Разводовский Павел Францевич : другие произведения.

Служитель маяка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Этот маяк светит для всей Вселенной. Многие ли способны открыть его тайну?

  
  Павел Разводовский
  
  Смотритель маяка
  
  
  
  Пролог
  
  Всегда трудно начинать. Фантов был молод, и его первый роман давался ему с большим трудом. И трудно сказать, получился бы этот роман, если бы однажды к Фантову не явились какие-то люди в черном.
  "Мы помним ваши рассказы. Вы должны писать. Мы будем выпускать ваши книги", - заявили они. - Только творить вы должны в особой комнате, которую мы вам предоставим".
  Фантов согласился. Его вели по каким-то коридорам, и ему казалось, что эти коридоры все время идут вниз. Идти было легко, но воздуха не хватало. Наконец, они открыли дверь железной комнаты с вентиляцией. "Вот ваша комната, где вы будете творить".
  Затем его закрыли, и он почувствовал себя как в консервной банке. "Что это за люди? Зачем они меня сюда привели?" - недоумевал Фантов.
  "Пиши, только пиши и ни о чем не думай, - шептал ему какой-то голос.
  И Фантову ничего не оставалось, как отдаться творчеству и забыться.
  И какова была его радость, когда через месяц вышла его первая книга. Он вертел ее в руках, нюхал типографскую краску, клал на стол, снова брал, открывал в разных местах и читал так хорошо знакомые ему страницы, родившиеся в его душе.
  
  
  
  Координатор
  
  Муна вызвали к главному координатору. Утром зазвонил телефон и перебил его чудесный сон.
  - Я прошу прощения, что так рано. Но работа, которую я вам хочу поручить, не может быть отложена ни на час.
  - Разве в нашем мире еще требуется какая-то работа? - недовольно спросил Мун.
  Он до четырех утра в свой телескоп наблюдал за звездами, а затем этот сон... Теперь он уже его не досмотрит до конца никогда.
  - Вы известный уфолог, Мун, - продолжал координатор. - И только вы можете помочь мне решить ту проблему, с которой я сейчас столкнулся. Возможно, она очень серьезна и несет угрозу всем людям.
  Голос в трубке был металлическим, через точно вымеренные интервалы звучало каждое слово.
  Когда речь идёт об угрозе людям - тут сразу проснешься и забудешь все свои сны.
  - Что от меня требуется? - спросил Мун.
  - Прибыть через полчаса в мой центр.
  Мун дал согласие. Хотя в мире, где людской труд запрещен - он может хоть целый год лежать в постели, и никто его оттуда не вытащит. И что людям может угрожать? Падение метеорита? Нашествие пришельцев? А может с координатором вышла на контакт другая цивилизация?
  Мун положил телефон на тумбочку и хотел идти в ванну, когда тот опять запищал.
  - Мун, вы когда-нибудь слышали про смотрителя маяка?
  - Что вы сказали?
  - Вы плохо слышите?
  - Нет, хорошо. Просто вы угадали мой сон.
  - Ваш сон?!
  В голосе координатора промелькнуло что-то задумчиво-напряженное, возможно даже - испуг.
  - Вас что-то смутило?
  - Нет, ничего. Я вас жду. Только... только не забудьте то, что вам приснилось.
  Теперь, когда мир стал идеальным, координатор выполнял самую скромную роль - ему надо было нажимать на клавиши компьютера и увеличивать или уменьшать количество выпускаемой продукции. Все делали роботы. Человеческий труд был абсолютно не нужен и, по сути, запрещен, хотя всегда находились увлеченные люди, которые занимались своим делом для собственного удовольствия.
   Мун был уфолог. Он не знал, есть ли иные миры, иные планеты, но изучать рассказы свидетелей было очень интересно. Откуда они все происходят? Тайна ли это или вмешательство внешних сил?
   Дом координатора находился в центре города. По виду напоминал шахматную белую ладью. В нем была одна дверь, в которую почти никто не входил. Были времена, когда люди стремились стать царями, императорами, президентами. Теперь Коора пришлось уговаривать на эту должность. Просто он лучше других понимал в этих делах, и уже много лет удачно нажимал на клавиши компьютера. Полностью автоматизированные заводы выпускали всегда продукции столько, сколько надо. И людей это вовсе не интересовало - они могли прийти в магазины, взять, что им надо, и жить своей жизнью, далекой от тех проблем, которыми жил координатор. Думаю, что большинство людей даже не знало, что есть такая должность, и были уверены, что роботы сами по себе знают, каких товаров и в каком количестве требуется в магазинах.
   По белой лестнице Мун поднялся в верхнюю комнатку "Шахматной ладьи", где за столом, окруженным компьютерами, сидел Коор.
  - Видишь, все проблемы в этом сне, - сказал Коор. - То ли я переутомился, то ли что-то действует на меня. Я сам не свой и боюсь допустить какую-нибудь ошибку. Я уже третий день вижу какой-то одинаковый сон. Все время в глаза светит маяк, и по этому маяку ходит какой-то мужчина.
  - Вы его ясно не видели?
  - Нет. Что-то тяжелое было внутри меня. Все словно как наяву. Мне кажется, что это вмешательство внешних сил. Вы же сказали по телефону, что вам тоже приснился маяк.
  - Да, но мой сон, в отличие от вашего, был не таким расплывчатым. Правда, я его видел сегодня только впервые. Раньше мне никогда ничего подобного не снилось.
  - И вы ничего не забыли и могли бы мне рассказать?
  - Пожалуй, что смогу, - ответил Мун. - Только завесьте оконные шторы. Солнце светит мне в глаза.
   Коор нажал на кнопку в столе - и кабинет погрузился в полумрак. Мун, устроившись в кресле и заложив ногу за ногу, стал рассказывать.
  - Вначале мне приснилось, что какая-то сила выхватила меня из кровати и закружила среди звезд. Затем мне показалось, что я нахожусь на каком-то корабле, а из соседнего отсека до меня доносились голоса.
  - Мы не имеем ничего общего с Малком! Нам нет до него никакого дела, - орал кто-то.
  - Но я вам говорю! Рождаются целые города. Просто в пустыне. Там живут люди, такие как мы.
  - Бред! Все бред!
  - Но это странные города. Я не знаю, что это за миры и откуда в них эти люди!
  - Вы не хотите работать, Масима, и придумываете разные причины. Вы уже неделю ловили этого несчастного каторжника Нафана. И всякий раз уверяете, что он у вас был в руках. Но я все время вижу только вас. А где он? Вы скажите, где Нафан?
  - Сейчас он на планете Маяк.
  - Так направляйся туда, и чтобы через час преступник был за решеткой.
  Затем я видел, как корабль опустился на какую-ту планету. В моем отсеке засветилось окно - а в нем далекий маяк. Но этот маяк (а, может, сам корабль) стал приближаться. А затем я все наблюдал, как в кино.
  В дверь маяка загрохотали. Неизвестный пошел открыть ее. Стучал очень высокий человек в форме, а в трех метрах от маяка стоял какой-то полосатый корабль.
  - Черт возьми! Где он?
  - Кто?
  - Вы скрываете преступника!
  - Вы, должно быть, что-то перепутали.
  - Вон сами посмотрите, - ткнул пальцем полицейский влево.
  Неизвестный вышел на крыльцо и посмотрел в ту сторону, куда тыкал пальцем полицейский. Недалеко стоял второй полосатый корабль.
  - Я - комиссар Масима.
  Он сунул под нос незнакомца свое удостоверение.
  - Я разыскиваю беглого каторжника Нафана. Он совершил побег.
  - А что он еще совершил? - спросил неизвестный.
   - Это не ваше дело. Вы должны мне его выдать.
  - А если я скажу, что у меня его нет?
  Он вытащил из кармана золотистый томик со звездочками.
  - Клянитесь!
  - Клянусь!
  - Нет, вы положите на книгу руку и клянитесь. Эта книга правды. Кто осквернит ее, подлежит изгнанию в темную галактику.
  Неизвестный сделал то, что от него хотели. Казалось, только для того, чтобы от него побыстрее отвязался этот тип в форме.
  Убедившись в правде или лжи служителя маяка, полицейский спрятал книгу правды обратно в карман и зашагал к кораблю, в котором сидел я. Оттуда он выкатил свой синий вездеход с мигалкой.
  - От меня еще никто не уходил. Я его из недр Вселенной достану!
   Его вездеход затарахтел и умчался по бездорожью во тьму.
  И здесь вы позвонили ко мне и перебили мой сон, - закончил свой рассказ Мун.
  Коор вслушивался в каждое слово Муна, не сводя с него глаз.
  - И что вы думаете об этом? - спросил он, бегая пальцами по столу, словно на нем были клавиши.
  Мун задумчиво усмехнулся:
  - Думаю, что это вмешательство внешних сил.
  - Инопланетян?
  Мун покачал головой:
  - Раз вы и я видим почти одинаковое, значит кому-то это надо. Но кому? На этот вопрос можно ответить, только изучив все обстоятельства явлений.
  - Вы думаете, что эти сны будут продолжаться?
  - Возможно.
  - И если это воздействие инопланетян, вы знаете, как с ними выйти на контакт?
  - Нет, не знаю. И поверьте, ни один ученый-уфолог этого не знает. Мы собираем информацию об НЛО. Ее накопилось очень и очень много. Все это свидетельства других людей. Но ни один ученый не имеет явных вещественных доказательств. Если бы кто-то на ученом совете показал летающую тарелку - ученые мира, физики, химики знали бы о ней все, и делали бы ясное заключение, можно ли такую создать на земле или нет. Если бы в наших руках оказался пришелец - существо хоть чем-то внутренне или внешне не похожее на человека - этот факт обсуждали бы и анализировали все биологи мира. Но и здесь никто нам такого факта не показал. Есть только свидетельства. Факт только один: и вы, и я видели сон о служителе маяка.
  - Но вы можете, Мун, предпринять какие-то реальные действия, чтобы прояснить это явление?
  - В моих силах только одно: исследовать других людей. Возможно, не только мне и вам приснился маяк. Проводя свои исследования, я теперь буду всегда иметь этот факт в виду. Я буду вас информировать, Коор.
  Они встали, пожали друг другу руки.
  - Я надеюсь на вас, Мун.
  
  Девочка-цветок
  
  - Расскажи, дорогой, как тебе пришел в голову образ Нафана? - спросила Кира у своего мужа.
  Они сидели в своей комнатке под торшером. Кресла их были рядом. Женщина поглаживала руку своего любимого человека и смотрела ему в глаза. Только три месяца прошло со дня их свадьбы. Фантов писал фантастические рассказы. Кире они нравились. Но теперь ее муж замышлял нечто новое - он вдохновенно писал, а она увлеченно переписывала страницу за страницей.
  - Ты знаешь, мне этот образ навеяла моя бабушка. Я был мальчишкой, и она очень любила меня и часто приходила в мою комнату.
  "Когда-нибудь, внучек, может быть, ты напишешь обо мне рассказ. Ведь я однажды, когда была такой, как ты, видела неземной сон. Много времени прошло с тех пор. И как все изменилось. Думала ли я, что придут такие времена, когда в магазинах будет все бесплатно, и людям уже не надо будет никогда работать. Вы теперь, когда все-все есть, совсем не знаете, что такое голод. А мне в детстве часто приходилось испытывать это чувство. В магазинах все есть - а денег у моих родителей не было. Теперь ты уже и не знаешь, что такое деньги. Да и знать тебе не надо. Так вот, я про сон... Больше никогда мне ничего подобного не снилось. Это было первого июня - в День детства".
  Фантов наклонился к жене, обнял ее и продолжал свой рассказ:
  "Мои прадедушка и прабабушка были людьми очень тихими, ни на что не жаловались. На всем экономили, но к концу месяца им денег с трудом хватало. Но когда хоть на день задерживали зарплату, для них начинался голод.
  Первое число каждого месяца они ждали как манны небесной. Дают в этот день деньги - начинается новая жизнь, задерживают - все погружалось во тьму, доедали последние корки хлеба, варили последнюю кашу - дома, кроме воды, которая текла из-под крана, ничего больше не было.
  А тут еще решило министерство, что детей мало мучают в школе, и удлинили их учебу на целый месяц. И вот первого июня, на праздник детства, моя бедная бабушка, будучи тогда еще девочкой, пришла домой из школы. Она знала, что дома нечего кушать, села у окна и стала смотреть на белые, легкие, как пушинка, облака.
  А в это время, где-то в космосе, пролетал корабль-спасатель.
  
