Если вам ранним воскресным утром позвонила знакомая женщина, в этом нет ничего необычного. Если же вы слышали голос этой женщины последний раз десять лет назад, есть повод открыть глаза и тихонько выругаться про себя.
Ленка позвонила в шесть утра.
--
Пупсик, ты уже проснулся? Это я, твоя маленькая рыбка.
Последняя рыбка уплыла от меня вчера вечером в клубе "Голодная утка", вильнув хвостом в сторону столика с богатыми кавказскими мужчинами.
--
Ты, чьих будешь, - пробормотал я в трубку, на что трубка пропищала:
--
Пупсик, как тебе не стыдно, это же я, Леночка Вологжина. Узнаешь. Как у тебя дела?
Вопрос о состоянии моих дел в шесть утра вряд ли был уместен. Пришлось привести в порядок все свои умственные способности, и я вспомнил. Ну, конечно же! Питер, общага на Кантемировской, белые ночи, разведенные мосты, поцелуи над Невой. В общем, молодость, данная нам в ощущениях.
--
Ленка, не смей называть меня пупсиком! Я уже давно солидный бизнесмен. Имею много денег и несколько иномарок. Меня обожают женщины по вечерам в ресторанах и собаки. Собаки обожают утром, во время пробежки. Лечащий врач нашел позавчера признаки наступающего простатита. Доброе утро, любимая!
--
Привет, пупсик. У меня к тебе есть дело на миллион долларов. Это так срочно, что я готова приехать прямо сейчас. Ну, пожалуйста-а-а, - Ленка заныла в трубку.
--
Прямо сейчас, я направляюсь в гальюн, рыбка моя. Затем мне надо побриться и привести себя хотя бы в относительный порядок. Так что, приплывай к десяти часам в M*с Donald's на Пушкинской. Все, пока.
Разговор с женщиной по телефону всегда надо заканчивать первым. Впрочем, первым надо заканчивать и более близкие отношения.
Ленка ворвалась в M*с Donald's словно тихоокеанский тайфун, расталкивая ранних посетителей и обшаривая зал ресторана своими огромными карими глазищами. За то время, что мы не виделись, она очень изменилась, причем, как ни странно, в лучшую сторону. Мелкие девичьи кудряшки превратились в роскошную прическу, пухлые губки спрятались под французскую помаду, в глазах затаился легкий женский цинизм. Увидев меня, подлетела, расцеловала, взлохматила волосы, - Милый, ты так возмужал, - наконец, успокоилась и села за столик.
--
Ну, рассказывай, как поживаешь?
--
Ленка, имей совесть, - взмолился я. - Ты меня вытащила из теплой, уютной постели в единственный выходной только для того, чтобы услышать, как я живу?
Люди за соседними столиками стали обращать на нас внимание, пришлось сбавить тон.
--
Я, конечно, рад тебя видеть, но хотелось бы надеяться, что повод для столь раннего свидания будет более чем весом.
--
Ты не будешь разочарован, - пообещала Ленка и начала рассказывать.
--
После того как ты меня бросил на третьем курсе, я выскочила замуж за Костика Егорова с параллельного потока. Мы, по распределению, уехали к черту на кулички, в город Тирасполь. Затем, все как у всех: неустроенный быт, ссоры, загулы мужа. Тебе, верно, это малоинтересно. Да, детей у нас не было. Это очень важно - потом поймешь, почему. Причем, врачи определили, что детей нет по вине мужа. Мы прошли все мыслимые и немыслимые тесты. Я оказалась в полном порядке, а у него что-то расстроилось на генном уровне. После развода, я вернулась в Питер. Устроилась на работу переводчиком в турфирму и до вчерашнего дня жила жизнью большинства женщин с высшим образованием: без мужа и от зарплаты до зарплаты.
--
А вчера к тебе приплыл принц под алыми парусами, - съязвил я.
--
Нет, - Ленка обиженно поджала губки. - Вчера ко мне явился адвокат из известной швейцарской фирмы "Cooper and brothers"...
--
Мадам Вологжина? - адвокат пытался отдышаться после подъема по лестнице на пятый этаж нашей хрущевки, - Елена Владимировна?
--
Да, - удивленно ответила я, - что вам угодно?
