Рейниш Анна Леонидовна : другие произведения.

Противостоять Тьме...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Аэлина Лют, Ставоград, год 2000 от Разделения Миров.
   ...Слезы заливали глаза, текли по щекам, смешиваясь с летящими в лицо комьями земли. Тонкие руки с обломанными ногтями тщетно пытаются подтянуть легкое тело к краю ямы. Земля мокрая после недавнего дождя, она осыпается и жутко чавкает под ногами. Земля повсюду: в носу, во рту, земли больше, чем воздуха. И страшный удар по голове уже не отмечается гаснущим сознанием. Последняя мысль: нечем дышать.
   ***
   Аэлина Лют открыла глаза и устало вздохнула.
   -Здесь,- сказала она,- Вон под тем кустом.
   Ветки с еще не привядшими листьями пока не привлекли ничье внимание, да и вообще неизвестно, полез ли бы кто-нибудь в эти заросли на речном откосе. Полноводная Става заманчиво блестела далеко внизу, солнце нещадно пекло спину, зеленое левобережье казалось неимоверно притягательным даже для местных, знавших там каждое болото. Лето выдалось удивительно жаркое для Края Света, за Треглавой горели леса, и по утрам Ставоград тонул в удушливом мареве.
   Стажировка проходила совсем не так, как представляла себе Аэлина. Еще на первом курсе Ставоградского Колледжа Магов у нее выявились способности к ясновидению, и дальнейшая судьба была определена: редкий дар предполагал работу в Страже. Но иначе рисовалась эта работа...
   Ах, какой романтический ореол окружал Стражу и Стражей! Как расстроилась Аэлина, когда узнала, что в Академию Стражи девушек не принимают! Как завидовала она брату... и как гордилась, что все же попадет на службу, да еще и годом раньше него!
   И где она, эта романтика? Где погони за опасной нежитью, магические поединки с прорвавшимися из Междумирья созданиями Тьмы? Где восторженные взгляды мирных обывателей, спасенных героической Аэлиной? Где полные несуетного достоинства беседы бывалых служак?
   Вчера герои удирали от выскочившей из Врат скальной выверны (класс опасности 1, плюется огнем и ядом), а храбрую ведьму грубо выдернули из красивейшей боевой стойки и с матюгами уволокли в укрытие, где дождались прибивших выверну Рыцарей. Итог: опаленная челка, ссадина на щеке, три новых непечатных ругательства в словаре, и надежда на то, что все произошедшее - досадное недоразумение.
   Сегодня и того хуже: поиски пропавшей третьего дня барышни из народа этэрэ (упаси Боги назвать эльфами - удавят на месте) обернулись не романтичным побегом с возлюбленным, а гнусным преступлением.
   Аэлина отвернулась от уже раскопанной ямы и неожиданно встретилась взглядом с Рыцарями, чей маленький патрульный гларт лихо спикировал на аллею Откоса. Пилот гларта - встрепанная рыжая девчонка, - ободряюще подмигнула расстроенной ведьме:
   - Что, подруга? Небось ждала романтики? Ничего, привыкнешь, я тоже месяц назад чуть не топиться собиралась от разочарования!
   -Мне нельзя топиться, у меня через две недели госэкзамен,- мрачно ответила ведьма,- И выпускной бал.
   Напарник рыжей между тем осмотрел и яму, и ее жуткое содержимое, и окрестные кусты, и теперь смотрел на ведьму, вежливо ожидая, когда дамы закончат беседу. Это был уроженец Аконда - соседнего мира,- среднего роста, голубоглазый, не слишком уверенно ходит: жители Аконда пешком не ходили из-за обилия опасной нежити.
   -Нашел что-то интересное?- спросила рыжая.
   -Помнишь свое первое дежурство? Знаю-знаю, дурацкий вопрос, такое не забывается. Так вот, по-моему, в этот раз убийца тот же.
   -Точно это может определить только маг,- покачала головой рыжая,- Твое чутье в отчет не запишешь,- и посмотрела на Аэлину,- Ты могла бы сравнить отпечатки ауры здесь и там?
   -Там - это где?
   -Лис, расскажи,- кивнул напарнице рыцарь.
   ***
   Край Света интересное место, здесь сочетается несочетаемое и возможны самые невероятные вещи. Например, я.
   Слушая Рыцарей, я думала о своем брате, вернее о том, надо ли рассказывать ему, что произошло. До сих пор у нас не было особых секретов друг от друга, мы близнецы и всегда жили дружно. Но теперь... Конечно, слепок ауры штука нестойкая, а неопытные маги вроде меня видят в первую очередь знакомые следы... Зачем он был здесь?
   Месяц назад на Лукоморье (это окраина Ставограда) пропала послушница храма Света, Смерти и Голубого Льда. Это храм сэппхо, они были когда-то ночным народом и жили в теплых краях, потому свет и лед для них означают смерть. Сэппхо природные маги, а избранные Светом еще и не нуждаются в общепринятом обучении. И чтобы убить послушницу накануне Посвящения, надо быть очень сильным магом...или обладать устойчивостью к магии подобно рыцарям Ордена Солнечного Креста. Словно прочитав мои мысли, рыжая леди-рыцарь сказала:
   -Мы тоже в первую очередь проверили всех наших, но никого из них поблизости не было.
   А впрочем, будь поблизости Рыцарь, может, сэппхо и не оплакивали бы свою дочь.
   Надо поговорить с братом, даже если разговор ничего не прояснит, по крайней мере, я смогу собраться с мыслями.
   ***
   Наш город стоит на двух островах, образованных тремя рукавами реки Треглавы у впадения ее в более крупную Ставу, рассекающую Край Света почти пополам. На Западном острове живем мы. Дом на высоком речном угоре выстроил прадед. За садом убаюкивающее журчит Треглава (русло у нее каменистое, и этэрэ зовут ее Тиринтаэль - Поющая Река). Сад густо зарос жимолостью, орешником и шиповником, в ногах путается ежевика вперемешку с хмелем. У калитки встречает куст чубушника, пахнущего зеленым яблоком. Крыльцо оплетает дикий виноград, им же полускрыт небольшой лаз в гнездо дракона. Наш дракон (вообще-то они дикие и ничьи) всегда встречает нас на перилах крыльца. Он величиной с кошку, золотистый с алыми крыльями и зелеными глазами. Зимой он спит где-то под домом, но сейчас лето, а потому к дому надо подходить осторожно: коготки у дракоши острые и цепкие.
   Дом старый, большой. Семьи во времена прадеда были не в пример теперешним, да и последняя война сильно убавила количество жителей Края Света. Коренных жителей, то есть. Людей с тех пор стало больше.
   О том, что я не человек из моих знакомых практически никто не знает. По имени-прозванию определить национальность с ходу могут весьма немногие, разве что внешность...Но это сэппхо и этэрэ сильно отличаются от людей.
   Мой народ зовется апху. "Апху" - это значит "двое", если переводить на Всеобщий. Люди чаще называют нас оборотнями, хоть это и неверно, оборотни - это разновидность нежити, а мы - разумная раса, еще двести лет назад сказали бы "высшая раса", именно так назывались нелюдские народы до тех пор, пока не заигрались с умными словами вроде "политкорректности" (леший знает, что это вообще такое), и не позволили более слабым магически, но более многочисленным и плодовитым людям провозгласить себя венцом творения. Венец корявый и тесноват, но такая теперь мода.
   Маги среди апху редкость. Вернее, редки настоящие маги, а вот способность внушать всевозможные образы и тому подобное у нас врожденная, а потому все связанное с внушением обычно называют "магией апху". Вероятно, еще и поэтому меня принимают за человека: магические способности развиты у меня достаточно хорошо, но вместе с тем магия апху дается мне с трудом. Вот мой брат - тот может заставить кого угодно вообразить что хотите.
   А что это я все брат да брат - вон же он, тоскливо смотрит в окно поверх висящей на подоконнике грязной тряпки. Это он вчера клятвенно пообещал маме навести порядок в своей берлоге и теперь страдает, потому что порядок и Устин явления несовместимые.
   Устин живет на чердаке. Он перебрался туда лет десять назад, подальше от бдительного надзора родителей и бабушки. Дедушка помогал ему с переездом, поскольку сам в юности тоже занимал самый верх дома. Летом с чердака обычно свисает веревка: Устин пользуется ей вместо лестницы, приходя и уходя, когда вздумается. Правда, особенных художеств за ним не водится, по сравнению с нашими сверстниками-людьми он просто паинька. Возможно потому, что в Академии Стражи учатся только апху, а среди своих всегда чувствуешь себя увереннее. Мне Устин не завидует, хотя ему учиться еще целый год. Он очень рад, что я тоже буду служить в Страже, так как, по мнению моего брата, это единственное достойное занятие для мыслящего существа. Кроме того, маги среди апху редки, и в Страже ценятся особенно.
   -Ты чего хмурая?- вопросил брат со своего насеста,- Хочешь развлечься?
   -Как?- поди, сейчас предложит убраться за него.
   -Помоги мне с уборкой, говорят, механическая работа отвлекает от грустных мыслей.
   Вот жулик. Одно приятно - угадала, что скажет, мне это редко удается, значит, сегодняшняя тренировка способностей, пусть и неприятная, пошла на пользу.
   -Хорошо, но ты за это расскажешь, где был вчера.
   Устин удивленно поднял бровь, но спорить не стал. Я переоделась в домашнее и взяла тряпку.
   Велериан Тэро, Ставоград, год 2000 от Разделения Миров.
   -Как думаешь, она что-то нашла?- спросила Эрелиса.
   Я задумался. Магию мы все чувствуем в той или иной степени, у меня это чутье развито чуть лучше, потому что в родне имеются магические существа. Это я специально смягчаю, а то ляпни, что в родстве с нежитью, тут же начнутся косые взгляды. Конечно, не следует Рыцарю в седьмом поколении обращать внимание на подобные мелочи, но все равно неприятно.
   Ведьма-практикантка наверняка что-то нашла, но нам сказать не пожелала. Вообще интересная барышня, во всех смыслах. Нет, неженатому мужчине вовсе не все барышни кажутся интересными. Вот, например, моя напарница - про таких говорят, что маленькая собачка до старости щенок, такого типа дамы даже при наличии женатых сыновей выглядят девчонками, что уж говорить про Эрелису, которой всего-то двадцать лет. Но девочка способная. В первое же дежурство прочно заняла место пилота, хотя гларт настроен на меня, и не должен бы слушаться никого более. Подвижная, быстрая и непредсказуемая, как ртутная капля. Пожалуй, сойдись мы на мечах, и она провела бы бой на равных, хотя я крупнее, сильнее, да и опыта у меня побольше (впрочем, справедливо будет заметить, что всего на четыре года).
   -А сама как думаешь?- не рискнул, высказывать свои соображения я. Пусть дама скажет первой, а там посмотрим, еще не хватало глупо выглядеть в глазах подрастающего поколения.
   -Уверена, она что-то выцепила. Более того, опознала след. Потому и нам не сказала, видно, хочет сначала сама разобраться,- напарница наморщила носик,- И если она права, то ее мы выроем следующей.
   Я непроизвольно вздрогнул. Все-таки поражаюсь я спокойствию подрастающего поколения. С такой вот доброй девочки, видно, и срисовали ту, что шапку из волка носила мясом наружу...
   -А вообще,- продолжала Эрелиса,- самым простым было бы найти ее и спросить, пока, действительно, ни во что не влезла. Ты как?
   Я поспешил поддержать разумное начинание, отправив запрос в Магический корпус Стражи, к которому, вероятно, и была приписана практикантка (вряд ли их вообще много). Ответ пришел через пять минут: в самом деле, сегодня на патрулирование выходила всего одна студентка. Зовут ее Аэлина Лют, а живет она на Западном острове, в старой части города.
   Эрелиса подняла гларт в воздух, а я в очередной раз вернулся мыслями к мемуарам своего предка, сэра Мартиуса Тэро, перебравшегося в Аконд двести лет назад.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон, год 1800 от Разделения Миров.
   Снег падал крупными хлопьями и таял в лужах. Серый осенний день почти угас, и в лесу в этот час было особенно неуютно. Копыта арвернского скакуна тяжело хлюпали по глинистой дороге, а в мои невеселые думы все чаще и настойчивее лезли образы костра, вина и сна.
   По окончании последней государственной службы я остался не у дел. Вернее, без денег, рекомендаций и окончательно утратившим доверие к женщинам. Виной всему королевство Фарифар, где вся власть в юбке, и где я служил последние три года.
   Об этих лесах давно ходили нехорошие слухи, потому я здесь и поехал. Что ж? Лихие люди знакомиться со мной не пожелали, оставив мне бурдюк скверного вина и солидный кусок копченого окорока. Правда, поблагодарить их за щедрость я не сумел - просто не догнал. Лесной нежити я перестал бояться лет пятнадцать назад, да и не так много в этих краях нежити. Будь здесь изобилие нежити, не водились бы тут разбойники.
   Путь я держал на север, в королевство Сидд, где короля до того одолела нечисть, что он набирал армию Рыцарей, причем брал всех. Почему именно Рыцарей? Да дело все в том, что Рыцари невосприимчивы к магии. Следует заметить, что Рыцарь - это ни в коем случае не звание, не национальность и не вероисповедание. Рыцарем надо родиться, но на деле это означает лишь несомненно человеческую природу и громадную ответственность. Ни один человек в мире Эгрон не может быть уверен, что в его роду Рыцарей не было и не будет. Избранные Светом рождаются одинаково и в семьях сильных мира, и в семьях простолюдинов, и в семьях отщепенцев, поскольку изначально все люди, видимо, равны, как не пытаются святые отцы доказать обратное. Божья милость, к счастью, не зависит от святых отцов, хоть те и недовольны.
   Тысячу лет назад никаких Рыцарей не было и в помине. Я не слишком учен, мне трудно судить, как жили в те времена, но мир тогда был всего один. А затем произошло что-то ужасное, чего я не могу даже вообразить: из Внешней Пустоты, из непредставимой дали прилетела глыба черного льда, в которой был заключен некий Дух, могущественный и озлобленный. Был ли он одним из Богов, или и Богам он был чужд? Известна только его разъедающая злоба, а более ничего. Темница со своим страшным узником врезалась в прекрасный целостный и совершенный мир с ужасающей силой, и мир дрогнул, раскололся, и осколки разошлись энитарским веером из множества лепестков. В самой середине образовалась пустота, называемая Междумирьем, где и остался чудовищный гость, именуемый ныне Князем Тьмы. Каждый "лепесток" стал отдельным миром, чем ближе к Междумирью, тем отвратнее и злее. И так случилось, что из Междумирья нет выхода. Чтобы построить переход оттуда нужно затратить колоссальную энергию, проще говоря, убить прорву народа, но в Междумирье никакого народа нет, сплошная нежить. А нежить в жертву приносить бесполезно, она и так дохлая. Так бы и сидел Князь Тьмы в своем логове, да только после его появления завелись в Населенных Мирах колдуны, отравленные его злобой. И начали они пытаться пробиться в Междумирье извне, чтобы освободить своего владыку. Пришлось Светлым магам создавать Совет по охране Населенных Миров, который следил за колдунами и пресекал их вредоносную деятельность. Так продолжалось восемьсот лет. А в год восьмисотый от Разделения Миров из Внешней Пустоты явилась новая беда, прозванная Лихом Иномирным. Что это была за сила, понять не удалось, но уничтожала она равно Темных и Светлых, даже Князь Тьмы едва не был сожран. Все маги Эгрона были бессильны. И тогда впервые громко заявили о себе люди, прежде не считавшиеся Высшими расами за разумных существ. Вот как говорит об этом первая летопись Ордена:
   "В год восьмисотый от Разделения Миров явилось Лихо, пред которым бессильны были маги. Гибель грозила Высшим расам и всем Населенным Мирам.
   Тогда из Арвернских лесов вышли семеро, называющие себя братьями, кровь их несла в себе чистый Свет. Братья выковали оружие не из серебра, не из железа и не из золота, а из одних лишь солнечных лучей.
   Всемером вышли они на битву с армией Лиха и бились семь дней и семь ночей, и все это время не было в небе светил, а Населенные Миры пребывали во мраке. И наутро восьмого дня взошло солнце, и сделалось видно, что Лихо повержено и кости его горят. Но и братья лежали мертвые, и Солнечная кровь из ран пропитывала землю Светом.
   Тогда пришли семь народов человеческих и взяли каждый по частице крови Озаренных, чтобы хранить как святыню. У тех же, кто прикасался к крови, родились потом дети, отмеченные Солнцем.
   И когда дети выросли, они оставили свои народы и назвались опять братьями, и основали Орден Солнца, и символом его выбрали Солнечный Крест."
   Так говорит легенда. Странно, когда я учился в Школе Мечей, мне казалось, что никогда не запомнить мне это предание, но прошло полвека, живу я совсем в другом мире, а составляя для потомков эти строки я с удивлением замечаю, что память меня не подводит.
   Да, но я отвлекся. Итак, я заночевал в лесу. Костер догорел, сон смежил мне веки. Однако вскоре что-то разбудило меня. Для Отмеченного Солнцем ничего нет проще, как зажечь факел, и в свете факела я увидел странное создание, приблизившееся к моему коню. Это была юная барышня, не то чтобы очень красивая, но невероятно милая. Правда, конь смотрел в никуда расширенными глазами, явно находясь под воздействием каких-то чар, и вряд ли много девиц шатается по лесу в эту пору, так что я решил, что передо мной нежить. Вот только не чувствовал я поблизости никакой нежити. Может, просто ведьма? Долго молчать неприлично, и я спросил, не могу ли быть ей полезен (знаю, лучше бы спросил, какого лешего она тут делает, но проклятое воспитание опять вылезло вперед здравого смысла). Дивное создание назвалось Таяной, слегка ведьмой, и напросилось в попутчицы. Возражать я не стал.
   ***
   Велериан Тэро.
   -Вел, очнись,- голос Эрелисы прервал мои воспоминания.
   Гларт завис над утопающей в садах улочкой, за деревьями блестела река.
   -Надо бы продумать, что скажем, а то решит, что совсем глупые.
   -Почему?- не понял я, мне казалось вполне нормальным поговорить с магом в чисто служебных интересах.
   -Она могла рассказать сразу,- напомнила напарница, - Кроме того, она наверно не человек, так что нам может попасть от начальства "за создание конфликтных ситуаций с местным населением".
   -Брось, ведь не обвиняем же мы ее ни в чем. Да и почему ты так уверена, что она не человек? Среди местного населения, как ты выражаешься, маги - огромная редкость. А вот родителей, пожалуй, не стоит зря волновать, так что давай садись где-нибудь не на виду, и сходи позови ее.
   -А почему я?
   -А кто, я? Ты думаешь, незнакомый мужик обеспокоит родителей меньше, чем пара Рыцарей?
   Эрелиса поворчала, но все же согласилась пойти. Вернулась она довольно скоро, но кроме ведьмы с ней пришел еще какой-то парень размером с хороший шкаф. Судя по некоторому сходству - брат нашей ведьмы. Пожалуй, Эрелиса права, они в самом деле не люди, местный народ зовется апху, вот только я никогда прежде не был коротко знаком ни с кем из них. Зато мой предок, сэр Мартиус, водил дружбу с кое-кем из древнего народа. Но времени на воспоминания о предках у меня как раз сейчас и не было. Ведьму, мы уже знали, зовут Аэлиной (она разрешила сократить свое имя до Эли), парень назвался Устином. А за сестрой он увязался вот почему.
   ***
   Аэлина Лют.
   Хорошенько порасспросить Устина самой мне не удалось. Только я успела в общих чертах рассказать ему в чем дело, как скрипнула калитка, зашипел дракончик, предупреждая о визите незнакомого человека, и на садовой дорожке появилась давешняя леди-рыцарь.
   Беседа вне дома меня вполне устраивала, поскольку вот-вот должна была вернуться из гостей бабушка, а ей ни к чему знать всякие беспокойные подробности. И вообще мы с братом никак не привыкнем, что уже вполне взрослые и можем влезать во что захотим, осталась привычка сообщать о своем участии в чем-нибудь рискованном уже после самого участия, чтобы не попасть под домашний арест как раз в самый ответственный момент.
   Устин, конечно, напросился с нами. Устроились мы в тенечке под кустами жимолости позади нашего сада. Под дразнящий запах спелых ягод не очень тянуло обсуждать всякие гнусности, но меня несколько утешило, что Эрелиса тоже заинтересованно принюхивается, а парни старательно делают вид, что ягод на свете не бывает. По крайней мере, все мы тут вполне нормальные, не маньяки какие.
   -Должен вас огорчить,- сказал Устин, - но я никого не убивал. Хотя мои следы и нашла Элька. Все очень просто - у меня были учения. Позавчера на Откосе, а месяц назад нас всей группой гоняли маршем на Лукоморье. В тот день шел дождь...
   Как я и ожидала, брат предпочел не рассказывать, а показывать, в отличие от меня магией апху он владеет в совершенстве, и трансляция образов дается ему без усилий. Рыцари меня приятно удивили потрясенными лицами, похоже, с апху им общаться еще не доводилось.
   ...Итак, шел дождь. Мокрые усталые курсанты скользили по глине, замысловато выражаясь. Интересно, ругательства им отдельно преподают ? Все были на виду, никто надолго не пропадал из поля зрения. Наставник бегал вдоль колонны подгоняя отстающих и раздавая обычные в таких случаях советы. Дыши так, не дыши так... Всегда терпеть не могла физподготовку. А вот и храм Льда, невероятно красивое сооружение из чего-то, в самом деле напоминающего лёд. Курсанты заметно ежились, словно громада излучала холод.
   -Там вправду холодно?- спросила Эрелиса.
   -Еще как. Я даже отбежал потрогать эту штуку - точно лёд, интересно, летом в жару он у них не тает?
   -Устин, а пока ты бегал, ты ничего странного не заметил?- спросил Вел.
   -Нет...-растерялся брат,- если только...
   -Что?
   -Ну, я часто нарушаю дисциплину, мне всегда попадает, а в этот раз сошло. Я ещё подумал, какой хороший этот новый Наставник.
   -Новый?- насторожился Вел.
   -Сейчас-то уже не очень новый, а месяц назад он как раз только появился. Дядьку...прежнего, то есть Наставника, он так-то Деймир, но мы его Дядькой зовем,- его на той же неделе укусила собака, он дома сидел. А этот новый ничего, не свирепствовал, вот только как его зовут - никто не может запомнить.
   -Такое корявое имя?- удивилась я.
   -В том и дело, что нет - имя самое простое, но незапоминающееся.
   Интересненько. Внешности Наставник тоже самой серой, прямо сказать в каждой дюжине таких по двенадцать. Если бы не Академия Стражи, где в принципе невозможны подобные вещи, я подумала бы, что это фантоморф - магическая поделка, весьма точно имитирующая живое существо. Во времена Первой (она же последняя) магической войны фантоморфы использовались воюющими сторонами в качестве шпионов. Очень удобно: энергозатраты небольшие, в случае провала точно никого не выдаст, поскольку нечувствителен к боли и вообще ненастоящий. А самое интересное, что управлять фантоморфом может не только его создатель, но любой, кто будет при создании указан как владелец. То есть, отследить мага-создателя можно, но это мало что даст, фантоморфы изготовляются на заказ, а сообщать третьим лицам имя заказчика запрещает Гильдейский Кодекс, клятвы которого приносятся с использованием заклятия-связки. И в случае нарушения договора происходит небольшой фейерверк, где в качестве конфетти падают мелкие кусочки нарушителя. Поэтому прежде чем дать Гильдейскую клятву следует хорошенько подумать.
   - Странно, - протянул Рыцарь, - я думал, что в Академии Стражи лучше обстоят дела с безопасностью. А тут глядите: чуть не с улицы взяли в Наставники какого-то шумилку! Так и я могу завтра придти и заявить: вот он я, берите меня в Наставники!
   - А это мысль,- задумалась Эрелиса.
   - Не смотрите на меня так, я в переносном смысле! Начальство с меня за такие фокусы голову снимет!
   Он зря старался. Общими усилиями мы убедили акондца, что единственный способ прояснить ситуацию - войти в ближайшее окружение предполагаемого убийцы. А начальство...
   Начальство, может, ничего и не узнает...
   ***
   Велериан Тэро.
   Нет, право, на меня будто порчу навели! Я взрослый человек, до сих пор считался вменяемым, и вдруг согласился на глупейшую авантюру, достойную студента-мага, но никак не приличествующую магистру первой степени Ордена Креста.
   Все это проносилось в моей голове, пока я тупо смотрел в подписанное командиром отделения прошение о бессрочном отпуске по семейным обстоятельствам.
   Договориться о приеме на работу в Академию Стражи не составило труда. Никто не обратил внимания ни на то, что я не апху, ни на то, что я Рыцарь, а уж ни о каких рекомендациях и вовсе не спросили.
   Если бы я был магом, я бы предположил, что все руководство Академии пребывает под действием какого-то заклятия. Я не маг. Я решил, что они просто зажрались от спокойной жизни. Да в Аконде шагу не ступить без проверки на принадлежность к нежити! Иначе все людское (хагрское и прочее разумное) население давным-давно было бы сожрано. А здесь... Словно упыря ни разу не видели.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Моя нежданная попутчица оказалась не только весьма милой особой, но и сведущим в повадках нежити магом. За три дня совместного пути я узнал едва не столько же, сколько за десять лет в Школе Мечей.
   По мере приближения к границе королевства Сидд селения начали попадаться все чаще, наконец вечер третьего дня пути застиг нас в полуверсте от лесной деревушки в семь дворов, где мы и решили заночевать. Конечно, я привычен к суровой походной жизни, но путешествуя с дамой следует думать не только о себе. Хотя моя спутница и не проявляла особого восторга при известии о ночёвке под крышей. Тогда я приписал это природной скромности леди Таяны, ведь о молодой девушке путешествующей в обществе незнакомца неизбежно станут дурно отзываться. Время показало, что я ничего не смыслю в девушках, но обо всем по порядку.
   Сейчас название той деревни стерлось из моей памяти, но ещё лет двадцать назад я его помнил, столь сильно было потрясение от пережитого там.
   Итак, о ночлеге я спросил первого же встречного селянина, причем спросил как полагается родовитому дворянину, а не скромному Рыцарю (каюсь, грешен, хотел произвести впечатление на спутницу). Селянин, туповатого вида мужик, широким жестом указал на пустующий дом своего брата, якобы подавшегося с семьей искать места в ближнем городке. Дом был справный, но меня насторожило обилие вещей. Конечно, не всё можно забрать с собой при переезде, но остатки расходятся по родне и соседям (что в деревне такой величины одно и то же), тут же дом выглядел так, словно хозяева на короткое время вышли и вот-вот должны вернуться. Моя спутница пояснила эту странность тем, что обитатели дома были поедены нежитью, потому и скарб никто не тронул: известно, что взявший хоть пуговицу из дома, где пировала нечисть, сам вскоре станет обедом. "А впрочем,- загадочно добавила леди Таяна,- упырям имущество ни к чему."
   Слова об упырях мне не понравились, но уточнять я не стал, дабы не выглядеть излишне боязливым. Впрочем, леди Таяна пояснила, что ночью следует ожидать визита кровожадных гостей, а потому время до заката лучше посвятить сну, что я не преминул сделать.
   Во сне, как сейчас помню, я видел леди Таяну своей невестой, правда, это была вроде бы не совсем она. Забегая вперёд скажу, что сон оказался вещим, но всему свое время.
   Так вот, солнце село, я проснулся как раз с последними его лучами, и буквально через мгновение стало темно, а в печной трубе завозилось нечто крупное, явно не галка и не сорока. А дальше всё происходило одновременно и гораздо быстрее, чем можно рассказать: из печной трубы, из подполья и из чердачного лаза на меня кинулись омерзительные существа, напоминающие крупных, с собаку, пауков, только с человеческими головами, в дверь с улицы ломилась воющая толпа, и только я успел смахнуть мечом голову одного из нападавших и отшвырнуть себе за спину сунувшуюся было вперед леди Таяну, как дверь не выдержала, и в избу ввалились местные жители во главе с давешним туповатым мужиком, только теперь у всех них глаза горели алым пламенем, а с подбородков капала вонючая слюна. Я успел заметить, что в толпе были и бабы, и ребятишки, и похоже, людей-то в деревне не было вовсе, но тут они с воем бросились на меня, и я больше ни о чем не думал. Удивляюсь, как я вообще успевал отбиваться. И вот тут-то случилось самое невероятное: упыри шарахнулись от меня, а из-за моей спины на середину комнаты выскочило существо, напоминающее степную рысь, только более крупное и со странными передними лапами, похожими скорее на руки человека, чем на лапы зверя. Не успевшие убежать упыри с воем заметались по комнате, не обращая на меня никакого внимания, а странный зверь настигал их и обезглавливал одним ударом когтистой лапы. Когда с упырями было покончено существо повернулось ко мне, и я с запоздалым удивлением признал свою попутчицу, поскольку черты лица почти не изменились. И глаза...О, прекраснейшие на свете голубые глаза, правда в тот момент у меня мелькнула мысль, что я вижу глаза своей смерти. Конечно, я ошибся, но до сих пор я не могу понять, каким образом случилось так, что самая страшная нежить прониклась симпатией не просто к человеку, но к Рыцарю, опаснейшему из своих врагов. По-моему, она и сама не понимает, по крайней мере за последние полвека так и не ответила на вопрос, почему тогда меня не убила. Дальнейшее мне помнится смутно, но по словам Таяны, со мной случился обморок.
   ***
   Ставоград, 2000.
   В Эгроне и Аконде насчитывается пять разновидностей нежити, способной менять облик. Это акондские инеру, или как они сами себя называют Ночные Охотники - крупная человекоподобная нежить, населявшая некогда весь мир Аконд, ману, метаморфы, волкодлаки и ристлы.
   У инеру есть письменность, свой язык, традиции и всё, что позволяет считать их полноценной народностью, только непомерная кровожадность и нежелание сотрудничать ставят их вне Разумных рас. Инеру изменяют облик по своему желанию, превращаясь в существо, которое более всего напоминает псиглавца из сказок Сидда.
   Ману легко переходят из мира в мир, они черные, огромного роста, и напоминают скорее медведей, чем людей, во второй ипостаси представляют собой туманоподобную субстанцию. О физиологии ману до настоящего времени мало что известно: они боятся солнечного света, размножаются делением, причем новая особь может сформироваться из самой мелкой частички, не повреждённой солнечным светом или пламенем. Пищей ману служат преимущественно крупные животные, для человека этот вид нежити считается потенциально опасным, на представителей магических рас ману не нападают.
   Метаморфы встречаются редко, облик изменяют по своему желанию и потребности, легко приспосабливаясь к любым неблагоприятным условиям. Уничтожить метаморфа невероятно сложно, но есть сведения о чувствительности этого вида нежити к препаратам корневища мандрагоры изменяющейся.
   Волкодлак, как в настоящее время установлено, нежитью не является, это редкое наследственное заболевание, которому подвержены исключительно люди.
   Ристла по праву считается самой опасной нежитью, равно и самой малоизученной. Известно, что до вторжения Лиха Иномирного ничего подобного в Населенных мирах не водилось. Ристла является одинаково опасной для всех обитателей Населенных миров, но основной её добычей следует считать все же людей, поскольку именно человек используется ристлой в качестве физического тела. Ристла - это разновидность воплощенного духа, вне воплощения не опасная и определяющаяся только с помощью аппаратуры, наибольшее количество подобных субстанций регистрируется вблизи больных детей, но жертвами воплощения становятся только девочки до начала полового созревания, так как у них еще активно растут и меняют плотность кости. Ристла захватывает тело, покинутое душой или уничтожает слабую душу, после чего с девочкой начинают происходить более или менее заметные изменения, результатом которых становится появление существа сочетающего в равной степени черты человека и кошки, причем смена ипостаси происходит очень быстро и незаметно. Пищей ристле служит жизненная энергия её жертв, поэтому человек наиболее предпочтителен, поскольку из всех Разумных рас люди обладают наибольшей скоростью психорегенерации, то есть максимально быстро восстанавливают утраченную жизненную энергию. Поэтому ристла стремится как можно скорее выйти замуж и весь остаток жизни человеческого тела спокойно питаться энергией мужа. Вопрос о принадлежности ристл к Разумным расам поднимался на Втором, Седьмом и Десятом Конгрессах Магов, в конечном итоге было вынесено решение считать ристл паразитическим видом нежити и рассматривать целесообразность их уничтожения в каждом конкретном случае особо, поскольку точно не определено влияние ристл на мировое равновесие. Ристлы не способны к размножению, поэтому их количество постепенно уменьшается, что также требует наблюдения. Ристлы сохраняют привязанность к родственникам захваченного ребенка, никогда на них не нападают, и нередко даже узнав, что в доме появилась ристла, люди отказываются выдать её магам, продолжая считать своей дочерью.
