Аннотация: Творческая переработка аниме "Пять сантиметров в секунду"
С Мари мы знакомы с младшей школы. Уже тогда нас скрепляла крепкая дружба. Мы жили по соседству, и каждый день ходили вместе в школу. Так уж получилось, что и учились тоже в одном классе. Конечно, из-за нашего постоянного общения над нами постоянно шутили, это были шутки жёсткие и циничные, однако они не подорвали нашей дружбы. Когда мы закончили четвёртый класс, мы шли, взявшись за руки, по улице. По обоим бокам дорожки росли каштаны. Огромное количество белых цветов падало на землю под дуновением ветра.
- Ты знаешь, что скорость падения цветка - пять сантиметров в секунду? - спросила Мари.
Я ничего не ответил, был погружён в свои мысли. Ведь скоро она должна была уехать, её родители собирались переехать в другой город, в совершенно противоположной части страны.
Мы были друзьями, и тогда я ещё ни о каких других отношениях не задумывался, да и куда мне было.
Лето быстро заканчивалось. Мари уехала, но теперь каждую неделю от неё приходили письма, а я ей писал в ответ. Мы писали совершенно обо всём. Каждый день, возвращаясь со школы, я смотрел в свой почтовый ящик, с надеждой ожидая новое письмо. Три года переписки. Казалось, мы обменялись тысячей писем. Все её я складывал аккуратными стопками в коробке из-под обуви. Вскоре её стало мало, и я стал заполнять другую. Когда мне исполнилось шестнадцать, я пошёл летом на работу, чтобы заработать денег на поездку к Мари. Осенью у меня были проблемы с учёбой и поэтому лишь на зимних каникулах я смог поехать к ней. Чтобы доехать, мне нужно было сделать три пересадки на поезде, потому что ни один из них не ехал от меня к ней напрямую.
В тот день было ветрено, и большие хлопья снега били в лицо. Я поднял воротник пальто и натянул шапку по самые уши. Быстро стемнело. Поезд двигался медленно, останавливаясь больше положенного на станциях из-за снегопада. Когда я пересел на другой, то через громкоговоритель сообщили, что поезд задержится на несколько часов, пока не расчистят пути, заметённые из-за сильного снегопада. Весь сложный и точно рассчитанный план рушился к чертям. Из-за задержки в расписание я опоздал на другой поезд, и пришлось ждать следующий. На перроне было холодно, вся станция была открыта всем ветрам. Я стоял у автомата с напитками и ни о чём не думал. Достав из кармана конверт, я посмотрел на него. Я был слишком робок, чтобы сказать всё, что в нём написано непосредственно в лицо Мари. Послышался гудок, подъезжал поезд. Сильный порыв ветра вырвал письмо из моей руки и понёс в сторону снежной дали. Я не пытался его догнать - это было бесполезно. Сев в свой последний поезд я посмотрел на часы. Опаздывал на четыре часа. Не удивлюсь если она уже ушла устав меня ждать.
Опоздав на шесть часов, я вышел на небольшую станцию провинциального городка. К счастью здесь она была отапливаемая. Я приехал на последнем, на сегодня, поезде, следующий только завтра. Зайдя в зал ожидания, я остановился. Она была здесь.
Мы обнялись. Я извинился за то, что опоздал. Слова застревали у меня в горле. Мы сели, она достала из сумки бутерброды и сказала, что я, наверное, голоден. Пока я ел, она щебетала о всякой ерунде. Она была всё той же, что и раньше, только теперь более взрослой и красивой.
Мы вышли со станции. Погода успокоилась, лишь падал редкий мелкий снег. Мы шли по заснеженной дороге. Недалеко от станции рос огромный каштан. Конечно же, сейчас на нём не было ни листвы, ни цветков, но мы остановились под ним. Молча стояли обнявшись. В наушниках, которые мы слушали, когда шли по дороге играл Bob Dylan - Knocking on Heavens door. Не были ни слов, ни жестов. Мы просто посмотрели друг на друга и поцеловались. Вокруг падал снег, дерево стояло, словно страж и мы, соединённые друг с другом чем-то большим, чем с другими людьми.
Потом мы пошли дальше, зашли в старый дом и, забравшись на чердак, мы закутались в одеяло, что предусмотрительно взяла Мари. Она не хотела идти домой, пока я не уеду, а до дома её было ещё очень далеко. Так мы и проспали до самого утра, в обнимку друг с другом, и было ощущение, что не существует никакого мира за окном, только этот чердак здесь и сейчас, вне времени и пространства.
Утром мы вернулись на станцию. Небо было чистым, без единого облачка. Стояли, обнявшись на перроне, в ожидание поезда. Я ей так ничего и не сказал по поводу своих чувств. Подъехал поезд. Сделал шаг, но она не хотела отпускать мою руку, словно если она это сделает, то потеряет меня навсегда. Я улыбнулся, прижал к себе и, проведя рукой по её щеке, я зашёл в вагон. Я стоял у дверей, смотрел на неё, запоминая её внешний вид, запоминая всё. Двери закрылись и поезд тронулся. Она продолжала стоять на перроне, смотря в след удаляющемуся поезду. Достав из кармана конверт, она посмотрела на него и пустила по ветру. Ветер подхватил лёгкий конверт, закружил его в вальсе и унёс далеко в бескрайнее море снега.
Я встал с пола, вышел закурить на балкон. Прошло шесть лет, многое изменилось. Вскоре после той поездки наш контакт разорвался. Она переехала и я тоже, в итоге письма, отправляемые по старым адресам, приходили не туда и их возвращались обратно. Я взял со стола постоянно звонящий телефон, скинул вызов и начал писать sms. Письмо без адресата. Интересно, с каких пор у меня появилась привычка писать письма в никуда? С какой скоростью я должен жить, чтобы вновь встретиться с тобой? И хотя мы с тобой обменялись, наверное, тысячей писем, наши сердца не смогли сблизиться даже на сантиметр.
5 сантиметров в секунду - это скорость падения листка сакуры.