--
Мне угодно передать завещание вашего батюшки, почившего в бозе два месяца назад в городе Сан-Франциско.
Смерть отца, конечно же, опечалила меня. Надо только уточнить, что последний раз я его видела, когда мне было три месяца. Затем, папочка периодически всплывал, посылая нам с мамой открытки с Новым Годом, днями рождения и восьмым марта. Как он очутился в Америке, для меня загадка, но, по рассказам мамы, у отца всегда был авантюрный характер.
--
Завещание вашего батюшки, Владимира Владимировича Вологжина, составлено в пользу его внука, - продолжал адвокат. - Суть завещания заключается в следующем: если у вас есть или родится до конца этого года зачатый в законном браке сын, весь капитал вашего отца будет принадлежать ему и только ему. Вы же, до достижения совершеннолетия сына, становитесь его опекуном со всеми правами, гарантированными законами Соединенных Штатов, чьим гражданином автоматически становится внучек Владимира Владимировича. Если же у вас нет сына, или он не появится на свет до Нового Года, все деньги вашего отца будут перечислены в фонд борьбы с семейными ценностями города Сан-Франциско.
--
Скажите, о какой сумме идет речь, - робко спросила я.
--
Десять миллионов долларов США, - ответил адвокат.
Чизбургер застрял у меня в глотке. Я попытался отправить его в ту или иную сторону, но бесполезно. Он сидел также прочно, как сидит моя "шестерка" в пробке на Садовом кольце в час пик. Ленка встала и, с видимым удовольствием, ударила меня по спине несколько раз.
--
Сколько, сколько? - откашлявшись и вытирая слезы, спросил я.
--
Сколько слышал, - ответила Ленка, - десять миллионов, я проверила, все так.
--
Ну и чудак же твой папочка. У тебя же нет сына!
--
Чудак, - согласилась Ленка, - но с деньгами. А мы с тобой нормальные, но без них.
--
Между прочим, - обиделся я, - у меня все путем. Фирма по продаже компьютеров - хоть и маленькая, но своя. Квартира в столице - тоже не хухры - мухры. Машина - "шестерка", правда, но на ходу пока.
--
И, плюс к этому, море финансовых проблем, - добавила Ленка.
--
Откуда ты знаешь, - удивился я.
--
От верблюда. Я про тебя все знаю. И, что ты недавно развелся, и, что у тебя тоже нет детей, знаю, и, что ты взял большой кредит в банке, скоро отдавать, а нечем, тоже знаю.
--
Откуда, промолвил я, - и тут же сам догадался. - Катька, моя секретарша, бывшая наша сокурсница. Пригрел змею на груди.
--
И про Катю я все знаю, что ты спишь с ней, а жениться и не думаешь, - Ленка зло посмотрела на меня, словно мстя за всех одиноких женщин. - Короче, я тебе предлагаю сделку: ты женишься на мне, причем сегодня, мы рожаем сына к Новому Году, ты получаешь за это десять процентов от завещания, то есть один миллион долларов.
О, женщины, женщины! Вы искушали меня всю мою сознательную жизнь, искушали горящими глазками, стройными ножками, обнаженными плечиками, но никогда, никогда до сегодняшнего дня не искушали деньгами.
--
Нет, нет, и еще раз нет, - вот единственный достойный ответ настоящего мужчины.
--
Ты не сможешь мне отказать, - устало сказала Ленка.
--
Почему?
--
Потому что я, как полная дура, летела к тебе всю ночь из Питера, потому что бродила по вашей гребанной столице четыре часа и ждала, ждала, когда ты соизволишь принять меня, и потому, что я по-прежнему люблю тебя, - Ленка заплакала.
Я, честное слово, никогда не знал, как вести себя в такой ситуации, поэтому сидел и молчал. Любовь, в моем понимании, может быть только в подростковом возрасте. Взрослый мужик должен, даже в браке, руководствоваться одним принципом: секс в обмен на деньги или на вещи. Переспал с женой или подругой, подари ей колечко, шубу, машину, смотря какие у тебя возможности, и вы в расчете. Полная гармония. Любовь - это хаос. Были в браке, знаем.
Мы встали, вышли из ресторана и направились вниз по Бульварному кольцу к Никитским воротам. Ленка закурила "Parlament - light" и как-то быстро успокоилась.
