Буджолд Лоис Макмастер : другие произведения.

Разделяющий нож. Горизонт. Глава 18

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

Злой остановился, когда до них осталось едва ли две сотни шагов, несколько правее - там, где дорога начинала изгибаться вокруг скалы. Он, казалось, принюхивался, поворачивая свою большую безволосую голову вперед и назад. Он был по меньшей мере семи футов ростом, и по его синеватой, пятнистой коже Даг предположил, что его первичное логово должно было быть где-то в серых скалах. Это ненамного сузило бы поиски; в этой долине были тысячи лощин, трещин, пещер и навесов. Злой выглядел очень странно, стоя голым на залитом солнце зеленом пространстве.

Ему надлежало прятаться в холодных тенях, куда не заглядывает весна и где задерживается лед - там его монструозность была бы хорошо спрятана.

Даг не знал, как много эти поблескивающие, слишком уж человеческие глаза, прячущиеся под бровями - так же, как они сами прятались под известняковым выступом, - видят в этом освещении. Он молился, чтоб остальные дозорные держали свой Дар закрытым так же плотно, как он сам. Прикрытый щитом Вит будет неясно светиться в его чувстве Дара, как что-то туманное; живое, но ускользающее. Скорее Злой мог почувствовать лошадей, тревожно переминающихся за скалой.

Он явно что-то ощутил, так как фыркнул, и дюжина его глиняных людей покинула дорогу и начала продираться к укрытию сквозь кустарник высотой в пояс. Даже глиняные люди дрогнули, наткнувшись на прошлогодние шипы на сухих ежевичных кустах, издающие громкий треск, когда в них вламывались. Угол между позицией Дага и Барра с Тавией был не настолько широк, как он бы желал для перекрестного огня, но высота была превосходной.

"Да, прекрасно. Подходите ближе, звери-бедолаги, да."

Даг держал свою стрелу со стальным наконечником у тетивы и ждал. Вит наблюдал за ним, сжимая арбалет и держа наготове болт, и его глаза становились все шире и шире, как бы крича "Сейчас? Сейчас?.. Ну, сейчас?"

Даг неторопливо стал на колено, осуществляя свой первый и последний шанс на отличный выстрел. Он выбрал для пристрелки приближающегося... человека-опоссума? Или это когда-то мог быть кролик. Своеобразное облегчение охватило его; так бывает, когда все решения приняты, - как тогда, когда стрела уже выпущена, но еще не нашла свою цель. Кстати о стреле...

Он натянул тетиву. Успокоился. Отпустил стрелу. "Да!", прошипел он. Прямо в голову; человек-опоссум только пискнул, упал, забившись, и затих. Даг натянул тетиву и прицелился снова, когда механизм взвода арбалета Вита судорожно затрещал позади него. Вторая стрела Дага ушла в воздух прямо перед первой стрелой Вита.

Брови Дага приподнялись при звуке сухого щелчка, который раздался, когда тяжелый болт Вита ударил глиняного человека в руку. Выстрел в брюхо или голову был бы лучше, но он мог бы поклясться, что кость сломалась.

На расстоянии своей малой дальности снаряды этого оружия впечатлили силой выстрела. Уголком глаза он видел, как вылетели еще стрелы. Два выстрела, следом за которыми раздались рев и вой. Глиняные люди рванулись вперед, с хрустом карабкаясь как сумасшедшие по склону, который был просто превосходен, пока у них оставались стрелы.

Следующий треск-и-хруст Вита оказались чистым промахом, но зато потом было четкое попадание, которое сбило с ног мохноухого лисочеловека, который покатился по склону вниз.

У Дага еще оставались стрелы, когда несколько оставшихся на ногах глиняных людей стали убегать - или были призваны своим хозяином. Даг не трудился пересчитывать упавших, только боеспособных. У некоторых стрелы торчали из тел под странными углами, они скулили от боли, но они не спотыкались настолько, чтоб их вычеркивать.

Злой в этот момент опустился на колени, его огромное брюхо легло на дорогу меж колен, но он вновь поднялся прямо, и дюжина его оставшихся стражей сплотились вокруг него. Даг вывинтил из протеза лук и взял свой боевой нож.

- Все в порядке. Лучше уже не будет.

Лишившийся болтов, Вит начал снимать арбалет, но Даг сказал:

- Повесь его за спину. Тебе может повезти найти те, которые не попали в цель. Или попали.

Вит перекинул лямку арбалета через грудь и взял копье с ясеневым древком, которое одолжил у Сейджа. Парень заорал в возбуждении, когда они побежали, затем заметил, что все остальные сохраняют мертвую тишину, и плотно захлопнул рот. Даг позволил ему вырваться вперед и выплеснуть свой энтузиазм, проделывая путь через колючий кустарник. Раскачивающееся копье оказалось неожиданно полезным.

Барр и Тавия пробирались по склону справа, а троица с разделяющим ножом - сразу следом.

Они разбежались вокруг Злого; его глиняные люди отвечали им, бросая в них камни, которыми эта земля была укомплектована даже излишне хорошо.

Сила их снарядов была огромной - камни свистели в воздухе, - но, к счастью, прицельность была в основном плохой, только раз Ремо вскрикнул, когда один стукнул и отскочил от его плеча. Злой поворачивался снова и снова, ужасно рыча, но не отступал. Осторожно подбираясь ближе, Даг использовал две из последних четырех стрел со стальными наконечниками, чтоб уложить двоих глиняных людей. Еще двое бились перед ними; один наскочил на копье Вита, выдрал его из его рук, но затем упал, пронзенный в суматохе. Боевой нож Дага вскрыл его глиняного человека от паха до грудины. Вит воспользовался случаем и выдрал обратно один из своих болтов, засевший в ноге упавшей твари, отерев с него запекшуюся кровь.

