Лунная Екатерина : другие произведения.

Чёртова свадьба! или месть по-ведьмински

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Закончено: 19.10.2015
    АННОТАЦИЯ: Для кого-то жизнь - это ровная полноводная река, для другого - скудный грязный ручеек. А иные попадают в стремительное горное течение, изобилующее порогами и водопадами, и кажется, что никогда уже не удастся из него выбраться. А если повезет, в конце непременно будет поджидать скалистый уступ или быстрая, неумолимая смерть.
    И в этом течении так легко потерять ориентиры, забыв о человечности, о тех людях, кому небезразличен... Но если держаться вместе, кто знает, может и удастся выплыть к светлым берегам?

   Пролог
   Часть первая. Друзья
   1. Дева и волк
   2. Красивые сказки
   3. Те же, ослы и ведьма
   Часть вторая. Враги
   4. Реморализация и дегустация
   5. Друзья и предатели
   6. Тайны колдовского семейства и маленькие проблемы с жильем
   7. Свадьбы, свадьбы, свадьбы...
   Часть третья. Свадьбы не будет!
   8. Инквизиция. Крещендо
   9. Дружба и муки совести
   10. Расстановка фигур: те же, Эрос и некто рыжий
   11. Пути расходятся
   Часть четвертая. Цели и средства, выбор и последствия
   12. Прошлое, настоящее, будущее
   13. По ту сторону, по сю сторону
   14. Жизнь - борьба, жизнь - боль, жизнь - б...
   15. Все на свои места
   Эпилог
  
  
   Пролог
   Она снова приходит, год за годом: неумолимо, методично проникает в каждую клеточку мироздания золотоволосая осень. Сгущает тучи и холодит щеки, бросает в лицо хрустящую палую листву.
   Сердце старого бродяги сжимают холодные влажные пальцы; корежат, терзают, мнут, словно повариха, отчаявшаяся придать форму куску теста. И золото листвы, и особое рдяное небо на закате - покрыто серой пылью, которая обесцвечивает, обесценивает драгоценные осенние дни.
   Дед Герасим не собирался заходить в поселок, уж не в этот, и точно не сейчас. Но осень, коварная, расчетливая, загнала его под знакомую теплую крышу ледяным дождем. Старик уселся за один из немногих свободных столов в трактире, к нему тотчас подскочила расторопная девка.
   - Чего желаете? Горячего или просто пожевать? Пиво, медовуха, портер, есть молодое крепленое вино, вот только-только...
   - Похлебку какую, хлеб и портер, - хриплым, простуженным голосом перебил Герасим. - Еще делаете говяжью колбасу?
   - Конечно, - расплылась в улыбке служанка. - Хозяйка сама мясо выбирает и за готовкой следит.
   - А хозяин что же?
   - А хозяин уже лет пять как помер, старый был. Он и болел уже долго, так всем его дочка и заправляла. Она сейчас и хозяйствует. Позвать ее, может?..
   Перед глазами мелькнула череда лиц, но кто из них кто, Герасим затруднился определить - сохранилась ли в памяти трактирщикова дочка или разум выкидывает шутки, подсовывая в воображение несуществующих людей. Порой ему начинало казаться, что вся его прошлая жизнь - эта такая вот шутка, воспоминания о том, чего никогда не было. А он, бродяга, на самом деле лишь вчера покинул отчий дом, пустившись в странствия.
   - Нет, не стоит, - покачал головой старик. - Еще пару говяжьих колбасок принеси, и хватит.
   Еду девка принесла быстро, и все оказалось столь же вкусно, как и много лет назад, когда Герасим впервые попал в это заведение. Правда, в тот раз платить монетой ему не пришлось, менестрель свой хлеб отрабатывал голосом, теперь же в кошеле звенели монеты, и старик не видел смысла расчехлять лиру. С той осени он делал это лишь по острой необходимости.
   Видимо, служанка все-таки растрепала хозяйке о посетителе, который ее отцом интересовался, а та не устояла перед любопытством.
   - Добрый вечер. Позволите? - средних лет женщина, хрупкая и миловидная, присела напротив старика, вгляделась в его лицо. Ахнула, узнав. - Это же вы!
   - Да, это я, - скучно подтвердил Герасим. Он тоже вспомнил эту женщину, он видел ее. Правда, на пару десятков лет моложе, но большинство людей с возрастом и не теряет характерных черт лица.
   - Тот менестрель...
   - Чего вы хотели?
   - Я думала, это кто-то из старых партнеров отца, - призналась хозяйка, - он не успел меня представить всем... Но я не могла представить, что увижу вас снова, ведь прошло столько лет! Пятнадцать, или даже больше...
   - Восемнадцать.
   - Значит, - с затаенной надеждой произнесла женщина, - значит, вы помните? Вы помните меня?
   - Да.
   - А мою подругу, ее вы помните?
   Герасим вздохнул. Пожалуй, именно этого он и боялся.
   - Вы ведь пришли вместе с ней тогда, и увели ее! Вы должны ее помнить!
   - Я помню.
   Хозяйка трактира, подавшись вперед, вцепилась в руку менестреля. Ее глаза нервно блестели.
   - Расскажите, как она? Вы знаете, где она сейчас, жива ли? Почему не вернулась домой?
   - Я видел ее в последний раз около пяти лет назад. Увы, я не могу сказать, где она живет, но это чудесное место, ей там по душе.
   - Но... почему она больше не пишет? С тех пор, как умерла Людмила я не получила ни единой весточки.
   - Этот вопрос стоило бы задать ей самой, - покачал головой старик. Ну, в самом деле, откуда бы ему знать?
   - Да, конечно, простите... Я просто... это было все так неожиданно, и она ничего не объяснила, а потом исчезла и просто давала о себе знать...
   Она еще что-то бормотала, а вокруг пространство сгущалось, уплотнялось, как перед обмороком, но Герасиму это все было знакомо - колдовская сила проявляла себя, выплескивалась через край и вопила: "Вот, сейчас! Сейчас!".
   - Что там вообще произошло, вы можете рассказать? - раздался громовой вопрос, заданный женщиной тихо, обреченно. - Хотя бы вкратце? До нас доходили дикие слухи... про ведьм, инквизицию, какие-то ритуалы. Как она вообще туда попала, в этот замок? Что произошло?
   Это, определенно, особенная осень.
   - Если вкратце, то вы ничего не поймете, - задумчиво молвил Герасим.
   - Ну, хоть что-то?..
   - Поэтому, - словно и не заметив слов хозяйки, продолжил менестрель, устраиваясь поудобнее, - придется поведать вам все сначала.
   И кому нужна эта история больше - Мирославе или ему самому?
  

Часть первая

Друзья

  
   1. Дева и волк
   Осень рассыпала золотые локоны по лесу, устлав землю шелестящим мягким ковром: разноцветные листья реяли в воздухе, предвкушая долгий зимний сон. Усталое солнце из последних сил пытается прогреть твердеющую почву, но тепло его рассеивается в стынущем воздухе.
   Прохладные лучики осторожно коснулись золотистых крон, не потревожив хрупких веток, и осветили спокойную гладь глубокого пруда. Он был окружен пологими оврагами со всех сторон, кроме одной, по которой аккуратно спускался к воде белый волк. Благодаря колоссальным размерам он мог запросто поспорить с иным медведем.
   Зверь подозрительно принюхался к витающим в воздухе запахам и в пару прыжков достиг середины пруда, где спокойно нырнул. Его судорожный выдох вырвался на поверхность пузырьками, да и те спустя некоторое время исчезли.
   Продолжая ежевечерний осмотр, удивленное солнце заглянуло и в самую глушь леса, где на единственной полянке скособочилась пустая охотничья избушка в ожидании любимого хозяина.
   Совсем недалеко от неё сквозь вечерние сумерки пробирался к дому молодой лесник, таща на плечах вязанку хвороста. Он ничуть не боялся ночи, да и существа, выползающие из теней с восхождением луны, его отнюдь не пугали. Нет смысла страшиться того, чей запах давно кажется родным и приятным, слегка волнующим, но абсолютно безопасным. Словно подозревать мать, вскормившую тебя с пеленок.
   Мужчина, приустав, остановился: сгорбился, как всегда, когда ему приходится стоять без движения, и с непонятной тоской во взоре уставился на обагренные умирающим солнцем небеса. Почти бесцветные светло-серые глаза в лучах светила приобрели красочный, слегка пугающий пунцовый оттенок.
   Лесник продолжил свой путь лишь с наступлением сумерек, и мысли его одолевали мрачные.
  
   - Никто не смеет приближаться к нашим границам, - меланхолично изрекла старица. Дура с хвостом, одно слово - баба.
   - И что ты мне сделаешь?
   Водяница промолчала, многозначительно поводя хвостом. Матово-белая кожа удивительно мерзко контрастировала с серебряным блеском чешуи.
   - Вот и я о том же, - рыкнул белый зверь, невольно вздыбив шерсть на загривке. Вода сама по себе в звериной шкуре противна, а тут еще и лунный цикл. Мерзость. Мех топорщился и сглаживаться не желал. - Твоя девочка...
   - Я знала, что ты о ней заговоришь, - поспешила заявить о своей проницательности старица. Зверь фыркнул. - Она долго ждала, и скоро придет ее время.
   - О времени я и пришел поговорить. Ей придется потерпеть еще год. Доведи это до ее сведения.
   От удивления водяница выпучила глаза, а полные, влажно блестящие губы вытянулись трубочкой. Потом поежилась.
   - Знаешь, я боюсь ее больше, чем тебя. Много больше, - признание далось ей нелегко, но уж лучше так, чем ожидать жестокой мести. - Она сумасшедшая...
   - Еще год, я прошу тебя. Твоей власти хватит, чтобы смирить ее, а в будущем я обещаю тебе защиту.
   Старица пожевала нижнюю губу, пригладила стайки чешуек на ключицах. Зверь терпеливо ждал.
   - Я выполню твою просьбу. Но не за просто так.
   - А за что?
   - Во-первых, утоли мое любопытство. Ответь, зачем тебе это? Вызвать гнев ведьмы, которой подвластны чары любви... Ты рискуешь, оборотень. Очень сильно. Я знаю свою девочку и твою слабую сторону. Слабую сторону всех оборотней.
   - Всех оборотней, да, - задумчиво повторил волк. - Все просто, как ты и сказала. Я не хочу, чтобы на глаза этой ведьме попался мой сын.
   - Так это твой мальчик? Очень осторожный молодой человек, надо сказать...
   - Давай напрямик - чего ты от меня хочешь? Деньги, украшения, деликатесы?
   - Не нужны мне эти твои подачки, - надменно отмахнулась старица. - В течение этого года найдешь мне новую водяницу. Это и будет твоей платой.
  
   Темнота легла поверх лесной кроны совсем неожиданно, так что Леся не успела вернуться домой засветло. Хотя уже много раз ловкой девушке удавалось прошмыгнуть мимо мачехи, не потревожив её чуткого сна, всё равно, остаться одной в темном густом лесу...
   Коварные подружки, заманившие Лесю на вечернюю прогулку, потихоньку разбежались по домам, каждая со своим ухажёром. А вот то, что Леся презрительно отвергнет кавалера, никто даже и не думал.
   Спустя долгих полчаса вынужденной прогулки оказалось, что на попавшейся развилке, где незнакомая едва заметная тропка под ноги легла охотнее, не надо было рисковать и идти в другую сторону. И поняла это Леся, только когда лес накрыла во всем величии щедро посеребренная луной ночь.
   Девушка испуганно шмыгнула носом. Конечно, не в первый раз ноги не туда её завели, но только не поздней ночью, не в канун полнолуния, и ветер так страшно в листве не шептал... и грозное рычание со всех сторон не слышалось...
   - Мамочки!!! - взвизгнула Леся: ей померещились среди кустарниковой листвы два страшенных жёлтых звериных глаза и какая-то странная белая, будто призрачная фигура. Напуганная девушка подхватила юбку и припустила во весь дух по какой-то заросшей тропинке, лишь бы только оторваться от этого страшного чудища.
   Голые ветки цеплялись за одежду и волосы, не позволяли двигаться дальше, рвали, царапались, оставляя на коже красные вздувшиеся полосы. Дышать становилось всё тяжелее, кашель прорывался с боем, но Леся продолжала бежать, пока не налетела на кого-то сослепу.
   Наверное, это от испуга ей вновь померещилась пара желтых глаз - Леся в панике закричала так громко, как только могла, и принялась яростно лягаться. Но кто-то всё равно схватил её, прижал локти друг к другу за спиной и с усилием заткнул рот визжащей девушке.
   - Тихо, Леся, тихо, это всего лишь я, Марат!
   - М-м? Кхрф-м!!!
   - Что, прости?
   - Ыффрмы!
   - Ох, извини! Сейчас... - Наконец, парень он убрал руки, и Леся с облегчением вдохнула свежего воздуха. После чего проникновенно, самыми доступными и приличными словами сообщила всё, что на душе лежит, включая невыносимую жажду приключений и отвращение к местным ловеласам. Марату пришлось сочувственно выслушать весь её монолог.
   - Неужели всё так плохо?
   - А ты как думаешь? - выдохнула Леся, стянула с головы чепчик и принялась вытирать им вспотевший лоб. - Я сейчас чуть сама себе могилку носом не вскопала! Ты что, ничегошеньки не видел?
   - А что я должен был видеть? - вопросительно поднял бровь Марат.
   - Там, у тропы сидел в кустах какой-то зверь. Он наблюдал за мной!
   - Охотился, что ли? Или подглядывал?
   - Да чёрт его знает, прости Господи! Вот смотрел он на меня, смотрел, а потом взял и... Ну, точнее, это я первая побежала. А он отстал. Вот... - девушка попробовала отряхнуть безнадежно испорченное платье и громко, страдальчески всхлипнула. - Чёрт! Ну, и как я теперь домой-то пойду! Меня же первый встречный за побродяжку примет!
   В улыбке Марат приподнял один уголок рта, так что получилась его обычная кривая усмешка. Парень слишком хорошо знал Лесю и не думал, будто та в самом деле боится сойти за бездомную. По хитрым и полным надежды глазам ясно видна каждая мимолетная мысль молодой незамужней девушки.
   - Если хочешь...
   - Хочу! - сразу заулыбалась Леся. Её плохое настроение улетучилось столь же быстро, как и мимолетный запах мокрой шерсти. Марат снова усмехнулся и продолжил:
   - Если хочешь, я провожу тебя до дома. Но взамен ты расскажешь мне, что в точности ты видела. Что за зверь был, какой его окрас, размер и прочее. Сама понимаешь, если тут зверь объявился, да ещё и охотиться начнет...
   Леся сразу как-то погрустнела.
   - Маратик, прости, но... Я и имя-то свое забыла, когда увидела это... это существо, а ты говоришь вспомнить, чего я могла и вовсе не заметить!
   - Ну, хоть что-то же ты должна была увидеть! Чего именно ты испугалась?
   - У него были очень страшные желтые глаза, - прошептала Леся, она будто снова взглянула в эти странные омуты.
   - То есть, страшные? Они были хищные или голодные? Может, двухцветные?
   - Разумные, - задумчиво произнесла девушка, не слушая Маратовых слов. - У него были очень страшные - разумные глаза! А ещё, зверь был белым как январский снег и громадным, почти что с меня ростом!
   - Разумные глаза... Громадный и белый... Очень интересно, - Марат потер лоб. - А что именно это за зверь? Медведь? Может, олень?
   - Я не знаю точно, - осторожно сказала она, - но кажется... кажется, волк?
   - Волк?
   Молодой лесник озадачено остановился и повернулся к подруге лицом к лицу. Алексия находилась в том же недоумении, но воспоминания неумолимо подтверждали, что там был не медведь и не горный козел, а именно волк. Далекий крик совы разорвал повисшую между ними тишину; лесник мельком кинул в ту сторону взгляд и повел подругу дальше сквозь густой лес.
   - Марат? - тихо позвала Леся.
   - М-м?
   - Ты когда-нибудь встречал странного огромного белого волка?
   - Нет, вроде, - пожал плечами Марат, аккуратно раздвигая непокорные ветви на пути. - Если такие бывают, то мне ещё не встречались.
   - Ясно... О, а я вот сейчас думаю, - нарочито легкомысленным тоном продолжила девушка, - что зря так убежала, да ещё и завизжала ему почти что в самое ухо...
   - На его месте я бы за такое обиделся, - поддержал Марат шутку осуждающим тоном.
   - Вот и я думаю - непорядок! При случае обязательно извинюсь...
   - Не забудь пару земных поклонов отбить, а лучше - упасть на колени и униженно молить о снисхождении.
   Спустя пару минут друзья уже смеялись в лицо страху и напряжению. Перекидываясь репликами, они обсуждали вероятность грядущей встречи с шансом упросить огромного зверя ходить под седлом, пасти домашний скот и плести ивовые корзины.
   - А что, я плету, и он научится! - рассуждала Леся. - А мачеха мне всю жизнь говорила, что у меня руки как кошачьи лапы: мягкие да бесполезные. Ан-нет, научилась-таки!
   - Представляю, как ты его будешь на это уговаривать.
   - Ну пожа-алуйста, ну хоть одну корзи-иночку, - тут же показательно заныла девушка.
   - А он тебе зубами - клац! - хмыкнул Марат. - Если уж появилось желание умереть смертью храбрых от когтей и клыков дикого зверя, то чего ждать? Могу устроить хоть сейчас: только минуту назад прошли в трех десятках метров от логова волчьей пары. Кстати, если хочешь, вернемся, я тебя им представлю. Они будут мне очень благодарны за вкусный и аппетитный поздний ужин!
   - Смотри, как бы тебя моя мачеха ненароком не слопала без соли и перца! - предрекла Леся. - Она уже давно на тебя зуб точит!
   - На меня?! - ужаснулся друг. Девушка неумолимо кивнула, но не сдержала приличествующего выражения лица и расхохоталась.
   - Хотя если честно, то она действительно тебя давно уже увидеть хочет.
   - Зачем это? - подозрительно уточнил лесник.
   Алексия слегка зарделась, от смущения споткнулась на ровной тропинке, начала мямлить.
   - Ну... мне кажется... ей кажется, будто мне кажется, что тебе кажется, что я... ну, что я... тебе нравлюсь.
   - Э-э... Что, прости?
   - Ну, по-моему, она думает, что мы... ну... что мы гуляем вместе. В смысле, мы и так гуляем вместе, но не так, как Машуня с Прошкой, а мачеха думает, что как раз так, как они!
   - То есть, она думает, что мы с тобой больше, чем друзья? - догадался Марат. Леся смущенно кивнула.
   - Это, конечно, не так, - поспешно уверила она, - но что нужно Людмиле, чтобы обвинить меня в чем-то? Не волнуйся, ничего страшного не случится, главное, ты держись от неё подальше, ладно?
   - Как скажешь, - усмехнулся парень. Алексия все ещё отставала на пару шагов, так что после этой темы разговор как-то не вязался, оба были полностью погружены в свои мысли.
   Но далеко они так не ушли. Перед взглядом Марата мир закрутился, потом сузился до одной крошечной точки и мгновенно взорвался эмоциональной, бьющей красками картиной, до того посещавшей парня в его снах. Медленно погружаясь в какую-то тянущую жидкость, словно в болото, он сквозь волны напряжения и отчаяния различил на озерном дне бьющуюся в оковах фигуру. Это была девушка - и она кричала ему, звала на помощь, будто ей ежесекундно причиняли боль, и только Марат - он один! - может ей помочь. И парень рванулся вперед, позабыв глотнуть воздуха.
  
   ***
  
   Собрание Инициативных Личностей и Активистов (как саркастически называла его Баданя) проходило на этот раз в скромных Гошиных апартаментах, оборудованных по последнему слову двадцатого века. В обстановке присутствовало только крайне необходимое: старый скрипучий диван с облезлой обивкой, огромный, в полкомнаты шифоньер, забитый красками, кистями, лаками и прочими расходниками, а также тумбочка на шатающихся ножках и водруженный на неё старый телевизор.
   Пульт от этого доисторического монстра давно уже был неисправен и за ненадобностью валялся, где попало. Богдан, тучный шкафообразный мужчина с проглядывающей на затылке лысиной, не поленился его найти и принялся чинить, пока потягивались остальные.
   Мрачное упорство, с которым Богдан давил на кнопки в одному ему известном порядке, не предвещало ничего хорошего. В конце концов, отчаявшись дозваться технического чуда, мужчина грохнул несчастный пульт об пол и вынул из кармана мобильник, популярную модель прошлого тысячелетия типа "кирпич с антенной". Телефон отчаянно пикнул в умелых руках, и изображение пошло.
   - Ребята! - крикнул шебутной Николка, самый молодой член закрытого общества. Он только неделю назад присоединился к этой странной компании и был как никогда полон нездорового энтузиазма. - Шухер, все сюда!
   Господа как раз встретили своего последнего опоздуна и полным составом расселись по местам, а из кухни выглянула заинтересованная хозяйская голова.
   В воздухе витало невротическое предвкушение, опасливое напряжение, замешанное на неизвестности, слышался учащенный стук сердца. Только Николка пылал здоровым любопытством. Его в детали пока никто не посвящал.
   - Ну что там? - закусила губу Дарья, единственная среди них женщина. - Почему нет звука?
   - Пульт сломался, - пробасил Богдан и пожал квадратными плечами. - Я и телевизор-то через телефон включил, иначе не работал.
   - Ничего, Богдаша, ничего! Он у меня всегда такой упрямый, - успокоил хозяин, нервно хмыкнул и прищурился в сторону взволнованной дамы. - С ним надо бы поласковей, пусть, вот, Баданя попробует!
   - Да ни фига! - категорично отрубила Дарья и упомянутую фигуру всем продемонстрировала. - Во-первых, техника не по моей части, а во-вторых... Чтоб я лезла с нежностями к пульту? Не дождётесь!
   - Баданя, ну ты же женщина, - справедливо заметил Гоша.
   - К тому же проще один раз пульт поцеловать, чем оставшееся время пользоваться Богдановой мобилкой, - напомнил практичный Стёпа. - А ты готова жертвовать редкой техникой или всё-таки прекратишь ломаться?
   Под давлением превалирующей мужской части компании Дарья, брезгливо поджав губки, двумя пальчиками подняла с пола прямоугольную коробочку, отряхнула демонстративно. Раздался тихий, но отчетливый "Чмок!", после чего комнату сотряс дружный мужской же хохот.
   - Ты бы понежнее с ним, поласковее, Баданя, - простонал сквозь смех Степан. - Может и заработал бы!
   - Шуточки у вас дурные, - Дарья обидчиво надула губки и уселась в самый дальний уголок длинного дивана.
   На неё ещё бросали весёлые взгляды, но они уже не так раздражали, всё-таки столько времени вместе, да и собрались здесь в кои-то веки не без причины.
   - Эй, ребята!.. - Николка возбуждённо подпрыгнул.
   - И дамы, - ворчливо напомнила о себе Дарья.
   - Да без разницы! Смотрите, тут телек какую-то парочку показывает!
   - И не боятся же по лесу ночью гулять, - неодобрительно покачал головой Гоша.
   - Молодежь, мозгов же нет, - невозмутимо пожал плечами Стёпа с видом старца, познавшего дзен. - Этот парень, я заметил, вообще любит ночные прогулки.
   - А чего ему-то бояться, - фыркнула Дарья и отодвинулась от телевизора подальше, чтобы закурить. - С таким спутником я бы тоже не боялась хоть к черту на рога сбежать.
   - В смысле?
   - Говорю, иметь в друзьях оборотня выгодно. Ночами гулять нестрашно, и потискать можно. Двойная польза.
   - Оборотень? - изменился в лице Степан. Гоша тоже изрядно побледнел. Богдан и Николка как несведущие ждали объяснений, а Дарья, как ни в чем не бывало, подтвердила:
   - Ага, он самый, а ты что, не заметил? Мне так шерстью и тянет, еще с первого раза.
   - И ты молчала! - завопил хозяин, замахиваясь на прохиндейку кухонным полотенцем. Дарья так и прыснула с дивана, спрятавшись за широкой Николкиной спиной. - Ты знала, что он волк, и ты - молчала?! Да ты хоть знаешь, что произойдёт, если наша девочка успеет до него добраться?
   - Что за девочка? И что произойдёт? - недоумённо переспросил Николка; он ещё не до конца разобрался в хитросплетениях их фантастически интересной жизни, но жаждал к ней приобщиться.
   - Да ничего не будет, чего вы взъелись все, - раздраженно откликнулась Баданя.
   - А ты молчи, невежда темная! - одернул ее Гоша. - Ты не изучала этот мир как мы со Степой и не была там с Богданом, ты вообще о ремесле знаешь только то, что его можно использовать себе на благо! С Николки взятки гладки, а ты должна была учиться!
   - Как будто мне института было мало...
   - Мало, Баданя! В институтах про оборотней не рассказывают! Но тебе ж гулянки твои важнее, да?
   - Не лезь в мою жизнь!..
   - Дашка, ты неправа, - спокойный Стёпин голос разрядил до предела накалившуюся обстановку и избавил Николку от необходимости искать временного убежища в шифоньере. Только Богдан молча уставился в телевизор и сверлил бредущую в потемках мужскую фигуру мрачным взглядом. - Если бы ты знала то, что знаем мы, не промолчала бы. И знала, что если девчонка выйдет на оборотня, нам придется совсем туго, а ведьмина месть и без того штука неприятная.
  
   ***
  
   Когда Марат восстановил дыхание и открыл глаза в реальности, первым, что он увидел, оказалось взволнованное Лесино лицо.
   - Маратик, Бог мой, ты очнулся! Ты весь бледный, как на погост собрался, я так испугалась! Может, ты заболел или..
   - Со мной все в порядке, - громко и четко произнес Марат, зная, что иначе подруга может окончательно разволноваться, поднять шум и закатить истерику.
   Девушка подавилась комком сочувствий и сконфуженно отодвинулась от "больного".
   - Прости, я просто в самом деле испугалась за тебя. Ты упал в обморок, а я не знала, что делать... Ты уверен, что с тобой все в порядке?
   - Уверен, уверен, - поднявшись с холодной земли, Марат протянул подруге руку. - Вставай уже. А то такими темпами ты заработаешь не только простуду, но ещё и суровый выговор от Людмилы.
   - Да ругаться она и так уже будет, - тяжко вздохнула Леся, принимая дружескую помощь. - Так что, какая теперь разница - все равно нагоняй получу... Хоть прямо сейчас пойти и утопиться, чтоб не мучиться, вон, Русалочий пруд неподалеку, далеко идти не придется.
   При упоминании русалок Марат подозрительным образом оживился, но оглянувшись по сторонам, немного помрачнел, узнавая знакомые места. Значит, их прогулка скоро закончится, так и не увенчавшись хоть каким-то результатом. А Марат так надеялся узнать хоть что-то про этот пруд, не вызывая лишних подозрений! Хотя... Никто ведь не будет против, если любопытный лесник немного продлит оздоровительную прогулку по ночному лесу?
   - Топиться не надо, - заявил он, аккуратно сворачивая на сомнительную тропинку, - это не лечится. А что, он действительно такой страшный? Что это вообще за место такое, Русалочий пруд? Я его знаю?
   - Да наверняка знаешь, его с любым другим не спутаешь, - Леся зябко повела плечами, потом высвободила ладошку из Маратовой руки и натянула поверх волос помятый чепчик.
   Холодало. Ветер уже свободно гулял между деревьями, тревожа ветки и редкие листочки, ещё не покинувшие постепенно мертвеющие деревья.
   - Он к северо-востоку от поселка находится, в лесу, сразу после крупного малинника. С другой стороны к нему не подойдешь - непроходимые заросли мешают, и обрывы крутые. Знаешь, так бывает, когда будто сам Бог закрывает человеку путь в подобные злые и опасные места. Мне вот однажды рассказывала Мирослава...
   Поток слов свободно лился, не сдерживаемый лишними мыслями. Марат терпеливо выдохнул и в очередной раз свернул налево, чтобы продлить прогулку ещё на четверть часа. Пока Леся столь грязного и подлого обмана не замечала, слишком занятая своей болтовней.
   - Леся, - как можно ласковей произнёс парень. Девушка, прервав поучительный рассказ уже на тему местной парфюмерии, вопросительно посмотрела на друга.
   - Леся, ты обещала мне рассказать про пруд, - тактично напомнил Марат, в очередной раз аккуратно поворачивая подругу к неверной тропинке и уже откровенно теряя терпение. В конце концов, сколько уж можно тут круги нарезать? Скоро над ними вся лесная братия потешаться будет!
   - Ах, да, точно! - девушка пригладила растрепанную русую макушку и с превеликим подозрением оглянулась назад. - Слушай, мне кажется или мы тут уже были?
   - Конечно, кажется! - не моргнув глазом, соврал парень. Уж в этом ему не было равных, сделать такое выражение лица, чтоб ни у кого не возникло подозрений, Марат умел. Так что, не в чем винить доверчивую девушку.
   - Ладно. В общем, дело началось около... ну, примерно полсотни лет назад. Меня тогда ещё, конечно, на свете не было, мне историю рассказала мама, а ей - бабка, ещё когда была жива. Так вот, в те времена большим и красивым замком на холме владели аристократы, супружеская пара л'Амур с маленькой дочерью. Замок перешел по наследству леди, ее предки много поколений проживали в этих краях, и слава о них по окрестностям шла странная. Будто бы все женщины этого рода мужчин к себе привораживали, а свою красоту наводили черным колдовством. Ну, правда то или нет, но этим замком заинтересовалась Инквизиция, а, по словам бабушки, в то время их интерес предвещал не справедливый суд, а неизбежную расправу. Вот и... осудили их да на костер спровадили. И леди, и лорда, а вот маленькую леди не нашли, видимо, ей все-таки удалось как-то сбежать...
   - А ты что, не веришь в то, что они колдовали? - услышав печаль в голосе подруги, поинтересовался Марат.
   - Ну, не знаю, - замялась Леся. - Бабка рассказывала, будто они казались очень даже хорошими людьми, всегда улыбались, не имели привычки зазнаваться. А ещё, леди л'Амур была такой красавицей, что ни один художник не брался писать с неё портрет, кроме самого дерзкого. Правда, полотно вышло отличное, мне удалось одним глазком увидеть его, это, правда, было очень давно, но запомнилось накрепко! Как будто глаза у неё изумрудные, такие светлые и яркие-яркие, как у кошки! А кавалер л'Амур... Не знаю, бабке он тоже сильно нравился, а вот мне и маме - совсем даже наоборот. С него портретов куча осталась, и на всех он такой угрюмый, как старый волк, у которого плешь под хвостом ноет и чешется уже с десяток лет. Не знаю... А дочка маленькая была красива, как мать, но характер отца эту красоту неимоверно портил. В общем, сожгли их, а вот девочка успела куда-то сбежать, её так и не нашли. С тех пор у замка сменилось девять хозяев, и все рано или поздно оттуда уезжали. Говорят, нехорошее место. А мне кажется, очень даже хорошее, светлое такое и красивое. Только там ещё, в потайной комнатке, остались портреты первых хозяев.
   - А откуда про потайную комнату знаешь? - удивился Марат. - Сама, что ли, лазила по детскому любопытству?
   - Ну да, было дело, - ничуть не смутилась девушка. - С ребятами нашими поспорили на пятак, что я там переночую и с ума от страха не сойду.
   - А как бы ты им заплатила, если б всё-таки помешалась?
   - В том-то и дело, - улыбнулась Леся, - что я ничегошеньки в этом случае не теряла! Ну, заночевала я там, порыскала немножко по комнатам, портреты посмотрела, и всё такое. Наутро целёхонькая домой заявилась, огребла от матери за все грехи, зато выиграла пятак у мальчишек! Они, бездельники, думали, что я струшу, раз остальные не выдерживали!
   - Так, погоди, - вспомнил-таки Марат, - а при чём тут, собственно, Русалочий пруд?
   - Да при том, что именно с тех времён его стали называть Русалочьим. Стали туда девки влюблённые часто сигать, да тонули. Говорят, там всем заправляет именно дочка тех колдунов, маленькая леди л'Амур. Сейчас она уже, должно быть, выросла, хотя кто знает. В полнолуние там вообще опасно появляться. Когда на глади пруда появляется лунная дорожка, по ней водят хороводы все утопленницы во главе с той девочкой. А ещё говорят, что кто-то видел её, уже повзрослевшую, с пышными красными волосами до колен, карими с прозеленью глазами и в окружении преданных русалок. В эту ночь они получают право вновь обрести две ноги вместо рыбьего хвоста. Вот такая вот история.
   - Понятно, - протянул Марат. - А как ты сама думаешь, это правда? Ну, насчёт русалок?
   - Конечно, - Леся с удивлением посмотрела на друга. - Если существует Инквизиция, наверняка существует и то, с чем она борется. Иначе никакого толку от неё нет. О, а вот ещё, говорят, что Русалочий пруд найдет только тот, кто знает, куда идти. Или кого зовут русалки...
   Марат, дабы разбить нагнетенную Лесей обстановку, шутливо поинтересовался, как отреагировала бы дорогая подруга, если б её вот прям сейчас окликнула русалка. Девушка нарочито веселым тоном ответила, что после мачехи ей никакие ужасы не страшны, а уж какой-то пруд - тем более. Верный и тактичный друг ей тут же припомнил яркие глаза в кустах, и завязался небольшой спор. Так, препираясь и смеясь, ребята дошли до посёлка и там расстались. Марат ушёл обратно в лес, в свою лесничью хижину, а Леся, посмотрев ему вслед тоскливым взглядом, побрела к дому.
   Добрая Дуняша выскочила из будки, чтобы поприветствовать хозяйку, но девушка живо закрыла ей пасть руками, не дай Бог, Людмила проснётся, шуму будет! Успокоив восторженную собаку, Леся, никем не замеченная, на цыпочках прокралась к полатям, скинула одежду, оставшись в одной нижней рубашке, и живо юркнула под одеяло.
   И конечно, она не заметила, как на улице, провожаемый лунным светом, бежал к лесу молодой поджарый волк.
  
   ***
  
   - Ты глянь, и вправду волк! - простодушно подивился Николка. Всё внимание приятелей было привлечено к экрану, на котором по ночному лесу большими прыжками двигался серый зверь. Когда изображение погасло, Дарья наконец бросила в пепельницу давно потухшую сигарету и поправила на голове залохматившуюся короткую стрижку.
   - Ты, Баданя, в следующий раз от своих обязанностей не отлынивай, - хмуро бросил Богдан.
   - А о чём они там разговаривали, никто не в курсе? - поинтересовался Гоша.
   - Прости, волшебного слухового аппарата у меня нет, - проворчал Богдан, подкидывая на ладони несчастный пульт. От такого обращения коробочка только жалобно позвякивала, прося пощады. - А мобила после твоего телевизора сдохла. Не берись в следующий раз настраивать технику, лучше меня позови. Не то однажды и технику убьёшь, и сам на небеса взлетишь.
   - Да рад бы! Только ты всё меньше с людьми общаешься, а сам по мирам мотаешься. Как будто у них покровителей мало!
   - Ребята! - притихший было Николка пальцем ткнул в телевизор. Забытая в перепалке техника от последовавшего пристального внимания непременно бы вспыхнула от смущения огнём, однако внимание это как появилось, так и улетучилось из глаз друзей, сменившись сомнением, а затем - немым вопросом. Сумасшествие в их компании давно не являлось признаком уродства и ненормальности, а потому и удивляться было нечему. Если Николка видел что-то, чего не замечают другие, значит, это "что-то" всего лишь научилось хорошо прятаться от чужих взглядов.
   - Вы что, не видите? - спросил зачарованный парень. - Вот же она... Тут, в экране!
   - О чём ты? - решился озвучить общий вопрос Гоша. - Что ты видишь?
   - Она здесь! Разве вы не видите? Она смотрит прямо на меня! Она... она кричит!
  
  
   2. Красивые сказки
   - А-а-а-а-а!!!! - вопила во всю глотку Леся, спасаясь на высоком шкафу от рассерженной Людмилы. - Помоги-и-ите-е-е!!!! Спаси-и-и-ите-е-е!!!! Убиваю-ю-ю-ют!!!!
   - Да замолчи же ты, дурочка! - зашипела на Лесю женщина. - Спускайся уже, горе моё луковое! Не бой Бог, соседи услышат, что ж подумают-то?
   - У... у-убивают?! - не поняла девушка, недоверчиво свесив одну ногу вниз. Когда должной карательной реакции не последовало, Леся решила спрыгнуть, но тут же по новой завыла, потягиваясь на цыпочках за собственным ухом, зажатым в твёрдой мачехиной руке.
   Умная женщина всегда знает, где попустить, а когда - наказать. Поэтому обиженную девушку, оттаскав за уши до свекольного цвета, оставила чистить картошку на обед и ни словом с падчерицей больше не перемолвилась. Да Леся уже и сама знала, что Людмила скажет: небось, опять разговор про гнилое яблочко заведёт, которое снаружи наливное и красное, а внутри - поганью смердит. С таким нехорошим намёком глянет на девушку и вновь про "гниль" расписывает.
   Вот только цели разговора, как всегда, не добьётся. Ну, не того Леся склада характера, чтоб и по хозяйству помогала, и послушной женой стала. Не того ей от жизни надо. А чего привередливая душенька требует, сама пока не поняла.
   Наверное, поэтому сегодня Людмила обошлась только трёпкой за уши и не взялась по этим помятым ушам языком ездить. Жаль только, что теперь на улицу показаться нельзя до самого вечера. Говорят, вчера менестрель приехал, да так дивно поёт, что его голосом даже трактирщик пленился и на постой принял лишь за пару-тройку вечерних выступлений.
   В то же время для Марата день еще с ночи не задался: вчера его холостяцкую хижину соизволил посетить родитель. Когда Марат, хлопнув дверью в сенях, зашел домой, отец как ни в чем ни бывало сидел за столом, сцепив пальцы, и внимательно смотрел перед собой - будто бы на невидимого собеседника. Только головой не кивал, в такт неслышному разговору.
   - Мать тебе привет передавала, - безо всякого вступления сказал старый оборотень. - Ещё раз спросила, не вернешься ли ты домой.
   - Надеюсь, ты её надеждами не тешил, - ответил непочтительный отпрыск, садясь за стол напротив, - потому что я не вернусь. По крайней мере, пока.
   Отец поднял взгляд и посмотрел на сына в упор.
   - У меня к тебе есть дело.
   - Кто бы мог подумать, - фыркнул Марат. - Когда ты ко мне являлся просто так?
   - Ты сам этого не хочешь, так зачем тебя беспокоить попусту, - заметил мудрый папа. - А мать и вправду тоскует, как бы вовсе в Светлое Царство не отправилась. Ты бы хоть раз её проведал, за восемь-то лет!
   - Давай лучше к делу, - поморщился молодой волк. Разговоры о семье только тревожили сердце и пробуждали нехорошие воспоминания. Держаться вдалеке от родных - вот чем он помогал и отцу, и матери.
   - Как хочешь. Сегодня, если ты не в курсе, к вам приехал мой старый друг, Герасим. Ты его видел пару раз... Он менестрель, и колдун, каких мало. Силой своей он не пользуется и другим того же советует, но вот ты должен его убедить поступиться своими принципами ради, так сказать, благого дела.
   - А точнее?
   - В лесу, к северо-востоку, есть небольшой пруд...
   - Русалочий, - мимоходом заметил Марат.
   - Да, именно он. У меня сегодня нет времени, скоро меня заберут, так что все ложится на твои плечи. Так вот, ты должен завтра днем - повторяю, именно завтра и непременно днем! - показать его Герасиму и попросить той же ночью скрепить оковы ведьмы.
   - Как это? Что значит - оковы ведьмы? И при чем тут пруд?
   Старый оборотень досадливо поморщился. Любопытством его сын похвастаться мог, да ещё каким. Но как ему рассказать правду так, чтобы отпрыск не дёрнулся проверять родительские слова и не сделал что-то благородное, но весьма и весьма глупое?..
   - Тебе не нужно этого знать, - попробовал уйти от объяснений отец. - Всё, что от тебя требуется - это передать мои слова Герасиму и показать ему пруд. Всё.
   - Знаешь, отец, - задумчиво протянул Марат, - мне сегодня одна милая девушка поведала очень грустную, но любопытную историю о ведьме из замка на холме...
   - И думать забудь! Не смей ввязываться в это, ты ничем помочь не сможешь!
   Молодой волк ухмыльнулся, показывая здоровые белые клыки. Значит, попробуй останови, так?.. Ну, наглый сопливый юнец!
   - Я тебя предупреждаю, - прорычал разгневанный сыновним непочтением родитель, - в первый и последний раз предупреждаю, не смей вмешиваться в эту историю. Она тебя никаким боком не касается. Мало того ты себя подставишь, так ещё и на всех угрозу наведёшь. Слышишь, Марат? Ты меня понял?
   Буквально припертый к стенке Марат еле слышно огрызнулся и нехотя кивнул. Отец после этой неприятной сцены ещё поспрашивал о жизни сына, но тот ограничивался односложными ответами сквозь зубы, так что вскоре старому оборотню пришлось прощаться.
   - Береги себя, Марат, - озабоченно рыкнул огромный снежно-белый волк. Не зря его Леся испугалась, такого увидишь в темноте - и здравствуй, седина в семнадцать лет! Всё-таки храбрая она девчонка, хоть и болтливая не в меру...
   Вот примерно так и случилась ночная встреча двух поколений оборотней. Нерадостная какая-то, скомканная и оставившая гадкий осадок на душе. Но утром, поразмыслив немного, Марат счёл разговор удавшимся. Наконец-то он сможет разобраться, что за девушка мучается в его снах, а в последний раз - и в реальности достала.
   Во всяком случае, сдержать обещание нужно, и от похода в трактир не отвертеться. Хотя... можно ведь немного подкорректировать события, верно? Например, сейчас у бедного, загруженного работой лесника ну совершенно нет времени возиться с разговорами. Вон, ручеек подле дома пересыхает, надо разведать, что там да как. Потом просто необходимо зайти к Лесе и выяснить, жива ли она ещё после мачехиных воспитательных актов? А уж ближе к вечеру (а может, и к ночи!) он, может, освободится и поговорит со старым приятелем отца. Разъяснит ситуацию, покажет пруд и как-нибудь ненароком останется поблизости, чтобы подсмотреть, как старый колдун-менестрель займется этими "оковами ведьмы"...
  
   ***
  
   - Почему она кричит? - осторожно поинтересовалась Дарья. - Её что, пытают?
   - Нет, - покачал головой Николка, - она просто кричит. Будто зовёт кого-то.
   - А как она выглядит?
   Парень, не отрывая взгляда, сверлил дырку в пожелтевшем экране, но для приятелей так и осталось тайной загадочное невидимое изображение.
   - Вы что, и правда её не видите? - беспомощно заломил брови он.
   - Нет, блин, мы тут тебе шоу "Скрытая камера" разыгрываем, - раздражёно воскликнула Баданя. - Конечно, не видим, балда!
   - Дарья, веди себя подобающе, ты всё-таки у меня в гостях! - укоризненно заметил Гоша и перевёл взгляд на растерянного Николку. - Давай сделаем так. Повернись ко мне. Вот так, сядь на корточки. Да, правильно. Стёпушка, будь добр, передай мне во-он ту мою папку для эскизов. Ага, спасибо. А теперь ты, Николка, закрой глаза и представь в уме эту самую девушку с крепкими голосовыми связками. Вот так, молодец. И не шевелись! Я попробую извлечь её изображение из твоих мыслей. Баданя, карандаш!
   Пару минут все выжидающе молчали, пока мастер закончит свою работу. На самом деле, происходящее было более достойно кисти гениального художника. Только представьте, в уголке, опустившись на корточки у кресла-качалки, застыл истуканом бледный юноша, а благообразный старец, сидя в этом самом кресле и уткнув указательный палец ему в переносицу, свободной рукой творит шедевр. Публика вокруг них весьма невежливо прожигает парочку нетерпеливыми взглядами, то и дело на часы поглядывает.
   И вот, великий художник закончил серию эскизов, однако, как оказалось, дело ещё не завершено.
   Теперь художник Гоша проводит рукой по одному, придирчиво выбранному эскизу гениальной рукой, и то медленно, но верно начинает обретать краски. Сперва проявились яркие красные волосы, мокрые, они облепили нагую стройную фигуру молодой красивой женщины. Грудь высокая, мраморная, шея повернута именно так, чтобы лицо было видно на три четверти, тело идеальное, ни одного лишнего изгиба, всё настолько совершенно, что кажется невозможным само её существование! Но он, вернее, она - женщина - есть, её узнал каждый.
   Гоша, узрев творение рук своих, чуть полкарандаша от удивления не отгрыз. Дарья презрительно хмыкнула ("Я так и знала!") и опустила глаза, надеясь, что никто не заметил мелькнувший в них страх. Богдан зачарованно уставился на полотно и не сводил с него глаз, пока Баданя не пихнула его локтем в живот, чтоб не забывался. А уж Стёпа... Лицо хладнокровного Степана потеряло всякие краски, побледнело и выцвело. Он что-то прошептал одними губами, не отводя взгляд от портрета.
   Один Николка встревожено поглядывал то на одного приятеля, то на другого, не в силах понять, что вокруг происходит.
   - Стёпа, - протянула поджавшая губы Дарья. - Это ведь она? Ошибки быть не может?
   Стёпа вздохнул глубоко и так же глубоко выдохнул, не находя смелости признаться в своём состоянии. Девушка сама себе в ответ хмыкнула и задумчиво прикусила кончик ногтя на правом мизинце. От этой плебейской привычки она уже давно избавиться не может.
   - Надо же, - еле прокашлялся Богдан. - У нас прошло всего пять лет, а она уже такая...
   - Так, народ. - Николка, поняв, что ничего, в сущности, странного и необычного не произошло (ну и пусть, что он сначала как дурак пялился на пустой экран, а Гоша потом через палец рисовал с него карандашом портрет неизвестной красавицы), наконец взял себя в руки. - Давайте объясните, кто это, где это и зачем только я мог её видеть? Или это и правда "Скрытая камера"? Тогда хоть скажите мне, когда надо смеяться! А то я чувствую себя полным идиотом!
  
   ***
  
   Вечером ни один селянин не остался куковать дома, а если кто и хотел, тех насильно выволокли культурно просвещаться. Менестрель, уже совсем седой старик без единого тёмного волоска в длинной бороде, со своей внучкой и помощницей снискали в прошлый вечер благословление публики, поэтому сегодня им не требовалось доказывать своё мастерство. А значит, можно просто играть - и получать истинное удовольствие от выступления.
  
   Мы стояли у стен, и дрожала рука,
   Мир вокруг затянула беспощадная тьма.
   Вьются флаги на башнях, но пылает восток -
   Часы жизни моей бьют отмеренный срок.
  
   Старик Герасим бережно крутил колесо лиры, а левой рукой нажимал на клавиши, извлекая на диво лёгкую и красивую мелодию, несмотря на заунывный мотив инструмента. Если говорить о вокале, то в чистом виде он не пел, лишь читал стихи, помогая им голосом и интонацией превратиться в полотна, на которых умирали, влюблялись и оживали простые смертные люди.
  
   И ладонь вдруг согреет эфеса огонь,
   Тонкий голос сорвется: "Все за Родину! В бой!"
   Но сверкнет ятаган, и весь мир пополам...
   И последнее слышу: "Город пал!". Город пал...
  
   На последовавший шум, выкрики благодарных зрителей, дружные хлопки старик Герасим улыбнулся и дал знак помощнице-внучке выйти и помочь ему. Все приготовились к незабываемому зрелищу. Маленькая Зоя вчера наповал сразила почтенную публику великолепным танцем лесной нимфы. Что у них припасено на сегодня, никто не знал.
   Марат зашёл как раз вовремя, чтобы не привлечь внимания и успеть увидеть, на что же все так уставились в немом восхищении. Колесо легко закрутилось под натруженной ладонью, и тягучий как мёд звук пошёл гулять по ушам присутствующих.
  
   Ветер в травах заблудился,
   В небе плещется луна.
   Босоногая колдунья
   Полнолунием пьяна...
  
   [прим.: здесь и ранее - отрывки стихов Архаровой Маргариты]
  
   А глаза были устремлены на красавицу Зою, которая, несмотря на свои всего лишь тринадцать лет, очаровала абсолютное большинство мужчин всех возрастов.
   Первые хлопки в тишине показались громом в чистом летнем небе. Все обернулись на улыбающегося Марата и тихо, несмело поддержали его аплодисменты. Спустя пару секунд "колдунье" Зое рукоплескали, казалось, даже восторженные грызуны в подвальных помещениях - девчушка смущённо раскланялась и убежала наверх. Старик Герасим улыбкой проводил помощницу и поклонился публике, особым взглядом отметив присутствие Марата.
   Несмотря на то, что выступление окончено, селяне не расходились, наоборот, собирались у стойки, чтобы лично пожать руку, а то и перекинуться словечком с загадочным дедом Герасимом. Марат поискал взглядом знакомую русую косу, но, как ни странно, Леси в трактире не было. Неужели она решилась пропустить такое представление, ведь вчера она тоже сюда не являлась. Может, случилось что?
   Недолго думая, парень отсалютовал рукой седому знакомцу и покинул заведение, но стоило ему только очутиться на улице, как откуда-то сверху раздался приглушённый вопль:
   - Па-аберегись! - и, чудом миновав Маратову шею, рядом мягко как кошка приземлилась "юная ведьма". Смущённо отряхнувшись, Зоя подняла на Марата свои большие глазищи.
   - А, ты тот самый волк, да? - почему-то с облегчением вздохнула она.
   Чудеса одни с этими юными ведьмами! Уж сколько ни предупреждал дед Герасим, не слушается внучка, да так и сверкает волшебными глазищами при любом удобном случае. И невдомёк ей, что если за таким пусть даже мелким колдовством поймают её, не отвертеться от инквизиции, даже восторженные поклонники не помогут. Наоборот, ещё и веток в костёр подбросят, думая, будто ведьма их колдовским танцем очаровала.
   Но вот что всегда Марата удивляло, в выступлениях деда Герасима и маленькой Зои напрочь отсутствует волшебство. То есть, именно то волшебство, которое считают постыдным и богомерзким, они работают только на вдохновении, на собственных талантах и умениях! Кто, обладая могущественным даром, сможет отказаться от него в пользу обычного человеческого творчества? Кто в силах развить свой дар настолько, что сможет одним взглядом разоблачить оборотня, тогда как целый поселок об этом вот уже два года даже ни слухом, ни духом? Наверно, только вот такие вот уникумы, как эта щуплая ведьмочка, лихо сигающая из окна, дабы лишь спастись от скуки, ну или от назойливых парней, чем черт не шутит. Что ей эти деревенские увальни, если у ног Зои целый мир в его неприкрытой красоте и вдохновении!
   - Ты поменьше об этом кричи и рот прикрывай почаще, - вздохнул Марат, отрывая взгляд от изящной, словно выточенной из цельного мрамора фигурки. - В наших краях инквизиция ещё себя не изжила. Веди себя потише.
   - Хорошо, я сделаю, как ты говоришь, - серьёзно кивнула Зоя и прямо тут же легкомысленно улыбнулась. - Пошли, я хочу немного прогуляться, а здесь меня могут поймать. Ты ведь покажешь мне окрестности?
   Марат чуть не озверел, почувствовав лёгкое головокружение и странную тягучую направленность мыслей. Колдовские искорки, скачущие в глазах Зои, немного поумерили свой пыл, когда её спутник вдруг страшно зарычал в ответ на простейший вопрос.
   - Придержи свою силу, ведьма, - прошипел Марат, еле удерживаясь от того, чтобы сжать беззащитное горло Зои в когтистой лапе.
   Зоя испугано ойкнула и сжала кулачки, пытаясь затолкать свое волшебство туда, откуда оно берётся. Увы, совсем от него избавиться просто невозможно. Иначе ни ведьм, ни колдунов не было бы на свете. Марат вдруг понял, что девочка вовсе и не желала силой склонить его к чему-либо. Она действительно просто очень-очень захотела прогуляться.
   - Зоя, тебя Герасим не учил основам контроля?
   - Учил, - всхлипнула несчастная танцовщица. - Но я всё равно забываю.
   - Тебе придётся всегда об этом помнить, Зоя. Люди бывают разные. Некоторые относятся к колдовству с уважением, некоторые - с ненавистью. И, скажу тебе по секрету, людей второго типа почему-то всегда оказывается больше. А теперь давай и вправду прогуляемся. Мне как раз необходимо навестить одну юную особу.
   Зоя в ответ смешно хихикнула и кивнула, давая согласие.
   Леся, в отличие от Марата, жила совсем рядом. Её дом находился на скрещении двух улочек - почти что самая лучшая изба в поселке. Конечно, это обстоятельство заметила и маленькая танцовщица.
   - А подруга твоя не из бедных, - улыбнулась наблюдательная Зоя. Марат ничего не ответил на её слова и тихо постучал. Ну, не бедная, и что с того? Будто он с Лесей общается ради золотых монет!
   Стучаться вновь даже не потребовалось. На пороге ровно через мгновение появилась невысокая женщина с прядями седых волос на висках и строгим взглядом церковной наставницы. Марат уже было приготовился к порции завуалированных оскорблений и возмущенным тирадам в адрес нынешней молодёжи, но Людмила вдруг расплакалась и обессилено опустилась на ступеньки, закрыв лицо в слезах мозолистыми ладонями.
   - Людмила, что случилось? - удивлённо спросил Марат, присаживаясь рядом. Зоя, несмотря на то, что она вообще тут как не пришей кобыле хвост, присела рядом с женщиной и успокаивающе погладила её по волосам. Лесина мачеха сначала недоумённо взглянула на ведьмочку, но вспомнив своё неведомое горе, залилась слезами ещё пуще.
   - Что-то случилось с Лесей? - прозорливо предположил Марат. - Что произошло, расскажите?
   - Ох, Маратик... - сквозь слёзы простонала женщина. - Может, хоть ты мне поможешь! Лесенька ведь с тобой очень дружна была, а я, дура старая, даже и думать не то стала. Грешна я, грешна, что ж до сих пор на земле-то делаю... Давно мне в ад пора, на сковороде жариться за грехи свои!
   - А причём тут Леся? - заинтересовалась Зоя. - Или вы из-за неё нагрешили?
   - Что ж ты говоришь-то, дитятко! Чтобы я всю вину ещё на Лесю свалила! Она ж мне как дочка родная, хоть и племянница по крови. Люблю её, да только из-за любви моей всё хуже и становится! Убежала, горемычная, неведомо куда! Я её в трактир к Фильке не пустила, а там какой-то старик выступал дюже знаменитый. Вот Лесюшка на меня и обиделась! Сбежала через окошко, и была такова, только что записку оставила, мол, вернусь, если надумаю. А я как вспомню, что до этого ещё за косу да за уши её оттаскала, так сразу понимаю: вот как есть, не вернётся она!
   Больше бедная женщина сказать ничего не смогла, уронила руки на колени, плечами ссутулилась и только причитает себе под нос в перерыве между рыданиями. Марат нахмурился. Женских истерик он видел не так много, чтобы в должной мере освоить способы борьбы с ней. По счастью, к нему на помощь пришла Зоя.
   Каким-то неведомым образом она за пять минут успела не только успокоить бедную женщину, но и выведать последние сплетни, поддержать сетования на изменчивую погоду в последние дни и заодно - пообещать, что племянница её вернется не позже восхода. Марат только диву давался, наблюдая за процессом. Он предполагал, куда может отправиться Леся в расстроенных чувствах, вот только выступление свое Герасим уже закончил, а в трактире оборотень девушку не видел. Значит, остается не так много вариантов. Но вот крылся здесь ещё один немаловажный момент. У лесника были свои планы на сегодняшнюю ночь, и в них никак не вписывалась Леся с её взбалмошными выходками.
   Попрощавшись с воспрянувшей духом женщиной, Зоя радостно подпрыгнула.
   - Ну что, пошли искать твою зазнобу?
   Оборотень досадливо цыкнул.
   - Она мне не зазноба. И у меня есть другие дела.
   - Ты что, даже не попытаешься её найти? - удивилась маленькая танцовщица.
   - Да тут искать нечего. Она либо у Мирославы отсиживается, либо в замке спряталась. С неё станется, она только вчера мне про него рассказывала.
   - Это в том, что на холме? Так там же никто не живет!
   - Именно. В любом случае, до полуночи она никуда не денется. А там, если не найдется, будем думать. А пока пойдем обратно, мне нужно с Герасимом словом обмолвиться.
   Личико Зои огорченно вытянулось. Она явно надеялась на пару-тройку приключений. Зря, что ли, от деда сбегала? Теперь придется выслушивать его морали о подобающем поведении, о неспокойных временах и о том, что приличной девушке сбегать из комнаты в ночь крайне опасно. Девчушка украдкой взглянула на уверенно шагающего спутника. Лицо Марата не вдохновляло на умоляющие монологи, так что канючить Зоя не стала. Вздохнула тяжко и вприпрыжку поскакала рядом с оборотнем. Видимо, нормально ходить ей также было скучно.
   Герасим нашелся быстро: пара-тройка девушек, которых ещё не погнали домой утомившиеся родители, просили его исполнить красивую лирическую балладу о менестреле, бесславно погибшей на поле битвы из любви к красивому воину. Седой сказитель, как мог, отнекивался, ведь написана история от лица девицы, а куда ему, с его грубым мужицким голосом, посягать на звонкие трели. Едва только увидев внучку, дед Герасим обрадовано поманил её к себе.
   - Будет вам баллада, юные леди. Моя внучка чудесно поет, она и исполнит. Зоя, "Балладу о Павшем Менестреле", помнишь?
   - Да, конечно! - заулыбалась девчушка. Она была рада любой замене дедовых нотаций. Чуть кашлянув, Зоя кивнула Герасиму, и тот взялся за ручку лиры. Потянулся густой, как мёд, звук. А в него влился печально звенящим ручейком мелодичный голос маленькой танцовщицы:
  
   Высоко в небесах улыбнется заря,
   Дым развеет северный ветер.
   Не зови меня, слышишь, это все уже зря.
   Меня больше нет уж на свете.
  
   Серый лед моих глаз не растопят года,
   Не согреет луч солнца шальной.
   Прикоснувшись ладонью, простись навсегда
   И скорее мне веки закрой.
  
   Я ведь выбрала битву не ради войны
   И не ради воинской чести.
   Я хотела щитом тебе стать, ты пойми,
   Для тебя были все мои песни.
  
   Но ты не узнаешь и ты не поймешь
   Взгляда, полного трепетной страсти.
   Не запомнив, не встретив, мимо пройдешь,
   Но забыть тебя не в моей власти.
  
   Я пошла на войну, чтобы смерть отвести,
   Чтобы жил ты, дышать продолжая.
   Для меня же другого нет уж пути,
   Я уйти за грань страстно желаю.
  
   Мне не гладить уж струн, не смотреть на закат,
   Не вплетать в песни лунные блики.
   Павшим в битве за Свет не вернуться назад,
   Задохнется рог в предсмертном крике.
  
   Ты поймешь все, когда уже кончится бой
   И, закрыв мне глаза, ты прозреешь,
   И к холодной щеке прикоснешься рукой,
   Но холодных губ не согреешь...
  
   В сером льде моих глаз отразится заря,
   Знамя славы взойдет над столицей.
   Очарован другой, ты забудешь меня,
   А душа моя станет птицей...
  