  
  Они вновь летели в космическом пространстве. Они спасали одно прекрасное существо за другим, и вновь вслушивались в уловитель: не укажет ли он новые координаты живых страданий. Спроси у них про какую-ту Землю, они не вспомнят ничего. Тысячи планет, где они приземлялись, были такие непохожие, такие непонятные для них. Они не могли спасти всех - уловитель должен был выбирать только самое прекрасное, самое чистое, и спасти только его. Для них самое главное - лететь в заданном направлении - от одного конца Вселенной - к другому. У них есть только одна цель: спасти прекрасное!
  Где-то живут неведомые существа - люди. У них нету такого совершенного корабля - их цивилизация попроще. Они проживают всю жизнь на одной и той же планете. Вселенная для них - бездонная тайна.
  - Куда только смотрят боги? Столько существ болеет и голодает во Вселенной, - сказал Фу-фу.
  - Мы не должны рассуждать, наше дело - помогать, - ответил капитан. - Нельзя, чтобы прекрасное страдало. Прекрасное надо спасать.
  Фу-фу молча смотрел на капитана, каждый думал о чем-то своем. Капитан, всякий раз забывая, вновь и вновь повторял эти слова, и ему теперь казалось, что он произнес их впервые. Он спасатель, у него сознание спасателя. Спешить - помочь. Пожалуй, это единственное, что есть в его душе. Капитан побывал в тысячах мирах. Он видел многое. А Фу-фу только начинал свой путь. Ему было 18 лет. Он прожил в идеальном мире, в идеальных условиях.
  И Фу-фу, и капитан, и все собратья с их планеты обладали высочайшим интеллектом, тончайшей душой. Их планета давно достигла идеала и стремилась всеми силами помочь другим, более отсталым видам жизни.
  Их внешность была самая обыкновенная. У них шесть глаз - четыре спереди и два сзади. Рты у них очень широкие, из-за них лицо имело форму вытянутого эллипса. Вместо носов - дырочки по всей средней части эллипса. Вместо рук и ног - щупальца, как у осьминогов. Природа сотворила их такими, и они никогда не задумывались, для чего она это сделала. Они жили своей духовно-разумной жизнью - и это было самое главное.
  
  
  Наум, его жена и дочь Наташа голодали уже второй день. Наум не выходил из дому. Там в магазинах, на полках было много всего: рыбы, мяса, консервов, кондитерских изделий, овощей, фруктов. И всего этого он не мог взять без денег и принести для жены и дочери. Но им нужны были только хлеб и молоко. Они питались кашами, даже масло ели с осторожностью. У Наума родилась своя заповедь: не ешь ничего того, что имеет глаза, голову, желудок, хоть маленький, но мозг. И кроме яиц, он уже много лет не ел животной пищи.
  "На растениях как-нибудь перебьюсь". Все растительное он называл растениями. Но теперь у него и их не было. Голодал он. Голодала жена и десятилетняя дочь. Но он, конечно, больше, потому что последнее пришлось отдавать им: корочки хлеба, последние два яйца. Жена отдавала все больше дочке. Подробила, подробила это яйцо, чтобы было много кусочков, и кормила девочку: две ложки дочери, пол-ложки себе.
  Вообще, Наум не знал, голодает ли кто еще в городе. Когда была в доме еда, он мало об этом задумывался. Но к концу каждого месяца всегда эта страшная мысль о голоде охватывала его, потому что деньги выходили. А когда их дадут? Через три? Через пять? Через 10 дней?
  "Господи, как безнравственны те, кто задерживает зарплату!" - вздыхал он. Но судить никого не хотелось. "Не ведают, что творят. Им вкусно, им сладко! У них запасы и удовольствия. А у меня чувства, классика, сильная мысль обо всех. И чувство такое сильное: не я один голодаю. Много в городе бедно живут, многие терпят. Только писать и говорить об этом совестно. И я сам, когда сыт, это чувство забываю. Живу, как будто голода нет. Вот как нас природа устроила: сытый голодного не разумеет. Зачем высшая сила заставляет людей голодать? У одних запасы и роскошь, у других - сильное чувство голода.
  Наума придавливало к кровати. Ему не болело, но придавливало, потому что приходилось есть печеный в духовке картофель. Ему есть его было нельзя. Но голодать долго было трудно.
  "Кто меня убивает: природа, Бог или холодное бесчувствие людей?" Он верил, что бесчувствие. Голод правил миром. Казалось, все поступки людей объяснялись только тем, что они боялись этого состояния. Наум не боялся. Привык. Голодными глазами он смотрел на все глубже и проникновеннее. Душа выигрывала. А тело гибло. Но он думал теперь не о себе.
  "Я могу голодать. Это очищает мою душу. А жена? А его дочь Наташенька? Нет, как он сильно хотел, чтобы они не голодали".
  Он стал всматриваться в небо - нет ли там Бога, не пошлет ли он его семье манну небесную? Небо было светлым, радостным и молчаливым - словно совсем не понимало их страданий.
   И, наконец, он решил пойти к своему единственному другу Коле - всегда счастливому, всегда безмятежному поэту.
   Ему хотелось, как только он постучал в дверь, вызвать его на лестничную площадку и одолжить у него на неделю десять рублей. Но увидев его сияющее, счастливое лицо, Наум не осмелился. Он зашел к Коле. Жена, муж и дочь - все дружно на кухне терли картошку. Их трехлетняя дочь Глаша помогала на маленькой терочке.
  Наум им улыбнулся. Коля не любил ни к кому приходить - деликатнейший человек. Но друзей встречал радушно. Душа всегда радовалась.
  - Знаешь, я вчера подумал о Боге, - сказал Наум ему. - Мне кажется, Бог - это наши чистые желания.
  - Да, да, не хлебом единым будет жив человек, - поддержал Коля.
  Сам он был поэтом, и думал, что Бог - это гармония Слова.
  - Я очень рад. Хорошая мысль, - ответил Наум. - Как хорошо думать о прекрасном, а не о хлебе.
  Клецки со сметаной они кушали, говоря о новой поэзии.
  - Наум, ты почему не кушаешь? - спросила жена Коли.
  - Спасибо, что-то душа не расположена.
  - Много стихов - однодневных, - говорил Коля. - Талант - это тоже тайна. Но печатать, конечно, надо всех. Мы не судьи. Стихи - звучание души человека. А вдруг какой-нибудь ценный стих не заметили. А потомки заметят и упрекнут нас за это. Серьезно упрекнут! Печатать, конечно, надо все, - продолжал Коля, кладя очередную клецку, вымоченную в сметане, в рот.
  - Это аксиома. Люди любят читать свежие газеты, искусство, размышления, литературу. Мы учимся друг у друга лучшим оттенкам души.
   Через час друзья прогуливались вдоль речулки с мостами. За невысокой голубой стеной, названной почему-то базарной, дети пускали воздушных змеев. Там был детский городок, и радостный звонкий смех лился оттуда. Медленно вертелись карусели, детские велосипедики, деревянные коники. У автоматов Коля остановился, бросил блестящую монетку - попил газированной воды и сказал:
  - Я люблю со вкусом ананаса.
  Дети тоже бегали к автоматам, бросали монетки и пили. Май выдался жаркий. Но под большими разноцветными зонтами дети чувствовали себя хорошо.
  - До свидания, друг! - сказал Наум.
  - До свидания.
  Наум так и не решался одолжить эти несчастные десять рублей. Они вернули бы им это живое чувство весны. Но душа, его душа была сильнее телесных желаний".
  
   - Любимый, ты рассказываешь о таких временах, - перебила мужа Кира. - Мне кажется, все это фантастика. Ведь это так просто: пошел в магазин, взял продукты, пришел домой и покушал. И что такое деньги?! Это была какая-то странная выдумка. Ну пусть бы другие товары нельзя было взять без денег. Но продукты?! Ведь самое страшное - голодать, когда вокруг столько разных продуктов. Магазины доверху ими заполнены, а голодный человек может только на них посмотреть. Даже взять и подержать их в руках. А съесть их не может. Ведь его могли за это объявить преступником и посадить в тюрьму. Правда, милый? Мне, сколько я об этом не думаю, то, что ты рассказываешь, кажется плохой, очень плохой фантастикой.
  - Конечно, милая, - ответил Фантов. - Я тоже думаю, что бабушка все это придумала. Дальше я тебе расскажу то, что, пожалуй, намного ближе к реальности.
  
  
  Уловитель вдруг сверкнул красным огоньком и указал координаты.
  - Экипажу моего корабля не приходилось раньше спасать землян, - сказал капитан. - То ли там нет прекрасных существ, то ли они все счастливы.
  Фу-фу по лестнице взобрался наверх корабля и открыл дверцу летающей тарелки.
  - Удачи тебе, Фу-фу, - сказал капитан.
  - Спасибо, - ответил спасатель, и тарелка его исчезла в космосе.
  Приблизившись к цели, он увидел серые огромные коробки с дырками.
  "Это, должно быть, ульи, и живут в них насекомые", - мелькнула у него мысль.
  Тарелка, следуя программе Уловителя, подлетела к одной из ячеек и неподвижно висела. Фу-фу заглянул в одну ячейку коробки и увидел в ней прекрасный цветок.
  - Как жалко, что этот цветок страдает, - подумал он.
   Заранее никогда не знаешь, цветку ты помогаешь или животному. Он и теперь до конца не знал, что это за существо, есть ли у него корни и чем он питается. Если существу не хватало пищи - его работа состояла только в одном: оставить два пакета с питательной жидкостью и с плодами Пи-пи. Существо само разберется, что ему надо.
  Но слишком этот цветок понравился Фу-фу. Ему хотелось взять его в свои щупальца, потрогать, вдохнуть его ароматы. Все равно он здесь завянет в этой ячейке.
   "А, может, взять его на свою планету и любоваться им каждый день?"
  Чтобы существо не напугать, он решил набросить на себя невидимую вуаль. Теперь Фу-фу для него был шариком, обыкновенным шариком. Пока он будет в этой вуали, оно всегда всех других существ будет видеть голубыми шариками.
  
   В маленькой комнате сидела тихая и добрая девочка Наташа. Она училась в пятом классе, а там задают так много уроков. Со школы она пришла домой очень грустная. Нужно было учить очень длинное стихотворение про лес. А ей так хотелось погулять во дворе. Но легонько кружилась голова. Она открыла учебник, села у окна и задумалась. И вдруг, кто-то мягко прикоснулся к ее плечу.
  - Ты кто? - спросила она, подняв голову.
  Перед ней был шарик, но шарик совсем необыкновенный. У него были большие зеленые губы и зеленый нос. И он широко и приветливо улыбался.
  - Я свободен, как ветер! - телепатировал шарик.
  - А как это? - спросила девочка.
  - Лечу, куда хочу. Но мне всегда жаль цветков, которые скучают, сидя у окна.
  Фу-фу не знал, цветок это существо или нет. Но если любое чистое существо назвать цветком - оно не обидится.
  - Цветок! Закрой глаза! - сказал он.
  И Наташа закрыла глаза, а затем открыла. В комнате летали какие-то два больших прозрачных пакета. В одном было что-то похожее на воду, а в другом - сушеные плоды какого-то растения.
  "Нет, - подумал Фу-фу. - Я не могу оставить этот цветок здесь. Я заберу его к себе. Я покажу его своей невесте. Ведь она никогда не видела такого красивого цветка".
  Фу-фу обхватил это нежное живое растение щупальцами, отнес его в свой летательный аппарат и там поставил цветок в прозрачную посуду с питательной жидкостью.
  - Спи, прелестное растение, - сказал он.
  