Размахивающий дубиной глиняный человек, атакующий Рейза, сбил с ног Барра. Даг быстро выстрелил в него. Троица пыталась обойти Злого, а тот продолжал поворачиваться лицом к ним. Воодушевленный, Вит поднял арбалет и послал свой возвращенный болт в Злого. Тот ударил с чавкающим звуком прямо в левое плечо твари. И исчез.

Злой закричал и развернул свое неуклюжее тело. На левой стороне его груди серая кожа разошлась; болт вышел из отверстия и упал прямо в подставленную руку Злого. И в то время как Злой размахнулся и метнул болт как дротик, кожа пошла волнами и сомкнулась вновь. Он не попал; Даг заслонил собой Вита, который тараторил:

- Ты это видел? Он просто выплюнул его, как лимонную косточку! Он же через сердце ему прошел!

Даже сквозь свой крепко закрытый Дар Даг мог чувствовать, как Злой потянулся, чтоб вырвать Дар его брата по шатру. Сила его через какое-то время должна была взломать щит Вита как ракушку моллюска. Что, конечно, было также справедливо в отношении закрытого Дара. Огромная рука сжалась...

Выстрел Вита был бесполезен как удар, но превосходен в качестве отвлечения.

Воспользовавшись тем, что Злой в это ужасное мгновение отвлекся, Рейз с побелевшим лицом метнулся к его спине, зажмурился и вогнал в него бледное лезвие своего разделяющего ножа.

Слабый хруст расколовшейся кости и высвобождение его запаса смертности в Злого были самым сладчайшим звуком, какой Даг мог представить.

Крик Злого становился все выше и выше до тех пор, когда он ощущался уже как горячие иголки, воткнувшиеся в барабанные перепонки Дага. Вит согнулся и хлопал руками по ушам, открывая и закрывая рот, говоря что-то, чего Даг не мог разобрать.

Рейз, Нита и Ремо отступили назад; Рейз, которого задела смертельная аура Злого, согнулся и его начало рвать. Сам же Злой медленно, начиная от макушки своего гребенчатого черепа стал распадаться на кусочки, которые опадали как снежинки, крутясь отвратительным облаком.

Разрушение спускалось по спирали вниз, быстрее и быстрее. Затем оно замедлилось, когда дошло до торса, куда пришелся удар. Останки существа - бога, человека, монстра или некоего комка из всего этого - просели в кучу в середине дороги. Семьсот фунтов склизких камней. Внезапная тишина была благословением за пределами воображения.

Даг смотрел на большую бесформенную кучу, затем вытащил свой заряженный нож из кожаных ножен, висящих на груди, и приблизился с тревогой. Он собирался на волосок приоткрыть свой Дар, чтоб проверить ее, и тогда уж сожалеть. Пахло весьма отвратительно. Мучительная неправильность взорвалась внутри Дага с силой кусачего лутлианского зимнего ветра; его желудок завязался в узел, а рот невольно наполнился слюной. Но новое тело Злого, формирующееся внутри старого, было мертво также или никогда еще не было живым. Даг вновь сжал свой Дар и челюсти, убрал нож и тяжело сглотнул, препятствуя тому, чтоб его поздний завтрак немедленно сбежал.

Вит трясся, но стоял на ногах. Барр сидел на земле, сжимая кровоточащую голову; Тавия с ярко-красными метинами на лице, которые вскоре станут темно-синими синяками, стояла на коленях подле него, пытаясь убрать его руки, чтоб осмотреть рану. Рейз стоял на четвереньках и его рвало, Ремо склонился над ним с участием, а Нита наблюдала с тревогой.

- Вит, Нита, - позвал Даг. - Мы еще не закончили. Нужно зачистить всех глиняных людей, кого найдем.

До них было рукой подать. Только двое созданий убежали с дороги, пытаясь укрыться на речном берегу или в кустарнике на дальнем гребне. Сейчас они были безумны - или, скорее, неразумны, и это было еще более пугающе - вернуться к своему животному разуму, запертому в теле, похожем на человеческое. Они бы умерли сами, но только после длительной агонии. Тот, что еще был жив в переломанных ежевичных зарослях, издавал отвратительнейшие звуки, животный визг, смешанный с почти человеческими всхлипами. Даг приостановился, чтоб снова заменить лук на крюк, после чего взял нож. Упавшие глиняные люди были все еще опасны, поэтому они шли втроем: двое удерживали глиняного человека, а один наносил рану в эти достойные жалости горла, приканчивая то, что никогда не должно было появляться на свет. Это было настоящее милосердие, и Даг ненавидел каждую его несчастную минуту. Но молодежи не нужно было этого видеть, так что он в тысячный раз устроил методический и доскональный пример. Они собрали все стрелы, которые смогли найти.

Даг убедился, что Рейза не рвет кровью, а затем поручил Ремо оттащить его к лошадям, подальше от останков Злого. Тавия поддерживала впечатляюще окровавленного Барра - раны в голову всегда кровоточат как ключи, - но его череп был цел. Даг назначил Ните съездить верхом за крестьянами и вернуть их.

- Скажи им, встречаемся у фургонов!

Когда быстрый стук копыт ее лошади стих, Вит обошел вонючую кучу в середине дороги, в изумлении тряся головой.