   Баллада была древней, поэтому любили и знали её многие - однако подпевать Зое никто не решился, очарованные волшебным голоском. В нём было столько любви и печали, что, казалось, будто она и есть та самая несчастная девушка, кой не повезло влюбиться в забывчивого воина. Судорожно вдохнув, одна из девушек Зое благодарно улыбнулась и смахнула со щеки маленькую слезинку. А Марат нахмурился.
   - Мирослава?
   - Ох, Марат, ты, что ли? - встрепенулась замечтавшаяся селянка. - Напугал... Красивая баллада, правда? Я её уже раз сотый слышу, но все равно не могу от слёз удержаться. Леська бы вообще разрыдалась...
   - А разве она не с тобой?
   - Если б была со мной, мы бы её уже слышали... Ой, и правда, а где она? Она ж так хотела послушать... Неужели мачеха в самом деле дома заперла? Ты не знаешь?
   - Знал бы, не спрашивал, - коротко ответил мрачный лесник.
   - Что ж, юные леди, - подал голос Герасим, - на сегодня, пожалуй, все. Зоя, бегом в комнату. И в окно больше не прыгать, пятки попереломаешь!
   - Ну де-е-ед! - тут же заныла Зоя, оглядываясь на хихикающих девушек. Тех пока по домам никто не звал.
   - Никаких ну-дед! Марш наверх!
   Понуро девчушка побрела к лестнице. Но стоило Герасиму повернуться лицом к Марату, Зоя подобрала юбку и шмыгнула за дверь кухни. Вслед ей несся заливистый смех селянок. Седой менестрель, почуяв неладное, обернулся, но ничего подозрительного не увидел и вздохнул.
   - И в кого она такая непоседа? - риторически вопросил он. - Ни дня без приключений. А ты как поживаешь? Отец не тревожит?
   - В яблочко, - усмехнулся Марат Герасимовой прозорливости. - Только вчера почтил меня своим присутствием. Задание дал.
   - И какое же?
   - Разыскать тебя.
   Герасим понимающе усмехнулся и развел руками, словно говоря "ну, вот он я, чего хотел?".
   - Ему зачем-то понадобилась твоя помощь на Русалочьем пруду.
   - А что это за пруд?
   - Ты разве не знаешь? - удивился Марат. Седой менестрель пожал плечами:
   - Откуда мне знать? Я здесь впервые.
   Оборотень мысленно постучал себе по голове. Сам ведь только вчера эту историю узнал, и ещё изумляется, отчего заезжие менестрели о ней не наслышаны!
   - Так что с этим прудом? - напомнил о себе Герасим.
   - Отец попросил показать его тебе сегодня днем...
   - Где ж ты тогда был-то?
   - Дела были! В лесу, знаешь ли, всегда работа найдется, вот и не смог выбраться. - Марат оглянулся и, на порядок снизив громкость, продолжил: - В общем, отец попросил показать тебе этот пруд и попросить... как же он выразился?.. "скрепить оковы ведьмы", как-то так.
   Старик задумчиво пожевал губами и тихо спросил:
   - Когда?
   - Что когда?
   - Когда это нужно сделать?
   - Отец сказал, той же ночью.
   Где-то минут пять Герасим что-то высчитывал в уме, обдумывал, не спеша радовать Марата приглашением прогуляться к упомянутому пруду. Видимо, что-то его всё-таки насторожило. То ли слово "ведьма", то ли "ночью", а может, и это странное предупреждение об именно дневной прогулке... Оборотень начал уже волноваться, что ему откажут, однако минуту спустя старик тяжело вздохнул.
   - Что ж, раз уж просит твой отец... Пойдем, посмотрим на эту вашу местную легенду.
   За околицей, которую Марат с Герасимом миновали молча, расстилалась ночь, щедро осыпанная серебром луны. Лес близко подступал к деревушке, так что под сень деревьев товарищи зашли довольно скоро, и степенное молчание живо разбавлялось загадочным шелестом листвы. Однако Герасим беспардонно вмешался в эту тихую природную песнь.
   - Ну и как тебе самостоятельная жизнь? - спокойно спросил он, силясь разглядеть у себя под ногами кочки. Это, конечно, мало помогало: старый менестрель то и дело спотыкался в ночной тьме.
   - Весьма интересная штука, - тихо усмехнулся Марат. - А что, были сомнения?
   - Разумеется, нет. Уже давно было ясно, что жизнь в Светлом крае тебе не по вкусу.
   - Тогда зачем спрашивал?
   - Хотел убедиться... - скомкано бросил Герасим. - И что, никаких приключений там, опасностей и геройства?
   - Я к этому и не стремился, - пожал плечами оборотень. - Меня вполне устраивает положение лесника в этой тихой деревушке, и домой, если ты это хотел предложить, я не собираюсь.
   Старик кивнул. Конечно, не собирается. С таким трудом отвоеванная свобода дорогого стоит. Взять хотя бы то, что Марат, всем обеспеченный и не обремененный какими-либо обязанностями, засел в глухой провинции, лишь бы избавиться от родительской опеки. И живет тут, скитаясь от поселка к поселку, вот уже полных восемь лет.
   - Кстати, а что это за настойчивая девушка была там, в трактире? Весьма миловидная и приятная?.. Ты ещё с ней разговаривал...
   - Это Мирослава, дочь трактирщика, - пояснил Марат. И тут же добавил, во избежание недоразумений: - Она помолвлена с сыном местного пекаря.
   - Ты с ней был не очень-то вежлив. Когда я видел тебя в последний раз, ты производил впечатление воспитанного и улыбчивого молодого человека.
   - В последний раз ты видел меня, когда мне было десять лет, - с кривой улыбкой напомнил лесник. - Тогда я был совершенно другим.
   - Зато намного приятнее, чем сейчас, - покачал головой старый волшебник. - Что же ты с собой делаешь...
   - Давай не будем начинать этот разговор? - довольно-таки резко сказал Марат, но Герасим ничуть не обиделся. Он сам понимал, что затронул непозволительную тему, и ничего лучше такой вот колючей реакции не дождется. Но всё-таки, того самого светлого, доброго мальчика ему не хватало. Интересно, что же его так изменило? Вряд ли какие-то потрясения, разве что он сам постепенно отчуждался от людей и сознательно отсекал от себя этот свет. Жаль, очень жаль...
   - Что ж, пожалуйста. Тогда скажи, откуда твой отец узнал о том, что я сегодня буду рядом?
   - Да откуда мне знать? Отец мне не отчитывается, а я объяснений требовать не стал. К тому же обо всем, что касается магии, он со мной вообще старается не говорить. Просто пришел и дал задание. Как, впрочем, и всегда.
   - Странно... Очень странно.
   Марат недовольно взглянул на менестреля: тот казался погруженным в свои невеселые мысли, и продолжать разговор не собирался. А вот самому молодому волку было о чем у него поинтересоваться. Лишь бы не всплыла больше эта тема о прошлом! Остальное не так страшно.
   - Герасим, - негромко позвал он, - а кто эта Зоя, что путешествует с тобой?
   - М-м? - очнулся старый волшебник. - Зоя?
   - Да, я заметил, что она обладает даром. И не всегда его сдерживает.
   - Ох, эта маленькая бесовка... - тяжело вздохнул Герасим. - Она совершенно невозможная особа, но очень добрая и отзывчивая. И, заметь, весьма сильная для своих тринадцати лет. Из-за этого она и оказалась со мной...
   Лет эдак семь-восемь назад я проезжал мимо обычной небольшой деревушки на севере, только вот церковью поболе вашей порченой. Там она была местной палочкой-выручалочкой, лечила одним взглядом, предсказывала по мелочи, находила потерянные вещи. Её все селяне чуть не боготворили и всем миром прятали от инквизиторов. А потом случилось то, что всегда случается с неопытными и малолетними волшебниками. Она ошиблась. И у одной селянки банальную простуду обратила в пневмонию. Та, бедняжка, мучилась долго и умерла в агонии. Церковники быстро сложили два и два и, расколов пару местных крестьян, объявили дар маленькой девочки дьявольским, а саму её назвали ведьмой. Поскольку ни у матери, ни у отца таких отклонений не было, девочку признали порождением ада и приспешницей Сатаны, несмотря на то, что ей к тому времени и шести не исполнилось.
   - И в таком возрасте она творила волшебство? - удивился Марат. - Насколько же велик её дар?
   - Велик, очень велик, - печально кивнул волшебник. - И большой получается любая ошибка, ею свершенная. Я приехал как раз к самому "веселью": плачущего навзрыд ребенка привязывали к столбу, вокруг которого споро раскладывали вязанки хвороста. Это выглядело настолько дико и невозможно, что я даже растерялся поначалу. Какое же должно быть преступление, чтобы маленькую девочку приговорили к сожжению? Причем её мать и отец первыми бросили огонь в её костер. Не знаю уже, что было причиной тому зверству - подстрекательства церковников или гнилая порода тех людей, но у всех были такие лица, что как-то поговорить с ними и воззвать к разуму уже не имело смысла. Какой может остаться разум у таких людей? А малышка уже сорвала голос и беспомощно сипела, зовя родителей, а те стояли и с яростным предвкушением смотрели, как их дочь задыхается в дыму...
   Герасим замолчал, чувствуя, что ещё немного - и голос сорвется. Перед его глазами до сих пор стояла эта ужасная картина: маленькая чумазая девочка в грязных штанишках и большой, столь же грязной залатанной рубахе беспомощно дергается, хочет протянуть руки к матери и не может, поскольку руки её связаны, а мать... мать в этой женщине уже умерла, и со знакомого, родного лица на неё скалится чудовище.
   Седой менестрель тряхнул головой, разгоняя красочные видения.
   - Тогда был первый раз, когда я воспользовался волшебством в открытую. В первый раз за много десятков лет. Но я не мог смотреть на это... Все заняло меньше минуты. Когда я отвязал её от столба, она вцепилась в меня как клещ, так сильно, что потом синяки остались. Я тогда путешествовал верхом, так что мы ушли довольно быстро, никто и понять не смог, что произошло. Зоя с тех пор всегда со мной, она мне как родная внучка. Но даже после этого она не разучилась доверять людям.
   - А что же с селянами? - тихо поинтересовался Марат. - Ты...
   - А что мне с ними было делать? Казнить? Кто я такой, чтобы лишать жизни?
   - Но... они же сами пытались убить, причем убить ребенка! Ты им так это и простил?
   Герасим тяжело вздохнул.
   - Я... я наложил на этих людей проклятие. Все те, кто участвовал в том... бесчинстве, никогда не смогут иметь детей. Я тогда был страшно зол и наложил заклинание, не подумав тщательно, как следует. А теперь раскаиваюсь.
   - Ты что, думаешь, был слишком мягок? А если бы там вновь родился бы ребенок с редким волшебным даром? Все бы началось сначала?!
   Седой менестрель покачал головой. Эта молодость и горячность уже были неведомы старику, а мудрости, насколько он сам судил, понабраться не успел. Потому и действовал часто наобум. То проклятие черным ядовитым клубком каждый раз сжималось в сердце и давило на совесть. Но уже ничего не изменишь, не исправишь. Заклятье получилось на редкость удачным, поэтому снять его смогут только сами селяне, если каждый из них проявит настоящую человечность. Проверить, как справляются с проклятием мать с отцом, сама Зоя не хотела. Она помнила все очень точно и достоверно, ни одна деталь не стерлась из памяти со временем. И хоть девочка не обиделась на весь белый свет, видеть своих "родителей" никак не желала.
   - Весь мир ты все равно не изменишь, Марат. Люди таковы: они лучше сохранят в памяти тот вред, даже незначительный, нежели вспомнят о хорошем. Стоит только оступиться, и шанс на вторую попытку будет ничтожно мал. Такова наша природа.
   Марат недовольно дернул головой. Он мог поспорить, но почему-то не хотелось. Мысли были о Зое. Ну, никак он не мог себе представить, что эта сияющая добротой девчушка некогда пережила такую боль. Ни капли притворства, только озорство и настойчивое желание всем помочь, несмотря ни на что. Потом отчего-то молодой волк вспомнил о Лесе.
   Проснувшаяся совесть заставила сердце горько сжаться, напоминая о Маратовом просчете. Ну, чего ему стоило найти эту дурочку, привести домой и уже потом спокойно заниматься своими делами? Нет, привык уже, что друзей нет, ответственности ни за кого он не несет...
   Может, и не стоило так замыкаться? Ну, что с того, если первый опыт близких отношений не сложился? Как будто стоило из-за этого отказываться от друзей и от любви... Ну, пусть в любви с тех пор и не везет, все больше случайных встреч на сеновале, но дружить себе больше Марат ни с кем не позволял.
   А вот эта Леся... настойчивая девушка. Пусть, своего сердца он ей предложить не может, но уж дружба - на это угрюмый лесник ещё способен.
   - Марат! Марат! - голос Герасима еле пробился через эти суматошные мысли. - Марат, мы вообще по верной тропе идем?
   - Конечно, - молодой оборотень удивленно посмотрел на спутника. - Я знаю этот лес как родной. Не волнуйся, мы выйдем к пруду минут через пять.
   - Тогда, может, ты расскажешь мне хоть что-нибудь об этой истории? Чтобы я хоть знал, чего ждать.
   - Хорошо. Мне эту историю поведала одна девушка. Друг, - подумав, добавил Марат. Герасим заинтересовано поднял брови. - Это что-то вроде местной легенды, так что за достоверность поручиться не могу.
   - Все равно, рассказывай.
   - Когда-то давно в замке на холме жила одна очень странная семья...
  
   ***
  
   Незапланированный сеанс рисования закончился молчаливой игрой в гляделки, которую не понимал только один Николка. Остальные ребята упоённо пересекались многозначительными взглядами, кивками и пораженными покачиваниями головой.
   - Извини, Гоша, мне уже пора, - решительно прервала затянувшееся молчание Дарья и смятенно тряхнула короткими волосами. - Мама волнуется, муж на стрёме, рыбки не кормлены, и всё такое. В общем, я пойду, если что, мой пейджер при мне. Всем пока.
   За Дарьей поднялся с дивана Степан. Тоже возблагодарил Гошу за приглашение, за тепло и за уют, но увы, увы, любимая кошечка уж дома заждалась. Эта его отговорка звучала несколько двусмысленно: Степан сожительствовал в благоприятном симбиозе сразу с двумя красотками, одна из которых звалась Сильфидой, а другая - Анной. Сильфида, русская голубая кошка, хвасталась длинным гладким хвостом, гибким телом и очень коварным нравом, а её хозяйка Анна, столь же русская, но уже девушка, наоборот, была очень тихой, но чертовски симпатичной степановой женой, в случае чего знающей, где лежит мужнин охотничий нож и с какой стороны браться за пневматическое ружье.
   Стёпа ушёл весьма прозаично, как и все нормальные люди - через дверь, Баданя предпочла воолшебственно раствориться в воздухе, а вот как покинул их Богдан, оставшиеся друзья даже не заметили, в его стиле удаляться по-английски, не прощаясь. Ну, не терпел он всяких там сентиментальных соплей и даже дружеское рукопожатие считал зазорным для настоящего брутального мужчины.
   Николка не спешил откланиваться. Похоже, его сильно задело, что кроме него абсолютно все знают, что происходит и почему он видел совершенно незнакомую ему девушку в выключенном телевизоре. И теперь хотел "заесть" свой информационный голод дружеской беседой с Гошей.
   Однако хозяин не замечал Николкиных неумелых попыток завязать разговор на нужную тему, просто и односложно отвечал на каждый вопрос, будто мысли его были за пределами этой гостиной и уж точно не сосредоточены на странном поведении недалекого приятеля.
   - Гоша, а кто она такая? - решился наконец на прямой вопрос Николка, плюнув на все гуляния вокруг да около. Гоша посмотрел на указанный портрет и в раздумьях взъерошил короткие волосы чубчика. Наверное, стоит парню рассказать, он ведь теперь точно так же замешан в этой истории, как и любой из их полоумного общества.
   Хозяин ещё поворошил бедный чубчик и, подняв с пола исстрадавшийся в Богдановых ручищах пульт, показал Николке присесть с ним рядом.
  
  
   3. Те же, ослы и ведьма
   На кухне было уже непривычно тихо и пусто. Днем, когда Зоя забегала сюда за едой для себя и деда, тут сновали девушки-разносчицы, кричала через головы повариха на нерадивую помощницу, в ногах путался чей-то худющий рыжий котяра и пронзительно орал. На весь этот гам накладывались типичные для кухни звуки: постукивание поварешкой, бульканье в как минимум двух кастрюлях, обязательно предсмертный взвизг разбиваемой тарелки, досадливое охание неуклюжей служанки и короткий приказ поварихи все собрать, смешанный с изрядной долей ругательств. В общем, Зое на кухне бывать нравилось. Повариха оказалась доброй женщиной, только исполнительной, вот и переживала за каждый - свой ли, чужой - просчет. А готовит она потрясающе.
   Сейчас же кухня была пуста и безжизненна. Только одна девушка-разносчица прикорнула в уголке, уставшая. Поэтому Зоя смогла без препятствий покинуть трактир через черный ход.
   Сидеть взаперти было противно свободолюбивой натуре маленькой танцовщицы, она даже мысли не допускала, чтобы хоть раз послушаться деда и просидеть остаток вечера в комнате. Как же! А если рядом произойдет что интересное? А если окажется, что здесь живет ведьма или колдун? Да и просто погулять под луной девочка страсть как любила и не могла променять свои вечерние променады на безвылазное сидение в комнате и глупый сон. Ведь на него и так столько времени тратится!
   Поиск подходящего занятия много времени у Зои не занял. Она ещё не забыла горьких слез раскаивавшейся Людмилы и её вспыхнувшие надеждой глаза. С Маратом она была в корне не согласна и не понимала, как можно оставить друга в беде. Ну, пусть даже и не в беде, а просто в разбитом настроении, уповать на то, что она сама вернется и тем временем преспокойно заниматься своими делами. Вот у Зои не было столько друзей, чтобы ими так разбрасываться. Поэтому она, недолго думая, направилась вприпрыжку к примеченному ранее замку на холме.
   Дорога заняла не так много времени, хотя луна уже вовсю светила, и до полуночи оставалось совсем чуть-чуть. Вблизи гордый и красивый замок оказался заброшенным и серым, однако Зоя все равно не сумела сдержать молчаливого восхищения: при её фантазии нетрудно вообразить, каким предстало бы перед ней это архитектурное чудо, так сказать, при жизни. В свои лучшие времена замок наверняка знал множество гостей и до сих пор хранил хозяйские тайны.
   Высокие кованые двери были приветливо распахнуты и открывали вид на широкую залу, погрязшую в пыли и тишине. Ничто не намекало на присутствие живого человека, хотя мысли о всякого рода привидениях так и напрашивались в бедовую головку Зои. Но она стряхнула неуместный страх и храбро шагнула через порог. Вопреки сложившимся канонам, дверь даже не пыталась злорадно захлопнуться за спиной, оставив маленькую танцовщицу наедине с темнотой. Напротив, сострадательная луна все так же ласково светила в проем и не спешила прятаться за набегающими облаками.
   Быстро оглянувшись по сторонам, Зоя заметила на высокой тяжелой тумбе подсвечник с тремя свечками и поторопилась обеспечить себя своим источником света, дабы исследовать замок без помощи красавицы-луны. Маленькая ведьмочка пытливо вгляделась в фитиль средней свечи, и тот послушно взвился огоньком. Точно так же Зоя зажгла и остальные.
   Вопрос с освещением благополучно решился, и теперь можно было продолжить путь. Однако шустрая танцовщица краем уха заметила какой-то гомон и, задув только-только ожившие свечки, поспешила спрятаться в нише, за статуей печальной дамы. Спустя буквально минуту в залу ворвались, шумно обсуждая замковую архитектуру...
   Зоя ошеломленно заморгала. Это что, шутка?
   Из арки, ведущей в приемную залу для гостей, нестройным табуном шли, цокая копытцами, разнаряженные в какие-то невообразимые одежды, ослы и ослицы. Последние вообще были при макияже и туфельках на невообразимо высоких каблуках и забавно подкидывали при ходьбе зад. И у всех без исключения через все наряды на спине прорезались широкие, пушистые крылья.
   Зоя тихонько всхлипнула. Вот так привидения!
   - И между прочим, - громко разглагольствовала одна из представительниц прекрасного пола, гордо задрав мягкий нос, - ты мог бы слушать внимательнее! Уже сколько раз я повторяла, что...
   - Это ты, ботанка, всю эту ерунду запоминаешь, - раздраженно фыркнул осел, на голове которого красовался странный головной убор, похожий на косынку, только завязанный странным образом и надвинутый на лоб, - а нам она нах... нафиг не нужна! Тебя просто спросили, долго ещё, а ты тут всем клизму на мозги ставишь! Нельзя нормально ответить?
   - А за ботанку я и в глаз дать могу!..
   - Чем, - развеселился тот, - копытом?!..
   Ослица обиженно фыркнула и замолчала. Хотя очень хотелось вдарить, и не только в глаз... Однако в самом деле, копытом, что ль?
   Тем временем весь... э-э... так скажем, маленький табун изволил разместиться в последней на выходе (она же первая на входе) зале. Всего их оказалось восемь штук.
   Тут прямо из воздуха шагнул человек - мрачный мужчина, утопично смахивающий на шкаф, в странной одежде и совсем-совсем короткой стрижкой на голове. Он остановился перед "табуном" и поднял вверх ладонь, будто пытаясь успокоить общество. То успокаиваться не хотело и продолжало вести себя как толпа на деревенском сходе.
   - Ти-хо! - совсем негромко сказал "пастух", и лишь тогда "стадо" послушно присмирело. - Я надеюсь, пока меня не было, вы сами смогли разобраться в местной архитектуре и попутно эту самую архитектуру не сломали. Вопросы есть?
   - Есть! - откликнулись недавние спорщики. Дама смерила презрительным взглядом оппонента и смешно задрала нос.
   - Софья, давайте дадим шанс высказаться Дмитрию, - криво усмехнулся мужчина. - Он так редко радует нас любознательностью... Прошу, ваш вопрос?
   - Почему из нас сделали ослов? И нахрен нам вообще сдался весь этот поход? - немедленно спросил Дмитрий, нагло махая хвостом.
   - Точно! - загомонили остальные. - Я чуть с каблуков не сверзилась!.. Дурацкое посвящение!.. Мы медики, а не историки... Практика у нас должна быть в больницах, а не в склепах!
   В общем, пара маленьких вопросов грозилась перерасти в немаленький бунт против преподавательской диктатуры. Ведь даже высокомерная Соня навострила любопытные уши; ей, конечно, эта экскурсия была неимоверно интересна, но всё-таки практической пользы и правда не несла. Пока. Да и в каблуках на копытах тоже ходить не очень-то и удобно.
   - Если вам так интересно, - ровно ответил "пастух", - ваш нынешний облик - это часть посвящения, так сказать, дань традициям. Розыгрыш. Что до второго вопроса, Степан... Игнатович просил меня познакомить вас, студентов, с классическим средневековым укладом. Так сказать, разведка, чтобы вы поняли, с каким отрезком времени имеете дело. Изучать местную медицину будете завтра со своим руководителем, а пока - прошу за мной.
   - Ответил, *ля, - ругнулся вполголоса Димон, которого упомянутый вопрос в самом деле беспокоил. Подписываясь на этот "поход", он думал прежде всего о том, как развеять скуку. А предложение было таким заманчивым! Знал бы кто, что педантичный и исполнительный Степан Игнатыч отбирает из своих студентов десяток лучших, которых отсылает каким-то образом в Средние Века на практику! Хотя, кто этому поверит. Даже сейчас у бедных студентов подобные перемещения попросту не укладывались в голове, что уж говорить про тот обиженный гомон, коим они ответили на коварный вопрос преподавателя: "А не хотите ли вы, ребятки, своими глазами увидеть, как лечили раньше? Скажем, в Средневековье?". Они-то думали о скучных документальных фильмах, факультативах, о потерянном впустую времени... И уж никак не ожидали какого-то договора, скрепленного "ведьмой" по имени Баданя, как не ожидали и путешествия в реальное прошлое.
   Зоя украдкой выглянула из-за статуи. Вроде, ушли. Теперь вот настало время решать, то ли разум у бедной танцовщицы помутился, то ли здесь и вправду обитают колдуны, умеющие даровать всяким там ослам дар речи. Или... Зоя тихонько хохотнула. А кто знает, может, здесь и вправду обустроила логово целая стая оборотней! Вернее, стадо... Стадо оборотней-ослов... Господи, ну мало ли какие казусы на свете бывают?..
   Ведьмочка на цыпочках подобралась к массивным дверям и выглянула. Бритоголовый "вожак", одним движением руки разрезав пространство как ножом, показал отаре на выход. Оборотни-ослы, следуя повелению, начали один за другим исчезать в этом "разрезе". Глаза маленькой любопытной танцовщицы распахнулись во всю ширь. Когда последний подопечный исчез за сверкающим разломом, вожак немного постоял, повел плечами, будто за спиной висел тяжелый мешок, и двинулся к выходу из замка.
   Пойти, что ли, за ним? - раздумывала ведьмочка. Славное приключение может получиться, если этот мужчина, конечно, не собрался домой. Подглядывать за ним в приватной обстановке было бы неловко...
   Но Зоя не успела ничего решить. Её вдруг схватили сзади и моментально закрыли рот, лишая возможности позвать на помощь. Хотя, какая тут помощь, в такой-то дали от людей? Маленькая танцовщица ещё лихорадочно размышляла, что же делать, когда ей прямо в ухо грозно гаркнули:
   - Кто такая? Что здесь делаешь?
   Ведьмочка даже опешила. Мало того, что голос оказался девичьим, так ещё и ладонь, крепко запечатавшая рот, отнюдь не собиралась давать свободу. Интересно, эта разбойница какого ответа ждёт? Пинок бы её устроил?
   К счастью, до драки дело не дошло.
   - Дорогая, - вкрадчиво прошептал какой-то неуловимо-невесомый прохладный женский голос, - тебе не кажется, что ты уже достаточно напугала бедную девочку? Как, ты думаешь, она тебе отвечать станет?
   - Ой, и правда, - смутилась "разбойница". - Сглупила. В общем, давай, поворачивайся. Знакомиться будем, товарищ по несчастью!
   Зоя осторожно обернулась. Ей задорно улыбалась статная, симпатичная девица с растрепавшейся длинной толстой косой в пыльном, изгвазданном и залатанном платье. Миловидное личико изображало грозную строгость, однако и маленький курносый носик с забавным прыщиком на самом кончике, и большие серо-зеленые глаза так и лучились смехом. Девица протянула руку и степенно представилась:
   - Алексия. Дочь Саввы-кузнеца. А ты кто, чудное создание?
   - Зоя, - озадачено представилась девочка. Ну и как понять, та ли это Маратова подруга или здесь девчонки толпами от матерей сбегают? - Я танцовщица, путешествую с дедом Герасимом, менестрелем.
   - А! Так это про тебя мне Мирослава рассказывала! У неё отец - хозяин того трактира, где вы остановились. Она видела вас в первый же вечер. Она сказала, ты очень красиво танцуешь...
   - Ой, спасибо, конечно... - засмущалась Зоя. - А можно вопрос?
   - Валяй, - махнула рукой Алексия.
   - Это ты, что ли, подруга Маратова, которая из дома сбежала?
   Девица удивленно воззрилась на новую знакомую.
   - А Марата ты откуда знаешь?
   - Так, значит, ты Леся?
   - Да, так меня друзья называют...
   - За тебя мама очень волнуется, - перебила Алексию Зоя. - Знаешь, как она плакала! Марат пообещал, что тебя найдет, но у него какие-то свои дела появились, и я пошла сама.
   - Стоп-стоп... Ты откуда все это знаешь? И вообще, тебе-то это зачем сдалось? - нахмурилась девушка, нервно теребя кончик растрепанной косы.
   - Просто маму твою жалко. Она так убивается, жалеет, что тебя не пустила, еле успокоилась!
   - Она мне не мама, - немного резко произнесла Алексия.
   - И все равно, дорогая, - вклинилась в неприятный разговор невидимая собеседница. - Я тебе уже говорила, матери желают дочерям только хорошего, пусть даже и приемные. Верно я говорю?
   - Ну... - протянула Зоя, нервно оглядываясь. У неё, конечно, были возражения по поводу материнской любви, недаром ведь сама с пяти лет с Герасимом путешествует. Но более того её волновала женщина, до сих пор не показавшаяся на глаза.
   - Ох, я же совсем забыла... Алексия, представь меня, пожалуйста, бедной девочке, пока она себе шею не вывернула. Предполагаю, это очень неприятно.
   - Да, точно! - спохватилась Леся, с радостью цепляясь за возможность избежать неприятной беседы. - Зоя, познакомься, это благородная леди Корнелия л'Амур. Хозяйка этого замечательного замка и просто великодушная женщина.
   Как только было произнесено имя их невидимой собеседницы, прямо перед ведьмочкой возникла полупрозрачная фигура в облегающем платье. Длинные локоны свободно спадали каскадом, черты же лица были размыты, различимы остались только глаза - добрые, ласковые.
   - Приятно познакомиться, - вежливо улыбнулась Зоя, а глаза её снова зажглись любопытством. Вовсе она и не напугалась до дрожи, как, судя по расстроенной мордашке, того хотела Алексия, а даже наоборот. Привидения - это же ведь так интересно! Они, наверное, и знают гораздо больше, чем обычные люди.
   - Мне тоже приятно, дорогая, - леди Корнелия понимающе улыбнулась одними глазами. - Ты ведь тоже тайной владеешь?
   - Какой это тайной?
   - Ну, тебе лучше знать, воспитаннице старого волшебника.
   Зоя сконфуженно потупилась. Ну вот и кто её просил, привиденистую, совать нос не в свои дела? Теперь вот Лесе придется объяснять, что ничего страшного они с дедом из себя не представляют, иначе... Иначе проблема и костром кончиться может! Интересно, а она, Алексия, знает про Марата?..
   - Ты что же, ведьма? - округлила глаза девица Леся. - А твой дед колдун? И вы на всех выступлениях людей заколдовываете?
   - Вовсе нет! - горячо запротестовала маленькая танцовщица. - Мы владеем волшебством, но не пользуемся им! Дед меня так учит. Он говорит, что нужно учиться жить в мире как обычные люди и чудеса только творчеством творить.
   - Мудрый всё-таки он человек, - усмехнулась леди Корнелия. - Хотелось бы мне с ним встретиться, да, видно, не судьба. У него нынче дела другие...
   - Ой, и правда! - Зоя мгновенно вспомнила то небольшое количество времени, ей отмеренное на всякие приключения. Надо бы поторопиться, иначе если дед узнает, что внучка вместо сна гуляет где-то по темным окрестностям, то может моралью и не ограничиться. Рассердится, как пить дать, и ещё что-нибудь интересное запретит. А с другой стороны, как же вернешься, когда тут такое происходит?.. - А вы не знаете, что это за табун такой тут прошёл? И куда они подевались? И куда этот мужик странный ушел?
   Леди Корнелия загадочно сверкнула ясными очами, но ничего не сказала. А вот Леся была рада поделиться кое-какими соображениями. Похоже, она наконец-то нашла себе подругу по интересам. А то мало кто из поселка отваживался составлять компанию беспутной девчонке, которой взбрело в голову приключения на свой зад поискать. Пусть Зоя и маленькая ещё, но любопытства у неё на семерых хватит!
   - Вообще-то нет, мы сами не знаем. Они тут появились около часа назад, ходили туда-сюда, шумели, спрятаться и последить было проще простого. Похоже, они просто осматривали замок.
   - Зачем? - удивилась Зоя. - И откуда они появились?
   - Да понятия не имею! Просто появились, прямо из воздуха, и разбрелись.
   - А куда ушли?
   - Зоя, ну сама подумай, откуда мне знать? - раздраженно бросила Леся. - Вот леди Корнелия что-то точно знает, но говорить не хочет!
   - Не надо злиться, - успокаивающе прошелестела призрачная колдунья. - Эти забавные существа мне тоже мало о чем говорят. Я только знаю, что в эту ночь вам лучше остаться здесь, со мной, и только поутру вернуться по домам. Так будет безопаснее.
   - Нет-нет, я не могу здесь на ночь оставаться! - запротестовала юная ведьма. - Мне ж дед потом так накостыляет, что костей не соберу!
   - Тогда давай вместе пойдем и проследим за этим мужиком, - загорелась Леся. - Он ещё не мог далеко уйти!
   - Девочки, ну зачем вам это нужно? Он наверняка вас заметит и неизвестно ещё, что с вами сделает! Оставайтесь здесь, а утром...
   - Леди Корнелия, извините, конечно, но я и правда не могу, - развела руками Зоя.
   - Кроме того, - подхватила её хитрая сообщница, - мы лучше рискнем и посмотрим, что там замышляется, чем будем здесь прохлаждаться!
   Призрачная леди печально вздохнула. Эти две несносные особы как сговорились и теперь ни в какую не останутся на ночь в замке. И если Алексию ещё можно было как-то уговорить, то вместе с Зоей им сам черт не страшен. Уж маленькая ведьма при случае сможет защитить их обеих.
   - Что ж, как пожелаете. Будьте осторожны!
   - Обязательно! - хором откликнулись девушки и, подхватив юбки, припустили по следам объекта их беспечного любопытства.
  
   ***
  
   - Ты знаешь, как появилось на свет наше сообщество? - неторопливо начал свой рассказ Гоша. Николка отрицательно покачал головой. - Конечно, не знаешь. Пожалуй, кроме нас самих о нем никто не в курсе. Так безопаснее. Много есть глупых людей, кто согласится за каплю власти душу дьяволу продать. Но мы не просили ни о чем подобном. Мы просто оказались не в том месте и не в то время.
   Случилось это лет пять назад.
   Я тогда с аппендицитом лежал в больнице. Степа там работал и как раз дежурил. У нашей Бадани случился выкидыш, и она попала в ту же больницу. А Богдан со мной в палате после операции лежал. Его где-то подстрелили, на каких-то разборках, он в охране важного человека числился. Тогда мы почти не были друг с другом знакомы, разве что я спящего Богдана наблюдал, да и Степку пару раз видел, а Баданя вовсе из своей палаты не вылезала. Сам понимаешь, такое горе...
   Вот мы все, такие разные, и попали в одну нехорошую историю... Девочку эту сначала увидели мы с Богданом, поздно ночью. Степка потом признался, что пожалели её и пустили переночевать сердобольные медсестры. Малышка посреди ночи пошла гулять по палатам в поисках какой-то дорогой ей вещицы, вроде как кольцо потеряла. Мы ей ничем помочь не могли, и она ушла. С Баданей она тоже увидеться успела, и вот тут началось...
   Мы до сих пор не знаем, что настолько взволновало девочку, что она устроила безобразный скандал. Возможно, Баданя ей по своей пакостной натуре что-то сказала, а та приняла слова всерьез и начала в чем-то обвинять... В общем, бедный беспризорный ребенок закатил истерику. Степа, присутствовавший при всем этом, потом вспомнил, что она нас как-то пометила, будто бы мы её обидели и об этом ещё пожалеем.
   А потом она... пропала. На том же самом месте, будто испарилась. А мы узнали только её имя, благо, это хоть Степа успел спросить. Нам, в память о встрече, осталась её метка, больше похожая на дар. Талант к, так сказать, магии, уж насколько не люблю это слово, а ближе по факту нет...
   Так вот, с тех пор мы выведали, что девочку ради её безопасности переместил дух-хранитель. Она больше не могла оставаться в нашем мире, а в чужом за ней велась охота. Ребенок этой травли не выдержит, поэтому дух и решил дать ей повзрослеть, надежно спрятав среди русалок. Ты ведь видел её пруд? В том мире время течет иначе, и находится она там уже почти пятьдесят лет. И превращаться в старуху явно не собирается. Наоборот, копит силы, чтобы вернуться и закончить давний конфликт.
   - Да разве она об этом ещё помнит?
   - Все дело в той самой вещице. Это реликвия, настоящее сокровище, которое передавалось в её семье из поколения в поколения и береглась пуще остальных богатств. Эта вещица, помимо стоимости, ценна ещё и волшебством. К сожалению, ни найти этого кольца, ни узнать о нем подробнее мы так и не смогли. Слишком уж трепетно хранил тайны род Ариадны л'Амур.
   - Это её имя? - кивком указав на разбросанные рисунки, спросил Николка. Пожилой художник кивнул.
   - Да.
   - И что дальше? - поинтересовался у затихшего рассказчика Николка. - В смысле, что мы теперь будем делать? И почему всё-таки этот оборотень так опасен?
   - Потому, - ответил Гоша, - что, как мы выяснили совсем недавно, оборотни перед любовной магией, которую практиковал род л'Амур, абсолютно беспомощны. А Ариадна, в свою очередь, будет очень заинтересована в таком сильном союзнике.
  
   ***
  
   Безмятежно-спокойная гладь Русалочьего пруда загадочно колыхалась в такт ветру, отчего казалось, что светлая лунная дорожка легко бежит по ней как по зеркалу. В ласковом свете ночной хозяйки небосклона все приобретало черты чего-то потустороннего, неизведанного и таинственного. В целом, оно так и было - Русалочий пруд давал приют многим интересным существам, можно даже сказать, что плещется в нем само чарующее природное волшебство. Но если бы только природное...
   Герасим досадливо поцокал языком и повернулся к ожидающему его Марату.
   - Что ж, отец твой в просьбах на этот раз превзошел самого себя... - развел он руками. - В одиночку такой уровень мне вряд ли потянуть.
   - Значит, ничего не получится?
   - Да получится, - отмахнулся старик, - все получится, только вот мне нужна помощь.
   - Что я могу сделать? - с готовностью спросил Марат.
   Дед Герасим понимающе усмехнулся в усы.
   - Ты ничем не сможешь помочь. Наоборот, даже помешаешь в каком-то смысле. Ты же оборотень.
   - И что с этого?
   - Ты чересчур восприимчив к волшебству. Это может быть опасно. А теперь помолчи, мне нужно собраться с мыслями. И, наверное, всё-таки позвать на помощь.
   - Кого? - удивился оборотень.
   - Ещё не знаю. Помолчи.
   Герасим снова спустился к воде и окунул в неё ладони. Так он просидел довольно-таки долго, луна вот-вот должна войти в полную силу. Марату, впрочем, и самому было о чем подумать. Например, о таком странном совпадении. Не случайно ведь именно это загадочное место приходило нелюдимому оборотню во снах! Да ещё это упоминание о ведьме... Отец мог, конечно, условиться с Герасимом, чтобы переданные слова приобрели совершенно другой смысл, однако как все ладно сходится! И несчастная девушка, зовущая во снах своего героя, и сильный герой, ошивающийся поблизости, и это своевременное отцовское поручение.
   Здесь определенно происходит что-то важное, однако что? Интересно, отец об этом знает? Наверняка, если точно не знает, то хотя бы догадывается, не зря же потребовал не соваться в эту историю. Только хрен он дождется невмешательства. Марат терпеть не мог, когда оказывался втянут в какую-то авантюру, не будучи посвящен во все детали.
   Наконец, ожидание окончено. Ну, почти. Герасим перестал изображать из себя статую русалочьего поклонника и стал что-то нашептывать. От его негромких слов пруд заволновался и пошел волнами, прибивая к берегу листочки, веточки и тому подобный мелкий мусор.
   Примерно минуту продолжалось это наваждение, а потом вода вдруг словно бы расступилась перед девичьей фигуркой, мягкой поступью выходившей прямо по лунной дорожке к людям. На шее неведомой красавицы матово мерцал в серебристом лунном свете громоздкий медальон, уменьшенная копия ночного светила, только расчерченная непонятными знаками и символами. Этот медальон был единственным предметом на теле девушки. Черные с кровавым отливом волосы её блестели в свете луны, мягкая улыбка чаровала не хуже Зоиного взора, а большие темные глаза затягивали, словно омут, в бездну счастья и любви.
   Молодой волк ещё успел заметить, что Герасим что-то вскрикнул и бросился наперерез прелестной богине, но не успел. Марат уже безнадежно тонул с глупой юношеской улыбкой на губах.
   - Остановись! Не делай этого! Стой!
   - Ты не сможешь остановить меня, волшебник, - чарующе пропела ведьма, остановившись буквально в двух шагах от берега. - Я слишком долго томилась в плену. Не стой на моем пути!
   - Прости, но я не могу позволить тебе освободиться, - с печальной решимостью отозвался Герасим.
   - Тогда он меня поможет, - рассмеялась девушка, и от её смеха в воздухе заплясали невидимые звездочки, подобные тем, что сочувственно подмигивали на небосклоне. - Не противься, старый маг! Так или иначе, я выйду на берег. Но я не хочу причинять вреда ни тебе, ни моему суженому.
   - Суженому?.. Но ты не можешь...
   - Ещё недавно не могла. Мои силы возросли, и провести ритуал мне ничто не помешает. Благодаря ему, - коварная ведьма кивком указала на бездумно пялящегося в пространство оборотня, - я буду всесильна! Но сейчас мне нужна помощь. И либо мне поможешь ты, либо... придется рискнуть будущим возлюбленным.
   - Прости, я не могу... - покачал головой старый менестрель. - У меня не хватит сил на это. Я собирался просить помощи у Старицы, но...
   - О, эта трусливая старуха уже давно затаилась на самом дне, - засмеялась ведьма. - Она знает, когда стоит отступить. А вот ты...
   - Я же сказал, что у меня нет столько сил! Даже если бы я захотел, у меня бы не получилось!
   - Так найди себе помощника, - властно приказала девушка, мигом растеряв все свое веселье. - Найди и приведи сюда. Немедленно!
   - Где ж я его найду?! Ночь на дворе!
   - О... - пленница озера повела носом и торжествующе расхохоталась. - Ты удивишься, когда узнаешь, сколько волшебников предпочитает ночью бодрствовать! Это ведь судьба! Что ж, твое желание исполнилось, старый маг: тебе готова протянуть руку одна из самых могущественных волшебниц нашего времени!
   - Что?.. - растеряно заозирался Герасим, и безошибочно остановил свой взор на нервно шевелящихся кустах. Оттуда доносился печально знакомый голосок, шепотом кому-то разъяснявший, почему нельзя сейчас показываться, и что из той попытки выйдет. - О нет! - бедный старик горестно прикрыл глаза.
   - Да! - смех жестокой колдуньи полетел по воздуху и достиг ушей юных дев, прохлаждавшихся невдалеке. - Выходи, моя юная коллега! - весело выкрикнула она.
   - И не подумаю! - раздался ей в ответ ехидный голосок. - Ни за что не выйду, пока не объяснишь, что ты, тварь такая, с Маратом сделала!
   - Зоя, беги! - отчаянно вскричал Герасим. - Беги отсюда быстрее!
   Озерная девушка нехорошо улыбнулась.
   - Какой, однако, острый язычок у подрастающего поколения! Выходи, Зоя!
   - Не выйду! - упрямо донеслось из кустов. Потом там что-то завозилось, зашумело, и кто-то совсем другим, более твердым, но, тем не менее, взволнованным голоском прокричал: - Ответь, что с Маратом! И мы выйдем!
   Бывшая водяница удивленно приподняла брови.
   - У вас там что, заседание целое, прямо в кустах? Почему не чую... Ах, да... Ну, хорошо, я скажу, только поклянись ты, волшебница, что освободишь меня!
   - Зоя, нет!
   - Клянусь! - торжественно возгласила маленькая танцовщица, выбираясь из зарослей. Вслед за ней выпала растрепанная девица с весьма пугающей гримасой на лице. Она выражала отчаяние, решимость и угрозу. Адская смесь, особенно на таком симпатичном девичьем личике. - Рассказывай! - твердо потребовала вторая девушка. Их противница снисходительно пожала плечами.
   - Я его приворожила. Теперь он полностью и всецело в моей власти, если я того пожелаю, он убьет себя в мою честь, или кого другого, мне неугодного... - при этих словах озерная пленница покосилась в сторону Герасима, заслонившего собой двух неразумных девиц. Он бы и оборотня собой закрыл, да вот беда - стоит тот далековато. Да к тому же, в свете последних событий возникает вопрос, а от кого и кого именно следует защищать?..
   - Значит, ты... - ахнула из-за герасимова плеча девица постарше, - значит, ты... Ариадна?
   - О! Слава бежит впереди меня? - удивилась та.
   - Нет, просто... Я тут с твоей мамой познакомилась, и вот...
   При этих словах лицо заточенной Ариадны неуловимо изменилось, нахальство и уверенность в один миг уступили место растерянности и детской вере в чудо.
   - Она ещё жива? - тихо спросила Ариадна.
   - Нет, - скорбно покачала головой Леся (а то была именно она). - Я видела только её призрак. Но и тот был совершенно не похож на тебя. Леди Корнелия... она такая добрая и мудрая... А ты просто ужасна!
   - Ну, хватит! - раздраженно притопнула ножкой младшая леди л'Амур, отчего вода просто взбесилась волнами. - Теперь твоя очередь, волшебница Зоя!
   - Что мне делать? - нахмурилась юная колдунья. Видимо, её результаты договора не удовлетворили.
   - Просто возьми старого волшебника за руку, а остальное он сделает сам.
   - С меня ты клятвы не брала, - угрюмо напомнил Герасим, крепко держа внучкину ладонь.
   - Но ты все равно сделаешь все, что надо, - снисходительно улыбнулась Ариадна. - Скажем, за безопасность этих глупых девчонок и заколдованного друга.
   - Не трогай их, - дрогнувшим голосом ответил старый менестрель. - Я сделаю все, что в моих силах.
   - Вот и хорошо. Приступайте!
   - Нет, погоди! - заполошно вскрикнула Леся. - Что будет с Маратом?
   - О, его ждут поистине незабываемые события в ближайшие дни, - довольно усмехнулась водяница. - И после этих событий, как честный и достойный человек, он будет просто обязан на мне жениться.
   Алексия изумленно раскрыла глаза, и хотела было ещё что-то сказать, но не успела. Волшебство вступило в силу. Ночь осветилась радостью мелькающих перед самым носом Ариадны магических светлячков, и будто невидимая, но крепкая нить порвалась перед заточенной в неволе водяницей, и та, пьяно смеясь, взлетела и закружилась в танце над землей. Её безудержные эмоции проникали в разум всех, кто сейчас находился поблизости, включая и невольного свидетеля, помалкивавшего в тряпочку.
   Богдан тяжело вздохнул, отводя взгляд от свободно летящей по воздуху фигурки освобожденной ведьмы. Что ж, за все приходит время платить по счетам. И никто не скажет, что Богдан трусливо поджал хвост, когда ему представилась шикарная возможность вернуть тяжкий долг.
  
   ***
  
   - ...ть! Чтоб всех этих ... вместе с их ... Инквизицией ... в литровом бидоне!
   Николка с изумлением уставился на Гошу, а тот, озадаченный не меньше, перевел взгляд на нарисовавшегося в дверях Степана. Тот тряхнул всклокоченной шевелюрой и нервно хрустнул пальцами.
   - Стёпа?.. Что...
   - Эти ... волки с их ... волшебниками уже выпустили эту ... ведьму, чтоб её ... прямо на костре в Преисподней!
   - Что?!
   - Как такое могло произойти? - прошептал побледневший Гоша, хватаясь за сердце. Накаркали! - Стёпа, ну как? Может, ты ошибся? Ты же только сегодня просматривал ветвь событий, там ничего похожего не было!
   - Зато там был ... туман, за который невозможно заглянуть! - в сердцах Степан содрал с шеи опостылевший галстук и, скомкав, бросил на кресло. - Что-то такое произошло, что изменило ВСЕ будущее! Понимаешь, все!
   - И что теперь будет? - напряженно поинтересовался Николка.
   - П...ц нам всем будет, вот что!
   - Стёпа, прекрати ругаться, это неприятно!
   - Нет, Гош, а приятнее любоваться на скорый п...ц во всех его позах и проявлениях? Я называю вещи своими именами, и не моя вина, что все настолько х...во!
   - Все равно, прекрати истерить. Сейчас мы соберем ребят, и подумаем вместе, что делать и как...
   - Да никого ты теперь не соберешь, организатор хренов! - взревел Степан, теряя остатки рассудка. - Богдан окопался рядом с этой девкой, чтоб ей!.. И к нам уже не вернется! А к Дашке вообще подходить сейчас нельзя!
   - С ней что-то случилось? - вскинулся Николка. - Что-то серьезное?
   - Да, мать вашу, серьезное! Она узнала, что беременна!
   Парень удивленно охнул. Надо же, какое совпадение! Только сегодня узнал такую историю, и тут же имеешь возможность поучаствовать в её продолжении!
   - Все равно, Степан, - хмуро отозвался обиженный Гоша. - Все мы поклялись, что будем следить. Без Баданиной помощи нам не обойтись. Сейчас же дуй за ней, а мы с Николкой посмотрим, все ли в порядке с Богданом. Может, ещё можно его как-нибудь вернуть...
   - Посмотрим... - мрачно проворчал провидец Степа и вышел из комнаты. Как захлопнулась входная дверь, современные волшебники даже не услышали, занятые своим делом. Либо Степа, торопясь, просто исчез за порогом залы, как это любил делать Богдан.
  
   ***
  
   В реальный мир несчастный оборотень возвращался неохотно и по частям. Наверное, чтобы не шокировать сразу атакованное любовной волшбой сознание. А так, сначала слух прорежется, потом разум, а далее и до речи недолго... Хотя вот слух бы Марат с удовольствием бы отключил, кабы мог. Потому как голос, выпихнувший его из блаженного небытия, был до неприличия громок, если не сказать - визглив.
   - Марат! Маратик, ты живой?! Господи боже, он не приходит в себя! Что ты с ним сделала, ведьма поганая?!
   - Сама ты... поганка бледная... - о, а это кто, интересно знать? Этот голос, Марат мог поклясться, он никогда раньше не слышал. Такой тихий, певучий и донельзя ласковый, даже когда его хозяйка неприлично ругалась. - Все с ним в порядке, он просто оказался слишком восприимчив к любовной магии. Сейчас очнется.
   - А если нет? А если не очнется?! Вдруг ты сдуру что-то перепутала, и он теперь умирает?!
   - Лесь, не нагоняй тучи. Он в порядке, правда, дед?
   - Да-да, милая, не волнуйся. Все будет хорошо.
   А это, надо полагать, менестрели заезжие... А Леська, стало быть, обладательница того самого визга, которым и мертвых воскрешать можно. Ну и здоровы же они орать! Или это у Марата слух сейчас слишком... э-э, восприимчивый? Обычно ведь Леся до банального истерического визга не доходит...
   - Что ж вы тут хорошего нашли?!! Эта безумная ведьма...
   - Если ты сейчас же не закроешь рот, то потом будешь его ножом распарывать. Истеричка.
   Какой, однако, точный диагноз! Да, на незнакомых людей Леся с её патологическим паникерством производит неизгладимое впечатление. Только узнав её получше, можно понять, отчего в её душе столько лишнего беспокойства и тревоги. Вот и очаровательная незнакомка с ходу заклеймила её сумасшедшей. А теперь, судя по воцарившейся тишине, Леся судорожно хватает ртом воздух и силится хоть что-то сказать в свое оправдание. О, вот и разум проснулся! Раз оборотень на такие выводы сподобился, значит, и речь скоро вернется. Или уже?..
   - Кха... Кхр-кхе...- из горла Марата вырвался кашлем невразумительный стон. Видимо, связки к подвигам пока не готовы. Но беспокойной Лесе и этого незамысловатого сигнала было достаточно.
   - Марат!!! - с бестолковым визгом девушка схватила друга за плечо и радостно его затормошила. - Ты живой! Боже, ты всё-таки живой!
   - Он и не должен был умереть, - язвительно напомнила хозяйка волшебного голоса. Марат заинтересованно приподнялся на локтях и открыл глаза. Зрение привычно перестроилось на нужный лад - человек в ночной мгле много не насмотрит, вот волк - другое дело. В общем, картинка перед глазами встала весьма занимательная. На коленях рядом с Маратом сидела баламутная Леся, обеспокоенно заглядывая другу в лицо. За ней топталась на месте взволнованная Зоя, которую за локоток придерживал хмурый Герасим. На сына давнего друга он смотрел с опаской и непонятной тоской.
   Хм, что же произошло такого? Неужели Марат сподобился обернуться на глазах у Леси? Но тогда бы и девушка вела себя по-другому, да и провалы в памяти это не объясняет...
   С трудом оторвав взор от Герасима, молодой оборотень заметил незнакомую девушку - та, запахнувшись в несколько раз превосходящий ее по размерам плащ, стояла одинокой березкой невдалеке. Хотя незнакомой она показалась только на первый взгляд. Миг спустя загадочная красота незнакомки всколыхнула в памяти Марата почти забытый образ - бьющаяся в крепких оковах водяница, с широким ореолом ярко-красных волос, отчаянно взывающая о помощи.
   У этой девицы волос был сухой и слегка тусклый, но кровавый оттенок в свете луны все же высматривался. Да и не в волосах дело, вся её фигурка - тоненькая и беззащитная - напоминала о страшном сне, в котором Марат так и не смог помочь бедной красавице. Тоненькие губки, худое, изможденное лицо, искривленное страдальческой гримасой, курносый носик и - большие темно-карие, даже почти черные глаза. Эти глаза пели, ласково и безмолвно, о любви - к нему, хромому угрюмому леснику, да ещё и оборотню вдобавок.
   Марат недоверчиво помотал головой. Нет, быть того не может! Но в то же время разум шептал: а почему, собственно, не может? Косой, что ли? Или тупой? Нет и нет, это все благоприобретенный цинизм поет свою песню, а если вычленить из неё мотив сердца...
   Оборотень вновь поднял взор на влюбленную девушку. Та поймала его взгляд и ласково улыбнулась, и под этой улыбкой растаяла язвительная гримаса. В ту же секунду Марата, что называется, накрыло. Такой разрушительной волны чувств его разум ещё никогда не испытывал, поэтому бедный волк застыл растерянно и молча пережидал эту бурю эмоций.
   Когда же немного попустило, Марат понял, что в его сердце осталась только любовь. Безграничная и удушающая. Воздуха категорически не хватало, и оборотень беспомощно раскрывал рот, силясь если не сказать что-то - то хотя бы вдохнуть и на минуту продлить свою жизнь, чтобы насладиться моментом. Но, как ни прискорбно, момент - это только момент, и когда он прошел, оказалось, что меньше секунды разделяет эту пропасть в сознании. Жизнь до неё и с ней.
   - Я... ты... н-но... - запинаясь, нечленораздельно выдавил Марат. Он и сам не знал, что хочет сказать, но от него, как оказалось, ничего и не требовалось. Только не оттолкнуть её протянутые руки, не ускользнуть от объятий и не препятствовать поцелую - неумелому, но долгому и страстному.
   - Ариадна, мой милый, - ласково проворковала незнакомка, водя пальчиком по его, Марата, ошалелому лицу. А самого Марата только и хватило на то, чтобы тупо повторить:
   - Ариадна...
   - Ах, Ариадна, да? - сдавленно вскрикнула Леся. Молодой лесник вопросительно поднял брови. Чего это она бесится? Вроде, всё в порядке, все живы-здоровы... - Нет, вы посмотрите на него! Влюбленный дурак, уши развесил и лапшу на них поправляет!
   - Леся, ты что?..
   - Я что?! - аж задохнулась от обиды девушка. - Это ты - что! Я тут реву, переживаю, а он только очнулся - и его тут же на подвиги потянуло! Любовные! Кобель хвостатый!
   Оборотень хотел было инстинктивно поджать хвост, но вовремя осознал, что насчет этого Леся ткнула пальцем в небо. Обидеть хотела, в отместку. Только вот за что?
   - Совести у тебя нет! Себя превыше всех ставишь, свои интересы, а меня... остальных - ни в грош не ценишь!
   - Леся, прекращай истерику, - нахмурился Марат. - Поговорим завтра, хорошо?
   - Нет, не хорошо! - упрямо шмыгнула носом Алексия. - За ночь эта вертихвостка так тебя окрутит, что даже имени своего не вспомнишь!
   - Замолчи, - угрожающе прошелестела Ариадна, поднимаясь с колен возлюбленного на ноги. Два шага - и вот, они уже стоят вплотную, дыша друг на друга злостью и яростью. Леся оказалась выше на полголовы и теперь гордо задирала подбородок, еле удерживаясь от презрительного плевка.
   - Это ты молчи! Если сию же минуту не расколдуешь моего друга, то я тебе все волосенки повыдергаю и на воротах их косой подвешу!
   - Ты не в своем праве что-либо требовать, - ехидно почти что пропела бывшая водяница. - Он сам выбрал меня, а ты со своей ревностью можешь отправляться к матери под бок, плакаться.
   - Ты его заколдовала! - с негодованием крикнула Алексия. - Ты бесчестная, подлая тварь, и твое место - на самом дне, рядом с такими же дурными русалками!
   Марат и сам не понял, как оказался напротив скандалящей девушки, отчего она замолчала, как-то рвано мотнула головой и воззрилась на друга с шоком и нарастающей обидой. И только потом, ощутив свою горящую огнем ладонь, он разглядел на лице Леси четкий след от пощечины. Сильной и крепкой. Господи, неужели...
   - Т-ты... ты... ненавижу.... - еле совладав с дрожащими губами, выдавила девушка и, развернувшись, понеслась прочь. Следом за ней побежала Зоя, не забыв прожечь Марата негодующим взглядом. Герасим, однако, даже не посмотрел на шокированного своим собственным поступком оборотня и сразу обратился к Ариадне.
   - Не стоило тебе так поступать. Алексия хорошая девушка.
   - Ну да, конечно. Альтруистка.
   - Вовсе нет, - печально покачал головой старый менестрель. - Просто влюбленная девушка. И верная подруга.
   - Ты что, и её дед, что ли? - фыркнула бывшая водяница. - Так хорошо её знаешь?
   - Мы познакомились только сейчас.
   - И ты с такой уверенностью мне говоришь о её характере?
   Старик пожал плечами.
   - А почему нет? Сама посуди - она бросается на выручку Марату, трясется за его жизнь и даже попыталась разоблачить тебя... Пусть безуспешно, но все это свидетельствует о том, что Марата она считает близким другом. А любит его в глубине души и совершенно безответно.
   - Влюблена, значит? - хитро усмехнулась Ариадна. - В друга?
   - Так как чувства не взаимны, она, видимо, решила просто стать ему хорошим товарищем.
   - Хм, не думаю, что Марат такого же о ней мнения. Если бы действительно считал её... товарищем, он бы признался о своей второй... пушистой половине.
   - Может, он просто не успел. Или не хотел испортить дружбу своим признанием. Всё-таки, суеверия...
   - Была бы другом - поняла бы.
   Старый менестрель тяжело вздохнул и перестал спорить. И правильно сделал.
   - Надеюсь, ты будешь ему хорошей женой, Ариадна, - на прощание сказал он. - И пусть бог милует тебя от повторного заточения.
   - Посмотрим, - безразлично пожала плечами девушка и, даже не посмотрев вслед уходящему седому волшебнику, подошла к Марату и обняла его. Тот ответил объятиями слегка заторможено. Не отошел ещё, видимо.
   - Я... ударил её, - глухо произнес он.
   Красноволосая колдунья молча встала на цыпочки и поцеловала своего возлюбленного, окутывая его своим теплым, ласковым волшебством. И правда, Марат как-то оттаял, ожил и, нерешительно улыбнувшись, предложил:
   - Пойдем домой.
   Девушка кивнула и одарила возлюбленного ещё одним поцелуем, после которого печальные мысли почти что покинули голову провинившегося оборотня. Почти. Все не забывался Лесин взгляд - словно она никак не может поверить... понять... И вряд ли сможет простить.
  
