Она пришла, когда солнце стояло в зените. Пустошь за ее спиной исходила жаром, и плыл воздух. На минуту она остановилась на холме: изодранное платье, гримаса темной радости на пустом лице.
А потом она пошла вниз. Дети заметили одержимую первыми и кинулись прочь. Она оскалилась, но не стала преследовать их. Времени было предостаточно. Одного за одним она настигнет всех в этом городе.
Ведь вокруг пустошь, и далеко им не убежать.
Так она думала, когда на нее бросили сети. Вторую и следом третью, и стали затягивать.
Она издала вопль и попыталась освободиться. Но людей было слишком много, и эти люди знали, что делали.
Дверь скрипнула, и в комнату просунулось лицо.
- Святой отец.
Гость всмотрелся в сизый полумрак.
- Ведьма. Ведьма вернулась. Все, как вы и сказали.
Темнота молчала. 'Хоть бы окна открыл', - подумал гость.
- Бесноватая насквозь. Демонам числа несть. Мы поймали ее, но долго такую не удержать.
Что-то покатилось по полу. 'Бутылка?' - решил гость, но потом вспомнил, что бутылка с виски была квадратной.
- Вы обещали помочь.
- Я помню, - ответил полумрак. - Я знаю, что она здесь.
Что-то стукнуло ('стакан, это точно стакан'), и человек поднялся из кресла.
Встретив потухший взгляд его серых глаз, гость подумал, что вполне мог остаться снаружи.
Городишко был и обычно безлюдный, - как и все они на границе, - а теперь вымер совсем. Только несколько храбрецов караулили сарай.
- Мы тут ее заперли. Тащили багром. Она упиралась, но потом вроде перестала.
Храбрость стражей уже давала трещину: все, как один, курили, и никто не смотрел в ответ.
- Кандалы на нее надели. Вы говорили, что сети тогда можно распутать. Но уж это, отец Джессом, мы оставили вам.
Дым самокруток висел в закатном воздухе. Неподвижный, как болотная вода.
Двое, чертыхаясь, сдвинули громаду засова, а потом отступили назад. Составить компанию, очевидно, никто не хотел.
- Сколько?
- Мы думаем, пять. Но может... Может, и шесть.
Шесть демонов в одной женщине!
Засов за спиной Джессома стукнул: разумная осторожность. Он бы и сам поступил так.
Джессом раскрыл Книгу. По углам тут же зародился шепот: несколько голосов, они перекрывали друг друга. Похоже, демоны так и не смогли решить, кто из них главный, и затихли снова.
Точно не пятеро. Больше.
Джессом закатал рукава черной рубашки и принялся чертить. Они - она - не должны добраться до него прежде срока.
Только поставив на границе круга шесть сосудов с водой, он обратился к неподвижному кокону в кольце цепей:
- Мариетт?
Певицей она была отвратительной.
Мечты Мариетт о карьере в столице обернулись провалом. Не помогло ни милое личико, ни то другое, что она с готовностью предлагала в обмен на успех. Оскорбленная, Мариетт уехала - не куда-нибудь, на границу.
Там собирались все те, кого не захотел принять мир. Куда более благодарная публика.
Это была история, которую знал Джессом. История поражения.
Мариетт хотела петь, а демонам, что жили в пустошах, нравилось ее пение. Больше: они считали его приглашением.
Интересно, когда она вышла к ним в первый раз?
Кокон заворочался, зазвенели вделанные в пол кандалы. Выпростав руку, Мариетт с легкостью содрала с головы сеть. Рассыпались рыжие, как и положено ведьме, патлы.
И вот тогда она завыла.
Первого демона Джессом запечатал сразу.
Любопытные твари, они не столько боялись священных текстов, сколько хотели узнать, что было дальше. У демонов плохая память; да и зачем им помнить детали? Поэтому Джессом читал так, как читал бы ребенку.
Заткнув сосуд пробкой, он прервался. Очень зря.
Мариетт почувствовала утрату и рванулась вперед. Пол сарая дрогнул, когда ржавая цепь остановила ее.
Близко. Опасно близко. И все-таки дотянуться Мариетт не могла.
И как же ее это злило.
- Закрой! Свой! Поганый! Рот!
Она вывернулась, почти достав головой до пяток, и стряхнула с себя остатки сетей. Бесстыдная девка: одежды на ней почти не оставалось.
Джессом отхлебнул из бутылки и продолжил чтение. Он знал Книгу наизусть, и такое количество виски не могло заставить его сбиться.
А вот и второй. И - какая удача! - следом за ним третий.
Темнело.
Джессом зажег масляную лампу. Позади Мариетт - та во весь рост стояла на цыпочках посреди пустого сарая, - клубилась тень, но тень эта принадлежала не ей.
Не только ей.
Пять сосудов были уже запечатаны (и в какой же гнев это повергло Мариетт!). Но последний из демонов безлюдной пустоши оставался с ней.
Ближе, глубже, чем любой любовник. Мариетт не готова пока была отпустить его.
Джессом закрыл глаза и перелистнул страницу. Следующую главу он не любил. А вот демону могло понравиться.
- Когда Странник достиг леса, Он понял, что впереди дороги нет. 'Как же нам выбраться?' - опечалились ученики.
Визг Мариетт заглушил его голос, но Джессом знал: демон все слышит. Оставалось только выждать, пока тот решит выйти.
Наконец, белое тело Мариетт рухнуло на пол, и Джессом заткнул пробкой последний, шестой, сосуд.
И тут же понял: демонов было семь.
Сын священника, сам Джессом обучение не закончил. Он сильно жалел об этом теперь, когда Мариетт рывок за рывком выдирала из пола кандалы.
Старые доски, старый сарай. Долго они не выдержат.
Возможно, учись он дольше, ему бы хватило ума подготовиться лучше. Чего стоило заготовить седьмой сосуд?
Сейчас на это времени не было.
Джессом смотрел на Мариетт и вспоминал, как они встретились в первый раз. У каждого своя причина оказаться на границе - и у всех, на самом деле, одна.
Зачем они вообще затеяли это?
Седьмой демон, в отличие от своих братьев, был, похоже, вообще не любопытен. Признав поражение, Джессом отложил Книгу и потянулся за бутылкой.
Тут же обругал себя за слабость. А потом похвалил.
Когда Мариетт, наконец, вырвала цепь из пола, демон несся на шаг впереди нее.
Джессом опустил бутылку на самую границу круга и завинтил крышку.
Мариетт сладко потянулась. Даже после такого дня она оставалась красивее многих женщин.
- Сколько?
- Семь.
- Вот это я постаралась! - рассмеялась она. - Мы хорошо заработаем.
Демоны пустошей были редким товаром. Находились глупцы, готовые дорого заплатить за них. Ходили слухи, что твари пойдут на любую сделку, лишь бы выбраться из заточения.
- Давай поедем в столицу? Когда их продадим? Я так давно там не была.
Ночная тишина звенела над спящим городом. Хотя Джессом сомневался, что город так уж спит.
- Что это?
Мариетт с недоумением развернула сверток, который он бросил ей.
- Рубище.
- Но зачем?
Джессом посмотрел на бутылку с виски. Увы, открыть ее было нельзя.
- Иначе тебе не выйти отсюда. Давай-давай, надевай. А не то эти люди потребуют тебя сжечь.