--
Извини, я сорвалась, давай обсудим сделку.
--
Лена, ты сумасшедшая. У тебя ничего не выйдет, как минимум, по трем причинам. Первое, - регистрация брака потребует не меньше месяца. Второе, как ты, наверное, догадываешься, может родиться девочка. И, наконец, самое главное, до Нового Года осталось всего восемь месяцев!
Ленка улыбнулась, вынула из сумочки зеркало и стала приводить себя в порядок.
--
Я все продумала. Во-первых, здесь в одном из районных загсов работает моя родная тетка, и мы уже записаны к ней на пятнадцать часов. Кстати, паспорт у тебя с собой? Во-вторых, рождение мальчика, а не девочки зависит только от тебя. Ведь, как известно, именно мужчина носитель столь необходимой Y-хромосомы. Так, что ты уж постарайся, сладенький. К тому же есть специальные приправы, мы сейчас поедем на рынок и все купим. Можно также использовать заговоры и разные интимные штучки, я тебя потом научу. В-третьих, до Нового Года осталось не восемь месяцев, а восемь месяцев и двадцать дней, так что нам с тобой некогда лясы точить. Надо все делать аккуратно, но очень быстро. К тому же, ты, судя по всему, родился семимесячным, и ничего живешь потихоньку.
Я даже не стал обижаться на Ленку, так был ошарашен ее доводами. Но одна мысль, одна мысль не давала мне покоя: я здоровый тридцатидвухлетний мужчина не имею в этой жизни почти ничего, а мой сперматозоид, еще даже не выпущенный наружу, уже будущий американский миллионер. Чудны дела твои, Господи.
О том, что Ленка меня обманула и всю эту историю выдумала от начала до конца, я догадался на следующее утро. Ленка, в ранге законной жены, тихонько посапывала у меня на груди. Я же, объевшись с вечера грецких орехов, с трудом сдерживая растущее мужское желание, внезапно вспомнил, что моя секретарша Катерина рассказывала мне как-то о Ленкиных родителях. Что отец ее, тихий алкоголик, умер от передозировки, когда Ленка еще сосала пальчик в колыбели, и, следовательно, никак не мог уехать в Америку и стать там миллионером.
Я ничего не сказал своей жене, уж больно она доверчиво устроилась у меня на груди. Просто девчонке захотелось иметь нормальную жизнь, мужа, ребенка. Кто может осудить ее за это? Я же, впоследствии, что называется "подсел" на Ленку, влюбился как пятнадцатилетний пацан.
Она теперь этим пользуется. Может даже выгнать с дивана во время просмотра футбольного матча, чего я раньше, в прежней жизни, не позволял ни одной женщине.
А еще, у нас родилась дочка, Даша, 5 января следующего года.
2. Женский взгляд
Если вы рано утром обнаружили что:
--
на краешке кровати сидит молодой, симпатичный мужчина, держащий в руках поднос, на котором аккуратно расположились: маленькая чашечка дымящегося, бразильского кофе; тарелочка богемского хрусталя с лениво разлегшимися на ней бутербродами - один с гамбургской ветчиной и голландским сыром, а второй с черной, астраханской икрой, да такой, что икринка к икринке;
--
за стеной в это время не орет на тещу уже успевший опохмелиться сосед;
--
за окном ярко светит крайне симпатичное солнышко;
то все это означает, что вы еще спите, и в ваших закрытых, но уже многострадальных глазках читается:
--
Не встану, не встану, хоть убивайте!
Но вставать надо, так как вот-вот зазвенит будильник, который обязательно вернет к жизни лежащего рядом мужчину, сразу пожелающего ежеутренней порции ласки. Ты же, в это время, будешь думать только о стоящем возле подъезда автомобиле, который надо срочно завести. Иначе, замерзший за ночь двигатель, чихнув пару раз, замолчит навечно и потребует организации помощи в лице соседа дяди Вовы. Сосед обязательно даст "прикурить", но за "поллитру", причем возжелает ее сразу же после прогрева двигателя до сорока градусов.
Все эти обстоятельства заставляют выскочить из-под теплого одеяла, щелкнуть по голове готовое зазвенеть чудовище, и бежать по длинному коридору своей петербургской коммуналки к местам общего пользования. Бежать, стараясь приладить на помятой физиономии привлекательную улыбку, так как есть большая вероятность столкнуться в прихожей с соседом Геной, которому уже полгода строишь, сама не понимая зачем, глазки.