  

Часть вторая

Враги

  
   4. Реморализация и дегустация
   Осень... Право же, какое приятное во всех отношениях время года! Тут найдется местечко и теплым погожим денькам - излишкам летнего зноя, - и "золотым", наполненным светлой грустью и печалью. Природа, предчувствуя долгую зимнюю спячку, дарила нерастраченные клады тепла и уюта каждому, ступившему под сень величественного леса.
   Не стала исключением и славная девушка Леся, бредущая сквозь осенний листопад, не поднимая глаз. Её сердце было наполнено одновременно грустью и бессильной злостью на саму себя. Не успела. Не защитила, не помогла. Бросила в тот же момент, когда почувствовала собственную слабость и не нашла в себе сил настоять на своем - обида была слишком велика! А если посмотреть с другой стороны - кой прок от этой обиды, раз дед Герасим сам сказал, что Марат заколдован? Действовал не по своему разумению, а как прикажет его возлюбленная госпожа. Господи, какое всё-таки гадство, это волшебство! Особенно любовное. И какая же стерва эта водяница!
   Леся угрюмо вздохнула. В подобных раздумьях проходил уже не один день. А если хорошенько подсчитать, то уже больше недели прошло с того памятного события на озере, перечеркнувшего долгую Лесину дружбу с угрюмым лесником. Хотя, это все неправда, никакой он не угрюмый. Просто нелюдимый и очень одинокий. Наверняка с ним раньше произошло что-то такое, что заставило его буквально сторониться людей и покончить с попытками завязать с кем-либо хотя бы дружеские отношения. Эх, встретить бы на узкой тропинке ту гадину, которая повинна в нынешнем поведении Марата!.. Однако девушка сама понимала, что многого сделать с этой (или этим, кто знает?) "гадиной" все одно не сможет. Банально не хватит сил. Кулаками махать деревенская девушка не научена, мечом, как заезжие рыцари - тем более. Оставалось только мечтать, что когда-нибудь настанет судьбоносный час, и девушка таки найдет приемлемый способ воздать всем гадам по заслугам. Пока же не следовало и рыпаться. Нос не дорос.
   В глазах предательски защипало. Леся зло тряхнула головой, отбрасывая пораженческие мысли. Да, сейчас Алексия ни на что не годна. Против волшебницы-водяницы она не выстоит и минуты. Но если так и смотреть в будущее - и надеяться на "когда-нибудь", - то это "когда-нибудь" никогда не наступит. Надо что-то делать. Да. И непременно сейчас. И да пропади она пропадом, эта дурацкая обида!
   Однако, несмотря на все запальчивые мысли, Леся подходила к знакомому лесному домику с затаенной опаской. Она нерешительно остановилась у порога и закусила губу в мучительных раздумьях. Вот скажите на милость - чего вот эта наивная и глупая девушка ждет от этого своего визита? Разрешения всех проблем? Восстановления былой дружбы? Или подтверждения мыслей о зловредности любовного колдовства? За одну минуту все измениться не может. Ломать - не строить, это все знают: отношения с Маратом рухнули как карточный домик всего за одно мгновение, а вот сколько времени понадобится на их восстановление?
   Наверное, Леся бы так и ушла несолоно хлебавши, если бы дверь не распахнулась во всю ширь, и не показала из дома своего острого носика вредная волшебница. Она высокомерно осмотрела мявшуюся на пороге девушку, отчего та в мгновение ока ощетинилась и еле удержалась от того, чтобы вцепиться наглой ведьме в волосы.
   - Ну, и какая нелегкая тебя принесла? - пренебрежительно спросила Ариадна, скрестив руки на груди и облокотившись о косяк. Леся поджала губы, еле сдерживая так и рвущуюся с языка грубость.
   - Я Марата хотела проведать. Он дома?
   - Нет.
   - А когда придет?
   - Не знаю. - Красноволосая равнодушно зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.
   - Тогда можешь ему кое-что передать? - пересилив себя, выдавила Леся. Ох, как же ей хотелось хоть один разочек, хоть единожды прикоснуться к её лицу кулачком, оставив на этой холеной коже синяк или хотя бы царапину! Как бы резво стекла с неё эта презрительная гримаса. Нашлась, знаешь, королева непризнанная!
   - Отчего ж не передать, - пожала плечами Ариадна. - Говори.
   - Скажи ему, что я... - Леся запнулась, подбирая более подходящие слова. Те находиться не желали, поэтому выходил какой-то косноязычный бред: - скажи, что я хочу его увидеть... ну, поговорить и все такое... Что я, м-м, готова...
   - К чему готова? - усмехнулась вредная ведьма.
   - Ну, поговорить с ним. Увидеться... решить проблему.
   - Какую же проблему?
   - Сама знаешь, - раздраженно отозвалась Леся. - И он тоже знает и, надеюсь, поймет. Или ты окончательно его заморочила?
   - Ничего я с ним такого не делала. Он сам.
   - Ага, влюбился. С первого взгляда. Ты сама говорила, что приворожила его!
   - Да разве? - ехидно переспросила колдунья. - Ничего такого не было, ничего не знаю. Марат и сам подтвердит. Любовь, она такая!
   - Гадюка, - прошипела Алексия, бессильно сжимая кулаки. - Кошка драная! Тебя выпустили из твоей клетки, а ты все гадишь!
   - Выбирай выражения, деревенщина неотесанная, - язвительно ответствовала соперница, однако во взгляде её зажглась холодная злость. - Или тебя настолько словарный запас подводит?
   - До тебя мне не на кого было злиться. До тебя у нас у всех была хорошая, счастливая жизнь!
   - У всех, да? Настолько счастливая, что твой бедный друг уже сам всерьез подумывал о том, чтобы уехать куда глаза глядят? Или, того хуже, о волчьей стае? Чтобы с волками жить и по-волчьи выть.
   - Неправда!
   - О нет, правда, ещё какая, - усмехнулась Ариадна, но теперь как-то грустно. - Уж поверь мне, я Марата уже знаю достаточно. Что-то он мне сам рассказал, до чего-то пришлось додумываться самой. Но вывод один: если бы не появилась я, было б у вас в вашей сказочно счастливой деревеньке на одну проблему больше.
   - То есть как? - непонимающе протянула Леся.
   - А вот так. Волки, они ж кровожадные и голодные вечно. А уж какие звери выходят из оборотней...
   - Ничего бы и не случилось! - уже из чувства противоречия заспорила девушка. - И не с такими справлялись, собрали бы мужиков, и... - тут до неё дошел смысл последней фразы Ариадны. - Из кого?.. - сиплым голосом переспросила Алексия.
   - Что - из кого? - притворно удивилась бывшая водяница.
   - Звери выходят - из кого?
   - Из оборотней, конечно! Марат бы взвыл как пить дать, пройди ещё хоть пара месяцев в той же бесполезной жизни. Ох, а ты что, не знала? - коварная ведьма довольно убедительно всплеснула руками, выражая досаду на свою болтливость. - Вот дела, а я думала, что вы друзья...
   - Мы и есть друзья! То есть, были... Мы... мы дружили...
   - Оно и видно, как вы дружили! Тоже мне, дружба. Вот скажи мне, э-э... Алексия, да? Так вот, скажи мне, милая Алексия, что это за дружба такая, когда один человек скрывает свое истинное лицо, будучи в стойкой уверенности, что друг его просто не поймет?
   На несколько бесконечно долгих мгновений Алексия застыла в изумлении, силясь примерить на лик любимого... э-э... друга кровожадный волчий оскал. Примерка провалилась полностью, что и вернуло бедной девушке утраченное самообладание.
   - Ты все врешь! - уверенно заявила она. - Ты это специально придумала, чтобы нас рассорить! Я все равно не брошу Марата, так и знай!
   - Ну, думай как хочешь, - пожала плечами красноволосая. - Я тебе просто сказала, что знаю.
   - Ха! Знает она! - фыркнула Леся, воодушевленная собственной уверенностью. Марат просто не мог оказаться оборотнем! Не мог, и все тут! - В общем, передай Марату, что я приходила, пусть он меня в поселке найдет.
   - Если захочет, - ехидно добавила Ариадна.
   - Если ты ему передашь, - с нажимом повторила девушка, - то он обязательно захочет.
   И, развернувшись на пятках, быстрым шагом ушла. А вслед ей полетел вкрадчивый ведьмин голос:
   - Наша свадьба состоится неделю, Алексия. Надеюсь, ты почтишь нас своим присутствием.
   Леся вздрогнула. Её губы непроизвольно запрыгали, силясь сдержать обиженный всхлип.
   - Посмотрим, - дрожащим голосом произнесла девушка, не оборачиваясь, и покинула негостеприимную обитель бывшего друга.
  
   К великому Лесиному счастью, остаток дня прошел довольно-таки спокойно, большей частью оттого, что за своими переживаниями Алексия совсем забыла про хозяйственные дела.
   Увидев у колодца уморенную, уставшую женщину с коромыслом наперевес, Леся не сразу узнала в ней Людмилу, а едва узнав - чуть со стыда не сгорела и, не слушая возражений, забрала у мачехи коромысло. Ну, и взвалила на себя часть хозяйственных хлопот, за которыми не чуется сердечной тоски.
   До самых сумерек Алексия хлопотала по дому, ловя спиной странные взгляды занятой шитьем Людмилы.
   Следующий день был столь же наполнен хлопотами, и девушка начала поневоле глубоко уважать мачеху: от такой работы не мудрено загнуться и через пару недель, а Людмила справляется с нею одна вот уже лет пять, не требуя помощи ни от Лесиного отца, ни от неё самой. Так что к вечеру она была готова возвести сильную и скромную женщину в ранг святых.
   Несмотря на усталость, пирожки пошли очень споро: с капустой, с мясом, с вареньем и просто сладкие "узелки", когда вся начинка вышла, а тесто осталось. Леся выкладывала в миску последние и потому прозевала появление гостя. А Марат так и стоял, счастливо улыбаясь, на пороге.
   Девушка, мурлыча под нос незатейливую песенку, повернулась, чтобы поставить миску на стол, да так и замерла. И не потому, что самого гостя не ожидала. А потому, что улыбался Марат так, как никогда раньше Леся не видела. От изумления у неё ослабели руки, и пирожкам бы как пить дать валяться на полу, если б лесник вовремя не придержал.
   - Лесь, ты чего? - удивленно спросил Марат, аккуратно поставив кастрюльку на стол. - Приболела?
   Девушка хмуро посмотрела на бывшего друга. Тот выглядел совершенно невообразимо: глаза так и лучились радостью, волосы, прежде педантично завязанные в пучок, по-мальчишески топорщились в разные стороны, улыбка и не думала сходить с его лица. Да и сама привычка держаться - не ссутулившись, будто от тяжести небес на плечах, а прямо и свободно - до неузнаваемости изменилась.
   Оказалось, что Марат выше подруги аж на полторы головы! А если вспомнить, что Ариадна почти на столько же ниже самой Леси... Впрочем, как раз об этом вспоминать совершенно не хотелось.
   - Нет, все хорошо, - покачала головой Леся, отворачиваясь к столу. Руки её сами совершали привычные действия - накрыть миску крышкой, укутать полотенцем, прибрать за собой со стола, - а мысли так и толклись непослушно в бедовой голове. - Тебе что надо?
   - Мне? Да, в общем-то, ничего, - даже как-то растерялся лесник, в первый раз на памяти девушки. - Просто... мне Ариадна передала, что ты хотела встретиться.
   - Значит, всё-таки передала...
   - А почему нет? - удивился Марат. - У неё были причины не говорить?
   - Уже и не знаю, - вздохнула Леся и всё-таки обернулась.
   Марат стоял близко и поймал метающийся взгляд подруги.
   - Лесь, я знаю, что должен был сделать шаг первым... - серьезно начал он. - Но мне не хватало духу прийти, посмотреть тебе в глаза и, скорее всего, услышать, что ты никогда больше не хочешь меня видеть. А мне бы не хотелось терять такого хорошего друга. Так что я очень тебя прошу, прости меня. Я не знаю, что случилось тогда, какая муха меня укусила. В здравом уме я бы никогда не поднял руку не то что на тебя - вообще на женщину. Но я виноват, и готов сделать что угодно, лишь бы ты меня простила.
   Леся, чувствуя зарождающиеся слезы, быстро отвернулась. Такого ли она желала? Да пропади она пропадом, эта пощечина! Она бы дала Марату отхлестать её по щекам и десять раз, и двадцать, лишь бы это проклятое колдовство рассеялось, и он снова стал собой... Угрюмым, нелюдимым... одиноким. Но было бы это правильно?..
   - Леся, ты что?
   - Ничего, отстань, - тихо буркнула девушка, пытаясь выровнять дыхание и позорно не разреветься.
   - Ты... ты все ещё злишься на меня? - тихо спросил он. И вдруг схватил Лесину руку, сжал до боли. - Леся, ну дурак я, дурак! И буду дураком до самой смерти, если мы снова не станем друзьями. Как прежде! Я готов даже терпеть вечные причитания Людмилы и клянусь больше не насмехаться над твоим прыщиком!
   - Ой дура-а-ак, - простонала Леся, не в силах подавить слезы вкупе с истерическим смехом, и всё-таки шлепнулась на пол и разразилась рыданиями. - Дурак, и вправду дурак!
   - Лесь, ну успокойся, - оборотень порядком струхнул, такого с его подругой ещё не случалось! - Ну хватит, что ты! Сейчас Людмила зайдет, скажет, что я тебя обижаю, или ещё что выдумает... Ну успокойся же ты!
   - Господи, прыщик! Клянется он! Прыщик!.. бестолочь...
   - Бестолочь, как есть бестолочь, - покладисто согласился тот. - Но всё-таки, Лесь... Мир?
   - Да мир, мир тебе! - рассмеялась сквозь слезы Леся.
   - Ну, раз мир, - воспрянул духом Марат, - то я имею честь пригласить тебя через пять дней на мою свадьбу. В качестве почетной гостьи!
   Слезы мгновенно высохли, затих сам собой и смех. Леся печально вздохнула и поднялась на ноги.
   - Значит, это правда. Ты и вправду собираешься на ней жениться?
   - Конечно. Как же иначе?
   - А ты не думал, что слишком уж быстро, свадьбу-то играть? - осторожно спросила девушка. - Ведь вы и знакомы-то без году неделя, да и праздник получится скомканным, времени-то для подготовки мало...
   - Я люблю её, Лесь, - серьезно сказал Марат. - И хочу быть с ней, понимаешь? И мне все равно, какой будет праздник, главное - как можно быстрее. К тому же и обряд будет другой, тайный.
   - В смысле, тайный? Не в церкви, что ли?
   - Именно.
   - А где же тогда?
   - Узнаешь в свое время, - таинственно улыбнулся оборотень. - Ариадна наверняка попросит тебя о помощи, тогда и полюбопытствуешь.
   - Ты знаешь... - Леся задумалась, как объяснить другу свою мысль помягче. - Мне Ариадна... понимаешь, мы с ней как бы не особо... ладим. И, боюсь, ни о какой помощи она меня не попросит. Думаю, ей вообще будет неприятно меня видеть. - "К тому же приглашение её было ни чем иным, как выражением пакостной ведьминской натуры. Чистой воды злорадство!" - добавила про себя девушка.
   - Не говори ерунды! - отмахнулся лесник. - Она не против твоего присутствия, кроме того, ты мой друг, и я бы хотел, чтобы ты пришла.
   - Ну, раз так, тогда я приду, - улыбнувшись, решительно кивнула Алексия.
   - Замечательно! Тогда, до встречи! Увидимся ещё на днях.
   - До встречи, - откликнулась девушка и проводила друга взглядом в оконце. Там, она увидела, Марат столкнулся у калитки с Людмилой, и та, конечно, заинтересовалась сплетнями о свадьбе, поползшими по поселку около двух-трех дней назад. Друг, сияя, подтвердил все слухи и вдребезги разбил все предположения о его счастливой избраннице, сказав, что здесь её никто не знает.
   Хотя, Марат здорово погрешил против истины. Легенду о замке на холме тут знают абсолютно все, кроме того, строились бесконечные предположения о том, вернется ли младшая леди к жизни или её дух будет навечно заперт в Русалочьем пруду. Тем временем Марат попрощался, и Людмила наконец-то зашла в дом.
   - А Маратик-то здорово изменился, - задумчиво проговорила она. - Ты не заметила?
   - Заметила, - тихо ответила Леся. А ещё она заметила, что изменился он явно к лучшему. В конце концов, что бы ни сделала с ним коварная ведьма, это пошло Марату только на пользу. И пора бы уже заканчивать эти влюбленные сопли, думать о нем, как о друге. Лучшем друге. Или даже как о брате, которого у Леси так и не появилось.
  
   Ближе к сумеркам к Лесе забежала Мирослава и увела подружку к себе на ночные посиделки, в два слова получив поддержку Лесиной мачехи. Впрочем, ту и уговаривать не надо было: в благодарность за всю работу по дому Людмила бы её и на неделю отпустила. Пусть женщина и наказывала Лесю, и частенько бурчала что-то недовольно, но она все же падчерицу безмерно любила. А после её недавнего ночного демарша боялась, как бы девчонка и в самом деле не сбежала.
   - Ну что ты такая хмурая сегодня? - в сердцах бросила Мирослава, отчаявшись увлечь подружку разговором. Девушки расположились в комнате у Мирославы, на втором этаже трактира, коим владел её отец.
   - Марат сегодня приходил, - призналась Леся. - На свадьбу пригласил.
   - Так это правда?! - изумленно воскликнула подружка. - Он и в самом деле собрался жениться? И на ком?
   - Да так... девка какая-то, - не скрывая неприязни, отмахнулась та.
   - И ты, конечно, расстроилась. Знаешь, мы как-то все думали, что Марат всё-таки на тебе женится. Вы с ним так времени много проводили вместе, и все такое...
   - Мы с ним друзья, - твердо сказала Алексия. И тут же печально добавила: - Но настроение испортилось, да.
   Мирослава звонко рассмеялась.
   - Ну ничего! Это мы с тобой быстро поправим! - хозяйским жестом выпростала на свет из-под подушки припрятанную бутыль и заговорщицки подмигнула: - Это дело аристократы дегустацией зовут.
   - И откуда у тебя... материал для дегустации?
   - Папа на днях на ярмарку в Вижну уехал, - самодовольно пояснила подруга, добывая из-под кровати к бутыли две кружки. - Только завтра вернутьс должен, вот я и умыкнула из кладовой по-тихому... Почти что самое лучшее! А уж вкусное какое-е! - Мирослава мечтательно прикрыла глаза. - Только ты смотри, никому! И из комнаты выходить не будем, а то там мать командует, а у ней сама знаешь, характер какой! В общем...
   - Гуляем тихо, - понятливо кивнула Леся, наблюдая, как подруга наполняет кружки темно-красным, ароматным вином.
   Сначала, конечно, мирная дегустация винного продукта протекала тихо, лишь иногда взрывы звонкого девичьего смеха прерывали заговорщицкий шепот подружек. О чем болтали и над чем смеялись, они через минуту и вовсе забывали, но им обеим явно было очень весело.
   Как оказалось, вино было не только вкусным, но и довольно-таки крепким, так что к концу бутылки у Леси уже изрядно заплетался язык. А уж как заплетались ноги у Мирославы, когда та пыталась исполнить Зоин танец ведьмы, и говорить не приходилось.
   Потом пришла очередь знаменитой баллады, и, расчувствовавшись, Леся даже невразумительно, но очень пылко поклялась пойти за Маратом на войну, буде таковая случится. Мирослава не отстала от подруги, тоже пустила слезу, но клясться в чем-либо поостереглась. Только призналась, что если Ванька, потенциальный жених Мирославы, вздумает её, Мирославу, забыть, то уж точно с этим мириться не станет, как неизвестная менестрелька, наоборот, будет по его пятам призраком ходить и девиц отваживать.
   Леся мимоходом поразилась мстительности подружки, но сказать ничего не сказала, так как мысли её приобрели весьма печальный оттенок. Она вновь вспомнила, на ком женится её лучший друг, и впала в уныние.
   Кроме того, обнаружилось, что закончилось вино, оттого Лесина грусть разрослась ещё пуще.
   - Ты чего это пригорюнилась? - икнув, удивилась Мирослава. Алексия в ответ красноречиво поболтала в воздухе пустой бутылью, на что подружка лишь хитро ухмыльнулась и извлекла из-под кровати ещё одну емкость, поменьше и поскромнее.
   - У тебя там что, это... погреб? В смысле, винный? - удивилась Леся. Мирослава победно подняла кверху указательный палец и шепотом возгласила:
   - Занычка! Ну, то есть, начка...
   - Заначка?
   - Ага! На черный день!
   Девушки как по команде обратили свои взоры к ночной темени за окном и мудро согласились, что день сегодня самый, что ни на есть, черный.
   И веселье пошло по второму кругу.
   Позже Леся никак не могла вспомнить, что привело их в общий трактирный зал. То ли вино опять закончилось, то ли Мирославе захотелось продемонстрировать подруге, какая нычка - пардон, заначка! - у её отца на черный день... А может, им просто-напросто надоело веселиться вдвоем, и они пошли дарить радость людям, спеша осиять своим счастьем этот "черный день" для других. Но про свои намерения "гулять тихо" подружки начисто забыли.
   Трактирный зал был неприлично заполнен веселящимся народом. Девушки беспредельно огорчились и решили, что это, несомненно, ещё один признак "черного дня", и людей надо спасать. То есть, вернуть им надежду на возвращение дня "светлого". А то вон уже как упились, бедолаги, с горя...
   По пути к стойке, Леся потеряла Мирославу. Вот буквально только что была - и нет её, как корова языком слизала! К счастью, девушка вовремя оглянулась и заметила, как подругу тащит наверх её злая как сто чертей мать, поэтому Леся вполне логично пришла к выводу, что Мирославе пока ничто не угрожает, и можно провести немного времени здесь. По крайней мере, пока её мать в зал не вернется. А там уже потихоньку, не обращая на себя лишнего внимания...
   В ожидании Леся облокотилась на стойку. Та перед глазами качалась и не желала стоять смирно, побуждая Лесин желудок к бунтарству. Наверное, дело бы окончилось совсем некрасиво, если бы девушка не заметила за дальним столиком мужчину. Он был хмур, трезв и одинок. А самое главное - знаком.
   Леся осторожно протерла глаза. Нет, наваждение не схлынуло - мужчина, как и положено нормальному человеку, мрачно поглощал поздний ужин и не забывал смотреть по сторонам. Тут взгляд его проскользнул по Лесе и настороженно зацепился за её неприкрытый интерес. Мужчина нахмурился.
   Поблизости слышались все нарастающие звуки спора, наверняка недалек тот момент, когда вспыхнет обычная трактирная драка. Лесе совсем не хотелось оказаться в самой гуще, поэтому она поспешила отойти от стойки, совместив свое отступление с удовлетворением любопытства. Что и говорить, будь девушка в своем уме (при трезвой голове), она бы и не подумала садиться за один стол с - вероятно! - злым колдуном и заводить с ним разговор.
   - Я вас знаю! - сообщила девушка мужчине, неприлично ткнув в него пальцем.
   Тот осторожно отвел сей обвинительный перст от собственного носа и ответил:
   - А я вас - нет.
   - Меня зовут Алексия, - представилась девушка, без приглашения присаживаясь рядом.
   - Очень приятно.
   - А как вас зовут?
   - Ну, ты же меня знаешь, - соизволил улыбнуться "колдун".
   - Знаю, - согласилась Леся. - Я вас видела. А имени не знаю.
   - Вот и хорошо, что не знаешь. Много будешь знать - скоро состаришься.
   - Мне только семнадцать, - доверительно поведала собеседнику девушка. - Мне полезно узнавать что-то новое.
   - Так узнавай, я-то тут при чем? - пожал плечами мужчина и вновь переключил внимание на содержимое тарелки.
   - Вы были в замке на холме, - пояснила девушка. - А там много чего любопытного.
   С виду мужчина никак не показал своего интереса, только в глазах зажглись опасные огоньки.
   - И что же ты там видела такого любопытного? - равнодушно спросил он, ковыряясь ложкой в безнадежно остывшей картофельной каше.
   - Вы знаете, там живет призрак! - воодушевилась его интересу Леся. - Старой леди л'Амур! Мы с ней очень мило поболтали, она мне столько рассказала!..
   - Например?
   - Ну, что легенда на самом деле врет безбожно, сказала. Только там она и сама соврала немного. Рассказала об истории своей семьи, и свою собственную историю рассказала. Хотите, вам расскажу?
   - Не надо, спасибо. Что ещё ты там видела?
   - Ещё там были очень странные существа. Знаете, как ослики, только в какой-то невообразимой одежде! И они разговаривали! О, и ещё, у них у всех были крылья, представляете?
   - Ерунда какая, - скептически фыркнул мужчина. - Крылатые ослики! Разговаривающие! Милая, ты, наверное, на солнце перегрелась! Или просто маленько переборщила с выпивкой.
   - Ничего я не перегрелась! - обиделась Алексия. - И вина совсем чуть-чуть выпила, вот столечко, с подружкой. Потому что сегодня день черный, а ещё, потому что у меня друг женится.
   - Забавно. У тебя женится друг, и поэтому день черный?
   - Нет! Ну, почти... Вот посмотрите на улицу. Темно, да? Вот потому и черный!
   - Девочка, - уже с явным сочувствием проговорил "колдун", - уже ночь на дворе, потому и темно.
   - Что, правда? - ужаснулась Леся. - Ой, тогда мы Мирославину нычку... то есть, заначку, зря выпили. У неё ж на черный день...
   - Ничего, ещё запасется.
   - И верно! - воспрянула духом Леся. - У неё ж отец - хозяин, ещё из погреба натаскает. А мы, значит, за Маратика выпили... И за его невесту, чтоб ей, ведьме озерной, икалось всю ночь!
   Мужчина заинтересованно поднял взгляд и, прищурившись, заново оглядел девушку с ног до головы. И наконец-то вспомнил, где он её видел. И при каких обстоятельствах. М-да... Глупая девочка. Очень глупая. Хотя, может, если б она не была пьяна, то и не подошла бы? И что ж теперь делать-то? Она видела слишком много. Ох уж эти студенты! Никогда нельзя одних оставить! Наследили, нашумели... Хотя, он и сам хорош, не проверил замок перед тем, как этих неучей вести - на встречу опоздать не хотел. И что же теперь с ней делать-то, с этой глупой Алексией? Жалко её, маленькая совсем. И, вроде, не болтливая. До сих пор ведь слухи по поселку не пошли. Может, ещё и обойдется?
   - Кстати, с этими осликами и вы там были! - неожиданно вспомнила девушка. Ой дура-а... Нет бы промолчать. Ну, раз она по пьяни так языком плещет, надо бы всё-таки следы за собой замести. Вдруг ещё кому сболтнет? Хотя, может, она сегодня просто первый раз выпила, вот и болтает что ни попадя? А трезвая молчит... Понимает, что бред. А пьяной-то мало кто поверит. И что же делать?
   - Знаешь, что, Алексия?.. - медленно произнес мужчина.
   - Что? - с какой-то идиотской готовностью спросила Леся.
   - Пойдем-ка выйдем на минуточку. На свежий воздух. Я тебе покажу кое-что, интересное очень.
   - А на улицу зачем? - не поняла девушка.
   - А ты что, хочешь, чтобы весь этот... сброд это "кое-что" увидел?
   - Ну... пойдемте!
   Леся быстро подхватилась, и мужчина крепко сжал её запястье, увлекая за собой к выходу. Что произойдет на улице, не знал ни сам "колдун", ни девушка, и поэтому можно считать Лесиной удачей, что её вовремя заметила строгая матушка Мирославы, как раз спускавшаяся в зал.
   - Эй! Алексия! А ну, куда это ты собралась?
   - Я... э-э... - Леся на секунду обернулась и даже не почувствовала, как освободилось её запястье. Девушка заполошно замотала головой, но мужчины нигде не было. Как сквозь землю провалился. "Везет мне сегодня терять собеседников", - удрученно подумала она и покорно поплелась наверх, к Мирославе, практически не слушая раздраженного ворчания за спиной.
   - Ну что за девки пошли беспутные! У отца выпивку тащат, напиваются, из дому сбегают... Нет чтобы замуж поскорей выйти, вон уже перестарками скоро назовут. Ладно ещё моя-то, а этой, вон, уже семнадцать годков стукнуло. Эх...
   Как добралась до кровати, Леся не помнила.
  
   5. Друзья и предатели
   "Дегустация - отвратительное слово", - мрачно подумала Леся и распахнула глаза.
   Распахнутые настежь ставни бесшумно покачивались, впуская в комнату свежий утренний ветерок. Солнце только-только взошло, однако на улице уже вовсю кипела привычная деревенская жизнь. Только некоторые особо ленивые (или похмельные) ещё не покинули сладких объятий сна. Вон, и Мирослава ещё тихонько посапывает рядышком, притулившись к подружке теплым боком. Однако вставать все же надо. Хотя бы для того, чтобы убедиться - вчерашнее безобразие девушке не приснилось.
   Алексия скривила губы и с тихим стоном села на кровати. Мирослава что-то пробурчала и перевернулась на бок, чуть не спихнув соседку с довольно-таки узкой кровати. Чертыхнувшись, Леся поспешила подняться на ноги, чтобы не кувыркнуться по милости подружки и не уткнуться носом в пол. В результате нос был героически спасен, тело разбужено и приведено в вертикальное положение, а голова тут же поспешила напомнить хозяйке о результатах вчерашней дегустации. А конкретно - отозвалась ноющей похмельной болью и кристально чистыми воспоминаниями.
   - Хм, - с сомнением протянула Леся, разминая затекшие за ночь члены. - Интересно...
   Интерес девушки вполне логично относился к загадочному мужчине, с которым Алексия вчера имела разговор. Конечно, не бушуй в её голове задорный хмель, она не осмелилась бы завести с ним разговор, да ещё в таком тоне. "Я вас знаю". М-да, сказала, называется. А ведь он, скорее всего, колдун! А вдруг бы очаровал, как вон ведьма Марата, да увел куда-нибудь, или, хуже того, убил, чтобы языком зазря не плескала о его персоне?
   Кстати, как раз вчера под конец так упорно зазывал девушку куда-то на улицу под невразумительным предлогом. И исчез, стоило Лесе отвернуться. Эх... Загадка на загадке! Вот стоило появиться этой ведьме, и понеслось...
   Девушка покосилась на спящую подругу.
   - Мирослава, - позвала Леся. Ответа нет. Что ж, пусть спит, засранка. Все равно, как только проснется, её голова за Лесино состояние отомстит сама, жестким похмельем.
   Приведя в относительный порядок себя и безнадежно мятую юбку, Леся спустилась в трактирный зал.
   Народу там было совсем немного, но одного присутствия Мирославиной матери свело на нет все попытки прошмыгнуть на улицу незамеченной. Леся оказалась усаженной за стол, перед ней дымилась чашка с неким загадочным отваром и тарелка с яичницей. Еда была покамест проигнорирована, поэтому все внимание оказалось отдано целительному напитку. Насколько Леся слышала, похмелье утихнет уже через несколько минут, а пока можно попробовать запихнуть в себя завтрак...
   - А я вас знаю! - раздался из-за спины подозрительно знакомый голос, и секундой позже напротив уселся вчерашний загадочный "колдун". Леся подавилась и, медленно краснея, начала откашливаться. - Ну что, утро доброе?
   - Добрее не бывает, - еле выдавила девушка.
   - Вчера наш разговор грубо прервали, если ты помнишь. Поэтому я здесь.
   - Доброе утро.
   - Кхм, - неуверенно кашлянул мужчина, сжимая губы, но брови его странно подпрыгнули. - Так вроде уже здоровались. Или ты с утра всегда так зависаешь?
   - Что делаю? - захлопала глазами Леся.
   - Ну, тормозишь... Хм, неважно.
   "Колдун"" замолчал, видимо, подыскивал слова для продолжения разговора, а Алексия, без особого аппетита ковыряясь в тарелке, тайком разглядывала своего собеседника. Росту он был, насколько можно судить, большого, даже выше Марата, только вот фигура сильно напоминала Мирославин платяной шкаф. Руки, лежащие на столешнице, похожи на две кувалды, а сейчас, сцепленные в замок, - на огромный кузнечный молот, один из тех, что имеются у Лесиного отца в хозяйстве. Такими голову расшибить даже быку можно, не то что какой-то там худосочной девчонке. Лысая голова на массивной шее тоже виделась квадратной. Глубоко посаженные глаза оказались чрезвычайно интересными, золотисто-карего цвета, с мягким каре-зеленым ободком. Брови густые, сейчас почти сошлись в одну линию над глазами. Ресницы короткие, но изогнутые так, как хотели бы иметь большинство женщин. Нос широкий, а нижняя губа у него немного полнее верхней.
   "Воин. Явно воин. М-да, и как я только осмелилась подойти к нему... Дура пьяная", - страдальчески скорчилась Леся.
   - Ты помнишь наш вчерашний разговор? - наконец, подал голос он.
   - Да, - кивнула девушка, теперь намертво уткнувшись взглядом в тарелку.
   - Что ж... Тогда у меня есть к тебе пара вопросов.
   Леся молчала. Мужчина, пристально рассматривая её макушку, походя заметил:
   - Вчера ты была смелее.
   - Я была немного... не в себе... Извините, если... э-э... надоедала сильно.
   - Не в себе, - сжав губы, словно чтобы не рассмеяться, повторил собеседник. - Теперь, я надеюсь, ты... в себя вернулась?
   Взгляд Леси метнулся от тарелки к лицу мужчины и обратно, и девушка обреченно кивнула. "Колдун" всё-таки улыбнулся.
   - Ну, тогда, пожалуй, нам надо поговорить начистоту. Не здесь, конечно.
   - И не сейчас? - с надеждой подняла глаза Алексия. Увы, лицо её собеседника выражало абсолютную серьезность и сосредоточенность.
   - Сейчас. Именно, что сейчас. Потом может оказаться поздно. Ты доела?
   - Нет, - растерялась девушка.
   - Тогда доедай, и пойдем.
   Леся поняла, что сморозила глупость. Пожалуй, надо было сказать, что она уже закончила. Потому что аппетит так и не пришел, к тому же есть под взглядом этого... "колдуна" было абсолютно невозможно. Просто кусок в горло не лез под таким взглядом.
   К счастью, их уединение было прервано. Увы, не Мирославиной матерью. Вот что за невезение - когда не надо, она тут как тут, готова парой слов всё веселье сломать, а когда её присутствие ну просто необходимо - тотчас же теряется. Будто нарочно!
   В трактирный зал бесшабашным ветерком влетел растрепанный парень в странной, непривычной одежде. Его немного сумасшедший взгляд пронесся по редким головам обедающих и безошибочно остановился на Лесином собеседнике. Тот, словно почуяв, оглянулся.
   - Это катастрофа, - выдохнул парень, шлепнувшись на стул рядом с Лесей. Он придвинул к себе тарелку с истерзанной ею яичницей, подхватил ложку, выпавшую из Лесиной ослабевшей руки, и начал быстро поглощать еду. Совершенно не обращая внимания ни на обкраденную им изумленную девушку, ни на помрачневшего мужчину.
   - Ты что здесь делаешь? - нахмурился "колдун". - Тебя "наши" прислали?
   - Эт, а фам пыыфол, - невнятно прочавкал тот.
   - Что тебе надо?
   - Фейфас, паади... - Парень тщательно, с нескрываемым удовольствием прожевал последний кусочек и счастливо откинулся на спинку стула. - Эх, хорошая же здесь еда! Ни тебе бройлерных куриц, ни концентратов, ни гэмэо... Красота! А уж воздух, воздух-то какой чистый, прямо как на курорте! Средние века, - блаженно вздохнул он.
   - Николай! - повысил голос мужчина, и что-то прозвучало в нем такое, что Леся, вжав голову в плечи, чуть не стекла со стула от страха, а парень мгновенно подобрался.
   - Ладно. Если кратко, то у нас было совещание. Степан сказал, что у нас есть шанс все исправить, если устранить этого жениха. Свадьбы пока не было, так что она не вошла в полную силу, и надо действовать, пока не поздно. Степан подключил некоторых своих знакомых, и оружие подкинул не по антуражу.
   - Огнестрельное?
   - Угу. Не знаю, какое именно, но выглядит устрашающе. Я как-то сдрейфил и решил тебя поискать, - парень поежился и как-то жалобно произнес: - Богдан... там сейчас убивать будут.
   - Идиоты, - мрачно резюмировал поименованный Богдан. И наконец-то вспомнил про растерянную Лесю. Выражение его лица подсказало девушке, что её не ждет ничего хорошего. - Ты...
   - О, кстати, кто это? - мигом переключился словоохотливый Николай. - Местная?
   - Абориген, - кивнул мужчина, о чем-то раздумывая. Наверняка решал судьбу несчастной Леси.
   - И как тебя зовут, симпатяшка?
   - К-кто? - заикаясь, переспросила девушка.
   - Ой, да не бери в голову! Меня Николай зовут, можно Коля, или Николка. А твое имя как?
   - Алексия.
   - Это как Алексей, что ли? - прыснул парень. - Значит, сокращенно Лёшка?
   - Никакая не Лёшка! - возмутилась та. - Глупое имя!
   - Вот и я так думаю, такой симпатичной девушке оно не идет... Хм, Алексия... - задумался Николка. - Аля, Лекса... Алекса, кстати, можно, но мне не нравится, спасибо эстраде... Лексия, Сия, нет, это тоже слишком глупо... А как тебя друзья называют? Ну же, говори, а то так и буду Лёшкой называть!
   - Леся, - слегка покраснев, призналась девушка.
   - О! Почти как Олеся!
   - Нет, просто Леся.
   - А куда же "к" делась? - полюбопытствовал парень.
   - Съели, - ответил за Лесю Богдан, положив конец их непринужденной болтовне. - И что же прикажешь с тобой делать?
   - Съесть! - мгновенно предложил Николка, красноречиво облизнувшись. - Говорят, у юных девственниц мяско нежнее... Вот ты, Леся, девственница? Да не красней ты, и так вижу, что да! Значит, вкусняшка, м-м!
   У Леси резко спала краска с лица. А кто их знает, этих колдунов? Непохоже было, конечно, но мало ли на свете ритуалов?
   - Жаль тебя расстраивать, но есть мы её не будем, - серьезно покачал головой Богдан. - Это слишком долго. Пока найдем укромное место, пока затащим её туда, пока убьем, а потом ещё и готовить надо, расчленять... Мороки столько!
   - И вправду, жаль! - не замечая Лесиной гримасы, вздохнул парень. - А ради интереса, стоило бы проверить, то ли говорят про нежное... Эй, Лесь, ты что? Да Леся же! Ку-уда?
   Смертельно бледная девушка, не дождавшись решения своей судьбы, медленно сползла со стула, на секунду лишившись чувств от ужаса. Ровно через мгновение она вскочила и (откуда только силы взялись?!) припустила к выходу на улицу, только пятки и засверкали!
   - Переборщили, - поморщился Николка. - Ну, зато теперь ничего решать не надо. Бояться будет и молчать.
   - Как бы не так, - хмыкнул Богдан, поднимаясь. - Это та ещё оторва.
   - Знаешь, а мне показалось, она не из болтливых. Вряд ли что-нибудь кому-нибудь расскажет.
   - Знаток, тоже мне. Все же надо девчонку найти. Сейчас быстро захватим её и пойдем... Кстати, а как ты сам сюда попал? Через Степанов портал прошмыгнул?
   - Не-а! - беспечно отозвался парень. - Меня Баданя перебросила.
   - А Дашке-то это зачем? - подозрительно нахмурился Богдан.
   - Вот уж чего не знаю, того не знаю. Но мне кажется, ей тоже, как и мне, не хочется причинять вред этой ведьме.
   - Что ж, возможно... - задумчиво произнес мужчина. - Ладно, с этим потом разберемся. Ты уже освоился с даром?
   - Да, есть немного.
   - Что ж, они сами напросились, - решительно сказал Богдан и свернул в неширокий проход между двумя домами. - Давай сюда руку. Пойдем по уровням.
   - По уровням? Класс! - воодушевился парень и протянул руку, которую тотчас же забрызгало помоями, вылитыми из окна одного из домов. Николка с отвращением встряхнул ладонью и скривился: - Средние, блин, века...
   Ровно через три секунды подворотня была пуста.
  
   Дыхание восстанавливаться категорически не желало, а сердце колотилось как бешеное. Леся остановилась у калитки собственного дома и согнулась в три погибели, пытаясь протолкнуть в себя хоть немного воздуха и наконец успокоиться.
   "Трусиха, - с отвращением припечатала сама себя девушка. - Безнадежная трусиха. Да они, кажется, и вовсе не хотели ничего такого со мной делать! А я перепугалась и со всех ног ускакала, как заяц! Взяла и сбежала вместо того, чтобы расспросить получше обо всем".
   Да, а расспросить было о чем. Несмотря на то, что во время задушевной беседы этих двух... товарищей Леся пребывала в ступоре, некоторые слова все же долетали до разума и по пути обрастали смыслом. "Жених... свадьба... оружие... убивать...".
   "Они его убьют!" - слова пронеслись как растревоженные осы в голове у Леси, и она с ужасом поняла, к кому они относились.
   - Они его убьют...
   Колени жалко подогнулись, и Леся, нашаривая ослабевшей рукой опору, мягко осела на землю. И тут же, будто ужаленная, подскочила. Нельзя сейчас сидеть на месте! Надо что-то делать, куда-то бежать... Спасать! Но куда бежать? И что делать? У девушки навернулись на глаза слезы. Она снова была абсолютно беспомощна. Однако теперь от неё зависит жизнь Марата, и никак нельзя расклеиваться! Надо спасти его, иначе...
   Леся жестко оборвала свои мысли и ладонью стерла с лица слезы. Не время думать об этом.
   - Давай руку.
   Девушка подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Во дворе стояли эти двое. Один протягивал ей руку, другой с ожесточением тер ладонью об рубашку. Мимоходом глянув на Лесю, Николка проворчал:
   - Давай уж быстрей, если хочешь своего дружка живым увидеть.
   Не размышляя больше ни секунды, Алексия схватилась за Богданову огромную ручищу прямо над низенькой калиткой. В глазах зарябило, будто от яркого солнца, а потом и вовсе померкло.
  
   На материальный уровень Богдан вышел с двумя обузами на руках - одна в обмороке, вторая (второй, вернее) в легком шоке от сцены, что разыгрывалась перед ними. Реакция у оборотня, кстати, оказалась выше ожидаемой - он сразу после первого неудачного выстрела определил, кого и чего стоит опасаться в первую очередь, и не давал возможности стрелку прицелиться. В целом, ситуация была не особенно критичная. Четыре человека как отвлекающий фактор и один стрелок где-то в кустах.
   Вмешиваться в драку Богдан сначала не собирался, видя, что оборотень вполне справляется сам, причем в человеческом обличье. Но вскоре на сцене появились новые действующие лица, претендующие на главные роли.
   Оборотень и рыкнуть не успел, как оказался между двух огней - обернувшись на подозрительные звуки за спиной, он пропустил пулю из засады, и та, словно бы дождавшись, когда Марат повернется обратно, алчно вонзилась ему в грудь.
   - Серебро? - вполголоса спросила Баданя, отчего-то прикрывая рот ладонью.
   - Чистое, без примесей, - ответил ей снайпер, вылезая из зарослей. - Имел я, знаете, в какое место все ваши договоры?
   - Имей на здоровье, - так же тихо, но язвительно отозвалась ведьма, - да только в следующий раз читай внимательней то, что подписываешь. Чтобы жалоб не было.
   Стрелок только ругнулся.
   - Так, ладно, давайте уже домой, что ли. С нашей стороны долгов больше нет.
   Остальные ребята, изрядно запыхавшиеся, но целые, тоже что-то согласно проворчали. Степан пожал плечами и безо всяких дополнительных эффектов открыл портал - рваную рану на теле реальности.
   Один за другим, люди исчезали за поволокой дымки, приобретая в своем мире собственное, ни капли не изменившееся обличье. За их спинами ткань будто сама собой штопалась и затягивалась. Мир сам себя излечил - быстро и безболезненно.
   - А теперь вернемся к тебе, Богдан, - Стёпа тряхнул головой. - Какого черта ты здесь ошиваешься, скажи мне на милость? Тебе не хватило прежнего опыта? Девочка опасна для мира, она слишком сильна...
   - Это вы все дурные, - отрывисто произнес мужчина. - Вы все. Вы думаете, что знаете всё, да? Всё можете предугадать? Ученые степени имеете, и уже готовы решать судьбы мира!
   - Она опасна! - взвизгнула Дарья, потеряв оставшиеся крохи самообладания. - Ты не посмеешь пойти против всех нас! У тебя сил не хватит!
   - Баданя... Не надо, успокойся, родная.- Гоша приобнял подругу за плечи и погладил её по встрепанным волосам. Взгляд его метнулся от Богдана к Николке и обратно. - Пойди лучше домой, зря мы тебя сорвали. Николай, проводи Дарью, что ли. Богдана в нужный момент ты уже привел, так что сделал все, что от тебя требовалось.
   - Да нужен он мне! Сопляк несчастный, - раздраженно отмахнулась ведьма и с тихим пшиком исчезла.
   Николай, еле отведя взгляд от недвижимого тела оборотня, всей кожей ощутил волну презрения и злости от Богдана. Он прямо-таки кипел от ярости, но не хотел срываться на "предателя" без повода. Что ж, для Николки это будет хорошим уроком. В следующий раз встревать между друзьями не будет.
   - Богдан, - начал было Стёпа, но был бесцеремонно перебит нечеловеческим криком, раздавшимся совсем близко. - Это она?
   - Она, - злорадно подтвердил Богдан. - И за этого зверя она нас всех в клочки порвет.
   Слова мужчины, как назло, оказались пророческими. Ведьма, ещё даже не подойдя к месту происшествия, атаковала зазевавшихся иномирян. Те только и успели, что сотворить слабенький щит, который оплавился под давлением магии Ариадны.
   - Вы... как посмели... - еле ворочая языком от бешенства, прошипела она.
   - Ариадна...
   Вместо ответа колдунья ударила чистой силой, буквально спрессовав воздух в один вибрирующий звук. Он страшно давил на уши и казалось, что желудок вот-вот вылезет через глазницы, а язык буквально присох к нёбу.
   - Ненавижу... ненавижу...
   - Гоша, руку! - кое-как просипел Степан и в одно мгновение перенес себя и художника подальше от впавшей в неистовство ведьмы. Богдан с Николкой остались на линии фронта одни, если не считать почти мертвого оборотня и полуживой Леси.
   - Ненавижу... - повторила Ариадна еле слышно и, вдруг бессильно сгорбившись, спрятала лицо в ладонях, забормотав что-то неразборчиво. - Нет. Не время... не время...
   - Богдан! - Николка кивнул на бледного как труп оборотня. - Давай, пока не поздно.
   - Заткнись.
   Богдан беззвучно присел рядом с телом и положил ладони туда, где постепенно затухал ритм сердца.
  
   Очнулась Леся от криков и ругани. Кто-то поблизости был явно на грани нервного срыва, и этих "кого-то" было больше одного.
   "Марат! - тревожно просигналило в голове; девушка мигом вскочила на ноги и заозиралась. - Это что, поляна у ручья? Значит, я в лесу?.."
   Чуть в стороне от Леси туда-сюда расхаживал серьезный Николка, время от времени обиженно морщась. Сидел на земле, закрыв глаза, хмурый Богдан, а рядом с ним, тут же, на земле, разместилась заплаканная и злая Ариадна, ругаясь на чем свет стоит. И судорожно сжимала обеими руками запачканную кровью Маратову ладонь. Нет, не то чтобы Леся эту ладонь узнала, так сказать, "в лицо". Просто увидела наконец картину целиком - вращающуюся вокруг безвольного, запачканного кровью друга.
   - Что... с... ним?.. - еле шевеля губами прошептала Леся и упала на колени рядом с Ариадной. - Что?
   - Проснулась, наконец? - поджала пухлые губы младшая леди л'Амур, при взгляде на Лесю её лицо непроизвольно скривилось.
   - Что произошло?..
   - Что, сама не видишь? - видимо, Ариадна хотела сказать это язвительно, но голос сорвался, и прекрасная Маратова невеста всего лишь жалко всхлипнула. - Убили... С-сволочи...
   - Он жив, Ариадна, жив! - сердито перебил её Николка, не переставая вытаптывать ровную круглую тропинку. - Богдан его сейчас вытащит.
   - Что мне твой Богдан! - злобно ощерилась та. - Что он может? Стул от трухлявости зачаровать? Заставить пуговицу прыгнуть к нему в ладонь?
   - Ты не понимаешь! Он сейчас спустился на тот уровень и пытается оттащить твоего жениха от порога смерти!
   - Значит, он не... умер?.. - беззвучно обливаясь слезами, спросила Леся. - Он живой, да?
   - Живой, живой, не волнуйся, - Николка присел рядом с девушкой и ласково обнял её. - Успокойся, все будет хорошо. Он выживет. Ещё помашет хвостом, серый...
   - Серый?.. - переспросила Леся, но Николка и рта раскрыть не успел.
   - Мне нужна вещь, - неожиданно ровным голосом сказал Богдан, все так же не открывая глаз. - Он связан с вещью. Где?
   - Вот, - Ариадна быстро стянула с шеи свой громоздкий медальон-луну и быстро вложила в требовательно протянутую ладонь.
   - Имя?
   - Эрос.
   Больше Богдан не проронил ни слова. Он сначала подержал медальон в руке, будто согревая его, затем положил на грудь Марату, близко к тому месту, где виднелась на теле лесника странная маленькая дырочка. Леся даже представить себе не могла, чем можно нанести такую рану - шпагой? Стрелой? Да нет... Разве что стрела была без наконечника...
   Тем временем медальон-луна матово заблестел, если так можно выразиться, кроваво-лунным светом, и этот свет начал окутывать тело Марата, вскоре поглотив его целиком. Из этого светящегося кокона не было ничего видно, даже Ариадна немного отодвинулась, чтобы не мешать. Затем свечение потускнело; на земле вместо человека, такого родного и привычного, лежал большой светло-серый волк.
   Леся так и прикипела взглядом к этой шкуре. Она уже видела этого волка раньше. Кажется, это было так давно... Тогда ещё не появилась эта ведьма, и жизнь текла обычная, размеренная. Белая, с редкими серыми шерстинками шкура. Волк, страшный зверь с медведя размером. "У него были страшные... разумные глаза", - вспомнилось девушке. И почти сразу же вспомнилось кое-что ещё.
   - Из-звини...те, - заикаясь, проблеяла Леся и зашлась в истерическом смехе. Подумать только! Зверь! Белый! В кустах! И теперь вот - здесь. А она ещё хотела попросить в следующий раз покататься...
   "Интересно, а он согласится? - подумалось ей. - Вот бы и вправду покататься... Тьфу, о чем я думаю! Он же волк! Марат - волк! Господи Боже, оборотень!"
   "Ну, оборотень, и что? - фыркнуло в ответ Лесино воображение. - Можно подумать, от того, что ты это узнала, он стал кровожадным монстром!"
   "А вдруг... а может, это они, эти колдуны, и вон та ведьма, его только что превратили?"
   "Не выдумывай! - категорично посоветовал ей воображаемый собеседник. - Вспомни, тебе об этом и Ариадна говорила, и этот вон, Николай, обмолвился. Да и похоже это на Марата - затворник затворником жил. Наверняка не хотел никому вреда причинить, если столько раз отказывался перебраться в сам поселок. А тут ему и лес рядом, свобода да раздолье"
   "Но он же оборотень... - растерялась Леся, - он это... чудовище. И людей наверняка должен есть... как и все эти..."
   "Вот дура! А вдруг он не как "все эти"?"
   "А такое разве возможно? Ведь волки частенько на людей нападают. А он ведь волк! Он должен убивать!"
   "А если б он оборачивался жуком-навозником, ты бы сказала, что он должен в дерьме купаться?" - засмеялось воображение в ответ.
   "Тьфу, гадость какая! Что делать-то?"
   "Да ничего. Дружи как и прежде. Да только глаз с ведьмы не спускай лучше. А то мало ли..."
   - Ну что, попустило? - сочувственно поинтересовался Николка, продолжая обнимать девушку и успокаивающе гладить её по волосам. - Бедная, столько страху за сегодня.
   - Я, что ли? - хрипло и невпопад переспросила Леся. Смех её оборвался так же резко, как и начался, стоило лишь ей по совету её воображаемого собеседника бросить случайный взгляд на Ариадну. Та вцепилась в шкуру волка и глаз с него не сводила. Даже про медальон-луну забыла, так он и продолжал валяться на земле.
   - Да расслабься ты, все уже закончилось, сейчас вон очнется твой друг, обернется и будет ещё здоровее нас с тобой. Оборотни, - даже с какой-то толикой зависти протянул парень, - у них иммунитет такой, что ни одной прививки не надо.
   - Что за прививки?
   - О, это такие специальные уколы, чтобы организм сам боролся с болезнью, - охотно пояснил Николка, - вот, смотри, - и оголил левое плечо, показывая маленький круглый шрамик. Леся стеснительно отвела глаза. - Видишь, такой вот укол у нас ставят абсолютно всем детям.
   - Всем? - не поверила девушка и уже с любопытством клеща вцепилась парню в плечо, разглядывая странный шрам. И даже на странную оговорку внимания не обратила.
   - Всем-всем! У Богдана тоже такая есть, даже у моей мамы была! Ещё, кстати, много подобных прививок делают. Детям, например, в школе, каждый год манту делают.
   - А это больно? - опасливо поинтересовалась Леся, механически поглаживая так заинтересовавший её шрам.
   - Нет, что ты! Одна секунда - и все!
   - А зачем вообще это делают?
   - Чтобы защитить человека от разных опасных болезней. Слышала, например, про чуму? Или корь? Так вот, у нас ими редко кто болеет, хотя раньше случались целые эпидемии.
   - Да, я знаю, слышала, - кивнула девушка и, наконец, спохватившись, сконфуженно убрала руки. Николка, разочарованный, вновь накинул на плечо рубашку. - А если честно... Ты колдун?
   - Я-а-а? - удивленно протянул он и задумался. - Ну, можно сказать и так.
   - А что ты умеешь делать? Ну, например, ураган наслать? Или порчу отвести? Или... - девушка покосилась на недвижимого волка, - в животных обращаться можешь?
   - Нет, что ты! - засмеялся Николка. - Я эмпат. Так сказать, чувствую чувства других людей.
   - О, - запунцовела Леся. - Понятно...
   - Ещё умею немного управлять чужим настроением. Но это слишком опасно, у людей такая сложная психика, что предсказать результат своего вмешательства довольно сложно. Зато ощущать настроение могу даже у людей, которые находятся в другом мире!
   - В другом... мире?
   - Ну да. А ты... э-э... хм... - Николка закусил губу, понимая, что самым бесстыжим образом проболтался. - В общем, забудь. Это тебе не понадобится. Я и так слишком много рассказал, чего не следовало.
   - Ну, как хочешь, - Леся даже обиделась. В самом деле, сначала проговорился, а потом - забудь. Забудешь тут такое! Другой мир! Хотя, могла бы и сразу догадаться. Такое поведение, странные непонятные слова... этот ритуал, опять же... ну как там его... а, "манту"! А он - забудь, говорит, не понадобится! А вот мало ли! Вдруг, да и потребуется?
   - Слушай, Лесь, - Николка пихнул девушку в бок. - Ну, Лесь!
   - Чего тебе?
   - Ну, не обижайся! Я, может, тебе потом как-нибудь всё объясню... А пока есть другой разговор.
   - Что такое? - Леся мгновенно подобралась, предчувствуя нехорошее.
   - Да ты не волнуйся так, ничего страшного. Просто дело такое: если ты будешь много болтать о том, что узнала в последнее время, то вам всем несдобровать. Сама понимаешь, Инквизиция, то да сё... На костер тебя саму за рассказы и отправят, а уж если узнают про Марата... - Николка многозначительно промолчал.
   - Да ты... - аж задохнулась от возмущения девушка. - Да ты! Да как ты... Как у тебя язык повернулся?! Да я что тебе - сплетница, языком трепать?!! Да чтобы я!.. Хоть кому-то!.. Ну ты... Ты...
   - Все, все, понял, осознал, заткнулся! - поспешно закивал Николка, но в глазах его все равно проскользнуло неописуемое облегчение.
   Леся ещё долго не могла успокоиться.
   Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда Богдан наконец-то распахнул глаза и устало вздохнул.
   - Ну, все, - сообщил он Ариадне. - Скоро придет в себя. Медальон пока припрячь, что валяется... А там и сама знаешь, что делать.
   - И сделаю! - гордо вздернула нос младшая леди л'Амур. Тем и ограничилась её благодарность за спасение жизни возлюбленному. Впрочем, Богдану даже самое мелкое её внимание было утешением и наградой.
   - Ты, - повернулся он к Лесе, - что ты помнишь?
   - Хм... А что должна помнить? - девушка комично округлила глаза. Мужчина даже краешком губ не улыбнулся.
   - Ничего. Только свою обычную скучную жизнь. И все. Ясно тебе?
   Алексия обиженно поджала губы. Ну вот, стоило перед первым разоряться, чтобы получить грозный взгляд от второго?
   - Я спрашиваю, ты поняла? - как будто бы ещё тише спросил Богдан, однако от звука его голоса, казалось, даже воздух завибрировал.
   - Да, - сглотнув, сказала Леся. - П-поняла.
   Когда Богдан отвернулся от неё, девушка перевела дух и незаметно перекрестилась. Ох уж эти нервные колдуны!
   - А ты, Николай... - проговорил тем временем мужчина, медленно приближаясь к парню, - ты...
   И, не сказав больше ни слова, коротко ударил его в скулу. Николка нехило пошатнулся, но устоял и, жестом остановив взволнованную Лесю, упрямо встретил Богданов взгляд. Сверкнуло, будто мечи скрестились.
   - Ты... Чтобы я тебя больше не видел.
   И, развернувшись, первым покинул поляну. Вслед ему полетел отчаянный Николкин крик:
   - Эй, а как же я?! Домой... Как же мне... - и растеряно посмотрел сначала на Лесю, потом на ведьму. Алексия ответила ему таким же непонимающим взглядом, а Ариадна ехидно фыркнула.
   - Думаю, твой друг хотел сказать, что теперь ты сам по себе, - оскалилась она, снова цепляя на шею медальон-луну. - А сейчас валите отсюда подобру-поздорову, пока он не очнулся. Мне ему ещё надо много чего объяснить.
   - Но как же... - только заикнулась Леся, однако эта ведьма не дала ей закончить:
   - Я сказала, проваливайте. Марат сейчас не в том состоянии, чтобы тебе что-либо объяснять.
   - А мне ничего и не нужно объяснять!
   - Да что ты! Неужели? А вот мне почему-то кажется, что у тебя будет к нему великое множество вопросов. Например, почему он, если считает тебя своим другом, не признался о своей пушистой сущности?
   Леся закусила губу. Да уж, этот вопрос немаловажен. Лучше и вправду подождать, пока Марат оклемается. Зато потом можно будет закатить ему отменный скандал, на полную катушку! И не делать скидок на болезное состояние.
   - Идем, - девушка решительно взяла Николку за руку и, не оглядываясь, повела его через лес к посёлку.
  