   ***
   Велериан Тэро.
   Ставоградской Академии Стражи в прошлом году сравнялось пятьсот лет. За это время её трижды достраивали, в результате чего здание приобрело вид до крайности внушительный, а внутри стало до жути напоминать многолетнюю барсучью нору с массой входов-выходов и паутиной коридоров. Прибавьте сюда пять этажей и мракобесье число лестниц и тогда вам тоже станет жаль курсантов и Наставников.
   Я искал библиотеку. В мою пользу было то, что я точно знал, что библиотека в Академии есть. Против меня работали неисчислимые коридоры и курсанты, каждый раз указывавшие разное направление. Так и бродить бы мне до скончания века, но мне посчастливилось встретить Устина, который меня проводил до самой двери. Оказалось, я проходил мимо аж четыре раза.
   - Что вы хотите найти в библиотеке? - поинтересовался апху.
   - Какую-нибудь литературу по общей магии,- мой собеседник непонимающе округлил глаза, и мне пришлось пояснить, - Мне очень не нравится поведение здешней администрации, очень уж они беспечны, словно находятся под действием какого-то заклятия.
   - У нас есть штатный маг, может, стоит обратиться к нему? Вы ведь не специалист в магии, да и в нашей библиотеке вряд ли есть что-то подходящее, все-таки не Колледж Ведьм...
   Идея с магом мне понравилась, и мы направились в самую старую часть здания. Кабинет мага напоминал скорее коптильню, нежели административное помещение: количество табачного дыма в воздухе было таким, что хоть топор вешай. Сам маг восседал в ободранном кожаном кресле и курил устрашающих размеров трубку. Рядом, на столе, меж кипами бумаг примостился пустой кофейник ведра этак на полтора. Бессмертие этому магу явно не грозило.
   Маг оказался неприятным мужичком неопределённых лет, с порядочным количеством седины в бороде и сияющей плешью. Выслушав меня он спросил:
   - Ну и что?
   Я слегка растерялся. По моему скромному разумению, должностными обязанностями мага предполагалась защита вверенного ему здания и находящихся в оном существ от всяческой вредной магии, но ведь не учить же его, как это делается?!
   - Молодой человек, я сижу в этом кресле скоро полвека, за это время ничего страшного тут не случилось, не случится и еще полвека, вы зря трепыхаетесь. И потом, вам-то зачем все это нужно? Вы что преподаете? Фехтование? Вот и занимайтесь им, а в мою работу не лезьте, нос не дорос, ясно?
   Я ощутил холодное дуновение, а маг удивленно приподнял брови:
   - Настоящий Рыцарь? В этом клоповнике? Неужто в наше время у Рыцарей нет занятия поприличнее, чем натаскивание всяких щенят-оборотней?
   Отвечать я не стал, просто вышел вон из вонючего логова. Хорошо ещё, что Устин со мной не пошел, а то лежать бы старому сморчку с перегрызенным горлом. И я бы подтвердил, что это была необходимая самооборона.
   Война Рас закончилась сто лет назад, итогом её явилось исчезновение названия Высшие расы применительно к сэппхо, апху и этэрэ, а также кажущееся равноправие людей и нелюдей. Почему кажущееся? Да потому что в Энитаре, например, людей едва терпят, в Шаттре нет ни одного храма традиционной религии сэппхо, а в самом терпимом ко всем и вся Крае Света встречаются такие вот плесневые грибы. О, мой родной Аконд! Благословенно будь, изобилие нежити, позволяющее Разумным расам не терять разум!
   Однако, похоже, что насчет заклятья не такая глупая мысль, как показалось мне сначала. Беда в том, что знакомых магов, которые могли бы дать пояснения, у меня нет, разве что Аэлина Лют, но она ещё студентка. Правда, выпускница, но все же...
   И кстати, странного Наставника я так ни разу пока и не увидел, хотя ищу его все эти три дня, а ведь мы с ним вроде бы должны пересекаться, фехтовальный зал в Академии всего один.
   Каково же было мое удивление, когда я столкнулся со странным типом в библиотеке! Трудно сказать, что меня потрясло больше: сам факт встречи или мои ощущения при этом. Я уже упоминал о своем родстве с кое-кем из коренных обитателей Аконда, открою и ещё один секрет - я оборотень, точнее волкодлак, это редкое наследственное состояние встречается только у людей. Так вот, благодаря этим двум обстоятельствам восприятие у меня острее, чем у обычного Рыцаря, хотя с теми же апху я вряд ли могу тягаться. Но довольно хвастаться! Итак, проходя мимо своего коллеги я... ничего не почувствовал, как если бы прошел мимо стены. Я не воспринимал его ни как человека, ни как нежить, словом, вообще никак!
   Мне приходилось слышать легенды о людях без души, такие будто бы существовали во времена Первой магической войны, но я как-то не очень верю легендам, если не видел документального подтверждения. И вот я сам столкнулся с необъяснимым. Нет, определенно без консультации мага не обойтись...
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   К Эледару, столице королевства Сидд, мы подъехали на рассвете, когда, как любят говорить жители Сидда, солнце было подобно знамени. Флаг Сидда действительно ало-золотой, а в Эледаре столько башен со шпилями, что утреннее небо и впрямь будто реет на них, как на флагштоке.
   Эледар построили не люди и даже не хагры (в Сидде их зовут гномами, и они, что удивительно, не возражают, хотя в любой другой стране тот же самый хагр полезет в драку, назови его гномом), а древний и таинственный народ шадары. Шадары в древности населяли весь материк Митар, но постепенно их потеснили появившиеся откуда-то племена этэрэ (их две ветви: светлая и тёмная), сэппхо, а затем и людей. В Сидде и Каталане население сохранило, вероятно, как многие внешние черты так и частично язык шадаров, но точно об этом мне ничего неизвестно, я не настолько хорошо образован.
   Так вот, Эледар представляет собой город-крепость, или крепость-город, это уж кто как называет, но так или иначе, город целиком врезан в скалу и является по сути гигантским замком. Поселения вне городских стен издревле запрещены чтобы не потерять величия постройки.
   Вообще размеры королевства таковы, что от границы до столицы три дня пути в любом направлении, это объясняется расположением Сидда внутри почти идеально круглой системы гор, называемых Оскольчатые. Горы эти правда выглядят как остатки стен огромного строения, поврежденного то ли огнём, то ли какой-то иной силой, начисто снесшей кровлю и расколовшей стены. Впоследствии я читал рассуждения одного акондского учёного, так тот прямо утверждает, что Сидд находится в кратере древней огненной горы, подобной Дымным горам острова Млан в Срединном море. Гора эта взорвалась, вероятно, ещё до Разделения Миров, или как раз в тот момент, иначе весь Митар был бы погребен под слоем пепла и обломков скал и на нём до сих пор бы никто не жил. Любопытно, что у этэрэ есть легенда о Великом бедствии, случившемся будто за пару веков до Разделения Миров.
   Нынешний король Сидда Дар Шестой (все короли в Сидде при коронации принимают древнее шадарское имя Дар) слыл весьма мудрым правителем, он создал в своём королевстве систему оповещения о появлении нежити. Система эта представляла собой множество сигнальных вышек, вроде маяков, при каждой из них находилось по паре дежурных, в чьи обязанности входило следить как за обстановкой в своем селении, так и за соседними вышками, чтобы своевременно открыть заслонку сигнального фонаря и передать световой сигнал в направлении столицы. Свет распространяется быстро, о появлении опасной нежити становилось известно сразу же, и самое позднее через три дня на выручку прибывал отряд Рыцарей. За три дня даже самая кровожадная нежить не нанесет непоправимый урон, так что народ Сидда своего короля ценил и уважал.
   Сам же король, конечно, заботился не только о благополучии подданных... Хагры в Сидде всегда жили наособицу и номинально подданными короля не являлись, на деле во избежание возможных притеснений со стороны людей хагрские старейшины выплачивали в казну некие суммы, а чаще поставляли ко двору всевозможные готовые изделия из металлов и камней, от оружия и драгоценностей до простейшего инструмента вроде лопат, топоров и прочего. Взамен их не грабили и охраняли от горной нежити, от которой хагры могли защититься и сами, но это отвлекало от работы, да и народ этот в те времена был малочисленный, а нежить, как правило, кушает всех без разбора, так что хаграм проще было отсидеться за крепким забором, пока с нежитью будут воевать профессионалы.
   Для профессионалов, то бишь для нас, Рыцарей, в Эледаре выделили целый ярус скальных построек, чем-то напомнивший мне Казармы Карнийской Школы Мечей, где я провел свою юность. В них разместились согласно Орденского боевого порядка: в каждом зале (называть эти громады комнатами язык не поворачивается) поселялся отряд из пяти Рыцарей, семь отрядов - отделение, семь отделений - луч (в Аконде говорят "крыло"). Отряд, в который по прибытии был зачислен я, возглавлял сэр Элгарт де Бри, Магистр Третьей степени и на тот момент старший из нас по званию. Имя сэра Элгарта было овеяно легендами и известно всем, служить под его началом было большой честью. Магистром Второй степени была леди Ферана Мланская, на тот момент единственная в Ордене женщина, девочки в Эгроне почему-то рождаются Отмеченными Солнцем реже, чем мальчики, тогда как в Аконде тех и других примерно поровну (моя супруга говорит, что виной всему охота на ведьм, которой не было в Аконде). Два Магистра Первой степени: я и мой однокашник сэр Хельг Ардонский, нам также довелось вместе послужить в Фарифаре. И один Мастер: свежий выпускник Гралонской Школы Мечей, смешливый черноглазый каталанец по имени Сатор.
   Самое же интересное произошло с моей попутчицей. Есть нежить, умело притворяющаяся человеком или безвредным существом, и распознать её порой сложно, так вот для этого почти в каждом отряде был ясновидец. Попадались таковые и среди Рыцарей, но чаще брали колдунов, которых в Сидде много. А чтобы избежать самозванства, ясновидцев проверял Наблюдатель Совета по охране Населенных Миров при короле Сидда Мастер Гэ-Дар, он был сэппхо, а они прирожденные маги. Предположу еще, что Мастер Гэ-Дар был слегка предсказателем, иначе почему бы он оставил ристлу в человеческом поселении? Не иначе предвидел её роль в мировой истории и судьбе одного малоизвестного Рыцаря...
   ***
   Аэлина Лют.
   Апху странные существа. Иногда я думаю, что этэрэ не так уж и врут, когда заявляют, будто создали нас. Нет ни одного народа столь же близкого и к людям, и к нежити. Например семейные пары у нас создаются раз и на всю жизнь, поэтому безответное чувство в нашем случае оборачивается тем, что неудачно влюблённый навсегда остается один и, естественно, без потомства. В случае смешанных браков дети рождаются только у апху с людьми, ни с этэрэ, ни с хаграми, мы, в отличие от людей, потомства не даём. Да и люди... Во времена Противостояния был у нас один деятель, вернее сказать выродок, занявшийся выведением Сверхоборотней, гнусные подробности я опущу, но результатом его экспериментов явилось появление мерзостнейших тварей. Так вот, наиболее жутким стал его собственный сын-полукровка, его мать оказалась носительницей ликантропии - довольно редкого наследственного заболевания людей. Не знаю, обладала ли сама она способностью к трансформации, скорее всего да, этим и заинтересовала вырожденца-экспериментатора (его имя старательно забыли), но самое жуткое в том, что ребенок оказался натуральной нежитью и вместо того, чтобы нормально родиться, сожрал собственную мать. А затем и восхищённого папашу, чем положил конец всем исследованиям.
   Хуже всего оказалось то, что он сумел сбежать (только нежить, да и то не всякая, способна резво бегать уже через час после рождения), а впоследствии как-то размножиться, точно ничего неизвестно, но всего через пять лет Край Света наводнили зубастые твари. Их прозвали "орсы" - "зубоноги", если буквально переводить на Всеобщий, поскольку главным у них были зубы и впечатляющая скорость. Кстати, на обед они предпочитали апху, хотя не гнушались и другой добычи.
   Истребить орсов до конца не представляется возможным, поскольку никто не знает, сколько их всего и откуда берутся новые, ведь все смешанные браки контролируются, собственно, для разрешения на брак с апху людям предоставляется возможность сдать анализ на ликантропию. Конечно, разрешение будет дано в любом случае, вот только при положительном анализе детей у смешанной пары не будет, соответствующее заклятие накладывается в Ставоградской Целебнице - это больница, где работают маги-целители, а лечат они как различные магические поражения, так и не поддающиеся обычным врачам болезни, ну и занимаются разработкой и наложением (равно и снятием) так называемых телесных заклятий: ночное зрение для тех, кто лишён его от природы(по спецразрешению), выносливость, быстрота, острый слух...Вот только заклятие бездетности не имеет обратной силы, а потому на людях оно не применяется, ведь это у апху повторный брак невозможен...
   Почему я взялась об этом рассуждать? Наверное из-за Рыцаря. То есть, Рыцарь, конечно, позвонил по делу, но ведьминские мысли зачастую крутятся не в самом желательном направлении, а потому о деле я как-то подзабыла. К реальности меня вернул брат, примчавшийся домой в крайнем возбуждении, о чем свидетельствовала "боевая маска" - предельно жуткая смесь черт зверя и человека в одном лице. Считается (причем самими же апху), что набрасывание "боевой маски" сопровождается боевым безумием, поэтому от Устина на улицах шарахаются. Не все же знают, что у моего брата способность к частичной трансформации и стоит ему занервничать, как его мордашка превращается в устрашающую харю, причем сам он этого может и не заметить.
   - Ну, Элька, ну дела творятся! Твой Рыцарь раскрыл целый заговор! Ну, то есть, ещё не раскрыл, но я печенкой чувствую, что-то там нечисто. Ох, как он в них вцепился! И в мага, и в ректора, и в этого нового Наставника, жуть! Ему нужен совет настоящей ведьмы, что скажешь?
   Я отчего-то рассердилась.
   - Что спросишь, то и скажу. И прекрати называть Рыцаря моим, он такой же мой, как и твой.
   - Ага, я так и понял, - Устин успокоился и заинтересованно потрогал карандаш, на котором я отрабатывала задание по телекинезу и последние несколько минут крутила его в воздухе.
   Теперь карандаш торчал из ствола липы, под которой я сидела на травке в тенёчке.
   - Привет, не помешал? - спросил от калитки Велериан.
   Я почувствовала, что краснею, но Устин, гаденько хихикая, уже скрылся в доме, так что оторвать паршивцу хвост не получилось, и пришлось изображать радушную хозяйку.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Староста деревушки под названием Берскла производил впечатление не просто хитрого мужика, но отъявленного плута. Действительно, первым из всей деревни прибежал звать Рыцарей на постой, и хлопот не убоялся, а всё почему? Наивный сэр Сатор предположил, что в Сидде очень уважают Рыцарей. Как бы не так! То есть, уважать-то уважают, но в атакованном нечистью поселении сон под охраной рыцарского отряда не в пример спокойнее, чем и объясняется предупредительность старосты.
   Сигнал из Берсклы в Эледар пришел два дня назад, мы выехали тотчас по его получении, а потому на месте были уже с рассветом. Днём нечисть малоактивна, у нас оказалось предостаточно времени, чтобы осмотреться. Нашим взорам предстала картина, достойная кисти знаменитого ныне Ильзора Акондского( которому инеру поклялись оторвать все, что отрывается, если, конечно, поймают): земля вздыбилась, как норовистая лошадь, среди сломанных вековых деревьев тут и там зияют провалы, дышащие серным дымом, кое-где песок сплавлен непредставимым жаром в чёрную массу, так называемое "демоново стекло". Для полноты картины недоставало только какого-нибудь мерзкого порождения Тьмы (хотя надо признать, что человеческий гений превыше: тот же Ильзор Акондский выдумывает ТАКИЕ рожи, что Тьма опухнет со страху, если увидит).
   Подобные следы оставляет только один вид нечисти: демоны. Со слов Таяны (а у меня нет оснований ей не верить), демонов существует великое множество, но все они имеют одну общую черту, а именно уши. Бывают демоны, целиком состоящие из уха, а бывают с сотней ушей, но такие, по счастью, не выходят из Междумирья, бесконечно слушая своего владыку. Чем меньше ушей, тем слабее демон, потому что ему хуже слышны ядовитые речи Князя Тьмы, дающие всем демонам силу вредить в Населенных мирах. Только в мире Аконд демоны не имеют силы, потому что Аконд охраняют Ирии, воительницы Всесветлого, крылатые девы, побеждающие волею Всесветлого демонов любой мощи.
   Для того, чтобы победить демона, следует лишить его ушей.
   Берскленского демона никто толком не видел, местные жители всю нежить делят условно на два вида: "аграмадна страховидла" и "кусача мелочь", но вряд ли демон относился ко второму виду.
   Во всяком случае деревенский староста был подозрительно гостеприимен, ещё бы, с Рыцарями на постое никакой нежити можно особо не бояться. Если сидеть дома и не высовываться даже по нужде.
   Таяна ночевать в доме отказалась. После упырьего селения я тоже на удобствах не настаивал, поэтому ночевать мы ушли в овин, стоявший поодаль от жилых построек ради пожарной безопасности.
   Не знаю, сыграли роль сонные чары ристлы (за последние полвека я убедился, что они на Рыцарей очень даже действуют, имея, должно быть, немагическую природу), или же просто утомительный переход по Сиддскому бездорожью вымотал меня, но уснул я очень быстро. Пробуждение было бодрым до омерзения. Вряд ли прошло более двух часов, ночь едва перевалила за полночь. Ристла куда-то пропала, но её не без успеха попытался заменить демон: открыв глаза я обнаружил, что пытаюсь целовать омерзительнейшую харю. Демон от такого коварства несколько опешил, что меня и спасло, его замешательства как раз хватило на то чтобы выдернуть меч из висящих на гвозде ножен.
   Мне прежде не доводилось биться с демонами, но мой противник, как видно, с Рыцарями тоже дел не имел, так что мы доставили друг другу по паре неприятных сюрпризов. Демон был ростом примерно вдвое выше человека, покрыт чешуёй, тускло отсвечивавшей позолотой, между пластинками чешуи пробивалась жесткая рыжая щетина, морда наподобие собачьей оканчивалась свиным пятаком, а восемь ушей располагались по всей голове самым причудливым образом. Два из них мне удалось отсечь почти сразу, не ожидавший такого поворота демон поспешил поменять тактику и в ближний бой больше не лез, предпочитая плеваться серным дымом и сгустками пламени. Конечно, силы были неравны, и я вероятно, стал бы геройски павшим, не подоспей ко мне подкрепление в лице (или лицах?) моих братьев по оружию и взбешенной ристлы, вцепившейся демону в загривок. Зачем она это сделала неизвестно до сих пор, ведь ей ничего не стоило просто поглотить демона как чуждую магическую сущность. Все хотят быть героями. Хотя справедливости ради должен заметить, что подобных циничных мыслей полвека назад у меня не было, и одержанная над демоном победа не принесла особой радости, поскольку едва не стоила жизни Таяне. В почти безнадежном состоянии мы доставили её в пограничный с Арвернской вольницей Яспег, где была лечебница нашего Ордена, и там я первый и последний раз в жизни напился до невменяемого состояния, поскольку ничего полезного сделать на тот момент не мог.
   ***
   Ставоград, год 2000.
   - И что, заказчика вообще нельзя отследить? - Велериан заметно расстроился после рассказа Аэлины о фантоморфах. Он-то думал, что маг может прояснить ситуацию, но на деле всё запуталось ещё больше.
   - Способ есть,- неохотно проговорила ведьма, - Но он сугубо неофициальный. Я вообще не уверена, что он известен кому-то кроме меня, магический дар у нас редок и его проявления плохо изучены.
   - Насколько это опасно? - интерес интересом, но о своих обязанностях Рыцарь помнил.
   - Неопасно, но не факт, что точно. Это какая-то часть магии апху, и нет никакой гарантии, что результат не является плодом моего воображения. Впрочем, сам сейчас всё увидишь, идём.
   В комнате ведьмы, к разочарованию Велериана, ничего ведьминского не оказалось. Более того, обстановка до странности напоминала таковую в комнате сестры Велериана, жившей с родителями в Аконде. Шкаф, кровать под пёстрым пледом, на подушке старенький плюшевый медведь, со шкафа таращат стеклянные глаза нарядные куклы. У окна в кадке цветет шатрская роза, за кадкой прячется бутылка с водой для полива. В углу столик с зеркалом, покрытый кружевной салфеткой, на столике скляночки-флакончики, будильник в виде избушки и конспект по пространственной магии. Ведьма готовилась к госэкзамену.
   - Садись,- неопределенно махнула рукой Аэлина. Сама она устроилась на пуфике перед зеркалом, Рыцарю ничего не оставалось, кроме как сесть на кровать, хотя в покоях незамужней девицы это считалось верхом неприличия. Но апху, видимо, смотрели на жизнь проще.
   Аэлина извлекла из ящика стола кривоватый трёхсвечник, не без труда установила свечи в закапанные воском гнезда и водрузила всю конструкцию между собой и зеркалом. Закрыла глаза.
   Какое-то время ничего не происходило, и Велериан заскучал было, но тут свечи одна за другой вспыхнули ровным зеленоватым пламенем, а поверхность зеркала словно всколыхнулась, и в глубине начали проступать очертания помещения. Рыцарь запоздало признал кабинет штатного мага Академии Стражи. Только внутри будто ураган пронесся. Хозяин кабинета по-прежнему сидел в кресле, но был мёртв, тут Рыцарь ошибиться не мог. Невозможно оставаться живым, когда голова не на плечах, а на столе рядом с кофейником.
   ***
   Велериан Тэро.
   Консультация мага ожидаемой ясности в происходящее не внесла. Мало того, потрясшее меня до глубины души видение натюрморта с головой оказалось вовсе не плодом ведьминского воображения, а самой что ни на есть реальной реальностью. Во всяком случае, укоризненное выражение лица моей напарницы мне точно не померещилось.
   - Безобразно,- охарактеризовала ситуацию Эрелиса.
   Что она имела в виду, я не совсем понял. То ли голову на столе, то ли первое одиночное по случаю моего отпуска расследование, то ли общую ситуацию в городе, то ли всё вместе.
   В городе же дела творились не менее занятные, чем в Академии. Эрелиса мрачно поведала о собирающихся толпами подростках всех рас, вооружающихся и громящих поселения инородцев, причём как не старалась местная полиция, изловить никого не удалось.
   - Паршивцы действуют как каталанские партизаны времён Первой магической,- поморщилась леди-рыцарь, - При угрозе захвата в плен последний патрон себе. Самое скверное, что это безумие охватило всех. Вчера мальчишка-апху разбил себе голову о стену.
   - В смысле? - не понял я.
   - У него не было оружия. Как несовершеннолетнему ему грозила максимум порка от родителей. Никто не ожидал такой выходки, ты же знаешь, у апху самоубийство считается самым тяжким грехом и верхом трусости, мальчишка же показал себя неплохим бойцом, да и ничего страшного ему не светило...Они все словно конопли наелись!
   Скорее белены, конопля располагает больше к беспричинному веселью, чем к самоубийству. Тем более апху.
   Выходя из кабинета покойного мага я чуть не врезался в Устина. Парень явно кого-то ждал, я решил что меня, потому и спросил его в лоб:
   - Почему апху может себя убить?
   Устин растерялся, во всяком случае вид приобрел крайне озадаченный.
   - Вообще-то такого давно не было...
   - Вчера,- перебил я.
   - Велик Триединый! Ну, есть один крайний вариант... Но это возможно только в присутствии близнеца. И только в безвыходной ситуации.
   Я, вероятно, глупо моргал, поэтому апху торопливо пояснил:
   - Если, к примеру, мы с сестрой попадем в исключительную неприятность, я могу отдать ей свою жизнь. Это сложно объяснить...Я просто усну, а она получит возможность позвать...Ты слышал о Зове?
   И даже однажды видел. Это было в Аконде, я учился в Школе Мечей. Пропали двое ребятишек-апху, их никак не могли отыскать, и вот на второй день все апху в Городе вдруг побросали свои дела и стаей кинулись в Лес. Мальчика придавило деревом, сестра не могла его бросить, поскольку Лес - место из разряда опасных (но подростков туда как магнитом тянет, я и сам ходил),- а позвать на помощь следовало. Она справилась. Их нашли, мальчишку вытащили, и спустя год я с ним даже играл в "дикий мяч".
   - Обычно это происходит на грани жизни, и если помощь не подоспеет в течение суток, то будет очень скверно.
   - А если просто расшиб себе башку о стену? Ты слышал о вчерашнем погроме в Разречье?
   Апху скривился, словно клопа проглотил.
   - Уж прямо и погром,- проворчал он,- Малолетки, действительно, словно с ума посходили, причем не только наши, но и хагры, и этэрэ, и люди, и даже сэппхо, которые уже полтыщи лет не воюют.
   - И ты считаешь, что это в порядке вещей?- спросила вышедшая в коридор Эрелиса.
   Апху густо покраснел, уши заострились, лицо как-то странно дернулось, мне даже на миг показалось, что я вижу клыкастую волчью морду, но тут Устин упрямо тряхнул головой и морок рассеялся.
   - Не считаю. Но объяснить происходящее не могу.
   - А я, кажется, могу,- Эрелиса нехорошо прищурилась куда-то вглубь коридора,- Кто-то выпускает из Междумирья демонов. Мелких, почти не влияющих на общий магический фон, а потому невидимых для магов, которые следят за его колебаниями. Странное безумие, охватившее молодежь, можно объяснить только одержимостью. Вел, странно, что ты не припомнил никаких древних россказней, ты ведь до них охотник.
   - Что именно я должен припомнить?- растерялся я, я в самом деле люблю историю, но сейчас память мне ничего не подсказывала, кроме мемуаров моего пра-пра-и так далее-дедушки, который жил двести лет назад.
   - Стыдно, Рыцарь. Даже некнижная я не поленилась сходить в библиотеку Ордена и поискать соответствующие хроники. Вы слышали об Ириях?
   - Ну...
   - Вроде бы они живут в Аконде?- не слишком уверенно предположил Устин.
   - Жили,- поправил я,- Лет около двадцати назад они покинули Аконд, я помню, как их провожали, мне было года три или четыре тогда. А что?
   - А как Ирии попали в Аконд?
   ***
  
   Давным-давно по Населенным мирам вживую разгуливали существа, впоследствии ставшие богами. Странный тип по-прозвищу Триединый в основном развлекался, пугая мирное население и творя существ, способных к перевоплощению. Огнь Изначальный, он же Очищающее Пламя, жёг все, что горело, попутно призывая себе на службу фанатиков-пироманов, из коих вырос Орден Очищающего Пламени. А Всесветлый помогал страждущим. Однажды услышали боги отчаянный призыв какого-то акондского бедолаги, осаждаемого демонами, и Всесветлый сказал:
   - Братья! Справедливо ли, что Аконд, населённый нежитью, терпит бедствия еще и от демонов?
   Братья согласились, что несправедливо, а Князь Тьмы в своем Междумирье вообще зажрался (это Триединый сказал), и так этого оставить нельзя.
   И тогда Всесветлый повелел быть в Аконде Победителям демонов.
   Огнь Изначальный наделил воинов Света оружием, а Триединый из чистого озорства и без всякой практической пользы даровал им облик прекрасных медноволосых дев с черными крыльями.
   Так появились в Аконде Ирии, Воительницы Всесветлого. Они побеждали демонов любой мощи и исцеляли одержимых. Бывало, что после исцеления у Воительниц рождались дети, всё больше девочки, и как одна крылатые.
   - Существует ещё пророчество о Бескрылой, что будто бы от Ирии и человека родится ребенок со странностями, но точнее я не прочитала, библиотека закрывалась, - закончила свой доклад Эрелиса.
   Да, я теперь вспомнил, когда Ирии покидали Аконд среди магов царила паника, а племя Ночных Охотников рвалось в Город в поисках какого-то ребёнка, но никто их никуда не пустил, конечно.
   Устин мрачно молчал, думая, как мне показалось, о чем-то своём, а потому его неожиданный вопрос меня удивил:
   - Что такое Свечи?
   Мы с напарницей непонимающе переглянулись, тогда апху пояснил:
   - Существует предание о Хранителе Свеч, вы его не слышали?
   Надо же, предание! Для Рыцарей это не предание, а живая история Ордена. Хранитель Свеч - единственный человек, удостоенный бессмертия. Он был Верховным Магистром лет около двухсот назад, и мой предок, кстати, был с ним близко знаком.
   - Свечи - это оружие против Тьмы, - сказал я, - Как оно выглядит и где находится неизвестно, поскольку с момента его последнего использования прошло две сотни лет, Война Рас, Первая магическая война и Противостояние, гражданская война апху. Почему ты спросил о Свечах?
   - Сестра велела. То есть не велела, но говорила о них утром. Ведьмам иногда снятся всякие странности, а у нас в существование Хранителя не особенно верят...- Устин слегка покраснел, - то есть не все верят.
   Ага, это я слышал. В Краю Света говорят, что на Хранителя Свеч уповают лентяи, дураки и романтики, успешно сочетающие два предыдущих качества.
   - А что говорят те, кто верит? - спросила Эрелиса.
   Устин залился краской до корней соломенных волос, уши заострились, и опять мне показалось, что черты лица молодого апху странно расплываются.
   - Ну, всякое болтают, - уклончиво ответил он.
   - А точнее? - не унималась леди-Рыцарь.
   На парня было жалко смотреть. Меня просто мракобесы за язык тянули сказать напарнице, чтобы отвязалась от человека (то есть от апху), и я проклял своё хорошее воспитание, не позволяющее так неприкрыто хамить даме.
   -Насколько я слышал в Академии Стражи, где не держат ни дураков, ни лентяев, Свечи спрятаны где-то на Ставском Откосе.
   Эрелиса фыркнула:
   - И ты веришь?
   - Почему нет?- пожал плечами я.
   - Ставский Откос только за последний месяц перекапывали в четырех местах! Там же половина городских коммуникаций проходит, неужели за прошедшие двести лет никто не наткнулся бы на Хранилище?
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Нежить живуча, как ни парадоксально это звучит, а потому Таяна вернулась в строй уже через три дня. Весьма вовремя, ибо в Яспег прибыл нарочный от короля Дара с новым заданием для нашего отряда.
   И вот уже опять лошади трясут нас по бездорожью Сидда, на сей раз цель пути лежала далеко на севере, места были совсем дикие, почти необитаемые, нам изредка попадались стада коротконогих северных оленей, сопровождаемых невозмутимыми пастухами и вертлявыми сиддскими лайками.
   Ночевали под открытым небом, и как всегда перед полнолунием проклятие рода Тэро начинало напоминать о себе неясной грызущей тоской, луна помимо воли притягивала мой взгляд, словно звала излить душу во вдохновенном вое, подобно сиддским волкам. Я терпел, иначе все волки Сидда разбежались бы кто куда. До сих пор не знаю, чем объясняется ужас, внушаемый мною волкам и собакам, лошади и кошки относятся ко мне ничуть не хуже, чем к прочим людям.
   Я оборотень. В Аконде это почему-то никого не смущает, но мой родной Эгрон не принимает моей второй сущности. Я помню из далёкого детства страшные сказки, рассказываемые у костра мальчишками из деревушки Скол, ближайшей из владений рода Тэро. Время от времени я тайком выбирался поиграть с ребятами, рискуя навлечь гнев отца, пару раз даже бывал в ночном, и под всхрапывание пасущихся лошадей внимал жутким байкам о виргах из замка Тэро. Самое странное, что меня мальчишки словно не причисляли к проклятому роду, вот бы теперь повидать своих тогдашних приятелей да расспросить, почему так. Чувствовали Рыцаря?
   Детство закончилось в ночь, когда умерла тётушка Йола, младшая сестра отца, бездетная вдова, заменившая мне рано умершую мать. В ту страшную грозовую ночь мне сравнялось десять лет. Никогда прежде не выходил я ночью из своей комнаты, но в тот раз словно что-то толкнуло меня. Факелы в коридоре не горели, и я проявил малодушие, пробежав те несколько саженей, которые отделяли меня от двери тётушкиной комнаты. Дверь была приоткрыта, в комнате горела свеча, и в трепещущем свете я увидел зрелище, страшнее которого мне не приходилось видеть во всю мою последующую жизнь. У стены стояла кровать под белым пологом и белым покрывалом, теперь покрывало было сплошь красным, а полог пятнали алые брызги, я даже не сразу понял, откуда они, настолько был потрясён увиденным.