  Наум вернулся домой. Заглянул в комнату дочери. Наташа сидела у окна на стуле тихо-тихо, словно спала. Он зашел на кухню и постоял там минуту-другую молча. Оставалось две ложки манной крупы. Он решил ее сварить и покормить дочь. Наум помешивал кашу, пока она не загустела.
  "Для Наташи на сегодня хватит. А завтра нам бог что-нибудь даст", - подумал он и открыл дверь в детскую комнату. Наташи там не было.
  Наум походил по квартире - жена вязала, не поднимая голову, затем он опять вернулся в детскую. Дочь исчезла. Вместо Наташи в комнате находились два огромных пакета, в одном из которых лежало нечто похожее на сушеный перец. Еда? Наум попробовал. На вкус это было очень сладкое. Потом еще раз попробовал, и почувствовал, что силы прибавились.
  "Откуда это появилось и где моя дочь? Ведь входная дверь закрыта, на ней висит цепочка". Он посмотрел на форточку: не могла же она в нее выпорхнуть, словно птичка. Наум вошел в комнату жены и сказал:
  - Наташа пропала.
  Женщина оторвалась от вязания. В ее взгляде выразилось непонимание.
  - Как пропала?
  Наум задумчиво произнес:
  - Она вернется. Сквозь стены не исчезают.
  
  Фу-фу решил отдать цветок в зоосад. Но служащий Зоо ползал вокруг существа как паук, ощупывая его своими щупальцами.
  - Это растение или животное? - спросил Зоо.
  - Кажется, растение, - ответил Фу-фу.
  - С какой планеты вы его привезли?
  - С Земли.
  Он стал рассматривать это существо через разные приборы. Оно было похоже на цветок. Он потрогал его за бант и принял его за распустившийся цветок.
  - Это все-таки цветок. Его нужно полить из лейки, - сказал Зоо. - Вы поливали его? Но возможно, это существо - млекопитающее. Обратите внимание - у него очень маленький ротик. Должно быть, оно очень мало потребляет пищи. Думаю, будет лучше, если вы его покажете профессору Ну-и-ну.
  Ну-и-ну посмотрел на загадочное существо и удивился. Во всей его коллекции таких цветов не было. Он был крупнейший специалист по растениям. Что это цветок - он тоже не сомневался. Померяв температуру его, он не нашел ничего лучшего, чем полить его из лейки, чтобы не завял.
  Вода была теплая, и девочка не произнесла ни звука. Она была уверена, что все это сон. Она проснется и будет возле папы и мамы. Ей даже не хотелось, чтобы кто-то в эти минуты ее разбудил. Все время вокруг нее были красивые шарики - и ей нравилось их рассматривать.
  - Но для большей уверенности,- продолжал профессор Ну-и-ну, - вы отнесите его к специалисту по животному миру Жи-жи. Возможно, что это какой-то особый вид бабочек.
  Фу-фу взял свой благоухающий цветок в щупальца и понес его к Жи-жи. Тот с интересом потрогал уши девочки, осмотрел глаза.
  - Это интересное растение, способное видеть. Это редчайший экземпляр. Нужно досконально его исследовать - какими соками оно питается, способно ли оно пускать корни в землю? Хотя я согласен с гипотезой профессора Ну-и-ну. Это вполне может быть и бабочка. Вы поступите разумно, если проконсультируетесь у Щу-щу.
  Специалист по насекомым Щу-щу стал осматривать девочку. Нет, это существо не было разновидностью ни паука, ни мухи, ни жука. "Конечно, это вполне может быть бабочка", - подумал он и пощупал ее нейлоновое широкое платьице. Хотя это вовсе не крылышки. Он стал рассматривать ее руки, потрогал пальцы - они не имели ничего общего со щупальцами.
  - Нет, - наконец сказал он, это все-таки цветок. Это не насекомое, отнесите его к садовнику.
  Фу-фу отнес девочку к садовнику, а сам вернулся домой, лег в свою кровать, которая напоминала корыто с водорослями, и попытался заснуть.
  Всю ночь просидели родители без сна, не зная, что делать. "Может быть, все это бред, возникший у них от голода?" - думали они. Они сидели в разных креслах и смотрели друг на друга. Им не хотелось больше притрагиваться к этим странным пакетам.
  
  
  - Мой прадедушка Наум, хоть и был математик - вычислитель, но имел склонность к фантастике. Многое, что я рассказываю, я узнал из его толстой тетради. Думаю, что и бабушкин сон - это влияние прадедушки Наума. И меня его фантазии всегда захватывали. Интереснее жить, когда разум создает множество разных миров, - говорил Фантов.
  - А если он не фантазировал, и все происходило на самом деле? - спросила Кира.
  - Фантасты - люди серьезные. Они никогда не верят собственным фантазиям, тем более фантазиям других.
  - А уфологи? Ведь они же всегда имеют дело с НЛО.
  - Они имеют дело с людьми. Их фантазиями. Изучать надо все - и внешние, и внутренние явления человека. Уфология - серьезная наука. Думаю, не менее серьезная, чем психиатрия. Первая показывает фантазии здоровых людей, вторая - больных. И грань между фантазией и болезнью еще надо определить.
  
  
  И все-таки девочку поместили среди цветов. У всех растений были прозрачные шарики, они подбрасывали их высоко и ловили. Ей тоже дали такой шарик, и как легко, как радостно было его подбрасывать и ловить.
  Они все - все цветы были, как дети.
  - Давай с нами играть!
  Они взяли девочку за руки и стали с ней танцевать. Садовник Са-са, который только что полил цветы, смотрел на них с восхищением. "Как они все сегодня хорошо смотрятся и как благоухают. Как это космонавтам удается находить в космосе такие благоухающие цветы. Когда этот цветок, как все цветы на свете, пустит корни в землю и даст свои плоды - я его разошлю всем садовникам нашей планеты. Это, должно быть, самый красивый цветок".
  Са-са включил больше света, чтобы цветам было еще веселее, а сам пополз к болотной жиже, в которую он любил погрузить свое зеленое тело, и там отдыхать.
  Но Фу-фу не спалось. Его щупальца то и дело шевелились, и он чесал ими свою эллипсовидную голову. Что-то его тревожило, и он не мог понять что.
  "Я хорошо сделал, что забрал этот цветок из той ячейки, где он находился. Там не было воды, и никто его не поливал. Там было мало солнца, так как ячейка выходила на северную сторону. Должно быть, цветок туда занесло случайно, и он бы там засох".
  Но эти мысли его не успокоили.
  "А если это была теплица, и земной садовник специально его туда поместил? Но почему он тогда не дал цветку пищи? Отчего он голодал? И все-же никто никогда не знает о цветах. А вдруг у него есть душа? Есть какая-то своя непонятная жизнь? Может быть, цветок там был по-своему счастлив?"
  И ему вдруг сильно захотелось вернуть этот цветок в его земную теплицу. Ведь два раза в сутки корабль-спасатель пролетает солнечную систему.
  "Теперь мой компьютер настроен на волну этого цветка, и если ему чего-то не будет хватать, я всегда привезу ему пищи и питательной воды. А заодно у меня будет возможность полюбоваться этим цветком".
  Ночью он пробрался в сад, где все цветки спали, и разыскал девочку. Он взял ее на руки и понес в корабль.
  - Это действительно, цветок, - наконец, полностью убедился он. - Какой он мягкий, хрупкий и нежный.
  Он посадил цветок в маршрутный корабль, и они помчались по Вселенной. Прошел час, другой, третий. Они оказались в солнечной системе. Солнце не спало.
  "Их солнце никогда не спит", - подумал Фу-фу. Он закрыл шторкой иллюминатор, чтобы солнце не разбудило цветок. Через несколько минут он уже был на Земле.
  Фу-фу тихо положил девочку на кровать, еще минуту полюбовался своим любимым цветком, освещая его светом собственных глаз - и удалился.
  
  - Появилась, она появилась, - вдруг закричала радостно мать.
   Отец вбежал в комнату. Девочка лежала на кровати и сладко спала, словно никуда не пропадала.
  "Что это?" Наташа спала так спокойно, так безмятежно в своем нарядном платьице с бантиком на голове - словно это был, в самом деле, цветок, а не их девочка.
  Два таинственных пакета по-прежнему стояли у окна.
  - Где ты была? - спросил ее отец.
  - Я спала, - ответила девочка.
  - И что же ты видела во сне?
  - Что-то очень хорошее-хорошее, - ответила она.
  - Расскажи нам, что это было.
  Девочка посмотрела на них чистыми, никогда не лгущими глазами, и тихо сказала
  - Мама, папа. Я вправду забыла. Это был такой чудесный сон, но я вправду не помню.
  
  "Бабушка мне маленькому часто рассказывала свой сон. И я долго верил, что это произошло с ней по-настоящему. Часто, думая о нем, я сам вообразил доброго героя из космоса, который помогал всем голодным. Так родился мой образ Нафана".
  
  
  Нафан исчезает
  - Масима! Вы получите за Нафана большое вознаграждение. Вы слышите! Большое! Во Вселенной не должно быть таких Нафанов! Никогда не должно быть! Вы слышите!
  - Слышу, шеф. Я знаю, где он. Преступник сейчас грабит булочную. Он уже набил один мешок с хлебом и собирается набивать другой.
  - Так во имя закона схватите его, комиссар!
  - Через минуту я буду на месте! Он не успеет положить в другой мешок и десять буханок, как уже будет в моих руках.
  
  Вездеход затормозил у магазина. Масима блокировал все входы и выходы. Грабителю не оставалось ничего, как идти прямо в руки правосудия.
  - Ну вот и покончено с тобой, - прогремел комиссар, - теперь тебя, как пить дать, вышлют в темную Галактику, откуда еще никто не убегал.
  Он посадил преступника в железную банку и законсервировал его там. Во Вселенной, пока хоть где-то существует закон - будут и преступникохранилища. Ибо всегда находятся те, кто его нарушает. Нарушителей засаливают на многие годы с полной уверенностью, что они из своих хранилищ выйдут свежие как огурчики.
  
  Ехали они, казалось, всего минуту-другую, как вдруг вездеход остановился и стал всматриваться с высокой горы вниз:
  - Что за чертовщина? Что за город? Откуда он взялся?! - заревел Масима. - Здесь на карте нет ничего - одни пески.
  Масима остановил машину и задумался, затем оглянулся на заднее сидение вездехода, где лежал связанным известный вор Нафан, за поимку которого он теперь получит огромную сумму денег. Комиссар смотрел на своего пленника, как на самое дорогое сокровище. Оставалось только довезти его до ближайшего участка, посадить за решетку Нафана - и вознаграждение в кармане. Но город... Откуда взялся этот город?
  Масима вышел из машины и стал ходить взад и вперед, как бы разминая свое грузное тело. По сравнению с маленьким вором Нафаном, который подобно ребенку лежал, свернувшись калачиком в своей банке, Масима был настоящий гигант.
  Стоя на холме, Масима вглядывался в улочки города, заполненные людьми. Это был настоящий муравейник. Люди располагались на маленьком круглом участке земли, роились точно муравьи на этом участке, и никому не приходило в голову выйти за его пределы.
  Масима стоял в нерешительности. Дорога вела прямо в город, и не было никакого объезда, так как по обе стороны возвышались скалы. Масима посмотрел вдаль за город и увидел продолжение этой самой дороги. Было такое чувство, что город упал с неба. Однако Масима был трезвым полицейским и реалистом.
  - Подымайся! - сказал он грабителю Нафану. - Придется тебя сдавать в этот муравейник.
  Людей в городе было - не протолкнуться, все они двигались быстро, но не задевали друг друга.
  Было непонятно, в чем смысл этого движения, так как никто не заходил ни в какие дома, а двигались только по улицам. Двери же домов, как убедился Масима, все были закрыты.
  - Что за чертовщина, - опять повторил полицейский, таща за собой вора Нафана. - Куда мне тебя сдавать? И кто мне даст за тебя вознаграждение?
  Он притащил Нафана в какую-ту контору.
  - У вас здесь есть полицейский? - спросил он у служащего.
  Тот, перебирая бумаги, нажал на кнопку. Появился человек в зеленой форме.
  Масима подвел к нему Нафана:
  - Это преступник. Это вор!
  Полицейский молча взял Нафана за плечо, отвел в какую-ту каморку и запер.
  - Доложите шефу - и пусть он на мой счет вышлет вознаграждение, - сказал тоном победителя Масима.
  - Будет исполнено.
   И полицейский поднял трубку, хотел что-то сказать в нее, как вдруг все исчезло: город, люди, контора и сам Нафан.
  
