Круглая, вращающаяся Земля предполагает пирамидальное положение людей на ней, пирамиды основаниями к экватору. В северном полушарии и в южном полушарии вершины "пирамид власти" находятся в тени. Это предполагает самодовлеющее значение государства, проявляющееся в том, что, по мере накопления потенциала вооружений, государство и армия отрываются от "гражданского общества". Таким образом, XXIв. - век "большого разрыва", и далее будут развиваться демократические процессы на основе прежде всего увеличения удельного веса прав человека в идеологии. Государство в мире не может справиться с "южными" народами. Государства, очень протяженные по горизонтали (из великих, Россия, США, Китай) страдают от этого меньше. Итак, Россия, США и Китай - материковые державы, столпы силы государственной власти. Из этого следует, что: 1) есть равновесность западного и восточного векторов мировой политики; 2) есть и тотальное господство западного и восточного векторов во всей мировой политике.
Южный и Северный векторы мировой политики не уравновешивают друг друга, как западный и восточный, а приглушают. Особенно это характерно для небольших государств. Крупные государства (державы) уравновешивают четыре вектора, но они располагаются вбольшинстве случаев (суверенитеты) на Западе, следовательно, западный вектор мировой политики (плюс глобализация) представляется ведущим. Исключения: США, Россия, Китай.
Российско-американские отношения развиваются в идеологической зоне наследия "холодной войны". Так, между странами постоянно происходят распри по поводу объема мировых вооружений. Евразийское положение России и ее энергоресурсы позволяют ей экономически опереться на КНР, - несмотря на разницу демократической и тоталитарной идеологий внутри стран. США же, одинокие в мире (кроме Американского континента), проводят политику конфронтации с Россией, которая им мешает в Евразии. Мировое господство США, по мере роста глобализации, подпадает под угрозу.
Сложившийся мировой порядок единовластия Америки в мире вызывает нарекания в ЕС. Однако, сегодняшняя ситуация на Украине (гражданская война) разрывает в известной степени международные связи между государствами ЕС и Россией и, наоборот, сообразуясь с основной мыслью автора данной статьи, сближает их "гражданские общества". Это сближение - на евразийском уровне, и оно влияет на Китай. "Пирамиды власти" во всех указанных странах "большого разрыва" слабее, чем "гражданские общества" этих стран - но только по мере развития сегодняшнего мирового циклического кризиса перепроизводства.
Из сказанного выше следует, что "гражданского общество" активнее (государственная власть слабее) именно в южном полушарии. Так, государство там не может удержать население без применения сильных идеологем - самого недорогого способа для достижения указанной цели. Кроме того, на Юге внешняя бедность соседствует с крайним богатством: это зона исключительных социальных контрастов. На Севере наименее в имущественном отношении более однородно, там "куски национальных пирогов" распределяются более сильным, чем на Юге, государством, гораздо более равномерно. Россия - страна не бедная, однако сила инерции советских привычек (память о распределительной экономике) и "уравниловки" времен тоталитаризма (1917 - 1991 гг.) мешает активности "гражданского общества" в стране. Наиболее развитым "гражданское общество" представляется в США: там расположен как бы внутренний генератор прав человека, который дает их высочайший, но неоправданный, неприменимый стандарт всему миру.
Американизация мира, таким образом, еще не произошла полностью, хотя, например, эта держава является его научной столицей. Таким образом, силу государства определяет степень развития массовости ("гражданских обществ"), которые в сегодняшний кризис, время крайнего напряжения человеческих сил во всем мире, стали аналогами - не только в государственном, но и в общественно-экономическом развитии. В этом контексте обращает на себя внимание проблема трудовых мигрантов - типичная проблема Севера и Юга. Решение ее только способом ограничения их потоков не представляется исчерпывающим. Исключительное давление на трудовых мигрантов стран Севера дает в перспективе мощные социальные взрывы в странах Юга. Таким образом, "гражданское общество" на Юге не только наиболее подвижное, но и находящееся под наибольшей угрозой. Укрепление демократии как наследия Победы над фашизмом и тоталитаризмом представляется именно глобалистским путем и выходит на один из первых планов мировой политики.
