"И кому это пришло однажды в голову проводить сессию весной в самое романтическое время года, когда и думать об учебе грешно?" - рассуждала Кира, направляясь к пустующей скамейке на бульваре, решив что лучшего места не найти.
Через день экзамен по зарубежной литературе, а еще нужно выучить столько имен и стихов давно умерших вагантов. "И хоть кто-нибудь знал бы их в наше время! Тогда не обидно было бы все это зубрить, а то знает их кучка специалистов", - с такими грустными мыслями Кира раскрыла учебник хрестоматии и принялась заучивать даты рождения и смерти поэтов и их краткие биографии, если такие приводились. Еще нужно было постараться выучить хотя бы по одному сонету каждого поэта и не перепутать. Иначе Владимир Иванович заставит вновь сдавать. Легенда ходит по институту, что один студент ходил сдавать ему 14 раз.
Майское солнышко не по-весеннему припекало. Стайка воробьев купалась в пыли, громко крича.
Внимание девушки привлекла гравюра, на которой был изображен портрет молодого мужчины. Его глаза, несмотря на нечеткое изображение, излучали какую-то неведомую силу, которая не давала отвести взгляд.
Кира прочитала краткую биографию трубадура: "Младший сын обедневшего графа. Вопреки воле отца, который мечтал видеть его священником, покинул отчий дом и стал бродячим поэтом. Прожил тридцать лет и умер от горячки."
Стайка воробьев с шумом взлетела. Их место в пыли занял большой рыжий кот, бивший хвостом от досады. Воробьи оказались не такой уж легкой добычей.
Девушка ничего этого даже не заметила. Она с интересом рассматривала медальон на шее поэта. На нем был изображен крест, который обвивали две змеи, держа розу.
***
Филипп нервно крутил медальон на шее. Ему давно уже надоела вся эта праздничная канитель. Если бы граф не заплатил так щедро, он давно бы с Жаном уехал. Помолвка старшей дочери графа Анны была оглашена и торжества по этому случаю были в самом разгаре. Филиппу предстояло еще выступать перед гостями. Через пару дней он мог быть свободен. Все складывалось как нельзя лучше, но какая-то тревога не покидала его. Сегодня, когда он выступал перед гостями, его внимание привлекла младшая дочь графа. Она была так хороша собой, что невольно притягивала к себе взоры присутствующих. Жених сестры тоже невольно бросал на нее взгляды. Графу это не понравилось и он что-то ей тихо сказал. Девушка встала и пошла из зала. Она так сильно хромала, что была похожа на утку, переваливаясь с одной ноги на другую. Гости не могли сдержать смех. Смеялась и сестра с женихом и брат. Даже отец не скрывал своего удовольствия над своею, как ему казалось, остроумной забавой, развеселив гостей уродством и несчастьем своей младшей дочери.
Проходя мимо Филиппа, она взглянула на него. В ее больших, как у лани, глазах он увидел столько боли, что его сердце сжалось и в тоже мгновение тревога вошла в его сердце и не оставляла.
После выступления он хотел найти ее, но слуги графа сказали, что она отдыхает.
Филипп направился к беседке возле дальнего пруда. Она была довольно заброшенной и только еле заметная тропка, ведущая к ней, говорила о том, что кто-то все-таки сюда захаживает.
Гости замка и хозяева сюда не заходили и это было просто здорово! Хоть в ней можно было отдохнуть от этого пестрого общества, которое требовало развлечений.
Жан накрыл на стол и ждал Филиппа. От его внимания не ускользнуло желание Филиппа найти хромоножку. И только Филипп переступил порог беседки, как Жан накинулся на него с упреками.
-- Зачем ты искал эту хромую?
-- Хотел поговорить, - ответил Филипп, наливая себе вина в бокал.
-- О чем можно говорить с нею? Она тебе понравилась? - заорал Жан.
-- Ты маня ревнуешь? - спросил Филипп. За все годы, что они были вместе, Жан впервые его ревновал.
-- Ревновать к калеке? - сказал Жан, в голосе которого явно чувствовалось пренебрежение.
-- Не смей о ней так говорить! Ты ее совсем не знаешь! - заорал Филипп, выбегая из беседки, и чуть не сбил с ног хромоножку, которая не успела отскочить.