   В комнате находился волк. Громадный бусо-рыжий зверь, не чета мелким арвернским лесным волкам! Как он попал в замок? Увы, очень скоро мне это стало известно, ибо волком был мой отец, вирг Лерий Тэро. Мои потомки, читающие эти строки, удивятся, вероятно, узнав, что злодеяние моего отца осталось безнаказанным. Дело в том, что в Эгроне и до сих пор знатный человек всесилен и всемогущ на своих землях, а своих домашних волен казнить или миловать по своему усмотрению, равно как и незнатных родом. Только убийство равного по происхождению карается законами Арверна, Каталаны и Сидда, да ещё Рыцари за своего брата призовут к ответу всякого. И хотя непатриотично так думать и говорить, но я рад, что мои потомки будут жить в Аконде.
   Меня волк не тронул. Протиснулся мимо меня в дверь, обдав запахом анисовки, и мешком свалился в коридоре, не дойдя до своей комнаты. Что мне было делать? Первой мыслью было бежать без оглядки, второй - утопиться во рву, в итоге я до рассвета просидел запершись у себя в комнате, всхлипывая от горя и ужаса. А на рассвете в ворота замка постучал Искатель.
   Искатели не Рыцари, но у них есть дар видеть Отмеченных Солнцем, знать время и место их рождения и в канун десятилетия являться за юными Рыцарями, дабы забрать их в Школу Мечей.
   Порой не обходится без скандалов, поскольку по Уставу Ордена Отмеченный Солнцем мёртв для своей прежней семьи, а всякий ли отец захочет лишаться наследника? В Аконде людей меньше, и Устав Ордена мягче, дети в Школу Мечей ходят как в обычную школу, ночуют дома и сохраняют родовое прозвание и данное родителями имя. В Эгроне родовых прозваний за Рыцарями не водится, а имя...Имя чаще всего даётся созвучное прежнему, чтобы легче было привыкнуть.
   Так я попал в Карнийскую Школу Мечей. Остров Карн - торчащая из Северного моря скала, давным-давно выкупленная Орденом у Арвернской вольницы. На камнях чудом держатся прихотливо изогнутые ветрами лиственницы, вдоль берега гнездятся морские птицы. И всё. Выжить без сообщения с Митаром практически невозможно. Впрочем, во время одной из многочисленных Арвернских гражданских войн Карнийская школа выдержала трёхмесячную блокаду, по счастью, случилось это в летнюю пору, когда кое-какой подножный корм раздобыть всё же можно.
   Вот там-то моё родовое проклятие и проявилось во всей красе. Мне оставалось два года до Посвящения, и с тех самых пор я не снимая ношу амулет, изготовленный для меня самим Верховным Магистром. Не будь я Отмеченным Солнцем, и не родись в семье знатного вирга, меня ждал бы костёр. Это в Аконде людей мало, и потому ценен каждый, а в Эгроне в то время святые отцы пытались чесать всех под одну гребёнку. Только Край Света счастливо избежал этой напасти, но об этом речь впереди.
   Итак, наш отряд продвигался к северу. Конечная цель была в исконных землях хагров, поэтому на дорогу от столицы ушло не три дня, а добрая седмица, поскольку всё время приходилось подниматься в гору, а лошади у нас были арвернские, а не местные, то есть нормальные лошади, а не горные козлы.
   О том, что мы прибыли, нам сообщили птицы. Вернее, белые северные грифы, каким-то из современных поэтов прозванные "белыми лебедями смерти". Рудник охраняли королевские гвардейцы, они почти в полном составе валялись у входа в штольню, притом что следов насилия на телах я лично не приметил. Лейтенанта мы (вернее, Таяна) нашли в самом конце прорытого хаграми водоотводного штрека. Он был жив, и я с запоздалым удивлением признал в нём принца Аризара, наследника сиддского престола. Кстати, лет двадцать назад он от престола отрёкся, объявил Сидд вольницей с выборным правительством и женился на каталанской цыганке, чем спровоцировал долгий и до крайности неприличный скандал в высшем свете Эгрона.
   Что произошло, нам объяснила Таяна. Хагры дорылись до обиталища Хранителя Гор - древнего духа, способного вселяться в тела разумных существ. Духи-хранители встречаются редко, считается, что их создавали шадары для охраны своих секретов, но точно мало что известно. Также бытует мнение, что если за охраняемыми ценностями приходит законный владелец дух-хранитель развеивается, и о его замене приходится думать отдельно. Что стерёг Хранитель Гор, потревоженный хаграми, я узнал этой же ночью, когда несчастный принц был устроен в хагрской деревне, а сэр Элгарт принял решение не оставлять без присмотра столь тщательно охранявшуюся прежде шахту. Первая очередь быть в дозоре выпала мне, а Таяна, естественно, увязалась следом.
   Костёр горел ровным жёлтым пламенем и немилосердно вонял, древесина в здешних местах редка, но хагры используют в качестве топлива горючий сланец, дающий не меньше тепла, чем дрова, вот только запах...
   Над горами всходила луна, красная и неправдоподобно большая. Мне же она и вовсе казалась заполнившей весь мир, то есть как говорят святые отцы, от греха я был на вершок, и когда моя нежить начала меня целовать, я думать не думал, что она добирается тонкими пальчиками до шнурка, на котором висел сдерживающий сущность проклятого амулет, который я несколько лет не снимал. В ту ночь я постиг всё коварство нежити, и хотя она до сих пор клянётся, что понятия не имела, как происходит трансформация у волкодлаков, я при одном воспоминании начинаю сердиться. Могла бы и предупредить...
   Когда снимаешь амулет осознанно, заранее готовый к выворачиванию наизнанку, боль перевоплощения не кажется такой уж сильной, но когда безделушку сдёргивают неожиданно...Многие потом жаловались на жуткие звуки, доносившиеся ночью с гор, полвека спустя признаюсь - это был я.
   И вот странно: оставаясь человеком ничего подозрительного в этих горах я не замечал, но едва утихла боль, мне захотелось поджать хвост и удрать оттуда подальше, чего я, будучи Рыцарем, сделать никак не мог. Хагры всего полверсты не дорыли до магически запечатанного сердца горы. А сердце, как полагается, было пылающим и большим, то есть три четверти территории Сидда поглотило бы пламя, а оставшуюся четверть и с ней добрую треть Арвернской вольницы и Шаттры засыпало бы раскалённым пеплом. Мы нашли припасённую хаграми для проходческих работ взрывчатку и обрушили все водоотводные штреки, так что местная речка в два дня заполнила водой все нарытые хаграми норы. Дух-хранитель покинул тело принца, правда с затоплением рудника это не связали, потому что в деревню прибыл Верховный Инквизитор.
   ***
   Аэлина Лют.
   К действительности я вернулась с трудом. Нет, мне и раньше снились кошмары, но не настолько реалистичные, поэтому на трясшего меня за плечо брата я некоторое время таращилась в полном недоумении, никак не желая понять, что всё случилось во сне, и он жив и здоров, только встревожен. Оказывается, я орала на весь дом, хорошо родители и дед с бабушкой гостили у родни в деревне. Устин принёс воды, я, стуча зубами о край стакана, с горем пополам глотнула, вернее, попыталась, поскольку всё вылилось обратно через нос, и немного успокоилась.
   Ну что уж такого жуткого мне приснилось? Сны - это зеркало дневной жизни, и как в зеркале меняются местами право и лево, так во сне подменяют друг друга жизнь и смерть, а потому видеть во сне мёртвым кого-то из ныне живых всего лишь предзнаменование долголетия героя сна.
   Ну да, сейчас же хмыкнуло вреднючее ведьминское подсознание, а кровь - это родство, так что, все друг другу братья, даже те, кто сёстры?
   -Жить будешь долго, женишься на цыганке,- ответила я на немой вопрос брата,- Не пугайся, это старинная сиддская поговорка, имеет хождение среди студентов Кафедры отдалённых прогнозов.
   - Что ты видела?
   - Море крови и кучи костей,- мрачно отозвалась я. Рассказанный сон не сбывается, но рассказывать было жутко.
   - Рассказывай! - велел брат.
   ...Дом горел. Вернее, догорал, толстые брёвна казались спичками в ревущем пламени, жутко ярком на фоне ночного неба. Суматохи, обычной для пожара, не наблюдалось, поскольку соседние дома тоже горели, и всё вокруг было насквозь пропитано каким-то смертным ужасом, сковывавшим рассудок и тело. И повсюду на земле влажно поблёскивали тёмные кровавые лужи. В одной из них скорчилась странно знакомая по-эльфийски хрупкая фигурка с разметавшимися по земле рыжими кудрями. Страшнее всего было ощущение необратимости происходящего, понимание, что это - конец, и не будет больше ничего. И собственное бессилие, когда надо бежать, а ноги не двигаются...
   - А чего ты так орала? - поинтересовался Устин, когда я оставила попытки передать ему весь сон полностью. Магия апху мне плохо служит.
   - Увидела жуткую отрубленную башку, кажется, твою.
   Брат недоверчиво хмыкнул, а потом широко улыбнулся, во все клыки, как у нас говорят. Устин вообще натура солнечная, в противовес слегка печальной мне, но такая реакция на откровенный кошмар показалась мне всё же чрезмерной, а потому его слова не сразу до меня дошли. Но когда дошли... Я даже реветь перестала.
   Как я уже упоминала, толкование снов строится по методу от противного, но такого я и предположить не могла!
   - Я, наверно, женюсь скоро,- заявил брат, - Понимаешь, есть тут одна очень славная девушка...- он мечтательно вздохнул, и как это нередко бывает, я увидела картинку,- отражение его эмоций: огромные для худенького личика чуть раскосые изумрудные глаза, сияющий ореол волос, подсвеченных солнечным лучом, и что-то неуловимое, сродни головокружению, что мешало как следует рассмотреть черты лица.
   Смутно знакомая барышня... Да ведь это же напарница Велериана, дошло вдруг до меня! Ну, Рыцари... Мой собственный голос несколько испугал даже Устина:
   - И когда же ты собираешься жениться?
   Брат как-то сразу потускнел, вздохнул и сказал:
   - Не знаю. Я вообще, кажется, её раздражаю.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   История Ордена Очищающего Пламени не насчитывает ещё и пяти сотен лет. Первоначальной целью его создания являлась защита Разумных рас от колдунов, с которыми Орден Солнечного Креста не мог бороться: то есть от людей. Постепенно влияние нового Ордена росло, и вскоре культ Очищающего Пламени, прежде почитавшегося наравне с Триединым, Всесветлым и Небесной Матерью, занял главенствующее положение в Эгроне.
   Орден Очищающего Пламени никогда не призывал к войнам, но воинов при Семинариях воспитывали всегда. Большей частью для охраны святынь, на которую Рыцари не желали терять время. Вот паломников, людей и нелюдей, Рыцари охраняли, потому что идущий по пути Солнца уважает жизнь во всех её проявлениях, а священные предметы... У всякого Рыцаря есть меч и Солнечный Крест, медальон, выдаваемый при Посвящении и в течение всей жизни Рыцаря служащий одновременно компасом, указывающим направление на восток, маячком, позволяющим отыскать попавшего в беду собрата и ещё одно его свойство проявилось во время Битвы при Верле - он не позволял владельцу замёрзнуть насмерть даже после нескольких часов, проведённых на морозе в неподвижности. Но придуманные святыми отцами (так именовали себя жрецы Очищающего Пламени) святыни Рыцари сторожить отказывались. Да и от кого? Максимум от ворья, поскольку большая часть священных предметов содержала золото, серебро и драгоценные камни. Нежити было наплевать и на золото, и на святость, а вообразить чтобы последователи Всесветлого, Триединого или Небесной Матери опустились до кражи костей какого-нибудь извращенца, перед смертью покаявшегося и за это объявленного святым... Ну уж нет.
   Так вот, лет за десять до описываемых событий паладинов - Воинов веры - стало едва ли не больше, чем простых священников. Всесветлый знает, почему, то ли немногие уже помнили Истину, то ли наоборот, слишком многие её постигли, а постигший Истину не ищет власти, уступая дорогу тем, кто задолбил каноны и изощрился в словопрениях, но света истины за стопками трактатов о вере разглядеть не смог...
   Во главе Ордена Очищающего Пламени стоит Великий Инквизитор, Властитель Душ, не имеющий реальной власти ни в одной из земель, ему подчинены Верховные Инквизиторы, по одному в каждом государстве. Верховный Инквизитор уже весомая фигура, поскольку в его распоряжении отряды фанатиков-паладинов, тюрьмы, пытки, костры во славу веры и прочие прелести. Соответственно, правители не спешат ввязываться в споры с Инквизиторами, справедливо опасаясь за собственную шкуру.
   Верховного Инквизитора Сидда звали Готарис, вернее, магистр Готарис, у Инквизиторов принявшие посвящение тоже зовутся магистрами. Всесветлый Боже, как приятно говорить в прошедшем времени о таких людях! Когда я впервые увидел сиддского Инквизитора, я думать не думал, сколь надолго затянется наше неприятное знакомство. Магистр Готарис был черноволос, что редкость для белобрысого Сидда, желтоглаз и обладал неподражаемо ядовитым голосом. Мне сразу не понравился взгляд, брошенный им на Таяну: этакая сложная комбинация из восхищения, омерзения и какого-то нездорового интереса сродни охотничьему азарту. Я готов поклясться, что ни один Инквизитор не опознал бы в моей очаровательной спутнице нежить, но Готарис был весьма непрост. Я неосознанно встал так, чтобы закрыть от него Таяну, меня поймут те, кому случалось видеть вблизи бешеное животное: понимаешь, что не убежишь, но и остаться на месте - верная смерть.
   Впрочем, с нами Инквизитор держался вежливо. Мало того, когда на другой день после его прибытия в рудничный посёлок прискакал взмыленный гонец из соседнего селения с нижайшей просьбой о посещении достопочтенным магистром и их тоже, Готарис так заморочил сэра Элгарта, что тот в нарушение всех своих принципов разделил отряд и выделил почётному уроду охрану. Урод затребовал леди Ферану и меня. Поначалу я думал, что дело в нашем с ней сходстве, нас нередко принимали за брата и сестру (не по Ордену, а по крови, изредка бывает, что в одной семье несколько детей рождаются Отмеченными Солнцем), но последующие события показали, что дело в другом. Кроме меня с Таяной теснее всех общалась леди Ферана: две женщины среди мужского окружения неизбежно будут держаться вместе, кроме того на острове Млан, откуда родом наша леди-рыцарь, народ много веков живёт в теснейшем соседстве с нежитью и не усматривает в том ничего плохого. Так вот, соседнее селение было недалеко, в паре часов конного пути от нашего лагеря, но мерзкий Готарис умудрился застрять там на два дня.
   А по возвращении я узнал, что Таяна пропала. Сутки я метался из угла в угол не находя себе места, а потом под вечер ко мне подошёл сволочной Инквизитор и завёл разговор о коварстве нежити. И вот тут до меня дошло... Задушить выродка не дали оттащившие меня леди Ферана и сэр Элгарт, но надеюсь, что говорить он не мог ещё с неделю.
   Свою любимую я нашёл через три дня. В самом жутком месте, какое только можно себе вообразить: в инквизиторской тюрьме Садара, в те времена имевшего прозвище Город Костров. У меня при себе было разрешение на одно свидание, подписанное Его Высочеством, большего он тогда не сумел выбить из проклятого Готариса.
   Я - мужчина, Рыцарь, к своим двадцати пяти годам успел повоевать и повидал немало, но тюрьма смертников в Садаре произвела на меня тяжелейшее впечатление. Говорю об этом, дабы мои потомки не сочли меня круглым дураком: под влиянием момента глупостей я натворил с избытком. Увиденное мною в стенах Садарской крепости можно описать и издать в виде отдельной книги ужасов, вроде тех, что вошли в моду в последнее время: крови столько, что она едва не капает со страниц, а кучи костей отчётливо постукивают из-под обложки. Поэтому я опущу здесь тяжёлые подробности, всё-таки я пишу мемуары для потомков не с целью перепугать кого-нибудь до обморока.
   Так вот, вернувшись на постоялый двор я до мелочей продумал, что я стану делать завтра. С рассветом мою нежить должны были сжечь на костре. Живьём. Это люди могут иногда рассчитывать на снисхождение в виде повешения перед сожжением, нелюди этого лишены, а потому ещё раз благословен будь Аконд, куда не проникла инквизиторская зараза! Я вычистил доспехи, привёл в парадный порядок всё рыцарское снаряжение, вещевой мешок сложил на стол, предполагая, что он мне более ни к чему. Короче, я приготовился к смерти, не видя иного пути вызволить мою любимую кроме как ввязаться в безнадёжный бой с паладинами, охранявшими подобные мероприятия. Впоследствии я придумал несколько весьма хитроумных способов всем остаться в живых, но тогда, повторюсь, на меня просто затмение нашло.
   Рассвет был истинно зимний, холодный и тусклый. Солнце в этих широтах зимой вообще едва приподнимается над горизонтом, так и то за плотными снеговыми тучами поди его разгляди. Площадь Веры даже присыпанная снежком оставляла гнетущее впечатление. Ну зачем нужна такая вера, ради которой предают мучительнейшей смерти себе подобных? И последние полвека, прожитые в Аконде с его пёстрым населением только укрепили мои тогдашние воззрения.
   Я ждал. Гром перебирал копытами и пофыркивал, он любил поваляться в снегу и не понимал похоронного настроения хозяина. Наконец из кованых ворот Садарской крепости показались повозки с дровами, скамьями, коврами и прочей мишурой, которую так любят святые отцы. Далее потянулись вереницы служек, факельщиков и собственно инквизиторов рангом пониже. Замыкала процессию телега, где и сидела связанная жертва. Я встретился с ней взглядом, но сказать ничего не смог, горло словно стиснула невидимая рука в кольчужной перчатке. Но ОНА поняла всё. И когда я совсем уже приготовился спешиться и дать бой этой орде святош, Таяна картинно лишилась чувств. И что прикажете с ней делать?!
   Мы вывалились из города как оживший лубок "Побег из дурдома". Прекрасная дама, которую я мечтал спасти лет с пятнадцати, висела поперёк седла, как мешок с картошкой, не держи я её, точно свалилась бы. Малочисленные по раннему времени зеваки свистели и улюлюкали нам вслед... Ни подвигов, ни славы, одним словом. А самое паршивое, что я не позаботился о вещах ни для себя, ни для неё, "очнувшейся" немедля по выезде из города.
   Мы устроились в лесу под большой елью. От Садара нас отделяла широкая замёрзшая дельта Саны, считавшаяся границей Диких Пустошей. Моя спутница, истерзанная до того, что не могла залечить всех своих ран, как это свойственно нежити, то и дело проваливалась в забытьё, уже по-настоящему и оттого очень жутко.
   А когда лес окрасился розовым от последних дневных лучей, я услышал стук копыт. Приготовился достойно встретить погоню, и...
   - Ты забыл вещи, брат,- сказал сэр Хельг.
   - И дама тоже,- добавила леди Ферана, сбрасывая с седла второй мешок.
   - Рыцари своих не бросают,- пояснил сэр Сатор в ответ на мой непонимающий взгляд.
   Сэр Элгарт де Бри широко улыбнулся.
   ***
   Ставоград, 2000.
   Утро выдалось чудное. Долгожданный дождь всю ночь мягко шуршал по крыше, и город наутро предстал умытым и свежим. От воды даже довольно ощутимо тянуло прохладой, так что подставить спину тёплым солнечным лучам было очень приятно. Не хотелось думать, что всего через пару часов солнце опять начнёт припекать и от свежести останутся одни вздохи. Над Ставой завивался постепенно редеющий туман, прибрежные островки словно парили в нём, не касаясь воды. В этот ранний час набережная и Откос были почти пусты, только где-то далеко внизу, на собачьей площадке, слышались взлаивание да редкие свистки. Впрочем, человеческое ухо свистков не слышало. Аэлина Лют стояла у ограждения набережной и бездумно смотрела на клубящийся туман.
   Странные события последних нескольких дней дополнились погромом в лаборатории кафедры Алхимии. Некто или нечто перевернул всё, что переворачивалось, и разбил всё, что билось. Поначалу алхимики заподозрили очередного фантоморфа, коих в преддверии госэкзамена во множестве плодила кафедра Экспериментальной магии, большую часть для своих нужд, немного - для кафедры Боевой магии, немного - для кафедры Целителей. Ежегодно один - два фантоморфа терялись и бродили по Колледжу, пугая привидений. Могли по глупости и погром устроить, особенно если предназначались для отработки боевых заклинаний. Но потом вскрылась пропажа ряда алхимических ингредиентов, которые фантоморфу даром не нужны, если только он не за ними послан. Но официальному посланнику нет смысла крушить лабораторию...Пропал хлороформ, канистра ведёрного объёма, и магически запечатанный контейнер с гремучей ртутью. Вещества, в неумелых руках представлявшие нешуточную угрозу. А главное, непонятно, зачем и кому они могли понадобиться!
   И вот буквально вчера Аэлина неожиданно приблизилась к разгадке. Роясь в библиотеке Колледжа на предмет дополнительной литературы по экспериментальной магии она наткнулась на трактат о демонах, написанный две сотни лет назад неким Бависом Арвернским. Книжка раскрылась на жутком обряде открытия Врат, так для краткости именовали вход в Междумирье. А если вспомнить, что именно двести лет назад он и открывался в последний раз, то книжечка должна была обрасти солидным слоем пыли. Но этого как раз не наблюдалось, стало быть, совсем недавно её кто-то читал, или, что вероятнее, вот также втихую листал прямо у стеллажа. Вчитавшись, ведьма аж взмокла. Описанный способ предполагал использование пяти Светлых душ, исторгнутых из тел при удушении. То есть по одному представителю каждой из Разумных рас требовалось удушить или живьём зарыть в землю, далее вызвать мелкого демона и с помощью гремучей ртути вызвать у него липкие слёзы, в которых вязнет отлетающая душа, которая, в свою очередь, помещается в ёмкость с хлороформом, где и хранится сколь угодно долго. Поскольку, как отмечалось в том же трактате, души следует ловить в полнолуние, а содержание пленников экономически нецелесообразно. Особо отмечалось и то, что единовременно с помощью одного демона улавливалась только одна душа, и массовое убийство также не поощрялось, ввиду редкости Избранных Светом.
   Аэлине сразу вспомнился рассказ Рыцарей о сэппхо - послушнице из Ледяного Храма. Уж тут неизвестный злодей маху не дал: у сэппхо избранность Богами видна невооружённым глазом вскоре после рождения. Сэппхо в большинстве своём покрыты серой чешуёй и имеют средние магические способности, требующие обучения. Иногда рождаются чёрные дети, Избранники Воды, их магия неуправляема и связана с водой: они регулируют погоду, тушат пожары, следят за жизнью рек и озёр, и если что, вполне способны вызвать потоп, прецеденты были. Обуздать их силу могут только белые сэппхо, ещё более редкие. Они с одного взгляда могут обратить в лёд всё, что содержит воду, и могут одним словом растопить лёд любой толщины. Именно они спасли свой народ в Долгую Зиму, грянувшую после Разделения миров. Нападать на белых не рискуют даже во время войн, в Храмах Льда оружие под запретом, а жрецам оно вовсе ни к чему, ведь у всех есть кровь, а кровь содержит воду, и нет среди Разумных рас никого, кто может замёрзнуть и оттаять как ни в чём не бывало. Даже фантоморф после размораживания если и не разрушается, то портится здорово. Кто же сумел напасть на Белую Посвящённую?
   Ответ у Аэлины был, и он ей не нравился. По всему выходило, что убийца был хорошо знаком жертве, и подвоха она не ждала.
   Что касается этэрэ-ле, тут можно гадать до посинения и не придти ни к чему. Религия этэрэ - лес, маги они все от рождения, если и учатся, то у себя в Энитаре, поскольку гордецы ужасные. И ещё: если верить их заявлениям, так всё их племя Избрано Светом. Правда, есть и те, что остались во Тьме, и между собой братские народы грызутся похлеще крыс у кормушки. Хотя если бы удалось вычислить общего знакомого у обеих девушек, то, скорее всего, он и окажется убийцей. И ещё: весьма вероятно, что это маг.
   Подобные мысли не приводят в хорошее расположение духа, а потому, когда Аэлина обернулась на звук шагов, подошедший слегка попятился, а на лице его отразилось полнейшее недоумение. Ещё бы - пригласил девушку на свидание, а она смотрит так, словно вот-вот укусит.
   Георгин Гресс не отличался беспримерной храбростью. Проще говоря, он был трусом. Аэлина немало удивилась, когда её однокурсник по-прозвищу Жук-Паук, не мямля и почти не дрожа коленками, предложил встретиться с утречка на набережной и немного погулять. Так удивилась, что согласилась прийти, хотя подобное приглашение от Жука-Паука выглядело просто насмешкой судьбы. Вот если бы... Но времени сожалеть о несбывшемся не было. Первые же слова Жука-Паука заставили ведьму принять охотничью стойку: кавалер заговорил о своём приятеле, жившем неподалёку и будто бы очень интересовавшемся алхимией. Правду сказать, о приятелях Георгина слухи по Колледжу ходили весьма двусмысленные, но среди магов это не редкость, да и замуж за него Аэлина не собиралась. Но слово "алхимия" настораживало.
   Приятель жил позади Ставоградского Музея, архитектурного памятника, последние лет десять пребывавшего в состоянии капитального разрушения, тьфу, ремонта, а потому закрытого для посещений. Идея сократить путь через территорию Музея ведьму, мягко говоря, насторожила, так что она не особенно удивилась сунутой в нос воняющей хлороформом тряпке, и уже теряя сознание, успела вцепиться зубами в державшую её руку.
   ***
   Велериан Тэро.
   В Академии Стражи, несмотря на сходство с барсучьей норой, жить было достаточно уютно. Курсанты не из Ставограда родом селились в общежитии, которое занимало всё южное крыло здания. На самом верху целый этаж был выделен преподавателям, комнаты одноместные, но со всеми удобствами. Кормёжка в столовой была более чем хорошая, что ещё нужно Рыцарю, чтобы пребывать в уверенности, что неплохо устроился?
   Ученики, кстати, меня радовали. Никогда не думал, что с молодняком может быть интересно, мне всегда казалось, что пелёнки и сопли - сугубо женская стезя. Нет, ну насчёт пелёнок я загнул, конечно, возраст курсантов минимум восемнадцать лет, а некоторые ведь поступают не сразу после школы, выпускники так и вовсе есть постарше меня, но я запретил себе об этом думать, иначе на кой нужна субординация? Если магистру третьей степени всего тридцать пять это не значит, что он должен расшаркиваться перед семидесятилетним мастером, которому не хватило мозгов дотянуть до тех же чинов. Всесветлый Боже, с ними поэтом станешь! Особенно же удивили меня два мальчишки-первокурсника, естественно, близнецы. Апху как апху, но я уже упоминал о своих скрытых талантах, так вот, временами этих парней я воспринимал как...Рыцарей! Нет, я знаю, что нелюди Рыцарями не бывают, но понять, почему так, не в моих силах. Надо будет спросить Устина.
   Помяни демона к ночи... Только успел вспомнить Устина, как в дверь постучали. Вообще-то, стрелки подбирались к полуночи, отбой прозвучал полтора часа назад, а дисциплинированные апху Устав соблюдают. Да и Устин местный, живёт дома... Но в карауле сегодня его однокашники, и только он нарушает Устав с завидным упорством. И всё-таки я удивился, когда за дверью обнаружился именно Устин. Да ещё в компании Эрелисы!
   - Э...- только и сказал я.
   - Элька не пришла ночевать домой, - хмуро сказал апху.
   Я едва не ляпнул, что у меня её тоже нет, но появившееся смутное ощущение чего-то непоправимого не дало и рта раскрыть.
   - Чего замер?- ткнула меня кулаком в живот напарница,- Собирайся давай!
   От неожиданности я согнулся пополам (хотя от неё вполне можно такое ожидать), оделся по-походному, и мы вышли в ночь. Караул у дверей пожелал нам удачи.
   По дороге выяснилось, что все подружки уже опрошены, никто не в курсе, где она может быть. Я было заикнулся насчёт кавалера, но Эрелиса ТАК на меня глянула, что я едва не остался заикой на всю жизнь. Равно не стоило спрашивать, каким образом Устин отыскал её саму в её законный выходной. Это и пикси поймёт...
  
   Гларт завис над Верхней набережной Ставы.
   - Дальше куда?- спросила Эрелиса.
  
   Устин прикрыл глаза, словно прислушиваясь, потом сказал:
   - Давай вдоль набережной потихоньку, я её чую, она жива...Но не отвечает почему-то.
   Над Ставой величаво всходила луна. Ещё не полная, нет конечно, но большая и какая-то зловещая.
   -Здесь,- вдруг сказал Устин.
   Эрелиса посадила гларт, и я запоздало разглядел полускрытое кустами сирени разваливающееся здание давно закрытого Ставоградского музея.
   Апху уверенно повёл нас внутрь здания. Из боковой комнатки высунулся старичок-сторож, но не любящая пенсионеров Эрелиса мимоходом ткнула его согнутым пальцем куда-то в шею и дедок обмяк. Мне этот приём всегда казался не очень рыцарским, но сёстры по Ордену моим мнением не особо интересуются. В одном из коридоров Устин толкнул нас обоих в какую-то нишу в стене и сделал знак молчать. Мимо прошли двое мужчин в чёрных энитарских плащах-невидимках. Лицо одного показалось мне смутно знакомым, но вспомнить я, конечно, не вспомнил. Мы осторожно двинулись следом, и вскоре оказались перед дверью в темноту. Устин скользнул внутрь, послышался тонкий вскрик, звук удара, треск рвущейся материи, потом полыхнуло зелёное магическое пламя, из дверей выскочили оба "невидимки", причём одного явно рванул когтями и зубами крупный зверь. Эрелиса бросилась за ним, а его напарнику я от души по-рыцарски врезал в челюсть. Пострадавший упал, брыкнул ногой и притих.
   В комнате горели портьеры, дым ел глаза, но два тела на полу я углядел. Ведьма была без сознания, но приводить её в чувство времени не было, оставленный магами огонь и не думал погасать. Я вытащил в коридор Устина и обомлел: в жутком создании черты моего знакомого угадывались с большим трудом. Мало того, дома мне приходилось видеть апху во второй ипостаси, так он и их напоминал весьма отдалённо! Больше всего он походил сейчас на инеру, злющую акондскую нежить и главных идейных врагов Разумных рас в Аконде. У человеческого тела (крупного и мракобесьи тяжёлого) откуда положено свисал пышный собачий хвост, левая рука (инеру бы передохли от зависти) оканчивалась когтистой рысьей лапой, а вместо лица было нечто вроде перекошенной волчьей морды с клыками такого размера, что разорвать ими можно было даже шкуру демона.
   Пока я разглядывал эту жуть, не забывая коситься в сторону разгорающегося пожара, и обдумывал, как же я потащу сразу двоих к выходу, вернулась злая Эрелиса, пинками гнавшая сторожа. Оценила обстановку, сдёрнула с двери портьеру под душераздирающие стенания сторожа об исторических ценностях, выругала нас обоих так, что дед сразу умолк и деловито начал помогать мне с транспортировкой пострадавших, которых мы без лишних сложностей на портьере отволокли на крыльцо. Эрелиса вызвала по рации пожарных и целителей. А заодно патруль, которому передала пришибленного мной незнакомца. "Своего" Эрелиса упустила, но не сожалела об этом, поскольку хлопот и без него хватало, а уж отыскать подранного в Ставограде проще простого: крупных больниц всего две, в которую-нибудь да обратится, вряд ли станет ждать утра или заниматься самолечением. Судя по слышанному нами визгу.
   ***
   Аэлина Лют.
   Сказать, что пробуждение было неприятным, это не сказать ничего. Даже если опустить подробности вроде тошноты и гадкого привкуса во рту. Хуже всего было выражение лица сидящего рядом с кроватью Устина. Брат у меня вообще умеет рожи корчить, но тут он просто сам себя переиграл: от укоризны в его глазах мне полагалось изойти дымом на месте. Чего от меня, само собой, не дождутся, не будь я ведьма!