Другой проблемой отношений Севера и Юга является международный терроризм. Борьба с ним происходит с согласия всех "гражданских обществ" мира и является сплачивающим началом последних. Международный терроризм несет в себе больше политических черт, чем экономических: последний пример- ИГИЛ ратует за изменение границ и воссоздание Халифата. На феномен борьбы с терроризмом указывает то, что из-за инициатив "гражданских обществ" террористические организации имеют свои временные конец и начало. А, тем не менее, феномен борьбы с международным терроризмом - феномен массовости, способной, при адекватной поддержке государственной власти, задавить это явление.
Таким образом, можно вести разговор об интеграционных процессах в мире и особенно в Евразии - "сердце мира", политическим центром которой является Россия. Глобализм, противостоявший антиглобализму со времен распада "социалистического лагеря", побеждает в данный кризис, порождая, тем не менее, еще одну проблему: взаимоотношений Востока и Запада. Равновесность и исключительное значение восточных и западных векторов в мировой политике может быть поколеблена, и взаимоотношения по другой линии (Север-Юг) тоже обострятся. Российско-американские отношения следует избавить от "разрыва по линии демократии" и взаимных разговоров с позиции силы, и эту линию, по мере выхода из текущего кризиса, удобнее было бы взять на себя окрепшим "гражданским обществам" всех стран мира.
В случае дальнейшей глобализации за Россией зафиксируется ее антикризисность, которая передается странам ближнего зарубежья. Россия - единственная страна (ее срединность. - Е.Р.), где есть линейная глобализация, лишенная рыночной стихийности. Российско-американские отношения построены на экономическом противостоянии, следовательно, Америка тоже испытывает на себе влияние линейной российской глобализации. Отношения России и США развиваются только по возрастающей. Феномен борьбы с международным терроризмом не может развиваться без России, Америка это понимает, и в случае борьбы с ИГИЛ даже упрекает РФ за недостаточное внимание к проблеме.
Линейность и пирамидальность на евразийском пространстве дает цикличность экономики и социально-политического развития. Влияние России на ближнее зарубежье сохраняет, таким образом, нации внутри существующих границ. Экономические циклы России сказываются на Интернет-освоении Земли. Цикличность передается информационно, влияя на технократические экономики и технотронные, информационные общества дальнего зарубежья; нации укрепляются. Национальное развитие в мире идет по пути корпоративно-государственного капитализма. Последний поддерживает "гражданские общества", которые остаются реалией XXI в. Идеи прав человека и гражданина получают новое развитие: антикоррупционное и антитеррористическое.
Если в России есть циклы, то они - именно социально-экономические. "Пирамида власти" США аналогична российской, и следовательно, и там циклы - социально-экономические. В небольших странах, отталкиваясь от теории пирамидальности, циклы скорее социальные. ИГИЛ и прочие террористические организации - порождение антиглобалистических сил, которые, согласно той же теории, не связаны с социумом ("гражданским обществом") своих стран. Терроризм - омерзительное явление, построенное на убийстве ни в чем не повинных людей, прикрытые интересы криминального бизнеса - и именно в век глобализации, когда развитие бизнеса очень быстрое и высокое.
Действие международного терроризма идет прежде всего по "пирамиде власти", следовательно, идеологически само собой выхолащивается - несмотря на "двойные стандарты", лежащие в основе многих оценок терроризма. Является ли терроризм Интернет-контролируемым? Да, и с наибольшей точностью - только с единственной, срединной территории с линейной глобализацией - России. Российско-американские отношения должны это учитывать, поскольку лучше всего было бы, если бы борьба с международным терроризмом была построена циклически: например, вписана в данный кризис. Терроризм, не являясь геополитическим образованием и являясь простой совокупностью криминальных личностей, не пирамидален, а цикличен, попадает в "зазор" между пирамидами власти, он обречен на вымирание.
В международном терроризме постепенно отмирает его политическая суть, и орокриминальный бизнес имеет тоже два вектора развития - восточный (он слабее) и западный (он сильнее). Здесь в первую очередь речь идет о разграблении западного общества с его ценностями самой развитой экономики и рационализма в общественно-политической мысли и идеологии. "Закат" Запада террористические банды видят как залог своего собственного успеха, и западные государства поэтому - решительные члены антитеррористических коалиций.