Душ, чашечка кофе, макияж, поцелуй в небритую щеку еще сонного мужчины, - Милый, завтрак приготовь сам, - и я в черном котловане петербургского двора под еще звездным небом. Одна. Старый, добрый "Фольксваген", подарок бывшего мужа. Две педали вместо трех позволили понять перед разводом логику автомобильного движения в городе.
Понять бы еще мужскую логику! Ну да ладно. Мой "мустанг" завелся с первой попытки.
--
Настоящий мужчина, - похвалила я его и тихонечко выехала через арку на Лиговку.
Затем, по витрине Петербурга - Невскому, выскочила на стрелку Васильевского острова и через пять минут была возле своего офиса на Большом проспекте. Припарковалась без труда. На вахте сидел дядя Коля - Николай Сергеевич, бывший каперанг, командир какого-то подводного агрегата, ломавший, при Советской власти, лед перископом на Северном полюсе.
--
Привет, Елена Владимировна. Что в такую рань?
--
Кто рано встает, тому Бог подает, дядя Коля.
--
Скажешь тоже. Я, Лена, всю жизнь позже шести утра не вставал и вот - докатился до вахтера. Помню, в семьдесят пятом, вызывает нас командующий Северным флотом...
Я быстро проскочила в свою комнату и, к счастью, не успела узнать, что случилось в далеком семьдесят пятом.
Свет, компьютер, модем, интернет.
--
Уважаемая, Елена Владимировна, в вашем почтовом ящике сообщений нет.
--
Вот, паразит, издевается. Я летела, как ласточка. Ждала, ждала его письма. Верила, что именно сегодня что-то произойдет, и вот - на тебе. Когда же мы, бабы - дуры, перестанем надеяться на мужиков. Пойду варить кофе.
Через час офис заполнился сотрудниками. Непрерывной чередой пошли звонки. Несколько раз вызывал шеф (подлая, тупая скотина, не вздумай больше меня лапать!), давал какие-то поручения. Я погрузилась с головой в работу и...
Звонок Кати, самой близкой подружки еще с института, меня обрадовал донельзя.
--
Что? Командировка? Один день всего! Катюха, молодец! В полдень, кафе на набережной? Обязательно буду!
Зажигание. Газ. Левый поворот под переставшую мигать стрелку светофора. Свисток. Гаишник.
--
Ой! Товарищ полковник! Опаздываю! Да, да, в последний раз! Честное санкт-петербургское!
Торможу. Кафе. Катя!
--
Три года не виделись, зараза ты такая. Ну, рассказывай: как, где, с кем...
--
Все хорошо. Живу в столице. С Сашкой развелась. Дочь, Маша, пойдет в школу в этом году. Самое главное, Ленка, я влюбилась. Причем, на всю жизнь.
Катя всегда влюблялась на всю жизнь, чего мужчины, по моим наблюдениям, не очень жаловали.
--
Кто же этот счастливец?
--
Лена, ты не поверишь! Физик, по полгода живет за границей. Любит меня без памяти. Машка от него просто торчит. Тьфу, тьфу, тьфу, - Катя постучала по столу. - Через месяц свадьба. Потом - Рим, Париж, Лондон. Весь мир у наших ног!
Да, нет ничего противнее счастливых подруг. Сейчас придется рассказывать о себе. Интересно что, тот, кто остался у меня дома, тоже физик. Теоретик. Господи, как все надоело. Ненавижу коммуналку, хочу замуж, хочу родить дочь. Хочу в Париж. Или в Рим. Или в Лондон.
Катя закончила щебетать.
--
Ой, что-то я все о себе да о себе. Ты-то как?
Ну, я все как есть и рассказала. И про развод, и про коммуналку, и про шефа. Для контраста даже приврала малость. У Кати аж слезы на глаза навернулись. Официант принес кофе. Мы, как по команде, вынули сигареты и закурили.
--
Да, как сказал один мой хороший знакомый, мужик нынче пошел мелкий, но его много, - Катя затянулась, но, вдруг, спохватилась. - Я же бросила, - затушила сигарету в пепельнице, - Борис узнает, убьет.
