Резник Семен : другие произведения.

Призрачная луна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   ПРИЗРАЧНАЯ ЛУНА
  
  О! Я глупейший из глупцов, и не скрываю,
  Что в этом странном мире ничего ни понимаю:
  Вот птичка пролетела, вот цветок расцвел...
  Зачем явился я, зачем ушел?
  
  Было около девяти. Знойный летний день спокойно умирал. В это время улицы города почти пустынны, но автомобильные стоянки забиты полностью. Николаю потребовалось несколько минут, чтобы найти свободное место. К его радости, он нашел его недалеко от выездных ворот. С трудом втиснул свой видевший виды "фордик" между синими "пежо" и "понтиаком". Заглушив мотор, он накинул пиджак и вышел из салона. Было душно. Ветер со стороны моря не приносил, как обычно, свежесть, а наоборот, лишь усиливал жару. Николай хотел было вернуться к машине, чтобы сбросить ставший ненужным пиджак, но передумал. Он прошел по узкому проходу, по обе стороны которого располагались десятки автомобилей разнообразных расцветок и миновал легкие металлические ворота. Дальше начиналась широкая пешеходная дорожка. Николай ступил на нее, прошел несколько метров по бетонному покрытию мимо ветхих двух-трехэтажных домиков и подошел к зданию, которое выделялось своим великолепием. Никакой массивности, коей грешат здания приморских городов, наоборот, легкость конструкции и изящность - удачная задумка архитектора, воплощенная в металле, стекле и пластике. Это был знаменитый в городе ресторан со странным названием "Призрачная луна".
  Огромные буквы светились бледно-голубым неоновым светом, несмотря на то, что до наступления сумерек было еще далеко. Окна внушительных размеров тщательно завешены золотистыми портьерами. Николай подошел к огромной двери из толстого дымчатого стекла, открыл ее и сразу наткнулся на худощавого пожилого человека в униформе. Николай знал его: Георгий, или просто дядя Жора, много лет служил в ресторане, дежуря у входа.
  - Добро пожаловать, Николай Иванович, - лицо дяди Жоры расплылось в приветливой улыбке.
  - Здравствуй, дядя Жора! - Николай протянул ему руку.
  Старый служака вяло пожал ее.
  - Я уже решил, что вы, Николай Иванович, забыли нас! - радостно произнес он.
  - Как видишь, не забыл, - улыбнулся Николай. Он подумал, что, действительно, более года здесь не был. С тех пор, как погибла Вика.
  - Как здоровье, Николай Иванович, ваше и Виктории Олеговны? - поинтересовался дядя Жора.
  - Мое ничего, а что касается Виктории Олеговны... - Николай запнулся, не зная, что ответить привратнику: тот определенно не знает, что произошло с Викой.
  "Оно и лучше", - подумал он и вместо ответа протянул Жоре сигарету. Он всегда угощал швейцара сигаретой, чем снискал расположение последнего. Вместе с тем, спросив о Вике, тот невольно, сам того не зная, сильно огорчил Николая.
  - Спасибо, Николай Иванович! - поблагодарил дядя Жора.
  - Пожалуйста, дядя Жора, - Николай повернулся и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. По этой широкой мраморной лестнице и по мягкому красному ковру, устилавшему ступени, Николай шагал не раз. В последнее время всегда с Викой.
  "Все приходиться начинать сначала", - подумал он, вспоминая, что именно здесь познакомился с Викой.
  Сверху звучала музыка - там от души веселились. Но когда Николай поднялся на второй этаж, он, к своему удивлению, обнаружил, что зал заполнен только наполовину. Год назад здесь людей было гораздо больше. Николай выбрал свободный столик у окна. Привычно расположившись в жестком кресле, он огляделся вокруг. С тех пор, когда он был здесь в последний раз, мало что изменилось. Такое же расположение столиков, те же постоянные клиенты, те же официанты. Один из них подошел к Николаю.
  - Здравствуйте, Николай Иванович. Я рад, что вы зашли к нам. Что закажете?
  - Здравствуйте, Станислав, - улыбнулся ему Николай. Он взял изящно оформленную книжицу-меню и стал листать. Пробежав глазами, захлопнул и положил на стол.
  - То, что обычно, Станислав, - было интересно, помнит ли тот, что он заказывал год назад.
  - Хорошо. Но нам сегодня не завезли лосося, - в голосе официанта проскользнула горечь.
  - Тогда, если можно, горбушу или кету.
  - Хорошо, Николай Иванович, - официант вежливо поклонился и зашагал прочь. Пока он отсутствовал, Николай еще раз оглядел зал:
  "Что меня влечет сюда? Этот дерьмовый прокуренный зал? Паршивенький оркестр, который за год даже не изменил репертуара? Или отменная выпивка и закуска? Что-то же влечет меня сюда... Возможно, память о Вике? Мы часто бывали здесь. Нет, мне тут нравится, потому что я чувствую себя в своей тарелке", - решил он. Николай вытащил сигарету и закурил. Но не успел выкурить и половину, как появился Станислав с подносом на вытянутой руке. Он осторожно и вместе с тем грациозно поставил приборы на стол. Николай рассеянно наблюдал за ним. Он думал о Вике. Несколько минут назад швейцар затронул больную для Николая тему, и он подумал, что зря притащился сюда.
  - Николай Иванович, вы долго к нам не заглядывали... - Станислав тщательно протирал бокалы и рюмки. - Мы все тут переполошились: не сменил ли Николай Иванович наш ресторанчик на другой? - он выпрямился и, улыбаясь, посмотрел на Николая. Тот в свою очередь посмотрел на него. Станислав был высоким тощим брюнетом. Узкое лицо, карие глазки и щеголеватые усики "а ля Пуаро". Впрочем, лысый череп нисколько не подчеркивал сходство со знаменитым сыщиком.
  - Как вы могли подумать, Станислав? - Николай укоризненно погрозил пальцем. - Я навеки ваш клиент.
  - Весьма признателен, Николай Иванович, - Станислав слегка поклонился. - А как здоровье вашей супруги? В последний раз, когда вы были у нас, она выглядела весьма эффектно.
  Тень набежала на лицо Николая.
  - Спасибо, Станислав. С ней... с ней ничего, ничего... - пробормотал он. Метаморфоза в поведении клиента не ускользнула от официанта.
  - Простите, - выдавил он, поняв, что дал маху. Последний вопрос явно огорчил клиента.
  - Может, вам принести еще что-нибудь? - виновато потупил взор официант.
  - Нет, нет, старина! Для начала хватит, а там видно будет, - он грустно улыбнулся.
  - Хорошо, Николай Иванович, - Станислав повернулся и пошел меж столов. Николай налил вина и выпил. Закусил ломтиком лимона и подумал, что настроение совсем испорчено.
  Эти двое, швейцар и официант, словно сговорились, интересуясь Викой, и это разозлило Николая, хотя он знал, что руководствуются они лучшими побуждениями. "В конце концов, не послать ли их ко всем чертям с их дурацкими расспросами?" - он наполнил бокал и залпом выпил. "Кажется, немного лучше", - пробормотал он.
  В это время оркестр перестал играть. Наступившая тишина была приятна. Она длилась несколько мгновений, но затем на первый план вышел некий звуковой фон. Сплошной гул, состоящий из криков, отвратительного пения, смеха... За массивными грубо сколоченными столиками и такими же стульями в стиле ретро сидели разгоряченные водкой и вином завсегдатаи ресторана. Спорили, обнимались, пели...
  Внезапно его внимание привлекла парочка: совсем юная и очень красивая брюнетка и рослый щеголеватого вида блондин. Николай не понял, почему он обратил на них внимание. Возможно, из-за вызывающей красоты юной брюнетки? Или из-за того, что блондин был явно на взводе, чего не скажешь о незнакомке. Она вела себя скромно, очень скромно: можно было подумать, что она впервые в ресторане.
  "Экая ягодка, может, даже никем не сорвана... Зачем ты пришла сюда? Это не место для порядочной девушки", - он внимательно посмотрел на нее.
  Светильники уже зажглись. Их бледно-голубой свет донельзя искажал черты ее лица, но оно все равно было прекрасно. Слегка удлиненное, с огромными миндалевидными зелеными глазами. Небольшой, слегка курносый носик отлично гармонировал с крошечными пухлыми губками. Словом, юная особа имела весьма привлекательный вид. Локоны ухоженных, вьющихся ниже плеч волос лишь подчеркивали выдающуюся красоту девушки. И, видимо, почувствовав его взгляд, девушка глянула в сторону Николая. Если бы не проклятое освещение, он мог бы поклясться, что она покраснела. Спутник ее был гораздо старше. Ему, пожалуй, было за тридцать. Несомненно, он имел успех у женщин. Правильные черты лица в сочетании со светлыми вьющимися волосами и голубыми глазами, конечно же, не заставляли усомниться в этом. Кроме того, безукоризненно сидящий на нем костюм и бабочка свидетельствовали о хорошем вкусе. И то, что этот супермен был пьян, явно можно было считать случайностью.
   "Возможно, они отмечают какой-то праздник или что-то в этом роде", - подумал Николай. Он только что опорожнил очередную порцию "мартини", и настроение его резко улучшилось. "Ого, не слишком ли ты рано стартуешь, Коля?" - усмехнулся он про себя. Пару раз он бросал взгляд на соседний столик.
  Блондин был на том же уровне, а вот девица казалась на первый взгляд трезвой, хотя стала заметно более раскрепощенной. Они о чем-то оживленно беседовали. Видимо, он рассказывал что-то смешное, ибо девушка громко засмеялась. Голоса их доносились до Николая, и его неприятно поразила перемена в поведении девушки.
  "Обыкновенная дрянь - здесь их пруд пруди", - подумал он. Хотя в глубине души что-то подсказывало: это не так. Тут же у него мелькнула мысль, что девчонка из новеньких... Но не это было самое главное. Его поразило, что он обратил на нее внимание. И это после Вики... После клятвы, что он не глянет ни на одну из женщин...
  "Вика, милая Вика!" - прошептал он, и у него защемило в груди. И тут, уже, скорее, непроизвольно он глянул в сторону незнакомки. Определенно, она нравилась ему, и он подумал, что пришел сюда не только для того, чтобы надраться. Пропустил еще несколько рюмок и почувствовал, что алкоголь начал действовать. Потихоньку он стал забывать о своих горестях. Все отошло на второй план. Вскоре в бутылке осталось совсем мало жидкости, и перед ним встал мучительный вопрос: заказать ли еще "мартини"? Николай глянул на часы: было около десяти. Он вспомнил свой опустевший дом, и на душе опять защемило. В сознании снова мелькнул образ Вики.
  "Зачем ты ушла? Это так несправедливо! Ведь мы... Я был так счастлив с тобой", - он почувствовал себя отвратительно и пропустил еще рюмку. Это были остатки напитка. И сразу закурил.
  - Простите, к вам можно присесть? - неуверенный голосок прозвучал слева от него. Николай поднял голову: рядом с ним стояла та самая девушка, на которую он чуть раньше положил глаз. Николай сразу перевел взгляд на то место, где она веселилась с рослым блондином. Того, к его удивлению, и след простыл.
  - П...п...пожалуйста, - он указал на стул рядом с собой. Немного смутившись, девушка села, положив на колени крошечную сумочку.
  - Извините! - опять-таки смущенно произнесла она. - Я почему-то решила, что вам грустно.
  - Грустно? - он посмотрел на девушку. Вблизи она была еще прелестней. Серо-зеленые слегка увлажненные глаза смотрели на Николая с участием, почти с легким состраданием. Николай тотчас отвел взгляд.
  - Это... - он постарался придать голосу жесткость, - это ваша обычная манера заводить знакомства?
  - Нет, - девица густо покраснела. - Но... но я...
  - Я вас видел с парнем, - Николай указал на столик у окна. Там уже сидели другие люди.
  - А, это Вадим, - смущенно произнесла она и еще больше покраснела.
  - Вадим? Какой Вадим? - вяло спросил Николай, явно думая о другом.
  - Вадим, мой жених, - она потупила глаза.
  "Эка скромница", - подумал Николай.
  - Ну и где этот, с позволения сказать, жених? - улыбнулся он.
  - Он несколько перебрал, и я отправила его домой, - девушка чуть улыбнулась.
  - Ну, конечно: его - домой, а сама быстренько сюда. Ну и шустрая ты! - полушутя восхищенно произнес Николай. - А что он будет делать, ежели проснется и не найдет в своей постели горячую женскую грудь? Что он будет делать?
  - Зачем вы так? Ведь вы меня совсем не знаете.
  - Конечно, не знаю. Хотя... хотя вы все одинаковы. Впрочем, прости, сегодня меня слишком заносит. Кстати, как тебя зовут?
  - Лолита.
  - Как маленькую развратницу из романа Набокова? - улыбнулся Николай. - Ну, а меня зовут Николай, прошу любить и жаловать! Кстати, что будешь пить? - он с сожалением глянул на пустую бутылку.
  - Какое-нибудь сухое вино.
  - Хорошо. Себе закажу, пожалуй, снова "мартини", - он отыскал глазами официанта: тот как раз обслуживал столик рядом сними, и жестом пригласил его подойти.
  - Станислав, принеси сухого вина, "мартини" и немного легкой закуски.
  - Хорошо, Николай Иванович, - слегка наклонил голову Станислав. Он повернулся и зашагал прочь. Николай предложил Лолите сигарету.
  - Нет, спасибо, не курю.
  - Ты немного не современна, - с чуть заметной иронией произнес Николай, закурил и глубоко затянулся.
  - Конечно, если женщина не курит или не позволяет себе лишнего, многие порядочные мужчины записывают ее в разряд неполноценных, - слова "порядочные мужчины" были произнесены с легким ехидством.
  - Ого, мы умеем показывать коготки! Я вовсе не осуждаю их, скорее, наоборот. Так что, "несовременная женщина", прими это как комплимент.
  - Я так и сделаю, Николай, - она впервые назвала его по имени. В это время подоспел Станислав и ловко расставил заказанное.
  Николай налил вина:
  - За знакомство! - Лолита подняла свой бокал. Они выпили.
  - Итак, детка, - усмехнулся Николай, прожевав закуску, - ты вот сидишь со мной, а твой муженек в это время мирно храпит в кровати... - он снова закурил.
  - Он вовсе не мой муж, - девушка стала чуть-чуть раскованней.
  - Какая разница, в конце концов. Ведь ты с ним спишь? Спишь?
  - Может быть, - она кокетливо стрельнула глазами в Николая, - а может, и не сплю. Вам какое дело?
  - Никакого! - пожал плечами Николай.
  - То-то! Это ваша манера, едва познакомившись с дамой, задавать ей вопрос, с кем она спит?
  - Нет... Я наблюдал за вами, и сначала ты мне показалась этакой недотрогой. Правда, потом я немного изменил свое мнение.
  - Поэтому ты и задаешь соответствующие вопросы? - она перешла на "ты".
  - Вообще-то, да! - чистосердечно признался Николай. Он ждал взрыва с ее стороны, но вместо этого Лолита лишь улыбнулась.
  - А я наблюдала за тобой. Сразу было видно, что на душе у тебя кошки скребут.
  - А я думал, что ты весь вечер со своего жениха глаз не спускала, - перебил ее Николай.
   - Вадим очень добрый, порядочный... Но... одна слабость, которую я, надеюсь, исправлю в дальнейшем: стоит мне немного ослабить контроль, как он лезет в бутылку. Вот, например, сегодняшний случай. Из-за этого мы с ним немного повздорили...
  - И потому ты осталась здесь! - торжественно продолжил за нее Николай.
  - Не только поэтому. Мне хотелось отдохнуть от него, - улыбнулась Лолита.
  - Возможно, ты и права. Иногда необходимо расслабиться, - Николай как бы невзначай коснулся ее руки. - Ты с ним помолвлена? - равнодушно спросил он, наливая ей вино.
  - Ты же сам сказал, что это не важно. Главное, чтобы мы любили друг друга.
  - Ну а ты? - последовал моментальный вопрос.
  - Что, а ты? - также быстро переспросила она.
  - Ну... ты любишь своего друга? - настойчиво повторил Николай.
  - Ого! Мне кажется, ресторанная беседа не располагает к таким глубоким откровениям. Кроме того, не много ли ты хочешь знать, учитывая, что это наша первая встреча...
  - Думаю, не последняя, - перебил ее Николай.
  - И я так думаю, - тихо сказала Лолита и выпила вино. - Отчасти из того, что я здесь, можно сделать определенный вывод, - неожиданно сказала она.
  - А что, ты к нему ничего не питаешь? Это ты хотела сказать? - Николай слегка сжал ее руку.
  - На твоем месте, Ник, я бы подумала: раз девица клеит тебя в ресторане, то она, конечно же, проститутка или что-то в этом роде. Да, Ник?
  - Вообще-то, да. Но ведь ты не такая? - он пристально посмотрел ей в глаза.
  - Нет, не такая! Я не изменяю Вадиму.
  - Хо-хо! Отчего ты взяла, что я хочу переспать с тобой? Я разве дал повод тебе думать так? - засмеялся Николай.
  - Пока не давал.
  - Так это ты на будущее?
  - Конечно. Но послушай, Ник, разговор у нас какой-то странный. Ты словно священник добиваешься, чтобы я исповедалась перед тобой. Зачем тебе это?
  - Вначале, когда я увидел тебя с Вадимом, ты показалась мне такой невинной, застенчивой...