-- Прошу Вас, сударь, не ругайте друга. Он совершенно прав. Я - уродливое созданье и не стоит из-за меня ссориться, - произнесла девушка, В голосе ее была слышна легкая грусть.
-- Она еще и подсматривать любит! - воскликнул Жан, подходя к ним.
-- О, нет! Сударь, вы ошибаетесь. Это самый тихий уголок сада и я часто бываю здесь, - ответила девушка и в глазах ее блеснули искорки гнева.
-- Как Вас зовут? - спросил Филипп.
-- Изабелла,- ответила она.
-- Я прошу простить Жана и то общество за глупость и хамство, - произнес Филипп.
-- Сударыня, может бокал вина сможет нас помирить? - пробормотал Жан, покраснев.
-- С удовольствием, - произнесла Изабелла, не скрывая улыбки.
-- Позвольте Вам представиться. Меня зовут Филипп, а это мой друг Жан, - сказал Филипп, пропуская девушку в беседку.
-- Филипп - младший сын одного обедневшего графа, - добавил Жан, протягивая бокал с вином девушке.
-- Это можно было и не говорить, - с досадой в голосе, произнес Филипп.
-- А я знаю. Ваш отец хотел, чтобы Вы, граф, стали священником. А. Вы, вопреки его воле, все бросили и ушли из дома, - сказала Изабелла, пригубив вино.
-- Откуда Вы так хорошо осведомлены? - спросил Филипп.
-- Мой двоюродный дядюшка знаков с вашим отцом, - просто ответила девушка, садясь на скамью.
-- А почему Вы такая грустная? В вашей семье праздник, а радость дома даже слегка не коснулась вашего чела, - спросил Жан.
-- После свадьбы сестры я должна уйти в монастырь, - с нескрываемой грустью ответила Изабелла.
-- Почему? - воскликнули одновременно молодые люди.
-- Я калека и замуж меня вряд ли возьмут без большого приданного. А у меня еще есть старший брат, - произнесла Изабелла, ставя бокал на стол.
-- Но это жестоко! - сказал Филипп.
Девушка встала и, выходя из беседки, сказала:
-- Я не буду больше вам мешать. Простите. И спасибо за угощение и сочувствие, - и, не оглядываясь, пошла к замку.
Филипп и Жан через день ранним утром покинули замок.
Филипп с трудом скрывал от графа свое презрение. Деньги в этом доме ценились выше родственных чувств.
Изабелла не выходила к гостям. Видимо отец очень не хотел, чтобы гости видели его дочь.
Щемящая боль в сердце постепенно уходила по мере удаления от замка. Жан, видя плохое настроение Филиппа, старался развеселить его. Филипп, хоть и стал отвечать на шутки друга и вел с ним непринужденную болтовню, то и дело оглядывался назад.
-- Что с тобой? - спросил Жан.
-- Ничего, - ответил Филипп и вновь оглянулся. Его взор уловил небольшую точку вдали, которая через несколько мгновений превратилась в одинокого всадника.
-- Кто бы это мог быть? Неужели граф послал за нами, посчитав, что много нам заплатил? - проговорил Жан.
-- Если бы это было так, он был бы ни один, а со стражей, - ответил друг.
Всадник приближался к ним, беспрестанно подстегивая гнедого жеребца.
-- Не может быть! - воскликнули друзья, узнав в всаднике Изабеллу, одетую в мужской костюм.
-- Я так боялась не догнать Вас. Я ведь даже не знала куда вы собираетесь ехать дальше, - произнесла девушка. Щеки ее пылали.
-- Вы, сударыня, сбежали из дома? - спросил Филипп.
-- Да. Лучше уйти с Вами, чем быть заживо похороненной, - ответила графиня.
-- Но за Вами пошлет отец, - сказал Жан.
-- Я лучше умру, чем вернусь, - в голосе девушки слышалась твердость. И немного помолчав, добавила, - Я в записке призналась, что лучше принадлежать таким мужчинам, как вы, чем быть в монастыре.
-- Нас повесят! - заорал Жан.
-- Изабелла, нас зовут веселить богатых господ, но наш образ жизни не признает общество. Мы - изгои, - произнес Филипп.
-- А я ничем не лучше Вас. Вы хоть любите. А меня никто и никогда не любил, - сказала девушка и предательские слезы покатились у нее из глаз.
