Развивающееся капиталистическое общество в современной России есть в целом "общество подсказок", поскольку люди как правило не знают всех тонкостей жизни (и выживания) при новом, буржуазном общественно-экономическом строе. Поэтому можно сказать, что именно своего рода "социальная отсрочка", будя в исторической памяти бывшего советского народа воспоминания как правило о спокойной жизни в СССР, определяет современный российский менталитет, становясь в том числе и стимулом погружения граждан в народное хозяйство, собственниками которого они могут теперь являться. Представляется, что сама "подача" как явление в социальном менталитете россиян исходит от государства и есть целая система идиологем, в связи с которой укрепляется вера граждан в руководящие способности правительства, а также постсоветский патриотизм. Однако, в обществе современной РФ ощущается "социальный перегрев", усиленный кризисом 2014 - 1017 гг. (что связано в первую очередь с санкциями Запада на экономику страны), и, имея в виду то, что общество России - сетевое и атомизированное, можно сказать, что главные социальные смыслы теперь идут из единого центра (от государства), а также что в связи в стране в целом рождается тип "верующего неверующего", испытавшего определенные удары судьбы, то есть своего рода "иностранцы" в традиционной России, которые потребляют в роли своего рода "социального гарнира" так называемую "чистую политику".
"Социальное гарнирование" жизни современных россиян означает, что у них уже есть и "социальный аппетит", и вообще "социальный рацион". Дешевое и еще дешевеющее время в РФ говорит о том, что Интернет здесь играет уже роль системы потребления и что то, что происходит в Интернете, происходит и в стране. Интернет в России - не совсем "выдуманный" мир, она с массированным вхождением в лоно глобализации стала одним из ведущих мировых потребителей и притом так называемым хорошим потребителем. Интернет делает жизнь россиян осмысленней, так как он направлен сам на себя - в том числе и на освоение ими всего мирового рынка. Действительно, в обществе РФ есть "Интернет-вектор", который в первую очередь способствует развитию торговых отношений, а, следовательно, и общения, входя таким образом в состав текущей российской демократической политики. Такой "Интернет-вектор" конструктивен в том смысле, что он развивает практическую "жилку" у бывших советских людей, как бы "прикрепляя" их к сравнительно новым для России социально-экономическим отношениям и в то же время забирает у них социальную энергию, которая уходит и на общение, и они успокаиваются уже не столько в "виртуальной реальности", сколько в Интернете как части народохозяйственной сферы постсоветской жизни.
Общение в РФ, связанное с Интернетом, принимая во внимание ясность цели для россиян как строительства достойной жизни, превращается в своего рода общественную "службу". То, что политика в "мужском" по характеру обществе РФ есть в целом "сумма прочитанного", говорит о том, что демократические новшества вполне усвоены обществом и что оно, в том числе через СМИ, "рассчиталось" и "расписалось", что указывает само по себе на растущий социальный интеллект, подкрепленный, как уже было сказано, потребительским навыками. Однако, то, что происходит в РФ сегодня "на улице", может, на фоне уже развитого читательского "нюха" и читательских вкусов, не запасть в память постсоветских людей, ведь политика как "сумма прочитанного" гораздо более элитарна, чем обычные жизненные наблюдения. Так, вместе с определенной элитизацией российского общества созревают, как представляется, обработанные в сознании граждан прежде всего политические смыслы, которые, очень часто диктуемые и "Интернет-вектором", способны поднять людей над хозяйственной реальностью, в которой они оказались, как реальностью всей общемировой экономики. Поэтому можно сказать, что политические векторы, определенные сильной государственной властью в России, связанные с доктриной правового государства, во многом опираются еще и на массовый фактор, поскольку россияне пока что верят в Интернет и продукцию российских СМИ, а также поддерживают стабильный политический режим в стране.
