Хейлька Райнхильд : другие произведения.

Самые точные часы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Мокром Мире всегда идут Дожди, и уже не первую сотню лет люди мечтают вернуть Сухие Времена. Таннел Аштари не мечтает - он действует, но вот беда - время мчится так быстро, что он ничего не успевает. Надежда обуздать время приводит его в мастерскую часовщика Ллиора. Найдёт ли он здесь свою мечту?
  Улицы Мастерового Квартала были столь узки, что местами прохожим приходилось жаться к стенам домов, пропуская встречного. Это объяснялось тем, что в Сюдансайете величина налога на дом определялась шириной его фасада. Вот люди и строили дома узкие, но длинные, отнимая у и без того нешироких тротуаров законные сантиметры. Власти ничего не могли с этим поделать, боялись вызвать народный гнев, - в памяти горожан слишком живы были воспоминания о Бунте Зеленщиков и его последствиях. Да и дерево, на котором вздёрнули тогдашнего мэра, всё ещё росло напротив Ратуши живым памятником недавним событиям. Таннел Аштари каждый день видел его из окна своего кабинета и всякий раз радовался тому, что в те дни был самым обычным секретарём, на которого при штурме Ратуши никто не обратил внимания.
  
  Впрочем, это было в прошлом. Он усердно работал и быстро продвигался по карьерной лестнице, сейчас он уже занимал место ни много ни мало - персонального помощника мэра. И кто знает, быть может на выборах - не на этих, конечно, а на следующих, через четыре года - он попытается баллотироваться на должность главы города, и - чем чёрт не шутит - победить! Уж тогда-то он, несомненно, наведёт порядок. Таннел рвался в правительство не ради власти, он действительно хотел благоустроить город и облегчить жизнь его жителям, понятно, не оделив и себя, но разве не по работе должна быть и награда? А поработать было над чем. "Взять те же налоги, - думал он. - Если тщательно продумать систему, сделать их справедливыми и посильными, показать горожанам, что они идут на благо Сюдансайета, а не в карманы чиновникам - разве кто-то станет изобретать всякие хитрости, чтобы уклониться от уплаты?"
  
  Исходя из всего этого, можно было бы сделать вывод, что он ещё достаточно юн и неискушён. Так оно и было. Он не был идеалистом, но в силу возраста пока не знал, что некоторым людям всегда мало, и что власть имеет обыкновение развращать. На днях Таннелу сравнялось двадцать два - по прежним меркам совсем немного. В Сухие Времена невозможно было дослужиться до столь высокой должности, не достигнув сорока лет. Однако, нынче люди взрослели раньше, потому что и жили меньше, и тут уж не до того, чтобы терять драгоценные годы на игры и развлечения. Климат Мокрого Мира располагал к простудам, пневмониям и хроническим бронхитам, что подрывало здоровье даже самых крепких людей. Мало кому удавалось дожить до шестидесяти пяти, а в семьдесят пять человеку присваивался статус долгожителя, влекущий всевозможные льготы.
  
  Хотя Таннел Аштари был из тех людей, которые спешили бы жить, даже будь у них всё время мира. Он не доверял времени. Стань оно человеком, Танне отдал бы ему первый приз на соревнованиях по коварству. Казалось бы: в минуте - шестьдесят секунд, в часу - шестьдесят минут, в сутках - двадцать четыре часа, в неделе - семеро суток... Что может быть точнее чисел? Но не тогда, когда ими измеряют время. Здесь даже обожаемые числа, такие простые, такие понятные, такие логичные, играли с Таннелом злую шутку. Десять секунд могли растянуться на целую вечность, а десять недель пролететь в одно мгновение. Порой кажется, что у тебя ещё полно времени, и вдруг понимаешь - ты уже безнадёжно опоздал. И это было по-настоящему ужасно, ведь такому занятому человеку, как он, нельзя терять ни минуты! Страх не успеть терзал его с детства. Вот почему в этот самый обычный из дней он шёл по узким улицам Мастерового Квартала, время от времени прижимаясь к очередной стене, чтобы разминуться с пухленькой булочницей или высоченным унылым почтальоном.
  
  Он миновал Дырявый Башмак, усеянный сапожными мастерскими, свернул в Портновский переулок, дошёл до пропахших рыбой Сетей, зажав нос и ускорив шаг, насколько это возможно было сделать, не потеряв при этом солидный вид, пересёк их и нырнул в Гончарный Пролаз. Осторожно, стараясь не перепачкать размокшей глиной свежевычищенные ботинки, Таннел вышел на Драгоценный бульвар - самую широкую и богатую улицу Квартала. Здесь жили ювелиры. Стеклянные витрины манили прохожих блеском каменьев и золота, а рядом с каждой из них скучал, привалившись к стене, здоровенный детина-охранник. Танне даже заметил среди них нескольких троллей, что прямо-таки кричало о благосостоянии владельцев данных мастерских. Широкие фасады их домов подтвердили правильность его выводов. Впрочем, он шёл за тем, что было для него дороже браслетов и ожерелий, а потому Драгоценный бульвар он миновал быстро, не остановившись ни у одной из витрин. Пройдя через извилистый Двухколёсный переулок, где делали садовые тачки, он, наконец, достиг Минутной Стрелки. Нужная ему мастерская обнаружилась почти сразу. "Ллиор и сыновья", - гласила вывеска над дверью. Слава о часовщике Эдвине Ллиоре шла по всему Сюдансайету и его окрестностям. Если кто-то и мог помочь Таннелу обуздать время, то только он.
  
  Дверной звонок был выполнен в виде будильника. Звякнув, Таннел дождался негромкого "Входите, открыто" и зашёл внутрь. В маленькой прихожей снял с себя плащ-дождевик и, стряхнув с него капли воды, повесил на крючок. Затем он тщательно вытер ноги о коврик и даже провёл по ботинкам салфеткой. Всё равно они развалятся преждевременно от постоянной сырости, но если заботиться о них как следует, то покупку новых можно и отсрочить. А такие хорошие ботинки, как эти, стоят не меньше четырнадцати синтов. Таннел был человеком экономным и - что скрывать - немного прижимистым. В то же время он любил качественные вещи и верил, что скупой платит дважды, поэтому предпочитал хорошо ухаживать за одеждой и обувью, а не покупать дешёвое. зпт
  
  Затем он снял с крючка под надписью "Для посетителей" одно из полотенец и, наскоро вытерев золотисто-русую шевелюру, аккуратно положил его в корзину для белья. Никакой капюшон не мог защитить от дождя на все сто процентов, а потому во всём Мокром Мире не нашлось бы прихожей без вешалки для полотенец, даже в самых бедных домах висела хоть какая-нибудь тряпка. Люди привыкли беречься от болезней всеми доступными им способами.
  