  - Это я уже слышала, - перебила его Лолита. - Просто ты не хочешь разочаровываться в "невинном создании", потому и задаешь глупые вопросы. Не так ли, Ник?
  - Не знаю.
  Николай подумал, что на самом деле не может понять логику своих действий. В это время Лолита наполнила свою рюмку. Он не успел и глазом моргнуть, как она выпила.
  "Ого, крошка! Вижу, чтобы тебя завести, надо дать немного выпить", - подумал он и наполнил ее рюмку.
  - Никак, хочешь меня споить? - улыбнулась она. Чувствовалось, что алкоголь начал действовать.
  - Как ты Вадима? - моментально среагировал Николай.
  - Нет. Мой дорогой женишок хотел наклюкаться сам. Я здесь нипричем. Надоело каждый раз одергивать его, - Николай почувствовал легкое прикосновение ноги Лолиты.
  - Но хватит о нем. Расскажи-ка о себе, - зеленые глаза излучали обаяние.
  - Например? - выдохнул он.
  - Ну, хотя бы... Женат ли ты?
  - Какое это имеет значение? - он вспомнил фразу, оброненную им в начале их беседы.
  - Для меня имеет, - Лолита обидчиво надула пухлые губки.
  - Теперь я свободен, - Николай почувствовал, что пренебрежение к ней, присутствующее вначале, сменилось неким другим чувством. От былой легкости общения, язвительности, экспромта не осталось и следа. Он вдруг перестал находить нужные слова, отчего их беседа стала напряженной, утратила легкость.
  - Так она ушла или ты ее бросил?
  - Ни то, ни другое, - Николай подумал, что не стоило приходить сюда. - Она... она умерла, - тихо произнес он.
  - Прости! - горячая ладонь легла ему на руку.
  Оба замолчали.
  - Ты ее очень любил? - едва слышно спросила она.
  Очень! - он налил себе "мартини" и залпом выпил. Затем снова наполнил рюмку.
  - Может, хватит, Ник? - в ее голосе слышалась плохо скрываемая печаль.
  - А что ты предлагаешь? - Николай посмотрел на оставшееся вино.
  - Не знаю. Пожалуй, я хотела бы уйти отсюда. Я устала от этого шума, - она кивнула на оркестр.
  - Хорошо, уйдем, - быстро согласился Николай.
  - Эй, Станислав! - окликнул он официанта.
  Тот мгновенно явился:
  - Что угодно, Николай Иванович?
  - Хочу расплатиться, - он сунул официанту сотенную.
  - Спасибо, Николай Иванович, заходите к нам почаще.
  - Хорошо, - Николай встал и подал руку Лолите.
  Когда они вышли на улицу, было темно и пасмурно. Видимо, недавно прошел дождь. На мокром асфальте мелькали разноцветные блики неоновой рекламы. Со стороны моря тянуло свежестью. Они подошли к стоянке. Машин на сей раз было гораздо меньше. Николай подошел к своему "форду", открыл переднюю дверцу и жестом пригласил Лолиту. Девушка уселась, бросив сумочку на заднее сидение. Николай сел за руль и включил мотор.
  Он вдруг подумал, что после смерти Виктории ни одна женщина не переступала порог его дома. Ему стало стыдно из-за того, что он предает Викторию.
  - Где ты живешь? - спросил он неуверенно.
  - На Молдаванке.
  - Я отвезу тебя.
  - Хорошо.
  - Может, заедем ко мне? Это как раз по пути, - неожиданно для себя спросил Николай.
  Ему хотелось, чтобы Лолита отказалась, но девушка колебалась.
  - Хорошо, если ты настаиваешь, - просто сказала она.
  Николай ничего не ответил. Он включил магнитолу. Из динамика полилась легкая музыка.
  "Наверняка мне следовало отвезти ее домой", - он взглянул на спутницу. Она сидела, закрыв глаза, и было неясно: дремлет она или слушает музыку. Возможно, она так же несчастна, как я, и многое ставит на эту случайную встречу. Если это так, то следует ее разочаровать. Она лишь случайный эпизод в моей жизни. В данный момент она нужна мне как женщина. Прости, Виктория, ведь мы так любили друг друга... До сих пор не знаю, зачем ты это сделала. Эта загадка гложет меня, съедает мой мозг. Я чувствую себя виноватым перед тобой", - ему стало невыносимо больно. Последние слова он, видимо, произнес вслух, ибо Лолита встрепенулась.
  - Ты что-то сказал, Ник? - спросила она.
  Ничего не ответив, Николай сосредоточенно смотрел на дорогу. Но, когда глянул в зеркало, поймал себя на мысли, что автомобиль, следовавший за ним, он видел неоднократно: и когда они отъезжали от ресторана, и когда он сворачивал на бульвар, и теперь... Определенно, это был тот самый автомобиль. Темный "седан", цвет которого из-за ночной иллюминации трудно было определить. Левая фара его светила значительно ярче правой. Но нелепо, чтобы кто-то преследовал его. И все же он решил проверить. Проехал несколько километров, значительно снизив скорость. Автомобиль, идущий сзади, тоже снизил скорость и не думал обгонять. Теперь следовало объехать Дерибасовскую и свернуть на площадь. Он так и сделал. Но "седан" следовал за ним: кто-то его "пас".
  - Лолита, ты уверена, что Вадим дома? - Николай придал голосу некую веселость.
  - А, где же ему быть? Спит как суслик. Я сама отвезла его домой.
  - А какая у него машина?
  - Машина? - удивилась Лолита. - Их у него две: "мерседес" и "тойота".
  - А "ауди-седан"?
  - "Ауди"? - удивилась Лолита, - у него никогда не было "ауди".
  - Да? - Николай снова глянул в зеркало. Тот же свет фар следовал за ним неизменно.
  "Возможно, этот проклятый Вадим и валяется в постели, но тот, кого он нанял, следит за нами. Завтра он ему доложит обо всех похождениях его невесты", - подумал Николай. Он почувствовал, что в нем закипает злость. Резко включил высшую передачу так, что коробка затрещала. Машина рванулась вперед. Николай несся на предельной скорости; к этому времени хмель его почти полностью испарился. Он вцепился в руль - теперь он и машина были одним целым. Это особенно важно при езде по узким улочкам города. Все это время Лолита не произнесла ни слова. Казалось, гонка ей глубоко безразлична, а, может, она и не догадывалась о преследовании.
  Николай глянул в зеркало: неведомый преследователь неизменно шел сзади. "Сейчас ты, подонок, окажешься в заднице", - Николай немного снизил скорость у светофора, ожидая, пока загорится красный свет. Потом рванул вперед, рискуя врезаться. Когда глянул назад, преследователя не было видно.
  Проехав несколько кварталов, он выехал на перекресток. Перед преследователем, скрывшимся за поворотом, стояла нелегкая задача: определить, по какой из трех дорог мог ехать Николай?
  Через минут пятнадцать, к своей радости, он уже не заметил порядком надоевший свет фар. Противник выбрал явно ошибочный путь. Эта маленькая победа несколько воодушевила его. Вскоре Николай и его спутница подъезжали к небольшому аккуратному домику на Львовской. Здесь он остановил машину, вылез из салона, открыл дверцу и подал руку Лолите. Затем открыл калитку и они побрели по аллейке к дому. Удивительно, но и так же, как во время гонки, Лолита не произнесла ни слова. Все, что происходило вокруг, казалось ей глубоко безразличным. Хотя Николай и дивился перемене, произошедшей с ней, но объяснял это усталостью. Они поднялись по старой скрипучей лестнице на второй этаж. Николай включил свет, и они оказались в уютной комнате.
  - Садись! - он указал на глубокое кресло. Напротив у стены стоял телевизор. Николай включил его, затем вышел в соседнюю комнату. Минуту он отсутствовал и появился с бутылкой и двумя рюмками.
  - Старое доброе церковное вино. Думаю, тебе понравится, - сказал он.
  Лолита взяла бутылку "Кагора" и начала разглядывать этикетку.
  - Полагаюсь на твой вкус, - она кокетливо глянула на него.
  - Даю слово, не разочаруешься. Оно тебя взбодрит, а то я вижу, ты совсем сникла, - усмехнулся Николай.
  - Не сникла, просто устала, - поправила она его. А это - не одно и то же. Ты согласен? - она посмотрела ему в глаза.
  - С чем? - он сделал вид, что не понимает.
  - С тем, что это не одно и то же.
  - Конечно, не одно и то же, - Николай налил вино в рюмки.
  - Самое удивительное, что мы с тобой сидим и выпиваем. А ведь еще несколько часов назад я и представить себе не мог этого...
  - Почему? - Лолита была явно заинтригована.
  - На это есть свои причины, - тень вновь промелькнула на лице Николая.
  - Это как-то связанно с твоей бывшей женой?
  Николай поднял рюмку:
  - Давай не будем задавать друг другу вопросы хотя бы сегодня... Ты согласна? - после недолгого молчания произнес он.
  - Я... я, пожалуй, согласна, - она сделала глоток. - Вино и впрямь превосходное, - смакуя, произнесла она.
  - Я рад, что тебе понравилось, - Николай снова наполнил рюмки.
  - Ник, мне кажется, ты в юности занимался спортом, - улыбнулась она.
  - Спортом? С чего ты это взяла? - недоуменно спросил он.
  - Я решила, что ты талантливый спринтер. Весь вечер проявляются скоростные качества. В частности, в опрокидывании рюмки. Куда ты спешишь? - засмеялась она.
  - Никуда, - улыбнулся Николай. - Но час поздний, пора подумать и об отдыхе. - Он выключил свет, а вместо него включил маленький светильник. Затем подошел к Лолите и поднял ее на руки. Девушка обняла его, и уста их встретились. Сжимая друг друга в объятиях, они подошли к дивану... Рука Николая коснулась влажных волос, чуть замерла...
   - Джонни... Джонни... Милый Джонни, сильнее... Прижми меня сильнее, - голос Лолиты стал вдруг хриплым и низким.
  "Какой Джонни?" - мелькнуло у Николая в голове, но магические волны страсти полностью завладели им. Позже они, опустошенные, молча лежали, прижавшись друг к другу. Николай почувствовал, что устал, и вскоре веки его налились свинцом. Он почти уснул. Но вдруг ужасный крик заставил его вскочить на ноги. Ничего ни понимая, он уставился на постель. На смятых простынях билась в истерике Лолита. Из уст ее вырывался крик, переходящий в визг. Из глаз сыпались слезы, лицо было искаженно ужасом.
  - Что? Что с тобой? Лола, что с тобой?! - Николай обнял ее. Она вырвалась и соскочила с кровати. Секунду они стояли друг против друга.
  - Где я? - закричала она. - Где я?!
  Подбежала к кровати, схватила простыню и прикрылась ею.
  - Где я?! - закричала она опять.
  Девушка была в шоке, казалось, она вот-вот потеряет сознание. Внезапно взгляд ее остановился на Николае:
  - Ты кто? Кто ты? - истерически завизжала она. Лицо ее было искаженно ужасом.
  - Лолита, что с тобой? - Николай побледнел.
  Внезапная перемена, произошедшая с девушкой, испугала его. Было видно, что Лолита не разыгрывает его. Такое потрясение не смогла бы сыграть даже самая талантливая актриса. Лолита не играла, не разыгрывала роль, она на самом деле была в шоке. В шоке от того, что оказалась в незнакомой квартире наедине с незнакомым мужчиной, которого, видимо, никогда раньше не видела. Николаю было от чего потерять голову.
  - Лолита! - он шагнул к ней, но девушка отшатнулась от него и бросилась к двери, что вела в другую комнату. Она, видимо, думала, что эта дверь ведет на улицу. Николай остался один.
  "Что же произошло? - он не мог прийти в себя. - Возможно ли, что та, которая была лишь несколько минут назад так ласкова и нежна, вдруг превратилась в дикарку, фурию..."
  - Он собрал одежду девушки и, скорее неосознанно, подошел к двери, ведущей в комнату, где была Лолита. Но едва он сделал несколько шагов, как подумал, что необходимо одеться. Пижама была тут же, под рукой. Он накинул ее. Подошел, приоткрыл дверь. Девушка сидела, вжавшись в спинку тахты. Она дрожала, и слезы текли по щекам. Николай шагнул в комнату. Он думал, что испуг девушки прошел.
  - Не подходи! Не подходи! - голос ее сорвался на визг.
  Николай подошел к тахте и молча положил одежду Лолиты. Затем, не сказав ни слова, вышел.
  "Что произошло? - он опустился в кресло. - Возможно, она играет? - он посмотрел на закрытую дверь, словно надеясь, что оттуда выйдет смеющаяся Лолита. В то же время он отчетливо представил сценку, произошедшую полчаса назад. - Она, определенно, раскаивается, что спала со мной... Хочет внушить мне, что ничего не соображала... Но ведь она была не очень пьяна, не напилась до бесчувствия... Иначе в постели вела бы себя по-другому, - подумал Николай. - Нет, это не розыгрыш! Тогда что это? - он почувствовал, что страх, уже было отступивший, вновь захлестывает грудь. - А я ведь когда-то думал, что и Виктория притворяется". Он вспомнил свои слова, сказанные тогда: "в тебе пропадает великая актриса". И тогда все было настолько искренне... Иногда после занятий любовью также случались странные провалы памяти, после которых Виктория трудно отходила. И началось это несколько лет назад. Сначала Николай думал, что она шутит, когда, глядя на свежие пятна на простынях и влажное тело, она была сильно изумлена. Сию любовную игру она забывала напрочь. И это пугало ее. Потом все прошло, их интимная жизнь протекала нормально, но за полгода до гибели эти странные провалы в памяти возобновились: Виктория сильно, очень сильно переживала. Кроме всего прочего, она иногда слышала таинственные голоса. Обычно женские: они угрожали, насмехались, шептали гадости... Виктория измучилась. В конце концов Николай обратился к школьному другу Владимиру Левиту, который стал известным психотерапевтом.
  Николай вспомнил, как после осмотра Виктории Левит, оставив женщину в своем кабинете, вышел к нему:
  - Дай Бог, чтобы я ошибся. Подозреваю, что у нее шизофрения, - он обнял его за плечи. - Впрочем, это не окончательный диагноз. Необходимо дальнейшее обследование.
  Было видно, что эти слова давались Левиту не легко. Тогда Николай почувствовал опустошенность. Он что-то подозревал в этом роде, и хотя каждая частичка его души сопротивлялась, почти смирился с этим. То, что сказал ему врач, не повергло его шок; он готов был услышать такой диагноз, но молил Всевышнего, чтобы Левит не подтвердил его догадки.
   Эти воспоминания мгновенно прокрутились в голове. И скрип двери не вернул его на землю. Он даже не заметил, как Лолита пробежала мимо него. Среагировал, когда за ней захлопнулась дверь.
  Несколько минут он сидел неподвижно, затем тяжело поднялся и подошел к столу, где в овальной рамке, стояла фотография Виктории. Он долго смотрел на нее, потом пошел в спальню. Там еще стоял запах духов. Кровать же была в полном беспорядке: одеяло валялась на полу, обнажив атласную поверхность матраса.
  - Боже мой! Что я наделал? - прошептал Николай и внезапно увидел на тумбочке маленькую лиловую сумочку.
  "Она забыла ее", - он взял сумочку и раскрыл ее. Кроме косметики и ключей, в ней было еще несколько документов. Николай раскрыл один из них. Это были права на имя Галины Ермолович! Под фотографией Лолиты четко стояло: Галина Ермолович...
  После всего, что произошло накануне, это открытие не очень потрясло его. Он чувствовал, что произошло нечто серьезное, имеющее важные последствие.
  - Шизофреничка! Определено шизофреничка! - прошептал он.
  И вспомнил, как несколько часов назад он впервые увидел ее. Представил лицо. Попытался вспомнить каждый жест, каждое ее слово. Ничего странного в ее поведении он не обнаружил. Лолита - Галина вела себя в данной ситуации, как любая другая девушка. Но лишь до определенного момента. Вдруг он вспомнил, что она пару раз называла странное имя Джонни, явно не русское. "Так, видимо, зовут ее приятеля. Возможно, он такой же Джонни, как и она Лолита".
  Николай снова вспомнил Левита. Врач говорил: "Шизофреника очень трудно отличить от здорового. Бывает, в целом их поведение почти не отличается от поведения здоровых людей, мыслят они порой глубоко и логично. У некоторых даже проявляются черты гениальности. Но до того момента, пока субъект не окажется в экстремальной ситуации. Даже не в экстремальной, а, я бы сказал, в необычной для него ситуации. Если требуется потратить некую психическую энергию, тогда болезнь проявляет себя сполна. В сотнях вариаций, в таких выражениях, какие трудно себе представить. Я считаю половой акт сродни экстремальной ситуации..."
  "Все-таки она шизофреничка!" - решил он и подошел к окну.
  Только-только проклюнулся рассвет. Рваные темные облака низко неслись над землей на запад. В разрывах между ними в полумраке кое-где мелькали яркие звезды. Внизу улица была пустынна. На темном асфальте там-сям притаились темные контуры автомобилей.
