Раша Николай Александрович : другие произведения.

Эскорт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 4.86*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любовь... причудливы бывают её пути. И даже в Америке такое случается.

   Эскорт Klick  []
  
   Джеф Дитер сошёл с подъемника на девятом этаже дома номер 410
  в центре Денвера. Он прошёл по левой стороне к набору двойных
  стеклянных дверей в конце коридора и толкнул их, не обращая внимания на золотую надпись на уровне глаз.
  Надпись гласила:
  - Обслуживание Американских Маршалов, офис 925.
  Он подошёл к симпатичной, белокурой регистраторше, сидевшей за широким столом, и улыбнулся, когда она подняла на него глаза. Ей пришлось при этом задрать голову, ведь он был весьма долговязый, с фигурой бегуна на длинные дистанции. Джеф знал, что Бренда узнала его, но он показал свой золотой значок в кожаном футляре, исполняя правила, указанные на табличке, стоящей на столе регистраторши. Там было указано - "Вход без предъявления документов строго воспрещён".
  - Доброе утро, Джеф, давно вас не видно! - заметила Бренда Морроу
  По её тону было заметно, что она рада его видеть. Она симпатизировала Джефу. Тон был именно дружественный, Джеф был староват для нее. Бренде было только двадцать три года, и Дитер был в её возрасте где-то в середине сороковых годов. Всё же было кое-что в нем, что позволяло ей надеяться на его внимание. Они перекинулись парой шутливых фраз, и он даже сделал вид, что готов добиваться с ней свидания.
  - Эй, Дитер, не искушайте меня! - она сказала ему с самым серьезным видом на лице, изображая, что сердится. Затем не выдержала и снова заулыбалась. Она приложила ключ-карту к основанию стола. Раздался тихий перезвон и стеклянные двери позади неё щелкнули.
   Джеф усмехался её шутливым словам и прошел через двери. Он снова свернул налево и остановился в тёмном конце зала, перед запятнанной дверью из дуба с большим количеством золотых надписей.
  
  Американский Маршал
  Карл Реддинг
  Главное отделение, Западный регион.
  
  Он повернул медную ручку и вошёл в приёмную. Там, позади стола сидела ухоженная женщина, вероятно, пятидесяти лет. Она всегда напоминала Дитерсу госпожу Монейпенни, из фильма о Джеймсе Бонде.
  Марша Дуайер оторвала взгляд от компьютерного экрана и улыбнулась.
   - Джеффри Дитерс, сейчас вы - не лучшее зрелище для моих воспаленных глаз. Или даже если они - не воспаленные. Так, что же вы такого сделали, чтобы вас вызвали сегодня на ковёр? Снова кража покрышек?
   Марша был секретарём Реддинга уже двенадцать лет, и продвигалась с ним через все служебные ступени. Её босс был следователем в течение нескольких лет перед его выдвижением на должность руководителя секции, и он всегда требовал, чтобы она оставалась с ним. Когда четыре года назад, он был назначен руководителем подразделения, Реддинг снова взял её с собой, продвинувшись по служебной лестнице. Её власть в пределах Денверского офиса было бесспорной, и с нею обращались с большим уважением, в отличие от любимой всеми Бренды - белокурой регистраторши, и большинства других двадцати сотрудниц офиса.
  Марша Дуайер по своим обязанностям мало чем отличалась от госпожи Монейпенни, и сейчас она, как школьница, подшучивала над Дитерсом.
  - Марша, Марша, Марша. Чертовка, вы становитесь всё моложе каждый раз, когда я вас вижу. В чём ваш секрет? - Джеф дразнил её, но с плохо скрытой лестью.
   Марша закатила глазки, затем задумчиво покачала опущенной головой и снова подняла её. Она позвонила, щёлкнув по клавише селекторной связи, и сказала:
  - Джеф Дитерс здесь. Спасибо. Вы можете входить. Так вы действительно провинились и вас хотят наказать? - она была любопытна.
  Джеф только пожал плечами.
  - Я не знаю, не могу вспомнить никакой причины, которая могла это вызвать. Может, вы знаете то, что я ещё только собирался делать? - спросил он, проходя мимо неё к двери офиса босса.
   - Нет, но я просто смерть, как хочу узнать! - сказала она голосом, замирающим от предвкушения.
   - Я хочу войти туда и бросить мою шляпу на стойку пальто, подобно Джеймсу Бонду. Положение обязывает! - сказал он ей, поскольку уже повернул другую медную ручку.
  - Вы даже не собираетесь этого делать! - сказала она.
  - И что заставляет вас так думать? - спросил он с усмешкой.
  - Для начала, вы не носите шляпу. И вы никакой не Джеймс с его положением.
  Джеф изобразил испуганное лицо.
  - Боже, я не Бонд! Теперь мне конец! - сказал он.
   Марша только махнула руками в его направлении, прогоняя прочь, и возвращаясь к своей работе.
   Офис Карла Реддинга напоминал смесь между архивом и магазином хобби. Шестифутовое крыло занимала модель "Stearman" - биплана, подвешенного у потолка в одном углу, в то время как корешки файлов и папок загромождали каждый квадратный дюйм каждой плоской поверхности. Стены были покрыты фотографиями самолетов, некоторые - реальных, некоторые - моделей. Дипломы от сановников и важных людей и большое количество фотографий загромождали его стол. Семейство, друзья и его наиболее дорогой снимок, восемь на десять, глянцевый портрет его любимой дочери. У Реддинга из окон его офиса был внушительный вид с девятого этажа. Северный конец города Денвера с покрытыми снегом улочками, и удивительно прекрасные горы на заднем плане. Хотелось бесконечно любоваться открывающимся видом, но Реддинг редко, если вообще когда-либо, смотрел на прекрасный вид, имевшийся в его распоряжении.
  - Если я захочу посмотреть на что-то с высоты, я посмотрю на это из самолета, - говорил он.
  Шеф затеял с Джефом ничего не значащий разговор о растениях и вредителях сельского хозяйства. Пожаловался, что не может найти никаких средств против этих землероек, портящих ему растения перед домом. Ничего не значащий лёгкий трёп. Джеф отвечал скупо, ожидая, когда Карл перейдёт к причине его вызова к высокому начальству.
  - Вы приехали к нам из Флориды? Майами, если моя память не изменяет мне? - спросил, наконец, Карл, глядя прямо на Джефа.
   Дитерс насторожился. Он не понимал пока, что имеет в виду Реддинг.
  Разговор коснулся родины Джефа явно не по случайности. Факты и числа, которые большинство людей никогда не смогло бы даже вспомнить, Реддинг хранил для будущего использования подобно белке, что хранит орехи для зимы, извлекая из своей памяти в нужное время.
  - Фактически сэр, вы правы. Я родился и вырос в Майами. - Джеф ждал продолжения.
   Реддинг потянулся к углу его огромного стола, взял большой конверт и передал его Джефу.
  - Здесь документы, мы должны перевезти заключенного из Майами в Денвер. Я вспомнил, что вы оттуда родом. Мне подумалось, что, возможно, вы хотели бы посетить на пару дней вашу родину, будучи там по делам службы? Вы имеете там знакомых и друзей? "
  - Фактически да, моя мама и сестра находятся в Форт-Лодердейле, немного севернее Майами, и там также у меня два племянника и племянница - ответил Джеф, слегка удивлённо.
  - Хорошо, обратитесь к Марше, пусть она зарезервирует вам место на самолёте в течение дня или двух. Прежде, чем Вы заберёте вашего заключенного и вернётесь, повидайте вашу маму. И Дитерс, если вы узнаете что-нибудь там о землеройках, о которых я вам говорил, вы знаете, западни или ещё что-то, купите это для меня. Я точно знаю, что они должны быть во Флориде. Эти землеройки завезены оттуда! - Карл возвратился к своему журналу и Джеф знал Реддинга достаточного хорошо, чтобы понять, что аудиенция закончилось. Он поблагодарил босса за возможность поездки в Майами и вышел из офиса, не дожидаясь подтверждения от Реддинга.
   Он передал конверт секретарю и сказал ей о том, что их Босс сказал о билетах самолета.
  - Пару дней пробуду там, этого хватит, чтобы увидеть мать и сестру! - сказал он.
  - Так, а он спрашивал вас о землеройках? - она засомневалась, поскольку открыла конверт и кратко просмотрела находящийся внутри документ. Там не были проставлены даты.
   Джеф поднял руки в беспомощном жесте и замотал головой. Марша засмеялась и вручила ему назад конверт.
  - Я сделаю всё за двадцать секунд. Это даст вам два дня, прежде, чем вы должны будете подобрать вашего узника. Как только я получу билеты, я положу их в вашу почту. И я хочу, чтобы вы знали насколько я ревнивая.... Вы получили - январь, чтобы ехать в Майами! - Марша засмеялась, и Джеф, поблагодарив её, покинул офис.
  - Я думал, что придётся искать мою шляпу, когда был там! - поддразнил он её, прежде чем закрыть дверь.
  Быть американским маршалом - означает иметь привычку путешествовать, и Джеф в этом не был исключением. Для относительно коротких поездок он обычно хранил специальный мешок, укомплектованный предметами первой необходимости, и требовалось немного времени, чтобы подготовиться к путешествию.
  Эта поездка, однако, из-за соображений его босса, выходила для него немного более длительной, чем обычно. Так что он был вынужден нести больше ручного багажа, чем обычно. Только пара смен одежды, нижнего белья, носков и возможно, дополнительная пара джинсов. Он никогда не любил брать много вещей, чтобы не тратить время на сдачу багажа при посадке. А затем ещё столько же на получение, по достижении пункта назначения. Это было бы неудобно, стоять в очереди в багажное отделение со скованным заключенным. Он взял с собой коричневый кожаный мешок, изрядно изношенный и много путешествовавший. В него поместилось всё, что ему было нужно и его можно было положить в отделение для ручной клади над креслом. Он сложил в мешок всё, что хотел взять с собой. Когда всё было упаковано, Джеф взял конверт. В нём лежали все документы и информация, которые требовались при получении заключённого от властей в Майами. Джеф не читал этих документов, он обычно делал это только ближе к тому времени, когда должен был вступить в контакт с сопровождаемым человеком. Он поместил конверт, нераскрытый, в своём маленьком портфеле, вместе с билетами на самолёт и книгой в мягкой обложке, которую хотел прочесть в полёте.
   Двадцать второго января, он сел в Боинг 737, на утренний рейс в Майами. В руке он держал маленькую записку - это была бумажка, подколотая к билетам, что он получил от Марши Дуайер.
  - Джеф!
  Я заказала Вам ранний рейс, который даст Вам большее количество времени, чтобы побыть с вашей матерью. Счастливого пути.
   Люблю, Марша.
   Когда она сказала, "ранний рейс", это было то, что она подразумевала. Джеф вошёл в каюту Аэробуса в пять пятнадцать, и они взлетели раньше шести утра. Он, однако, действительно не мог жаловаться. Самолет был только наполовину наполнен, и он имел пустое кресло рядом со своим сиденьем у окна. Взлёт прошёл почти незаметно, и Джеф достал книгу. Это был Стивен Кинг, "Зеленая Миля", которую он хотел прочесть уже несколько недель. Он видел кинофильм, теперь пришло время увидеть, что было при съёмках вырезано. Он читал уже четвёртую главу, когда стюардесса принесла и предложила ему завтрак.
   Джеф ещё помнил, когда продовольствие на этой авиалинии было почти съедобно. В последние годы, однако, оно стало слабым подобием реальному продовольствию.
  Его французский тост выглядел скорее немного сухой, сжатой губкой. Остальное было не лучше. Джеф попытался всё это есть, но не смог. В конце концов, он рассудил, что его мама приготовит рефрижератор продовольствия в ожидании его посещения и ему придётся съесть всё, что она купила на этот случай.
  Когда поднос был унесён, он подумал, что пришло время, чтобы рассмотреть информацию, подготовленную ему для получения заключённого министерством внутренних дел. Он положил свою книгу в мягкой обложке на пустое место рядом с собой и взял папку из своего портфеля.
   Первая страница дала имя заключенного, дату передачи и местоположение, откуда, и куда ехать. Другая информация была о преступлении, за которое он был арестован, дата суда, дата осуждения, числа и даже псевдонимы заключённого, если он их использовал. Имя было в самом начале. Он прочёл - Джинжер Холт. Хорошо, хотя это немного странно, - сказал он себе. Не то, чтобы такого не бывало раньше, но лично ему ещё не приходилось сопровождать заключённую-женщину. Транспортироваться мужчиной, одним, без женщины-офицера, которая могла помочь, в необходимых случаях, такого он не помнил. Хотя, это был бы безостановочный обратный полет к Денверу, что могло случиться? И согласно информации относительно узницы, она не рассматривалась, как опасный преступник. Обман банка, мошенничество и получение украденной собственности.
  - Хорошо, по крайней мере, она - не убийца! - сказал он себя. Затем продолжил читать. Кое-что в псевдониме задержало его взгляд. Он всегда любил читать эти имена, только, чтобы увидеть, с какими образами эти люди себя ассоциируют. Он увидел, что она использовала её реальное имя.
  Его взгляд скользнул через два из пяти фальшивых имен, но вдруг споткнулся, его внимание привлекло имя Джинжер Дитерсон. Подобие его имени, это было нечто странное, он был поражён.
  Внезапно Джеф задрожал. Он смотрел на псевдоним, внесённый в список - Имбирь Фергус!
  - Мой Бог! - шептал он - Фамилия Имбири была Фергусон!
  Он быстро пролистал бумаги в папке, пока он не дошёл до фотографии.
  И когда он увидел эту фотографию, он сказала громко:
   - Дерьмо!
   Женщина, сидящая напротив него, посмотрела на него недоумённо. Дитерс не заметил её внимания, поскольку он продолжал сидеть, уставившись - на левый и правый профиль и анфас. Его пульс бился в его руках настолько сильно, что он с трудом различал страницу, с каждым биением содрогающуюся, как от землетрясения.
   Пока он сидел так, воспоминания прошлых лет его жизни всплывали в его памяти и толкали его назад в прошлое, на восемнадцать лет. Все те старые воспоминания, о которых он не думал столь долго, были теперь снова яркими и живыми. И он больше не видел женщину сорока лет на фотографиях, но видел лицо девочки, с которой он встретился в те дикие и жаркие дни в Майами в начале восьмидесятых.
   Джинжер Фергусон, прекрасная, гибкая, и полная жизнью и забавой Имбирь.
  Представленная общим другом, она поразила его прямо с первого взгляда! Затем они начали встречаться. В течение следующих трех месяцев, он и Имбирь разделили жаркую любовную интригу, которая была равна любому роману из книги в мягкой обложке. Только романист мог такое сочинить.
  Привлекательность сначала была вполне физическая, но прошло некоторое время, и они поняли, что было кое-что ещё, некий волшебный случай между ними.
  И они стали почти неотделимыми. Секс с Имбирью стал той нормой, по который он судил все другие случаи, прежде и после неё. С Имбирью секс был не просто хорош, был не только длительным, он был абсолютно невероятен.
  Она и Джеф занимались любовью в любом мыслимом положении, занимались любовью в местах, какие до неё он мог вообразить только в самых диких фантазиях. Она показала ему уровни счастья, о которых он не подозревал даже, что они вообще возможны. Но, и он в ответ поднял её к высотам, на которые она никогда не была поднята прежде. Он слышал о многократных оргазмах, но думал, что это было чистая фикция, вымысел. Чьё-то воображение. То есть так он считал до Имбири. Она была первая, кто смог держать его возбужденным в течение часов и, это она ввела его в роскошный секс. Имбирь фактически была первая девочка, на которую он когда-либо надевал наручники. Это казалось странным теперь, в связи с работой, которая требовала, чтобы он использовал оковы, что он и Имбирь использовали их способами, о которых господин Смит и господин Вессон, вероятно, никогда и не мечтали.
  Они были в её кровати, в маленьком доме в Роще, что она арендовала, и это было вторая невероятная ночь любви. Они лежали рядом друг с другом, и она перевернулась, подперла головку локтём и спросила,
  - Джеф, ты когда-либо занимался любовью с девочкой, которая была бы связана?
  - Связана? Ты подразумеваешь - связана веревкой или ещё чем-то другим? - ответил он вопросом на вопрос.
  - Да, нечто вроде этого. И я имела в виду именно это "что-то другое"! - сказала она, глядя ему прямо в лицо и наблюдая за его реакцией.
  - И что же это - "что-то другое"? - ему стало любопытно. На самом деле, он был заинтересован именно этим предметом уже много лет. Он покупал детективные журналы только для картинок, если они показали пленённых девушек. Он не понимал, в чём была привлекательность, но связанные девочки, или арестовываемые девочки и надеваемые на них наручники, вызывали у него некое сладостное волнение. И он даже думал о выяснении у Имбири вопроса, о том, чтобы он мог связывать её когда-нибудь, но сейчас она опередила его и он растерялся.
  Она продолжила смотреть на него ещё мгновение, как будто оценивала его мысли, затем перевернулась, и открыли ящик тумбочки рядом с кроватью. Она порылась внутри в течение секунды, и вынула оттуда ЭТО! Блестящую, сияющую пару наручников!! Она предложила их Джефу с вредной усмешкой на лице.
  - Это, то самое "что-то", что я имела в виду. Ты когда-либо надевал наручники на девочку?
  По правде говоря, Джеф никогда в его жизни не держал в руках пары реальных наручников, но в тот момент мысль о наблюдении процесса ношения их Имбирью была наиболее сексуальной вещью, какую только он мог вообразить. Однако сначала он изображал глухого, делая вид, как будто такую идею никогда не представлял себе. Будто не ждал всё это время, чтобы увидеть Имбирь с этими изящными сверкающими вещицами из стали, запертыми на её запястьях.
  - Имбирь, они настоящие? - спросил он, забирая от неё наручники.
  - Настолько, насколько только можно. Это - не игрушка, это - подлинные полицейские наручники. Когда они надеты, они остаются на руках, пока ты не отпираешь их! - ответила она, наблюдая, как он исследуют её браслеты.
  - Хочешь надеть их мне?
  Она перевернулась рядом с ним и предложила ему свою левую руку. Джеф тогда не был сведущ в использовании наручников и потянул за запирающую дугу.
  - Как они открываются, наверное, нужен ключ?
  - Ключ нужен, только после того, как они находятся на моих запястьях. А сейчас просто сожми их, и они открыты!
  Она протянула руку и продемонстрировала, как прокручивается имеющую зубцы дуга. Браслеты издали характерный звук храповика, тогда дуга двигалась вниз и, Джеф легко понял, как работает механика устройства.
  Он повторил действие на другом браслете перед закрытием того вокруг её запястья, которое она все ещё предлагала ему. Он осторожно сжал браслеты, закрывая их на шесть или семь щелчков.
  - Они должны быть гораздо более туго закрыты, чем сейчас, или я могу легко сбросить их по моим рукам.
  Сказав так, она тут же в подтверждение своих слов это и проделала. Имбирь возвратила оковы ему после того, как столь легко из них освободилась.
  - Хорошо, дай мне время, мне всё это ещё плохо знакомо. Дай-ка мне ту же руку снова! - сказал он грубо, притворным командным тоном.
  Она послушно протянула руку и на сей раз, он закрыл браслет достаточно, чтобы он держался на ней, но не столь туго, чтобы причинить ей боль.
  - Хорошо дорогуша, позволь мне видеть, как у меня получится теперь.
  Имбирь теперь не могла выскальзывать из браслета.
  - Он быстро учится - подумала она. И села, поместив обе руки позади себя и сблизив их достаточно для того, чтобы можно было сковать их там.
   - Ты уверена, что ты хочешь, чтобы я сковал их позади тебя в этом положении? - спросил он, поскольку уже начал закрывать второй браслет вокруг её тонкого запястья.
  - Я уверена, только обещай мне, что вызволишь меня из них прежде, чем уйдёшь домой сегодня вечером!
  Пока она это говорила, её дыхание участилось.
  - Как я их открою? У тебя есть ключи, правильно? - спросил он, неотрывно глядя на её скованные теперь руки и запертые полицейские наручники на них. Она переместила свои руки к бедру и указала пальцем на секретер.
  - Они находятся в моей коробке драгоценностей, там.
  Джеф и Имбирь занимались любовью всю оставшуюся часть того вечера во всех возможных положениях, к каким она только была способна с руками, закованными позади её спины. Он не понимал, почему её оковы его так волнуют и возбуждают. Вид и звуки, производимые наручниками, оказались, без сомнения, одним из наиболее сексуальных раздражителей, какие он когда-либо испытывал. Она также наслаждалась этой ночью и с того времени, в течение последующих трёх месяцев, игры с оковами были естественной частью их отношений. Джеф даже купил другую пару браслетов, которые дали ему возможность сковывать её в большем количестве положений. Он приковывал руки Имбирь к ногам, закрыв одни наручники на её запястьях, связанными с другой парой, на её лодыжках. Он приковывал ей руки с разных сторон спинки кровати, или она спала с руками и ногами, прикованными с противоположных концов кровати.
  Джинжер показала ему магазин, который она знала, где продавали сексуальное дамское белье и взрослые игрушки. Он зашёл однажды и исследовал заднюю комнату, которая была отделена от остальной части магазина, и он никогда в жизни не видел вещей, имевшихся там. Он удивил её той ночью кое-чем, что она никогда не пробовала до того. Яркий красный шар заскользил в её рот и заткнул его, а ремень вдавил его вглубь рта, прижимая язык и лишая речи. Ей до того никогда не завязывали рот.
  Поскольку Джеф всё фотографировал, он помнил все вещи, которые он и Имбирь проделывали, игры с оковами и секс, и сейчас он подумал:
   - Какая ирония. После восемнадцати лет, у меня снова есть возможность увидеть её, и первое, что мне потребуется сделать, это поместить её в оковы.
  Он рассматривал на фото лицо, на которое смотрел так часто в те три великолепные месяца так давно и чувствовал печаль, которая, как он думал, никогда не будет снова посещать его.
  С самой первой встречи, Имбирь сказали ему, что ей однажды придётся оставить Майами. Перспектива, что когда-нибудь её старый друг позвонил бы и велел ей ехать к нему, висела подобно черной туче. Но, поскольку прошли дни и недели, он честно полагал, что выиграл её сердце, и она отказалась от идеи относительно отъезда. Она представила его своим родителям, и они проявили непосредственную симпатию к Джефу.
  - О, почему бы тебе не забыть о том сопляке, Рыжем, и его пребывании здесь с моим отцом и мной. Джеф - такой хороший человек, и он был бы намного лучше для тебя, чем Рыжий или Луча, или как он ещё там называет себя! - просила её мать однажды, когда она знала Джефа уже более чем два месяца.
