хочешь? давай я тебе раскопаю побольше, потом только выбирать будешь.
Так непонятно, незнакомые люди заботились о ней, родные же - плевали... Может быть встречаясь в городе с ними, похмельными и в драных джинсах она бы прошла мимо и даже не посмотрела им в глаза. Но, сейчас познакомившись здесь, они были ей даже дороги. Вместе прячась в кустах от охраны, помогая выдернуть из земли кабель или просто сняв сухой лист с её волос.. они утешали её. Своей человечностью.
- А что-то ещё отсюда продать можно?
- Нихром, но его мало. Лучше медь, конечно. Поедёшь с нами на свалку? Мы вот договорились с парнем, он ночью на экскаваторе проедет там, поднимет землю. А мы увезём, что будет. Там и нихром и нержавейка... поедешь?
- Конечно, поеду! ))
- Говорят, что на той свалке вся таблица Менделеева. Золото - типа, тоже есть.
- Вот смотри, это нихром, - он приподнялся с земли и поднял толстый прут зелёного металла, даже какого-то невзрачного серо-зелёного, - стоит дороже меди в два раза.
- Может нихром собирать?, - задумчиво спросила она.
- Вот сегодня и поедем собирать. Я даже не знаю, он в таких пружинах как бы, одна кг 15 весит.
- Класс... Только где его хранить-то, я на балконе держу медь, так он, обвалится скоро.
- А чего не сдаёшь? Копишь что - ли?
- Ага.. в прошлый раз сдала на 300 крон. Матери правда, отдала 200. А то она орёт, куда я ухожу на весь день. Заставляет огородом заниматься. Бесит только.
Она отложила железяку в сторону и села, обняв колени.
- Сажай картошку здесь )))
Уже темнело, она бросила последнюю горсть стружки в пакет и завязала его проволокой. Это уже становилось привычкой, скреплять всё проволокой. Карманы зашивать, скреплять манжет, если оборвалась пуговица, заплетать волосы тоже проволокой. Встала, выпрямила ноги. ООООО, наконец-то. Ноги ныли, впрочем, как и плечи. Она посмотрела на сегодняшний загар, и устало улыбнулась. Поправила чёлку невозможно грязной рукой и пошла к своей бочке.
Она обожала этот запах. Запах завода и горячего асфальта. Запах разрытой земли, напитанной смолами, запах бочки и старых газет.
Всё было намного милее скушного дома, где был телевизор, магнитофон, длинные полки книг. И мать... вечно подозрительная, истеричная... абсолютно неуютная женщина. Брат, угрюмый, медлительный парень... когда-то они, кажется дружили... ходили вместе на горку.. рисовали цветными восковыми карандашами карты островов, воображаемые замки... своих собак, там. Ведь дома ни уживался надолго ещё никто, даже ангельской доброты чёрный котик, был изгнан... ночью, на улицу. Где его, конечно же, задавила машина.
Дружба рассыпалась... и не продлившись долго. По-вине бестолковой матери...
- Если "она" будет тебя обижать, сразу беги ко мне и я её, просто отлуплю. Понял? А ты поняла?!
Ясно же, что после её ухода... прерванный разговор больше не продолжался. Мир и покой был разбит, просто развеян с песком.
Маленький предатель сидел как на лезвиях ножей, не трогая карандашей и недописанной карты... Он тоскливо смотрел в окно, стыдясь после таких слов матери, издать хоть звук... Они знали, что это уже было не раз, на каждый писк сына, прибегала мать и била её. Таскала за волосы, давала пощёчины, била проводом, от чего кожа потом вспухала, наливаясь синим... Этот писк мог бы быть даже случайным смехом, мать не разбиралась, учиняла расправу... потом демонстративно давала младшему сыну ключ от своей комнаты:
- Вот ключ. Ни за что не впускай "её", сиди, запрись и жди меня с работы завтра. Возьми себе покушать. Не открывай дверь, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО С ТОБОЙ БУДЕТ. Она захочет тебе отомстить, вот увидишь. Если будет стучаться. Звони мне сразу на работу, я приду и изувечу эту сучку.
(Девочке было 11, мальчику 6).
Потом она возвращалась. Заглядывала в комнату и спрашивала: почему не играете? Она тебе что-то не даёт? Я так и знала, стоило только уйти... Бери всё что хочешь и пошли со-мной на кухню. Не смотри на неё, всё равно вы бы разодрались через 5 минут. Бери, - она собирала её карандаши, её тетрадки... и они уходили, закрывались на кухне.
