Аннотация: Как сделать выбор? А когда выбор делает нас?
***
Я так и не научилась играть шахматы. Мои старшие брат и сестра классно играли, сестра выигрывала чемпионаты еще в пять лет. Когда у кого-то из них не складывалась партия, они вели себя одинаково: орали и швырялись фигурами. Когда попадало в меня - было больно. Папа смеялся громко и насмешливо, когда выигрывал. Это бесило их еще больше. Однажды папа предложил научить меня играть в шахматы, я впервые испугалась до коликов. Так я поняла, что ненавижу проигрывать, ненавижу, когда надо мной смеются. Так я поняла, что хочу быть лучшей, самой лучшей, всегда и во всем. Перфекционизм, спросите вы - наверное. Но я никогда не буду играть в шахматы...
****
Дорога стелится между двух побитых осенней патиной полей. Ровное полотно и мелкий дождь, заляпывающий лобовое стекло, сговорились меня усыпить. Они хотят меня убить, хотят что бы мои глаза закрылись от усталости, руки ослабли на руле и моя веселая красная машинка понеслась к дорожному овражку, подпрыгивая на ухабах дороги, а потом может еще разочек перевернулась и может даже взорвалась и загорелась. Перед взглядом вспыхивает алое пламя,от мимолетного сна я просыпаюсь и успеваю вывернуть на обочину. Овраг обидчиво скалится пустым зевом. Я тысячный раз зарекаюсь выезжать в командировку вечером. Опять брешу наверное... Командировки - это часть моей работы, нет, это часть моей жизни. Каждый из нас попался в эту ловушку, когда после нищенской врачебной зарплаты, видел объявление о работе с пятизначной цифрой оклада. Каждый из нас писал резюме, алкая этой работы, машины, телефона, нормальной зарплаты и "социального пакета", и в графе "сколько времени вы готовы уделять командировкам" - не задумываясь ставил цифру пятьдесят процентов. Вот и хлебаю свои пятьдесят. Но нет, в свой облупленный кабинет с чередой шамкающих дедушек и бабушек я то же не хочу. Страшна даже не зарплата, которой не хватает, что бы оплатить квартплату, в конце -концов есть "левые" больные и больничные, можно побегать по частным вызовам (особенно если, как врач, ты котируешься, а ты котируешься высоко - к тебе на прием очереди по двадцать человек). Страшна эта стоглазая, беззубая, пахнущая валокардином и дустом очередь. Почему дустом, кстати, его же запретили сто лет назад? Но видно стратегические запасы еще есть. Страшна та всесильная хамская уверенность, с которой каждая пьянчуга вваливается в твой кабинет и словами: "Вы обязаны!". Страшна та волна ненависти, которая поднимается после очередной тв-передачки о подлюках врачах, берущих по пять рублей за справку. Вот кто страну разворовал-то! .. Толпа всегда ненавидит тех, от кого не может не зависеть, кто знает больше нее. И давить их в случае чего первыми! И лечиться потом "народными методами". Я готова на пятьдесят процентов.
Приехала, выгружаться, думать, даже просто под душ залезть - нет сил. Падаю на потертую гостинничную простынку и моментально вырубаюсь. Дня нет.
***
Солнце пролезло сквозь неплотно задернутые шторы и вольготно разлеглось на щеках. В носу неудержимо нарастает чих. День пошел.
Завтрак, почему в гостинницах я утром так жру? Это что, нонсенс какой-то, синдром "гостинничного завтрака"? Вот кто из вас по утрам завтракает чем-то большим, чем кофе с бутербродом и сигаретой, а кто вообще без бутерброда? А много вы видели людей, которые при виде шведского стола, ограничат себя кофе? Омлет, сыр,ветчина, пончик, блинчик, кофе и сок. Обедать не буду - денег сэкономлю. Успокаиваю себя, доедая пончик, старой истинной про завтрак для себя и ужин для врага. Может и правда без ужина остаться? Ладно, жизнь покажет.
Знаете, чем представитель отличается от врача? Плохой представитель - это врач, уставший от нищеты, но в глубине души - все равно врач, а хороший представитель - это торговец с медицинским образованием и опытом работы врачом. В тот момент, когда я перестала прятаться за условностями о том, что наша работа - это консультирование, что я еще чуть поработаю и вернусь в медицину, в тот момент, когда на брезгливое мамино "была врачом, а стала торговкой" я ответила с огромным чувством самоуважения : "Да, мама, я - торговка", а для себя еще добавила : " И торговцы правят миром!" - именно в тот момент я стала хорошим представителем. С тех пор моя зарплата выросла втрое. И я не боюсь ни одного кризиса в мире. Разве что ядерная война случится - вернусь работать врачом, тогда опять как раз начнут цениться вечные профессии целителя, шамана и шлюхи... Интересно, когда я успела стать такой стервой?