- Эта тварь, должно быть, весила шесть или семь сотен фунтов. Скажи, Злой Фаун выглядел так же, как этот? - спросил он Дага.

- В основном. Исключая только, что Злой из Глассфорджа был более опасным, так как не был на грани линьки. - А еще у Злого из Гласфорджа была речь; у этого же - вроде бы нет, что давало надежду, что за ним не стояло ни одной человеческой жертвы.

- Как эти линьки работают? Вы так говорите о них, будто это что-то плохое.

Даг пожал плечами:

- Ты понимаешь ведь, как делаются глиняные люди, верно? Злой помещает живое животное в землю и заменяет Дар животного, чтоб побудить его тело вырасти в человеческую форму.

- Я слышал, как Фаун описывала тех, что видела в Рейнтри. Я бы не поклялся, что понял, но думаю, что общую картину я ухватил.

- Дар - это основная истина мира. Злой оборачивает ее в ложь или, как минимум, в что-то еще, и материя начинает меняться, чтоб соответствовать ему.

Вит выглядел еще более озадаченно; Даг быстро оставил тему теории творения.

- Таким же образом Злой использует собственное тело как глиняный горшок, чтоб вырастить новое. Новее, лучше, более развитое, обычно более похожее на человека. В зависимости от того, каких людей или животных Злой сумел поглотить. Вырвать их Дар. Злые используют чужой Дар, чтоб научить свое новое тело как расти.

Вит наморщил нос:

- Значит, Злые рожают сами себя?

- Есть причина, почему мы называем это линькой, а не родами. Достигнув полного размера, Злой покидает старое тело, которое умирает вокруг нового, а новое, э-э... выдирается с боем из старой кожи. Новое тело обычно почти такого же размера, как старое, так что Злой на пороге линьки "сидячий" - неподвижный. Он прячется на дни или недели и не двигается до тех пор, пока процесс не закончится. В этом состоянии они довольно беспомощны и их легко - ну, легче - убить.

- А когда они становятся более человеческими, как тот, который был в Рейнтри? Ты еще говорил, что он был очень красивым.

- Тот же самый процесс. Более грязный, полагаю. Они стараются линять реже, так как нападают.

Вит уставился на кучу гравия и почесал затылок:

- Хм. Думаю, ты бы не хотел, чтоб Фаун видела это прямо сейчас.

Верный Вит выпалил то, что лучше было бы оставить невысказанным. Даг не знал смеяться ему или вздыхать.

- Нет, - согласился он. - Конечно, не хотел бы.

Но Вит уже гнался за другой мыслью.

- Так значит... тогда, когда вы двое встретились возле Глассфорджа, Фаун сделала то, что сейчас сделал Рейз, более или менее?

- Да. Она ударила Злого заряженным разделяющим ножом. Именно так.

Вит молчал довольно долго.

- Моя сестренка... - сказал он в конце концов.

Его тон не выражал чего-то особенного, но Даг подумал, что это, возможно, удивление.

Или благоговение. "Хм".

* * *

Для Фаун было облегчением стать лагерем на ночь прямо на том мелком ручье, где они оставили фургоны, несмотря на изнуряющий переход, который они проехали, чтоб достигнуть их вновь. Грусс был не единственным крестьянином, который ворчал о двенадцати милях вниз по дороге, преодоленных лишь затем, чтоб вернуться на двенадцать миль - просто самым громким.

- Целый день работали, чтоб вечером оказаться ровно там, где были утром. Ну и чего мы достигли?

- Тренировки, - отвечала Сумах без сочувствия. - Практика лишней не бывает.

Как только Фаун убедилась, что Даг не ранен, она стала рассматривать торжествующих, но потрепанных дозорных со всей озабоченностью, которая у нее оставалась. Вит уверил ее, что Барр орал гораздо больше, когда Аркади зашивал ему голову, чем когда глиняный человек угодил в него камнем. Ремо двигался неуклюже и не мог поднять правую руку выше плеча, но не жаловался. Все, включая Тавию, казалось, думали, что синяки на лице Тавии были больше заметными, чем серьезными.

Рейз, не задетый ни одним ударом, был гораздо более больным. Фаун с радостью разделила с ним свой уменьшающийся запас лекарства от тошноты, но успешно выпить глоток воды он смог только после заката.

Даг не казался встревоженным, но убедился, что мальчик лежит в постели.

Все Стражи Озера согласились, что Рейз заслужил надлежащих веселушек, вечеринку дозорных, чтоб отпраздновать свое первое убийство Злого, но говорить об этом стоило тогда, когда он придет в достаточную форму, чтоб порадоваться. А Даг сказал, что на это понадобится неделя.

Дозорные собрались вокруг огня после ужина, чтоб сложить вместе использованный Рейзом нож и осторожно завернуть обломки в импровизированный тряпочный саван до тех пор, когда их можно будет отправить в Новый Вяз для захоронения.

Они не казались Фаун достаточно мрачными, чтоб назвать это ритуалом, не казались и достаточно радостными, чтобы назвать праздником, но Сумах завела песню, которую Фаун узнала с веселушек, на которых была в Глассфордже - на этот раз не на костяной флейте, а лишь голосом. Слова, как оказалось, были не о Злых, смерти или жертве, а о саде на берегу озера, где встречались двое любовников. Это должно было звучать лирично, но почему-то выходило похоже на гимн. Фаун не могла сказать почему, но почувствовала, что мелодия должна быть очень старой.