- Вот сволочь, я её ненавижу... и этого паршивца, тоже!!! Что же делать?
Она осторожно поднималась, вынимала из шкафа одежду... надевала пальто и ботинки прямо в комнате и как кошка прокрадывалась к двери. Бежать, из этого чёртова дома, куда угодно.......
- Тааааааак, я знала. Куда ты собралась? Раздевайся, никуда ты не идёшь!!, - ключ выдирался из замка. Мать, уперев руки в бока, как глиняная ваза, довольно улыбалась.. Она сама заводила себя на эту тупую ненависть к дочери. Сама вызывала гнев в себе и в ней.
- Я пойду!!!
- Нет, никуда ты не пойдёшь. Дома сиди. Делай уборку в своей комнате!!!
Метнувшись в детскую, она распахивала шкафы и вываливала на пол всё бельё с полок, следующим был письменный стол. Вырезки из журналов, тетради, книги, учебники безжалостно выкидывалось на пол.
Из образцово убранной, тусклой комнаты с коричневыми шторами и серым ковром, получалась весёлая разноцветная цыганская кибитка.
- Грязнуля!! Когда уже у тебя будет чисто? Наверно, никогда. Гулять она собралась. Дома сиди!!
Из-за бушующей матери выглядывал мальчик, он с интересом смотрел на расправу.. Даже слегка улыбался. Уже не надеясь на хорошие отношения с сестрой, ехидно что-то шептал.
- Что вылупился?!, - не выдерживала сестра.
- Вооооооо, я говорила, что лучше с ней не связываться? Смотри.. Она бы тебя сейчас убила наверно, крыса.
- Да, убила бы!!!, - уже не помня себя от ненависти, заливаясь слезами, кричала та. В 11 лет она не ругалась матом, иначе мать бы получила по-полной программе.
Минут 5 она сидела в пальто и обуви в коридоре на полу у входной двери. Просто принципиально, хоть и зная, что чуда не случится, двери ей не раскроют.
Снимала сапоги, пальто... свитер. Закрывала покрепче дверь, доставала из тайника кассету, самое дорогое, что у неё было. Записи отца, которые нельзя было брать и они валялись в пакетах и просто россыпью на закрытых на ключ полках.
Это была кассета Майкла Джексона. Верней не полный альбом, а только две песни. Случайно записанные им среди Бони М.
Она ставила кассету с замирающим сердцем, его голос наполнял её страдающую душу любовью и умиротворением.
Сидя на полу и складывая в стол мятые тетради и свои вырезки она мечтала, что когда-нибудь... Если будет хорошо учится и выучит в совершенстве английский, она приедет в Америку и там найдёт его.
Она обнимет его, такого милого и красивого, расскажет, сколько лет она мечтала об этом. Расскажет обо всём, об этот дне, об очередной несправедливости матери...
А он поцелует её в губы. И скажет, что любит с первого взгляда. Будет восхищаться ей, на концертах они станут выступать вдвоём.
Когда матери, уже рядом не будет, она сможет выкрасить волосы в чёрный и сделать перманентную завивку, как у него. Мечты, только мечты спасали её душу.....
Дверь неожиданно распахивалась, хоть она не слышала никаких шагов, очевидно мать сначала кралась, а потом долго подслушивала. Её лицо было презрительным, ничего не говоря она выключала магнитофон и уносила его.
Проснувшись от своих упоительный видений, девочка кидалась, как раненый зверь на охотников, сначала пытаясь отнять магнитофон, а потом... ну хотя бы свою кассету.
Мельком взглянув на кассету, мать брезгливо отталкивала дочь от себя, кидая кассету на пол:
- Да кому оно нужно, твоё старьё! На - слушай, если знаешь на чём.
Подняв драгоценную кассету, она с тоской смотрела вслед магнитофону, который закрывался под ключ в комнату матери. Увидит она его, теперь может только через неделю, когда мать будет слушать на кухню музыку и забудет его там.
- Я тебя ненавижу!! Сволочь, уродина, обезьяна!!, - наконец слёзы прорывались... она считала этот день самым плохим в своей жизни. Ненавидела мать, брата, эту квартиру, хотелось бежать... Но клетка была закрыта.
Одев пальто и сапоги, она выходила на балкон, садилась на белый линолеум и смотрела на улицу. Ветер играл с её волосами, утирал её слёзы. Студил её дрожащие губы.
Скорее бы завтра, хоть в школу.
- Юля..., - звал снизу тонкий голосок.