Визиты, очереди, шипящие в спину, как крысы, санитарки "ходют тут" - классика жанра. Торговля с доктором за назначения - азартнее, чем на египетском базаре. А начиналось- то все как всегда: "Мне денег не надо, мне за державу обидно!". Сошлись на половине того, что я готова была уступить. Спасибо, до следующих встреч! Новый кабинет и экземпляр классической "мымры в очках" - я ссутуливаюсь, убирая четвертый размер, гашу глаза и вытягиваю из портфельчика специально припасенные для этой цели очочки. "И чем же вы, душечка, отличаетесь от сотни таких же как вы на рынке?" . Меня так и подмывает спросить, при чем тут я к препарату. Но я железной рукой передавливаю горло своей стервозной натуре. Что ж тебе сказать, такое-то, если мы такие же, а конкурентное преимущество в красивой и броской упаковке? Красный диплом, как гадюка, поднимает голову в душе, перед глазами мелькают блеклые стены кафедры фармакологии. "Наша компания усовершенствовала банальную формулу, левовращающая гидроксильная группа позволяет препарату более селективно взаимодействовать с NBG22 рецептором и поэтому количество побочных эффектов в контрольной группе было статистически достоверно ниже, что сделает лечение ваших пациентов более безопасным." А значит, они к тебе вернуться и может даже денежек принесут, "мымрочка"моя любимая. Я люблю всех своих клиентов, всех, начиная от гулящего травматолога с серьгой в ухе и заканчивая этой мымрой. Без этого они бы мне не верили, без этого наверное и препараты бы не работали. Кстати, нужно будет посмотреть, такие рецепторы в природе вообще есть? (В похожей ситуации, когда через месяц после такого разговора, я отвозила откат первому клиенту, встретила такую же мымрочку в коридоре, она меня чуть не расцеловала - препарат великолепный, аналогов нет!)
За день делаю намного больше, чем планировала, в командировках вообще легче работается, азартнее что-ли, да и домой не так тянет. В гостинницу-то что раньше времени возвращаться? Тем более ужинать не буду... Или буду все-таки? Желудок голосует за ужин, громко так голосует, последний доктор поднимает на меня серые и неожиданно теплые глаза и говорит: "Может поужинаем? У вас такие глаза голодные, а я то же сегодня еще не завтракал". Дурачок, тебе бы мой завтрак, ты бы не встал наверное.... Я с рядовыми клиентами не ужинаю - экономлю деньги компании. "Вы знаете, я - еврейка, а у вас нет кошерного ресторана в городе, так что вряд ли выйдет". Вообще-то у меня от еврейки только черные глаза, вот бы мама удивилась , что уж про папу говорить! Но сейчас главное красиво съехать. А желудок, стервец, услышав отказ, заголосил еще громче. "Странно, - говорит "сероглазка" - а хотите я вас хоть чаем из одноразового стаканчика напою, это же кошерно? А еще у меня печенье для диабетиков есть, оно наверное то же пойдет?"
Блинн.....Вот только печенья мне не хватало! Пьем чай, "сероглазка" выясняет: где я училась, почему оставила работу врачом, не жалею ли, не хочу ли вернуться. Отвечаю стандартной легендой, я ее уже наверное лучше, чем "Отче наш" заучила. В ходе пьесы он дает мне визитку, ответный жест с моей стороны ( а визиток то всего ничего осталось!). Из поликлинники уходим почти последними, я подвожу его и потом еду через весь город в свою гостинницу. Ужинать, читать, что-то делать - сил нет. Падаю и моментально засыпаю. Дня нет...
***
Утро стандартно начинается с острого желания выкурить сигарету, настолько острого, что я даже просыпаюсь. В ресторане курю, длинными затяжками. Нужно будет руки перед отъездом хорошо вымыть, что бы муж запах табака не почувствовал - дома я не курю, дома я хорошая. Желудок стискивает болезненным спазмом после очередного особо сладкого вдоха. Надо завязывать. Интересно, у меня все еще гастрит или уже язва? Похабнее чем врачи к своему здоровью относятся только студенты - медики и представители.
Докуриваю сигарету, допиваю кофе, в этот момент служебный телефон начинает тренькать от неизвестного номера. Да, да, я , еще не уехала, да, буду еще в городе, да могу зайти еще раз, а с кем имею честь? Звонит "сероглазка". И какое же у нас дело, интересно? В клинике проходит тендер, "сероглазка" отвечает за формирование списка препаратов. О, это уже интересно, это уже не гусарские баллады.