  Рей Холт, Рыжий, был старой любовью Имбири. Они однажды работали вместе, и она верила ему. С точки зрения Джефа и это разделяли её родителями, Рыжий был полным дерьмом. Он был не в ладах с законом, ещё когда ему было девять лет. Он начал с краж в магазинах, которые, поскольку он рос, прогрессировали в воровство авточастей, затем к краже автомобилей, связь с наркотиками и прочему. Его редко держали на работе больше, чем несколько месяцев и большее количество времени он не работал, поскольку его не раз уличали в кражах у его работодателей. Причин, по которым он оставил Майами, был несколько. Главная причина заключалась в том, что был выписан ордер для его ареста. Он переместился в город Дэйтон штата Огайо, и написал Джинжер, что, как только он уладит дела с работой и сможет позволить себе квартиру, он хочет, чтобы она двигалась туда, чтобы быть с ним.
  Джеф ясно вспомнил слёзное утро, когда она покидала дом родителей в её старой машине с багажом, подтянутым к заднему бамперу.
  Он стоял там с её родителями и наблюдал за отъездом. Они оставались в убеждении, что девочка, которую они любили, оставила их для жизни в тревоге за неё. Они были убеждены, что Рыжий будет обращаться с нею подобно дерьму. Джеф знал, что он уже злоупотребил ею в прошлом и, не было никакой причины считать, что он изменился только потому, что стал жить в другом месте. Ни Джеф, ни её родители не понимали, что за власть Рыжий имел над ней или что привело её к отъезду путём, которым она это сделала.
  Джеф переписывался с её родителями некоторое время, но они редко слышали о своей дочери. Он получил короткую записку от нее, через два месяца после того, как она уехала.
  - Дорогой Джеф, пожалуйста, не волнуйся обо мне, я преуспеваю. Я получила новую работу, у меня красивые вещи. У меня всё прекрасно. Я люблю тебя, и я никогда не забуду тебя.
  Любящая тебя Имбирь.
  Джеф имел теперь шанс очень скоро всё проверить. Раздался звонок, и зажглась надпись о необходимости пристегнуть ремни безопасности, а пилот объявил:
  - Дамы и господа, мы совершаем посадку в Майами. Местные погодные условия - семьдесят шесть градусов и солнечно. Я надеюсь, что Вы наслаждались вашим полетом с нами этим утром, и вы возвратитесь, чтобы лететь вскоре с нами обратно.
  - Я буду лететь с вами очень скоро - подумал Джеф. - Но это будет в следующий раз.
  Пребывание Джефа с его мамой было напряженным. Она переносила раннюю стадию болезни Альцгеймера, и её краткосрочная память почти исчезла. Поскольку он и его сестра обсудили всё ещё в первый день, а его мать повторяла всё, что она сказала ему, по пять и шесть раз, он был более, чем готов уезжать, когда подошло время. Его мысли постоянно возвращались к Имбири, в большую часть времени этих двух дней в квартире его матери, и он задавался вопросом, что произойдет, когда полиция приведет её из камеры, и она обнаружит, что он тот, кто будет сопровождать её в Денвер.
  Он оставил тем утром дом своей мамы около восьми, с обещаниями вернуться как можно скорее, и с мешком продовольствия, который она заставила его с собой взять, приговаривая, - Ты выглядишь настолько тощим, наверное, ты совсем не ешь! - Она повторяла это, пока он нёс свои вещи к арендованному автомобилю.
  - Мама, я буду звонить, когда я доберусь домой, я обещаю.
  Он поцеловал её, остановившись перед дверцей автомобиля.
  - Мама, ты помнишь Имбирь, девочку, которую я приводил домой, чтобы встретить тебя и папу, когда я жил с вами прямо после того, как я уволился из Воздушных сил?
  Она задумалась на мгновение, и признаки мысли, казалось, появились в её лице.
  - О, да, я помню её. Это та симпатичная девочка, которой ты был так увлечён, та с этими длинными темными волосами. Что тогда случался с нею, разве она не уехала куда-то?
  Джеф улыбнулся - по крайней мере, его мама могла помнить некоторые вещи и, очевидно, Имбирь оставила достаточно глубокое впечатление, и даже Альцгеймер не забрал её из памяти его мамы.
  - Да, она переехала в Штат Огайо. Я еду встретиться с ней, как только уеду отсюда этим утром. Она - здесь в Майами. У меня есть время до отлета самолета.
  У него не хватило мужества, чтобы сообщить ей, что он поедет забирать девочку, что она помнила, из тюрьмы в Денвере.
  - О, это хорошо, хорошо. Передавайте ей привет от меня, я всегда думала, что она была самой приятной твоей девушкой.
  - Я передам. Я люблю тебя, мама, заботься о себе и вызови меня, если я буду необходим и смогу ещё что-нибудь сделать для тебя.
   Двадцатью минутами позже Джеф прибыл в гараж стоянки полицейского отдела Майами и набирался храбрости для того, с чем он собирался встретиться. Он открыл свой портфель и проверил документы для передачи. После этого он открыл молнию на мешке и достал оковы, в которых Имбирь должна была находиться всё время следования. Он смотрел на транспортную цепь, наручники и ножные кандалы и вспоминал о времени, которого уже не вернёшь никогда.
  - О, Имбирь, мне жаль, что нам не двадцать лет, когда мы были молоды и, что мы не в этом небольшом домике в Роще. Я поместил бы тебя в них по совершенно другой причине!
  Он собрался, звеня сталью в руке, поднялся из вестибюля, и вошел в лифт, который доставил его наверх.
  Джеф пошел в дежурку и сказал сержанту, зачем он прибыл и показал свой значок. Офицер ответил, что позвонит надсмотрщику её камеры и что Джеф должен идти в офис передачи заключенных конвою, чтобы заполнить соответствующие документы. Джеф уже конвоировал заключенных из тюрьмы Майами и имел опыт. Поскольку он уже заполнил необходимые формы, он теперь сидел и пробовал представить, на что это будет похоже, когда приведут Имбирь в комнату, где он должен заковать её в цепи.
  - Она признает меня? Она будет кричать или будет плакать?
  Она могла закричать, как раньше, но он надеялся что она не сделает так на сей раз. Но кто мог обвинять её, если даже она так сделает? Джеф, её старый возлюбленный, приехал, чтобы забрать из одной тюрьмы и отвезти в другую, снова, на сей раз к тюремной камере для заключения на десять, или двадцать лет. Если она заплачет, к тому будут крайне серьёзные основания.
  Бумаги были заполнены и подписаны, проверили его верительные грамоты и пришло время для охраны, чтобы привести Имбирь в комнату. Он наблюдал за дверью со жгучим интересом. Строгая медсестра тюрьмы вошла первой, сопровождаемая женщиной, которую Джеф никогда в действительности не переставал любить. Сначала она смотрела только на пол, даже не пытаясь поднять глаз, чтобы увидеть, кто был в комнате. Её руки были за спиной, и она была, очевидно, в наручниках. Её лодыжки не были скованы, но она носила оранжевую тюремную одежду со словами "Тюрьма Города Майами" отпечатанными выше её левой груди. Джеф мог прочесть её выражение лица и видел, что она боялась. Его сердце стучало в его груди, для него она была столь же прекрасна в тот момент, как была прекрасна.
  Её рот широко открылся, дыхание пресеклось на секунду, и глаза
  моргнули на мгновение, когда увидели его. Он не хотел, чтобы персонал тюрьмы, знал, что между ними что-то было или даже что они знали
  друг друга. Он изобразил одними губами - "Ш-ш-ш-ш!" Она поняла его правильно и, успешно скрыла любой признак, что она знала человека напротив неё. Но её глаза продолжили искать контакт с его глазами каждую из немногих
  секунд, пока медсестра отпирали её браслеты.
  Собственная одежда Имбири была вручена ей, и её отвели в маленькую комнату, чтобы переодеться. Когда она появилась, она была одета в элегантныё синие джинсы хлопчатобумажной ткани, блузу цвета лаванды и пару туфель на высоком каблуке. Она посмотрела в его глаза снова, поскольку её вели к нему и стальным предметам, повисшим в его руке.
  - Джинжер Холт, я - Представитель маршала Дитерс. Мы сегодня проследуем вместе в Денвер, штата Колорадо и я постараюсь сделать вашу поездку удобной, насколько это возможно. Это - полис, что Вы носите оковы всё время, пока вы - вне тюрьмы. Сейчас вы дадите мне Вашу левую руку.
  Джеф произнёс обычную речь, учитывая при этом женский пол заключенного. И мягко закрыл наручники, надевая вокруг её запястья, когда она протянула ему руку. Когда браслет наручников закрылся, он посмотрел на неё, и она смотрела прямо в его глаза, очевидно помня другие времена, когда он совершал то же самое действие, но по совсем другим причинам.
  Время, казалось, замедлялось для Джефа. Надевая остальную часть оков Имбири, оба испытывали желание, и казалось, на это потребовались часы. Он отрегулировал цепь на талии, затягивая не слишком туго, выше её прекрасных бедер, продел открытый замок через удлиненную дужку, и закончил эту часть её заключения, закрывая браслет на её правом запястье. Он проверил примыкание обеих браслетов к запястьям перед тем, как поставил их на стопор. Она смотрела вниз, поскольку её свобода была забрана его сталью. Она была в наручниках модели "хагед". Она и прежде знала их уменьшенную подвижность, в которой она сможет пользоваться в них своими руками. Она согнула стержень, соединяющий её наручники и, проверила их пригодность, поскольку он становился на колени перед нею, чтобы надеть ей ножные кандалы.
  - Я удалю их после того, как мы окажемся на самолете, но Вы должны носить их до этого. - Он сказал это почти извиняющимся тоном. Она кивала в знак понимания.
   - Можете ли вы идти, чтобы быть способной передвигаться в них в ваших туфлях на высоком каблуке?
   Снова она не ответила, лишь кивнув, но все ещё изучая его глаза. Закрыв двойной набор замков на её ногах, Джеф встал сбоку неё и спросил, готова ли она ехать.
  - Я готова. - Она шептала голосом, которого он не слышал в течение таких многих лет, почти не отличимым от того, который он помнил.
  - Хорошо, тогда пошли. - Его голос дрогнул, и был более мягким, чем он когда-либо использовал с заключенным прежде, поскольку в этот момент он брал её за руку и вёл к двери. Поскольку всё трио передвигалось вниз по коридору, цепи на ногах Имбири звенели по плиткам этажа, побуждая его спросить, как в прошлом.
  - Как вы себя чувствуете в этом железе? Вы хорошо себя будете вести?
  Она спотыкнулась и пошла маленькими, осторожными шагами. Медсестра сопровождала их на подъемник и до гаража стоянки. Она стояла рядом, когда Джеф открыл автомобильную дверь на правой стороне и сказал Джинжер, чтобы садилась.
  - Только сначала сядьте, и лишь затем поднимайте обе ваши ноги вместе в машину. - Когда она села, он наклонился к ней и закрепил её ремень безопасности поверх её уже плененных рук.
  - Жаль. - Он шептал, столь тихо, что только она могла слышать.
  С заключенным, благополучно помещенным в автомобиль, работа медсестры была закончена. Джеф благодарил её, и она отступила, поскольку он закрыл дверь и пошёл на водительское место. Он завёл двигатель и просмотрел на женщину, сидящую рядом с ним. Его сердце дрогнуло, поскольку слеза струилась вниз по её щеке, и она пыталась поднять руку, чтобы вытереть лицо, но не могла достать. Она отфыркнула назад большое количество влаги, а он молча ждал, пока они не отъедут подальше от тюрьмы.
  Прежде сдерживавшаяся и выполнявшая безропотно всё, что ей приказывали, она не могла больше сдерживаться.
  Имбирь, столь внезапно доставленная, чтобы столкнуться с ним, сбивчиво заговорила.
  - Джеф, ради бога, что ты делаешь здесь? - спросила она, её губы, были искажены попыткой сдержать крик. Слезы теперь текли свободно и стекали с подбородка, капая на колени.
  - Я американский маршал! Джин, это - моя работа. Чёрт побери! Имбирь, что случилось, как это случалось? - спросил он, он невольно провёл по ней рукой, и его рука невольно остановилась на её браслетах. Она выгнула свои пальцы назад, чтобы коснуться его, её дыхание стало затруднённым, она делала неимоверные усилия, чтобы задушить в себе рыдания.
  - Почему из всех людей в мире, чтобы забрать меня из тюрьмы, они выбрали именно тебя? Почему Джеф, почему это был должен быть ты? Ты что, добровольно вызвался для этого? - Спросила она, глядя вниз на его руку, всё ещё лежащую поверх её скованных рук.
  - Имбирь, я даже не знал, что это была ты, пока я не оказался на моем пути сюда. Никто не знает, что в прошлом мы были знакомы. Это - только сумасшедшее совпадение, верь мне. Я собирался вызывать моё министерство внутренних дел, когда я понял, кого я должен конвоировать. Потом я решил, что они ничего не знали, и я захотел видеть тебя, даже таким образом, я не мог упускать шанс увидеть тебя снова. Что же случилось, Джин, это из-за Рыжего, не так ли? Он загубил тебя, это его рук дело?
  Она сидела, глядя прямо вперед, слезы снова полились из её глаз. Она кивнула.
  - Он управлял мной Джеф, ты прав, он избивал меня. Это было не самое худшее, что произошло за это время.
  - Имбирь, ты подразумеваешь, что он делал это прежде, и ты осталась с ним? Почему ты осталась в этом аду, он что, заодно и мозги тебе отбил? - недоверчиво спросил Джеф.
  Я не оставалась Джеф, после первого раза, когда я оставила его. Именно поэтому я была в Майами. Он использовал мое имя и номер социального обеспечения, чтобы обмануть банк, в котором я работала. Они арестовали меня за это, а я никогда не видел ни цента из их денег. Он получил всё, и, он избежал неприятностей из-за этого. Я провела год в тюрьме, в Штате Огайо и когда я выходила, я возвратилась сюда. Теперь это снова произошло и кое-что ещё, и они думают, что я имела непосредственное отношение ко всему этому. Я была арестована снова, здесь, за мошенничества в банке Колорадо, теперь ты берешь меня, чтобы доставить туда, чтобы столкнуться с теми же обвинениями. Это - федеральное преступление. Если меня осудят снова, по той же статье, я могу пойти в тюрьму на двадцать лет. Ее слезы полились снова. И ещё раз Джеф дотронулся, чтобы вытереть их для неё. Она нюхала его руку, когда она коснулась её щеки.
  - О, Джеф, я не хочу идти в тюрьму, я ничего не делала! Сделай что - нибудь, я знаю, что невиновна.
  Отъехав подальше от полицейского гаража, Джеф остановился рядом с бордюром. И они сидели и говорили в течение нескольких минут.
  - Имбирь, у тебя есть хороший адвокат в Колорадо?
  Она покачала головой:
  - Я не могу позволить себе адвоката, после тюрьмы я даже не могла получить приличную работу здесь. Я только-только ездила на встречи, когда они арестовали меня. Теперь я вижу, как немного я имела на свободе.
  Она, казалось, теперь обрела некоторый контроль над своими эмоциями и была способна говорить без слез. Она, наконец, просмотрела на него и улыбнулась. Та же самая улыбка! Та, которую он помнил с того времени в прошлом, и он знал, что она была так же сильно влюблена в него сейчас, как и тогда, восемнадцать лет назад.
  - Моя конфета Джеф.
  Она сделала маленькое движение своей рукой, как будто хотела обратиться к нему, но её браслеты не позволили ей. Она смотрела вниз на свои скованные руки, как будто внезапно вспоминая, почему они не ответили на её пожелание.
  - О, если мы могли бы только повернуть обратно часы. Я должна была остаться с тобой. Я должна была оставаться в Майами, где я росла, с моими родителями и тобой. Мой папа умер в то время, как я была в тюрьме. Они не выпустили бы меня для похорон. Другая слеза просочилась из её глаз. Он снова вытер её лицо.
  - Давай готовиться к поездке, у нас много времени перед нашим рейсом.
  Он снова поехал, и достопримечательности города, казалось, помогали ей. Она начала разговаривать и расспрашивать о его жизни.
  - Как ты стал этим? - спросила она, указывая следы его работы, для чего слегка, насколько позволяли оковы, приподнимая скованные руки.
  - Я делал несколько вещей для службы маршала перед поступлением. Я часто летал, обслуживал разные комиссии. Я хорошо зарабатывал, но на работу уходила уйма времени. Я летал самолетами то для одной компании, то для другой, пробуя лучше организовать своё время. Но доллары никак не хотели идти мне в карман большим потоком. Так что вот я летал так, и часто видел перевозку заключённых вокруг. Это - хорошая работа, и, время от времени. Я добираюсь из одного города в другой, и вся работа - видеть цыпленка в наручниках.
  - Это замечание вызвало у неё невольный смех.
  И Джеф заметил небольшие морщины в углах ее глаз. Она выглядела всё ещё хорошо, несмотря на её прошлое, жизнь с тем ублюдком, Рыжим, и отсидкой в тюрьме Штата Огайо. Имбирь была бы красива для него, независимо от того, сколько морщин у неё появилось. Машина продолжала двигаться, и в конечном счете она начала узнавать окрестности.
  - Джеф, где мы едем? - спросила она, когда он свернул на авеню Тигровый Хвост в Кокосовой Роще. Её взгляд всё больше узнавал знакомые места.
  - Я только хочу увидеть это ещё один раз, ты и всё это вместе! Ещё только раз! - ответил он. Они затормозили и он смотрел теперь через улицу. Имбирь тоже молча смотрела, и они сидели в тишине некоторое время, каждый затерявшись в воспоминаниях прошлого, поскольку они пристально глядели на крошечный, штукатуренный дом. Дом, где они вместе провели так много счастливых часов, когда они имели их три в те месяца. Тысячу лет назад.
  Небольшой дом не изменился сильно, но вокруг всё выглядело немного иначе. Деревья не были столь же большими, какими они были тогда. Ураган Эндрю позаботился об этом. Но заднее крыльцо, которое простиралось по одной из сторон дома, было всё ещё тем же самым, и Джеф захотел вдруг спросить её об очень специфическом вечере, который он сейчас вспомнил очень хорошо.
  - Эй, Джин, помнишь ночь, когда я приковал надетыми на тебя наручниками твои руки к тому столбу на заднем крыльце и затем забыл об этом, выпив слишком много текилы? Ты была вынуждена провести всю ночь там с твоими руками позади тебя и вокруг столба.
  Она усмехнулась:
  - Я получила так много укусов москитов, что выглядела, будто я упала в ядовитый плющ. Я не могла предположить, что я проведу целую ночь там со ртом, завязанным шаром. Я не могла создать достаточно шума даже для соседей, чтобы они могли меня услышать.
  - Да, мы создавали так много шума всё время, что соседи привыкли к нашим стенаниям и стонам на том крыльце. Они, вероятно, слышали тебя, но только думали, что мы играли или дурачились снова, как обычно. Ты знаешь, ты носила шар, которым завязывают рот в течение приблизительно шести часов той ночью. Это должно быть некоторым образом рекорд, шесть часов с шаром во рту.
   Они оба смеялись над воспоминаниями
  - Господи Иисусе, помнишь ночь, полицейские прибыли, чтобы проверить сигнализацию, и мы даже не знали об этом? - спросила она, хихикая.
  - О дерьмо, это был другой случай, когда я надел наручники и
  шаром завязал тебе рот. Ты была прикована к кровати, и вдруг дверь спальни распахнулась! - начал он.
  Она прервала его, стремясь закончить историю.
  - О, Бог, я была прикована с моими руками до...
   Она остановилась, когда начала демонстрировать, как были прикованы её руки к спинке кровати с обеими парами их браслетов, раскинув руки к
  углам. Браслеты, которые она носила теперь, не могли позволить ей делать этого, и это было тем, что послужило причиной внезапно возвратиться к тому, почему она была в них. Её возбужденные воспоминания резко прекратились, и она посмотрела на него. Затем указала глазами на свои оковы:
  - Они ведь не для забавы, не так ли?
  - Нет. Они не для забавы. Жаль Джин, я должен соблюдать правила, пока мы не доберёмся к аэропорту, но фактически даже то, что я делаю сейчас, это - нарушение федерального закона. Технически, ты - федеральный заключенный под моей охраной и ты должна носить оковы, мне жаль.
  Она посмотрела на него и покачала головой.
  - Не извиняйся. Я знаю, что ты бы освободил меня, если бы мог. Я не хочу, делая что-либо, сделать тебя правонарушителем. Один из нас в тюрьме - этого уже достаточно.
  Вид старого дома и воспоминания, которые он вызвал, оказались хорошим поводом отвлечься от мрачной действительности и они даже заулыбались.
  Они посидели спокойно в течение нескольких минут, затем он посмотрел на часы.
  - Нам лучше начинать двигаться дальше, часы нашего отпуска тают, ведь скоро вылетает самолёт.
  Она всё ещё смотрела на дом с отрешённым видом.
  Услышав его слова, она кивнула и снова беззвучно заплакала.
  Джеф завёл автомобиль и тронулся с места, медленно набирая скорость. Имбирь неотрывно продолжала смотреть на их старое пристанище, пока оно не исчезло у неё из вида.
  Сдача его багажа полиции в аэропорту была для Джефа стандартной процедурой. Собственно, ему надо было сначала оставить на стоянке арендованный автомобиль, и далее полиция из аэропорта отвечала за сопровождение Джефа и Имбири с автомобильной станции на терминал.
  Джеф сразу сообщил представителю авиалинии, что он сопровождает заключённого и нуждается в связи с этим в возможности попасть в самолёт до начала посадки остальных пассажиров.
  Имбирь стояла, опустив глаза, с удручённым видом. Молодая женщина, проверявшая билеты, то и дело бросала взгляд на её сверкающие оковы. По завершении полной процедуры регистрации их сопроводили через служебный проход, незаметно для остальных пассажиров. Через служебную дверь в терминале их вывели на лётное поле и, наконец, они прошли в самолёт.
  Боинг 737 был ещё пуст, когда они прошли через салон на свои места. Имбирь, таким образом, избежала невыносимого для неё внимания пассажиров к её закованным в наручники рукам и цепи на талии.
  Джеф, прежде чем они сели, освободил её ноги от кандалов и убрал их в свой портфель. Имбирь сидела в сидении у окна в самом хвосте самолета, Джеф рядом с нею.