  ***
  
  Города исчезали, города появлялись. И этому явлению не было конца.
  Масима понял, как это безнадёжно в такой неразберихе отыскать человека.
  Наконец, он вернулся к маяку. Подойдя поближе, он увидел в окне служителя маяка и Нафана.
  - Ты, ты нарушил закон правды! - заревел он так, что стекла в окнах маяка задрожали. - Я обоих объявляю вас преступниками и требую, чтобы немедленно открыли дверь.
  Служитель маяка подошел к пульту управления - нажал на красную кнопку - маяк исчез.
  Комиссар Масима остался на всей планете один. Он никогда не задумывался о том, куда исчезают люди, города, цивилизации - его задача была в том, чтобы ловить людей, тех, которые никуда не могли уйти, исчезнуть, тех, кого он цепко держал в своих руках.
  "Нет людей, нет проблем! - подумал он. - Разве мало еще преступников, которые пытаются удрать от него?"
  Он любил свою работу, и сев в корабль, он связался с Ураном.
  Опять убежал какой-то Тут-да-там!
  "Ну что ж, я его где-нибудь да поймаю!"
  Он знал свою Вселенную, как пять своих пальцев, и спрятаться от него было невозможно.
  
  
  
  
  Таня брела среди луговых цветов по извилистой тропе.
  Был полдень. Высоко стояло жаркое солнышко. Вдруг она услышала шаги - тихие, осторожные шаги, словно кто-то боялся ее напугать, и шел на расстоянии.
  Таня оглянулась. Это был юноша.
  Она шла несколько минут, напряженно вслушиваясь в его шаги, а когда он оказался в двух шагах от нее, она резко повернулась и спросила:
  - Вы зачем за мной идете?
  Юноша улыбнулся, - в глазах его светились два синих солнца.
  - Я космический странник, - ответил он. - Мне всегда нравились цветы и красивые девушки. Я прилетел на это поле, чтобы подышать ароматами цветов. Но вы - самый красивый цветок, какой я когда-либо видел.
  - И что вы делаете в космосе?
  Юноша подошел к Тане, взял ее обе руки и погладил их, словно это были листья цветов.
  - Они у вас очень гладкие. Даже здесь не Земле я встречал много прекрасных существ.
  Затем он взглянул в глаза девушки и увидел там целое поле цветов.
  - Во Вселенной я спасаю мертвые души. И вы не думайте, что это так просто. Я знаю, что выбрал дело почти безнадежное, и все же надежда умирает последней. Тут большая тайна. Мертвым душам скучно в нашей галактике. Они ищут развлечений, и от этого становятся еще мертвее. Калейдоскоп Вселенной на одной великой совести держится. А когда в ней появляется вор, то к нему приставят полицейского. И один ловит другого. Правда, как все это глупо. Ради одного вора создают суды, тюрьмы и тысячи стражников.
  - О чем вы это говорите?
  - О любви, мой цветок.
  - Разве так говорят о любви?
  - Это Вселенская любовь, мой цветок.
  Нафан отпустил руки девушки и пошел дальше.
  - Постойте, - крикнула она ему вслед. - А разве есть такая любовь на нашей земле?
  Он опять остановился, и уже с пригорка сказал ей:
  - Если ее нет, то она должна быть. Для этого я и иду среди цветов, все время думая о них. Вы верите, что в каждой душе благоухают прекраснейшие сады. И это должны понять все люди темной Галактики.
  Девушка стояла рядом с ним на холме. Теперь Нафан не спешил от нее уходить.
  Трудно пройти мимо цветка, если он сам просится в руки. Не будь он крупным специалистом по уфологии, он бы ее принял за инопланетянку. Волосы, цвета соломы, спадали пышным водопадом ниже пояса. Вместо глаз - два цветка ромашки смотрели на него, губы - словно только что она ела малину. Платье на ней было широкое, словно кружилось в танце, и сама девушка будто выросла из-под земли.
  
  
  - Вы кто? - спросил она Муно, когда тот выглянул из кустов сирени.
  - Я - человек.
  - Из космоса?
  - Нет. А почему вы так решили?
  - Теперь трудно угадать, кто земной, а кто космический.
  - Вы часто встречаете инопланетян?
  - Мне уже начинает казаться, что я живу среди них - и сама оттуда.
  Девушка подбросила цветок василька в небо, но он, пролетев свой недалекий путь, мягко упал на траву.
  - Я вижу теперь ясно, что вы - земной, - продолжала девушка. - У землян у всех глаза слишком туманные. Вот вчера, на этом месте я распрощалась с юношей - он прилетел с далекой звезды. Зовут его Нафан. Мне кажется, это самая чистая душа, которую я когда-нибудь встречала.
  
  Пчела покружилась возле глаз девушки, вероятно, тоже, как и я, приняла их за ромашки. Но, убедившись в своей ошибке, села на василек и стала над ним колдовать.
  - А пчелы - это не инопланетяне? - спросил я как бы в шутку.
  - Я этого не знаю, - серьезно ответила девушка - Но Нафан все знает. У него полосатый корабль. Он удрал на нем с какой-то полосатой планеты. Он все расспрашивал меня - много ли на земле людей, которым нужна помощь. А я смеялась: мы самые счастливые существа, потому что у нас все есть.
  "Как хорошо, что я оказался на такой прекрасной планете, - сказал мне Нафан. - И как жаль, что у меня много дел. Я бы остался здесь с вами и был навсегда счастлив".
  Он улетел. И я вдруг почувствовала себя несчастной. "Как вы думаете: он услышит мою душу там далеко-далеко? И если услышит, то вернется ко мне или нет?"
  
  Мун не знал, что с ним происходит. Он провел Таню до ее дома, пожал на прощание ее руку - и она показалась ему горячей.
  - Ты не больна? - спросил он.
  - Нет. Мои руки теперь всегда будут горячими, потому что это тепло мне передалось от Нафана.
  Уже появились звезды на небе. Таня подняла голову, присмотрелась и сказала:
  - Вон, вон его звездочка. Я теперь ее всегда смогу различить в небе, потому что она отличается от других.
  - Чем же она отличается?
  - Она белая-белая. Но на ней семь черных полосок.
   Когда Таня стояла совсем рядом, такая неземная, высоко подняв голову, Муну захотелось обнять ее, поцеловать и закружиться в небесном танце среди звезд. Но он сдержал себя. Звезда, в которую она всматривалась, была такая недосягаемая. Ничья любовь не была так далеко от земли, как Танина. Разве плохо, что девушка влюблена в звезду? Но как ему хотелось, чтобы она опустила голову и всматривалась в него, Муна.
  - Твои руки холодные, - сказала она и освободила свои пальцы. - Я думаю, что Нафан весь такой горячий, потому что он часто бывает близко к звездам. Я буду ждать его, но а ты будешь моим другом. Ведь в твоих глазах такая задумчивость. Только скажи на прощание, чем ты занимаешься?
  - Я уфолог. Я собираю сведения о всех пришельцах из космоса.
  - Вот как!
  Тут она сама взяла его обе руки.
  - Милый, хороший Мун, - разузнай, пожалуйста, когда Нафан опять прилетит на Землю. Если я буду знать этот день - я буду самой счастливой на свете. Тогда я буду ложиться и просыпаться с мыслью об этом дне.
  - Этот день никогда не наступит.
  - Фу, какой ты нехороший. Это ты нарочно!
  Но тут же на ее лице снова появилась милая улыбка.
  - Ты все равно будешь моим другом, даже если Нафан вернется.
  Она поцеловала Муна в щеку, в считанные секунды поднялась на семь ступенек крыльца, открыла дверь и скрылась на веранде.
  "Странная девушка, - думал Мун. - Она, конечно, прекрасно знает, что никакого Нафана не было. Она знает, что это только ее фантазии или сон. И все же, зачем она мне все время о нем говорит. Должно быть, я ей показался слишком земным и серьезным. И она хочет, чтобы я жил вместе с ее фантазией. Нафана не было и никогда не будет. А я есть, и я был весь вечер с ней рядом".
  Всю ночь Муну снилась Таня. Он стоял на ромашковом поле, а она бежала к нему навстречу.
  - Нафан! Нафан! Ты вернулся! Как ты меня вчера разыграл - сказал, что тебя зовут Мун. Но ты не Мун, ты Нафан. Теперь, когда ты на этом холме, я это хорошо вижу. Дай мне твои руки, они у тебя теперь такие горячие, это потому что их согрело солнце.
  И вновь утренний звонок по телефону. Как жаль, что реальная жизнь вторгается во сны. Но тут же Мун счастливо улыбнулся. Вчерашний вечер не был сном. Таня реальна. И вчерашний ее поцелуй и теперь согревал его щеку.
  Мун снял трубку. Это опять звонил координатор. Ему продолжают сниться темные очертания маяка. Он все пытается разглядеть того, кто живет в маяка и не может.
  - Дьявол это или бог - я не знаю. Но в моих снах этот маяк иногда так ярко загорается, что освещает всю Вселенную. Кто же влияет на меня? Узнал ли ты что-нибудь, Мун?
  Мун вздохнул.
  - Думаю, что это что-то земное. Кто-то на земле своими фантазиями врывается в наше сознание.
  - Но как оно может?
  - Мы еще не знаем тайну снов, Коор. Каковы причины, что мне сегодня приснился друг детства? Мы с ним прогуливались по любимой нашей дороге. И во сне я даже не вспомнил, куда мы идем. Просто было хорошо идти, но вдруг навстречу стали идти какие-то суетливые люди, все мелькали уставшие женские лица - и я проснулся.
  - И куда ты ходил в детстве с другом, Мун?
  - В станцию юных техников на ракетомодельный. Мы мечтали полететь в космос.
  - А теперь ты не веришь во влияние космоса на человека?
  - Кто-то всегда на нас влияет, но это земная проблема.
  - И ты по-прежнему ничего нового по нашему делу не открыл?
  - Открыл, но это открытие еще сильнее подействовало на меня, чем сон. Понимаешь, я вижу реальность, а мне кажется, что сплю. Или вот только что я спал - а сон был выше любой реальности.
  - Что же это такое?
  - Я повстречал девушку и полюбил ее.
  - Но она, как я пониманию, не имеет отношения к нашему делу.
  - Не знаю, связана ли любовь в Космосом или нет, не знаю, откуда она рождается в нас. Во сне я ее вижу или наяву, но мы с ней, кажется, видим одни сны. Ее зовут Таня. Она мне рассказывает про Нафана. Это тот самый Нафан, которого спас служитель Маяка. И уверяет, что встречалась с ним на ромашковом холме
  - Ты думаешь, все это фантазии?
  - Думаю, что да. Кто-то нас всех заразил космосом. Я об этом думал перед тем, как уснуть. Теперь, когда мой мозг бодрствует - я ясно понимаю, почему мне вначале приснился друг детства: со школьной скамьи в нас зарождали веру в Космос. Тогда была такая политика. Мы стали взрослыми, а внушение осталось. Время повлияло на нашу психологию. Люди не полетели дальше Луны. Мы ожидали большего, и теперь обмануты. Вот, думаю, причина, почему так много людей бредит Космосом.
  - И все же... служитель Маяка... Нафан... У всех у нас - такие похожие сны. У тебя, у меня, у Тани... Словно мы читаем одну и ту же книгу.
  - Я думаю, что такая книга существует.
  - Как существует?
  - И мы ее читаем.
  - Но каким образом?
  - Я это и должен разгадать. Особенно теперь, когда я встретил Таню, мне это особенно важно. Кто-то заставляет нас читать свою книгу: каким образом он это делает, я еще не знаю. Но ясно одно: информацию мы получаем во время сна. Ты разбудил меня своим звонком, и у меня не было времени обдумать мои сны. Вот теперь по ходу разговора я начинаю кое- что понимать. Но мне надо время все это проанализировать. И когда я буду уверен в своей догадке и подтвержу ее фактом, я тебе тогда позвоню.
  
