Нет, так нечестно, нечестно оправдываться з и знать, что писал о нём, пишу и буду писать.
Извините уж.
1.
Промозглыми осенними дождями прибило к подножию столба на пешеходной дорожке игрушку - из тех, что называют мягкой и шьют из кусочков меха. Разглядеть в ней игрушку, правда, было сложно. Так, разбухший от грязной воды, начинающий подгнивать кусок ветоши. Только одна лапа, торчавшая кверху и успевавшая просохнуть в краткое затишье между дождями, могла робко похвастать слипшимися в комочки ворсинками.
Игрушка появилась у столба к вечеру и пролежала дня три. Все три дня, хоть и разверзлись хляби небесные по полной программе, на дорожке было оживлённо: люди ходили к остановке и от неё; дети бегали в школу и обратно; сновали под зонтами женщины по магазинам... И все три дня в мокрых кустах прятался тёмно-рыжий кот с чёрными подпалинами. Рыжесть его была незаметна - был он мокр и угрюм, как и подобает быть бездомному коту в такую погоду. Но он терпеливо сидел, глядел на едва видный через дорогу комок у столба и лишь изредка, когда совсем уж становилось невмоготу с голодухи, отправлялся к ближайшим мусорным ящикам. Там какая-то сердобольная старушка прикармливала целую ораву таких же бездомных, и рыжему перепадала раскисшая от супа хлебная корочка.
А на четвёртый день с утра небо взлетело над городом высокой холодной лазурью; недавний вечный глухой вечер, мгновенно переходящий в чёрную ночь, уступил сияющим солнечным краскам оранжевых клёнов и тёплой желтизне прозрачных берёз. Разбросанная по дорогам, кое-где вбитая в грязь, листва застенчиво и мягко засветилась, деревья сквозили, и пространство летело в немыслимую даль. И если в дожди чувствовалось ещё сырое тепло, то теперь по земле крался острый холодок с пряным запахом подмёрзших листьев.
А люди так же проходили мимо. Грязь на игрушке сохла, твердела, и даже торчащая лапка, скорее, напоминала своей жёсткостью сломанный сучок.
Вечер первого дня бабьего лета затеплился одинокой свечой. Небесная голубизна уступала тяжко-серой пелене, но осенние листья словно испускали собственный свет. Как в детстве: закроешь ладошкой пламя, а оно сквозь пальцы ещё теплее светится - вот такой свет и крался по улицам в тот вечер.
Кот, почти обсохший, а потому невидимка в коричнево-жёлтом кусте, вдруг напрягся. У столба остановился высокий грузный старик. Остановился, опёрся рукою о столб и трудно наклонился. А когда выпрямился, стало видно, что дышит он тяжело, что, забыв о поднятом предмете, он держится за грудь. Отдышался, разглядел подобранное и пошёл себе дальше, будто и не вспомнив об игрушке, которую сунул в пакет между хлебом и пачкой молока.
Медленно, точно сомневаясь, кот вышел из своего укрытия и, не торопясь, последовал за стариком.
2.
Дверь в подъезд была открыта. Старик натужно ступил на приподъездную ступеньку, с одышкой добрался до второго этажа. Кот шёл следом, иногда замирая на лестнице, словно эхо на частые остановки старика, вытягивал шею, смотрел наверх - что да как там... В подъезде было темно, однако в окно, к которому тянулись ряды почтовых ящиков, заглядывали высокие рябины и расцвечивали стены избытком оранжевого света с вкраплениями сочно-алых ягодных пятен.
Старик долго искал ключи, прежде чем нахлопал их в верхнем кармане болоньевой куртки. Потом в замочной скважине что-то заело, а дверь уже была открыта, и кот беспрепятственно прошмыгнул под ногами человека в тёплый воздух, пахнувший в каменно-прохладный подъезд уютным жильём, в котором резкой струйкой тревоги тёк беспокойный запах корвалола.
Под креслом, на краешке коврика под ним, было тепло и уютно. Кот быстро согрелся и теперь, прислушиваясь к действиям своего невольного, ни о чём не подозревающего хозяина, внимательно внюхивался в свое новое жилище. Запахи рассказывали о старике постепенно: он жил совсем один, но к нему часто приходили люди - хотя он сам предпочитал одиночество; чаще всего здесь была довольно молодая женщина с неуловимо подозрительным ароматом чего-то опасного, и кот решил, что разберётся подробнее в её запахе чуть позже, - пока его интересовал сам хозяин; когда-то у хозяина была собака, кажется, она умерла от старости, её резкий (для кота) запах исходил от шерстинок, навсегда вплетённых в домотканые тряпичные коврики, запах резкий, но какой-то добродушный - и кот сразу представил себе большую белую собаку, чей дух всё ещё витал в квартире, очень рассеянный, но ещё различимый. На столике, у кровати, лежала раскрытая шахматная доска с несколькими фигурками, чуть сбоку - книга, из которой виднелся край открытки; книгами же был забит самодельный стеллаж во всю стену напротив кровати; на одной из полок сидели и стояли небольшие, размером с кулак, игрушки: плюшевый медвежонок, длинношерстный глазастый пёсик и лисичка с кокетливо приподнятым хвостом.