   6. Тайны колдовского семейства и маленькие проблемы с жильем
   Синяк был воистину шикарен. Такие цвета, оттенки и переливы, Лесе аж как-то его запечатлеть хотелось. Но она не осмелилась предложить Николке примерить на себя профессию натурщика, такая несчастная у него была мина.
   - И что мне теперь делать? - тихо стенал он, уткнувшись лицом в ладони. - Куда идти? Я же ничего тут не знаю, у меня ни жилья, ни паспорта, ни даже денег нет!
   Сидели они вдвоем на скамейке около Лесиного дома. В трактир отправиться они остереглись, опасаясь нарваться на Богдана, а зайти внутрь Лесе не хотелось из-за Людмилы. Только-только в семье мир и порядок установился, а уж если она приведет незнакомого юношу... Сушите весла, спускайте парус, как говорит веселый Мирославин батюшка.
   - Да не убивайся ты так, я тебе помогу, - сжалилась девушка. - попрошу Мирославу, она тебя приютит тайком... на одну ночь... А с деньгами решим что-нибудь. Может, мне удастся что-нибудь продать... Бусики там цветные или сережки...
   Леся пригорюнилась. С бусиками, да и с сережками своими любимыми, ей расставаться не хотелось.
   Николка вздохнул.
   - Спасибо тебе, Лесь. Правда, спасибо, ты очень добрая девушка. Но я не могу позволить себе сидеть у тебя на шее. Что-нибудь придумаю на первое время. А там... Боже, как же я теперь домой-то попаду? Степан меня стопроцентно не пустит, Бадане не до того, а Богдан... Эх...
   - Да что там у вас вообще случилось?
   Парень угрюмо замолчал. Леся не настаивала на ответе, хотя ей было всё-таки очень любопытно. Но видно же, что не хочет человек об этом говорить, значит, что-то действительно серьезное произошло, пока сама девушка в обмороке валялась. И угораздило же её так не вовремя чувств лишиться! Самое интересное пропустила!
   - А можешь хотя бы сказать, чем это они Марата... ну... продырявили? - Леся поежилась.
   - Пистолет. Ну, это такое оружие огнестрельное.
   - Огнем, что ли, стреляет?!
   - Да нет, - Николка поморщился. - Стреляет он пулями, маленькими такими... э-э... даже не знаю, с чем сравнить... Вот смотри, - он подобрал палочку и очень приблизительно изобразил снаряд. - Ну, что-то вроде этого, - парень почесал затылок.
   Леся заинтересованно подалась вперед.
   - А как сам этот... пис-то-лет... выглядит?
   - Ну...
   Следующие минут пятнадцать Николка пытался что-то изобразить на земле палочкой и объяснить "на пальцах" принцип действия огнестрельного оружия. В меру собственного разумения, конечно. В итоге Леся мало что поняла, но всё-таки восхитилась таким невиданным колдовским чудом.
   - Да как ты не понимаешь, это не колдовство! - горячился парень. - У нас вообще колдовство того... не в ходу. Очень мало людей могут творить чудеса. А это, - он широким жестом обвел свои художества, - всего лишь техника.
   - Что это значит - техника?
   - Ну...
   - Да хватит уже "нукать"! - не выдержала девушка. - "Ну" да "ну"! Как будто других слов не знаешь!
   - А вот и знаю! - Николка показал язык и прищурился. - Экстраполяция, интеграция, миграция... дифференциал, интеграл, линейные уравнения... нет-нет, не то... а, вот! Специально из уроков химии - полимеры, изомеры, изотопы, ацетилсалициловая, дизоксирибонуклеиновая кислота... И на закуску мое любимое - синхрофазотрон!
   - Чур меня! - не удержавшись, перекрестилась Леся и тут же спросила: - А что это?
   - Что - что? - невинно улыбнулся парень.
   - Ну, этот... последний... хрон-трон какой-то.
   - Синхрофазотрон? Кажется, прибор какой-то... Если честно, Лесь, я и сам не знаю. Просто слово прикольное.
   - А как это его прикалывают? - удивилась девушка.
   Николка досадливо цыкнул.
   - Да никак. Я имел в виду, что смешное, слово это.
   - А что, таких ещё много знаешь?
   - А как же! - парень удовлетворенно хмыкнул. - Школа, институт... Там и не такому научат! А уж как такими словами ругаться можно-о, - он мечтательно прикрыл глаза, - м-м... закачаешься! И никакого мата!
   И хотя Леся не поняла, кто там кого качает и с какой целью, но она вполне логично восхитилась безграничными познаниями своего нового знакомого.
   - А меня как-нибудь научишь?
   - Чему это?
   - Ну, ругаться, - скромно попросила Леся. - Чтобы не пошло и совсем непонятно. А то мачеха каждый раз ворчит... а сказать что-то крепкое очень хочется!
   Николка засмеялся. М-да, пожалуй, этот мир прямо-таки ждал его - с оригинальным отношением к здоровому русскому мату.
   - Как-нибудь при случае - обязательно! - пообещал он. - Эх, ладно, пойду я. Спасибо тебе большое.
   - Да за что же? - удивилась девушка.
   - За компанию. За поддержку. Да и мало ли ещё за что!
   Леся сочувственно улыбнулась и кивнула.
   - А куда же ты пойдешь?
   - Не знаю. Пока просто пошляюсь здесь, пообвыкну... Может, там что-нибудь и придумаю.
   Николка попытался оптимистично улыбнуться, но уголки его губ, будто отяжелев, угрюмо опустились. И правда - куда он пойдет, со своей странной речью и неправильным поведением. Да к тому же и совсем без денег! Так он и ночевать будет на улице, а с темнотой на поселок опускается и холод. Вон, даже когда Леся по дурости своей из дому сбежала, ей и то пришлось гораздо легче. А тогда было, кстати, гораздо теплее! Хорошо хоть, что леди л'Амур в замке тепло кое-как поддерживает, а то бы совсем невмоготу бы было...
   - Стой! - заполошно воскликнула Леся, пытаясь удержать непослушную мысль за хвост. - Погоди, у меня, кажется, есть идея!
   Николке идея с замком на холме понравилась. С привидением - не очень. Тепло - это хорошо. А вот призрачная мать знакомой ехидной ведьмы - это, пожалуй, не та компания, с которой бы парень захотел бы скоротать вечерок.
   - Да ты не бойся, леди Корнелия очень добрая! - увещевала его Алексия. - Она совсем не такая, как эта... ведьма... Она совсем как мама... - девушка на мгновение запнулась и провела пальцами по медальону, уютно устроившемуся у неё на груди. - Давай хотя бы тогда просто туда сходим, и ты посмотришь! А? Как тебе? И решишь. Кроме того, ночевать тебе все равно негде, а ты тут капризничать изволишь!
   Леся начала сердиться. Ну что за мальчишки такие пошли! Привидений боятся, в рожу получают, на ночлег устроиться не умеют! Мельчает мужской род, ох мельчает!
   - Извини, - видя состояние девушки, Николка тут же устыдился. Ему ли бояться привидений! Тем более, если Леська, вон, сходила, не побоялась, а ведь её туда никто не толкал! Сама пошла! А он тут, в самом деле, соплями исходит. Трус несчастный! - Давай, и вправду, сходим. К тому же, - поспешно добавил он, - очень любопытно будет посмотреть, Степа не просто так ведь туда студентов водит.
   И поспешно отогнал мысль, что Степа в обычной своей манере просто проверяет так студентов на прочность нервов. Выдержал завывания призрака над ухом - достоин стать врачом, нет - что ж, в утиль такого хлюпика.
   - Ладно уж, идем, - проворчала Леся. - Только подожди немного, я сейчас домой забегу, на глаза Людмиле покажусь, а то подумает ещё, что я опять... э-э... гулять с подругами ушла, - нашлась она, выбрав наиболее приемлемый вариант вместо позорного слова "из дома сбежала".
   После чего подхватилась и быстро скрылась за дверью.
   Отсутствовала она от силы минут двадцать, а вернулась слегка румяная и с каким-то свертком в руках.
   - Пирожки, - кратко пояснила она и поманила Николку за собой. Объяснять свое смущение она явно не собиралась.
  
   - Ле-е-еди Корне-е-елия-а-а! - Лесин голос гулко разносился по нежилым пространствам пустующего замка. Каждый раз, приходя сюда, девушка испытывала целый ворох ощущений, включая и неприятные. Однако эйфория от осознания собственной смелости (а точнее говоря, наглости) затмевала все минусы.
   - Леди Корнелия-а-а! - в голос завывал рядом Николка. Он уже слегка освоился в этом запущенном мире и пришел в себя - нахального, раздолбаистого и бесшабашного шалопая. Правда, коленки у него затряслись нехило при виде полупрозрачной фигуры, ступившей на землю бренную прямо из монолитной стены. Слава богу, хоть конфуза не получилось, сумел удержаться на ногах и поприветствовать призрачную леди со всей галантностью, кою удалось наскрести по сусекам души современного парня.
   - День добрый, леди Корнелия! - радостно воскликнула Леська. Вот уж кому все нипочем! И ведьмы, и колдуны, и оборотни. Знай себе, любопытствует и не болтает лишнего. - А я к вам гостя привела! Это Николай, представляете, он колдун из другого мира!
   Николка кинул раздраженный взгляд на девушку. Ну вот, стоило похвалить, хотя бы даже в мыслях!..
   - Приятно с вами познакомиться, Николай, - слегка прохладно, если так можно сказать, прошелестела фигура. - Как я понимаю, моя дочь уже успела привлечь внимание ваше и ваших друзей?
   - Ещё бы, - фыркнул парень. - Такое триумфальное возвращение! Век не забуду.
   - И что же конкретно вас удивило?
   - Пожалуй, её нахрапистость и нахальство, - с трудом определился Николка. - Только вышла - и сразу устроилась, да так, что у всех причинное место зачесалось.
   Леся отчего-то поджала губы.
   - Нечему тут завидовать, - категорично сказала она. - И я бы, например, никогда бы не стала угрожать. А привораживать - тем более. Так что, зависть - это нет, - немного невразумительно, не менее категорично закончила Леся, поежившись под странным взглядом старшей леди л'Амур.
   - Ты права, - медленно откликнулась призрачная леди. - Завидовать ни к чему. Я бы никому не пожелала участи, коей не удалось избежать моей дочери.
   - А по-моему, - не удержалась Леся, - она совсем на вас не похожа! Она такая жестокая, злая и беспощадная! Можно подумать, что не вы её воспитывали!
   - Примерно так и получилось, - вклинился Николка. - Там действительно история запутанная и очень некрасивая. Я бы даже сказал нехорошая.
   - А я бы сказала, что ужасная получилась история, - неожиданно резко произнесла леди Корнелия. - Очень жестокая и ужасная! Именно поэтому Ариадна и стала... такой, какой стала.
   - А что произошло-то? Нет, я слышала легенду, и она тоже мне кажется ужасной, но там никаких других миров не было!
   - Понимаешь, Лесь... - Николка замялся на мгновение, и разговор взяла в свои руки призрачная леди.
   - Видишь ли, Алексия, человек такое существо, что начинает истово ненавидеть всякое, что не поддается их убогому пониманию. А там, у них, - призрак махнула головой в сторону насупившегося парня, - с колдовством вообще худо. Нет, я бы не сказала, что они страдают от недостатка воображения, наоборот, некоторым из них не помешало бы вернуться с небес на землю, но всё-таки реального положения дел из них не знал никто. И вот эти вот, - леди снова прожгла почти ненавидящим взглядом бедного Николку, - мою девочку обидели. Уж не знаю, как они относятся к своим детям, но довести до нервного срыва незнакомого ребенка они не постеснялись. Как результат, у Ариадны произошел выброс силы, и тот впитался в тех, кто оказался ближе - в её обидчиков. Моя девочка хотела их проклясть, а в итоге сделала бесценный дар. Чтобы она не умерла от истощения, дух-хранитель перенес её обратно, в наш мир, и спрятал на долгие годы, чтобы Ариадна вернула здоровье и силу. И за ней следили. Те, что получили от неё дар, следили за девочкой все пятьдесят лет, и видели, что она не смирилась и все так же ненавидит обидчиков. А теперь представь себя, Алексия, на её месте. Как бы ты изменилась, проведя не один десяток лет в заточении? Причем помня, что очутилась ты там не только из-за собственной глупости, но и благодаря человеческому коварству и черствости?
   Леди Корнелия замолчала, и несколько минут в замке шептал только сквозняк. Николка тоже рта не раскрывал, возможно, чуя за собой вину. А Леся размышляла. Теперь ей многое стало понятно. Однако остались ещё вопросы, которые девушка и поспешила озвучить.
   - Леди Корнелия... А зачем Ариадне Марат?
   Призрачная леди задумалась, подыскивая нужные слова.
   - Наша семья отличается от других, Алексия. У нас существуют незыблемые традиции, даже ритуалы, которые помогают выживать среди обычных людей. Род л'Амур издревле занимался и совершенствовался в любовной магии. Это наиболее безопасная и довольно-таки приятная разновидность волшебства. Но вот есть у нас некоторые традиции. Например, выбор спутника жизни. Иначе говоря, супруга или супруги. Сразу тебе скажу, встретить настоящую любовь очень трудно. А дар к детям, зачатым без любви, переходит очень редко. Поэтому существует ритуал. Если не получается настоящей любви, надо создать искусственную. А со временем она и сама станет настоящей. Так вот, для этого ещё давние наши предки создали несколько артефактов. Это духи, заключенные в вещественную оболочку. Например, в медальон, браслет или кольцо. По твоему лицу вижу, что ты уже догадалась, какой именно медальон носит моя дочь. Да, это артефакт, и именно он переносил мою девочку по мирам. Духа, который находится в нем, зовут Эрос. Он передавался из поколения в поколение. При рождении ребенка, наделенного даром, рядом с ним всегда находился Эрос, сродняясь с ребенком, познавая его...
   - А что, если детей несколько? - не удержалась от вопроса Леся.
   - Только один ребенок в поколении принимает дар, - пояснила леди Корнелия. - И не стесняйся задавать вопросы, моя дорогая, я тебе это рассказываю не для проформы, а чтобы ты поняла... Так вот, к моменту вхождения в полную силу Эрос уже досконально знает колдунью или колдуна, его личность и пристрастия. И уровень способностей, конечно. И чтобы приумножить его силу, он должен подыскать своего подопечному или подопечной подходящую партию. Например, мой муж, мой Фредерик, - голос леди предательски дрогнул, - был для меня идеальным мужем. Я его искренне любила. И он меня... не сразу, конечно. Но со временем любовные чары были оттеснены его собственными чувствами ко мне, и у нас появилась дочь, сильная колдунья, намного сильнее меня. С первого же дня рождения Эрос стал её охранителем. Даже после моей смерти, после всех её злоключений, после многолетнего заточения, он нашел ей идеальную пару. Твой, Алексия, друг - это настоящий алмаз. Если Эрос решился привязать его, значит, Ариадна его полюбила, и очень крепко. А судя по тому, что готовится свадебный ритуал, то и по части дара он тоже ей подходит идеально.
   - Ещё вопрос... - нахмурилась Леся. - Вот что непонятно, а Эрос - он же, получается, разумный дух, так ведь?
   - Правильно, - улыбнулась леди.
   - Тогда как же получается, что он желает добра? То есть, он же как бы в плену, разве нет?
   - Ты хочешь сказать, не мог ли Эрос действовать в своих интересах, чтобы как-то освободиться?
   - Ну... примерно...
   - Во всяком случае, я тебя поняла. Дорогая, Эрос - это существо иного порядка. Он заботится только о том, чтобы жизнь его подопечного сложилась наилучшим образом, и чтобы дар преумножился и был передан преемнику.
   - Но неужели он не хочет освободиться как-то? Ведь для него это все равно что плен!
   - Ты уже повторяешься. Я же сказала, он заботится только об Ариадне. Ариадна нуждается в твоем друге, Алексия, и свадьба состоится. Я хочу, чтобы ты поняла - для твоего друга... как, кстати, его зовут?
   - Марат.
   - Да, спасибо. Так вот, для Марата этот путь, пройденный бок о бок с Ариадной как с женой, будет наиболее счастливым и благополучным. Ты ведь думаешь не только о себе? Скажи честно, ты желаешь своему другу счастья?
   - Да, - очень тихо ответила Леся. Леди Корнелия ласково улыбнулась и провела бесплотной рукой по Лесиным волосам.
   - Я знаю, ты добрая девушка. Ты будешь Марату хорошим другом. Но попытайся и с Ариадной подружиться, девочка. Она не такая злая, какой ты её считаешь. Это жизнь сделала её такой колючей и недоверчивой, однако знай, что под этой коркой бьется её сердце - взволнованное и ранимое, как и твое.
   Леся ничего не сказала. Перспектива дружбы с заносчивой ведьмой её не прельщала, наоборот, хотелось держаться от неё как можно дальше. Но теперь Марат с ней крепко связан, а Леся привязана к Марату. И никуда от этого не деться.
   - Получается, если все собрать в кучу, то от Марата Ариадне нужна любовь и дети? - спросил Николка, о котором все уже давно забыли. Леся и леди Корнелия перевели на него взгляды: один жалобный, другой задумчивый.
   - Грубо говоря, да.
   - А как вы думаете, - осторожно продолжил парень, - Ариадна захочет отомстить?
   Леся ошеломленно захлопала глазами. Действительно, как ей это не пришло в голову! Ведь если бы с ней, Алексией, поступили подло те, кому, как сказала леди Корнелия, она с чистым сердцем помогала, то после заточения девушка бы точно захотела хоть как-то с обидчиками поквитаться. Это если учесть её необидчивый характер. А уж о нраве Ариадны и задумываться не приходится. Захочет как пить дать! Только вот, как и кому именно?
   - Думаю, ты сам уже знаешь ответ. Вопрос в другом: на какой стороне будешь выступать ты сам?
   - Как будто вы этого не знаете, - вздохнул Николка. - Если бы я желал вашей дочери зла, я бы здесь не появился. А если бы и появился...
   - То отсюда бы уже не вышел. Да, ты прав. Поэтому я прошу тебя, Николай, очень прошу. Не дай им снова причинить вред моей девочке. Защити её.
   - Вообще-то, я хотел бы вернуться домой, - смущенно признался парень. - Я здесь, как вы понимаете, чужой...
   - Но вернуться ты не можешь? - скорее не спросила, а ответила для себя призрачная леди и покачала головой. - Увы, здесь я тебе ничем помочь не могу. О перемещениях я не знаю ничего, вообще. Поэтому и прошу тебя держаться поблизости.
   - Кстати, - удачно вклинилась Алексия, - леди Корнелия, мы с этим к вам и пришли. Дело в том, что Николке жить негде. Можете его у себя приютить, хотя бы ненадолго?
   - Почему бы и нет? - улыбнулась старшая леди л'Амур. - Раз уж все так удачно сложилось... то добро пожаловать в мой замок. Чувствуй себя как дома, Николай.
  
   7. Свадьбы, свадьбы, свадьбы...
   По пути домой Леся получила интригующее послание от новой подружки, от которой не было вестей уже больше недели. Менестрель со своей внучкой ушел наутро после приснопамятных событий, и даже попрощаться Леся с ними не успела.
   "Уже бегу на помощь, вечером жди!" - писала неугомонная Зоя. Если бы можно было как-нибудь отправить ответ, девушка непременно бы уверила маленькую ведьму в том, что помощь её вроде бы и не требуется, да вот воробушек, что доставил письмецо, так резво улетел, что Леся не успела и рта раскрыть. Теперь вот устраивай на постой ещё и Зою.
   Девушка мрачно пинала подвернувший под ногу камушек и размышляла - что теперь делать со своей пустившейся вскачь жизнью? Так долго она желала, чтобы что-то нарушило сонный покой сельских будней, да только никак не ожидала, что судьба выкинет такие вот коленца. Нет, всё-таки не к добру появилась эта ведьма! Все из-за неё! И Марат теперь другой - как сейчас с ним прикажете себя вести? Конечно, в том, что друг оказался оборотнем, Ариадна никак не могла быть виновата, но жила же Леся в счастливом неведении и не тужила! Но нет, явилась, перевернула все с ног на голову... И колдуны из другого мира тоже по её душу прибыли. Хорошо хоть, саму Алексию не тронули, а то знаем мы, как с ненужными свидетелями поступают. Тот же отец Мирославин рассказывал, как его однажды чуть не убили за то, что он в не том месте и не в то время оказался.
   А впрочем... пусть так. Ничего уже не изменить, надо думать, как жить дальше. И что с Зоей этой делать. И как с Маратом бы поговорить, как только тот появился. И определиться, как себя вести с Ариадной. Ведь если леди Корнелия права, стоит тряхнуть головой и присмотреться, а так ли коварна ведьма на самом деле, как себя ведет. Может, получится если не подружиться, так хоть общаться нормально? Все Марату легче будет, чем между молотом и наковальней - только и успевай подругу от невесты оттаскивать, и наоборот.
   Вместо того чтобы свернуть к дому, Алексия, пораскинув мозгами, решила проведать Мирославу, заодно узнать, вернулся ли её отец, и подготовить почву для устройства на постой пришлой ведьмочки.
   Зал обеденный как всегда гудел, жил обычным днем, не подозревая даже, какие события произошли сегодня неподалеку. Леся подумала и направилась к стойке, да вот не успела и пары шагов сделать, как сзади налетел маленький вихрь.
   Мирослава, как оказалось, увидела подружку ещё из окна и тут же выбежала встречать, чтобы никто до неё не успел поведать радостную весть.
   - Идем-идем! - селянка схватила Лесю за локоть и потащила наверх, в свою комнату.
   - Да отпусти же ты, - воскликнула девушка, - я сама пойду!
   Подруга в ответ пробормотала что-то невразумительно-счастливый голосом, но не отцепилась, пока за ними не захлопнулась дверь.
   - Леська-а-а-а, - Мирослава счастливо выдохнула и упала на кровать, - ты не поверишь!
   - Что, отец вернулся и чудесным образом не заметил пропажи?
   - Ты это о вине, что ли? Да ну тебя, он наверняка знал, что я возьму, поэтому даже и не вспомнил.
   - Так он всё-таки вернулся, да? Слушай, мне с ним нужно будет поговорить...
   - Ты меня сначала дослушай, подруга! Тут с утра такое было, такое-е!
   Мирослава раскинула руки в стороны и счастливо рассмеялась.
   - Повезло тебе, - проворчала Леся, - у меня утро было не ахти... Так что же случилось-то?
   - Меня... меня сосватали! Представляешь, Лесь! Сосватали! Через месяц свадьба будет!
   - Ну вы даете! - ошарашено проговорила девушка, опускаясь рядом с подругой на кровать. - Раз ты так счастлива, значит, кому надо сосватали, да?
   Подруга только кивнула, не раскрывая глаз. Её обычно круглое, покрытое веснушками личико настолько похорошело от радостной улыбки, что Леся поневоле вспомнила преображение Марата. Вот что с людьми любовь делает!
   - Так мало времени осталось! - тут же вскочив, воскликнула Мирослава. - А ты представляешь, сколько ещё всего нужно сделать!
   - Некоторым и недели вообще-то хватает, а у тебя их несколько в запасе - хихикнула Алексия.
   - Мы, знаешь, не некоторые! Марат, вон, вообще никого не позвал - как будто кроме тебя и нет никого в округе.
   - А ему все эти гуляния не нужны - они только обручатся, и все. Никаких застолий и празднования - все тихо и мирно...
   - Ну уж нет! У меня все будет как у людей - со столами, разносолами и остальными традициями! Это же такой день, Леська, такой день! У меня уже и платье готово, и приданое все собрано! А колечко, Лесь! Ты бы видела, какое он мне подарил колечко! Серебряное, с камушками! Так блестит, переливается! Бог мой, я так счастлива!
   Алексия, закусив губу, задвинула подальше свою неуместную горечь, от души порадовалась за лучшую подругу и все же направила стопы домой, забыв даже поздороваться с трактирщиком.
  
   За повседневными заботами время до ночи пролетело совсем незаметно. Зоя так и не появилась, что давало надежду либо на её благоразумие (что вряд ли), либо на предусмотрительность её деда. Второй вариант при всем теплом Лесином отношении к маленькой танцовщице был вероятнее всего. Что ж, тем и лучше.
   Людмила весьма удивилась, когда её падчерица, смущенно что-то лепеча, вечером сбежала из дома с корзинкой разнообразной снеди под мышкой. Вернулась она довольно-таки быстро, причем в настроении более оживленном, нежели раньше, но сам факт существования неких загадочных тайн нервировал бедную женщину. Однако Людмила ни словом, ни взглядом этого Лесе не показала, только тихонечко вздохнула и пожелала девочке приятных сновидений.
   Ночь накрыла тихий поселок, незаметно подкравшись из сумерек. Осенью такое случается часто - и оглянуться не успеешь, как уже вокруг стрекочут в тишине редкие сверчки, а на небе, точно так же незаметно появляются первые звезды - как будто с небес ангелы распахивают глаза, дабы следить за непутевым человечеством сквозь ночную темень.
   Сама Леся, после краткого визита в замок на холме, жалкие остатки дня провела в размышлениях. И весь вечер. И ночь как пить дать Леся провела бы без сна, ворочаясь в ворохе собственных мыслей и страхов, только вот не удалось. Беспокойствам положил конец тот визит, которого девушка так неустанно ждала и втайне боялась.
   Прежде всего, её внимание привлекло невнятное поскребывание где-то во дворе. Причем "где-то" - это явно под её окном. Леся осторожно поднялась и, отодвинув занавесь, боязливо выглянула на улицу. Там приветливо сияла постепенно стареющая луна. От неё будто шальной зверь оттяпал изрядный кусок - но та, не смутившись, все так же исправно даровала свет тем, кто в нем нуждался в эту ночь. Не сказать, чтобы Леся прямо таки в нем нуждалась, но темнота все же пугает больше.
   Ничего больше не заметив, она хотела было вернуться в кровать, но услышала легкий позывной свист прямо под окном. Леся медленно опустила взгляд вниз.
   - Это я, - сказал Марат. Он сидел, привалившись спиной к стене дома, прямо на голой земле. И, что самое гадское, на подругу он даже не смотрел. - Не пугайся.
   - Черт, Марат, - девушка перевела дух, прижала ладонь к груди, успокаивая нервно колотящееся сердце, и с неподражаемой непосредственностью ляпнула первое, что в голову взбрело: - Я едва не родила со страху!
   - Думаю, тебе это не грозит, - улыбнулся друг, потом задрал голову и, встретившись с Лесей взглядом, заговорщицки подмигнул. - Выходи, прогуляемся, поговорим. Буду ждать за оградой, у тополя.
   Девушка молча кивнула и закрыла ставни. Вместо того чтобы судорожно искать и натягивать на себя одежду, она присела на край кровати и нервно сцепила пальцы.
   Что делать? Этот житейский и вечный вопрос, сам собой проскочивший в мыслях, поставил бедняжку в тупик. Как - что? Идти, конечно, не избегать же теперь друга всю оставшуюся жизнь. Но что делать со страхом? Сама эта ситуация - ночь, пустынный двор и кровожадный зверь, притаившийся в кустах по твою душу... Как тут не занервничать! В конце концов, страшные сказки не на пустом месте возникают, а уж сколько мрачных историй было услышано в свое время об оборотнях - не счесть. И все они сходились в одном: это страшные, опасные звери, и приближаться к ним ни в коем случае нельзя, если боишься за свою жизнь.
   С другой стороны, зверь-то ждет вполне привычный, даже, можно сказать, родной и любимый... Ариадной. Вот сволочная девка, но надо бы уже запомнить, что никакой "любви" к Марату, кроме ласковой сестринской, быть никак не может.
   Эта решительная мысль поставила точку в глупых рассуждениях Леси. Её ждет близкий друг. Можно даже сказать, брат, а она тут рассиживается, будто совершенно не ценит, что парень ради беседы с ней примчался среди ночи. Тоже, может, места себе не находил - боялся, что там себе девка глупая понапридумывает, если с ней вовремя не поговорить по душам...
   Когда Леся вышла за калитку, никого в округе не было. Спал поселок, спали жители, и домашнее зверье - всех будто сон-травой опоили. Ни одного звука, только ветер загадочно шелестел в траве.
   Прошло буквально несколько секунд, и из-за тяжеловесного, древнего тополя тяжелой поступью вышел зверь.
   Будто завороженная, девушка неотрывно смотрела на его медленное приближение. Паника сковала ноги и пустила в пляс сердце, нервно дрожали руки, но стоило только Лесе поймать его взгляд... Нет, страх не ушел. Он свернулся клубочком в животе и оттуда тягуче волновал все тело, то и дело подпрыгивая к горлу. Это всё-таки её друг, кем бы он ни был.
   - Марат? - неуверенно позвала Леся.
   Зверь только оскалился в ответ, но девушка поняла, что не ошиблась. Такая знакомая ухмылка! Естественно, что на волчьей морде она смотрелась слегка... м-м... пугающей. Слишком уж зубы острые.
   - Марат... А ты не мог бы... ну... по-другому? Мы всё-таки поговорить хотели, нет?
   Волк тряхнул головой (вроде, согласен?) и прижался всем телом к земле. Через несколько мгновений поднялся на ноги уже человек, каким Леся помнила его всегда - слегка всклокоченным, сутулым, с тоской во взгляде. Но таким родным!
   - Извини, если напугал, - тихо произнес он. - Ты должна была меня таким увидеть.
   - Я уже видела, - ещё тише ответила Леся. - Там...
   - Да. Но тогда у меня не было возможности все объяснить. Поэтому говорю сейчас - извини меня. Уже давно надо было тебе во всем признаться, но я не был уверен, поймешь ли ты меня. Всё-таки оборотень... он не лучший претендент в друзья, понимаешь? Я - волк, с этим ничего не сделаешь, это не вылечишь и не изгонишь. Такая моя сущность. Это - я, какой есть на самом деле, и...
   - Хватит, Марат, - сметенная Леся, повинуясь странному, но абсолютно верному порыву, решительным шагом подошла к парню и сильно сжала его ладонь. - Разводишь тут... непонятно что. Ничего этого не надо. Ты - мой близкий друг, почти родной человек, и мне все равно, кто ты там по ночам - волк, баран или гусеница. Все не важно. Только... - она чуть поджала губы, но в глазах её плясало веселье.
   - Что такое?
   Девушка состроила жалостливую мину и попросила:
   - Ты только не кусайся, ладно? И все будет в порядке.
   - Как скажешь! - лесник легко рассмеялся и крепко обнял подругу.
   - Кстати, как ты себя чувствуешь? - Леся отстранилась и критически осмотрела друга. - Только днем полумертвым валялся!
   - Частично помогла моя звериная живучесть, частично тот человек, что спас мне жизнь. А окончательно все залечила уже Ариадна.
   - Эта ведьма ещё и лечить умеет? - удивилась девушка.
   - Лесь, я тебя очень прошу - не называй её так, - нахмурившись, сказал Марат. - Ты её не знаешь.
   - И не горю желанием узнать!
   - Ну почему же? Почему вы не можете нормально общаться? Зачем нужны эти проблемы? Ты пойми, она в скором будущем моя жена, и волей-неволей вы будете пересекаться!
   - Ты меня, конечно, извини, Марат, но с этой... девушкой я подружиться не смогу. Ты мне друг, и я вижу, что с ней тебе лучше, но... Не могу. Извини.
   Леся говорила это, не в силах поднять взгляд. Как ему объяснить все чувства, обуревающие её? Он же не поймет, если сказать, мол, я её терпеть не могу, потому что приворожила тебя. Вызверится, огрызнется, будет ещё хуже. Лучше ничего не говорить. И на свадьбу, наверное, вообще приходить не стоит.
   - Как это не стоит? - вдруг откликнулся Марат
   - Что не стоит?
   - Ты сказала, что не придешь на свадьбу. Почему?
   - Черт... - Леся с досады чуть ядом не сплюнула. Вслух уже думать начала, недалекая! - Марат, я просто не думаю, что мое присутствие там обязательно.
   - Обязательно, - твердо сказал тот. - Не волнуйся, никаких гульбищ - все будет тихо, по-домашнему.
   - А Ариадна...
   - Она, если честно, не хотела... - лесник чуть нахмурился, - но я настоял. Ты все-таки мой друг, и мне важно, чтобы ты присутствовала.
   - Что ж, тогда... тогда ты не против, если я приду не одна? - вдруг пришедшая в голову мысль показалась Лесе заманчивой. Почему бы и нет?
   - Смотря кто будет вторым. Сама понимаешь, не каждому можно доверять. Если Мирослава...
   - Нет-нет! Не Мирослава. Его зовут Николай. Он один из тех, кто спас тебя сегодня.
   - Погоди, Ариадна говорила про некого Богдана, если я ничего не путаю. Кто такой Николай?
   - Это очень милый парнишка, который и сообщил Богдану, что тебе нужна помощь. Он тоже, можно сказать, колдун, так что тайны хранить умеет.
   - Что ж, - Марат задумчиво потер переносицу, - наверное, тогда можно. Я ещё уточню у Ариадны, тогда скажу.
   - А сам ты уже решить не можешь? - раздраженно сказала девушка. - Неужели по любому вопросу нужно идти к ней на поклон?
   - Не по любому, но вот к ритуалу она относится очень щепетильно. Это какое-то такое знание, которое передается по наследству, и не каждому дано его увидеть.
   - Все так сложно?
   - Поверь, если бы все было проще, я бы даже не задумывался, и одобрил любую компанию, которую ты сочла для себя нужной. Но этот вопрос слишком важен, чтобы решать его одному. Так что, подожди денек - я все узнаю, и тебе сообщу.
   - Хорошо, подожду, - склонила голову Алексия. - Погоди, а когда будет... свадьба?
   - Через три ночи. Не волнуйся, я успею, - улыбнулся Марат. - Как в целом у тебя дела?
   - Да все в порядке. С Людмилой вот, вроде, поладила. А отец... Он вообще в последнее время странный какой-то. В хорошем смысле. Может, наконец, в себя придет... Пора бы уже, после стольких-то лет.
   Леся задумчиво щелкнула ногтем по лезвию и со вздохом попрощалась.
   - Ладно, пойду я, а то чувствую - не легла Людмила, ждет, когда вернусь.
   - Хорошо. Спокойной ночи тебе!
   - Ты, главное, не пропадай, и про мою просьбу у ве... у Ариадны спроси.
   - Обязательно. Завтра увидимся.
   Девушка украдкой обернулась и успела заметить, как от заветного тополя метнулась серая тень. Взгляд её переметнулся к ущербной луне, и сам собой вырвался вздох. Угораздило же её полюбить... нет, уже не полюбить - дружить с оборотнем. Что же такое судьба-вертихвостка с её жизнью крутит? И ждет что впереди? Наверняка ведь и меч этот придется как нельзя кстати. Тут уже и не знаешь, к лучшему или к худшему перемены. С одной стороны, хоть какое-то приключение будет, а с другой... Говорят, за эти самые приключения судьба затем потребует определенной платы. И не всегда деньгами.
   Подхватив юбку, легко, как уже много раз до этого, Леся перепрыгнула низенькую оградку. Только коса по воздуху хлестнула. А в комнате, у её кровати, уже стояла Людмила, простоволосая, прижав руки к груди, и лицо её неестественно белело в ночном мраке.
   - Что такое? Тебе плохо? Что случилось?!
   - Лесенька... - мачеха заставила себя сделать глубокий вдох. - Ты дома... Я уж было подумала, что ты...
   - Что я сбежала? - Леся почувствовала себя жутко виноватой. Вон, как волнуется, только подумав, что та снова подолом махнула, а что же с ней творилось той ночью? - Извини, пожалуйста! Я клянусь, что никогда-никогда так больше делать не буду! Я сейчас просто с Маратом вышла поболтать, вот и все.
   - Нехорошо это, с чужим женихом по ночам встречаться, - укоризненно покачала головой женщина. - Тебе самой замуж бы, Лесенька, замуж уже надо. А ты все бегаешь с дружками-подружками.
   - Хотела я замуж, - тихо сказала Леся, копаясь в шкафу. - Да вот... не успела.
   - Да ты оглянись вокруг, недотепа! Сколько у нас справных ребят! Только и успевай улыбки раздавать, отбоя не будет от женихов.
   - Да не хочу я таких женихов, как не понимаешь! Не хочу.
   - А каких же хочешь? Заморских, что ли, тебе подавай?
   - Каких хочу, тех уж нельзя. И давай больше не будем об этом говорить? И вообще, я уже спать хочу.
   - Ох ты ж горе мое, луковое...
   Стоило бедной девушке, спровадив беспокойную мачеху, снова натянуть ночную рубашку и сонно смежить веки, как ставни резко распахнулись, едва не рассыпав драгоценное стекло, и ночь огласило жизнерадостное:
   - Привет! Соскучилась?
   Зоя спрыгнула в комнату, радостно улыбаясь, и немедля подскочила к ошарашенной Лесе, сжав её в объятиях. Метла, которую маленькая ведьмочка сжимала подмышкой, тихо спланировала в угол.
   - Я так спешила, торопилась, думала - не успею! - зачастила она. - От деда еле удрала, уж так за мной следил, все глаз не спускал! Ну, как ты тут без меня, справляешься? Как ведьма, как Марат - ничего страшного пока не произошло? Ой, а что это у тебя на шее - медальон? Такой красивый, наверное, дорогой! А что там внутри есть интересного? Я чувствую, от него пахнет так особенно, какими-то цветами и медом... К тому же видно, что...
   - Зоя! - простонала Леся, вырываясь из цепких рук маленькой ведьмочки. - Зачем ты явилась?
   - Как это? - растеряно захлопала ресничками подружка. - Тебе помочь, Марату... Опять же, с ведьмой этой надо что-то делать! Вот и...
   - Ты зря приехала. Нам помощь не нужна.
   - Как это?
   - Все идет своим чередом, как и должно быть.
   Алексия вздохнула и села на кровати удобнее, похлопав по месту рядом с собой, куда сразу же без раздумий плюхнулась девчонка.
   - Давай, рассказывай. Что тут у вас произошло?
   Рассказ занял немного времени, пусть суховатый и краткий, но он однозначно выдавал чувства девушки - тоску, обреченность и надежду на будущее. Зоя слушала, раскрыв рот, о нападении на Марата, о странных существах из другого мира и колдунах-хозяевах. О новом обличии приятеля-лесника и его приглашении на свадьбу. Когда речь зашла о мохнатой тайне оборотня, Леся запнулась и с сомнением посмотрела на девочку. Та понятливо улыбнулась и махнула рукой
   - Конечно, я все знала. Только не думала, что ты не в курсе - Марат ведь твой друг, он должен был рассказать, а к слову все не приходилось. Я же ведьма, не забывай - от меня сложно утаить такие секреты.
   - Понятно. Ну, в общем-то это все. Хотя нет, насчет медальона - ты права, там портрет моей мамы, его недавно мне подарил отец. А Марат, знаешь, он... Не знаю, как объяснить, но сейчас он другой. Более живой, приятный и... красивый. Уж не знаю как и зачем - но Ариадна хорошо на него влияет, и я не хочу, чтобы он снова превратился в мрачного угрюмца. Так что, твоя помощь, я думаю, не понадобится. И давай уже спать, а то я устала - сил нет.
   - А вот и ошибаешься! - После некоторого раздумья, когда Леся уже вольготно устроилась на подушке, Зоя хлопнула в ладоши и показала сладко зевающей подружке язык. - Этот твой Николка, он же здесь жить не собирается? Вот я и постараюсь помочь хотя бы ему, чтобы не получилось, будто я зря сюда прилетела. Познакомишь меня с ним?
   - Да, конечно, - сквозь дрему пробормотала подружка, - почему бы и нет.
   - Вот и отлично! А теперь двигайся, я тоже спать хочу!..
  
   Луна тепло обласкала тусклым лучиком лица уснувших подружек и, словно стесняясь внезапной нежности, ускользнуло под порывом пробудившегося ветерка за хмурую, незаметно подобравшуюся тучу. Она уже не смогла увидеть сосредоточенно нахмуренные брови Ариадны, прикорнувшей на плече Марата, счастливо улыбавшегося в потолок.
   Смущенное светило также упустило появление в поселке мрачных всадников, которые тихо спешились во дворе трактира и, оставив жеребцов на сонного мальчишку-конюха, скрылись в притихшем доме. Оно бы непременно удивилось тому, что хоть лица и фигуры этих всадников скрывали длинные плотные плащи, но ужас беспрепятственно просачивался из-под низко надвинутых капюшонов под грозные перекаты далекого грома.
   Никто не был свидетелем тихого плача сострадательной леди Корнелии, взиравшей на неумолимо портившуюся погоду со стены своего полуразрушенного замка. Даже Николка, легкомысленно уснувший прямо на кушетке в одной из гостиных, не почувствовал переменившегося настроения мира и не ощутил резкого поворота судьбы, накинувшей на всех жителей поселка траурную вуаль.
   А где-то далеко за пределами разбушевавшейся стихии сидела в уютном каминном зале огромного замка старая, но все ещё сохранившая остатки утерянной красоты женщина в похоронном чёрном наряде. Её строгую прямую спину покрывала темная ажурная шаль, а в странно поблескивавших глазах плясали отражением каминного очага яростные демонические огни.
  
  

Часть третья

Свадьбы не будет!

  
   8. Инквизиция. Крещендо
   Очередное осеннее утро солнцем не баловало. Погодка стояла та ещё паскудная, однако радужному настроению Зои не мешали никакие погодные условия. Она быстро собралась и растолкала подругу.
   - Что ж ты делаешь, поганка? - сонно простонала Леся. - Изыди, ведьма, дай поспать!
   - А вот обзываться не надо! - жизнерадостно откликнулась маленькая танцовщица. - Ты мне вчера что обещала, помнишь?
   Леся, не открывая глаз, наморщила лобик. Её воспоминания о прошедшей ночи покрывала вековая пыль, но что-то, смутно напоминающее построенные накануне планы, заставило девушку, наконец, проснуться.
   - Николка? - неуверенно спросила она.
   - Он самый, - подтвердила Зоя, сдергивая с подруги одеяло. - Не будем терять времени! Меня дед может хватиться в любой момент. Я, конечно, как могла следы своего исчезновения замела, но он же меня не первый день знает, раскусит как пить дать. Давай руку, помогу подняться.
   Девушка не без дружеской поддержки встала, наконец, с кровати и не спеша переоделась, предусмотрительно захватив с собой плащ. Утро оказалось на редкость холодным.
   Умыться ей удалось только за околицей, в ледяном ручейке неподалеку от замка на холме. И то только потому, что смогла убедить энергичную подружку в том, что являться в заспанном виде едва знакомым людям - невежливо и некрасиво.
   Замок приветствовал подружек промозглым ветерком от сквозняков и полнейшей тишиной. Леся зябко передернула плечами и плотнее закуталась в теплый плащ.
   - Ау! Есть здесь кто?
   Зоя с привычной ей непосредственностью нарушила мрачное безмолвие и, не дожидаясь ответа, потянула несчастную Алексию вперед. Та послушно переставляла ноги, не забывая подозрительно озираться. Чем-то ей не понравилась давящая атмосфера замка, раньше здесь было гораздо уютнее, несмотря на заброшенный вид. Сейчас же вокруг разлился мертвый холод и предчувствие близкой беды.
   - Зоя, ты ничего...
   Леся договорить не успела. Прямо перед девушками из воздуха соткался призрачный силуэт.
   - Утро доброе, леди Корнелия, - радостно воскликнула маленькая ведьмочка. - А где ваш гость? Он уже проснулся?
   - Леди Корнелия, - не слушая Зоиного щебетания, тихо позвала Леся. - А вы ничего... не чувствуете?
   Призрак согласно колыхнулся.
   - Ты верно поняла, Алексия. Сейчас твоей подруге не место здесь. Вы сейчас же должны уходить отсюда, все вы, и ты, Николай, тоже.
   Николка, вышедший на голоса, поперхнулся зевком.
   - Что стряслось-то?
   - Это место сохранилось в памяти многих как колдовское, - пространно пояснила леди Корнелия, но Леся начала понимать. - Уходите, прямо сейчас!
   - С чего бы это? - спросила Зоя. - Я не могу прямо сейчас куда-то уйти. Для этого хотя бы метлу из Лесиного дома забрать надо.
   С этими словами в мысли боязливо оглядывающейся девушке закралось страшное подозрение. Маленькая ведьмочка, чересчур беспечная и наивная для своего грандиозного таланта, наверняка не учла, что её пируэты могли быть замечены обычными людьми, а это значит, что совсем скоро в эти места нагрянут церковники... Те, кто посвятили свою жизнь искоренению колдовства и обладающих им существ.
   - Инквизиция... - от ужаса у Леси волосы на затылке зашевелились.
  
   Отец Константин с самого начала похода чувствовал, что что-то пойдет не так. Интуиции своей церковник доверял, и та ещё ни разу его не обманула. К тому же божье воинство в последние несколько десятилетий ряды адовых приспешников с успехом проредило, и велика вероятность, что слух о ведьме на помеле - и есть просто слух. Видели её пару дней назад, всего лишь в одном месте, хотя направление указали на диво четкое. Однако проверить необходимо даже настолько нелепый донос. Мужчина зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью, и поморщился.
   - Отец Константин! - скрипучий голос брата Терентия потревожил не только самого отца Константина, но и трактирщика, опасливо переминающегося за стойкой. По вполне понятным причинам зал был пуст: никто не хотел попасться на глаза ярым борцам за Высшее Благо.
   Глава инквизиторского отряда горестно покачал головой в такт собственным мыслям. Конечно, его заботило отношение простого люда к Церкви, однако он сам во времена молодости немало поспособствовал снижению их репутации. Господь призывал к смирению, однако в обители учили, что заповедь эта на колдовские существа не распространяется. И многие фанатики до сих пор стращали мирных жителей, сея в народе ужас перед Церковью. А ведь та должна быть для паствы вторым домом!
   - Отец Константин! - брат Терентий, худой и неказистый, как хозяйственная прищепка, стоял рядом со столом и всем своим видом выражал готовность. - Время утренней молитвы прошло, не пора ли нам приступить к поискам колдуньи мерзкой?
   - Прежде чем искать колдунью, необходимо удостовериться, что таковая здесь вообще наличествует, - степенно произнес отец Константин. - Иначе могут быть лишние жертвы.
   - Да как же она может не наличествовать? Её ж видели, в небесах, прямо на помеле! Как по лубочной картинке описали!
   - Вот именно, брат Терентий, как по картинке. И может статься, что люди те только на этой картинке ведьму и видели, а остальное - лишь результат домысла и пагубного пристрастия к выпивке.
   Брат Терентий, как водится, не согласился. У него нашлось как минимум пять железных аргументов и ещё с десяток косвенных доказательств, которые он не преминул высказать. Отец Константин только очи возвел, прося Господа ниспослать ему терпения.
   Вот, что и требовалось доказать. Фанатизм в вере только ослепляет и не позволяет узреть впереди истинный путь. Будучи поглощен страстями, ты пропустишь его, не заметишь и пройдешь мимо, так и не поняв главного.
   Что ж, раз брат Терентий никак не уймется, для него есть задание. Этот вариант глава инквизиторского отряда продумал ещё в дороге, зная, что непоседливого и чересчур инициативного брата следует сразу нейтрализовать, иначе последствий не оберешься.
   - Брат Терентий, я только что случайно вспомнил, - отец Константин мысленно попросил у Господа прощения за небольшую ложь. - Неподалеку отсюда, на холме, стоит замок. Там много лет назад мы с братьями обнаружили и очистили колдовское родовое гнездо. Конечно, за давностью об этой истории могли и забыть, однако подобное тянется к подобному. Если колдунья поблизости, она может быть только там.
   - Когда мы отправимся туда? - в глазах немолодого уже мужчины вспыхнули огоньки предвкушения.
   - Дело в том, досточтимый брат, что проверить это место первым я никак не успеваю. Братья уже доложили, что помост уже готов, а из местной церкви прибежал послушник со скорой вестью. Мне не остается ничего иного, кроме как просить вас о помощи. Возьмите с собой монахов и проверьте это гадючье гнездо.
   - Отец Константин! - от полноты чувств и распиравших его полномочий мужчина чуть не взлетел. - Я справлюсь! Во имя Господа нашего, я проверю каждую лесенку, каждую каморку, но колдунью разыщу!
   - Ступайте, брат, - отец Константин качнул головой, но недовольство, готовое слететь с языка, придержал. Всё-таки, правят Терентием благие побуждения, хоть он и слеп в своих деяниях.
   Ну что, настало время поговорить с населением. Как разумный человек, отец Константин понимал: если и есть кто-то, кто знает большую часть слухов и сплетен, то это хозяин трактира. Хоть это и греховное заведение, а все же полезное.
   - Любезный, будьте так добры, уделите мне немного времени! И поведайте, какие интересные истории сказывает местный люд.
  
   Леди Корнелии было ведомо многое. Расспросить народ, так никто не скажет с уверенностью, откуда призракам дано знание. Однако все, как один, заявят, что получить ответ на сложный вопрос можно только у них.
   Так вот, призрачная леди знала, что скоро, уже совсем скоро её время в этом мире подойдет к концу. Она чувствовала сладкий миг освобождения и совсем не тревожилась. Разве что беспокоила её, как и всех матерей, судьба собственного ребенка. Многие жаждут обладать силой, которая принадлежит её Ариадне, а она, покалеченная душа, не сможет воспротивиться, если ей предложат с лихвой отомстить. К счастью, о её существовании извещен ограниченный круг людей, но и среди них есть те, кто может предать оказанное доверие.
   - Мама?
   Призрак колыхнулся.
   Ариадна стояла в холле. По её лицу можно как по книге прочесть все эмоции... печаль, тоска, горечь по непрожитым вместе годам и неслучившимся мелким ссорам, за которыми следуют теплые примирительные объятия. Материнские объятия - то, чем пренебрегают многие, но по ним чаще и тоскуют.
   В последний раз, когда Ариадна видела мать, ей не было ещё и семи. Леди Корнелия почувствовала, будто в горле сплелся комок слез. Так надолго судьба развела их, и так горько, что им отведен лишь последний разговор.
   - Здравствуй, - Ариадна неловко отвела глаза, не зная, как начать разговор. Хотелось что-то рассказать, поделиться чем-то, может, даже и пожаловаться... Но к чему? - Я рада, что увидела тебя снова.
   - Я тоже рада тебя видеть, малышка, - тепло ответила леди Корнелия и улыбнулась. - Ты стала такой красавицей.
   - Мне было в кого, - усмехнулась девушка. - А отец, он?..
   - Ушел. Он ждет меня по ту сторону.
   Две женщины - мать и дочь - стояли друг напротив друга и не знали, что ещё говорить. Много воды утекло, прошлое не вернуть. Такое бывает, когда встречаешь спустя много лет старого друга. Ты помнишь, что когда-то вы были очень близки, ближе некуда, но жизнь развела по разным сторонам дороги, и остается лишь вспоминать... А у Ариадны воспоминаний, связанных с матерью, осталось чертовски мало. И от этого ей стало до слез обидно.
   - Я знаю, зачем ты пришла, - нарушила тишину леди Корнелия. - Но перед тем, как начнешь, хочу дать тебе совет, наверное, предсказуемый и странный, но попробуй слушать только свое сердце. И голос того человека, что тебе дороже жизни. Остальные не имеют права влиять на твою жизнь.
   - Я не могу... - Ариадна запнулась, подбирая слова. - Не могу оставить все, как есть. Мое кольцо...
   - Оно вернется к тебе, рано или поздно. Если, конечно, ты в нем нуждаешься. Не стоит ради него затевать войну.
   - Войны не будет, - девушка покачала головой. - Я лишь напомню, чем мне обязаны некоторые люди. И чего они меня лишили.
   - Месть также не принесет тебе покоя, - призрачная леди тяжело вздохнула. Она уже видела, что переубедить дочь не сможет, та достаточно долго копила в себе обиду и жажду расплаты. - Слушай свое сердце, милая. И знай - я тебя люблю. Больше жизни.
   - Я тоже люблю тебя... мама, - последнее слово, непривычное, мягкое, соскользнуло с губ, вызвав теплую улыбку на устах хозяйки замка. Девушка сморгнула непрошеную слезинку и достала из кармана кусочек мела.
   Заключить в начертанный круг призрака было делом минуты. Ариадна встала лицом к матери, закусила губу, чувствуя, как в горле собирается ком. Глубоко вдохнула и нараспев произнесла заклинание, отпускавшее душу в мир теней.
   Леди Корнелия таяла в воздухе, как дым из печной трубы, рассеянный порывом ветра. Её наряд колыхался невесомым маревом, укрывая фигуру призрачной леди потусторонней вуалью, и через минуту Ариадна осталась в огромной зале одна.
   - Прощай, мама, - произнесла она тихо. По замку гулял бродяга-ветер, насвистывая только ему понятную песню.
   Ещё несколько минут девушка стояла молча, не в силах разорвать момент свершившегося таинства. Но только вздохнула и собралась идти, как голова взорвалась нестерпимой болью, и сознание потухло.
  
   Брат Терентий счастливо улыбался и потирал руки: монахи споро связывали оглушенную ведьму, пока та не очнулась. В том, что в его власти оказалась именно ведьма, сомнений не было. Ритуал был? А как же! Все видели. Заклинание было? Было. Волосы рыжие и внешность дьявольская, соблазнительная? Все есть, все на месте! Значит, вязать и - на костер! Хотя...
   Брат Терентий представил себе, как возвращается в деревню, с гордостью сообщает о своем подвиге отцу Константину. А тот, скорбно качая головой, со всеми извинениями богомерзкую девку отпускает. Дескать, поторопился ты с выводами, брат, доказательств-то нет! А вот они, доказательства - показания свидетельские. И мелок, коим ведьма знаки колдовские чертила! Нет уж, без деревни обойдемся! И без отца Константина!
   - Артур! - подозвал послушника брат Терентий. Молодой ещё парнишка с готовностью подскочил, желая помочь в богоугодном деле. - Скажи, у нас с собой есть припасы, чтобы доехать до Святой Обители?
   - Да, отец Терентий, есть, - подтвердил послушник, кивая вихрастой головой, - в седельных сумках остались.
   - Отлично. Свяжите ведьму покрепче и напоите её сонным отваром, - велел глава маленького монашеского отряда. - Мы выступаем в Обитель немедленно.
   - Но, брат Терентий, - кто-то из монахов попытался возразить, однако смолк под грозным взглядом.
   - Мы выступаем в Святую Обитель. Ведьма должна предстать перед Настоятелем как можно быстрее. Некогда ещё в деревню заезжать, только время потеряем.
   - Я могу добежать, отнести весть отцу Константину, - с готовностью предложил послушник Артур. Брат Терентий вздрогнул, представив, что скажет приснопамятный отец за его самоуправство. Но ничего, победителей не судят. Настоятель увидит это порождение тьмы, все сразу поймет, и нечего будет бояться отца Константина!
   - Едем в Обитель, - повторил брат Терентий и бросил победный взгляд на связанную, лежащую без сознания девушку. Увы, он тогда ещё не знал, что некоторые трофеи брать опасно. На них слетаются охотники посильнее предыдущих.
  
   9. Дружба и муки совести
   Леся ещё на подходе к деревне услышала странный гул. Словно весь народ собрался в одном месте, как на ярмарке, и бурлил новостями, событиями и торговлей. Только вот раздавался этот шум не от площади...
   - Это у церкви, - побледнев, прошептала Алексия. Зоя тревожно посмотрела на подругу - той тоже передалась часть страха, хотя маленькая танцовщица и не до конца сознавала размах опасности. А Николка, воспитанный на сказках об ужасах средневековой Инквизиции, судорожно сглотнул и почувствовал, как меж лопаток проползла липкая капля пота.
   "Соберись! - сказал он сам себе. - Ты мужчина, думай, как можно защитить малолетнюю ведьму и не подвергнуть опасности Лесю".
   - Нам туда нельзя, - решительно прошептала тем временем девушка. - Надо найти, где укрыться. Ко мне домой нельзя, могут пойти проверять везде и найдут, в замок возвращаться тоже опасно - это колдовское место, там точно будут искать. Где мы можем спрятаться? Ну же?
   Леся требовательно посмотрела на приятелей, но те мало что знали о местных окрестностях. А у Николки в голове вертелись дурацкие мысли о подполье и оппозиции, которая дает приют осужденным властью.
   - Если в деревне оставаться нельзя, надо идти в лес. Точно, лес! - находчивая девушка прищелкнула пальцами, привлекая внимание.
   - Что мы будем делать в лесу? - удивилась Зоя. - У нас же ни еды, ни теплой одежды. Вот если бы я забрала метлу, то могла бы просто улететь и...
   - И собрать за собой хвостом всех инквизиторов, - перебил наивную девочку парень. Та сникла.
   - Нет же, вы не поняли. Надо идти к Марату. У него можно укрыться хотя бы на день, к тому же, он может подсказать, что делать дальше, а то я совсем растерялась... Зою ведь могут... - Леся с трудом проглотила конец фразы и жалобно посмотрела на Николку. Тот кивнул - план казался разумным. Довериться старшему, его опыту и силе - об этом он сам как-то не подумал. Привык, что из знакомых рядом с ним только Леся, вот и не сообразил сразу.
   - Тогда осторожно обходим и выбираемся в лес, - сделал вывод Николка. - Жаль, спрятаться на ходу негде, чтобы хоть перебежками добираться, а то на это лугу мы как на ладони.
   - Я могу нас спрятать! - воскликнула Зоя, радостная, что может быть полезной. - Это отвод глаз называется, очень полезная вещь. Правда, она лучше действует в толпе, когда людей много, но я постараюсь!
   - Это что, колдовство? Настоящее?
   - А как же, - за маленькую танцовщицу ответила гордая Леся. - Мы Зою не просто так прячем, а потому что она - сильная ведьма, сильнее даже Ариадны. Это мне Марат сказал.
   - Вот это да, - Николка посмотрел на смущенную такой характеристикой девчушку куда более уважительно. - Ну давай, что ли, колдуй. Или что-то от нас требуется?
   - Да нет, все уже сделано, - демонстративно пожала плечиками довольная Зоя. Она успела заколдовать каждого из них незаметно, так, что никто ничего не почувствовал и была по праву горда собой. - Можем идти.
   Шли ребята долго. Они старались не ускорять шаг, чтобы не навлечь на себя подозрительные взгляды, поэтому, с истинно черепашьей скоростью, добрались до Маратова домика только через час.
   Молодой волк оказался дома.
   - Инквизиция! - Леся выдохнула это слово, наполненное ужасом, прямо в лицо Марату, как только тот распахнул дверь. Он не был в курсе последних новостей и хмурился, слушая подробный, пусть и несколько переполненный эмоциями, рассказ Леси, лишь кинув на Николая изучающий взгляд. Парень, поежившись, решил не встревать в разговор, а изредка вставлял свои комментарии, которым лесник точно так же спокойно внимал.
   Зоя рядом переминалась с ноги на ногу, покаянно кусала губы. Она только сейчас поняла, что своими неосмотрительными действиями навлекла беду на всех своих знакомых, корила себя всеми плохими словами, какие помнила, - а жизнь заносила бродячих менестрелей в разные места. Дед Герасим, правда, за их озвучивание нещадно уши драл и по губам шлепал, но иные сейчас на ум не приходили.
   Марат искоса поглядывал на совсем расстроившуюся девочку, но ничего не говорил. Его разумом сейчас владела только одна мысль: Ариадна. Куда она пошла и знает ли про церковников. Её сложно застать врасплох, однако, в то же время, она всего лишь человек. Женщина. Сейчас она защищена хотя бы тем, что подозрения на неё пасть не должны - она поселилась у Марата как его долгожданная невеста, приехавшая из родных краев, с которой сам был помолвлен с детства. Ни намека на колдовство и замок на холме. Но вдруг?
   - Марат, ты нам поможешь? - Леся просительно заглядывала другу в глаза, но видела, что его гложет беспокойство иного рода. - Марат!
   - Что? - молодой лесник непонимающе моргнул, возвращаясь к беседе. - Прости, Лесь, потерял нить. Так что там вам надо? Укрытие?
   - Да, для Зои и Николки - он ведь тоже неместный, выглядит подозрительно. И одет не по-нашему, говорит странно...
   - Ты из тех колдунов, что на меня напали недавно? - перебив Лесю, прямо спросил Марат. Николка замялся.
   - Как бы сказать... Я с ними не так давно, даже в курсе вашей... э-э... размолвки не был. Но в нападении не участвовал, клянусь! Больше скажу - я из тех, кто тебе подмогу привел. А теперь вот застрял тут...
   - А ты уверена, что у меня безопасно? Мой дом находится не так далеко от деревни... - кивнув парню в знак того, что принимает такой ответ, лесник снова обратился к Лесе, которая с замиранием сердца слушала этот короткий диалог. Мало ли что, ей бы не хотелось, чтобы её друзья ссорились.
   - Пока церковники узнают, что твой дом вообще существует, пройдет какое-то время. А потом можно будет найти другой вариант. Ну пожалуйста, Марат!
   - Ты знаешь, Лесь, тебе я никогда не откажу, - Марат серьезно посмотрел в глаза не на шутку обеспокоенной подруги и перевел взгляд на своих будущих постояльцев. - Комфорта особого не обещаю, изба у меня небольшая. В остальном - чувствуйте себя как дома.
   - Но не забывайте, что в гостях, - не смог удержаться от продолжения Николка. Марат заинтересовался.
   - Забавная присказка. Очень... справедливая, - и так, с намеком, на парня посмотрел. Тот поднял вверх ладони, признавая право хозяина.
   Но не успели ребята разбрестись по дому, изучая новые пространства, как Марат внезапно побледнел и, хватаясь за грудь, мешком осел на пол.
   - Что такое? В чем дело? Марат, ты меня слышишь?
   Молодой лесник мотнул головой, приходя в себя. Его взгляд сфокусировался на лице Леси, тревожном, обеспокоенном.
   - Ариадна, - просипел он. И - за считанные мгновения - обернулся волком. Громадным, в холке чуть ли не выше человека. Леся отшатнулась - зверь подобрался, прыгнул и в два счета исчез из поля зрения. Лишь треск и скрип повисшей на одной петле двери свидетельствовал о том, что выбрался волк никаким не волшебным образом, а самым, что ни на есть, прозаичным - через дверь. Эту самую дверь и не заметив.
   Приятели переглянулись. В момент прыжка зверя они, все трое, прыснули в разные углы комнаты и там сидели на задах, хлопая глазами.
   - С Ариадной беда, - сипло проговорила Зоя, первой обретя голос.
   - Марат помчался её спасать, - в тон ей пробормотала Леся.
   - И, конечно же, они вдвоем не справятся, - насмешливо фыркнул Николка. - Давайте догонять, вдруг действительно помощь понадобится. - Потом огляделся и покачал головой. - Все лучше, чем прятаться в доме, в котором напрочь выбита дверь.
   Конечно, можно оправдать ребят молодостью. Ей свойственна поспешность и импульсивность. А ещё - неуместный романтизм, который погубил во цвете лет бесчисленное множество юношей и девушек.
   Вот и получилось так, что Леся, ясно осознавая явное превосходство скорости молодого сильного зверя над их возможностями, всё-таки отправилась вдогонку другу. Иначе кем она себя почувствует в случае беды?
   Но, увы, сказать гораздо легче, чем исполнить. Прошло немало времени, прежде чем Зоя просто смогла определить, в какую сторону бросился волк.
   - Ты уверена, что он прошел здесь? - зябко кутаясь в плащ, в сотый раз переспросила Леся. Николка только возвел очи горе.
   - Да, уверена, - в сотый же раз ответила юная ведьма. - У Марата очень характерный след.
   Постепенно теплый осенний день неумолимо скатывался к промозглому осеннему вечеру, а там и до откровенно холодной осенней ночи недалеко. Ребята не предполагали, что их путь выведет за пределы деревни и займет так много времени. Возвращаться глупо и совестно - вдруг и правда помощь понадобится? Путешествие оказалось не из легких, идти пришлось быстро, привал сделали только один, когда уже терпеть голод не было сил. Зоя и Леся нашли немного поздних ягод и орехов, коими друзья и закусили, и потрусили дальше.
   Солнце постепенно скатывалось все ниже, и становилось понятно, что сегодня волка не нагнать - слишком уж он резво припустил к своей невесте, как будто осой в мягкое место ужаленный. Тут же возник и вопрос: а куда это ту самую невесту понесло на ночь глядя? Или, действительно, случилось что непоправимое?
   Леся вздохнула слегка печально. Ей грустно видеть, как человек, в которого она влюблена, погружается в чувства, в отношения с другой девушкой. Как он беспокоится, думает о ней. И знать, что чувства взаимны, ведь точно такие же пламенеющие огоньки настоящей любви отчетливо виделись и в глазах ведьмы. Да, это действительно любовь, пусть она и началась с колдовства. Но Леся нет-нет, да и представляла себя на месте Ариадны, думала - с ней ему наверняка пришлось бы легче, к тому же знакомы они давно, и ладят хорошо... Алексия стала бы для него замечательной, заботливой женой и ласковой, любящей матерью их детям. Не случилось бы этой инквизиции, погони и голодовки. Но не было бы в её жизни и Николки, и Зои - такой, какой она стала теперь - верной подругой.
   "К лучшему все, наверное", - Леся вздохнула, кинув взгляд на шедших впереди друзей. Зоя что-то щебетала весело, шагала она все так же легко, как в начале их незапланированного путешествия, а вот Николка уже устал, это видно. Нет, он так же внимательно слушал Зою, поступь его не стала шаткой, это нечто в осанке, развороте плеч, указывало на необходимость отдыха. Но парень шел вперед, на помощь тому, кого и видел-то всего пару раз в жизни. Вот зачем оно ему надо?
   Только сейчас, девушка четко осознала, что не хотела ничего исправлять. Марат всегда будет другом ей, близким человеком, к которому всегда можно прийти за помощью и её незамедлительно получить. Но кто знает - сохранились бы такие отношения между ними надолго, будь они связаны узами брака? Это же совсем другое дело, нежели дружба. И пусть Леся этого никогда не узнает, нельзя портить своими неуместными эмоциями то, что есть между ними сейчас.
   - Пора делать привал, - деловито сообщила Зоя. Она, пожалуй, единственная была приучена к кочевой жизни, и в сложившейся ситуации маленькая танцовщица оказалась учёнее и Леси, и Николки вместе взятых. - Скоро совсем стемнеет, мы и дороги под ногами не увидим. Заблудимся ещё.
   Леся согласно вздохнула и поморщилась неловко, услышав возмущенное бурчание собственного пустого желудка.
  