   Собственно, я бы должна ощущать себя виноватой, не следовало так глупо лезть в откровенную ловушку, тем более, что подозрения у меня были. Зато теперь я знаю, что Георгин причастен к этой истории. Не скажу точно, что он был знаком с обеими жертвами, но он маг, он имел доступ к лаборатории... В конце концов, напал же он на меня! Хотя зачем? Даже если допустить, что я Избранная Светом (о чём за двадцать один год я уж как-нибудь узнала бы), до полнолуния ещё далеко...
   Если только моё похищение не является частью какой-то сложной комбинации с целью захватить кого-то из тех, кто гарантированно кинется меня искать. Но кто? Родители? Брат? Знакомство с Рыцарями мы не афишировали, ведь не следил же этот недоумок за мной? Я бы заметила...
   Интересно, как он собирается появиться на госэкзамене? Или не думал об этом, или рассчитывал, что меня уже не будет в живых и никто ничего не узнает. Глупо, Ставоград не так велик, а мой народ живёт достаточно сплочённо, пропажа обнаружится быстро, а, со способностью моих соплеменников идти по следу, самого Жука-Паука найдут в течение суток, даже если он сбежит из города. А когда найдут, то...
   Нет, ведьма, не о том думаешь! Устин сказал, что похитителей было двое, второго-то я не видела, но его поймали Рыцари, можно спросить у них.
   - А ты чего сидишь весь такой таинственный? - спросила я Устина.
   Братец расплылся в клыкастой улыбке и сказал:
   - Угадай, кого мы поймали?
   - Мы?
   - Ну что ты цепляешься к словам? Ладно, я валялся в отключке, этот молью битый маг хорошо меня приложил, а добычу поймал твой Рыцарь, довольна?
   - Он не мой,- привычно отбрыкнулась я.
   - Да на здоровье! Ты будешь слушать или нет? Это наш второй учитель фехтования!
   - Фантоморф?! - я аж подскочила.
   - Лежи-лежи, действительно фантоморф. А изготовил его некий Георгин Гресс, знаешь такого?
   Я обречённо кивнула.
   Ниточка с треском лопнула.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Лошади рысили вдоль болотистого берега Саны. Углубляться в Дикие Пустоши никому не хотелось, но переправляться обратно было неосмотрительно, наверняка мстительный Готарис выставил паладинов на всех дорогах. Конечно, мы - Рыцари, и не побоимся открытого противостояния с превосходящими силами противника, но зачем же нарываться? Тем более, что Таяне требовалась лекарская помощь. Леди Ферана, особа со многими талантами и в том числе сведущая в лекарском деле, сказала, что нам не обойтись без хорошей чёрной ведьмы. А где искать таковую, как не на границе Диких Пустошей?
   Дикие Пустоши - несчастливая земля. Говорят, когда-то и они были населены, города шадаров и этэрэ прославляли эти земли, шумели леса, радовали глаз возделанные поля, сады и бесчисленные стада...Сейчас всё это невозможно даже представить. Две катастрофы, прокатившиеся по благодатному краю, убили его, и мёртвая земля могла рождать только зло. Каждые десять-пятнадцать лет из этих краёв вылезает новый вид нежити, местная почва при добавлении всего нескольких её крупинок в пищу является сильнейшим ядом, а немногие посетители Диких Пустошей (в основном охотники за "демоновым стеклом") рассказывают жуткие байки о призрачных армиях, подземных хищниках, затягивающих в свои логова всё движущееся, чёрных колдунах-отшельниках, владеющих искусством мгновенно перемещаться на огромные расстояния и крадущих младенцев из колыбелей...Врут больше, конечно.
   Насчёт призраков не скажу, я бывал в Диких Пустошах трижды, но все три раза трезвым, поэтому призраков не видел. В существовании подземных жителей тоже сомневаюсь, прохожие в Диких Пустошах столь изобильны, что если и был кто под землёй, давно сдох от бескормицы. Младенцы кроме собственных мамочек тоже мало кому нужны. Что касается колдунов, то волею Князя Тьмы Дикие Пустоши служат им убежищем в любое время как в древности, так и по сей день.
   Дикие Пустоши граничат с Сиддом с северо-запада, Арвернской вольницей с юго-запада, Фарифаром и Шаттрой с юга и Оркистаном с юго-востока. Естественной границей с запада служит река Сана, а с востока в неё впадает Орка. Орка образует широкую болотистую дельту, непроходимую в летнее время, но зима заявляла о себе всё более властно, и конские копыта с хрустальным цокотом проходились по застывшим ручейкам и протокам, и гулко топали над страшными трясинами Орки, схваченными в объятия мороза. Большая часть неразумной нежити уже впала в спячку, и мы никого не встретили на пути.
   Через четыре дня дороги от Садара мы увидели хижину на болоте. Метнувшаяся чёрная собака и нехотя снявшийся с крыши ворон (явно ручной, дикий давно бы откочевал на юг) убедили нас в том, что мы удачно заехали.
   Старуха была не сказать чтобы уродливая, скорее даже угадывались следы былой красоты, но что-то отталкивающее проскальзывало то ли во взгляде, то ли в выражении лица...На добрую бабушку она никак не походила.
   Я задумался на миг, что будет, если она откажется помочь, но то ли сыграло роль моё проклятие, то ли несомненная принадлежность моей подруги к нечистой силе, но достойная женщина приняла её на лечение и даже не очень сквернословила по этому поводу. Поскандалила скорее для поддержки образа, а так сразу видно было, что бабка стосковалась по разумным собеседникам. А то с вороном да собакой либо взвоешь, либо каркать начнёшь. Через три дня Таяна вновь была в строю, тихая и задумчивая, но здоровая. Скинувшись из королевского жалованья мы, согласно традиции, заплатили бабке золотом (обычно лекари берут дороже, кстати), вернулись на берег Саны и направились к переправе близ горда Герот, что в Арвернской вольнице. А по дороге Таяна поведала нам бабкину историю...
   ***
   Не было в Берскле, а может и во всём Сидде другой такой красавицы как Марита, дочь мельника. Мельник был вдов, а завистливые соседи, чьим дочерям он отказал в сватовстве, и вовсе говорили, что женат по людским законам он никогда не был, а дочь ему родила русалка из мельничного омута. Что ж, и это могло быть, ведь Марита помимо красоты имела ещё и магический дар. Отец её, не в пример деревенским, вреда в том не видел, и, когда дочка достигла восьмилетнего возраста, отправил её на обучение в Эледарский Магистериум, откуда через десять лет она вернулась с дипломом целителя. И всё было бы тихо и гладко, нашёлся бы со временем жених подходящий, дети-внуки...Да на беду по дороге из Эледара повстречала Марита Рыцаря.
   Рыцаря звали сэр Готарис. Он был молод, хорош собой и в меру беззаботен. Вдобавок вступился за неё, когда на выезде из города к Марите попытался пристать пьяненький стражник. И всё. Марита зазвала Рыцаря погостить, а так как он не проявлял инициативы, то за неделю, проведённую на мельнице, Рыцарь испытал на себе семь приворотных эликсиров. Увы, на Рыцарей они действуют весьма кратковременно, и спустя неделю Рыцарь уехал.
   Мельник был хорошим отцом. Заметив растущий живот дочки, он всё сообразил сам и отправился в ближайшую ставку Ордена с жалобой. Сэр Готарис был человеком чести и непременно женился бы на дочке мельника, но, увы, на тот момент он ровно месяц, как пал в бою. Так Марита, не побывав невестой, сделалась вдовой. В положенный срок родился мальчик, названный в честь отца.
   Деревня редко бывает благосклонна к незаконным детям. Мальчишку травили, как могли, особенно после смерти деда, простывшего, когда прорвало мельничную запруду. Только священник из храма Очищающего Пламени привечал мальчика. Это и решило его судьбу. В девять лет под водительством того же священника Готарис отбыл в Садарскую Семинарию.
   В семинариях послушники проводят по девять лет (девятка - священное число силы в религии Очищающего Пламени), затем либо получают приход и становятся священниками, либо продолжают учиться до Инквизитора. Точных сведений у меня нет, единственный Инквизитор, с которым я вполне дружески общался в своё время, был в меру жуликоватым типом, склонным к странноватым шуткам, так что его спрашивать не имело смысла, но у меня создалось впечатление, что послушников в Семинариях разделяют по наличию магического дара. Ничем иным я не могу объяснить некоторые странности в поведении прошедших инициацию Инквизиторов. Те, у кого способностей к магии нет, становятся простыми священниками, иногда фанатичными, иногда несколько бестолковыми, но, в общем, они остаются людьми. Инквизиторы же...
   Достаточно сказать, что по возвращении в Берсклу первым подвигом Инквизитора Готариса стала попытка сожжения собственной матери за ведовство. Пришлось несчастной женщине бежать в Дикие Пустоши, а по дороге ей встретился старый колдун, научивший её запретной магии. Целителя, кстати, в Берскле нет до сих пор.
   ***
   Мы намеревались добраться до Шаттры, вернее, до Эш-Кора, пограничной крепости на реке Сане. На противоположном, арвернском, берегу стоял Герот, знаменитый самым медлительным в Населённых мирах паромом. От Герота была прямая дорога на Арверн, где располагалась главная ставка Ордена. В Сидд мы вернуться по понятным причинам не могли, а где ещё можно узнать последние орденские новости и подыскать место службы, как не в Башне Солнца, что стоит в Арверне на площади Креста?
   Эш-Кор встретил нас сутолокой, обычной для пограничных городов. В речном порту стражники увлечённо гоняли контрабандистов, на рынке разномастнейшие торговцы тысячеголосо зазывали покупателей. Над городом колыхался пар от купален: сэппхо - дети воды, и водным процедурам уделяют повышенное внимание. Самое интересное, что наши дамы, вроде бы не состоящие в родстве со змееголовыми (да это и невозможно), заявили, что не посетив купальню, никуда не поедут.
   В результате мы застряли в Эш-Коре на три дня. Кто посещал купальни сэппхо - тот поймёт и не удивится, о времени там забываешь начисто, а уж какая расслабленность наваливается после горячей воды, душистого пара и национального напитка сэппхо под названием "чай"... В Сидде тоже моются неприлично много, и тоже любят пар, но помывку запивают хагрским квасом, напитком скорее бодрящим, поскольку хаграм некогда рассиживать без дела. А сэппхо более созерцательный народ, они вообще могут сидеть по нескольку часов, глядя в одну точку и даже не мигая, погружённые в свои мысли. Когда-то они и вовсе впадали в зимнюю спячку...
   Наконец мы добрались до пристани. Там как всегда обреталась в ожидании вечно опаздывающего парома слегка раздражённая толпа. Разговоры в преддверии зимы были о ценах на зерно, погоде и ожидаемом с зимы на зиму разгуле нежити. Что меня всегда удивляло, половина нежити зимой спит. Светло-серый от старости сэппхо, державший под узцы меланхоличного ездового вура, неожиданно подмигнул мне красным глазом.
   - Ну вы-то, сэр Рыцарь, уж наверняка нежити не боитесь, а?
   Я неопределённо пожал плечами. Не люблю, когда меня пытаются втянуть в заведомо бессодержательный разговор. Но старик, похоже, был общительным, а потому мой жест истолковал как положительный ответ.
   - А слышали вы о Кайне-Недоучке?
   - Слышали, - сказал подошедший к нам сэр Элгарт, - Но это старая история, он давно в тюрьме для магов в Верле, странно, что его не сожгли, преподобный Бавис вообще-то любит подобные развлечения.
   И правда. Оба упомянутых человека были уроженцами Арвернской вольницы, то есть можно сказать моими земляками. Оба учились в Семинарии в Турне, но если Бавис закончил курс с отличием, стал Инквизитором и занял впоследствии пост Верховного Инквизитора Арверна, то его друг и однокашник Кайн увлёкся магией, да не простой, а запрещённой. А уж когда узнал, что его родителей отправили на костёр по обвинению в ведовстве, то устроил форменное светопреставление, перебив кучу народа, в том числе тогдашнего Верховного Поджигателя, чьё место и досталось Бавису. Кайна скрутили не без помощи Рыцарей, и сэр Элгарт принимал в том участие. Кайн был заключён в замок Верле, чьи верхние покои занимает Магистериум. А не сожгли его потому, что Бавис призвал не умножать зло, и наказать злодея пожизненным раскаянием в своих зверствах. Ага, так он и раскаялся!
   - В том-то и дело, судари! Ведь он сбежал и собирает в Диких Пустошах армию!
   Сбежал из-под носа у двух сотен магов? Я не поверил, но по лицу моего командира догадался, что угроза может быть нешуточной. Мы вернулись к отряду, и сэр Элгарт сказал:
   - Надо спешить. Если старик не соврал, а для сэппхо враньё нехарактерно, то мир ожидает очередное потрясение. Кайну известен способ открытия Врат, в тот раз, когда мы его взяли, ему не хватило одной жертвы. Если он на свободе, то подготовится к обряду основательно, а тогда...- он не договорил, предоставив каждому из нас возможность потешиться собственными кошмарами. Мои друзья враз посмурнели, даже Таяна о чём-то задумалась.
   С парома мы направились прямо к Арверну.
   ***
   Арверн гудел, как потревоженный улей. По пути мы немало наслушались всевозможных версий побега Кайна из тюрьмы, от превращения в туман до разрушения крепости Верле. Крепость, кстати, до сих пор целёхонька.
   Башня Солнца по обыкновению была полна народу. Я с изумлением увидел делегацию отцов города, которые чаще посещали храм Очищающего Пламени, не без оснований опасаясь магистра Бависа. Впоследствии я узнал, что они приходили просить у Верховного Магистра персонального убежища на случай нападения нежити. Словно Рыцари когда-то кому-то отказывали в защите и помощи.
   Башня Солнца заслуживает отдельного рассказа. Сооружений, подобных ей, в Эгроне ровно пять: Дом Света на острове Млан, каменный Шар в Фарифаре, Стеклянный Дворец в Торсу, столице Каталаны, Зеркальная Башня в Ги-Шаде и Казармы на острове Карн. Все они построены неизвестно кем в незапамятные времена из странного материала, напоминающего "демоново стекло",только не чёрное, а медового цвета, светящегося изнутри, как янтарь. Нигде в Эгроне такой не встречается. В Аконде, впрочем, я такого тоже не видел, даже акондский Штаб Ордена и тот построен просто из магически укреплённого стекла на металлическом каркасе. Башня Солнца справедливо считается одним из чудес света, кстати, если долго смотреть на её стены, то в толще камня начинают проступать силуэты диковинных существ, странные цветы, причудливые строения, словно бы кружевные мосты, замки, парящие по небу корабли и никем невиданные звёзды. Причём эти картины может видеть кто угодно, по утрам площадь Креста заполнена художниками всех племён, стремящимися запечатлеть увиденное в камне.
   Внутри Башни семь этажей, на первом расположены административные помещения, библиотека и архив Ордена (это на случай пожара, с первого этажа бумаги при случае можно просто выкинуть в окна), на втором находятся гостевые, где размещаются недавно прибывшие в Арверн братья, не нашедшие места в орденском странноприимном доме, или не попавшие туда за поздним временем, или по соображениям секретности вынужденные искать другого пристанища. Кстати, нас впоследствии тоже там поселили. Третий этаж занимают Верховный Магистр и его ближайшее окружение, там же располагается зал для закрытых торжеств. Следующие три этажа представляют собой подобие оружейных складов, но оружие там хранится особое: церемониальное либо настолько древнее и легендарное, что им не только пользоваться - смотреть пристально не рекомендуется - распадётся в прах. Последний этаж представляет собой открытую площадку, обнесённую колоннадой. Эта площадка служит для выбора Верховных Магистров: всех претендентов на это звание специальный Хранитель выводит в пасмурный день наверх, и после произнесения ритуальной клятвы достойнейшего озаряет солнечный луч. Не знаю, откуда он берётся, но Посвящение проходит так же, и на моей памяти не было, чтобы кто-то из братьев был лишён милости Солнца.
   Итак, Башня была полна народу. Мы даже несколько растерялись, потому что обычно здесь соблюдают порядок и относительную тишину. И тут к нам подошёл человек, которого мы менее всего ожидали увидеть в Арверне - это был Наставник Гермиус, Рыцарь и Наставник Рыцарей, он обучал сэра Элгарта, леди Ферану и многое множество достойных Рыцарей, в том числе скромного меня. Наставник крайне редко покидает остров Карн, потому что в последние пять лет заведует Карнийской Школой Мечей, а это требует постоянного присутствия на острове. Ответив на наши несколько чрезмерно восторженные приветствия (что поделать, мы все действительно любили старого ворчуна и были очень рады его видеть) Наставник поверг нас в шок, объявив, что нас ожидает сам Верховный Магистр.
   ***
   Верховный Магистр Теграний был немолод, но ещё крепок телом и духом. Несколько лет назад в одной из бесчисленных стычек с орками пал его единственный сын, и с тех пор Магистра крайне редко видели где либо, кроме его рабочего кабинета. Его умение блюсти интересы Ордена вошло в легенды, он мог договориться, кажется, даже с Инквизиторами. Собственно, примерно это и произошло. Во всяком случае, крупный светловолосый мужчина в тёмной сутане явно принадлежал к Ордену Очищающего Пламени. Нам он был представлен как Волек Хвост, Верховный Инквизитор Края Света.
   Край Света - меньший из двух материков Эгрона. Отделился от Митара он не так давно, во времена Лиха Иномирного. Большую часть населения Края Света составляют апху - третья Высшая раса Эгрона. Внешне апху мало отличаются от людей. Разве что черты лица у них очень уж правильные, словно над целым народом потрудился великий скульптор. Некрасивых апху не бывает. Они почти не подвержены болезням, и хотя живут лишь немногим дольше людей, старческие немощи обходят их стороной. Семьи у апху очень крепкие, вместе обычно живут несколько поколений: родители, дети, внуки и правнуки. Дети у пары рождаются один раз, как правило, двойня, причём между собой они никогда не дерутся и не враждуют, как то нередко случается у людей. А главное их отличие - их второе тело, или ар-апху, "двойник". Это существо, сочетающее черты волка и рыси, сохраняющее память и разум, даже способное к членораздельной речи. К примеру, волкодлак говорить не может, сам сколько раз пытался - не получается.
   Вторую ипостась магистр Хвост нам не показал. Впоследствии он признался, что потому и пошёл в Инквизиторы, что очень уж сильно отличался от нормальных апху. Зато его сестра обладала способностью меняться по частям, к примеру, выпустить на дамской ручке рысьи когти или оскалить в очаровательной улыбке волчьи зубы. Или кокетливо помахать пушистым хвостом, чего под юбками всё равно не видно.
   А к нашему Верховному Волек Хвост пришёл с просьбой выделить ему пару сопровождающих для вылазки в Дикие Пустоши. Как он сам пояснил, он сбегал бы и один, но особе его ранга это не совсем прилично. В итоге он выбрал меня и нижайше просил Таяну украсить наш поход. Причём отказать было невежливо, но оставалось непроходящее ощущение, навроде оскомины, что магистр издевается. Даже после долгих лет знакомства я так до конца и не понял, может ли этот жуткий тип быть серьёзным. Он прожил сто лет, для апху это приличный срок, пятнадцать лет, как его нет с нами, но мне до сих пор кажется, что вот-вот принесут от него письмо или он сам заявится в гости, пробравшись в Аконд с кем-нибудь из Рыцарей.
   Но довольно о грустном! Впереди нас ожидали настоящие приключения и подстерегали нешуточные испытания. Мы отправились в путь на рассвете следующего дня, без осложнений добрались до Герота и переправились в Шаттру, откуда почти до границы Пустошей весьма удачно доехали на запряжённой вурами телеге с сеном, под которым, само собой, пряталось приличное количество контрабандных товаров. Мы не стали заострять на этом внимание. Как сказал магистр Хвост, это внутренние дела змееголовых и не надо ловить блох на чужом хвосте. При этом так на нас посмотрел, что Таяна фыркнула, а мне захотелось прижать уши и зарычать, что, согласитесь, выглядело бы странно.
   За околицу последнего шаттрского селения мы вышли в сумерках. Время показалось мне странным, но тут магистр Хвост воровато огляделся по сторонам, закрыл глаза, глубоко вздохнул и...перед нами встряхивался роскошный светлошёрстный зверь величиной с сиддского волкодава. Лобастая волчья башка хитро прищурила магистровы зелёные глаза и ехидно поинтересовалась:
   - Ну?
   Мы непонимающе переглянулись, и магистр раздражённо рыкнул:
   - Полно сиротой-то прикидываться, снимай свою побрякушку, становись на четыре точки и побежали! Думаешь, я не знаю, что ты оборотень? Да на лешего бы ты тогда сдался мне в попутчики, я бы взял Элгарта и Ферану, она неплохая магичка. Чего глазами хлопаешь?
   - Как вы узнали? - только и нашёлся спросить я.
   - Подумаешь! - махнул хвостом Инквизитор, - Я сразу заметил твой амулет, сам понимаешь, что по роду деятельности мне приходилось сталкиваться с оборотнями, а потом я просто уточнил у Теграния, мы старые приятели, и он сдал тебя с потрохами. И вот ещё: я, конечно, старая развалина, но работать нам предстоит в связке, поэтому давайте не будем разводить энитарские церемонии, меня зовут Волек, можно просто Оль, если не стесняешься, зови Хвостом, это родовое прозвание, так что ничего обидного. Идёт?
   - Март,- я протянул руку, и в полной мере смог оценить тяжеленную лапу не меньше моей ладони и даже ощутил острые кончики втянутых когтей. М-да, не хотелось бы мне воевать с апху.
   Таяна крутилась около меня беспокойной тенью, но наконец я собрал разъезжающиеся лапы, и мы тронулись. Сперва вроде бы без определённой цели, но потом Оль словно определился с направлением, и мы с возрастающей скоростью двинулись на север.
   Ужином нам послужил загнанный магистром снежный заяц, довольно крупная местная зверушка, немного напоминающая зайцев, которыми в основном и кормилась. Ночлег под руководством нашего командира и при его активном участии был вырыт в сугробе, где к моему крайнему изумлению оказалось тепло. Волек с невозмутимейшим видом свернулся клубочком и приготовился спать, когда Таяна спросила:
   - А куда мы всё же идём? Меня смущает присутствие некой силы, которая для вас двоих может быть небезопасной. Вы уверены, что надо туда идти?
   - Что вы знаете о королевстве Фарифар? - вместо ответа поинтересовался Оль.
   ***
   Аэлина Лют.
   Бояться государственного экзамена глупо. Тем более что где-то в глубине подсознания сидела мыслишка, что дипломы давным-давно лежат себе подписанные, а экзамен - чистая фикция. В самом деле, неужто за пять лет наши Наставники не поняли, кто на что способен? И, тем не менее, коленки дрожали не у меня одной. Даже Ир-Гвена, единственная сэппхо в нашем выпуске, и та призналась, что ей слегка не по себе. А сэппхо - прирождённые маги.
   Когда я рассказала подружкам историю с Жуком-Пауком, все были в ужасе, от него никто не ожидал такого коварства. Зато в день экзамена не только я с любопытством ожидала явления злодея. Рыцари его не нашли, ни в одну больницу он не обращался, а вломиться к нему в дом без ордера они не могли. Ордер получить, впрочем, тоже, поскольку, хотя моё заявление и лежало в полиции, но ход делу давать не спешили. У матушки нашего колдуна были обширные связи, кроме того Эрелиса, решившая растолковать начальнику участка, что к чему, вылетела из его кабинета красная, как свёкла и злющая, как стая мракобесов. Устин её, в конце концов, разговорил, и выяснилось, что начальник одержим мелким демоном, но кроме Эрелисы этого почему-то никто не видит, в том числе полицейский маг. Вообще при виде Эрелисы у меня появляются какие-то неопределённые мысли о том, что я упускаю что-то важное.
   Ир-Гвена раздражённо дёрнула хвостом и зашипела. Я проследила направление её взгляда и увидела во дворе Колледжа Жука-Паука, как ни в чём не бывало беседующего с прочими однокурсниками. К нам подошла третья участница нашего "маленького шабаша", как мы сами называли нашу компанию, Леверина Дин. Вообще мы дружили впятером: я, Ир-Гвена, Леверина - хагра, Винка Эвор и Кларина Марр, вполне человечные ведьмы.
   По признанию наших однокурсников мы считались самыми способными, но не самыми красивыми. Ир-Гвена - ладно, красота сэппхо не во внешности, откровенно говоря, они все весьма похожи друг на друга, мужчину от женщины отличишь с трудом, но они и не напрашиваются. Подозреваю, что прочие расы им представляются тоже не совершенными эстетически, но они держат своё мнение при себе.
   Леверина хорошенькая, светлые кудри, большие зелёные глаза, но для хагры она слишком тонкокостная и высокая, так что в своём племени записной красавицей не числится.
   Я...внешности я самой обычной, как для апху, так и для людей: волосы светло-русые, слегка вьющиеся, очень длинные - до колен, заплетены в толстую косу, которой у девушек-апху принято гордиться, но кроме неудобств и лишней возни никакой пользы это украшение не приносит. Правда, в старину, когда мир был моложе, а жители его глупее, девичья коса могла стать поводом для вражды между семьями. Например, захотел какой-нибудь псих жениться на барышне, которая его не любит, умыкнул её из родительского дома и прислал родичам отрезанную косу, мол, хотите или нет, а придётся согласится на брак, а то вдруг дети пойдут и всё такое...Ну псих - он псих и есть, во-первых, дети ещё никому не мешали, это не заразно, а во-вторых, жена ему такое семейное счастье устроить может, что он сам топиться побежит. Но что было, то было, ещё лет двести назад подобные обычаи были в ходу хоть не по всему Краю Света, но кое-где в глухих деревнях бытовали. Это потом, после Противостояния молодёжь снималась с мест и уезжала в города, девушки стали носить короткие стрижки по энитарской моде, а жениться и выходить замуж стали только по обоюдному согласию. Моя коса скорее всего так до старости и будет мешать мне, поскольку с длинными волосами легче колдовать, а замужество...Увы, моё сердце уже несвободно, но никто об этом не знает, даже ОН. А ему вряд ли нужны "сложности с коренным населением". Я слышала, как он ворчал на Эрелису...
   Кларина маленькая, почти как хагра, плотненькая и всё время ест. Волосы она красит примерно дважды в месяц, по настроению, и сказать, какого они цвета на самом деле не может никто. Глаза у Кларины серые, большие, как у этэрэ-ле, и при желании она может так ими играть, что мужчины теряют голову, а она делает оскорблённое лицо и заявляет, что ничего такого в виду не имела и не надо приставать к честной ведьме.
   Винка, наоборот, высокая, худая и временами болезненно застенчивая. Она работает над собой, пытается участвовать в самодеятельности, но мечтает всё равно о маленькой избушке далеко в лесу, где никто не помешает писать диссертацию. Колледж Ведьм для многих - промежуточный этап, и после госэкзамена солидная часть выпускников отправится в Верле, поступать в Магистериум, куда сразу после школы, даже и с углублённым изучением магии, пробиться крайне сложно. Винка как раз и мечтает поступить туда и заниматься магией на чисто научной основе, а не ловить нечисть по закоулкам. Волосы у неё тёмные, прямые и гладкие, глаза чёрные, высокие скулы и прямой нос делают её похожей на немногие сохранившиеся шадарские портреты.
   За пять лет мы достаточно хорошо сдружились, чтобы надеяться не терять связь и в будущем. Подруги на то и нужны.
   И сейчас девчонки собрались возле меня, ожидая, когда Гресс поднимется к аудитории, где должен быть экзамен. Винка и Кларина к тому же притащили цветы, которые по традиции ставят у стола комиссии, чтобы знания цвели пышнее. Это всегда акондские розы, при виде которых я почувствовала, что краснею. Просто эти розы уже двести лет выращивает семья одного моего знакомого Рыцаря, и цветы вдруг показались мне его родственниками, на которых следует произвести хорошее впечатление. Глупо, конечно.
   Но тут с лестницы начали появляться дрожащие перед госэкзаменом сокурсники, и, наконец, подошёл давно ожидаемый Георгин Гресс. Я помимо воли принялась жадно его разглядывать: никакая магия не поможет за сутки с небольшим залечить раны от когтей и зубов апху. Тем более, что у моего брата зубы и в нормальном-то виде очень похожи на волчьи. Что ж, несомненно, Георгин производил впечатление потрёпанного, хотя и магически подштопанного. Самому себя лечить не очень сподручно, к тому же уровень свежих выпускников Колледжа не настолько высок. Но затереть следы возможно вполне, что выродок и сделал, теперь не разобрать, ранил ли его апху или он сам свалился в колючие кусты.
   Не знаю, как развивались бы события, если бы Гресс не возомнил себя героем, победителем великанов. Возможно, я просто сглазила бы его на экзамене. Но он решил, что теперь всё можно, и с глумливой улыбочкой подошёл поздороваться.
   - Как поживает твой приятель алхимик? - свой голос я узнала с трудом и краем глаза заметила, что девчонки шарахнулись от меня, а Ир-Гвена, наоборот, подошла почти вплотную.
   - А что, хочешь встретиться ещё раз? - но голосишко уже почти срывался на визг, а мерзкие глаза цвета ржавой селёдки наполнял ужас.
   Я щёлкнула зубами и брезгливо облизнулась, совсем как Устин при воспоминании о том, что кусал это ничтожество. А урода от страха уже несло:
   - Кстати, мой друг не прочь украсить гостиную ковром из шкуры твоего братца. Он ещё не подох? А-А-А!
   Мир съёжился до полных ужаса мерзких глазёнок и точки на горле, куда следовало впиться зубами. Прыжок! Но тут мне на спину всем весом рухнула Ир-Гвена. Свалить не свалила, сэппхо мельче и легче апху, но воодушевлённые её примером девчонки вцепились в меня со всех сторон, и Жук-Паук удрал. Постепенно до меня дошло, что меня держат вчетвером, а в коридоре неестественно тихо стоят все наши однокурсники и государственная комиссия в полном составе, и все таращатся на меня, как старая дева на привидение. Мне стало стыдно. В самом деле, мало ли, что нёс этот Паучина, можно было съязвить в ответ. Ну да, хмыкнул внутренний голос, через пару дней точно придумала бы, что сказать. Подруги видя, что я успокоилась, выпустили меня. Хотелось виновато повилять хвостом, но момент был упущен, хвоста уже не было.
   - Дурочка, - сказала Кларина, она старше меня на два года и время от времени ведёт себя несколько покровительственно, до тех пор, пока Ир-Гвена не напоминает, что старше нас всех на двадцать лет, хотя и считается ровесницей, проведя полжизни в спячке, как все сэппхо.
   - Да уж, - согласилась Леверина, - пришибёшь Жука-Паука, а отвечать потом, как за разумное существо.
   - Да ладно, ведь не загрызла же, - сказала Винка, - Зато теперь народ уже не боится экзамена.
   - Кстати, я пойду в один заход с тобой, - заявила Ир-Гвена, - и всем скажу, что я твоя подруга. Комиссия, небось, тоже жить хочет!
   Конечно, экзамен сдали все. Даже Жук-Паук, явившийся последним и с видом оскорблённой невинности занявший угловое место в аудитории. Мы получили две недели отдыха, затем следовало распределение и выпускной бал.
   Через две недели было полнолуние.
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Королевство Фарифар расположилось на берегах Срединного моря, где зима мягкая и короткая, почва плодородная, и всё растёт и цветёт почти без участия земледельца. Когда-то этими землями владели сэппхо, но они в то время были ночным народом, а люди под предводительством некоей Ифары-воительницы разыскивали их убежища и безжалостно вырезали спящих от мала до велика. Сэппхо пожертвовали куском земли, но сумели сохранить остатки племени и удержать за собой Шаттру. На захваченных землях после ряда междоусобиц образовалось королевство Фарифар, возглавляемое потомками той самой Ифары. Точнее, дочерью, затем внучкой, правнучкой, а теперешняя королева приходится основательнице правнучатой племянницей, потому что правнучка при всём старании не родила ни одной дочери, зато произвела на свет не то семь, не то восемь сыновей, к тайной зависти и досаде короля Каталаны, которому позарез был нужен наследник, но в результате пяти браков миру были явлены семнадцать каталанских принцесс одна другой носатее.
   Королева Ринара была дамой симпатичной, но с отвратительным характером. Собственно, уроженки Фарифара никогда и не славились кротостью нрава, но королева перещеголяла всех. Дошло до того, что в королевстве вспыхнул бунт, итогом которого явился исход большей части мужчин в соседние государства, а оставшиеся женщины несколько дней развлекались тем, что выдирали друг дружке волосы.