  "Что же произошло?" Громкий бой часов заставил его вздрогнуть. Николай быстро глянул на стену. Стрелки на циферблате огромных старинных часов застыли на цифре четыре. Николай отметил про себя, что впервые за сегодняшнюю ночь он слышит бой часов и почувствовал, что устал, сильно устал. Он подошел к кровати и рухнул на нее. Проснулся, когда день был в разгаре. События прошлой ночи словно воплотились в кошмарном сне. Николай силился вспомнить его, но ничего не получалось, тревога овладела им... Тогда он закрыл глаза, пытаясь сконцентрировать внимание, чтобы вытащить из подсознания хоть какие-то отрывки сновидений и по ним вспомнить весь сон. В океане, туманном океане памяти намечались контуры, начали группироваться неясные картинки, они становились все ярче и ярче... То была темная, без капельки света ночь. Николай обнаружил себя, стоящим у входа в какое-то здание, до боли знакомое ему. Как будто кто-то подталкивает, принуждая войти вовнутрь, но все в нем сопротивляется, ибо он знает: стоит ему подчиниться этой неведомой силе, и с ним произойдет нечто страшное.
  "Войди, войди!" - командует грозный и незримый повелитель. Но воля Николая парализована страхом. Две силы борются в нем, и неизвестно, кто победит. Внезапно вспышка молнии разорвала тьму. Он увидел темное массивное здание. Медленно открывается дверь Четкий силуэт отделяется от нее. Мимо него, едва не коснувшись, прошла женщина. Лицо нельзя было рассмотреть. Но он знал: без сомнения, это была его недавняя странная гостья. Николай чувствовал, он был уверен, что это она. И когда женщина оказалась на приличном расстоянии от него, он бросился ее догонять. Он почти настиг ее, оставалось лишь с десяток метров. И тут женщина обернулась. Это была Виктория. Она в упор смотрела на него. Сознание, не подвластное ему, выхватило ее глаза, полные боли и тревоги. Внезапно порыв ветра сорвал шаль с ее шеи. Нежная ткань коснулась руки Николая. Инстинктивно он схватил легкую шаль... И все исчезло. И ночь, и зловещее здание, и Виктория-Лолита. Теперь Николай вспомнил весь сон до мельчайших штришков. Теперь сон горел в голове, холодя сердце. Внезапно он взглянул на руки. В кулаке была зажата легкая голубая ткань.
  "Видимо, в спешке Лолита оставила свою шаль", - подумал он. Ночные страхи с новой силой охватили его. И тогда он решил переключиться на что-то другое. Но ничего не лезло в голову. Внезапно он вновь подумал о Виктории. Жена часто снилась ему, утром он чувствовал себя разбитым. Тревожное чувство не покидало его целый день. Все валилось с рук.
   "В том, что случилось с Викторией, есть и моя вина: Левит предлагал стационарное лечение", - подумал он.
  "Ты что, предлагаешь сдать ее в психушку?" - Николай вспомнил, что еле сдержался, чтобы не врезать Левиту. Возможно, если бы он последовал совету врача, Виктория была бы жива...
  "Нет, старик, шизофрения - это навсегда. Это на всю жизнь. И нечего корить себя: не предпринял всего, чтобы помочь жене", - он встал с постели и зашагал по комнате. Поднял разбросанные на полу вещи, сложил их стопочкой на тумбочке. Затем вынул водительские права Лолиты. "На самом деле она намного красивее", - решил он, вглядываясь в фото девушки. Тут же, в сумочке, он обнаружил искусно спрятанную молнию и расстегнул ее. Там он нашел несколько крупных купюр.
  "Надо позвонить ей, - внезапно решил Николай и взял визитную карточку. - Но как? Что я ей скажу? Сначала надо извиниться... Но за что? Ведь я не знаю, что произошло. Она определенно бросит трубку, когда услышит мой голос".
  Тем не менее, пересилив себя, он набрал цифры, начертанные в визитной карточке.
  - К сожалению, меня в настоящее время нет дома. Оставьте ваше сообщение. Спасибо! Галина. - Николай узнал голос его недавней посетительницы. Он положил трубку, затем набрал другой номер.
  - Здравствуй, Юра! - произнес он, когда на другом конце провода подняли трубку.
  - Здравствуй, Коля, - Юрий Смолин узнал его по голосу и ничуть не удивился, хотя Николай давно не звонил другу.
  "Как будто мы встречались вчера, а не год назад", - подумал он.
  - Как дела? - Николай старался придать голосу некую веселость.
  - Ничего, дружище! Ты не очень балуешь нас своим вниманием. Конечно, ты очень занят, но все-таки мог бы позвонить старому другу.
  - Юра, я полностью принимаю твой упрек. Но согласись, я могу тебе сказать то же самое, - перебил его Николай.
  - Ладно, согласен! Оба мы хороши. Но, полагаю, ты звонишь не для того, чтобы справиться о моих делах. Я угадал? - в голосе друга слышалось откровенное любопытство.
  - Да как тебе сказать... Просто временами хочется услышать старых друзей, сколько их осталось? И живем мы как-то обособленно, не общаемся... Может, когда-нибудь соберемся вместе?
  - Отлично! Голосую за это двумя руками. Кстати, каждое утро я раскрываю "Комсомолку", надеясь найти статью моего старого друга. Но, увы... Ты что, завязал с журналистикой? Если да, то жаль. Я один из многих, кто говорил, что у тебя "золотое перо". А твои романы? Ты их издаешь?
  - Честно говоря, после гибели Виктории у меня выработалось стойкое отвращение ко всякой писанине. Как говорят моряки, судно попало в полный штиль. И когда ветер надует паруса, не знает никто. И надует ли он их вообще... - Николай подумал, что с гибелью жены рухнуло все. Он и пальцем не пошевелит, чтобы изменить что-либо. Пусть все идет своим чередом. В конце концов на все воля Божья.
  - Это поправимо. У тебя явно депрессия. Она пройдет.
  - Конечно, пройдет,- вздохнул Николай.
  - Слушай, как раз по делам фирмы я буду в Одессе. Встретимся и поговорим более обстоятельно.
  - А когда ты приедешь?
  - Может, даже на этой неделе. Как только приеду, сразу позвоню, хорошо?
  - Будет приятно встретиться! - искренне обрадовался Николай.
  - Тогда до свидания, Коля.
  - До свидания! - произнес Николай и положил трубку. Минуту он стоял у телефона, затем подошел к бару. Графинчик с водкой был на своем месте. Он наполнил рюмку. Залпом выпил и закусил ломтиком лимона. Затем вновь наполнил рюмку и подошел с ней к огромному зеркалу на стене. Зеркало это было приобретено года три назад, когда Николай и Виктория забрели в супермаркет. Вещь сразу понравилась Виктории, и Николаю пришлось раскошелиться. Она пожелала повесить его в спальне так, чтобы наблюдать за тем, как они занимаются любовью. Сначала было интересно, но потом они перестали обращать на это внимание. Теперь же, подойдя к зеркалу, он внимательно рассмотрел себя. На него глядел мужчина средних лет, со легка припухшим полным лицом, воспаленными глазами, под которыми отчетливо проступили темные круги. Волосы растрепались, обнажив заметную лысину. И все-таки он решил, что для своих сорока пяти выглядит совсем неплохо. Вдруг он вспомнил Галину. Почему она сказала, что ее зовут Лолита?
  "Наверно, ей не больше двадцати", - Николай представил ее лицо. Ему вновь захотелось позвонить ей, и он опять набрал ее номер. Тот же голос автоответчика привел его в отчаяние.
  Ему вдруг захотелось закурить, что бывало с ним в исключительных случаях. Как на грех дома сигарет не оказалось. Пришлось сбегать в табачный киоск. Делать ничего не хотелось, он чувствовал себя выбитым из колеи. Прилег на тахту, выкуривая сигарету и обдумывая ситуацию. То, что девчонка шизофреничка, не вызывало сомнения. Налицо то же самое, что происходило с Викторией.
  "Если в момент, когда я был с ней, она фактически была невменяема, то я изнасиловал ее, - ужас от содеянного захлестнул Николая. Он вскочил на ноги и зашагал по комнате. - Что делать, что делать?" - он подумал, что Лолита выглядела вполне здоровой: ее поступки были логичны, а речь нормальной, абсолютно нормальной. Ему и в голову не могло прийти, что он имеет дело с больной женщиной.
  - Так в чем же я виноват? Я был уверен на все сто, что Лолита абсолютно здорова. Абсолютно! - повторил он громко. Понемногу Николай успокоился. Но стоило ему вспомнить ее расширенные от ужаса глаза, как страх вновь охватывал его.
  - Спокойно, спокойно! Ты ничего не знал... Не знал, - успокаивал он себя. Вновь налил водки. Выпил. Затем снова набрал номер Лолиты.
  Он сделал это, скорее, механически, неосознанно. Все его действия, носили спонтанный характер. Но на этот раз на другом конце провода ответили.
  - Слушаю вас, - мужской низкий голос слегка гнусавил.
  - Мне... - Николай замялся, - мне нужна Галина, - через силу выдавил он.
   "Конечно же, обладатель, прокуренного голоса не Вадим, возможно, это ее отец", - подумал он.
  - Ее в данный момент нет, что ей передать?
  - Ничего! - коротко бросил Николай и положил трубку.
  Внезапно он ощутил жгучий стыд. Он, Николай, хотя и невольно воспользовался ситуацией: девушка была фактически беспомощна, он виноват перед ней. Хуже всего, если эти двое любят друг друга.
  "Ты подонок! Ты не должен был этого делать! Зачем ты привез ее сюда? Ведь ты клялся, что после Виктории у тебя не будет никаких женщин", - корил он себя вновь и вновь.
  И тут зазвонил телефон. Николай поднял трубку:
  - Слушаю, - произнес он.
  Кто-то молчал, слышалось только дыхание. Подождав немного, Николай положил трубку.
  "Кто бы это мог быть? Возможно, ошиблись номером. В это время часы в соседней комнате пробили семь раз. Николай подумал: почти сутки прошли с тех пор, когда он вышел из дома, чтобы попасть в этот проклятый ресторан. Зачем мне надо было соваться туда, сидел бы дома..."
  Звонок в дверь прервал его мысли.
  Николай открыл. Он думал, что увидит Шмидова, часто навещавшего его, но ошибся: на пороге стоял немолодой тучный мужчина. Он внимательно смотрел на Николая. Двое других стояли поодаль.
  - Вы Николай Иванович Копытков? - тот же самый гнусавый голос, который он слышал по телефону.
  - Да, - недоуменно произнес Николай.
  - Василий Зятьков, следователь уголовного отдела, - майор раскрыл перед изумленным Николаем удостоверение.
  - Входите, - растерялся Николай.
  Трое милиционеров вошли в прихожую. Там Николай усадил их в кресла.
  - Вы живете один? - Зятьков открыл блокнот, готовясь записывать.
  --Да, один.
  - А где вы работаете? - следователь окинул взглядом комнату.
  - Я журналист, пишу для вечерней газеты.
  - Но вы внештатный ее сотрудник?
  - Нет.
  - Господин Копытков, вы знаете эту девушку? - он вытащил фотографию Лолиты.
  Николай почувствовал, что душа опускается в пятки.
  - Это.... Это... - промямлил он.
  - Это Галина Ермолович, не правда ли, господин Копытков?
  - Да, - вырвалось у него, - но она назвалась Лолитой.
  - Пускай будет Лолита. Но вы знаете ее? - следователь чиркнул что-то в блокноте.
  - Да как сказать... - замялся Николай. - Я познакомился с ней вчера.
  - Вчера? - удивился Зятьков. - Вы хотите сказать, что раньше ее не знали?
  - Не знал.
  - И где вы познакомились?
  - В ресторане "Призрачная луна", вчера вечером. Кстати, она была с каким-то парнем.
  - С каким?
  - Я не знаю его имени, - Николай пожал плечами. - Хотя... Галина называла его Вадимом.
  - Но только что вы сказали, что не знаете, как его зовут.
   - Я не уверен, что его зовут Вадим, Галина могла и соврать.
  - Соврать? Но для чего?
  - Не знаю, - Николай пожал плечами.
  - Хорошо. Расскажите, пожалуйста, о том вечере.
  - Она подсела ко мне, когда тот парень исчез...
  - Простите, как исчез? - перебил его следователь.
  - Ну, ушел домой что ли... И тогда она подсела ко мне.
  - Странно, очень странно, - пробормотал майор и записал что-то в своем блокноте. - Что было дальше?
  - Дальше? Мы распили "мартини", затем я проводил Лолиту - тьфу, Галину - и усадил ее в такси.
  - Номер машины вы, конечно, не запомнили?
  - Нет, но это была, по-моему, синяя "ауди".
  - В котором часу вы покинули ресторан?
  Николай задумался. Ему показалось, что следователь сделал вывод: он, Николай, изнасиловал девушку, и теперь лишь осталось уточнить некоторые несущественные детали.
  - Итак, в котором часу вы покинули ресторан? - несколько жестче повторил следователь.
  - Думаю, около одиннадцати, - было видно, что Николай не совсем уверен в этом.
  - Допустим. Что было потом? - следователь пристально глянул ему в глаза.
  - Что было потом? - переспросил его Николай. - Потом, как я сказал, посадил ее в такси. Сам же поехал домой.
  - Ну, хорошо, вы посадили девушку в такси. Но почему вы не подвезли ее домой, почему не предложили сесть в свою машину, чтобы отвезти ее домой? Ведь это так естественно - предложить девушке свои услуги.
  Николай почему-то отметил, что два других милиционера выполняют роль статистов.
  - Я предлагал отвезти ее домой, но она отказалась, - Николай почувствовал, что еще несколько таких вопросов - и он попался.
  - Может, вспомните водителя или хотя бы какие-нибудь цифры номера?
  - Я уже говорил, что на номер не обратил внимания. Но что произошло? - он решил пойти ва-банк.
  В это время один из помощников следователя поднялся со своего места и зашагал по комнате.
  - Да, собственно, ничего не произошло, если не считать того, что Галина Ермолович найдена возле своего дома мертвой.
  Николай вдруг почувствовал, что потолок как бы рушится на него, пол поехал вверх, стены начали крениться.
  - Не... Не может быть! - прохрипел он. - Не может быть! - новость была столь оглушительна, что повергла его в шок. Панический страх охватил его. Конечно, следователь его заподозрил. И, словно уловив мысли Николая, он как бы невзначай произнес:
  - Вас кто-нибудь видел, когда вы прощались с Ермолович?
  Николай затравленно глянул на него, явно не поняв вопроса.
  - Вас кто-нибудь видел, когда вы усаживали девушку в такси? - на сей раз раздраженно произнес следователь.
  - Нет, - тихо выдохнул Николай.
  - А таксист? - майор пристально глянул ему в глаза. - Вы что, забыли о таксисте? Ведь он запросто может подтвердить ваше алиби.
  - Алиби? Какое алиби? - голос Николая выдавал крайнее волнение.
  - Конечно, вас никто не видел, когда вы вернулись домой, - на слове "конечно" следователь сделал ударение.
  - Никто, - выдохнул Николай. Он едва начал приходить в себя.
  - Это плохо, очень плохо, что вас никто не видел.
  Следователь хотел добавить еще что-то, но тут подошел помощник и положил на стол сумочку Лолиты. Николай содрогнулся, он представил дальнейшее. "Почему я не избавился от нее?" - банальность мысли удивила его. Словно кто-то внутри его нашептывал эти нелепые мысли.
  Майор в это время исследовал содержимое сумочки. Перед ним на стол легли водительские права на имя Галины Ермолович, визитка, косметика и ключи. Взяв права, следователь уставился на Николая:
  - Итак, Николай Иванович, - он впервые назвал его по отечеству, - похоже, вы нам не все рассказали. Мне хочется знать, очень хочется знать, как к вам попала эта сумочка? Извините за излишнее любопытство, но мне необходимо знать, откуда она у вас? Возможно, вы были очень рассеяны в тот вечер и нечаянно прихватили сумочку Галины. Или она вам ее подарила на память? - неприкрытая ирония слышалась в его голосе. - Откуда она у вас? - повторил он свой вопрос.
  Николай молчал, он не мог собраться с мыслями. Проклятая сумочка выдала его с головой. Теперь надо было выкручиваться, продолжать лгать, загонять себя в угол еще больше.
  - Не знаю... - произнес он с ужасом.
  - Не знаете, Николай Иванович? Хотите, я вам скажу, - следователь кивнул в сторону стола. - Я с самого начала не верил в мифического таксиста. Вы нам, как говорится, вешали лапшу на уши. Очевидно, в тот вечер вы завезли девушку прямехонько к себе домой, не так ли, Николай Иванович?
  Николай ничего не ответил, лишь кивнул головой.
  - Но почему вы это скрыли? Ведь вы утверждаете, что не знали о гибели девушки. Почему же, не зная о гибели ее, скрывали, что она была у вас дома? Что заставило вас лгать? Не думаю, что ваша порядочность: негоже трахаться порядочному человеку с малознакомой девицей, да еще у себя дома. Какой вы стеснительный, Копытков! Вы хотите, чтобы я поверил в эту чепуху? - внезапно взорвался Зятьков. - Вы скрывали, что девушка была у вас, потому что она мертва. Или знали такое, чего нам не положено знать, не так ли, Копытков?
  - Нет, вы... ошибаетесь, товарищ майор, уверяю вас, вы ошибаетесь. Хотя девушка действительно была у меня... - он замолчал.
  - Но тогда объясните нам, почему вы сразу об этом не сказали, а солгали?
  - Мне было неудобно подставлять ее. Она сказала, что помолвлена, - твердо произнес Николай.
  - Помолвлена? С кем? Запиши, Денис, и проверь, - сказал он молодому помощнику.