Зверь дёрнул головой с насторожёнными ушами. В ванной хозяин включил воду вымыть найдёныша, загудела газовая колонка. Значит, времени оглядеться достаточно. Кот выполз из-под кресла и быстро пробежался по квартире, жадно вдыхая и запоминая любую информацию, которая только попадала его чуткому носу и внимательным глазам. Вскоре зверь точно знал, что старик не зря подобрал игрушку. В доме он отметил несколько местечек, которые, на его взгляд, так и полыхали опасностью.
Кровать. Она была так нашпигована маленькими сухими веточками, перевязанными нитью, что от неё исходило постоянное режуще-зеленоватое свечение. Старик, наверное, чувствовал что-то неладное, потому что ложился на кровать только ночью, предпочитая для дневного сна единственное в доме кресло. А иногда спал в нём и до утра.
Край стеллажа у окна. Хозяин давно не брал отсюда книг. И хорошо. Кто-то равномерно рассыпал у стены по полкам мёртвую землю. Даже тараканы, в небольшом количестве жившие на нижних полках, - и те дохли, добираясь до заколдованной территории.
Пол под шифоньером. Тоже земля.
Обувной шкафчик в прихожей. На стенке в самом дальнем углу тёмные потёки, будто кто-то выплеснул остатки жидкости - травяного отвара? - из стакана.
Очень удобный и, кажется, любимый табурет старика на кухне. Заглядывая снизу вверх, кот увидел две скрещённые ржавые иглы, старательно воткнутые под сиденье и укрытые чехлом.
Понаблюдать за стариком и сообразить, что он ещё долго будет отмывать игрушку, - на это хватило нескольких секунд. C сожалением потянув воздух кухни, где основным был крепкий аромат мясных щей, кот чёрно-рыжей тенью вновь обошёл нехорошие места квартиры... Теперь он убедился, что заколдованные предметы не просто разбросаны, а жёстко связаны между собой и для законченности им не хватает вещи шестой.
Он спрятался под коричневой занавеской с выцветшими золотыми цветами по ней - невидимка, отлично замаскированный собственным окрасом и тёплыми сумерками комнаты. В окно светили два клёна - две свечи с приглушённым пламенем в лимонно-жёлтые и оранжевые разводы. Их огонь постепенно угасал, и свет обычной лампочки из открытой ванной комнаты, проложивший дорожку между занавесками в комнату жилую, становился всё увереннее и уютней.
3.
Вечера не было. Старик выключил свет в ванной, и чёрная безлунная ночь мгновенно прильнула к окнам. А потом стало ясно, что кухня - огромная: распахни окно - и вот тебе ещё одно такое же пространство. Кот на обман не поддался, он уже знал, что стекло днём прозрачное, а вечером при лампе - отражает, а значит, за окном - иллюзия. И вообще сейчас ему было не до выкрутасов всяких стекляшек. Дело - серьёзное. Он продолжал прятаться, а есть хотелось всё больше и больше. Наверное, виноваты запахи из кастрюль.
Игрушку хозяин поместил в середину газовой плиты и зажёг все четыре конфорки. Сначала игрушка с любопытством поблёскивала на кухню тёмно-зелёными глазами-пуговицами. Потом начала толстеть - сохнуть и пушиться, к тому же хозяин время от времени проверял, высохла ли игрушечная зверюшка, и пробовал расчесать обычной расчёской слепившийся ворс. Теперь-то нетрудно разглядеть, что из замызганной кучи грязи появился задорный котёнок с толстой мордашкой, полной самого откровенного любопытства. Сам с некоторым изумлением поглядывая на "зверька", старик качал головой: у кого только поднялась рука выбросить этакое глазастое чудо? Или игрушку просто потеряли?