   Костерок быстро прогорал. Запасы сушняка, собранного про запас, таяли на глазах, а идти в лес не хотелось никому. Страшно, холодно и ни черта не видно - что там можно собрать, кроме царапин и простуды?
   Зоя, свернувшись комочком, уже спала, завернутая в Николкину куртку, под боком у Леси. Сама девушка чувствовала, что заснет нескоро - мешал голод и настырные тычки проснувшейся совести. Николка же пытался держать глаза открытыми из солидарности к Лесиному бдению, но то и дело клевал носом. В очередной раз встряхнувшись, парень подкормил прожорливый костерок парой внушительных сучьев и бросил взгляд на Лесю.
   - Спи, - шепотом посоветовала девушка. - Я посторожу.
   - Да ладно, что-то не хочется, - неубедительно отговорился Николка. - Я привык ночевать на природе в палатке и теплом спальнике, а так... Беспокойно становится.
   - А как ты успел привыкнуть к таким ночевкам? Ты путешественник?
   - Да нет, ты что. Так, выбираюсь с друзьями и приятелями летом, просто отдохнуть на свежем воздухе. Раньше очень часто получалось выбираться, вот и привык. Речка, много мяса, пиво рекой. Песни у костра...
   Николка говорил чуть слышно, чтобы не потревожить тишину задремавшего леса. Он рассказывал истории одну за другой, иногда странные, непонятные, а иногда - очень даже знакомые, ведь люди, они людьми и остаются, вне зависимости от времени и мира, в котором живут.
   Истории о каникулах, вылазках и студенческих посиделках за вином с друзьями. О том, как кто-то, напившись, полез не в ту палатку и протрезвел от звонкой затрещины. Как, побезобразничав в городском фонтане, уносили ноги от суровых стражей порядка: петляли по улочкам, теряя друг друга и с хохотом сталкиваясь меж собой. Как ходили в районный клуб за простыми радостями - познакомиться с девчонками, выпить и подраться. Как защищали друзей в уличных потасовках, когда определить, кто кому нахамил, уже нереально, но спускать на тормозах обиду (чью обиду - непонятно!) как-то не по-мужски.
   Леся слушала, впитывая каждое слово. И не перебивала, даже если что-то было не понятно. Не хотелось разрушать очарование момента неуместными, будничными пояснениями, что есть что и как у кого принято отдыхать. Уточнить что-то можно и потом, а сейчас - просто внимать тихому голосу и редким смешкам, которыми Николка перемежал рассказ. И чувствовать, как отпускает потихоньку скогтившая сердце тревога.
   - В последний раз, когда я выбиралась в лес с подругами, я наткнулась на огромного волка, - вздохнула Леся, когда пауза затянулась. Николка кашлянул от неожиданности - такой жемчужины в его коллекции историй не было. - Сейчас даже не знаю, может, это был и Марат - он меня потом едва успокоил. Но было страшно. И сейчас... Слушай, - девушка вздрогнула всем телом от порыва осеннего ветра и, наконец, догадалась, отчего Николка то и дело ежится, - ты чего молчишь, что тебе холодно? Продрог уже весь, наверное?
   Леся откинула полу широкого плаща, предлагая тепло. Парень не стал кочевряжиться и молча прижался к её теплому боку, проследив, чтобы саму подругу не продуло.
   Поправив сползавший капюшон, девушка бросила мимолетный взгляд на уютно сопевшую Зою. Свет от костра вертляво скакал по её лицу, очерчивая пухлые щечки. Маленькая танцовщица выглядела во сне и ночной темени ещё младше своих лет, возвращая старшую подругу к невеселым мыслям.
   - Лесь? - осторожно позвал Николка.
   - М-м?
   - Ты давно знаешь Марата?
   - Несколько лет, - пожала плечами девушка. - Хотя первое время, как он поселился в лесничьем доме, практически ни с кем не общался. Он всегда был замкнутым, нелюдимым, только теперь понятно, отчего. Раньше мне казалось, что он злой какой-то, иногда так смотрел - аж оторопь брала, и слова в горле застревали.
   - А потом?
   - Потом он объяснил, что просто не хотел ни с кем сближаться, чтобы потом не жалко было уходить. И мы подружились.
   Леся замолчала, не желая говорить, что вытерпела все Маратовы выкрутасы только из-за своей надуманной любви. Хотелось верить наивной девочке, что угрюмый, но по-своему красивый лесник только внешне такой бука. А на самом деле - очень добрый и ласковый, и когда-нибудь увидит, как на него смотрит его дражайшая и терпеливейшая подруга. И будет свадьба, свой дом, дети... То счастье, которое представляют себе все девушки Лесиного возраста и класса. Теперь же, когда дружба с её стороны была настоящей, без умирающей надежды на романтику, она начала ценить то, что давал ей Марат. Он её по-своему воспитывал, разговаривал с ней на любые темы, спорил, доказывал свою точку зрения, но никогда не давил.
   - Марат никогда не впутывал меня ни во что опасное, - Леся сжала кулачки от нахлынувших чувств. - А я потянула Зою неизвестно куда, и теперь она спит, голодная, на сырой земле. А завтра поведет нас по следу оборотня - и неизвестно, куда мы придем... А дома - инквизиция... Выходит, я...
   ...плохой друг. Отвратительный просто. И не повзрослела ещё. Должна была чувствовать ответственность, предусмотреть. А так - даже отец и мачеха не знают теперь, где Леся. Людмила, наверное, места не находит себе, волнуется, а у её приемной дочери дружеские чувства взыграли! И не предупредила ведь никого, с самого утра как убежала - так до сих пор о себе знать дома не давала. Ох и будет же потом трепка! Хотя - и поделом! Будет на грядущее наука!
   - Ты? - Леся уже и забыла о Николке, а тот явно хотел услышать продолжение её рассуждений.
   - Я поступила безответственно и нелепо. Я не должна была тащить с собой Зою. Но только она может найти Марата, получается, я поступила ещё и корыстно! Подруга, называется.
   - Но ведь ты не могла её оставить дома? Инквизиция бы её нашла - было бы ещё хуже.
   - Только это и хорошо, - горько поджала губы Леся.
   Николка подумал - и не стал ничего больше говорить. Если по совести, то следовало им всем спрятаться и ждать, а не нестись вслед оборотню, которому, может, просто вожжа под хвост попала. Так что, в теме ответственности ему самому нечем было защититься. И он малодушно спустил разговор на тормозах.
   Так они и заснули - тесно прижавшись друг к другу в поисках тепла и напрочь забыв о костре. Тот за несколько часов околел, и лишь несколько угольков мерно тлели, припорошенные пеплом.
  
   Кровь стучала в ушах, подгоняя тяжелое, слишком медленное тело. Быстрее, быстрее! Успеть, успеть! Быстрее, ещё быстрее!
   Мало мыслей сохранилось в голове обезумевшего волка. Предчувствие неотвратимой беды судорожно сжимало внутренности противно холодной рукой. В эти моменты зверь спотыкался, но с яростным рыком восстанавливал бег и упорно рвался к цели. Неважно, насколько та далеко, сколь велики проблемы. Это не имеет значения, главное - успеть, не опоздать.
   Первый раз волк упал глубоким вечером того же дня. Рвать жилы - не самое разумное решение, но разве в силе трезвый ум справиться с инстинктами? Оборотень очнулся через пару часов, помотал мохнатой башкой и снова взвился на четыре лапы, которые проглатывали километры один за другим.
   Не опоздать, успеть! Быстрей, быстрей!
   Ночь стелила мягко, послушно укладывая дорогу перед волком, чуть недоспелая луна цепко следила ярким оком, чтобы ни бешеный зверь, ни острая коряга не могли помешать её верному другу достичь желанной цели. Но вот свет её померк, в права вступило неизбежное утро. Сопротивляясь неизбежной усталости, оборотень грозно рычал, но к полудню его свалило во второй раз...
   ...словно тонкую, бережно свитую собственными пальцами нить безжалостно порвали клыками.
   Растерзали тот уютный шерстяной клубок, который мог бы получиться, и вырвали с корнем из одинокой волчьей души.
   Сознание покинуло оборотня, оставив один на один с отчаянным осознанием: не успел.
   Опоздал.
   Марат очнулся ближе к вечеру. Он знал, что его цель уже близка, но всё-таки надеялся, не хотел верить. Лапы заплетались, язык распух, не помещался в зубастой пасти и вываливался наружу.
   Вот ноздри чутко затрепетали, учуяв запах крови. Ещё пять шагов! Три шага!.. Один...
   Поляна была залита кровью. Тела, бывшие когда-то монахами в рясах, валялись тут и там без всякого порядка, словно бы их порубили там, где те стояли.
   Это точно сделали люди. Больше некому. Острый металлический запах ни с чем не спутаешь.
   Мечи и стрелы. Их расстреляли издалека, а тех, кто успел заслониться лошадьми и более неудачливыми товарищами, просто зарезали. Сопротивления не оказал никто.
   Но Марату наплевать на монахов!
   Его цель, желанная цель валялась, окровавленная, на самой окраине поляне. К ней волк подполз на брюхе. Уткнулся холодным носом и протяжно - отчаянно и безумно - взвыл.
   А по-настоящему страшно стало, когда пронзительный волчий вой перетек в горестный, истошный крик человека, у которого отняли самое дорогое.
  
   Световой день прошел в пути. С раннего утра, когда всех подняла на ноги жизнерадостная Зоя. Она успела оживить костерок, умыться в ручье и по пути даже умудрилась раздобыть на завтрак ягоды облепихи. Николка от них нос отвернул, предпочитая продолжить путь на пустой желудок, а вот девочки вдоволь натешились сочными, лопающимися в пальцах плодами.
   Привычно следуя за маленькой танцовщицей, Леся пыталась мысленно предугадать, куда заведет их волчий след. Безусловно, если бы они имели хоть какое-то представление о цели путешествия, можно было бы завернуть по пути в какой-нибудь поселок, чтобы раздобыть еды, однако терять время не хотелось - предчувствие скорой беды гнало вперед.
   Под вечер, когда все трое, даже неутомимая юная ведьмочка, совсем сбились с ног, покойную тишину осеннего леса растревожил протяжный волчий вой.
   Леся запнулась, чувствуя, как сердце подскочило к горлу, будто намереваясь выскочить на язык, и забилось-затрепетало в бешеном темпе. Николка и вовсе пригнулся, а Зоя воскликнула взволновано:
   - Это Марат!
   Впрочем, остальные уже поняли, что обычный зверь так кричать не может - в тревожащем душу голосе звучали по-человечески отчаянные ноты. Ребята переглянулись и кинулись на звук. Первой споткнулась Зоя.
   - Смерть! - прошелестела она, бледнея. - Там смерть, плохо!
   Николка сглотнул, но быстро взял себя в руки.
   - Давайте, вы останетесь здесь, а я тихонько схожу и посмотрю, что там? - несмотря на очевидную бравость предложения, в его голосе всё-таки слышались неуверенность и страх. Леся мотнула головой.
   - Что бы это ни было, но Марата оно не тронуло, - эхо человеческого крика запуталось в нагих ветвях и все ещё тревожило слух. - Мы можем сходить все вместе, только тихо. Подкрадемся и посмотрим из-за кустов.
   И первой продолжила путь. Вскоре они наткнулись на кровавую поляну. Тела были разбросаны беспорядочно, у некоторых недоставало конечностей или голов, а трава сыто блестела, умытая рубиновой росой.
   - О боже! - Леся едва успела сдержать кислый комок, прорвавшийся к горлу. Николка выразился менее деликатно и тоже прикрыл нос и рот ладонью.
   - Марат!
   Маленькая Зоя, то ли самая бесстрашная, то ли глупая, наплевала на маскировку и с треском прорвалась через спутанные кусты к обнаженной фигуре, застывшей на другом конце поляны. Сгорбленная голая спина с взрезанными крыльями лопаток, растрепанные волосы, слипшиеся от крови. Ласково пригладив их ладонью, Зоя присела рядом, заглянула Марату в лицо. Тот не подавал вида, что заметил их присутствие рядом, либо же и в самом деле не замечал, уткнувшись застывшим взглядом в омытый кровью ведьмин медальон.
   - Пойдем, - Леся сжала Николкину ладонь, потянула его за собой. - Зоя, что с ним?
   - Не знаю, - жалобно вздернула бровки ведьмочка. - Он словно в трансе, не знаю даже, слышит ли он нас.
   - Зоя, ты видишь?
   - Что?
   - Смотри, это её медальон, - девушка указала на украшение, а потом обвела рукой поляну. - А это - посмотри, это же церковники... были... Видишь, их рясы. Они, наверное, поймали её, а потом...
   - Что потом?
   - Потом что-то случилось... Надо посмотреть, проверить, нет ли среди... них... её.
   - Ариадны?
   Молодой волк внезапно тряхнул головой, пробудившись. Вздрогнул всем телом, словно по нему пробежала кавалькада мурашек, и обхватил себя за плечи. Леся, опомнившись, сдернула с плеч свой плащ, укрыла им беззащитно обнаженную спину друга. И тоже заглянула в лицо.
   И отшатнулась.
   Нет, не скорбь, не отчаяние, не беспомощность. И даже не злость или бешенство. Какое-то каменное равнодушие сковало знакомые до щемящего сердца черты, вылепив из них гротескную маску - настолько нелепо смотрелось это чувство на Маратовом лице. Но смеяться не хотелось - плакать от боли. И Леся даже не поняла, когда именно потекли по её лицу слезы.
   - Её нет здесь, - сипло проговорил Марат. Поднялся с колен, подхватив спадающий плащ. - Можно не искать.
   - Почему? Откуда ты знаешь?
   Парень не ответил. Он оглянулся, обозревая силы, имевшиеся в его распоряжении. Ничего не скажешь, армия подобралась как раз для великих свершений! Две малолетние глупые девчонки и иномирский колдун, добросовестно очищающий желудок в кустах.
   - Что вы здесь делаете? - нахмурился Марат. - Вы пошли за мной?
   - Мы не могли тебя бросить в беде, - отозвалась Зоя, сострадательно глядя на молодого волка. Леся поморщилась настолько наивному ответу, хотя сказать собиралась то же самое. Оказывается, на слух фраза в нынешней обстановке звучит донельзя глупо, и хорошо, что сорвалась она не с Лесиных губ.
   - Марат, что здесь произошло? - спросила она. - Где Ариадна?
   - Зоя, проверь своего друга, кажется, ему плохо.
   Маленькая танцовщица обернулась, ахнула и ринулась на помощь бледному Николке. Леся закусила губу, понимая, что разговор один на один сейчас будет не из легких, но встретила злой взгляд Марата твердо, уверенная в своих силах.
   - Скажи на милость, чем ты думала, когда решила за мной проследить? - тихо, но внушительно начал друг. - Каким именно местом?
   - Марат...
   - Тебе не пришло в голову, что это опасно, что стоит спрятаться и сидеть тихо, как мышки, пока все не уляжется?
   - Но...
   - Ты понимаешь, что я сейчас не могу поручиться за вашу безопасность? Ваши жизни сейчас не то что гроша - каменной крошки под ногами не стоят. Взгляни вокруг!
   - Марат... - Леся сглотнула и отвела глаза.
   - Посмотри! Я не знаю, кто это сделал, но очевидно, что милосердием они не страдают.
   - Ты ведь тоже мог погибнуть!
   - Не переводи стрелки! Я в состоянии защищаться и могу постоять за себя. А вот вы...
   - Мы помочь тебе хотели, дурак ты! - срывающимся голосом крикнула девушка. - Ты мой друг, что бы ты там ни думал, и это был мой выбор - идти за тобой или остаться!
   - Твой выбор? Что ж, теперь посмотри внимательно вокруг и скажи, рад ли я вашей помощи? Перед тем, как что-то делать, надо думать о последствиях! Твой выбор был идти за мной, ладно, но ты не подумала о родителях, которые места себе не находят, думая, что ты опять сбежала? И, скажи на милость, куда ты этих двоих потащила? Герасим хоть знает, в какую задницу ты его воспитанницу затащила?!
   - Я... - Леся часто заморгала, опустив глаза. Марат поджал губы.
   - Я так и думал.
   - Мало ли, что ты думал, - сорвалась Леся. - Если бы с тобой что случилось и ты не вернулся, я бы жить нормально не смогла!
   - Зато бы жила! - яростно отбрил молодой оборотень. - Подумай головой, наконец, чем ты мне здесь можешь помочь, м? Взгляни на происходящее с моей стороны и предложи выход: что с вами делать? Ты пришла ко мне за помощью, я ее предоставил, тебе этого было мало? Не хватает приключений в жизни? Черт подери, - молодой волк в отчаянии пнул подвернувшуюся под ноги корягу.
   Девушка почувствовала, что говорить больше ничего не имеет смысла, чтобы не усугублять. Она виновато опустила глаза и молча ждала, пока минует гроза.
   - Черт, черт. Как же все не вовремя! - бормотал друг.
   Позади слышались тихие голоса - Зоя вперемешку с утешительными словами подлечивала, как могла, Николку, тот, отплевываясь, костерил, на чем свет стоит, чертов дух авантюризма. Справившись с буйным желудком, он помог подняться юной танцовщице и подошел ближе к друзьям.
   Марат смерил задумчивым взглядом смущенного иномирца, притихшую, нервно озирающуюся Зою. Вздохнул тяжело.
   - Скоро ночь. Надо найти ночлег подальше отсюда. Утром решим, что с вами делать.
   Провинившейся подруге никакого взгляда не досталось: ни обвиняющего, ни примирительного, ни равнодушного. Это ранило девушку сильнее всех сказанных слов. Но Леся снова промолчала, зная за собой вину, и последовала за всеми, едва удерживаясь от того, чтобы обернуться и еще раз убедиться, что все былые мечты о приключениях ни в какое сравнение не идут с реальностью.
   И что всех сочинителей глупых приключенческих историй надо на кол сажать, без суда и следствия, дабы не соблазняли наивных обывателей кажущейся легкостью обманчивого пути вечного странника.
  
   10. Расстановка фигур: те же, Эрос и некто рыжий
   Всю ночь молодой волк стерег покой своих спутников. И размышлял, благо, тем для раздумий оказалось больше, чем способно уместить в себе темное время суток.
   Не принес облегчения и рассвет. И новых идей тоже не было. Ариадна пропала, с ней потерялся смысл что-то делать, куда-то бежать, решать кучу проблем, в общем, всячески осложнять собственную жизнь. Где искать пропавшую невесту? Кто повинен в ее исчезновении? И что, в конце концов, происходит? Отчего понеслась вскачь жизнь, перевернулось все с ног на голову? Марат лежал, слепо уставившись в смущенно розовеющее небо, и не мог найти ответов.
   - Доброе утро! - жизнерадостно поприветствовала волка маленькая танцовщица. Она, прищурившись, смотрела на восходящее солнце и так радостно улыбалась новому дню, что Марат почувствовал себя черствым, плесневелым сухарем годичной давности. Ему, наверное, не дано так ощущать мир, как этой юной, наивно-восторженной девочке. Для нее жизнь никогда не была и не станет серой, обыденной, рутинной. Каждый ее день наполнен таким обилием красок, которых и в радуге не наберется. Вчерашний день не оставил шрама на ее чистой душе, и Марат не знал, кого благодарить за это. Ведь если бы в глазах маленькой Зои поселилась тень, он бы с трудом смог простить Лесе ее сокрушительное головотяпство.
   - Доброе утро, - скупо улыбнулся парень. - К востоку отсюда есть ручей, дойдешь сама? Там недалеко. Или тебя проводить?
   - Не надо, - помотала головой юная ведьма, - я Лесю подожду, вместе и сходим. Ты придумал что-нибудь?
   - Нет пока.
   - Ну, ничего, - ничуть не расстроилась Зоя. - Сейчас все проснутся, посидим, вместе подумаем. Жалко, что я так мало с твоей невестой знакома, можно было бы попробовать нащупать ниточку по ее медальону. Ты его не потерял?
   Марат усмехнулся одним уголком рта, подкинул на ладони амулет любимой ведьмы. Пожалуй, он никогда ничто так не берег, как этот массивный ведьмин знак. К тому же, от него исходило уютное тепло, без которого на душе становилось душно и тоскливо, молодой волк сразу бы заметил пропажу.
   - Вот и славно. О, Леся, доброе утро!
   Молодой волк перевел испытующий взор на помятую, еще до конца не проснувшуюся подругу. Та, заметив, что за ней наблюдают, стряхнула с сознания остатки сна и ответила Марату упрямым взглядом.
   - Доброе утро, - вызывающим тоном произнесла девушка, обращаясь к обоим приятелям. После чего спокойно начала приводить себя в порядок: огладила одежду, накинула на плечи Николкину куртку. Поджав губы, села переплетать косу. Зоя наблюдала за друзьями с непонимающей улыбкой.
   - Может, пойдем к ручью, а? - предложила маленькая танцовщица, не в силах долго усидеть на одном месте. - Я тебя ждала, чтобы вместе сходить.
   - Да, я слышала, - кивнула Леся. - Сейчас пойдем. Николка, ты с нами? Хватит спать, эй!
   Марат шутки ради прицельно кинул в иномирского колдуна скомканным Лесиным плащом и, мгновенно перекинувшись в волка, прыгнул следом. Парень, не разобравшись со сна, что к чему, дико заорал, начал брыкаться, но оборотень придавил его лапой, оскалив клыки перед самим Николкиным лицом. Бедный колдун уже начал прощаться с жизнью.
   - Ты чего, взбесился? - закричала Леся, бросив все свои важные дела. - А ну, слезай, кому говорю? Марат!
   Волк разинул пасть в широченной, но довольно-таки зловещей улыбке и подчинился.
   - Да он шутит, Лесь, ты что? - удивилась Зоя.
   - А мне откуда знать, когда он шутит, а когда хочет кому-то глотку порвать? - огрызнулась девушка и кинулась к своему новому приятелю. - Ты как, в порядке?
   - Еще чуть-чуть, и в штаны бы наложил, - честно признался Николка. Он сел, потирая лицо, и осторожно смерил взглядом спокойного как танк зверюгу, насмешливо ему подмигнувшего. Парень нервно хохотнул. - Зато проснулся сразу, вот спасибо!
   Оборотень довольно рыкнул, ползком забрался под плащ и снова стал человеком.
   - Что ж, нервы у тебя все еще крепкие, - подытожил он, кивая несостоявшейся жертве.
   - А что им сделается? - неловко отшутился тот. - Ничего, переживу.
   - Раз так, то девушки сейчас пойдут по своим делам, а мы с тобой поговорим.
   - О чем это? - подозрительно уточнила Леся. - Нам послушать нельзя, что ли?
   - Мужские разговоры - не для женских ушей.
   - Ой ли? И чего это такого я еще не слышала?
   Девушка твердо решила стоять на своем, но неожиданно Марата поддержал и иномирец.
   - Ну Лесь, пожалуйста, не спорь, - мягко попросил Николка. - Самое важное ты и так узнаешь, а деталями к чему тебе голову забивать? Идите давайте, пока я первым не вклинился.
   - Ну и ладно, - обиделась подруга. - Раз вы такие уже приятели... Идем, Зоя, пусть им будет стыдно!
   Юная ведьмочка тут же подскочила.
   - И правильно! Пусть пострадают. А потом мы вернемся и очень долго будем их мучить и не прощать! Секретики у них, - подмигнула она парням, подхватила под локоток надувшуюся как мышь на крупу Лесю и потащила прочь.
   Оставшись наедине, молодые люди не спешили начинать важную беседу, ради которой столь бесцеремонно изгнали обиженных подружек. Марат более пристально изучал представителя чужого мира, а сам Николка ерзал, немного смущенный таким вниманием к своей незначительной персоне. К счастью, оборотень смилостивился и нарушил молчание первым, так что бедному иномирцу не пришлось позориться, изыскивая тему для разговора.
   - Для начала, можешь мне объяснить, отчего ты остался здесь, хотя все твои приятели сбежали обратно в свой мир?
   - Я не по своей воле остался, если честно, - мрачно поправил парень, - меня оставили. Степа, чтоб ему с его видениями, послал меня за Богданом, а потом стоил из себя, меня подставил... Богдан, наверно, подумал, что я специально его заманил, чтобы тебя отвлечь. А Баданя...
   - Так, стоп. Давай помедленнее, и разъясни, кто есть кто, а то я начинаю теряться в именах.
   - Ну, Степа - это высокий белобрысый мужик в костюме, ты должен был его видеть перед тем, как тебя подстрелили. Богдан - тот, с кем я пришел, здоровенный такой шкаф с пудовыми кулаками, чтоб он был здоров. Баданя - единственная среди нас дама, ее ни с кем не спутаешь. А еще там был Гоша - лет шестидесяти, небольшого роста мужичок. Самый нормальный из них всех, по моему мнению.
   - А остальные?
   - Остальные были обычные люди, Дашкины клиенты. Они ей так должок старый возвращали, за то, что она им как-то помогла. Как именно - не знаю, даже не спрашивай...
   - Кто такая Дашка? - не понял Марат.
   - Так это Баданя и есть. Ее имя Дарья, сокращенно - Даша, а Баданя - прозвище среди друзей. Так вот, они меня со всех сторон подставили и смылись, когда твоя взбесившаяся невеста явилась раздавать по щам... Богдан один остался, ну и я, потому что перемещаться не умею, и вряд ли научусь, не тот мой уровень.
   - А все твои приятели - могут?
   - Ну да, им же Ариадна сама метку поставила, а она - очень сильная колдунья, даже в детстве такой была, если верить словам Гоши. Я-то к их компании совсем недавно прибился и до некоторого времени даже не знал, что что-то необычное умею. Меня Степа нашел каким-то своим методом.
   - Хорошо, примерно понял. Теперь поведай, чего твоим приятелем надо от моей невесты?
   - Прости, - развел руками Николка, - этого я и сам не знаю точно. Подозреваю, ребята просто боятся, что она мстить будет за давний конфликт, уже мхом поросший. А месть сильной колдуньи - вещь страшная. Ты не знаешь, случаем?..
   - Правильно боятся, - отрезал оборотень. - Разве что, может, кроме Богдана.
   - Да они все люди, в общем-то, неплохие, вышло ведь недоразумение какое-то.
   - Из-за этого недоразумения Ариадна потеряла пятьдесят лет жизни.
   - Тоже верно...- вздохнул парень, потирая переносицу. Не по его миролюбивой натуре такие кровавые конфликты, но что же поделать, если судьбе угодно было впихнуть его в самую гущу событий.
   - Если все так, как ты говоришь, то ваша компания теперь разбилась на две группы. Одни хотят меня убить, а заодно причинить вред Ариадне, а другие - им всячески мешают.
   - Да, наверное. Но ко второй группе относится только Богдан, хотя он и за двух сойти может.
   Марат насмешливо фыркнул.
   - А себя ты в расчет уже не принимаешь?
   - Да, знаешь, я старался соблюдать нейтралитет. А теперь и вовсе в раздрае.
   - Теперь тебе придется выбирать, на чьей ты стороне. Отмолчаться не выйдет.
   - Да знаю я... В общем, я за то, чтобы никто не пострадал. А уж чья это сторона - решу по обстоятельствам...
   - И тебя опять подставят, - уверенно предрек молодой волк. - Но ладно, дело твое. А я тебе пока подкину одно обстоятельство. Моя невеста пропала. Как ее искать - я не имею понятия. Из возможных помощников у меня есть только малолетняя ведьма с избытком энтузиазма и иномирский колдун. Первая призналась, что помочь не может. Вопрос. Может ли чем помочь последний? И если да - то поможет ли и сколько мне будет стоить эта его помощь?
   Николка даже в ступор впал от такой постановки вопроса. И возникло вполне закономерное, но слегка запоздалое подозрение: этот оборотень - он вообще нормальный? Хотя за последние дни судьба будто целью задалась перевернуть мировоззрение бедного парня с ног на голову. Вот интересно, каким нужно коварным и лицемерным выродком быть, чтобы в такой ситуации отказать в помощи или даже брать за нее плату? Об этом даже речи не идет, так что Николка даже не задумывался, какими словами ответить, благо, его познания русского языка не ограничивались благопристойными рамками.
   Марат спокойно выслушал кратенький монолог о, мягко говоря, неких бездушных тварях и напомнил:
   - А по делу?
   - По делу... Фактически мои знания по предмету не заслуживают даже неуда. Разве что, могу попробовать связаться с Богданом и попросить его помочь. Взамен попрошу заранее убежища и защиты, если я у этого дуба все еще в опале.
   - С друзьями разборчивей быть надо, - насмешничая, назидательно посоветовал оборотень.
   - Куда уж разборчивей, - проворчал парень. Поняв гримасу Марата как согласие с выдвинутым условием, Николка сел поудобнее и попытался настроиться на нужную волну. Конечно, способностей к связи и ментальному общению у него не было, он скорей рассчитывал на таланты в этой сфере друга. Его дело, как учил терпеливый Гоша, - правильный посыл, все остальное сделают коллеги.
   Тем не менее, прошло минут пятнадцать, прежде чем удалось добиться отклика. Мыслей Николка не услышал, зато четко уловил эмоции, эдакий сногсшибательный коктейль облегчения, раздражения и маниакальной уверенности в собственной правоте.
   - Богдан меня услышал, - отчитался он. - Если все понял правильно, ну, и если захочет, то скоро будет здесь.
   - Скоро - это сколько?
   - Ну, примерно, от полминуты до десяти.
   Но Богдан превзошел самого себя. Ему хватило пятнадцати секунд. Он возник прямо в воздухе, безо всяких проколов пространства, порталов и прочей мишуры.
   - Что? - коротко бросил шкафообразный колдун, застыв в своей обычной угрожающе-спокойной позе. Как у него выходило это сочетание - одному ему известно, но при виде монументальной мрачной фигуры у людей всегда возникало чувство недоверчивой опасности, сдобренной уверенностью, что вот именно сейчас им ничего не грозит. Но никто не знает, как повернется ситуация в следующий миг.
   - Ариадна пропала, - пояснил оборотень, обращая внимание на себя. Бедный Николка едва удерживался, чтобы не сжаться в комок при воспоминании о судьбоносной встрече его лица с Богдановым кулаком. Но изо всех сил пытался казаться непрошибаемым и стойким оловянным солдатиком.
   - Как?
   - Я не знаю. Судя по всему, ее захватили церковники и куда-то повезли. Неподалеку отсюда на отряд напали, всех порезали, а от моей невесты остался только медальон в потеках крови.
   - Она была ранена?
   - Нет, кровь не ее.
   Богдан облегченно выдохнул и задумался, прикидывая варианты.
   - Я сам вряд ли смогу ее найти, - признался он спустя некоторое время. - Да и у тебя право приоритетное, у меня такого нет.
   - Что это значит?
   - Ариадну должен найти ты. Сейчас я не могу вмешиваться.
   - Откуда ты... - удивился было Николка, но вовремя спохватился. - Это Степа? Ты что, помирился с ними?
   - Сейчас такой ... творится, не время для ссор, - хмуро пояснил Богдан. - Баданя опять в больнице, Степа из-за своих видений одной валерьянкой и питается... И Гоша пропал.
   - Как пропал?! Когда?
   - Вчера. Степа сказал, что началось и что мне теперь самовольно вмешиваться нельзя. Может только он, - колдун мотнул головой в сторону Марата. - Так что, мы с тобой отправимся домой, а эти пусть делают, что должно.
   Николка беспомощно клацнул челюстью. Такого кидалова он явно не ожидал.
   - Может, хотя бы дадите бесплатный совет? - вмешался обезнадеженный оборотень. - Если Ариадна вам хоть немного дорога...
   Богдан пожевал губу в сомнении, игнорируя напрочь умоляющий взгляд земляка.
   - Поговори с Эросом, - в конце концов, выдавил он. Махнул рукой Николке, а в следующий миг ни того, ни другого уже не было в пределах видимости.
   Оборотень коротко простонал сквозь зубы матерное напутствие всяким недоделанным волшебникам. Хотя отчасти, справедливости ради, он все же помог. Осталось только выяснить, кто такой Эрос и где его найти.
  
   Подружки-хохотушки вернулись десятью минутами позже. Жизнерадостной Зое удалось заразить хорошим настроением обиженную Лесю, и теперь они живо перешептывались, строя коварные планы мщения.
   Маленькая танцовщица вдруг застыла. Только носик ее подвижно шевелился, словно в попытках учуять слишком тонкий аромат.
   - А где это Николка? - подозрительно осведомилась Алексия, оглядываясь по сторонам.
   - Съел, - мрачно пошутил Марат. Он сидел, скрестив ноги, на том же самом месте. Одна его рука, упираясь локтем в колено, кулаком подпирала голову, во второй мелькал ведьмин медальон, а вот взгляд затерялся в мысленном пространстве.
   - Марат! Ты ведь шутишь?
   Леся обеспокоилась. Конечно, раньше за другом она людоедства не замечала, но все бывает в первый раз. Может, иномирский приятель его ненароком разозлил, а оборотню в таком состоянии дай только повод! Вот как знала, что не стоит их наедине оставлять! Теперь один подавленно размышляет, а второго след простыл.
   - Тут кто-то был, - заявила Зоя, привлекая к себе внимание. - Недавно совсем. Сильный, мастер, но следы за собой оставил. Он Николку забрал.
   - Его что, похитили? И ты позволил?!
   Марат небрежно отмахнулся от Лесиных обвинений, зато на юную ведьмочку посмотрел с интересом.
   - А что ты еще почувствовала?
   - Все очень смутно. От него запах остался, металлический, как у Николки, только резкий, более отчетливый. А кто это был? - полюбопытствовала Зоя.
   - Наш старый знакомый, приятель вашего приятеля, - пояснил оборотень. - Богдан зовут. Лесь, ты его помнишь?
   - Имя где-то слышала, - смутно припомнила девушка. - А я точно его видела?
   - Должна была, по крайней мере. Это он меня исцелил, когда иномирцы напали.
   Леся тут же вспомнила огромного мужчину, вожака говорящих осликов, с которым по пьяному делу пыталась познакомиться. Щекам сразу стало горячо от стыда за собственное поведение, хоть ему и не было свидетелей, кроме нее самой и, собственно, Богдана.
   - А зачем он приходил? За Николкой?
   - Отчасти. Я просил у него помощи, но получил только совет.
   - По поводу поисков? - догадалась маленькая Зоя. - Что он сказал?
   - Посоветовал у Эроса спросить, - раздраженно ответил Марат. - И кто бы мне сказал еще, где его искать?
   - Я могу, - чуть подумав, воскликнула Леся. - Я вспомнила, нам с Николкой леди Корнелия рассказывала про духа по имени Эрос!
   "Час от часу не легче, - мысленно выругался оборотень. - Обычного человека припугнуть не грех, если что. А духа как заставить говорить?"
   - И где его искать?
   - Его искать не надо, он уже у нас. Это дух, заточенный в семейной реликвии рода леди Корнелии. Ты ее держишь в руках.
   Марат нахмурился. Дух? В медальоне? Вот в этой штуке, которую он уже почти сутки не выпускает из рук? Смешок у него вырвался сам собой. Нет, ну какая ирония! Все-таки Судьба обладает извращенным чувством юмора!
   - Вот только, - Леся замялась, - я не знаю, как его оттуда вытащить. Леди Корнелия не рассказывала...
   - Ой, а дай, я попробую, - легкомысленная ведьмочка шустро подскочила, намереваясь тотчас же "попробовать", но Марат оказался быстрее. Он вытянул руку с медальоном в сторону, а другой остановил Зою.
   - Это тебе не шутки, - рыкнул он, но девчушка лишь непонимающе захлопала глазами. Пришлось разъяснить. - Духи разные бывают, тебе ли не знать...
   - Да, дед рассказывал, и я сама...
   - Не перебивай! Не все духи настроены лояльно к человеку и жаждут равноправного с ним сотрудничества. Мы не знаем, что это за дух, кроме того, что-то мне подсказывает, что ты сама не знаешь, что нужно делать, и лезешь наобум. Если повезет, дух окажется не против общения, но вдруг он надумает пакостить?
   - Да может, у нее вообще не получится, - ляпнула Леся в надежде поддержать подружку, но по возмущенному взгляду Зои поняла, что выразилась как-то не так.
   - Это тоже можно счесть везением, - согласился Марат. - Но мы не вправе так бездумно рисковать. Тем более, тобой. Пока я за тебя отвечаю - никаких опасных авантюр!
   - Но как же...
   - Придумаем способ! Но не рискуем.
   - А вдруг времени осталось мало? - не сдавалась Зоя. Она даже притопнула ножкой. - Это же глупо! Я могу освободить Эроса, чтобы мы нашли Ариадну, а ты упираешься!
   - Ребята! - попыталась привлечь к себе внимание Леся, но раздраженный Марат ее не услышал.
   - Глупая легкомысленная девчонка! Я не имею права подвергать тебя опасности! Герасим с меня потом шкуру спустит и дерьмом набьет!
   - Марат!..
   - Да какая тут опасность! - горячась, отмахнулась юная танцовщица. - Это наверняка какой-нибудь послушный семейный дух, который и мухи не обидит!
   - Откуда ты можешь точно знать?..
   - Я знаю! - снова крикнула Леся, и снова впустую. Друг уже вскочил на ноги и навис над маленькой ведьмой, а та бесстрашно смотрела на него снизу вверх, уперла руки в бока и не собиралась уступать.
   - Да даже если там дух бисквитных тортов! - разорялся Марат. - Он - семейный, древний, которого держат в заточении уже несколько поколений! Я бы первым делом после освобождения, разнес бы все вокруг к чертовой матери!
   - Ну так это ты... Ай!
   - Твою мать! - почти в унисон с Зоей выругался оборотень, хватаясь за колено. - Леся! Какого ... ты творишь!
   А дорогой подруге всего лишь надоела эта бесполезная грызня, и она одним махом прекратила ссору, весьма ощутимо дернув ведьмочку за косу, а Марата - так просто бесцеремонно пнула.
   - Хватит! - решительно изрекла Леся. - Я сейчас расскажу об Эросе, что знаю, - мне леди Корнелия рассказывала. А потом решим.
   - Я решу, - огрызнулся Марат, потирая ушибленное место. Но тут же устыдился такой мелочной придирки. Ведет ведь себя как малолетка! Ввязался в ссору с подростком, выставил себя со всех сторон дураком. И правда - чего разорялся, мог же просто запретить и закрыть тему. Тупо пользуясь правом старшинства. Нет, эти девчонки дурно на него влияют, определенно.
   И все равно, хотя рассказ Леси внушал надежду на благоприятный исход, риск оставался. Подруге пришлось раз пять поклясться, что говорит правду, и практически процитировать некоторые фразы, но и это не успокоило колеблющегося оборотня.
   Некоторое время спустя Зоя обозвала его перестраховщиком и предприняла еще одну безрезультатную попытку добраться до медальона, за что в назидательных целях была несильно, но обидно нашлепана по попе. Юная ведьмочка потерла мягкое место, пробормотав под нос что-то явно нелестное в адрес незваного воспитателя.
   - Я слышу, - отозвался Марат. - Ударение не там поставила. Если взялась за ругань, ругайся правильно.
   - Учитель нашелся... - надулась Зоя. Увидев, как насмешливо искривились губы несостоявшегося преподавателя, Леся поспешила вклиниться, пока они снова не сцепились.
   - Так что, Марат? Можно же попробовать? Это ведь единственная наша надежда.
   И это действительно так. Зацепок больше нет. Имеет ли он право подвергать такой опасности малолетнюю авантюристку? Хотя вопрос не в правах. А в выборе - рискнуть или отступить?
   - Зоя, - произнес молодой оборотень максимально серьезным тоном. - Обещай, что не будешь лезть на рожон. Если почувствуешь, что тебе не по силам - не надрывайся. Выход найдем. Поняла меня?
   Юная ведьма обрадовано кивнула, демонстрируя несостоятельность всяческих уговоров и лекций по собственной безопасности.
   - Что с тебя взять... - вздохнул Марат. - Держи.
   Зоя тут же подхватила колдовской медальон и принялась его с энтузиазмом тискать и вертеть, как годовалый ребенок - новую и такую интересную игрушку. Но так продолжалось недолго - вскоре она застыла, сосредоточенно глядя в пространство. А меж ее сложенных ладоней пробивался яркий свет. Границы ореола начали медленно, но заметно расширяться, будто перетекая в маленькую танцовщицу. Искрящийся поток окутал сначала ее тонкие до полупрозрачности ручки, затем от плеч двинулись вниз, до самых пяток, и одновременно до кончиков волос вверх.
   Все это зрелище у Леси вызывало восхищение и страх. Она преклонялась перед непознаваемой, таинственной силой колдовства и в то же время ощущала, как зубастый червячок беспокойства за подругу упоенно вгрызся в ее взволнованное сердце.
   - Ну давай, малышка, еще чуть-чуть, - вдруг произнесла Зоя со странной интонацией. Марат рванулся было к ней, но усилием воли сдержал порыв, чтобы ненароком все не испортить. Леся кусала губы, переводя взгляд с явно обеспокоенного оборотня на подружку, и молилась, истово, горячо, всей своей светлой и преданной душой устремляя молитву к небесам.
   - Давай-давай-давай, еще капельку, только одна ниточка... Есть!
   Зоя раскинула руки в стороны, позволяя потускневшему медальону скрыться в высокой траве, и сумасшедше расхохоталась в небо. Потом встряхнулась всем телом, как собака, обратила внимание на свидетелей сего непотребства.
   - ... твою ..., как же хорошо! - с чувством, отчетливо (и верно расставляя ударения) произнесла ведьмочка. - Вы бы знали!
   - Сомневаюсь, что все настолько хорошо, - не согласился бледный как смерть Марат и настороженно уточнил: - Эрос?
   - В точку, собака ты фартовая!
   Была такая забавная игрушка у Мирославы. На листке красовалась изящная кошечка, нарисованная четкими ровными линиями. А поверх него накладывалась аляповато разукрашенная стекляшка. Сквозь нее отчетливо видны черты первого рисунка, однако если смотреть общую картину, то видится не кошка и не разноцветные пятна. Все вместе образует спящего дракона. Главное - правильно наложить стекляшку, иначе рисунок не сложится. Леся несколько раз, не веря своим глазам, объединяла и растаскивала картинки. В голове не укладывалось - как кошечка с помощью нескольких цветных пятен может превратиться в дракона?
   Так вот, внешность Зои настолько дисгармонировала с поведением, что тоже голова кругом шла. Вроде и она... а в глазах - существо более древнее, незнакомая жесткая усмешка кривит мягкие губки, грубые слова срываются с острого язычка и летят, гонимые звонким Зоиным голоском.
   - ... твою мать, - прошептала Леся.
   - Что сейчас с Зоей? - уточнил Марат.
   - Все с ней в порядке, не видно разве? - произнесла "ведьмочка", забавно округлив глаза, и развела руками. - Жива, здорова, разве что без сознания... немного.
   - Что все это значит? Объясни!
   - А вот неохота мне объяснять, и ты меня не заставишь! Тем более, ты и не поймешь половину. Успокойся, волчонок, ведьмочке я вреда не причиню. Даже желание ее одно исполню, в награду за такой чудесный подарок.
   - Это был не подарок, - возразил оборотень, лишь едва поморщившись на пренебрежительное прозвище. - Ты знаешь, зачем тебя освободили?
   - Да, - кивнул дух, помрачнев. - Моя девочка в беде.
   - Ты можешь помочь отыскать ее?
   - Разумеется, в этом и состоит мой долг. Вот только сомневаюсь, что в таком теле я сумею эффективно действовать. Да и девочку жалко - мало кто может выдержать мой дух в своем теле и не покалечить свой. Так что с тебя, Марат, найти мне тело здорового, сильного парня, причем, крайний срок - три часа. Юной волшебнице тяжко дается мое присутствие. И, да, желательно, чтобы парень рыжим был, - подмигнуло это странное, непостижимое существо.
  
   Следующим вечером в небольшой перелесок вдали от поселений ворвалась весьма интересная компания. Громадный серый волчище, подозрительно обнюхивающий все наличные кусты. Смешливая худенькая девчушка на закорках у старательно пыхтящего рыжеволосого здоровяка. И высокая фигуристая девица, понуро плетущаяся в тылу.
   - Тпр-ру! - скомандовала Зоя своему выносливому скакуну, и тот послушно остановился, переводя дыхание. - Здесь подходящее место, да, Марат? Остановимся на ночь?
   Оборотень ворчливо рыкнул, отчего Леся нервно вздрогнула и заозиралась. Последние часы она вообще за дорогой не следила, в разговорах не участвовала и была занята только тупым подсчетом шагов. Поскольку ее математическое образование не предполагало знания больших чисел, девушка всего лишь считала десятки, что опять-таки изрядно отупляло и вводило в странное состояние оцепенения.
   - По-человечески говори, раз с людьми идешь, - посоветовал вредный рыжий, аккуратно спуская маленькую танцовщицу на землю. Плотно набитый мешок со снедью рухнул рядом, скинутый без особого пиетета. Леся это восприняла как команду, тоже сбросила с плеча тяжелую сумку, уронила на землю компактно свернутое одеяло и устало на него присела.
   - Иди сюда, - позвала девушка друга, протягивая ему широкий плащ. Волк ловко поднырнул под ткань, а через секунду с колен поднялся уже человек, отряхивая с волос прилипшие паутинки.
   - Так, раз решили останавливаться, давайте до конца доведем, - постановил Марат и принялся распоряжаться, кто за дровами идет, кто готовкой занимается, кто спальные места готовит... Себя работой он также не обделил, поэтому не прошло и получаса, прежде чем компания расселась перед костром в ожидании ужина.
   Леся, вооруженная длинной деревянной ложкой, зорко следила за мясной кашей, Зоя настойчиво развлекала подружку интересными волшебными фокусами, а мужчины тем временем обсуждали дальнейшие планы. Вроде, все спокойно, все при деле, но атмосфера, тем не менее, напряженно звенела, как перетянутая струна, грозясь в любую секунду лопнуть и в кровь поранить пальцы.
   - Готово, - безразлично уведомила Леся, требовательно протягивая руку за первой плошкой. Огорченная ведьмочка вскинула бровки, догадываясь, что не сумела растормошить подругу, и протянула свою миску. Ужин прошел в тишине, изредка разбавляемой смешками Зои и карикатурно задумчивыми хмыками рыжего. Марат мрачно сверлил взглядом хмурую подругу.
   - Далеко нам еще? - поинтересовалась Леся, вяло ковыряясь в остатках своей порции.
   - Дня три примерно, - прикинул Эрос. - А там посмотрим, может, придется помощи у кого просить, если ситуация потребует.
   Девушка невнятно проворчала что-то по поводу их общей платежеспособности. Этого весьма прозрачного намека Марат не выдержал.
   - Ну что, все доели? - нетерпеливо рыкнул он. - Эрос, Зоя, с вас - мытье мисок и котелка.
   - Э? С чего бы это?! - возмутился здоровяк.
   - С того, что я сегодня охотился, а Леся готовила. Давайте, давайте, ручей вон там. Не заблудитесь. Эрос, за Зоей следи, что случится - скальп сниму.
   - Грозный какой... - проворчал тот. Но, поймав многообещающий взгляд оборотня, смекнул, в чем соль, и быстро смылся с посудой в одной руке и залившейся смехом ведьмочкой - в другой.
   - Знаешь, что, дорогая подруга, - процедил Марат. - Мне эта твоя мораль уже в глотке костью встала. Говори, что хотела сказать, и успокойся, наконец!
   - Моя мораль? - мгновенно вспыхнув, всплеснула руками Леся. - Мораль не моя, это общие законы! Воровство и убийство - это тяжкие грехи, которые никогда не искупить!
   - Я сделал то, что посчитал нужным, чтобы мы все выжили и не голодали.
   - О Боже... Да я бы лучше умерла, чем обрекла на смерть абсолютно невинного человека!
   - Этот человек знал, на что шел, - огрызнулся мужчина. - Самоубийство, между прочим, тоже большой грех, так что можешь успокоиться тем, что мы спасли его бессмертную душу.
   - Конечно, спасли! Тем, что уговорили сменить способ самоубийства с одного на другой.
   - Леся, черт подери, подумай своей лохматой головой! Если бы мы не нашли этого парня, пострадала бы Зоя! Готова была пожертвовать подругой во имя убеждений?
   - Эрос мог вернуться обратно в медальон, - уперлась рогом Леся. - Никто бы не пострадал!
   - Тогда бы мы не знали, где искать Ариадну.
   - И ты ради нее убил человека?
   - Да ради нее я несколько деревень под корень вырежу!
   Девушка поперхнулась возражениями, со страхом взирая на обезумевшего друга.
   - Марат, - тихо проговорила она. - Ты понимаешь, что сходишь с ума? Тебя Ариадна околдовала, ведь ты бы никогда...
   - Пусть даже околдовала. Мне наплевать, сколько законов я нарушу, чтобы спасти ее. Ты сейчас не поймешь, как это бывает. Меня наизнанку выворачивает только от мысли, что ей может грозить опасность.
   Леся бессильно свесила голову, не зная, как достучаться до Марата. И сомневаясь, нужно ли это. Если он так счастлив...
   - Это неправильно, - прошептала она. - Так нельзя.
   - А как можно? Очертя голову, бросаться в тяжелую дорогу? Ради собственной жажды приключений брать с собой в путь малолетнюю девчонку, подвергая ее опасности? Так можно?
   Марат в сердцах сплюнул и отвернулся. Так он и знал, что не выйдет ничего хорошего. Пусть бы Леська переболела сама, перестрадала, не зачиная скандала. Услышав сзади тихие всхлипы, молодой оборотень возвел взор к ночному небу, испрашивая для себя другого наказания, чем женские слезы. Увы, подруга крепко перенервничала и успокаиваться не желала.
   - Черт с тобой, - гаркнул он, оборачиваясь. Шлепнулся рядом с Лесей на землю, крепко обнял. Девушка с облегчением уткнулась ему в плечо, щедро орошая рубашку соленой влагой.
   - П-прости, - повинилась она. - Но я просто... Все так быстро и страшно...
   - Ладно, это ты меня прости, вспылил. Но у меня слишком мало времени на законные методы. Приходится брать то, что требуется, силой.
   - Но это ведь неправильно, Марат! Неправильно!
   - У меня нет времени на совесть, - хмуро отозвался друг. - Я в ответе за Ариадну, за тебя и за Зою. Мне тоже тяжело и неприятно, но делая выбор между незнакомцами и друзьями, я всегда выберу друзей. Для меня это - правильно.
   Марат не знал, приняла ли к сведению его слова драгоценная подруга, она не ответила. Но и возражать не стала. Все же, разумное зерно в его собственной морали было, и оно явно намекало на привилегированное положение Леси в его системе ценностей. Если не угомонил ее излишне резвую совесть, так хоть самолюбие потешил.
   Совершенно незаметно опустилась на землю ночь. До темноты друзья-приятели успели прибрать с импровизированного "стола" после ужина, вернулись Зоя с Эросом и чистой посудой, сразу упаковались, чтобы с утра не тратить время на сборы, и улеглись спать. Вернее, улеглись все, кроме Эроса - он остался сторожить костер большую часть ночи, пообещав Марата разбудить к утру. По словам бессмертного духа-хранителя, его телу сейчас требуется на отдых всего пара часов.
   К Лесе сон все не шел. Она, конечно, раздумывала над словами друга, находила их лестными для себя, но неприемлемыми к ее собственной жизни. Сквозь прикрытые веки наблюдала за играющим с огнем Эросом и гадала - а жив ли еще тот убитый горем парень, которого Марат привел из ближайшего поселка? Если присутствие духа-хранителя долго не смогла выдержать даже сильная ведьма, то сколько нужно обычному парню, чтобы окончательно потерять собственную личность? И доволен ли он сделкой?
   Перевернувшись на бок, девушка вздохнула. Потревоженная Зоя вяло пихнула ворочающуюся подруженьку в спину, но не проснулась. Марат, в облике огромного зверя, пристроился у девушек в ногах, грея пятки.
   Прошел еще один час. Ворованная крупа, несмотря на свое греховное происхождение, мирно грела потроха, а вот совесть все соки из внутренностей высосала. И дернул же ее черт пуститься вдогонку другу безо всяких припасов! Конечно, никто не знал, что преследование затянется, но подстраховаться же можно было!
   Леся с тихим стоном вновь открыла глаза и едва не вскрикнула. Перед ней на корточках сидел Эрос, склонив набок голову, с насмешливым любопытством ее рассматривал.
   - Чего не спишь?
   Девушка неопределенно повела плечом, смежив веки, чтобы оградить себя от никому не нужного разговора.
   - Идем, развлеку тебя. Идем-идем, все равно не спишь.
   Пришлось подниматься и топать к костру. Подобрав расстеленный на земле плащ, Леся закуталась в него и застыла немым памятником укора.
   - Да брось, что ты маешься? - фыркнул Эрос при виде такой картины. - Марат тебе не смог мозги прочистить?
   - Просто я с ним не согласна.
   - А я не согласен с тобой. И Зоя, кстати говоря, тоже нормально на все отреагировала. А у тебя какие-то принципы странные.
   - Нормальные у меня... принципы, - огрызнулась уязвленная пренебрежительным тоном девушка.
   - Ну да, ныть по судьбе незнакомого парня - это очень логично. И жалеть, что подруга осталась жива-здорова, и что невесту твоего приятеля скоро найдем.
   - Я жалею не об этом, что ты переворачиваешь! Я просто хотела, чтобы никто не пострадал.
   - А ты что, не знала, что жизнь не всегда делает то, что ты хочешь? - "удивленно" округлил глаза насмешник. - Всегда есть те, кому одно событие выгодно, и другие, кому оно же несет катастрофические убытки. Это правда жизни, с ней только смириться надо и понять для себя, что тебе дороже.
   - Если бы все люди думали так же, мир бы рухнул в череде войн, - подумав, сделала вывод Леся. Эрос хмыкнул и одобрительно хлопнул ее по плечу.
   - К счастью, таким вольнодумием страдают лишь избранные. Остальные четко следуют общей морали из страха перед наказанием. А нам закон не писан.
   - Почему это?
   - Ну, сама подумай. Марату уже терять практически нечего, он на той грани, где стираются все законы. Зоя - сильная ведьма, такие, как она, имеют право и силу жить по собственным правилам. Ну, а я - и вовсе не человек. Признаюсь, людская мораль мне часто непонятна. И я не вижу ничего плохого в том, чтобы занять тело человека, который и сам хотел умереть. Я бы, в принципе, в любого по своему разумению мог бы вселиться, но тут уж уступил вашему пониманию правильности. Но ты и тут недовольна.
   Леся сердито засопела. Конечно, она и сама, бывало, нарушала общепринятые правила, но то было баловство, мелочь, а тут... "А может, - вдруг подумалось ей, - то, что я считаю баловством, для другого - непреложный запрет, за нарушение которого следует немыслимая кара?". Вспомнилось, как страдала мачеха, когда обиженная Леся сбежала на ночь из дома. Это ведь для нее была мелочь, пустяк, а для Людмилы - отчаянная, полная слез и переживаний ночь без сна.
   - Скажи, - отпустив все мысли на волю, устало проговорила девушка, - а тот парень, он... уже...
   - Да нет, знаешь, пока держится, - мотнул головой Эрос, прислушавшись к себе. - Может, и выдюжит, отделается сединой. Странно, он ведь так умереть хотел, а теперь цепляется за каждое воспоминание, за любую ниточку... Вот и пойми этих людей!
   - А ты его потом отпустишь?
   - Мне все равно нужно будет вернуться в медальон, - пожал плечами дух. - Так что, да, когда опасность для Ариадны минует - отпущу. Хотя...
   - Что? - обнадеженная было Леся, в волнении, вновь затаила дыхание.
   - Да не хочется, понимаешь ли, опять по пятьсот лет в побрякушке прозябать. Поговорю с Ариадной, может, до следующего ребенка в роду отпустит меня погулять. Тогда и тело понадобится. Но если уж тебе так принципиально, могу пообещать, что если парень не сломается, отпущу. Найду себе другого, на время. Или договорюсь с ним. Раз такой сильный, то сможет мне дать пару-тройку лет для занимательного путешествия. Ну да ладно, поживем - увидим. Ну что, успокоилась, совесть ты наша общественная?
   Девушка в ответ благодарно улыбнулась и, привстав на цыпочки, клюнула старого доброго духа в щеку.
   - Ну, иди тогда, - добродушно хмыкнул Эрос, слегка шлепнув заботливую благодетельницу пониже спины. - Доброй ночи.
  
