С первыми лучами солнца Николь встала с постели. Она не плакала, только мелкая дрожь сотрясала её плечи. Девушка закуталась в лёгкую джинсовую рубашку и, не спеша, начала заправлять ещё тёплую постель, открыв настежь окно, через которое в душную комнату проник свежий морозный воздух.
Когда дверь в её комнату закрылась, скрыв за собою брата, девушка ничком упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Немые рыдания сотрясали всё тело; горькая обида закралась в душу и душила изнутри. Брат на смог, или же просто не захотел понять. Она вспомнила Наташу, которая всегда готова была ей помочь, однако тоже не всегда понимала. "И она меня бросила", - говорила себе Николь, когда новая цепь воспоминаний замыкалась на ней. Больнее всего Николь давались воспоминания о Линде, о её глазах, бесконечно синих, как само небо, которому она навеки принадлежит, воспоминания о глазах, глядящих на неё из другой жизни, с которой она попрощалась много лет назад. Воспоминания отдавались острой болью в её сердце, которое продолжало болеть, когда уже слёз не осталось, чтобы плакать. И вот, глядя в потолок, Николь снова увидела задумчивую улыбку Лазарева. Он стоял перед ней, словно в тумане, и молча смотрел на неё. Чтобы прогнать ненавистное видение, Николь закрыла глаза, но видение возвращалось, стоило ей их открыть снова. Невольно девушка вспомнила те недолгие секунды, когда она схватила его за руку, тогда в машине, почувствовав пришествие страха. Она вспомнила каждое мгновение, проведённое с ним, с ужасом и болью поняла, как ей его не хватает. В эту минуту она была готова на всё, даже на то, чтобы убить кого угодно, кто бы посмел хоть слово сказать против Лазарева. Она пыталась перестать думать о нём, но чувства были сильнее её. Он её бросил, ушёл...
"Клянусь, я убью тебя, Лазарев, если ты не вернёшься", - мысленно сказала Николь, проведя пальцем по фотокарточке с изображением друга. И слеза скатилась по её щёке, и упала на снимок. Николь провела тыльной стороной ладони по лицу, вытерев следующую. Но это не помогло: она заплакала снова, но на этот раз её уже никто не слышал.
Вскоре девушка покинула свою комнату, ушла из дому. Заплаканная, она побрела по пустым улицам ещё не проснувшегося города. Она шла, смотря себе под ноги и не смотря по сторонам. Слёзы душили её, своей теплотой обжигали холодные от мороза щёки. Ледяные руки она засунула в карманы куртки, сжала их в кулаки, подумав, что это им поможет согреться. Но вскоре слёзы закончились, и Николь остановилась. В этот момент будто бы все чувства покинули её безжизненное тело - ощущение безысходной пустоты поселилось внутри, в самом её сердце. Она подняла взгляд и посмотрела вперёд: перед ней снова стояли ржавые железные ворота. Девушка толкнула их одной рукой, отчего раздался пронизывающий скрип. Ворота открылись, загребнув горстку снега; Николь вошла на кладбище.
Пройдя мимо ветхих надгробий, она остановилась около пустой могилы. Рядом с одиноким крестом девушка ощутила прилив сил, и слёзы словно высохли сами по себе не только на её лице, но и в её душе.
"У меня есть цель, - подумала Николь, глядя на распятие, - и я должна жить. Я должна жить, путь не ради себя, но должна. Кому-то сейчас может быть хуже, чем мне...Прошу тебя, Вездесущий, помоги просящему! Я не устану жить ради кого-то, пока сердце в моей груди не остановится!" И она упала на колени, склонив голову.
- Да простит мне Господь мои греховные мысли, - сказала она почти шёпотом. - Я не буду звать смерть, если мне вдруг станет жить невмоготу: я буду биться сама с собой за жизнь, которой не достойна. А жестокую реальность приму как должное.
2.
Николь встала с колен на ноги, лицо было мертвенно белым, а её руки дрожали. Не глядя под ноги, она пошла, куда глаза глядят мимо обросших мхом и грязью могил. Шаг её был хоть не уверен, но твёрд. Пронизывающий ветер смешался с лёгким морозом, ударившим неожиданно, но верно, и атаковал трясущуюся девушку. Она подняла взгляд к нему, на котором продолжали сгущаться тучи.
- Что, получил, что хотел? - закричала Николь. - Что тебе ещё от меня надо?
И она рассмеялась, а по щекам её потекли слёзы.