  Наконец, Таннел толкнул вторую дверь и вошёл в мастерскую. На мгновение он застыл на пороге, оглушённый громким тиканьем. Часы висели, стояли и лежали повсюду. Большие напольные, настенные с кукушкой, наручные, карманные, песочные... У дальней стены зала располагался невысокий прилавок, за которым обнаружился парнишка с виду моложе его самого. Светло-русые, почти блондинистые волосы были собраны в хвост, а серо-голубые глаза - "Как полуденное небо в те дни, когда ливень сменяется лёгкой моросью", - мелькнула мысль в мозгу Танне, - прятались за прозрачным стеклом очков в чёрной металлической оправе. Одет он был в белую рубашку и чёрный фартук, всё остальное скрывал прилавок. Вряд ли это был сам мастер Ллиор, вероятнее всего - один из сыновей. Придя к такому выводу, Таннел поздоровался с юношей и спросил, не может ли тот позвать отца.
  - Прошу прощения, - парнишка явно волновался, что не ускользнуло от внимательного взгляда Таннела, задержавшегося на бледном лице, которое трудно было назвать красивым в классическом понимании: чуть более острый, чем нужно, нос, тонкие губы и резкие скулы, подбородок не из тех, что называют волевыми... разве что россыпь светлых веснушек на щеках считалась на просторах мира, почти лишённого солнца, безоговорочным украшением. - Папа болен. Тяжёлая форма пневмонии. Может, я смогу вам помочь? Если вы хотите починить часы или приобрести новые, то я к вашим услугам. Папа с детства обучал меня своему ремеслу.
  - Боюсь, мне нужен самый лучший часовщик Мокрого Мира, - покачал головой Таннел. - Ибо часы, которые я хочу, не простые. Это должны быть самые точные часы на свете, точные до мельчайших долей секунды. Часы, которые никогда не отстают и не идут вперёд, и уж конечно не останавливаются в самый неподходящий момент. Их не нужно постоянно заводить, а ещё они предупреждают о делах, запланированных на сегодня, по утрам, и напоминают о них незадолго до нужного времени.
  - Разве такие существуют?! - воскликнул юный часовщик. - Я никогда о подобных не слышал!
  - Пока нет, - ответил Таннел. - Но я хочу, чтобы они были созданы. Могу ли я узнать ваше имя?
  - Эри... Эрине, - с явным смущением представился парнишка. Имя это означало "солнечный", и Таннел не мог не отметить, что оно пареньку очень подходит. - Меня назвали так из-за веснушек.
  
  - Приятно познакомиться. А я - Таннел Аштари. Видите ли, Эрине, - Таннел подошёл к самому прилавку и, понизив голос, будто сообщал некую постыдную тайну, признался, - у меня очень большие нелады со временем. Я постоянно спешу, и всегда не успеваю. А ведь жизнь так коротка, и столько всего нужно в ней сделать! Для начала, я должен стать мэром, тогда у меня будет возможность разобраться со всеми проблемами Сюдансайета. Налоговая система, транспорт, социальная политика, образование... Но самое главное - здравоохранение и экология. Климат становится всё хуже и хуже, продолжительность жизни всё сокращается, с этим необходимо как-то бороться! Улучшать качество медицинского обслуживания, делать медицину доступной для всех, изобретать новые лекарства, но главное - нужно найти способ вернуть Сухие Времена! Ведь это мы, люди, виноваты в том, что начались Дожди. Я уверен, мы сумеем придумать, как это исправить! Всё дело во времени, его слишком мало, а я ещё и не умею с ним управляться. Но если бы у меня были такие часы, я бы смог организовать его лучше, и всё успел бы сделать!
  
  Обычно спокойный и неболтливый, оседлав любимого конька, Таннел превращался в довольно красноречивого оратора. Глаза загорались, он становился эмоциональным - и даже, порой, чрезмерно. О Сухих Временах и их возвращении он всегда вещал так, что нельзя не заслушаться. Это было главным делом его жизни, ради которого он был готов на многое.
  - Это звучит прекрасно, - Эрине полностью проникся его выступлением. - Я очень хочу помочь вам, но никто никогда не слыхал о таких часах, даже папа. Я не знаю, сможем ли мы создать их. Ведь то, что вы описали, кажется настоящим волшебством. Не лучше ли вам обратиться к магам?
  - Вы слыхали про Силью, Эриттанского Оракула? - поинтересовался Таннел. Эри кивнул. - Я имел возможность говорить с ней, когда она прибыла в наш город. Она сказала мне: "В мастерской старого Ллиора найдёшь ты мечту свою". Значит, если где-то и сумеют сделать нужные мне часы, то только здесь. И разве не ваш отец - лучший часовщик Мокрого Мира?
  - Вы правы, - отозвался Эрине. - Искуснее него не найти мастера. Но он тяжело болен, и всю работу сейчас выполняю я, он лишь иногда даёт мне советы. Я молюсь всем богам о его выздоровлении, но доктор не приносит радостных известий. Я готов взяться за работу, но без его помощи шансы мои невелики.
  - Я буду молиться вместе с вами, не ради часов, но ради жизни хорошего человека, - пообещал Танне. - Вас же попрошу об одном - хотя бы попытайтесь, я оплачу затраченное время, даже если не будет результата. Если же вы справитесь, я не пожалею никаких денег. А понадобятся любые, пусть самые редкие материалы - обращайтесь, я всё раздобуду.
  - Хорошо, - кивнул Эрине. - Я сделаю всё, что смогу, клянусь.
  
  Он раскрыл толстую тетрадь, послюнявил карандаш и занёс описание требуемых часов в графу "заказы". От залога, однако, отказался. Поблагодарив за согласие взяться за столь необычную задачу, Таннел накинул верхнюю одежду и покинул мастерскую. Его ждала небольшая съёмная квартирка на Кошачьей Аллее, и куча работы, взятой на дом.
  