Снова, здорово, обедаем в ресторане. Начинаю искать подход: деньги - нет, конференции - нет, обучение - нет, бесплатные препараты - нет. "Да успокойтесь Вы, я общался с коллегами, у Вас отличные препараты, отката мне не надо. А Вы будете ко мне иногда заходить? Ну.... Чаще, чем к другим?". Я немедленно прошу официанта дать счет. Ядерная война еще не случилась и компания мне столько не заплатит, что бы я проституцией занималась. "Сероглазка" пугается, "Вы меня неправильно поняли, я действительно хотел, что бы вы просто заходили, я же вижу, что Вы замужем. Просто у нас тут и поговорить не с кем". Мне тридцать два года, у меня два высших образования, люди меня тысячи раз обманывали, я сама обманывала тысячи раз, я прошла море психологических тренингов. Так почему я ему верю???
Желтая листва ложится под ноги ковром наверное последнего в этом октябре солнечного дня. Отяжелевшие от предчувствия зимы ветви кленов сплетаются, как купол разрушенного храма, пропуская пряди косых лучей. Пахнет кострами, палой листвой и горечью. Ее привкус чувствуется в воздухе, как нечто неуловимое, переплетается с дымком и становится вовсе призрачным, но я -то знаю, что это горечь ушедшего лета, еле тлеющего солнца, это горечь, которую наверное чувствовал Моцарт, когда писал свой "Реквием". Мы идем, ногами разгребая залежи листвы, мы оба держим руки в карманах пальто, объясняя для себя это осенней промозглостью воздуха, мы обы сутулимся и не глядим друг на друга. Мы говорим тихо и как будто для себя. Мы не перебиваем, не подхватываем фразы и не задаем вопросы. Мы просто говорим. О книгах, об осени, о солнце, о домах, окружающих парк. Наши голоса дополняют друг друга и сплетаются в единый узор.
Мы садимся на открытой терассе кафе, официант вытирает влажный столик и приносит кофе, какой-то абсолютно безумный в своем аромате кофе, мы почти синхронно закуриваем, пауза не тяготит, она звенит в воздухе серебрянной струной. У него не серые глаза, они нежно-голубые, как весеннее небо. "Ты знаешь, у тебя не черные глаза, они темно-коричнивые, как этот кофе". Теперь знаю, спасибо, мне нужно было встретиться с тобой, что бы понять что-то новое о себе, хотя бы то, что у меня не черные глаза. Как-то неожиданно падает вечер, мы пешком доходим до гостинницы, я даже забыла, что оставила машину под рестораном, мы прошли через половину города. Он пожимает мне руку, у него неожиданно горячие пальцы, они стискивают мою вечно ледяную ладонь без малейшего намека на продолжение вечера. "Я буду тебя ждать". Фраза наполняется двойным смыслом, как ядом. Я поднимаю глаза - нет, ничего такого.
Захожу в номер, падаю в постель и, стараясь ни о чем не думать, засыпаю. Дня нет.
***
Меня разбудила барабанная дробь дождя по оконному стеклу. День пошел. Я наскоро собираю вещи в сумку, сбегаю по лестнице и торопливо выселяюсь из гостинницы. Обрывки вчерашнего дня проносятся в памяти, как цветные осколки колейдоскопа. Я запрещаю себе думать, забираю машину от ресторана и сбегаю из этого сумасшедшего города. Мне есть, что терять. Стрелка на спидометре переваливает за сто сорок, я почти с облегчением останавливаюсь на трассе по резкому взмаху полосатой палочки. Вальяжный мент подходит к моей машине, небрежно помахивая радаром. С чувством неизбежности достаю документы и опускаю стекло. Он ошалело смотрит на мое заплаканное лицо с черными потеками туши и, растеряно отдавая документы, интересуется все ли со мной нормально. Да, все зашибись!
Прошло две недели, мне перестал чудиться запах горечи, ноябрь плотно взял в оборот первыми заморозками. Получаю по электронке отчеты о продажах, самый мелкий дистрибьютор сделал мне квартальный план. Я не понимаю, даже для тендера это слишком много. Звоню представителю дистрибьютора, он хохочет в трубку: "Я не знаю с кем и что ты там сделала, но все лечебные учреждения этого городишки вписали в свои списки твои продукты, кто -то за тебя очень постарался!" . Да нет, не я , со мной.... Причем в самой извращенной форме, одно дело, когда на тело, а вот когда в душу влазят. Успокаиваюсь, глубоко дышу. Я взрослая, умная, я всегда выигрываю. Что мне мешает - я же выиграла? Нужно поехать и отблагодарить "сероглазку", хотя бы номинально, что бы не чувствовать привязки. На следующий день выбираюсь в командировку. В портфеле плотный конверт и приглашение на конгресс в Милан. Интересно, у него хоть загран есть, что бы визу начать оформлять?