   Всё это было бы весьма забавно, если бы наблюдать за этим со стороны, но на свою беду я в то время служил в охране дворца. В Фарифаре сложно быть мужчиной, хотя бы потому, что женщины ведут себя не совсем по-женски. К примеру, не очень приятно чувствовать себя племенным бараном на ленточке, который идёт, куда поведут, и с каждой, кому понравился. А я, не буду скромничать, нравился многим. Но вот такой у меня недостаток - я предпочитаю выбирать сам, а не ждать, когда выберут меня. И попробуйте в такой ситуации сохранить достоинство и не сорваться на грубость. Тем более что и королеве я чем-то приглянулся. Так что воспоминания о Фарифаре у меня были не самые светлые.
   Но магистр Хвост со своим неподражаемым обаянием может хорошо устроиться где угодно. Не сомневаюсь, что королева Ринара обращалась с ним учтиво и почтительно, поскольку он нелюдь, Инквизитор, да ещё иногда делает такое лицо, словно раздумывает: устроить костёр здесь и сейчас, или подождать до ужина. Кстати, Инквизиторов боятся всё же не зря, Оль наглядно продемонстрировал нам зажигание огня взглядом на любой поверхности, и хотя впоследствии я много слышал о магии внушения, которой владеют апху, огонь у магистра получался самый настоящий.
   Так вот, в Фарифаре магистр побывал примерно неделю назад, по приглашению тамошнего коллеги, который хотя и был в силу своей должности на привилегированном положении по сравнению с другими мужчинами, но права голоса всё же не имел, а в стороне оставаться не мог. Пропала наследница престола, трёхмесячная принцесса Айлорна. Обстоятельства похищения ближайшее окружение королевы старательно замалчивало, и хотя некоторое количество голов полетело с плеч, плечи были сплошь широкие, а Инквизитор Фарифарский справедливо считал, что вряд ли возле наследницы было много мужчин, ведь королевы в Фарифаре замуж не выходили, и отца у наследницы вроде как не было. Ерунда, конечно, но всех претендентов на отцовство отправили на плаху в первую очередь. Зато вместе с принцессой исчезла Советница, фигура загадочная, в мою бытность в дамских владениях об этой особе поговаривали, что она балуется магией. Впрочем, в Фарифаре все чем-нибудь баловались, и никто ничем не занимался всерьёз, поэтому на слухи я не обратил внимания. Зря, как оказалось. Потому что Оль заподозрил Советницу в первую очередь.
   - Вы можете смеяться, конечно, - с самым похоронным видом сказал Оль, - но королевы Фарифара через одну рождаются Отмеченными Солнцем.
   Я чуть язык не прикусил от изумления. Эх, ну почему волки не могут говорить?
   - А почему никто об этом не знает? - поинтересовалась Таяна.
   - Знают, дочь моя, - магистр покровительственно улыбнулся, но вспомнив, что перед ним ристла, несколько подувял, - И даже Искатели за ними приходят, только уходят ни с чем. Теперь сама подумай: как можно использовать такого ребёнка?
   То ли нежить коварна, то ли Таяне не приходилось использовать детей так, как предполагал магистр, поэтому ему пришлось объяснять дальше.
   - Это идеальная жертва для обряда открытия Врат. Взрослые Отмеченные Солнцем тоже годятся, но поди ещё справься с ними, а ребёнка, не будучи Искателем, попробуй найди. Принцесса же - беспроигрышный вариант. Насколько я знаю Кайна, он этим воспользуется.
   - Вы знаете Кайна? - удивилась за нас двоих Таяна.
   - Они с Бависом мои однокурсники.
   Стоп, но Бавис - старикан, не учился же Оль в младенчестве! Он верно истолковал изданный мною звук и пояснил:
   - В молодости я был рыжим. Апху стареют медленно и почти не меняясь внешне. Мы не дряхлеем и не выживаем из ума, просто в какой-то момент отказывает сердце - и всё. Мне шестьдесят пять лет, так что лет двадцать-тридцать я ещё поскриплю, - апху клыкасто улыбнулся, - Потому я и потащил с собой в Дикие Пустоши вас двоих. Ты, Март, уж извини, я должен был предупредить сразу. Нам с тобой предстоит найти ребёнка и прикрыть отступление нашей прекрасной дамы, которая, я надеюсь, не заинтересована в воцарении Князя Тьмы и доставит принцессу домой.
   Таяна пожала плечами:
   - Мне вообще всё равно, кто правит этим миром, без корма я в любом случае не останусь. Мне странно, что сударь магистр мне так доверяет. Нет никакой гарантии, что я не съем девочку. Или не оставлю себе, на непредвиденный случай. Человеческое тело хрупкое и недолговечное...
   - Если тебя убьют, телом ребёнка ты воспользоваться не сможешь, она же Отмечена Солнцем. А пока дождёшься естественной смерти, девочка вырастет и, чего доброго, сделает тебя бабушкой, - усмехнулся Оль.
   - Вот именно, - подтвердила ристла, - я, может, триста лет о внуках мечтаю.
   - Никогда не слышал, чтобы ристлы были бабушками. Вы хоть сами-то знаете, откуда берётесь?
   Таяна задумалась.
   -Мне кажется, я была всегда. Предыдущих воплощений я не помню, а последнее...
   ***
   Ристла очнулась в канаве, в холодной жидкой грязи. Это было очень неприятно, поскольку свежепокинутое душой тело находилось не в лучшей форме. Наскоро просмотрев память, ристла огорчилась. Девочка была подкидышем неизвестного происхождения и росла в трёх деревеньках сразу, не имея ни дома, ни семьи, ни заступников. Четырнадцать лет беспросветного отчаяния, и никаких перспектив. Невыносимо болело горло. Смятые безжалостными руками нежные хрящи гортани медленно и страшно болезненно расправлялись под действием новой сущности, но голос вернётся ещё не скоро. Приподнявшись над краем канавы, ристла увидела убийцу: нестарый дородный мужик, старательно оправлявший одежду. Козёл, подумалось ристле. Ну что ж, надо начинать жить! Место было безлюдное, и ристла позволила мужику от души поорать при виде воскресшей покойницы, а потом не спеша вытянула из него жизненную силу. Всю до капли, чего обычно не происходит.
   Вскоре по округе разнёсся слух об упыре. И первой жертвой стал всеми уважаемый церковный староста... Это уж после, через пять лет, выяснили, что нежитью оказалась сиротка. К тому времени местные парни уже считали её весьма привлекательной, правда в отсутствие приданого замуж звал только один, хроменький и некрасивый. Он же оказался единственным, кто попытался заступиться за приговорённую к сожжению девушку. Что с ним стало? Этого ристла не знала, Рыцаря в тот раз поблизости не оказалось, поэтому выбираться пришлось самой. Правда, Инквизиторов тоже не было, а жечь нежить решили в старом амбаре, где она иногда пережидала непогоду, так что улизнуть оказалось проще простого. Идти ей было некуда, разве что в Сидд, где можно было попытаться прикинуться ведьмой в поисках работы. А по дороге в Сидд в то же самое время ехал очень симпатичный Рыцарь...
   ***
   Довольно скоро магистр начал подозрительно прислушиваться, а вскоре и я тоже различил словно бы детский плач. Правда, детей было, кажется, несколько. Таяна с любопытством принюхалась, прислушалась и сказала:
   - Странно. Впереди большая стая болотных крухов, которые в стаи не сбиваются и вообще должны зимой спать.
   - Насколько это опасно? - деловито спросил Волек.
   - Со мной - безопасно, но зачем они собрались стаей и куда направляются?
   Додумать нам предстояло самим. Крух - нежить величиной с сиддского волкодава, только на длинных, вроде птичьих, ногах. Руки у него тоже есть, длинные и загребущие, на каждой по три пальца по два когтя. Головы практически нет, глаза в шерсти не видно, а пасть помещается прямо на брюхе. Крухи не сильно сообразительны, но прожорливы и способны к длительному преследованию добычи. Стая таких милых созданий опаснее, чем равная по величине стая волков.
   На нас крухи не обратили внимания, пробежав всего в нескольких локтях, так что нас обдало волной характерной вони, из-за которой их и зовут болотными. Бежали они на юго-запад, в сторону Арверна.
   Магистр Хвост нахмурился, зачерпнул горсть снега, уколол себе палец ножом, слепил из снега с пятнами крови корявенькую птичку, дунул на неё, и, к нашему изумлению, птичка полетела за крухами, постепенно увеличивая скорость, так что можно было не сомневаться - через час она их далеко опередит.
   - Надо предупредить Теграния, - пояснил Инквизитор, - Только никому не говорите, что я так умею, а то может быть скандал.
   Вот интересно, Инквизиторы магию не одобряют, однако тишком используют. Чего доброго, кашу с открытием Врат Кайн заварил не без помощи однокашников... Время показало, что я не ошибся.
   Над Дикими Пустошами поднималась холодная луна. Круглая, неестественно большая и какая-то зловещая. Мне даже выть расхотелось. Устали мы жутко, апху за весь день не давал ни минуты передышки, торопясь как на пожар. Он пояснил, что вычислил наиболее вероятное место проведения обряда по летописям, которые утверждают, что "место зла" - это примерно центр Диких Пустошей, именно туда попадали и Князь Тьмы, и Лихо Иномирное. По всей видимости, либо мир так расположен по отношению к Внешней пустоте, либо там находится...
   Он не досказал, потому что мы сами всё увидели. В самом сердце Диких пустошей стояла башня. Отражение арвернской Башни Солнца, только из чёрного камня, скорее всего, "демонова стекла". В глубине стен проступали клубящиеся, как тучи, фигуры чудовищ, сцены битв и древних жертвоприношений.
   - Так я и думал, - выдохнул Оль, - у них тут целый кагал! Вот откуда лезет нежить, там, похоже, большой стационарный телепорт, древний, ещё шадарский. Только его активация требует огромной энергии. Кайн, видимо, решил воспользоваться раритетом. Придётся лезть внутрь. Март, держи свои пожитки и украшения.
   Предложение лезть внутрь меня не сильно обрадовало, но Рыцари привыкли исполнять приказы, не рассуждая на тему "нравится - не нравится". По гладким стенам вскарабкаться не смог бы и апху на своих кошачьих когтях, но мы, немного покружив, нашли служебный вход. Вовремя замеченное Таяной искажение пространства, оказавшееся телепортом, выплюнуло к подножию башни потрёпанного мужичка, тащившего в поводу упирающегося вура. Мужичок отбил замысловатую дробь по стене, и тут же обрисовались контуры двери. Мы пристроились в хвост вуру, после чего длиннорукий магистр наотмашь ударил невольного проводника по голове. Мужичок брыкнул ногами и свалился под лапы зашипевшему вуру, а мы двинулись на поиски принцессы.
   Апху с шутовским поклоном пропустил ристлу вперёд, и Таяна повела нас извилистыми коридорами, руководствуясь каким-то неведомым чутьём. Я шёпотом спросил магистра, что он велел ей искать, но Оль только жестом приказал мне молчать. Солнечный Крест у меня на груди неприятно зашевелился и начал нагреваться, сообщая, что кто-то из братьев по Ордену находится в опасности. И похоже, здесь, в башне. Я уже хотел вытащить его и посмотреть направление, как вдруг мы с разгону выскочили в круглый зал.
   В жертвеннике горел огонь, а чуть в стороне знакомая по Фарифару Советница деловито распелёнывала верещащего младенца. Она и охранявший её воин заметили нас одновременно. Воина перехватил магистр, а ведьма досталась мне. Не знаю, чего она хотела достичь, на Рыцарей не действует магия, и хотя я ощущал направленное на меня воздействие, заметного эффекта не было. Пока я раздумывал, насколько этично воевать с ведьмой, и женщина ли она, вмешалась Таяна. Я не понял, что она сделала, но ведьма вскинула руки ко рту, словно силясь сдержать крик, побледнела и упала бездыханной. Ристла подхватила ребёнка, глаза у неё слабо светились синим. Подошедший магистр с мрачным лицом продемонстрировал нам изогнутый паладинский меч, позолоченный знак Очищающего Пламени и длинную царапину у себя на плече, явно оставленную тем самым клинком.
   - Этот...кхм...он меня узнал. И напал. На Инквизитора, то бишь старшего по званию. Свинство! Ладно, пошли отсюда, а то ещё кто-нибудь нагрянет.
   Назад к потайной двери мы вернулись очень быстро, видимо, ушли недалеко. Оль подхватил державшую ребёнка Таяну, усадил её на вура, открыл дверь и хлопнул зверя по крупу. Вур взвизгнул и понёсся по заснеженной равнине на юг. Магистр сноровисто связал начавшего приходить в чувство посетителя башни, и мы двинулись по следам вура.
   ***
   Велериан Тэро.
   Гларт качнулся, выравнивая курс, Эрелиса перестала мурлыкать песенку на староарвернском и почему-то шёпотом сказала:
   - Смотри, кто идёт.
   Тот, кто шёл, слышать нас никак не мог, потому что, во-первых, у гларта хорошая звукоизоляция, и при выключенных внешних динамиках ни мы никого не слышим, ни нас никто не подслушает, а, во-вторых, мы находились достаточно далеко, чтобы он нас не услышал и так. Да к тому же Эрелиса для перестраховки спряталась в кроне дерева, здоровенного вечнозелёного энитарского ясеня. А по аллее Ставского Откоса шёл Георгин Гресс. Шёл не скрываясь, нагло, хотя после всех своих подвигов должен был бы сидеть тише мыши. У Эрелисы в глазах зажглись нехорошие огоньки, и она стала жутко похожа на заметившую добычу кошку.
   - Куда это он? Давай проследим за ним!
   С ума сошла, подумал я, но... Мне тоже вдруг захотелось узнать, куда этот господинчик направляется. Более того, мне дико хотелось сломать ему что-нибудь, хотя бы нос.
   Гларт хорош прежде всего тем, что перемещается бесшумно. Лошади топают, хагрские повозки грохочут, гудят и жутко воняют, да кроме Сидда нигде и не используются, потому что нет для них топлива. Шаттрские вуры, конечно, тоже ступают бесшумно на мягких лапах, но лично я видел живого вура один раз в жизни, они и на Митаре-то редки. Гларт к тому же не гадит, и его не нужно ни кормить, ни заправлять.
   Мы держались справа и чуть позади от мага, слева блестела Става, нас же прикрывали кроны деревьев.
   - К музею идёт, - сказала Эрелиса, - Кстати, ничего странного не замечаешь?
   Странного? Да этот тип насквозь странный, возможно, просто псих. Эрелиса улыбнулась моему недоумению и подсказала:
   - Посмотри на его тень.
   Тень... Все отбрасывают тень, даже те, кого не видно простым глазом. Даже демоны. Одержимого можно опознать именно по двойной тени. У мага она была аж тройная, демоны, незримые для всех, кроме Ирий, сидели у него на обоих плечах.
   - Справа его собственный демон, некрупный, три уха, а левого он куда-то несёт, тот совсем мелкий, одноухий, - сказала напарница, и я изумлённо на неё вытаращился:
   - Ты их видишь, что ли?!
   - Вижу, - призналась Эрелиса, - не знаю, как и почему, началось это недавно, я сперва думала, что мне мерещится. Помнишь, я говорила о массовой одержимости? Так вот, все демоны были такие слабенькие, что только подростки под их влияние и попадали, и то не все. Хотелось бы знать, кто и зачем навыпускал этой дряни.
   Где-то я совсем недавно слышал что-то такое... Аэлина сказала? Может быть. В последнее время я стал замечать за собой странную рассеянность, когда встречаюсь с ней. Голос слышу, а смысл слов ускользает, хочется просто сидеть и слушать, слушать... Как музыку. Ей, само собой, я в этом не сознаюсь, обидеться может.
   - Смотри-ка, точно в Музей пошёл! Ну, что теперь?
   - Ты оставайся здесь, мало ли... А я за ним, - решил я.
   Эрелиса поворчала, но согласилась обеспечивать прикрытие, а я последовал за магом. Сторож его словно бы не увидел, а меня пропустил без звука, сначала при виде кулака, а уж потом просто узнал.
   Маг направлялся в то же помещение, где был пожар. Полусгоревшие портьеры почти не закрывали окон с закопчёнными стёклами, и солнечный свет, причудливо изломанный в треснувшем от жара стекле, бросал радужные блики на мрачную обстановку комнаты. В прошлый раз я не присматривался, да и темно было, но здесь явно был выставочный зал, посвящённый событиям двухсотлетней давности. Вдоль стен выстроились помятые доспехи всех тогдашних армий, в том числе не без удивления рассмотрел я орденский герб на одном из шлемов. В пыльной стеклянной витрине, чудом не разбитой две недели назад, лежало холодное оружие, а над витриной на цепочках свисала первая модель хагрского громострела, появившегося где-то в те же годы.
   А одну стену полностью занимала громадная рама с подложенной тёмной тканью. Зеркало? Неужели то самое? Интересно, как и почему оказалось бы оно в Крае Света, сам себе возразил я. Это была копия той самой рамы, предосторожности ради оставленная без стекла. Искусно вырезанные из тёмного от времени дерева переплетённые между собой змеи, составлявшие раму, казались живыми в радужных отблесках. А перед рамой на коленях стоял колдун. Вынимал из-за пазухи и расставлял на подзеркальнике хрустальные флаконы. Четыре с плотно притёртыми свинцовыми пробками и один пустой, без крышки. Меня он то ли не видел, то ли не счёл достойным внимания, ну и я решил не отвлекать его вульгарным "эй, ты, что тут делаешь?", а просто посмотреть, что дальше будет.
   А посмотреть было на что. Колдун облачился в принесённый с собой чёрный плащ, откуда-то из его складок достал кривой ритуальный кинжал старинного вида, порезал себе запястье и намазал раму кровью. Потом гнусаво затянул какое-то песнопение, напоминающее гимн Очищающему Пламени, только на незнакомом мне языке, по одному открывая флаконы. Их содержимое поднималось над горлышком светящимися облачками и втягивалось внутрь рамы...Рамы?! Приглядевшись внимательнее, я похолодел: внутри рамы была пустота, казавшаяся осязаемой. Когда опустел четвёртый флакон, из пустоты явственно потянуло ветром и запахом погреба.
   - Владыка! - прогнусил колдун, - Сегодня я освобожу тебя!
   - Ты больной что ли? - раздался у меня за спиной голос Эрелисы.
   Колдун вздрогнул, обернулся и словно только сейчас меня увидел. И как оказалось, вовсе даже не меня.
   - Сама пришла... - выдохнул он.
   Я немного сдвинулся в сторону, как раз настолько, чтобы закрыть дверной проём. Эрелиса у меня за спиной заругалась и попыталась меня оттолкнуть, естественно, безуспешно, я всё-таки в два раза её тяжелее. Колдун тоже шагнул к двери. Неприятный факт: он оказался на полголовы выше меня. Впрочем, это мало помогло бы ему, магия на Рыцарей не действует, а боевого опыта у меня, несомненно, больше.
   - С дороги, оборотень! - прошипел Гресс.
   А вот это он зря. Я почему-то не люблю, когда всякие посторонние называют меня оборотнем. Как-то кстати вспомнилась акондская поговорка, что ведьма - это настроение, а колдун - физический недостаток. Вот и проверим. И я совсем не по-рыцарски, не очень по-мужски, зато по-оборотневски и от души заехал ему коленом в пах. Очень больно, я знаю. Колдун оказался круче, чем я ожидал: охнул, конечно, и согнулся, но сообразил шарахнуться от меня в сторону (не то получил бы ещё и по шее), метнулся к витрине, разбил стекло и цапнул с побитого молью сукна первую попавшуюся железяку. Неудачно. Это оказался оркский двуручник, неудобная орясина весом с полугодовалого телёнка, сразу из шаловливой ручонки и выпавший. Двуручник потому так и зовётся, что одной рукой его не удержишь, тренировка нужна. Вот тонкая каталанская рапира пришлась выродку как раз по руке, ещё бы он не размахивал ею, как мухобойкой...Эрелиса любит холодное оружие и меч таскает с собой постоянно, чем я и воспользовался, просто потому, что мой меч висит себе у меня над кроватью и ножны покидает крайне редко. Напарница возмущённо вякнула, но я захлопнул дверь, и она осталась в коридоре. Хитрый замок щёлкнул, оставив нас с колдуном один на один. Что ж, пообщаемся!
   - Чего ты пытаешься добиться?
   - Не твоё дело, оборотень! Хочешь жить, не лезь!
   Рапира свистнула у меня едва не перед носом, я еле успел отклониться назад, следующий удар принял эрелисин меч, а я инстинктивно толкнул противника. Не рассчитал. Колдун качнулся, шагнул назад в попытке сохранить равновесие и влетел спиной вперёд в раму без зеркала. Пустота сыто чавкнула и застыла демоновым стеклом.
   Замок позади меня скрежетнул ключом, пропуская в зал сторожа и встрёпанную Эрелису, которая, впрочем, от изумления растеряла весь боевой пыл и оставила меня живым и невредимым. Но меч отобрала, старательно протёрла его суконкой и сунула в ножны за спину.
   - Ты и замуж выходить с мечом будешь? - неуклюже съязвил я.
   - Не знаю. Если ты будешь дружкой, то придётся, а то ещё нападёт опять на тебя колдун какой...Не дуйся, Вел. Скажи лучше, какая я умничка, что таскаю с собой оружие.
   - Умничка, - машинально повторил я, - А что, у тебя ещё что-то есть?
   - Обижаешь! Конечно, есть: ножи, громострел-жук, световая шашка и пара свинчаток. Извини, но нежить водится не только в Аконде.
   Это против какой же нежити нужна свинчатка, подумалось мне. Хотя понятно теперь, почему у моей напарницы такой увесистый удар кулаком.
   - Вел! Ну что ты опять замечтался? Не слышишь меня, что ли? Конечно, нет! Вел, ну будь лапочкой, посиди вечером один пару часиков, а?
   Это с какой же стати? Ах, оказывается, её пригласили на ведьминский выпускной, и поскольку она умничка, мне предлагается вечером подежурить одному, отчего я сразу стану лапочкой. Гнусная перспектива, но попробуй, откажись...
   ***
   Мартиус Тэро, Эгрон.
   Конечно, догнать вура пешему нереально, но мы и не ставили такую цель. Магистр рассчитывал добраться до побережья, чтобы вернуться домой. Меня ждали в Арверне, Таяна из Фарифара тоже должна была вернуться туда. Колдуна Оль собирался сдать властям в ближайшем крупном городе. Поскольку шли мы в Шаттру, то либо в Эш-Коре, либо в Ги-Шаде, столице змееголовых.
   Но жизнь, как водится, внесла свои правки. Под вечер третьего дня пути, уже на границе с Шаттрой, мы пережидали метель в сугробе. Магистр морочил голову колдуну, я под их воркотню задремал, мне снился мягко падающий снег за окном, огонь в камине, смеющиеся детские мордашки, предвкушающие праздник Середины Зимы, с танцами, играми и подарками. И вдруг из всего этого меня швырнуло во тьму, боль, ужас...Когда я снова смог дышать, то увидел перепуганные лица магистра и колдуна, пытавшихся привести меня в чувство. Я кое-как сел, вытер испарину со лба, меня колотило, как в ознобе.
   - Что с тобой? - Оль заглядывал мне в лицо и как никогда напоминал собаку.
   - Таяна,- выговорил я, - С ней что-то случилось.
   - Тогда идём в Фарифар, - решил магистр.
   - Лучше в Ги-Шад, - подал голос колдун.
   Мы недоумённо воззрились на него, и он пояснил, что моя подруга могла и не добраться до цели, а чтобы оказаться точно поблизости от неё следовало в Ги-Шаде на улице Редкостей купить Глаз Дракона. Недоумение на наших лицах плавно перетекло в абсолютную тупость, колдун жалостливо на нас поглядел, но объяснил, что Глаз Дракона - это одноразовый телепорт, перемещающий одномоментно до трёх человек в любую точку пространства, заданную владельцем. Более того, он может быть настроен по ориентиру, в том числе живому, и использоваться как поисковик. Технологией изготовления Глаз Дракона владели шадары, она утеряна, а остатки шадарских запасов продаются из-под полы по диким расценкам, но возможен и обмен на другую редкость.
   - Тебя как звать-то? - спросил Оль.
   - Зачем тебе?
   - Приговор писать буду, - буркнул магистр, - дались тебе эти Пустоши. Нормальный ведь мужик, плюнь ты на Кайна, а?
   Колдун покачал головой:
   - Нормальным не предлагают предательство, извини, Инквизитор. Да ты не огорчайся, я завтра умру. Нет, я не болен, просто я иногда удачно предсказываю.
   Ничего себе, удачно! Да ещё так спокойно говорит об этом, словно собрался в гости к бабушке! И тут я услышал какой-то ритмичный гул, земля задрожала, с потолка нашей норы посыпался снег, а там и весь потолок рухнул нам на головы.
   ***
   Это была не Шаттра. Мы слишком отклонились к востоку и оказались в землях орков. Чёткой границы там нет, орки просто занимают часть территории Диких Пустошей. Славятся дикостью нравов и первобытными верованиями в Предков-Зверей, особо почитаются Волк и Волчья Бабушка. Орки - людское племя, собственно, орк - это большой барабан, любимый музыкальный инструмент народа тбахи, таково их самоназвание. Интересно, что среди орков встречаются Отмеченные Солнцем, хотя и меньше, чем среди прочих народов.
   Почему я был так уверен, что попал к оркам? Да просто в себя я пришёл на грубом, но действенном подобии дыбы, и не будь я оборотнем, плечи оказались бы вывихнутыми непоправимо. Мои спутники висели справа и слева от меня, причём магистра я с трудом узнал, он, очевидно, оставался в сознании и пытался сопротивляться. Невыносимо болел затылок, а к горлу подкатывала тошнота.
   Они появились сзади, видимо, нас подвесили спиной к становищу. Их было трое, низкорослые, кривоногие, с тяжёлыми челюстями и скошенными лбами. Лишённые растительности рожи гнусно ухмылялись. Всеобщий они знали плохо, ужасно коверкали слова, и мы не без труда поняли, что нам оказана великая честь послужить главным развлечением на местном диком празднике. Пока я пытался выяснить, что эти трое имели в виду, появился вождь. Он здорово отличался от своих подчинённых, видна была заметная примесь крови пленников, вернее, пленниц, которых поколения его предков брали в жёны. Он был на голову выше своих воинов, хорошо сложен и даже не уродлив, хотя орочье своеобразие никуда не делось, и по-волчьи близко посаженные глаза придавали лицу вождя хищное выражение. На Всеобщем он тоже изъяснялся достойно.
   - Вам выпала великая честь! Сегодня мы чтим память Кахартха Победителя, моего прадеда! Вы будете биться с необъезженным грифоном, и ваша кровь усладит дух великого Кахартха!
   Сомнительная честь. Но понятно, по крайней мере.
   - А если мы победим грифона? - я здорово охрип за время висения и свой голос узнал с трудом.
   Вождь окинул меня ледяным взглядом:
   - Ты - ещё не победил, Рыцарь.
   Он отошёл в сторону и повелительно хлопнул в ладоши. Откуда-то привели на растяжке грифона - здоровенную зверюгу, напоминающую помесь козла и вороны, крылья, передние ноги и клюв вполне птичьи, задние ноги с копытами, на голове острые рога, а шерсть ощутимо попахивала козлом. Зверушек орки по сию пору используют в качестве ездовых, грифон способен нести двух всадников и две-три овечьих туши, при этом двигаться без роздыха до суток. В пище грифоны неприхотливы, напоминая этим ворон, но предпочитают, конечно, мясо. Не обязательно свежее, чем отчасти и объясняется исходящее от них зловоние. Впрочем, орков этот запах не беспокоит.
   Грифона спустили с растяжки и одновременно освободили колдуна. Мы с магистром возмутились, поскольку решили, что с грифоном будем биться втроём. Вождь презрительно хмыкнул, сказал что-то смешное своим воинам, а затем перевёл для нас:
   - Рыцарь совсем чурка, считать не умеет! Грифон один, да? Или у Рыцарей за обычай бить втроём одного?
   Пока мы препирались с вождём, бой окончился. Грифоны, оказывается, невосприимчивы к магии, и несчастный колдун лежал на снегу с раскроенным черепом. Клюв у грифона остротой и тяжестью не уступит топору. Я почувствовал, как ослабли верёвки, а в следующий миг очутился в снегу на четвереньках. Это натолкнуло меня на дельную мысль: я откатился в сторону, подальше от разящего клюва, швырнул в зверя курткой, кое-как выпутался из штанов и рубашки под одобрительные крики орков (впоследствии я узнал, что подобные бои у них принято проводить нагишом, исключения делаются только для теплолюбивых чужаков), позавидовал апху, у которых одежда становится частью шкуры, увернулся от вороньих когтей... Ни до того, ни после не удавалось мне так быстро собраться после смены облика. Грифон подобрался опасно близко, когти чиркнули по боку, выдирая шерсть, и я прыгнул, целя твари в горло. До сих пор меня мутит при воспоминании о той битве. Грифона я загрыз, но вонючая шерсть во рту, мерзкая солоноватая горячая кровь...Фу!
   Когда меня перестало рвать, я сообразил, что вокруг ненормально тихо. Огляделся. Орки во главе с вождём пали ниц и не смели шелохнуться. Я принял нормальный вид, собрал одежду, взял у вождя свой меч, отсёк грифону крыло и накрыл им мёртвого колдуна. Потом пнул вождя под рёбра, не сильно, но обидно, чтобы впредь думал, в каком тоне говорить с Рыцарями. Вождь опасливо поднял голову, и я кивнул в сторону магистра:
   - Друга моего отпусти.
   Приказ был торопливо исполнен, Оль не растерялся и тут же сменил ипостась, чем добил орков окончательно. Они хором затянули приветственное песнопение, явно приняв нас за своих сошедших на землю богов. Магистр, расчувствовавшись, произнёс длинную занудную проповедь, быстренько приобщил всё племя к Очищающему Пламени, и организовал торжественное запекание грифоновой туши. Я не участвовал, я спал. Во сне я видел живого и довольного жизнью помолодевшего колдуна, гулявшего по летнему лугу в обществе красивой женщины и двух маленьких девочек.
   ***
   Ги-Шад - старый город, один из древнейших на Митаре. Узкие улочки, толстые глинобитные стены. Он не отличается изяществом более новых, построенных нанятыми хаграми городов, но в нём чувствуется основательность и надёжность, свойственные немногочисленным постройкам самих сэппхо. Разумеется, очень много купален, а на каждой площади устроен фонтан. Город окружён двойным кольцом стен, во внутренний, Старый город, пропускают не всех и не во всяком виде, поэтому нам с магистром пришлось сначала хорошенько вымыться, а то мы за два дня путешествия на грифоне так пропитались его запахом, что стража у ворот Ги-Шада приняла нас за орков. Что неудивительно, поскольку все люди для сэппхо на одно лицо.
   Улица Редкостей, к моему удивлению, оказалась одной из центральных улиц. Вся она состояла из лавчонок и магазинчиков, где продавались диковинки со всего света. Зайдя в первую же попавшуюся лавку, мы узнали, что Глаз Дракона раздобыть не так-то просто. Во-первых, большинство продавцов предпочитали иметь дело с проверенными клиентами, во-вторых, к Инквизитору относились с подозрением, и, в-третьих, за последнюю неделю спрос на Глаза Дракона резко возрос, так что если они у кого и остались, то по запредельной цене.
   В унынии брели мы по дороге, как вдруг Оль застыл возле одной вывески. Надпись на резной доске гласила: "Магические путешествия", а чуть ниже на обычной шаттрской бумаге было написано каллиграфическим почерком: "Путешествия в любую точку мира за одну минуту. Студентам скидки". Я вопросительно посмотрел на магистра, и он сказал:
   - Не уверен, что это нам нужно, но тридцать лет назад эта вывеска была в Ставограде...
   Ставоград - столица Края Света, родины апху. А если вместе с вывеской переехали и знакомые магистра, так это вообще большая удача. В глубине дома мелодично звякнул колокольчик, и нам навстречу вышла самая красивая женщина из всех, что я до тех пор видел. Она была ослепительна. Высокая, статная, очень правильные черты лица, зелёные глаза и пышные волнистые рыжие волосы - да к тому же обворожительно улыбалась. Я покосился на Оля, стоявшего с совершенно оглушённым видом - и только тут сообразил, откуда взялось ощущение, что я видел раньше красавицу-хозяйку: она просто удивительно была похожа на магистра Хвоста.
