26 мая в 17 часов 32 минуты 19 секунд Феликс Карлович Блюм чинно сиживал в кафе на открытом воздухе под разноцветным зонтом за пластмассовым столиком. На столике стояла чашка кофе на блюдечке. Феликс Карлович из чашечки периодически отхлебывал, платочком отирал лысину и читал газету. Температура воздуха под зонтом составляла +24оС. Мимо по улице проезжали шумные автомобили. В воздухе пахло приближающейся грозой, на горизонте уже собирались иссиня-черные тучи, издалека были слышны глухие раскаты грома. Феликс Карлович любил сиживать в этом заведеньице и читывать бульварную прессу. Он как раз дошел до раздела светской хроники и наиболее понравившиеся ему изречения аккуратно подчеркивал карандашиком.
На столик приземлилась большая зеленая навозная муха. Она с неподдельным интересом следила за Феликсом Карловичем своими черными глянцевитыми глазенками. Ее внезапно спугнул длинный тощий официант с полотенцем на руке, подошедший к Феликсу Карловичу. Тот повернулся к официанту:
- Будьте добры, рюмку коньяку и лимончик, - он взглянул на официанта сквозь толстые очки. Официант начал менять цвет лица. Оно стало ярко-красным, потом багровым, потом синим, зеленым и, наконец, темно-серым. Официанта начало тошнить, он убежал. Феликс Карлович пожал плечами и снова углубился в газету. Муха описывала круги, летала вокруг Феликса Карловича и весело жужжала. Феликс Карлович дошел до последней страницы газеты. Прочитав три несмешных анекдота, углубился в решение кроссворда. Поняв, что ничего хорошего из этого не выйдет, Феликс Карлович аккуратно сложил газету и положил на столик. Открыв свой портфель, он положил в него карандаш. Немного подумав, он положил туда и газету. Феликс Карлович солидно закрыл портфель, расплатился и собрался было уходить. Вдруг он посмотрел на экран висевшего над барной стойкой телевизора. Там показывали певицу Дженнифер Л. (ее творчество настолько известно всем просвещенным людям, что я не вижу смысла приводить ее фамилию полностью). Феликс Карлович приспустил очки на кончик носа и оценивающе посмотрел на певицу. Дженнифер Л. в свою очередь посмотрела на Феликса Карловича, и вдруг ее стало рвать прямо на сцене. У нее пошла пена изо рта, и врачи унесли ее за кулисы. Феликс Карлович повернулся, хотел взять свой портфель и уходить, но за своим столиком, напротив себя, обнаружил в высшей степени странное и неприличное явление. За его столиком сидел черт. Самый настоящий, рогатый черт, со свиным рыльцем и козлиной бородкой. Одет он был в тельняшку, ватник, галифе и кирзовые сапоги. Он в упор смотрел на Феликса Карловича. Тот застыл на стуле. Черт, молча и не спеша, достал из одного кармана алюминиевую кружку, из другого бутылочку с водой. Поставив кружку на стол, черт налил в нее воды из бутылочки. Феликс Карлович достал платочек, нервно отер лоб и лысину.
- Я воду всегда с собой ношу. В водопроводе у них тут гадость, а не вода, - пояснил черт.
У Феликса Карловича отняло дар речи.
Тем временем нечистая сила достала из кармана галифе роскошную бензиновую зажигалку, а из внутреннего кармана ватника куриное яйцо. Положив яйцо в кружку, черт взял ее в одну руку, а в другой держал зажигалку. Он зажег ее и поднес к донышку кружки.
- Минут пятнадцать и готово, - черт жизнерадостно улыбался, глядя на Феликса Карловича. Тот нервно подергивался, уже на грани истерики. Это продолжалось пятнадцать или двадцать минут. Вода кипела. Черт с любопытством заглядывал в кружку. Он вынул яйцо, очистил его, посолил и принялся есть. Съел он его за каких-то три укуса. Смачно отрыгнув в лицо Феликсу Карловичу, черт внезапно исчез вместе со всеми своими пожитками. Феликс Карлович взял портфель встал и вышел на улицу приближалась гроза. Деревья тревожно шумели под первыми порывами грозового ветра. Феликс Карлович зашел к себе в подъезд, поднялся на третий этаж и открыл дверь своей квартиры. Он вошел в темную прихожую и сразу же получил веником по роже. Веник принадлежал его жене Варваре Кондратьевне, женщине дородной и достойной всяческих похвал, но порою слишком импульсивной, крикливой и с бородавкой на носу.