--
Значит, физика Борей зовут, - подумала я, - прямо как поросенка у соседей на даче. Борь, Борь, Борь...Боль. Боль. Боль. Что-то болит под ложечкой. Все, надо расставаться. Не умею ни сама быть счастливой, ни порадоваться чужому счастью.
--
Слушай, - вдруг спохватилась Катерина, - я же тебе самого главного не рассказала. Ты знаешь, кто директор фирмы, где я работаю? Леша Кораблев. Помнишь?
Глупый вопрос. Конечно, помню. Леша, Лешенька, первая моя большая любовь. Общежитие на Кантемировской улице, абитура, танцы в Красном уголке.
--
Девушка, можно Вас пригласить? Откуда берутся такие красавицы? Из деревни! Я потрясен! Вы уже разводили мосты? Нет! Это безумие - жить в Питере и не видеть белых ночей!
Я влюбилась так, как могут влюбляться только романтические 16-летние дурочки. Он был такой славный, что знакомые девчонки плакали от зависти. За нашим романом наблюдало все общежитие. Мы любили друг друга целых два года, пока на горизонте не появилась Светка Воробьева. Ну, да ладно, что тут вспоминать.
--
Как поживает господин Кораблев? - достаточно безразлично (получилось ли?) спросила я.
--
Все такой же балабол. Держит небольшой бизнес. Весь в долгах. Меня тоже, было дело, обаял. Три месяца за ним как собачка бегала.
--
Физик-то знает?
--
Меньше знает, крепче любит, - сострила Катя, - а Леша твой - типичный, нагулявшийся бабник, по моей классификации.
--
Это как?
--
Есть такая порода мужиков. Пока не нагуляются - не успокоятся. Потом их можно брать голыми руками - самые примерные мужья получаются.
--
Он женат?
--
Да, нет. Развелся недавно. Детей не заимел. Последнее время тихий какой-то ходит. Точно, нагулялся. Ты же, Ленка, его любила. Взяли бы, да и встретились. Может, что и получилось бы. Официант - счет, пожалуйста.
В кафе внезапно ворвалась стайка цыганят. Охранник стал прогонять их, но следом появилась красивая, статная цыганка. Движением руки усадила охранника на стул и подошла к нам.
--
Что, девочки, погадать, как жизнь сбудется.
--
Нет, не надо, - испугалась Катя, - еще сглазишь.
--
Давай мне погадай, - согласилась я, - все равно, терять уже нечего.
Цыганка взяла левую руку, долго всматривалась.
--
Э, милая. Скажу - не поверишь. Завтра замуж выйдешь. После Нового года девочка у тебя родится. Очень красивая. Дашей назови, в честь меня. И еще. Уедешь ты отсюда. В Москве жить будешь.
Я растерялась.
--
Что ты, тетка, несешь. Иди отсюда подальше, без тебя тошно.
--
От судьбы не уйдешь, дочка. Позолоти ручку, все сбудется.
Получив сто рублей, цыганка отошла к соседнему столику.
--
Вот видишь, - ехидно сказала Катя, - завтра у тебя все и изменится. Мне пора. Приятно было, подруга, тебя повидать.
--
Беги, Катя, я еще полчасика посижу.
Обмен визитками (возьми телефон Кораблева, не помешает). Поцелуи. Слезы. Катя ушла.
Я заказала кофе. Все еще думая о предсказаниях цыганки, машинально взяла с соседнего столика оставленный посетителями журнал "Коммерсант". Открыв наугад страницу, наткнулась на рекламное объявление: "Швейцарское адвокатское бюро "Cooper and brothers" разыскивает наследников..."
Сейчас я уже не могу точно сказать, как родилась мысль лететь в Москву. Все смешалось: Катя, цыганка, объявление в журнале, никчемная моя жизнь...
Звонок начальству.
--
Вадим Юрьевич, я увольняюсь.
Дом, квартира, до сих пор спящий мужчина.
--
Милый, тебе пора.
Такси.
--
Шеф, в Пулково.
Барбара Брыльска летит к Жене Лукашину. Бред. Боже, что я делаю!
Москва. Шереметьево. Таксофон. Глупейшая фраза:
--
Пупсик, ты уже проснулся? Это я, твоя маленькая рыбка.