Берри, когда куплеты дошли до кульминации, извлекла из сумки свою скрипку из дерева хикори и, несмотря на еще не зажившие пальцы, сыграла мелодию с извилистыми напевами даже красивее последней. Мерцающий костер высветил следы слез на лице Рейза, когда он слушал ее из своего одеяла, и когда она закончила, он очень искренне пробормотал "Спасибо". Фаун задумалась, насколько близок был юному дозорному его прадед.

Берри подняла всем настроение, сыграв быстрый рил[10] и вдохновив Плюм привести к костру своего маленького братца Оулета в храброй попытке станцевать. Они раскачивали руками, сцепив их, больше с энтузиазмом, чем грацией, и Оулет пищал от радости, когда Плюм крутила юбками.

По теплой погоде Оулет бегал одетым только в рубашку, подходящую ему по размеру как платье; из-под подола рубашки торчали его коленки в ямочках и маленькие голые ножки, вымазанные в грязи, и, глядя на него, улыбались даже Бо и Даг.

После того, как Берри встряхнула руками и отложила скрипку, Бо рассказал пару историй. Обе были возмутительно неправдоподобными, и это вызвало поток воспоминаний у дозорных, о правдоподобности которых судить было сложно. Несколько припасенных бутылок передавали из рук в руки. Вклад Аркади вызвал наибольшее уважение; один глоточек, который Фаун посмела сделать, обжег ее как жидкий огонь. Его отхлебнул даже Грусс.

Когда взошла луна, Фаун лежала в одеяле и слушала, как пасущиеся животные жуют траву и приглушенно фыркают, разбредшись вдоль русла ручья. Наблюдая, как Даг ел свой ужин, она подумала, что он несколько разделил в Рейзом тошноту, но уверенности у нее не было. Как он чувствовал себя после Злого из Глассфорджа? Тогда ей самой было слишком плохо, чтоб это заметить. Может, Рейз недостаточно тренировал закрытие Дара, или может однажды он тоже станет мастером? Этим вечером Даг обходил лагерь дозором по периметру очень широко; прошло много времени до того, как он присоединился к ней. Они улеглись в хорошо знакомую позицию, сплетя ноги под одеялом, лицом друг к другу в серебристой тьме.

- Скажи, сегодня было трудно? - спросила она, водя пальцем по его нахмурившемуся лбу и накручивая на пальчики непослушные завитки его волос, в которых пока еще не поблескивало серых нитей.

- Нет. Так же просто, как с любым другим сидячим, по правде сказать.

- А щит Вита работал хорошо?

- Насколько я мог видеть. Ну, я не знаю, как долго он продержался бы против серьезной попытки вырвать его Дар, но он защитил его от порабощения разума. Если только потому, что сделал Дар Вита таким размытым, что Злой не мог понять что это такое. А мы не дали ему времени, чтоб разрешить проблему.

- А твои дозорные хорошо дрались?

- О, да.

Фаун сказала осторожно:

- Не уверена, что они знают, что ты так думаешь. Ты сегодня вечером был несколько мрачным и угрюмым.

Его брови приподнялись:

- Молодежь очень хорошо справилась. Вит тоже. Он свою долю работы выполнил, и они это видели. Смею сказать, они больше не будут смотреть на крестьян как раньше, - на мгновение он умолк.

- Меня беспокоит Злой.

- Почему?

Он вздохнул и продолжил медленно:

- Не знаю. Просто... придираюсь. Все Злые похожи, пусть даже каждый из них немного отличается. Зачем он был на дороге?

- Может, он просто менял свое логово? Искал место получше для линьки?

- Возможно... - Тон Дага не был убежденным. - Но этот казался еще и ужасно агрессивным для того, который собрался линять. Обычно они в этом состоянии просто ложатся и позволяют своим глиняным людям приносить им жертвы.

- Может... Я не знаю. Может он вырвал Дар какого-нибудь бешеного животного?

- Не думаю, что это бы сработало так, - он потряс головой, обняв ее крепче, когда она чуть повернулась, чтоб прильнуть к его телу плотнее. - Но несколько добрых слов молодежи завтра скажу. Они их заслужили.

* * *

Рассвет следующего дня был ясным; отряд поскрипывал, но оказался готов к тому, чтоб отправиться сразу после него. Рейз чувствовал себя достаточно хорошо, чтоб сесть на лошадь, хоть он и позволил Индиго оседлать ее, а двое товарищей помогли ему забраться наверх. Они проехали четыре мили по дороге и приостановились - потому что каждого, кого не было на поле битвы, просто протащили через нее детальным описанием сражения, удар за ударом теми, кто там был. Фаун наблюдала с седла Мэгпи, самую чуточку беспокоясь о том, какой эффект возможные остатки скверны произведут на ее ребенка. Она нетерпеливо ожидала первого шевеления внутри своего живота. Она даже Дагу не признавалась в своем ни на чем не основанном убеждении, что если ей удастся перенести свою беременность через момент времени, на котором прервалась предыдущая, это станет для нее знаком надежды, как если бы проклятие было снято. Встреча со Злым прямо сейчас разбудила настолько горестные воспоминания, что это потрясло ее более, чем она могла себе позволить.

Наконец, Вит и дозорные закончили трепаться о каждом выстреле, и они все двинулись дальше.

Поздним утром они оказались в том месте, где Злой, по словам Дага, должен был впервые выйти на дорогу. Даг повел смешанный отрад дозорных и мальчишек-крестьян к западному гребню, чтоб найти логово. Сумах осталась у фургонов, чтоб наблюдать за Рейзом; Нита видела логова в Лутлии, и поэтому осталась помогать ей. Бо также отказался, и Хог, как обычно, повторил за ним.