  - Я уже говорил, что не знаю его. Она была с ним в ресторане.
  - Вы узнаете его? - следователь пристально поглядел на него.
  - Да.
  - Хорошо, мы все проверим. Ну, вы отвезли ее к себе домой... Что дальше? - хмуро произнес майор.
  - Она убежала! - Николай почувствовал, что кольцо вновь сжимается.
  - Убежала! Посреди ночи? И когда? - воскликнул Зятьков.
  - Около трех. Я думаю, около трех.
  - Так... Точно вы не знаете? - следователь перестал писать и вглянул на него в упор.
  - Около трех, - упрямо произнес Николай.
  - Но согласитесь, Копытков, если женщина убегает от мужчины, находясь у него в гостях, да еще посреди ночи, значит, у нее были серьезные основания сделать это.
  - Я не знаю. Она вдруг вообразила, что я пристаю к ней... Я и опомниться не успел, как она выбежала на улицу.
  - Приставали к ней? - усмехнулся следователь.
  - Да. Мы распили бутылку вина и я... попытался ее обнять... И вот что из этого вышло...
  - Интересно. Девица позволяет себе остаться на ночь и вдруг оказывается такой недотрогой. Не верится, дорогой Николай Иванович, ох как не верится!
  - Но это так! - выдохнул Николай
  - Допустим. Но очевидно и другое. Вы, Копытков, могли запросто оказаться последним, кто видел Ермолович живой. Кстати, почему вы решили позвонить девушке?
  - Я хотел сказать ей, что она забыла у меня сумочку.
  - И это все? - майор сделал вид, что удивился. - А как вы полагаете, без ключей она могла бы попасть домой?
  - Возможно, Галина жила не одна, - возразил Николай.
  - Хорошо. Все, что вы нам рассказали, очень интересно... Очень интересно, - повторил он. - .Нно я уверен, что знаете вы гораздо больше. И даю слово, докопаюсь до истины, докопаюсь! - Зятьков захлопнул блокнот. - Если вспомните еще что-нибудь, сообщите по этому телефону, - он протянул визитку Николаю.
  Следователь и его спутники, не прощаясь, вышли, оставив Николая наедине со своими мыслями. Он был подавлен, и это логически следовало из хода событий, произошедших с ним накануне. За короткое время произошло несколько событий, изменивших привычный уклад жизни, суть которых он понять не мог. Как и не мог предотвратить их, он лишь мог констатировать. Например, гибель девушки, потрясшая его до глубины души. Разве он мог представить, что молодое красивое тело, которым он недавно любовался, которое ласкал, обратилось в прах? Это трудно было вынести. Внезапная мысль, словно молния, поразила его: именно он, возможно, косвенно виновен в ее гибели!
  "Седан", темный "седан". Николай вдруг вспомнил синий автомобиль, преследующий их. А если это Вадим? Если он это сделал? Как он забыл про автомобиль! Николай взял визитку следователя и начал было набирать номер, но передумал.
  "Неужели из-за этого дикого случая она поплатилась жизнью? Может, Вадим ни при чем? Возможно то, что произошло между нами, так потрясло ее, что она покончила с собой? Следователь говорил, что девушку нашли мертвой. Но он не сказал, что она убита. По тому, как Лолита вела со мной, можно ли ее считать порядочной девушкой? Конечно, нет! Так почему же то, что произошло между нами, так потрясло ее? Почему она вела себя так? - Николай в который раз задавал себе один и тот же вопрос. - Конечно, она шизофреничка, и поведение ее непредсказуемо, - уверял себя Николай. - Не такая ли история была с Викторией? Она тоже покончила с собой. Но, старик, откуда ты взял, что Лолита покончила с собой? Из поведения милиционеров логично предположить, что девушку убили. Стал бы следователь из-за заурядного самоубийства вести себя таким образом? Кстати, почему я называю ее Лолитой, ведь она Галя, Галина".
  Он подумал, что зря не рассказал следователю о той темной "ауди":
  "В том автомобиле, возможно, находился ревнивый жених или тот, кого он нанял, и Вадим не простил измену".
  - Все-таки я позвоню следователю, пусть возьмут этого ублюдка.
  Николай набрал номер милиции. Сигнал шел, но там не поднимали трубку.
  "Конечно, инспектор еще в пути", - Николай прикинул расстояние до управления милиции. Выходило, инспектору предстояло еще минут десять езды. - Спокойно, старик, спокойно. Они найдут убийцу, даже если это не Вадим, а кто-то другой, - он закурил. И тут заметил, как дрожат пальцы. - Ты совсем расклеился, совсем расклеился".
  Он подошел к бару, вынул бутылку виски, отхлебнул из горлышка. Чуть притупил тревогу, сделал еще глоток. Затем подошел к компьютеру и включил его. Открыл телефонный справочник: оказалось, девушка жила в районе 6-й станции Большого фонтана.
  "Теперь надо привести себя в порядок", - подумал он и провел ладонью по щеке. За сутки выросла щетина. Взяв полотенце, он побрел в ванную комнату. Там Николай принял душ и побрился.
  Минут через сорок он выруливал на своем стареньком "форде" по узким улочкам Большого фонтана. Дом, где жила девушка, располагался в конце тихой улицы. Он почти весь был скрыт плотной зеленой стеной из кустов и деревьев. Сквозь них со стороны улицы виднелась часть стены из белого кирпича и парочка окон. Дом прятался в глубине сада, огороженного легким металлическим забором с калиткой. От нее к дому вела дорожка, посыпанная золотистым песком. Вдоль нее по обе стороны тянулись кусты роз.
  "Жаль, что так произошло. Ведь ты могла бы жить еще много лет, рожать красивых, похожих на тебя детишек...", - Николай остановился возле дома девушки.
  Он вспомнил инспектора и почувствовал себя загнанным в угол.
  "Ты не на того напал!" - Николай завел машину, подъехал к телефону-автомату и зашел в стеклянную будку. Ему не терпелось выложить инспектору все: и о Вадиме, и о синей "ауди", но, как назло, инспектор не отвечал. Николай вышел из будки и сел в машину. При этом он глянул на часы.
  "Вряд ли сегодня Зятьков появится у себя. Придется позвонить утром", - подумал он. И почувствовал голод. Пришлось зайти в гастроном и кое-что купить.
  Дома он выпил чашку кофе, съел несколько бутербродов и ровно в шесть включил телевизор. В это время по местному телевидению передавали новости. Николай старался их никогда не пропускать... Вот и теперь, устроившись в кресле, он смотрел на экран, но мысли его были далеко. Он думал о Галине, о следователе, о том. как завтра позвонит ему и сообщит о Вадиме, об автомобиле, который преследовал их. Внезапно прозвучало сообщение, заставившее переключить все внимание на экран:
  - Вчера был найден труп девушки. Нам удалось поговорить с официальными лицами из отдела по расследованию убийств... Девушка была убита на пороге своего дома. На месте преступления найдена гильза оружия иностранного производства. Девушка была студенткой местного университета. В данный момент следователи разрабатывают версию, о деталях которой нам отказались сообщить. В следующих выпусках мы расскажем о ходе следствия.
  Появилась заставка рекламы, и Николай выключил телевизор.
  Прошло несколько дней, полных тревог. Все это время Николай почти не выходил из дома, пробовал писать, но все написанное летело в мусорное ведро. Из телепередач и прессы Николай сделал вывод, что следствие не продвинулось ни на йоту. Возможно, из-за этого он раздумал звонить в милицию и со страхом ждал визита или звонка следователя. Но тот не напоминал о себе, словно его и не существовало. А в пятницу позвонил Юрий Смолин и сказал, что приедет в субботу.
  - Я хотел бы, чтобы ты, старина, ждал меня в нашем уютном ресторанчике, в шесть вечера. Посидим, как в старые добрые времена, вспомним былое. Ты не против?
  - Конечно, нет.
  Николаю действительно хотелось видеть старинного товарища. В сумятице последних дней, полных тревог и волнений, стоило воспользоваться советом человека, желающего тебе добра. Возможно, Юрий поможет распутать этот чудовищный клубок. В далеком детстве Юрий, пожалуй, был самым смекалистым мальчиком. Много раз он выручал их компанию в самых невероятных ситуациях. Николай ясно представил пред собой Юрия в неизменном сером костюме с красным галстуком, и в душе проснулось что-то светлое. Теплое чувство к другу захлестнуло его.
  "Он мне обязательно поможет", - подумал Николай.
  У него поднялось настроение. Весь день наполнился радостным ожиданием вечера, когда он встретится с другом. И ровно в шесть он был в "Призрачной луне", за своим столиком у окна. Он подозвал официанта, и на этот раз им был все тот же Станислав. Николай заказал виски и рыбную закуску: он знал, что его друг обожает рыбу. Все появилось на столе, и Николаю оставалось выкурить сигарету и ждать друга. Обычно Юрий был пунктуален, однако на сей раз прошло более десяти минут после назначенного срока, а друг все не появлялся. Это несколько огорчило Николая.
  "Может быть, что-то случилось? - подумал он. - Его могла задержать только серьезная причина: если Юрий сказал, что придет в шесть, то обязательно пришел бы вовремя", - Николай налил себе виски и выпил.
  "Почему его нет?" - он достал сигарету, зажег и глубоко затянулся.
  - Привет, старик! - послышалось вдруг.
  Николай повернул голову: перед ним стоял Юрий собственной персоной. На широком лице играла улыбка. Николай сразу обратил внимание, что за год друг резко сдал. Если раньше седина чуть намечалась, то теперь он был почти сед.
  - Привет, Юра, - обрадовался Николай. У него словно гора свалилась с плеч.
  - За год в твоем чудном городе транспорта стало значительно больше, я попал в чудовищную пробку, из которой едва выбрался. Так что извини, что не явился вовремя, - он развел руками.
  - Пустяки, - улыбнулся Николай, - надо признать, ты выглядишь молодо и элегантно, как всегда.
  - Ха, а почему я должен выглядеть иначе? Ведь мне только сорок с хвостиком, - Юрий сел за столик.
  - Я думаю, ты и к шестидесяти будешь таким, как сейчас. В чем секрет, Юра? - Николай наполнил рюмку себе и взглянул на друга. На губах того сияла улыбка.
  - Какой секрет? Просто гимнастика и рацион. Кроме всего, я напрочь исключил из меню мясо...
  - Что? Ты не ешь мяса? - удивился Николай. - Значит ли это, что ты изменил себе: никаких девочек? - его удивлению не было границ.
  - Но, старичок, причем тут девочки? Какое они имеют отношение к моему питанию? - в свою очередь поразился Юрий.
  - Самое непосредственное. Из-за твоего рациона на них у тебя попросту не хватает сил, - усмехнулся Николай.
  - Хватает! Это их мне иногда не хватает! Одно радует, что я до сих пор свободен. Впрочем, если замечаю, что милашка начинает намекать на большее, чем постель, то сразу сваливаю в сторону.
  - О, теперь я узнаю своего друга. Заказать еще что-нибудь на закуску?
  - Пожалуй, какой-нибудь салатик...
  Николай поискал глазами Станислава, но тот куда-то подевался.
  "Видно, на кухне", - решил Николай.
  - Послушай, Коля, после многолетних раздумий я пришел к выводу, что общение с женщинами приносит пользу, а близкое общение - еще большую пользу...
  - Что вам угодно заказать, господа? - внезапно прозвучал прелестный женский голос. У их столика стояла официантка с блокнотом. Друзья не заметили ее прихода.
  - А где Станислав? - спросил Николай.
  - Он отлучился и попросил заменить его, - улыбнулась девушка.
  Николай вспомнил: когда он с Викторией приходил сюда, эта официантка пару раз обслуживала их.
  - Принесите парочку овощных салатов. Мой друг - вегетарианец, - Николай поглядел на Юрия.
  - Мне кажется, официанты недолюбливают нас, вегетарианцев, - улыбнулся Юрий. - Им кажется, что мы с другой планеты.
  - Вот и ошибаетесь, - сказала официантка. - Все клиенты для нас одинаковы. Всех надо хорошо обслужить, чтобы они сюда не забыли дорогу.
  "Станислав, видно, спит с ней", - подумал вдруг Николай.
  Сам он бы прошел мимо этой девушки, не обратив на нее никакого внимания. Лицо ее можно было назвать привлекательным. Впрочем, оно могло являться таковым из-за искусного макияжа. По правде говоря, фигура у этой рослой брюнетки вовсе не плохая, хотя ежедневные физические упражнения ей бы не помешали, ибо она чуть полновата. Хотя многим это нравится. Кроме того, эта особа имела некую своеобразную походку, в которой наметанный глаз мог заподозрить изъян. Но старый ловелас Юрий решительно не обращал на это внимания. Он попытался для начала вставить несколько дежурных фраз, которые, по его мнению, могли служить прелюдией для установления более тесных отношений, к более доверительной беседе. Но глаза официантки глядели с полным равнодушием. Она явно не выделяла их среди других посетителей.
  "Возможно, у нее неприятности? - подумал Николай, когда после его, как он думал, остроумной реплики, вместо того, чтобы рассмеяться или хотя бы улыбнуться, женщина нахмурилась. - Я бы не лег с тобой в постель, старая мымра", - зло подумал он, созерцая постное лицо девицы.
  На какой-то миг глаза их встретились. Николая кольнуло выражение этих глаз: то ли тревоги, то ли страха - мелькнувшее в них. Впрочем, оно тут же сменилось маской безразличия.
   - Да она - просто прелесть! - Юрий изобразил на лице восторг. - Холодна, как Арктика, неприступна, как Гималаи... - захохотал он, когда девушка ушла.
  - ...С куриными мозгами, - улыбнулся Николай. - Я думаю, она спит со Станиславом.
  - О! Наш добрый друг Станислав... Мне кажется, я понимаю его. Однако надо, чтобы она принесла салат быстрее, - он глянул на полные рюмки.
  Словно услышав Юрия, официантка появилась, молча поставила на стол салаты и так же молча удалилась. Юрий посмотрел ей в след:
  - Приятная задница, не правда ли? - он поднял рюмку.
  - Коль тебе нравится всякая женщина - знай, пришла старость! - рассмеялся Николай.
  - Это ко мне не относится, - улыбнулся в свою очередь Юрий. - Но давай выпьем за встречу! - он поднял рюмку и залпом выпил.
  - За встречу! - Николай выпил и закусил осетриной.
  - Знаешь, Юра, я попал в переплет, - тихо сказал он.
  Юрий прожевал салат и уставился на него:
  - В переплет? В какой переплет? - На его порозовевшем лице мелькнула тень тревоги.
  - Несколько дней назад здесь, в этом проклятом ресторане, я познакомился с одной девицей, - Николай замолчал, затем снова налил себе и другу виски. - Сначала она была с парнем, затем тот ушел, и она подсела ко мне, - он глянул на Юрия: тот сосредоточенно слушал. - Я повез ее к себе домой. И там... - Николай замялся. - Там у меня... короче, она выдавала себя совсем за другую женщину - Откуда ты знаешь? - перебил его Юрий.
  - Позже я увидел ее водительские права, - Николай выпил содержимое рюмки.
  - Ну и что с того, что она назвалась чужим именем? - Юрий казался разочарованным.
  - Понимаешь, после того как я переспал с ней, она начисто забыла об этом!
  - О чем "этом"? - недоуменно спросил Юрий.
  - Ну... что я переспал с ней, - раздраженно произнес Николай.
  - Как это? - вырвалось у Юрия. Он даже рот разинул от удивления.
  - После того как я переспал с ней, она вдруг устроила такой тарарам, словно увидела меня в первый раз. Ты бы слышал, как она вопила от страха!
  - Вопила? - да она просто разыгрывала тебя!
  - Это первое, что я подумал, - перебил его Николай. - Но потом понял, что она, действительно, как бы видит меня в первый раз.
  - И почему же ты сделал такой вывод? - скептически заметил Юрий.
  - Не знаю. Возможно, интуиция. Возможно, она была в тот момент вполне искренна, - задумчиво произнес Николай.
  - А я говорю тебе: она играла! Играла! - на последнем слове Юрий сделал ударение.
  - Возможно, ты и прав. Но послушай, что было дальше.
  - Ну?
  - Она сбежала посреди ночи, забыв при этом сумочку. Там я и обнаружил водительские права. А днем ко мне неожиданно нагрянули легавые. Они сказали, что девица мертва.
  - Мертва? Но как? - Юрий даже подпрыгнул в кресле.
  - Что - как? Ее нашли утром на улице...
  - Нет, я спрашиваю, как они узнали, что она ночевала у тебя?
  - Я звонил ей, а милиция, видимо, засекла мой номер.
  - Но для чего тебе нужно было звонить ей? - воскликнул Юрий.
  - Не знаю. Я хотел сообщить, что она забыла сумочку... Я же не знал, что девушка мертва...
  - Да, совершил ты промашку. Но как ты узнал ее номер?
   - В сумочке я нашел визитку.
  - Надеюсь, ты выкрутился? - спросил Юрий.
  - В том-то и дело, что нет.
  Николай замолчал. Молчал и Юрий. Он обдумывал ситуацию. В этот момент к ним подошел метрдотель, стройный брюнет в фирменном костюме.
  - Извините, вас вызывают к телефону, - обратился он к Юрию.
  - Меня? - Юрий вытаращил глаза. - Вы не ошиблись случайно?
  - Нет. Именно вас попросили подойти к телефону, - хладнокровно ответил метрдотель.