И побрела Николь домой. Путь её лежал вдоль загородного шоссе, поскольку она не хотела идти по закоулкам, тем самым сокращать дорогу. Но прямой путь не оказался самым близким; на полпути она остановилась, завидев пламя пожара. Её сердце кольнуло, словно кто-то вонзил в него осколок стекла. Вся жизнь пролетела у неё перед глазами. Она вспомнила взрыв, унёсший когда-то две дорогие ей жизни, вспомнила костёр... Прежние чувства вернулись к ней в новом обличии: легковой автомобиль, обгоревший до неузнаваемости, продолжал дымиться. Рядом стояла пожарная машина, откуда человек в красной форме всё ещё поливал кусок ненужного железа пеной из шланга. Толпа зевак стояла поблизости. Резкая дрожь охватила Николь с ног до головы, поначалу она врала даже в оцепенении, но всё прошло, когда она увидела, как парень, вырвавшийся из толпы зевак, кинулся на помощь пожарному. Николь побежала следом, но встретила препятствие. Толпа, подобно морской волне, выбросила её уже на другую сторону дороги. Николь сделала вторую отчаянную попытку: на этот раз она оказалась прямо перед капотом сгоревшей машины.
- Не может быть, - полушёпотом сказала девушка, когда увидела три роковые цифры на обугленном номере.
- Они вылетели на встречную полосу, а тут гружёная фура...- сказал кто-то рядом.
Николь, не отдавая себе отчёта в своих действиях, кинулась к машине, стала дёргать дверную ручку.
- С ума сошла, что ли? - закричал пожарный, оттаскивая её в сторону. - Им не помочь - Смерть уже забрала их!
И в глазах у Николь потемнело, её ноги стали ватными и не могли больше удерживать её. Она упала прямо на том месте, где стояла.
Когда Николь открыла глаза, яркий свет ударил ей в лицо. Около минуты она не могла смотреть, а когда зрение вернулось, девушка поняла, что лежит на кушетке в больнице. Рядом сидел Крис и терпеливо ждал, когда она очнётся.
- Что случилось? - спросила девушка, в непонимании посмотрев на брата.
- Ты упала в обморок, - ответил Крис, не удостоив сестру даже взглядом.
- Я только что видела Смерть... - проговорила Николь, глядя в потолок.
- Оно и видно, сестра, - отозвался Крис. - Что ж мне с тобой теперь делать? Врачи говорят, что травма сказалась...
- Замолчи! - оборвала его Николь. - Ты ничего не понимаешь, и вряд ли когда-нибудь поймёшь! Я видела аварию, по-настоящему страшную аварию. Они сгорели заживо, прямо как мама с Линдой. Ты не видел этого и не тебе судить, больна я или нет.
И слёзы ручьём потекли по её лицу; Крис испуганно смотрел на сестру, не смея пошевелиться.
- У них номер точь-в-точь как у Калиновских...- добавила Николь совсем ослабшим голосом. При этих словах парень вздрогнул и, что было силы, обнял плачущую сестру, вцепился в неё, как утопающий за кусок нетонущей материи. В эту минуту внутри него бушевал целый ураган невысказанных эмоций, непонятых им самим чувств. Он отпустил Николь, с надеждой заглянул в её помутневшие глаза и дрожащим голосом сказал:
- А ты уверена?
В ответ она лишь промолчала.
3.
Кристина стремглав вбежала в покои Киры. Великая Госпожа даже не повернула голову в сторону вошедшей, не моргнула даже глазом. Кристина же, всю дорогу бежавшая, незамедлительно и не спрашивая разрешения пересекла комнату, подошла к хозяйке Подземелья, неподвижно стоявшей около зажжённого камина.
- Что тебе ещё надо? - воскликнула девушка и дёрнула её за плечо, чтобы та обернулась. - Отпусти девчонку!
- Шла бы ты отсюда подобру-поздорову, - величественным тоном ответила Кира. - Меседа - моя лучшая ученица. Я никогда её не отпущу. Она убьёт кого угодно по моему приказу, она убьёт Наташу. Ты ведь этого не сделаешь, не правда ли? Если умрёт эта девчонка и умрёт от рук Меседы, то Меседе обеспечена власть, некогда мне принадлежавшая. С её помощью я смогу начать исполнение моего дьявольского плана по захвату власти над миром, безграничной власти!
- Мы обе знаем, что братоубийство не прощается, - произнесла отчаянная Кристина.
- Тебе-то чего бояться - твоя душа уже давно принадлежит Сатане, впрочем, как и моя. - Взгляд Киры сверкнул страшным огнём.
- Я продалась и навлекла на себя проклятие вечного мучения. Я не хочу, чтобы она познала то, что я познала! - неистовым криком завопила Кристина.
- С каких пор ты стала помогать людям? За моей спиной яму копать мне вздумала?
- Я не хочу больше жить, но благодаря тебе я не могу умереть. За что эти мучения?
- Это плата...
- Ах, да...
