- Я ведь такая же как ты, - в темноте был слышен шепот ветра за стеклом и шелест листьев, - Сейчас я и рада была бы поговорить с тобой, я бы все отдала даже за один мимолетный твой взгляд, но с самого начала привыкла молчать о многом. Не знаю о чем я тогда думала и что хотела сказать.
Последнее солнце на горизонте уже погасило свои огни, село за линию горизонта. В комнате за это время остались гореть одни огоньки от панели жизнеобеспечения, поэтому "кауровый" купол рябью радужного света освещался над телом младшей правительницы. Сон ее был глубок, достаточно было присмотреться к ее лицу, которое светилось от морозных узоров, что и делала сейчас старшая правительница.
Девушка, что наблюдала за своей сестрой, лишь горько рассматривала жесткий прозрачный купол и проводила рукой по периметру капсулы. Остановившись возле головы спящей, правительница присела возле и прислонилась головой к прозрачной стенке, пытаясь разглядеть и так ясно видимое даже в темноте яркое лицо сестры.
- Интересно, - черноволосая подула на "каур", в тишине задумчиво посматривая на мигающие огоньки камеры, - что же тебя снится? Надеюсь, что-то достаточно интересное.
Чернота заполняла собой все пространство. Черное на черном, неизмеримо чудовищное пространство вокруг неосвещенное ничем. Мерцающее облако еле светящихся мелких таинственных точек вдалеке еще больше подчеркивало темноту пространства вокруг.
В темноте иногда вспыхивал и сразу потухал тоненькой полосочкой ярко раскрашенный свет различными оттенками. От зеленого до оранжевого, полоска часто перемещалась и появлялась совсем в другой стороне от прошлого проявления. Зеленоватый оттенок света в освещении ярких точек выбивался из общего потока, ярко выделяясь в оттенках, часто перемешивался с таким де ярким синим.
Золотые искорки перемещались по поверхности ярких цветов, оставляя от себя мелкие песчинки, которые так же переливались в темноте, как маленькие точечки. Золотые песчинки мерцали, как будто играя музыку. Звонкие звуки переливов уже несколько секунду нарастали вдалеке. Мотив этой песни был странным и звук слишком долго переходил в свист и трели.
Завеса легла на черный мир туманом, все цвета поблекли и вокруг стало все серым и неприметным. Блеклость прикрыла маленький светлый силуэт, блуждающий по поверхности тумана, то там, то тут силуэт приближался к каждой тусклой, но все еще видимой золотой искорке изучая и собирая. Каждый раз, когда маленький серый образ закрывал какую-либо мерцающую полосу света мир менялся и покрывался рябью. И в какой-то момент окружающее мерцающее пространство начало растворятся. Образ силуэта пропадал и вплелся в общую черноту. И только в далекой от этого пространства области яркие искорки промелькнули и не стали гаснуть. Искорки все более плотно заполняли собой новое пространство, раскрашивая мир новыми красками.
Словно странное наваждение - просторная комната с капсулой стала размываться.
Разноцветные вихри вращались во все стороны. Яркий розовый смешивался с желтым, после в общее переплетение вступал синий, затем зеленый, красный и так все цвета, которые только можно было себе представить вращались во все стороны. Звонкий перезвон стоял в ушах, не давая сосредоточиться. То тут, то там звук начинал подстраиваться под появление и вплетение одного цвета в другой, любая новая полоса заставляла вглядываться в это переплетение еще сильнее, завораживала.
В переплетение стали появляться крапинки света - маленькие светящиеся точки все ярче сияли и тоже издавали звук, соответствующий их появлению.
Все, повторяясь и повторяясь все двигающиеся эффекты все больше сужались в одну точку и снова пропадали в темноте, в которой то там то тут появлялись все такие же светящиеся сферы и точки.
И так до бесконечности. Без остановки.
Разум не мог окрепнуть в такой бесконечности, он только мог фиксировать образы, цветность и свою беспомощность.
Все дальше и дальше, все ускоряясь. В это самое мгновение даже самые близкие звуки превращались в крик, непонятное явление. Скрежет и пение, вопль.