  Стюардесса, когда все остальные пассажиры были на своих местах, подошла к Джефу с его пленницей и спросила, точно ли они выходят в Денвере?
  - Мы летим в Денвер. - подтвердил ей Джеф.
  - Это только слухи пока, - сказала стюардесса, - но говорят, что поступило предупреждение о сильнейшей буре и снегопаде в районе Денвера. Там уже выпало шесть дюймов снега, когда пришло прошлое сообщение, и, похоже - ожидается ещё больше. Есть вероятность, что нам придётся отклониться от курса и совершить посадку в Канзас-Сити, если погодные условия в Денвере ещё больше ухудшатся. Я думаю, это важное обстоятельство вам бы было интересно узнать заранее, чтобы скорректировать ваши планы при необходимости.
  Она улыбнулась Имбирь дружественной, почти сочувственной улыбкой и, закончив разговор, невольно посмотрела на стальные браслеты, сковывающие её запястья.
  Джеф задумался о возможности вынужденной посадки в Штате Канзас и задался вопросом, что ему в этом случае делать. Обычная процедура в таких случаях предусматривала прибегнуть к помощи местной полиции. Он должен был передать своего заключённого для содержания его в камере местного полицейского участка до тех пор, пока не появится возможность вылететь с ним в пункт назначения. Джефу была ненавистна даже мысль о запираемой в камере Имбири. Камеры в полицейских участках аэропортов обычно были самыми грязными и тесными из всех возможных. Обычно там ночевали пьяницы и бродяги, болтавшиеся в аэропортах, так что пахло там не розами. Женщине, подобной Имбирь, там было точно, не место! Надо было по прибытии придумать другой вариант.
  Минутой позже Боинг покатился к концу взлетно-посадочной полосы и поднялся с неё над Бискайским заливом. Джинжер наблюдала, как Майами-Бич уходит под крылья, мелькнули прибрежные дюны, и коралловые рифы на синей глади Атлантического океана. И остались далеко позади вместе с родным городом.
  Самолёт направлялся на запад и ей представился последний случай посмотреть на Майами прежде, чем он затерялся внизу в тяжёлых облаках.
  Та же самая стюардесса, которая сказала Джефу о погоде, несколькими минутами позже открыла над ними багажное отделение. Она достала оттуда тёмно-синее одеяло с символикой "Объединённой авиалинии" и предложила его Имбири. Она понимала, что её наручники неизбежно привлекли бы к её положению внимание проходящих к туалету пассажиров, и одеяло было призвано скрыть её скованные руки. Джеф взял одеяло и поблагодарил женщину перед тем, как закрыть фланелью оковы Имбири.
  Очевидно, эта стюардесса прежде уже путешествовала с эскортами и знала, что требуется сделать, чтобы свести к минимуму слухи и ненужные разговоры между пассажирами.
  - Ты не возражаешь, если я почитаю книгу? - спросил он её перед тем, как достать любимую книгу из мешка.
  Имбирь повернула голову, чтобы посмотреть на него и улыбнулась.
  - Ты, как всегда, удивляешь меня. После восемнадцати лет разлуки ты всё ещё проявляешь внимание к моим чувствам. Нет, я не возражаю против чтения. Я всё равно собиралась попытаться уснуть, последнее время мне редко удавалось выспаться.
  Самолёт быстро летел на запад, и скоро начали разносить завтрак. Джеф заметил это, когда стюардессы приблизились к хвостовой части самолёта.
  Когда они были за несколько рядов, он достал из кармана своей куртки ключ и, сняв одеяло, начал отпирать левый браслет Имбири. Несмотря на закрытые глаза, она не спала.
  - Джеф, что ты делаешь?
  - Джин, ты не можешь есть в этом. Плевать на правила, их сочиняли идиоты. Сама подумай, ты что, из самолёта выпрыгнешь, если я сниму твои наручники?
  Она наблюдала за ним, как он отпирает правый браслет и поворачивает цепь на её талии, чтобы поместить висящие на ней наручники сбоку, между ними. Она потёрла свои запястья, там, где на них остались глубокие следы от браслетов, затем наклонилась к нему и поцеловала его в щёку.
  - Спасибо, - шепнула она.
  Их знакомая стюардесса подошла с двумя подносами с завтраком. Она заметила свободные руки Имбири и, склонившись, шепнула с одобрением:
   - Вы хороший человек, офицер! И одобрительно коснулась его плеча.
  Джеф не надел наручники на Имбирь после того, как унесли подносы из-под завтрака.
  - Возможно, ты скорее сможешь заснуть без наручников, тебе будет так гораздо удобней - сказал он.
  Затем откинул её кресло назад, достал и пристроил ей под голову пару подушек, чтобы она могла спать в удобном положении, отвернувшись к стене салона.
  Джеф читал "Зелёную милю", а самолёт тем временем подлетел вплотную району снежной бури, бушевавшей уже на всём среднем западе.
  В кабине экипаж получил самые суровые прогнозы о текущих погодных условиях для Денвера и Солт-Лейк-Сити. Возможность того, что самолёт могли посадить в Канзас-Сити, становилась всё более вероятной с каждой минутой.
  - Посмотрите на эту сводку! - сказал второй пилот, взяв последнюю распечатку сообщения из метеоцентра.
  Пилот прочёл сводку и замотал головой.
  - Нам не долететь, мы не сможем там сесть в этих условиях. Вызывайте Канзас-Сити, мы будем садиться у них. Сядем, как только они дадут добро.
  Второй пилот пошёл связываться с аэропортом Канзас-Сити, чтобы получить расчеты на посадку, а капитан щелкал тумблером включая селекторную связь каюты:
  - Добрый день леди и господа, говорит капитан Лейн. Мы только что были информированы, что погода в Денвере ухудшилась ниже минимальных условий, необходимых для нашей посадки там. Так что прошу извинения, но мы вынуждены совершить незапланированную посадку и остановку в аэропорту города Канзас-Сити. Для всех, кто должен был совершить пересадку в Денвере на другие рейсы, будет по прибытии обеспечена возможность заменить имеющиеся билеты билетами на другие рейсы, чтобы вы смогли продолжить своё путешествие, минуя Денвер. Для летевших в Солт-Лейк-Сити будет назначен специальный рейс из Канзас-Сити сегодня в полдень. Тем, кто следовал в Денвер, придётся запастись терпением. Ожидается, что буран продлится ещё не менее двух дней, и это в самом лучшем случае. Тем, кто интересуется, могу сообщить, что сейчас в Денверском международном аэропорту пятнадцать дюймов снега, минусовая температура, метель и нулевая видимость. Такая вот несимпатичная там картина! Сейчас мы начнём посадку в аэропорту Канзас-Сити, когда зажгутся надписи, пристегните ваши ремни безопасности. Благодарю за внимание.
  Отовсюду раздавались вздохи, все разом заговорили. Разбуженная голосом капитана, Имбирь повернулась к Джефу. Она услышала достаточно, чтобы понять, что в Денвер они сегодня не попадут.
  - Что ты теперь будешь делать, раз уж так вышло?
  Джеф не раз застревал из-за погоды в аэропортах с сопровождаемым заключённым, в этом не было для него ничего особенного. Обычно он просто сдавал заключённого в полицейский участок аэропорта и ждал, когда погода наладится, чтобы можно было продолжать путь. Но такого никогда с ним не случалось при сопровождении женщины, и Джеф всё ещё колебался относительно того, что же он собирается делать. Он посмотрел на Имбирь, сидящую рядом с ним и покачал головой:
  - Я не хочу сдавать тебя в полицейский участок в аэропорту. Если бы я смог снять номер в гостинице, как бы ты рассматривала заключение там со мной вдвоём, без присутствия офицера-женщины?
  Имбирь сначала недоуменно хмыкнула, затем до неё дошёл смысл вопроса и она заулыбалась всё шире:
  - Заключение в одном номере с тобой? А тебе не страшно, что такая грозная преступница будет находиться с тобой в гостиничном номере всю ночь? Я полагаю, мне придётся в этом случае всю ночь привыкать к этому?
  Она протянула руку вниз и погремела наручниками, висящими на цепи у неё на талии.
   Джеф улыбнулся ей, протянул свою руку и коснулся её лица:
  - Привет, Рыжая Джи!
  Никто давно так её не называл, с тех пор, как она оставила Майами восемнадцать лет назад. Коснувшись его руки, она положила свою голову на его плечо.
  - Привет, Дитс! - прошептала она. Этим уменьшительным именем его звала только Имбирь.
  Знакомая стюардесса подошла к ним и с любопытством посмотрела. Выражение её лица говорило о том, что она ещё никогда не встречала эскортирующихся преступников, сидящих положив головку на плечо своему охраннику. Она заулыбалась, остановилась рядом и негромко сказала, - Вам скоро пора, почти все пассажиры уже покинули самолёт и прошли на терминал. Там пришёл наш служащий, который проводит вас через зал для VIP персон. Нужен ли вам полицейский автомобиль?
  Джеф задумался и немного помедлив, отвечал, - Нет, полицейский автомобиль нам не потребуется. Но если нам предоставят такси до гостиницы, будет очень неплохо. Ведь авиакомпания предоставит нам ночлег в гостинице? - спросил он.
  - Да, мы предоставляем в подобных случаях гостиницу "Мэрриот", она находится не на территории аэропорта и мы можем организовать вашу доставку туда. Могу я ещё задать и личный вопрос? - спросила она совсем тихо.
  - Несомненно, но я думаю, что знаю, о чём вы собираетесь спросить, - сказал он.
  - Она действительно ваша заключённая? - стюардесса посмотрела мимо него на Имбирь.
  - Да, это действительно так. Но ещё мы также очень старые друзья. Я был послан сопровождать заключённого в Денвер, но не знал, что речь шла именно о ней, пока не добрался до Майами. Ну что, мы выходим, Имбирь?
  Ответа не последовало, так как Имбирь успела после посадки снова задремать. Она подняла голову.
   - Где мы? - её голос был сонным и растерянным.
  - Мы на земле. Ты успела немного вздремнуть, Джин, - сказал он, нежно касаясь её руки.
  - Могу держать пари, нашей бортпроводнице показалось немного странным то, что я сплю у тебя на плече.
  - Так и было, но я ей объяснил, что мы с тобой старые друзья. Кажется, она поняла.
  Тем временем последние пассажиры покинули салон и, всё та же стюардесса снова подошла к Джефу и сказала, что можно выходить.
   Джеф встал со своего места и собрал свой портфель, прежде чем предложить руку Имбирь. Она встала рядом с ним, и он заколебался на мгновение, доставая висящие возле её бедра наручники.
  Сожалею, Имбирь, но мне придётся сделать это. - Сказал он мягко, беря один из браслетов и закрывая его на её левом запястье.
  - Всё в порядке. Если бы это делал кто-то другой, мне было бы ненавистно это мгновение. Но я знаю, что ты сейчас делаешь только то, что обязан сделать!
  Она наблюдала, как он аккуратно закрывает стальной браслет на втором её запястье.
  - Мне снова придётся идти в ножных кандалах?
  - Нет, я не буду надевать их на тебя. Ты же не собираешься пробовать теперь убежать от меня? - он спросил об этом скорее в шутку, чем серьёзно.
  Она посмотрела на него и помотала отрицательно головой. Бортпроводница подошла и достала из шкафчика над местом Имбири маленькое синее одеяло. Затем она закрыла шкафчик и поинтересовалась у Джефа, не находит ли он возможным воспользоваться одеялом, чтобы прикрыть им скованные наручниками руки Имбири при прогулке через терминал.
  - За дверью будет спуск вниз по коридору. Возможно, ваша спутница хотела бы спрятать свои скованные руки?
  - Да, это вы хорошо придумали. Я уверен, что она хотела бы скрыть от посторонних глаз свои браслеты.
  Бортпроводница накрыла одеялом руки Имбири, подоткнув его под цепь на её талии.
  Так для посторонних людей будет совсем незаметно, что ваши руки находятся в наручниках, когда вы будете проходить через терминал, - сказала она с дружеской улыбкой.
  Имбирь посмотрела на одеяло, затем подняла глаза и встретилась взглядом с бортпроводницей:
  - Спасибо, я вам очень благодарна за всё.
  Бортпроводница ободряюще коснулась её руки и снова улыбнулась, пока Джеф доставал свой кожаный мешок с вещами.
  Как и положено , представитель авиалинии ожидал их на выходе из коридора в общий зал. Как только они приблизились, он шагнул навстречу.
  - Следуйте за мной, я провожу вас к выходу, где ожидает автомобиль, который отвезёт вас в гостиницу. Представитель был молодым парнишкой в серой униформе и спортивной куртке объединённых авиалиний.
   Двадцатью минутами позже, Джеф уже сдавал багаж в гостинице.
  Возле стойки регистрации он показал удостоверение и билеты на самолёт. Молодая служащая за стойкой, не отрывая глаз от монитора, деловито поинтересовалась:
   - Сэр, как вы предпочтете, вам предоставить номер с двумя кроватями или с одной? Джеф не был готов к этому вопросу и растерянно оглянулся на Имбирь. Прежде, чем он решил, что ответить служащей, заговорила Имбирь:
  - Нам номер с общей кроватью, будьте добры, пожалуйста!
  Джеф открыл было рот, как будто собираясь что-то сказать, и снова его закрыл, молча рассматривая на свою пленницу. Служащая за стойкой, не отрываясь от экрана компьютера, но вероятно, ощутив колебания Джефа, на всякий случай переспросила его ещё раз - Так что, берёте номер с общей кроватью? Она, наконец, оторвалась от экрана компьютера и с интересом посмотрела на Имбирь и Джефа. Имбирь ещё раз подтвердила - Да, нам номер с общей кроватью.
  Джеф повернулся, наконец, к служащей и тоже подтвердил:
   - Да, мы хотим снять именно такой номер!
  Затем только он задумался, что же это решение может означать для него и стоящей рядом с ним в наручниках женщины. Служащая внесла необходимые данные в свой компьютер и вручила Джефу магнитную ключ-карту, заменяющую в этой гостинице обычные ключи от дверей номеров. Она снова посмотрела на Джефа и вежливо улыбнулась. Затем перевела свой взгляд на его спутницу. До того момента она не замечала свернутое одеяло на её руках и не могла увидеть наручники под ним, но сейчас она не могла не заметить цепь на её талии. На её лице промелькнуло удивление, и она снова посмотрела на Джефа. Она ничего не спросила и с усилием вернула на лицо любезную улыбку, хотя глаза её снова невольно стрельнули назад к цепи:
  - Наслаждайтесь вашим пребыванием в нашем отеле.
  Поскольку Джеф и Имбирь пошли от стойки, молодая служащая могла теперь прекрасно рассмотреть цепь на талии женщины, которая только что просила номер с одной кроватью. Цепь бросалась в глаза, отчётливо выделяясь на её запятнанных тёмных джинсах. Служащая не могла быть уверена полностью, но она почти не сомневалась теперь, что одеяло скрывает скованные наручниками руки женщины. Служащая снова посмотрела форму для регистрации, заполненную Джефом - Джеф Дитерс и Джинжер Холт.
  - И что это мужиков вечно тянет к подобным дамам? - пробормотала она сама себе, пожимая плечами. Затем она проследила их взглядом, пока пара не вошла в подъёмник.
  Джеф вставил карту в специальную щель на двери, в маленьком окошке над ней вспыхнул зеленый свет и щелкнул дверной замок. Он повернул ручку и толкнул отпертую дверь.
  - Домашняя конфетка - домой! - сказал он, и ступил в сторону, чтобы позволить Джинжер войти раньше него.
  Она шагнула через порог и прошла внутрь номера. Это было обычный гостиничный номер с обычным для подобных мест декором. Над всей обстановкой доминировала кровать. Она была огромной, с высокой резной деревянной спинкой. Кровать была установлена на высоком постаменте, на ней лежали четыре подушки, обтянутые тугим белым атласом. Они молча осматривались, слегка растерявшись. Джеф первым нарушил затянувшееся молчание:
  - Имбирь, почему ты попросила номер с общей кроватью?
  Она посмотрела прямо ему в глаза, шагнув, чтобы встать прямо перед ним. Тихо звякнули её наручники, удерживая скованные руки, которые она в порыве чувств хотела положить ему на грудь:
  - Возможно, это последний счастливый случай, который нам дарит наша судьба. Ты хочешь от него отказаться?
  Она обернулась к огромной кровати, затем снова взглянула ему в глаза.
  Джеф страстно обнял Джинжер и она утонула в его объятиях. Их губы встретились и слились в страстном поцелуе, по её влажным щекам струились слёзы. Когда немного погодя он, наконец, дал свободу её губам, она легонько отстранилась и снова заглянула ему в глаза.
  - Может, ты освободишь меня из моих наручников? Я очень хочу тоже тебя обнять.
  Без малейших колебаний Джеф порылся в поисках ключей в своём жилетном кармане и ещё через мгновение оковы Имбири повисли на спинке кровати. Она была теперь совершенно свободна и могла, наконец, обнять человека, которого так давно и глубоко любила. Теперь она это особенно отчётливо понимала.
  Последующие часы были самыми счастливыми для этой парочки. Они разожгли в друг друге старый огонь страсти, которая не ослабла даже после восемнадцати лет разлуки.
  Имбирь была столь же искусной в постели, как и прежде, и он делал для неё всё, что только он когда-либо был способен делать. Она визжала от восторга, ощущая его ласки. И он в свою очередь стонал от удовольствия, от мощного возбуждения и удовлетворения, каких он не чувствовал ни с кем, ни до, ни после неё.
  Чуть позже, испытав самые сильные чувства за прошедшие годы, они лежали без сил. Она перевернулась на живот. Он продолжал виться вокруг возлюбленной, лаская её кожу. Они ничего не говорили, лишь прижимались друг к другу всё плотнее и наслаждались этим ощущением. Наконец Джеф прервал молчание:
   - Эй, Джин, что же нам теперь делать-то? - мягко шепнул он ей в ушко - Я не знаю, смогу ли теперь доставить тебя в Денвер. Я знаю, что это неправильно, но я теперь думаю только о возможности вывезти тебя из страны. В Мексику или Южную Америку, мне всё равно. Я совершенно не могу представить тебя заключённой в тюрьме, где я не смогу быть с тобой, а ты - со мной. Для меня это будет гораздо тяжелей того случая, когда мы с тобой расстались в первый раз. Я не смогу жить, зная, что ты в тюрьме и мы разлучены снова.
  Он поцеловал её в плечо и положил голову к ней на спину. Она быстро перевернулась и взяв его лицо руками, заглянула в глаза.
  - Джеф, я тоже не хочу идти в тюрьму, но я также знаю, что, если я убегу, власти будут всегда меня искать. И моя жизнь будет ещё более ужасной, чем в тюрьме. Я всё время буду трястись в страхе, что кто-то меня опознает, или, что однажды в мою дверь постучит полиция. Возможно, в моём деле разберутся и снимут с меня обвинение. Но если я сбегу или ты увезёшь меня от суда, и нас поймают, в тюрьму посадят нас обоих. И тогда для нас всё будет кончено. Ты должен снова меня заковать в наручники. И доставить по назначению, чтобы я предстала перед судом. Надо это сделать, чем бы ни закончился суд. Я не могу позволить тебе разрушить свою жизнь из-за меня. Я тебя слишком сильно люблю.
  Она поцеловала его, и её поцелуй снова распалил пожар их чувств. Они снова занялись любовью, затем ещё и ещё, и не могли остановиться, пока не обессилили окончательно. Наконец они остановились и, тут она сказала ему, что проголодалась:
  - Джеф, позвони дежурному, пусть нам хоть что-нибудь принесут. Если я сейчас не поем, то просто умру. В тюрьме Майами готовили совершенно отвратительно, и я там абсолютно ничего не могла есть. Поэтому я всё время была страшно голодна. А теперь ещё и секс! Ты же помнишь, какой жуткий аппетит бывает у меня после секса?
  Они ничего не ели весь день, скудный завтрак в самолёте едой было назвать трудно. Так что Джефа не требовалось уговаривать. Он немедленно позвонил дежурному и заказал в номер обед на две персоны. Пока они ждали обед, Джеф включил телевизор. Любовники с интересом стали искать любые новости относительно шторма, так кстати вынудившего их приземлиться и застрять в Канзас-Сити. Скоро они нашли нужное. Телеведущая сообщила, что шторм продолжается. Это значило, что они не смогут покинуть Канзас-Сити и завтра, тем более самолётом. Мощный зимний шторм смещался на восток и должен был снова обрушиться на город около полудня.
  - Какой огромный шторм! - заметила она, пока они ели, наблюдая по телевизору спутниковые снимки, на которых было хорошо видно эту наихудшую на среднем западе за последние пятьдесят лет бурю.
  - Я полагаю, мы надолго здесь застряли, - сказал он - и успеем перетрахаться во всех мыслимых позициях, какие только придут нам в голову! - Он уронил её на кровать рядом с собой.
  - Раз уж мы снова собираемся этим заняться, давай вспомним наши старые игры. Быстро доставай свои наручники, я хочу, чтобы ты меня снова в них заковал и трахнул скованную, как делал это раньше, когда мы жили в том маленьком домике! - игриво потребовала она.
  Эх, плохо, что у меня сейчас нет того шара, которым я затыкал твой болтливый ротик! - Заметил Джеф, и начал сковывать её заведённые за спину руки. - У нас раньше не было таких жёстких наручников с перемычкой, тебе придётся привыкать к таким строгим ограничениям, в них находиться сложнее, чем в обычных браслетах с цепочкой! - заметил он, плотно защёлкивая стальные браслеты на её тонких запястьях. - А хочешь быть связанной "кабанчиком"? - предложил он, - Я могу ещё надеть на тебя ножные кандалы и закрепить их цепь петлёй вокруг твоих наручников! Имбирь перекатилась на живот и, соединив ноги, согнула их к спине.
  - Ты имеешь в виду вот такую позу? Джеф молча достал из своего портфеля ножные кандалы. Закрепив цепь петлёй на наручниках Имбири, он деловито защёлкнул браслеты на её лодыжках. Теперь она не могла распрямить свои ноги. Она стала красиво и беспомощно извиваться, безуспешно пытаясь оказать ему сопротивление, когда он объявил ей, что теперь она его пленница. Это была их обычная игра, в которую они раньше так часто играли. Когда он сковывал её наручниками, делая беспомощной, они притворялись, что Джеф её похититель. И что он, похитив и заковав её, теперь собирается воспользоваться состоянием её беспомощности. Она визжала и боролась с ним, чтобы избежать изнасилования своим похитителем, но, в конце концов, узница получала свободу и уже освобождённая от своих оков занималась с ним бурным сексом. Не был исключением и теперешний вечер. Джеф освободил её в конечном счёте от оков и они ещё долго после этого кувыркались в постели, занимаясь сексом, пока не уснули уже далеко за полночь.