Едва я въезжаю в город, как телефон напоминает о себе: "Извини за навязчивость, мне почему-то показалось, что ты приехала? Ты правда здесь?". Сумасшедший дом.
Приглашение и конверт не увидели адресата. Он вытянул меня к реке, мы спустились по заиндевевшей тропинке к самой кромке воды. Река уже поддернулась нежным ледком, дымка затянула голые деревья. Мы шли по подмерзающей земле и мои каблуки оставляли четкие отпечатки. Он сказал, что когда в эти следы наберется вода и замерзнет, он заберет один отпечаток домой и спрячет в холодильник, а потом, когда ему станет совсем скучно без меня, растопит и выпьет. Я смеюсь и спрашиваю не боится ли он, что его пронесет от такой "памятки"? Он краснеет и говорит, что я циничная. Мне неожиданно становится очень стыдно. Зверски замерзла, опять потеряла перчатки. Он берет мои ладони прячет на своей груди прямо в распахнувшуюся куртку. Мне тепло и страшно. Мы снова говорим ни о чем и обо всем. День проходит и я понимаю, что так ничего и не сделала, ничего не сказала, не разорвала, не объяснила. "Ты же приедешь? Я тебя буду ждать."
Я еду домой. Впервые не с чувством облегчения и радости от хорошо сделанного дела. Я плачу. Я плачу над своей разбитой душой, мне больно от того, что я еще только собираюсь сделать. Когда-то давно муж сказал мне, что для того что бы разойтись, мне нужно только сказать, что я его больше не люблю. Я не знаю, что будет завтра, но любовь к другому человеку вошла в мое сердце. Я так не хочу врать.
Неожиданно резкая боль в животе скручивает пополам, затягивает глаза пеленой, вырывает руль из рук. Машина резко виляет в сторну. Здравствуй, овражек, ты меня все-таки дождался! "Загориться или не загориться?" - думаю я перед тем как потерять сознание.
Дождь падает на перевернувшуюся красную машину, колеса продолжают крутиться в воздухе. На дороге останавливается патруль ГАИ и по рации вызывает скорую. Струи дождя сбегают по широкой физиономии гаишника, это выглядит так, как будто он плачет.
***
Солнце бъет прямо в закрытые веки, я так хочу спать, но это солнце тянет меня на поверхность моего сна, делает его все тоньше и прозрачнее и наконец заставляет его лопнуть, как мыльный пузырь. Я с трудом разлепляю веки. День пошел.
Мне больно, болит все, начиная от резкой боли в животе, пульсирующей в голове и ноющей в руке.
Надо мной склонились мужчина и женщина, я напрягаю больную голову: мама и любимый. Почему я здесь, что случилось. Голос словно из-за кадра: "У вас перфорировалась язва желудка, вы потеряли управление автомобилем и попали в аварию, подушки безопасности сработали, но вы не были пристегнуты и теперь у вас открытый перелом плечевой кости и сотрясение мозга. Язву мы прооперировали.". А почему я не все помню? Ретроградная амнезия. Может пройдет. А может и нет.
Мама радостно сообщает мне, что "Эти негодяи на твоей фирме дают капитальные отступные, но просят уволиться. Страховку тебе выплатят полную". Я неотрывно смотрю на любимого, что-то в его глазах кажется мне странным. Он сидит на краю постели и растеряно гладит мою руку "Вот выздоровеешь и поедем куда-нибудь отдыхать, а потом ребенка заведем, как планировали, да?" Мама радостно кивает поддакивая. Я закрываю глаза и отворачиваюсь к стене, я так устала, мне так больно. В ноздрях неожиданно появляется легкий запах горечи. "Меня уже уволили?" "Нет, ты ушла "по собственному желанию". Солнышко, тебе же минимум год лучше за руль не садиться, давай забудем это". Да что забывать-то, у меня и так голова как пустой гудящий казан...
Прийдя домой мужчина устало садится в кожанное кресло в кабинете и достает из портфеля телефон жены. В сотый раз читает смс "Я тебя люблю. Я не могу жить без тебя. Если ты готова начать со мной жизнь заново - приезжай. Я тебя буду ждать. Всегда." Смотрит, вспоминая бледное лицо жены, с багровыми кровоподтеками на виске, глаза окруженные синевой синяков, ощущение ледяной ладошки в руке. Он то же не может без нее жить. Он то же всегда ее ждет. Мужчина дастает из телефона сим-карту и ломает ее. Если бы она хотела остаться , то не ехала бы тогда домой - говорит он себе и закрывает глаза с облегчением. Дня нет...