Было прохладное морозное весеннее утро, какие нередко случаются в начале марта. На тротуарах всё ещё кое-где лежал снег, и поверхность луж укрылась под тоненькой кромкой льда. Деревья просыпались от долгого зимнего сна, и по их ещё голым ветвям прыгали воробьи.
Евгений шёл по улице, ссутулившись, засунув руки в карманы ветровки. Казалось, ничего вокруг его не интересовало; он просто шёл, взгляд его был опущен вниз; любой встретившийся на его пути человек мог бы смело предположить, что он о чём-то глубоко задумался, однако парень просто считал шаги. Бездумно и нелепо он снова и снова начинал счёт, сбиваясь то и дело. Пятьдесят два шага после поворота - и он уже у двери книжного магазина. После минутного колебания он вставил ключ в замочную скважину, повернул, дверь распахнулась, впуская его внутрь.
Оказавшись внутри, Лазарев занял своё привычное место за прилавком; он едва успел снять куртку, как входная дверь отворилась. Парень обернулся и увидел перед собой девушку с огненно-рыжими волосами. Она обвела спокойным взглядом полки, сплошь занятые книгами, после устремила взгляд на продавца.
- Что же привело столь красивую девушку в такой ранний час в мой скромный магазин? - спросил Евгений, обычно вежливый со всеми своими покупателями.
- Что-нибудь из Эдгара По, пожалуйста, - ответила посетительница, шагнув ему навстречу.
- Вас что-то конкретное интерисует?
- Всё равно. - Девушка сделала соответствующий знак рукой. - Эта книга для другого человека.
- Думаю, сборник рассказов подойдёт, - произнёс Евгений, взяв довольно объёмный том.
- В самый раз, - обнажив ровный ряд белоснежных зубов, ответила покупательница.
Евгений достал пластиковый пакет с эмблемой магазина и положил в него книгу. Покупательница протянула купюру; Евгений отсчитывал сдачу, глаза незнакомки блуждали по прилавку. Внезапно её внимание привлекла одинокая фотография, лежащая посреди груды других бумаг на крае стола. На фотокарточке приветливо улыбалась миловидная девушка. В чертах её лица посетительница узнала что-то знакомое, вернее, она узнала в девушке старую знакомую - Николь.
- Как поживает Николь? - спросила незнакомка, взяв в руки пакет и деньги.
- Ты её знаешь? - удивился продавц, его глаза широко открылись.
- Мы подругами были когда-то, - просто ответила рыжеволосая.
- Кто ты? - поспешно спросил парень.
- Вика. Меня зовут Викторией, - ответила девушка. Внимательный читатель, конечно же сразу узнал в ней Кристину, но именно это имя называла она, когда не хотела быть узнанной.
В эту самую минуту частые капли дождя застучали по оконному стеклу и подоконникам. Кристина встревожено посмотрела и показательно вздрогнула.
- Можешь переждать дождь здесь, - предложил Евгений, приветливо улыбнувшись. - Друзья Николь и мои друзья тоже. Может, чаю?
- Не откажусь.
Лазарев достал из стола две чашки, кинул в них по пакетику любимого чая и залил кипятком из только что закипевшего чайника, который он включил, как только встал за прилавок.
- Сахар? - спросил парень, взглянув на новую знакомую.
- Не откажусь, - коротко ответила Кристина, рассеяно улыбаясь.
- Я мигом, - сказал Евгений и исчез за дверью.
Оставшись одна, Кристина достала из кармана пальто небольшую склянку с выцветшей надписью "опий". Предварительно оглядевшись вокруг, она открыла пузырёк и добавила несколько капель в чашку, стоявшую поодаль от неё; закрыла остатки содержимого и убрала в карман. Через секунду парень влетел из-за двери с коробкой рафинада. Кристина поблагодарила его и кинула два кусочка в свою чашку.
Парень сделал несколько глотков, прежде чем превышенная доля яда подействовала. Мигом всё поплыло у него перед глазами, а через долю секунды он упал на пол без движения.
2.
Кристина зашла в огромную залу, единственным источником света служил одинокий и довольно-таки массивный камин. Посередине залы в глубоком кресле, восседала Кира; застывшим взглядом она следила за пламенем, медленно пожиравшем сухие дрова. Кристина вошла неслышно, но Кира сразу же почувствовала её рядом с собой. Вошедшая стояла поодаль от Великой Властительницы Подземелья, не смея сказать ни слова, чтобы не нарушить её покой.
Наконец Кира обернулась. Её взгляд застыл на взволнованном лице верноподданной.