  - Подожди, Николай, - Юрий поднялся со своего места и шагнул за администратором.
  Николай рассеянно поглядел им в след. Он не успел выкурить сигарету, когда Юрий вернулся. Выглядел он немного растерянным и, пожалуй, обескураженным.
  - Звонила одна дама. Сказала, что она моя старая знакомая и ждет меня в гости. Назвала адрес, куда я должен явиться.
  - Но как она узнала, что ты здесь? - спросил Николай.
  - Не знаю, - пожал плечами Юрий. - Возможно, она присутствовала здесь, но не имела возможности пригласить меня... Но, разрази меня гром, если я знаю, кто это! - он сделал глоток виски. - Во всяком случае, возможно, ночь я проведу у нее, - сказал Юрий, доедая дольку лимона. - Кстати, на чем мы остановились?
  Николай внимательно посмотрел на него. Сразу было видно, что мысли Юрия витают где-то далеко. И Николаю вдруг расхотелось делиться с другом своими горестями.
  - Да так, пустяки, - сказал он. - Наверное, ты действительно прав. Я придаю событиям слишком большое значение. На самом деле они выеденного яйца не стоят.
  - Возможно, возможно, мой старый друг... Но как жаль, что ты не сможешь поехать со мной, - тень сожаления мелькнула на его лице. - Завтра в полдень я заеду за тобой, тогда и продолжим беседу, - он взглянул на часы. - Я не нарушу твои планы на завтра?
  - Конечно, нет, не нарушишь. Ты знаешь, времени у меня предостаточно.
  - Тогда прости! - он опорожнил рюмку. - К девяти мне надо быть на Молдаванке, там меня будут ждать, - самодовольно улыбнулся он.
  Николай поискал глазами официантку. Оказалась, она обслуживает соседний столик.
  - Подойдите, пожалуйста, - позвал ее Николай.
  Та подошла и уставилась на них. Николай рассеянно взглянул на нее. Этого было достаточно, чтобы в глазах официантки мелькнула некая настороженность.
  - Что вам угодно? - неожиданно улыбнулась она.
  - Нам бы хотелось уйти, - произнес Николай, доставая бумажник.
  - Брось, старина, плачу я, - Юрий уже отсчитывал деньги.
  Когда они вышли из ресторана, было холодно. Отблески рекламы метались по мокрому асфальту. Друзья прошли к стоянке. Новый "БМВ" Юрия удивил Николая: насколько он знал, тот никогда раньше не позволял себе такой роскоши.
  "Времена меняются, и мы вместе с ними", - невесело подумал Николай. Они расстались, когда часы показывали начало восьмого. А через минут тридцать он был уже дома, и остаток вечера у него прошел без всяких приключений, мирно и обыденно.
  Утро следующего дня было пасмурным и холодным. Моросил мелкий дождик, и вставать Николаю не хотелось. Он долго валялся в постели, затем встал, умылся, выпил обязательную чашку кофе. Удивительно, но все, что с ним произошло, уже воспринималось не так остро.
  "Возможно, все наладится и войдет в обычную колею", - успокаивал себя Николай, хотя отлично знал, что это не так. Все пошло кувырком после гибели Виктории. Боль от этой потери не пройдет никогда. С годами она может лишь притупиться.
  Николай подошел к окну. Дождь усиливался, ветер сгибал кроны деревьев, рвал зонтики редких прохожих, старательно обходящих лужи на асфальте. Николай поймал себя на мысли, что не завидует им. На дворе колючий ветер да слякоть. Иное дело -сидеть в комнате, где тепло и уютно.
  "Вот и тогда, в тот злосчастный вечер, если бы я остался дома, может быть, девушка осталась бы жива, - с горечью подумал он. И сразу же отмел эту мысль: все стежки-дорожки уже давно проложены судьбой. С самого рождения. И никуда от этого не деться. - Встреча эта должна была состояться, и она состоялась, и нечего корить себя".
  В это время в дверь кто-то позвонил. "Это Юрий", - подумал Николай, быстро накинул пижаму и пошел открывать.
  К его удивлению, за дверью стоял следователь Зятьков и два человека в штатском.
  - Входите, пожалуйста, - растерялся Николай.
  Следователь и его компания прошли в комнату, и Николай пригласил их сесть. Инспектор сел в кресло рядом с ним.
  - Копытков, - начал следователь, - когда неделю назад я уходил от вас, я был просто уверен, что скоро нам предстоит опять встретиться. Я был убежден в этом, - в голосе звучали зловещие нотки, маленькие глазки его прямо-таки сверлили Николая. Ледяная волна исходила от них, заставляя его трепетать.
  - Теперь вам надлежит одеться, - слегка смягчил тон следователь, - и проехать с нами.
  - Куда? - как будто что-то взорвалось в голове Николая, грозя разнести мозг.
  - В одно место, - как бы нехотя произнес следователь, видя, как побледнел Николай.
  - Не волнуйтесь. От силы это займет час-полтора, и мы вернем вас обратно.
  - Но, инспектор, я ничего не понимаю, - пробормотал совсем растерянный Николай.
  - А вам и не следует понимать. Единственное, что вы должны сделать, так это поехать с нами, - раздраженно произнес Зятьков. - И не пугайтесь, дело до ареста еще не дошло.
  - Хорошо, через пару минут я буду готов, - как можно тверже произнес Николай, хотя голос его слегка дрожал. Он прошел в спальню, чтобы одеться.
  Когда они вышли на улицу, тучи почти рассеялись. Дождь совсем прекратился, но ветер был по-прежнему силен. Николай и его спутники прошли к стоящему у кромки тротуара автомобилю. Один из милиционеров открыл дверцу Николаю, и тот уселся на заднее сидение рядом со следователем.
  Надо сказать, что Николай неплохо знал город. Они проехали мимо милицейского управления. "Куда же, черт возьми?" - подумал Николай. Неизвестность усилила его тревогу. Как назло, водитель петлял по улицам, словно хотел сбить Николая с толку. О существовании некоторых улочек, которыми они проезжали, Николай даже не подозревал. Через некоторое время они выехали на пустырь, на котором там-сям громоздились груды мусора и битого кирпича. Здесь стоял тошнотворный запах, проникающий даже сквозь закрытые окна салона. К счастью, свалка быстро кончилась, автомобиль выскочил на вполне приличную дорогу, покрытую асфальтом. Далее шел редкий лесок, за которыми пошли многоэтажные дома. Определенно, они были в пригороде, и Николай отметил, что не был здесь никогда. Они свернули на дорогу вправо, проехали еще немного и притормозили близ аккуратного кирпичного домика. Все это заняло около часа.
  - Вот мы и приехали, - сказал следователь. Это были первые слова, произнесенные им за всю дорогу.
  Вся компания вывалила из салона. Майор Зятьков шел впереди, направляясь к калитке в каменном заборе. Сквозь решетку были видны розы, тюльпаны, астры и другие цветы, названия которых Николай не знал. Кусты аккуратно подстрижены, везде чувствовалась рука хозяина.
  Следователь уверенно открыл калитку и прошел по дорожке, посыпанной мелким розовым гравием. Все трое последовали за ним. У дверей их поджидал милиционер, на сей раз в форме. Зятьков перекинулся с ним парой фраз и поднялся по ступенькам крыльца.
  Когда Николай вошел в помещение, в нос ударила затхлость: явно в течение нескольких дней помещение не проветривалось. И, хотя в холле было светло и просторно, в воздухе витало что-то зловещее, незримое, неосязаемое. Николай почувствовал это сразу. Они прошли вестибюль, поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в узком коридоре, по обе стороны которого располагался ряд дверей. Следователь открыл одну из них. Они вошли в большую светлую комнату, в которой было мало мебели: пара кресел, столик и громадная кровать с двумя тумбочками.
  Впрочем, кресла были заняты: в них сидели люди, по всей вероятности, из того же ведомства, что и следователь Зятьков. Еще несколько человек стояли у окна. Майор поприветствовал их, и вошедшие подошли к постели.
  На кровати под белоснежной простыней угадывалось тело. Николай испуганно отвел глаза. Он с содроганием подумал, что это, несомненно, тело Галины.
  "Бедняжка не помышляла о таком конце. Может ли живая, полная энергии плоть думать о смерти?" - он с ужасом подумал, что вот-вот следователь откинет простыню. Николай почувствовал, как пот струится по лицу. Та смутная тревога, которую он ощутил перед дверью в эту комнату, приняла вполне реальные очертания.
  Сколько он простоял здесь, у трупа девушки? Несколько секунд, несколько минут? Николаю показалось, что прошла целая вечность с того момента, когда он переступил порог этой комнаты. Он почувствовал, что не в силах больше выдерживать эту пытку... Но следователь почему-то все медлил. Потом он взглянул на Николая и резким движением откинул простыню.
  Николай увидел белое лицо, и его чуть не хватил удар. Он был не в силах отвести глаз от того, что видел перед собой. Мозг отказывался верить. У Николая все поплыло перед глазами, стало размытым и нечетким. Видя, что тот вот-вот упадет, следователь подхватил его.
  - Боже! Боже мой! Юра... - прохрипел Николай.
  - Сережа, воды! - крикнул кому-то Зятьков. Милиционер стремглав выбежал из комнаты и через несколько мгновений вернулся со стаканом воды.
  Николай был усажен в кресло, ему дали воды. Вскоре он почувствовал себя чуть лучше, но все равно лицо его оставалось белым как мел.
  Следователь, очевидно, не ждал такой реакции, ибо заметно стушевался. Выждав несколько минут, он подошел к Николаю.
  - Судя по вашей реакции, вы знали его? - он кивнул в сторону трупа.
  Николай молчал, устремив взгляд в одну точку, и майор не знал, слышит ли тот его. В комнате повисла зловещая тишина.
  - Вы знакомы с ним? - повторил следователь.
  - Да! - выдохнул Николай.
  - При нем не оказалось документов, только одна записная книжка. В ней мы и нашли ваш телефон, - почему-то виноватым голосом произнес Зятьков. - Так вы знаете, как его зовут? - следователь сел в кресло против Николая и нервно забарабанил пальцами по столу.
  - Это... Это Юрий Смолин, - Николай почувствовал, как невольно катятся слезы.
  Следователь записал имя в блокнот.
  - Знаете, Копытков, из многих адресов, записанных в его книжке, именно ваше имя вызвало у меня определенные ассоциации. И я сразу помчался к вам. И, кажется, не ошибся: ведь вы хорошо знали покойного, не правда ли?
  Николай в ответ лишь кивнул головой.
  - Итак, это Юрий Смолин. Что вы о нем скажете? - следователь придготовился записывать, но Николай молчал.
  - У него есть родственники? - спросил следователь.
  - Нет.
  - А друзья?
  - Я с ним дружил... - прошептал Николай. - Бедный Юрий...
  - Ну, а еще были у него друзья? Или подруги... Я понял, он не женат? - раздраженно произнес Зятьков.
  - Не женат. Насчет друзей - не знаю, - Николай был слишком подавлен и не скрывал этого. - Как он погиб? - спросил он.
  - Каждое утро сюда приходит женщина убирать помещение, она и нашла его, - майор кивнул на труп. - Это все, что я могу сказать. Кстати, когда вы видели его в последний раз?
  - Вчера вечером. Мы встретились в ресторане "Призрачная луна", - к Николаю возвращалось самообладание.
  - Что? Опять этот чертов ресторан! И что там произошло?
  - Ничего. Просто мы с Юрием дружим... простите, дружили с детства, и долго не виделись, так как он живет в другом городе. Мы договорились встретиться в "Призрачной луне".
  - А где он живет?
  - В Виннице.
  - Он был женат?
  - Лет пятнадцать назад развелся.
  - Дети у него есть?
  - Нет.
  - Он не говорил, где остановился? Впрочем, гостиницы мы все равно проверим.
  - Нет, не говорил. Обычно он останавливается у меня, но на этот раз сказал, что будет ночевать в другом месте.
  - Где?
  - Он сказал, где-то на Молдаванке.
  - Не говорил у кого? - следователь перестал чиркать в блокноте и в упор посмотрел на Николая.
  - Нет. Только сказал, что едет к знакомой. Она звонила ему по телефону, и они договорились встретиться.
  - По телефону? Он что, сказал об этом?
  - Да нет. Просто, когда мы сидели за столиком, к нам подошел администратор и позвал его к телефону. Юрий вернулся и сказал, что звонила знакомая. Это его удивило.
  - Почему? - быстро спросил следователь.
  - Во-первых, никто не знал, что он ужинает со мной в ресторане. Во-вторых, она не назвалась. Юрий не знал, с кем говорит. Та женщина, что звонила ему, назвалась старой знакомой и пригласила его к себе.
  - На Полтавскую, семь... - задумчиво произнес следователь. - Все дело в том, что эта квартира используется для интимных встреч и зачастую сдается анонимным клиентам. Может, даже по телефонному звонку, - Зятьков захлопнул блокнот. - А теперь, Гронский, - обратился он к низенькому сержанту, - отвези Копыткова домой.
   Вскоре Николай был уже дома. После пережитого шока он почувствовал страшную усталость. Смерть Юрия взвинтила нервы до предела, и, конечно, резонно думал Николай, впору было бы напиться.
  Утром следующего дня он проснулся около девяти и только открыл глаза, как сильная боль пронзила голову. С трудом добрался до холодильника. Как он и рассчитывал, бутылка холодного пива вернула его к жизни. И тут же он с содроганием вспомнил вчерашний день.
  - Не могу поверить, что тебя больше нет, Юра, - произнес он, и горечь утраты захлестнула его.
  Он снова подошел к бару вынул бутылку виски, но, передумав, поставил ее на место. Затем поспешно оделся, наспех ополоснул лицо и вышел из дома. Он не знал, что будет делать дальше. Действия его были спонтанны. Николаю необходимо было развеяться, и, как всегда при этом, он предпочел автомобиль. Езда по тихим улочкам города всегда успокаивала его. Вот и теперь по дороге на побережье он старался думать о чем-нибудь приятном, но на сей раз ничего не получалось.
  У кладбища он, сам не зная почему, остановился. Николай почти никогда не заходил сюда, но на этот раз как во сне прошел ворота, осматривая памятники по обе стороны аллеи. Он не понимал, зачем пришел сюда, зачем вглядывается в надгробия. Словно неведомая сила вела его. В глубине кладбища он заметил женщину в черном. Николай подошел поближе к свежей могиле. У него перехватило дыхание, когда он увидел фото: это была могила Галины, усыпанная цветами, которые начали уже увядать.
  Николай стоял, не в силах отвести взгляд от фотографии.
  - Николай! Коля! - услышал он хриплый голос.
  Николай вздрогнул и оглянулся. Женщина в черном платье и в черной косынке стояла рядом с ним, глядя на него в упор. Бледное лицо ее было изможденным и печальным, а глаза красны от слез. Определенно, Николай знал когда-то это лицо. Напряженно вглядывался он в потухшие глаза.
  - Соня, Сонечка! - внезапно для себя выдохнул Николай.
  - Коля, - прошептала женщина, и из глаз ее покатились слезы.
  - Соня! Боже мой, Соня! - только и шептал Николай пересохшими губами.
  - Как? Как ты здесь оказалась? - он чувствовал, что лепечет не то.
  - Это... Это моя дочь, - чуть слышно произнесла женщина, не сводя глаз с фотографии на могильной плите.
  - Кто? Галина Ермолович? - воскликнул пораженный Николай. - Галина Ермолович?
  - Да, - женщина заплакала навзрыд.
  - Соня, милая Соня! Прими мои искрение соболезнования, - он подошел и обнял женщину. Та заплакала пуще прежнего и уткнулась ему в плечо.
  - Соня, пойдем отсюда, - сказал он первое, что пришло ему в голову. Он был растерян и подавлен. Женщина, казалось, не слышала его, рыдания сотрясали ее. Николай гладил ее волосы, и постепенно женщина успокаивалась.
  - Пойдем, Соня, - повторил Николай.
  Софья немного отстранилась от него и глянула на могилу дочери. Николай повернулся и медленно побрел вдоль аллеи, Софья шла рядом. Они дошли до автомобильной стоянки. Там Николай сел за руль, Софью усадил рядом.
  За всю дорогу она не промолвила ни слова. И как бы ни хотелось выразить свое участие, ободрить, успокоить женщину, Николай решил ее не беспокоить. Он вдруг поймал себя на мысли, что Софья не поинтересовалась, куда они едут. Конечно, подумал он, в теперешнем состоянии ей не до этого. Но, возможно и то, что ей хотелось побыть с ним, Николаем. Ведь когда-то они были больше чем друзья. Он пожалел, что много лет не интересовался Софьей, не разыскал ее и очень редко вспоминал о ней.
  Теперь, поглядывая на ее в зеркало, думал: вот при каких обстоятельствах пришлось встретиться. Чувство вины и жалость захлестнули его. Как жила она все это время? Конечно, Софья была не одна; ему страстно захотелось, чтобы у нее был бы кто-то рядом, с кем бы она делила любовь. Лучше всего, если бы она встретила мужчину, который заменил его, Николая. Как бы он хотел, чтобы с тем, другим, она была счастлива. Это отчасти сняло бы вину с Николая.
  - Была бы счастлива! - едва слышно произнес он, глядя в зеркало на убитую горем женщину. Руки Софии теребили мокрый от слез платочек.
  - Соня, - неожиданно для себя выдохнул Николай, - где ты остановилась?