  ***
  Каждые шестьдесят минут часы начинали бить. В эти моменты в мастерской Ллиора шум стоял такой, что даже с детства к нему привычному Эрине приходилось зажимать уши. Однако, и так он прекрасно слышал, если какие-то из часов на мгновение запаздывали или начинали раньше прочих. Тогда он вставал и подводил их максимально точно. Он очень хорошо чувствовал время. Был ли то врождённый талант или профессиональная деформация, но у него с этим проблем не возникало.
  
  Он был действительно хорошим часовщиком, пожалуй, лучшим после отца и ещё нескольких стариков. Для своего возраста - а ему едва исполнилось девятнадцать - он достиг очень высокого уровня, ведь у него был превосходнейший учитель, какого только можно пожелать. Эдвин Ллиор был не просто мастером своего дела, он по праву назывался непревзойденным. С ранних лет он принялся обучать и своих сыновей, вот только лишь младшему из трёх, Эрине, наука пошла впрок. Старший - Эрнесте - был неплох как подмастерье, но звёзд с неба не хватал. Может, он ещё и сумел бы сравняться с отцом, однако постоянные бронхиты и ларингиты подкосили его иммунитет, и он умер, не дожив и до восемнадцати. Средний же - Эмери - и вовсе не обнаружил ни малейшей способности к часовому делу. Он был той самой заблудшей овцой, без которой обходится мало какое благородное семейство. Талант в нём сыскался, да только такой, что в приличном обществе и не упомянешь. Эмери оказался виртуозным вором, и вместо Гильдии Часовщиков ему лежала прямая дорога в Чёрную Гильдию, ведающую организованной преступностью города. Так и вышло, что семейное дело должно было перейти к самому младшему из сыновей, каковой обычно становится наследником лишь в сказках.
  
  Часы пробили семь вечера, и это означало, что рабочий день на сегодня закончен. Эрине, придвинув к стене ящик, забрался на него подвести отчего-то заспешившие старинные ходики, после чего запер дверь мастерской и поднялся наверх. Первым делом он заглянул к отцу, чтобы узнать о его здоровье и дать ему лекарства, потом разогрел для него чашку куриного бульона с рисом и лишь после этого поел сам. Он очень хотел поговорить с отцом о необычном заказе, но у того не было сил, он уснул, едва проглотив ужин. Поэтому Эри ушёл в свою комнату и попытался заняться другими делами, но мысли о самых точных часах не шли у него из головы. Как можно создать подобное? Часы, которые всегда идут правильно и не требуют подзавода. Неужели такое возможно, да ещё и без магии? Нет, не может такого быть, вероятно, Оракул ошиблась. Правда, эту мысль он быстро отбросил. Силья не ошибалась никогда, это все знали. Тогда им с отцом и правда по силам выполнить заказ. Но как?
  
  А помочь Таннелу уж очень хотелось. Ведь сразу видно, что человек он хороший, и совладать со временем мечтает ради благих дел. Как он убедительно говорил о реформах и о Сухих Временах! Ведь и правда, всем будет одна только выгода, если Дожди прекратятся. Но даже если и не удастся побороть природу, он всё равно может сделать много полезного людям. Доступная для всех медицина... Если бы доктора брали меньше за свои услуги, Эрине сумел бы поместить папу в больницу, где его шансы на выздоровление заметно возросли бы! Но в Мокром Мире не было профессии более востребованной, а потому врачи могли заламывать любые цены, без работы остаться им всё равно не грозило. Такой деятельный человек, как Таннел Аштари, мог бы помочь простым горожанам. У него проблемы с тем, чтобы всё успеть? Эрине не волшебник, он не может подарить лишнее время, но если он в состоянии создать часы, которые помогут этому человеку организовать то время, что у него уже есть, он сделает это во что бы то ни стало!
  
  Была и другая причина, по которой он мечтал выполнить заказ, но об этом он предпочёл не думать.
  
  Тихий стук в окно выдернул его из мыслей о Таннеле. Не надо было гадать, кто это - лишь один человек предпочитал входить как угодно, только не через двери. Эри распахнул раму, впуская брата внутрь.
  - Добрый вечер, Касси, - он обнял Эмери, назвав того именем, данным ему в Чёрной Гильдии, так как брат предпочитал отзываться на него. Имя это означало "кот", и получил он его за умение ловко карабкаться по стенам и неслышно подкрадываться. - Как твои дела?
  - Превосходно! - воскликнул тот. - Как папа? Ему лучше?
  - Не особенно, - вздохнул Эрине. - Сейчас он спит. Доктор приходил утром, говорит, пока ничего не меняется. Он не даёт никаких прогнозов.
  - Ну, это лучше, чем плохие прогнозы, - Касси старался никогда не терять оптимизма. - Я принёс денег, вдруг понадобится на лекарства и всякое. Вот, держи, целых двенадцать синтов.
  
  Эри, как обычно, замешкался. Он знал, что синты эти добыты нечестным путём, но ведь речь шла о здоровье отца, так до щепетильности ли тут? Касси всё понял правильно.
  - Я спёр их у богатого лавочника из Мустакале, - весело пояснил он. - Для него это ерунда, он больше на своих шлюх тратит. Не обеднеет.
  
  Густой румянец залил щёки Эрине при упоминании девиц лёгкого поведения, что ещё больше развеселило Эмери-Касси.
  - Мелкий, ты чудо, - рассмеялся он. - Ну, расскажи, как прошёл твой день.
  
  Запинаясь и краснея всякий раз, когда ему приходилось произнести имя Таннела Аштари, Эри пересказал события сегодняшнего дня. Разумеется, ничего не укрылось от заинтересованного взгляда брата.
  - Крепко он тебя зацепил, а? - усмехнулся он.
  - Он ведь на самом деле беспокоится о Сюдансайете и простых людях, - опустив глаза почти шёпотом сказал Эрине. - И он мог бы, я верю, он такой целеустремлённый, такой...
  