- Книгу принесла? - спросила она после затянувшегося молчания.
- И не только её, - ответила Кристина и позволила себе слегка улыбнуться.
Улыбка эта задела чувства Великой Госпожи, но её самолюбие в этот момент покорило ещё сильное чувство - любопытство; и она сделала вид, что не заметила мимолётной ухмылки на лице покорной. Она знала, что Кристина принесла ей хорошую весть, ей не терпелось узнать, что её рабыня ей хочет поведать; она вся обратилась в слух, хотя внешне сохранила ледяное прежнее спокойствие.
- Выкладывай, что там у тебя, - сказала Кира.
- Я нашла парня, который может напрямую воздействовать на эту чертовку Николь, - ответила Кристина и незамедлительно отвесила своей Госпоже поклон, ибо хотела скрыть от неё довольную улыбку.
- Горжусь тобой. Кто он?
- Я думаю, они больше, чем просто друзья.
На этот раз улыбнулась Кира.
- Сначала он возненавидит её, потом она его, - чуть слышно сказала она. - Девчонка уйдёт со сцены, и тут мы разыграем наш спектакль. Это будет настоящая трагедия о невиданной, нечеловеческой жестокости. Первый шаг к моему вечному царствованию в моём собственном Аду...Ангел Смерти будет ползать передо мной на коленях, умоляя о пощаде! Меседа убьёт Наташу, Олег уничтожит Николь. Царство Небесное навсегда уйдёт в историю, и люди никогда о нём не вспомнят. А мы будем жить вечно!!!
Дьявольский хохот разлился по зале, заставил Кристину вздрогнуть; её сердце больно сжалось, и она едва сдержала себя, чтобы не заплакать. Кристина знала обо всём, о чём мечтала коварная женщина, и от этого ей становилось страшно. Во многих злодеяниях она самолично принимала участие, вполне хладнокровно ко всему относилась, но последнее из них задело её за то единственное живое, что осталось в ней.
Кристина знала наверняка, что её Госпожа хотела заменить её Меседой. Именно для этой цели она выкрала девочку, обучила всему, что знает сама; осталась малость - убить Наташу - своеобразное крещение для слуги хозяйки Нового Ада. Последние столетия она только и жила тем, что надеялась, что когда-то придёт то время, когда она сможет отомстить Вадиму. Давным-давно она страстно полюбила его, и от этой любви на свет появился её единственный сын, наречённый при рождении Олегом. Но Кира не знала, что Вадим тоже её полюбил и когда он попросил её оставить всё и идти с ним, Кира ему отказала, избрав иную жизнь. Кира была не в силах отказаться от той безграничной власти, что сама плыла к ней в руки, искушение поселилось в её душе, и с детства, с самого рождения ненавидимая всеми, она стала их угнетать. И полилась кровь рекой, и затмила ненависть глаза Великой...
А Вадим исчез, исчез и никто более не видел его в прежнем облике; вернулся же он спустя много лет, облачённый в чёрную рясу, опоясанный чёрным поясом, с серебряными волосами на голове, покрытой капюшоном с острым концом; и только Кира узнала в нём прежнего Вадима. Взглянув в его глаза единожды, она поняла, что любит его по-прежнему, что всегда любила. Но Вадим будто бы забыл прошлое, теперь его звали Ангелом Смерти, и пришёл он за тем, чтобы остановить Киру. Не один век своей вечной жизни он провёл в охоте на Чёрную Красавицу. Вначале своего пути, как Чёрного Ангела, Вадим хотел убедить её бросить свое кровавое ремесло; ни Кира была непреклонна в убеждениях, их встречи превращались в войну между двумя огнями. Теперь же посланец Смерти всем сердцем желал забросить исчадие Ада, как он в этом не раз убеждался, обратно в пекло. "Гореть тебе вечно в Аду, Кира!" - часто говорил он ей в глаза, в ответ на что Чёрная Красавица разражалась громким неудержимым смехом. Ангел Смерти был жесток, однако жизнь он забирал лишь у тех, кому было суждено умереть. Кира же наплевала на судьбу - а, может, такова и была её судьба - гнилой червь заполз в её сердце и медленно начал поедать её изнутри. В конце концов она стала великой и непобедимой, всемогущей и безжалостной. Безжалостной в самом широком смысле этого слова.
- Вы очень жестоки, Госпожа, - дрожа от страха, страха перед неизвестностью, сказала Кристина вполголоса, но, тем не менее, осталась стоять на месте. Изумлённая, Кира впервые за время присутствия своей подданной взглянула в её сторону. В её блестящих чёрных глазах Кристина прочитала невысказанное удивление и всепожирающий гнев.
