Может ли "внутренний диктант", с помощью которого усваиваются новые сведения, составлять собой своего рода "план-перехват" - того, что значится в интернете в форме, скажем, "книги-проспекта"? Вероятно, да, поскольку человек в России, выживший после революций и кризисов, с точки зрения того, что такой человек - это и есть основа системности в постсоветском обществе и своего рода "парадигма парадигм". И, если сегодняшнее российское образование представить как сумму не только прочитанного, но и истолкованного, то можно сказать, что порой "перехитрить" и затем "победить" самого себя - это в первую очередь обеспечить победу именно общества над собой. "Проспект" на будущее в России, в государстве, в принципе принимающем всю российскую историческую традицию, вряд ли будет связан только с коммерческой активностью, ведь у самой государственности в РФ - разноплановая природа, поскольку здесь собраны интересы всех поколений - от поколений, помнящих Вторую Мировую войну, до поколений эпохи "цифровых технологий". Но даже у теперешних старших на слуху во время их молодости было понятия народоправия (в форме "советской власти", "власти Советов", а также "социалистической демократии"), и с этой точки зрения они участвуют наравне с молодыми людьми в РФ в реализации идеи развития общества - как "сердца" бывшего СССР и общества сегодняшнего, суверенного государства. Доля участия населения страны, после прихода в нее рыночной экономики, в формировании культуры и политики стала сильнее, чем это было в советское время. Экономическая активность населения, принимая во внимание стратегию развития страны как ведущую и исходящую в первую очередь от власти, а также принимая во внимание немыслимые для России в XX в. волны инокультурных влияний, проявившиеся в начале XXI в., требует нового объединения усилий простых тружеников - и в первую очередь в сфере производства. На фоне идеи первенства государства в развитии экономики, разделяемой многими гражданами России, именно мнение властной элиты (наиболее, как представляется также многими, образованного слоя постсоветского общества) будет наиболее влиятельным в общегосударственных вопросах, и в первую очередь в вопросе об образовании как о выражении духовно-нравственного уровня развития общества. Доверие к власти как системная российская категория существует также, и содержание политики этой власти не может не зависеть от "народного духа", ведь она выдвигает идеи патриотизма - как будущего, прошлого и настоящего исторической памяти, прежде всего о свершениях России и ее правителей XIX - XX вв. (а не мирного диалога, скажем, в каким-либо врагом, даже пусть и видимым).
Синхронное начало "политического" и рабочего дней с их "интернет-конференциями" (падающими отчасти в СМИ) - свидетельство в России как раз интереса ее общества к демократическим ценностям. Почему же людям "на политику" времени все же не хватает, а вот профессиональным политикам - хватает, если обе категории граждан "варятся" в одинаковой в принципе информационной среде, которая вдобавок обеспечивается исторически недавно внедренным в России, "прозрачным" по многим своим свойствам массовым интернетом? Возможно, дело в "прозрачности" времени как интернет-времени), а также в "прозрачности" самого "политического времени" в РФ как стране-наследнице СССР с частично оставшейся традицией массового распределения материальных ценностей и массовой занятостью, а также одновременно с потребностью глобального экономического функционирования России в мире. То есть, дело в конечном итоге в "прозрачном" способе "сверки" именно "экономических часов" - как самого государства, так и индивидуума, и в течение рабочего дня. И, если именно политическая элита - во многом образец для большинства населения страны, то в развивающейся российской экономике важно отношение политики ко времени - то есть, в конечном итоге, закономерность: насколько политика "успевает" за экономическим развитием (да еще в рамках экономики общемировой). "Прозрачное" "политическое время" также, как представляется, психологически скрадывает недостатки в снабжении населения России товарами и услугами, поднимая при этом значение социального статуса граждан.
По наличию "экономических часов" государства и гражданина в России можно сделать вывод, что развитие в перспективе идеологии в стране как влиятельной силы - это также системное понятие. Установка в рамках информационного общества того или иного современного исторического факта человеком, "делающим" и особенно анализирующим историю, человеком, живущим "здесь и сейчас", скорее всего напрямую не зависит от его социального статуса (он "схватывает" и верифицирует событие по подвижному обществу вокруг, и даже "толпе"), но установка им факта на будущее "включает" вдруг происхождение, и при такой установке факта - это уже автор "с большой буквы", принадлежащий к определенному поколению, и еще с возросшим мнении о собственном социальном статусе. Представляется, что именно смелость и исследовательско-аналитический талант в информационном обществе дают возможность человеку связать знания по истории с мыслями, прогнозирующими будущее: возможно, после этого можно стать "простым-интеллигентным через силу". Действительно, человек "в интернете" одновременно учится и работает, а без интернета, обеспечиваемого ему в России в конечном счете сильным государством, даже такие "две головы - лучше", как сама Сеть и гуманитарные носители информации в лице пользователей, не смогут быть его друзьями и сотрудниками. Если принять во внимание, что в интернете складываются "искусственные поколения" пользователей (прежде всего приобщающихся к новой культуре и соответственно молодеющих "на студенческой скамье"), можно сказать, что такие "интернет-поколения" не уносятся "информационными волнами" потому, что существует именно гуманитарная общественно-государственная оценка - и политики, и экономики, и других главных явлений постсоветского общества. И, если системность в России и одновременно ее основное богатство - сам человек, то прежде всего именно социальная экспертиза, исходящая от управляемого общества, формирует социальный статус гражданина, хорошо знакомого с той демократической традицией, которая привилась в стране в результате полноправного вхождения в мировое хозяйство.