  Он смешался. Слишком понимающим был взгляд Касси.
  - Влюбился, - констатировал тот очевидный факт. - Не дрейфь, мелкий, это нормально, со всеми бывает.
  - Говорят, от иного кота не утаишь сливок, а от тебя не утаишь чувств, - в голосе Эри прозвучало облегчение, уж очень он не любил врать. - Я сам себе поражаюсь, ведь мы впервые увиделись, а у меня ощущение, будто всю жизнь я его знал и ждал всё это время, только для него хранил своё сердце.
  - Красивый хоть? - продолжил расспрашивать Касси. Любопытным он был сверх всякой меры, все о том говорили, да только сам он в том порока не видел. Откуда же всё на свете узнаешь, если не будешь ничем интересоваться? Эмери Ллиора интересовало абсолютно всё. Не знал Эрине второго такого любознательного человека.
  - Для меня - очень, - тихо признался он. - Высокий, я ему разве что до плеч достаю, волосы золотом отливают, глаза зеленее, чем трава по весне. Да только ведь не во внешности дело. Спокойно с ним рядом, хорошо. Он сильный, это видно, толковый, практичный, но вместе с тем - добрый, заботливый. Не о себе, о горожанах печётся. Что делать мне теперь, скажи, брат. Ты опытнее меня в любовных делах, есть ли шанс добиться взаимности?
  - Шанс есть всегда! - заверил Касси. - Наша жизнь - не колея, с которой не свернуть. В каждой точке пути у нас есть выбор между множеством дорог. Нужно только решить, какой больше подходит для достижения цели. Предлагаю начать с часов. Не верю, что нельзя их создать. Не знаю я такого слова! Всё возможно, стоит только захотеть! Когда-то и про бесконные повозки говорили, что это сказки, а теперь, пожалуйста - паровой двигатель. Жаль, нет у меня таланта к часовому делу, не могу ничего тебе подсказать, но верю, что ты способен с этим справиться!
  
  Никто так не умел вдохновить, как Касси. Уж больно красиво говорил, заслушаешься. Приободрился Эри. Ведь и верно, глупо заранее отпускать руки. Разве не научил его отец всему, что он знает? Пусть ему не хватает опыта, но ведь ни знаний, ни фантазии он не лишён. Отчего и не сделать эти часы?
  - Кстати, я вспомнил. Мне недавно рассказали одну легенду, - вдруг сообщил Касси. - Как раз про подобные часики. Правда, я плохо помню и ещё хуже пересказываю. Но тебе не мешало бы её послушать. Не хочешь ли ты прогуляться до моей подруги? Это недалеко.
  - Сейчас? Но мы же не можем оставить папу одного!
  - Аделе попросим присмотреть. Ну же, идём! - он схватил Эри за руку и потянул к двери. Уж если ему что-то взбредало в голову, непременно надо было это воплотить, желательно - немедленно. Зная это, Эрине даже не спорил с ним. Накинув свой дождевик и натянув резиновые сапоги, он забежал к соседке и попросил её посидеть с отцом. Сам же он последовал за братом, который вывел его из Мастерового Квартала на Лошадиную улицу, где располагался Двор Извозчиков. Там они сели в пассажирский бесконный экипаж, которые мало-помалу вытесняли традиционные повозки. Касси назвал водителю адрес, и они помчали по городу со страшной скоростью почти в двадцать миль в час.
  
  К удивлению Эри, извозчик свернул в Яалояри, один из самых богатых районов города, и затормозил у одного из домов. Откуда у Эмери могут быть друзья в таком месте? Заметив смятение младшего брата, тот поспешил объясниться.
  - Я в этот дом влез... заказ был на одну картину. А там - она. Мы и подружились. Конечно, задаток пришлось вернуть, не могу же я у друзей красть. Ну, пошли же.
  
  Он звякнул колокольчиком у калитки. Из дома вышла маленькая тоненькая горничная, совсем девчонка, и без лишних расспросов запустила их внутрь. Всё говорило о том, что его здесь и правда знают и ждут. Но это не слишком удивило Эрине. Таков уж был брат, что подружиться с хозяевами, застигнувшими его на месте преступления, не было для него чем-то необычным.
  
  Они поднялись на верхний этаж. Девочка-горничная постучала в одну из дверей, крикнула: "К вам Касси, кьерра Файес!" и убежала по своим делам. Не дожидаясь приглашения, Эмери вошёл в комнату, таща за собою Эри.
  - Ты - и не в окно? Выкину свои галоши - Сухие Времена возвращаются! - раздался насмешливый, но с ноткою горечи, женский голос. - Чем обязана?
  
  Эмери засиял, будто внутри него была встроена сверхяркая лампа, зажегшаяся от этого голоса. Он подвёл Эрине к креслу, на котором сидела его обладательница, укутав ноги старым, выцветшим, но очень мягким и тёплым даже на вид пледом. Это оказалась девушка немногим старше него, с симпатичным лицом и аккуратно подстриженными под каре почти чёрными волосами. Она выглядела совершенно спокойной, вовсе лишённой каких бы то ни было эмоций, глаза её - тёмно-синие, цвета вечернего неба, - не выражали ровным счётом ничего, лишь лёгкое подобие улыбки на губах выдавало радость от встречи.
  - Это Эри, мой брат, - представил Эрине Касси. - Он не умеет лазать по окнам, поэтому мы пришли как все. Я хочу, чтобы ты рассказала ему ту историю про волшебные часы. Эри, познакомься, это Рони.
  - Наслышана о вас, - теперь Рони улыбнулась по-настоящему. - Значит, Касси привёл вас сюда на ночь глядя ради старой легенды? Это более чем в его стиле. Уж что в голову вобьёт - ничем не выбьешь, разве что пролетающая мимо птичка отвлечёт.
  
  Эрине не сумел сдержать смешка, уж очень точно она охарактеризовала Эмери. Рони же дёрнула за позолоченный шнурок, где-то внизу звякнул колокол, и в дверь вошла давешняя горничная.
  - Тилле, сделай нам чаю, да принеси пирожных, - попросила девушка. Это прозвучало именно просьбой, а не приказом, что понравилось Эри. У брата же его при слове "пирожные" глаза так и загорелись. Он был тощ, как щепка, вся семья их тем отличалась, но ел - дай только волю - за троих.
  
  Девочка убежала и вскоре вернулась, катя перед собою столик на колёсах, покрытый бордовой скатёркой. В центре его стоял фарфровый чайник, рядом - три чашки, и две большие тарелки со сладостями.
  - Спасибо, Тилле. Угощайтесь, прошу вас.
  
  Хозяйка дома отпустила горничную и сделала приглашающий жест. Эри, стесняясь, взял ближайшее пирожное, Эмери же беззастенчиво принялся выбирать вкуснейшее. Рони потрепала его по макушке, как ребёнка, отхлебнула чаю из своей чашки и начала рассказывать.
  