- Пойди прочь отсюда, - наконец сказала Кира. - Я тебя позову. А сейчас вели привести этого парня.
- Слушаюсь и повинуюсь, моя Госпожа, - ответила рыжеволосая и учтиво поклонилась ей.
В следующую минуту двое широкоплечих среднего роста мужчин приволокли в залу Лазарева, лишившегося чувств из-за снадобья рыжеволосой ведьмы.
- А теперь проваливайте, - проговорила Кира, когда они кинули пленника на каменный пол рядом с камином. - И проследите за тем, чтобы никто сюда не входил. Пойдите прочь!
Двое попятились к выходу, не смея поднять голову, не смея даже сказать хоть слово, и скрылись из виду. В опустевшей зале Кира опустилась на колени около спящего парня, наклонилась к его уху, и странные слова вплывать стали в его голову, сказанные на каком-то древнем языке, видимо, понятном только Кире. Свою загадочную речь она закончила следующей фразой:
- И ты будешь делать только то, что я захочу, стоит тебе выпить остатки чая. Я заставлю её страдать так, как она не страдала ещё никогда, я лишу её всего, что мог бы ты ей подарить, если бы не поддался искушению...
А в голове её мелькнуло: "На этот раз всё сбудется по моему плану, и эта девчонка мне больше никогда не помешает!"
3.
Евгений открыл глаза. В тот же миг он очнулся, словно пробудился от долгого и крепкого сна. Он огляделся вокруг, и память по капле стала к нему возвращаться. Пусть сейчас он лежал на полу под прилавком, всё же он вспомнил, как стоял за ним же и пил чай с незнакомкой, как сделал глоток... Мучительные воспоминания застали Лазарева врасплох; а когда он захотел приподняться, его голову расколола невыносимая боль. Он выругался грубым непечатным словом, его руки машинально потянулись ко лбу. Как только холодные пальцы коснулись горячей кожи, дрожь пробежала по всему телу, ужасная боль исказила его лицо. Он закрыл глаза, а как только снова их открыл, увидел перед собой Яну.
- Давно ты здесь? - спросил он, а по его лицу расплылась неприятная гримаса от жуткой головной боли.
- Я решила к тебе зайти после школы, - начала сестра, подавая ему руку, чтобы помочь подняться с пола. - Представляешь, как я была удивлена, когда нашла тебя тут под прилавком, а дверь в магазин оказалась не запертой.
- Я ничего не помню, - дотронувшись до лба, отозвался парень, - помню только последнюю посетительницу. Странная она была...
- Да, как-то это всё немного странно звучит, - Яна огляделась вокруг. - Если бы тебя хотели ограбить, то это было бы логично, что кто-то тебя усыпил, но, дело всё в том, что в твоём магазине нечего красть. В наше время редко кто увлекается книгами, да и касса с утра ещё не наполнилась. Насколько я могу судить, ничего не пропало: книги стоят в том же порядке, что и два дня назад, когда мы с тобой расставляли новую партию; за исключением, конечно, лишь тех, которые ты продал. Я просмотрела чеки и сравнила деньги - ничего не пропало.
- Это очень странно, - ответил Евгений, внимательно выслушав рассуждения своей наблюдательной сестры.
- Ты пил отсюда? - спросила девушка, указав на полупустую чашку.
- Наверное, я не помню...Как же болит моя голова!
- Нужно избавиться от этого. - С этими словами Яна вылила в раковину остатки чая, который ничем не отличался от обычного, но вызывал у неё недоверие.
- Кстати, сестра, ты ведь не должна сегодня быть здесь.
- Я пришла тебе сказать, что тебя просила прийти к ней Николь.
- Честно?
- Я побуду в магазине. Иди.
- А отец знает, что ты здесь?
- Я ему сказала, что зайду к тебе сегодня, потому что завтра у меня дополнительные занятия.
- Ты самая лучшая сестра в мире!
Евгений наскоро оделся и, поцеловав сестру в щёку, покинул магазин.
Спустя не больше получаса парень уже был у Николь. Девушка встретила его с лучезарной улыбкой на лице, вызванной неподдельной радостью, которую она испытывала в его присутствии. Она вежливо попросила его подождать, пока она не приведёт себя в порядок. Евгений сидел в гостиной и в ожидании, когда Николь спустится к нему, бесцельно переключал каналы в телевизоре. Внезапно из кухни вышел Крис. О его присутствии в доме Женя не знал, так как дверь ему открыла их мачеха. Насколько он знал, в это воскресное утро Николь должна была быть вместе с Еленой, а Крис уехать с отцом на автомобильный рынок. Наташи же и вовсе не было - ни для кого не было секретом, что она уже давно гостит у своего дяди в Москве. Поэтому-то удивление парня было совершенно естественным явлением.