  Мун изучал сознание людей. Обрабатывал статистическую информацию. Безусловно, сегодня это аксиома, что сознание людей зависит от информации.
  Но откуда, какими путями та или иная информация доходит до людей? Все ее источники контролируются статистами.
  Но то, что происходило теперь, не поддавалось никакому логическому анализу. Люди все говорили о каком-то служителе Маяка. Все они утверждали, что он путешествует по Космосу. И имеют каждый день контакт с инопланетянами.
   Они летают на их кораблях. Откуда у них это все? Не было никаких книг, никаких источников информации - все равно они постоянно об этом говорили.
  
  Наума сократили на работе с должности вычислителя. Его новые идеи не нравились многим завистникам. Хоть у него есть башка, но он не умеет пресмыкаться перед начальством. Такого подтолкни - и полетит. И сделали все, чтобы подтолкнуть.
  - Ох, как полетел, - говорил Тупицын. - Ха-ха... Прямо вверх тормашками - и в кабинете стало легче дышать. Я после него неделю окно открытым держал, все время проветривал.
  И все же через неделю Наума пришлось вернуть в институт - и на более высокую должность: вычислителя по аномальным явлениям.
  Вертолётчикам удалось набросить сеть на какой-то странный летающий аппарат. В нем оказалось какое-то невиданное странное животное. Для каких целей оно прилетело на землю? Каким неземным вирусом оно хотело заразить людей?
  Ученые, обследовав пришельца, решили держать это восьминогое чудовище, которое ужасало всех своим видом, в бочке. Его леденящие глаза приводили всех в ужас, словно оно само хотело всех людей превратить в таких чудовищ.
  Наум должен был производить всевозможные расчёты, связанные с этим чудовищем. Никто бы, даже Тупицын, не согласился пойти на такое повышение. Каждый день находиться в лаборатории вместе с чудовищем, от которого не знаешь чего ожидать. На это мог согласиться только отчаянный человек.
  Но Наум всегда относился к животным с состраданием. Разве они виноваты в том, что они не люди? Ему быстро удалось найти контакт с пришельцем. Он выяснил, что пришельца зовут Фу-фу, что он явился на Землю с доброй миссией - помогать людям.
  Он узнал также, что на Фу-фу набросили сеть, что он мог пробираться сквозь стекла, сквозь любой прозрачный предмет. Но прозрачность сети была обманчива: толстые узлы, связывающие веревки, были так крепки, что никакой энергией своего тела он не смог бы их развязать.
  Наум понял, что Фу-фу - разумное существо. Все свои вычисления он показал научному совету.
  - Но это бездоказательно! - в один голос закричали ученые. - В этом чудовище не может быть человеческого разума!
  Но так как биологи были далеки от идейно-духовно й математики, то радоваться во внутренних расчетах не могли.
  Они посадили Фу-фу в аквариум с какой-то жижей и набросали в нее водорослей.
  - Это чудовище разберут по частям, - сказал сторож, заглянув однажды в лабораторию. - Кожа пойдет на чучело, а мозги препарируют. Разберутся, что у него там в мозгах - алюминиевые провода или эти самые шарики да ролики.
  Наум быстро подружился с Фу-фу и слушал его как доброго товарища. Фу-фу сказал Науму:
  - За мной приедут. Меня будут искать. Но мы здесь бессильны. У нас - идеальная планета. Наша задача - только помогать. Есть планета Z, там живут такие люди, как вы. Это очень мощная цивилизация. Они как боги. Люди против них абсолютно бессильны. Но Z - это вторая Вселенная, далекая от нашей. Это так далеко. Наши две Вселенные - это все равно, как два лица, отраженных в зеркале. Ее еще называют Зеркальной Вселенной. Долгое время мы считали, что второй Вселенной не существует, что за нашей Вселенной существуют гигантское зеркало, и мы просто отражаемся в нем. Но профессор Все - все решил послать сигнал. Он послал сигнал в отражение на отражение нашей планеты. "Вы реальны? - спросил он. - И сигнал отразился и ответил: "Реальны"". Мы думали, что это чистое отражение и поставили вопрос иначе: "Что для вас самое ценное?". И они ответили: "Зажигать свет там, где тьма". Мы поняли, что это мы. Только выяснилось - они намного старше нас, они опытнее и сильнее. У нас существует гипотеза. И все ученые с этим согласны, что планеты Зеркальной Вселенной точно также отражают нашу. И сидя здесь, в этом сосуде с водой, я пришел к важной мысли, - сказал Фу-фу. - Земле может помочь только вторая зеркальная планета. Ты математик, Наум, ты можешь рассчитать, насколько они могли развиться и как. Но я и так знаю, что намного. По сути, ты можешь увидеть свою Землю далекого будущего - очень далекого будущего. Я открыл, что вселенные как калейдоскопом - все отражаются одна в другой. Так вот, что объединяет этот мир: калейдоскопическое пространство. И, возможно, сам Создатель держит его в руках - и вертит его.
  О, этот Великий Создатель, - вечная тайна! Никто о нем ничего не знает, но он всесилен, безмерно велик! А что, если у него не один калейдоскоп отраженных вселенных? А кто мы - живые существа? Неужели мы все такие пустые и мелкие среди этих гигантских калейдоскопических миров?
   Нет, я чувствовал, что дух живых существ что-то значит, и значит нечто очень великое.
  