  ***
  "Было это в те времена, когда крестьяне молили небо о дожде - вот как давно. Жил на свете, да не у нас, в Сюдансайете, а за Зубьями, маг один, Листрей звался, молодой и довольно талантливый. Вот только благоразумием он особым не отличался, вечно творил всякую ерунду. А так как по характеру он был лидером, и люди за ним охотно шли, то и соучеников своих по магической школе он на это подбивал. К тому же, был он человеком довольно вспыльчивым - в прямом смысле этого слова. Вокруг него постоянно что-нибудь вспыхивало и взрывалось. Не нравилось всё это Великому Магистру, но исключить его он не мог, так как был Листрей лучшим на потоке.
  
  Но нашёл учитель лазейку. Был наш герой не в ладах с пунктуальностью, постоянно опаздывал на занятия и не успевал выполнять задания, хватаясь за несколько дел сразу. Вызвал его к себе Магистр и говорит: "Даю тебе месяц сроку, не исправишься - отправишься восвояси".
  
  А надо сказать, несмотря на такие сложные отношения со Временем, Лиссе никогда не считал его врагом. Напротив - очень хотел с ним подружиться, разгадать его тайны. Почему оно то еле тянется, то несётся вскачь? Где прошлое переходит в настоящее, а настоящее - в будущее? Как никуда не спешить и всё успевать? Если бы Время было богом, он стал бы его самым ярым поклонником и верховным жрецом.
  
  Доводилось ли вам слыхать слова Лахьи-мыслителя о том, что, будь люди лисами, их боги носили бы рыжую шубку? Нам свойственно всё и вся наделять своими чертами. Разве не выросли мы на сказках о Женщине-Зиме и Мужчине-Лете? Разве не воображаем Смерть юной девушкой с золотыми косами и корзинкой, куда она собирает души? Таковы люди. И маг наш не был исключением. С детских лет он представлял Время в виде человека, наделяя его теми чертами внешности и характера, которыми особенно восхищался. И ни один человек из плоти и крови не мог сравниться с этим идеалом.
  
  Когда Магистр поставил перед Листреем ультиматум, пошёл он к своему другу Артти, часовщику, и попросил его изобрести такие часы, с которыми он будет всё успевать, самые точные в мире, всегда идущие правильно и не нуждающиеся в постоянном подзаводе. Долго думал над таким сложным заданием Артти и ведь придумал же. Днями напролёт он корпел над ними, подбирая материалы, высчитывая толщину и размер каждой детали, а всё-таки собрал совершенный механизм. Принёс он их Лиссе и говорит: "Теперь твоя работа. Видишь эту колбочку? Нужно поместить туда само время, оно и будет управлять часами лучше любых шестерёнок". "Но как?" - воскликнул тот. И вот что поведал ему друг.
  
  Не боги творят людей, а люди - богов, творят их своею верой. Правда существуют они лишь в нашем воображении. Ведь ежели бы достаточно было кому-то поверить в бога, чтобы он тут же появился, так от этого племени было бы не протолкнуться. Но маги - иное дело. Если сила веры подкреплена хорошей порции магии, то можно и вправду создать любое существо. "Всё, что тебе нужно - это поверить, будто время, скажем, желатиновая капля, белый дым или розовый порошок внутри этой капсулы. Сделай это, и твои часы - самые точные на свете - пойдут".
  
  "Так вот почему нас учат не верить ни во что, что точно не доказано, - понял Лиссе. - Что ж, я попытаюсь". Но как он ни старался, у него не получалось поверить в такое время. Как назло пред глазами его вставал тот образ, который он себе давным-давно нарисовал. И только он представил себе время-человека, как мощный всплеск магии вырвался из его тела, завихрился, закружился и осыпался снопом светлых искр. Сверхточные часы хрустнули под ногами вдруг появившегося из ниоткуда юноши. Таким был их конец.
  
  А что было дальше - про то никто не знает, исчезли они оба - Время и Листрей. Больше никто их не видел. Артти же до конца дней своих хранил в тайне, что произошло с ними, да никто особо и не выспрашивал. Вот и вся легенда, короткая, как век тех самых часов".
  
  Так говорила Рони, и Эри слушал её, раскрыв рот, настолько захватила его история. Касси сидел на полу у кресла подруги, позабыв даже о пирожных, и её рука ерошила его недлинные - чуть выше плеч - волосы, от чего он приобрёл ещё большее сходство с котом - только что не мурлыкал от удовольствия.
  - Вот видишь! - воскликнул Касси, едва она замолчала. - Что если тебе попробовать сделать так же? Уж часы-то, какие надо, ты соберёшь, а найти волшебника и попросить его поверить в то, что время находится внутри них, не так уж и сложно.
  - Но это ведь только легенда, - возразил Эрине. - Сказка, не более того. Не думаю, что это возможно.
  - Но ведь пока не проверишь - не узнаешь!
  
  Касси был скорее практиком, чем теоретиком, он считал, что нет лучшего способа узнать истину, чем провести эксперимент. Эри с ним не всегда был согласен, но эта задача его захватила. Он любил свою работу и хотел достигнуть в ней настоящего мастерства, не из тщеславия, а просто потому, что не понимал, зачем вообще иначе что-то делать. Если уж работать - так на совесть, а по работе должна быть и награда.
  - Кажется, я знаю, как нужно устроить корпус, - сообщил он. - А вот с механизмом пока не всё ясно, но я подумаю над этим.
  - Ну и отлично! - обрадовался Касси.
  - Пора вам домой, мальчики, - с неохотой сказала Рони, бросая взгляд на настенные часы. - После уже экипаж не поймаете, а пешком далеко идти.
  
  Вздохнул Касси, но спорить не стал, поднялся с пола. Потянулась к нему Рони, чтобы пригладить ею же взлохмаченные волосы, и плед соскользнул с её ног, открывая большие колёса, приделанные к креслу. "Выкину свои галоши - Сухие Времена возвращаются!" - вспомнил Эрине. Только теперь он понял причину горечи в её голосе, которая проскользнула, когда она произносила эту поговорку. Нечего было ей выкидывать, не имелось у неё ни галош, ни любой иной обуви, потому что не на что было её надевать. Ноги Рони заканчивались чуть ниже колен, и передвигаться она могла только на специальном кресле.
  