Друзья переглянулись.
-- Ладно. Поехали, - сказал Филипп.
-- Нас убьют из-за нее, - произнес Жан.
-- Нас могут убить и без нее, - ответил друг.
-- Она тебе нравится? - спросил Жан, не считая нужным скрывать свою злость от девушки.
-- Мне ее жалко. Без нашей помощи она погибнет, - примирительно ответил Филипп и продолжал, - А сейчас нам нужно поскорее убраться отсюда. Граф может и вправду послать погоню.
Пришпорив коня, Филипп поскакал по дороге. За ним, стараясь не отстать, следовал Жан. Его голубые глаза сверкали холодным блеском. Изабелла замыкала их кавалькаду.
Прошло несколько дней. Погони не было.
Жан не разговаривал с девушкой, стараясь всячески подчеркнуть, что она лишняя.
Филипп не трогал друга. Он прекрасно знал его характер. Все со временем должно измениться. Ждать пришлось недолго. Он получил приглашение выступать у одного маркиза на именинах его жены.
Закончив свое выступление, Филипп уступил сцену Жану и тут произошло непредвиденное... Исполняя одну из баллад, Жан взял слишком высокую ноту и сорвал голос.
Маркиза недовольно надула губки и супруг уже собирался отдать приказание слугам. Минимум, что ждало их - это изгнание из замка или заключение в тюрьму после хорошей порки.
Но тут на сцену вышла Изабелла. Ее уродство вызвало бурю восторга у гостей и хозяев дома. Смех не смолкал. На сцену полетели монеты.
-- Смотрите, ангел с походкой дьявола! - воскликнул маркиз. Изабелла, не обращая внимания на смех, взяла из рук Жана гитару и запела. Ее голос словно сотни нежнейших колокольчиков устремился ввысь. Гости, не ожидая такого, молча и тихо слушали грустную балладу. Когда последний звук смолк под сводами зала, Изабелла, поклонившись, ушла.
Молодые люди не ожидали услышать подобного. Ее голос имел магическую силу. Он брал и не отпускал, уводя сердца слушателей в глубины души. Маркиза не скрывала своих слез. Встав из-за стола, подошла к девушке.
-- Прости меня, дитя. Ты ангел, посланный на землю, - и протянула ей туго набитый кошелек.
-- Может Вы и правы, сударыня. Спускаясь с небес я не рассчитала и больно ударилась об грешную землю и с тех пор моя походка не столь грациозна, - ответила Изабелла, беря деньги.
-- Она не только прекрасна, но и умна! - воскликнул маркиз и зааплодировал.
Гости последовали его примеру.
Отношение Жана к Изабелле начало постепенно меняться. Он уже не показывал своего неприязненного отношения к ней. Наоборот, старался облегчить ее существование. У костра ей уступали самое лучшее место, а в трактире - лучшую постель. Она органично вписалась в их дуэт. Выступая втроем, у них был хороший заработок. А еще девушка как-то легко и просто могла тушить начинающиеся ссоры, возникающие между друзьями. На их отношения она смотрела как на должное, не боясь ни инквизиции, ни толпы, которая готова растерзать любого человека, который не так любит, думает или живет.
Так прошел год. Однажды, после выступления у одного барона, друзьям пришлось срочно покинуть замок. Дочь барона не скрывала своего интереса к Жану. И барон в присутствие всех своих друзей произнес: "Дорогая, неужели голубая роза может нравиться?" Смех прокатился по залу. И вдруг раздался голос Изабеллы:
-- Лучше чувствовать аромат роз, хоть и голубых, чем ощущать смрад исходящий от присутствующих свиней!
Гробовая тишина зависла в вышине.
-- Я тебя, потаскуха, прикажу повесить вместе с твоими дружками! - воскликнул барон.
-- Чтобы повесить меня, вы должны спросить разрешение у моего отца! - ответила Изабелла.
-- А кто он такой? - побагровев, воскликнул барон.
-- Я графиня Изабелла де Монн, младшая дочь графа Эдуарда де Монн.
-- Дорогой, Эдуард де Монн друг короля, - прошептала супруга на ухо барону.
Сменив багровую краску лица на мертвенно бледную, барон приказал им убраться в течение суток с его земель. Так посреди ночи они оказались в дороге.