- Есть разговор, - сухо бросил Крис и упал на кресло напротив друга, как он его по-прежнему называл, хотя то, что сейчас было между ними никак нельзя было так назвать.
- Во-первых, запомни, что никакой я тебе больше не друг, - раздражённый таким обращением, возмутился Крис, - а во-вторых, оставь Николь. Ты и так чуть было не убил её, ещё не известно, как кома отразится на её дальнейшей жизни, тем более, если учесть, что она ударилась головой. У Николь очень хрупкое сердце. Ты не знаешь, как она страдала, когда мама и сестра, кстати, её близнец, погибли столь ужасным образом; а я всё это видел, но ничем не смог ей помочь. Она буквально замкнулась в себе! И продолжалось это не дни и ни месяцы, это длилось несколько лет! Её даже хотели поместить в психиатрическую лечебницу. Не знал? Представляю, что с ней будет, когда такой падонок как ты обманет её. Ты уже чуть было не убил её, а она, глупая, вместо того, чтобы держаться от тебя подальше, бежит к тебе сломя голову, словно ты её спаситель. Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы тебе доверять.
- А ты, видимо, не веришь в то, что людям свойственно изменяться, - внезапно перебил его Евгений. - Я люблю твою сестру, а она любит меня.
- Чем же ты заслужил к себе такое отношение, уж не своей ли извечной неотесанной грубостью? - неожиданно для самого себя Крис рассмеялся. - Ты всегда мешал мне заводить новые знакомства с девушками, когда мы вместе ходили по клубам.
- В отличии от тебя я, неотёсанный грубиян, давно уже не шатаюсь по ночным клубам!
- И что ты хочешь этим сказать?
- Мне жаль Наташу. Она хорошая девушка, доверяет тебе, а ты её обманываешь...
- Это не твоё дело! - Крис заскрипел зубами над ухом Евгения. - А вот я тебя убью, если что-нибудь случится с моей сестрой. У неё слишком ранимая психика, так что ей недалеко до срыва, а мне тогда одна дорога. Она психически нездорова, у неё с нервами непорядок, так что её нельзя обижать. А ели она тебе надоест? Ты ведь знаешь, как она к тебе привязалась уже сейчас; пора разрубить эту дружбу, пока ты не сделал ей больно.
- Чего ты хочешь?
- Чтобы ты ушёл и больше никогда не возвращался.
- Я правильно тебя понял, ты не оставишь меня в покое, пока я не оставлю Николь?
- Ты всё правильно понял.
- А ты возьмёшь на себя ответственность перед ней за то, что ты лишил её возможности быть счастливой?
- Поверь мне, она не нуждается в тебе, чтобы быть счастливой.
- Какой же ты страшный человек...
- Уж не страшнее тебя!
- Хорошо, я уйду, вот только попрощаюсь с ней.
- Нет, Лазарев, не нужно. Я сам за тебя с ней попрощаюсь. Проваливай.
Крис мгновенно встал с кресла и кивком головы указал бывшему другу на дверь. Евгений, не говоря ни слова, повиновался его властному приказу; и уже через несколько минут сидел в автобусе, который увозил его от дома Николь в другой конец города. Довольный собой, Крис уселся на диван, где прежде сидел Женя, и включил свой любимый спортивный канал. Спустя пару минут спустилась Николь. Она была несказанно удивлена тому, что увидела брата на месте, где около получаса назад покинула своего друга.
4.
Николь проснулась от собственного крика: ей снова приснился кошмарный сон, тот самый, что и две предыдущие ночи. Во сне она без остановки бежала по непроглядному густому лесу. На каждом шагу девушка спотыкалась, через каждые три - падала. За ней гнался неведомый звероподобный человек, приближавшийся к ней с каждой минутой, с каждой секундой. Руки и лицо Николь были исцарапаны в кровь колючими ветвями кустов и низких деревьев, одежда изорвана в клочья. Не смотря на это, девушка продолжала неистовый бег, покуда её дыхание не стало прерывистым: она ощутила нехватку кислорода, словно кто-то невидимый сжал её горло своими цепкими лапами и не хотел отпускать. Николь ощутила тяжесть в груди, к её горлу подкатился неестественно хриплый кашель. В добавок ко всему она спотыкнулась... Встать снова девушка не смогла - её настиг зверь. Всем своим весом он навалился на Николь; в следующее мгновение острые когти вонзились в плечи девушки, глаза сверкнули из-под маски дьявольским огнём, и он склонился над ней, обнажив большие острые клыки, готовый вонзить их в податливую плоть Николь. В этот момент девушка закрыла глаза, а из её груди вырвался пронзительный дикий крик.