  Эри пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не измениться в лице. Его переполнило сочувствие к ней, но он опасался, что если проявит его, Рони может принять это за жалость. Потому он лишь улыбнулся ей и протянул руку.
  - Приятно было познакомиться, - совершенно искренне сказал он. - И спасибо за историю, возможно, она и правда сможет натолкнуть меня на правильную мысль.
  - Рони знает все истории на свете, - гордо заявил Касси.
  - Уж так и все, - усмехнулась Рони. - Я просто постоянно читаю. Мне доступны не так чтобы много способов проведения досуга. Касси, достань со шкафа коробку, я упакую оставшиеся пирожные вам с собой. И капюшон надеть не забудь, а то выскочишь под дождь так, знаю я тебя. Мне тоже было приятно с вами наконец-то увидеться, Эрине. Заходите ещё, я буду рада.
  
  Так закончилась их первая встреча. Домой братья возвращались в двуколке, запряжённой парой гнедых. Касси прижимал к себе коробочку с пирожными, сияя ярче луны на небе, и Эри понимал, что причиною этого являются вовсе не сладости.
  - Кажется ли мне, или кто-то влюбился? - с улыбкой спросил он.
  - Кажется ли мне, или я здесь - не единственный кот, от которого не утаишь сливок? - в тон ему отозвался брат. - Но вот что плохо - не принимает она моих чувств всерьёз. Всё одно говорит: мол, не нужна я тебе такая. А какая нужна-то, если лучше не найти?
  - Ты хоть сказал ей это? - поинтересовался Эри. Касси закивал.
  - Я ведь, сам знаешь, язык за зубами держать не умею, что думаю - то и говорю. А она не верит, считает, будто нельзя её любить. Чего нельзя-то? Всё мне можно! Говорит: "Зачем тебе инвалид, обуза?", а какой же она инвалид? Всё сама делает, Тилле говорила, не позволяет себе ни в чём помогать, в то время как матушка её абсолютно здоровая даже волосы сама вымыть не в состоянии. И в чём тут обуза? Она даже зарабатывает поболе иных - вяжет всякие вещи, к ней дважды в месяц забегает девочка из лавки шерстяных изделий и всё забирает на продажу. Уж руки-то у неё к нужному месту приделаны. А по уму и вовсе не много равных ей найдётся. Ну да ничего, сумею я её убедить. Оно конечно, по происхождению я ей не ровня, да и талант мне сомнительный достался, а только ей со мной веселее, чем без меня, я это точно знаю. Придёт время - и будем мы вместе! Всё у нас получится!
  - Всё получится, - эхом откликнулся Эри, и пред мысленным взором его возник образ Таннела Аштари, который стоял на сухой улице без неизменного для жителей Мокрого Мира плаща, держа за руку самого Эрине. - Всё обязательно получится.
  
  ***
  Улицу Храмовную в народе именовали "Базарной", ибо не было такой религии, при церкви которой не имелось лавчонки со всяческой угодной тому или иному божеству утварью. Таннел не зашёл ни в одну из них. Он прошёл мимо Храма-Без-Крыши, где поклонялись Безумии - богине оптимизма, который был выстроен через сто сорок лет после начала Дождей, но жрецы культа не стали возводить крышу, аргументируя это тем, что "дождик вот-вот прекратится". Миновал он и Церковь Святого Аспиритуса - покровителя всех простуженных. Не соблазнил его зайти и Собор Старого Порядка, адепты коего так яростно боролись с каждым нововведением, что многие из них одевались в звериные шкуры и отказывались разговаривать. Он знал: боги не помогут. Их существование - под большим вопросом, и крайне глупо уповать на помощь небес. Всего человек способен добиться сам, главное - не плескаться в луже, а действовать. Нет в мире того, чего нельзя достичь своим трудом. Или чужим - если ты способен за него заплатить. Ну а для этого всё одно нужно и самому не сидеть без дела. Впрочем, он этого и не умел.
  
  Вот почему он прошёл мимо всех храмов Базарной улицы и вышел на Тенистую Аллею, где и располагалась его цель - первая городская больница. Здесь работали лучшие врачи города, и если кто-то способен был поставить на ноги самого тяжёлого больного, то они. Конечно, придётся раскошелиться, но это нестрашно. Зато чем раньше мастер Ллиор вылечится, тем быстрее он сможет помочь сыну с работой. Недаром ведь говорят в народе: "Часы тикают - монеты звенят". Потерянное время ни за какие деньги не купишь. Да и Эрине, лишённый необходимости ухаживать за отцом, сможет полностью сосредоточиться на заказе.
  
  Так рассуждал Таннел Аштари, отсыпая доктору горсть синтов, которых было достаточно для того, чтобы поместить старого часовщика в клинику и оплатить все расходы. Он знал: с лечением больных врачи справляются лучше, чем молитвы.
  
  Доводы эти показались Эрине вполне логичными, хоть он и согласился на это только ради здоровья отца. "Ведь я ещё ничего для вас не сделал, - смущённо прошептал он, - чтобы принимать такую плату".
  
  - Я в вас верю, - ответил Танне. - Вы позволите мне заходить к вам вечерами, справляться, как идёт работа?
  
  Эрине кивнул, отчего-то смущаясь ещё больше, и Таннел с радостью воспользовался его согласием. Если раньше, окончив работу, он спешил домой, чтобы скорее поужинать и успеть сделать как можно больше из того, что он взял на дом, то теперь ноги сами несли его в мастерскую Ллиоров, даже если в том не было необходимости. Он интересовался, как идут дела и не нужны ли какие-нибудь материалы, а затем, спросив разрешения, садился рядом с Эри и наблюдал, как он возится с механизмами, параллельно составляя план завтрашнего заседания или просматривая и подписывая бумаги. Вскоре он здесь настолько освоился, что взял на себя некоторые хлопоты по хозяйству, например - приготовление ужина или закупку угля. Он аргументировал это тем, что поступает так из практических соображений, ведь освобождая от хлопот Эрине, он оставляет тому больше времени для работы над часами, но говоря по правде, емуэто попросту нравилось. Впервые он чувствовал себя так, как будто у него был дом и семья, ведь он вырос в приюте, а после жил в своей квартирке один. А дом - это не четыре стены и потолок, это атмосфера психологического комфорта, это люди, с которыми тебя связывают особые отношения, о которых хочется заботиться и... Тут его строгая система логических рассуждений заходила в тупик. Разве не исключительно рабочими были его отношения с Эрине? Отчего же тогда именно его мастерскую Танне воспринимал домом, из которого не хочется никуда уходить, несмотря на то, что на Кошачей Аллее его ждали дела?
  