-- Это пустяки. Однажды вы меня спасли, мальчики, - ответила Изабелла, зябко поежившись.
Холодный ветер продувал сквозь меховую накидку. Промокшие и озябши к утру они приехали к одному трактиру. На вывеске большими аляповатыми буквами было написано: "Счастливый уголок".
Трактир был небольшой. Он находился в нескольких милях от города. Путники заходили выпить по бокалу вина и дать отдых своим лошадям. Худой, как жердь, хозяин проводил приехавших в лучшие комнаты.
Изабелла сразу легла и провалилась в глубокий сон. К утру ее стало знобить.
-- Нужно привести врача, - сказал Филипп, поправляя одеяло Изабеллы.
Жан нашел хозяина на кухне, когда тот отдавал распоряжения по поводу завтрака.
-- Хозяин, где здесь живет врач? - спросил молодой человек.
-- Возле городских ворот живет неплохой лекарь. Его зовут Пьер, - ответил хозяин, не проявляя любопытства.
В дороге, направляясь к врачу, Жан почувствовал озноб и ломоту о всем теле. Болезнь настигла его. Как он добрался до лекаря, не помнил. Как ему потом сказала дочь лекаря Пьера, он нашел их дом и свалился в горячке возле их порога, успев сказать о больной в трактире "Счастливый уголок"". Поблагодарив за уход и заплатив Пьеру, сгорбленному маленькому старичку похожему на гномика, Жан поспешил в "Счастливый уголок".
Приехав рано утром, Жан бросил поводья дворовому человеку, вбежал по лестнице в комнату Изабеллы.
Изабелла сладко спала, положив голову на плечо Филиппа. Жан, пятясь к двери, наступил на хвост рыжего кота, который сладко пал. Крик разгневанного животного разбудил спящих.
-- Жан, ты приехал! Как хорошо! - радостно воскликнул Филипп, вскакивая и обнимая друга.
Изабелла повисла на шее Жана, с радостью целуя его.
-- Ну, что мне было делать? Она умирала. Приехавший врач сказал, что только любовь ее может спасти или погубить, - произнес Филипп. Его серые глаза были полны слез.
Жан примирился с изменой любимого, так как и сам уже не мог представить себе жизнь без Изабеллы.
Изабелла стала еще красивее. Беременность ее украшала. Даже хромота стала менее заметной. И вот в один прекрасный летний день на свет появился Лоран-Анна-Жан-Филипп, крикливый карапуз, .орущий на весь белый свет. Малыш имел голос как у мамы, а вот похож был на Филиппа. Но счастье не бывает долговечным. Филипп слег с горячкой и ничто не смогло его спасти. Изабелла не отходила от его постели сутками.
-- Изабелла, тебе нужно поспать. Ты нужна не только ему, но и маленькому, - произнес Жан, желая сменить девушку возле постели Филиппа.
-- Когда не станет его, я умру, - ответила Изабелла, не отходя ни на шаг от постели больного.
Сердце Жана тревожно сжалось.
Филипп умер ранним утром, придя в сознание на несколько минут. Обняв и поцеловав по очереди Жана и Изабеллу, произнес:
-- Я прожил счастливую жизнь. У меня были любимый и любимая. А еще у меня есть сын! О чем можно еще было мечтать?
Жан пошел за священником. Когда он вернулся, ужас сковал все его тело. Изабелла сидела в той же позе, не выпуская остывающую руку Филиппа из своей. Только застывший взгляд говорил о ее смерти.
Жан похоронил Филиппа и Изабеллу. Оставить ребенка он боялся. Смерть в любой момент могла прийти и за ним.
Жан приехал в замок графа Монн и с удивлением увидел спущенный флаг и траурные флаги.
-- Неужели о смерти Изабеллы было уже известно?
Слуги проводили Жана с младенцем на руках в кабинет графа, ничего не спрашивая: кто он и почему спрашивает графа.
Граф, сильно постаревший, сидел в кресле. Слезы текли из его глаз, он не пытался их останавливать.
Жан вошел и поклонился графу. Слуга вышел, прикрыв за собою плотно дверь.
Младенец закричал. Граф, смотря невидящими глазами перед собой, вздрогнул.
-- Вы кто сударь? Вам что нужно? - спросил он.