Берри, улыбаясь, перегнулась через луку седла и прошептала Фаун:

- Я думала, у Бо с головой хуже. В полночь он клялся, что видел, как на фоне луны пролетели летучие мыши размером с грифа-индейку.

- Это, наверное, что-то вроде тех колесных змей, о которых он рассказывал, будто южане их используют вместо колес для фургонов? - спросила Фаун. - Или как аллигаторов запрягают помногу в лодку, чтоб плавать по болотам? Или как дождь шел так сильно, что он видел, как сом плыл по дороге над головами и парни поймали его шляпами?

- Полагаю, так. Хотя, сом не кусался.

Фаун захихикала и пришпорила Мэгпи. Она бы не удивилась, если бы Бо увидел грифов; непогребенные тела глиняных людей воняли и могли вскоре привлечь падальщиков. Могли стервятники искать падаль в лунном свете?

Пожар охватил мили леса, и Фаун попробовала представить размер пламени, которое уничтожило эти леса. Как быстро ветер подгонял оранжевую стену смерти? Она вспомнила, что Злые были не единственной опасностью в мире, о которой стоило думать. Она не видела особенного выбора между тем, оказаться сожженной или оскверненной. Хотя шрамы от огня заживали годами, а не десятилетиями или веками, и с точки зрения ежевичных зарослей и иван-чая были почти что благословением.

Ее размышления омрачились, когда они остановились пообедать у ручья, пересекающего то, что явно было выгоревшей деревней, разрушенной тем же самым трехлетней давности пожаром. Отсутствие жителей в долине оказалось внезапно объясненным. Она прошлась мимо остатков домов и сараев, которые чернели из зеленых зарослей, как кости, прорвавшие кожу.

- Мы могли бы остаться здесь, - сказал Грусс, жадно разглядывая участок плоской земли вдоль ручья, который, без сомнения, привлек людей из сожженной деревни.

- Я не останусь на этой проклятой замле! - сказала Вио резко. - Монстры, и огонь, и люди-медведи и кто знает что еще... - ей пришлось прерваться, побежать и спасти своего малыша Оулета от решительной попытки свалиться головой вперед в старый колодец. Когда он оттаскивала его от смерти, а он протестующее сопротивлялся, она взглянула вниз и закричала.

Фаун рванулась к ней, так же как Сейдж и все остальные, кто ее слышал.

Солнце над головами осветило колодец, открыв взглядам кучу смешавшихся костей на дне. Плоть исчезла, но некоторые обрывки волос и одежды все еще были видны.

- Они, должно быть, нырнули в воду, чтоб уйти от огня, - сказала Сумах, заглянув вниз, - и задохнулись, когда им все накрыло.

- Или они утонули, - высказал мнение Бо, - если взбирались друг на друга.

Фаун сглотнула и быстро отошла. Там внизу были кости разного размера. Семья? Пара семей, может быть.

- Неужели здесь никого не осталось, чтоб похоронить их? - спросила Келла.

- Может, выжившие решили, чтоб колодец стал их могилой, - предположил Сейдж. - Не хотели больше использовать его как колодец.

После некоторого спора было решено оставить колодец-могилу в том виде, как он был найден. Фаун потеряла аппетит и была рада уйти от места с привидениями.

Экспедиция, отправившаяся на обследование логова Злого присоединилась к ним несколькими милями дальше. Даг говорил Аркади, что тот пожалеет, если отправится с ними, и по его виду было понятно, что так дело и обстояло - его лицо было потным и бледным как у Рейза. Сумах рванулась помочь ему, но тот лишь потряс головой. Два отряда обменялись одинаково мрачными описаниями сгоревшей деревни и логова Злого, и на этот раз Бо не предлагал рассказать глупых сказок, чтоб увенчать их.

После обеда Фаун ехала между Дагом и Финчем во главе отряда. Каждый начал присматривать хорошее место, чтоб стать лагерем на ночь. Даг сказал, что поздним утром они, вероятно, окажутся у перевала в начале этой длинной долины. Завязался спор о том, когда лучше отдохнуть животным - день до перевала или день после. Фаун подумала, что большинство выскажется за то, чтоб отдохнуть позже. Никому больше не нравилась эта земля.

Финч был все еще полон впечатлений от логова Злого:

- Никогда бы не поверил! Все мертвое и серое на двести шагов вокруг. И эти дыры, откуда вылезли глиняные люди, совсем такие как ты рассказывала, Фаун!

- Там было сильно плохо? - спросила Фаун.

Даг помотал головой:

- Ничего такого, чего ты не видела, Искорка. Даже менее того. Это меня все еще удивляет. - Он повернулся в седле и нахмурился. - Хотел бы я увидеть сегодня какое-нибудь движение на дороге. В любую сторону.

Сумах ехала за ними вместе с Аркади, которому было лучше, но он все еще был тих.

- Кстати, Даг, - заметила она. - Нам надо бы отправить рапорт в Лавровое Ущелье. Они должны были вычистить этого Злого до того, как мы его нашли.

- Написать дозорный рапорт, о, да, - сказал Даг. - Будет просто замечательно с твоей стороны научить молодежь как это делать.

Она показала ему язык.

Он, не смущаясь, широко улыбнулся, но добавил:

- Мы можем оставить его на курьерской точке сбора в Черноводной Мельнице, когда будем там. Нет нужды сбиваться с пути.

- Хотя я б хотела знать, где их дозор бродит, - сказал Сумах. Даг скорчил гримасу.

- Угу. - Вернулась его озадаченная мрачность.