- Сколько тебе говорить, Феликс! Обувь снимай, когда заходишь! - визжала Варвара Кондратьевна словно циркулярная пила. Феликс Карлович прикидывал в уме, к чему бы все это, и что бы это все могло значить. Варвара Кондратьевна начала обвинять его во всех смертных грехах, но в конце концов от крика осипла, обессилела, смягчилась, и пригласила Феликса Карловича к столу.
Жуя вечернюю котлету, Феликс Карлович никак не мог выбросить из головы пережитый им случай. Он вспомнил про официанта и Дженнифер Л., которых стошнило от одного взгляда на Феликса Карловича. Он оторвался от котлеты и пристально посмотрел на супругу. Она также пристально, но вопросительно посмотрела на него. Это продолжалось несколько минут. "Не тошнит" - пришел к выводу Феликс Карлович и вернулся к котлете.
На подоконник кухни из открытого окна спикировала муха. Все та же огромная зеленая муха, каковых миллионы жируют на помойках нашего города. Она чистила лапками свою смешную рожицу и разглядывала Феликса Карловича блестящими черными глазенками.
Постепенно этот день начал забываться. Феликс Карлович исправно ходил на службу в свое учреждение, днями перебирая тонны таких ненужных, но очень важных бумаг - опоры бюрократии; получал свое скромное жалованье и вечерами иногда сиживал все в том же кафе. Больше он не встречал ни того официанта, ни мухи, ни черта, ни Дженнифер Л., про которую бульварная пресса писала, что она якобы проходит курс лечения в психиатрической клинике. Феликс Карлович был в принципе доволен жизнью, Варвара Кондратьевна жарила свои фирменные котлеты, и всем было хорошо.
Но не тут-то было.
8 декабря в 8 часов 45 минут 9 секунд Феликс Карлович у гастронома заприметил какого-то необычного утреннего посетителя. Он был в тельняшке, ватнике, галифе и кирзовых сапогах. На голове его была ушанка, из-под которой проглядывали небольшие рожки. Их взгляды встретились. Феликс Карлович узнал его - это был черт. Черт тоже узнал господина в пальто и расплылся в широкой улыбке. Черт завопил:
- Ба! Феликс Карлович, какая встреча! Не угодно ли-с? - он достал из кармана бутылку водки, два граненных стакана, вручил один Феликсу Карловичу и мигом разлил в них большую часть бутылки. Они чокнулись, и Феликс Карлович, не любивший спиртного и , в принципе, не пивший, залпом выпил весь стакан. В голове у него как будто что-то оборвалось. Черт стоял над ним, трясся всем телом, вертел хвостом и плевался то сиреневыми, то салатовыми кусками смеха. Феликс Карлович лежал на снегу и смотрел на прозрачное голубое небо, покрытое рваными кусочками облаков. Ничего иного в этом мире больше для него не существовало.
Над ним кружилась невесть откуда взявшаяся зеленая навозная муха. Люди потом долго удивлялись, откуда она взялась среди зимы. Муха весело жужжала и наматывала круги по микрорайону. Начинался снегопад. Небо стало серым, и комья снега с грохотом полетели на грешную землю. Феликс Карлович лежал на снегу и боялся пошевелиться, чтобы не нарушить внезапно возникшей гармонии с миром.
8 декабря в 9 часов 1 минуту 54 секунды муха влетела через открытую форточку на кухню Петра Петровича Калиткина. Он сидел в это время за столом и рассматривал порножурнал. Муха села на стол. Петр Петрович свернул журнал в трубку и со звоном прихлопнул муху. В это же время за 500 метров на руках у санитаров умер Феликс Карлович Блюм.