Когда я тебя, придохнýв, наконец обнимаю -
В руках моих будто охапкой заснули котята.
Так к лебедю лебедь, так Герда в объятия к Каю
Не жаждет, как мне тебя нужно коснуться хоть как-то.

Рисунком на кончиках, ладонными чертежами
Ловлю через спину послания сердца в стучаньи,
Того, что сапфиром вращён меж твоими плечами,
Того, что ценней всех миров и нигде не встречаемый.

Дотронусь до плеч... Я когда-то в них был как укрытый,
Теперь же вот, кутаю сам - они ниже и ýже.
Ты всё говоришь: там болючая старость, артриты,
А я, прикасаясь, ловлю красоту всё такую ж.

В обед, с дождевой мелюзгой, после чахлого грома,
В меня просочилась какая-то чуждая дрёма.
Тревожные сны прорезали её незнакомо,
В них главный герой (как бы я?) где-то... где-то не дома

Пошедший на шёпот у капельниц, коек и прачек,
Ища твою душу, нашёлся в какой-то палате.
А там одуванчик - да да! - точно ты, одуванчик!
Тянусь, но, ворвавшись, сквозняк разметал всё на скате.

Исчезла! Один стебелёк лишь в оконнике старом,
И шёпот потерян, и в поиск родного "сапфира"
Я пальцами движусь по кафелю словно сонаром,
Любовь твоя рядом ведь где-то - так телеграфируй!

Где, где ты? Мозаика дворов, галерей и парадных.
Где, где ты? Весь сон в паутины слепых лабиринтов
Скрутился, играет со мной - хоть бы нить Ариадны,
Хоть что-то, что будет разгадано и открыто.

Душа твоя - Мир и Планета вне сфер измерений,
А сердце - корабль неземной на её орбитали.
Внутри него - я, в мириадах вселенских вкраплений,
Ты только не выбрось меня в душегубные дали.

В карательный вакуум с живодёрствующими лучами,
Ледышками звёзд лишь сигналящий Вечности редко.
Однажды мы были уже ведь разняты врачами,
Теперь на пути та, что главная их конкурентка...

...Твой голос и проблески выхватили из мрака,
Я здесь, но разбит подземельями сновидений.
Ты дома, готовишь, а мне ещё как-то двояко -
Коснусь-ка тебя поскорей, чтобы выгнать все тени.