Яркие светлячки каждый раз издавали странное тихое эхо и именно это и привлекало, заполняя измученное скрежетом и визгом сознание.
Сознание само не могло определиться, разум не мог понять - где оно, кто оно, только то, что ему нужно двигаться и двигаться.
Светлые точки, которые каким-то образом оказывались ближе всего к двигающемуся сознанию, издавая тихую завораживающую трель все же более чаще становились объектом изучения этого сознания. При ближайшем рассмотрении сознание могло заметить не маленькие круглые области, в которых помещались еще меньшие крохи миров. И эти миры и привлекали разум сознания.
В одном были еще более яркие точки, вокруг которых крутилось более мелкие, но менее яркие шарообразные объекты.
И вот сами маленькие шарики были наиболее интересны. В каждом шарообразном объекте странным образом перемежались еще более странные вещи. Вода или земля, странные объекты, которые не двигаясь перемешались на этих шарах.
Земля могла быть иссушенной, плодородной или даже горящей, как будто миллионы красных дырок испещрили такую же красноватую ленту. И лента эта бесконечно крутилась вокруг светящихся объектов, которые давали или не давали тепло.
Синее все вокруг тоже было интересным, в синем мире появлялись странные существа. Маленькие и большие, скрученные и длинные. Так же, как и коричневая земля рядом с синей водой тоже подвергалась изменению. Коричневая полоска рядом с синей всегда становилась покрыта зеленым цветом, пушистым или мягким.
И сознание все чаще ловило себя на длинной и необычной появляющейся мысли
"Я хочу быть там"
"Я хочу увидеть этот мир."
"И другой тоже хочу"
Тихая трель все повторяющихся мыслей все чаще посещала, отвлекая от меняющихся сцен.
"Хочу увидеть, хочу..."
Вот далекий розовый шарик - покрытый розовой мягкой порослью, чуть белой от яркого солнца совсем рядом, и по ее розовым краям прыгали с места на место маленькие существа.
Вот круглый синий шар - бескрайний образец сияющего края воды - и в бескрайнем крае появились свои обитатели. Они прятались на самой глубине, перемещаясь как будто нашкодившие детишки, но все равно это только их обиталище.
И так множество бесконечных миров. И множество планет.
Бескрайние полчища светящихся миров закручивались в спирали или полоски цветных линий, а разум все еще передвигался по странному яркому миру.
В какой-то момент даже сознание начало уставать от разноцветный скоплений и видов вокруг, но здравой мысли о том, что - как же можно остановиться в таком месте не давало ему прекратить двигаться.
И вселенная разверзлась мириадами искорок. Мир окрасился в белый свет и когда сознание смогло поглядеть вперед, оно увидело новое пространство.
Золотой круглый гигантский сгусток, вокруг которого крутилось еще много маленький и крупных шаров и именно один из них, голубой шарик с большим количеством зеленого на поверхности привлекло внимание разума.
Посмотреть было на что, и путешествие продолжалось.
Звонкий колокольчик над головой раздражал слух, а голубые глаза все продолжали следить за звонкой игрушкой. Мягкие игрушки в виде странных зверьков разного цвета крутились во круг круглой оси, в которой и находился звучный предмет раздражения.
Пухленькие маленькие ручки тянулись к предметам, висящим над головой ребенка, дергая и пытаясь оторвать или на крайний случай просто поиграть с разноцветными предметами.
Колокольчик каждый раз издавал звуки, когда маленькому ребенку удавалось дотянуться.
Солнечные лучики из-за стекла падали на золотой бок колокольчика, играя своими двойниками на личике малыша. Щурящийся малыш с улыбкой тянулся и периодически сама себе хлопал в ладоши, радуясь своим успехам.
Вот только глаза малыша не улыбались, в них странно смещались цвета - так что один был голубого, а второй был слишком необычен, но очень красив - фиолетовый цвет очень отличался от раннее виденных цветов.
Практически ничем не отличающийся малыш лениво посматривал по сторонам своей комнаты и потихоньку изучал обстановку.