-- Меня зовут Жан. Можете приказать меня убить, но позвольте просить милости для этого дитя, - сказал Жан, низко кланяясь.
-- Вам, сударь, тяжело держать ребенка, сядьте, - предложил граф.
Жан сел в кресло, на которое ему указал граф.
-- Больше двух лет назад я был со своим другом приглашен в ваш дом по случаю помолвки вашей старшей дочери Анны, - произнес Жан.
-- А, теперь я вспоминаю, где мог вас видеть, сударь, - ответил граф.
-- Я могу продолжить? - спросил молодой человек. Граф согласно кивнул головой.
-- Ваша младшая дочь Изабелла сбежала и была все это время с нами. Но две недели назад она умерла, не пережив смерть Филиппа, моего и ее любимого, - произнес Жан.
-- Когда Изабелла сбежала, я проклял ее, за что теперь и страдаю. Бог не любит, когда за него принимают решения, - сказал старик и немного помолчав, продолжил, - Мой сын погиб на турнире, а старшая дочь Анна умерла вчера, унеся вместе с собой в могилу моего внука: единственное продолжение нашего рода.
-- Вам не смогла старшая дочь оставить наследника, зато младшая дарит его Вам, - произнес Жан и мальчик, как будто в подтверждение его слов, заплакал.
Трясущимися руками старик взял ребенка.
-- Это ваш и ее сын? - спросил граф.
-- Нет. Это сын Филиппа-Жана де Лакло, младшего сына обедневшего, но древнего рода ,- ответил Жан.
-- Вы ее жалели? - спросил граф.
-- Нет. Мы ее любили, - сказал Жан и продолжил, немного помолчав, - Граф, спасите единственное счастье, данное нам троим Богом, ребенок замолчал, как будто знал, что в данный момент решается его судьба.
-- О чем вы говорите? Он - единственная надежда искупить свои грехи перед Богом, - сказал граф, целуя ребенка.
Жан встал и направился к двери.
-- Вы уходите? - спросил граф.
-- Да. Иначе я не смогу уйти. Мое сердце не выдержит расставания с ним, - ответил Жан и залился слезами.
-- Вы всегда желанный гость в этом доме. Помните об этом, - произнес граф.
У самых дверей Жан остановился и, обернувшись, спросил:
-- Почему вы считаете, что Бог покинул вас?
-- Когда Изабелла сбежала, я проклял ее. Мое проклятие слышала старая служанка Изабеллы. Она сказала, что когда родилась Изабелла, две звезды сорвались одновременно и упали. Повитуха сказала, что дитя послано в мир, чтобы встретить истинную любовь, какой бы она не была. Даже вопреки воле семьи и людской молве
"Быть может старуха была права",- думал Жан, покидая дом графа.
На скамейку с шумом села парочка влюбленных. Кира вздрогнула и открыла глаза. Хрестоматия все также лежала у нее на коленях открытая на той же странице. На нее с гравюры смотрел молодой человек.
-- О, Господи! Это был всего лишь сон, - пронеслось у нее в голове.
Вечер легким покрывалом укрывал город.
Посмотрев на часы, Кира поняла, что проспала пять часов и ей видимо придется готовиться к экзамену всю ночь. Захлопнув книгу, она встала и замерла. По аллее шел Филипп, мужчина с гравюры и ее сна. Он на мгновение остановил на ней свой взгляд. Ветерок слегка трепал его темные кудри, спадающие ему на плечи. Его лицо озарила улыбка. Кира невольно посмотрела, куда смотрел он и кому предназначалась эта улыбка.
Навстречу Филиппу шла Изабелла. Ее хромота не казалась Кире такой уж безобразной. Поравнявшись с девушкой, Филипп обнял ее и не обращая внимания на прохожих, с любопытством рассматривающих подобную пару: красивого мужчину и женщину, хромающую и счастливую, идущую рядом с ним.
-- Ничего за эти века не изменилось. Люди продолжают бояться и не любить таких как они сами, - пронеслось у Киры в голове.
И она бросилась бегом догонять уже скрывшихся за углом дома Филиппа и Изабеллу.
Через мгновение Кира была там, но улица была пуста.
--
Они никуда не могли свернуть... Куда де они делись? - пронеслось у нее в голове.