  На другое утро Джеф позвонил в свой офис в Денвере и поговорил с Маршей Дуайер.
  - Марша, я застрял в Канзас-Сити из-за шторма, но я полагаю, вы это уже знаете?
  - Джеф, мы здесь волновались слегка, мы предполагали, что вы останетесь в Майами, когда узнаете прогноз погоды. Как ваши дела? - поинтересовалась Марша.
  - Всё хорошо, но мне нужна от вас некоторая помощь, - он знал, что если кто и мог его понять, так это именно Марша.
  - Вы никогда меня ни о чём не просили. Что произошло? - заволновалась Марша.
  - Я прилечу, как только смогу, но, похоже, шторм задержит нас здесь ещё на день. Я хочу вас просить, чтобы вы скрыли статус моего заключённого, если кто-то будет его спрашивать! - попросил он.
  - Я могу это сделать, но кому именно вы хотите, чтобы я это говорила? Вы имеете в виду вашу местную полицию? - Марша знала процедуру конвоирования.
  - Вот что в вас, Марша, всегда мне нравится, так это ваша догадливость! Заключённая со мной, я не сдал её в местную полицию. Мы живём в местной гостинице в двухместном номере. Вы сможете сохранить нашу тайну? - ему пришлось ждать несколько секунд, прежде чем прозвучал ответ...
  - Джеффри, это несколько необычная просьба. Я не думаю, что в книге правил сопровождения преступников есть где-нибудь статья, позволяющая мужскому эскорту содержать заключённого женского пола в гостиничном номере одному, без помощницы-женщины. Объясните!
  - Марша, позвольте мне всё объяснить вам, вы всё сейчас поймёте. Эта заключённая - моя старая подруга. Я не знал об этом, пока не прочёл сопроводительные документы, уже находясь в самолёте, летящем во Флориду. Я не боюсь, что она попытается убежать, это даже не рассматривается, как возможный вариант. Но мы должны быть вместе, это всё, что я знаю точно. На сей раз пауза была ещё дольше. Наконец, Марша снова ответила.
  - Джеф, будьте очень осторожны. Я хочу быть уверена, что вы сознаёте, что делаете. У вас будут очень большие неприятности, если эта леди решит вас надуть. Я прикрою вас, можете быть спокойны, но вы сами знаете, какие будут последствия, если случится какое-нибудь дерьмо, - предупредила на всякий случай Марша.
  - Я буду очень осторожен, конфетка, и буду очень благодарен. Не волнуйся, мы увидимся уже через день, или около этого!
  - Джеф, вы там особо не забавляйтесь, лучше поторопитесь домой, - с беспокойством напомнила ещё раз Марша, прежде чем повесить трубку.
  После того, как он повесил телефон, облако неуверенности, казалось,
  сгустилось вокруг него. Слова Марши крутились в его голове.
  - ...вы сознаёте, что вы делаете, - и Дитерс невольно спросил себя, а так ли уж он уверен? Женщину, принимавшую в эту минуту душ в соседней комнате, он знал восемнадцать лет назад. И с тех пор ни разу не видел. Что с ней было за эти годы? Способна ли она причинить ему неприятность? Можно ли ей доверять, содержа в гостиничном номере? Может ли она причинить ему какой-нибудь вред? Ведь восемнадцать лет назад она внезапно покинула его, несмотря на то, что ему тогда казалось, что он о ней знает всё! До сих пор его сердце наполняла боль, когда он вспоминал исчезающую вдали машину, увозившую её тогда, восемнадцать лет назад. На какой-то момент Джеф ощутил панику от мысли, что может что-то случиться из-за нарушения им правил перевозки заключённой. Что будет с ним, если она всё же убежит? Как он сможет объяснить своему начальству, почему заключённая, на которую, как предполагается правилами, должны быть надеты наручники, и которая должна быть в них закована всё время, когда находится вне тюрьмы, оказалась свободна? Джеф представил себя стоящим перед Реддингом.
  - Сожалею, господин маршал, но я не надевал на заключённую никакие оковы. Я слишком занят был сексом с ней в своём гостиничном номере! В голове промелькнула мысль о том, что всё поведение заключённой с самого момента их встречи могло быть женской хитростью, призванной усыпить его бдительность. Всё произошедшее могло быть уловкой, призванной помочь осуществить побег. Так он и сидел, думая обо всём этом. Он посмотрел на её белый гостиничный купальный халат, лежащий на стуле рядом с ним. Под ним лежали оковы, которые, как предполагалось, должна была, не снимая, носить Имбирь. Он спрятал их под одежду перед тем, как обслуга принесла им в номер завтрак. Он подумал, что, как только она выйдет из душа, ему следует немедленно снова заковать её в наручники и надеть ей на ноги кандалы. На всякий случай...
  - По крайней мере, если она даже что-то и задумывала, в кандалах и со скованными руками она от меня далеко не убежит! - подумал он. Джеф сидел на краю кровати, когда Имбирь вышла из ванной. Она была в одних трусиках, мокрые волосы были замотаны огромным банным полотенцем. Она подошла к нему и опустилась на колени у него в ногах. - Потрясающие ощущения! - сказала она - Я так люблю принять утром горячий душ! - она поглядела с благодарностью ему в глаза. Что-то она там вдруг увидела. Нечто такое, чего раньше не было. Она была уверена, что его настроение сильно изменилось за то время, пока она принимала душ.
  - Джеф, что-то не так?
  Он посмотрел на неё, коснулся её лица и, поколебавшись, всё же спросил:
  - Имбирь, ты ведь не попытаешься сбежать от меня? Ведь ты не воспользуешься для этого моим чувством к тебе?
  Её улыбка растаяла на лице, руки безвольно опустились, но она не отвела взгляда:
  - Что произошло, Джеф? Почему ты вдруг перестал мне доверять? Джеф, Дитс, я никогда не смогу так с тобой поступить! Я предала тебя однажды и сожалею об этом до сих пор! - она подняла руку и коснулась пальцем его щеки - Это из-за того, что я тебя тогда бросила, ты теперь подумал, что я снова могу от тебя убежать? Разве ты не доверяешь мне больше?
  Джеф взял её за руки, поднёс к своим губам и поцеловал её пальчики, продолжая смотреть глубоко в её прекрасные карие глаза:
  - Вот именно потому, что я хорошо помню прошлый раз, когда ты меня предала, я и нахожусь в нерешительности. Если так уже было один раз, значит, может случиться и снова. От тебя сейчас зависит не только моя работа, но, возможно, и моя свобода. Это - большая азартная игра, в которую я включился, приведя тебя сюда в гостиницу, и ставка высока. Ты понимаешь, почему я не исключаю возможности твоего побега?
  Имбирь молча смотрела на него некоторое время. По её лицу было видно, что его слова причиняют ей боль, но она его понимала. Давным-давно она нанесла ему ужасную душевную рану, и у него теперь действительно не было причин ей доверять, именно сейчас, когда ставки были столь высоки. Но она не планировала использовать его чувства к ней и, тем более, бежать от него. Об этом она сказала ему ещё ночью, и это было правдой. Она действительно не хотела всю оставшуюся жизнь прожить под страхом ареста. И не хотела ни малейшим образом подвергать риску его карьеру, и уж тем более - свободу. А ещё она не имела ни малейшего желания снова причинить ему боль. Имбирь встала с пола и подошла к стулу, на котором лежал её халат. Подняв халат, она взяла со стула звякнувшие металлом кандалы и, вернувшись назад, протянула оковы Джефу.
  - Я хочу, чтобы ты надел их на меня. Чтобы ты сковал мои ноги этими кандалами и держал ключи от них при себе.
  - Имбирь, в этом нет необходимости, я не собираюсь держать тебя в цепях! - он отодвинул от себя её руку с кандалами.
  - Джеф, я хочу, я настаиваю на том, чтобы ты надел их на меня! Я хочу, чтоб ты знал, что я закована и не смогу убежать. Я в этих кандалах не смогу надеть свои джинсы и высунуться даже туда! - она указала на балконную дверь, - Трудновато себе представить передвижение без штанов по улице, где лежит шесть дюймов снега и стоит пятнадцать градусов мороза. Если тебе не достаточно цепи на моих лодыжках, ты можешь снова надеть мне на талию ту цепь, можешь сковать мне наручниками руки, можешь сковать их мне за спиной. Я буду носить всё, что ты скажешь, лишь бы ты был уверен, что я от тебя не убегу. Если ты сейчас на меня не наденешь кандалы, я надену их на себя сама, я знаю, как это делается! - заявила она, и кандалы, свисающие с её ладони, повисли в дюйме от его лица. Она просительно заглянула ему в глаза:
  - Пожалуйста, надень на меня это!
  Джеф неохотно забрал у неё ножные кандалы и склонившись к её ногам, замкнул сначала один, а затем и второй браслет вокруг её лодыжек. Затем выпрямился, заглянул ей в лицо, улыбнулся и неожиданно заметил:
  - А тебе так очень идёт, моя конфетка! Классно в них смотришься!
  - Ты уверен, что не хочешь, чтобы я ходила ещё и в наручниках? Ты также можешь надеть их на меня. Я бы не возражала и против этого, если ты хочешь видеть меня в наручниках, можешь надеть их на меня прямо сейчас.
  Он отрицательно покачал головой:
  - Нет, Джин, ты не обязана носить наручники. Ты и эти оковы не обязана носить! - он кивнул головой на её скованные ноги.
  - Возможно, и не обязана, но сейчас я этого хочу! - сказала она упрямо. Затем она снова опустилась на колени и, обняв его ноги, прижалась к ним лицом, - Мне жаль, что я много лет назад нанесла тебе ту душевную рану! - она подняла лицо и снова заглянула в его глаза, - Я люблю тебя, Джеф, и всегда любила. И всегда буду любить! - она приподнялась на полу, протискиваясь под его руками, пока его руки не легли ей на спину. Затем она вдруг спустила его шорты вниз, и неожиданно он ощутил, что она занялась с ним оральным сексом. Подобных сюрпризов от Имбирь можно было ждать в любой момент, она любила заняться сексом спонтанно. Когда Имбирь разгорячилась, она поднялась и повалила его на постель, а сама села сверху. В этом ей не смогли помешать даже скованные цепью лодыжки. Она опустилась на Джефа и сразу начала свои колебания, всё быстрее и быстрее, пока всё не завершилось очередным восхитительным оргазмом. Когда всё закончилось, она легла на него, и он ещё долго держал её в своих объятиях. Затем неохотно отпустил, и она, скатившись, легла рядом с ним, положив голову к нему на грудь.
  - Хочешь, я скажу тебе кое-что? - спросила она.
  - Что ты хочешь сказать? - он снова поглядел на неё.
  - Я думаю, наш секс всегда бывает великолепен, но мне определённо кажется, что он гораздо лучше, когда ты овладеваешь мной в оковах. Стальные браслеты, запертые на моих запястьях, или лодыжках во время секса, дают мне просто фантастические ощущения! Это самое восхитительное, что я могу испытать! - призналась она.
  - Вот и хорошо, вероятно, мне отныне придётся постоянно надевать на тебя наручники и держать тебя всё время закованной в них! - засмеялся он, нежно лаская её руку.
  - Джеф, а что будет, если суд признает меня невиновной? - она спрятала лицо у него на груди, - Что мы тогда будем делать? Останемся ли вместе? Или напротив, если меня посадят в тюрьму, будешь ли ты приходить и навещать там меня?
  Джеф некоторое время помолчал, задумавшись. Он мысленно прикинул оба варианта развития событий и понял, что у него сейчас нет ответа.
  - Я не знаю, Имбирь. Думаю, это одна из тех вещей, которые мы будем знать точно только узнав, что именно в дальнейшем произойдёт. Я не могу что-то планировать, когда будущее так зыбко и неопределённо. Я знаю только, что теперь, когда мы снова вместе, я не хочу тебя вновь потерять, не хочу, чтобы ты еще раз от меня ушла.
  Она больше не стала ничего спрашивать, потому что и сама думала примерно так же. Джеф вытянулся и включил, хлопнув рукой по пульту дистанционного управления, телевизор.
  - Ты знаешь, сегодня играет команда Майами. Хочешь посмотреть игру?
  - Я бы посмотрела, но ведь ты никогда не любил смотреть футбол, или у тебя есть чем заняться помимо этого? - поинтересовалась она, забирая пульт и переключая телевизор на программу, по которой только что началась трансляция игры.
  - Я немного почитаю, если ты не возражаешь, - ответил он, доставая книгу из ночного стола. Они лежали рядом, ноги Имбири скрестились с его ногами и, её цепь лежала на его ноге. Она смотрела игру своей любимой команды, он читал. Утро они провели спокойно и с комфортом. Ближе к полудню Имбирь встала для похода в ванную и переключила телевизор на передачу о погоде. Там должны были рассказывать о шторме, который дал им время побыть вместе. Температура в Денвере всё ещё оставалась отрицательной, и потепление в ближайшую пару дней не ожидалось.
  - Ничего себе, нас ожидает холодная встреча! Всё, что я смогу одеть, это то, что на мне было. Одежда Майами не совсем подходит для зимнего Колорадо! - кисло заметила она, выглянув из двери ванной. В кафельном полу отразилась цепь на её ногах. Джеф на минуту задумался над её словами и принял решение.
  - Имбирь, я ухожу в небольшую экспедицию за покупками. Это займёт немного времени. Когда я вернусь, мы закажем в номер завтрак. Ты всё слышала? - спросил он, когда она вышла из ванной.
  - Я не возражаю, пока ты ходишь, я досмотрю игру и составлю меню нашего завтрака, - ответила она, ложась на кровать рядом с ним.
  - Джин, я должен буду приковать тебя цепью к кровати на время моего отсутствия. Будет ли тебе это удобно?
  Вначале она помолчала, затем посмотрела на него и заулыбалась.
  - Ты помнишь наш отдых на острове Санабель? Когда ты приковал меня к кровати подобным образом, и оставил меня прикованной в течении полудня? А сам ушёл на пляж!
  Джеф тоже улыбнулся, вспомнив этот случай.
  - О, да, я помню это. Ты так хотела пи-пи ко времени моего возвращения, что была вся в слезах! - он хихикнул, вспоминая.
  - Я была в слезах совсем не поэтому! У меня просто тушь на глазах потекла. Никогда в жизни я не хотела пи-пи меньше, чем в тот день, я хотела заниматься с тобой сексом, оставаясь прикованной к кровати, и могла это делать хоть до самой ночи! Мы и занимались с тобой именно этим потом до ночи. Ты ведь и не подумал меня освободить!
  - Да, но ведь у тебя во рту был шар-кляп, и их твоего мычания ничего было не понять. А когда я вошёл в тебя, ты стала вопить и мычать ещё сильнее. Откуда мне было знать, что ты хотела этим сказать? Может, ты хотела пи-пи, а может, тебе просто было очень хорошо со мной? - поддразнил её он.
  - Конечно, каждый раз, когда ты меня заковывал в наручники, я не могла тебе сопротивляться, тем более что ты всегда мне вставлял тот шар в рот, и я не могла ничего тебе сказать и остановить тебя словами. Интересно, где сейчас этот шар-кляп, который мы использовали в своих играх столь часто? - всё ещё охваченная воспоминаниями о прошедших днях, поинтересовалась она.
  - Ты мне не поверишь, но он по-прежнему у меня! Тот самый, что ты так часто носила. К сожалению, от времени каучук затвердел и потрескался. Вероятно, теперь им нельзя пользоваться, он просто рассыплется у тебя во рту. Но я всё ещё храню его! - ответил он ей.
  - Боже, как мы только не развлекались тогда! Что мы только не пробовали делать в постели с этими оковами? И фактически всё, что ты со мной тогда вытворял, мне очень нравилось, - она протянула руку вниз и погладила у него между ног.
  - И тебе это нравилось с каждым разом всё сильнее. А ведь это именно ты втянула меня в эти игры с оковами. В то, что я потом стал делать с их помощью тобой, - заметил Джеф.
  - Ты знаешь, когда я вспоминаю те времена, мне трудно вспомнить хоть какой-нибудь момент, когда бы я не была с тобой хоть в каких-нибудь оковах. Ты всегда содержал меня закованной в наручники! - на мгновение она притихла, а затем заговорила вновь, - Джеф, если ты, уходя, хочешь приковать меня цепью к кровати, не мог бы ты ещё и сковать мне руки твоими наручниками? Может быть, вот так, за спиной? - и она поместила руки за спиной, чтоб наглядно продемонстрировать своё предложение.
  Джеф посмотрел на неё, затем притянул к себе и горячо поцеловал в губы.
  - Если ты этого от меня хочешь, я сделаю с тобой всё, что угодно. Могу даже приковать тебя на балконе, если ты захочешь это испытать снова! - он напомнил ей другой их опыт.
  - О, дерьмо, я помню тот случай! Мы были тогда в Диснейленде, правильно? - спросила она, приподняв голову и улыбаясь ему, - Ты надел на меня наручники, а мой рот, как всегда, затыкал тот шар-кляп. И ты выставил меня в таком виде на балкон гостиницы и закрыл изнутри дверь! - она покачала головой и упала на кровать, хохоча. - Какой-то парень увидел меня и показал своей жене. Они так и застыли, уставившись на меня. И там не было никакого укрытия, чтобы я смогла спрятаться. Хорошо ещё, что я была в бикини, иначе нас бы выгнали из гостиницы и внесли бы в "чёрный список".
  Они посмеялись над воспоминанием и сразу вспомнили несколько других случаев, связанных с их играми с оковами. Один из вспомнившихся случаев заставил её стать серьёзной.
  - Та встреча с полицейским была худшим, что с нами случалось тогда...
  - Ох-х-х, да, этот полицейский! Хорошо, что он оказался хладнокровным парнем, иначе мы оба той ночью попали бы в тюрьму! - вспомнил Джеф.
  К югу от коралловых рифов, в парке недалеко от берега Бискайского залива, Джеф как-то ночью надел очередной раз Имбирь на руки за спиной наручники и решил овладеть ею на столике для пикника. Он ей вставил в рот кляп, её ноги привязал верёвками за лодыжки к ножкам стола, а другой верёвкой привязал её тело к столу. В результате она оказалась зафиксированной с расставленными широко ногами и согнувшись вперёд под прямым углом. Её джинсы, и блузка к этому моменту валялись на земле неподалёку. Джеф подразнил свою беспомощную жертву языком, и только спустил свои штаны, собираясь овладеть ею, как вдруг из ближайших кустов вылез этот полисмен! Это был огромный детина с самым ярким фонарём из всех возможных. Это был просто прожектор, а не фонарь! Имбирь завизжала через свой кляп, больше она ничего не могла сделать. Джеф поспешно попытался натянуть штаны. Но полисмен уже успел достаточно увидеть, чтобы понять, что происходит. Он надел наручники на Джефа, грубо уложив его носом в землю и, не развязывая Имбири рот, начал допытываться у неё, добровольно ли она участвует в происходящем, или Джеф - плохой парень? Он посветил Имбирь в лицо и спросил грубо:
  - Он делал это с вами против вашего желания?
  Имбирь произвела приглушённый звук и помотала головой.
  Он ваш муж? - не отставал полисмен.
  - Гулп-Блуп! - она снова помотала головой.
  - Вы женаты? - продолжил он.
  И снова неопределённый звук, и мотанье головой. Полицейский задержал свет фонаря на её наручниках и посмотрел, как привязаны к столу её лодыжки:
  - У него есть ключи от надетых на вас наручников?
  Она кивнула и издала подтверждающий звук сквозь шар во рту.
  Тогда офицер переключил своё внимание на Джефа, сидевшего на земле у его ног со спущенными штанами. Он подтащил его поближе к Имбири и, не снимая с него наручники, стал расспрашивать.
  - Она ваша жена? - спросил он. Джеф честно признался, что нет.
  - Вы женаты? - продолжил допрос коп и посветил Джефу на руки, проверяя наличие кольца.
  - Нет, сэр, мы не женаты, она моя подруга, - отвечал Джеф. Имбирь согласно кивала, оставаясь вынужденно всё в том же согнутом положении.
  - Вы что, не нашли другого подходящего места, чтобы играть в это дерьмо? - спросил полисмен, светя фонарём прямо в глаза Джефу. Тот ответил, что они непременно поищут другое место, если только офицер позволит им уйти. Полицейский вернулся к Имбири, буксируя за собой Джефа, спотыкающегося об свои спущенные штаны. Он по-прежнему не пытался освободить её из неудобного положения, в котором она находилась. Он посветил на неё своим фонарём, полюбовавшись ещё раз представшей перед ним картиной.
  - Вам не приходила в ваши глупые головы идея, что вам повезло, что на вас наткнулся я? А не кто-то из тех людей, чьи фотографии развешаны здесь на каждом углу с надписью - разыскивается? И что бы тогда было с этой юной леди, если бы один такой тип подошёл бы и треснул вам по башке палкой? А потом продолжил вашу забаву! Вы бы даже и кричать не смогли бы с вашим шаром во рту! - он посветил на её заткнутый рот, - А скованная и привязанная так, как сейчас, вы бы не имели не малейшей возможности защитить себя.
  Имбирь кивала, соглашаясь с его словами.
  - Вы что, совсем идиот? - теперь он смотрел на Джефа. - Приводите молоденькую девочку в глухое место, сковываете и связываете её так, как вы это сделали, и завязываете ей рот. Что вы будете чувствовать, если этим воспользуются какие-нибудь подонки? Вы вообще газеты хотя бы читаете? Знаете, что бывает с людьми в таких местах поздними вечерами?
  Полицейский наконец-то освободил Джефа из наручников и велел им немедленно убираться из парка и больше ему не попадаться на глаза. Он убедился, что это просто экстравагантная парочка любовников, ищущая острых ощущений. После такого предупреждения они больше никогда не занимались своими играми в подобных местах. Хватило одного раза.
  Понемногу Джеф и Имбирь вернулись из воспоминаний в реальность. Они обнялись, расчувствовавшись от своих воспоминаний о счастливых, давно прошедших временах. Некоторое время они целовались, затем Джеф оторвался от Имбири и соскользнул с кровати.
  - Всё хорошо, но если я собрался идти за покупками, мне нужно идти, - сказал он, - Решай, что ты хочешь на завтрак, и мы всё это закажем, как только я вернусь.