Вдохновленная, Фаун выпрямилась в седле:

- А что, если Злой не атаковал нас, Даг? Что, если он от чего-то убегал?

- От чего может убегать Злой? - спросил Финч. Фаун слегка посветлела.

- Дозорные! Может, дальше по дороге мы встретим дозорных из Лаврового Ущелья.

- А они не разозлятся, что мы как браконьеры убили их Злого? - спросил Финч. Его, конечно, не было там, когда убили Злого, - не более, чем Фаун, - но каким-то образом Вит как представитель крестьян отбросил отраженную славу на всех мальчишек. Фаун не думала, что это плохо.

- Спустя некоторое время, - сказал Даг, - ты узнаешь, что их вокруг еще множество. Мы их не пасем, знаешь ли.

- Хотя я думаю, - сказала Сумах, - что дозорные из Лаврового Ущелья будут смущены. На самом деле, дядюшка Даг, я думаю, что напишу этот отчет. Просто чтобы убедиться в этом.

Улыбка Дага вспыхнула, но снова угасла.

- Не думаю, что этот Злой убегал от дозорных. Во-первых, он был настолько свежевылупившийся, что еще не знал о них, и, во-вторых, Злые относятся к нам, как к мясу на ножках. Это как убегать от своего ужина. Мы стараемся сделать разделяющие ножи сюрпризом для них.

Фаун представила забавную картину того, как ее следующая еда спрыгивает с тарелки, хватает ее нож и нападает на нее. Она вытряхнула ее из головы. Ей не хотелось пытаться воображать о чем думают Злые; она боялась того, что у нее может получиться. Может, ей стоит отдохнуть. Она взглянула на Дага, и ее живот свело холодом. Его лицо было совершенно без выражения, как если бы та мысль, которую он обдумывал, его нисколечко не заботила.

- Если только не... - пробормотал он.

"Если только не что, любимый?"

Огненные ожоги, наконец, уступили пятнам здоровых деревьев. Четвертью мили выше по дороге Фаун увидела приближающуюся полосу чистого леса. Может, внезапный дождь спас ее? Или перемена направления ветра... Солнце краем дотронулось до западного хребта, восточный склон которого был уже весь в тени. Краем глаза она увидела движение на обочине дороги в густой тени под деревьями.

- Голосую за первый пригодный ручей между деревьями для сегодняшнего лагеря, - сказал Финч, также вглядываясь. - Хм. Что это? Похоже, у грифов вечеринка.

Полдюжины темных, хлопающих крыльями силуэтов окружили тушу животного.

- Козел? - спросила Фаун. - Или собака?

- Может, олененок? - предположил Финч, хихикая от ее раздраженного взгляда.

Даг внезапно резко остановился, уставившись.

- Это не козел. Это мул.

- Не может быть... - усмехнулся Финч. - Тогда бы те птицы имели десять-двенадцать футов размаха крыльев.

- Это не птицы. Сумах? Одолжи мне глаза. И чувство Дара.

Сумах коленями послала лошадь вперед, вглядываясь вместе с Дагом. Ее дыхание стало свистящим.

- Что за... Даг, что это за мерзость?

- Глиняные... люди? - Его голос звучал весьма неуверенно. - Глиняные... летучие мыши? Без перьев. Суставы не как у птиц. Крылья как у летучих мышей.

- Злые могут делать людей-летучих-мышей? - сказал Финч озадаченно? - Почему ты раньше не говорил?

- Я никогда не видел таких раньше, - сказал Даг. - Людей-волков и огромных волков - да. Почему бы не летучих мышей?

Фаун могла бы придумать дюжину отличных причин "почему бы не летучих мышей?", начиная с "почему бы не аллигаторов?". Нет, брр, фу-у.

- Отсутствующие боги, они огромные, - сказал Аркади, который подъехал посмотреть. Его голос дрожал, что было на него совсем не похоже.

У туши мула один силуэт оказался оттеснен своими пирующими друзьями. Он раскинул длинные кожистые крылья и издал резкое рычание, напоминающее звук заевшей лесопилки.

- Тоже выжившие? - спросила Фаун. - Как те, которые, ты говорил, ушли за реку? - Она отчаянно надеялась, на то, что это были выжившие. Потому что альтернативой было...

От чего во всем огромном мире может бежать Злой?

Ни от чего.

Исключая лишь еще более худшего Злого.

- У них крылья заканчиваются руками? - спросила Сумах. - С... когтями?

- Проклятье! - сказал Даг. - Фаун, Финч, скачите назад и остановите фургоны. Сумах, собирай дозорных. Мне нужно взглянуть поближе.

- Один не поедешь! - сказала Сумах резко. - Аркади, предупреди дозорных.

Аркади, сглотнув, кивнул и развернул лошадь. Фаун неохотно отправилась следом за ним, неловко оборачиваясь в седле и заглядывая через плечо.

Когда Даг и Сумах подъехали к туше, мышетвари отпрянули от нее, издавая те же пилящие звуки. Они были неуклюжими, когда ползали по земле и их крылья тащились как наполовину сложенные пологи шатров. Двое, цепляясь когтями, добрались до ближайших деревьев. Остальные полезли на кучу камней, цепляясь друг за друга, чтоб забраться повыше. Еще одна повернулась и закричала, ярясь и хлопая кожистыми крыльями как кукарекающий петух; лошади Дага и Сумах испугались, развернулись и попытались умчаться. Даг не смогу заставить Копперхеда подойти достаточно близко, чтоб дотянуться до них своим ножом, но уговорил его вертеться и лягаться обеими задними ногами. Подкованные копыта достали цель; Фаун услышала хруст костей.

Мышетварь закричала снова и хлопнулась на землю, таща за собой сломанное крыло. Копперхед дико отскочил.

Мышетвари, забравшиеся на кучу камней, снялись с нее одна за другой с громким шумом хлопающих крыльев и стали, едва не задев за землю, подниматься в воздух. "О нет, они могут летать!" Их тела были грубо слеплены в форму летучей мыши с плоскими, странно прямоугольными телами как у белок-летяг; их головы были большими с острыми, кончиками к спине, ушами. Фаун не видела отсюда форму их ртов. Что было еще хуже, летали они хорошо. Набирая высоту, кошмарное трио пронеслось над деревьями.

Сумах жестикулировала и говорила что-то; Даг кивнул. Они оба понеслись к фургонам.

- Все назад! - пропыхтел Даг.

- Только не снова!.. - взвыл Грусс.

- Даг... - заколебалась Фаун. - Позади нас мили открытого пространства. Если эти твари могут упасть на нас из воздуха, - а по всему выходило что так оно и есть, - может, нам лучше держаться деревьев, в них они будут путаться крыльями?..

Он уставился на нее расширившимися глазами, открыв рот.

- О, - присвистнул он, - точно.

- Хотя бы, - закричала Сумах, чья перепуганная лошадь все еще билась под ней, - спрячьтесь под деревьями, пока мы не проведем разведку и подсчеты. Ножи против этих тварей не годятся. Нам нужны копья и луки.

- Топоры тоже, - предложила Фаун. "Те, что с крепкими длинными рукоятками".

Все, кто ехал верхом, подъехали, сбились вокруг и слушали; Сейдж оставил поводья Келле и тоже прибежал послушать. Он проницательно прихватил свой молот на длинной ручке, хоть его руки и тряслись, когда он его сжимал.

Фургоны снова рванулись вперед. Фаун оказалась рядом с фургоном Келлы.

Все дозорные, кроме Рейза, и половина мальчишек-крестьян поехали вперед, чтоб сделать еще одну попытку убить глиняных летучих мышей. Они быстро приблизились к упавшей; когда толпа рассеялась, силуэт ее лежал спокойно, как упавший шатер. Оставшиеся двое, казалось, запутались в ветвях деревьев. Всадник мог бы достать их копьем, но лошади отказывались подходить близко; Вит уже спешился. Фаун слышала стрекотание его арбалета при взводе и видела, как он обменивается жестами с Сумах об угле его выстрела.

Таким образом, у Фаун был прекрасный вид того, как черное облако из примерно пяти десятков мышетварей сорвалось с восточного хребта и закружилось над ними.

Она в жизни не визжала и не издавала других пищащих звуков, как другие девчонки, но сейчас она закричала. Реакция Мэгпи на огромные хлопающие крылья была такой же, как у других скакунов - она рванулась и унесла Фаун от фургонов в попытке галопа, чуть не выкинув ее из седла. Если бы только кобыла бежала к деревьям, Фаун позволила бы ей нести. Фаун натянула поводья, пытаясь повернуть голову Мэгпи и надеясь, что тело последует за головой.

Вода струилась из глаз Фаун и сметалась с ее щек ветром, когда она подпрыгивала в седле. Она едва дышала от ужаса при мысли, что может упасть и потерять ребенка, до тех пор, пока не поняла, что на такой скорости она скорее сломает себе шею; эта мысль была странно освобождающей. Она изо всех сил обхватила лошадь ногами, с каждым жестким прыжком чувствуя, что соскальзывает, затем бросила поводья и вцепилась в луку седла.

Каждое животное в отряде умчалось или попыталось сделать это. Фургон Бассвудов затормозил, потому что двое ведущих мулов запутались в постромках, а фургон Сейджа и Келлы застрял за ним. Грусс, очевидно, свалился с козел, но подпрыгивал за повозкой, пытаясь достать копьем глиняных мышей наверху. Вио забралась на козлы, одной рукой держась за каркас крыши, а другой размахивая железной сковородкой. Фургон был покрыт тучей мышелюдей так же, как они клубились над мертвым мулом.

Они использовали свои крылоруки, чтоб держаться, но, по большей части, раздирали на полосы холщовую крышу ногами-лапами с когтями, пытаясь дотянуться, будто чувствовали что-то внутри. Вио колотила по сжимающимся когтям сковородкой как молотом, и это заставляло их отдергиваться; она била других глиняных мышей по лицам и телам - везде, где могла достать. Она согнала нескольких, но на их место пришли другие.

Крики Вио оборвались, когда мышетварь захлопала крыльями и начала подниматься, сжимая в когтях ее малыша. Ротик Оулета стал квадратным от ужаса и боли, когда они поднимались в воздух. Низ его рубашки, трепеща, обвивался вокруг брыкающихся ножек. Уголком глаза Фаун видела, как одного из молодых дозорных, она не была уверена кого именно, стащили с лошади. Три могучих взмаха крыльями, и он освободился - затем, чтоб упасть со слишком резко оборвавшимся криком и одуряющим хрустом ломающихся костей. Рука, нога, шея? Мэгпи дернулась в сторону, и Фаун не увидела, куда он упал.

Вонь и горячий воздух ударили Фаун в спину, и внезапно когтистая лапа схватила ее за плечо. Ее крик боли превратился в протяжный вопль "Прочь! Прочь! Прочь!", в то время как она колотила тварь руками - лишь затем, чтоб быть схваченной за другую руку, пока огромные крылья хлопали снова и снова. Когти ее были как железные, а тонкие мускулы - как канаты. Не держась за луку, она начала подниматься с седла. Фаун лихорадочно обмотала одну ногу стременным ремнем. Галопирующая Мэгпи тянула их за собой, как будто мышетварь была воздушным змеем, а Фаун - его бечевкой. Если тварь отпустит ее и она упадет, то ее потащит по земле за лодыжку, но если отпустить стремя, то ее утащут, как Оулета...

Копперхед, то идя галопом, то брыкаясь, появился справа в поле зрения Фаун. Даг каким-то образом держался, задыхаясь, его золотые глаза были как у сумасшедшего. Его стального ножа не было видно, но он неистово размахивал крюком и дотянулся по меньшей мере раз, вырвав полосу из кожистого крыла, ударившего его по лицу. Глиняная мышь завопила и вытащила потемневшие от крови когти из правого плеча Фаун.

При следующем взмахе Дага глиняная мышь получила крюком по лапе, отпуская и левую руку Фаун тоже. Она схватилась за седло, обломав несколько ногтей, когда свалилась вниз, но выпутала лодыжку из ремня и упала на землю на ноги, а не на голову, катясь в мокрой земле и траве. Она встала на колени, тревожно оглядываясь вокруг и пытаясь снова увидеть Дага.

Мэгпи унеслась в сторону. Копперхед, обезумев от крылатых монстров над головой, наклонил голову и выдал могучее лягание, которое подкинуло его седока в воздух даже без помощи глиняной мыши. Внезапно вторая глиняная мышь появилась рядом.

- Хватай за ногу! - проскрипела первая, пока Даг вырывался, пинался и бил кулаком. Вторая глиняная мышь запустила когти в один из его ботинков, а затем железной хваткой вцепилась второй лапой в лодыжку Дага. Каким-то образом ухитрившись лететь в паре так, чтобы их крылья не мешали друг другу, они поднялись выше.

"Они говорят! Они разумны! Они действуют сообща! О нет, нет..." Фаун пошатнулась под крылатой тенью. Она думала, что кричит, но из ее сухого как кость горла не вырвалось ни звука.

Высоко наверху вертелся, извивался, ругался Даг. Фаун вспомнила упавшего дозорного и закричала наверх "Даг! Не дерись с ней, пока не приблизишься к земле!"

Он дико уставился вниз на нее, казалось, только сейчас поняв, насколько высоко его уволокли, и внезапно замер. "Он услышал, он понял, о, спасибо!" Все еще свободными руками он схватился за горло. Рванул кожаный шнурок, на котором висел нож Крейна.

- Искорка, возьми нож!

Она уставилась на него сбитая с толку, открыв рот. Нож в кожаных ножнах упал, переворачиваясь в воздухе, в заросли, где отскочил, неповрежденный, от мягкой земли.

Она взглянула вверх и увидела, как Дага поднимают выше, еще выше...

На некотором расстоянии воющего малыша несли на восток; за ним мышетварь, хлопая сумасшедшее крыльями, несла Тавию, борясь за высоту из-за ее большего веса. Фаун не думала, что злобные создания могли весить больше сорока фунтов, с крыльями и прочим, но самые большие, кажется, могли унести сотню. Фаун весила меньше. Она скорчилась в грязи, найдя хорошо укорененное деревце, чтоб держаться за него, когда прилетят мышетвари - но они, казалось, не могли схватить свою жертву так низко без того, чтоб не запачкать крылья об землю. Сев же, они становились неловкими и от них можно убежать даже ей, подумала она.

Она снова подняла голову. Фургоны и всадники достигли укрытия под деревьями, оставляя на своем пути след из мертвых и раненых глиняных мышей.

Бойня была безутешной. Лошадь Тавии лежала на земле с распоротым, кровоточащим животом, издавая ужасные звуки. Несколько мышетварей были привлечены ее беспомощностью и вились над ней, как раньше над мертвым мулом, но большинство выживших поднялось в воздух и направилось за своими товарищами, уносящими пленников. Они издавали искаженные визги, в которых отчетливо слышалось "Полетели!" по отношению к голодным отставшим.

У кромки леса с востока Фаун заметила Сумах, которая пришпоривала свою лошадь, то скрываясь за деревьями, то показываясь, в слабой попытке догнать улетевших.

Фаун поползла вперед и подобрала разделяющий нож, сжав его дрожащими, окровавленными пальцами.

Вит прискакал к Фаун галопом из-под деревьев, соскользнул с седла, забросил ее наверх и забрался сам. Она едва дышала, заикаясь и задыхаясь, но убрала нож под рубашку, когда они ее раз рванулись к деревьям. Когда они, наконец, достигли защиты от ветвей, она соскользнула с седла и упала на колени; ее слишком трясло, чтобы она могла стоять. Она хотела бы упасть в обморок, чтоб сбежать из этого ужасающего момента, но ей никогда не удавался этот фокус.

Так что ей пришлось подняться и разбираться со всем, что бы ни было дальше.

- Он дал тебе свой нож! Почему он бросил тебе свой нож? - прохрипел Вит. - Вот уж чего не стоило!..

Прибежала Нита, с диким взглядом, вся в царапинах:

- Я видела. Сумасшествие! У Дага такой же хороший шанс использовать его, как и у нас... даже лучше! Отсутствующие боги, это ведь единственный разделяющий нож, который у нас остался!

Фаун уставилась со страхом сквозь листья на светлое пустое небо и подумала "Нет. У него есть еще один."

------------------------------

[10] В оригинале быстрый шотландский танец (прим. перев.)


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"