   11. Пути расходятся
   На третье утро Леся обрадовала спутников неожиданной простудой. Прошедший накануне холодный дождь до судорог выморозил всех, но коварная змея болезни свилась в клубок только в Лесиной груди.
   Дневной переход девушка провела в бредовом полузабытьи на мохнатом загривке Марата. Естественно, скорость передвижения существенно снизилась, и теперь уже бедный оборотень начал терзаться совестными сомнениями.
   Оставить недужную подругу в лесу на попечение Зои - не вариант. В большинстве поселков, которые Марат по необходимости посещал, засели церковники, разыскивающие дерзкую ведьму на метле. И если учесть, что оная ведьма числится в его спутниках, поселить их с Лесей в опасной близости от Инквизиции даже на короткое время - значило собственноручно подписать маленькой танцовщице смертный приговор. Но и таскать за собой больную девушку нельзя! Во-первых, для нее самой небезопасно, во-вторых, это явная потеря времени, которое и так кусает за хвост и наступает на пятки.
   К вечеру, так ничего и не решив, Марат скомандовал остановку на ночлег. Зоя кинулась хлопотать над Лесей, а мужчины, переглянувшись, быстро организовали лагерь и отправились на охоту: серый - за мясом, рыжий - за дровами.
   Устроив подругу на теплом одеяле, юная ведьмочка укрыла ее плащом, заботливо подоткнула со всех сторон и принялась колдовать. Вернее, пытаться изгнать болезнь, благо, пациент, выпив горячего отвара из листьев дикой смородины, снова погрузился в сон и не мешал.
   Увы, все старания Зои пошли прахом. Она сама не раз подхватывала простуду и помнила из объяснений деда Герасима, что насморк колдовством не лечится. Слегка унять жар, ослабить боль - максимум, на что стоит рассчитывать, но девочка решила-таки проверить слова достойного наставника на практике.
   Банальная простуда не поддавалась усилиям даже такой сильной ведьмы, как Зоя. Разочаровавшись в собственных талантах, девочка шмыгнула носом и уселась рядом со спящей подругой.
   Справедливости ради стоит заметить, что лихорадка, терзавшая несчастную больную, разжала цепкие коготки и позволила жертве вздохнуть спокойно. Ну, или почти спокойно - простудные симптомы никто не отменял. Но все же, теперь Леся сможет продолжить путь.
   К сожалению, планы не всегда исполняются в точности так, как задумывалось. Достаточно пары фатальных случайностей, чтобы пустить псу под хвост даже тщательно проработанную стратегию. Можно подстроиться, подкорректировать, но в точности, как задумано, уже не суждено исполнить.
   Кто знает, как повернулись бы события, если бы охранный разъезд не свернул с намеченного пути из-за внезапной грозы. Если бы рядовой гвардеец, прозванный за близорукость Кротом, отойдя по нужде, не заметил вдали огонька. Если бы издерганный командир не проявил дотошность...
   Когда маленький лагерь окружили вооруженные мужчины, Зоя сначала оторопела от неожиданности. Их путешествие проходило настолько гладко, что девчушка успела забыть о возможной опасности.
   Вообразив, что это разбойники, а те почему-то всегда неравнодушны к юным девам, маленькая ведьма вскочила и приготовилась стоять насмерть, защищая свою честь и честь подруги.
   - Кто вы и что делаете на землях рода о'Шеннел? - строго вопросил главный. Его взор метнулся к лежащей Лесе, глаза подозрительно сощурились.
   Кольцо окружения медленно сжималось, и Зоя не выдержала. С ее пальцев сорвались зеленые искорки и, упав на землю, впитались в почву, прорастая живыми зелеными побегами. Лоснящиеся стебли змеями поползли к разбойникам, норовя обхватить, сжать, задушить. Брови главаря взметнулись в мимолетном удивлении, но через мгновение губы его изогнулись в удовлетворенной усмешке.
   Он, не медля, дал некий знак кому-то за спиной Зои, но ничего предпринять девочка не успела. В затылке взорвался клубок боли, и сознание померкло.
   Колдовские растения, лишенные контроля и цели, расползлись, кто куда, а уже стреноженные вояки смогли легко освободиться, обрубив безвольные стебли.
   - Отлично, - кивнул командир. - Грузите обеих, свяжите и про кляп не забудьте. Кор, Брент, осмотритесь здесь. Необычное не трогать, звать меня. Быстро, надо успеть в замок, пока ни одна из них не очухалась.
   Спустя буквально пять минут отряд Марка в спешном порядке отправился к хозяйскому замку. В числе их добычи значилось: одна явная ведьма, одна потенциальная ведьма, фляга с крепленым вином, осевшая за пазухой пронырливого Брента, и колдовского вида тяжелый медальон, попросту валявшийся в траве. Никто, правда, не заметил, что эта вещица, пролетев из-за кустов метров пять, приземлилась там буквально полминуты назад. А подозрительный свет, исходящий от амулета, совсем быстро сошел на нет.
  
   - Сколько еще до замка? - осведомился Марат, как только их маленький лагерь и младшие спутницы исчезли из зоны видимости.
   - Завтра к обеду выйдем, - откликнулся дух, оглядываясь назад. - Нам придется очень постараться, чтобы хотя бы узнать о судьбе Ариадны, не говоря уже о проникновении в замок.
   - Подстережем какого-нибудь слугу, спросим хорошенько.
   - А если ее привезли тайно? Вся обслуга может быть попросту не в курсе.
   Марат не ответил. Сосредоточенно изучая каждую травинку под ногами, он тонул под тяжестью раздумий и снова не находил выхода. Сидеть сложа руки невыносимо, знать, что любимая женщина в опасности и не видеть способа ее спасти - просто убийственно. А надо ведь еще подумать о том, куда приткнуть балласт в виде двух молоденьких подружек, бездумно следовавших за ним.
   - Зачем им Ариадна?
   - Да кто ж их знает, - поморщился Эрос. - Я даже не в курсе, кто сейчас там хозяйничает. У мужа Корнелии был младший брат, но ему сейчас, должно быть, лет семьдесят. В права наследования мог вступить его сын или муж дочери, или уже внуки, или кто-то из дальних родственников семьи. Или вообще посторонний человек, получивший бесхозное владение в награду за какие-то заслуги. Вариантов масса, поэтому сначала нужно найти способ разведать ситуацию.
   - Наняться кем-нибудь в замок?
   - Можно попробовать, но вряд ли возьмут человека с улицы. Без документов, рекомендательных писем и пристойной одежды там делать нечего.
   - Но должен же быть способ! - упрямо рявкнул Марат. - Хотя бы что-то узнать, хотя бы слухи!
   - Если так хочешь, могу заглянуть в ближайшую деревеньку, поспрашивать народ, - предложил рыжий оптимист. - И попробуем-таки подстеречь кого-нибудь из обслуги. Не ершись, мы справимся. Если уж нашу девочку выкрали так нагло, не побоявшись широкой огласки, значит, она ценна. Хотя мне и не нравится причастность о'Шеннелов, я все же думаю, что ей не грозит смертельная опасность.
   - Знать бы наверняка...
   - Тут уж ты не угадаешь. Да и не оставил бы ты ее там, даже если бы знал, что на нее там молятся. Так ведь?
   Марат хмыкнул, невесело качнув головой. Эрос знал, о чем говорил. Но вот обсуждать эту тему не хотелось категорически.
   - Именно поэтому я и уступил Ариадне, - вздохнув, признался рыжий. - Ей было все равно, кого охомутать, лишь бы выбраться скорее и отомстить обидчикам. Но для тебя...
   - Хватит!
   - Для тебя она стала всем миром, всеми звездами, солнцем и луной. И знаешь что, Марат? Ты ведь для нее тоже заменил все небесные светила.
   Ошарашенный волк застыл, неверяще уставившись на ехидно усмехавшегося духа. Как бы ни стремился он отринуть все мысли о своем недобровольном выборе, тем не менее, понимал, что навеки обречен до безумия любить женщину, которая видит в нем лишь средство. Оружие, которым можно управлять. Конечно, управлять с лаской и нежностью, так ведь гораздо проще, верно? Бережно начищать острое лезвие, любовно полировать гарду и рукоять, подобрать достойные ножны, чтобы в нужный момент клинком пронзить вражеское сердце. А затем снова обтереть чистой тряпочкой, благодарно поцеловать и повесить за спину.
   Хорошему оружию потребен правильный уход, ведь так?
   Но теперь Марат снова удостоверился в старой доброй истине: мужчине не дано познать ход таинственных женских мыслей и поступков.
   - Давненько я так выгодно не пристраивал малышку из рода л'Амур, - довольно фыркнул вредный дух, похлопав по плечу благополучно привороженного и по уши влюбленного спутника. - Так что не волнуйся понапрасну. Если перед ней встанет выбор, она посмотрит на тебя.
   Облагодетельствованный оборотень силой воли заставил себя вернуться из вероятного будущего в прозаичное настоящее.
   - Возвращайся к девочкам, - нарочито строго молвил он. - Принеси им побольше дров и отправляйся в деревню, заночуешь там. Может, кто-то все-таки что-то слышал, или сплетни ходят. Во всяком случае, ты хотя бы узнаешь, кто нынче хозяин на этой земле. От результатов будем смотреть, что делать дальше.
   - Ух, раскомандовался, хвостатый, - беззлобно оскалился будущий шпион. - Ну да ладно, новости нам всяко нужны.
   Под гулкий смешок Эрос махнул рукой Марату и потопал обратно, по пути охотясь на сушняк. Дело это было на редкость сложное, поскольку грозы развели сырость и здесь. Он шел и мысленно хаял гадкий осенний сезон, неведомых коварных похитителей, нервничающего волка, хрупкое здоровье нынешней молодежи и собственную незавидную судьбу.
   Подойдя ближе к лагерю, дух поневоле замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Оркестр непривычных звуков настораживал: судя по хору голосов, пожаловали посторонние, и не из поселян. Четкие команды, быстрый, решительный топот, лаконичные доклады.
   Медлить было нельзя. Пораскинув мозгами, Эрос отважился на самый свой, должно быть, рисковый поступок. Он потратил бесценные три минуты на подготовку, а затем добыл из-под ворота рубашки свою личную тюремную камеру.
   На несколько секунд ослепительный свет поглотил фигуру высокого рыжеволосого парня, что, к счастью, осталось незамеченным. Присев за густым, раскидистым кустом, жертва древнего колдовства на глазок прикинул расстояние и низко метнул ведьмин знак. Тот, кувыркнувшись в траве, приземлился у ног лохматого солдата.
   Цепкий взор проследил за тем, как отряд из дюжины воинов, отягченных двумя девушками и одним неуемным духом, двинулся в путь. Что ж, первый шаг сделан. Осталось только выполнить свою часть сделки и тщательно продумать последующие.
  
   В эти дни фатально не везло не только компании незваных спасателей. Инквизиция, получившая дерзкий вызов, так и не дозналась виновницы. Конечно, жертвы в процессе следствия неизбежны, но как же обидно, что ни одна из обвиненных не продемонстрировала колдовских способностей! Безобразие, да и только! И ведь нельзя оставлять столь наглую выходку без последствий, ибо тогда ведьмовское отродье окончательно потеряет всякий страх перед церковью и Богом. Но выхода нет - и огорченные попы приняли решение вернуться в обитель, чтобы, посоветовавшись с Настоятелем, разработать новый план. Эта бесстыдная колдовка не останется безнаказанной!
   Пожалуй, без ненужных жертв обошлось лишь в поселке, куда направился отец Константин. Будучи человеком просвещенным и не лишенным здравого рассудка, он полагал, что всему виной слухи и домыслы людские, а потому чересчур серьезно к своей миссии не относился. Но и манкировать обязанностями не посмел: подробно расспросил трактирщика, прочел вдохновенную проповедь, поговорил с местным священником. Как и ожидалось, сплетни о ведьмовских обрядах оказались именно сплетнями, и ничего общего с колдовством не имели.
   Единственное, что насторожило отца Константина, это таинственное исчезновение брата Терентия, а с ним - еще пятерых монахов и молодого послушника. Посланный за ними брат Аркадий доложил, что в замке на холме никого нет, остались только следы от какого-то ритуала, и предъявил в доказательство кусочек мела. Обычного такого, он исправно пачкал пальцы, рисовал на камне и не проявлял иных, волшебных, свойств.
   - А может быть, его, это, того, - опасливо предположил послушник Яков. - Демон утащил, а?
   - Меловыми рисунками демонов не вызывают, - покачал головой отец Константин. У него была пара версий, куда мог запропаститься незадачливый брат. Либо нашел что-то стоящее, что решил самолично (и вперед, собственно, отца Константина) предъявить Настоятелю, либо вбил себе в голову, что должен провести следствие без всякого там надзора и отправился по следам слухов. Что так, что эдак - искать сейчас пропавших братьев смысла нет. Они себя в обиду не дадут и, если что, удержат опрометчивого Терентия от совсем уж безумных поступков.
   Поэтому, поблагодарив добрых людей за постой, отряд отправился обратно в обитель.
   К счастью ли, к горю, но через пару дней вопрос, куда подевались семеро пропавших, разрешился сам собой. Картина ужасающего, бесчеловечного зверства потрясла монахов до глубины души. Юный Яков едва не потерял рассудок, узрев распотрошенное тело своего друга, послушника Артура, и его же голову в трех метрах друг от друга. Брата Терентия словно бы подвергли четвертованию, и остальные тела также являли собой торжество жестокости и насилия.
   Братьям пришлось взять на себя погребение несчастных. Ночью никто так и не сумел заснуть, а поутру бледный отец Константин скомандовал продолжать путь. Настоятель должен знать, что кто-то в этих краях жестоко балуется самым темным колдовством.
  
  

Часть четвертая

Цели и средства, выбор и последствия

  

Легко ли отказаться от любви?

Разжать кулак, в котором бьется птица,

Сдержать порыв и не остановить,

Когда она вспорхнет, забыв проститься.

Легко ли отпустить на волю сон,

Пушистый, теплый, с привкусом корицы,

В тумане, где навеки серый тон,

Позволить без остатка раствориться?

Легко ли отвернуться от мечты?

Из озера страданий бед напиться

И прыгнуть со смертельной высоты,

Ничуть не опасаясь расшибиться?

Легко ли бросить сладостную месть

И от великой цели отступиться?..

Когда было забыто слово "честь"?

Когда успела с совестью проститься?

  
   12. Прошлое, настоящее, будущее
   Дети не умеют смотреть в будущее. Их счастье - в твердом убеждении, что сытая пора незыблема и вечна, ничто и никогда не разрушит этот маленький наивный мирок.
   Каждый день с утра будет приходить мама и снимать с шеи неудобную висюльку, потом старая Берта поможет умыться, неторопливо облачит юную леди в очередной пышный наряд, красиво заплетет волосы и поведет завтракать. Большой и сильный папа не откажется тайком поиграть в принцессу и дракона, защекочет до икоты, изображая коварного огнедышащего ящера.
   На ужин подадут ужасно невкусную рыбу, и мама нахмурится строго, следя, чтобы тарелка непременно опустела. А перед сном заглянет в комнату, поцелует ласково и снова, заботливо поправив волосы, поможет надеть это странное большое украшение. И опять в компании веселого рыжего мальчишки всю ночь можно бегать, играть и веселиться, пускай это даже всего лишь сновидения. А утром придет мама...
   Детям невдомек, что жизнь может совершить головокружительный кульбит и уйти в смертельное пике. Конечно, их временную близорукость компенсирует родительская предусмотрительность, но рано или поздно наступает тот момент, когда и они не в силах защитить свое потомство. Тогда приходит пора мальчикам и девочкам подобрать сопли, утереть мокрые от слез щечки и поступать по собственному разумению.
   Обычно это происходит ближе к подростковому возрасту, когда авторитет родителей подвергается сомнению. И как же чудят вчерашние детки, которые и мысли не допускали отцепиться от маминой юбки! Но вот беда - заглядывать вперед они так еще и не научились. И взрослым приходится разгребать последствия их невинных шалостей, попутно вбивая простые житейские истины в головы чад своих посредством нудных моралей или хлесткого ремня.
   Но хуже всего, когда мир рушится в раннем детстве. Когда вчерашняя маленькая леди, под присмотром гувернантки терзавшая рояль, сегодня прячется в чулане, испуганная, растерянная. Она не поняла, отчего мамочка была растрепана, а папа угрожающе сжимал рукоять меча.
   - Сиди здесь, детка, - прошептала мама, порывисто обняла и поцеловала в щеку. А потом девочка ощутила тяжесть семейного медальона, который иначе чем ночью никак нельзя было трогать, и продетое в цепочку массивное мамино же кольцо. - Тихо сиди, тебя никто не должен услышать. Слушайся Эроса, милая, если что, он сможет тебя спасти. И помни, я люблю тебя, солнышко, очень люблю.
   Папа ничего не сказал. Он просто посмотрел долгим взглядом, и малышка впервые усомнилась в том, что все это - какая-то непонятная взрослая игра, что вот сейчас все закончится, папа рассмеется, подхватит ее на руки, пощекотав животик. А мама пригладит волосы и, улыбнувшись, позовет кушать противную рыбу. И все будет, как всегда.
   Но нет. Мужчина поцеловал дочь в макушку, взял за руку жену и захлопнул дверь. Девочка осталась в темноте, бояться, прислушиваться к странным звукам и ждать. Мама сказала - сидеть здесь, мама знает...
  
   - Леди Ариадна? - в покои заглянула служанка, смахнув тонкую нить воспоминаний, ведущую из прошлого. - Госпожа Элизабет хочет вас видеть в Каминном зале.
   - Сейчас приду, - спокойно отозвалась девушка, даже не глянув на вестницу. Разумом пребывая далеко от здешних стылых стен, она бы проигнорировала сие хамское распоряжение, все-таки леди не подчиняются простолюдинкам, пусть даже обладающим некоторым влиянием в данном конкретном замке. Но Элизабет давно уже не уделяла внимания своей гостье, а недавний пророческий совет старательно подогревал любопытство. Правду сказал - или солгал? И если первое, то каким был мотив: попытка показать, что может быть полезным, спасая собственную жизнь, или действительно глубокое переживание за общее будущее?
   Звук тихих шагов гулко отталкивался от каменных стен и разносился по всему коридору. Ариадна успела выучить этот замок за то короткое время, что провела в гостях. И могла с закрытыми глазами найти спуск в подземелье и даже ту самую тесную камеру, где впервые очнулась.
   Связанная по рукам и ногам, с противным кляпом во рту и обжигающими воспоминаниями о собственном невыносимом позоре. Подумать только, она, Ариадна, потомственная колдунья и аристократка, переходит с рук на руки как законная добыча, честно взятая в бою! Сначала эти проклятые церковники в ее же семейном замке, затем бойня на рассвете, где беспомощную ведьму хватают, как бездушный трофей, и волокут куда-то, похваляясь, сколько кто заработает на этой самой ведьме. Еще и мешок на голову надели, беспредел! От духоты весь путь Ариадна провела в полузабытьи, а когда свежий, чистый воздух радостно хлынул в легкие, а глаза беспощадно резанули отсветы дымного факела, напротив стояли двое.
   Тогда и настала пора познакомиться с Элизабет Руркес, морщинистой, некрасивой старухой в богатом платье с чужого плеча. Она цепким, колючим взглядом рассматривала свою добычу, словно прикидывая, как будет сподручней свежевать. Рядом с ней шатко стоял, обеими руками опираясь на костяную трость, второй человек - древняя развалина, уже не достойная называться мужчиной. Однако его глаза все так же цепко подмечали детали, оттого и качнулся маятник в совсем другую сторону, начиная новый цикл.
   - Глаза... - прошелестел старик. - Лиззи, посмотри на эти глаза!
   - Смотрю. И не вижу ничего особенного, - фыркнула его спутница. - Эту ненависть во взгляде я видела сотни раз.
   - Ты не понимаешь, Лиззи. Это наша кровь!
   - Что, еще один ублюдок у нашего любвеобильного папаши? - брюзгливо уточнила та. - Так по годам не сходится, Гордан. Наш папаша уже полста лет в склепе гниет. Или это твои проделки, а, братец? Кому это ты четверть века назад засадил, что такая красотка появилась?
   - Что ты, Лиз! - охнул дедок. - Я как Эмили схоронил, ни на одну женщину больше не смотрел.
   - Ну и дурак.
   - Лиззи!
   Старуха отмахнулась от возражений и переключилась на пленницу. Жестом указав одному из сопровождавших воинов вынуть у нее кляп, спросила:
   - Как тебя зовут, детка?
   Та, гневно раздувая ноздри, поджала губы и вздернула подбородок. Но тут же осознала, как выглядит со стороны с таким детским сопротивлением более сильному сопернику.
   - Леди Ариадна л'Амур, - хрипло процедила девушка. - Что здесь происходит, кто-нибудь мне объяснит? Где я нахожусь? И кто вы такие?
   - л'Амур, - восхищенно прошептала старуха Лиз, изменившись в лице. Похоже, отвечать на встречные вопросы она не собиралась. - Ты законная дочь рода?
   - Я рождена в законном браке.
   - Это... это ведь волшебная удача! Девушка из рода л'Амур! Но как же... Гордан, ты помнишь, Фредерик - он ведь женился на той скучной ледышке, верно?
   - Да, Лиз, - печально ответствовал тот. - Но они оба - и Фред, и его жена, погибли больше пятидесяти лет назад. Эта девочка лжет, она не может быть его дочерью.
   - Я - законная дочь леди Корнелии л'Амур и лорда Фредерика о'Шеннела! - вскинулась оскорбленная ведьма.
   - А у тебя есть, чем подтвердить свои слова, милочка? - осведомилась подозрительная бабка. - Нагородить с три короба и я могу, а вот предоставить доказательства...
   - А какой мне прок вам что-то доказывать? Не вижу смысла.
   - Твоя жизнь, дорогуша, сейчас висит на волоске, - неприятно улыбаясь, медово проговорила Лиз. - Для дорогой племянницы у меня найдется доброе слово, ей сам бог велел помогать и поддерживать в трудную минуту. А вот для самозванки найдется более практичное применение.
   Ариадна закусила губу, терзаясь сомнениями. С одной стороны, обещанное будущее незнакомки с сомнительным происхождением внушало страх, с другой же - доброта таких родственников, возможно, ничем не отличается от альтернативы. Достаточно вспомнить резню, устроенную церковникам. Девушка, будучи достаточно сильной ведьмой, не могла не ощутить волну силы, взметнувшуюся после кровавого действа. Люди, у которых в подчинении кровожадные мясники, охочие до темного колдовства, не вызывают доверия. Наверное, ее тоже ждет подобного рода ритуал. Интересно только, для чего потребна такая сила? На что она направлена? Возможно, они будут друг другу полезны?
   Сложно сказать, что убедило стариков - честный и подробный рассказ о своей жизни с мелкими ремарками? Отчего-то не хотелось, чтобы возможные родственники узнали о существовании Марата. Или сыграло свою роль то, что один из тех воинов, которые привезли ведьму, вспомнил ее медальон и подробно тот описал? Конечно, получил взбучку за досадное упущение, но кто же знал, что нелепая громоздкая вещица, внешне не кричащая о своей ценности, может быть так важна?
   В любом случае, Ариадну выслушали, проверили и... жизнь волшебным образом изменилась.
   Но теперь, ощущая на пальце левой руки приятную тяжесть старинного семейного кольца, вспоминая о пленниках, томящихся в темнице в ожидании своей страшной участи, Ариадна не знала, совершенно не знала, что делать дальше.
   Впрочем, попробовать заглянуть в будущее она может и позже. Сейчас важнее разговор с теткой Лиз или, как она сама отрекомендовалась, тетушкой Элизабет.
   А еще сейчас важнее, гораздо важнее фигурка, скорчившаяся у кресла фактической хозяйки замка.
   - Здравствуй, душечка, - изрядно помолодевшее лицо тетки расплылось в привычной приторной улыбке. - Тут вот кое-кто хочет с тобой поговорить.
   Она лениво пнула потенциального "собеседника", голова мотнулась, открывая окровавленное лицо. Поначалу память Ариадны отказывалась именовать загадочного "кое-кто", но сложив все: роскошные формы, скрытые какими-то лохмотьями, растрепанную толстую русую косу, едва угадываемые, смазанные кровью черты... Проявленная предусмотрительность при откровениях с родственниками принесла свои плоды. Ведь Ариадна ни словом не обмолвилась о причастности к ее освобождению посторонних. Сама, все сама. Зато теперь есть шанс сохранить лицо.
   - Ты знаешь эту девку? - Лиз снова ткнула носком туфли свою пленницу и приподняла брови в ожидании честного ответа.
   - Да, - кивнула Ариадна. - Это девка из поселка, где я до недавнего времени жила.
   - О, может, ты тогда знаешь, как ее зовут?
   - А... Алексия, если я правильно помню.
   - И что, вы с ней дружили?
   Молодая ведьма догадывалась, что ее старшая коллега уже раскопала тщательно скрываемую тайну, но отпираться решила до последнего.
   - Да нет, с чего бы это. Так, общались пару раз.
   - Ариадна! - грозно громыхнула тетка, вздымаясь со своего места, дабы подчеркнуть значимость своих слов. - Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь лгать!
   - Так я говорю правду,- развела руками почтительная племянница. - Мы с ней не особо ладили, оттого и общались мало.
   - А причина этому не человек ли по имени Марат Лесной? Вернее, не совсем человек, что куда лучше для тебя. А? Ну же, девочка моя, зачем ты не сказала такой важной детали? Ведь ты теперь наша наследница, мы должны все о тебе знать!
   Ариадна промолчала. Псу под хвост теперь все мечты и планы, пусть даже они пока еще совсем смутные. Стоило ли кропотливо и осторожно подбирать слова, юлить и изгаляться, когда откуда-то явилась геройская селянка и четко изложила все то, что ведьма пыталась утаить?
   - Дорогая моя племянница, твой влюбленный суженый оказался достаточно упорен, чтобы тебя найти. Сейчас он меньше, чем в полудне отсюда, и твердо намерен тебя спасти. Как думаешь, что можно с ним сделать?
   "Забыть про него! Вот то самое прекрасное, что унесет на крыльях счастья твою глупую племянницу! Забудь про него, старая карга!" - плевалась ядом загнанная в тупик девушка, не имея возможности выкрикнуть это древней колдунье в лицо.
   - Если бы у меня был мой медальон, я бы просто сняла с него приворот, и он бы ушел восвояси, - вздохнула Ариадна. - А так... как вы решите, тетушка.
   - И что, ты даже не попросишь оставить его в живых? - коварно вопросила провокаторша. - Что, неужели ты не испытываешь к нему никаких нежных чувств?
   - Мне было бы спокойней, если бы он вернулся в свою родную дыру живым. Все-таки Марат во многом мне помог, и несправедливо за это лишать его жизни. Я благодарна ему, он искренне любил и заботился обо мне.
   - Да ты же сама его и заворожила, чтобы он тебя любил! За что быть благодарной? За то, что поддался колдовству?
   - За воспоминания, тетушка Элизабет. Мне приятно вспоминать о том, что было, и неважно, наведенное для него чувство или настоящее. Но если вы решите иначе...
   Тетка фыркнула. Младшая ведьма опустила глаза, скрывая чувства. Ни к чему ей знать о той буре, что сейчас бушевала в душе Ариадны, это несоизмеримо усложнит то незавидное положение, в котором они все оказались. Пусть лучше думает, что девушка сентиментальна, и ее чувства к жениху не выходят за рамки легкой привязанности.
   Но в этой наглой попытке обмануть хозяйку Ариадна забыла о пленнице. Та уже пришла в себя и смотрела на невесту друга с такой ненавистью, горечью и отчаянием, усердно сглатывала обвинительный крик, чтобы не навлечь на себя большую беду. Ведьма - она ведьма и есть, а уж если их двое, то против такого тандема не устоять простой девчонке, не умеющей изощренно лукавить.
   Ариадне было откровенно наплевать на эту идиотку, единственно, она понимала, что Марат сильно расстроится, если с подругой что-то случится, и только лишь ради него стоит попытаться спасти невезучую дуреху. Хотя если не получится - невелика беда.
   - К счастью для тебя, мои люди в этот раз оказались более внимательны, - нарушила молчание тетка Лиз. - Твой медальон каким-то образом оказался у девчонок, так что избавься от волка своими методами. Смотри, чтобы он не ввалился к нам незваным гостем, иначе его будет ждать не самый теплый прием.
   Сердце предательски пропустило удар.
   Вот и все, ведьма. Кончилась твоя романтичная сказка. Казалось бы, как легко слетели с губ слова, а подтвердить их действием, даже просто решиться на него - бесконечно трудно. Отказаться от всего, отступиться? Отпустить? Нет, нет и еще раз нет! "Мое! Не отдам!" - кричит, истекая кровью душа, а сама Ариадна спокойно подошла и приняла из рук Элизабет свой тяжеловесный приговор.
   - Не затягивай, - напомнила Лиз, - этот безумец может нагрянуть в любой момент. Девка упоминала, что он был сам не свой и едва рассудка не лишился, когда решил, что ты погибла.
   - Хорошо. Я могу идти?
   - Ступай, дорогуша, - милостиво кивнула тетка и перевела кровожадный взгляд на съежившуюся Алексию. И Ариадну кольнуло легкое подозрение.
   - Тетушка... Вы сказали, что мой медальон был у девчонок. Эта была не одна?
   - О, я думала, ты не заметишь. Дело в том, что нам... вернее, мне снова повезло! Мои люди нашли мне еще одну ведьму, даже сильнее тебя, представляешь? Она одна даст мне не меньше сотни лет, а уж какой силой поделится!
   - А как ее зовут? - полюбопытствовала девушка. Хозяйка безразлично пожала плечами и побудительно пнула Лесю. Та сморщилась, но послушно и хоть с болью, с горьким страданием назвала имя.
   Ариадна пожала плечами и вышла, сохраняя невозмутимый вид. Хотя образ доверчивой веселой юной ведьмочки не шел из головы, нервозно тревожил память, и возникла тоскливая от безнадежности мысль: "Неужели и ее ждет тяжелая судьба?". Нет, судя по словам Лиз, маленькую Зою ожидала более страшная и мучительная участь, чем в свое время выпала самой Ариадне.
  
  
   Когда я в следующий раз открыл глаза, картина сменилась.
   - Эй, ты как, в порядке?
   - Да, да... Все нормально, вроде как.
   - Видение?
   - Пока не знаю, - я мотнул головой, не отрывая взгляда от развернувшейся сцены.
   Загадочный каменный стол посередине комнаты, заваленный прежде бесхозным хламом, обрел смысл и конкретное название: алтарь. И, похоже, освободили его для того, чтобы в кои-то веки использовать по назначению.
   - Бедная малышка... Да что же это творится! Что за звери!
   Ей-богу, как хорошо, когда такие ужасы происходят лишь на экране кинотеатра или где-нибудь далеко, за пределом обозрения. Сейчас же мы все были вынуждены лицезреть ритуал с участием маленькой девочки, распятой на злосчастном камне. Она не приходила в себя, и старухе, суетящейся вокруг, пришлось вылить на нее не меньше двух кувшинов воды, прежде чем та закашлялась и открыла глаза, суматошно дергаясь.
   - Что происходит? Где я?
   Старуха ни малейшего внимания не обратила на сей вопрос, занимаясь своими делами. Она неспешно срезала со своей жертвы одежду, оставила нервничающую девчонку обнаженной и зашелестела страницами толстой потрепанной книги. Я не смог дальше смотреть на это и закрыл глаза.
   - Вы... вы что делаете? Зачем это?..
   Уши я заткнуть не мог - трусливо спрятал лицо в ладонях.
   Страх все четче прорезался в дрожащем звонком голоске.
   - Прекратите! - заорал очнувшийся оборотень. - Остановитесь, что вы делаете? Да вы... Черт подери!
   - Марат, ты здесь? - взволнованно зачастила девочка. - Где ты? Помоги мне, пожалуйста, мне страшно! Что она делает? Что она хочет со мной сделать?!
   - Зоя, да, я здесь, слышишь? Я здесь! Ариадна! Черт бы тебя побрал, где ты?!
   Старуха работала молча, будто бы ей беруши вставили. А может, так было и на самом деле - чтобы не отвлекаться.
   Первый крик раздался через минуту после нудного ведьминого речетатива. И следом за ним бухнула решетка. И еще раз, и еще - в такт Маратовым ударам, а потом он заорал. Наверняка, благородный дурак, решил смотреть до конца и теперь бесновался в своей камере, бессильный как-либо повлиять на происходящее.
   Я все теснее впечатывал лицо в ладони по мере нарастания криков и убеждал себя, что все это происходит не в моей вселенной, не с моей жизнью, не со мной.
   Однажды звонкий голос сорвался и раздавались только хрипы, которые звучали еще страшнее.
   Тишина упала как-то нахрапом, мгновенно. Но надолго в этом чертовом склепе не задержалась, шуганутая торжествующим, радостным смехом. Радостный смех после всего этого безумства - именно то, чего не хватало сейчас мне для того, чтобы свихнуться. И я открыл глаза.
   Стол снова завален. Чем - я пытаюсь не осознавать. А подле, ощупывая себя с ног до головы, хохотала девушка, чьи черты лица смутно походили на те, что были искривлены гримасами и морщинами старухи. Ее глаза лучились торжеством и счастьем. Ее счастье походило на то, что испытывает человек, когда ему на день рождения дарят желаемое: искреннее, радостное счастье.
   Вой ввинтился в уши - это Марат сумасшедшей ведьме обещал скорую расправу. Впрочем, та, сколь бы дурной ни казалась, риск осознавала - и повелительно взмахнула рукой, сказав прежде:
   - Вы мне больше не понадобитесь.
   Первый же камень, оторвавшийся от потолка, пришелся по моему затылку.
  
   ***
  
   Маленькой леди запомнился едкий, мерзкий, смердящий запах дыма. Визг, крики, смертоносный звон стали. И пыль, толстый пушистый слой, покрывавший поверхность пустых полок заброшенной комнатушки. Хотелось откашляться и вылезти, наконец, из этого тесного чулана, но мама сказала сидеть здесь, сидеть тихо. И девочка послушно прикусывала губки, чтобы не заплакать навзрыд от страха и непонимания. Удушливый тяжелый сон укрыл малышку колючим одеялом, подарив час спокойствия.
   Во сне рыжий мальчишка, веселый и шебутной приятель по играм, мрачно расхаживал туда-сюда по незнакомой темной комнате, плотно уставленной странными на вид предметами. Какие-то коробки со стеклянным полотном вместо стенки, непривычного вида диван и кресла, и по всему периметру повторяющийся узор паутины, словно нарисованный, но тускло мерцающий в сумраке.
   - Привет, Ари, - помахал рукой рыжик. - Как ты?
   - Мне страшно, - малышка всхлипнула и кинулась на шею к другу. - Эрос, мне так страшно, и я не понимаю, что происходит! Куда ушли мама с папой? Почему что-то горит, и все кричат?
   - Горит? И ты уснула?! Ари, я все тебе объясню в следующий раз, сейчас нам надо выбираться, пока ты не задохнулась. Тебе мама не рассказала, кто я?
   - Нет... я не помню...
   - Ладно... Это, в принципе, и не так важно. Теперь послушай, я тебе помогу сбежать. В пределах этого мира я не в силах перемещаться, но есть другое место, где можно на время укрыться. Он будет очень непривычным для тебя, странным, но постарайся не пугаться. В общем-то там безопасно, попробуй найти место, где можно переночевать, и приходи сюда. Для полноценного контакта ты пока слишком мала, нам придется общаться только через сны, но знай, что я всегда рядом с тобой.
   - Как это? - совсем растерялась девочка. От таких советов голова кругом шла, и совсем-совсем ничего не запомнилось. Только то, что не нужно бояться, что Эрос будет рядом.
   - Я - это твой медальон, - пояснил приятель, успокаивающе погладив ее по макушке. - Я хранитель, сущность которого заключена в амулете, а так как ты его носишь на себе, то и я всегда останусь в пределах досягаемости. Ари, малышка... Тебе придется быть сильной. Я не смогу ничем помочь, если вдруг случится беда... Сейчас меня питает сила твоей матери, но она иссякнет... Нет, на объяснения нет времени. Просыпайся, Ари. Будь сильной и... удачи тебе.
   Юная леди проснулась, как от толчка. И осознала себя в тишине, изредка разрываемой странным и пугающим пронзительным визгом. Холодный стылый ветер взметнул растрепавшиеся волосы, заставив поежиться и открыть глаза.
   Две ровных параллельных дороги, одна повыше и поуже, вторая - широкая, на одну ступеньку ниже. Девочка стояла на посреди первой и изумленно озиралась. Прямо перед ней распласталось неимоверно широкое и высокое здание, словно коробок, поставленный на ребро.
   Тут издалека послышался приближающийся душераздирающий вой, и скоро мимо пронеслась... повозка? Да, вроде бы повозка, но очень странного вида. Она мягко и очень точно остановилась прямо около широкого входа, с лестницей и пологим подъемом. Из недр этой железной коробки на колесах выскочили люди, в суматохе и гомоне что-то протащили внутрь здания, и все снова затихло.
   В наступившей тишине раздался громкий хлопок - из повозки выпрыгнул наружу еще один человек. Потянулся, широко зевнул, охлопал одежду. Через секунду затеплился-задымился крошечный огонек. Он висел в воздухе, следуя за движениями руки этого плотного невысокого мужчины. И маленькая леди почувствовала облегчение.
   Мама рассказывала о колдунах, подчинявших пламя. Они, конечно, часто бывают злые и ругаются много, но никогда не откажутся помочь тем, кто владеет схожим даром. Поэтому девочка поспешила привлечь к себе внимание.
   Невнятный хриплый возглас мало походил на стандартное приветствие, но свою роль выполнил: мужчина обернулся. Огонек опустился вниз, любопытно сверкая из-за бедра. Девочка без опаски приблизилась.
   - Привет, - дружелюбно кивнул незнакомец. - Ты что тут делаешь одна, ночь ведь на дворе?
   - Я... я п-прячусь.
   - От родителей, что ли? Почему? Они тебя обижают?
   - Нет! - выкрикнула девочка. - Нет, не они! Я прячусь от пожара, огня. Помогите мне, пожалуйста!
   - Пожар? - нахмурился мужчина. - Где это? Я поблизости дыма не вижу... Пожарники приезжали?
   - Меня Эрос спас из огня, я не знаю, где я, - маленькая леди не сдержалась, всхлипнула. - Помогите мне!
   - А где твои родители?
   - Они остались там, - редкие всхлипы на такой теме быстро переросли в полноценный плач. Сейчас девочка поняла, что мама с папой остались дома, где стало душно, дымно и горячо, где громко гремели голоса, угрожающе звенело оружие. Мамино бледное лицо, вооруженный папа... Они остались там, где опасно и страшно, и это не игра, не театр с хорошими актерами, не липкий ночной кошмар. Это все на самом деле, и никто не пообещал маленькой наивной девочке, что скоро все будет, как прежде. Мама сказала сидеть в чулане, но теперь она оттуда сбежала, а что говорил Эрос... Он не сможет помочь, и мама с папой не придут... Все плохо, плохо!
   Растерянный фельдшер, волею судьбы оказавшийся здесь и сейчас, видел перед собой испуганную, потерянную девчушку дошкольного возраста. Кроме того, что уже сказала, она практически ничего больше не смогла выдавить сквозь горькие рыдания, и мужчине пришлось довольствоваться малым. Выбросив потухшую, так и не докуренную сигарету, он передал заплаканного ребенка медсестрам в приемном, а сам отзвонился в полицию. Сообщить о том, что где-то был пожар, и у жертв оного могла пропасть девочка лет шести. Фамилия неизвестна, зовут Ариадной.
  
   Как же люди любят оттягивать неизбежное! Придумывают себе массу забот, всеми силами отталкивают навязчивые мысли, занимают весь день никому не нужными делами. И ночью маются, не зная, как сбежать от снов, где главная проблема является во всей красе, да еще и преувеличенная бессознательным страхом.
   Ариадна добиралась до предоставленных ей покоев больше двух часов. Она скромно поужинала, хотя еда застревала в горле, навестила больного дядюшку Гордана.
   К слову о последнем, у девушки не сложилось об этом человеке однозначного мнения.
   Вот тетка Лиз, она была понятна. Дочь экономки, прижитая от хозяина, от рождения наблюдала обильную жизнь сводных братьев и исходила неприятной, желтой завистью. К чему мать рассказала ей об отце? Насколько было бы легче, останься это знание только между ней и лордом о'Шеннелом! Но женщина оказалась глупа и не сдержала тайны. Помимо этого, байстрючке достался по женской линии огрызок дара, позволявший исподтишка гадить неугодным людям. И на этом доморощенная ведьма не остановилась.
   Спустя несколько десятков лет, когда с новым хозяином имение перешло под управленческий каблучок новой же экономки, а на лице стали видны первые глубокие морщины, Лиззи возмутилась. Как так, хлебная жизнь только-только началась, а вон, седые волоски уже в пряди собираются, и тело упругость теряет. Словом, обратилась Лиз к темному колдовству. Тому, что забирает жизнь у невинно убиенных и передает их непрожитые годы предприимчивой ведьме. Товарок своих - таких же ведьм и колдунов - женщина и вовсе умерщвляла в ритуале, чтобы не только запас лет пополнить, но и силу.
   А все оттого, что байстрючка с завышенным самомнением до судорог боится старости и смерти.
   Лиз давно уже не попадались сильные колдуны, а потому за предложение Ариадны схватилась руками и ногами. И судя по ее помолодевшему личику, процесс пошел.
   А вот дядя Гордан... Его мотивы до сих пор оставались для Ариадны загадкой.
   Он очень тепло относился к Лиз и в то же время знал, откуда растут ноги у его здоровья и ее красоты.
   Проявил максимум участия к судьбе самой Ариадны, но ни словом не обмолвился об умершем брате.
   Прекрасно понимал, что практически ничего в доме не решает, закрывал глаза на выходки сводной сестры, однако назвать его слабовольным нельзя. Это было видно по твердому взгляду, некоторым фразам, да даже по обращению со слугами. Он не проявлял по отношению к ним высокомерия, как тетка Лиз, но и расслабляться не давал. Вообще, в замке старого хозяина очень любили и уважали. Значит, есть, за то.
   А Гордан дряхлел. Степенно, с достоинством, но все же. Пусть здоровье для его возраста отменное, но ничто не отменяет естественного хода вещей. Похоже, Лиз не находила нужным продлевать годы высокородного брата, лишь великодушно позволяла ему доживать свой век, не помня о болезнях.
   В результате выглядел он страшно, и когда Ариадна познакомилась с ним ближе, она впервые подумала, что это изощренное издевательство над человеком. Помнить себя бравым мужчиной и ощущать ныне древней развалиной наверняка тоскливо и больно. И лучше уж умереть в пожилом возрасте от какой-нибудь тяжелой болячки, чем прослыть долгожителем. Безнадежно стареть, ежедневно волочить на закорках груз прожитых лет и ощущать, насколько тяжелее стали даваться подъемы. Это бесконечная, выматывающая пытка длиной в жизнь абсолютно здорового человека.
   В своих покоях Ариадна, наконец, расслабилась и рухнула в кресло, прикрыв глаза на несколько минут, чтобы собраться с мыслями. И, наконец, надела медальон.
   Ты жива! Ари, хвала небесам!..
   Подожди с восторгами. Как там Марат?
   Все хорошо с серым, не волнуйся! Я ему помощника оставил, так что скоро мы тебя освободим!
   Я не пленница здесь. Меня нашли родственники по отцу, я у них в гостях.
   Это те, что похитили тебя?
   Нет, те, что освободили.
   Как так, Ари? Эти звери...
   Следующие десять минут Эрос в подробностях (и вперемешку) рассказывал о своих впечатлениях о пребывании в теле человека и пройденном пути. Ариадна хмурилась, кусала губы, не находя сил, чтобы проговорить нужные слова.
   Никто никого не будет спасать. Ариадна останется здесь. Ради того, чтобы Марат ушел и не подвергал себя опасности, стоило бы отпустить его безумную влюбленную подружку. Пусть отправляются домой, создают семью... Ведь если бы не ведьма, Алексия наверняка бы добилась своего. И думать об этом почему-то сложно, тесно в груди, особенно когда она осознавала, что вряд ли тетке Лиз придется по душе эта идея.
   Из горла вырвался смешок пополам с хриплым кашлем.
   Эрос, сними с Марата заклятие избранника.
   Ари? Ты что, с ума сошла?
   Нет, я абсолютно в своем уме. Долго объяснять, просто сними заклятие.
   Дай я тогда хоть посмотрю твои воспоминания, раз так времени мало...
   Нет!
   Ариадна вскочила, сжав медальон в кулаке.
   Не смей лезть в мою память, дух!
   Тише, Ари. Без твоего ведома я ничего смотреть не буду, ты же знаешь.
   Да, прости. Ты сделаешь, о чем я прошу?
   Конечно... Но ты потом объяснишь?
   Объясню. Потом.
   Давай, я к тебе в сон загляну? Как в детстве?
   Даже мысль духа была пропитана теплой, ласковой улыбкой. И Ариадна не устояла - улыбнулась в ответ.
   Буду ждать.
   Тонкая, едва ощутимая нить тренькнула и оборвалась. Эту нить Ариадна даже не ощущала доселе, однако сразу почувствовала, когда наколдованная связь между ней и Маратом перестала быть.
  
   Я не понимал, где нахожусь и куда следует бежать. Острый меч в руках ужасно мешал, но бросить его, несмотря на бесполезность, я остерегался.
   Повсюду царил хаос и ад: крики - отчаянные или призывные, постоянное движение перед глазами, люди мелькали как в быстрой перемотке. Причем изображение оставляло желать лучшего, потому как очки съехали набок, но поправить их времени не было.
   - Не стой столбом, идиот, двигайся! - заорала Дашка, хватая меня за руку.
   - Что вообще происходит?
   - Да хрен его знает, я сама ни черта не понимаю, кто тут на кого и против кого. Тебе никаких видений не было?
   - Нет, да я бы сказал... Эй, ты куда?
   - Я там Гошу видела, у него что-то с ногой. Ему помочь надо.
   - Я с тобой.
   Мы с Дашкой преодолели закоулками два коридора, пока в третьем нам не попался навстречу один из мечников, который, увидев нас, взревел:
   - Во имя Господа! - и кинулся с мечом наголо. Первым делом я выронил свое оружие, а пока поднимал, Дашка уже сама справилась. Как она это сделала, я так и не понял.
   - Иди одна, - сказал я ведьме, - я тебе мешать буду, без меня ты быстрее доберешься.
   - Окей, тогда встречаемся здесь через минут двадцать, думаю, вместе мы сможем открыть переход.
   А через минуту ад заполонил и этот коридор. Я хотел спрятаться в одной из комнат, но прежде меня настигла вспышка одуряющей боли и темнота.
  
   ***
  
   Маленькая Ари проснулась глубокой ночью на низком диванчике, который был в пору разве что ей, семилетней крохе, но никак не дородной медсестре, уступившей девочке свое законное место. Сама женщина дремала в старом кресле и не заметила, как ее подопечная спустила на пол ножки и оглянулась вокруг. Как и предупреждал Эрос, место очень-очень странное. Небольшая комнатушка, вроде чулана, в которой помещались означенные спальные места, а также большой железный короб с ручкой, деревянные стол и стул. На столешнице приютились непрозрачный, оригинальной формы кувшин на подставке, от которой уходила вниз толстая белая веревка, две кружки и цветной коробок. Это не считая кучи еще менее понятных мелочей и бумаг, разложенных по стопкам с аккуратностью, известной малышке по привычкам отца. Тот тоже сортировал приказы, отчеты и прочую макулатуру для удобства.
   Вспомнив о родителях, Ари схватилась за медальон. Вернее, попыталась нащупать его на шее - тот пропал. Девочка поняла, отчего проснулась с таким странным ощущением пустоты. Сколько себя помнила, она каждую ночь виделась с рыжим приятелем, и его отсутствие воспринималось как бездонная дыра с оборванными краями. На диванчике медальона тоже не оказалось. Но как же так? Эрос ведь обещал, что приснится, все объяснит и поможет! А раз мамино украшение потерялось, значит, Ари осталась совсем-совсем одна? Ой, и кольцо, оно ведь тоже было на цепочке! Но как же... Теперь же...
   Однако маленькая воспитанная леди не поддалась панике - то ли то самое воспитание помогло, то ли успокоительные, выданные ей перед сном. И решила во что бы то ни стало найти свои сокровища. И, пригладив простое домашнее платьице, храбро покинула комнату.
   Мыслей насчет плана поисков даже не мелькнуло. Голая решимость и бездна энтузиазма - вот что движет детьми, и они свято уверены, что мир покорится их желаниям. И надо сказать, часто срабатывает, поскольку большинство взрослых всячески способствуют исполнению чаяний младшего поколения.
   Поскольку маленькую Ари тревога пробудила посреди глубокой ночи, она встретила не так много людей. Девочка шла по широкому холодному коридору, пропитанному лекарскими запахами и болезнью. Первым попался на пути старик с добрыми, лучистыми глазами. Он единственный проснулся, когда Ари заглянула в палату.
   - Ты чья это будешь? - непонятно спросил он.
   - Я ищу свой медальон, - попробовала объясниться девочка. - Вы не видели? Он такой тяжелый, теплый, как звезда?
   - Нет, малышка, прости, не видел. А ты что, среди ночи пошла что-то искать? Наверное, даже разрешения не спросила... Детям ведь вообще запрещено здесь быть.
   - Простите, я тогда пойду...
   Поняв, что здесь искомого она не отыщет, Ари прошмыгнула обратно в коридор. И не слышала, что еще один человек проснулся, с интересом проводил ее взглядом, приподнявшись на локте, и без слов переглянулся со стариком.
   Еще несколько тихих сонных палат. Гулкие лестницы. Очередной длинный коридор. В его конце, около высокого окна, маленькая Ари заметила печальную фигуру. Женщина скорчилась на подоконнике, беззвучно глотала слезы, и ее отчаяние хлестало бичом по обнаженной детской душе.
   - А ты что здесь забыла? - хрипло каркнула женщина, тыльной стороной ладони вытирая мокрое лицо.
   - Я Ариадна, здравствуйте, - чуть растерявшись, сказала Ари. - Я ищу...
   Тут взгляд ее упал на знакомую вещицу, небрежно брошенную на подоконник.
   - Это мое! - вскрикнула девочка. - Отдайте, это мое!
   - Что твое? Вот это уродище?
   Грубый тон незнакомки, конечно, задевал чувства ребенка, но та так обрадовалась, что не придала значения интонациям и словам. Только громко радовалась своей удаче и тому, что вскоре, должно быть, вернется домой.
   - И зачем только делают такие бесполезные украшения? - безразлично, в пространство осведомилась женщина. Ари не поняла, что вопрос задан, в принципе, не ей, но посчитала нужным ответить:
   - Это медальон моей мамы. Там живет наш хранитель. Он очень сильный и поможет мне вернуться к маме с папой.
   - Вот и я говорю - бесполезные это совсем вещи. Только время на работу и деньги тратят.
   - Вовсе даже не бесполезные! - горячо вступилась девочка за честь фамильных реликвий. - Вот мамино кольцо - оно детей приносит. Мама мне сама рассказывала, что каждая женщина в нашем роде для того, чтобы получился ребенок, носит кольцо, и оно благословляет! И медальон тоже не бесполезный! А очень даже полезный, он со мной играет, хранит от бед, а вчера даже спас от пожара!
   Возражений и скепсиса, как ни странно, не последовало. Наоборот, женщина задумчиво потерла лоб, словно слова ребенка изменили направление ее мыслей.
   - Говоришь, на детей благословляет...
   - Ну да! Кстати, а вы его не видели?
   - Что я должна была видеть? - приподняла та брови.
   - Ну, кольцо моей мамы, большое, тяжелое, с зеленым камнем. Оно же висело на цепочке с медальоном.
   - Наверное, он потерялся.
   - Нет-нет! Он должен быть вместе с медальоном, мама сама его повесила, он не мог просто потеряться!
   - Ну, цацку свою ты же посеяла, - фыркнула незнакомка. Слов этих Ари не поняла, зато заметила, как эта обманщица незаметно отводила за спину руку. В свете луны блеснул зеленый камень, и девочка крикнула:
   - Отдайте мне кольцо! Оно мое!
   - Да нет у меня никакого кольца, не выдумывай.
   - Я видела его у вас на пальце!
   - Где? На этом? - женщина показала одну руку и тут же из-за спины протянула вторую. - Или на этом?
   - Вы... вы воровка! Отдайте, а не то...
   Наглая воровка ухмыльнулась, с ее лица уже начисто исчезло выражение отчаяния, и проступала чуть безумная, но радостная улыбка.
   - Так, что это за шум? - Ари от неожиданности подпрыгнула и всем телом обернулась на звук голоса. К ним приближался высокий человек в каком-то белом одеянии и темных штанах. На его носу сидели узкие красивые очки, а брови над ними строго хмурились. - Белова, ты? - с некой безнадежностью вздохнул он, но интонации враз стали более мягкие. - Опять режим нарушаешь? И кто это с тобой? Что ты здесь делаешь, ребенок?
   - Она украла у меня кольцо! - выкрикнула Ари, обвинительно ткнув в женщину пальцем. Та закатила глаза.
   - О боже, снова! Степан Игнатович, девочка тут, на подоконнике посеяла днем пару своих цацек. Одну нашла, а второй - как ни бывало, и гонит все на меня. Потому что я, видите ли, здесь была. А то, что эти ее вещи провалялись тут хрен знает сколько...
   - Потише, пожалуйста, люди же спят... Так, ладно. Теперь что касается...
   - Ну что, нашла пропажу? - негромко, но весело проговорил недавний знакомец-старик, постепенно появляясь из темноты коридора. Мужчина в белом как-то странно всплеснул руками.
   - А вы тут что делаете?! Сейчас ночь глухая, если вы не в курсе! Почему не в палате?
   Ари переводила взгляд влажных от непролитых слез глаз с забавного старичка на фигуру за ним. Массивная такая, огромная, как шифоньер! Девочка даже испугалась немного, но поняла, что если сейчас замолчит, то взрослые увлекутся своим разговором и совсем про нее забудут.
   - Мое кольцо! - упорно повторила она. - Отдайте мне его, пожалуйста! Оно же мамино!
   - Не понял... - свел брови к переносице старик. - Кто у кого что отобрал и теперь не возвращает?
   - Да блин, напридумывала она себе, что я кольцо ее стянула! - раздраженно пояснила женщина. - Не знаю, может, ей приснилось что... Ну, сами подумайте, зачем мне ее детские безделушки?
   Ари смотрела на всех этих людей и видела, что ей - не верят! Даже этот добрый старичок, он принял слова этой воровки! И мужчина за его плечом, он тоже укоризненно так смотрит на девочку, что слезы сдержать практически невозможно. И на помощь никто не придет! А ведь колечко, оно мамино, Ари обязательно должна по возвращении вернуть его маме, она ведь доверила его Ари, и только ей, а она потеряла и теперь не может вернуть!
   - И откуда, мне интересно знать, ты тут вообще оказалась? - поинтересовался тем временем Степан Игнатович, но ему ответила эта наглая лгунья.
   - Сказала, что ее вчера кто-то от пожара спас.
   - А-а! Так это про тебя мне Макс рассказывал? Ну точно, ты же в хирургии должна быть, в сестринской.
   Девочка молча переводила взгляд с одного взрослого на другого и не могла понять, как же так может быть! Тут ее руки коснулись холодные пальцы.
   - Идем, я отведу тебя обратно, - сказал старичок. - Сама ведь заблудишься.
   И потянул ее за собой. Ари вырвалась, царапнув его ладонь коротенькими ногтями.
   - Нет! Пусть она мне отдаст сначала кольцо! Оно мамино! Отдайте!
   Воровка скривилась и осторожно спустилась со своего насеста.
   - Мне это уже надоело. Я спать хочу.
   Ари, увидев, что та уходит, с визгом вцепилась женщине в халат, а когда ее попытались оттащить, то начала царапаться и кусаться.
   - Нет! Отдайте, отдайте! Нельзя так! Отдайте!
   Трое мужчин с трудом справлялись с диким котенком, в которого превратилась обезумевшая девочка от беспомощности и чувства несправедливости.
   - Сумасшедшая! Да отцепись же!
   - Воровка! Отдай!
   - Игнатьич, держи ты ее!
   Тут огромные волосатые руки сильно, но крайне аккуратно сжали Ари со спины, приковав руки к туловищу, и девочке оставалось только кричать и дрыгать ногами.
   - Вы все! Вы ответите! Отплатите! Вас всех накажут! - взвизгнула Ари, всех присутствующих от звуковой волны чуть повело и заложило уши. Девочка же бессильно обмкла, устав от сопротивления, и горько, взахлеб, разрыдалась. Как совсем обычный несправедливо обиженный ребенок. - Мама, мамочка, - шептала она бессвязно. - Мамочка, я домой хочу, забери меня, пожалуйста!
   Медальон на ее плоской пока еще, детской груди вспыхнул красным огнем, а через секунду руки Богдана опали.
   - Что за черт? - почесал в макушку Гоша. Маленькой девочки и след простыл. Четверо едва знакомых людей озадачено переглядывались, не находя объяснения загадочному исчезновению юной смутьянки. У Богдана в душе зашевелилось какое-то странное ощущение неправильности, а Дарья, задавив в корне чуть проклюнувшееся чувство вины, махнула рукой.
   - Спать надо, - известила она и отправилась в свою палату.
  
   Весна плавно перетекала в лето и на излете зимы возвращалась - румяная, свежая, приятно пахнущая травой и грозами. Комары, как могли, выживали, воюя с человеческим родом за пропитание; солнце выжигало или терпеливо взращивало пшеницу; голодные волки преследовали зайцев, зайцы самозабвенно стесывали зубами дубовую кору, тоненькие деревца по мере взросления накопляли кольца, а в Русалочьем пруду тухло плескались глупые водяницы, променявшие человеческую жизнь в момент острой скорби на сиюминутное избавление от оной.
   Нет простого пути - а если и есть, то жди подвоха, - такую истину вывела для себя Ариадна. Ну, и краткий тезис о холодной подаче мести.
   Раз в пять лет ведьма появлялась над уровнем водной глади - чтобы посмотреть на себя и вновь не узнать в отражении той маленькой девочки, что задыхалась от дыма в чулане. Время для нее текло медленно, гораздо медленнее, чем для всех остальных, и мысли были заняты одним: надо во что бы то ни стало вернуть кольцо. Мамино кольцо, фамильное кольцо рода л'Амур, - драгоценность, которую столь беспардонно у Ариадны отняли. Эта женщина поплатится за свою жадность, - сулила в пространство постепенно взрослеющая ведьма под горестные вздохи Эроса. - И все остальные - за то, что ее поддержали.
   Скрестив руки на коленях, Ариадна оценивающе посмотрела на массивный перстень, припомнила лица томящихся в камерах врагов и отчаянно вслушивалась в себя в поисках удовлетворения от исполненной цели.
   Нет, никакой радости, отрады или облегчения - наоборот, что-то тяготило душу последние три дня.
   Неведомый груз оттягивал, заставлял ведьму терзаться догадками: что так ее беспокоит? Плененные колдуны? Окончательное прощание с матерью? Пережитые волнения, связанные с похищениями? Или туманные предсказания Степана?
  
   - Я тебя люблю.
   - Это все колдовство, Марат, - рассмеялась Ариадна, снисходительно погладив влюбленного оборотня по щеке.
   - Как скажешь, - покладисто согласился тот. - Пусть колдовство, но ведь это не отменяет того, что я чувствую?
   - Да не бери в голову...
   - Нет, погоди. Я хочу понять - и доказать тебе.
   - Что доказать?
   - Что я тебя люблю.
   - О небо, - всплеснула руками ведьма, - да ты меня видишь сегодня в первый раз - если бы не колдовство, ты бы и внимания на меня не обратил!
   Ариадна говорила и сама дивилась, о чем они спорят: ведьма с пеной у рта доказывает, что с помощью колдовства возит жертву вокруг пальца, а жертва, коей полагалось чудесным образом прозреть, еще и пританцовывает!
   Марат терпеливо выслушал ее, а потом сказал просто:
   - Ты была моим сном последние полгода. Это тоже твое колдовство?
   - Нет...
   - Ты приходила ко мне, и звала, и обещала. Когда я увидел тебя наяву, это был только последний шаг. Говоришь, околдовала меня? Пусть, лишь бы все это не оказалось сном.
   - Когда-нибудь ты поймешь, что я тебя всего лишь приворожила, - помолчав, предрекла девушка.
   - Когда-нибудь ты поверишь, что я тебя просто полюбил.
  
   Проклятый оборотень!
   Ариадна гневно поджала губы, признаваясь себе, что это та пустота - оборвавшаяся между ними связь - сильно, очень сильно ее задевает.
   Думала ли она об этом, когда несколько недель назад ворожила его там, у пруда, в отчаянной надежде поквитаться с врагами? Предполагала ли, что жажду мести перевесит жажда быть любимой, причем именно им, вот от сих пор и навсегда?
  