Кристина бросила на свою Госпожу полный злобы и жгучей ненависти взгляд, в котором рекой лилась наружу её отчаянная душа; сердце билось в бешеном темпе - в эту минуту неистовый страх поселился в нём. Холодный взгляд Великой Госпожи, бесспорной властительницы Подземелья рождал в нём леденящий душу ужас. Кристина замерла на месте в нелепой растерянности. Кира подошла к своей подопечной; Кристина не могла отвести взгляд от неё, словно его приковали к взгляду Киры невидимыми цепями. В следующую минуту она ощутила на своей шее чужие пальцы; острые когти легко вошли в мягкую кожу, и волна боли прокатилась по всему телу девушки. В глазах Кристины потемнело, что вызвало в её сердце прилив радости, которая отразилась на её лице счастливой улыбкой. Но Кира ослабила сжатие, и сознание снова вернулось к девушке.
- Пошла вон, - выпалила Великая Госпожа и с силой толкнула Кристину так, что та с лёгкостью упала на каменный пол.
- Прошу Вас, убейте меня, - взмолилась она, и на её лице появились горькие слёзы.
- Поди прочь, - сказала в ответ Кира и громко рассмеялась.
Кристина собралась с силами и встала на ноги, выбежала в коридор. Она не отдавала себе отчёта в своих действиях, она даже не понимала, что и зачем делает. Она вырвалась из Подземелья и, спотыкаясь на каждом шагу, побежала через густой лес.
Кристина падала и вставала снова, её одежда была изорвана в клочья, по лицу и рукам текла тёплая кровь. Она выбежала на шоссе и остановилась как вкопанная посередине дороги. До слуха девушки донёсся пронзительный сигнал несущегося на полной скорости автомобиля, предупреждающий её о близкой опасности, но она лишь улыбнулась. Предчувствуя сладкую погибель. Визг тормозов - прямо перед ней водитель вывернул руль, и легковушка вылетела на встречную полосу; раздался глухой удар: машина попала под огромные колёса несущейся на полной скорости гружёной фуры, и тут же горячее пламя объяло помятый металл.
- За что! - закричала Кристина, взглянув на скрытое тучами небо, и упала на колени там, где стояла.
4.
В эту ночь Наташа плохо спала: боль от раны в животе не давала ей заснуть полночи, а когда всё же девушке это удалось, ей приснился кошмар, в котором её заживо спалили на костре, подобно какой-нибудь еретичке. Она проснулась в холодном поту; а её сердце продолжало плавиться в адском пламени. На то, чтобы успокоиться, у неё ушло более получасу. Девушка лежала на кровати и безмолвно смотрела в потолок. В её голове кружили сотни мыслей, но, тем не менее, она ни о чём не думала. Сознание непостижимой пустоты поселилось в её душе и жгло её изнутри. Непонятная тревога засела в её сердце и заставила его забиться чаще. Она вспомнила Николь, её брата Криса, вспомнила Кристину...
"Николь, бедная моя подруга! Что с тобой сейчас, где ты сейчас?.."
Внезапный стук в дверь оборвал её мысли, Денис попросил разрешения войти. Наташа дала согласие, и дядя вошёл. В его глазах девушка увидела тревогу.
- Что случилось? - поспешно спросила она.
Денис посмотрел на племянницу и, ничего не ответив, присел рядом. Его взгляд рассеяно забегал по комнате.
- Что произошло? - снова спросила девушка, только на этот раз для большего эффекта схватила его за руку. Денис остановил свой взгляд на потолке, словно найдя там драгоценный приют. Наташа в недоумении смотрела на него, не отрывая взгляда. Его губы зашевелились и до её слуха донёсся хриплый шёпот:
- Твои родители...их больше нет...сирота ты, Наташенька...
- Как так? - непонимающе спросила девушка.
- Авария на загародной трассе - они не выбрались из воспламенившейся машины, - всё в том же тоне продолжал дядя. Наташа встала с постели и подошла к окну. К горлу подступили слёзы, отчего ей стало трудно дышать. Денис понял, что ему лучше на время оставить её одну и незаметно выскользнул из комнаты. Наташа же настежь открыла окно, впустив внутрь морозный воздух, и села на подоконник. Колючий ветер ударил ей в лицо. В её голове эхом звучали последние слова дяди; "не может быть этого" - снова и снова повторяла Наташа, сжимая ладони в кулаки с силой, что ногти врезались в кожу. А слёзы рекой продолжали литься по её замёрзшим щекам. Она прижала колени к груди, обвила их руками, зарывшись в них лицом. Несколько минут она сидела так, не меняя положения, посекундно вздрагивая: то от лёгкого ветерка, случай забравшегося под одежду, то от немых рыданий, лившихся из самых недосягаемых глубин её пораненной души подобно водопаду горной реки. Она достала из-за пазухи некогда подаренный ей незнакомцем серебряный медальон с рельефным изображением на нём ангела-хранителя.
- Ты должен был охранять меня и моих близких, а ты!.. - воскликнула она, сжав медальон в кулаке, и сильно рванула тонкий шнур на шее. Шнур лопнул, как старая шерстяная нить.
- Ты просто безделушка! - вырвалось у неё из груди неистовым криком.