  - Ты собираешься приковывать меня? - спросила она, поднимая одну ногу и гремя перед ним кандалами. Джеф поднял матрас в ногах и обнаружил под ним то, что ему было нужно - стальную раму кроватной коробки. Он залез в жилетный карман и достал оттуда кольцо с ключами.
  - Ты не хочешь сходить в ванную, перед тем, как я тебя прикую? Или будешь терпеть, как тогда на острове Санабель?
  - Я лучше схожу пи-пи! - отвечала она, поспешно вскакивая, и направляясь в ванную. Проходя мимо, она слегка прижалась к нему. Скоро она вернулась и снова легла. Он открыл один из браслетов и, пропустив цепь через раму, снова защёлкнул его на ноге. Имбирь теперь была прикована к кровати, без малейшей надежды освободиться без помощи ключа. Она попробовала подёргать цепь, а затем обернулась к нему спиной. Он уже надевал куртку.
  - А наручники? - требовательно напомнила она и завела руки к себе за спину.
  - Джин, ты уверена, что это необходимо? Кандалов на твоих ногах было бы вполне достаточно. Ты и так никуда не денешься! - предупредил Джеф.
  - Ты сказал, что будешь делать так, как я захочу. Я хочу носить твои стальные браслеты на руках, пока тебя здесь не будет. Она подняла руки за спиной в его сторону, оглядываясь на него через плечо. Джеф усмехнулся, покачал головой и взял со стула наручники, прихватив заодно оттуда и транспортную цепь.
  - Я так полагаю, что ты хочешь также и цепь на талию? - поинтересовался он.
  Имбирь оглянулась на свисающую из его руки цепь, капризно оттопырила губку и кивнула утвердительно.
  - Если я собираюсь находиться в твоих оковах, я должна быть в них закована, как следует! - сказала она, ожидая, когда он продолжит её заключение в цепи. Джеф встал коленями на кровать рядом с нею. Он запер транспортную цепь на талии и наручники на запястьях своей узницы. Затем проверил зазор браслетов, чтобы они сидели плотно, но не давили слишком сильно. После этого он поставил их на стопор, чтоб Имбирь случайно не зажала ими свои руки в его отсутствие.
  - Ну вот, наконец, я могу идти! - с удовлетворением сказал он, - Теперь ты закована по всем правилам, и очень надёжно. Я надеюсь, ты сможешь этим насладиться в полной мере, пока меня здесь не будет. Имбирь потянула руки от талии, и пошевелила ими, насколько смогла, проверяя, сколько свободы ей оставляет цепь на талии и наручники. Затем она посмотрела на Джефа и лукаво усмехнулась:
  - Да, именно так, я буду этим именно наслаждаться, можешь даже не сомневаться! Я уже этим наслаждаюсь. Я получу твой поцелуй на прощание, прежде чем ты уйдёшь?
  
  Джеф прошёл через холл и остановился у стойки. Та же самая девушка, что их регистрировала в день приезда, работала за столом и посмотрела на него, механически улыбнувшись.
  - Добрый день, сэр, чем я могу вам помочь? Джеф заметил у неё на груди табличку с именем. Он всегда использовал написанные там данные, обращение по имени обычно позволяло получить более внимательное отношение.
  - Привет, Донна. Не могли ли вы подсказать мне какой-нибудь магазин или торговый центр поблизости? Мне нужно купить куртку для леди и ещё некоторые мелочи.
  - Да, сэр. В двух кварталах отсюда как раз есть большой торговый центр. Это не очень большая улица, но там есть рядом и несколько магазинов помельче. Вам вызвать такси? - она подняла трубку телефона.
  - О, нет-нет, спасибо! Я хочу немного прогуляться по свежему воздуху! - поблагодарил Джеф и вышел из холла через стеклянную дверь на улицу. Снег уже перестал падать, но небо по-прежнему хмурилось. Было холодно, но всё же теплее, чем обещали по прибытии в Денвер. Купить Имбири куртку было правильной идеей, иначе ей было бы не слишком комфортно при передаче в аэропорту полицейским властям Денвера. Полицейский фургон, предназначенный для перевозки заключённых в тюрьму, это весьма холодное место. Не хотелось даже думать об этом. Он двинулся в направлении, указанном регистратором отеля и остановился на переходе, ожидая зелёного света. В стороне, в квартале от отеля, он заметил небольшую лавку с товарами для путешественников. Там были товары для офиса, цветы и ещё был книжный отдел, а так же магазин для взрослых с сексуальными игрушками. Заметив последний, Джеф обрадовался. Он решил непременно зайти в него на обратном пути. Джеф легко нашёл магазин, который ему указали и, там действительно оказалось всё, что было ему необходимо для Имбири. Он купил ей хорошую кожаную куртку "Пилот", свитер, пару кожаных тёплых перчаток, тёплые шерстяные носки и пару высоких ботинок "Nike". Не самая элегантная обувь, которую он мог купить, но более практичная в данном случае, чем туфли на каблуке, и в кандалах ходить было более удобно именно в них. А Имбири ещё предстояло в Денвере добираться в кандалах от аэропорта до тюрьмы. Джеф расплатился за покупки и покинул магазин. Он заторопился назад. Ему не терпелось посмотреть, как ей понравятся его подарки. Поскольку заблудиться было невозможно, он уже через несколько минут подходил к отелю и здесь снова увидел магазин взрослых игрушек. Он свернул и подошёл к магазину. Над входом висела вывеска - Игрушки для Больших Девочек и Мальчиков. В витрине стоял женский манекен в кожаных и стальных оковах.
  Когда Джеф остановился напротив магазина, он разглядел большую застеклённую витрину, в которой стоял большой темнокожий женский манекен, скованный по рукам и ногам стальными наручниками и кожаными браслетами. Манекен женщины был в поясе целомудрия, и на её тёмной коже красиво смотрелись алый резиновый лифчик и такие же трусики. На ногах манекена были чулки из гладкой и блестящей красной резины, прицепленные к поясу из того же материала. Но самое главное - на шее свободно висел на ремешке красный резиновый шар для завязывания рта, совсем как тот, с которым они так любили развлекаться с Имбирь! Джеф ещё мгновение смотрел на этот шар, а затем решительно толкнул дверь в магазин. Под потолком звякнул колокольчик и из подсобного помещения немедленно появился молодой человек и встал за прилавком, выжидательно глядя на Джефа. Продавец был худой и бледный, по его виду казалось, что он так и живёт всё время в этом магазине и никогда не бывает на солнце и свежем воздухе. У него были длинные волосы, завязанные сзади в "конский хвост".
  - Добрый день! Я могу вам чем-то помочь? Возможно, вы ищете что-либо специфическое?
  Была безошибочно узнаваемая изнеженность в его голосе и поведении, которая дала Джефу понять, что продавец явно слегка навеселе. Да и из подсобки явственно тянуло дымком со специфическим запахом.
  - Привет. Всё в порядке, разрешите, я сначала немного осмотрюсь здесь у вас? - спросил Джеф, оглядываясь вокруг. С полок вокруг пахло новенькой кожей, резиной и чем-то ещё. Продавец радушно заулыбался Джефу и заверил его, что тот может смотреть товар, сколько ему будет угодно и в любой момент может позвать его, если возникнут вопросы. Джеф поблагодарил и занялся исследованием того, что ему может предложить магазин. Магазин состоял из двух секций. В одной были книги, журналы и видео, другая часть была вся заполнена фетишными и кожаными вещами. Он проигнорировал книжную секцию и сразу прошёл в отдел, заполненный кожаными игрушками, оковами, одеждой из кожи, латекса и прочими подобными товарами. Джеф знал, что именно он ищет, и быстро нашёл необходимый товар. На крючках висела целая гроздь резиновых шаров на ремешках, с блестящими никелированными застёжками, красиво переливаясь в свете освещающего их специально прожектора. Каждый шар был, вероятно в целях гигиены, упакован в прозрачный целлофан. Джеф помял в руке несколько шаров, выбирая самый мягкий из них. Затем он исследовал и остальные товары из предлагаемых и даже выбрал кое-что себе для игр на будущее. Ему подумалось, что кое-что из выбранного им понравится Имбирь. Несколькими минутами позже он снова подошёл к продавцу, скучающему за прилавком и выложил перед ним выбранный товар. Тот взял шар и, покосившись на Джефа, скромно заметил:
  - Хороший выбор, эта штука заставит замолчать кого угодно. Вы ведь берёте это для леди? Я бы вам осмелился предложить ещё и вот эти кожаные браслеты, они запираются на специальные медные замочки с ключом, надёжная штука, её руки будут хорошо связаны! - он достал браслеты и маленькие медные замки из-под прилавка.
  - Спасибо, но моя леди обычно носит стальные наручники. И она никогда не носила кожаных.
  - Напрасно отказываетесь! Кожаные наручники тоже надёжные, и из них тоже не освободиться без ключа! А шар для рта ваша леди раньше уже носила? - поинтересовался продавец.
  - Да, фактически мы играли таким же много лет, но это было давно, много лет назад. И вот, мы снова встретились совсем недавно и как раз вспоминали о тех вещах, которые раньше делали. Забавно, что я наткнулся на ваш магазин именно сейчас! Я шёл от гостиницы и случайно заметил от угла вашу вывеску. Я был несколько удивлён, обнаружив такой магазин здесь. Вы ведь недавно его здесь открыли?
  - Мы очень удачно поступили, открыв здесь этот магазин! Фактически мы имеем много покупателей благодаря аэропорту, который поселяет здесь транзитных пассажиров. Мы получаем к себе всех бизнесменов и путешественников, которые отправляются на встречи с подругами из других городов. У нас бывают и пары, желающие необычно продолжить совместный отпуск, заходят сюда и жёны, желающие удивить мужей чем-то необычным, чтобы освежить отношения! - продавец явно гордился разнообразной клиентурой своего магазина. Джеф усмехнулся, и минуту поколебавшись, спросил:
  - А случалось ли вам встретить здесь полицейского, который сопровождал бы заключённую и зашёл бы к вам, чтоб увеличить оковы своей пленницы, сверх тех, что она уже носит?
  Молодой человек взглянул с любопытством и покачал головой:
  - Это было бы нечто новенькое! Вообще-то это интересная идея! - продавец деловито посчитал стоимость покупок и Джеф их оплатил.
  - Могу ли я быть вам ещё чем-то полезен сегодня? - спросил продавец, пробивая чек в кассе.
  Поблагодарив продавца, Джеф направился к выходу. Он уже открывал дверь на улицу, когда продавец не выдержав любопытства, спросил:
  - Эта леди действительно ваша заключённая?
  Джеф усмехнулся и ответил:
  - Меня об этом спрашивают уже второй раз за эти два дня. И ответ будет - да, она действительно моя заключённая! - он махнул прощально рукой и ступил за дверь, в холодный уличный полдень.
  - Счастливо... - пробормотал себе под нос продавец и направился назад в подсобку, покурить и подумать об удивительных случаях в жизни людей.
  Джеф вернулся в отель и прошёл через холл. За стойкой на ресцепшен сидела всё та же девушка и он, с улыбкой показав ей пакеты с покупками, и приветливо помахав рукой, сказал:
  - Спасибо!
  Она тоже улыбнулась в ответ и приветливо кивнула. Он прошёл к своему номеру и отпер дверь. Оглянувшись, и убедившись, что никто не сможет заглянуть в номер, он вошёл внутрь. Имбирь лежала в кровати на животе. Подушка находилась у неё между бёдрами, крепко сжатая ногами. Её руки, крепко скованные наручниками, по-прежнему лежали на спине, и она тяжело дышала. Джеф без труда понял, что Имбирь, не имея возможности воспользоваться руками, использовала подушку для возбуждения той своей части, которая в этом наиболее сейчас нуждалась. Она рывком повернула голову на звук открывшейся двери и, увидев, что это пришёл Джеф, улыбнулась.
  - Думала, ты уже никогда не вернёшься! - сказала она, успокаивая дыхание.
  - Похоже, ты не очень-то и нуждаешься во мне! - поддразнил он её, ставя покупки на стул рядом с кроватью, - Тебе вполне хорошо и с этой подушкой!
  - Разве можно сравнивать? Эта подушка никогда не сравнится с тобой, мой любимый! - она с интересом покосилась на принесённые пакеты, - Ты что, весь магазин там скупил?
  - Только пару вещей, которые, по моему мнению, тебе будут необходимы. Хочешь их посмотреть? - спросил он, доставая из кармана ключ от её наручников.
  - Несомненно, только сначала мне надо срочно сделать пи-пи! - отвечала она, перекатываясь в его сторону и предлагая ему свои руки в наручниках. Джеф снял стальные браслеты с её рук, цепь на талии, а затем освободил и прикованные к кровати ноги. Имбирь встала и, поцеловав его, удалилась в ванную, чтобы удовлетворить свои естественные потребности. Когда она вышла, Джеф поправил кровать и, достав купленный шар, спрятал его под подушку, освободив предварительно от целлофана. Затем он достал из пакетов куртку, перчатки, носки, и разложил их на кровати, чтобы Имбирь их сразу увидела, выйдя из ванной.
  - О, Джеф, ну зачем же ты купил мне такие вещи? Это же натуральная кожа, эта куртка стоит, наверное, целое состояние! - воскликнула она, касаясь мягкой кожи "Пилота" и прижимая куртку к груди. О-о, как она пахнет, я обожаю запах кожи и прикосновение к телу её мягкой гладкой поверхности! Сладкий, ты не должен был тратить на меня так много денег, я нуждалась лишь кое в чём, по-мелочи, только чтоб не замёрзнуть, а не в таких модных и красивых вещах! - воскликнула она, продолжая нежно прижимать куртку к своей обнажённой груди.
  - Я захотел, чтоб у тебя были эти вещи! Почему бы тебе их просто не примерить? - предложил он.
  Прямо вот так, как сейчас? - спросила она, отводя куртку от себя и демонстрируя своё обнажённое тело.
  Несомненно, почему бы и нет? И примерь перчатки, я не был уверен в размере и возможно, взял маленькие! - Джеф с восхищением смотрел на её груди и их почти юные, вздёрнутые соски.
  Она усмехнулась и, скользнув в куртку, застегнула молнию.
  - Она как раз на меня и очень мне идёт! - сказала она, обнимая его за шею и нежно целуя, - надеюсь, что я добьюсь того, чтобы носить её больше, чем один раз! - и её улыбка угасла вместе с воспоминанием о том, что могло с ней произойти через несколько дней.
  - Будь оптимисткой и надейся на лучшее, Имбирь! Я собираюсь найти тебе хорошего адвоката, когда мы прибудем в Денвер. У меня есть один друг, который мне многим обязан, и я никогда к нему не обращался. Думаю, сейчас как раз тот случай, когда он сможет со мной рассчитаться.
  Она некоторое время смотрела на него молча.
  - Джеф, они не смогут на мне много заработать. Я никогда не была в Колорадо, нет никаких улик, что именно я занималась мошенничеством. Если ты считаешь, что твой друг сможет мне помочь выпутаться из моих неприятностей, я приму твоё предложение, но у меня нет никакой возможности тебе это сразу возместить. - Она поцеловала его снова и положила голову к нему на плечо. Он услышал сзади её сопение и ощутил на шее её слёзы.
  - Давай сначала займёмся решением твоей проблемы, а уж обо всех расчетах подумаем позже! - сказал он, гладя её волосы и нежно прижимая её к себе, - Эй! Я вроде помню, что мы собирались заказывать завтрак, когда я вернусь! Ты уже посмотрела меню? Она хихикнула:
  - Довольно трудно было бы смотреть меню с наручниками на запястьях и с руками за спиной! Тем более в этих "хагед". Они сильно ограничивают свободу рук. Эти наручники здорово отличаются от тех, что мы использовали с тобой в наших играх раньше! - она всё ещё прятала своё лицо у него на шее.
  - Я тебе потом покажу ещё другие способы носить эти наручники! - пообещал он.
  - Другие способы? Ты имеешь в виду - не на моих запястьях? - Она подняла голову и посмотрела на него, склонив её набок.
  - Нет, они будут на твоих запястьях, но будут одеты иначе, чем я надевал их на тебя. Увидишь сама. Но прямо сейчас давай закажем, наконец, еду. Я голоден, как волк!
  Джеф посмотрел на лежащие на ночном столике оковы и только сейчас заметил мигающую на телефонном аппарате красную лампочку.
  - Мне что, кто-то звонил, пока меня не было? - спросил он.
  - А, чёрт, я же совсем забыла про это! Да, телефон звонил дважды, но я не могла до него даже дотянуться! Я же была прикована к кровати, да и руки были за спиной скованы. Кстати, даже если бы и дотянулась.... Сложно ведь было бы поднести трубку к уху, находясь в этих твоих "хагед", да ещё и прицепленных цепью к талии? - сказала она извиняющимся тоном. Джеф позвонил дежурной и спросил, не оставили ли ему каких-либо сообщений. Первое сообщение было от Марши. Она передавала ему, как обычно, приветы и поцелуи. И просила не забыть, что босс просил привезти ему ловушки от землероек. Второе сообщение было от представителя авиакомпании. Он сообщал, что рейс на Денвер вылетает завтра, в девять сорок, и что автомобиль прибудет к гостинице к восьми тридцати, чтобы забрать его. Выслушав второе сообщение, Джеф посмотрел на Имбирь:
  - У нас в распоряжении осталось примерно шестнадцать часов, затем мы уезжаем! Чем мы будем заниматься оставшееся у нас время?
  Она приблизила к нему своё лицо и их губы соприкоснулись.
  - Могу держать пари, что мы найдём, чем занять это время! - шепнула она нежно и их губы слились в страстном поцелуе. Он помог снять ей куртку и положил её на спинку кровати.
  - Покажи мне другой способ носить твои наручники! - шепнула она, а её дыхание учащалось по мере того, как он целовал её лицо и шею.
  - Подожди, я же голоден! Давай чуть позже! - он с трудом оторвался от Имбири. Они заказали, наконец-то, завтрак и пока ожидали, Имбирь снова пошла в ванную. Джеф тем временем убрал лежавшие на виду ножные кандалы и спрятал наручники под подушку, где уже лежал шар для рта. Он усмехнулся, представляя, как она удивится, когда обнаружит, что у них снова появилась эта их излюбленная игрушка. Ему хотелось скорее увидеть снова её приоткрытый, как бы в удивлении, рот, когда в нём снова окажется этот шар. Скоро они уже ели свой завтрак, глядя по телевизору какой-то старый фильм и лениво беседуя о своей жизни и своих перспективах, столь туманных пока. Позже Имбирь задремала, а Джеф снова стал читать книгу. Снег за окном временами переставал, затем начинал мести с новой силой. На балконе его намело уже фунтов шесть, когда она снова проснулась и решительно направилась в ванну.
  - В тюрьме нет ванн, почему они их там не сделают? - спросила она, стоя в дверях, пока ванна за её спиной наполнялась горячей водой.
  - Возможно, тебе не стоит так уж волноваться по этому поводу! - Он примирительно улыбнулся и покачал головой. Хотя сам он тоже волновался. Если его друг адвокат не сможет убедить жюри в её невиновности, Имбири долго не придётся принимать ванну. По крайней мере, он правильно сделал, отказавшись когда-то принять у друга деньги. Зато теперь у него была возможность пригласить для Имбири хорошего адвоката, которого он вряд ли смог бы нанять на свои скромные сбережения. Джеф решил вызвать его, как только они прибудут в Денвер. Полдень меж тем миновал, и снова захотелось есть.
  - Как ты относишься к праздничному обеду? - поинтересовался вдруг он, - В нашей гостинице есть великолепный ресторан внизу и меня уже немного утомило сиденье в нашем номере! А тебе здесь разве не надоело? - Спросил он, лёжа рядом с ней. Она бросила на него любопытный взгляд:
  - Обед в ресторане? Джеф, как ты себе это представляешь? - она глянула на свои руки, видимо уже прикидывая, как она будет выглядеть в наручниках за обеденным столом.
  - Нет, ты будешь без наручников! - сказал он, словно прочитав её мысли, - Никаких наручников, никаких цепей. Только ты и я, наслаждение прекрасной пищей и, возможно, пара бокалов прекрасного "Каберне". Он протянул ей руки:
  - Когда мы вернёмся, у меня будет для тебя небольшой сюрприз!
  Она взяла его за руки и встала с кровати. Она положила ему свою голову на грудь и поинтересовалась:
  - Сюрприз для меня? Какой сюрприз? - она подняла лицо и посмотрела на него.
  - Тебе придётся потерпеть, чтобы его увидеть! Если я скажу сейчас, сюрприза уже не будет. Ну, так что, мы идём?
  - Конечно! - кивнула она. Они быстро собрались и вышли. Впервые за последние два месяца Имбирь была вне тюремной камеры и без наручников. Свобода пьянила её и переполняла восторгом.
  - Я почти забыла, на что это похоже, чтоб идти вот так, без рук, скованных за спиной, или прикованных к моей талии! - шепнула ему она, когда они входили в ресторан.
  - Если всё будет идти, как надо, ты будешь так ходить всегда, я обещаю! - ответил он.
  Обед был великолепным, обслуживание тоже, и они провели за столиком незабываемые два часа, которые запомнились им надолго. За неспешной беседой время пролетело незаметно. Наконец они вернулись в номер, держась за руки, слегка разгорячённые вином и прекрасным обедом.
  - Не думай, я помню о сюрпризе для меня! - сразу же напомнила Имбирь, оборачиваясь и обнимая своего возлюбленного, тесно прижимаясь к нему всем телом. Джеф начал раздевать свою заключённую и когда она освободилась от джинсов, единственная вещь, которая осталась между ними, была её трусиками. Он наклонился и стал мягко сосать её затвердевшие соски. Имбирь ответила участившимся дыханием. Её пальцы лихорадочно нащупали "молнию" и через секунду его брюки соскользнули по его ногам на пол. Он стал целовать её лицо и губы, затем шею и плечи, её руки. Затем снова занялся её грудью, стал сосать соски, одновременно массируя грудь руками. Продолжая массировать грудь, он скоро переместился ниже, к её плоскому нежному животику и, целуя его всё ниже, вплотную приблизился к заветному бугорку. Имбирь мягко хныкала от его ласкового внимания и уже раздвинула ножки, чтобы дать доступ туда, где эти ласки сейчас требовались более всего. Его губы почти достигли её киски, но тут он остановился и снова встал перед Имбирью.
  - Я думаю, сейчас самое подходящее время для того сюрприза, который я тебе обещал. Но сначала я выполню твоё желание - сейчас я покажу, как можно носить наручники "хагед" другим способом.
  Имбирь согласно кивала, она тяжело дышала и вся пылала от вожделения:
  - Закуй меня, делай со мной всё, что ты хочешь, только продолжай целовать меня так же, как только что целовал!