   - Простите, - хрипловато выговорил магистр, - Могу я видеть госпожу Ксантию Клык?
   - Сожалею, - покачала головой хозяйка, - Мама умерла десять лет назад. Но, может быть, я смогу вам помочь? Меня зовут Малета Клык.
   Мы тоже представились, оказалось, что у себя на родине магистр не только достаточно известен, но и пользуется всеобщим уважением и любовью, что для Инквизитора большая редкость. Хозяйка устроила нас в своей гостиной и обещала посодействовать в приобретении Глаза Дракона, поскольку всех на улице знает и со всеми дружит. А все торговцы мужского пола, небось, ещё и влюблены в неё по уши.
   В комнате на полке с книгами стоял небольшой портрет темноволосой женщины, кажется, даже ещё более прекрасной, чем хозяйка дома. Оль долго разглядывал портрет, а когда отвернулся к окну, я заметил, что глаза у него подозрительно блестят.
   - Ты её знал? - и так ясно, что знал, но надо же начать разговор. Печальный магистр меня нервировал, и не хватало только затяжной хандры, а там и я присоединюсь, поскольку есть о чём сожалеть. Нет уж, пусть выговорится.
   - Да ты, наверно, и сам всё понял, не ребёнок, - печально улыбнулся Оль.
   - Так в вашем Ордене, кажется, обет безбрачия? - осторожно уточнил я.
   - Вот и она так сказала. И исчезла. А тридцать лет спустя извольте - её уже нет, зато есть дочь, которой я даже не могу сказать, что я её отец, просто потому что свинство это, тридцать лет не знать о существовании дочери, - отчего-то рассердился магистр, - Я потому и стал большой шишкой, что не для кого было жить. А так...- он махнул рукой.
   - Ну, может, она того и хотела? Или вообще за другого вышла...
   Спустя полвека признаюсь: в тот раз я испугался. Во-первых, я не успел понять, каким образом апху оказался рядом со мной, хотя только что был в другом конце комнаты, а, во-вторых, у него было такое лицо...
   - Глупый, - выдохнул Оль, - Только потому, что ты человек, и ни хрена не понимаешь...Не могла она за другого выйти. И я жениться на другой не мог. Потому что мы не люди, у нас пары образуются раз и на всю жизнь. Других - понимаешь, их не существует! Извини, Март, я тебя чуть не убил.
   - Ты прости, я, наверное, правда глупый. Слушай, а здорово у тебя получилось, я прямо поверил, что мне крышка! Я тоже так хочу людей пугать.
   Магистр внимательно на меня посмотрел и обещал подумать.
   ***
   Я проснулся от пристального взгляда. Малета Клык стояла около меня и опасливо косилась в сторону сопевшего магистра. Заметив, что я не сплю, она сделала знак молчать и поманила меня за собой. Осторожно прикрыв дверь гостиной, чтобы не разбудить Оля, апху страшным шёпотом сообщила, что нашла Глаз Дракона, только владелец отказывается его продавать. Но согласен на обмен.
   - Ты не знаешь, где можно поймать оборотня? Только чтобы магистр не знал, он их недолюбливает.
   - А что, в обмен просят шкуру?
   - Мальчик, шкура оборотня ценности не представляет, потому как то лысая, то лохматая. Просят десяток волосков из хвоста.
   - Ну, пойдём менять, - проворчал я, обидевшись на "мальчика". Подумаешь, на пять лет меня старше!
   - Ты обиделся, что ли? Ну прости, я в двадцать лет тоже была обидчивая, просто забыла. А что, все Рыцари носят при себе шерсть с хвоста оборотня?
   - Только те, кому уже давно не двадцать, не надо обращаться со мной как со слабоумным. Я и есть оборотень. И Оль знает.
   Апху молчала всю дорогу до чумазой лавчонки, где продавали энитарских бабочек.
   - Немногие называют магистра по имени, - сказала она наконец, - Он у нас вроде национального героя, понимаешь, лет пятнадцать назад его хотели заменить кем-то, прислали десяток паладинов для солидности. А он их раскидал, как котят, не хуже настоящего Стража, а потом говорит: "Пока я жив, никакой заразы в Крае Света не потерплю". И нет у нас паладинов. И костров нет, и вообще очень спокойно и хорошо. Страшно подумать, что мог устроить НАСТОЯЩИЙ Инквизитор. Мы пришли, хозяина зовут Шнок, он полухагр, очень вспыльчивый, ворчливый и брюзгливый, так что не обижайся.
   Полухагр оказался старичком лет девяноста, лысым, но с длиннющей бородой. Долго выяснял, не поддельная ли у нас шерсть, в конце концов, я попросил Малету выйти, разделся и продемонстрировал недоверчивому деду очень пушистого оборотня. Наглый старикашка на радостях ободрал мне полхвоста, но взамен я получил шарик величиной с шаттрский орех, переливавшийся красным и чёрным, словно внутри кто-то смешивал энитарскую тушь.
   Магистр к нашему возвращению проснулся, но ругаться, что ушли без него, не стал. Более того, сделал таинственное лицо и сообщил, что узнал, кто скупает Глаза Дракона, не скупясь на цену. Я уже успел понять, что лучше сделать вид, что это мне не интересно, в противном случае апху полдня не скажет, что он вызнал, лишь бы голову кому поморочить. А так он уже через полчаса не выдержал, и ворча, что его не уважают, поведал о случайной встрече с двумя юными выпускниками Садарской Семинарии, находящимися на службе у Готариса, мальчишки не устояли перед обаянием старшего по званию (либо просто струсили), и выболтали, что у них ответственное поручение и им надо найти как можно больше неких редких предметов... Остальное магистр додумал сам.
   - Я, кажется, понял, что случилось с нашей ристлой. Не попалась ли она Фарифарскому Инквизитору, он большой приятель Готариса, а у того виды на кресло главы Ордена. Если, конечно, Бавис, который сам не прочь там посидеть, допустит молодого выскочку. Но ристлу, вероятно, могут попытаться использовать в качестве наёмного убийцы.
   - Так она и согласится, - скептически заметила Малета, - Меня бы нипочём не заставили.
   - Так ведь у тебя нет пропавшего в Диких Пустошах Рыцаря, - возразил магистр, - Готарису ничего не стоит сказать, что Март в его руках, и его жизнь зависит от её сговорчивости.
   - Она нежить, - напомнил я, - её не так легко обмануть.
   - Она женщина, Март, и влюблена к тому же.
   - Тем более я обязан быть рядом. Ты со мной?
   Естественно! Чтобы неугомонный магистр, да пропустил такое приключение!
   ***
   Перенос с помощью Глаза Дракона занял доли мгновения. Только что мы стояли в светлой чистой комнате, и вдруг оказались в пахнущей пылью тьме. Несмотря на отсутствие света ощущалось, что помещение огромно. Я протянул руку и наткнулся на стол, загромождённый стопами книг. Оль, видимо, тоже нашёл книги, но сказать об этом не смог - начал безудержно чихать.
   - Я, - чхи! - понял, - чхи! - где мы! - чхи! - Руку давай! - чхи-чхи-чхи!!!
   И непрерывно чихая, магистр потащил меня во тьме неведомо куда. Но вскоре тьму прорезал прямоугольник света: Оль открыл дверь, и мы вышли в длинный пустой коридор. Белый пол, высокий сводчатый потолок, белые стены, большие стрельчатые окна вдоль одной стены и ряд дверей вдоль другой. Из окон видно море, стоящие на рейде корабли и тёмную тучу у горизонта.
   - Ффу! - выдохнул Оль, - Проклятые книги! Мы в Гралоне, в Белой башне, только здешняя библиотека вызывает у меня такую жуткую аллергию. Через полчаса вообще задыхаться начинаю. Чем-то они тут книги опыляют от жучков и мышей. Интересно, где твоя нежить, здесь нет ни подвалов, ни вообще подходящих помещений.
  
   Тут он толкнул дверь в конце коридора, и мы очутились в громадном зале. Стены были завешены гобеленами с изображениями деяний святых, вдоль одной из стен тянулись три ряда скамей, а в углу...
   Клетка была серебряная, да ещё, видимо, заговорённая, к тому же маленькая - ног не вытянуть. Она так и стояла посередине клетки на коленях, чтобы не касаться жгущих кожу прутьев. Из одежды ей оставили только её собственные волосы, видимо, чтобы не выбралась из клетки, используя тряпку в качестве прихватки. Мне, как ни странно, серебро не вредит ни в волчьей шкуре, ни в человечьей, а потому я попросту выломал из клетки два прута, а ещё два отогнул, чтобы проход был пошире. Я отдал Таяне свою куртку. Правда, босым ножкам было холодно на каменном полу, но взять её на руки я не мог - свободные руки могли понадобиться в любую секунду. Оль для пробы со свистом рассёк воздух одним из выломанных мною прутов и остался доволен: из оружия у него были при себе только зубы и когти.
   - Ну, пойдём отсюда! - скомандовал он, - Целоваться будете после, успеете ещё. Не хватало нарваться на каких-нибудь паладинов.
   - Вот именно, - подтвердил Готарис.
   Оказывается, за некоторыми гобеленами скрывались двери, из которых в зал высыпали с десяток совсем молодых Инквизиторов и столько же паладинов.
   - А вот и один из старичков-заговорщиков! - обрадовался Готарис, при виде Волека, - С потрохами продали Орден чёрным колдунам, вместе с Бависом и Дарисием!
   Я не сразу сообразил, кто такой Дарисий, но потом догадался, что имелся в виду Великий Магистр Ордена Очищающего Пламени, имени которого я, если честно, не знал.
   - Мальчик перегрелся на каталанском солнце, - заметил Оль. Мы почти неосознанно встали с ним спина к спине, словно всю жизнь вместе сражались.
   И тут паладины начали один за другим валиться на пол, а за ними и половина Инквизиторов. Моя куртка оказалась не особенно нужна и без того довольно пушистой ристле. Глаза Таяны светились синим, как в Диких Пустошах, только ещё ярче.
   - Остыл? - спросила она Готариса, - Сколько твоих людей тебе не жалко, Инквизитор?
   Готарис, видимо, сообразивший, отчего начали падать крепкие мужики, времени тоже не терял. Подлый тип умудрился подобраться ко мне на расстояние броска, и я ощутил под подбородком холодное лезвие кинжала. Вот придурок!
   - А тебе? Меняю всех оставшихся на одного Рыцаря, шевельнись, и ему конец. Ты, Хвост, тоже стой смирно, я наслышан о твоих талантах, равно и о том, что ты бывший паладин. Взять их!
   Оставшиеся в строю Инквизиторы двинулись было к Таяне и Волеку, но пришлось менять планы. Я как-то не привык быть безответным заложником, а Готарис не учёл, что за мной десять лет воинской выучки и пять лет боевого опыта. И удар головой пришёлся ему как раз по носу. Мне нос ломали трижды, и все три раза очень больно, а я отнюдь не неженка. Неготовый к такому повороту Инквизитор просто на пару мгновений ослеп от боли. Правда, оцарапал мне кинжалом шею и ухо, и как всегда при пустяковых царапинах кровь потоком хлынула за воротник, перепугав Оля и Таяну и испортив почти новую рубашку. Я хотел ещё добавить Готарису коленом в пах, но решил, что это как-то не по-рыцарски. Волек тоже не растерялся, вывернул карманы у остолбеневших от моего самоуправства юношей и торжественно продемонстрировал обнаруженные у них три Глаза Дракона.
   Дальше мы предоставили Инквизиторам разбираться без нас и отбыли в Арверн.
   ***
   Вестник от магистра Хвоста опередил стаю крухов на сутки. За это время сумели организовать оборону Арверна, а жителей близлежащих селений укрыть внутри городских стен. По окрестностям деревенский люд прятался в замках землевладельцев, кое-как обороняясь от всё более наглых стай всевозможной нежити.
   К нашему возвращению уже определилось место решающего сражения с собранной Кайном в Диких Пустошах армией - это было широкое поле между Арверном и Верле, ближайшим соседом с востока. В Верле, к тому же, помещался Магистериум, старший брат Эледарского. Эледарский Магистериум готовил целителей, а Магистериум Верле - боевых магов, предсказателей и погодников, поскольку все три специальности традиционно были немногочисленны, в отличие от целителей. Зато могли весомо помочь в битве с нежитью.
   На битву мы собирались, как на парад. Шутка ли - целая тысяча Рыцарей! Всего тысяча, вздыхали после битвы. Накануне прошёл снег, и поле казалось застеленным белой скатертью. Вороны только портили впечатление. Против воли напрашивалась мысль, что скатерть для них. Впрочем, любое сражение даёт пищу воронью.
   Рассвет был багровый, холодный и ветреный. Не успевший слежаться снег поднимался в воздух и кружился, бросался в глаза и мешал дышать. Погодники пытались усмирить ветер, но вышло только хуже, поднялась настоящая метель. И из этой метели начали выступать враги.
   Точная численность армии Кайна неизвестна, но на каждого Рыцаря приходилось до десятка всевозможных кровожадных тварей. По счастью, их было всё-таки слишком много, и они больше мешали друг другу, не говоря уж о выучке - это была не армия, а бессмысленная орава, охваченная жаждой крови. К закату нежити стало меньше, но близкая ночь придавала оставшимся тварям сил и наглости, так что Рыцари вынуждены были отступить под защиту стен Арверна.
   Невредимых не было, убитыми Орден потерял шестьсот семьдесят человек. То есть от Ордена практически ничего не осталось. Шестеро считались пропавшими без вести, в том числе я. О судьбе пяти братьев по Ордену мы узнали только спустя год. Меня, легкораненого, но потерявшего амулет и застрявшего в доспехах, нашла ристла. Нежить сильнее человека, поэтому ей удалось уволочь меня в пустующее охотничье зимовье в ближнем лесу. Тащить меня в таком виде в город она не рискнула, опасаясь осложнений с Инквизиторами.
   Кстати, единственным представителем Ордена Очищающего Пламени в той битве был Волек Хвост, израненный так, что целители сомневались, выживет ли он вообще. Впоследствии я спросил его, зачем он принял участие в том сражении, ведь Инквизиторы остались как-то в стороне, так он обиделся, и заявил, что хотя и стал Инквизитором, но мужчиной быть от этого не перестал, и если я не хочу получить в ухо, то впредь не следует задавать таких вопросов.
   Я пробыл в полубеспамятстве до весны. Боюсь, за это время в окрестностях Верле прибавилось жутких баек про оборотней, потому что сам я ничего не помню, но ристла на все просьбы рассказать, что же я делал всё это время, уже полвека старательно переводит разговор на другие темы. А пожив в Аконде среди его разношёрстного населения я всё больше убеждаюсь в том, что самое страшное и опасное создание в Населённых мирах всё-таки человек.
   Но пришла весна. Однажды я проснулся совершенно нормальным, удивился незнакомой обстановке и больше того первоцветам в плошке у окна. Потом вернулась выходившая за водой Таяна и рассказала мне новости минувшей зимы.
   Орден Солнечного Креста не прекратил своё существование, но весомой военной силой быть перестал. Несмотря на всё дипломатическое искусство Верховного Магистра Теграния отношения с Орденом Очищающего Пламени обострились до предела. Великий Магистр Дарисий, подстрекаемый Бависом, готов был объявить Рыцарей врагами веры, и как только это случится, можно, как выражается Волек Хвост, обивать гроб кистями, поскольку народ всегда откликается на призывы к войне, исходящие от Властителя Душ. Рыцари сейчас к войне не готовы.
   О моём отряде Таяна знала немногое: сэр Элгарт и леди Ферана были живы, Сатор погиб при Верле, а Хельг потерял руку, но выжил ли после этого, ристла не могла сказать. Словом, дела обстояли не слишком хорошо.
   В Эгроне Рыцари нечасто обзаводятся семьями. Мир этот обширен, а Рыцарь принадлежит прежде Ордену, а уж затем жене и детям. Бывает, что несколько лет проходит вдали от семьи. Всякая ли женщина на такое согласится? В Аконде гораздо проще, там весь мир можно за два дня облететь в гларте, либо за неделю обойти пешком, что проделал не так давно знаменитый путешественник Альвий Коготь. Но он апху, а потому нежить не сумела его сожрать. Впрочем, последние две мили до Города он преодолел бегом в рекордное время, чем очень огорчил двух вырр, присмотревших его себе на обед. Аконд невелик, и Рыцари возвращаются домой после дежурства, да и длится оно всего полсуток. Мне горько было видеть, как Таяна радуется, что я пришёл в себя, поскольку она не знала, что как раз для неё ничего хорошего нет, и я должен вернуться в Арверн. Меня считают без вести пропавшим, и остаться в лесной избушке, как того хотела моя возлюбленная, означало бы дезертировать, а в Ордене Солнечного Креста такое немыслимо. Когда я попытался ей это объяснить, она закономерно разозлилась, потом заплакала, потом...
   В общем, утром я проснулся с замечательной идеей вернуться в Арверн вместе. Вот только Таяны рядом не оказалось. Я прождал до полудня, но она так и не вернулась. Ещё сутки я искал её по всей округе, а через день то же самое мы проделали втроём с сэром Элгартом и леди Фераной. Тщетно.
   А потом Магистр Теграний получил письмо из Края Света, в котором содержалось приглашение для леди Фераны, сэра Элгарта, меня и ещё двух Рыцарей по выбору Магистра. Волек Хвост договорился о приёме пяти Рыцарей в Ставоградскую Академию Стражи, где мы обучались бы воинской науке апху и учили бы тамошних курсантов чему-нибудь, что вдруг мы умеем, а они нет.
   Неделю спустя я стоял на палубе корабля и, глядя на удаляющийся берег Митара, мысленно прощался с моей любимой, которую, как я тогда думал, я больше не увижу. Само собой, я ошибался...
   ***
   Апху в человеческом облике от людей практически не отличаются, то есть средний апху не владеет мечом, и от нежити может разве что убежать, громко вопя. Поэтому триста лет назад появилась Ставоградская Академия Стражи. Да, собственно, и сама Стража. Первые Стражи обучались воинской науке где и как придётся, большую часть премудрости получая на практике, вкупе со шрамами. Но народ это обстоятельный, и знания систематизировались по мере приобретения, постоянно дополняемые Энциклопедии, изданные в Ставограде, заслуженно славятся во всех уголках Эгрона. Да и в Аконде среди учёных больше половины апху. Поступить в Академию достаточно непросто: нужно быть апху, мужчиной, закончить обязательную для всех детей Края Света общеобразовательную школу, быть достаточно тренированным, и самое сложное, иметь в голове что-то, кроме ветра. Рыцари, кстати, зачастую обходятся без мозгов, скажу больше: преуспевшие в боевых науках бывают удручающе тупы. Именно поэтому магистров первой степени, магистров Силы, очень много. Магистров второй - Опыта, - уже меньше, магистров третьей степени - Разума, - вообще единицы. Собственно, турнир на третью степень больше напоминает школьный экзамен, нежели воинское состязание. На первую степень может рассчитывать любой мастер, прослуживший со времени Посвящения четыре года. Не прошедшие турнир четыре года спустя могут попробовать снова. Вторая степень может быть получена через три года после первой, а третья - через семь лет после второй. Для обретения разума времени надо больше, чем для приобретения опыта.
   Итак, Стража. Служит она прежде всего для охраны Границы - системы нескольких Врат между мирами, из которых периодически вылезает что-нибудь гадкое, от колдунов и нежити до воинственно настроенных троллей, родиной которых считается Аконд, но со своей способностью без помех шататься между мирами в состоянии опьянения они могут оказаться где угодно. А пьяные тролли всегда агрессивны. Конечно, против колдунов апху мало что могут, поскольку магическому воздействию противостоять удаётся лишь Рыцарям, но любого колдуна можно взять хитростью, скоростью либо числом, чем вовсю пользуются орки. Апху не столь многочисленны, поэтому предпочтение отдают скорости и хитрости, а то и другое требует времени на обучение. В Академии Стражи учатся пять лет, после чего ещё год свежие выпускники проходят стажировку, набираясь боевого опыта под присмотром старших. Мне сначала казалось, что чересчур трясясь над новобранцами, апху вырастят из них трусов, но впоследствии убедился, что иначе нельзя: лет до двадцати пяти - тридцати у апху отсутствует чувство опасности, и если молодёжь не сдерживать, стареть очень скоро станет некому. Вероятно, и семьи у апху такие сплочённые именно из-за необходимости постоянно держать на виду детей, познающих мир с полным пренебрежением нормами безопасности.
   Мы занимались отдельно от курсантов-апху. Как пояснил Оль, для нашего спокойствия, поскольку хоть апху и похожи на людей, но всё же не люди, а молодёжи свойственно пытаться доказывать своё превосходство. Наставников у нас было двое, племянники магистра Хвоста. Леннард Лют преподавал в Академии Стражи, а его сестра Эрлиана взялась обучать нас траволечению, поскольку подошло время заготовки некоторых зелий. Траволечение мне давалось, как ни странно, с трудом. Казалось бы, оборотень должен обладать нюхом на целебные зелья, но мне этого не дано, возможно, есть другие скрытые таланты. А так я с превеликими сложностями научился отличать репей от подорожника, и дальше этого дело не пошло.
   Зато боевые науки пришлись как нельзя более кстати, учитывая понесённые зимой потери и обострение отношений с Инквизиторами. Апху владели искусством рукопашного боя, позволявшего не просто выстоять безоружному против вооружённого, но и победить. У сэппхо есть похожая борьба, но там приёмы рассчитаны на существо с длинным мощным хвостом, и для других рас не подходят. Правда поначалу нам показалось, что и борьбу апху (она называется "арр-кхо", буквально "вышибить дух") нам никогда не освоить. Не хватало ни скорости, ни выносливости. Но прошёл месяц, и мы втянулись в бешеный темп тренировок, заданный Наставником Леннардом, а там как-то неожиданно пришло понимание, и заниматься стало легко и приятно. Суровый Наставник довольно улыбался в пышные усы, но на похвалы скупился, зато его более разговорчивая и мягкосердечная сестра поведала, что он гордится нашими успехами, что мы опережаем даже его племянников, её сыновей, которые через год должны закончить Академию.
   Как-то утром Наставница Эрлиана подняла нас ни свет, ни заря. Велела собраться по-походному, и мы вышли в росистый предрассветный сумрак. По дороге Наставница пояснила, что нас хочет видеть Магистр Хвост. Она очень волновалась, и я никак не мог отделаться от ощущения, что нас ведёт девчонка. Притом что мне было отлично известно о её совершеннолетних сыновьях, а у апху совершеннолетие наступает не в восемнадцать лет, как у нас, а в двадцать один. То есть Наставнице было никак не меньше сорока лет.
   - Не знаю, что случилось,- слегка заикаясь, говорила она, - Но дядюшка Хвост решил устроить вам экзамен. Учтите, он одинаково владеет обеими руками. И хоть не Страж, но Стражам ни в чём не уступит, несмотря на возраст.
   Волек Хвост поджидал нас на опушке леса верстах в трёх от окраины Ставограда. Ничего не объяснил, даже не поздоровался. Просто кинулся на нас на всех сразу. Молча, быстро, и, признаюсь, жутко. Из оружия у него был только монашеский посох, и этим посохом я сразу получил по макушке. Стыдно, но нас пятерых: сэра Элгарта, леди Ферану, меня и близнецов Валиса и Гресина, последних выпускников Наставника Гермиуса, он расшвырял, как котят. Окинул нас мрачным взглядом и сказал:
   - Неплохо. Лучше, чем я ожидал за столь краткий срок. Но недостаточно...- он вздохнул,- Господа Рыцари, леди Ферана, я вынужден прервать ваш визит на Край Света, поскольку официально объявлена война между Орденом Солнечного Креста и Орденом Очищающего Пламени.
   Мы с леди Фераной застыли, близнецы слаженно охнули, сэр Элгарт каким-то странным голосом спросил:
   - Нам следует считать себя военнопленными? Или...
   - А я не сказал? - апху покачал головой, - Старею...Война объявлена вчера. А позавчера магистрат Край Света отделился от Ордена Очищающего Пламени. Великий магистр Дарисий был против, но я его послал, не скажу при дамах, куда. А вас я ни за что не отпустил бы, но сами знаете, после зимы у Теграния каждый человек на счету, так что...- Оль сожалительно развёл руками, - С вами я отпускаю ещё десяток ребят из моей гвардии, больше не могу, потому что их всего-то десять, а Стража нужна здесь. Ну и добраться помогу.
   ***
   Гора Шапка торчит посреди невысокого плато на мысе Встречи, как свечка на первом именинном пироге. Добраться до неё оказалось не так сложно, как опасался Оль. Лето выдалось удивительно жаркое для Края Света, и на перевалах не было снега.
   Вблизи Шапка оказалась совсем не проста. Во-первых, бросалось в глаза её явно искусственное происхождение, во-вторых, она чем-то неуловимо напоминала Чёрную Башню, в-третьих, Волек Хвост заявил, что это древний телепорт, и он почти понял, как его активировать. Я молчал, потому что дорога не располагала к беседе, но в глубине души надеялся, что Магистр не заявит, что для активации телепорта нужна человеческая жертва.
   Жертва не понадобилась. Волек позаимствовал у одного из своих гвардейцев нож, основательно поранил себе руку и принялся вычерчивать кровью на камне какие-то знаки, неразборчиво бормоча. То ли колдовал, то ли непечатно ругался на своём языке.
   Как бы то ни было, но ворожба Инквизитора оказалась действенной: по гладкому боку горы побежала трещина, заснеженная вершина сдвинулась в сторону, и внутри горы открылась площадка телепорта (так её назвал Оль). Театральным жестом предложив нам всем занять места, Оль снова сказал какое-то невразумительное слово...и нас окутал туман. Это было совсем не то, что при использовании Глаза Дракона, туман не мешал нам видеть друг друга, но скрывал окружающую обстановку и глушил все звуки.
   Но вот постепенно туман стал бледнеть, как если бы сквозь него просвечивало солнце, потом до нас донеслись неясные звуки, показавшиеся мне похожими на отголоски битвы. Я инстинктивно сомкнул пальцы на рукояти меча, спутники последовали моему примеру, это нас и спасло. Внезапно исчезнувший туман оставил нас на верхней площадке Башни Солнца в окружении нескольких десятков паладинов. Вернее, изначально они окружали Верховного магистра Теграния и двух уцелевших Рыцарей из его сопровождения. Снизу поднимались клубы чёрного дыма, и моё чутьё подсказывало мне, что Башня горит. Впрочем, вдаваться в подробности было некогда, апху среагировали на долю секунды раньше нас и молча бросились на паладинов, положив на месте сразу восьмерых. Мы присоединились, и Башня Солнца впервые за всю историю Ордена превратилась в подобие мясорубки, новомодного акондского изобретения для домохозяек. Только вместо мяса были мы. Краем глаза я увидел, как упал один из близнецов (я, к стыду своему, так и не выучился их различать), а сражавшийся рядом с ним апху вдруг принял вид какого-то невероятного, но очень страшного создания, и принялся рвать паладинов зубами и когтями. Когда он свалился, я запоздало сообразил, что парень, видимо, был смертельно ранен, и перед смертью решил припугнуть врагов. Кстати, это сработало: укушенные им паладины заверещали, как поросята, правду сказал Оль, что деревенского дурня можно натаскать махать мечом, но воином это его не делает. Они вопили, что укус оборотня заразен, и пропали их души.
   - Март, Магистр! - крикнул мне сэр Элгарт.
   Я развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Верховный магистр Теграний оседает на пол. Упасть ему я не дал, но спасти не мог: старый Рыцарь не был ранен, но белое лицо в каплях пота ясно указывало, что Магистр умирает. Слухи о его больном сердце ходили уже несколько лет. Пальцы умирающего с неожиданной силой стиснули моё запястье, и он прошептал:
   - Ты сможешь, сынок, я верю...
   И прежде, чем я успел что-то понять, над Башней раскрылся ещё один телепорт, выплюнувший пятёрку мерзостнейших демонов, вооружённых до зубов. За ними следовала разъярённая ристла. Моя бесценная нежить...А потом сбоку мелькнуло что-то тёмное и со страшной силой ударило меня в висок.
   ***
   Ставоград, 2000.
   На измученный жарой Ставоград опустился тихий вечер. Парк на Ставском Откосе дышал прохладой, маня прохожих сойти с душных мостовых и погулять по зелёной травке босиком. Что и проделала Аэлина. Новенькие туфли на высоких каблуках за два часа официальной церемонии вручения дипломов превратились в пыточное орудие, натёртые подошвы горели огнём, икры сводило от перехода на непривычные каблуки. Хорошо Леверине, она маленького роста и высокие каблуки ей привычны. Аэлина, как все апху, была барышней рослой, и казаться ещё выше из-за обуви не хотела. Общалась-то она в основном с людьми.
   - Эля! Ты где? - из кустов вылезла слегка запыхавшаяся Эрелиса с туфлями в руках. Ей тоже была привычна другая обувка, - Фу, еле тебя нашла! Уж испугалась, не случилось ли чего.
   - Что могло случиться? - удивилась ведьма.
   - Нет, ну ты меня удивляешь! - всплеснула руками леди-Рыцарь, - У тебя хлороформ не выветрился, что ли? Или полагаешь, что если твой придурочный однокурсник провалился к мракобесам, то опасности нет?
   - А разве есть?
   - Ты веришь, что он сам всё придумал? Он слишком труслив и соплив, наверняка за ним стоит кто-то посерьёзнее. Я тебе не рассказывала про мага из Академии Стражи?
   Про мага Аэлина и сама знала. Просто так не хочется в начале лета и в начале новой, взрослой жизни, верить в существование Вселенского Зла! Ну ладно двести лет назад, но в наши дни? Когда в Диких Пустошах ведётся добыча полезных ископаемых, от Ставограда до Арверна летают пассажирские гларты, соседний мир Аконд ближе, чем соседний город? Да даже войн сто лет не было!
   Ведьма вздохнула. Не хотелось признавать, что Эрелиса права, осторожность никому не вредит и прочее, и прочее...
   Оставались, конечно, ещё вопросы. Например, почему Гресс активировал Зеркало, не дожидаясь пятой жертвы? Где он взял ещё две? Вряд ли в Крае Света, здесь новости распространяются быстро, хоть Рыцари знали бы ещё о двух убийствах... Аэлина вдруг вспомнила, что слышала от кого-то, что Гресс проходил стажировку на Митаре, где-то в Сидде, кажется, у него там родня. Но кто это говорил?
   Послышался мелодичный звон, и на аллею вышла Ир-Гвена. Звенели колокольчики браслетов на её руках, ногах и хвосте.
   - Ты не помнишь, кто говорил, что Жук-Паук проходил стажировку как-то неправильно? - спросила её Аэлина.
   Сэппхо пошевелила хвостом в раздумье, а потом сообщила, что Аэлине об этом сказала как раз она сама, а вот кто сказал ей? Винка или Леверина? У них, кстати, тоже в Сидде родня.
   Эрелису такая рассеянность в важных, на её взгляд, вопросах страшно нервировала. Она предложила прямо сейчас пойти их поискать, и спросить. И вообще не мешало держать весь шабаш под присмотром. Собственно, ради этого она и напросилась к ведьмам на выпускной, чтобы приглядывать как минимум за Аэлиной. Леди-Рыцарь не могла внятно объяснить, чего следует опасаться, но было у неё препакостное предчувствие... А в Карнийской Школе Мечей к предчувствиям относились серьёзно. И хотя Эрелиса, выросшая в Арверне, не слишком любила ведьм, зато любила одного очень симпатичного апху, сестра которого в данный момент с бараньей тупостью гуляла по безлюдному парку, хотя только две недели назад едва не отправилась на тот свет. Вряд ли Устин обрадуется, если эта недоделанная ведьма опять во что-нибудь влезет. Поэтому, когда ведьмы, наконец, приняли решение присоединиться к остальным выпускникам, Эрелиса от всей души поблагодарила Всесветлого, ниспославшего подругам капельку ума.