   - Я не могу!
   - Что значит - не можешь? - терпеливо уточнил оборотень, стаскивая с девушки белье, за которое та нервно цеплялась. - Мы вроде с тобой все уже обсудили, ты даже настраивалась минут пятнадцать.
   - Настрой сбился, не надо было меня смешить! Ну не могу я и все тут! Отстань! И вообще, у меня голова болит, вот. Я спать хочу!
   - Ариадна, не упрямься, все равно когда-нибудь придется это сделать.
   - Не хочу! - капризно топнула ножкой ведьма.
   - Ариадна!
   Они стояли друг напротив друга и на глазах теряли терпение.
   - Раздевайся!
   - Не буду!
   - Ариадна!
   - Марат!
   - Трусиха!
   - Тиран!
   - Ну и ходи грязной! - плюнул Марат и скрестил руки на груди. - Только не обижайся, когда от тебя будет вонять. И воду таскать вхолостую я больше не буду.
   Посреди комнаты стояла огромная, исходящая вкусным пряным парком лохань, в которой покачивался на воде раненым корабликом черпак.
   Ведьма, проведшая большую часть жизни пленницей водной стихии, до седых волос боялась в лужу наступить. Свой страх она пыталась маскировать высокомерием, однако сквозь трещавшую маску прямо-таки сочился неподдельный ужас. Кому захочется, распробовав вольной жизни, вернуться в опостылевшую тюремную камеру, даже ради дармовых харчей?..
   - Ладно, не хочешь одна, будем купаться вместе, - Марат подошел неслышно, опустил руки на ее плечи. - Ты сильная, ты сможешь побороть этот страх. Давай!
  
   И она смогла.
   Неужели это и впрямь было лишь колдовство?
  
   Шорох шагов разносился далеко вперед, предупреждая о незваном госте. Ариадна злилась на себя, но упрямо заставляла следовать намеченному впопыхах плану.
   Ее путь лежал вниз, к камерам, где располагались пленники, и сердце подгоняло нервным боем: вдруг не успеем? А вдруг не вовремя придем?
   Вопрос, стоит ли вообще туда идти, не стоял: Ариадна четко для себя расставила приоритеты. Сначала - Марат. Месть потом, когда-нибудь, если других дел не будет.
  
   Девушка уходила, деревянно печатая шаг, с прямой как доска спиной и высоко вскинутым подбородком. Я смотрел ей вслед и проклинал свой дар - ее дар, которым она меня прокляла. Все, что мне дозволено - показать ей множество путей и дать выбор. От моего выбора, увы, уже ничего не зависит.
   Девушке, что сейчас уходила с застывшей улыбкой на лице, предстояло взять на себя многое. И не надеяться на награду, признание, прощение.
   Девушка, по лицу которой сейчас плясали обманчивые тени, должна вспомнить, что значит быть человеком, а потом - постараться им и остаться.
   Но эта девушка - справится, я знаю. Вот только как сложится ее судьба после - не имею ни малейшего понятия.
  
   Степан вздрогнул и открыл глаза. После видения его немного знобило, и, к счастью, он уже знал, что ответить своей незваной гостье.
   Ариадна, бледная и слегка нервная, нетерпеливо притоптывала, ожидая внятного ответа от предсказателя.
   Она еще ничегошеньки не знала...
  
   13. По ту сторону, по сю сторону
   Настоятель пригласил к себе отца Константина в раннем часу, сразу после заутрени. Если учесть, что прошение о беседе было передано Настоятелю еще второго дня, понятно отношение главы обители к опасениям отца Константина насчет черной магии.
   - Вы чересчур быстро судите, мой друг, - отечески пожурил его Настоятель. Когда-то именно он воспитал в Константине не свойственный инквизитору либерализм и широту взглядов, однако так и не смог внушить уважения к светской власти и совместным с ней поискам компромиссов. - Я полагаю, в тех местах шалят разбойники, только и всего. А это - совсем не наша забота.
   - Это было мало похоже на разбойничий налет, эта резня...
   - Наверное, лихие люди подумали, что наши братья перевозят некую ценную реликвию, потому и решились на разбой. Я немедленно сообщу об этом в королевскую службу дознания, там выявят и накажут виновных.
   - Отец Настоятель, я все же настаиваю на том, чтобы тщательно проверить ту местность и живущих там людей на занятие черной магией, - упорствовал отец Константин. - Это наш долг. Вы не видели, с каким зверством были уничтожены братья - так делают, только чтобы принести кровавую жертву! Если мы оставим все как есть, кто знает, сколько еще людей погибнет? А ведь наверняка это не единственный случай!
   Глава обители тяжко вздохнул и жестом пригласил бывшего воспитанника приблизиться к рабочему столу, сплошь заваленному бумагами.
   - Видишь, сколько бумаг? - по-простому спросил он, обводя рукой свое "богатство". - Это все, друг мой, жалобы на инквизиторов из тех мест, где не так давно проводились дознания по поводу этого глупого слуха - о ведьме не помеле. Наши братья... переусердствовали, и писем не поступило только из той местности, где расследовал ты. За это я тебе безмерно благодарен, но если будут еще жертвы, будут проблемы уже у нас - с законными властями. Я не могу дать тебе право на дознание.
   - Но вы можете просто отпустить меня разведать. Если там что-то происходит, местные должны об этом знать!
   - Ты думаешь, если там что-то есть, они тебе расскажут? - уже сдаваясь, проворчал старик. - Если даже там орудует колдун такой силы, он заставит молчать всю окрестность.
   - Вам ли сомневаться во мне, отец Настоятель? - скромно сложив ладони, отец Константин, тем не менее, позволил себе хитрую улыбку.
   Седой глава покачал головой. Если бы все инквизиторы были такими - в мире не осталось бы место темному колдовству. Такие, как Константин, умеют видеть опасность и предвосхищать ее, сводя последствия своего вмешательства к минимуму. А еще, они видят разницу между темным колдовством и безобидным ведовством, мало кому несущим гибель.
   - Возьмешь с собой пятерых - не больше. И не привлекайте к себе внимания.
   - Конечно, отец Настоятель! Благодарю вас!
   - Ступай, с божьим благословением.
   Чуть позже, примерно через половину суток после отбытия отца Константина с сопровождающими, в обитель прилетел голубок, к лапке которого прилепилась записка с указанием места, мольбой о помощи и краткой припиской: "Ведьма ритуал кровавый готовитъ! Поспешайте!".
   - От бес! - не удержался Настоятель и тут же перекрестился, грех коротко замолил. - Прав ведь, негодник, и откуда у него нюх такой... Брат Яков! Позови-ка ко мне отца Викентия, а его отряду скажи, чтоб собирались в поход, да пусть не медлят! Не дай Господь, моя ошибка смертью невинных обернется...
  
   Рыжий так и не назвал своего имени, предпочитая откликаться на эту позорную кличку. Марату, конечно, до этого мало дела, просто неудобно, да и настораживает тот человек, что о себе ни слова не рассказал за все дни, проведенные вместе. Признаков безумия, каковых волк втайне ожидал, спутник не выказал, на остальное Марату было плевать.
   Шел, наверное, уже день так третий или четвертый позорного ожидания.
   Рыжий сказал, Эрос должен подать какой-то сигнал или по возможности помочь пробраться в замок, вот только не было от него ни знаков, ни вестей. Волк бы уже давно наплевал на невразумительный план какого-то там духа, вот только альтернативного у него в запасе нет.
   И приходилось ждать.
   Сдерживать мысли о том, что сейчас там, в замке, могут делать с тремя беззащитными девчонками, отгонять воображаемые картины безжизненных тел в позах и фрагментах тех инквизиторов, которым не посчастливилось нарваться на черную ведьму.
   Что им противостоит именно ведьма, стало понятно после первого же дня в деревне: имя Элизабет Руркес произносили трагическим шепотом и чаще - в варианте "ведьма Лиз". Наличие законного владельца замка как бы упускали из виду, хотя старики частенько с ностальгией вспоминали древнюю развалину по имени Гордан о'Шеннел. Тот уже давно на людях не появлялся по причине преклонного возраста и причитавшихся ему хворей.
   А ведьма - его ровесница или даже, как поговаривают в народе, его старшая незаконнорожденная сестра по отцу, очень даже бодро руководила родовым замком и окрестными деревнями, будто была их законной хозяйкой. Верно, других наследников у рода о'Шеннел нет, а ведьма - вот она, вся готовая принять тяжкое бремя власти. И ведь не торопится в могилу, тварь такая, наоборот, будто бы из года в год молодеет, а тем временем на дорогах путников зверски режут, и молодки из деревень пропадают.
   Словом, беспредел творится на землях о'Шеннел, а Инквизиция и в ус не дует.
   Что на хозяев можно туда же подавать жалобы, народ как-то не думал. Не доросли еще эти дремучие крестьяне до поиска справедливости вне господских земель. А сама Инквизиция - уже не та, что полсотни лет назад.
   - Приезжали тут давеча, пытники эти, - проворчал старшой, наворачивая похлебку. Вокруг тихо шелестела обычная жизнь. В общинном доме можно найти и еду, и кров, если есть деньги, и даже бесплатный совет, если в том будет нужда. Марат и спросил - об инквизиторах. - Двух девок замучили, одну до смерти довели, вторая сама кинулась. Во славу Господа, говорят, а сами-то до тела женского охочи, что демоны. Вот Варька и не выдержала - она ж мужняя была, да волос рыжий. А что подозрительней для пытников, как не рыжина у девки? И муж ее теперь чуть ли не умом тронулся.
   - А эту... госпожу Руркес - ее не проверяли? Слухи-то наверняка ходят.
   - А она, как эти-то и сказали, вроде как светская власть. Ее трогать - самому себе костер запалить. У нас король теперь-то шибко смотрит, чтоб церковники не зарывались.
   - Постойте, но ведь она не хозяйка замка, - озадаченно нахмурился Марат. - Хозяин - мужчина, как вы сами говорили.
   - Развалина он уже, а не мужчина, - разочарованно махнул рукой старшой. - Оно, конечно, и мне зваться мужчиной уже негоже, старику, а тот - совсем древний. Да только имя имеет родовое, власть и сестрицу свою любит. Вот и повелел, чтобы ее не касался никто, - и, понизив голос до шепота, добавил: - покрывает, значится.
   - А вы, значит, все уверены, что это дело рук именно этой женщины? - Рыжий появился словно из ниоткуда - старшой вздрогнул невольно. Хотя Марат услышал приближение вынужденного соратника от самых дверей, но не всем достаются такие мохнатые чудо-уши.
   - Уверены, парень. Уж это тебе не бабьи байки, речь о смертоубийствах, жертвах кровавых. На дороге только нашим и безопасно, и то до поры: в замок прислугу каждый год набирают новую, из деревенских. Вы первые из чужаков, кто до нас целым дошел. Остальные токмо по частям.
   После этой фразы обоих чужаков продрало аж до костей, но выказать здоровый страх перед неведомым оба постеснялись, сделав вид, что всему виной сквозняк, проникший через открытую дверь.
   Марат к этому времени уже весь извелся и планировал ночью попробовать прорваться в замок, хитростью ли, силой, но не сидеть, сложа руки, ожидая эфемерной подмоги. К счастью, этого не потребовалось - на излете вечера, в серых сумерках у общинной избы, где Марат с тоже начавшим волноваться Рыжим протирали задницы, остановилась карета. С козел упруго приземлился одоспешенный мужчина и проворно помог выбраться из деревянной коробки древнему, иссохшему старику.
   А с противоположной стороны в деревню вторглась небольшая, но грозная кавалькада из шести всадников.
  
   Перед дверью покоев своего дяди Ариадна ненадолго застыла, собираясь с мыслями. Минуты слабости миновали, теперь ведьма полностью владела собой и полна решимости исправить те ошибки, что по глупости совершила.
   А как же еще, если не глупостью и эгоизмом, можно назвать согласие и содействие в пленении иномирных магов, которым суждено было стать очередными "молодильными яблочками" для тетки Лиз?
   Только теперь девушке пришло в голову простое математическое неравенство: одна ее загубленная судьба не равна семи оборванным жизням. Стоило увидеть последствия через глаза Степана, чтобы это понять.
   К слову, будущее, открытое ей иномирным прорицателем, оказалось могущественным. Ариадна станет властной, сильной и опасной ведьмой. Ее имя оковами скует уста простых смертных и будет вселять безграничный ужас, она займет место тетки Лиз, поднимется даже много выше ее. Но прежде - надо убить душу в себе. Позабыть человеческие законы, мораль и... схватиться с Элизабет за право поглотить силу Зои.
   На это Ариадна считала себя неспособной.
   Чаши нравственных весов снова качнулись, и тяжело плюхнулась на дно та, в которой не нашлось места эгоизму и мести. Звучит пафосно, но Ариадна и чувствовала себя так - чересчур помпезно, словно совершает величайших подвиг, хотя героем зваться недостойна.
   Дверь едва скрипнула, открываясь. Это уж стало в порядке вещей - заходить без стука: у дяди Гордана не было доверенных людей, а других он видеть в своих покоях не желал. Чтобы самостоятельно встретить гостя у порога, ему требовалось немало времени, поэтому он разрешил племяннице наплевать на приличия и входить без стука.
   - Дядя Гордан! Это Ариадна.
   - О, здравствуй, вечерняя гостья, - обрадовался компании старик, откладывая книгу на столик. Кресло беззвучно отпустило из своих объятий древние кости, а вот сам Гордан от кряхтения не удержался. Ведьма поспешила подать ему руку.
   - Не стоило подниматься, дядя...
   - Глупости, какой я буду джентльмен, если должным образом не смогу поприветствовать даму?
   - Джентльмен, который заботится о своем здоровье.
   - О моем здоровье есть, кому заботиться, милая моя, - легкомысленно отмахнулся Гордан и снова со скрипом сел, предлагая племяннице умоститься на соседней софе. - Что тебя привело ко мне? Желаешь побеседовать или нужна моя помощь?
   - Пожалуй, и то и другое, дядя, - осторожно ответила Ариадна.
   - О! Что ж, постараюсь помочь, чем смогу. Слушаю тебя.
   Когда хочешь начать сложный разговор, первые слова часто становятся роковыми - от них зависит дальнейшее течение беседы и ее результат. Поэтому, сколь ни обдумывала ведьма, нужные реплики так и не нашла, поэтому решила положиться на интуицию. В конце концов, Степан предрекал ей успех на этом этапе.
   Хотя это и не значит, что Ариадна не будет волноваться.
   - Дядя, я влюблена, - неожиданно для себя призналась она, потупившись даже. Гордан от неожиданности кхекнул, кашлянул:
   - Это меня не удивляет, милая. В твоих жилах течет волшебство, замешанное именно на любви. Уверен, у тебя будет крепкая семья...
   - Вряд ли. Он меня - уже не любит.
   - Почему ты так думаешь?
   - Я совершила несколько ужасных поступков. Я приворожила его, чтобы войти в полную силу. Причем выбрала его не из симпатии, а потому что под руку подвернулся... Я собиралась использовать его, чтобы отомстить своим врагам. Во-вторых, в плену у Лиз находятся две его подруги, их участь ужасна, а я бездействую. Сейчас, когда приворот снят, он понял, какое я чудовище, и наверняка ненавидит меня. Мне больно от этого, и я хочу все исправить, но как?
   - Ты хочешь снова добиться его любви? - помолчав, уточнил дядя.
   - Да... хотя нет, я просто хочу перестать быть чудовищем.
   На этот раз дядя молчал дольше - Ариадна успела удостовериться в своем провале, утешить себя и снова впасть в панику, когда старик, наконец, разомкнул уста:
   - Любовь, Ариадна, слепа. Об этом много говорят, но часто не понимают смысла этих слов. Когда ты любишь человека, будь то родственная любовь или чувства между мужчиной и женщиной, его недостатки воспринимаются как нечто неизбежное, что, возможно, выводит из себя, заставляет стыдиться своих чувств, однако не приводит к разрыву. Я знаю, что за чудовище моя Лиз. Мне стыдно за ее поступки, иногда даже я ее боюсь, но не перестаю любить ее.
   Сердце Ариадны споткнулось о хрящик в горле и нырнуло в желудок. Ведьма похолодела - неужели все действительно с самого начала пойдет насмарку?
   Гордан протянул ладонь, и Ариадна поспешно вложила в нее свои пальцы - они были холодны как лед, а дядина рука - сухая и горячая.
   - По сравнению с Лиз ты, племянница, всего лишь невинное дитя, - тепло произнес старик, поглаживая ее пальчики. - Но мне отрадно слышать, что ты хочешь изменить свою жизнь. И я знаю, что от сестры того же уже не дождусь - мои дни подходят к концу.
   Тишина вновь опустилась - Гордан жевал губы, вновь пытаясь выстроить мысли в ровный ряд, а Ариадна терпеливо ждала.
   - От Лиз я уже этого не дождусь, да, - как-то потеряно покачал головой старик. - Ты моя племянница, Ариадна, я вижу тебя, твое желание исправить все. Но чем я - хозяин без хозяйских прав - могу тебе помочь? У меня здесь нет верных людей, нет здоровья и сил, чтобы помогать на деле, и разум мой бывает затуманен. Чем тебе может быть полезна такая древняя рухлядь как я?
   - Только ты и сможешь мне помочь, дядя, - душевно отозвалась Ариадна. - Сейчас - только ты.
  
   Первым в избу, распахнув ногой дверь, вломился командир Марк. Обведя зорким лукавым глазом весь немногочисленный народ, набившийся в общинный дом, он проводил к центральному столу своего спутника и господина - Гордана о'Шеннела и рявкнул:
   - Все вон. Кроме тебя и тебя, - два пальца козьими рожками уперлись в Марата и Рыжего.
   - Старшой тоже пусть остается, - тихо заметил лорд о'Шеннел, Марк в подтверждение кивнул и упер в указанного третий палец.
   - Остаетесь. Остальные - вон, не слышали, что ли?!
   Люди спешно покинули спорную территорию, даже не пытаясь отстоять свое право находиться в доме.
   Марат ощутимо напрягся - почуял запах дыма, который неизбежно оказывается пожаром - и приготовился атаковать. Рыжий застыл истуканом, словно парализованный: явно узнал Марка, - а старшой по-простому стоял "глаза в пол" и мял мозолистыми пальцами и без того мятые концы кушака.
   - Я владетель этих земель, мое имя Гордан о'Шеннел. Представьтесь и вы, юноши.
   Соратники переглянулись, Рыжий пожал плечами.
   - Мое имя Эрик. Родового имени не имею, мастер-резчик из поселения неподалеку.
   - Марат Лесной, - буркнул оборотень. - Лесник.
   - Резчик и лесник, - растягивая гласные, повторил лорд. Потом обернулся к Марку и уточнил: - Они?
   - Ага, - весело кивнул командир отряда ловчих. - Серый и рыжий. Что, подельники, не узнали? Думали, легко отделались, да?
   На лицах обоих - и серого, и рыжего - отразилось одинаковое недоумение пополам с подозрениями этого Марка в психической болезни. Мужчина расхохотался, даже лорд позволил себе легкую улыбку.
   - Я думаю, вы знакомы с сущностью, которая управляет телом этого человека, - сжалился над ними лорд Гордан.
   - Эрос?! - вскрикнули оба.
   - Какого черта? - рыкнул Марат. - Где ты был? Где девочки? Ты нашел Ариадну?
   - Столько вопросов, и самый главный - последним, - пожурил оборотня дух.
   - Отвечай!
   - А ведь родной дядя означенной девицы может подумать, что тебе не настолько интересна ее судьба, - продолжал паясничать тот, - и тю-тю, свадьба!
   - Свадьба и так уже тю-тю, идиот, - потерял терпение Марат, выдав лучший из своих оскалов. - Говори, ты нашел ее?
   - Она в гостях у тети, - невинно отозвался Эрос. Лорд Гордан справедливо подумал, что без его вмешательства сейчас произойдет свалка и поспешил взять разговор в свои руки.
   - Эрос, помолчи. Говорить буду я, - и неожиданно поманил к себе несчастного деревенского мужика, о котором все остальные уже и думать забыли. - Лука, тебя ведь так зовут? Подойди ближе ко мне.
   Старшой послушно приблизился на пару шагов.
   - У меня для тебя есть ответственное задание. Если справишься, возможно, жизнь в деревнях станет лучше. Не справишься - кто-то из ваших этой ночью может умереть, - веско произнес лорд. - Поэтому слушай внимательно. Ты должен передать всем - всем! - чтобы сегодня после заката ни один человек не появился на улице. Ты меня понял? Никто сегодня не должен выходить из дома. Всю ночь. Понял?
   - Да, господин, - прогудел мужик
   - Ты свободен. Иди
   Старшой, кинув опасливый взгляд на Эроса, обошел его по большой дуге по пути к двери и скрылся.
   - Теперь что касается вас. Описываю ситуацию: Ариадна сейчас в замке. Она, конечно, не пленница, но в свободе ограничена, поскольку ее не хочет упускать из виду Лиз, моя сестра. Она ведьма, - признался старик с тяжелым вздохом, словно бы самому себе, - моя сестра. Темная ведьма. Она черпает из смерти и крови силу и тем отодвигает свою смерть, возвращая телу молодость. И сейчас в плену у нее семь человек. Пятеро иномирцев и две ваших подруги. Одна из них, Зоя, находится в смертельной опасности - очень уж хочет Лиззи обладать ее силой, а ее ритуалы не предусматривают дальнейшей жизни.
   - Почему вы нам это говорите? Вы ведь всегда покрывали сестру.
   - Покрывал, - старик согласно прикрыл веками бесцветные глаза. - Но в племяннице я сейчас вижу больше, чем в сестре. Она может стать человеком, а Лиззи - уже нет.
   - Здесь нет подвоха, Марат, - подтвердил Эрос. - Нас обоих прислала Ариадна. Правда, она думала, что мы здесь найдем только... хм... Эрика и еще кое-кого, но и твое присутствие не помешает.
   - Чье... нет, погоди, ты что, не ожидал меня здесь застать? И где я должен был быть?
   - По мнению Ариадны, на полпути домой.
   - С чего бы это?
   - Понимаешь, она по принуждению тетки отпустила приворот, оборвала магическую связь между вами, чтобы ты не полез в замок, и тетка Лиз не убила бы тебя.
   - Глупая девчонка! - в сердцах рыкнул оборотень. Вот говоришь женщине, говоришь, что любишь, а она потом как выдаст - хоть стой, хоть падай!
   - Вот-вот, и я так подумал, - подмигнул ему дух. - Но говорить ничего не стал, ибо моральные терзания возвышают душу. Ну, и заодно Ариадна сама себе мозги на место поставила, перестала изображать из себя великую мстительницу.
   - Вы говорили, Зое грозит опасность, - напомнил тем временем Рыжий. - Что мы можем предпринять?
   - А ты сделал то, что я просил?..
   - Да, но пока никаких вестей...
   - Стоп! - прервал Марат бессмысленный для него обмен репликами. - О чем вы говорите?
   - Перед тем, как покинуть это тело, - дух указал пальцем на занервничавшего Рыжего, - я оставил ему же маленького вестника. Он должен был отправить его Герасиму, чтобы тот пришел внучку вызволять. Конечно, дед дал обещание не колдовать, но ради Зои и ад, и рай перевернет. Так что ждем мы нехилую магическую поддержку.
   - Как долго нам придется ее ждать? - от слова "ждать" у Марата уже дергалось веко и сами собой появлялись волчьи клыки.
   К счастью, ничего обезнадеживающего ему не успели ответить. Двери снова распахнулись, и в общинный дом чинной шестеркой ворвались церковники. Как положено - в черных рясах с капюшонами, вышитыми по рукавам обережными молитвами. И сразу же наткнулись на необычный маратов оскал.
   Рука каждого медленно потянулась к висящим на поясах мечам, однако неожиданно для всех вмешался не Эрос, и не лорд Гордан, и даже не сам обладатель выдающейся во всех смыслах челюсти.
   - Подождите! - кинулся вперед Рыжий, растопырив руки, словно желая братски обнять зараз всех монахов. Один из них от неожиданности отшатнулся, наступил на полу рясы, окончательно запутался в ногах и громко рухнул на спину. Марат хмыкнул, приведя себя в надлежащий человеку вид, остальные также не сдержали усмешек, несмотря на общий накал ситуации.
   - Вставай, - мягко приказал единственный бородатый церковник, не отрывая взгляда от опасной компании. Пунцовый от стыда брат Яков тяжело поднялся и снова тихонько пристроился в тылу сотоварищей.
   Молчание снова становилось напряженным.
   - Это я послал вам письмо, - решился подать голос Рыжий. Эта фраза удивила всех без исключения: Марата, Эроса, владетельного лорда и самих церковников.
   - Простите, но мы не получали отсюда никаких писем, - покачал головой отец Константин. - Мой отряд послали разведать обстановку в этом владении, поскольку мы же не так давно стали свидетелями темному ритуалу, что свершился в этих землях.
   - Ну, если стали свидетелями, - фыркнул Марат, - то уже точно знаете, что ритуал проводили не мы.
   - Мы видели то, что осталось от наших братьев после ритуала, - не смутился церковник и осенил себя крестным знамением. - Это стало тревожным знаком, и мы решили самостоятельно все проверить.
   - И никакого письма не получали? - настойчиво переспросил Эрос, поглядывая на побледневшего Рыжего.
   - Нет. Возможно, мы выехали раньше, чем прискакал гонец.
   - Гонец, Рыжий, - прошипел дух, изменившись в лице. Он полностью обернулся к парню и стал медленно, угрожающе к нему приближаться. - Ну-ка скажи нам всем, куда ты дел моего вестника. И стоит ли нам ждать Герасима, который, пожалуй, один-единственный мог привести нас к цели?
   - Мне показалось более разумным просить помощи у тех, кто ближе, - тихо, но уверенно пояснил тот. - Старый менестрель мог быть где угодно, а святая Обитель - в паре дней пути отсюда.
   - Герасим уже должен быть рядом, потому что его внучка пропала, идиот! Он ей дорожит больше, чем своей жизнью, и если бы получил весть, через полдня был бы уже тут! Он один из самых сильных колдунов этого мира, что ему расстояния!
   Рыжий кусал губы и подавленно молчал.
   - И что нам теперь делать?! Для того чтобы расправиться с могущественной ведьмой, у нас нет могущественного колдуна, зато есть горстка церковников - с обычными железками! Твою мать, Рыжий! Ну, кто просил тебя своевольничать?! Я так на тебя надеялся!
   Все еще продолжая ругаться, Эрос летящими движениями сплел еще одного голубка - и с силой выпихнул того в окно, мотивировав гонца отборным матом.
   Церковники угнетенно скучковались вокруг своего командира. Им было явно не по себе находиться среди тех, кого инквизиторы веками истребляли.
   - Господа, - окликнул всех разом лорд Гордан. - По моему скромному мнению, вам всем нужно сесть за стол и спокойно обсудить, кто, куда и для чего приехал. А потом разработать четкий план. Ибо ваш враг - в замке, а вы - все еще здесь.
  
   14. Жизнь - борьба, жизнь - боль, жизнь - б...
   Как оказалось, в плену столь же скучно, как и на воле.
   Нельзя ходить туда, где что-то происходит, есть, что хочется, и общаться, с кем интересно, тоже запрещено - старые как мир рамки, на которые маленькая танцовщица редко когда обращала внимание.
   Сейчас их приходилось соблюдать, и тому немало способствовали крепкая решетка в камере и толстые каменные стены. Конечно, Зоя тут же, только проснувшись в неволе, мастерски испытала на прочность и прутья, и кладку, но тем лишь изрядно повеселила стражу, одобрительно ей похлопавшую за бесплатное представление. Маленькая ведьмочка по привычке потешно раскланялась, но повторять номер "на бис" не стала.
   И потекли, поползли один за другим неразличимые серые дни. И третьи сутки ничем не отличались от первых, разве что Леська, наконец-то, начала приходить в себя.
   По словам товарищей по несчастью, лицезревших водворение подружек в камеры, девушку принесли чуть позже, в виде побитом и жалком. Ее трагическое молчание, отказ от еды и болезненные стоны настораживали - тот, кто назвался Степаном, предположил, что подруга практически не приходит в сознание и тяжело переносит побои. Зоя попыталась помочь ей волшебством, но, как и в случае с решетками, самонадеянную ведьмочку постигла неудача.
   Поскольку общаться узникам не возбранялось, практически сразу выяснилось, что в общей сложности сейчас беду сопереживают семь человек, и из них только Алексию можно назвать нормальным, обычным человеком.
   В основном, с ведьмочкой общался Николка - за время недавнего марш-броска он успел зарекомендовать себя надежным и смелым товарищем. Его друзья предпочитали вставлять гроши от случая к случаю, не сближаясь с временной сожительницей. Тем не менее, Зое удалось узнать кое-что и про них.
   Дарья оказалась неуемной сквернословицей и ежеутренне поносила всех и вся, мучась характерной тошнотой - благо, каждую жилплощадь оснастили нужными ведрами и даже раз в полтора-два дня их опорожняли. Незадачливую иномирянку было отчасти жалко, но это чувство Дарье удавалось успешно перебивать колкими обидными словами.
   Некто Богдан не изволил перемолвиться с "новенькой" даже словом и лишь угрожающе сопел. Он представлялся большим пушистым медведем, клыки которого не уступают по остроте охотничьим ножам.
   Степан Игнатович большей частью страдальчески вздыхал, а иногда - мычал или вскрикивал, так можно было определить, находится ли он в реальности, или посещает очередное видение. Между тем, ни одно из них не было произнесено пророчеством, что тоже говорило о многом.
   Еще был забавный старичок, дядя Гоша, только он, как и Леська, слег и уже который день не приходил в себя. Старенький совсем, бедолага.
   А вот Николка трепался за всех семерых, он же и разболтал, что все здесь - пленники приснопамятной Ариадны, ведьмы-водяницы, и ее сумасшедшей тетки, и участь их - уютненько улечься на во-о-он той вон каменюке, именуемой алтарем, и в мучениях сдохнуть.
   Сия каменюка на вечный сон не вдохновляла, и Зоя продолжала надеяться, что вот-вот случится что-то, придет кто-то, и все махом изменится.
   Ну, кое-что действительно изменилось.
   Однажды явилась в их чертоги Ариадна. Бледной лебедью вплыла, велела отворить камеру Степана Игнатовича и с ним же заперлась на целый час. О чем они там шушукались, мужчина отказался раскрывать, только успокоил всех, что все устроится.
   Ему, конечно, не поверили - очень уж голос неверно дрожал у горе-прорицателя.
   Спустя пару часов случилось кое-что еще: постанывая, очнулась Леська. Зоя и Николка, безмерно счастливые за подругу, наперебой стали вводить ее в курс дела, но были беспардонно перебиты скрипом вновь отворившейся двери. Этот вечер оказался щедр на визиты.
   В тусклом свете Зое, да и всем остальным пленникам, виделось два женских силуэта. Их руки: у одной левая, у другой правая - змеями переплелись в смертельных объятиях, и в неверном свете казалось, что они не поддерживают друг дружку, а душат.
  
   Сколь бы ни упрекали злые языки в низком происхождении, а дурой Элизабет Руркес не была. Да будь она дурой, не прожила бы столько, и не выглядела на десятки лет младше истинного возраста!
   Нет, в наличии мозгов ей не отказывали. Но вот ушибленное с младенчества самолюбие подвигало на довольно-таки странные и не всегда логичные шаги.
   Сначала желание любимой племянницы присутствовать на ритуалах показалось Элизабет подозрительным. С чего бы ведьма из рода л'Амур стала интересоваться темными силами? Уж не задумала ли чего? Или же хочет потеснить с невеликого, но такого уютного трона родственницу? Оттого и трется около Гордана, доверие завоевывает, и к тетушке подлизываться успевает, того и гляди - нож в спину воткнет!
   С другой стороны, подпевало самолюбие, как ей, ведьме с жалким любовным колдовством удастся одолеть полную сил, знаний и опыта коллегу? Лиз уже давно отучилась поворачиваться затылком к кому бы то ни было, замок полон верными людьми, в камерах дожидаются своей участи очередные "доноры", словом, как в таких условиях Ариадне удастся что-то провернуть и при этом выжить?
   А вот стать свидетельницей очередного триумфа Элизабет, незаконнорожденной леди о'Шеннел, ей будет довольно-таки полезно. Заодно и поймет, с кем имеет дело. Раньше с той же целью Лиз приглашала на такие "представления" брата, да вот беда: тот совсем одряхлел, и уже не годился даже на это.
   К тому же держать молоденькую конкурентку лучше к себе поближе, так хотя бы можно быть уверенной, что она не плетет за спиной интриг.
   Вот и спускались две ведьмы рука об руку, вежливо сцеживая яд и обращаясь друг к дружке не иначе как "дорогая тетушка" и "любимая племянница".
   Все при деле: все играют свои роли.
   Фигуры расставлены, правила каждый для себя усвоил сам.
   - Ариадна, милочка, ты не могла бы мне помочь? - проворковала тетка Лиз и кокетливо, нарочито охая посетовала: - Не те уж мои годы...
   При ее внешности это выглядело крайне неестественно, но Ариадна вовсе не собиралась отрицать влияние возраста на дееспособность молодящейся родственницы и церемонно ответствовала:
   - Конечно, тетушка!
   Лиз скрипнула зубами - стерпела, махнула повелительно рукой:
   - Вытащи эту девчонку и клади на алтарь. Скоро полночь, а у нас еще много работы.
   Ведьма л'Амур, сняв с крючка нужный ключ, распахнула зоину камеру - жестом пригласила юную танцовщицу на выход.
   - На заклание? - неловко пошутила та, выбираясь из своего тесного жилища.
   - Как судьбе будет угодно, - уклончиво ответила Ариадна, но это почему-то ни в кого не вселило надежды.
   И пока две ведьмы, лелея за душой коварные замыслы, заканчивали последние приготовления к торжественному кровавому ритуалу, стража на воротах исправно несла свою службу, не желая догадываться, что там творит хозяйка в недрах замка. Пусть творит себе, пока деньги исправно платит и крышу над головой дает. Все остальное, в общем-то, не так уж и важно - по мнению рядового вояки.
   - Плесни-ка мне еще, Рем! Чегой-то мне не впрок пошло...
   - А не надо было глушить второпях, без очереди, - ворчливо отрезал тот, и Лотар покаянно вздохнул, не смея перечить командиру. Да он и попросил-то так, на всякий случай - вдруг бы свезло? Но - нет, заветная фляжка убежала вместе Мюриком в казарму, а то, что осталось, Рем до утра сам цедить будет...
   Лотар еще раз тихонько выдохнул в сторону и сглотнул, попытавшись изгнать из горла ядреную горечь первача. Проклятый поспешный глоток и вправду комом встал - теперь пока чего не пожуешь, не отпустит. А чего тут пожуешь, на дежурстве-то? Разве что Мюрика можно было на кухню послать, но тот уже и так на всех парах унесся - до утра теперь не покажется, чтобы какого поручения не дали. И что делать бедному вояке, если пост оставлять нельзя?
   Хотя... может, если через пять минут, когда Рем с ребятами благополучно покинут пост для обхода участка, сбегать самому - погреб-то близко, и ключ у Лотара имеется. На все про все уйдет-то с четверть часа, что может случиться? А то это ж кара божья - всю ночь бдеть с таким поганым вкусом на языке!
   Словом, когда десятник сотоварищи отправился обходить с дозором хозяйские владения, Лотар уже как на колючках сидел. И только стихли их короткие переклики, незадачливый охранник тут же навострил стопы к погребным складам.
   А потому знать не знал, что через незапертую калитку в это время один за другим вторглись на охраняемую территорию шесть человек, а перед ними разведкой метнулась через двор, сверкнув белоснежными зубами, огромная серая тень.
   Лотар этого не видел, не слышал, соответственно, никому ничего об этом сказать не мог - оттого и остался жив. На текущий момент.
   Когда у ворот, тяжко скрипнув, остановилась хозяйская карета, стражник уже исправно нес службу. Только несколько хлебных крошек да легкий мясной дух его компрометировали, ну да на такие мелочи никто внимания и не обращал.
   Бдительно высмотрев в специальное окошко знакомое лицо, доблестный страж распахнул одну створку - как раз достаточно, чтоб тихим ходом карета проникла, - и с поклоном отступил в сторону.
   - Хэй, как служба, рядовой? - бодро поинтересовался командир Марк, спрыгивая с козел уже во дворе. Благодарно похлопав по шее ближайшую кобылу, подмигнул охраннику: - Ночь, смотрю, тихая?
   - Как есть тихо, ни звука, - вытянулся в струнку вояка, делая максимально честные глаза, - словно вымерло в округе все, даже птицы не летают.
   - Ну, птицам тоже надо когда-то спать. Кстати, наши-то все на местах? Никто в самоволку не угнал?
   - Никак нет!
   - Точно? Я ведь сходить-проверить могу.
   - Обижаете, командир! - в самом деле обиделся Лотар. - Сами знаете, если вдруг кому надо, сам к своему командиру подойдет и шепнет на ухо, а чтобы вот так, совсем без предупреждения - да что мы, самоубийцы, что ли?
   - Ладно, ладно. Понял я, просто уточнил, у некоторых хватило бы дури... Иди вон, сходи, кликни конюшего, пока я тут, - и добавил, понизив голос: - Потом старика уж провожу, а то, не дай бог, развалится по дороге.
   - Да, это он может... И куда ж его понесло-то, на ночь глядя?
   - Не наше это с тобой дело, рядовой. Хозяйское оно.
   Полностью согласный с командиром, Лотар проворно сбегал за мальчишкой-конюхом и, как порядочный, снова занял пост. К тому времени старик-хозяин успел с помощью Марка выкарабкаться из деревянной коробки и стоял рядом со справным воином беспощадной карикатурой на здорового мужчину.
   - Идемте, лорд?
   - Да, да, - Гордан словно дремал стоя и с открытыми глазами - от звука голоса поморгал, просыпаясь, и чуть встряхнулся. - Конечно, идем.
   Лотар проводил сочувственным взглядом старого хозяина, прикрикнул ради порядка на сонного конюха - чтоб шевелился более заметно - и огладил пышные усы, стряхивая с оных гастрономические улики.
   Но их бы и так никто не заметил, кроме того самого конюшего мальчишки.
   Пока во дворе Лотар снисходительно наблюдал за упорными попытками распрячь бедных лошадей, инквизиторский квинтет с рыжим довеском и хвостатым сопровождением уже приблизился к казарме, но отец Константин вместо того, чтобы подать сигнал, принялся нерешительно жевать губу.
   Еще вечером, в процессе разработки плана, группа спасения решила не церемониться с воинами Лиз. Конечно, церковники выступили против подобного зверства, однако лорд Гордан тихим, спокойным голосом уверил, что невинных душ среди них нет. Эрос же напомнил о резне, коя постигла их святых коллег, первыми пленивших Ариадну, а Марат жестко произнес: "Лучше сразу от них избавиться, чем ждать потом удара в спину". На том обсуждение граней морали оставили, принявшись за стратегию.
   А стратегия, собственно, состояла в том, чтобы лишить Лиз ее преимуществ: силы и войска. Поскольку старая ведьма никогда не допускает посторонних на ритуалы, логично предположить, что при себе она оставит только Ариадну - та обязалась каким-либо способом навязаться в ассистентки, а всю охрану выставит за дверь.
   Таким образом, необходимо расправиться с последними, захватить подвал, не дав Лиз принести в жертву маленькую, но могущественную Зою, а также - не пустить к ведьме стражников, коих она непременно призовет на помощь.
   И тут начиналось самое интересное... Но обо всем по порядку.
   Итак, церковники с Маратом около полуночи приблизились к казарме, где почивал десяток вояк, не задействованных сегодня ни в охране, ни в разведке. Отец Константин начал медлить и сомневаться, но оборотень посчитал, что мучиться совестью от еще не совершенных грехов - глупо даже для святого отца, и пошел в атаку без сигнала.
   К счастью, особого хаоса в план его самодеятельность не внесла - Рыжий и так следил за всем помещением, к тому же, главный церковник, видя, что план уже претворяется в жизнь, прекратил никому не интересное самоедство и жестом скомандовал своему отряду "готовьсь!".
   Громадный серый зверь, прикинув в уме расположение окон и будущих мишеней, беззвучно скользнул через три спальных места, затем с рыком вскочил на четвертое и безо всяких сомнений и размышлений вцепился спящему в горло - рванул. Кровь хлынула на постель, залила, пропитала светло-серую шкуру, и оскал зверя казался еще страшнее.
   Спали воины не сказать, чтобы чутко, но на волчье рычание подхватились, семь рук потянулись к мечам, две - к штанам, а еще одна уже никогда ни к чему не потянется, но тут - треньк! В грудь одного из самых воинственных, успевшего схватить оружие, вонзился болт.
   Семь к восьми. Неплохое начало.
   Чтобы стражники не успели очухаться, заметить стрелка и призвать подмогу, волк начал метаться, внося хаос и панику - никто из них раньше не встречал такого огромного зверя и, соответственно, все охотно поддавались животному страху.
   Треньк!
   Семь к семи. Как же хорошо, что у старшого нашлась такая замечательная игрушка, как быстрозарядный арбалет! О, выявился храбрец с незащищенным горлом. Семь к шести. И плевать на рану.
   Несмотря на первоначальный ужас, воины сумели взять себя в руки, а волка - в кольцо уже через несколько минут. Все-таки эти головорезы многое повидали, с их тугих, звенящих нервных струн можно было стрелы пускать. Кстати говоря... треньк! Еще один вышел из строя, правда, всего лишь раненный, но и то неплохо.
   Враг тем временем просек безнаказанного стрелка, и один из стражников был послан наружу с карательной миссией. Обратно он не вернулся, да и его долгое отсутствие заметили, только когда соотношение сил стало, благодаря стрелку и клыкам, стало два к трем.
   Правда, истинное положение дел составляло семь к трем, но гвардия Лиз об этом не догадывалась. Они видели волка и знали о существовании арбалетчика, остальное было дальше их поля зрения.
   Когда боеспособных осталось только двое, в казарму ступили церковники, и исход не заставил себя ждать. Всех выживших с короткой молитвой добивал отец Константин - лицо его при этом было бледно.
   Обошлось все, конечно, без особых потерь, пара царапин не в счет, но, увы, шум битвы все-таки привлек внимание дозорных.
   Ну... Никто не говорил, что будет легко.
   Марат досадливо рявкнул, сперва услышав, а затем и узрев приближающихся воинов.
   - Иди, мы справимся.
   Волк смерил недоверчивым взглядом самоуверенного Рыжего. Тот неожиданно подмигнул союзнику:
   - Иди-иди. Спасай свою невесту.
   Повторять в третий раз ему не пришлось: через две секунды о роли зверя в минувшей схватке свидетельствовали только трупы с характерными ранами и редкие капельки оборотничьей крови.
   Огромными, рваными скачками Марат миновал двор, даже не заметив, что привлек к себе внимание обомлевшего стража ворот. Лотар с раскрытым ртом проводил серую тень взглядом до самых замковых дверей и потянулся к сигнальному амулету на шее. Мгновением позже тревожная пульсация затронула все амулеты в сети, включая тот, что покоился на груди Элизабет.
   Старая ведьма озадаченно коснулась пальцами вибрирующего оберега, отвлекшись от познавательной лекции об истоках сил, которую читала Ариадне. Что бы это могло быть? Что так насторожило или даже напугало доблестных воинов, что они послали сигнал, рискуя навлечь на себя недовольство хозяйки? Кто бы это мог быть?
   От бесполезного гадания Лиз отвлекли нежданные гости.
   - Гордан! - с досадой бросила она. - Кто разрешал тебе сюда спускаться? Да еще и с лишними ушами!
   Марк сделал вид, что его лишние уши ничего не слышали, и проводил старика поближе к Ариадне. Та с непроницаемым выражением лица стояла у изголовья алтаря, будто ненароком касаясь лба и волос обмершей Зои.
   - Раньше ты не противилась моему присутствию, - отметил Гордан.
   - Раньше я сама тебя приглашала. А сейчас ты явился незваным.
   - Незваным можно явиться в гости, а это, Лиззи, мой дом. Как бы тебе ни хотелось обратного.
   - На-адо же, - неприятно протянула Лиз и даже кинжал, которым до того бездумно игралась, отложила. - Ты все-таки об этом вспомнил! Спустя несколько десятков лет. И долго же тебе пришлось идти к этой мысли, братец.
   - Сколь бы долго ни шел, а замок все же принадлежит мне. Я несу ответственность за все, что здесь происходит.
   - Неси, милый, неси, я же не против. Только не вмешивайся туда, куда не просят.
   Гордан как-то внутрь себя ссутулился, растерянно произнес:
   - Не могу, Лиззи...
   - Все ты можешь, - отказалась понимать родственника ведьма. - Развернись и топай отсюда. И забудь, что здесь видел. И не воображай, что произойдет, просто уйди.
   - Не могу, Лиз. Прости.
   Одно стремительное движение, вспышка - и Марк, вздумавший напасть на отвлекшуюся старуху со спины, отлетев, впечатался всем телом в каменную стену и съехал по ней, рухнул мешком костей на холодный пол. Судя по кровавым полосам, оставшимся на кладке, это была последняя совершенная им глупость.
   - Что?! - изумилась старая ведьма.
   - Что это было? - осторожно уточнила Ариадна, на миг скосив взгляд в сторону двери, и двинулась к неподвижному телу. - Какая-то защита?
   - Мне больше интересно, какого черта он вообще на меня напал!
   Элизабет действительно было любопытно - с чего бы Марку, давнему ее стороннику, воину, давшему ей присягу, атаковать хозяйку? Конечно, он не знал, что предательство выйдет ему настолько боком, но ведь у Лиз не было ни единого сомнения в его верности! Что за муха его укусила?
   - Он мертв, - констатировала бывшая водяница, поднимаясь с колен. Свой медальон девушка предусмотрительно спрятала под одеждой, откуда не пробивался свет.
   - Уж в этом у меня сомнений не возникло, - высокомерно фыркнула старшая коллега и обратила взор на брата: - А ты что скажешь, Гордан? Что взбрело в голову моему солдату? И почему ты пришел в его сопровождении, кстати? Я вас раньше вместе не видела.
   Пока Гордан подбирал правдоподобную версию, его время истекло: Лиз надоело ждать.
   - Вот что, родной мой. Иди-ка ты отсюда, запрись в своих покоях и не мешай мне этой ночью. И поблагодарить не забудь за то, что я откладываю неудобные вопросы до утра.
   - Я не думаю, что...
   - Да ты что, еще не понял?! Никому здесь не интересно твое мнение, оно никого не волнует! Ты древний, выживший из ума старик, и лишь по моей милости все еще топчешь эти коридоры. Никто тебя не слушает и не обязан выслушивать, что ты там себе думаешь. Сейчас - я здесь хозяйка, и я решаю, кому думать, а кому - нет!
   То ли нервы сдали у Лиз, то ли просто она посчитала нужным именно в этот момент честно и искренне сообщить брату о своем отношении ко всему в этом мире. К этим холеным аристократам и грязным холуям, к колдунам-неудачникам и грохнутым на всю голову церковникам, к древним замкам с их великосветской историей, где нет обычно пристойного места всякого рода мезальянсам, а тем более, их, мезальянсов, закономерным последствиям; к несправедливой жизни и справедливой смерти, к коварным юным прелестницам и сладкоречивым альфонсам.
   К счастью, некоторым для обмена помыслами хватало телепатии.
   У вас есть точный план?
   Ну... Приблизительный. Как и договаривались, часть наших отвлекает стражу, а мы тут - отвлекаем ведьму.
   А дед этой девчонки? Он с остальными? Он же здесь нужен, мы договаривались...
   С дедом вышла небольшая накладка... вместо него мы получили небольшой такой отряд инквизиторов.
   Как?!
   Долгая история. Герасим придет, я уверен - но позже, я ему отправил письмо только вечером сегодня. Кстати, слышишь?..
   Да слышу, конечно! Он что, зубами их открывает?
   С него бы сталось...
   По мере "раскрытия" загадочной души Лиз, остававшейся таковой разве что для ее воинов, которым тайны хозяйки ни в грош не сдались, Ариадна чувствовала подступ того самого момента. Кульминации, пика, решающего крещендо, за которым следует фортиссимо и кода. Дожить бы до него... Кое-кто из ныне присутствующих действительно не доживет, но вот какая сторона будет подсчитывать цену победы?..
   За раздраженным голосом тетки едва пробивался подозрительный шум, и каждый раз Ариадна обмирала: вдруг услышит! вдруг поймет, скажет что-то вроде: "Вы думали, я настолько глупа, что этого не предусмотрела?" и кликнет притаившуюся стражу? Хотя откуда ей взяться-то, этой страже? Лиз всех выгнала и запретила вламываться без ее приказа. Тогда что случиться? Что она сделает?
   - ... так что просто заткнись - и уйди!
   - Если вы не возражаете, - перебил разошедшуюся ведьму едва знакомый ей голос, чуть дрожащий, но тихий и спокойный, - никто никуда не уйдет. Более того, все останутся на своих местах. Особенно вы, Элизабет. И руки, руки не прячьте, держите их так, чтобы мы все видели, что вы ничего не замышляете. Вот этому зверю хватит пары секунд, чтобы добраться до вашего горла.
   Из широкого прохода за спиной Лиз, из, собственно, камер, выходили ее пленники - все вместе, гурьбой. Такое впечатление, что они хотели врагиню напугать грубой массой, но горстка оголодавших иномирян вызывала только жалость. Только оскаленные волчьи клыки и выводили ситуацию на подобающе серьезный уровень.
   Говоривший - худой высокий колдун в очках - отступил под защиту друга, массивного, плечистого, недобро смотрящего из-под кустистых черных бровей. За его же спиной пристроилась женщина, та самая, из-за которой и начался проект "великой мести" Ариадны.
   Подумать только, если бы не эта всклокоченная, воинственно разминающая пальцы ведьма, то Элизабет не получила бы такой подарок под бок - племянницу, будущую ученицу или, если надежд не оправдает, щедрого донора колдовской силы.
   Чуть поодаль еще одна троица: впереди юнец, узкой спиной пытающийся прикрыть сразу двоих - помятую рослую девицу, противницу Ариадны, и серого, встопорщенного как воробей старика. Девице под эфемерной защитой, видимо, было неуютно, отчего она рвалась вперед, а оба мужчины ее еле удерживали на месте.
   - Так, - молвила старая ведьма, глядя на это представление. Перевела взгляд на волка, что-то уловила в ответном взоре и усмехнулась в сторону племянницы: - Это что, твой?
   - Мой, - не стала отпираться Ариадна.
   - Тогда твоя очередь объясняться. В этот раз ждать до утра я не буду. Итак, что все это значит?
   Бывшая водяница думала быстрее дяди. Она хмыкнула пришедшей мысли и озвучила ответ:
   - Мой жених пришел меня спасать.
   - Вот как. И от кого же?
   - От тебя, тетушка.
   - От меня, хорошо... Позволь уточнить, разве ты не оборвала с ним связь, как мы договаривались?
   - Оборвала, тетушка, - честно ответствовала младшая ведьма.
   - Но он все же пришел.
   - Не могу с вами не согласиться, тетушка.
   - Ариадна! - не выдержала Лиз. Та же невинно отозвалась:
   - Да, тетушка?
   - Прекрати этот балаган! Отвечай, что здесь делает твой волк и, главное, почему его клыки угрожают мне?
   - Полагаю, мой жених пришел меня спасать, тетя, - повторила девушка, на сей раз, глядя оному жениху прямо в его звериные глаза, - потому что любовь бывает не только наведенная. А угрожают, - это уже сказано в сторону Лиз, - поскольку тебе вскоре предстоит сдаться. И отпустить меня и всех своих пленников. Своих людей можешь не звать: те, что за дверью, уже не отзовутся, а дозорные и их сменщики слишком заняты другим боем. Сдавайся, Элизабет.
   - Сдаваться кому, милочка? Тебе? И что ты со мной сделаешь, даже если я опущу руки? Может, арестуешь?
   - Я тут ни при чем. Тебя будет судить церковь.
   - И где ж ты ее сейчас возьмешь?
   - Скоро будет, не волнуйся. А пока отойди от алтаря и дай нам освободить Зою.
   Старая ведьма пожевала губу, ее лоб прорезала глубокая, словно каньон, морщина. Она по-человечески вздохнула: ну, что ж теперь делать! - и отступила к стене, не обращая внимания на пристально следящего за ней зверя. Когда же помянутая Зоя, слегка ошалелая и словно пыльным мешком огретая, благополучно скрылась за спиной того же самого юнца, уже вместе с воинственной девицей, Лиз, откровенно ядовито, произнесла:
   - Ну, и что теперь?
  
   Пех Громила сегодня злился особо эмоционально.
   Во-первых, когда человек не выспался, от него можно и даже нужно с настороженностью ожидать приступов неуместной раздражительности, агрессивности и склонности переиначивать слова собеседника по своему разумению.
   Во-вторых, сатисфакции требует уязвленная гордость: эта дура Лита мало того, что не дала, так еще и братьям пожаловалась, мол, пристает к ней Пех, грязно домогается тела девичьего. И ведь верят ей, кобылице, которой причаститься уже половина замковой стражи успела! И намяли бока бедному Пеху, да еще и не только втоптали в грязь его мужское эго, но и профессиональную гордость задели!
   В-третьих, его робкие попытки выразить восхищение красотой хозяйкиной племянницы жестоко высмеяли свои же соратники. А ничего, что они сами на нее засматриваются и слюнки глотают, это никто не замечает? А стоило Пеху осторожно поделиться своими наблюдениями, как непризнанного эстета подняли на смех! Придурки безголовые! И это тоже жестоко било по и без того помятому самолюбию.
   В-четвертых, в разведку послали, а это значит - весь день в седле, включая приемы пищи, благо, опорожняться верхом не заставляли. Воины терпели, зная крутой нрав командира, а Пех - так и вовсе в тряпочку молчал, был на его счету грешок, когда из-за одного им оброненного слова целый отряд лишился ужина. И невозможность хотя бы вслух высказать свое отношение к этому гадкому, гадкому, несправедливому миру выедала душу, прогрызала внутри черепа дорогу к языку, а это уже в-пятых.
   В-шестых, вероятность встретить хоть какого-нибудь завалященького противника мала настолько, что уже и смысла нет точить мечи. Подвалы хозяйки полны, в последнее время столько обламывалось добычи, что на удачу лучше не рассчитывать. Вон, с одних церковников сколько сняли - какова добыча, а? И ничего, что пришлось замараться по уши в крови - кровь смоется, уйдет с проточной речной водой, выльется в ушат кому-нибудь другому, а Пех будет только подсчитывать трофеи. Но надеяться на них сегодня просто глупо.
   В-седьмых...
   От подсчета неприятностей, растравливания обиды, а, следовательно, и от опрометчивых шагов солдата удержала лишь вибрация сигнального амулета.
   Без малого десяток голов, ощутив то же самое, обратились к командиру.
   Крэг коснулся колдовской сигнализации, вздохнул.
   - Ну что уставились, выродки? - рявкнул он. - Инструкции не знаете? А ну, р-разворот, и ходу до замка! Стряслось что-то у нашей благодетельницы.
   И десяток цепных головорезов под предводительством командира резво припустил на помощь хозяйке. В это время Лотар, пославший оный сигнал, лежал на брусчатке охраняемого внутреннего двора и уже не пытался судорожно подобрать и запихнуть обратно вывалившиеся из брюха кишки. А сразивший его церковник с сосредоточенным, застывшим маской лицом, на котором только быстро, мелко шевелились губы, сцепился с другим соперником еще чуть ближе к входу в замок.
   Прислуга, наученная горьким и не всегда гуманным опытом, забилась в свои норки и не попадалась ни той, ни другой стороне.
   Над замковой башней распахнул крылья старый ворон - надрывно каркал, пророча смерть и горе.
  