  Это были первые слова с тех пор, как они сели в машину. Софья медленно повернула к нему голову. Смысл сказанного с трудом доходил до нее.
  - В "Ливадии", - тихо произнесла она и всхлипнула.
  Отель находился на другом конце города, и Николай затратил уйму времени, пока добрался до него. Номер, который занимала женщина, был на третьем этаже. Он оказался вполне приличным, просторным и неплохо меблированным: тахта, кровать, несколько кресел и журнальный столик, вместительный стенной шкаф и, наконец, современная ванная комната.
  Софья, не снимая плаща, села в кресло.
  - Коля, Коля, как тяжело... Как трудно... - она всхлипнула.
  Николай подошел и обнял ее.
  - Пожалуйста, успокойся, не плачь, - он осмотрелся.
  Вдруг его внимание привлекла коричневая кнопка на торце стола. Он подошел и нажал ее. Через несколько мгновений в дверь постучали.
  - Войдите, - громко произнес Николай.
  Дверь отворилась и вошла горничная:
  - Можно? - спросила она.
  - Конечно, - сказал Николай.
  - Спасибо. Что вам угодно? - она подошла к Николаю.
  - Бутылку сухого вина и что-нибудь поесть, да еще апельсиновый сок.
  - Хорошо, - горничная направилась к двери.
  Когда она вышла, Николай сказал:
  - Прости, Соня, я не спросил твоего согласия, - он обнял ее.
  Женщина прильнула к нему. Он взял маленькие ладошки, и нежное чувство к Софье захлестнуло его. Так сидели они, прижавшись друг к другу, и тут в дверь постучали.
  - Войдите, - сказал Николай.
  Вошла горничная, подошла к столу и ловко расставила приборы. Когда она ушла, Николай налил себе и Софье вина.
  - Давай выпьем, Соня, тебе сразу полегчает, - мягко произнес Николай, поднимая бокал и глядя в заплаканные глаза.
  Софья немного отпила и поставила бокал на стол. Николай же выпил залпом. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
  "Сколько я ее не видел? Лет двадцать? Наверняка, больше. Ни разу не позвонил, не узнал, что с ней. Теперь из всей нашей компании остались только мы с ней. Юрий погиб". - Он внимательно поглядел на Софию: горе сломало ее. Сеть морщин вокруг глаз и рта лишний раз напоминали, что лучшие годы уже позади. И, конечно, она пережила многое, и теперь душа ее - что открытая рана.
  - Может, мне уйти, Соня? - как можно ласковее произнес он. - Может, ты хочешь остаться одна?
  - Пожа... пожалуй, тебе лучше уйти. Прости, но я действительно хочу побыть одна.
  - Хорошо, Соня, - он поцеловал ее руку. - Хорошо, но завтра я обязательно зайду. А пока возьми, - он протянул ей визитку.
  Когда Николай выходил из отеля, подумал, что зря не спросил Софью о дате отъезда. Возможно, завтра он ее там не застанет. Часом позже, дома, нервно вышагивая по комнате и выкуривая одну сигарету за другой, он обдумывал ситуацию. Смерть Галины и, особенно, Юрия, потрясла его до глубины души. И, как гром среди ясного неба, было то, что Галина - дочь Софьи. Во всех этих событиях был какой-то неясный, глубинный смысл, постигнуть который Николай не мог. Это сильно беспокоило его. И если накануне он лишь констатировал эти разрозненные и страшные события, пусть и касающиеся его непосредственно, то теперь Николай старался их проанализировать. Неясная и страшная связь между смертью девушки и Юрия вдруг вырисовалась ярче. Он подумал, что эта призрачная, как дуновение ветра, мысль возникла у него после встречи с Софьей. Возможно, подсознание на каком-то таинственном уровне получило информацию... Возможно, от Софьи... Он вспомнил их встречу на кладбище, ее слова. Их было так мало... Николай почувствовал, как необузданная тревога охватила его. - Надо, надо, что-то делать! - он заметался по комнате. Вдруг он вспомнил о следователе и рванулся к телефону. 'Но что я скажу ему? Поделюсь своей тревогой и страхом? Он наверняка подозревает меня. У меня даже нет никакого алиби. Зятьков уже мог запросто арестовать меня. Непонятно, почему он не делает этого, - от этой мысли Николай вспотел. - Но почему я не рассказал ему о той проклятой 'ауди', что пасла меня? Еще не поздно сообщить, - он набрал номер следователя, но положил трубку. - Нет, так дело не пойдет. Надо все обдумать, на карту поставлено многое. Одно неосторожное слово, одно неосторожное движение, и этот проклятый мент наденет мне наручники. Все в его руках', - он уселся в кресло и закурил. Трель телефонного звонка заставила его вздрогнуть. Николай поднялся, подошел к телефону и поднял трубку. - Коля, Коля! - он узнал голос Софьи. Судя по всему, она была очень взволнована. - Что случилось? - стараясь придать голосу уверенность, произнес Николай. - Коля! Коля! Умоляю тебя, приезжай! Приезжай ко мне как можно быстрее, - Николай понял, что она очень напугана. - К тебе? - он инстинктивно глянул на часы. С тех пор как он покинул отель, не прошло еще и полутора часов. - Хорошо, хорошо, я немедленно еду, - скороговоркой сказал он. - Я жду! - она положила трубку. 'Что там у нее стряслось?' - он бросился к двери, но тут же вернулся. Достал из шкафа плащ и накинул на себя. Вскоре он поднимался на третий этаж. Прошел по коридору, вот дверь, на которой сияли золотом цифры '308'. Николай тихонько постучал в дверь. - Это я, Соня! Едва слышно щелкнула защелка. Вслед за этим дверь медленно отворилась. - Входи, - скупая улыбка мелькнула на ее бледных губах. Она прошла в комнату, Николай ступил за ней. - Извини, что заставила тебя приехать, - она сама села в кресло и пригласила сесть Николая. - Ничего, ничего, но что случилось? Мне показалось, ты очень взволнована... Софья резко встала с кресла и зашагала по комнате. - Мне... мне кажется, что кто-то преследует меня, - она стала напротив него, и в ее глазах он прочел страх. Она была явно чем-то напугана. - Как преследует? - вырвалось у Николая. - Возможно, милая Сонечка, ты просто перенервничала, - он обнял ее и прижал к себе. - Нет! Нет! Я чувствую это! - вскричала Софья. - Когда я была в ванной, кто-то в это время шарил в моей комнате. - Не может быть! - вырвалось у Николая. - Хотя, возможно, это был кто-то из обслуги. - Только не считай меня шизофреничкой. Дверь в ванную была приоткрыта, и я внезапно почувствовала чей-то взгляд. Знаешь, иногда чувствуешь, когда тебе глядят в спину. Я быстро обернулась, но никого не увидела. Только легкая тень метнулась в сторону и еле слышно скрипнула дверь. - Это нервы. Определенно, тебе это показалось! - произнес Николай. - Вот что я тебе скажу: все твои страхи выеденного яйца не стоят, - Николай старался придать своему голосу веселость. - Мало ли, что может показаться, стоит ли так реагировать? Ну, а если ты так боишься, то для успокоения, когда останешься одна, закройся на все замки. - Коля... - она запнулась, - может, ты останешься? Во всяком случае сегодня... Николай сделал вид, что колеблется. - Хорошо, Соня, я останусь. Но еще раз повторяю: твоя тревога совершенно не обоснована. - Спасибо, Коля. Я очень признательна! - она с облегчением вздохнула и впервые, пожалуй, за весь вечер, по-настоящему улыбнулась. Все оставшееся время они провели в разговорах. Затем Софья выключила свет, разделась и легла в кровать. Николай улегся на диване и долго не мог уснуть. Затем отключился, но спал не долго, ибо ужасный крик заставил его проснуться. Николай вскочил и включил свет. Софья сидела на кровати, закрыв лицо руками. Она кричала словно безумная, одеяло валялось на полу у ее ног. Николай бросился к ней: - Соня, Соня, Сонечка, успокойся! Успокойся! - шептал он, прижимая ее к груди. Она перестала кричать, но тело сотрясали рыдания. Николай целовал мокрое от слез лицо. Немного погодя женщина успокоилась. Они сидели, обнявшись, безмолвные, думая каждый о своем. - Тебе что-то приснилось? - спросил Николай. Внезапно он подумал, что под ночной рубашкой Софьи ничего нет. - В том-то и дело, что ничего не снилось, - тихо сказала она. - Просто я вдруг почувствовала ужас, каждая моя клетка была пронизана им. Я была в шоке. Не знаю, что это было, - она вся трепетала, и голос ее дрожал. - Ничего не было. Ты просто уснула и видела сон, обыкновенный сон, наверняка кошмарный... Проснувшись, ты забыла о нем. Остался только кошмар пережитого сна. - Он обнял ее крепче, и губы его нашли горячие губы Софьи. Утром, стараясь не разбудить ее, Николай оделся и умылся. Рядом было неплохое кафе, в двух шагах от отеля. Николай поспешил туда. Чашка кофе и бутерброд - это все, что нужно было ему в тот момент. А в полдень синий 'фордик' Николая уже был на стоянке 'Призрачной луны', а сам он сидел за столиком ресторана и делал вид, что изучает меню. Это продолжалось минут пять, пока к нему не подошел официант. - Здравствуйте, Николай Иванович, - Станислав чуть улыбнулся ему. - Здравствуй, Станислав, - Николай на миг оторвался от меню и скользнул взглядом по официанту. - Я рад, что вы снова зашли к нам. Принести ваше фирменное блюдо? - спросил официант. - Нет, нет, Станислав. На сей раз мне надо с тобой кое о чем потолковать, - ответил Николай. - Потолковать? О чем? - удивился тот. - Да ты не бойся. Присядь, пожалуйста, - Николай указал на кресло рядом с собой. - Хорошо, Николай Иванович, - произнес Станислав, усаживаясь на предложенное ему место. - Куришь? - Николай протянул ему пачку 'Мальборо'. Станислав быстро огляделся по сторонам. - Нет, спасибо, Николай Иванович. - Как хочешь, - пожал плечами Николай. Он вытащил сигарету и закурил. - Слушай, парень, я хотел бы поговорить с одним человеком. Он работает в вашем ресторане. Обычно он на виду, но сегодня, как на грех, я его не вижу. - Как его зовут? - В том-то и дело, что не знаю. А мне очень надо с ним поговорить. - Опишите его, Николай Иванович. Николай сделал глубокую затяжку и погасил сигарету. - Небольшого роста. Брюнет. На вид тридцать с хвостиком. При разговоре чуть картавит. - Картавит? - задумчиво произнес Станислав. И вдруг оживился: - Так это Василий, администратор. Василий Команденко. Хотите, я его позову? - Пожалуйста, Станислав, буду тебе весьма признателен. Официант поднялся и пошел к выходу. Вернулся он через несколько минут. По его растерянному виду Николай понял, что тому не удалось разыскать Василия. - Я очень огорчен, Николай Иванович, но сказали, что Василия уже несколько дней нет на работе. - И никто не знает, где он? - вырвалось у Николая. - К сожалению, никто, - развел руками Станислав. - А его друзья? Они что, не знают, что с ним? - Я знаю его как очень замкнутого человека, он здесь ни с кем не дружил. Но все равно я поинтересовался у некоторых людей, которые знали о нем больше, чем я. Они сказали, что видели его дня два назад. - Но, может, он звонил и указал причину, по которой не может выйти на работу? - Да нет же! Если бы он звонил, мне бы сказали... Николай Иванович, он вам действительно очень нужен? - Да! - Николай был очень расстроен и не скрывал этого. - Но, возможно, он дома, - робко вставил Станислав. Николай быстро глянул на него. В глазах его загорелась надежда. - А ты знаешь, где он живет? - быстро спросил он. - На Виноградской, 14, - мгновенно ответил Станислав. - Я несколько раз был у него. - Хорошо, хорошо, парнишка. Ты мне очень помог, - он вытащил десятидолларовую бумажку и сунул в верхний карман фирменного пиджака официанта. Через несколько минут Николай покинул прокуренное помещение ресторана. Виноградская была расположена на окраине города. Небольшая улочка, сплошь застроенная одно- и двухэтажными коттеджами. Команденко жил в одноэтажном домике, спрятавшимся в густой зелени деревьев. Николай подошел к двери и надавил кнопку звонка, но никто не отозвался. Он снова позвонил, но безрезультатно. Но стоило легонько нажать на изящную бронзовую ручку, как дверь открылась. Николай нерешительно ступил в полутемный коридор, в котором угадывались контуры нескольких дверей. Он постучал в одну из них, но никто не открыл. Тогда, вспомнив недавний опыт, Николай легко толкнул ее, и она подалась. Он оказался в комнате, которая, несомненно, служила кухней. Здесь все говорило о безалаберности хозяина: на столе валялись куски засохшего хлеба, а в мойке лежала немытая посуда, повсюду пустые бутылки с яркими этикетками. Кухня давно не проветривалась, и тошнотворный запах был последним штрихом, вынудившим Николая побыстрее убраться оттуда. Василия он нашел в соседней комнате лежащим на грязной смятой постели. Здесь же на стульях и на диване валялись груды одежды, все было в пыли. У Николая перехватило дух: он подумал, что Василий мертв, и только подойдя к нему поближе, увидел, что тот просто спит. Рядом с кроватью на тумбочке красовалась недопитая бутылка водки. - Василий, проснитесь! Василий, - негромко произнес Николай, - проснитесь! С таким же успехом он мог бы попытаться удержать железнодорожный состав, мчавшийся на полной скорости. Николай потрогал Василия за плечо, но тот не просыпался. Тогда он стал тормошить спящего. Наконец тот открыл глаза. Они были мутны и бессмысленно таращились на Николая. - Ты.... ты кто? - выдавил он из себя. - Имя мое тебе ничего не скажет, приятель. Я пришел поговорить с тобой, - Николай взял стул и присел возле кровати. Василий потянулся за водкой. Глаза его при этом были уже более осмысленными. Отхлебнув из бутылки, он поставил ее на тумбочку. - Итак, ты пришел поговорить со мной. О чем? - на лице его появилась болезненная гримаса, характерная для тех, кто перебрал накануне. - Несколько дней назад я видел тебя в ресторане, - Николай внимательно посмотрел в глаза собеседнику. - Ну и что? Я там работаю, - видно было, что каждая попытка Василия заставить мозг работать дается ему с трудом. - Я знаю. Тогда я сидел с приятелем. Это было вечером шестнадцатого июня. И ты вызвал его к телефону, помнишь? - Нет, - промычал Василий, - не помню. - Он повернулся, взял бутылку и снова отхлебнул из нее. Николай выхватил бутылку и поставил ее на тумбочку. - Погляди на меня! - крикнул он. - Погляди, может, вспомнишь! Василий внимательно посмотрел на Николая. - Да, да, вспомнил. Но что из этого? - Я хочу знать, кто звонил моему другу. - Зачем тебе это? - подозрительно спросил Василий. - Надо! - коротко обрубил Николай. - Ты скажешь, кто звонил? - А я почем знаю? Какая-то женщина пригласила его к телефону. Я привел твоего приятеля к стойке, а сам ушел. - Она назвала его имя? - Николай напряженно всматривался в лицо собеседника. - Кажется, нет. Точно нет. Она назвала его приметы и место... Место, где он сидит. Она сказала, что этот твой друг сидит за столиком у окна, сидит с тобой, и назвала приметы, по которым я должен его разыскать. Я сделал, как она просила. Кстати, мне тогда показалось, что этот голос я уже где-то слышал. - Где? - воскликнул Николай. - Не помню, - пожал плечами администратор. 'Так она его не знала', - подумал Николай. Он встал со стула, собираясь уходить. - Простите, не могли бы вы немножко задержаться, - хриплым голосом произнес Василий, почему-то перейдя на 'вы'. Это заставило Николая обернуться: Василий уже сидел на кровати. Волосы его были растрепаны, на красном, обросшем щетиной, лице было нечто жалкое... Возможно, именно поэтому Николай вернулся и сел рядом с ним. - Может, составите мне компанию? - он кивнул на бутылку. Николай отрицательно покачал головой. - Ну, как хотите, - он в очередной раз приложился. Николай подумал, что зря остался, хотел было подняться и уйти, но что-то удерживало его и заставляло сидеть и слушать болтовню этого горького пьяницы. И, как бы услышав мысли Николая, тот сказал: - Я не всегда был таким, Николай... - Постой! - воскликнул Николай. - Ты назвал мое имя. Откуда оно тебе известно? - Так ведь та женщина, что звонила вашему другу, сказала: он сидит с Николаем Копытковым, - в свою очередь удивился Василий. - Но я не знал, как вас зовут, и тогда она описала вас. 