   Но боги никогда ничего не делали просто так, без назидания будущим поколениям. Ведьмы решили сначала посмотреть, не поднимется ли из древнего склепа дух основательницы Колледжа, говорят, в полнолуние сия достойная дама гуляет по кладбищу и отвечает на самые животрепещущие вопросы своих верных последователей. Эрелиса только зубами скрипнула. Толку в капле ума, упавшей в океан безрассудства! Конечно, на Старом кладбище нежить не водилась, поскольку хоронить там перестали лет сто назад, но чисто по-человечески очень трудно понять всю прелесть прогулки между могилами под полной луной. Леди-Рыцарь вообще не любила ходить на кладбище без служебной надобности, поскольку служебная надобность допускала наличие гларта с кучей примочек и солидного арсенала, ограничиваемого только грузоподъёмностью гларта. Притом, что почти всё оружие осталось как раз в гларте, вместе с Велерианом, и всего лишь с парой ножей, скрытых длинной юбкой, Эрелиса ощущала себя голой. А учитывая эту самую длинную юбку (вернее, умопомрачительное платье, одолженное у знакомой), вместо привычных штанов, да ещё туфли на каблуках - не только голой, а ещё и связанной. И даже восхищение напарника не утешало. Подумаешь! Вот если бы её видел Устин...
   Замечтавшись, Эрелиса едва не пропустила метнувшуюся к ведьмам тень, гибкую, быструю, да к тому же магически защищённую: успевшую среагировать Ир-Гвену отбросило в сторону и прокатило по земле её собственное отражённое заклинание. Зато эрелисины ножи ушли по адресу, тень охнула, замерла и осела, переломившись посередине. Подбежав, Эрелиса увидела, что апху перевернула таинственное существо на спину и пыталась заговорить кровь. Зря старалась, оба ножа попали в живот, справа и слева под рёбра, две смертельных раны, на выбор. На секунду леди-Рыцарь испугалась, что непоправимо ошиблась, но тут Аэлина откинула с лица тени капюшон, и в свете луны черты лица страшно исказились: миловидная девушка превращалась в кошмарного монстра, к счастью, почти мёртвого.
   - Кто это? - глаза у апху были квадратными от ужаса.
   - Твоя клиентка, нежить, - пояснила Эрелиса. Сама она таких не встречала, но от напарника слышала, - Это инеру. Интересно, кто протащил её в Эгрон? Они обитают в Аконде, и путешествовать между мирами могут только с проводником.
   - То есть? - спросила подошедшая сэппхо. Чешуйки у неё на голове торчали во все стороны, а из носа сочилась кровь, которую она периодически слизывала раздвоенным языком.
   - Теория Тропы, - пояснила Аэлина, - Тебя не было на той лекции. Между Эгроном и Акондом существует два типа переходов, Тропа и Каскад. Каскад доступен только некоторым этэрэ, они сами им воспользоваться не могут, но могут раздробить и переслать любой объект, в том числе живой. А Тропой путешествуют Отмеченные Солнцем, не обязательно прошедшие Посвящение, и они же выступают в роли проводников, имея возможность провести из мира в мир одного спутника. Ну, ещё тролли пьяные шатаются туда-сюда, но как и почему это происходит, пока не понял никто, в том числе сами тролли.
   - И почему ты думаешь, что эта тварь пришла по Тропе? - спросила Ир-Гвена Эрелису.
   - Просто инеру обитают в Аконде, а все этэрэ, владеющие заклинанием Каскада, живут в Энитаре.
   - Ты откуда знаешь? - удивилась сэппхо.
   - Служба такая,- фыркнула Эрелиса, но под укоризненными взглядами ведьм застеснялась и пояснила уже серьёзно, - Их всего-то семь, один мужчина и шесть дам, и одна из них приходится мне прабабкой, хотя и выглядит моложе меня. В детстве меня отправляли к ней на лето, вернее, на зиму, в Энитаре-то лето круглый год. Так что всех бабулиных знакомых я видела, этэрэ же общаются не со всеми подряд, а кучками по шесть-семь пар ушей, а прочих едва замечают, но зато наблюдать за ними очень забавно.
   Она говорила, а на душе кошки скребли. Инеру издавна используют в качестве наёмных убийц, и то, что инеру подослали к Аэлине, могло означать только то, что музейное зеркало не поглотило колдуна, а перенесло куда-то, откуда он продолжает гадить. Или же за ним стоит некто настолько могучий, что...Додумать она не успела. Порыв ледяного ветра в тёплый вечер. Обе ведьмы без единого вздоха повалились наземь. А из тени древнего склепа выступил Георгин Гресс, сопровождаемый крупным, о семи ушах, демоном. В руках колдуна была удавка.
   - Ну что, Избранная Светом? Страшно?
   Эрелиса не сразу сообразила, что обращается он к ней. Демон, вот кто был по-настоящему опасен. Не только для неё. Ах, Велериан Тэро! Успеешь ли вызвать подмогу, когда поймёшь, во что влипла напарница? Идея возникла неожиданно. Воспоминание о Велериане заставило Эрелису припомнить Пропавших при Верле, пятёрку Рыцарей, захваченных в плен армией нежити двести лет назад. Тогдашний открыватель Врат, имени его не любившая историю Эрелиса, конечно, не помнила, решил использовать пленных в качестве Ключа. Удушить одного за другим в полнолуние возле Врат, а души связать едкими слезами демонов, массово вызванных из Междумирья. Такое количество демонов не могло не привлечь внимание Совета по охране Населённых миров, но Совет был слишком занят обороной от предварительно выпущенной на Митар нежити. Но Рыцари сорвали обряд. Они нарушили Устав Ордена, убив друг друга, а последний покончил с собой с помощью тонкого кинжала - мизерикордии, с тех пор считавшейся священным оружием. Враги отобрали мечи, но кинжал под доспехами одного из раненых не заметили.
   Эрелиса криво усмехнулась. У неё было два ножа. Она перехватила их поудобнее и отступила на шаг, словно собираясь обороняться. Колдун широко улыбнулся, покачал головой и жестом выслал вперёд демона. Но девушка опередила его. Вскинула руки и накрест полоснула себя ножами по шее. Не без удовлетворения отметила горестный вопль колдуна и визг демона, явно обожжённого попавшей на шкуру кровью, а потом весь мир залил лунный свет, и Эрелиса погрузилась в него с головой.
   ***
  
   Мартиус Тэро, Аконд, год 1800 от Разделения Миров.
   Я очнулся в снегу. Отчаянно болела голова, а нос, похоже, был опять сломан, так что холодный компресс из откуда-то взявшегося в начале лета снега оказался весьма кстати. Тут послышались шаги, чьи-то руки перевернули меня на спину, и я увидел крупного блондина лет тридцати, совершенно мне незнакомого, странновато одетого, но - тут я ошибиться не мог - он тоже был Рыцарем.
   - Ты живой? Встать сможешь? - на Всеобщем он говорил с непонятным акцентом.
   Я кое-как сел и огляделся. Место было не просто незнакомое, а откровенно чужое. Высоченные дома, в иных я насчитал по пять этажей, и, судя по занавескам и цветочным горшкам, там тоже жили люди; вдоль улицы фонари, горевшие ровным, не коптящим пламенем; наконец, странная штуковина, навроде яйца, лежащего на боку, низ белый, верх прозрачный. Судя по следам, незнакомый Рыцарь пришёл от этой штуки, но следов перемещения самой штуки я не заметил и терялся в догадках, что же это такое. Почему-то мысль о том, что ЭТО летает, мне даже в голову не пришла.
   - Где я?
   - В Городе.
   Я и сам понял, что не в чистом поле, рассердился я. Оказалось, что Город в мире Аконд всего один, название у него когда-то было, но других городов так и не построили, поэтому название первого и единственного очень скоро забылось, и все звали его просто Город.
   В Городе жила большая часть разумного населения Аконда. Было ещё несколько хуторков, где жили отошедшие от дел маги, но их с завидной регулярностью осаждала нежить, которой Аконд в основном и населён.
  
   Собственно, маги и Рыцари в Аконде имели статус национальных героев, ведь если бы не они, ни людей, ни хагров, ни сэппхо в Аконде не было бы, нежити всё равно, кого есть. А под защитой Рыцарей и магов все Разумные расы уживались в Городе вполне мирно, каждый занимался своим делом, помогая другим и себя не забывая. Правила Акондом уже пять сотен лет королевская семья Розаль, чьи предки некогда владели Арверном, но были изгнаны собственными вассалами, делившими потом земли и власть, как стая дворняг делит кости. Арверн с тех пор стал вольницей, но единого правителя там нет по сие время, и каждый из виргов творит на своих землях что пожелает, по временам зарясь на соседей. В Аконде который-то из королей почти сразу завёл выборный Совет, помогающий управлять разношёрстным миром-королевством, а заодно позволяющий королевской семье жить в безопасности. Ведь Совет выборный, и если подданным не нравится манера управления одних людей-нелюдей, то всегда можно выбрать других. А чтобы не зарывались, выборы проводят каждые три года.
   Мой новый знакомый назвался Алексом. Полностью его звали сэр Алексис Торм, в Аконде, как я, вероятно, уже отмечал, Рыцари сохраняли родовое прозвание, и связи с семьями не теряли. Но в небольшом мире все Братья друг друга знали, а потому в ходу были краткие имена, а то и вовсе прозвища. Кстати, это было выгодно ещё и тем, что некоторые виды разумной нежити способны здорово навредить человеку, настоящее имя которого стало им известно. Причём Рыцарю в том числе, некоторые разновидности акондских шаманских обрядов, бытующих у коренного населения, имеют, вероятно, немагическую природу, и хотя действуют не на всех, но я знаю несколько весьма неприятных случаев с Братьями по оружию.
   Алекс попытался отдать меня на растерзание лекарям, но я отказался. Подумаешь, нос! Ещё если бы мне его первый раз ломали...Странная штука, похожая на яйцо, была представлена мне как гларт, местный заменитель лошади, несъедобный для нежити. В самом деле, внутри гларта обнаружились два чересчур, на мой взгляд, удобных кресла, одно из которых занял Алекс. За прошедшие полвека я вполне освоился с глартами, мало того, спустя три месяца я уже в одиночку вылетал на патрулирование Города, что считается достаточно непростым делом, но тот первый полёт не забыть мне до смертного часа. Мало того, что сама способность гларта летать явилась для меня потрясением, так ещё и Алекс имеет весьма смутное представление о верхе и низе, и частенько они у него меняются местами во время полёта. Конечно, пассажиры гларта пристёгнуты специальными ремнями, но внутренности-то предоставлены сами себе, и уж не знаю, кто как, а лично я не очень люблю, когда их пытаются из меня вытряхнуть. Мало того (надеюсь, один из нас покинет эту юдоль раньше, чем наши общие внуки научатся читать и доберутся до этих записей, дабы пересказать их деду), прошло полвека, но летать с Алексом я не соглашусь ни за какие коврижки. Но довольно старческого брюзжания!
   В тот же день я был представлен Верховному Магистру Керрану, главе Ордена в Аконде, и первые слова Магистра, обращённые ко мне, потрясли меня едва ли не больше, чем все прочие события этого в высшей степени удивительного дня.
   - Кто шёл за тобой по Тропе?
   ***
   Ставоград, 2000.
   Переходы между мирами существуют с момента Разделения. Когда мир-сфера раскололся, и осколки разошлись, получилось подобие энитарского веера, который, в отличие от каталанского, не плоский, а состоит из нескольких пересекающихся плоскостей. Вот эти места соприкосновения соседних миров и являются проходимыми. Но не для всех.
   Существует заклинание межпространственной телепортации, но оно требует колоссального вложения энергии и усилий как минимум десятка магов высокого уровня.
   Ещё есть заклинание Каскада, при использовании которого объект дробится на микроскопические частицы, которые порциями пересылаются в соседний мир. Заклинание Каскада требует, помимо обучения, ещё и врождённых способностей именно к перемещению объектов, а также дара ясновидения, позволяющего переслать объект в нужное место без неприятных последствий вроде вмуровывания в стену или ствол дерева. Владеют Каскадом только некоторые этэрэ, и, возможно, шэртэ, о которых мало сведений.
   И ещё есть Тропа. Первые упоминания о Тропе относятся ко времени основания Ордена Солнечного Креста. Этот переход доступен всем Отмеченным Солнцем, в том числе имеются сведения о раскрытии Тропы для женщины, беременной Отмеченным Солнцем младенцем. По Тропе одномоментно могут пройти двое, либо переход можно совершить в гларте, но, опять же, не более двух пассажиров, один из которых - это обязательное условие - должен быть Отмеченным. Около тысяча шестисотого года от Разделения миров произошло искажение Тропы вследствие вмешательства некой твари, о которой Орден имеет (или делает вид) весьма скудные сведения. В любом случае функционирование Тропы спонтанно восстановилось в момент смерти Верховного Магистра Теграния двести лет назад.
   Но мне почему-то кажется, что с этим связана какая-то романтическая история...
   ***
   Мартиус Тэро, Аконд.
   Город пробудился глубокой ночью от грохота, сравнимого с пушечной пальбой. На Реке начался ледоход. Река была и остаётся естественной границей между землями Города и территорией нежити. Вдоль реки ежегодно расчищается приграничное пространство, так называемая Полоса, шириной примерно в акондский перестрел. Служит она для своевременного обнаружения нежити, перешедшей границу. На лишённой растительности Полосе видна и сама нежить, и оставленные ею следы. Расчистка Полосы является главным весенним праздником в Аконде, всё население высыпает на берег, на радость нежити, поэтому патрули в этот день усиливают втрое.
   Гларт плыл в густом тумане, и я мечтательно представил себе, что никакого гларта нет, а это я сам, сэр Мартиус Тэро, лечу над Рекой и пустынной Полосой. Как сказал Магистр Керран, по Тропе я пришёл не один. И я с большой долей вероятности предполагал, что именно Таяна последовала за мной в Аконд, потому что успел увидеть её на площадке Башни Солнца. И она меня наверняка заметила. Но сколько не пытался я её отыскать, всё тщетно.
   Мой друг и сосед Алекс тоже переживал личную драму. Как раз накануне нашего знакомства от него ушла жена, своенравная красавица из народа инеру. В принципе, инеру в Город не то чтобы не допускали, но строго контролировали. Что при их склонности к людоедству, ловкости, хитрости и кровожадности неудивительно. Алекс уверял, что его Лиэ не такая, и тем не менее, шрам у него на загривке оставили именно её зубы. Я не критиковал, поскольку считал себя женатым на ещё более жуткой особе. Но у инеру своеобразные порядки, женщин в их племени мало, всех невест распределяют в момент их рождения, Лиэ считалась невестой сына вождя племени, и за те два года, что она прожила с Алексом, инеру раз двадцать пытались его убить, что его нимало не смущало, даже наоборот. Он из тех людей, для кого смертельная опасность превратилась в жизненную необходимость. Даже сейчас он то и дело рвётся в бой всё равно с кем, а ведь восьмой десяток доходит, пора бы стать посмирнее.
   Почти три месяца мы тихо страдали по нашим дамам, а как раз в то утро Алекс заявил, что после патрулирования возьмёт гларт и махнёт за Реку, повидать Лиэ. А если племени это не понравится, так они в полном составе могут утопиться. Я вызвался с ним, но он только головой помотал. В самом деле, с него станется просто увезти свою нежить из деревни, тогда место в гларте лучше держать свободным.
   Я давно заметил, что стоит мне начать о ком-то думать, как почти сразу этот человек появляется в поле зрения. Гларт тонко запищал, предупреждая о появлении нежити, да я и сам успел заметить в Реке среди льдин что-то странное, то ли корягу, то ли...Додумывал я уже на бегу, кубарем выкатившись из гларта. Остальные патрульные заметили мой манёвр и слетались поближе, обеспечивая прикрытие. Позже мне рассказали, что таким вот образом лет десять назад инеру выманили и убили тогдашнего командира патруля. Алекс орал в наушнике, чтобы я не сходил с ума, но я уже был в воде. Странно, но холода я не ощутил, наоборот, показалось, что окунулся в кипяток. Это была женщина, молодая и очень красивая. Выбравшись кое-как на берег, я заметил большой отчаянно шевелящийся живот и связанные руки. Попытался распутать стынущие на ветру верёвки, и тут красавица очнулась...Здоровенные клыки лязгнули на полпяди от моего горла, и она явно намеревалась повторить попытку. Дальше всё происходило одновременно. Два из пяти глартов, зависших над нами, выпалили парализующими зарядами. У меня мгновенно отнялась правая сторона тела, задетая синим лучом. Алекс отчаянно кричал, чтобы прекратили стрельбу, сам он уже был в двух шагах от меня. Только меня, кажется, не заметил. По щекам у него текли слёзы, и он страшно бранился непонятно в чей адрес, распутывая верёвки на запястьях жуткой незнакомки. До меня постепенно начало доходить. Я до сих пор не видел живых инеру, и уж тем более не мог подумать, зная их сложности с невестами, что они способны на такое зверство. Оказалось, способны. Полукровки рождаются в Аконде нередко, обычно инеру младенца убивают, а мать выдают замуж как положено, если, конечно, у неё хватит глупости уйти от человеческого мужа. Но тут оказалась задета честь вождя...В итоге, Алекс, сдав жену лекарям и убедившись, что она и очень скоро будущий ребёнок вне опасности, собрался всё же за Реку. Как я подозревал, не просто посмотреть, и уж тут-то я никак не мог отпустить его одного, поэтому ждал в коридоре орденской Лечебницы, пока он выдумает для жены какую-нибудь служебную необходимость. Алекс вышел с каким-то странным выражением лица и сказал, что Лиэ хочет со мной поговорить.
   Вид у красавицы был вполне бодрый и в меру таинственный. Начала она издалека, с весьма неискренних, на мой взгляд, извинений. Я понимал, что женщина в её положении имеет право на причуды, поэтому сделал вид, что не замечаю, как она на самом деле довольна, что перепугала меня до полуобморочного состояния. Но потом она сказала такое...
   Оказывается, у неё была в деревне подруга. Появилась она в начале зимы, никто не знал, кто она и откуда, равно и то, почему негостеприимные вообще-то инеру приняли её, как родную. Обычно они сначала убивают, а потом разбираются. Подруга была единственной, кто вступился за Лиэ этим утром, но что с ней стало, инеру уже не видела, в Реку её всё же скинули и стало не до наблюдений. Подругу звали Таяна, и она как-то обмолвилась, что в Аконд последовала за Рыцарем...
   Я не дослушал. За время полёта до деревни инеру я успел перебрать тысячу вариантов, один другого хуже. Но воображения, как всегда, не хватило. Догнавший меня Алекс хрипло выругался в наушнике удалённой связи.
   Песок был пропитан кровью, повсюду виднелись отпечатки тел, а у кромки воды лежал, как мне сперва показалось, мёртвый инеру. Алекс объяснил мне мою ошибку: отпечатки тел принадлежали, несомненно, погибшим, их унесли в деревню и с почётом похоронят, а оставшийся на берегу - раненый, брошенный добрыми сородичами умирать в одиночестве. Если умрёт до заката, его похоронят честь по чести, если же нет, сожрут ещё живого. Бегло оглядев одеяние раненого, Алекс без большой осторожности ногой перевернул его на спину. Мне стало нехорошо. Без того жуткую морду рассекли сразу десять острейших когтей, рассекли неглубоко, но явно со знанием обычаев инеру - глаза пострадали непоправимо, а до заката умереть бедняге не светило.
   - Кто ты? - Алекс говорил на языке инеру не хуже, чем на Всеобщем, я же пока только понимал с пятого на десятое.
   Раненый ответил не сразу, но, видно, приняв нас за сородичей, назвался и попросил о милости: убить его сейчас.
   - Ага,- перешёл на Всеобщий Алекс, - сейчас тебе! Нет, моя жена, которую ты, недоносок, пытался утопить, думаю, не хотела бы твоей скорой смерти. Она же собиралась вернуться к тебе, верно? - он зло сплюнул и пошёл обратно к глартам.
   Я хотел сказать, что мстить, тем более так, недостойно Рыцаря, но тут же и устыдился: мой друг просто сообщил в Штаб Ордена наши координаты и попросил прислать лекаря.
   - Может, подождём? - предложил я.
   Алекс помотал головой:
   - До вечера эти твари сюда не придут, а этот ублюдок сам не сдохнет, так что поищем лучше твою пропажу, не валяется ли она дальше по берегу в ещё худшем состоянии.
   Аргумент оказался решающим, все придуманные по пути к Реке ужасы вновь воскресли в моих мыслях, и уже я начал торопить Алекса с поисками.
   Но никого мы, конечно, не нашли.
   ***
   Акондский Лес - на самом деле, конечно, не единственный в мире, но ближайший к Городу, к тому же находящийся на городской стороне Реки. Лес считается местом нехорошим, но сказывается ли это страх первых поселенцев перед возможным обиталищем нежити, или же тут виной суеверия инеру - степных жителей, - неизвестно. Зато со времён заселения Аконда Разумными расами в Лес бегают подростки ради доказательства своей храбрости, вроде как арвернские мальчишки ходят на рыбалку с ночёвкой. Неприятные случаи, правда, бывали, лес есть лес, но никто не погиб, а место всё равно честят нехорошим. Интересно другое: чтобы попасть в Лес, из Города надо выйти, но как это удаётся детям - непонятно, ведь даже в пределах городских улиц детям без сопровождения взрослых появляться запрещено. Улицы патрулируются и Рыцарями, и магами, да и любой взрослый человек в Аконде никогда не пройдёт мимо детей, которые гуляют без присмотра, обязательно отведёт если не по домам, то или в Штаб Ордена, или в Башню магов. Ведь дети - самая лакомая добыча для нежити, и рисковать ими в таком малонаселённом мире, по меньшей мере, неразумно. Но всё равно в Лес ходят. Что греха таить, мой сын в детстве тоже убегал, и все три дочери Алекса, да и сам Алекс признавался, что в юности бывал в Лесу.
   Лес привлёк моё внимание не случайно. Во-первых, оборотня всегда тянет в лес. Во-вторых, моя бесценная нежить тоже не прочь прогуляться по лесу. В-третьих, где ей поселиться, как не в дупле большого дерева, хотя зима и кончилась, но до тепла было далеко, да и дождь, знаете ли, лучше пережидать в тёплом гнёздышке.
   И я отправился в Лес. Амулет и одежду оставил под кустиком, встряхнулся и пошёл. Пахло хвоей, хотя местные деревья кажутся лиственными. Впрочем, на зиму они не опадают. Землю под деревьями покрывает плотный ковёр изумрудного мха, на котором так и тянет поваляться. В общем, неожиданно для себя я заснул. Приснилась мне, конечно, Таяна, попытавшаяся от меня убежать. Я догнал её почти на краю Полосы, там, где каждую весну цветут акондские песчаные лилии, и эти лилии мы основательно помяли...Но проснулся я на том же месте, где заснул, одежда и амулет тоже нашлись там, где я их оставил, словом, я не знал, что и думать. А на другой день во время патрулирования Полосы я решил взглянуть на цветы...И со стороны Леса они были поломаны!
   Алекс выслушал мою сагу о походе в Лес с непроницаемым лицом, а потом сказал:
   - Тебе ещё повезло. Как раз вчера в Лесу прогуливалась компания молодых бездельников во главе с графом Скиром, ты, наверное, слышал о нём. И на одну из дам напала нежить. Съесть не съела, с ними был маг, но перепугала здорово. Не знаю, состоится ли завтра спектакль.
   - Какой спектакль?
   Алекс посмотрел на меня с жалостью. Ну конечно, вспомнил я, завтра же открытие Дворца Искусств, большое событие для Города. Вообще в Аконде народ очень трепетно относится к тому, что претендует на звание искусства, достаточно посмотреть полотна кое-кого из современных так называемых художников. В отличие от живописцев, изображающих простые и понятные вещи, художники малюют на своих полотнах ТАКОЕ, что зрителю становится худо. Ну и Дворец Искусств...не зря он получил негласное прозвище Дворец Надругательства над Архитектурой. Чей воспалённый мозг породил это кошмарное творение, мне неизвестно, но это был подлинный художник. К зданию просто страшно приближаться. Его потому так долго не открывали, что королева Ниара, покровительница этих самых Искусств, по-моему, тихо надеялась, что это чудище само рухнет. Увы, мерзкое строение стоит уже больше полувека, и падать, кажется, не собирается. Но что в нём хорошо, так это акустика. В зрительном зале можно бить в оркский барабан, но происходящее на сцене всё равно будет слышно до последнего шёпота. И как раз завтра по случаю открытия Дворца должна состояться премьера новой оперы больного на всю голову поэта и композитора Валора Гранка, полухагра-полутролля, никогда невиданного трезвым. Но! Ведущую партию должна была исполнять леди Тениза Тиэ, известная как Золотой Голос Аконда. И вот на неё-то и напала нежить.
   Катастрофы я не увидел. Жива, невредима - и ладно. Но Алекс переживал, они с Лиэ собирались пойти (я подозреваю, что Лиэ просто хотелось подразнить местных кумушек своим появлением в обществе), да и леди Ариана из координирующего крыла большая поклонница Золотого Голоса. Эту блажную девицу всё пытались мне сосватать, чему я сопротивлялся всеми силами. Она меня раздражала, да вдобавок имела просто потрясающее сходство с королевой Фарифара. Ну и понятно, что взгляды на жизнь у нас не совпадали. К тому же я любил другую. И идти в жуткий Дворец на дурацкую оперу не хотел совершенно. Но моего мнения не спрашивали. Лиэ, очаровательно оскалившись, ОЧЕНЬ просила меня пойти. Леди Ариану, как я уже успел понять, она не любила ещё больше, чем я, не знаю, за что. Отказать я не мог, инеру злопамятны и мстительны, особенно дамы в интересном положении.
   ***
   Зал был полон. Мы с Алексом усадили наших спутниц и сами устроились так, чтобы дамы не могли дотянуться друг до дружки. За Лиэ водится манера царапать и щипать исподтишка неугодных ей. Леди Ариана вообще смотрела на инеру с нескрываемым омерзением. Вот этого я не понимал. Ну да, нежить, враги и могут быть впечатляюще страшными, но в нормальном состоянии инеру, особенно женщины, весьма привлекательны. У них бронзового оттенка кожа, прямые блестящие чёрные волосы, раскосые густо-фиолетовые глаза и почти классически правильные лица. Впечатление немного портят лиловые губы, но женщины их всё равно красят. А добавьте ещё грацию опасного хищника...Я пришёл к выводу, что леди Ариана просто завидует. Пухленькая блондинка, обожающая розовое и со Школы Мечей не посетившая ни одного турнира. Лиэ же даже на сносях умудрялась выглядеть изящной.
   Потом подняли занавес, зазвучала музыка...и я перестал дышать. Там, на сцене, была ОНА. Моя нежить. Её мурлычущий голос, интонации, хрупкая фигурка в облаке медовых волос...Я не мог этого объяснить. Семейство Тиэ жило в Аконде две сотни лет. Их предками были этэрэ, и семья славилась своими цветами, особую же славу деду леди Тенизы принесли розы. Выведенная им розовая душистая роза непрерывного цветения очаровала всех. Назвали её в честь родившейся в тот год принцессы Илики, и с тех пор эти розы занимают видное место во всех дворцовых церемониях. Выросшая среди цветов внучка великого садовника оказалась ещё и музыкально одарённой, и к шестнадцати годам стала не менее известной, чем дед. Но около двух лет назад случилось несчастье: семья отправилась навестить давнего знакомого, удалившегося от дел мага, и попала в засаду инеру. Выжила только двадцатилетняя Тениза, её спас героический граф Скир, знаменитый бездельник, гуляка и бретёр. Он же считался её женихом, хотя родственники девушки были не в восторге от такого кавалера, да и сама она не пылала к нему нежными чувствами. Так что нападение нежити пришлось как-то очень ко времени. Полагавшиеся три года траура по родным изрядно бесили графа, но его мнения никто не спрашивал, и он бесился молча. Тем более, что от недостатка женского внимания отнюдь не страдал.
   Это не могла быть Таяна. Но это была она. После спектакля, не слушая восторженного верещания леди Арианы, я сумел увидеть леди Тенизу вблизи. На сцене она была в парике. Вживе волосы у неё оказались цвета красной меди, что очень шло к голубым глазам. Она заметила меня и так обрадовалась, что граф Скир поспешил увести её. А я остался стоять дурак дураком.
   Вечером ко мне в окно постучался белый почтарь с привязанной к лапке запиской. На певицу напала ристла. И благодаря вмешательству пьяного мага произошло невероятное: в одном теле оказались две души. Причём боевая нежить быстро подмяла под себя благовоспитанную барышню, которой, впрочем, знакомый ристле Рыцарь тоже понравился. Вот так я неожиданно оказался поклонником чужой невесты.
   ***
   Турнир на звание магистра второй степени был назначен на первый день после новолуния. Мне как раз накануне исполнялось двадцать семь лет, первую степень я получил три года назад и теперь имел полное право претендовать на повышение. К тому же я учился у апху, что повышало шансы на победу. И потом, я был влюблён и ощущал крылья за спиной, так что мои противники были заранее обречены на неудачу. Вообще реальный шанс меня победить был только у Алекса, которому я показал несколько специфических ухваток, но Алекс не участвовал, поскольку вторую степень получил в прошлом году (он старше меня на год и пять дней), а в общую часть турнира попасть у него не получилось, поскольку Лиэ как раз в то утро придумала рожать.
   В Аконде турниры проходят достаточно своеобразно. Кроме отборочных тренировочных боёв на магистерскую степень проводят ещё два состязания, в которых могут поучаствовать все желающие старше восемнадцати лет.
   Первое состязание командное, и представляет собой гибрид между мланским боксом и традиционной сиддской забавой "стенка на стенку". В отличие от бокса, бой командный, в отличие от "стенки" - нельзя выдернуть из забора дрын.
   Второе состязание появилось примерно за полвека до моего переселения в Аконд. Называлось оно Битва Роз. Каждый из участников перед состязанием объявлял выбранную им даму Королевой Роз, и потом пытался отстоять свой выбор. Бой вёлся до первой крови, причём оружие участникам выдавалось самой скверной заточки, поэтому иногда все присутствующие дамы становились Королевами, к вящей радости покрытых синяками воинов. Звание Королевы Роз было действительно год, наградой победительнице служил венок из роз "Принцесса Илика", победитель получал розу из венка, поцелуй прекрасной дамы и, нередко, предпочтение перед прочими поклонниками, чем вовсю пользовались влюблённые, которым родители девушки по каким-либо соображениям отказывались отдать её в жёны. Собственно, именно так граф Скир добился статуса жениха леди Тенизы Тиэ, и вот уже два года она оставалась Королевой Роз, поскольку граф считался лучшим фехтовальщиком Аконда, а свадьба была отложена из-за траура по родителям невесты. В этом году она будет Королевой Роз в последний раз, вот только графу придётся потесниться.
   Первую часть турнира я одолел, не скажу, что легко, но победа была заслуженной. Кроме того Магистр Керран весьма заинтересовался неизвестными в Аконде приёмами боя, и предложил мне попробовать себя в качестве Наставника Школы Мечей (кем я и являюсь по сию пору). Правда, услышав о моём участии в Битве Роз, Магистр помрачнел и посоветовал остерегаться графа, известного некоторой дикостью нрава. Но я, будучи оборотнем, тоже вряд ли мог считаться покладистым и кротким, поэтому предостережение Магистра пропустил мимо ушей.
   Трибуны гудели. Графа в Городе недолюбливали и побаивались, леди Тениза была звездой оперы, а кроме того, нечасто бывает, чтобы одну даму сразу двое провозгласили Королевой Роз. Само собой, это вызвало нездоровое оживление, особенно среди женщин. А на меня опять стали смотреть, как на полоумного. Только успели привыкнуть к моим иномирным чудачествам, и вдруг нате! Но шушукались одобрительно, всё-таки на фоне графа я со своей волчьей шкурой выглядел вполне достойно. Кстати, ума не приложу, откуда весь Аконд чуть ли не через два дня после моего появления узнал, что я оборотень. Последним узнал Алекс, и то, кажется, только на свадьбе моего сына и своей младшей дочери.
   В качестве оружия полагались мечи-полуторники навроде Орденских, только тупые. Скорее палка, чем меч, да и удары наносились больше плашмя, народу в Аконде не так много, чтобы ещё и на турнирах нести потери. Всего было восемь участников, шесть прекрасных дам отчаянно краснели в отдельной ложе, леди Тениза сидела бледная, как полотно. Битва была недолгой, поскольку противники попались неопытные и слегка трусоватые, и очень скоро мы с графом сошлись один на один. Я сразу сделал два неприятных открытия: во-первых, у графа был боевой меч, во-вторых, граф перед боем хлебнул сока травы ирур.