  Джеф взял её за руку, подвёл к изголовью кровати и достал из-под подушки наручники, заранее им туда спрятанные. Имбирь без сопротивления дала ему завести свою руку далеко за спину и ощутила холодную сталь браслета, плотно сомкнувшуюся на запястье. Это ощущение ей было любимо и привычно, и она сама отвела назад правую руку, чтобы можно было приковать её к левой. Джеф взял её руку и поднял по спине выше закованной руки, затем она ощутила сомкнувшуюся сталь на второй руке. И она сразу поняла, что теперешнее положение её скованных рук сильно отличается от привычного ей ранее.
  - Ах, о, я не могу развернуть свои руки! - Она попыталась оглянуться назад и увидеть наручники, но не смогла подтянуть руки в позицию, которая ей могла бы это позволить сделать. Она посмотрела на него со странным выражением, которое он помнил и любил ещё с того раза, когда она впервые оказалась в наручниках перед ним.
  - Что такое, почему я не могу повернуть руки? - спросила она, всё ещё исследуя своё не совсем удобное положение и поводя плечами.
  - Я заковал твои руки навстречу друг другу! Одна рука закована в одну сторону, другая в противоположную. В наручниках "хагед" браслеты относительно друг друга невозможно повернуть, они фиксированы в одной плоскости. Ты не можешь вертеть в них руками так, как делала в обычных наручниках! - он давал разъяснения стоя, с интересом наблюдая за её бессильными попытками борьбы с непривычным положением скованных рук. Её руки были вынужденно отведены далеко назад и лежали высоко поперёк спины, плечи были оттянуты назад и её груди торчали вперёд гораздо больше обычного. Торчащие почти вертикально вверх соски настоятельно требовали к себе его внимания. Он стал снова ласкать их ртом, и Имбирь томно изогнулась, откинувшись назад, на его руку, поддерживающую её за спину. Имбирь стонала всё сильнее и сама подставляла свои груди для ласк, явно одобряя его действия:
  - Соси меня, трахай меня! О, боже, Джеф, трахни же меня!!
  В это время Джеф незаметно снова сунул руку под подушку и достал оттуда шар для рта, она ничего вокруг не замечала, отвлечённая его пылким вниманием к её соскам.
  - Ты становишься немного шумной, мне придётся найти способ сделать тебя потише, прежде чем ты перебудишь всех соседей! - заметил он, беря короткий перерыв у её грудей.
  - Позволь мне встать на колени, и я покажу тебе, как сделать меня тихой, прежде чем проснутся соседи... - шепнула она и начала оседать в его руках.
  - Нет, не сейчас! - отвечал он, прижимая её к себе плотней и, не давая опуститься вниз. Затем он снова стал целовать её в шею, и она целовала его пальцы, не замечая, как его другая рука скользнула к ней под подбородок. Она услышала, как легко звякнула застёжка на ремешке и сразу ощутила губами давление гладкой упругой поверхности резинового шара. От неожиданности она приоткрыла рот, пытаясь что-то спросить, и это был как раз тот шанс, которого Джеф ждал. Шар проскользнул к ней в рот и протиснулся между передними зубами. Имбирь сделала отчаянное усилие и издала невнятный булькающий звук. Она попыталась отстранить своё лицо от Джефа, но он уже завёл концы ремешка за её голову и, застегнув там пряжку, стал затягивать его всё туже. Её руки снова беспомощно задёргались в наручниках за спиной, в то время как шар входил в её рот всё глубже. Наконец с влажным писком шар скользнул за зубы, придавливая язык, и Джеф ловко зафиксировал его ремнём, чтобы она не могла вытолкнуть. Шарообразный резиновый кляп, затыкающий её рот, это было то, что Джеф уже проделывал с ней прежде сотни раз. Несмотря на то, что он не практиковался в этом восемнадцать лет, процедура прошла легко и быстро, гораздо быстрее, чем об этом можно было рассказать. Пока он застёгивал ремень, она сопела и слабо мычала, издавая те же самые милые его сердцу звуки, что и многие годы назад. Как только кляп оказался на месте и был надёжно зафиксирован, Джеф отпустил Имбирь и шагнул назад, ожидая эротического представления, которое, он знал это, она сейчас для него устроит. Её первой реакцией всегда было попытаться визжать через резину кляпа, надёжно закрывающего её рот. Так она поступила и теперь. Некоторое время она мотала головой и отчаянно билась в наручниках, делая тщетные попытки дотянуться скованными руками до кляпа, но у неё ничего не вышло из этого. Затем она посмотрела на него и снова жалобно замотала головой, всем своим видом требуя ослабить кляп, при этом прекрасно зная, что это бесполезно. В тишине отчётливо был слышен каждый издаваемый ею звук. Пока это был приглушённый стон. К тому же она теперь не могла из-за кляпа дышать ртом, её ноздри яростно раздувались, и она громко сопела. Затем она снова завизжала и по звукам, проходящим сквозь кляп, он догадался, что она пытается ругаться и обзывает его "дырявой задницей". Джеф нежно улыбнулся своей "обеззвученной" заключённой и, коснувшись пальцами кусочка алой поверхности очерченного её губами шара, заметил:
  - Чёрт возьми, Имбирь! Какой же прекрасной ты выглядишь с этим кляпом во рту! Такой же, как была восемнадцать лет назад, а может, даже ещё прекрасней!
  Её поведение сразу смягчилось, и она снова прижалась к нему. Она посмотрела ему в глаза, уже не пытаясь освободиться от кляпа. Её глаза сказали ему, что она наслаждается этим сюрпризом не меньше, чем он. Она легонько захныкала снова, и стала тереться сосками о его грудь.
  - Знаешь что? Я думаю, мне нужно так и везти тебя в Денвер с этим кляпом во рту! Завтра я закую твои руки в наручники таким же способом, как сейчас, на ноги надену кандалы, а в рот снова вставлю кляп и скажу стюардессе, что ты не будешь завтракать! - стал он поддразнивать Имбирь. Она в ответ приглушённо хихикнула через кляп и запыхтела носом у него на груди:
  - Мумпф-умпф - ответила она ему. Со скованными за спиной наручниками "хагед" руками она не могла лечь на спину, и Джеф посадил её на себя верхом. Он мог свободно ласкать её груди, пока она мчалась на нём верхом к прекрасному оргазму, стоная и фыркая, и он видел снова перед собой ту самую женщину, что и в прошлом, когда она неоднократно скакала на нём в такой же позиции. Имбирь начала пускать слюну, и влажные потоки капали вниз на её подбородок и ему на грудь. Он смотрел на её глаза, которые она временами закрывала от наслаждения, получаемого ею, несмотря на её оковы. Звук её дыхания наполнял комнату, дополняемый звуками, которыми она старалась ему сказать сквозь кляп, как она любит его и что она чувствует. Но кляп не давал ей сказать что-либо членораздельно. Слюна со временем всё сильнее текла из её рта по мере её усилий, и сделала влажной его грудь под её лицом. Когда она кончала, она так кричала, что даже кляп не смог сдержать её экстаз. Ведь она мчалась к нему на любимом человеке, и это был один из самых мощных оргазмов, когда-либо испытанных ею. Джеф тоже насладился своим кульминационным моментом, продолжая удерживать свою наездницу вертикально, поскольку сама она уже не могла этого делать. Затем он помог ей опуститься и лечь к нему на грудь. Она ощутила влагу их пота, смешанную с её слюной, а когда заворочалась, ложась удобней, раздалось влажное хлюпанье, вызвавшее у них обоих смех. Имбирь подняла своё лицо и повернула голову, давая понять, что хочет, чтобы он расстегнул застёжку и вынул кляп. Он расстегнул пряжку и потянул шар из её рта. Её губы влажно чмокнули, и она шумно сглотнула влагу, скопившуюся у неё во рту позади кляпа. Он предусмотрительно оставил ключи от наручников в пределах досягаемости. Он отпер браслет на одном из запястий, и она с облегчением переместила руки из-за спины, подперев ими голову. Джеф снял с её руки второй браслет и убрал наручники. Любовники лежали рядом, наконец-то расслабившись после бурного секса. Гораздо позже они вместе сходили в душ и сполоснувшись, снова заползли на кровать. Имбирь прижалась к нему и положила свою головку к нему на грудь. Несколько минут она лежала совсем тихо, затем спросила дрожащим испуганным шёпотом:
  - Джеф, что же с нами будет, если меня всё же посадят в тюрьму? - Она фыркнула, и он ощутил, как слёзы скатываются на его кожу. Он молчал некоторое время, представляя себе, как всё сложится при наихудшем развитии событий. Поездки из Денвера до Канзас-Сити каждый уикенд, чтобы посетить её. Невозможность даже прикоснуться к ней в течение первых трёх месяцев заключения, пока не закончится испытательный срок, и когда можно будет видеть её только в наручниках за стеклянной перегородкой. Затем встречи в контролируемом помещении, в шумной переполненной комнате вместе с другими заключёнными и их семействами, под бдительным наблюдением охраны. Ему не позволили бы супружеские посещения, поскольку они не были мужем и женой. Джеф представил её в тюремной одежде - ведь там она не сможет ходить в обтягивающих джинсах и на высоких каблуках. Никакой косметики, её ногти, сейчас длинные и красивые, заставят коротко остричь. И как долго такое будет? Можно было предполагать диапазон от десяти до двадцати лет.
  - Двадцать лет! - Он мысленно содрогнулся. - Как он сможет её ждать двадцать лет? Им будет под шестьдесят, когда она выйдет на свободу. Она могла ощутить тяжёлое биение его сердца, когда он представил, что их ожидает, если она будет признана виновной и осуждена.
  - Я не знаю... - это было всё, что он сейчас мог ей сказать. Он сразу ощутил её реакцию, осознав, что она сейчас нуждается в его поддержке, а он своим ответом только ухудшил её состояние. Она начала всхлипывать.
  - Джин, я буду там с тобой, независимо от исхода дела, но давай будем оптимистами! Этот адвокат, которому я хочу поручить твоё дело, очень хороший. У него великолепная репутация и я знаю, что он добьётся для тебя минимально-возможного срока. Я уверен, что он даже сможет добиться для тебя условного срока, если ты расскажешь всё честно. Более того, я уверен, что он сможет добиться твоего освобождения под залог до суда, и ты останешься со мной! - Он мягко коснулся её волос и погладил её плечо. Она немного расслабилась, её дыхание стало успокаиваться, и она прекратила плакать.
  - Я люблю тебя, я всегда любила тебя, и буду любить. Но если меня посадят в тюрьму, я не хочу, чтобы ты меня ждал. Я хочу, чтобы ты продолжал жить своей привычной жизнью, и может быть, встретил ту, что сделает тебя счастливым. Таким же счастливым, как мы с тобой сейчас. Обещай мне, что будет так! - сказала она тихо.
  - Помолчи. Не смей так думать! Давай сначала подождём, как всё сложится, и не будем пока ничего загадывать! Хорошо? - попросил он, продолжая обнимать её за плечи, и мягко поглаживая волосы. Джефу не хотелось спать, и он держал её в своих руках, пока она не уснула. Тогда он осторожно отпустил Имбирь и тихо соскользнув с кровати, сел напротив на стуле, наблюдая её сон. Имбирь была его первой настоящей любовью. Он встречался с другими девчонками до неё, да и после, когда она его покинула. Он всерьёз ухаживал за несколькими женщинами, на одной из которых даже женился. Но брак продлился недолго... Он ушёл и три года длился процесс развода, пока он не дал согласие на него. У них бывали хорошие моменты, но ничего экстраординарного. Она была менеджером по продажам и маркетингу в большой электронной фирме, и он был в её глазах неудачником, не сумевшим сделать карьеру. Он развлекался, летая по всей стране, даже разок сделал незаконный рейс в Южную Америку ради быстрого заработка. Там он попробовал возить наркотики из Колумбии и Перу.
  - Забавно! - подумал он, продолжая наблюдать сон своей заключённой, - Вот я, американский маршал и отставной контрабандист, сижу здесь с заключённой, которую должен доставить в Денвер, а она моя старая подруга, которую я люблю почти двадцать лет. О, господи, ну не странная ли это штука, наша жизнь?
  Он, наконец, вернулся на кровать, прижался к любимой и заснул лишь за два часа до того, как дежурный позвонил в номер сообщить, что уже семь часов утра и им пора вставать. Они разделили прощальный завтрак, умылись и оделись. Беседа не клеилась, оба пребывали в смятении от неумолимо приближающихся событий. Когда пришло время спускаться к выходу для отправления в аэропорт, Джеф поднял её новую кожаную куртку и помог её надеть. Она наблюдала молча, как он берёт транспортировочную цепь и наручники.
  - Сожалею, Джин. Но я должен это на тебя надеть! - сказал он с удручённым видом, затягивая цепь на её талии. - По крайней мере, твоя куртка скроет цепь, пока мы добираемся до самолёта.
  Имбирь молча наблюдала, как он брал браслет и закрывал его вокруг её левого запястья и пропускал наручники через цепь. Когда закрылся браслет на втором запястье, слеза упала на его руку, закрывающую в этот момент наручники на фиксаторы. Она смотрела вниз на сталь, теперь ограничившую её свободу, и печально вспоминала бессчётное количество раз, когда он надевал на неё наручники в прошлом. И она бы сейчас всё на свете отдала за то, чтобы и на сей раз он надевал их на неё для того, о чём у неё сохранились такие сладостные воспоминания. Джеф взял перчатки и предложил их надеть:
  - Они сохранят тепло твоих рук, и ещё они скроют браслеты наручников.
  Она кивнула, и он помог ей надеть перчатки. Он был прав, перчатки сделали наручники почти невидимыми, а цепь надёжно скрывалась под курткой. Если кто-то смотрел бы на неё теперь с не очень близкого расстояния, он бы только недоумевал, почему она держит руки в таком неудобном положении неподвижно, но, навряд ли догадался бы, что она в оковах. С ножными кандалами было совсем иначе, но он решил их на неё не надевать, пока они не приедут в аэропорт и не выйдут из автомобиля.
  - Я не хочу, чтобы ты находилась в них больше, чем это будет необходимо! - сказал он ей, опуская кандалы в свой карман. Она кивнула снова и слёзы снова заструились из её глаз. Джеф осмотрел комнату перед тем, как сдать её служащему гостиницы и проводил Имбирь к двери. На пороге они невольно оглянулись, чтобы ещё раз увидеть комнату, в которой они были так счастливы в эти проведённые вместе два дня. Возможно, это были их последние дни, которые они смогли быть вместе. Через холл гостиницы они прошли без проблем. Вероятно, ни один человек не догадался, что эта симпатичная брюнетка в куртке-пилоте закована в наручники, прикованные цепью к её талии. Автомобиль стоял недалеко от дверей гостиницы. Джеф проводил её к двери и помог сесть внутрь, ведь с прикованными на талии руками ей это было бы не слишком просто проделать самостоятельно. Он закрыл за ней дверцу автомобиля, обошёл с другой стороны и сел на сиденье рядом с ней. Водитель знал, что он везёт арестованную преступницу, поэтому ничего не спрашивал и молча довёз их до аэропорта.
  - Сэр, я подвезу вас к самому служебному входу, у меня есть специальный пропуск! - Это была его единственная фраза за всё время их короткого путешествия. И действительно, охранник на воротах лишь махнул им рукой, пропуская, сразу заметив специальную этикетку в углу ветрового стекла.
  - Благодарю вас, я ценю ваше внимание! - ответил Джеф и протянул руку, коснувшись затянутой в перчатку руки Имбирь. Она смотрела прямо перед собой, понимая, что если сейчас глянет на него, немедленно разрыдается снова. Автомобиль остановился перед дверью с надписью - "Только для службы безопасности. Вход по предъявлении документов". Он вышел и перешёл к её двери. Открыв двери, Джеф сказал, что теперь нужно надеть и ножные кандалы. Он достал оковы из кармана куртки и надел их на её лодыжки, опустившись перед ней для этого на колено. Он отрегулировал браслеты, чтобы они не мешали при ходьбе, и закрыл фиксаторы. Затем протянул ей руку. Имбирь ещё мгновение сидела неподвижно, неотрывно глядя на пару одинаковых сверкающих стальных браслетов на своих лодыжках, и шестнадцати дюймах прочной стальной цепи, соединяющей их.
  - Пойдём, Джин. Мы уже приехали и нам пора идти! - мягко сказал он, беря её за руку и помогая выбраться из машины. Она осталась стоять на тротуаре, а он сходил к багажнику, достать свои вещи. Затем он поблагодарил водителя, закрыл дверь и автомобиль уехал. Джеф проводил её к охраннику в форме, только что бывшему свидетелем того, как он надевал ей на ноги кандалы. Подойдя к дверям, Джеф достал из нагрудного кармана свой золотой значок, и предъявил его сидящему за стеклом охраннику, чтобы тот впустил их. Дверь немедленно открылась.
  - Доброе утро, сэр... - бесстрастно произнёс впустивший их охранник Джефу и покосился на красивую женщину, идущую рядом с ним, и на её ноги, звенящие при ходьбе цепью по полу. Джеф холодно ответил и спросил, как пройти к воротам номер двадцать шесть.
  - Если вы подождёте пару минут, я вызову сопровождающего, который сможет вас проводить туда, - предложил охранник и Джеф кивнул согласно. Охранник поговорил с кем-то через свою рацию и буквально через минуту к ним подошёл второй охранник. Джефа немного удивил его возраст, тот был ещё совсем мальчишка, не старше двадцати лет. Он был очень худой и всё время улыбался.
  - Генри, сопроводите маршала и эту леди к воротам номер двадцать шесть! - Сказал старший охранник своему более молодому коллеге. - Проводите их через девятую дверь, она ближе всего к этим воротам - добавил он.
  -Запросто! - ответил он, развернулся и быстро зашагал к дверям в конце короткого зала. - Никаких проблем!
   Джеф и Имбирь были от него наполовину скрыты стойкой, за которой сидел старший охранник, и юноша не мог видеть кандалы на её ногах. Джеф повёл её следом за парнишкой, но Имбирь явно не могла идти в кандалах так же быстро, как он.
  - Сынок, позволь попросить тебя идти не столь стремительно. Леди не поспевает за тобой! - попросил Джеф их провожатого.
  Парнишка обернулся и только сейчас увидел причину того, о чём его попросил Джеф. Его челюсть невольно отвисла и он, запнувшись, извинился:
  - О, сожалею, я не знал... я не заметил этого! - он покраснел. Он вероятно никогда не видел женщину с кандалами на ногах прежде, волновался и не знал, что ему сказать.
  - Вот и хорошо, сынок! Теперь ты сам видишь, что нам надо идти помедленнее! - сказал Джеф, поддерживая под руку Имбирь и двигаясь с ней туда, где их ждал молодой охранник, придерживая открытую для них дверь. Цепь кандалов на ногах Имбири звенела на каждом шагу, и парнишка несколько секунд не мог оторвать от неё своего взгляда. Он внимательнее поглядел на приближающуюся к нему женщину, заметил её неестественно неподвижные руки у талии, на мгновение встретился с ней взглядом и отступил, пропуская её в двери. Они прошли мимо него через дверь, затем он снова пошёл впереди по длинному спуску к другой двери, за которой оказалась крутая лестница.
  - Леди сможет подняться по этим ступенькам? - спросил он, когда звон цепей приблизился.
  - Она прекрасно сможет здесь пройти. Только это займёт некоторое время... - ответил Джеф, когда она шагнула на первую ступень.
  - Шагай осторожнее, Имбирь, я буду поддерживать тебя под руку, чтобы ты не упала. - Сказал он ей заботливо, беря её под локоток. Преодолев лестницу, троица прошла через ещё одну дверь и вошла в общий зал, где были расположены двадцать шестые ворота. Имбирь оглянулась вокруг - в зале было довольно многолюдно. Она нервно посмотрела на Джефа.
  - Прекрасно, теперь главное для тебя - игнорировать окружающих. Ты просто гуляешь со мной! - ответил он ей на её немой вопрос, продолжая следовать за охранником. Она постаралась последовать его совету, и продолжала идти, опустив глаза и избегая встретиться взглядом с кем бы то ни было. Джеф заметил, как несколько человек заметили кандалы на ногах Имбири и с интересом рассматривали эту скованную женщину, идущую через общий зал. Большинство же ничего не успело заметить. Достигнув ворот, он подвёл Имбирь к стойке для регистрации. Охранник наклонился к дежурной стюардессе, расположившейся за стойкой, и сообщил ей о Джефе и его заключённой.
  - Дайте мне несколько минут, сэр, и я смогу обеспечить вашу посадку в самолёт раньше других пассажиров, - сказала она Джефу, но глядя на руки Имбирь. Она была достаточно близко, чтобы заметить, и наручники, частично скрытые под перчатками, и цепь на талии, виднеющуюся из-под куртки. - Могу ли я прежде взглянуть на ваши документы?
  Джеф снова достал свой значок из кармана и показал его женщине. Та поблагодарила и вышла в дверь, ведущую в переход на "Боинг 737", уже пришвартованный снаружи к зданию аэровокзала. Миссия молодого охранника на этом была закончена, и Джеф его отпустил, сказав:
  - Спасибо за вашу помощь!
  Парнишка посмотрел на него и пожал ему руку, затем обернулся к Имбири.
  - Счастливого полёта, мэм! - сказал он ей, смущённо улыбаясь и кланяясь. Они остались вдвоём, ожидая ушедшую дежурную. Взгляд Имбири был всё ещё удрученный, и она не смотрела вокруг, боясь встретиться взглядом с теми из пассажиров, кто успел заметить оковы на её ногах. Но она не могла не слышать, как сидящий неподалёку от них мужчина говорит своей подружке:
  - Эй, погляди-ка! Ноги той леди закованы в кандалы! Готов спорить, она и в наручниках тоже!
  Его подруга оторвалась от журнала и тоже с нескрываемым любопытством уставилась на Имбирь. Они отвели взгляды, лишь заметив на себе угрюмый взгляд Джефа. Тягостное ожидание было прервано возвращением стюардессы.
  - Вы можете пройти прямо сейчас, сэр! Можете занять два кресла слева от прохода в хвосте самолёта!
  Джеф поблагодарил её и, пропустив впереди себя Имбирь, шагнул за дверь следом за ней, немедленно забыв о болтливой парочке на скамейке. У двери в самолёт их встретил молодой человек в лётной форме, очевидно один из членов экипажа.
  - Доброе утро! - приветствовал он их, радушно улыбаясь, словно встречая обычных пассажиров.
