Но какой разительный контраст между двумя последними сновидениями...
В прошлый раз жена Эрика была худенькой старушкой в белом платочке. Словно сошла с полотна художника 19 века, Келера, "Портрет матери".
Костлявая, с длинным острым носом, она сидела в сторонке на стуле, безмолвно наблюдая за тем, как Эрик, стоя перед мольбертом, пишет портрет Рийны. Как заправский художник - масляными красками. Эрик почему-то приснился ей художником, хотя на самом деле был преуспевающим предпринимателем.
В том сне Рийне было ясно, что Эрик жену не любит. Живет с ней только из-за детей. Рийна проснулась счастливая.
На этот раз жена Эрика вдруг оказалась умопомрачительной красавицей.
Синеглазая яркая блондинка стояла рядом с неотразимо красивым Эриком на огромном рекламном плакате, сияя ослепительной улыбкой...
Рийна проснулась, чувствуя себя очень несчастной.
"Все-таки, как она выглядит на самом деле?" думала она, стоя у окна и глядя во двор, где далеко внизу, в огромной луже посреди двора, окруженного серыми панельными девятиэтажными домами, отражалось пасмурное небо, хмурые тучи и чего-то не поделили три чайки. Птицы подскакивали над лужей, взлетая в воздух, кружились друг над другом, издавая пронзительные крики. "Почему она вдруг приснилась мне такой красоткой?"
Временами ей начинало казаться, что на самом деле никакой жены у Эрика нет. Если бы не эти сны... Наяву она ней никогда не думала. Ей было неприятно, когда он сам упоминал о ней.
- Наберись наконец храбрости, съезди в Пярну и посмотри на нее. Всего-то два часа езды на автобусе, - говорила за ее спиной Анне, ее подруга еще со школьных лет, сидя за кухонным столом и листая потрепанный сонник. - Я бы на твоем месте давным - давно помчалась бы туда, сходила бы под каким-нибудь предлогом к ним домой! Когда он в командировке, конечно. Или же - к ней на работу. Прикинулась бы почтальоншей или пациенткой...Вот, нашла! Слушай. Увидеть во сне фотографию, тот плакат ведь был, говоришь, огромная фотография? означает какой-то обман...Так, подожди...рисовать...картину. Рисовать ...Вот!...ага...кто-то вас обманывает....Обман! -торжествующе заключила она, довольная, как ученый, нашедший наконец феномену научное объяснение.
" Какая ерунда...Дурацкие сонники...Какой тут еще может быть обман? И так уже целых шесть лет Эрик обманывает жену..."
- Съезди в Пярну, - не отставала Анне. - Посмотришь на нее и обретешь душевное равновесие.
- Я боюсь, - сказала Рийна.
- Ничего, не укусит. Она же не знает, кто ты такая есть.
Рийна отошла от окна и принялась расхаживать по кухне.
- Неужели ты меня совсем не понимаешь? - спросила она.
- Нет, не понимаю. Мне сны снятся очень редко...- пожала Анне почему-то, чуть ли не с превосходством, плечами.
"А в чем, собственно, ее превосходство?" обиженно думала Рийна. "У нее вообще никого нет - ни мужа, ни любовника..."
- Сама подумай - если она и правда -страшная, что тогда? Значит, я его переоценивала, ошиблась в нем!- сказала она.
"А главное - какое унижение! - он даже от уродины и не собирается ко мне уходить,"думала она, но ни за что не призналась бы в этом.
- А если она красотка?
- Тогда...даже не знаю...- сказала Рийна, хотя знала, очень даже хорошо знала.
Она будет чувствовать себя хуже его жены. Начнет стесняться. Не сможет больше гордо расхаживать по квартире перед ним - в чем мать родила...
Впрочем...с какой стати Эрик изменял бы такой красавице?!
...Всю дорогу до Пярну Рийна смотрела в окно. Те же места, мимо которых так часто проезжал Эрик, бывая в Таллинне.
Рийна смотрела на них с нежностью, как на друзей - сообщников. Она представляла себе, как Эрик ехал этой же дорогой. Думал о чем-то своем...
Солнце высунуло красный краешек из-за горизонта далеко за полем, припорошенным снегом, слева от шоссе. Длинная квадратная тень двухэтажного комфортабельного автобуса скользила по снежным полям справа от шоссе. Пока Рийна собиралась и колебалась, наступила зима.
Уже когда автобус почти подъезжал к Пярну, за окном промелькнул новый супермаркет, который довольно быстро прогорел и теперь пустовал.
С этим местом у нее было связано одно обидное воспоминание.
Они с Эриком поехали вскоре после открытия этого шикарного магазина посмотреть на это чудо.
Здесь были в продаже такие красивые вещи, которые в Таллинне, несмотря на изобилие нового времени, еще ей не попадались. Но Эрик отговорил ее и купил ей не то, чего ей так хотелось...
Когда они уже сидели в машине - она, держа коробку с обувью на коленях, дулась на него - он вспылил:
- Черт побери, туфли, которые ты хотела- это же - выброшенные деньги! Вид такой же, как у этих, а вдвое дороже!
Туфли эти были из грубой кожи и так натерли ей ноги, что она надевала их только два раза. Каждый раз, когда ей попадалась на глаза эта коробка с обувью, ей приходила в голову одна и та же мысль: "Выброшенные деньги...".
В Пярну, когда автобус переезжал через реку по старому узкому мосту, где внизу на замерзшей уже темной воде образовался странный, похожий на паутину, узор, она вдруг почувствовала огромный прилив нежности к Эрику.