   Трава ирур растёт за Рекой, на землях инеру, они же используют её сок в шаманских обрядах, поскольку он вызывает галлюцинации. В маленькой дозе сок травы ирур мощный стимулятор, он даёт силу, скорость, выносливость. Правда, действие его кратковременно, и похмелье, говорят, тяжелее, чем от бочки сиддского самогона (что неудивительно, потому что после бочки любимого в Сидде напитка наступают похороны, а не похмелье). И самое страшное, кто хоть раз пробовал сок травы ирур, уже не сможет без него обходиться. А чем дольше принимает, тем скорее гибнет, поскольку это ещё и яд. У любителей ирура быстро прогрессирует слабоумие, потом начинаются приступы судорог и в конце концов во время припадка наступает удушье. Купить ирур можно только у инеру, которые всё ещё надеются очистить Аконд от людей, и считают, что ради высшей цели все средства хороши.
   Мне ничего не оставалось, кроме как тянуть время. Зрачки у моего противника так сузились, что глаза казались сплошь зелёными, как у пикси, и такими же бессмысленными. Пару раз он меня едва не задел, что означало бы конец боя, потом рассвирепел и начал наносить размашистые рубящие удары, что означало бы конец мне, не будь я так проворен, спасибо апху. Наконец капли пота у него на лбу превратились в ручьи, колени подломились, и меч выпал из задрожавших рук. Мне ещё пришлось помогать ему подняться на ноги, прежде чем подбежала его свита. На прощанье граф ожёг меня ненавидящим взглядом и каркнул хриплым от ирура голосом:
   - Ты пожалеешь...
   Но я уже не слушал. Сердце прыгало, как сумасшедшее, и я думал только о том, что всё лицо у меня покрыто пылью и мокрое от пота. Как меня такого целовать?!
   ***
   Гларт тихо гудел, скользя над улицами в режиме автопилота. Я дремал в кресле, вспоминая родину, где такое тихое и приятное времяпрепровождение выпадало на долю Рыцарей исключительно редко. Я подменял одного парня из городского патруля, после своего дневного облёта Полосы. Здесь суточное дежурство считается подвигом. Да, а ДОМА, бывало, сутками мечом махали...И не видели в том ничего особенного. Как-то там сейчас мои друзья, живы ли?
   Меня отвлекло от раздумий зеленоватое свечение над соседней улицей. Час был ранний, вряд ли кто из магов затеял эксперимент в такую пору, маги - они поспать любят. А вот для нежити самая пора, все ещё спят, только праздные гуляки возвращаются по домам с полуночного бражничанья. Лучшей добычи не найти.
   Это не было нежитью. Свечение исходило от одного из тех самых гуляк, сына пекаря, жившего со мной по соседству. Пекарь был мужик правильный, но супруга его была с вывертом по части подходящих занятий, и то, что муж, будучи хозяином пекарни, сам ни свет ни заря отправлялся месить тесто, вынуждало её морщить тонкий носик. Старший сын помогал отцу, а вот младшенького мамаша закогтила накрепко, сама воспитывала. В итоге парень не хотел ничего, кроме как гулять, пить и нарушать общественный порядок в компании графа Скира и ещё нескольких им подобных.
   Похоже было, что парнишка перекушал ирура, вот только свечение...Я вызвал лекаря и спустился посмотреть, нельзя ли чем помочь прямо сейчас, и тут парня согнуло в дугу, подбросило, и у него изо рта, носа и ушей потекла светящаяся слизь, очень быстро окутавшая его плотным комком. Комок покачался, словно приноравливаясь, а потом раззявил пасть и кинулся на меня. Рискуя быть заподозренным в трусости, признаюсь, что швырнул в пасть парализующую шашку и запрыгнул в гларт я в рекордно короткое время. Уже с воздуха я увидел, что шашка никак на чудище не подействовала. Вот тут мне стало по-настоящему жутко. Скоро Город проснётся, а если тварь неуязвима...додумать не дал бодрый до неприличия голос Алекса:
   - Горючка есть?
   Горючкой зовётся созданная магами на основе каменного масла липкая смесь, горючая, как явствует из названия, и применяемая крайне осторожно, поскольку, попав на кожу, оставляет ужасные ожоги. Горючкой выжигают Полосу, зачастую вместе с притаившейся в зарослях нежитью. Поскольку я дежурил на Полосе днём, горючка у меня была. В пределах Города её разрешается применять только в крайних случаях, но тут край был - дальше некуда. И всё же мне сделалось нехорошо, когда посреди выжженного пятна я разглядел стиснутую в кулак обугленную кисть руки. Этого парня я знал...
   Прибывший вместе с Алексом лекарь объяснил загадку. В сок ирура часто добавляют ведьмин мох, тот, что так понравился мне в Лесу. А ведьмин он потому, что в нём часто поселяются личинки слизунца, грозы акондских огородников, пожирающего на своём пути всё и вся. Проглотивший личинку слизунца обречён. До сих пор не найдено способа лечения, хотя маги бьются над решением не одно поколение. В последние годы появился специальный состав для обработки овощей и фруктов, раньше же просто тщательно мыли, чистили, а лучше - варили, поскольку в кипятке слизунец погибает. Сок ирура пьют сырым, кипячёный он теряет галлюциногенные свойства. Сменившись, я решил поискать графа Скира. Что, если слизунец был не один?
   Граф нашёлся у леди Тенизы в саду. Слизунца он не съел, но в настроении был прескверном, что и вымещал на хозяйке сада, отпуская такие замечания, которые при девицах недопустимы, да и при дамах предосудительны. Я, как Рыцарь, не мог не вмешаться, отчего с графом произошли некоторые внешние изменения в виде синяка под глазом, я получил вызов на смертный бой, а леди Тениза велела нам обоим убираться прочь.
   Смертного боя я не боялся. Ведь оружие было боевое, а опыта у меня было не меньше, чем у графа. Правда Алекс и Лиэ, которых я посвятил в детали моей утренней прогулки, сделали одинаково мрачные лица. До назначенного на другое утро боя следует ещё дожить, заметила Лиэ, что, зная подлый норов графа могло стать проблемой. Я только пожал плечами. Семь смертей на роду писаны, а помрёшь-то от одной, как говорят в Сидде.
   Дожив до утра, я решил жить и дальше. Утро было из тех, которые хочешь запомнить на всю жизнь, но потом всё равно забываешь. Граф явился с двумя подручными, но мог приводить хоть целую армию, я их не боялся. Конечно, напали они втроём, но того, кто сражался при Верле, сложно смутить такими мелочами. Одного я оставил на песочке зажимать длинный порез на бедре, второму отсёк кисть руки с так и не брошенным ножом. И тут граф швырнул мне в глаза песком и сшиб с ног. От его меча я увернулся, потом послышался дробный перестук копыт, злой взвизг лошади, хруст и чавканье, какие бывают, когда человек попадает под копыта.
   Это оказалась моя будущая супруга на злой, как собака, акондской лошадке, не только лягающейся, но и кусачей. Графа Скира коняшка лишила возможности в будущем держать хотя бы ложку, с хирургической точностью поломав ему обе руки. Впрочем, руки ему вскоре не понадобились вовсе, поскольку его зарезал его же старый слуга, отомстив таким образом за честь своей внучки.
   А вечером на том самом месте, куда меня выкинула Тропа, нашли леди Ферану, невредимую, но очень мрачно настроенную.
   ***
   Новости мира Эгрон выглядели не блестяще. После смерти Верховного Магистра Теграния моим друзьям пришлось отбиваться от превосходящих сил противника, и дело закончилось пленением сэра Элгарта и леди Фераны, они же только и остались в живых. После неприятного допроса в инквизиторской тюрьме леди Ферану признали ведьмой и приговорили к сожжению на костре, сэра Элгарта неосмотрительно отпустили, и очень скоро пожалели об этом. Он сумел в очень сжатые сроки собрать остатки Ордена, штурмовать с этими остатками тюрьму, захватить её и превратить в оборонительный форт. К Рыцарям начали присоединяться землепашцы из окрестных деревень, особенно те, чьи матери, жёны, дочери или сёстры были обвинены в ведовстве. Сэр Элгарт наскоро обучал новобранцев, остальное довершали злость и решимость победить во что бы то ни стало. Война велась неведомыми до сих пор методами: отряды вооружённых рогатинами землепашцев с кое-как нашитыми на одежду Солнечными Крестами нападали на инквизиторские обозы, отбивали фураж и оружие. Члены этих отрядов и их потомки с тех пор зовутся крестьянами, и могут рассчитывать на поддержку Рыцарей в любое время. Кузнецы и оружейники как могли портили заказанные Орденом Очищающего Пламени оружие и доспехи. Потом сэр Элгарт из негласного командира стал Верховным Магистром, и попросил помощи у Совета по охране Населённых миров.
   Но инквизиторы неожиданно объединились с армией Диких Пустошей. Это случилось всего три дня назад, оказывается, Верховный Инквизитор Сидда Магистр Готарис, о котором я упоминал прежде, унаследовал от своего отца не только имя. Попав в Семинарию в девять лет, он оказался потерян для Искателей, но Отмеченность Солнцем никуда не делась. И Магистр Бавис, борясь за трон главы Ордена Очищающего Пламени, выдал его своему бывшему однокашнику Кайну для проведения обряда открытия Врат. Избранный Светом. Последняя жертва-ключ. В момент открытия Врат сместились магические меридианы, и леди Ферана неожиданно оказалась в незнакомом мире.
   - Впрочем, - грустно заметила она, - хорошего в этом немного, ведь Князь Тьмы на свободе. Да и переход в соседний мир произошёл при падении с крепостной стены, так что, кто знает, братишка, может, нас с тобой обоих нет в живых?
   Я не разделял её мрачных мыслей. Уж кем-кем, а покойником я точно себя не ощущал. И я предложил попросить помощи у Магистра Керрана, ведь если Семь Братьев побили Лихо Иномирное, неужели два Ордена, соединившись с Советом по охране Населённых миров, не загонят Князя Тьмы обратно в его берлогу? Мы же Избраны Светом, кому как не нам воевать против Тьмы?
   Магистр был со мной полностью согласен, тем более, что у акондских братьев имелся некий древний предмет, часть Солнечного Меча Семи Братьев. Вторая часть должна быть в Эгроне, и кто знает, вдруг Оружие удастся восстановить?
   И вот настал день - или миг? - возвращения домой. Дома ждала война и, возможно, смерть, в Аконде оставалась любовь, которая, как поют менестрели, сильнее смерти. Я верил, что вернусь.
   ***
   Зима властвовала над Дикими Пустошами. Снег то падал крупными хлопьями, то сыпал мелкой крупкой. Ветер нещадно сёк лица и запутывал дорогу, но нас вели орки, хотя и обращённые в Огненную веру, но посчитавшие главным богом Волека Хвоста, который ими и командовал. С ним из Края Света прибыли две сотни Стражей, лучших воинов апху. Этэрэ выставили полутысячный отряд лучников, хагры ковали оружие и доспехи, сэппхо накладывали на всё это древние заклятья против нежити. Все знают, что на сэппхо нежить не нападает даже в Аконде.
   Штурм Чёрной Башни начался на рассвете. Впрочем, в этих землях солнце зимой только чуть приподнимается над горизонтом, но Боги не зря разделили День и Ночь как Время Света и Время Тьмы.
   Ещё до полудня мы прорвались в Башню, и бой кипел в узких коридорах и на лестницах. Погибло много орков, их двуручники оказались слишком велики и неудобны в тесном пространстве. Зато каталанские Рыцари были на высоте. Их излюбленные рапиры, прежде служившие в Ордене предметом шуток, оказались созданы именно в расчете на бой в тесноте. Сэппхо трудились над снятием магических ловушек, безвредных для Рыцарей, но опасных прочим союзникам. Этэрэ зачехлили луки и перешли на длинные кинжалы, которыми владели с изумительным изяществом. Хагры, владеющие Магией Камня, расширяли коридоры, выравнивали лестницы, делали проходы в стенах. Апху были повсюду, и казалось, что их не две сотни, а не менее пары тысяч.
   В полдень мы достигли Врат. Это оказалось огромное зеркало в тяжёлой бронзовой раме, свитой из переплетённых змеиных тел. Змеи казались живыми и внушали отвращение. В Зеркале отражалась Тьма. Оба Верховных Магистра встали против Зеркала.
   Эгронской частью Оружия оказался эфес, акондской - рукоять. Их соединили хагры, но что делать дальше, никто не знал. Тогда сэр Элгарт предположил, что если Врата открылись при посредстве насильственно исторгнутых душ Избранных Светом, то не может ли служить для запечатывания добровольно отданная кровь Озарённого? Известно, что заклятия на крови самые сильные. Он порезал себе запястье ножом, несколько капель крови попали на остатки Оружия...и в руке у сэра Элгарта появился клинок в виде двойной свечи, весь словно сотканный из солнечного луча. Магистр ударил по Зеркалу и с лёгкостью рассёк его пополам. Из глубины Врат послышался ужасающий вой, полный злобы и разочарования, тьма развалилась на куски и осыпалась стеклянным дождём к ногам сэра Элгарта. Мы все преклонили колени, а Магистр Керран сказал, что отныне оружие должно храниться в Эгроне.
   Моя повесть об удивительных событиях моей молодости подошла к концу. Что осталось добавить? Леди Ферана, доблестно сражавшаяся в Чёрной Башне, покорила сердце Магистра Керрана, возвратилась с ним в Аконд, и жили они долго и счастливо. Волек Хвост официально признал свою дочь и спустя три года радовался внукам. Орден Очищающего Пламени перестал существовать, и нынешние святые отцы равно чтят Всесветлого, Триединого, Небесную Матерь и Огнь Изначальный, что символизирует всё тот же Солнечный Крест, ведь солнце создано богами сообща. Сэр Элгарт дожил до глубокой старости, соблюдая предписанный Рыцарям в старину обет безбрачия. Злые языки, впрочем, поговаривали, что он попросту был влюблён в леди Ферану, но я свидетельствую - ничего подобного! Почувствовав приближение смертного часа, сэр Элгарт сложил с себя полномочия Верховного Магистра и удалился в Край Света, где, говорят, не умер, но построил Хранилище для Клинка, поименованного Свечи, и остался там Хранителем, удостоившись бессмертия. Но рассказал это Волек Хвост, а у него с возрастом всё заметнее стала тяга к сочинительству, он не врал, нет, но дети слушали его побасёнки разинув рты.
   А ваш покорный слуга вернулся, как и обещал, в Аконд, женился, обзавёлся сыном, потом закономерно и внуком, а недавно ещё и внучкой, постарел и составил эти записки, дабы потомки помнили, что Зло существует, и обязанность Избранных Светом - противостоять Тьме.
   ***
   Велериан Тэро.
   Неприятное ощущение, грызшее меня с начала дежурства, усилилось с наступлением темноты. Я даже влез на территорию другого патруля, чтобы посмотреть вблизи на Колледж Магов. Здание как здание, типовая застройка середины прошлого века. Почти все учебные заведения строятся по этому проекту, и в Эгроне, и в Аконде. Во дворе никого не было, очевидно, торжественная часть закончилась, основное веселье в Ставограде по многовековой традиции переносится на Откос, где, собственно, мне и полагалось дежурить. Ведьминский праздник был заметен издалека благодаря впечатляющих размеров костру, в который торжественно побросали чучела под названиями "Неуд" и "Пересдача". Вокруг костра носились косматые тени, но своей напарницы я среди них не приметил. Потом пискнул датчик обнаружения нежити, и я двинулся в указанном направлении, в район Старого кладбища.
   Возле ограды мелькнула какая-то тень. Я разглядел свесившиеся на лицо волосы странной расцветки и большой энитарский лук в чехле. Спортивная стрельба в такую пору? Сомнительно. Подкравшись к подозрительному существу сзади я, недолго думая, попытался его скрутить. Что мне почти удалось. По-птичьи тонкокостное существо оказалось неожиданно сильным и увёртливым, да вдобавок больно кусалось. Зажав кое-как прокушенное запястье я ослепил неведомого противника лучом фонаря, о котором только сейчас вспомнил. Этэрэ? Пожалуй, во всяком случае, фигура, уши и вооружение. Верхнюю половину лица закрывала тёмная маска, а волосы были выкрашены чёрными полосами. Я назвался и потребовал предъявить документы. Странный этэрэ покачал головой:
   - Извини, Рыцарь, как раз сегодня я без документов. Можешь попробовать задержать меня для выяснения личности.
   - Я тебя лучше убью из осторожности, а личность пусть потом Стража выясняет, - прокушенная рука болела просто зверски, - ты хоть зубы-то чистишь?
   - Не волнуйся, они у меня ядовитые, - хмыкнул странный тип, и тут я вдруг понял, кто это.
   Это был шэртэ. Тёмный родич этэрэ. Шэртэ обитали в Энитарских горах, вернее, в пещерах, за что светлые братья прозвали их "дроу", что буквально обозначало помёт летучих мышей. Шэртэ, в свою очередь, именовали родичей эльфами, что бесило тех страшно, поскольку все личные имена у этэрэ оканчиваются на "-эль", язык называется Эллетэрэ-эйле, а словечко "элле-фи" обозначает тяжёлую травму головы. Этэрэ жили в Ставограде большой общиной, но шэртэ почти не покидали своих гор. Почти. Потому что главным ремеслом шэртэ были заказные убийства. Шутку о ядовитых зубах я оценил, поскольку мне рассказали эту историю в первый же день моей эгронской службы.
   Несколько лет назад один из множества хагрских кланов поссорился с соседями. Ну и что? Они в своём Сидде ссорятся дважды в день, скажете вы. Но то в Сидде, там хагры сами себе хозяева, к тому же сиддские законы достаточно примитивны и подобные конфликты разрешаются простой всеобщей дракой. В Крае Света просто так драться нельзя. Желаете почесать кулаки? Пожалуйста: секция мланского бокса, или национальной борьбы сэппхо, или арр-кхо, если уж вы совсем без хвоста...Но хаграм это скучно. И они наняли шэртэ, дабы он умертвил главного обидчика как-нибудь экзотично и зрелищно. Не знаю, какие соображения были у того шэртэ, но он смазал клыки ядом скальной выверны и укусил заказанного. После чего оба весьма зрелищно умерли как раз к прибытию бригады целителей. У шэртэ весьма своеобразное чувство юмора.
   - Здесь нельзя так просто подойти и убить, - пояснил я, - Если у тебя заказ, вывози его за пределы Края Света.
   - Не могу, - шэртэ печально оскалился, и я только сейчас понял, что на лице у него не маска, а татуировка, верхняя половина чёрная, нижняя - мертвенно белая, что особенно заметно было при загорелой шее. Такую татуировку этэрэ и шэртэ наносят в знак неутолимой скорби, то есть парня вела месть, а не заказ. Такого проще убить, чем вразумить.
   - Кого ты выслеживаешь?
   - Колдуна. Человеческого колдуна. Он убил детей моей сестры два месяца назад. Сестра умерла от горя, а я поклялся отомстить. Сегодня утром колдун вызвал большого демона и привёл его сюда. По-моему, подходящий случай.
   Демона? И тут Солнечный Крест у меня на груди разом раскалился почти докрасна. Эрелиса!!! Я схватил изумлённо вякнувшего шэртэ за шиворот, кинул его в гларт, и через несколько секунд мы были на месте. И безнадёжно опоздали. Я вызвал подкрепление, и целителей, и обездвижил демона парализующей шашкой... Но моя сестра по Ордену лежала на земле в луже крови, и ничего исправить я уже не мог. Мой попутчик выдохнул сквозь зубы, и мы, не сговариваясь, взялись за мечи.
   ***
   Ставоград, 2000.
   Бывают в жизни скверные моменты, бывают очень скверные, а бывают просто хуже некуда. Рыцарь спал. Спал, как убитый, что было, впрочем, неудивительно. Когда маг исчерпает свою силу до самого донышка, есть три варианта: отлежаться в Целебнице, умереть на месте или занять энергии у кого-нибудь другого. Именно к третьему способу почти неосознанно прибегла вчера Аэлина Лют, и теперь мрачно смотрела на спящего на соседней подушке мужчину. Способов занять энергию много, но ведьма была влюблена, а Рыцарь, видимо, просто растерялся от её настойчивости...И вот теперь ей припомнилось, что он что-то такое пытался сказать...Она смотрела на его серебряный амулет в виде сложно завитой Спирали Триединого, какие носят все волкодлаки, и размышляла, что же теперь будет. Конечно, в детей вот так с первого захода она не особо верила, даже у людей бывает, что приходится пару лет подождать, прежде чем получаются наследники, у апху и вовсе дети раз в жизни рождаются...Но именно в этот раз не хотелось ужасно, поскольку от волкодлака и апху рождаются орсы, да и не рождаются, а просто пожирают мать. И именно этого мужчину ведьма хотела видеть отцом своих детей. Но тогда она не всё о нём знала.
   События вчерашнего вечера тоже не радовали. Припоминалось смутно, как сквозь туман. Она очнулась от ощущения чего-то страшного, непоправимого, увидела лежащую без сознания Ир-Гвену, а потом зло улыбнувшуюся Эрелису и сверкающие ножи...И почти увидела, как заметался по комнате Устин, который, конечно, всё почувствовал. Потом был гларт, синие вспышки, которыми бьют нежить, застывший, но быстро очнувшийся демон, Рыцарь и незнакомый шэртэ в Маске Скорби, пытавшиеся демона обезвредить. А потом...
   Странно, что никто больше этого не заметил, но от лежащей Эрелисы в небо ударил столб света, и в этом столбе начали появляться крылаты фигуры, какие Аэлина видела только на картинке. Ирии. Воительницы Всесветлого, двадцать лет назад куда-то ушедшие из мира Аконд. Разлетелись, как стая больших птиц, демон начал терять силы, а ведьма отважилась подобраться поближе к Эрелисе. Зрелище было страшное, но она была жива! Дышала с непередаваемо жуткими хрипами и кровавыми пузырями вдоль раны на горле. Живая. Что на Аэлину нашло, она так и не сумела понять, ей преподавали только основы целительства, поэтому объяснить свои действия она не могла. Взяла раненую за запястья, а потом вместе с ней погрузилась в океан лунного света. В этом лунном свете Эрелиса беседовала с почтенным старцем, державшим на ладонях странный клинок, напоминающий две переплетённые свечи, старец уговаривал, Эрелиса раздумывала, и тогда апху решилась окликнуть её.
   И всё вдруг стало как было, полная луна над Старым кладбищем, беспомощно хрипящая девушка с перерезанным горлом, молодой помощник целителя, вежливо отстранивший Аэлину. И смотревший с восхищением и почти ужасом. Около Ир-Гвены тоже хлопотали целители, она с очумелым видом сидела под кустом и пыталась осмыслить происходящее.
   А потом подошёл Велериан, потрёпанный, грустный, и ведьма повисла у него на шее с требованием немедленно увезти её отсюда...
   Нет, надо уходить, одёрнула сама себя апху. Не без труда собрала валявшуюся как попало одежду и тихонько прикрыла за собой дверь.
   Рыцарь, оказалось, жил совсем недалеко от Целебницы, куда и направилась ведьма. Почему-то ей подумалось, что пострадавших доставят туда, и она не ошиблась.
   Ир-Гвена с родителями сидела в холле на диванчике, вид имела бодрый и радостно замахала вошедшей подруге.
   - Ну ты сильна! - восхитилась сэппхо, - Тут весь народ удивляется, как тебе такое удалось, она ведь умирала!
   - А сейчас как?
   - Не знаю. Там твой брат и наши девчонки, только их никого не пускают. Ты где была, кстати?
   Аэлина неопределённо махнула рукой и пошла по коридору в указанном Ир-Гвеной направлении.
   Устин лежал поперёк двери с надписью "Реанимационное отделение" с видом покинутого пса. Девчонки сидели на топчанчике у стены и уговаривали Устина не дурить. Аэлина вздохнула, брата ей было жаль безумно, и вместе с тем она не знала, что ему сказать и как помочь. И лежание поперёк двери тоже понимала, на покрытой шерстью морде слёзы заметны не сразу, а брат отчаянно пытался сохранить остатки гордости.
   - Родителям сообщили? - поинтересовалась Аэлина.
   Ведьмы недоумённо переглянулись, а Устин сказал, не поднимая головы:
   - У неё только отец, дед и бабушка в Арверне. И ещё в Энитаре кто-то, я точно не знаю. Наверное, Рыцари сообщили.
   Ну да, учитывая, что напарник и старший по званию провёл ночь в компании набиравшейся сил ведьмы и теперь проснётся не раньше полудня. Аэлина жестом попросила подруг потесниться и тоже уселась ждать новостей.
   Новости явились в лице очень старого и сердитого этэрэ, помнившего, должно быть, Разделение Миров, поскольку этэрэ очень долго живут и очень медленно стареют. Он едва не пришиб дверью вскочившего Устина, обругал всех присутствующих, но потом всё же сжалился и выдал неудобопонимаемую фразу о средней тяжести, стабильности без динамики, аппаратном дыхании и что-то ещё в таком духе, чего никто не понял, но оставалась надежда, что Эрелиса пока жива. О смерти всё-таки сообщают покороче. Около полудня в Целебнице поднялась беготня и суматоха, и в то же отделение провезли виденного Аэлиной накануне шэртэ. Парень был без сознания, но Аэлина почему-то знала, что у него всё будет хорошо.
   Впоследствии выяснилось, что шэртэ выследил сбежавшего под шумок Георгина и убил его, но сам при этом схлопотал смертное проклятие, гадкую штуку, налагаемую на всякого, кто убьёт чёрного колдуна. К счастью, Георгин Гресс не был очень силён в колдовстве, поэтому проклятие, должное убить шэртэ, всего лишь оглушило его на несколько дней.
   Потом пришёл Велериан, и Аэлина поспешно убежала. Объясняться сейчас не было никаких сил, и вообще не имело смысла, потому что... Потому что он должен завести нормальную семью, с детьми и всем прочим, а она - ведьма, а это лечению не поддаётся.
   Ноги сами принесли её на Старое кладбище. Днём всё выглядело проще, и даже тёмное пятно на месте, где лежала Эрелиса, не казалось таким пугающим. Внимание ведьмы привлекла стена гробницы. Раньше, бывая здесь, Аэлина особенно не вглядывалась в изображения на серых гранитных плитах, но при свете солнца картинки словно ожили. Вот с неба летит бесформенная глыба, вот из неё выходит нечто непонятное, но страшное, а за ним следуют странные существа, напоминающие длиннолапых кошек. Вот семь одинаковых человечков грозят непонятному пришельцу огромной свечой, вот человечки лежат на земле, а рядом куча горящих костей, а длиннолапые кошки бегут во все стороны. Вот перед волнистым прямоугольником стоит на коленях человечек, держащий за шеи целый пучок других человечков, вот башня, около которой идёт бой, а вот человечек со свечой в руке стоит около того самого прямоугольника. Аэлина так увлеклась, что не услышала шагов за спиной, и вздрогнула от неожиданности, когда старческий голос поздоровался с ней в витиеватой старинной манере. Старичок был смутно знакомый. Он улыбнулся, и тут ведьма вспомнила, что именно он беседовал с Эрелисой в лунном свете. Это был Рыцарь, ауру апху видела отчётливо, но было в нём что-то странное...
   - Догадалась, - с улыбкой констатировал старичок, - Ничего не хочешь спросить?
   Спросить Аэлина хотела сразу столько всего, что вопросы не помещались в голове. Тщетно попытавшись выбрать важнейший, она спросила:
   - Вы - Хранитель Свеч?
   Старичок кивнул:
   - Долгое время я был уверен, что место для Хранилища я выбрал самое спокойное, но потом оказалось, что здесь бесконечно бегают колдуны, демоны, Ирии, апху и просто оборотни. Мало того, вчера ночью едва снова не оказались открыты Врата в Междумирье. Хорошо девочка не растерялась, она ведь наполовину Ирия, вот сёстры и явились ей на выручку. Теперь демонов можно не опасаться, Ирии выловят всех.
   - Но почему их никто не видел, кроме меня? Да и сейчас где они?
   - Здесь. Просто Ирии невидимы во всех мирах, кроме Аконда. Тебе повезло увидеть момент их перехода между мирами, хотя я и не понимаю, каким образом. Равно как и то, что ты видишь меня. Не делай такое лицо, ведьмочка, ты в здравом рассудке, просто маги среди апху очень редки... Собственно, последнего мага-апху я видел двести лет назад, его звали Волек Хвост, слышала о таком?
   Ещё бы нет, учитывая, что упомянутый апху был не только видной исторической фигурой, но и приходился Аэлине родичем, по меркам апху не особенно дальним. Двоюродный пра-пра-пра-пра-прадед. Интересно, его сестра была, как Устин, способна к частичной трансформации?
   - А что же с Вратами?
   - Они не открылись до конца, а сейчас и вовсе захлопнулись, Ирии постарались. Вообще, будь они двести лет назад в этом мире, может быть, и не было бы той войны, и многих жертв удалось бы избежать...- Хранитель помолчал, - Хотя, кто знает...Всё к лучшему, ведь та война объединила Эгрон и Аконд.
   - Но откуда Жук-Паук узнал секрет открытия Врат? И почему решил воспользоваться?
   - Власть, деточка. Трусы часто стремятся к власти, не понимая, что власть - это ответственность, а не возможность отплатить обидчикам. Кроме того, осмелюсь предположить, что он тоже не чужой в этой истории. Мало кто знает, но ходили слухи, будто у Кайна, того, что открыл Врата двести лет назад, была жена. А раз так, то могли быть и дети, предки ...как ты его назвала?
   - Что же будет дальше?
   - Я не предсказатель, - покачал головой Хранитель, - Будущее мне неведомо, его надлежит творить вам, молодым. И каким оно будет, тоже зависит от вас.
   - Но я всё же не понимаю...Жук-Паук не просто трус, он ещё и не очень умён, неужели он всё это затеял в одиночку? Ну сделал фантоморфа себе в помощники, но всё остальное?
   - Что ж, в таком случае Зло повержено, но не уничтожено, а значит, это не конец истории. Возможно, ты ещё встретишься с тем, кто за этим стоит. Слушай своё сердце, потому что в нём нет Тьмы.
   Сзади захрустел гравий под чьими-то шагами, и Хранитель исчез.
   - Аэлина...- на дорожке стоял Велериан.
   Сердце подскажет...Размытая фраза. Аэлина шагнула к Рыцарю, неожиданно быстрым движением выхватила у него с пояса кинжал, отсекла себе косу, чудом не порезав пальцев, сунула рассыпающиеся волосы в руки опешившему мужчине, и ушла, не оглядываясь.
   Спустя неделю на палубе уходящего на Митар корабля стояла девушка с небольшим дорожным мешком. Ветер ерошил короткие светлые волосы и кидал в лицо солёные брызги, за которыми слёз почти не видно.
   ***
   Сердце подскажет... Может, я не одну и не две ночи буду плакать из-за поспешного решения, но это только моё решение. И ОН мог бы меня остановить, но...По-видимому, ему не нужны сложности с коренным населением. И я заранее попросила прощения у брата и его невесты, что не буду присутствовать на их свадьбе, хотя зелёное свадебное платье наверняка изумительно пойдёт к рыжим волосам и изумрудным глазам Эрелисы. И она обещала беречь моих маму и папу. И брата, конечно. Она же Рыцарь.
   А я поселюсь где-нибудь в лесу, попробую поступить в Магистериум, напишу диссертацию... Или просто буду страшной злой ведьмой, стерегущей добрых молодцев на лесных дорожках.
   В любом случае, моя история не окончена.
  
   КОНЕЦ.
  
   Ставоград, Край Света, мир Эгрон,
   год 2000 от Разделения Миров.
  
  
  
  
  
  
   Шумилка - мелкая акондская нежить, селится на чердаках, в подвалах, издает громкие противные звуки в ночное время, всеядна, но не кровожадна.
  
   См. учебник "Наследственные заболевания Разумных рас", Ставоград, изд-во Ставоградской Медицинской Академии, с 1998 года от Разделения Миров.
   Пикси - мелкая акондская нежить в виде синего толстячка со стрекозиными крыльями, считается полуразумной, на деле это простирается не далее способности не пачкать в гнезде, портит и грызёт всё, что по зубам, занимая экологическую нишу крыс.
   Из ответа Кларины Марр на Государственном экзамене по общей магии в Ставоградском Колледже Ведьм, 2000 год от Разделения миров.
   Примерно 200 м.
   Сэр Мартиус Тэро прожил восемьдесят два года, погиб в стычке с инеру на границе Леса и Полосы. Примечательно, что в это самое время у его супруги остановилось сердце, так что жили они долго и счастливо, и умерли в один день.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"