'Так она знала не только Юрия, но и меня', - чуть было не воскликнул Николай, но вовремя сдержался. А Василий продолжал: - Я не всегда был таким. Я не всегда пил так много. Я был на хорошем счету у хозяев ресторана. Недавно умерла моя жена. По правде говоря, мы не были расписаны, как говорят сейчас, жили гражданским браком, но это не мешало мне любить ее. Это было то, что связывало меня с миром. Теперь я потерял ее. Он опять потянулся за водкой. Николай же сидел и делал вид, что слушает, хотя монолог Василия его ничуть не интересовал. Но понемногу чужая боль начала задевать его. Этот человек потерял жену, как и он, Николай, потерял Викторию. Василий больше не вызывал в нем отвращения, наоборот, Николай почувствовал к нему некую симпатию. - Я выражаю вам мои искренние соболезнования, - тихо произнес Николай. - Спасибо, Николай. Но, знаете, самое главное, что мучает меня, это то, что она сделала. Вопрос этот не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Ведь жили мы с ней неплохо... - он задумался. - Сделала это? Что сделала? - спросил Николай. - Она... она покончила с собой. Николай вздрогнул и моментально вспомнил Викторию. - А как она сделала это? - невольно вырвалось у него. Мысли его были заняты Викторией. Он с ужасом ждал ответа. - Татьяна приняла огромную дозу снотворного, способную убить даже слона. До сих пор не пойму, для чего она это сделала. - Возможно, не рассчитала дозу, - как бы про себя произнес Николай. - Что? - не расслышал Василий. - Я говорю, возможно, она по ошибке приняла большую дозу. - Нет, Николай, нет, - он откинул одеяло, босыми ногами зашлепал к обшарпанному, как и вся мебель, столику и выдвинул ящик. Там он нашел какую-то бумажку и протянул ее Николаю. На обыкновенном листке бумаги, вырванном из тетради, торопливой рукой было написано: 'Милый Васенька! Я больше не могу! Не могу! Возможно, ты осудишь меня, но, поверь, так будет лучше. В жизни есть моменты, о которых не должен знать никто, даже ты. Прощай, любимый! Я должна уйти! Твоя Татьяна'. Николай несколько раз прочел письмо. Василий стоял пред ним и внимательно наблюдал. Лицо его из красного превратилось в пунцовое. Он часто и тяжело дышал. - Я должна уйти, - хриплым голосом произнес он. - Что это значит, Николай? Что это значит? О каких моментах она говорит? - Слушайте, - Николай положил на стол послание Татьяны и, пожалуй, в первый раз взглянул на собеседника с интересом. - Почему вы не допускаете, что у нее была депрессия, нервный срыв? - Николай вспомнил Викторию. У нее часто бывала депрессия. Он остро почувствовал свою вину перед Викторией. - Василий, расскажите-ка о ней, - неожиданно для себя сказал Николай и сразу же пожалел об этом. 'Всякое воспоминание о ней, несомненно, ранит его', - подумал он. - Рассказать о ней? - спросил недоуменно Василий. Он повернулся и медленно побрел в другую комнату. Минуту-другую Василий отсутствовал. Затем дверь открылась. - Вы хотите, чтобы я рассказал о ней? - произнес он, старательно выговаривая каждое слово и глядя куда-то поверх головы Николая. Определенно, он что-то просчитывал в уме. - Татьяна была очень хорошей женщиной. Мы познакомились с ней лет пять назад, когда она начала работать в 'Призрачной луне'. К тому времени она развелась с мужем: тот сильно пил и избивал ее. Детей у них не было. Сначала я не обращал на нее внимания, но однажды увидел, как она плакала. Это было на кухне, и мы были одни. Я подошел к ней. 'Детка, что случилось? - спросил я, - кто тебя обидел?' Она посмотрела на меня заплаканными карими глазами, и в душе моей что-то дрогнуло. Затем... затем мы встречались довольно часто. У меня раньше никого не было. В общем, мы прожили вместе около четырех лет. То были, я думаю, лучшие годы моей жизни. Но год назад или чуть больше она изменилась. Из ласковой и общительной она стала вдруг замкнутой, я бы сказал нервной. Я никак не мог понять, почему? Я спрашивал ее подругу Валентину, что с Таней? Она лишь пожимала плечами. Спрашивал, конечно, и Татьяну, но та молчала или увиливала от ответа. Словом, наша жизнь начала рушиться, я чувствовал это. И вот... - он взял бутылку и немного отхлебнул. Николай внимательно слушал его и внезапно поймал себя на мысли, что думает о Виктории. Все это было и у них: сначала жизнь, полная любви, затем... Это болезнь. - Возможно, она заболела, - Николай не заметил, как произнес это в слух. - Заболела? - удивился Василий. - Чем? - вырвалось у него. - Возможно, что-то с психикой, - Николай почувствовал себя крайне неловко. - Вероятно, у нее начали сдавать нервы, - он постарался сгладить сказанное. Он подумал, что вряд ли кто-нибудь узнает, почему она написала: 'Я должна уйти'. - Наверно, - произнес Василий неуверенно. - Я должен идти, - Николай протянул руку. - Было приятно с вами познакомиться. До свидания. - До свидания, - Василий пожал руку. Когда Николай приехал в отель, то нашел Софью в неплохом расположении духа. Правда, в 'неплохом' по сравнению со вчерашним состоянием. - Рад тебя видеть, Соня, - он поцеловал ее в щеку. - Прости, утром я не решился будить тебя, ты так сладко спала... - Ничего, - она улыбнулась ему. Затем подошла к тахте, сняла халат и нырнула под одеяло. Николай стал нарочито медленно раздеваться. Она же смотрела на него, и глаза ее были печальны. - Ты так же хороша, как прежде! - он улегся рядом с ней и поцеловал ее. - Как прежде? Наверняка за все эти годы ты не вспоминал обо мне, не так ли? - она откинула его руку и слегка отстранилась. - Нет, вспоминал! Особенно в первое время, после того как мы расстались. И, надо признать, расстались мы по глупости. - По глупости, - повторила она задумчиво. - Я уехала из Монастырища. - Почему? - На это были свои причины, из-за которых я не могла оставаться в моем городе, - в ее голосе проскользнули нотки горечи. Я знала, что ты обосновался в Одессе. Сколько раз мне хотелось бросить все и приехать к тебе. Но... Я не решалась, точнее, не могла простить тебя... Со временем боль поутихла. Я вышла замуж. Игорь оказался неплохим парнем. Жаль, что недавно он умер. - Бедная, бедная Сонечка, - он сжал ее в объятиях. И внезапно в нем проснулось желание. Рука его коснулась ее лона... Позже они лежали рядом обессиленные. Софья, казалось, уснула. Николай поцеловал ее. Он ощутил легкое дыхание и, вместе с тем, нечто неуловимое и непонятное, исходившее от нее, что зарождало в груди Николая беспокойство. 'Как много ты пережила, милая... - подумал он, вглядываясь в порозовевшее лицо. - Но ничего, я думаю, теперь мы будем вместе!' И тут, словно почувствовав его взгляд, Софья открыла глаза: - Прости, Коля, я уснула... - произнесла она тихим голосом. - За что простить? За то, что мне было так хорошо с тобой? И теперь, и прошлой ночью... Я благодарен тебе. Надеюсь, и ты получила... - Получила? - она недоуменно уставилась на него, и глаза ее округлились. - Что получила? - Конечно же, удовольствие! - засмеялся Николай. - Ты, наверно, шутишь? - вырвалось у нее. - Нет, не шучу! Мы неплохо провели время, занимаясь любовью. По крайней мере я так считаю. Она пристально посмотрела Николая. - Но... но я ничего не помню! - Как? Мы только что занимались любовью, - он откинул покрывало. Софья с ужасом увидела влажные пятна. - Коля... Коля! Я ничего не помню, - прошептала она и сильно побледнела. Николай смотрел на нее с нескрываемым удивлением. 'Несомненно, она не лжет! - подумал он, и ему вспомнилась Галина. - Она вела себя почти также. Мать и дочь! Возможно, они больны одной и той же болезнью...' - Соня, у тебя никогда не было амнезии? - спросил Николай. - А что это такое? - женщина была испугана. - Это болезнь. Или даже не болезнь, а такое состояние, при котором происходит полная или частичная потеря памяти. Иногда человек в результате травм, физических или душевных, теряет память, - Николай хотел как можно проще все объяснить, но вышло слишком путано. - Нет, Николай, со мной никогда такого не случалось. - А с Галей? - вырвалось у него. - И с ней, я уверена, никогда такого не было, - недоуменно ответила Софья . - Но почему ты спросил? Причем здесь моя дочь? - она в упор глянула на него. - Ни при чем, - тихо ответил Николай и отвел глаза. - Николай, меня мучает один вопрос. Можно его задать тебе? - Конечно, дорогая! - Ты знал мою Галю? Николай стушевался, не найдя, что ответить. - Нет! - выдохнул он наконец. - Там, на кладбище, мне показалось, что ты подошел к ее могиле не случайно, - она не спускала с него глаз. На мгновение он замешкался. - Нет, Сонечка, случайно! Уверяю тебя, случайно. Дело в том, что неподалеку от могилы твоей дочери находится могила моей жены Виктории. В тот вечер я решил принести ей цветы. - Ты любил ее? - неожиданно спросила Софья. - Кого? - вырвалось у Николая. - Викторию. - Конечно, любил! Он вдруг подумал, что Соню нужно показать Левиту. Было просто удивительно, что он не подумал об этом раньше. Левит слыл очень неплохим психотерапевтом, он очень помог в случае с Викторией. Николай пожалел, что давно не звонил ему. Он встал, оделся и достал записную книжку с телефонными номерами. Против фамилии психотерапевта стояло несколько номеров. Николай позвонил по одному из них. Длинные гудки на другом конце провода говорили об отсутствии абонента. Зато, набрав другой номер, он сразу связался с Владимиром. - Здравствуй, Володя! - сказал он в трубку. - Ты узнал, кто звонит? - Конечно, Коля! Но где ты скрывался так долго? - Дела, приятель, дела! - вздохнул Николай. - По-прежнему трудишься на литературном поприще? - По правде говоря, в этом направлении движение локомотива сильно замедлилось. Можно сказать, поезд остановился. Апатия, старик! Полная апатия ко всему, - притворно вздохнул Николай. - И к женщинам? - рассмеялся Левит. - К этим - нет. - Вот! А ты говорил, ко всему апатия. Но что ты хочешь, мой старый друг? - Слушай, Володя, мне надо с тобой встретиться. - Конечно, Николай, где-нибудь в ресторанчике, за бутылочкой коньячка, - в унисон произнес Левит, - поговорить за жизнь. Заранее говорю: согласен! - И я согласен, но у меня проблемы другого рода, дружище. Я бы хотел, чтобы ты осмотрел одного человека. Мне кажется, она тебя заинтересует. - Она?! В каком смысле заинтересует? - воскликнул Левит. - Как пациент интересует врача. У нее, кажется, проблемы как раз в твоей области. - Старина, а она хорошенькая? - спросил Владимир. - Я считаю, что да, - Николай взглянул на Соню. Та лежала, прикрыв глаза. Но Николай знал наверняка: она внимательно вслушивается в разговор. - Ну, тогда веди ее. Когда придете? - Возможно, завтра, - нарочито громко сказал Николай. - Так, завтра я жду вас в десять. Тебя это устраивает? - Да! - Тогда до завтра! Николай положил трубку. Он постоял минуту-другую у телефона, что-то обдумывая. Затем подошел к Софье. - Я только что разговаривал Володей Левитом. Ты слышала? - он легонько прикоснулся к ее щеке губами. - А кто он? - Это очень неплохой психотерапевт и мой старый друг. Я хочу, чтобы ты проконсультировалась у него. Поверь, у меня есть причины, чтобы ты сделала это. Кроме того, твоя депрессия... Извини, что не заручился твоим согласием... - Неужели это так серьезно, Коля? Из-за того, что я не помню... - Я думаю, что не серьезно, - он вновь вспомнил Викторию, - но врачу надо показаться. - Из-за этих нескольких случаев потери памяти? Изволь, - она глянула ему в глаза. - Все-таки стоит обратиться, ибо возможен рецидив. Кроме того, ты ничего не теряешь. Он осмотрит тебя и только. - Он назначил встречу на завтра? - Да! Софья надолго задумалась. - Хорошо, я согласна, - сказала она наконец. - Вот и хорошо, дорогая! - нежно произнес Николай и обнял ее. Утром следующего дня, ровно в десять, они, как было условлено, переступили порог кабинета доктора Левита. Несмотря на жару, он был облачен в костюм из плотной серой ткани. Галстук и белоснежная сорочка под пиджаком говорили об изысканном вкусе профессора. Аккуратно подстриженная бородка и усики в стиле 'а ля Сукачев' свидетельствовали о том же. - Входите, входите, - профессор ринулся навстречу гостям, лицо его при этом источало неподдельную радость. - Здравствуй, Володя! - Николай протянул руку. - Здравствуй, Николай. Я рад видеть тебя, но сначала познакомь меня со своей очаровательной спутницей. - Это Софья, моя давняя приятельница. А это, Соня, мой друг Владимир, очень, очень хороший врач. - Причем тут моя профессия, Коля? - нахмурился Левит. - Но я рад с вами познакомиться, Сонечка. - И я рада, - Софья протянула профессору руку, и Левит галантно поцеловал ее. - Пройдемте сюда, - профессор взял Соню за руку и подвел к глубокому креслу. - Садитесь! - Спасибо! - Софья послушно уселась. Надо сказать, что комната, в которой профессор принял гостей, меньше всего напоминала кабинет в классическом значении этого слова. Здесь не было ни стеллажей, ни шкафов с книгами и папками, ни стандартного письменного стола с тумбами, а также приборов и приспособлений для исследований. Здесь не было даже компьютера, непременного атрибута в исследовательских работах. Зато была богатая, вполне стилизованная мебель, в сочетании с очень красивой и, видимо, очень дорогой обивкой стен. Комнату, скорее, можно было назвать гостиной, чем кабинетом. В пользу этого свидетельствовал и стол - весьма оригинальный и предназначенный явно не для научных разработок, а для возлияний. - Итак, виски, джин, коньяк, 'мартини'? Что предпочитает дама? Твой вкус я знаю, - обратился профессор к Николаю. - Если можно, лимонад, - Софья была явно смущена. Доктор подошел к столу, нажал еле заметную кнопку и тотчас явилась медсестра. - Леночка, принеси, пожалуйста, лимонад и виски со льдом. - Хорошо, Владимир Григорьевич! - Не успели они произнести и нескольких фраз, как медсестра вернулась с подносом. - Итак! - произнес доктор, когда были провозглашены первые тосты и выпито первое виски, - я полагаю, вы мне расскажите о своих проблемах, дорогая Сонечка. О тех, на которые намекал по телефону Николай. - Но, Владимир Григорьевич... - Можно просто Володя, - перебил ее Левит. - Но, Володя... - она замялась, - мне, мне... нечего сказать. Дело в том... дело в том... - она явно стеснялась, - дело в том, что... - Послушайте, милая Сонечка, мы с Николаем друзья. Николай и вам друг, отсюда логический вывод: мы с вами друзья и должны доверять друг другу полностью, не стесняясь. Это с одной стороны. С другой стороны - вы пациент, а я - врач. И если вы хотите, чтобы я помог вам, доверяйте мне, не стесняйтесь меня. - Дело в том, Володя, что у Софьи стали возникать проблемы с памятью, - молчавший до этого Николай решил подать голос. - В чем это выражается? - доктор взглянул на Софью. - Некоторые моменты жизни она забывает начисто. - Помолчи, старик, - обернулся профессор к Николаю, - Соня все расскажет сама. Да, Сонечка? - Да. - Тогда начнем: вы замужем? При этих словах Николай подозрительно глянул на врача. - Я была замужем, но у меня умер муж. - Значит, вы вдова. И давно? - Лет пятнадцать. - У вас есть дети? - Нет! - Володя, у нее была дочь, но она погибла, - тихо произнес Николай. - И давно погибла? - спросил профессор. Николай почему-то вспомнил следователя. - Нет, несколько недель назад, - вновь ответил за Соню Николай. - И после этого начались проблемы с памятью, ни так ли? - Да! - тихо сказала Софья. Николай облегченно вздохнул. - Это сильнейшая психическая травма! Отсюда, наверное, ваши проблемы. В этом случае самый лучший лекарь - время. Но это вовсе не означает, что я вас не осмотрю. - Володя, у тебя когда-то была великолепная коллекция древних медицинских трактатов, не покажешь ее мне? - неожиданно перебил его Николай. - Пожалуйста, пройдемте в библиотеку, - доктор недоуменно взглянул на Николая. - Нет, Володя. Софье, я думаю, не интересно смотреть пыльные бумаги, да, Соня? - Конечно! Я подожду вас здесь. - Извини, Володя, мне надо было поговорить с тобою с глазу на глаз, - сказал Николай, едва они вышли из кабинета. - Это ты должен извиниться перед Соней за неуклюжую попытку на время отделаться от нее. В конце концов ты мог бы выдумать нечто более правдоподобное, чем эта чертова коллекция. - Наверное, мог бы, но не в этом дело. Володя, я чувствую себя загнанным в угол. Словно я в петле, и она сжимается все сильней и сильней! Случились два убийства, и, поверь, мой друг, я ни имею к ним никакого отношения. Но ситуация сложилась так, что я оказался под подозрением. Ты знаешь, как тяжело быть под колпаком? Изо дня в день ждешь ареста. Милиция ищет настоящих убийц, но я убежден, что она их не найдет. Вот такие мои дела, Владимир, - в голосе Николая чувствовалась обреченность. - Да, Коля, тебе не позавидуешь, - после недолгого молчания произнес Левит. - Но чем я могу помочь тебе? - Дело в том, что между теми двумя убийствами, я чувствую, есть какая-то