  Впрочем, хоть он и проводил много времени с Эри, он не стал успевать меньше. Напротив, его постоянный страх опоздать немного утих, ведь где, как не в лавке часовщика, он всегда мог точно узнать который час? Кроме того, Эрине обладал способностью всего только парой слов успокоить его, убедить, что ему ещё некуда спешить, или же наоборот - заставить поторопиться, причём так ненавязчиво, что чувство собственного бессилия перед временем не находило повода поднять голову. А с какой радостью Эри принимал малейшую заботу, как освещалось его лицо благодарной улыбкой... Всё меньше и меньше их отношения напоминали рабочие, но как их охарактеризовать Таннел не понимал, хоть и пытался выстроить алгоритм. Если тебе всё время хочется быть рядом с кем-то, обеспечивать ему комфорт, и это ему очевидно приятно; если рядом с ним растворяются твои страхи; если он слушает тебя так, как будто ты Эриттанский Оракул, не менее; если чем ближе ты его узнаёшь, тем больше тебе нравится в нём абсолютно всё, и это, похоже, взаимно - разве это не означает, что вы не просто мастер и заказчик? Это не было похоже даже на дружбу, казалось чем-то ещё более близким. Но ничего подобного Танне не испытывал прежде, а всё, что касалось отношений между людьми, он умел понимать только лишь на собственном опыте.
  - Я закончил работу над корпусом, - такими словами встретил его Эри в один из дней. - Осталось лишь довести до ума капсулу времени, ведь это самая важная часть механизма. Пока не могу придумать, как соединить её со стрелками, мне нужно проверить несколько идей. И если одна из них сработает, останется лишь завести часы.
  
  В голосе его Таннел уловил нотку сожаления, будто ему не хотелось завершать работу, но решил не придавать значения тому, что показалось. Он привык верить словам, а не интонациям.
  - Это же здорово! - воскликнул он.
  - Здорово, - эхом откликнулся Эри.
  
  Он сидел у верстака, согнувшись над детальками так, что у Таннела заболела спина от одного только взгляда на него. Он подошёл, положил руки ему на плечи и попросил его выпрямиться. Эрине вздрогнул, будто искра проскочила между ними.
  - Есть время для работы, и есть - для отдыха, - сообщил Танне. - А ты достаточно сегодня потрудился. Оставь это на завтра. Предлагаю отпраздновать первый успех.
  
  Он даже не помнил, как и когда они перешли на "ты", это случилось само по себе, без лишних церемоний, а значит - своевременно.
  
  Таннел разжёг огонь в камине. Заработавшийся Эри, как обычно, забыл об этом. Весело затрещали дрова, заглушая привычный и такой надоевший стук капель по стеклу. И как будто тень облегчения скользнула по лицу Эрине. Словно радовала его возможность хоть ненадолго, но оттянуть момент завершения работы. Да было ли то, или так, померещилось?
  
  В честь пусть пока маленькой, промежуточной, но победы, была открыта к ужину бутылка сливового вина. От него ли раскраснелись щёки Эри, сидящего за низеньким , по традиции, столом напротив? Волосы его растрепались, но это ничуть не раздражало аккуратиста Таннела. Что-то очень правильное было во всём происходящем, будто всё шло так, как должно. Но чем было вызвано это ощущение, Танне не знал.
  - Наверное, я - человек приземлённый, но примерно так я всегда представлял счастье, - признался вдруг Эрине. - Для меня оно - в простых вещах. Любимая работа, приносящая пользу и достойно оплачиваемая, тёплый дом, вкусный ужин и...
  
  Тут он запнулся и, отчего-то смутившись, опустил глаза.
  - Но разве это не так? - в очередной раз отметив, как схожи их мысли, спросил Таннел. - Хотя есть люди, что считают иначе. Наш мэр, к примеру, да ты ведь и сам слыхал его речи про борьбу и преодоление. А я вот скажу - не для того человек живёт. Мы вынуждены постоянно бороться - с погодными условиями, болезнями, неурожаем, но что же в этом хорошего? Мы должны не изобретать всё новые способы преодолеть неудобства, а просто сделать наш мир более комфортным для всех нас.
  - Ты прав, - кивнул Эрине. - И я верю, если кому-то и удастся изменить мир, то это будешь ты. Я рад, что могу быть рядом... чтобы хоть как-то тебе в этом помочь.
  - Я очень ценю твою помощь, - заверил Таннел.
  
  Его не отпускала мысль, что Эри что-то недоговаривает, и она не оставила его даже тогда, когда он добрался до своей квартиры. Отчего-то это казалось ему очень важным. Проворочавшись полночи, он уснул, лишь пообещав себе во всём разобраться как можно скорее. Однако ни завтра, ни через день он не смог попасть в мастерскую Ллиора, так как в связи с предстоящими выборами на него навалилось слишком много работы.
  
  А потом он получил письмо. Горсть синтов со звоном посыпалась на пол, когда Таннел, едва увидев обратный адрес и имя отправителя, торопливо вскрыл конверт. "Прошу прощения, но я вынужден отказаться от работы над часами, - неровным почерком, словно рука его дрожала, вывел на бумаге Эрине. - Боюсь, я переоценил свои силы. Мне очень жаль. Разумеется, я возвращаю все деньги, которые ты успел потратить. Прости, Танне".
  
  Конечно, мир не рухнул, но на мгновение Таннелу показалось, будто земля уходит из-под ног. Однако он бы не был собой, если бы оставил это так. Что бы там ни было, должна быть причина, по которой Эри принял такое решение, и он её выяснит.
  С этой мыслью он собрался и поехал в мастерскую.
  
  ***
  Часы лежали на полке в шкафу, совершенный механизм, который никогда не будет работать. Эрине старался не смотреть в их сторону, но взгляд его постоянно соскальзывал туда. То, что могло бы принести огромную пользу людям, помочь Таннелу Аштари в его таком важном для всех деле и, может быть... а впрочем, какая теперь разница! Этим часам не суждено начать отсчёт новой эпохи.
  - Ты скоро протрёшь в столешнице дырку. Что случилось, мелкий?
  
  Эмери сидел, по своему обычаю, на подоконнике, с усмешкой наблюдая за приступом хозяйственности брата. Уж это верное дело, коль схватился Эри за тряпку да начал вылизывать дом, так и в воду не гляди - что-то выбило его из колеи.
  - Соврал бы я, что ничего, да тебя разве обманешь? - вздохнул Эрине. - Закончил я работу над часами Танне, да только зря всё было. Не пойдут они.
  - Отчего же? - спросил Эмери. - Нужно отнести их к волшебнику...
  - Я уже... вчера ходил.
  