Общество в РФ, материальный уровень жизни которого ниже, чем уровень жизни того же западного общества, живет скорее "по списку" того, что надо приобрести, чем свободно по деньгам, и поэтому имеет свое "расписание жизни", то есть уже живет осмысленно в социально-политическом и социально-экономическом плане. Жизнь "по списку" означает определенные информационные пределы такого общества, а, значит, и его интеллектуальный аристократизм, который проявляется прежде всего в сочетании ухода человека в РФ глубоко в частную жизнь и сохранности его способности на частную, деловую инициативу. "Информационный аппетит" постсоветского общества, таким образом, означает его информационный характер и принципиальную похожесть на все вместе взятое мировое сообщество, а также его порядок, который представляет по сути и новый смысл жизни, так как "живя в смыслах", такое общество испытывает и определенную "конкуренцию смыслов", а также их диалог, дающий новые смыслы как результат. "Живя в смыслах", постсоветское общество сохраняет общественный накал, отличающийся от социального накала советского времени, и XXI век для него становится скорее временем равновесия, чем тех же революций, а также временем плодотворного усвоения завоеваний буржуазного мира - и прежде всего в западной "редакции".
Современное российское общество еще бедно по сравнению с западным и поэтому можно смело утверждать, что оно во многом держится на массовых идеях экономии - и экономии буквально на всем. Предположительно, общество РФ экономично само по себе, являясь военизированным, и при этом здесь продолжают действовать остатки еще советских, "уравнительных" нравов и даже социальных привычек. При строящейся в современной России капиталистической экономике каждая новая встреча постсоветского человека, то есть его личный контакт, может иметь прежде всего финансовый характер, и к тому же, имея в виду своего рода "диалоги смыслов" в строящемся в стране капиталистическом обществе, можно сказать, что люди могут и знакомиться с целью в будущем сэкономить. Известная политизированность постсоветского человека возможна, как представляется, только при его разборчивости в жизни и в частности в людях, и поэтому политический "уклон" в РФ действительно зависит от политики как "суммы прочитанного", а читать сегодня надо много. Можно сделать вывод, что в стране можно сэкономить и на мозговых "затратах", и на конкретных действиях активного гражданина, часто направленных в сегодняшней политической ситуации в РФ на строительство новой жизни.
В современной российской жизни есть своя, жесткая логика, в первую очередь нацеленная на простое выживание в существующем мире. Постсоветское общество представляется достаточно военизированным, поскольку людям в нем удается очень много сэкономить - и, как говорилось выше, даже на себе. Исторически недавнее советское прошлое постсоветского общества, помятуя здесь о развитой способности граждан РФ и "крутиться", и мыслить одновременно, представляется подобием "жесткого диска" компьютера, обнаруживая как цивилизационную устойчивость России в мире, так и тягу постсоветских людей к интенсивной мыслительной деятельности в нем же. Так, постсоветская историческая память как "не-софт" почти полностью исключает привычку человека в РФ к "заигрыванию" (в том числе и с самими собой) и настраивает его на не отвлеченные, а, скорее, созидательные и в целом практические занятия в жизни. Здесь также можно сказать и то, что социальная впечатлительность постсоветского человека не снижена, а обострена, что приводит его к мысли о насущной необходимости прежде всего собственной "социальной раскрутки".
В современной демократической России, которая всего лишь исторически недавно освободилась от тоталитаризма, слаб культ какого-то определенного героя (или героев), но, в то же время, здесь в полную силу "пиарят" само общественное мнение - и в первую очередь как положительную реакцию российского социума на политику правительства. В разряженном политическом климате РФ пиар общественного мнения означает, что последнее как бы само собой "выплескивается" наружу и что россияне (особенно с появлением массового дешевого Интернета) "переобщались". Это действительно возможно, поскольку, в условиях необходимости выживания в уже открытом для страны, но еще не вполне доступном, мире как мире прежде всего бизнеса "предметное" общение происходит в РФ скорее при официальных отношениях, то есть в первую очередь на работе. А при этом постсоветская семья, как представляется, держится во многом на своего рода увлечении благоустроенным бытом - особенно в условиях бурно развивающегося в России "общества потребления". Необходимость хотя бы простого выживания в стране диктует то, что жизненный опыт россиян в течение последних примерно тридцати лет есть в основном опыт работы, что означает созидательный характер общества и что сама "социальная раскрутка" - во многом наследие духа советского времени, так как труд здесь связан с таким фактором, как устойчивость, в том числе и в виде сильного государственного начала, евразийской цивилизации в целом