Гдѣ? Не вижу искренности я. Гдѣ она? Въ словахъ-ли? Въ жестахъ? Покажите ее!
Неужто любящiй человѣкъ можетъ сказать любимой имъ дѣвушкѣ: "У тебя красивое лицо!". Что это? Комплиментъ? Я вижу фальшь въ ихъ отношенiяхъ, игру кѣмъ-то придуманную.
Коль льститъ ей это, значитъ, важна забота ей о кожѣ своего лица. Не болѣ. Оцѣненье? И такъ любая лесть-комплиментъ. Уже предвзятость, промыселъ какой-то. Она ведь ждетъ, что онъ ей это скажетъ. Она ведь, свое время не жалея, на маски-крема тратила, какъ ей не будетъ то приятно.
"Какъ-же красивы у тебя глаза, я-бъ день тебя не отпускалъ, вглядываясь въ отраженiе души твоей, чтобъ ты увидела искренность въ моихъ доселѣ застланныхъ одиночествомъ глазахъ",- такъ я-бы говорилъ своей любимой. Что, тоже ложь? Да васъ ничѣмъ не убедить. Ведь слова лишь средство, искренность въ контактѣ, въ духовномъ. Я слышу, что вы ловите въ словахъ моихъ подвохъ. Но нѣтъ его.
Всѣ ваши притязанiя ничтожны. Вся ваша пляска плотская смѣшна и страшна. Я съ ужасомъ смотрю, какъ парень половыми органами думаетъ и мнитъ. Какъ дѣвушка невѣсть чего ждетъ отъ отношенiй сихъ. Звѣри нежнѣе и изящнѣе въ играхъ брачныхъ, половыхъ.
Гдѣ вы училися сему, не у выродковъ-ли людскихъ? О Боже, да вы и есть онѣ! Это у васъ-же учатся, на васъ смотря, какъ въ паркѣ вы свою оргiю зачинаете прилюдно вылизываясь, лобзаясь, обжимаясь.
Не хотелось завѣтъ трогать, ну а какъ-же,-не прелюбодѣйствую. Нѣтъ въ васъ ничего святога, страстолюбцы. Видите вы лишь плоть красивую, статуѣ подобную. Кусать ее хотите, да такъ чтобъ кровiю захлѣбываться. Чтобъ, укусивъ, текла она по щекамъ, а вы облизывались, не смакуя жадно разгрызая.
Гдѣ искренность? Да вотъ она! Вотъ истинное ваше отношенье!
Окончивъ трапезу оргiазмомъ сытости животной, стараясь не лопнуть, уже брезгуя, выбрасываете оставшееся отъ предмета вашихъ недавнихъ воздыханiй. Нѣтъ, уже исторгая, выблевывая, чтобъ васъ ничто не связывало съ этимъ человѣкомъ. Он какой-то выѣденный. Что надо ей? "Прочь, огрызокъ! Ты ведь этого хотела! Ну, я, во всякомъ случаѣ, намѣкалъ, что мнѣ надо отъ тебя. Сама виновата, порочная!".
Вамъ ведь не пища нужна, а процессъ поѣданiя. Но съ каждымъ кускомъ мяса это можно сдѣлать лишь разъ. Какъ, проглотивъ и переваривъ, нельзя съ дерьмом такого-же аппетита испытать. Такъ и дѣвушка "переваренная" на заманиванiя съ той-же цѣлью не поддастся, чтобъ съ ней то повторили. Одно слово - мрази!
Ну да, я - лгунъ. Вы - праведные. Я ведь не понять чего хочу, для васъ. Да вамъ сего никогда, видно, и не понять. Что вамъ слова пустые коими вы льете, что изъ шланга воду, реку пополнить пытаясь?
Что для васъ цѣнно въ жизни? Похоть! Половой актъ! То для меня беседа ни о чемъ. Такъ вечеромъ луннымъ о пустякахъ житейскiхъ говорить. О томъ-же вечерѣ, иль о лунѣ. Да и говорить не надо. Счастiе уже то, что лунный вечеръ. Я и она. Молча. Чувствуя мiръ, и мы съ нимъ.
Вопросы глупые въ головѣ: "Какъ жили мы порознь раньше?.. А тамъ дальше будущее. Вмѣстѣ... Такое невѣдомое, немного пугающѣе, но страхъ радости заутречней... Мы вмѣстѣ... Сколько всего тамъ... Да ну и пусть. Пусть будетъ. Лишь-бы было... Будет! Куда ему дѣваться?! А какъ загадочно и молчаливо смотритъ она на звѣзды. Быть можетъ, тоже будущее представляетъ?" - Задумчиво лицо ее, глаза прищурены.
Въ такой моментъ мелькаетъ мысль обнять ее. Подойти и сложить запястья на спинѣ ее крестомъ, обнявъ. Но въ головѣ мысль не задерживается, я сразу совершаю се. Ведь незачемъ о семъ и рассуждать. Она, глядя въ ночное небо, податливо обхватываетъ мою шею и опускаетъ взоръ свой на меня.
"Какъ глубоки ее глаза, будто вся жизнь моя и мiръ заключены въ этихъ глазахъ".