  - Доброе утро! - отвечал Джеф, рассматривая лётчика. По нашивкам он определил, что это их второй пилот. Вначале лётчик смотрел на Джефа, но затем его взгляд перекинулся на Имбирь, когда она, миновав его, прошла, гремя цепью по полу в конец самолёта. Когда они дошли до своих мест, Джеф опустился на колено, снял с неё ножные кандалы и убрал их снова в карман своей куртки. Затем отпер наручники, передвинул их на цепи, чтобы они снова висели сбоку, и предложил Имбири занять место у окна. Откинувшись в кресле, Имбирь, наконец расслабилась и стала растирать свои запястья.
  - Мне жаль, что это наручники "хагед". Я знаю, они не столь удобны в ношении, как обычные наручники с цепью! - извиняющимся тоном сказал он ей.
  Имбирь посмотрела на него и улыбнулась:
  - Всё в порядке. Мне было в них не так уж и плохо... - она наклонилась и поцеловала его в щёку, - но всё равно, спасибо, что ты меня от них освободил! - Она продолжала смотреть на него, - Джеф! - она всё ещё растирала своё тонкое запястье, - Ты возьмёшь меня к себе домой до суда, или нас в Денвере встретит кто-то и отвезёт меня в тюрьму?
  - Сожалею, но нас встретят. Я должен буду передать тебя местным полицейским властям, как только мы приземлимся! - он смотрел всё время вниз, и лишь закончив говорить, посмотрел её в глаза. Он понимал, что она обеспокоена предстоящим, но ему не хотелось рассказывать ей о предстоящей процедуре передачи.
  - Если хочешь, я останусь рядом с тобой. Я могу попросить, чтоб меня допустили в зал судебных заседаний, когда будут рассматривать твоё дело.
  - Это было бы хорошо. Я очень боюсь, потому что не знаю, чего ждать! Они запрут меня в камеру? - потребовала она ответа.
  Джеф посмотрел на неё, затем в течении секунды себе под ноги и ответил ей:
  - Да, Джин, они запрут тебя в камеру на то время, пока не вызовут к судье, чтобы предъявить обвинение. Но, по крайней мере, ты будешь сидеть отдельно от других заключённых, ведь согласно федеральному обвинительному акту ты не местная.
  Она отвернулась, и некоторое время смотрела в окно, избегая его взгляда. Он услышал её сопенье, и когда она обернулась, в её глазах стояли слёзы. Она тихо заплакала. Джеф пальцами убрал влагу с её щёк:
  - Всё будет хорошо, Джин! Я вызову адвоката сразу, как мы прибудем, и попрошу срочно заняться этим делом. Есть большая доля вероятности, что он сможет добиться твоего освобождения под залог уже сегодня вечером.
  Джеф знал, что его обещание излишне оптимистично, но она сейчас нуждалась в словах поддержки, чтобы немного успокоиться. Она склонилась к нему и коснулась своей рукой его руки:
  - Спасибо тебе за твою заботу обо мне. Я даже не могу себе вообразить, как бы меня эскортировал кто-то незнакомый! - она поцеловала его щёку. Снова успокоившись, она откинула голову на подголовник кресла и закрыла глаза. Тем временем в самолёт уже начали заходить и рассаживаться по своим местам другие пассажиры. Дежурная стюардесса, которая видела, как заходил Джеф и Имбирь, подошла и предложила ей подушку, которую достала из отделения над их головой. Она заметила, что он снял с арестованной наручники, но не подала виду, что её это как-то удивило. Только сказала, чтобы они позвали её, если что-нибудь понадобится. Джеф поблагодарил стюардессу, и она ушла помогать размещаться другим пассажирам. Рейс на Денвер проходил спокойно и без происшествий. Им снова подали ту же сухую губку и кофе на завтрак, кресла были в меру неудобны. Имбирь смотрела в окно, на расстилающийся у неё далеко под ногами заснеженный пейзаж Среднего запада, и ей хотелось лететь с Джефом по любой другой причине, кроме той, по которой они сейчас летели вместе. Она ощущала вес наручников и цепи на своей талии, и знала, что скоро ощутит эти наручники снова на своих запястьях. Пассажир, обративший внимание своей подружки на оковы при посадке, прошёл мимо них в туалет, косясь на её руки на коленях. Очевидно, он ожидал увидеть на них наручники. Проходя обратно к своему месту, он ещё раз на них посмотрел. Ещё пара человек, очевидно, заметившие при посадке в аэропорту кандалы на ногах Имбири, прошли мимо, тоже украдкой глянув на неё. Они догадывались, что она арестована и эскортируется Джефом. Она игнорировала их внимание, ни с кем не входя в контакт своим взглядом. Наконец капитан лайнера включил громкую связь и объявил, что через двадцать минут самолёт совершит посадку в международном аэропорту Денвера. Он сообщил, так же, о погоде в порту прибытия и она оказалась гораздо лучше, чем ожидалось. Воздух успел изрядно нагреться после шторма, задержавшего их в Канзасе, и стало вполне комфортно. Джеф поглядел на Имбирь и улыбнулся:
  - Я всё равно доволен, что купил тебе тёплую куртку, так или иначе. Даже и теперь для тебя будет холодно, ведь ты привыкла к погоде Майями.
  - Я хочу, чтобы ты забрал это к себе на то время, пока я буду далеко от тебя. Она мне не понадобится там, где я буду. Такая хорошая вещь может потеряться или испортиться на складе полиции, лучше это не сдавать туда! - ответила она, поглаживая гладкую кожу рукава лежащей на её коленях куртки.
  - Давай не будем гадать и поглядим сначала, как всё сложится? - ответил он, касаясь её щеки кончиком своего пальца. Имбирь молча кивнула. Тяжёлый Боинг 737 легко коснулся поверхности лётного поля Денвера точно в срок, и подкатился к похожему на цирк "Шапито" зданию терминала. Несмотря на потепление, снег ещё не растаял, и наклонная крыша терминала была вся белая. Самолёт слегка клюнул носом, тормозя перед воротами номер сорок семь. Как всегда в таких случаях, пассажиры, спешащие покинуть самолёт, устроили в проходе толчею. Джеф сидел, не пытаясь встать, предпочитая дождаться, когда самолёт опустеет, чтобы только после этого начать готовить Имбирь к их короткой прогулке к воротам терминала, где судьба должна была их разлучить. Он спокойно наблюдал, как последний человек покидает самолёт. Выждав ещё чуть-чуть, он предложил свою руку Имбири и помог ей выбраться в проход. Он помог ей надеть куртку и развернул цепь на талии. Стюардесса терпеливо ждала их, наблюдая, как он встал на колено и надевает на лодыжки Имбири кандалы. Он подогнал наручники на её запястьях, чтобы не было туго, и закрыл фиксаторы. Стюардесса поинтересовалась его действиями, видя, что он что-то ещё делает с наручниками, которые уже закрыты на руках арестованной. Он, удивившись её любопытству, объяснил, что фиксатор предотвращает возможность случайно закрыть браслет туже и слишком сильно зажать, или даже повредить руку. Симпатичная стюардесса внимательно посмотрела на Имбирь, пытаясь встретится с ней взглядом.
  - Вам не больно носить наручники? - спросила она наконец. Имбирь взглянула на молодую женщину, затем опустила взгляд на свои скованные руки.
  - Нет! - отвечала она, - Мне действительно было бы в них больно, если бы они были потуже закрыты, но Джеф их закрывает не туго. Она снова подняла взгляд, недоумевая, отчего девушка так заинтересовалась её состоянием. Любопытство стюардессы выглядело вполне искренним, её чистый взгляд был совершенно обезоруживающим.
  - Вы ведь знаете друг друга, не правда ли? - снова спросила стюардесса, изучающее глядя в лицо Джефа. Он слегка улыбнулся в ответ, удивляясь её интуиции:
  - Что заставляет вас так думать? - вопросом на вопрос отвечал он ей.
  - Я наблюдала за вами в полёте. Было явно видно, что вы - друзья, или она не является вашим заключённым. Я люблю наблюдать за людьми, это моё хобби. Я много раз летала с эскортируемыми заключёнными. И знаю, что они никогда не позволяют своим заключённым спать у них на плече и не касаются их нежно, подобно вам. - Объяснила она с улыбкой, меж тем, как её взгляд скользил с Джефа на Имбирь и обратно.
  - Вы проницательны. Мы старинные друзья. Но она и мой заключённый! Просто случилось такое совпадение, что мне поручили её эскортирование. Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому! - он поднял свои вещи с пола.
  - Готова? - спросил он Имбирь и взял её под руку. Имбирь кивнула и снова посмотрела на стюардессу, стоящую рядом с ними.
  - Спасибо вам за вашу доброту! - сказала она.
  Стюардесса ласково коснулась её руки и тихо промолвила:
  - Желаю вам удачи!
  Парочка двинулась к выходу. Джеф сказал Имбирь, пока они ещё шли вдвоём:
  - Джин, мы не сможем с тобой разговаривать свободно при посторонних. Я не смогу поцеловать тебя на прощание или провожать под ручку. Мы не должны никому подавать повод догадаться, что знакомы. Она сказала, что всё понимает, и оглянулась вокруг, поскольку они уже подошли к двери терминала. В конце небольшого коридора их уже поджидали три человека в форме. Это были две женщины и один мужчина, очевидно - водитель. В руке одной из женщин были оковы, наподобие тех, что носила Имбирь в тюрьме. Имбирь издала тихий звук и тяжело задышала, когда они приблизились к этому трио.
  - Джинжер Холт, я принимаю вас под свою охрану из-под охраны службы американского маршала. Вы теперь находитесь в заключении у полиции штата Колорадо, до того момента, пока суд не признает вас виновной, либо решит выпустить из-под ареста. Вам всё понятно? - произнесла одна из женщин, одновременно надевая один из браслетов наручников ей на запястье, только выше тех, что уже ограничивали её вместе с цепью на талии. Имбирь смотрела на это новое ограничение и кивала головой в знак понимания.
  - Маршал, можете снять с арестованной ваши оковы, мы приняли вашего заключённого под свою охрану. - Сказала всё та же женщина, уже обращаясь к Джефу. Он выполнил то, что от него потребовали и женщина надела второй браслет на левую руку Имбири. Та посмотрела вниз, поглядеть, что на неё надевают и её удивила странно длинная цепь между браслетами, со свисающими свободно концами. Она уже привыкла с Джефом к близко расположенным к друг другу в его "хагед" запястьям. Задача этой цепи, длинной около восемнадцати дюймов, показалась ей непонятна. Имбирь никогда ещё не заковывали в такие оковы, и она не понимала их функции, пока одна из женщин-офицеров не затянула свободные концы цепи на талии за её спиной, закрыв там на замок. Руки Имбири оказались почти неподвижно зафиксированы у неё по бокам. Когда она попыталась их перемещать, оказалось, что у неё осталось очень мало возможностей для этого. Имбирь встретилась взглядом с Джефом, и её подбородок предательски задрожал, в то время как офицер, опустившись на колено, надевала на неё ножные кандалы взамен удалённых.
  - Отлично, мы готовы. Спасибо, маршал, мы уходим, - сказала женщина, сковывавшая Имбирь.
  - Я вот хотел вас спросить, не можете ли вы меня заодно подвезти к зданию суда? Мой автомобиль у моего офиса в 410 здании, и я мог бы дойти туда, но ведь я могу просто доехать с вами? - спросил он, не сомневаясь, впрочем, что ему не откажут.
  - Разумеется, мы вас можем подвезти! Сядем на заднем сидении втроём, вам ведь не привыкать сидеть рядом с арестованной! - весело ответила старшая женщина-офицер, намекая на полёт в самолёте. Она и понятия не имела, что он и его заключённая спали в одной кровати после совместного секса всего несколькими часами ранее.
  - Спасибо, это позволит мне сэкономить на такси и позволит быстро сдать документы! - улыбнулся в ответ Джеф. На улице их ожидал полицейский автомобиль без опознавательных знаков. Имбирь села на заднем сиденьем между Джефом и одной из женщин. Другая села рядом с водителем. Джеф мог ощущать тепло ноги Имбири, прислонённой к нему. Она не могла положить руки себе на колени и сидела, широко раздвинув в стороны локти. Было заметно, что ей так очень неудобно сидеть, поскольку она постоянно шевелила руками, пытаясь уменьшить давление браслетов на запястья. В какой-то момент она посмотрела на него умоляющим взглядом, безмолвно прося о помощи. Джеф прочёл её мысли и обратился к женщине-офицеру:
  - Извините, я чувствую себя виноватым в том, что мы едем в такой тесноте. Если вы не будете возражать, я бы снял один из браслетов с арестованной, чтобы она расположила свои руки более удобно и не занимала так много места. Нам всем было бы намного удобнее!
  Леди полицейский оглянулась на сидящую между ними арестованную и сразу поняла, что той весьма неудобно сидеть. Поколебавшись секунду, она согласилась:
  - Хорошо, я не думаю, что это вызовет проблемы. Ваши ключи подойдут к замку этих наручников?
  Джеф достал своё кольцо со стандартными ключами.
  - Да, похоже, что они подойдут! - ответил он, вставляя ключ в замок левого браслета. Он взял её руку в свою, и открыл браслет. Имбирь, наконец-то, смогла расположить свои руки более удобно. Она растирала своё запястье и смотрела на него.
  - Спасибо! Я вам очень благодарна! - сказала она тихо. Джеф улыбнулся ей, ему очень хотелось погладить её лицо, но он не посмел показать своих чувств в присутствии посторонних. Поездка до здания суда заняла почти полчаса. Имбирь сумела расположить свои руки так, чтобы их пальцы соприкасались незаметно для их сопровождающих. Эти прикосновения действовали на неё успокаивающе и так они и доехали до здания суда. Когда они доехали, Джеф мягко поместил её руку назад, в браслет наручников, но закрыл его менее туго, чем это сделала до него женщина-офицер. Он установил стопор и помог ей выйти с его стороны автомобиля. Это позволило ему ещё раз коснуться её руки, пока он помогал ей покинуть машину и встать на ноги.
  - Благодарю. - Снова сказала она, и подошедшая женщина-офицер взяла её под руку, уводя к двери в лифт, ведущий из подземной стоянки в здание суда. Джеф последовал с ними в лифт и тоже поднялся к секции, где располагалась тюрьма. У него там была пара хороших знакомых, и он надеялся, что они помогут ему встретиться с Имбирь после того, как её переведут в камеру. Пока Имбирь передавали тюремной охране, Джеф созвонился с адвокатом. Тот был рад его услышать и выразил готовность помочь. Джеф вкратце пересказал ему всю историю Имбири, и адвокат велел ждать его в тюрьме, пообещав приехать немедленно.
  - Джеф, если всё так, как ты мне рассказал, нет никаких проблем для того, чтобы до вечера получить твою подружку под залог. Я буду у вас через полчаса или даже раньше. Передай ей, чтоб она не волновалась, я совершенно уверен в том, что уже к обеду мы её вытащим оттуда. Я переговорю с судьёй, он мой хороший друг, и он тоже посмотрит, что может для нас сделать! - сказал адвокат Джефу по телефону. Поблагодарив друга, Джеф повесил телефон. Теперь он был гораздо больше уверен в благоприятных перспективах исхода дела для Имбири. Адвокат сказал, что в данном случае власти явно переусердствовали, арестовав девушку, не имея при этом веских доказательств о её причастности к преступлению. Он сказал, что вообще сомневается, что она к этому причастна как-либо, и необходимо было её отпустить и искать истинного преступника, после первого же допроса. Джеф вернулся в дежурную комнату, где находилась Имбирь, ожидавшая передачи тюремным служащим. Женщина-офицер освободила Имбирь от оков, в которых её везли из аэропорта. Он смотрел на неё. Она растирала запястья и оглядывалась на него, ища в нём поддержки. Он улыбнулся ей ободряюще, стараясь дать понять, что всё уже делается для её освобождения. Она не понимала, что он хочет ей показать этой улыбкой, но могла предположить, что это нечто положительное для неё. Появился охранник тюрьмы и велел Джинжер поместить руки за спину. Её плечи резко опустились, и она покачала горестно головой, подчиняясь приказу. Охранник снова надел на неё наручники, и крепко взяв её за локоть, повёл к выходу из дежурки, вероятно для помещения в камеру. Имбирь оглянулась на Джефа, который мог лишь беспомощно наблюдать, как уводят его любимую девочку, которую он так любил. Она исчезла из его поля зрения за металлической дверью в конце комнаты. Джеф позвонил в отдел свиданий и узнал, что сегодня там, на его счастье, работает его хорошая знакомая. Он попросил её подозвать к телефону для разговора.
  - Мегги, привет, это я, Джеф Дитерс, помнишь меня? - спросил он.
  - Эй, Дитерс, какие черти занесли тебя к нам в этот раз? - отвечала она, заметно обрадованная тем, что слышит его.
  - Мегги, к вам только что доставили одну леди, её зовут Джинжер Холт. Я только что доставил её из Майями во Флориде, и я хотел бы поговорить с ней. Ты можешь устроить это для меня?
  - Запросто, Джеф, шагай к нам вниз. Её содержат отдельно из-за её федерального статуса, но я могу вам дать немного поговорить. Как долго вам надо разговаривать? - спросила Мегги.
  - Как можно дольше, насколько это будет возможно. Встречай меня, сейчас я к вам спущусь!
  Давай, беги! И ещё, Джеф, я не смогу впустить тебя к ней в камеру, но вы сможете посекретничать через решётку, если тебя это устроит!
  - Спасибо Мегги, ты - золото! - отвечал Джеф, прежде чем повесить трубку.
  Джефа проводили к камере Имбири, где он застал её сидящей на кровати, прижав колени к груди. Для него было невыносимо тяжело видеть её за решёткой. Как только охранник ушёл, она вскочила и подбежала к решётке, разделяющей их. Она просунула руки через прутья, чтобы коснуться его.
  - О, Джеф, я никогда не хотела снова оказаться в камере! Я не знаю, что мне делать теперь! - сказала она дрожащим голосом, шагнув назад и обводя взглядом стены, в которых была заключена.
  - Я уже вызвал моего адвоката. Он уже на пути сюда, и из того, что я рассказал ему о тебе, он уже сделал вывод, что сможет ещё до ночи вызволить тебя отсюда! - отвечал Джеф, протягивая руки через решётку, чтобы ласково погладить её лицо и шею. Она тёрлась о его руку щекой и тыкалась в неё носом. Джеф заметил глубокие рубцы от наручников на её запястьях. Охранник, отводивший её в камеру, очевидно, очень туго застегнул на ней наручники, и они оставили отчётливый глубокий след. Он коснулся пальцами следа наручников и спросил, не повредила ли она запястья.
  - Нет, ничего страшного. Хотя, конечно, он надел их мне туговато! - отвечала Джинжер, посмотрев на двойные бороздки, оставленные на её коже браслетами наручников, которые были всё ещё красны.
  Она посмотрела на него и усмехнулась.
  - А помнишь случай, когда я упала на кровать и приземлилась на один из моих браслетов, которые не были заперты на фиксатор?
  - Я никогда этого не забуду! Я думал, что ты сломала себе запястье. Я никогда не видел наручников, столь туго закрытых, как это было на тебе той ночью! Мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем я смог их открыть, доложу я тебе!
  - Я не могла потом носить наручники целую неделю. Из-за того случая тебе пришлось купить для меня кожаную смирительную рубашку. - Она вспоминала, охватывая своими пальчиками его руки, сжимающие прутья разделяющей их решётки.
  - Ты права, и мы немало потом развлекались с нею, не правда ли? - Он незаметно смахнул крошечную слезинку, проступившую в уголке его глаза. Парочка стояла и разговаривала, словно они находились на свободе, а не в тюремном изоляторе, разделённые решёткой. Джеф многое отдал бы сейчас, чтобы оказаться с нею рядом, не отделённым от неё тюремной решёткой.
  - Мне хочется быть к тебе как можно ближе, прижать тебя к себе! - сказал он, просовывая руки через решётку к ней за спину, и прижимая её к решётке, чтобы она тоже могла его обнять. Их губы встретились, и их поцелуй был долгим и сладостным. Наконец он отпустил её губы и сказал:
  - Вероятно, мне уже надо идти, посмотреть, не приехал ли адвокат. Он собирался поговорить с судьёй, своим другом, прежде чем сюда ехать, и я не знаю, когда его ожидать. Ты побудешь одна, пока я не вернусь?
  Имбирь оглянулась через плечо на свою камеру.
  - У меня есть выбор? Нет, действительно, Джеф, иди, всё будет хорошо. Только не забудь меня потом забрать отсюда!
  Она протянула руку через решётку, чтобы ещё раз коснуться его на прощание.
  - Я вернусь. Если адвоката ещё нет, я попрошу, чтоб мне сообщили, когда он появится, и вернусь сюда. - Сказал он, подходя к железной двери, отделяющей отсек с камерой Имбирь от коридора с остальными камерами. Он постучал в дверь, мгновением позже его уже выпустили, и на прощание он махнул ей рукой. Он ощутил волну жалости к Имбири, которая выглядела такой грустной, и при этом оставалась такой прекрасной за решётчатой дверью своей камеры.
  Как ни странно, но когда Джеф вышел в зал свиданий, он увидел за стеклом своего друга-адвоката, проходящего регистрацию. Он улыбнулся и помахал ему рукой, и тот тоже помахал в ответ.
  - Ты очень вовремя, я только что вышел, чтобы встретить тебя, - сказал ему Джеф после того, как они смогли обменяться рукопожатием.
  - Мне пришлось потратить больше времени, чем я ожидал. Секретарь и судья была заняты в суде, и мне пришлось ждать, когда они освободятся и смогут меня принять. Так или иначе, я получил то, за чем к ним пошёл. Мы можем получить отсюда твою подружку уже через несколько минут... - сообщил адвокат.
  - Ты шутишь? Мы можем получить её ещё до сегодняшнего вечера? - недоверчиво изумился Джеф.
  - Да, именно так! Я попросил прислать мне её дело в офис по факсу, и имел возможность ознакомиться с ним ещё по дороге к судье. Секретарю судьи было достаточно одного взгляда на эти бумаги, а когда я ещё рассказал вашу историю, он спросил, не может ли она быть отпущена под ваше поручительство? Я не имел возможности с тобой связаться, но не сомневался, что ты не будешь возражать. Я сказал за тебя - да!
  Джеф начал улыбаться всё шире:
  - Выпустят под моё поручительство? Это означает, что я должен проследить, чтобы она появилась в суде, а до тех пор она должна оставаться со мной?
