Из сборника "Чтобы не забыть" ("Para não esquecer")
Только что вышла
(Acaba de saír)
Его бесконечно понятливый ум, это его сердце, пустое без меня, сердце, которому необходимо, чтобы я была достойна обожания, чтобы меня обожать. Мое безграничное высокомерие: я предпочитаю быть встреченной на улице, чем в этом фальшивом дворце, где меня не найдут, потому что... потому что я велю говорить, что меня нет, "она только что вышла".
День рождения
(Aniversário)
Он запел, потом внезапно замолчал и сказал:
- Я пою в свою честь. Но знаешь, мама, я не очень-то хорошо использовал мои десять лет
жизни.
- Ты очень хорошо их использовал.
- Нет, я не имею в виду "использовать" в смысле "что-то делать", делать то или это. Я хочу
сказать, что я был не очень счастлив. Что такое? Тебе грустно?
- Нет, иди сюда, я тебя поцелую.
- Видишь? Я же сказал, что тебе грустно. Видишь, сколько раз ты меня поцеловала? Если
один человек целует другого столько раз, значит, ему грустно.
День рождения
(Aniversário)
- Завтра мне исполнится десять лет. Мне надо как следует использовать мой последний
день девятого года.
Пауза, грусть:
- Мама, моей душе не десять лет.
- А сколько ей?
- Лет восемь.
- Ну ничего, это почти столько же.
- Но я думаю, что года надо считать по душе. Люди говорили бы: этот человек умер в
двадцать лет души. И человек действительно умер, но ему было семьдесят лет тела.
Как называется
(Como se chama)
Если человек, который мне не нравится, делает мне подарок от всего сердца - как называется то, что я чувствую? Человек, который тебе больше не нравится и которому ты больше не нравишься - как называется эта грусть и этот упрек? Быть очень занятой чем-то и внезапно остановиться, потому что тобой овладела беззаботность - благословенная, чудесная, улыбчивая и идиотская - как называется то, что ты почувствовала? Единственный способ назвать - это спросить "как называется?" До сих пор я лишь смогла дать этому название в виде того же самого вопроса. Как это называется? Это и есть название.
Разговор с сыном
(Conversa com filho)
- Знаешь, мама, иногда мне хочется побыть сумасшедшим.
- Но для чего? (Я знаю, знаю, что ты скажешь, знаю, потому что во мне мой прадедушка
наверняка сказал то же самое, я знаю, что человек складывается через пятнадцать
поколений и что этот будущий человек воспользовался мной, чтобы пройти через меня,
и воспользуется сыном моего сына, как птица, опустившаяся на медленно двигающуюся
стрелу).
- Чтобы освободиться. Я стал бы свободен...
(Но должна же быть свобода без предварительного разрешения безумия. Мы еще не можем: мы лишь постепенные шаги того грядущего человека).
Легкая критика
(Crítica leve)
- В книге Пеле события проиcxодят, и проиcxодят, и проиcxодят. Она не такая, как твоя, потому что ты все придумываешь. Твою книгу написать труднее, но его книга лучше.
Тяжелая критика
(Crítica pesada)
- Сейчас я придумаю рассказ в твоем стиле. И тоже на пишущей машинке: Девочка-нищенка.
Она была нечто. Нечто cпокойное, красивое, одинокое. Загнаннoe в угол, ни больше ни меньше. Она просила деньги без робости. У нее только и оставалось, что пол-печенья и фотография ее матери, умершей три дня назад.
Жили-были
(Era uma vez)
И я ответила, что мне действительно хотелось бы однажды, в конце концов, написать какую-нибудь историю, которая начиналась бы так: "Жили-были..." Меня спросили: - Для детей? - Нет, для взрослых, - ответила я рассеянно, стараясь вспомнить мои первые истории, написанные в семь лет, каждая из которых начиналась с "жили-были"; я посылала их в журнал Ресифи для детской страницы, выходящей по пятницам, но ни одна, ни одна из них не была опубликована. И было легко понять - почему. Ни одна из них не рассказывала должным образом какую-либо историю, с необходимыми для любой истории фактами. Я читала те, которые публиковались, и все они рассказывали о каком-то событии. Но если у редакции были сомнения, то у меня они тоже были.
Но с тех пор я так изменилась, кто знает, может быть, сейчас я уже готова для настоящего "жили-были". И я спросила себя: а почему бы мне не начать? Прямо сейчас? Я чувствовала, что это будет легко.
И я начала. Написав первое предложение, я сразу увидела, что это все еще за пределами моих возможностей. Я написала:
"Жила-была птица, Господи Боже мой".
Лгать, думать
(Mentir, pensar)
Самое плохое во лжи - это то, что она создает фальшивую правду. (Нет, это не так очевидно, как кажется, это не банальность; я знаю, чтó говорю, но я не умею сказать это надлежащим образом, вернее, меня раздражает, что все должно делаться "надлежащим образом" - очень ограничивающее требование). О чем это я старалась думать? Можеть быть, об этом: если бы ложь была только отказом от правды, то тогда она была бы одним из способов (отрицательных) говорить правду. Но худшая ложь - это ложь творящая. (Сомнений нет: меня раздражает думать, потому что еще до того, как я начала думать, я уже хорошо знала то, что знала.)
Моряку пора отплывать
(Hora do marinheiro partir)
- Ты же понимаешь, - правда, мама? - что я не могу любить тебя всю жизнь.
Флаг на ветру
(Bandeira ao vento)
- Сегодня в школе я написал такое красивое сочинение о Дне флага, такое красивое... я даже использовал слова, значение которых я толком не знаю.
Внешность обманчива
(As aparências enganam)
Моя внешность меня обманывает.
Узнавая любовь
(Reconhecendo o amor)
- А вот этого, - сказала она, показав с нежностью на своего младшего сына, - я родила, потому что слишком поздно его обнаружила и уже нельзя было от него избавиться.
Мальчик потупился и скромно улыбнулся.
Светская хроника
(Crônica social)
... Прекрасная, прекрасная, прекрасная еда. Все это вместе - стол, сидящие за ним люди, еда, официанты - могло бы переместиться в другой дом, может быть, в другую страну, как какое-нибудь произведение искусства (которое не знает границ). И сознание того, что отсутствие ошибок зависит от каждого из нас. Cобрание вокруг неприличного случая, который не происходит? Растущее напряжение совершенства, напрягающаяся кожа барабана. Возбуждающий риск. Каждому - по неприличному случаю, который не происходит. Что же за неприличность? Я. Каждый является своей собственной немой неприличностью. Которая, как садистка, прикрывающаяся мечтательной улыбкой, притягивает, притягивает, притягивает, я приближаюсь, я приближаюсь с улыбающейся мукой кошмара. Еще минута, еще мгновение - и - и я происхожу. Между коньяком и дымом напряженное совершенство становится все призрачнее. Этот спорт очень опасен.