Терроризм выводит из строя "гражданское общество" и государство в отдельных странах мира, одновременно являясь угрозой им обоим в других. На месте "съеденных" терроризмом государственных аппаратов появляются "пирамидальные дыры", то есть "дыры" на теле глобализации, ожесточающие споры о том, нужна ли она вообще. "Пирамидальные дыры" порождают информационные дыры. Отсутствие единства в борьбе с международным терроризмом - это в результате потеря информации. Но: является ли борьба с терроризмом одновременно и информационной войной? Думается, что да, поскольку информация - самый дорогой товар в технотронную эпоху. Информационные общества Запада, а также Россия и Китай, их государственная власть зависит от информации из зон террористической активности.
Основной причиной интеграционных процессов в современном мире следует, как представляется, считать информационное сжатие. Именно оно приводит к тому, что "пирамиды власти" становятся все более и более вписанными в историко-культурные (цивилизационные) круги на круглой, вращающейся Земле. Так, распространяется прежде всего влияние американской, китайской и российской цивилизаций в мире. Особенно стоит сделать акцент на влиянии российской цивилизации на евразийском пространстве, где она приходит в соприкосновение с китайской.
Сжатие информации будет происходить только в Интернете и подобных информационных системах, руководимых ограниченным кругом людей. Следовательно, циклицизации "пирамид власти" не будет, и государственная власть не превратится в, скажем, "круги неадекватности". "Пирамиды власти" останутся в той форме, в которой они существовали в век мировых войн, XX-й, то есть принцип жесткого бюрократического соподчинения сохранится. Только власть будет "разбавляться" парламентскими структурами - с тем, чтобы привести к реальной власти все же не государственную бюрократию, а представителей "гражданских обществ". Будут ли "гражданские общества", скажем, через пятьдесят лет, помещаться, как сейчас, в национальных границах или же будет единой, мировое "гражданское общество"? Скорее всего, реальностью станут "гражданские общества", вписанные в историко-культурные (цивилизационные) круги.
Российско-американские отношения, естественно, не выходят на уровень стратегического партнерства, зато они, глобализируясь, выходят на уровень информационного стратегического партнерства. Последний феномен распространяется, очевидно, далеко за рамки Интернета, обязательным образом согласуясь с интересами - как государственной власти обеих стран, так и всего, руководимого ими прежде (до 1991 г., распада СССР) мирового сообщества. Тридцать лет с начала перестройки в СССР, и учитывая здесь неизмеримо возросшие объемы информации (которую государственная власть в целом должна перерабатывать), малый срок. Для нас очевидно то, что мировая политика только была "заторможена" появлением системы Интернет, к которой он сейчас тесно привязан. "Живое общение" - возможно, в ходе текущего мирового экономического кризиса, все больше пробивает себе дорогу в межличностных контактах.
Таким образом, Интернети глобализация станут противостоящими силами - если только из системы Интернет не уйдут всевластные коммерческие интересы. Действительно, идеология и коммерция - вот что, в большинстве случаев, определяет содержание Интернета: людям в глобализующемся мире (по причине сжатия информации) некогда много читать. Рекламная роль Интернета огромна, но, например, для российско-американских отношений она идет на спад, поскольку в процессе их развития оголяются глубинные противоречия этих двух цивилизаций.
Основным глубинным противоречием российской и американской цивилизаций представляется общественно-общинный и частнокапиталистический характер присвоения прибавочного продукта. Русская армия могущественнее, чем американская, поскольку, в целом, русский народ не претендует на радикальный передел "национального (например, газо-нефтяного) пирога". Американский путь развития диктует дальнейшее углубление корпоративно-государственного капитализма - до полного слияния с государственной властью. Америка стонет под гнетом однополярности и мировой ответственности. Милитаризация России выше, чем США: русские общины-пирамиды способны вооружаться хотя бы за свой собственный счет, "по цепи", - как было, например, в "лихие 1990-е годы". Личностная разобщенность американцев приводит к укреплению профессиональной армии и одновременному ужесточению идеологем однополярности (в духе "холодной войны"). Чем кончится это соревнование - скорее всего, решит бывший "третий мир", то есть развивающиеся страны (без Китая).
Глобализационные процессы в мире идут по нарастающей, они отнюдь не входят в противоречия с национальными интересами стран мира - имея здесь в виду особенно социокультурное развитие. Российско-американские отношения именно с последним феноменом "эпохи Интернета" (ранжирующего все и вся) будут улучшаться, и мир будет "многополярным через биполярность", не изжитую до сего дня.