Наконец, коту повезло. Когда хозяин доедал суп, в дверь позвонили. Старик поспешил в прихожую, а кот прыгнул на стол. Какое счастье! Суп почти остыл, и дна тарелки почти не видно! Пируем!.. Густой бульон из разваренной картошки и мясных жилок быстро насытил голодного зверя... Будучи предусмотрительным, он торопливо облизал стенки опустевшей тарелки, напряжённо прислушиваясь к голосам из комнаты. И вдруг замер. Голоса продолжали звучать поочерёдно, никто из людей не собирался заходить в кухню - он чуял это. И - кто-то на него смотрел. Чувствуя взгляд шкурой, как тёплую струйку в холодном воздухе, кот, всё ещё стоя на столе, обернулся. Тёмно-зелёные глаза "котёнка" в упор смотрели на него, и зверь заторопился: со стола на табуретку, с неё - на стол, впритык стоящий между плитой и раковиной. Сосредоточенно насупясь, кот протянул лапу меж меж двух живых цветов с чуть гудящими синими лепестками, подцепил игрушку и - дёрнул к себе. Синие лепестки вздрогнули, и перепуганный кот слетел со стола и забился в самый тёмный угол кухни.
- ... для завещания, - сказал женский голос. - Ой, а книгу-то я забыла!
- Сейчас принесу, - отозвался старик.
Кот услышал его грузные шаги в комнату, затем снова в прихожую. Открылась-закрылась входная дверь, грузные шаги зашаркали в кухню. Притаившийся зверь пригнулся и даже прижал уши.
- Батюшки, - растерянно сказал старик, - разве я доел?.. А может, и доел, не помню... Господи, а ты, котишка, как здесь очутился?
"Котёнок" стоял на столе, устойчиво расставив толстые лапки и задорно вздёрнув короткий пушистый хвост. Всем видом он здорово напоминал мультяшного козлёнка, агрессивно предлагавшего: "Давай бодаться!" Только этот не имел рожек и копытцев, выглядел мягче и лукавее: "Давай играть!" И, обеспокоенный приходом гостьи, старик всё же не мог не улыбнуться в ответ: "А в шахматы, котишка, играешь?"
Торжественно несомый в ласковых руках, "котёнок" уехал в комнату, где был усажен напротив хозяина - передние лапки игрушки упирались в край шахматной доски, создавая впечатление, что новоявленный шахматист рассматривает сложившуюся на "поле боя" ситуацию и вот-вот двинет вперёд нужную фигуру.
А кот скользнул из тёмной кухни в тёмную же прихожую и сразу установил очень неприятный факт: пока хозяин ходил за книгой, гостья насыпала на плинтус под обувной полкой золу и несколько обгорелых спичек... Недавно высохшая и мягкая, шерсть на кошачьем хребте поднялась жёсткой щетиной... Всё. Конструкция из разрозненных предметов замкнулась. Теперь не хватало ключа, чтобы она начала действовать.
4.
К великой радости кота-бродяги, хозяин, смущённо посмеиваясь над собой, поставил на кухне, у холодильника, блюдечко с молоком и накрошил туда белого хлеба.
- Играть так играть, - объяснил он "котёнку". - Я бы и живого приютил, да старый уже. Вот помру - кто за живностью ухаживать будет? Выбросят на улицу. А ничего хуже нет - домашнего да на улицу. Он ведь к другой жизни привык. Пропадёт.
В комнате хозяина давно ждала приготовленная ко сну постель. Из-под дверной занавески кот насторожённо наблюдал, как кровать словно колышется в густом, мутно-гнилом киселе. Кажется, старик и правда что-то чувствовал. Выключив свет, он бесцельно бродил по комнате, то и дело задерживаясь у окна. Одни раз тихо пожаловался "котёнку", усаженному на столик:
- Вроде, и спать хочется, а не идёт сон-то...
Когда тени по углам взбухли рыхлой мглой, а свет из подъезда превратил часть дороги перед домом в глухую пропасть, хозяин со вздохом сел в кресло: "Посижу чуток, авось, сморит потихоньку..."
Коту уже было невтерпёж. Он-то сразу сообразил, что в кресле старик заснёт мгновенно. Зверь, не таясь, приблизился к столику, встал на задние лапы и, подтащив передней к себе игрушку, взял её зубами за холку. В прихожей он поставил "котёнка" перед дверью и поторопил его нетерпеливым "мрр!".
Глаза-пуговицы игрушки дрогнули. Кот знал: если бы не темнота, он увидел бы, как пуговицы "взглянули" вверх... Щёлкнул замок, дверь натужно приоткрылась, кот опрометью бросился в подъезд - и на улицу. Справив нужду на газоне, он бегом вернулся, и снова повторилось тяжёлое движение двери и щелчок замка.
Сразу в комнату кот не пошёл. Игрушку в зубы - и на кухню, где уже не спеша вылакал молоко и аккуратно съел подмокший хлеб. Отяжелевший от сытости, в комнате он привалился к ножке кресла, обнял игрушечного котёнка и, положив на него голову, уснул... Ему снилась ласковая осень, ветер легко взмётывал мягкие светлые листья, и кот во сне, сытый и довольный, лениво махал лапой и блаженно валялся на упругих лиственных подстилках.