Ей вспомнился тот летний вечер...
Они проезжали под этим мостом на моторной лодке... Он, загорелый, с закатанными до локтя рукавами рубашки - такой красивый!- ни с того, ни с сего вдруг весело подмигнул ей и сказал, показывая вверх, в сторону моста : "Девочка моя... Тише едешь, дальше будешь"... Какой он милый... как он любит подшутить, озадачить...
В поликлинике Рийна сдала полушубок в гардероб и ознакомилась с фамилиями врачей, чтобы ответ был наготове, если жена Эрика спросит, кого она ищет...Найдя лабораторию, где та работает, остановилась за дверью. Будь что будет. Она скажет, что ошиблась дверью и быстренько исчезнет.
Рийна постучала, приоткрыла дверь...
- Доброе утро. Проходите пожалуйста, садитесь, - сказала врач - лаборант, не глядя в ее сторону.
Она держала в руках пробирку с кровью и разглядывала ее на свет.
Боже...вот она какая - жена Эрика...Рийна вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Словно утратив силу воли, она машинально прошла и покорно села на стул напротив нее. Сердце колотилось, как у воровки, которую вот - вот схватят на месте преступления.
- Дайте, пожалуйста, ваше направление, - сказала жена Эрика деловито - дружелюбным тоном, поставив пробирку на место и впервые посмотрев на нее.
В потрясенной до глубины души Рийне вдруг обнаружился и расцвел пышным цветом дар вранья.
- Извините, я потеряла направление...Вы не могли бы сами заново ввести мои данные в компьютер ? Я продиктую... Я живу в Таллинне, сейчас здесь отдыхаю. Меня таллинский врач просил с этим не тянуть.
"Вот именно, посреди зимы приехала на летний курорт отдыхать," думала она с ужасом, продолжая без умолку тараторить.
- Хорошо, - улыбнулась жена Эрика. - А сейчас дайте пожалуйста мне ваш пальчик.
Рийна послушно протянула палец и вдруг чуть ли не с мистическим ужасом увидела, какое кольцо, кроме обручального, носит жена Эрика.
Серебрянное кольцо с небольшим лазуритом. Точно такое же, как у нее самой!
Она принялась деловито выдавливать кровь из кончика пальца Рийны в пробирку. Когда она успела проколоть кожу, Рийна даже не осознала.
Кольцо...дешевенькое колечко, но Рийна носила его не снимая. Подарок Эрика. И еще большим подарком были его слова в тот день рождения :"Синий камень для синеглазки..."
Внезапно жена Эрика перестала возиться с пробирками и в упор уставилась на нее.
- Мы с вами случайно не знакомы? - спросила она, нахмурившись.
Рийна осмелилась в ответ лишь неопределенно пожать плечами.
- Мне почему-то кажется, я вас где-то видела, - сказала жена Эрика недоумевающим тоном.
" Неужели Эрик умудрился забыть мою фотографию дома, на видном месте!" ужаснулась Рийна.
- Не думаю, - пролепетала она .
- Как странно... - сказала жена Эрика.- Ваш врач просил группу крови тоже определить?
Рийна молча кивнула. Пусть определяет, что хочет...Лишь бы не "кто я такая есть..."
...Я же знала, знала, что этого нельзя делать, думала Рийна, выйдя из поликлиники и почти бегом направляясь в сторону автобусной станциии. Ей хотелось побыстрее уехать, обрести душевное равновесие.
Когда автобус переехал через мост, она почувствовала, что начинает успокаиваться. Но эта женщина...Ее внешность...
Вскоре снова промелькнул знакомый супермаркет, теперь с левой стороны шоссе, заброшенный, с пыльными окнами... и, помимо ее воли опять кольнула мысль: "выброшенные деньги."
"Почему эта женщина показалась мне такой знакомой? И почему после нее осталось смутное чувство тревоги...даже...опасности?" размышляла Эва, жена Эрика, закладывая пробирки с кровью в автомат.
Она включила автомат и села за компьютер.
"...А как нервно она теребила это кольцо на пальце, по странному совпадению, такое же, как и мое...Так переживать из-за мелочей, из - за потерянного направления от врача! Такое знакомое,знакомое лицо..."
Какое-то неприятное, тревожное чувство все нарастало в ней.
Эва машинально следила за тем, как аппарат начал свою работу, как два манипулятора, напоминающие огромных комаров, начали опускать свои никелированные хоботочки то в пробирки с кровью, то в пробирки с препаратами, чтобы смешать их для проведения автоматического спектрального анализа.
Позже, распечатывая из компьютера готовые результаты анализов, Эва поинтересовалась, в порядке ли кровь у той незнакомки со странно знакомым лицом. Анализ просто идеальный. Группа крови как и у нее самой, самая распространенная.
"Нет, ну какое все-таки знакомое лицо..."
Вдруг она вспомнила.
Это же... та самая женщина, которую она уже несколько лет подряд иногда видит во сне.
- Что случилось? - спросила Анне. - Чем ты так расстроена?
Рийна стояла у окна, задумчиво глядя, как падают редкие снежинки.
- Говори же - какая она из себя?
- Рост - средний. Стройная. Светлые волосы. Синие глаза...
Рийна тяжело вздохнула.
- Да она что же - копия - ты? - воскликнула Анне.
- Почти как сестра, - сказала Рийна, продолжая неотрывно смотреть на медленный танец снежинок за окном.