  Слушая Фу-фу, его необычные рассуждения о Зеркальных вселенных, Наум пытался обосновать все его слова математически. И главное, что его мучило - люди всегда искажали живую логику человеческой души. И математика всегда была бессильна. Даже Паскалю не приходило в голову соединить свои духовные мысли с математикой. А теперь благодаря идее Зеркальной планеты, все это можно обосновать довольно ясно.
  "Да, как далеко иногда заходит мой разум, - думал Наум. - Улететь бы далеко туда и оказаться бы среди таких людей, как я. Лететь бы все время по прямой от одной точки к другой".
  Он понимал, что не может думать иначе. Земле надо помочь. Зачем? Когда закралась эта бацилла лжи. Сколько она будет мучить людей? Логика и душа взаимно связаны. Это все и есть одна логика, доступная математике. О, люди еще у колыбели своей душевной логики. О, как мы мелки еще! Что мы можем? Долететь до Марса, до Луны. Для этого не надо особой логики души. Но Зеркальная планета... Ведь в ней вся разгадка... И как мы мелки в душах для того, чтобы осознать ее божественную суть. Нам еще неведома логика души. Нам еще совсем неведомо сострадание.
  Общение с Фу-фу так много открыло для Наума. Он уже не пытался ничего втолковывать ученым. Его увлекла собственная идея, связанная с логикой человеческой души. День и ночь он стал думать о Зеркальной вселенной. Она там, где все чисто, идеально, где нет никакой боли, страдания. И почему люди так бесчувственны к боли других? Что же случилось с нашей Вселенной? Больна ли она была всегда? Или это болезнь из дикого черного мира истории идей? Нет, чем-то Земля согрешила... Сам бог ее наказал.
  Нет, бог здесь ни при чем. Тогда, в чем же причина? "Ледник? Мировой ледник! - вдруг мелькнула у Наума мысль. - Быть может, тогда люди испугались и подумали, что нет бога? А раз нет бога, значит есть только они одни во Вселенной. И вся надежда только на самих себя. На свои руки, на свою силу! Выживает физически сильнейший! Вот какая мысль стала руководить их душой. Они не заметили логической ошибки. Кто-то разумно создал Землю, людей. И если Бог - абсолютный разум, то он все это делал для какой-то благой цели. И люди потеряли ясную логику души, потеряли и связь с Богом. Любая ясная логика всегда должна привести к существованию Бога. Смущало только одно - ледник.
  - Ледник... Но откуда ледник? - спросил он Фу-фу.
  - Мы точно не знаем. Возможно, это связано с Зеркальной Вселенной. Лед способен отражать лучи, как зеркало. Возможно, Бог решил, что нам не хватает зеркальности. Но это только моя гипотеза, - ответил Фу-фу.
  "Да, - подумал Наум, - жизнь таит много загадок. И не надо спешить с выводами". Но одно для Наума всегда было ясно: на Земле не должно быть боли и страданий . Это какая-то логическая ошибка.
  У Наума была тайная идея: он считал математику не только царицей наук, но главной причиной того, что в ней существует.
  Это не была та современная математика, которую знали на Земле. Это была математика чувств, состояний, ощущений. Если бы Наум об этом стал говорить, его бы посчитали бы сумасшедшим. Но, тем не менее, математика уже рождала виртуальную реальность. Она использовала материю, то есть, законы физики.
  А к материи математика не имеет отношение. Так думали физики и сами математики. Они бы засмеялись от мысли, что материя имеет не химическую основу, а математическую. Да, его бы обсмеяли! Никто так громко не умел смеяться, как его соработники-математики: "Это что? Материи нет, а есть только математика?!"
  До Зеркальной Вселенной материальному телу надо лететь миллионы лет.
  Как это все безнадежно! Он еще не говорил о своих расчётах Фу-фу.
  "А если провести подстановку: свои размеры оставить, а вселенную уменьшить. На сколько раз можно уменьшить размеры вселенной... Зеркальная - она тоже уменьшится.
  Ведь важен расчет. Да, он мог уменьшить вселенную до маленького шарика, положить его на руку, поиграть с ним - но это ничего не давало. Он бы никак не влез в этот шарик. Мои размеры - это константа. Почему, для чего? Я не могу не увеличиться, не уменьшиться.
  Ах, вот почему! Я точка отправная, начало измерений. Значит, мы что-то высшее, мир моделируется в нас! Я его моделирую. И у каждого свой способ моделирования. Как жаль, что математики лишены фантазии! Вся моя теория создана для блага людей.
  А они, люди? У них самое общее представление. Они хотят все мыслить одинаково. Как все.
   Вот откуда насилие! Всем насаждать одно - и нет человека внутри себя.
  Математикам этого ничего не докажешь. О, если бы они открыли логику души! Человек бы получил великую свободу. Важно внутреннее творчество и моделирование. Именно в душе мир представляется, воображается, и бог нам будет помогать до тех пор, пока мы сами не научимся его моделировать в себе, и это моделирование имеет математические законы!
  Нет, здесь меня не поймут, посчитают меня за сумасшедшего. Но там, в Зеркальной вселенной, там должны все понять. Если у них цивилизация, если они выше, то намного выше нас.
  Да, теперь он твердо решил: лететь, лететь. Он не знал, как он точно все рассчитал. Он еще не понял ясно механизм этого передвижения, но у него было сильное желание.
  Наум все правильно рассчитал. Его зеркальная галактика приблизилась. Еще несколько усилий - и она будет рядом. И по сути дела не потребуется никакого перелета. В мире нет ничего, кроме чистого разума! Теперь он доказал математически эту формулу. И вот она уже не математически, а практически действовала. Тяжелое сознание создает материю. И людям с таким сознанием из этих миров никогда не выбраться. Нет, математика создает реальный мир без физики! Это было очевидно. Все математические модели идеальны. Их нигде нет. Но нельзя отрицать их реальность, ощутимость. Ведь математики не с призраками имеют дело, а с чем-то очень и очень осязаемым. Ум это видит очень ясно! А если руки потрогать не могут - то это только бессилие тяжелой материи видеть высший мир.
   Все свои гипотезы он решил проверить в лаборатории. Он запустил свои формулы в компьютер. И произошло чудо, в котором бы никто не поверил. Бездушная, бесформенная, совсем не материальная математика проникла глубоко в космос и достигла цели.
  Наум почти уже приблизил Зеркальную галактику, но вдруг какая-то сила ее остановила. Она застыла на месте, и никакие ясные и четкие формулы не приближали ее. Он все проверил несколько раз, ошибки не было. Теоретически Зеркальные вселенные должны приблизиться. А практически?
  Он послал запрос в компьютер. Тот тоже долго не давал ответа, наконец, появилась заставка на весь монитор:
  - Таможня.
  - Это что такое? - подумал Наум.
  - Вам нельзя покидать темную галактику. На экране появилось лицо таможенника. Оно было точно вылито из серебра: холодное, неподвижное, даже губы не шевелились.
  И, тем не менее, оно имело серьезные полномочия.
  - Я из Млечного пути.
  - Этот путь закрыт. Никто не имеет права по нему двигаться. Ваша попытка иметь контакт с другими мирами навеки блокирована.
  - Но я хочу знать, почему?
  - Ваш прием математического передвижения - запрещен.
  - Почему?
  - Души темной галактики скованы тяжелой материей.
  - Это что-то вроде кандалов, в которые закованы наши души!?
  - Таков высший закон справедливости.
  - Но что такое темная галактика? - спросил он у таможенника.
  - Тот, кто попал в темную галактику, навеки отрезан от вселенной. Существа, которые находятся там, могут жить только на своей планете. Им не дана возможность иметь контакты с другими цивилизациями. Они живут и умирают с сознанием, что их планета единственная во вселенной.
  - Но вселенная знает, что творится с этими планетами?
  - Вселенная знает все.
  - А если на таких планетах рождается прекрасное существо?
  - Вселенная это учитывает. Прекрасное не должно страдать. По темной галактике постоянно курсируют корабли спасателей. Они делают все возможное. Они помогаю исключительно прекрасным существам.
  - А другие люди? Пусть у них нет в душах прекрасного. Они просто люди темной галактики. Но почему они должны страдать?
  - Это запрещено. Все существа, которые нарушили высший закон - обречены.
  - Какой это закон?
  - Люди не должны желать другому того, что не желают себе.
  - У нас на земле этот закон хорошо известен.
  - Нет разумно существа во всем калейдоскопе Вселенных, которые бы не знали этот закон. Он записан в законе души и разума. И только в темной галактике этот закон нарушается постоянно. И это единственное, богом забытое пространство, где разумные существа страдают. Они преступники великого духа.
  - И никто не может им помочь?
  - Всякий, кто осмелится это сделать - тоже будет сослан в темную галактику.
  - А существа Вселенной могут видеть людей из темной галактики?
  - Они их видят больше как растения.
  - А если мы увидим инопланетян?
  - Они предстанут перед вами в образах непредставимых вам чудовищ.
  - Вроде осьминогов.
  - У вас поразительный математический ум. Вы все точно можете моделировать. Я должен буду доложить о вас Совету калейдоскопа. Уже одна ваша способность приближать вселенные, нарушило тот порядок вещей . Совет калейдоскопа явно не учел, что существо, закованное в тяжелую материю, способно будет создать закон математического Идеала. Мы вас арестовали. Он находится вне пространства. Теперь вашу судьбу будет решать Совет калейдоскопа.
   Мун и Таня
  - Для чего ты ждешь Нафана? - спросил Мун у девушки. - Ведь ждать его - это все равно, что ждать звезду, которая упадет тебе в руки.
  - Но он ведь реален. Он такой же человек, как ты. Когда он держал мои руки, я чувствовал его тепло.
  - А если я докажу тебе, что он - всего лишь фантазия?
  - Таких реальных фантазий не бывает, - возразила Таня.
  - Хорошо, тогда посмотри на меня. Если бы на всей земле исчезли люди, а я один остался, скажи, можно было бы тогда меня полюбить?
  Девушка долго всматривалась в глаза Муну.
  - Ты симпатичный, но только совсем земной. Ведь ты не можешь так легко спуститься с неба и опять улететь.
  - Лететь проще всего, а вот остаться с любимой девушкой на всю жизнь - на это способен не каждый мужчина.
  Таня еще глубже заглянула в глаза Муна. Теплые, добрые, глубокие. Жаль, что ее душу похитили звезды. Ей захотелось что-то сказать Муну ласковое, утешительное:
  - Ты, Мун, может, самый красивый парень на земле. Ты мне нравишься, даже сильно нравишься. Но любовь - это совсем другое. Она похожа на кружение звезд. Ведь нельзя же полюбить человека только за то, что он очень мил, очень добр и очень красив. Любовь должна прийти из космоса. Упасть на ладони вместе с одной из звезд.
  - Хорошо, - сказал задумчиво Мун. - Пусть все решает небо. Я пошлю ему запрос. И то, что оно ответит, станет окончательным решением.
  
  Смотритель Маяка и Фантов.
  Какая-то неведомая сила вдруг закружила Фантова в пространстве. "Сплю я или это реальность? - думал он, чувствуя, что не в силах ответить на этот вопрос.
  Яркий свет озарял его лицо. Он закрыл глаза, чтобы не ослепнуть. Его несло на какую-ту маленькую планету, затерявшуюся в центре Вселенной. Теперь он ясно видел ее очертания и различил Маяк, скромно стоявший среди пустыни. И если бы не его яркий, притягательный свет, никто бы никогда не заметил бы ни этой планеты, ни этого Маяка.
  Фантов оказался перед башней. Дверь была открыта, и свет Маяка, притянувший его, теперь почти погас. Он осторожно вошел в башню и по ступенькам поднялся в простую деревянную комнату. Там сидел очень бледный человек с глазами, полными скорби.
  - Ты кто? - спросил его Фантов.
  - Я тот самый, о котором ты так много писал.
  - Служитель Маяка?
  - Не удивляйся. Фантазия - это высшая реальность. Реальные люди умирают и забываются навсегда. Остаются только те, кто живет в наших фантазиях. Фантазия сотворена Богом, и в ней дух бессмертия.
  - Я никогда не думал, что мои фантазии более реальны, чем я сам.
  - А ваш прародитель Наум был очень близок к этому открытию. Он первый из темной Вселенной, кто математически доказал, что идея - выше предмета, который был изготовлен по этой идее.
  - Так значит, мой прадед видел вас реально?
  - Я его спас от суда Калейдоскопа. Как спас Сократа, Христа, Галилея. Бруно, Паскаля, Толстого - многих людей, кто постиг вечную суть духа и бренность земного сознания, закованного в тяжелую материю.
  - Но ведь я этого не постиг. Зачем же вы меня вызвали к себе?
  Фантов не заметил, как перешел на "вы". Он теперь все больше и больше начинал чувствовать, какое гигантское существо перед ним. Сто лет назад на земле его бы приняли за нищего. И никто бы ему не подал хлеба. Слишком он был бы жалок в глазах людей. Они бы его сторонились. Их души сжимались бы от неприятного чувства. Такой всегда была реакция у людей на сильный духовный свет.
  - Людям не хватает света. Его никто не видит. Ясно и сильно внутри себя. Никогда земля не погружалась в такой мрак, как теперь. Не хлебом единым будет жить человек. Ваш идеал дал людям много хлеба. Ваши откормленные тела и есть тот идеал, который может придумать себе человек, закованный в тяжелую материю. Людям нужен свет маяка. Но мой свет лишь слабой звездочкой доходит до вашей планеты. Я здесь для того, чтобы спасать всех заблудших во тьме. Я здесь для того, чтобы прекрасным душам вернуть их Вселенную, я здесь для того, чтобы вершить высший закон. Мой закон выше того, который установил Калейдоскоп Вселенных. Ибо у бога на столе стоят миллионы таких калейдоскопов. И никто не знает, что такое Бог. Но всюду и везде должен быть посланник справедливости со своим Маяком. Твоя сила, Фантов - фантазия. Дари людям свет. Всей мощью своей души дари, Фантов! Таково твое место на земле.
  - Теперь я все понял, почему я здесь. Я понял, что литература - это не только радость творчества.
  - Ты должен продолжить дело своих прародителей. Всех тех, кто был связан с чувством высшего духа. Зажигай маяк своей фантазии. Не все слепы. Кто-то способен видеть этот свет.
  - Значит, мой прадед Наум его так же ясно видел, как великие.
  - Да, он был просветитель в высшем смысле этого слова. И незаметно этот свет перешел к тебе. И теперь в эти минуты произошло его величайшее осознание. Свет маяка теперь навсегда в тебе, Фантов.
  - И это вы помогли деду приблизить к себе Зеркальную Вселенную?
  - Его величайший ум и душа это сделали, Фантов. Это трудный путь. Но ты его сегодня начинаешь. Силой духа он должен сделать Землю прекрасной. Темная галактика должна сама осветить изнутри. Для этого мы все пришли, чтобы делать свое великое дело. Все, кто ясно видит высший свет и служит маяку.
  Фантов проснулся в своей комнате возле жены. Она еще спала, и на лице ее застыла легкая, безмятежная улыбка. В окно вливался яркий свет, такой яркий, какого он еще никогда не видел. Он встал, чтобы посмотреть на него. Но это всего лишь только всходило солнце. Правда, оно теперь казалось огромным и лучистым, точно это впервые над землей зажегся настоящий маяк. Но теперь Фантов знал - светил подлинный Маяк, но люди, закованные в тяжелую материю, будут его считать обыкновенным солнцем - обыкновенной звездой, каких много в галактике.
  Зеркальная вселенная
  Таможенник? Эти вечные глупые запреты существ-формалистов. Маяк... Нужно использовать свет маяка. И как только Наум направил поисковый вектор в его сторону - произошло новое чудо. Вот в чем дело! Света, мне не хватало света Маяка! И когда этот свет появился - Зеркальная Вселенная приблизилась. Он увидел свою галактику, свою звезду, солнце и Зеркальную землю. По ней всюду ходили люди. Было много солнечных зданий. И о, чудо! Все люди были похожи на него самого.
  - Вот она суть людей! - воскликнул Наум. - Если их просветить сильным светом и отразить в зеркалах - мы увидим, как мы сильно-сильно похожи друг на друга. Так вот в чем суть Зеркальной вселенной и человека. Наши души отражают друг друга! Вот откуда стремление людей к похожести! О, только...только если бы зеркала не отражали земное уродство! Нет, я покажу это чудо душе поэта. Пусть он все это опишет.
  Вот она! Вот они люди! Они такие как мы. Мы так похожи.
  