5.
Ночь, не ощущая собственного превосходства, рассеянно размывала смешные, придуманные людьми границы личного пространства. Ночь знала о себе, что она - свобода. Придёт день - и свет разграничит, разъединит людей. Но сейчас, в темноте, живые спали в бесконечности, погружённые в обман чёрных теней и редкого, подчёркивающего этот обман, такого беспомощного света.
Лежащая боком в кошачьих лапах игрушка внезапно повернула голову. Её ухо резко задело кота по носу. От неожиданного движения зверь подскочил и одновременно услышал требовательную телефонную трель из прихожей.
Старик в кресле завздыхал, заворочался.
Будто ведомый чужой волей, кот с "котёнком" в зубах прыгнул на ручку кресла, уронил игрушку в тёплые ладони хозяина и понёсся на второй звонок, во мраке похожий на болезненно отдающий в ушах, растянутый сумасшедшим эхом-заикой выстрел. Когти торопливой кошачьей лапы соскальзывали с пластмассовой поверхности трубки и никак не могли подцепить её. Во время паузы кот панически оглянулся на комнату - старик не двигался. Вновь по кошачьему сердцу ударил треклятый звонок, и перепуганный зверь (кто-то мягко вложил ему в голову воспоминание: он, котёнок, гоняет по полу мячик) носом вытолкнул трубку из телефонного гнезда. Витой шнур помешал трубке от души грохнуть по тумбочке. Взбудораженная чёрная тень покачалась и успокоилась. Сначала кот слышал лишь глухое "бум-бум" своего сердца, в потом вдруг раздался далёкий, какой-то сморщенный и съёженный голос. Повертев головой с напряжённо торчащими ушами, зверь уловил источник голоса. Трубка. Далёкий женский голос из потрескивающего пространства внятно и внушительно произносил слова. Кот послушал-послушал, различил в речи угрожающие интонации и, нагнувшись к трубке (видел, как это делают люди), прошипел в неё самые страшные кошачьи ругательства. В трубке замолчали, затем удивлённо что-то спросили - с новыми интонациями ("Простите, кажется, я не туда попала?") - кот не понял, что именно, но добавил ещё парочку ругательств, самых жутких из тех, что знал. Трубка заныла короткими гудками; зверь снова было забеспокоился, но выяснил, что, отойди подальше от телефона - и гудки тонут в плотно-чёрной тиши.
С успокоенной душой зверь спрыгнул с тумбочки и отправился спать дальше. Но сначала, на всякий случай, залез под занавеску и выглянул оттуда в комнату. Вдруг хозяин проснулся?
Но хозяин спал. Под его ладонью лежал "котёнок".
Всё тихо и сонно. Только посреди комнаты медленно крутился гниловато-зелёный, почти бесформенный столб. Он неспешно, словно мыльный пузырь, мерцал всеми оттенками негреющего, несветящего света - свет в себе? - и бесшумно скользил ближе и ближе к кровати.
Кот и не пытался разобраться, что это такое. Он просто подошёл к столбу и низко зарычал на него. И замахнулся лапой.
Длинное видение ощутимо виновато скукожилось и пепельно-сигаретной дымкой растаяло, влившись в темноту. Оно было рассчитано на старика с больным сердцем, но никак не на видавшего виды кота. Оно было рассчитано на испуг, но никак не на яростную бескомпромиссную атаку.
Удовлетворённый результатом, кот забился под кресло и снова крепко заснул, сердито надеясь, что теперь-то никто не помешает ему всласть выспаться.
6.
Утром хозяин даже не удивился пустому блюдечку. Наверное, начал привыкать к маленьким чудесам, связанным с появлением в доме ранее беспризорной игрушки. К тому же чувствовал он себя не в пример прошлым дням отлично. Тяжесть, недавно заставлявшая ковылять с одышкой, куда-то отступила. Ему даже захотелось активного действия. Вот мусор накопился - что бы с утра не прогуляться по раннему свежему морозцу, под огромным голубым небом да в сиянии солнечных листьев?
И он набил мусор в пакет, машинально положил на место телефонную трубку - как это я умудрился? - и вышел на улицу.
А вернулся с великолепной охапкой кленовых листьев и совсем не удивился, обнаружив, что в квартире его дожидается довольно странная парочка - зеленоглазый "котёнок" и огромный пушистый кот цвета осени. Оба они сидели на тумбочке и внимательно смотрели, как он ставит обувь на полку.
- Возможно, я чего-то в этом роде и ожидал, - задумчиво высказался старик и погладил замурлыкавшего кота.