связь, и я никак не могу ухватить ее. Ниточка настолько тонка, что в любой момент может оборваться. И она как-то тянется к Софье. - К Софье?! - поразился доктор. - Да, мне что-то подсказывает, что это так. Галина, дочь Софьи - первая жертва. - Дочь Софьи? - Да! Но есть во всем этом деле по крайней мере еще одна загадка, из-за которой я пришел сюда. Софья говорит, что иногда теряет память, и это вполне объяснимо после перенесенной ею психической травмы, связанной с гибелью дочери, так, Володя? - Да, я уже говорил. - Так объясни мне, почему она забывает лишь некоторые моменты, интервалы времени, в течение которых совершаются определенные действия? - Подожди, подожди, Николай. Что ты хочешь сказать? - А то, что она не помнит лишь те моменты, когда мы занимались любовью. Только это время она забывает начисто. - Это возможно. Во время так называемой любовной игры организм переживает встряску. Мозг получает сильнейший психический удар. Нейроны передают колоссальный импульс. Мозг, некоторые его клетки, как бы оглушаются. И этому сопутствует сильнейший стресс. Получается то, что мы имеем с Софьей. - Может быть, все это так! Но почему похожие симптомы были у Галины? Пожалуй, у нее это выражалось сильнее, чем у Сони. - Что, у тебя был роман и с ее дочерью? - доктор посмотрел на Николая с интересом. - Да, был! Но она после этого не помнила ничего. У нее был даже шок, когда она узнала, что переспала со мной. - Интересно, интересно, - пробормотал доктор. - Возможно, у них это наследственное. Послушай, а может, эта Галина разыгрывала тебя? А? - И Софья, сговорившись с ней, тоже разыгрывала меня? - Николай взглянул на доктора. На лице того было написано недоумение. - Здесь есть еще кое-что. Вспомни Викторию: и в ее болезни наблюдалось нечто похожее. - Николай понизил голос. - Вспомни, Володя! - Да, да, Николай. Более того, в случае с твоей женой я теперь не был бы так уверен в том диагнозе. Конечно, присутствовали многие симптомы шизофрении, но вместе с тем... - он задумался. - Что вместе с тем? - воскликнул Николай. - Не знаю... не знаю, Николай, - раздраженно произнес Левит. - Давай вернемся к Софье, она явно нас заждалась. Когда они зашли в кабинет, Софья сидела и рассматривала какой-то журнал. - Извините нас, Сонечка, - тоном провинившегося воришки пролепетал Владимир. - Ничего, ничего. - Николай, ты не против, если я уведу на некоторое время твою даму? - Нет, если это на пользу дела. - Тогда, Сонечка, перейдем в другой кабинет, там будет удобнее. А ты, Николай, допей виски, - он кивнул на стол. Кабинет, куда доктор привел Софию, был явно предназначен для встреч с пациентами. Здесь были высокие потолки, стены покрыты звукоизоляционными материалами. Вдоль одной из них размещалась электронная аппаратура, светящаяся разноцветными лампочками. Было несколько компьютеров. Доктор усадил Софью на стул перед столом, на котором находилось нечто похожее на пульт, затем щелкнул выключателем. Свет погас. Зато включилась настольная лампа. Теперь мягкий свет освещал лицо Софьи. Сам же профессор был в тени. - Скажите, Соня, когда это началось? - он щелкнул каким-то рычажком на пульте. Софья решила, что он включил магнитофон. - Несколько дней назад, когда мы с Николаем, как он утверждает... - она замялась. - Занимались любовью, - подсказал профессор. - Так говорит Николай, - Софья слегка покраснела. - А вы ничего не помните? - Нет. - А может, Николай солгал? - профессор был очень серьезен. - Нет, не солгал. - Почему вы так думаете? - Не знаю, - она пожала плечами. - Зачем это ему нужно? - Такое с вами случалось раньше? - голос доктора стал мягче. - Нет. - Стало быть, все началось с того момента, когда вы с Николаем забрались в постель? - Может быть, даже и нет... - Софья задумалась. - Так вы не уверены? - Знаете, в тот день, когда это случилось в первый раз, мне показалось, что в комнате кто-то есть, - она вопросительно глянула на доктора. - То есть, кроме вас с Николаем был еще кто-то? - профессор произнес это твердым тоном. - Это не совсем так. В это время Николая не было. Я же находилась в ванной комнате. Дверь была приоткрыта, и мне показалось, что в гостиной метнулась чья-то тень. Затем едва слышно скрипнула дверь. - Вы уверены, что в комнате кто-то был? Софья пожала плечами. - Кстати, где это происходило? - В 'Ливадии'. - Что было дальше? - Я была сильно напугана. Но когда я выбежала из ванной, в комнате уже никого не было. Я позвонила Николаю и попросила, чтобы он приехал. - И он приехал? - Да. - Вы не думаете, что это была горничная? - Не знаю. - В таком случае будем считать, что вам все пригрезилось. Итак, что было потом? - Приехал Николай. Чтобы успокоить меня, предложил выпить легкого вина, затем мы болтали допоздна, мне хотелось спать. Помню, как в тумане, Николай подошел ко мне... И все. Утром я проснулась, Николая не было. Я решила, что ночью он уехал к себе домой. - И это все? - Днем приехал Николай, и мы пообедали... Затем легли в постель, немного поговорили и я уснула. Потом выяснилось, что и тогда, ночью, и сейчас... мы занимались любовью. - Скажите, пожалуйста, вы были близки с дочерью? Софья удивленно посмотрела на него: - Да! Она мне доверяла. И хотя мы жили в разных городах, она часто навещала меня. - А вы приезжали к ней? - Нет. - Почему? Вы должны доверять мне. Это из-за Николая? - Да. - Вы с ним были когда-то знакомы? Софья в ответ кивнула головой. - Скажите, Соня, почему ваша дочь выбрала Одессу? Софья странно на него посмотрела: - Я не знаю. - Хорошо, Сонечка, на сегодня достаточно, - профессор включил свет. - Вы не будете меня осматривать? - удивилась она. - В этом нет необходимости, - Левит внимательно посмотрел на нее. Вскоре они вошли в кабинет, где нашли Николая, звонившего кому-то. Увидев их, он поспешно положил трубку. - Мы немного задержались, старик, - улыбнулся Левит. - Извини. - Да ничего, - махнул рукой Николай.- - Садитесь, Сонечка, - доктор усадил ее в кресло. - А теперь, Николай, нам нужно поговорить. Пройдем со мной. Николай послушно побрел за ним во второй кабинет. Там Левит усадил его на то место, где только что сидела Софья. Свет выключать не стал. - Коля, ты давно знаешь Соню? - доктор уселся в кресло напротив и закурил. - Да, Володя, очень давно, мы росли вместе. - Так я и думал. Ты спал с ней раньше? - Да. Перед нашим разрывом. Это было много лет назад. - Сколько лет точно прошло с тех пор? Николай задумался. - Наверное, лет семнадцать-восемнадцать... - неуверенно произнес он. - Теперь о другом. Когда ты приехал в отель к Софье, как она себя вела? - Пожалуй, была в шоке... - И ты веришь, что кто-то навещал ее, когда она принимала ванну? - Я не знаю, Володя! - Расскажи, как она вела себя, когда вы занимались любовью. - Это обязательно? - быстро спросил Николай. - Да! Иначе я бы не просил тебя об этом. - Конечно, Володя. Все было обычно, хотя... - Николай задумался. - Что хотя? Говори быстрей! - воскликнул Левит. - Она несла какую-то несуразицу... - Какую? Какую? - Она кричала: люби меня, Джонни! Мне так хорошо с тобой, Джонни! - Кто такой Джонни? - спросил доктор. - Я не знаю, - пожал плечами Николай. - Может быть, она вообразила, что занимается любовью со своим кумиром, которого зовут Джонни. - Может быть, она так звала своего покойного мужа? Ты не знаешь, как его звали? - Ну, конечно же, не Джонни. Хотя он мог быть англичанином или американцем. - А как было с ее дочкой? Та тоже кричала 'люби меня, Джонни'? - засмеялся Левит. - Да! Но, кроме того, у той был вид, словно она сошла с ума. Представь себе даму, которая вдруг находит себя обнаженной, да еще в одной постели с незнакомым обнаженным мужчиной. Она была, я уже говорил, в шоке. - Ну, а до этого она вела себя нормально? - спросил доктор. - Вполне! - ответил Николай. - Кажется, я узнал все, что хотел узнать. Теперь пойдем к Соне. Думаю, мне надо сделать то, что я не догадался сделать с Викторией. - Что? - воскликнул Николай. - Пойдем, Коля, она заждалась, - произнес вместо ответа профессор. - Вот и мы! - сказал доктор, когда они вошли в кабинет. Он уселся в кресло рядом с женщиной. - Я побеседовал с вами и с Николаем. Кое-что узнал, но еще больше неизвестного в вашей болезни; ее надо оперативно лечить. Я считаю, что единственный и эффективный способ установить диагноз, а значит, излечить болезнь - воспользоваться гипнозом. При слове 'гипноз' Софья вздрогнула. - Да, да, милая Сонечка! Я прошу вашего разрешения подвергнуть вас гипнозу. - Но зачем? - воскликнула женщина. - Видите ли, в этой штуке, - он постучал пальцем по лбу, - очень много неизвестного. Можно сказать, мы только чуть приоткрыли крышку колодца, бездонного колодца, именуемого мозгом. Мы туда слегка заглянули, там бездна непонятного. В нашем подсознании очень много тайн... Одна из них привела вас сюда, и моя задача вытащить ее из вашего подсознания. И единственный способ сделать это - воспользоваться гипнозом. Поверьте, Софья, это серьезно, очень серьезно. - О! Вы меня пугаете, доктор, - улыбнулась она. - Уверяю вас, милочка, здесь нет ничего страшного. Подвергнувшись гипнозу, вы не рискуете здоровьем. Гипноз - это сон, конечно, более глубокий, чем обычный, но все-таки сон. Вы же не боитесь сна, не боитесь? Так почему вы боитесь гипноза? Короче, решайтесь, дорогая Сонечка, - он взял ее за руки. Серые глаза врача смотрели на женщину дружелюбно и чуть настороженно. Софья надолго задумалась: - Я... я согласна, - тихо произнесла он. - Вот и хорошо! Вы не устали? - доктор метнул взгляд на Николая. - Нет, я чувствую себя хорошо, - сказала Софья. - Отлично! Тогда приступим. Пройдемте со мной, милочка. А ты, Николай останься здесь. Станет скучно - включи ящик, - он показал рукой на телевизор. Когда они вышли из кабинета, профессор спросил: - Скажите-ка, Сонечка, как звали вашего мужа? Та удивленно глянула на него. - Борис. А в чем дело? - Да так, - уклончиво ответил Левит. - А не было ли у вас знакомого - быть может, близкого знакомого - по имени Джонни или по кличке Джонни? - Джонни? - удивилась Софья. - Нет, не было. - А может, это имя вашего кумира, артиста, в которого вы тайно влюблены? - Вы шутите? Я не в таком возрасте... - Простите, Сонечка, за нетактичный вопрос, - извинился Левит. Вскоре они оказались в уже знакомом Софье кабинете. Там стояла кушетка, и доктор велел Софье лечь на нее. - Ложитесь сюда, - он поправил подушку. Софья сняла туфли и улеглась на кушетке. - Вам удобно? - спросил доктор. - Да. - Не нервничайте. Доверьтесь мне и чувствуйте себя совершенно свободно, - он подошел к окну и опустил легкие шторы. - Теперь смотрите в потолок вы - будете так сами себя гипнотизировать, - в голосе врача послышался металл. Потолок покрывали светло-серые концентрические круги. В центре они сходились в белую точку. - Расслабьтесь, Соня! - тем же твердым голосом произнес профессор. - Теперь пристально, очень пристально всмотритесь в центр круга! - Хорошо, доктор. - Расслабьтесь! Расслабьтесь! Расслабьтесь полностью и дышите глубже! Глубже! Глубже! Глубже! Глубже! Ваши веки тяжелеют! Тяжелеют! Тяжелеют! Тяжелеют! Наливаются свинцом! Вам нестерпимо хочется спать... Спать... Спать... Спать... Закройте глаза. Вы становитесь легче. Легче... Легче... Вы не ощущаете тела. Вы совершенно не чувствуете веса. Кушетка, на которой вы лежите, становится все больше, больше, больше, больше, - речь профессора стала замедляться, - все больше, больше, больше... Вы тонете в ней. Вы тонете в ней. Погружаетесь все глубже и глубже. Вы погружаетесь в сладчайший сон, - профессор говорил монотонно, твердо и в то же время сильно растягивая слова. При этом произносил их все тише и тише. - Теперь сконцентрируйте внимание на том, что я скажу. Я начну громко и медленно считать. Вы про себя делаете то же самое. Вы будете считать и погружаться в сладчайший сон. Когда я досчитаю до двадцати пяти, вы уснете наполовину, когда я достигну тридцати трех, вы уснете. Уснете! Итак, я начинаю считать: - Один... Два... Три... - он считал медленно и монотонно. Когда дошел до двадцати, перестал считать. - Вы теперь в легком трансе. Вы совершенно расслаблены. Вы медленно плывете. Вы невесомы. Теперь я считаю дальше. Как только дойду до тридцати трех, я прикоснусь к вашему лбу, и когда я это сделаю, вы крепко-крепко уснете. Он начал считать дальше и, дойдя до тридцати трех, прикоснулся ко лбу Софьи: - Теперь вы в гипнотическом сне. Я буду задавать вопросы, вы должны мне отвечать на них. Расскажите мне о самом раннем воспоминании, - доктор говорил медленно и монотонно. - Отец привез меня на берег, сине-зеленая водная гладь. Очень яркое солнце. Мы лежим на желтом горячем песке... Гребни волн ярко блестят на солнце, тихо-тихо плещет прибой. У причала застыл маленький пароходик... - Софья замолчала. - Очень хорошо, очень хорошо! Расскажи еще что-нибудь. - Зажглись первые звезды, но небо еще светлое. Оно окрашено в голубые и зеленые тона. Запад небосвода охвачен золотом и багрянцем... Я, Николай, Аркадий и Юра возле дома Солодкиных играем в прятки, - она замолчала. - Теперь расскажи, где ты встретила Николая, - доктор несколько резко произнес последнее слово. - Я была на кладбище, у могилы Гали... Внезапно увидела Николая. Он привез меня в отель и уехал. - Софья, кого ты видела в комнате, когда была в ванной? Николай к тому времени уехал. - Это была тень! Тень! Это была тень!.. Дверь скрипнула... - Что было, когда опять приехал Николай и вы легли в постель? - прервал ее доктор. - Николай обнял меня... Боже! Не помню! Не помню! Ничего не помню... Она вдруг часто и глубоко задышала. Казалось, что вот-вот проснется. - Спи! Спи! Спи, Софья! - Левит стал медленно ладонью делать пасы над ее головой и делал это до тех пор, пока дыхание женщины не стало ровным. Затем он вышел с кабинета, где оставил, спящую Софию. - Я погрузил ее в гипнотический сон, - сказал он Николаю. - Она отвечала на вопросы, но главного я не добился. Что-то блокирует ее память. Как только подхожу к моменту, когда Соня с тобой в постели, она словно вырубается. В этот момент мозг отключается. Надо применить нечто такое, что ослабило бы или уничтожило эту блокировку. Но что именно надо сделать? - он сел и закурил. - Надо сказать, старик, что это крайне неординарный случай... Крайне неординарный! - он сделал несколько глубоких затяжек и погасил сигарету. - Честно говоря, я не знаю, что предпринять... Внезапно лицо его просветлело. Он вскочил с кресла и бросился в кабинет, где только что оставил спящую женщину. Николай изумленно посмотрел ему вслед, а доктор влетел в комнату и тут же опустился перед распятием: - Боже! Помоги мне! Помоги мне излечить несчастную женщину! Мне так необходима Твоя помощь! Помоги мне! - он перекрестился, затем поднялся и подошел к сейфу, стоящему в углу. Привычным движением руки набрал код. С легким щелчком дверь сейфа открылась. Левит вытащил на свет небольшую бутылочку. Здесь же, в сейфе, был шприц. Профессор вставил иглу и набрал из бутылочки прозрачную жидкость. Затем подошел к Софье, та мирно спала. Около минуты доктор стоял у изголовья и смотрел на спящую женщину. Наконец, решившись, он шагнул вперед, взял ее руку и вонзил иглу. Несколько минут профессор стоял, прислушиваясь к дыханию женщины, затем, спрятав раствор и шприц, закрыл сейф и вышел. - Она вскоре проснется, и всю процедуру придется начинать заново, - он кивнул на закрытую дверь. Доктор был явно взволнован. - Слушай, Володя, может на сегодня хватит? - произнес Николай, взглянув на часы. - Соня устала. - Мне судить, устала она или нет! - неожиданно раздраженно произнес профессор. - Но необходимо разблокировать ее память. Для этого я ввел ей слабый наркотик, - он вопросительно глянул на Николая. - И, поверь, я не знаю, правильно ли я сделал. - Ты ввел ей наркотик? Но для чего? - воскликнул пораженный Николай. - Попытаюсь объяснить популярно. Ты читал Костанеду? - Нет, не читал, - Николай был заинтригован. - Так вот. Костанеда описал учение некоего индейца дона Хуана. Суть этого учения - восприятие мира под влиянием наркотиков. Дон Хуан принимал наркотик и погружался в сладчайший из миров - настолько реальный, что наш мир казался ему скудным и нереальным... В том мире он встречал кое-что, что не признают материалисты... