К. Маркс, "Сообщение о взятии Севастополя", Лондон, 04 часа, 22 июня, 1855г.:
Едва закончился второй акт "Сомнамбулы" и занавес театра Друри-Лейн опустился, как вдруг громкий удар в литавры призвал публику, устремившуюся было в буфеты, обратно в зал. Занавес снова поднялся, директор театра вышел на сцену и произнес в мелодраматически-экзальтированном тоне следующую речь:
"Леди и джентльмены! Я весьма счастлив, что могу сообщить вам о важном событии. Союзники взяли Севастополь".
Всеобщий энтузиазм и ликование, крики "ура!", "виват!". Заиграл оркестр и публика завыла: "God save the Queen". С верхнего яруса раздался призыв: "La Marseillaise!".
[и не смотря на всё это, до сих пор находятся наивные патриоты, которые верят, что Ленин был немецкий, а не английский шпион!]
К. Маркс, "Пресса и военная система", "Neue Oder-Zeitung" 3 января 1855 г.:
"Русский император", -- сообщает корреспондент "Times" из лагеря под Севастополем, -- "якобы вызвался отправить обратно в Англию на одном-единственном военном корабле все, что останется от нашей армии к началу мая".
Затем следует яркое описание смертности, нужды, беспорядка, разложения, царящих в английском лагере: "Британская армия уже не является армией в военном смысле слова"...
- Хорошо ты рычишь, лев! [!!!] Так как нынешнее министерство ведет войну против России помимо своей воли, то ошибки в ведении войны должны приписываться только главнокомандующему, и публика должна понять, что не министерство мешает лорду Раглану, а лорд Раглан мешает министерству. [за живое задели!]
Ф. Энгельс, "Армии Европы" 1855 г. "Putnam's Monthly":
К службе в армии приговариваются по суду преступники, бродяги и другие ни на что не годные люди. То же самое может сделать каждый отец по отношению к своему сыну, если он недоволен его поведением: "S'bogom idi pod krasnuyu shapku!", то есть иди в армию, -- таков обычный разговор русского крестьянина с непослушным сыном.
Унтер-офицеры, как мы уже сказали, в большинстве своем рекрутируются из солдатских сыновей, воспитанных в казенных заведениях. Они образуют обособленную группу, оторванную от народа.
Но вплоть до настоящего времени русские, к какому бы классу они ни принадлежали, еще слишком варвары, чтобы находить удовольствие в научных занятиях или в умственной работе (исключая интриг), поэтому почти все выдающиеся люди, служащие в русской армии, -- иностранцы. [а эти данные высосаны, вообще, непонятно из какого пальца (да и из пальца ли?)]
...
Русский солдат является одним из самых храбрых в Европе. Ему свойственно то, что Джон Буль хвастливо приписывает себе, -- он не чувствует, что побит. Каре русской пехоты сопротивлялись и сражались врукопашную долгое время после того, как кавалерия прорвалась через них; и всегда считалось, что легче русских перестрелять, чем заставить их отступить. Сэр Джордж Каткарт с уважением свидетельствует, что они "никогда не поддаются панике". Кроме того, русский солдат хорошо сложен, крепок здоровьем, прекрасный ходок, нетребователен, может есть и пить почти все, и более послушен своим офицерам, чем какой-либо другой солдат в мире.
Основной недостаток русских солдат состоит в том, что они -- самые неповоротливые в мире. Русские, будучи подражателями во всем, выполнят все, что им прикажут, или все, что их заставят сделать, но они не сделают ничего, если им придется действовать на свою ответственность. [или заставят, но не прикажут... или не выполнят, но не то... или... ]
...
Кавалерия, хотя на нее тратятся большие средства, никогда не была превосходной. Ружья -- очень громоздкие, лишь недавно стали вводиться пистонные ружья; русское ружье самое тяжелое и неудобное из всех существующих. Кавалерийские сабли несовершенного образца и плохо закалены. Относительно новых пушек, применяемых в Крыму, пишут, что они очень хороши и превосходно действуют.
...
Все русские укрепления вооружены тяжелыми морскими орудиями; это лучшее применение, какое русские могли им дать! Но стреляют они из них из рук вон плохо.
[они даже не перечитывают, что пишут, просто озвучивают, что Бес на душу положит]
В британской армии существует институт, которого вполне достаточно, чтобы охарактеризовать те слои общества, откуда вербуются британские солдаты. Это -- наказание поркой. Телесных наказаний не знают ни французская, ни прусская армии; их нет и в ряде других, менее значительных по размерам армий. Даже в Австрии, где большая часть рекрутов состоит из славянских полуварваров.
Этим объясняются два весьма любопытных факта: во-первых, большое количество английских дезертиров под Севастополем. Лучших людей в армии пороли, когда их одолевала усталость, и, опозоренные, они дезертировали к русским. В прежних войнах не было случая, чтобы солдаты какой-нибудь нации дезертировали в большом количестве к русским.
Ф. Энгельс, "Крымская кампания" 4 декабря 1854 г.:
И вот теперь, в начале декабря, союзники оказались в краю холодных зим, плохо снабженные одеждой и оборудованием; понесшие огромные потери людьми; втянутые в борьбу за достижение таких целей и такими методами, о которых они и не предполагали и к которым они совершенно не подготовлены.
...
Шторм 14 ноября был вполне, естественным в это время года явлением. Более того, организаторов этой необычайной кампании неоднократно предупреждали о несчастных случаях, неизменно сопровождающих плавание по Черному морю в это время года. Следовательно, они и несут ответственность за все, даже за катастрофу 14 ноября, явившуюся для войск союзников пугающим напоминанием об участи, постигшей армию Наполеона во время его московского похода.
По сообщениям "Times": "прекрасный новый винтовой пароход "Принс", водоизмещением в 2700 тонн, отплыл на днях в Балаклаву, имея на борту 46-й полк, всю зимнюю одежду для войск, говядину, свинину и прочие припасы, лазаретное имущество и большое количество ядер и снарядов для продолжения осады. Все это погибло. Затонул даже "Резолют" с 900 тонн пороха! По-видимому, в один момент было уничтожено все необходимое для продолжения осады и для защиты войск от суровой зимы".
Этот позор положения дел в Крыму только оправдывает сомнение и недоверие, с которым мы встретили известие о том, что Австрия присоединилась к западным державам.
К. Маркс и Ф. Энгельс, "Развитие военных действий" 1 января 1855 г. :
Если в 1812 г. континентальные войска, брошенные против России, были гораздо слабее, чем те, которые она, возможно, увидит на своих границах в апреле или мае; то Россия, в свою очередь, может утешать себя мыслью, что чем многочисленнее армии, проникающие в глубь ее территории, тем больше шансов на их быструю гибель. И что, с другой стороны, она имеет теперь в три раза больше войск под ружьем, чем в то время.
Этим мы вовсе не хотим сказать, что "святая Русь" несокрушима. Напротив, мы полагаем, что по своим военным ресурсам Австрия одна вполне может с ней помериться, а Австрия и Пруссия вместе, если принять в расчет чисто военные шансы, вполне в состоянии принудить ее к позорному миру. Сорок миллионов человек плотного населения в стране таких размеров, как Германия, с успехом могут состязаться с рассеянными по обширной территории шестьюдесятью миллионами русских подданных.
...
Наступающей армии, имеющей в своем тылу хлебородные равнины Польши, Волыни и Подолии, а впереди и на театре военных действий поля Центральной России, нечего опасаться за свое пропитание, если она более или менее хорошо наладит дело снабжения и научится от самих русских, как использовать местные транспортные средства.
Что касается уничтожения отступающей армией всех ресурсов, как это было в 1812 г., так как Наполеон спешил и его команды фуражиров боялись проникать в глубь громадных хвойных лесов, отделяющих одно селение от другого. Если же армия будет использовать местные телеги и повозки [!!!], то она сможет снабдить себя всем необходимым; и едва ли Москва будет сожжена еще раз. [... - !!!]
К. Маркс из парламента: дебаты по предложению дизраэли, Лондон, 29 мая:
Война против России была-де вначале справедливой, но теперь мы пришли к такому моменту, когда продолжать ее было бы грешно. С самого начала восточных осложнений мы непрерывно повышали наши требования. Мы с нашими условиями двигались по восходящей линии, тогда как Россия спускалась с высоты своей неуступчивости. И какая опять-таки разница между этим языком России в августе 1854 г. и ее языком в декабре 1854 г., когда она обещала "безоговорочно" принять четыре пункта! Эти четыре пункта представляют собой тот предел, до которого могут повышаться наши требования и могут дойти уступки России. Все, что выходит за рамки этих четырех пунктов, выходит за рамки христианской морали. И что же!
...
Гладстону, однако, удалось доказать, что предлоги к войне не стоят и одного выстрела. Гладстон забывает лишь, что эти "предлоги" были выдуманы им и его прежними коллегами, к самой же "войне" их принудил английский народ. Руководство войной было для них лишь предлогом, чтобы парализовать ее и удержать за собой свои посты.
