Прохожу улицами, дворами, через дороги, по переходам и без, по вестибюлям метро, бегу по эскалаторам, еду в автомобиле, в поезде, снова иду пешком, и вдруг останавливаюсь.
Когда Вы в первый раз задумались о времени? Ну, в каком возрасте Вас посетила мысль о том, что всё проходит и заканчивается? Или о том, что никак, вот никак, не наступает долгожданный какой-нибудь момент? Не возникло ли тогда ощущение, что слишком многое здесь зависит от этого самого времени? Что иногда хочется, чтобы следующая секунда не наступала никогда? Или чтобы поскорее пролетели часы, дни, месяцы?
Я, например, так и не научился ценить время. Знаете, так бывает: ты хорошо осознаешь ценность предмета, но беречь его не умеешь. В конце концов, если разобраться, слишком многое досталось нам даром. А такими вещами можно дорожить, наверное, только если ты очень умен. Мне с умом не особенно повезло. Это проясняет ситуацию с тем, о чем я пишу.
Не всё, конечно, настолько просто достается. Кое-что приходится добывать, прилагая какие-никакие усилия. Так уж тут повелось. Почему-то самое необходимое стоит дороже всего. Отчего-то до сих пор не существует по-настоящему дешевого жилья. За исключением туристических палаток. А ведь человек так устроен, что без жилья не может. По крайней мере, я проживаю в стране, где без крыши над головой долго не протянешь. Я не к тому, что собираюсь существовать продолжительное время, не в этом дело. Ясно, чтобы работать, мне нужно где-то отдыхать, а сама работа требуется, чтобы иметь средства на пищу и поддержание себя в работоспособном состоянии. В любом случае, жизнь вращается вокруг работы и жилья. Не я придумал такое странное положение вещей, мне просто приходится следовать установленному правилу. Меня вынуждают ему следовать.
Надеюсь, когда-нибудь это закончится. Вероятно, не сейчас. Когда-нибудь. Я хотел бы ничего не делать. В принципе, это вполне возможно. Ведь, в конце концов, машины стали придумывать, чтобы облегчить труд человека. Это позже их стали использовать не по прямому назначению и вынудили производить все больше и больше, чтобы увеличивать прибыль владельца агрегатов. А для их эксплуатации потребовалось больше людей. Так и вышло, что кто-то эксплуатирует машины, машины эксплуатируют человека, человек, в свою очередь, ненавидит их и при случае, сам того не подозревая, расправляется с ними, хотя и понимает, что они, в определенном смысле, его кормят. Мир катится в тартарары, слишком всё автоматизировано безголово. Автоматы отнимают у нас жизненное пространство, ресурсы, наши средства и наши мечты. Давно уже не они для нас, а мы для них существуем. Они перевозят нас на работу, где мы делаем то, что положено для их производства, и автоматы превращают нажатия на кнопки клавиатуры в биржевые сводки, которые отражают объемы производства и потребления машин и того, что они произвели.
В конечном итоге каждый обкрадывает сам себя и платит двойную цену за продукт, который почти ничего не стоит. Я не очень умен, но это понимаю. Не нужно быть слишком умным, чтобы понять. Жаль, что, наверное, нет умных людей, почти не осталось, иначе они придумали бы, как справиться с таким безобразием.
Возможно, они все-таки есть, но их не интересует моя точка зрения. И точка зрения других обыкновенных граждан. Должно быть, умные люди заняты тем, как бы собрать побольше прибыли. И им незнакомы проблемы, с которыми сталкивается большинство. Тогда это печально. Тогда мир обречен. У него нет надежды. Но если подумать, то едва ли неглупый человек способен на такую низость. Надеюсь, что не способен. Надеюсь, что у него есть дети. Хочется верить, что он их любит. Хочется верить, что каждый из нас хоть иногда задает себе вопрос: что я буду делать в четверг, если умру в среду?