Вся в поту, Николь спрыгнула с кровати и забилась в угол, повинуясь инстинкту самосохранения. Она уселась на пол, прижав колени к груди и обняв их. Её тело всё сотрясалось в нескончаемых судорогах; она испуганными глазами шарила по комнате в поисках страшного зверя. Но зверь остался во сне.
Через минуту отворилась дверь, и в комнату вбежал Крис. Он беглым взглядом осмотрел комнату и подбежал к сестре, обнаружив её в углу.
- Это только сон, - сказал он и обнял её. - Всё закончилось.
Николь не смогла удержать слёз, которые в то же мгновение брызнули из её опухших от бессонницы глаз. Несколько ночей подряд девушка практически не смыкала глаз, а как только это случалось, ей сразу же снился кошмар. Её сердце колотилось с невообразимой частотой, что ей казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
А за окном темнела ночь. Тяжёлые свинцовые тучи нависли над землёй, скрыли за собой весь небосвод. В оконное стекло ударяли тяжёлые капли, подгоняемые сильным порывистым ветром. Пот стенам гуляли мрачные тени голых деревьев. Николь следила за тенями, чтобы не смотреть в глаза брату.
- Что случилось с тобой, сестра? - спросил Крис, схватив её за плечи и единожды встряхнув.
- Женя ушёл...- тихо сказала в ответ девушка.
- Этого и следовало ожидать - он всегда был сам себе на уме! - усмехнулся парень.
- Он позавчера прощаться приходил, а я его слова за розыгрыш приняла, - возразила Николь и ударила брата в грудь кулаком, отчего он даже и не пошевельнулся.
- Не стоит он твоих переживаний и слёз! - в том же духе продолжал Крис.
- Даже Яна не знает в какую сторону он мог бы пойти, - продолжала Николь, пропустив мимо ушей слова брата.
- Тебе снова приснился кошмар, сестра? - спросил парень и, взяв её руку в свою, попытался заглянуть ей в глаза. Но не увидел в них ничего, кроме слёз.
- Зверь догнал меня...- ответила Николь и кинулась на брата, обняла его крепко, вцепилась обеими руками в его рубашку. Крис почувствовал, как она содрогнулась всем телом, и понял, что она заплакала.
- Ты думаешь, что сон твой как-то связан с исчезновением этого падонка? - спросил парень, наклонившись к ней.
- Ничего я не думаю! - воскликнула девушка и что было силы резко оттолкнула его от себя. Крис упал на пол, а она, в свою очередь, встала и приблизилась к двери. Отворив её, Николь сказала:
- Проваливай отсюда, братец, - и жестом указала на выход. Крис встал, бросил на сестру полный неодобрения взгляд и вышел прочь. Николь с грохотом захлопнула дверь за его спиной. Оставшись в одиночестве, она упала на постель и уткнулась лицом в подушку. Её плечи поминутно вздрагивали, сотрясались от немых рыданий. Обеими руками девушка вцепилась в подушку, словно утопающий за кусок плота. Крис стоял около двери, прислонившись к стене. Он пристально смотрел на дверь; в его сердце всё ещё жила надежда на то, что дверь вот-вот откроется и впустит его внутрь. Сердце его сжималось от боли, слёзы подступили к горлу; Крис знал, что своими словами и грубым тоном, каким он их произнёс, он расстроил сестру; он осознал свою ошибку, и от этого ему стало невыносимо гадко. Он знал наверняка, что сестра сейчас плачет и корил себя за то, что помочь ей не в силах, что его неудачная попытка обернулась подножкой, которую он подставил ей, хромающей на обе ноги, так безжалостно, когда она только поднялась после очередного падения и хотела идти; Крис снова поранил её и без того больную душу, испещрённую рубцами прежних ран. Болезненное осознание ошибки заставило парня снова устремить взгляд на дверь, которая минуту назад для него закрылась. Его рука потянулась к ручке, но отвага изменила ему. Боязнь новой ошибки заставила его остановиться; он понял, что совершенно бессилен в том, чтобы помочь сестре, и его сердце пронзила острая боль. Одинокая слеза скатилась по его щеке, упала вниз. В следующую минуту парень развернулся и ушёл прочь.