Она подскакивала от неожиданности, перегибалась через перила балкона. Анютка, её любимая близкая подружка, стояла там и улыбалась. Они протягивали друг другу руки и шептались. Анюткина мама была тоже не ангел, но до такого маразма не доходило никогда.
- Ты гулять со-мной пойдёшь?
- Нет... меня сегодня побили. И ключа нет от квартиры.
- А за что побили? Больно было? Сейчас ещё больно?, - подружкины глаза загорались ненавистью к обидчикам.
- Сейчас не больно уже, но было - очень... Из-за Макса побили, как всегда. Я его ненавижу.
- Я тоже ненавижу. Я его сама побью. Завтра, после школы. Просто прибью....
- Не надо. А то меня дома вообще уничтожат.
Тяжёлая тема откладывалась и начиналась интересная: Куда после школы завтра идём?
У них было несколько местечек в городе, тайных. Известных только им, двоим.
Большой, просторный подвал с побеленными стенами, с пустыми отделениями для сараев, которыми не пользовались жильцы дома, потому что общая дверь не закрывалась и содержимое, легко можно было украсть... Там жила белая кошка и её котята. Девочки всегда откладывали котлеты от школьных обедов для бедной Мурки, приносили из-дома колбасу и рыбу. Если удавалось что-то спрятать с вечера, конечно.
К Мурке они шли сразу после школы, возились с котятами, кормили их.. выносили на улицу.
Вторым местом был дикий сад, неизвестно кем, посаженый во-дворе швейной фабрики. А может, он вырос сам по себе.
Прекрасное дерево "крушина ломкая", было их другом. Оно напоминало видом лавр, из которого плели венки для гладиаторов в Афинах. Там ещё росла красная бузина, маленький клён и неизвестное дерево, молодые побеги которого, были голубого цвета и нижняя сторона крупных листьев тоже.
Там в зарослях, можно было развести небольшой костёрчик... пища которому, была всегда вокруг, на расстоянии вытянутой руки. Тонкие полые веточки бузины... дым от них был особенно приятным. Один раз... девочки попробовали даже курить их. Не вдыхая едкий дым в лёгкие, а просто набирая его в рот. Это было ново и очень весело.
Однажды, во время такого перекура их заметила швея с фабрики, погрозила пальцем, и раскрыв окно, стала ругаться. Потом, видя их испуг... она смягчилась (видно ругаться было для неё непривычным, она была молоденькая и не имела своих детей), спросила, хотят ли они кушать? Передала через окно тарелку с блинчиками. Сладкие блинчики с мясом были просто божественными, в любимом саду, на свежем воздухе.
Её звали Марина, и она потом иногда стучала им в окно с фабрики, когда видела. Всегда улыбалась и стучала пальцем по-стеклу.
Но чтоб обрести, наконец, золотую свободу, надо было сперва, отсидеть в школе несколько трудных уроков. От ламп болели глаза, и хотелось спать.
Учится она не любила, домашние задания чаще списывала, чем решала сама.. Не смотря даже на свою мечту об Америке, она плохо знала английский и однажды прочитав на уроке White Hall, как Уите Халл, расплакалась. Все смеялись, даже учительница....
Мать била её за двойки, за замечания от учителей. Детство было ужасно противным.
Где-то дети жили в красивых домах, с добрыми родителями.. гуляли вечерами с друзьями и своими личными, ласковыми колли. Имели кучу игрушек и хороших книг.
Книги, это было ещё одна мука.. В 7 ю и 8 ю годами она внезапно полюбила чтение. Не "Теремок" и " Курочку-Рябу".
Её первой книгой была "Президент Каменного острова" Вильяма Козлова.
Книга о героях. О мальчишках, живущих без родителей на таинственном острове, куда всем прочим доступ был строго запрещён. (Наверно Вильям Козлов тоже страдал в детстве от матери).
У них был атаман, парень из интерната. Высокий, строгий, красивый. Мужественный. Он мог один побить троих и никого на свете не боялся. Она его обожала..
Мысленно сравнивая с Майклом Джексоном, улыбалась.. понимая, что Майкл бы так не смог. Но он всё-равно был любимым, очаровательным... неповторимым.
Она начала читать ту книгу по-слогам, а закончила уже читая бегло. Причём читала на скорость лучше всех в классе. Мать сдержанно хвалила и гордилась сама, хотя она не имела к этому никакого отношения.
Книги, были бедой. Она читала на уроках под партой, на переменах у окна, дома, вместо домашнего задания и конечно по-ночам. Потом просыпала школу и была снова наказана.