Это невероятное смешение понятий, допущенное Гладстоном, явилось для Рассела долгожданным сигналом. Он поднялся и начал чернить Россию, вопреки Гладстону, пытавшемуся обелить ее. Рассел повторил все общеизвестные и правильные общие положения о мировых завоевательных планах России.
...
"Россия связана в Германии через браки с многочисленными мелкими монархами. Их офицеры развращены и испорчены русским двором. Русский двор раздает им ордена, знаки отличия и вознаграждения, а в некоторых случаях Россия регулярно дает деньги на оплату их долгов, так что Германия, которая, казалось, должна быть оплотом независимости и возглавлять защиту Европы от русского господства, уже много лет исподволь ослабляется и лишается своей независимости благодаря русским интригам и русским деньгам".
К. Маркс. Лондон, 15 июня:
Англия в течение двух лет ведет войну, относительно которой премьер-министр заявляет в парламенте, что "никто не может определить ее цель".
К. Маркс И Ф. Энгельс. Лондон, 16 июня:
От громких слов не осталось и следа, не осталось даже фразы о цивилизации, ничего, кроме борьбы за третий пункт венского протокола. Лишите только русских господства на Черном море! В следующей корреспонденции мы покажем, что после того как Бонапарт от "большой войны" перешел к "войне национальностей", а от "войны национальностей" к "локальной войне во имя локальной цели, ведущейся локальными средствами" -- эта война становится "абсурдом".
К. Маркс, Странная политика. 19 июня 1855 г.:
"Турки в Европе! Какой вред причинили вам турки? Это сильный и честный народ; если вы оставите их в покое, они будут жить мирно столетиями, им вполне можно довериться. Разве когда-нибудь они вас обманывали? Турки являются лучшей преградой против вторжения избыточного населения из Азии. Представьте себе на минуту, что они изгнаны. Что бы произошло? Либо этими землями завладели бы Россия или Австрия, либо там образовалось бы самостоятельное Греческое государство. Уж не хотите ли вы сделать Россию еще более могущественной?
"Но как же, -- воскликнет благонамеренный филантроп, -- там дурно обращаются с людьми! Самая прекрасная часть земного шара, включающая Древние Афины и Спарту, населена варварами!"
Все это, может быть, и верно, мой друг: там душат людей, или до последнего времени душили; но и в других странах их бьют палками, розгами, плетьми и продают.
Турок, следовательно, надо сохранить, а поляки, как нация, должны исчезнуть! Иначе и быть не может.
Все, что имеет силу, чтобы выстоять, -- существует, все, что сгнило, -- должно погибнуть. Такова жизнь. Пусть каждый спросит себя, что получилось бы, если бы поляки со всеми присущими им чертами остались независимой нацией. Пьянство, обжорство, раболепство, пренебрежительное отношение ко всему лучшему и ко всем другим народам, презрительное высмеивание всякого порядка и правил, расточительство, распущенность, продажность, коварство, лживость, безнравственность, начиная от дворца и кончая хижиной, -- вот та стихия, в которой живет поляк.
Ради этого он поет свои песни, играет на скрипке или на гитаре, целует любовницу и пьет из ее башмачка, обнажает меч, подкручивает свои усы, вскакивает на коня, идет в бой против Дюмурье и Бонапарта или кого-либо другого, сверх меры употребляет водку и пунш, дерется с другом и недругом, плохо обращается со своей женой и своим крепостным, продает свое имущество, отправляется за границу, будоражит полмира и клянется Костюшко и Понятовским, что Польша не погибнет -- это так же верно, как то, что он является поляком.
Вот что вы поддерживаете, когда требуете, чтобы Польша была восстановлена.
Достойна ли такая нация самостоятельного существования? Созрел ли такой народ для конституции? Один из польских королей (Стефан Баторий) однажды воскликнул: "Поляки! Не порядку -- вы его не признаете, -- не правительству -- вы его не уважаете, -- а лишь счастливой случайности вы обязаны своим существованием!" Нет, пусть лучше этот народ претерпит палочные удары. Такова воля провидения. Одному богу известно, что полезно людям!
На сегодняшний день, следовательно, долой поляков!