  
  - Как? У них нет ни физики, ни математики! - сказал переводчик.
  - У них есть только математика!? - удивился Коля.
  - Мы уже стали давно мыслительной планетой. Мы мыслим и живем только умозаключениями. Разум - это все. Он все решает. Вы в это только верьте.
  - Верю, - сказал Наум. - Я сам до этого давно дошел.
  - Вы сами поняли эту великую идею?
  - Я понял ее так давно, что мне кажется - я родился с этой идеей.
  - У вас хорошее сильное чувство. Вы прибыли на цифровой ракете. Вы смогли найти формулу этой ракеты. Это очень удивительно. Ваша вселенная очень материальна. У вас только материальные чувства того, что вокруг вас происходит. Мы же -настоящая зеркальная планета. Настоящее отражение вашей. Вы никогда не думали, что в зеркале всегда видите своего двойника? Что он реальный? Но вы мыслили симметрично, и ваш двойник двигался симметрично. Создал один мир и отразил его тысячи раз. Если хотите: бесконечное число раз. Так он создавал все. Все люди похожи один на другого. Все как две капли воды. Но когда смотришь через кривое зеркало, всегда видишь других людей. Это зеркальное искривление.
  Вот почему, прибыв на нашу планету, вы увидели всех идеальными.
  - Я вижу себя, - говорил Вася.
  - А я вижу себя, - говорил Коля.
  - Они все похожи на меня, - говорил Вася.
  - Они все похожи на меня, - говорил Коля.
  Наум думал: "Почему они все похожи? Все похожи на нас. Вот эту тайну он не знал. Как они живут, если не различают друг друга? Что я недопонял? Что? Но мы различны, а они нас не различают. Куда делся Коля? Куда делся Вася? Они стали похожи на меня, а я на них".
  - Люди! Как вы похожи!
  - Чтобы стать непохожими, вам надо вставить в глаза линзы, кривые линзы.
  - Ах, вот в чем дело. Дело в линзах. Теперь я все понял.
  Я изучил эти цифровые линзы. Они состояли из множества цифровых формул. Как все просто! Мы боги, мы все выглядим одинаково. Все дело только в этих линзах, которые были заложены в наши глаза. Вот почему не поняли наши земляне! Мы все одинаково похожи. Мы все одно целое. Мы все должны думать друг о друге. Мы все должны жить вместе и радоваться жизни. Как, как все просто. Как мы об этом не догадываемся. Как эту похожесть душ принять на землю?
  - Мы вам ничем не можем помочь. Мы из Зеркального мира. Мы всегда с вами. Мы всегда рядом. Но мы для вас как солнечные зайчики. Мы можем вас только ярко осветить, но мы не обладаем никакой материальной силой, той, которой вы живете на вашей планете. Если бы вы задумались, куда уходят души после смерти, вы бы поняли, что есть вечный мир света. Душа - это не тень, душа - не призрак, душа - это свет. "Вот и материалистическая загадка вашей души", - подумал я. Мы все дети света. Из света пришли, из света уйдем. Теперь мне не страшна стала смерть. Я стал понимать сон. Сон - это блики. Цветные отражения - реальность того реального света. Теперь мне все стало ясно.
  
  Калейдоскоп
  Наум, как и обещал, показал Коле свой калейдоскоп. Оказавшись среди зеркал, поэт вертел головой во все стороны, и глаза его все больше расширялись от неописуемого восторга.
  - О, как я многолик, - говорил он, рассматривая себя в калейдоскопе. - Спасибо, друг, должно быть, меня ждет великое будущее. Ни один поэт не рассматривал себя со всех сторон, так как я. Я напишу об этом целую поэму.
  
  Фу-фу превращается в Нафана.
  Затем Наум ввел Колю в лабораторию. Коля, до этого такой возвышенный и вдохновенный, вдруг застыл в полумраке, его бегающие глазки как бы спрашивали:
  - Зачем ты меня сюда привел?
  - Я сейчас включу боковой свет, и ты увидишь высшее творение, какое создала Вселенная.
   Коля опять улыбнулся. Должно быть, надеялся увидеть сейчас живую русалку, тем более что он теперь ясно слышал всплеск воды. Он причмокнул губами - глаза наконец сосредоточились на аквариуме. Минута... другая... и свет начал медленно загораться. Коля даже сделал несколько шагов вперед, чтобы разглядеть прекрасное создание.
  Но тут из водорослей стало подниматься что-то невообразимое: зеленое, круглое, и несколько удавов-щупалец ухватились за края аквариума.
  - О, ужас! - вскричал поэт. - Это же чудовище!
  Он отыскал двери и закрыл ее с другой стороны, забыв, что друга оставил с этим невообразимым существом.
  - Подожди минутку, Нафан.
  Наум вышел из лаборатории. Коля, как ошалелый, мчался в дальнем конце коридора, затем вскочил в лифт.
  "Через пять минут он будет на поверхности земли, - подумал Наум. - Среди цветов и солнца. Вряд ли ему теперь захочется писать стихи. Красивые не внешне, а внутренне. Сколько ему ни говорил. А он все понять меня не мог. Вот и поплатился бедняга".
  Наум вернулся к Нафану.
  - Я хотел показать другу, как ты будешь превращаться в прекрасного юношу. Но, кажется, я сделал в расчетах ошибку.
  - Все во Вселенной ошибаются, - сказал Нафан. - Разум ненадежен. А душа не всегда имеет высшую опору.
  Нафан посмотрел на себя в зеркало.
  - Какие мы с тобой внешне разные, Наум, - сказал он.
  - Зеркала сделают нас близнецами.
  Нафан открыл комнату, и они вошли в нее. Комната была небольшая, но очень высокая. Они оказались словно в трубе. Со всех сторон на очень высоком потолке и под ногами были зеркала.
  - Вот она - модель маленького калейдоскопа Вселенной, - проговорил Нафан. - Сейчас я зажгу яркий свет, и он просветит все наши существа. Сила этого света в его единстве и похожести. Один луч похож на другой. Пока он является чистым лучом, не прошедшим сквозь призму какого-то тела. Как много одинаковых бликов способны рождать этот луч на воде. Посмотри, Нафан. Как мы с тобой похожи. Ты - это я, и я - это ты!
   Нафан долго любовался своим отражением в зеркалах, и наконец проговорил:
  - Теперь я тоже похож на растение.
  - На человека, Нафан.
  - Да, больше от Фу-фу ничего не осталось.
  - Ты свободен, Нафан. Теперь никто тебя не задержит. Ты человек. А для людей - люди все одинаковы.
  Они вышли в другую дверь и направились по длинному коридору.
  Они шли одинаковыми походками, одинаково улыбались.
  - Как хорошо, когда есть рядом хоть одно человеческое существо, которое полностью тебя понимает, - думал Наум.
  Нафан тоже думал об этом и еще о многом другом.
  Наум знал, что если он когда-нибудь и умрет - его подлинный двойник будет жить вечно и творить нечто прекрасное.
  Исчезновение чудовища никого не удивило. Оно появилось ниоткуда и исчезло в никуда.
  Все равно вычислительный центр не знал, что с ним делать. Да и мало ли осьминогов в морях. Одним больше, одним меньше.
  Предъявлять науке существо, которое ей не подходило ни по каким параметрам, было абсурдно. Наука перестала бы себя уважать.
  Фу-фу оказался фантомом, который пригрезился некоторым ученым во сне.
  
  Жена Фантова
  Женщина все время шла за Муном и пряталась. Зачем она за ним идет? Зачем прячется? Казалось, она боялась улиц, домов, стен, окон. Она шла как пьяная. Но только он поворачивался к ней, как она сворачивала на соседнюю улицу.
  Наконец, они вышли в парк. Здесь не было домов. Здесь были молчаливые деревья и пустые лавочки.
  Мун присел на одну из них, и женщина присела недалеко.
  - Что вы за мной ходите? - крикнул Мун ей.
  Она вся вздрогнула.
  - Тише... Тише... - сказала она.
  Мун поднялся, подошел к ней. Она осталась на месте.
  - Только говорите тихо, они могут услышать
  - Кто они?
  - Люди под землей.
  "Должно быть, это сумасшедшая", - подумал Мун.
  - Там мой муж, - сказала она, ткнув пальцем в землю.
  "Безумная она, должно быть, не перенесла смерть мужа. Но, боже мой, какой у нее землистый цвет лица, словно она сама из-под земли вылезла".
  - Ваш муж умер? - спросил Мун.
  Она не могла не заметить в моих глазах сострадание, потому что пристально в них вглядывалась.
  - Умер? Нет. Он жив. Его зарыли в землю, но он жив.
  Господи, как это тяжело, когда навеки разлучаются любящие сердца. Ее любимый человек под землей, а она здесь, в парке, дышит воздухом, вокруг нее жизнь. Она видит, что все живет, а
   его нет.
   - Нет, его запрятали под землю, но он жив, - опять продолжала женщина. - Здесь никто не слышит. Деревья не слышат. Правда же? И я вам все расскажу.
  
  Писатель-фантаст
  Мун позвонил координатору.
  - Пожалуй, я нарвался на след. Образ служителя Маяка придумал один человек.
  - Кто это? - спросил координатор.
  - Это был очень одинокий человек. Одинокий. Но в его душе было что-то хорошее, чистое. Его фантазия, так сильно хотевшая окончательного света, вырвалась из этих недр людских честолюбий. Это теперь осталось. Его фамилия Фантов. Это его фантастика живет в душах людей. Это он создал эти миры. Это в его душе светит маяк.
  
  
  У него бомбы! У него бомбы, - орал комиссар Масима. - Он хочет взорвать землю.
  - Так сделайте что-нибудь, - орал в ответ шеф. - Рассейте его, уничтожьте его душу. Превратите в пустой эфир.
  - Не могу.
  - Почему? Почему вы не можете? Вам даны все полномочия самим Калейдоскопом Вселенной.
  - Не могу. Потому что его защищает Маяк.
  - Вы мне тысячи раз говорили про этот Маяк. - Где он? Кто его видит? Это призрак во Вселенной, Масима. Выбросьте призрак из головы и действуйте.
  - Я ослеп, шеф. Я вижу всех, но нигде не вижу этой проклятой богом земли и этого призрака Нафана.
  - Я вас увольняю, Масима, и отправляю вас на вечный отдых в райские сады. Вы слишком много трудились. Теперь вы будете слушать пение птичек, гладить по гривам смиренных львов, и смотреть на голубое небо, которое уже не нуждается в вашей работе.
  
  
  Там, под землей, где находился Фантов, текла рекой темная порочная жизнь, руководимая президентом прошлого. Все порочные люди отдались ей: они делали все, чтобы усыпить человечество космическими фантазиями. И реально ли то, что именно Нафан привез на эту землю бомбу? Скорее всего, ее создали сами люди на земле.
  Документов, касающихся этой истории, сохранилось немного. Главный из них я и привожу здесь.
  
  
  
  В конце третьего тысячелетия в комнате главного координатора Коора тихо заиграла мелодия. Как сказали бы люди прошлого - это был обыкновенный телефонный звонок. Коор сидел в мягком кресле перед компьютером в глубокой задумчивости, а мелодия, приглашающая к телефонному разговору, все лилась и лилась.
  Наконец он мизинцем нажал правую крайнюю клавишу, и на дисплее появился седой человек с большими теплыми глазами.
  - Высокой веры вам в высшее, профессор! - поздоровался главный координатор первым.
  - И тебе, сынок, того же желаю, - ответил старик Ромио.
  Великому ученому-изобретателю машины совести уже было девяносто девять лет, но выглядел он моложаво, глаза блестели, и только легкая задумчивость слегка омрачала этот взгляд.
  - Ты знаешь, люди прошлого придумали новую бомбу - АШ-8, и опять угрожают нам.
  - Что ж, - ответил Коор. - Мы под абсолютной защитой Высшего.
  - Да, нам нечего бояться, - ответил профессор, - и все же какая самоуверенность в их глазах. Они тратят огромные средства на создание этих бомб, тысячи людей у них голодают - и все для того, чтобы нас "осчастливить" - разрушить нашу добрую тихую жизнь по совести.
  