   Это было довольно-таки странно: арифметически соотношение десять к одному сулило неизбежную победу большинству, однако тех не отпускало чувство, будто бы все это, включая мнимое преимущество, является частью какого-то грандиозного подвоха. И сейчас ведьма извернется так, что подсчитывать трупы и здравствовать будет она.
   - Тебя это не касается, - невежливо брякнула Леся первое, что пришло ей в голову.
   - Почему же не касается? - картинно округлив глаза, откликнулась старая ведьма. - Очень даже касается, причем тесно. Я хочу знать, что вы намерены со мной сделать. Может, я смогу предложить более интересный и выгодный вариант. Вот, к примеру, вы, Степан. Вы же не хотите драться, воевать непонятно за что. Вы же видите, что есть другой вариант
   Все взоры, кроме звериного, обратились к бледному прорицателю. Тот не спешил ни подтверждать, ни опровергать услышанное. А вкрадчивый голос все рисовал пасторальные картины, в которые так хотелось верить.
   - Вы видите, что можете обойтись и без всяких безнравственных, варварских боев. Вы с друзьями просто уйдете в свой мир, забудете все произошедшее с вами как дурной сон и заживете как прежде, и даже еще лучше, поскольку не будете бояться мести из иномирного средневековья.
   - Она не оставит вас в покое, - бросила Ариадна, прервав сладкие речи. - Едва кончится действие предыдущего ритуала, едва снова на ее лице появятся морщины, она снова будет искать жертву. И вы по опыту знаете, что перед нею - беззащитны. И она это знает.
   - Ну что ты все путаешь, Ариадна? Степан же видит, что им ничего не угрожает в этом будущем. Я их не трону.
   - Конечно, не тронешь, Лиззи, - грустно покачал головой Гордан. - Тебе больше не удастся продолжать, как прежде, свою охоту. Все закончится сегодня, здесь.
   - Ох, вот уж надоеды. Ты не видишь будущего, дурачок. И ты, племянница, упускаешь из виду, что Степан, в отличие от вас всех, может точно убедиться, что если он сейчас уйдет, ни ему, ни его друзьям, больше не будет ничего угрожать. Правда же, молодой человек?
   Степан, на котором уже лица не было, вновь никак не отреагировал.
   - Степа, - требовательно крикнула Дарья. - Это правда? Мы можем уйти?
   Неразлучная троица: Зоя, Леся и Николка - встревожено, чувствуя, что происходит что-то совсем не то, следили за переговорами старших и боялись встревать, чтобы ничего не напортить. Впрочем, напортить все смогла и одна Дарья.
   - Мы не можем упускать этот шанс выйти из игры, - убедительно проговорила она, пихая локтями соратников. Ответами ей были три взгляда: укоризненный Богдана, растерянный гошин и тоскливый - Степана. Николка ждал.
   - Вы не можете упустить этот шанс, - эхом повторила Лиз, и ее голос уже не источал патоку, а был серьезен и тверд. - У вас есть своя, нормальная жизнь, в мире, где войны и насилие случаются не с вами, а где-то далеко, с кем-то другим. Вы же хотите вернуться туда. Стоит выйти из подвала, и переход в другой мир будет возможным. Стоит просто открыть дверь и выйти из подвала...
   - Ребята, чего вы ждете? Ну же, идем, пока есть возможность! Степа, Богдан!
   Чаши весов застыли в пугливом настороженном равновесии. Двое мужчин переглянулись.
   - Что вам до наших тесных... даже больше семейных разборок? Разве за это стоит умирать?
   - Богдан! Ну же?
   - Оставь их в покое, Лиззи, речь идет о тебе, а не о них...
   - Речь идет об их безопасности и жизни, Гордан.
   - Степа... Пойдем, пожалуйста! Богдан! Гоша, ну скажи им!..
   - Ты же сдалась!
   - Это не лишает меня голоса - а они имеют право знать, во что ввязываются.
   - Баданя, успокойся же, потерпи...
   - К черту терпение! Я не хочу снова потерять ребенка из-за проклятых нервов! А волшебное кольцо мне больше не обломится!
   Хрустальная, тонкая и прозрачная тишина инеем покрыла помещение.
   - Так вот зачем ты его украла, - хмыкнула Лиз. Маска равнодушной отстраненности на лице Ариадны дрогнула, а вот ее тетку разобрало неуместное любопытство. - А скажи-ка, племянница, ты ведь изучала свое приобретение, в чем заключается волшебство кольца? Оно действительно как-то влияет на зачатие?
   Ариадна неопределенно пожала плечами.
   - Ну расскажи нам, - настаивала ведьма, - расскажи напоследок, милая, в чем же его сила, этого многострадального кольца?
   - Оно помогает ребенку в утробе впитывать ведьмовскую силу матери, принимать ее, сродняться с ней. Благодаря ему раз от раза рождаются все более сильные и могущественные в своем направлении ведьмы.
   - Но разве... разве не оно помогло мне забеременеть? - растерялась сбитая с толку Дарья. Ариадна качнула головой:
   - Кольцо только влияет на уже существующего ребенка, но не создает его. Ты зря на него надеялась.
   - И зря, получается, крала...
   - Да, забавная заварилась каша, - хохотнула Лиз. - Бессмысленная и дурацкая, как и все в нашей жизни. О, кстати. Когда мои люди ворвутся сюда и станут убивать всех, кроме меня, скидок на беременных не будет. Так что в ваших, милочка, интересах убедить товарищей хотя бы вас отсюда увести. И сопроводить до дома, поскольку мои отчаянные головорезы могут уже находиться в замке.
   Дарья отчаянно посмотрела на друзей. Богдан едва сдерживался, чтобы не сплюнуть: сейчас его помощь нужна не только Ариадне, перед которой он в долгу, но еще и верной подруге. Причем опасность обеим грозит реальная.
   Бывшая водяница требовательно глянула на Степана, тот вздрогнул и отвел глаза, едва заметно кивнув. Здоровяк колебался.
   - Пожалуйста...
   Женские слезы - самая коварная вещь во Вселенной, - мысленно резюмировал Богдан, сделав нелегкий выбор.
   - Идем.
   - Гоша, Николка, давайте быстрее! - прикрикнула мигом собравшаяся Дарья, хватая Степу за руку. За ними резво засеменил Гоша.
   Парень, разумеется, сцапал заодно обеих подружек. И если Зоя без раздумий последовала за ним, Леся уперлась, задерживая всех.
   - Я не брошу Марата, - твердо постановила она, и Николка застонал от сознания размаха девичьей глупости. Впрочем, сказать он ничего не успел: это за него сделала Ариадна. Она не только сказала, она посмотрела Алексии прямо в глаза, просительно и серьезно.
   - Иди с ними, прошу тебя. Мы справимся.
   Леся, сама от себя такого не ожидая, послушалась. Очень уж проникновенно получилось у проклятой ведьмы. Очень доходчиво и искренне. Да и жив был в лесиной памяти тот разговор с Маратом, где он втолковывал незадачливой, глупой подруге, кто на деле является подкреплением, а кто - обузой.
   Дверь за отступающими захлопнулась с громким стуком.
   - Чего ты хотела этим добиться? - Ариадна выступила вперед, жестом отстранила волка. Тот, недовольно рыкнув, подчинился, однако клыков не спрятал - скалился, предупреждал, что одно подозрительное движение, один намёк...
   - Чего хотела, того и добилась, - фыркнула неофициальная хозяйка замка. Официальный владелец ее не занимал ни капли, все внимание женщины отдано молодой паре. - Как, однако, забавно получилось, ты не находишь? С этим кольцом?
   - Что за людей ты имела в виду, когда пыталась спровадить хотя бы часть противников?
   - Я не пыталась, дорогая моя. Судя по результату, я это сделала.
   - Не придирайся к словам, тетя.
   - А ты не уходи от темы, - ввернула Лиз. - Ты же чувствуешь, насколько глупой вышла твоя судьба?
   - Судьба не может быть глупой.
   - А как еще назвать поворот жизни, когда твою жизнь разменяли на бесполезную стекляшку? Если бы девчонка не положила глаз на кольцо, жизнь твоя, возможно, повернулась бы в совсем другую сторону. Не было бы ни долгих лет в плену у водяниц, ни планов изощренной мести. Твоя судьба так по-глупому исковеркана этой дурой, что на твоем месте я бы ее убила на месте, а печень скормила ее же мужу.
   - Ты подумай, что будешь делать на своем месте...
   - На своем-то месте я делаю, что могу и что хочу. Вот ты любительница разговор переводить! - подивилась ведьма. - Жаль только, не мастерица. Ну да ладно. Как я поняла, с этим чурбаком, - небрежно кивнула она в сторону брата, - вы в сговоре, и он сюда явился с тщетной надеждой чем-нибудь помочь. А вот этот грозный зверь - действительно твой жених? И он что, в самом деле пришел, потому что тебя любит? Безо всяких твоих приворотов и колдовства? Или ты опять меня обманула и сделала все по-своему? Впрочем, - тут же отмахнулась ведьма, - это неважно. Я предупреждала тебя, что он умрет, если придет сюда. И я свое слово сдержу.
   Одно мгновение потребовалось ей, чтобы дернуть загодя подготовленные ниточки. Два - чтобы, будучи цветущей женщиной, вновь сморщиться, усохнуть, истратив на черное колдовство изрядный запас жизненных сил.
   На Марата навалился всем весом ледяной, неповоротливый, но весьма цепкий мешок мяса. Мертвые руки стальным хватом вцепились в шею, и даже когда волк в попытке скинуть врага упал на спину, придавив того своим не меньшим весом, крепкие пальцы держали позиции.
   Ариадна перехватила победный взгляд тетки:
   - Ты не уйдешь отсюда живой, - просто произнесла она, не разрывая зрительный контакт.
   - Поборемся, племянница, - прошипела Лиз и сделала шаг вперед, пихнув нематериальной, но четко осязаемой силой соперницу. Бывшая водяница вздохнула и отпустила свое колдовство - загадочное, странное, ею даже почти не изученное. Многому ли научишься у тоскливых водяниц, зацикленных на собственном горе? Или у духа, который за свою долгую жизнь не успел приобрести не то что педагогический опыт - достаточных знаний о человеческой магии, чтобы передать их воспитаннице. Не у кого было учиться - только на месте, интуитивно угадывая последовательность действий.
   И Ариадна училась, в полевых, боевых условиях, как могла, противостояла многоопытной, матерой ведьме, свихнувшейся на почве достижения могущества, и только благодаря природой дарованному уровню силы пока держалась. Колдовство Лиз напирало клочковатым мутно-серым туманом, уже ноздри чуяли металлический, тошнотворный запах крови и разложения.
   Вдруг тетка охнула, ругнулась. Ариадна увидела, как оседают на пол двое, прежде чем их накрыла, заслонила собой мохнатая светло-серая тень.
  
   Дверь за спинами захлопнулась глухо, тяжело, так что у замыкающей шествие Леси мороз по коже прошел от нехорошего чувства.
   - Куда мы? - спросила она, чтобы только прервать плотную тишину.
   - Пока - на выход, а там посмотрим...
   - Пусть кто куда хочет, - решительным голосом перебила Николку Дарья, - а я - драпаю домой. Хватит с меня этой чертовщины, всё! Без нее жила спокойно четверть века, и еще больше проживу. Спасибо, накушались хваленого волшебства, аж из ушей потекло.
   С этими словами она все дальше тянула своих провожатых, и даже не заметила, что на одного из мертвецов - снятых Маратом стражей - наступила. Ей было страшно, обидно, она чувствовала себя негодяйкой и дурой. Дурной, до ужаса напуганной негодяйкой. Когда она вроде как уже многое узнала о магии, ведьмах и прочей нечисти, оказалось, что эти знания - лишь малая толика от того, что знают и могут исконные обладатели дара. Ариадне понадобилось несколько дней, чтобы понять, для чего предназначено это многострадальное кольцо, а Дарья носила его на себе несколько лет, отчаянно, слепо надеясь, что хоть оно поможет вычеркнуть из медицинской карты диагноз "бесплодие". От этой магии одна грязь, налипающая на душу, она пачкает, коверкает мысли, толкает на поступки, на которые Дарья в обычной жизни не считала себя способной. Она развращает, заставляет думать, будто ты всесильна, а на самом деле твоим даром может подтереться первая встретившаяся ведьма.
   Дарья бежала, едва не обгоняя размеренно шествующего Богдана в паре с семенящим Гошей, и тянула за собой Степу. Тот, едва не каждые пять секунд, оборачивался, растерянно осматривал тылы.
   Лесе, отвечающей ему вопросительным взглядом, к этому времени уже казалось, что все эти люди вокруг, кроме, разве что Зои и Николки, с ума посходили, и вообще, мир подобно норовистому жеребцу взбрыкнул, выбил бедную девушку из уютного седла и оставил разбираться с головным сотрясением одну, ускакав в далекие дали.
   Эта безумная, постоянно меняющая возраст старуха, ее подчиненные, избивавшие Лесю безо всяких смущений, как минимум положенных добропорядочному мужчине, дряхлый дедок, почти выживший из рассудка, и непонятно вообще, на чьей он стороне.
   Мира лесиной душе не добавляли и бывшие сокамерники, а ныне - спутники. Истеричная, вечно чем-то недовольная женщина, худосочный мужчина с потусторонним, рассеянным взглядом, подозрительно дружелюбный и приветливый старичок, выглядящий на общем фоне каким-то сумасбродом, хмурый, напряженный знакомец Богдан... Только Николка и Зоя незыблемыми столпами держали оборону мировоззрения Леси, ибо образ Ариадны, коварной ведьмы-заговорщицы, также покрылся трещинами. Необычайно спокойная, вежливая и какая-то печальная, девушка уже не вызывала прежней злости, желания расцарапать ей лицо - напротив, само собой проклюнулось сочувствие и даже где-то жалость...
   Внезапно руку сильно дернуло, раздался дикий крик боли, какой-то хруст. Леся поняла, что уже не чувствует ледяной хватки зоиной ладошки.
   - Нет! - крикнул Степан, порываясь бежать назад, однако Дарья его удержала:
   - Куда лезешь, придурок!
   Богдан оттолкнул Лесю себе за спину, подальше от подобравшихся со спины мертвецов - тех самых, что должны были сторожить подвалы коварной, бесчестной и чертовски предусмотрительной ведьмы Лиз.
   - Зоя! - заорал Николка, бросаясь вперед. Старший товарищ не успел схватить опрометчивого парня - тот расколол пару воскресших стражей, один из которых еще не успел подняться от распластанной на полу тоненькой фигурки.
   Одного из мертвецов, того, что Николка в порыве оттолкнул, Богдан поразил невесть откуда появившимся (скорее даже, материализовавшимся) кинжалом. Как ни странно, оружие не подвело: тело врага осело безжизненной кучей.
   - Серебро? - быстро спросила Дарья. - Еще есть?
   - Нет, один. Этот-то еле достал. Держитесь за мной.
   Николка, бестолково, по-своему разумению защищая маленькую ведьмочку, раскинул руки подобно дружелюбным объятиям. Мертвец не преминул их принять - и непременно задушил глупца, если бы опоздал Богдан. С его подачи еще одно тело упокоилось окончательно.
   - Их было только двое?
   - Кто их знает... в подвалах дежурили вроде по двое.
   - А с ней что?..
   Леся, отпихнув стоявшего на пути Богдана, кинулась к младшей подружке.
   Зоя недвижимо лежала, неловко подвернув под себя ногу, с искривленным болью лицом сине-белого цвета и отчетливыми отпечатками пальцев на шее...
   ...Воздух отчего-то перестал проходить, в горле стало тесно-тесно, и Леся начала задыхаться, бестолково хватать ртом, пальцы ее хаотично двигались, пытаясь что-то сделать или попросить кого-то хоть что-нибудь предпринять. Напротив такими же расширенными, почти круглыми глазами на нее смотрел Николка...
   Степан присел рядом, приложил несколько пальцев к шее юной танцовщицы.
   - Нам нечем ей помочь, - покачал он головой и отвернулся, скрывая взгляд. Дарья огорченно вздохнула.
   - Ох! - выдохнул Гоша. Здесь и сейчас он остро ощутил несправедливость жизни, когда дряхлые деды еще топчут землю и скрипят шестеренками, а юнцы и девчонки, у которых еще вся жизнь впереди...
   ...наконец, ком в горле прорвался. Только воздух не прошел внутрь, а наружу - и Леся закричала, просто на одном порыве. Она не хотела ничего сказать, просто выходила боль, и вина, и острое, острое горе. И мыслей не было. Ничего не было - только болело, и терзало внутри и прорывалось с криком....
   - Уведи ее, - сказал Богдан Степе. Оглянулся назад и поправился: - Обоих уведи. Я задержусь.
   - Зачем? - возразила подруга. - Нам лучше держаться вместе.
   - Нужно подстраховаться. Мало ли, как появляются эти мертвецы. Не хочу оставлять за спиной опасность, - его пальцы сжались на кинжале.
   ...казалось, остановившимся взглядом Зоя недовольно, укоризненно взирала на убитую горем старшую подругу, и вот только-только открыла рот, чтобы потребовать прекратить это безобразие...
   Казалось.
  
   Драгоценные, безнадежно утерянные пятнадцать минут беглецы провели в бесплодных блужданиях по коридорам. На самом деле, это было бы смешно, если бы кому-то не было страшно, кому-то - больно или стыдно. Потому на глупое хихиканье никого не тянуло - настроение совсем не то.
   Когда же отыскался долгожданный подъем наверх, оказалось, что найти его - пожалуй, не самое сложное.
   У самого верха, прямо около двери, за которой открывался путь к свободе, дежурил одинокий страж. Несмотря на численное преимущество, почему-то спутники медлили атаковать ответственного воина.
   - Странный он какой-то, - выразил общую мысль Николка. Дарья кивнула.
   - Это тоже зомбяк.
   - Вроде, один... - отметил Богдан. - Стёп, посматривай назад, мало ли. Идемте, держитесь за мной, осторожно. Как только проход откроется, бегите... Коля, держи девчонку крепче, на всякий случай.
   Леся, сосредоточенно глядевшая перед собой, сделала в его сторону неприличный жест. Мужчина столь же дружелюбно ответил:
   - Дура.
   Николка все же сжал лесину руку в своей и медленно двинулся вперед - вверх по лестнице, за Богданом.
   Когда группка отчаянных подобралась к стражу на расстояние вытянутого меча, тот обнажил оружие, очертил им полукруг незримой границы охраняемой территории: увы, дверь входила в зону его компетенции
   Богдан поднял вверх вытянутую ладонь и, когда все остановились, взял на изготовку верный кинжал. Его противник после единственного выпада стоял недвижимо, и Леся смогла разглядеть врага вполне отчетливо. Свернутые в кулек на макушке волосы, высокие скулы, квадратный подбородок, чуть сглаженный недельной щетиной; высокий рост, ладно скроенное тело и костюм на нем - его разве что портила изрядная прореха, из которой просвечивала глубоко рассеченная острой сталью плоть; остановившийся взгляд карих глаз, направленный куда-то в пространство, абсолютно статичная поза и непоколебимое, недоступное живым равнодушие.
   Вот Богдан, не дождавшись первого шага от противника, чуть приблизился и сразу отскочил, чтобы не оказаться двумя независимыми окровавленными половинками. Нахмурился.
   Мертвец спокойно сложил руки на опущенном острием вниз мече. На любом другом лице можно было бы заметить какие-то эмоции: ожесточение, сосредоточенность, тревогу, напряжение, ликование, насмешку... Его лицо выражало единственное - равнодушие. Такое впечатление, что стражу все равно, он ли убьет, его ли, каким способом и когда.
   "Ему действительно все равно", - снизошло на Лесю озарение.
   Попробовав подобраться со стороны, Богдан вновь потерпел неудачу. Все-таки соваться с тридцатисантиметровым лезвием против метрового - не совсем полезно для общего здоровья и успеха операции. Все следующие попытки были обречены на неудачу.
   Неизвестно, до чего дошли бы бывшие пленники, застряв в двух метрах от свободы, если бы дверь не распахнулась с другой стороны. Из образовавшегося проема спиной вперед с громким криком вылетел на лестницу человек в рясе, сбил мертвеца с ног и кувырком прокатился по ступенькам, распластавшись внизу. Следом обычным ходом, хоть и в манере рака - пятясь - вышли еще два человека, в одном из которых Леся опознала рыжего, с которым ей довелось путешествовать последние несколько дней на свободе. Вернее, с духом в его теле. Девушка искренне обрадовалась, увидев знакомое, пусть и ожесточенное схваткой лицо. Второй, как и тот, что упал с лестницы, был облачен в темную рясу и абсолютно незнаком.
   Богдан поспешил воспользоваться моментом и прошил коротким лезвием мертвую плоть лежавшего на полу врага.
   - Назад-назад! - быстро крикнул рыжий, парируя удары противника - одного из воинов гвардии Лиз.
   - Но нам нужно вперед!
   - Быстро, я сказал! Сдохнуть хотите? Живо!
   Все, застрявшие на лестнице, сдвинулись на два шага назад - это позволило единственным вооруженным защитникам, поднапрягшись, вытолкнуть врагов, хлопнуть перед их носом дверью и задвинуть массивный засов. Обшитое железом дерево завибрировало от посыпавшихся на него ударов.
   Второй мужчина, перебросившись с соратником парой фраз, поспешил по лестнице вниз, видимо, на помощь упавшему другу.
   - Вы кто такие? - спросил рыжий, но тут наткнулся взглядом на девушку. - О, Алексия, хорошо, что ты тут. Что происходит?
   - А вы как здесь оказались?
   - Спасать вас пришли, - криво ухмыльнулся он. - Эти пятеро, видимо, и есть те иномирцы? А где Марат? Ариадна? Эрос с Горданом? И эта малышка, Зоя? Где остальные?
   - Марат с Ариадной остались внизу, с этой сумасшедшей ведьмой, и с ними старик. А Эрос... Я думала, он...
   - Он же должен был Гордана сопровождать!
   - Наверное, дух был в теле того стража, Марка, - предположил Богдан.
   - Да, так и есть, - повернулся к нему рыжий.
   - Тогда, боюсь, он погиб - попытался со спины напасть на ведьму, а та, наверное, сумела как-то защититься. Человека отбросило и сильно приложило об стену. Я видел кровь на его голове - он, скорее всего, умер.
   - Так... так, понятно. А где Зоя?
   По тому, как почти все опустили глаза, а у некоторых оные наполнились слезами, рыжий моментально все понял.
   - Ясно, - коротко кивнул и обратился к подошедшему соратнику. - Что там?
   - Увы, мы остались вдвоем.
   - Он что, мертвый? И вы его просто так оставили? - переспросила Дарья, оглядываясь назад. Тело внизу изображало надежного покойника. - Вы вообще в курсе, что тут мертвецы спокойно не лежат?
   - Успокойтесь. Поднимаются только здешние воины. Наверное, над ними как-то поколдовала хозяйка, да упокоит Господь их грешные души. Ни один из братьев не пришел к нам после того, как пал в бою.
   - Так вы монах?
   - Инквизитор, - коротко поправил мужчина. После этого слова все будто оглохли: упала тишина. В образовавшуюся паузу стало заметно, что дверь перестала содрогаться под ударами.
   - Они ушли? - робко предположил Гоша, привстав со ступеньки, на которую рухнул после бесконечной гонки.
   - Вряд ли, - покачал головой рыжий. - Там не только мертвецы, но и живые воины, у которых мозги вполне еще работают. Они рвутся вниз, к своей госпоже - думают, что мы сейчас уже идем ее убивать, и спешат на выручку.
   Тут в дверь громко бухнуло. Дерево страдальчески затрещало.
   - Таранят, - возвестила Дарья. - И что мы будем делать?
   - Сначала нужно вернуться за остальными, потом будем думать. Возможно, им нужна помощь...
   - Нет уж, в первую очередь нам нужно вырваться за эту чертову дверь! - перебила его женщина. - Там можно колдовать, мы построим переход и сможем убраться отсюда!
   - Это невозможно, - после нескольких секунд раздумья и еще одного удара тараном отринул вариант инквизитор.
   - Кварт? - откликнулся рыжий. Только через несколько минут Леся сообразила, что это так зовут церковника.
   - Это невозможно. Во-первых, нас всего двое боеспособных и вооруженных. Врагов - не меньше, а то и больше десятка. Возможно, скоро еще подойдут мертвецы. Не успеем мы прорваться, как попадем на острия мечей. Во-вторых, ведьма осталась внизу. Мой долг, то, ради чего мы пришли сюда, состоит в том, чтобы захватить либо же уничтожить ведьму, иначе все смерти, весь поход, будет напрасным. Нужно продвигаться вниз.
   - Мы, в двух шагах от свободы, вернемся в каменную клетку?!
   - Ты все слышала, Даш, - одернул ее Богдан. - Вариантов нет.
   - Идем, - потянул женщину Гоша. - Скоро все закончится, надо только немного потерпеть...
   После короткого обмена взглядами, рыжий и Богдан пошли впереди группы, инквизитор пристроился в тылу.
   - Кто вообще вам сказал, что за этой дверью что-то меняется? - вскользь обронил рыжий, а услышав ответ, хмыкнул: - Нашли, кому верить.
   Леся же сейчас осознала, что им, скорее всего, придется пройти мимо того места, где осталась Зоя.
  
   - А-а, черт! Марат!
   Зазевавшаяся Ариадна, взмахнув руками, рухнула на пол грудью - кто-то резко и сильно дернул ее за ногу. Оборотень отвлекся от придушенной жертвы, кинулся на помощь невесте.
   Мертвый Марк с непостижимой ишачьей логикой и упорством покорно переключился на Марата. Такое впечатление, что ему все равно, кого убивать, лишь бы быть занятым любимым делом. Волк, таща за собой вцепившегося в холку покойника, отполз подальше от Ариадны, надеясь, что та, поняв маневр, забьется в какой-нибудь уголок и переждет, пока Марат со всем разберется.
   Конечно, любимая девушка в пух и прах разбила эту призрачную надежду. Она признала, что так логичнее - выбирать себе врага по половому признаку, и направилась к тетке Лиз, которая лежала неподалеку без сознания.
   Она нескоро очнется, - сказал голос в ее голове. - Лучше посмотри на старика. Нет, на грудь его посмотри.
   Ариадна послушно перевела взгляд.
   Гордан, кряхтя, пытался приподняться, однако тому мешала рана - в правом подреберье сыто сверкала рукоять ритуального кинжала Лиз.
   Эта штука определенно нам понадобится, - с энтузиазмом принялся тараторить Эрос. - Такие обычно делают из инертного серебра, чтобы не накапливал всякую дрянь. Серебром же обычно и с такими покойниками расправляются - оно рушит все ниточки, которые связывают тело с источником энергии, который ее поднял.
   Ты что, издеваешься? Хочешь, чтобы я приблизила его смерть для своей выгоды?
   Он и так уже не жилец, глупая ты девчонка!
   Я не стану этого делать. Это бесчеловечно.
   Твой жених может не дотянуть до того момента, когда старик отбросит коньки, - предостерег ведьму дух, но Ариадна пропустила его слова мимо ушей. Марат справится.
   Лицо старика, бледное, кривящееся от боли, обернулось к девушке; бесцветные обескровленные губы шевельнулись.
   - Не дай ей... останови...
   - Конечно, дядя, лежи. Все будет в порядке, - присев рядом, Ариадна погладила Гордана по щеке, сняла с нее невольную слезинку.
   - Я закрывал глаза, - прошептал он. Из уголка другого глаза сорвалась вниз еще одна капелька. - Я не имел права закрывать глаза... Но как же я мог! Ари, ты ведь понимаешь? Я все равно ее люблю... она моя сестра, была и остается...
   - Понимаю.
   Марат катался по полу с мертвым седоком - тот уже хвастал разодранным горлом, однако не оставлял упорных попыток прикончить врага.
   - Я предал ее...
   - А она предала тебя, - откликнулась Ариадна и коснулась кончиками пальцев напившейся крови рукояти. Стоит ли делать больно старому человеку, когда он и так близок к смерти?
   Давай же!
   Отстань.
   Она так и не рискнула вытащить оружие из раны, боясь еще сильнее навредить старику.
   - И какая же после этого любовь?..
   - Хреновая, - согласилась племянница, и раненый горько фыркнул, тут же схватившись за грудь.
   - Больно, - пояснил он. - Словно волны, накатывают, и каждая еще сильнее. Я уже успел забыть, что такое боль.
   - Хочется тебе позавидовать, но...
   - Действительно, не надо. Я стар, и это логично... Лиз подарила мне долгую жизнь.
   - Долгая жизнь - это извращенное наказание.
   - Что ж, похоже, мое наказание подходит к концу, - вздохнул Гордан, снова искривившись от боли. Протянул открытую ладонь - Ариадна, интуитивно поняв, что он хочет, вложила в нее свою, которую дядя провел к рукояти и мягко опустил на нее. - Вытащи его.
   - Не надо, может начаться кровотечение...
   - Кровь и так уже течет, я чувствую. Внутри, она разливается внутри меня. Я умираю, Ари, так какая разница - когда? Вытащи его, он же нужен тебе, у вас нет оружия... А этот - сможет вам помочь.
   Шикарный дед, - расчувствовался Эрос, и Ариадна мысленно шикнула на него. Порой неуместность шуточек духа его раздражала.
   - Спасибо, дядя.
   Девушка осторожно обхватила пальцами рукоять и, стараясь не причинять лишней боли - ровно, неторопливо, но и не медля - вытащила лезвие. За ней толчками потянулась кровь, темная, густая.
   - Прости, я сделала тебе больно.
   - Иди, милая, не оглядывайся... на меня... Не дай Лиз закончить! Останови ее...
   - Конечно, дядя. Я сделаю все для этого, - прикоснувшись холодными, искусанными губами к откровенно ледяному, бледному лбу, Ариадна поднялась. В ее руках хищно серебрилось обагренное кровью лезвие.
   Подобраться к покойнику, достававшему Марата, со спины не составило труда - еще через несколько минут с ним было покончено. Подошли к концу и мучения Гордана: когда Ариадна вновь присела рядом с ним, старик уже не дышал. Племянница прикрыла ладонью его бесцветные, древние глаза.
   - Жаль, что я не успела тебя полюбить, дядя.
   Да, хороший был дедок. Жил долго, не совсем праведно, зато хоть в конце покаялся.
   Неслышно подкравшийся Марат боднул ее руку мохнатой башкой так, что ладонь легла меж его ушами.
   - Спасибо за поддержку, милые мои, - хмыкнула Ариадн и потрепала густую, жесткую шерсть. - Нам нужно что-то делать с Лиз.
   Кончать ее надо.
   Оборотень неслышно оскалил клыки.
   Похоже, большинством голосов Лиз не оставлено шансов.
   - Учтите, я не смогу хладнокровно убить бессознательного человека, кем бы он ни был.
   Сказав это, Ариадна поняла, насколько глупо выглядит человек, беседующий с волком, притом обращаясь к нему во множественном числе. Пусть свидетелей у сего казуса и не было, но момент, в самом деле, несуразный. К тому же общаться меж собой Марат и Эрос все равно не смогут, поэтому нужно принимать решение самой.
   - Так. Марат, ты пока сторожи Лиз. Если она очнется, не дай ей подняться и привлеки наше внимание. Не ворчи! Ты не можешь в этом обличии общаться, а мне нужно понять, что делать дальше. Ты нам нужен грозный и опасный, а не голый и безоружный, так что не спорь и сторожи.
   Волк, недовольно порыкивая, уселся напротив старой ведьмы и принялся буравить ее неприязненным взглядом.
   Хороший песик, - ехидно прокомментировал дух.
   Хорошо, что он тебя не слышал.
   Так что будем делать?
   В целом, у нас два варианта - остаться здесь или идти навстречу подкреплению, к выходу из подвала, к дверям замка, а потом и к воротам. Но беда в том, что с собой тащить Лиз - глупо. Здесь мы сможем ее держать в плену, по пути к выходу - нет. Как только она придет в себя, она сможет колдовать, а мне, увы, здесь это недоступно.
   Ты что, не смогла выпросить у нее такой же амулетик?
   Не смогла, - резко ответила задетая за живое Ариадна. - Она мне не настолько доверяла. И правильно, между прочим, сделала, со своей стороны. К тому же... Степан увидел, что лучший вариант - оставаться здесь.
   Почему же он сам тогда ушел?
   - Да потому что все его друзья - придурки! - зло, эмоционально воскликнула Ариадна. - Они вряд ли смогут защититься от стражей - колдовство им не поможет, и он это видел! Зоя наверняка уже мертва, и Алексия, она тоже может умереть, и старик, который с ними ушел, и эта трижды клятая Дарья! Ты понимаешь, что Лиз - она подняла своих покойников не только здесь, но и снаружи! Каждый ее воин, мертвый или живой, может противостоять нам, а те, кто ушли, - они перед ними беззащитны.
   Ари, - кашлянул Эрос, - я, конечно, все понимаю, но... зря ты сорвалась.
   Марат кинул на невесту только взгляд, а Ариадну колотый мороз по коже продрал.
   Кажется, он меня только что возненавидел... Но я же не могла иначе! Если бы мы ушли вместе, жертв было бы гораздо больше! При любом другом раскладе = жертв было бы больше!
   Да ну, успокойся. Он остынет. Гордан, вон, вопреки бОльшим грехам свою сестрицу любил...
   Так то родственная любовь, - вздохнула девушка. - Там люди обречены любить друг друга - семью не выбирают.
   Глупости говоришь! Ты своего дядю не больно-то любила. Да и тетку тоже!
   Зато маму с отцом - очень. И не перестану любить, даже если узнаю, что они на завтрак ели освежеванных младенцев. С Маратом же... - Ариадна мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. - Ладно, потом разберемся.
   Остаемся здесь?
   - Остаемся здесь, - откликнулась бывшая водяница и покосилась на оборотня. Тот сидел молча, вперившись взглядом в Лиз, словно до ужаса опасался прозевать миг ее пробуждения. Он ни разу за минуты, проведенные один на один, не взглянул на свою нареченную. И Ариадна не понимала, чего хочет: чтобы так и продолжалось или лучше сразу оборвать все нити, увидев в его глазах неприятие, отвращение к себе вместо привычной теплой ласки.
   Когда в помещение вломились старые знакомые, Лиз только начала приходить в себя. От шума она мотнула головой, застонала и открыла мутные глаза.
   - Следи за ней, - повторила на всякий случай Ариадна, хотя волк успел оценить взглядом, насколько большая компания вернулась к месту своего заключения.
   - Подоприте дверь! Быстрее! - скомандовал какой-то рыжий парень, и его приказ быстро выполнили: не прошло полминуты, как в пазы лег толстый, тяжелый деревянный брус.
   - А ты кто такой?
   - Спаситель твой, - буркнул неизвестный. - У духа спроси, и не морочь мне голову.
   - Эрос?..
   Пока "старшие" разбирались с именами и главнокомандованием, Леся отлепилась от Николки, сделала несколько шагов до ближайшей стенки и по ней же съехала, уткнувшись носом в собственные коленки. Соседство с трупом ее не волновало. Ее примеру последовал утомившийся Гоша, Дарья аккуратно присела на алтарь, подстелив под мягкое место какую-то тряпку; остальные предпочли искать правду в ногах.
   - Ты можешь гарантировать, что с ее смертью заклятье перестанет держать мертвых? - тем временем напирала Ариадна. - Я - нет!
   - Ей все равно не жить!
   - Она, по крайней мере, имеет право на суд.
   - Именем Господа ей вынесен смертный приговор. Здесь нечего обсуждать.
   - Какой суд, ты что, рехнулась? Она собиралась нас убить!
   - И ты что, сможешь вот так просто взять и перерезать ей глотку, спящей?
   Словно в прострации, Леся подняла голову на посторонний шум - сколько времени прошло? А эти люди все еще решают судьбу колдуньи, из-за которой все здесь оказались, из-за одной женщины, подумать только...
   Около беспамятной Лиз статуей застыл Марат. Его облик уже не пугал Алексию, как раньше. Мягкий, пушистый, большой теплый зверь, он может защитить, укрыть, обогреть и утешить.
   - Зои больше нет, - негромко сказала Леся, поравнявшись с волком. Тот дернул ухом, склонил голову, обозначая внимание, но продолжал пристально следить за приходящей в сознание старухой. - Марат... это же я виновата. Если бы я не потащила ее с собой, она бы осталась жива. Я виновата. Отвечать за последствия мне...
   Мутные глаза Лиз остановились на девушке, на ее руках, в которых поблескивало что-то. Сознание отказывалось подчиняться колдунье, мир перед глазами вертелся, но вертелся он вокруг этой блестящей штуки, словно самое важное сейчас сконцентрировалось там, в руках какой-то девки. На смутное серое облако рядом с ней Лиз не обратила внимания; сознание играло с ней в неприятные игры, и это облако вполне могло оказаться фикцией, обманом, миражом. Но - не девка, не опасное нечто у нее в руках.
   - Нас разделили сразу. Меня избивали, пытались что-то узнать, но я ведь ничего такого и не знала, но все равно молчала, и меня продолжали мучить. Я... Это было долго, и больно...
   Леся вертела в руках кинжал, который подобрала около трупа. Он задумчиво разглядывала его и рассказывала другу о том, что произошло. Как обращались с самой Лесей, как ей было плохо, как болит все ее тело сейчас и как болит душа. О том, как погибла Зоя, она тоже поведала, во всех подробностях.
   Остальные продолжали спорить о судьбе Лиз, но эти двое - сама колдунья и Леся, они уже все знали. И Марат. Он молча слушал и не двигался.
   Никто не обратил на нее внимания, на сельскую девку, которая плачется другу о своих великих бедах.
   Никто не подумал, что Леся может так поступить; что Марат позволит этому случиться.
   Прервав свой исполненный страданий рассказ, она села на корточки рядом с Лиз, заглянула ей в глаза.
   - Ты - сука, - с ненавистью буквально выплюнула девушка. И неумело, с размахом всадила ей в грудь кинжал. Лезвие вошло криво, проскользнуло по ребру, но несмотря ни на что, достигло своей цели.
   Леся со всхлипом завалилась назад, рухнула на копчик, не почувствовав боли, и завыла-закричала; ее разодранная душа ныла как застуженный зуб, страдала, адски болела.
   На шум обернулись остальные - и остолбенели.
   Марат все продолжал сверлить взглядом исходящую кровью колдунью до ее последнего вздоха, а потом вздохнул - поддел мохнатой башкой Лесину руку. Девушка обняла зверя и зарыдала еще пуще, омывая слезами свои потери.
   Так, незаметно для большинства, в один час из жизни ушли сразу две могущественные ведьмы: самая старая и самая юная.
  
   Через несколько минут замок странно зашумел: послышались зычные крики, приказы. Неподалеку один из этих голосов сорвался на болезненный стон, который тянулся, тянулся и вдруг оборвался, резко.
   Потом распахнулась дверь.
   - Именем Господа...
  
  
   15. Все на свои места
   Такая погода больше пристала зиме - ранней и легкомысленной, но все же. Пушистый мягкий снег кружился в порывах ветра, словно сказочные феи на стрекозиных крыльях; пушистые облака рисовали округлые сюжеты на ярком небесном полотне. И пронизывающий холод, он щекотал каждую клеточку, каждый волосок на теле, заставляя содрогаться, но никто и не подумал зайти в тепло...
   Двор за несколько часов привели в порядок слуги. Они безоговорочно приняли новую хозяйку, тем более что бумаги на владение землей Ариадне выправят не позднее, чем через месяц - это постарался Гордан. В его документах нашлось и соответствующее завещание, и личная грамота Ариадны о'Шеннел - приемной дочери лорда о'Шеннела.
   К счастью ли, к горю, но подсчитывать и прибирать трупы пришлось именно Ариадне. Из шести церковников, пришедших с отцом Константином, выжил только один - Кварт. От гвардии Лиз не осталось никого: пришедшие с подмогой инквизиторы вычистили весь замок от этой заразы. Тела своих братьев церковники уложили в отдельную повозку, чтобы доставить их в Обитель и провести надлежащие погребальные обряды, и через день откланялись, заповедовав хозяйке жить по законам Божьим и оставить колдовство. Ну, или совесть иметь - хотя бы не заниматься им привселюдно.
   В тот же день исчезли иномирцы - разом, попрощался за всех один Степан. Он выразил следующую надежду на встречу столь неубедительным тоном, что Ариадна поняла: больше она ни с кем из них не встретится. И возблагодарила всех богов и небожителей.
   То, что осталось от ведьминых воинов, включая ее саму, достаточно быстро сожгли во избежание повторения той истории с мертвяками, с ними лишь чудом удалось справиться Герасиму.
   Сам седой менестрель, и так глубокий старик, со смертью внучки сделался совсем дряхлым. Горе старит - и не щадит никого, сколь бы великой ни была колдовская сила.
   Герасим долго не давал провести похороны, ругался, дрался и кричал. Никому не удавалось его успокоить, лишь на пятый или шестой день он вышел, измученный, изнуренный длительным бдением и болью.
   - Готовьте землю, - хрипло бросил он Марату, который караулил старика у выделенной ему опочивальни. Случившаяся рядом Леся не сдержала слез - бросилась на шею Герасиму, стиснув его в объятиях; так люди пытаются найти какой-то якорь, маяк, спасительный круг - что-то, что могло бы помочь сохранить рассудок в беспорядочном вертепе, в который превратилась жизнь
   - Полно, девочка, - сдавленным голосом прошептал старик, гладя Лесю по спине. - Надо идти дальше.
   И погода подкинула снег, и холод, и горстка людей, собравшаяся в это утро на семейном кладбище о'Шеннел все оборачивались назад, на склеп, где несколько дней назад упокоился старый лорд. Эта же девочка была никому не знакома, кроме пяти людей оставшихся в замке - Ариадны с Маратом, а еще Леси, Герасима и рыжего Эрика. Бабы только шептались, мол, совсем ребенок, да как же несправедливо, и послал же бог испытания... и тут же перескакивали на собственных детей.
   Этот отвлеченный шепоток заставлял Лесю дергаться, она хотела повернуться и наорать на всех этих посторонних людей, пинками и кулаками прогнать их, но старый менестрель крепко прижимал ее к своему боку - так девушка на время успокаивалась.
   Обряд провел местный церковник, быстро, буднично, равнодушно.
   Вскоре за оградкой вырос неказистый холмик с памятником в изголовье, и комья смерзшейся земли скатывались, когда к нему подходили попрощаться с маленькой девочкой.
   Памятник мастерил Эрик: на нем Зоя танцевала, радостно и живо.
   "И душа её стала птицей...".
  
   - Ты собираешься?
   Ариадна застала своего несостоявшегося мужа за упихиванием в небольшой мешок разного барахла, сваленного на кровати: от охотничьего ножа до запасных портков. Марат понял голову на голос, мотнув отросшей шевелюрой.
   - Да, мне пора.
   - Куда ты пойдешь? - поинтересовалась она, присаживаясь рядом с набором мисок. - Вернешься в тот поселок?
   - Пока не знаю. Надо проводить Лесю до дома, забрать там свои вещи.
   - А потом?
   - Думал еще родителей повидать...
   Оборотень пожал плечами, не отвлекаясь от своего занятия. Вот исчезла в недрах мешка запасная одежда, кулек с лекарскими пузырьками и травами на все случаи жизни, посуда...
   - Такое впечатление, что ты не собираешься возвращаться, - снова намекнула Ариадна, подавая скатанное в плотный рулон одеяло - его Марат привязал к затянутой горловине пухлого мешка.
   - Я пока не знаю, стоит ли... - после короткой паузы откликнулся оборотень.
   - Что стоит?
   - Возвращаться.
   - Стоит ли возвращаться - ко мне, да? - голос Ариадны не выдавал гаммы чувств, ее обуревавших: отчаяния, даже злости и ярости. Девушка вела разговор спокойно, но знала, что грань близка.
   - Да.
   - Но почему?
   Марат промолчал. Не знал, что ответить? Боялся этих слов или не хотел обидеть? Или нарочно нагнетал?
   - Ответь мне, ну!
   - Я не знаю, что тебе сказать. В том, что произошло много виноватых, и я не могу быть уверен, что... в общем... все сложно, понимаешь?
   - Нет, объясни мне! В чем именно ты меня винишь? В том, что я не предотвратила смерть Зои? Или что допустила, чтобы твою подругу пытали? Или, может, я виновата в том, что все закончилось вот так?
   - Не повышай голос, - одернул разошедшуюся ведьму Марат. - Я не знаю, из-за чего конкретно, но... Я уже не знаю, могу ли тебе доверять, понимаешь? Все эти люди, иномирцы, они оказались здесь, в опасности, из-за тебя. Ты пожелала мстить, ведь так? По твоей воле здесь оказался безобидный старик, юнец - он-то вряд ли тебя чем-то обидел, да? - беременная женщина. Не спорю, у тебя были к ним счеты, но уж не такие, из-за которых следовало их убивать.
   - Из-за них половина моей жизни прошла в заточении, - процедила Ариадна, вскочив на ноги, на ее нервные шаги упруго отзывались паркетные доски.
   - Но вторую половину мы же собирались провести вместе! Помнишь? Я обещал тебе, что покажу волшебную страну, где нет таких преступлений, где мы сможем жить долго, где все твои страдания постепенно сотрутся, сгладятся, но ты предпочла мстить!
   - А что я должна была делать?! Если ты забыл, меня похитили, украли как какую-то чертову вещь и перехватывали как трофей! Я не по своей воле здесь оказалась и, уж прости, но мне пришлось как-то приспосабливаться, чтобы выжить. Эта чокнутая Лиз хотела распластать меня на своем алтаре, как думаешь, стоило ей подчиниться?! Сдохнуть тут, но, черт побери, я хотела вернуться, к тебе вернуться!
   - Зачем тогда тут оказались иномирцы? Как они тут появились, если не по твоей воле?
   - Я думала, что хочу отомстить! - ведьма прикусила губу, чуть успокаиваясь, после паузы ее голос стал сдавленным, едва слышным. - Я думала, мне станет легче, лучше, что мне нужно просто расправиться с ними, чтобы отпустить все прошлые годы. Но все оказалось не так. Я запуталась...
   Кровать мягко спружинила, принимая вновь тяжесть тела Ариадны. Она опустила руки, перевела печальный взгляд на Марата. Тот, не обернувшись, тихо бросил через плечо.
   - Я тоже запутался, Ари. И нам нужно время, чтобы все осознать.
   - Ты говорил, что любишь меня! - отчаянно крикнула ведьма ему в спину, как последний аргумент. Марат не стал отрицать.
   - Люблю. Но... нам обоим нужно время.
   Ариадна не слышала, как захлопнулась дверь. Ее мысли словно бы остановились, как часы, у которых закончился завод, а потом - тик-так, тик-так - снова потекли привычно, но за окном изрядно потемнело. Девушка подошла к окну.
   Во дворе ее ждали. Четверо, нетерпеливо притаптывая на морозе, о чем-то переговаривались. Такой разношерстный квартет, что посторонний бы удивился - что связывает таких непохожих меж собой людей?
   За эти минуты каждый из них бросил взгляд на замок, наверх.
   - Эй, там! - крикнула Ариадна, не отворачиваясь от окна. Издалека послышался торопливый топот, дверь приоткрылась:
   - Да, госпожа?
   - Передай моим друзьям, что они могут отправляться, не ждать меня. И выдайте там по лошади каждому, в подарок. Бегом.
   Ведьма красноречиво махнула рукой - дверь тут же хлопнула, и топот повторился, уже удаляясь.
   - Подождем, - задумчиво проговорила она, переводя взгляд на снежные облака.
  
   Странное путешествие, полное недомолвок, пустой болтовни и перекрестных взглядов, быстро подошло к концу. Едва приметив соломенные крыши знакомых домов, Леся ощутила душевное смятение: как ее жизнь вернется в прежнее русло, когда произошли такие перемены? Не во внешнем мире, во внутреннем, пережив столько за короткий промежуток времени, девушка чувствовала себя выбитой из колеи, растерянной. Словно стояла на еще теплом пепелище собственного дома в рабочем платье, терзая нервными пальцами кухонное полотенце, единственную вещь, отвоеванную у пожара; как дальше жить, где, на что? Ветер смущенно треплет пахнущие дымом волосы, а ответы на все эти вопросы потерял где-то по пути.
   Там, далеко, в совсем-совсем другой жизни смешливая бестолковая Леська с страшится мачехиного гнева, плетет веночки из одуванчиков, заносчиво отбривает кавалеров и тщится выскользнуть за рамки своего дома.
   Здесь, в нынешнем мире Алексия с застывшим сердцем неловко обнимает обоих родителей, смотрящих на нее как на божественное чудо, посланное с самих небес.
   - Простите меня, - выдавила кое-как она. - Я виновата.
   Людмила даже ничего не сказала - кусала губы, всхлипывала. Время от времени порывалась куда-то бежать, что-то делать, но не отводила глаз от своего сокровища. Отец умиротворенно кивнул, снова погладил блудную дочь по голове и вполне ожидаемо вышел. Все на своих местах, предсказуемо и объяснимо, но все равно, все равно... Покоя нет.
   Вечером вчетвером они собрались у Марата.
   - Тесна прежняя жизнь, - констатировал рыжий Эрик, приметив задумчивый лесин взгляд. Даже его массивный медальон как-то по-хитрому сверкнул.
   - Наверное, так, - не стала спорить девушка. - Просто... не на месте что-то, мешает или не хватает чего-то, никак не пойму.
   - Пройдет. Скоро... или не очень, через какое-то время, воспоминания поблекнут, часть из них и вовсе сотрутся, останутся только смутные ощущения. Ты научишься жить по-прежнему.
   Марат в это время заканчивал сборы - подчищал подвал на предмет продовольствия, складывал в мешок памятные вещицы, которые доселе обошел вниманием.
   - А зачем?
   - Зачем - что? - подкинул вопрос Эрик, когда Леся совсем уж погрузилась в свои тяжкие думы и позабыла о собеседнике.
   - Зачем жить по-прежнему? Я так хотела приключений, странствий, загадок и битв, как в сказаниях... Я прошла через все, и для чего, чтобы вновь зажить по-старому? Может, нужно наоборот, стряхнуть с себя... как змеи... выскользнуть из прежней шкуры и жить по-новому?
   - И как ты себе представляешь, эту новую жизнь? Будешь таскаться по стране, нарываться на опасности, пока не прибьют?
   Герасим не вмешивался, несмотря на подкованность в теме. Уж он-то успел достаточно натаскаться, чтобы посоветовать девчонке что-нибудь дельное. Например, выкинуть эту дурь из головы.
   - Я не знаю... Придумаю что-то...
   - Придумает она... - проворчал Эрик. - Эй, серый! Тут твоя подруга на подвиги собралась. Намекни ей, чтобы хоть завещание черкнула.
   При словах о подвигах Лесю перекосило.
   - Тьфу на тебя! Дурак, - проворчала она. - Не хочу подвигов. Но и оставаться здесь больше тоже не могу.
   - Можешь пойти со мной, - внезапно предложил Марат. Девушка недоверчиво нахмурилась.
   - Ты это всерьез?
   - Да, конечно. Вообще, я хотел предложить присоединиться ко мне вам всем.
   При этих словах очнулся даже Герасим - он приподнял тяжелеющие веки, вперил в мужчину немигающий взгляд, словно требуя объясниться.
   Эрик присвистнул.
   - А можно спросить... - робко кашлянула Леся. - Куда ты сам-то едешь?
   - К родителям, я же говорил.
   - Говорить-то говорил, но вот где твоя уважаемая семья проживает, деликатно умалчивал, - намекнул рыжий.
   Марат впервые за последние непростые недели улыбнулся, светло и тепло.
   - Как насчет путешествия к Светлым Берегам?
  
   Прощание вышло скомканным.
   - Что? Куда?
   - В гости, к родителям Марата, - терпеливо повторила Леся, пока Мирослава хлопала глазами. - Он нас пригласил пожить у них.
   - Но зачем? С чего бы? Леська, что вообще произошло, я не понимаю?
   Девушка не могла объяснить подруге, с чего вдруг она срывается с места и ищет другого дома. Людмила, та вообще побледнела, вся как-то скукожилась, сжалась при вести о скором отъезде падчерицы. Но почему-то спорить не стала. Леся знала, всегда четко понимала, что ее мачеха - очень мудрая женщина. А отец... он даже не заметит отсутствия дочери.
   - Я не знаю, вернусь ли, - пропустив мимо ушей все вопросы, Леся просто обняла растерянную Мирославу, поцеловала в щеку. - Пожалуйста, последи за моей семьей. Я не брошу их, но... будь им близка, ладно?
   В конце концов, надо же когда-то покидать отчий дом?..
   Алексия в последний раз махнула рукой подруге и присоединилась к мужчинам, ожидавшим ее за дверями трактира.
  
   ***
  
   Деревья как-то незаметно облетели, окончательно обнажили некрасивые серые ветви. Леса ощерились ими, словно замыкаясь в себе, и тихо пройти по сугробам палых листьев стало невозможно.
   Ариадна и не пыталась, с некоторых пор ей всякие прогулки опротивели. Она сидела в замке и разбиралась с хозяйственными делами, которым прошлая владетельница (и тем более владетель) уделяла слишком мало внимания. Познакомилась со всей прислугой, определилась с содержанием замка, оценила доходы и расходы. Словом, полностью погрузилась в рутину дней.
   А однажды утро стало светлее, чем обычно - выпал снег. Потом растаял, затем снова выпал и снова превратился в череду холодных луж. Через несколько дней после этого ударил мороз, катком устлав все эти слякотные озера, а за ним, словно сговорившись, грянул снегопад - он укрыл за слоями сухих белых хлопьев коварный ледок. Первая погоду прокляла экономка, вернувшись от лекаря с лубком на руке, к ней через пару суток присоединился конюший мальчишка, остальные отделывались синяками, вывихами и растяжениями.
   На зимние праздники Ариадна распустила половину слуг по домам, а сама закрылась в библиотеке и отдала должное крепкому бренди из замковых погребов, а также книгам, жаркому камину и своей тоске. Эти дни девушка после вспоминала редко, морщась от такого проявления собственной слабости.
   Зима тянулась долго, невыразимо, невыносимо. К апрелю она начала издеваться утренними заморозками, ночными снегопадами и инеем на стеклах. Но, к счастью, все кончается - кончился и сезон.
   Весной хозяйке существенно прибавилось дел, за ними Ариадна не заметила окончательного воцарения тепла и прихода жары. Проверка полей, озимых, затем сев, посадки - постоянный контроль, и все как-то незаметно это перешло в сбор урожая, жатву.
   В начале октября, когда уже привычными стали северные ветры, внезапно повеял теплый, морской воздух, полный весны и цвета. Он и принес неожиданных гостей.
   Сообщение о визите неких господ застало Ариадну за домовыми книгами. Она удивленно подняла голову.
   - Просят встречи с вами некто Матвей Лесной и Рада Светлая, - уточнил посыльный мальчишка, - они прибыли со свитой. Так как, пускать или что?
   - Зови в малую гостиную, она натоплена, - распорядилась хозяйка, справившись с чувствами - они не появились на ее лице, но сердце как-то охолонуло. - Обеспечьте напитками и скажите, что я приду немедля. Свитой пусть займется Анна.
   Ариадна хотела закончить с расчетами, чтобы не сбиться в них после, однако мысли уже трепетали в другом настроении, и это злило девушку невероятно. После своей зимней истерики она дала себе зарок больше не возвращаться к теме своих чувств, оставить всякие надежды, иначе рисковала встретить осень не бытовыми хлопотами, а нервическим припадком.
   Словом, домовая книга все-таки оказалась забыта. Вместо этого хозяйка посвятила драгоценные минуты спокойному дыханию и приведению себя в порядок. Негоже предстать впервые перед родителями Марата в лохматом и нервном виде.
   С первого взгляда стало ясно, что от отца ее возлюбленный взял явно не все, что мог, - касаемо внешности. Жилистая, поджарая фигура, напоминающая тугую стальную пружину, ни намека на усталую сутулость; резкие, хищные черты с небольшим количеством морщин, в угоду возрасту глубоких, но не портящих лицо, и стальной взгляд, тогда как Марат обладал более мягким овалом, широким лбом и невнятно серого цвета глазами. Матвей выглядел зверем, здоровым опытным самцом, вожаком стаи, его сын пока такого расцвета не достиг.
   Зато Рада Светлая, в противовес, источала мягкость, свет, истинно женские эмоции. Она тепло улыбнулась несостоявшейся невестке, в уголках ее больших, голубых как небо глаз собрались пучками мелкие морщинки.
   - Добрый вечер, - первой поприветствовала она хозяйку. - Надеюсь, мы поступили не слишком дерзко, решившись нанести вам визит?
   - Что вы, мне очень приятно принимать таких гостей, даже незваных, - неловко отозвалась Ариадна, чувствуя за собой убогое косноязычие, которое можно принять за хамство. И тут же осознала, что даже не удосужилась поздороваться. - Добрый вечер. Простите, я просто немного не ожидала... Не хотите ли поужинать?
   - Нет, спасибо, достаточно горячего чаю.
   - Рад с тобой познакомиться лично, девочка, - отбросив условности, открыто улыбнулся Матвей. - Как ты, я вижу, поняла, мы родители того оболтуса, который когда-то бросил тебя в самый тяжелый момент.
   - Кхм, да, спасибо. Я тоже очень рада, - растерянно пробормотала девушка. "Возьми себя в руки, бестолочь, сейчас же!". - Может, вы хотите отдохнуть с дороги? Насколько я поняла, вы проделали долгий путь.
   - Не стоит, - качнула золотыми локонами Рада, - мы не будем обременять тебя своим присутствием дольше, чем следует.
   - Что ж, тогда... Не сочтите за дерзость или наглость, но - зачем вы приехали?
   Родители Марата переглянулись. Матвей лукаво подмигнул жене.
   - Слышала? Наконец-то, с места в карьер! Честно говоря, я сам терпеть не могу все эти куртуазности, но кто знает, к чему ты привыкла больше.
   - Мы не хотели тебя случайно оскорбить своим чересчур свободным поведением, - добавила женщина.
   - Но раз ты прямо поинтересовалась, то...
   - Мы хотели познакомиться с тобой поближе, чтобы знать, кого принимаем в семью.
   - Что вы имеете в виду?
   Видя, насколько сбита с толку Ариадна, маратова мать подозрительно нахмурилась.
   - Подожди, так ты... Прости, но ты отказала?
   - Кому?
   - Марату.
   - В чем отказала?
   - Ну как, кхм... - неловко кашлянул Матвей, чувствуя какую-то западню. - Отказалась стать его волчи... женой.
   После этих слов у девушки вырвался смешок.
   - Я не отказывалась стать его женой. Но мне интересно, почему вы так долго ждали, чтобы со мной познакомиться? Если память мне не изменяет, мы с Маратом решили пожениться еще год назад.
   - Тогда были другие обстоятельства, при которых наш визит был бы некстати, - обтекаемо объяснила Рада.
   - А потом этот волчий потрох сбежал, - добавил суровый отец. - Приполз к нам с друзьями, за советом...
   - Да, Эрик говорил мне, что был у вас в гостях. Кажется, вам пришлось несладко, учитывая, что с ними была Алексия.
   - Да, - мягко улыбнулась женщина, услышав в голосе Ариадны недовольные нотки, - девочка искала новый дом, и мы с радостью его предоставили. Увы, Герасим и Эрик предпочли продолжить странствия и не задержались у нас надолго.
   - Ну так о чем я, - вернулся к лейтмотиву Матвей. - Мы своему отпрыску мозги вправили, вот только это времени заняло много. Потом выждали пару месяцев и отправились знакомиться. Кстати, если ты не отказала этому мешку с костями, может, он соблаговолит к родителям выйти? А если его тут нет, то чего ты нам тут голову морочишь?
   - Я не видела Марата ровно год, - холодно оборвала несправедливые инсинуации Ариадна. Матвей недоверчиво хмыкнул. - После всего он... он не вернулся ко мне.
   Рада охнула, расширив в недоумении глаза. Матвей отреагировал более экспрессивно - выругался, обозначив собственного сына через непотребные характеристики и себя заодно, за непредусмотрительность.
   Неловкий момент оборвал стук: в двери протиснулась голова посыльного мальчишки.
   - Госпожа, - свистящим шепотом просигналил он. - К вам еще это... того...
   - Чего?! - не сдержавшись, рявкнула Ариадна. Нервы ни к черту с этой семейкой. Слуга едва себе голову не прищемил створкой - скрылся с глаз, пискнув:
   - С визитом!
   Рада и Матвей вновь переглянулись, немного обеспокоенно.
   - Эй, ты! - крикнул оборотень. - Так кто с визитом-то?
   - Назвался Марат Лесной, - донеслось из-за двери. Мужчина снова выругался, невзирая на воспитательные тычки более куртуазной супруги.
   - Кажется, мы не вовремя, - вздохнула та.
   - Невозможно было приехать более не вовремя, чем это сделали мы! - категорично мотнул головой Матвей.
   Ариадна в это время хаотично размышляла о бестолковостях вроде собственного платья, прически и чернильного пятна на запястье.
   - Девочка, ты там...
   - Вам, наверное, стоит поговорить наедине, - перебила мужа Рада.
   - Ну да, а мы тут, собственно...
   - Мы подождем здесь.
   - Тут посидим.
   Закончив одновременно, супруги улыбнулись - кто-то нарочито безмятежно, а кое-кто едва ли не оскалился, но Ариадна этим самым получила необходимый толчок для действия. Пробормотав что-то благодарственное, она деревянным шагом проследовала за двери.
   Марат Лесной, сын своих родителей, мялся в холле и косил взглядом на общую гостиную, где, видимо, Анна расположила обозначенную свиту. Его мешок валялся на полу, обнажая через горловину бочок кожаной фляги.
   Их разделял небольшой холл, но расстояние обманчиво - Ариадне казалось, что меж ними сотни и сотни лет, километров. Но через всю это толщу времени и пространства беспрепятственно донеслось:
   - Прости меня.
   Они сказали это и тут же услышали друг друга, и сотни обернулись единицами, время пришло в норму, бесконечное расстояние оказалось метрами замкового холла. Все вернулось на свои места, и, словно в зеркальном отражении, оба сделали шаг навстречу друг другу.
  
   Эпилог
   Нет, ничего не менялось. Общий зал все так же мерно гудел, хотя к ночи количество посетителей начало неизбежно сокращаться, пока не достигло нуля. Но если бы Мирославу не отвлекали несколько раз глупыми вопросами, она бы даже не заметила наступления глубокой темноты.
   - Вы действительно профессиональный сказитель, - слабо улыбнулась женщина наступившей тишине. По залу шуршали две служанки, приводя его в порядок, из кухни не доносилось ни звука.
   - А вы хороший слушатель. Это тоже редкость.
   - Значит, Леся просто нашла свой новый дом...
   - После сильного шторма непросто находить новые якоря, если старые сорвались с цепей. Ваша подруга не видела смысла в прошлой жизни и своего места в ней, в этом вся проблема.
   На миг Мирославе почудилось, что старый менестрель произнес это горько, с нотами зависти. Наверняка ему тоже было адски тяжело отыскать, ради чего стоит жить, после потери внучки.
   - Печально, - уронил Герасим в гулкую паузу, - когда друзьям приходится так надолго расставаться.
   - Да... Впрочем, главное, что она жива и здорова, - вздохнула Мирослава. - Последние годы я не знала, что и думать.
   Разговор не клеился. Двух людей - старика и молодую женщину, менестреля и хозяйку трактира, волшебника и обычного человека - на несколько часов связала, склеила эта история, поведанная тихим, чуть хриплым голосом, а теперь тонкая нить, зазвенев, оборвалась, и чем заполнить образовавшуюся пустоту?
   - Мама! Мамочка!
   С лестницы, грохоча, скатилась кубарем маленькая зареванная девчушка. Мирослава вскочила ей навстречу, ее стул так и отлетел в сторону, едва не рассыпавшись от столкновения со стеной.
   - Что такое, милая? Что случилось?
   - Приснилось, я бежала-бежала, а там - собака, и у нее зубы, большие, и я так испугалась, и убежать хотела, а там еще сзади, и я упала, и так страшно, я подняться хочу и не могу, мамочка, я так испугалась!
   Протараторив все на одном дыхании, девчушка, ей на вид лет пять-шесть, уткнулась носом в материно плечо. Мирослава подхватила ребенка на руки, стала укачивать и шептать на ушко утешительные ласковые слова, не беспокоясь об их связности - тут важен больше тон, нежели смысл. Герасим поставил на место отброшенный стул, женщина опустилась на него, кивком поблагодарив, прямо в обнимку со своей ношей.
   Наконец, малышка более-менее успокоилась и начала оглядываться, потирая красные от слез глазки. При виде такой бытовой, но по-своему волшебной картины у старика сердце защемило, и какая-то горечь ощущалась на языке. Девочка заметила постороннего человека, но не засмущалась, а как-то открыто, восторженно ему улыбнулась. В ее глазах седому менестрелю почудились звездочки.
   - Это моя дочка, Зоя, - смущенно представила свое сокровище Мирослава. - В честь маленькой танцовщицы с чудесным голосом, которую видела в юности. Ну же, милая, поздоровайся!
   - Здравствуй. Я дед Герасим, - улыбнулся старик, аккуратно пожимая протянутые детские пальчики.
   - Здравствуйте!
   У девочки был прелестный звонкий голосок и ни капли волшебного дара.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"