  Эри бросил тереть несчастный стол и перешёл к стеклянным витринам. Башня, в которой обитал единственный в городе маг - немного их осталось в эти времена, тоже была выстроена из цветного стекла, но совсем не простого. Она сверкала и переливалась в лучах солнца так, что глазам было больно. Ни разу прежде Эрине не решался и близко к ней подойти, ведь для того нужно было отправиться в самый дальний район, что за болотистым лугом, миновать топкую трясину, населённую таинственными существами, коим ни один учёный не сумел бы дать названия, и вскарабкаться по почти отвесной скале. Таковы уж были маги и их нравы - даже в нынешние дни, проживая в столичном граде, они не могли поселиться в обычном доме, чтобы не создавать трудностей себе и посетителям. Возможно, это объяснялось их любовью к ритуалам и традициям, а может быть просто вредным характером.
  - И что же он? Неужто отказался? Или не вышло?
  
  - Хуже, - отозвался Эрине. - Он дал мне выбор.
  
  К удивлению Эри, встретил его не седобородый старец, какими принято изображать волшебников, а юноша, немногим старше его самого с виду. Одет он был в чёрную мантию, настолько длинную, что путался в ней при ходьбе. Янне - так звали мага - выслушал просьбу, а после попросил дать ему взглянуть на часы.
  - Так вот они какие, - произнёс он. - И вы хотите, чтобы я поместил в них само Время? А готовы ли вы взять на себя такую ответственность, если я скажу вам, что легенда - не врёт?
  - Не врёт? - беспомощно переспросил Эрине. - То есть, Время действительно было воплощено в нашем мире в образе человека?
  - Да, - ответил Янне. - Никто не знал, чем закончилась та история. Никто, кроме Артти-часовщика, не утратившего связь с другом. А знаете ли вы, что он был моим прапрапрадедушкой? В нашей семье хранилась эта тайна, но с вами я ею поделюсь, ибо это ваш выбор и ваша ответственность, раз уж вам удалось повторить эти часы. Листрей и Время исчезли - так гласит легенда, а я скажу вам - они и по сей день живут на этой земле, там, за Зубьями.
  - Но ведь прошло столько лет... - начал Эри и осёкся. Разве что-то способно убить Время? - А как же Листрей? Он маг, да, но и они не бессмертны...
  - Они создали Башню без часов - место, где ход времени полностью остановлен. Пока Лиссе там - ни старение, ни смерть ему не грозят. А выходит он очень редко. Так и живут. Теперь решай: готов ли ты развоплотить Время, лишить его человечьего обличия и характера ради своих часов.
  - Так и вышло, что я, разумеется, отказался, - закончил свой рассказ Эрине. - Это всё равно, что убить, да не одного, а обоих сразу. И даже во имя своей любви я не могу на это пойти.
  - Неужто ничего нельзя поделать? Не верю! - начал было Эмери, и тут в дверь мастерской постучали. - Пойду открою.
  - Не надо, - поспешно схватил его за руку Эри. - Я и табличку вывесил, что не работаю сегодня. Не могу я, до того ли мне...
  - Боишься, что он придёт, - правильно понял брата Эмери. - Ты иди наверх, я отворю да скажу, что закрыты мы, кто бы там ни был. Иди уж.
  - Спасибо, - выдохнул Эри и скрылся в доме, не заметив лукавых чёртиков в глазах Эмери, уже замыслившего что-то. А тот не ошибся, будто нутром почуял - пришёл Таннел Аштари выяснять, что стряслось с Эрине, отчего тот отказался от работы.
  - Что мне будет, если отвечу? - хитро прищурившись, спросил Эмери. - Он-то не признается, а я - могу. Да только мне с того - какая выгода?
  - Чего же ты желаешь? - поинтересовался Таннел. - Всего обещать не стану, но в пределах разумного...
  - А вот чего: скажи мне, тебя что больше угнетает - что часы твои остались незаконченными, или что повода с мелким моим видеться более нет?
  
  Растерялся от такого вопроса Таннел, глаза распахнул, прочёл ответ Эмери по лицу его, как по книге. Усмехнулся, да и говорит: "Молчи уж, сам вижу. А дело так было...". И всю историю, услышанную от брата, ему и пересказал.
  
  Едва дослушав до конца, Танне молча отодвинул Эмери в сторону - а тот и не возражал - и поднялся наверх. Он уже успел изучить этот дом, и для него не составило труда найти Эрине в его комнате.
  - Почему ты не сказал мне правду? - воскликнул он. - Неужели ты мог подумать, что я стану настаивать на том, чтобы развоплотить Время ради моих часов? Разве я настолько жесток в твоих глазах?
  - Нет же! - поспешно заверил его Эри. - Я ни на секунду не допускал мысли, что ты на это способен! Прости, пожалуйста, я просто... просто хотел избавить тебя от необходимости делать этот выбор. Ты слишком дорог мне, ты для меня значишь гораздо больше, чем моя репутация, и пусть бы лучше считали, что я не справился, чем перекладывать на тебя такую ответственность.
  - Но ведь я - всего лишь один из твоих заказчиков, - неуверенно сказал Танне, но Эрине покачал головой и, набравшись смелости, выпалил:
  - Я люблю тебя, Таннел Аштари, с того самого дня, как узнал тебя. Возможно, это глупо звучит, но это правда. И оттого мне вдвойне жаль, что я не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. Прости.
  
  Подошёл к нему Таннел, взял его руки в свои и сказал следующие слова:
  - Силья, Эриттанский Оракул, возвестила, что в этой мастерской я отыщу свою мечту. Я думал, что она имеет в виду часы, но я ошибся - и рад этому. Здесь я нашёл больше, чем мог и мечтать - дом, которого у меня никогда не было, человека, раскрасившего мою жизнь в яркие цвета, и любовь. Не расстраивайся, Эри, мы и без часов этих справимся. Всё в наших руках. Чтобы добиться результата, нужно не на колдовство уповать, а усердно работать, и до чего же глупо с моей стороны было забыть об этом. К тому же, рядом с тобой я почти вовсе не беспокоюсь из-за времени. Зачем мне часы, если со мной - часовщик?
   Так и закончилась эта история. А впрочем, закончилась ли? Для Таннела и Эрине она только началась. Историй таких в Мокром мире - что капель в море, и все они сливаются в одну, словно ручьи, становящиеся широкой полноводной рекой...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"