Мать, ложившаяся рано, отключала электричество, чтоб дочка не читала. Отбирала книги, и прятала их опять же под замок. Била по-рукам, в конце концов. Тогда она читала у газовой плиты, зажигая горелки, при их голубом пламени.
Тогда как других детей родители умоляли что-то почитать и стояли часами в очередях за редкими книгами. Ей было строго запрещено читать что-то помимо школьной программы.
Спасала подружка, тоже любящая чтение и библиотека её мамы. Классика тогда не интересовала девочек, для них было много дамских романов. "Две Дианы", "Анжелика", "Марианна", даже "Эммануэль"...
Разговор прерывался скрипом балконной двери, опять вездесущая мать.
Она сразу начинала кричать: не вздумай прыгнуть с балкона!! Я с тебя тогда всю шкуру спущу !!
Прыгать никто и не собирался, конечно. Подружка уходила домой, слабо помахав ей ладошкой. Приходилось расставаться до-утра. Возвращаться в комнату..
Было около 8 вечера, но она уже ложилась в постель, чтоб поскорее уснуть и наступило бы завтра. Дверь бы, открыли... и можно было бы идти всюду, куда бы ни захотелось.
Были с счастливые моменты в общении с матерью, но она их сейчас уж не помнила, совсем не помнила, они были так редки.
Стягивая грязную робу, со стёршимися коленками, а может быть просто выжженными отравленной землёй, она смотрела на свои красивые ноги... Они были такие беленькие, стройные, гладкие.
Проходя пост, с тяжёлым пакетом в руке... она не боялась, что остановят, было темно. И не видно, кто идёт и что несёт с собой. В темноте тормозили только машины, проезжающие с закрытой территории.
Запах ночного города был таким прекрасным... новым. Не пахло кислотой и смолой, химией... Хотелось есть.
На мосту возле неё остановилась машина... Голые, белые ноги так отчётливо видно было в темноте... Звали кататься, пить вино, заниматься сексом.
Она, играя голосом, отказывалась и смеясь.. думала про себя: а видели бы вы сейчас мои чёрные по локоть руки и знали бы что лежит у меня в пакете. Наверно килограмм 5 меди.
Позвонив в дверь, она нетерпеливо стукнула по ней ногой уже через пару секунд. Отодвинув, начавшую было орать мать, в сторону. Скинула босоножки пошла к себе, хлопнув дверью, прям, перед её носом.
Включила по-пути музыку, она уже давно не любила Майкла Джексона, теперь она слушала Капитан Голливуд.
- ...more and more, and more..., - очень красивая песня, она подпевала.
На балконе стояла детская ванночка из нержавейки, полная доверху медной стружкой. Она высыпала туда, всё из сегодняшнего. Разровняла его рукой и довольно улыбнулась.
Она хотела купить купальник. Дорогой и модный.
Какого в классе не было, ни у кого. Раздельный купальник-бикини, с ярко-салатовыми полосками. Трусики... такие крошечные, с тонкими резинками. А ей было 15, фигура хороша... Купальник будет и она пойдёт зимой в нём с классом в бассейн.
Сняв с себя всё, бросив на диван, она пошла мыть руки.. В ванну заглянула мать: щётку возьми, не отмоешь.
- Дверь закрой!
Мать молча исчезла... А она взяла щётку и пачку стирального порошка. Руки ужасно сохли от такого мытья, но это было неважно. Что кожа на ладонях сморщенная, что ногти сломаны.
Ей нравилось то, чем она занималась.
Ей нравилось иметь собственные деньги.
Ей нравилось ощущения риска.. там на заводе.
Ей нравилась её дружелюбная компания. Взрослые люди, она конечно, была тоже взрослая.. но это было не то.
"А сейчас на заводе экскаватор копает свалку.. потому что Мы попросили. Для Нас Это важно.".
Включив свет на кухне, она обследовала сковородки и кастрюли.. Взяла кусочек жареной рыбы.. Хлеб, налила чай.. Ноги слегка дрожали и хотелось спать.. Усталость не была неприятна, наоборот..
В кухню зашла мать, села напротив...
- Юль...
- Чего?
- У нас на фабрике на проходной такой хорошенький котик сидит... Давай возьмём?
- Какой к чёрту, котик?! Ты ваще, обалдела что-ли? Дома вечный бардак, котика только не хватало мне... Чтоб вообще, от этой квартиры блевать хотелось?!-