  Координатор включил монитор и наблюдал за выступлениями Президента прошлого.
  - Мы сделаем опять людей счастливыми, они будут снова ходить по лесам, по полям, дышать настоящим воздухом, жить полнотой жизни, разговаривать на живых языках, сочинять настоящие живые книги о той жизни, какая она есть. Они будут знать историю, и не будут носить сковывающих этих душу электронных штучек, так называемых определителей совести. Бомба Аш-8 имеет в два раза большую мощность, чем Аш-7 и пробьет вашу защиту.
  Коор задумался. "Эта уже восьмая попытка вывести наших людей из тихого, блаженного состояния. Пусть будет мощность еще в сто раз больше. Мы под защитой Бога, нам ничего не угрожает. Они словно проверяют нашу веру. Люди занимаются своим делам и почти их не слушают. И все же есть некоторые колебания, особенно среди любителей изучать прошлое.
  И все же: почему они не задумаются, у нас ни одного преступления, ни одного несчастного случая. Люди умирают только от старости в 120-130 лет. У них же творится нечто ужасное - и все же они уверены, что у них жизнь лучше, чем наша".
  - Мы живем духовной жизнью. Мы мало материальны. Какая сила нам помогает - мы не знаем, но она нам помогает.
  На мониторе едко усмехнулись.
  - Вашу систему создали несколько гениальных ученых. Вы живете, совершенно не думая. Но естественные законы, законы физики, химии, биологии поддерживают вас. Вы как малые дети уже не способны ничего понять. Наши ученые работают день и ночь. В конце концов они пробьют невидимую и загадочную защиту. Мы не знаем, почему бомбы, посланные на вашу территорию, чтобы уничтожить координационный центр, не взрываются. Однако Аш-8 должна взорваться в любых условиях.
  "Господи, как у людей перевернуто мышление, - вздохнул Координатор, отключив связь. - Они считают себя серьезными людьми, умными, естественными, и все мысли их заняты бомбами Хорошо, что у нас мало кто интересуется тем миром. Всего один процент людей - увлечены прошлым, историей. Никакое учение, если у людей чистая совесть, нельзя запретить. Людям, чья совесть на нуле, вдруг резко хочется в тот мир. Это, как правило, взрослые, люди 25-30 лет, где-то запутавшиеся. Мы их всегда отпускаем. Но это редкие явления".
  
  В такие минуты Координатору хотелось связаться с Эсперой. Женское тепло, ласка - всегда хорошо действовали на мужчину. Если бы жены умели поддерживать своих мужей, матери сыновей, бабушки - внуков, пожалуй, - на земле тысячу лет назад не было бы никакого зла. Но и женщины не знали, что творили. Они не поддерживали мужчин, а те отчаивались, и, имея более ранимую душу, творили зло. И от этого терпели женщины. Войны, катастрофы - все происходило там, где терялась вера женщины в мужчину.
  - Ты знаешь, они придумали АШ-8, - сказал он, когда девушка появилась на мониторе.
  Коор любил чистую и ясную душу Эсперы. Это была глубоко понимающая девушка, тонко чувствующая. Если у нее была иногда маленькая грусть, то она была полна веры в высшее. Оттого, что временность бытия и правда высшего так тесно связаны, - переплетены одной правдой духа. И что даже теперь в этом идеальном мире - половина людей на земле живут во тьме, а половина в свете - тут тоже заключалась какая-то правда.
  Коор после беседы с девушкой по видеофону откинулся в кресле и задумался.
  Слово может оказаться грубым или отдаленно грубым, и это должно вызывать тревогу у тонкого человека.
  Он включает повтор записи, прислушивается к прозвучавшему его слову: нет ли там хоть малейшего оттенка, злого, плохого. Нет, голос Коора кажется чистым как родник, искренний в каждом звуке. Ему бы хотелось иметь такую девушку рядом, провести с ней всю жизнь, всю жизнь любить ее чистой любовью и всегда слышать ее душу, голос - такой же чистый и ласковый.
  Он размечтался и не сразу понял, что это играет видеотелефонная мелодия.
  Коор снял трубку. Это был Ромио.
  - Ты наблюдал за президентом? - спросил Ромио.
  - Да.
  - Они опять до фанатичности убеждены в своей бомбе.
  - Да.
  - Безумцы, - вздохнул Ромио. - Я только навел справки об этой бомбе. Она и правда может взорваться. Но на их территории. Нам ничего не угрожает. Но они погибнут почти все.
  - Самоубийцы, - вздохнул Коор.
  
  
  Фантов дописывал свои последние страницы романа о темных душах подземных людей.
  - Да, они любили развлечения! И это было самым главным. Мир пришел к разуму, а они спрятались под землю и зомбировали людей. И для этого использовали его роман.
  Теперь, когда все было ясно, он знал, что только особая бомба способна разрушить этот темный мир.
  Нет, они не должны убить людей. А только разрушить подземный мир!
  И Нафан, конечно же, землю спасает. Нафан - он же Фу-фу.
  Бомба взорвется. И миллиарды червей выползут из нее. Они будут копошиться под землей, пока не разрушат все, что под ней спрятано.
  Фантову понравилась такая развязка. Он встал со стула и заходил по комнате.
  Это первый мой роман, пусть в чем-то неудачный, но он написан с душой. Ведь главное: люди должны понять, что не развлекаться они пришли на землю, а делать что-то важное.
  
  Бомба Аш-8 взорвалась. Черви ползали по рукам, ногам, лицу. Президент прошлого стряхивал их со своего тела, одежды. Откуда они взялись? Из-под земли! Они там разводились постепенно на секретных складах - куда доступ был избранным. Они заводились во всем: в мебели, в книгах, в еде, в одежде. Что делать с этим червивым миром?
  Президент прошлого прошел мимо складов, у него по носу полз огромный дождевой червь. Он его даже не замечал. Ему так сильно хотелось, чтобы служитель Маяка погасил свой мощный фонарь, и чтобы все исчезли, и он в том числе. А служитель включил новый фонарь и осветил другой город, уже по- настоящему чистый, идеальный.
  - А пиявки... Откуда пиявки? Отчего они ко мне липнут и сосут мое тело? - подумал президент.
  - Правда ушла под землю и ее съели черви.
  - Кто это сказал? - президент оглянулся по сторонам. - Это ты сказал?
  Он повернулся к беззубому старику, который протягивал руку - просил милостыню. Нет, он этого не сказал.
  - Неужели это служитель вмешивается в наши земные дела? Какая мразь. Как это все гадко. Как он посмел у мира отбирать последние радости и развлечения?
  
  Роман закончен. Фантов сидел с женой в темной комнате. Они молчаливо смотрели на небо.
  - Как страшно, когда в земле столько червей, - сказала жена.
  - Да, страшно, - ответил муж.
  - Они к нам сюда не доползут?
  - Не доползут, любимая.
  - А это высокий маяк?
  - Высокий, любимая.
  - А у нас его не отберут?
  - Этот Маяк мне остался от дядюшки. Я мальчиком сюда часто бегал. Мой дядя был очень мудрый человек. Он полжизни провел в Маяке, и ему было о чем подумать.
  - И как его звали?
  - Платон Сократов.
  - Так значит, ты про него писал в своих романах?
  - Может и про него, а может и со своей души взял. Важно, чтобы он был, был всегда. И в душах людей, и в своей памяти. Какой-то хороший свет их должен притягивать. Мы на базаре жизни. Мы все покупаем и продаем свою душу. Не знаю, кто это первый придумал: но продать ее так легко. Все ее теряют, зарывают в землю, где ее поедают черви.
  
  В двери рьяно постучали:
  - Сюда не заходил Нафан? - послышался голос.
  Жена Фантова улыбнулась. Она выглянула в окно. Никакого корабля там не было: ни полосатого, ни со звездами.
  - Открой, милая, это голос Муна.
  - Я принес вам ящик продуктов, - сказал он. - Не беспокойтесь. Он чист. Не из-под земли. Есть в городе чистые зоны, там червям делать нечего. Где есть чистая душа, там не бывает чистой правды. Всякое бедствие проходит. Черви очистят на земле все от нечисти. А их пожрут птицы. Мир станет намного чище.
  Мун поставил на пол ящик с продуктами, помахал рукой супругам, и опять растворился в ночи. Маяк продолжал гореть, а люди погрузились в глубокий сон.
  Если бог так ярко не освещает землю своим фонарем, это еще не значит, что его нет. Все, кто умеет слышать, всегда услышит его позывные.
  
   Смотритель Маяка
  - Здравствуй, Маяк!
  - Здравствуй, Астро!
  - В такую ночь что-то не спится, - сказал Астро. - Такое чувство, что кто-то со звезд похитил души людей и бросил их в космическую бездну.
  - Живая душа никогда не исчезает, мы с тобой не исчезнем, Астро. Мы ищем человека, мы ищем бога, мы ищем душу.
  - Все разумные существа, они очень и очень похожи, - вздохнул Астро. - В каждой душе надо зажечь звезду. Но беда некоторых миров в том, что они вообразили свою животную суть. И полюбили свою животную суть, а не духовную.
  Но миров животных нет, есть чистый, зеркальный мир одной души, отраженной бесконечное число раз.
  Маяк и Астро любовались яркими душами на небе.
  - Как хорошо, когда людские души живут в звездных городах, - опять сказал Астро.
  - В городах звездам жить веселее, - согласился Маяк.
  - Звездные города прилетают к нам из космоса, - сказал астроном.
  Он смотрел в трубу:
  - Вон он летит.
  - Что летит?
  - Город.
  - Куда?
  - Не к нам. На другую галактику - видишь, он пролетел мимо?
  Вселенная - это все. А мы кто? Мы для нее рядовые наблюдатели. Бог нас всех в микроскоп рассматривает.
  - Бог, наверное, очень красив, - сказал Маяк.
  - Я однажды видел его лицо, - сказал Астро. - Сижу как-то с трубой. Небо ясное. Звезд много. И вдруг смотрю - лицо! Чье лицо? Большое, красивое. Закрыло все планеты. Смотрю на него и думаю: кто на кого смотрит - оно на меня или я на него? Ну, думаю... Бог... Конец света... А это лицо подмигнуло мне правым глазом и исчезло.
  - Ну, - сказал Смотритель Маяка, - пора спать.
  Он сонно зевнул, поглядывая на звездные города, затем он поднес руки к выключателю, минуту подумал и нажал кнопку. Он выключил свет. Город исчез. Затем нажал на другую. И второго города не стало. Города исчезали один за другим, пока во всей Вселенной не остался один яркий Маяк.
  "Вот что такое душа, - решил для себя Фантов. - Она не исчезает. Никто не выключит мой Маяк. Он будет гореть вечно.
  И Маяк горел на одинокой планете и притягивал путники, затерявшиеся в глубинах космоса. Когда он приплывет, он не знал, но он ждал живую душу, которая забредет к нему в Маяк и не исчезнет никуда.
  
  Мун и Таня поженились. На свадьбу Фантов подарил им второе издание своего романа.
  - Так кого ты теперь любишь, меня или Нафана? - спросил Мун.
  - Я люблю вас обоих, - сказала молодая жена.
  - Но ведь я теперь твой муж. А Нафан - это просто звездная фантазия.
  - Я всегда в душе буду думать о том, кто стремится помочь людям.
  - Мы все, родная, каждый по-своему, стремимся помочь людям. И когда получается - у нас всегда хорошо на душе.
  Жена обняла своего мужа и сказала:
  - А давай повенчаемся в космосе.
  - А кто будет свидетелем?
  - Пусть им будет смотритель Маяка.
  - Хорошо, родная, я обещаю тебе свадебное путешествие на Маяк.
  Они обнялись и тесно прижались друг к другу. Их комната закружилась, и яркий свет Маяка осветил ее.
  
  Оглавление
  Пролог
  Координатор
  Девочка-цветок
  Нафан исчезает
  Мун и Таня
  Смотритель Маяка и Фантов.
  Зеркальная вселенная
  Калейдоскоп
  Фу-фу превращается в Нафана.
  Жена Фантова
  Писатель-фантаст
  Смотритель Маяка
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"