  - Ты получил это, дружище! Можешь отводить свою подругу к себе домой уже сегодня вечером, а я начинаю завтра работать над её защитой. Должен сказать тебе, мой друг, на основании того, что я успел увидеть - федеральные дела не имели такого прецедента. Судья был удивлён, почему её вообще арестовали на основании того, что они имеют против неё. Да ещё и эскортировали в Денвер! - сказал ему адвокат, пока он спешно заполнял форму, необходимую для начала освобождения Имбири. Наконец он вручил заполненную форму и решение суда уже знакомому сержанту. Человек за столом взял документы, и просмотрев их, поднял телефонную трубку.
  - У меня тут принесли бумаги на освобождение некой Холт, Имбири. Что? Да. Её адвокат и американский маршал уже здесь. О-кей, о-кей, я пошлю их прямо вниз! - Офицер подписал необходимые документы и направил обоих к лифту, который мог их доставить на тюремный этаж. Имбирь сидела на кровати в камере, когда дверь в её секцию открылась, и в двери показался Джеф. Было заметно, что она только что плакала. Её глаза были красны, на щеках пылали алые пятна. Её лицо сразу изменилось, едва она его завидела.
  - Джеф! Ну что? - она тоже невольно начала улыбаться, глядя на его широко улыбающуюся физиономию.
  - Эй, Рыжая хулиганка, как бы ты отнеслась к тому, чтобы немедленно выйти из этой вонючей камеры и прогуляться ко мне домой? - спросил Джеф, протягивая руку между прутьями решётки, чтобы стереть с её щеки остатки слёз.
  - Джеф! О, боже, ты действительно имеешь в виду то, о чём говоришь? Я действительно могу выйти отсюда? Прямо сейчас, сегодня вечером? - она схватила его за руку, сильно сжимая, пока говорила.
  - Совершенно верно, конфетка, и ты видишь рядом со мной этого хорошего друга, которого надо благодарить за это! Джинжер Холт, позвольте представить вам Чарльза Шиендера, лучший чёртов адвокат в Денвере, и один адски хороший пилот!
  - Я имел очень хорошего инструктора! Рад познакомиться с вами, Имбирь. - Отвечал Шиендер, протягивая руку для рукопожатия. - Мы заберём вас из этой, довольно плохой, гостиницы и, я уверен, Джеф возьмёт всю заботу о вас на себя! - он тепло и искренне улыбнулся.
  Тюремная надзирательница, вошедшая следом, вставила ключ в замок и открыла камеру. Решётка откатилась в сторону, и Имбирь бросилась обнимать Джефа и адвоката.
  - Спасибо, спасибо огромное вам обоим! - она снова была почти в слезах, но на этот раз это были слёзы радости. Имбирь пошла с ними к выходу, и ещё раз обернувшись и окинув взглядом свою крошечную серую камеру, где она была заперта - содрогнулась.
  - Давайте, скорее покинем это место! - сказала она, невольно ускоряя шаги.
  Они ещё раз горячо поблагодарила Чарльза на улице, расставаясь с ним. Он сел в такси, а они совершили короткую прогулку к зданию 410, где был припаркован автомобиль Джефа. Он открыл перед ней дверцу, но прежде, чем она села в машину, достал из кармана наручники, которые она носила в самолёте.
  - Не спешите так, леди! Формально Вы по-прежнему являетесь моей заключённой. Я должен держать Вас под замком, запирая на ключ до Вашего суда.
  Она нисколько не возражала, но усмехнулась, когда Джеф закрыл браслет на её левом запястье.
  - Это подразумевает, что у Вас есть для меня камера в вашем доме, или Вы собираетесь приковать меня до суда к кровати? - поинтересовалась она, наблюдая, как он помещает её правое запястье в оставшийся браслет.
  - Сожалею, что я не имею камеры для Вас, но идея приковать Вас к кровати мне определённо нравится! - сказал он и обнял её. Она подняла вверх свои скованные руки и положила к нему на плечи. Их губы встретились.
  Уже начиналась ночь, когда они подъехали к дому Джефа в Юго-Западной части города. До этого они остановились в местном ресторане, любимому Джефом, где он уже не раз прежде обедал. Пара бокалов хорошего вина погрузили их в тёплое и праздничное состояние. Едва войдя в дом, они слились в долгом и страстном поцелуе, который прервался лишь для того, чтобы раздеться. Джеф снял с Имбири наручники ещё перед рестораном, и не стал надевать после него.
  - Хорошо, ты привёл меня к себе! Когда ты собираешься приковывать меня к своей кровати? - спросила она его, когда они уже стояли среди груды одежды на полу его спальни.
  - Сразу же после того, как я закончу тебе показывать, как я тебя люблю! - отвечал он ей. Но сначала я хочу тебя свободной, на случай, если ты захочешь мне отплатить тем же, и тоже показать, как меня любишь!
  Имбирь так и не добилась от него той ночью, чтобы он приковал её к кровати. Влюблённые заснули, истощённые путешествием, высокими эмоциями и вином.
  На другой день они пробудились уже после девяти утра и разделили завтрак, наблюдая в окно, как под лучами солнца стремительно тает на деревьях и кустарниках снег.
  - У тебя красивый дом, Джеф, правда, красивый! - сказала она ему, когда они сидели около друг друга, потягивая кофе, - Мне трудно представить, что ты здесь живёшь совсем один, здесь так много места! Что ты делаешь в таком огромном доме? - спросила она, успев с утра немного оглядеться.
  - Я купил это примерно двенадцать лет назад, и это стало моим хобби с тех пор. Когда я не путешествую, я обычно работаю здесь, дома. Я всё здесь переделал и построил сам, даже этот подъезд. Я рад, что тебе здесь нравится, Джин. - Сказал он, лаская её волосы, поскольку она положила свою голову ему на плечо.
  - Джинжер, всё само получается так, как в шутку предсказал мне Чарли, но ты не обязана на самом деле оставаться со мной. И я хотел бы спросить тебя серьёзно, как ты смотришь на то, чтобы остаться жить меня?
  Она повернулась и столкнулась с ним взглядом.
  - Джеф! - она заколебалась перед продолжением фразы, и он затаил дыхание, боясь отрицательного ответа, - Джеф, это походило бы на мечту, внезапно сбывшуюся для меня. Я так много раз вспоминала о тебе все эти годы. Я думала о тебе, о нас, и представляла себе, что бы у нас могло получиться. Может, ещё и сейчас не поздно для всего этого? Мы могли бы ещё жить вместе, быть такими же счастливыми, какими были, когда жили вместе в Майами? - она заглянула ему в глаза в поисках ответа, но прежде, чем он сказал что-либо, она приложила к его губам свой пальчик.
  - Ш-шшш! Ничего не говори, я всё ещё имею эту перспективу попасть в тюрьму, она всё ещё висит надо мной! Я боюсь и не хочу пробуждать надежды, а потом оказаться запертой в тюрьме вдали от тебя.
  Джеф погладил её руку, поцеловал и заглянул в глаза.
  - Тебя не посадят в тюрьму. Ты останешься здесь со мной, останешься настолько, насколько я смогу сделать твою жизнь счастливой. - Его слова укрепили её надежду на благополучный исход, и она с благодарностью взглянула на него.
  - Это то, чего я хочу больше всего, о чём я неустанно молюсь. - Она поцеловала его и, плотно прижавшись к нему, ощутила, как его любовь и теплота окружают её.
  Уже позже, тем же утром, Джеф увидел на улице своего соседа, чистящего снег возле своих кустов, и вышел поговорить с ним. Дэн Шаффер был вдовцом, и чаще копался у себя на участке, чем сидел дома. Он имел вид заядлого ботаника, который всё знает о деревьях, лужайках и кустах.
  - Доброе утро, Дэн! - сказал Джеф, подходя к тому месту, где Шаффер отгребал снег от молодой дикой яблоньки.
  - Привет, Джеф! Похоже, что у тебя дома гости? - Дэн кивнул на окно над подъездом, за которым виднелась освещённая солнцем Имбирь.
  Джеф улыбнулся.
  - Да, это ко мне приехала моя старая подруга. Её зовут Джинжер, я познакомлю вас позже, когда она выйдет из дома. Она жила во Флориде, в Майами, и не привыкла ещё к нашему климату. - Сказал Джеф, усмехаясь, - Дэн, вы знаете что-нибудь о землеройках?
  - С кем это ты там говорил? - спросила Джинжер немного позже, когда он вернулся домой.
  - Это мой сосед, Дэн. Мой босс имеет проблемы с землеройками на своём участке. Некоторые из них подгрызают его кусты, и он искал информацию, как от них избавиться этой весной. Старый Дэн подсказал мне один простой способ и, поскольку я в полдень иду в офис, эта информация будет очень кстати. - Пояснил он.
  - Ты уходишь в офис? Сегодня? - удивилась она.
  - Да, я должен сдать отчёт о твоей передаче и посмотреть, когда у меня следующая поездка. Фактически, я думаю попросить небольшой отпуск. Думаю, мне не откажут, я уже пару лет не брал его. - Сказал Джеф, подходя сзади, обнимая её за талию, и нюхая её волосы.
  - Так, а что ты планируешь делать со мной на то время, пока тебя не будет дома? Я ведь, и правда, формально твой заключённый? Или ты полагаешь, что я не знаю, что означает быть под чьей-то охраной? Ведь именно с этим условием меня выпустили из тюрьмы, не так ли? - спросила она, поворачиваясь в его руках и хитро заглядывая ему в глаза. На мгновение задумавшись, Джеф отвечал:
  - Хорошо, мисс. Я думаю, что я должен кое-что предпринять, чтобы препятствовать вашему побегу в то время, пока меня не будет дома. Я полагаю, что вам будет лучше пройти со мной в подвал.
  Она засмеялась в ответ.
  - О, да? И что случается с девочками в вашем подвале? - спросила она, легонько покусывая его за шею. Имбирь не видела подвал его дома и была поражена. Красиво оформленное логово занимало три четверти всего пространства под домом. Огромный, тёмно-коричневый кожаный диван подавлял своим величием и делил комнату пополам. Огромный телевизор, бар со стойкой, большой выбор книг на встроенных в стены полках.... Здесь было тепло и уютно, несмотря на заснеженный пейзаж вне этих стен.
  - О, Джеф, какая превосходная комната, как здесь красиво! - воскликнула она, оглядываясь вокруг и восхищаясь его дизайнерским талантом.
  - Я счастлив, что Вам нравится здесь. Привыкайте, это то место, где вы будете содержаться, пока меня не будет дома. Теперь, если Вы любезно снимите вашу одежду, я надену на вас то, что Вы будете носить здесь. - Сказал он с улыбкой, наблюдая за её реакцией. Она ему понравилась. Без малейшего протеста Имбирь начала раздеваться и скоро стояла перед ним в одних трусиках и бюстгальтере. Он посмотрел на неё и пощекотал ей подбородок.
  - Я предполагаю, что Вы не хотите дальше раздеваться, но я хочу, чтобы Вы сняли ещё этот бюстгальтер, но можете оставить трусики.
  Он стоял, восхищаясь её гибкой фигурой, пока она расстёгивала застёжку и снимала бюстгальтер. Он упал к её ногам, и перед Джефом предстала во всём великолепии грудь, чуть поблескивая от пота. Вертикально торчащие соски смотрели в его сторону, когда он приблизился к ней.
  - Руки позади вашей спины, пожалуйста! - он постарался придать своему голосу официальное звучание, подобно должностному лицу, находящемуся "при исполнении" и она подчинилась без колебания. Она ощутила холодную сталь непривычно широких браслетов, сжавшихся на её запястьях. На сей раз ощущения были непривычны ещё и тем, что её запястья неподвижно удерживались совсем близко друг к другу. Она попыталась оглянуться назад, чтобы увидеть, что за оковы на неё надеты, но руки оставались вне её поля зрения позади неё.
  - О, ничего себе! Что это на мне там? - она хотела узнать это, всё ещё продолжая заглядывать вниз и назад, чтобы увидеть браслеты, так строго ограничившие её движения.
  - Это твёрдые браслеты! Они не имеют цепи или стержня, их соединяющего. Фактически это фигурный браслет в форме восьмёрки, один на обе руки. Эти наручники все так и называют - восьмёрка! Я дам тебе посмотреть на эти наручники в зеркало через несколько минут. Позволь мне позаботиться о кандалах для твоих ног и тогда я спокойно смогу оставить тебя в течении дня.
  Он вышел из комнаты и вернулся через минуту. Принесённые им кандалы вместо цепи соединялись блестящей двойной штангой, проходящей сквозь замок в центре. Джеф надел на её щиколотки браслеты и велел раздвинуть ноги. Затем он повернул центральном замке ключ, и штанги оказались зафиксированы, относительно друг друга. Теперь Имбирь не могла сдвинуть свои ноги.
  - Так, теперь что, я не могу ходить? - спросила она.
  - Немного можешь, а много тебе здесь и не требуется, - усмехнулся Джеф, опуская ключи от оков в карман джинсов. Имбирь выгнула спину и проверила все позиции, доступные ей в незнакомых наручниках. Её дыхание при этом участилось.
  - Ты действительно уйдёшь, оставив меня в таком виде? - спросила она, продолжая исследовать свои возможности в незнакомых наручниках и поглядывая на кандалы на своих ногах.
  - Да, и должен тебя предупредить, что если ты опустишься на пол, то, скорее всего, не сможешь встать снова.
  Она смотрела на него, подрагивая, поскольку браслеты оставили её рукам некоторую свободу, сжимая запястья не слишком туго, и она сейчас проверяла, нельзя ли освободить руки.
  - Я не советовал бы тебе пытаться подняться по лестнице, поскольку ты не сможешь держаться за перила. Да и ногами будут сложновато идти по ступеням. Лучше не рискуй, разобьёшься.
  - Так я должна остаться здесь? Это и есть моя темница? - она усмехнулась с сомнением, всё ещё пытаясь вытащить руку из стального браслета.
  - Что-то вроде этого. Я буду дома через пару часов и посмотрю, что ты делаешь. Если тебе действительно так неудобно, я могу тебя освободить от всего этого, - предложил он, проводя ладонью по её рукам и касаясь стали, сковавшей руки за её спиной. - Ты хотела на них взглянуть, не забыла?
  Она снова попыталась оглянуться назад в своих браслетах, но они по-прежнему оставались вне поля её зрения. Поскольку они не сгибались, а её ладони были скованы внутренней поверхностью друг к другу, она не могла переместить руки к бедру достаточно далеко, чтобы можно было посмотреть на них. Она посмотрела на Джефа и кивнула.
  - Да, я хочу посмотреть, что на меня надето там.
  Она осторожно шагнула в своих кандалах, следуя за Джефом. Её ходьба сейчас напоминала движение циркуля по карте в руках картографа. Они прошли в ванную, которая и занимала оставшуюся часть площади подвала. Внутри оказались два зеркала во всю стену, друг против друга, в которых можно было увидеть себя с ног до головы. Стоя между ними, Имбирь могла теперь разглядеть устройство, которое она теперь носила на запястьях. Джеф был прав, это напоминало в закрытом виде цифру 8, два овальных, соединённых вместе широких массивных браслета, сверкающими кольцами охватывающие запястья, почти соприкасающиеся в точке, где они были скованы.
  - О, ничего себе! Хорошо, что мне не пришлось в таких ехать от самого Майами! - сказала она, всё ещё разглядывая наручники на своих запястьях.
  - Если бы ты была очень опасной преступницей, такое было бы вполне возможно, тебя могли бы и в такие же кандалы заковать. Один раз мне пришлось их применять, но это было давно.
  Джеф посмотрел на неё несколько секунд и заметил, как она вздрагивает. Браслеты причиняли ей несомненный дискомфорт.
  - Повернись, Джин, я сниму с тебя эти браслеты. На самом деле я не собирался оставлять тебя в них, я только хотел их на тебя примерить. Ты же знаешь, что я шутил о том, что ты являешься моим заключённым, не так ли? - спросил он, вставляя ключ в находящийся сбоку браслетов замок.
  - Я знаю это. Но ты мог бы меня оставить так, если хочешь. Я могла бы находиться в них некоторое время! - сказала она, но в это время браслеты разомкнулись и её руки обрели свободу. Затем Джеф освободил и её ноги.
  - Тогда надень эти браслеты спереди, передо мной! - предложила она, протягивая ему руки. Ну, пожалуйста!
  - Хорошо, тогда давай устроим небольшое состязание! - Джеф надел ей браслеты спереди. - Да, они тебе очень идут! Вот ключ, я кладу его здесь, можешь взять. Если за то время, пока меня не будет, ты сможешь освободиться от этих наручников, с меня вечером поход в ресторан! Это немного займёт твоё время, пока меня не будет дома.
  Имбирь неловко взяла ключ и сразу поняла, что замочная скважина наручников находится вне досягаемости её пальцев. Впрочем, у неё была пара часов на проверку разных вариантов.
  - А что мы будем делать, если я не смогу их с себя снять? - спросила она.
  - Боюсь, тогда тебе придётся в них провести всю ночь! - засмеялся Джеф.
  - Хорошо, иди и скорее возвращайся, В наручниках, или без них, но я всё равно буду тебя здесь ждать! - она поцеловала его и проводила до лестницы.
  Дверь офиса Марши приоткрылась и в неё просунулась рука с новенькой шляпой. Марша подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как брошенная шляпа пролетела к вешалке и, ударившись об неё, упала на пол.
  -Я же говорила вам, никакой вы не Джеймс Бонд! - сказала Марша руке, огорчённо сжавшей пальцы в кулак после неудачного броска. Джеф открыл дверь и вошёл. Он поднял шляпу и, аккуратно вешая её на вешалку, согласился.
  - Да, я полагаю, вы правы. У меня нет никаких к этому способностей! - он улыбнулся секретарше и протянул ей пакет. - Это маленький подарок из Флориды, я подумал, что раз уж вы там не бывали, вы должны иметь хоть это.
  - Джеффри, вы так романтичны! И меня интересует история вашего романа. Как прошли те две ночи в Канзасе? - спросила Марша, лукаво поглядывая на него поверх стёкол очков для чтения. Она протянула руку и взяла подарок. Джеф смущённо заулыбался, словно проштрафившийся школьник.
  - Они прошли прекрасно! Кто-нибудь интересовался нашей задержкой, или статусом моего заключённого?
  - Ни слова. Даже от него! - она кивнула на дверь Карла Реддинга. Затем понизила голос почти до шёпота. - Был шторм, мы всё видели в новостях, так что ни для кого не было загадкой, почему вы задерживаетесь. Так как всё закончилось? Она уже здесь в тюрьме?
  - Фактически уже нет. Мой адвокат помог освободить её ещё вчера вечером под залог. Она останется жить у меня дома некоторое время. - Джеф с интересом наблюдал некоторое время за реакцией Марши.
  - Джеф, вы уверены, что вы знаете, что делаете? - на её лице и в голосе отразилось очевидное беспокойство за него. Джеф улыбнулся ей и кивнул:
  - Да, я уверен в том, что я делаю, и я делаю это, хорошо и давно зная эту леди.
  - Я на это надеюсь. Я действительно надеюсь, что вы её знаете!
  В этот момент из офиса появился Карл Реддинг с пачкой газет в руке и вперевалочку подошёл к Марше.
  - Чёрт побери, можно подумать, у меня больше и дел других нет, как только читать это дерьмо, которое здесь пишут! - раздражённо проворчал он, швыряя газеты в мусорную корзину и обернувшись, только сейчас заметил Джефа.
  - Вернулся назад? Как было во Флориде? - спросил Карл.
  - Во Флориде было прекрасно, сэр. Деньки там были гораздо теплее, чем здесь, я в этом уверен!
  - Ну, да! Кстати, вы выяснили, как они избавляются там от землероек?
  Джеф полез в карман своего жилета и бросил то, о чём просил его босс. Реддинг поймал жёлтый пакет своей пухлой рукой и покрутил в руке с шутливым выражением.
  - Жевательная резинка? И что вы прикажете мне с этим делать? - он с сомнением посмотрел на пачку фруктовой жевательной резинки.
  - Предлагаю избавиться с её помощью от землероек! - сказал Джеф без малейшего намёка на шутку. - Они едят это, а потом не могут переварить резину. Их кишечник забивается и они дохнут.
  - Вы разыгрываете меня! - сказал Реддинг, изучая пачку резинки, словно никогда в жизни её не видел. - Они любят это есть?
  - Это то, что мне сказали! - отвечал Джеф, помня, что его сосед, старый Дэн, рассказал, что использует фруктовую резинку уже много лет, оберегая свои кусты от повреждения их землеройками.
  - Хорошо, будь я проклят! Я испытаю ваш способ этой же весной. Кстати, как там было в Канзас-Сити?
  Джеф не был готов к вопросу. Он смутился, посмотрел на Маршу и, замявшись, ответил:
  - Канзас-Сити? Обычный город! Что о нём можно рассказать?
  - Ладно. В Канзас-Сити слишком одиноко, чтобы там находиться. Если вы один. - Даже не посмотрев на Джефа и больше ни слова не говоря, Карл Реддинг развернулся, и ушёл в офис, закрыв за собой дверь. Джеф и Марша некоторое время молча смотрели друг на друга, обдумывая последний комментарий босса.
  - Вы полагаете, он что-то знает обо всём? - спросил Джеф, оглядываясь на закрытую дверь, в которую только что вышел Реддинг. Марша медленно покачала головой и посмотрела на Джефа.
  - Я работаю с этим человеком почти пятнадцать лет, и он не перестаёт меня поражать. Он всегда всё знает. Хотя он никак не мог узнать о тех двух ночах, проведённых вами с вашим заключённым, но... - её голос затих и она, покачав головой, тоже посмотрела на дверь, за которой исчез Реддинг.
  
  Джеф никогда больше не слышал намёков на своё любовное приключение в Канзас-Сити. Реддинг, если он и знал что-то, никогда больше не поднимал этой темы. Ни с Джефом, ни с кем-либо ещё из сотрудников службы маршала. Марша через пару лет ушла на пенсию, а ещё год спустя, ушёл и Реддинг.
  Имбирь была признана невиновной по всем трём статьям обвинения против неё и живёт теперь с Джефом Дитерсом, разделяя с ним его дом и фамилию.
  Луч Холт, или Рыжий, был арестован и судим за мошенничество и рэкет, теперь он отбывает пожизненное заключение, без права на помилование.
  День, когда Джеф относил фруктовую жевательную резинку своему боссу, Джинжер потратила на попытки освободиться из жёстких наручников. Ей так и не удалось в этом преуспеть....
  
  
  Конец.
Оценка: 4.86*4  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"