[пока перечитал, чуть пять раз с ума не сошёл]
Фридрексен Энгельс. Биография:
В 1842 году Энгельс на хлопкопрядильной фабрике, которой владел его отец, познакомился с ирландскими работницами [рабынями] Мэри и Лидией Бёрнс, с которыми он до конца жизни был связан "тёплыми" отношениями: Мэри стала его первой женой, а Лидия -- второй. За день до смерти Лидии Энгельс переступил свои принципы и заключил с ней официальный брак. [одну сделал шлюхой, другую женой]
"У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы - Россию".
"Право на политическую независимость относилось только к большим и четко определенным историческим нациям Европы; это были Италия, Польша, Германия, Венгрия... Что же касается России, то ее можно упомянуть лишь как владелицу громадного количества украденной собственности, которую ей придется отдать назад в день расплаты".
Биография Маркса (Джеймс Бонд - просто младенец):
После окончания гимназии Мардохей Леви быстро и открыто проявил себя как глубоко и страстно антихристианский, ненавидящий Бога и, якобы, вообще антирелигиозный человек. Он писал: "Я жажду отмстить Тому, Кто правит свыше". Однако так истинно неверующий человек никогда не напишет, ибо для него Бога попросту нет.
Приведу строки из некоторых ранних стихотворений Мардохея (Маркса):
Мне не осталось ничего, кроме мести,
Я высоко воздвигну мой престол,
Холодной и ужасной будет его вершина,
Основание его -- суеверная дрожь...
("Заклинания впавшего в отчаяние")
"Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг до тех пор, пока не сойду с ума и сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне"
("Скрипач")
"Скоро я прижму вечность к моей груди
И диким воплем изреку проклятие всему человечеству"
("Оуланем").
Последнюю поэму, явно сатанинскую, Мардохей написал в возрасте 18 лет.
Переписка Мардохея с его отцом свидетельствует о кипящих в душе юноши необузданных и низких страстях, неустанных поисках новых средств, частых ссорах с родителями, о крупных денежных издержках на свои развлечения. По многим признакам и собственным признаниям, Мардохей уже в юности "предопределил себя для ада" (из его стихотворения "Бледная девочка").
Обе дочери и зять Мардохея в разное время покончили самоубийством (второй зять в последнюю минуту не решился это сделать). В письмах Энгельсу Мардохей нередко отзывался о своих родителях, родственниках, соратниках и о человечестве крайне цинично и негативно (сволочи, долбаные, ослы, болваны, собаки и тому подобное). Мардохей вел весьма беспорядочную половую жизнь.
Зять Мардохея (Маркса), Эвелин, читал лекции на тему "Низость Бога". Этот человек тоже писал стихи, например:
Мои стихи, необузданные и дерзновенные,
Да вознесутся к тебе о, сатана, царь пира.
Твое дыхание о, сатана, вдохновляет мои стихи.
Родной сын Мардохея -- Эдгар называл отца в письмах: "Мой милый дьявол". Жена Мардохея обращалась к нему со словами: "...о верховный жрец и владыка души...".
"С ненависти к русским начинается возбуждение классового сознания у пролетариата"
"Само название Русь узурпирована москалитами. Русские не только не являются славянами, но даже не принадлежат к индо-европейской расе. Они пришельцы, которых надо выгнать обратно за Днепр... Я хотел бы, чтобы этот взгляд стал преобладающим среди славян".
"Всеобщая война, которая разразится, раздробит славянский союз и уничтожит эти мелкие тупоголовые национальности вплоть до их имени включительно. Да, ближайшая всемирная война сотрет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы, и это также будет прогрессом. Мы знаем теперь, где сосредоточены враги революции: в России и в славянских землях Австрии. Мы знаем, что нам делать: истребительная война и безудержный террор!"
В письмах Маркса Энгельсу встречаются весьма такие фразы:
"Он вынужден меня защищать от той бешеной ненависти, которую питают ко мне рабочие, т.е. болваны"; "Стая новой демократической сволочи. Демократические собаки...";
Энгельс в унисон отвечал:
"Любить нас никогда не будет демократическая, красная или коммунистическая чернь";
"Какое значение имеет партия, т.е. банда ослов, слепо верящих в нас? Воистину, мы ничего не потеряем от того, что нас перестанут считать адекватным выражением тех ограниченных собак, с которыми нас свели вместе последние годы".
"После прихода к власти нас станут считать чудовищами, на что нам, конечно, наплевать" - человеческая нравственность была вне сферы бытия этого фанатика темных сил. Мардохей Леви (Маркс) умер в отчаянии, как умирают все сатанисты, перед смертью он писал Энгельсу: "Как бесцельна и пуста жизнь".