Было время, когда я работал на вертолетном заводе. Моей задачей было разбирать двигатели, которые кто-то когда-то собрал. Нужно было заменить в них некоторые части, и потом в другом цехе двигатели собирали снова и отправляли в дело. Мне нравилась моя работа. Иногда я представлял, что разобранный агрегат больше никогда не соберут. Что это последняя машина на земле. Возможно, эти мысли рождались под воздействием паров бензина, но хочется надеяться, что это были мои мысли. Тогда казалось: у меня есть шанс убить одного монстра, терроризирующего человеческое сословие посредством разных хитрых обстоятельств. Но другие люди честно выполняли порученную им задачу, и вертолет снова поднимался в воздух. Мнение одного человека ничего не значит. Мнение многих людей тоже не значит ничего. И мнение большинства людей. Никого не интересует ничье мнение. Должно быть, этот конвейер уже не остановить. Должно быть, в подобных условиях есть своя романтика.
Было время, когда я работал в офисах. То там, то сям. И не любил свою работу, хотя справлялся с нею со всей ответственностью и добросовестностью. Кто-то меня обманул, ловко надул. Отчего-то ведь я делал то, что ненавидел?
Конечно, речь не о машинах. Они не виноваты ни в чем. И те, кто их создает, тоже ни в чем не виноваты. Просто здесь так всё сложилось. И когда в этой системе ломается деталь, ее заменяют на другую. Есть кому этим заняться. Такие люди всегда имеются. Наверное, я с самого начала был бракованной деталью. И не стал ждать, когда это обнаружат. И заменил себя сам. Так получилось, что этот брак не помешал мне стать компонентом другой машины. В конце концов, если болванка или рессора не годится для цели, ради которой создана, ею можно хотя бы гвозди заколачивать. Мы все по-своему универсальны. Надеюсь, те, кто решает многое, об этом не догадываются.
Так у меня появилось время. И обнаружилось, что оно - самый ценный ресурс, даже если ты не знаешь, что с ним делать. Например, если бы у меня была корова, то я доил бы ее минут за десять. И еще тратил бы время на покос разной травы для кормления живности. И употреблял бы молоко на завтрак, обед и ужин. А если бы у меня было целое стадо, то мне пришлось бы вкалывать день за днем и продавать излишки молока за бесценок, объезжая городки и деревни. И тогда один час моего труда стоил бы значительно ниже, чем в случае с одной коровой. Я не имел бы свободного времени, а взамен получил бы незначительные блага, купленные на жалкие копейки. С любым предпринимательством всё выглядит точно так же. И если кому-то удается собирать значительные суммы, то они никогда не окупят потраченного времени. Я не очень умен, но это понимаю.
На плоскости, в мире, где я живу, нет ничего, что не было бы относительным. Автомобиль можно назвать быстрым по отношению к другим автомобилям, а не к самому себе. Доход можно назвать высоким по отношению к более низким доходам. Но и он будет низким по отношению к более высокому. И всякая вещь, куда ни посмотри, хороша или плоха по отношению к другим подобным вещам. Думаю, единственное абсолютное и безотносительное обстоятельство тут - время. Конечно, для разных людей оно течет по-разному. Для некоторых даже вовсе не течет, а застыло. У них ничего не меняется. Но время закончится и для них. От времени никуда не уйти. Поэтому оно дороже всего, но его не купить. Вы можете попытаться, но оно, в любом случае, извернется и оставит, что называется, с носом. Время нельзя купить, но его можно освободить. Это я понимаю.
И занимаюсь освобождением времени. Давно.
Я уже говорил, что не знаю, что с ним делать? Выяснилось, что оно само знает, что делать со мной. И от этого жить становится легче.
Если руки заняты, то, наверное, неудобно, а иногда и невозможно занять их еще каким-нибудь предметом. Если я постоянно занят, то, должно быть, не успею сделать что-то, что важно сейчас. Мне кажется, самые существенные вещи происходят именно сейчас. Я не очень умен, и это многое объясняет. Но кое-что понимаю.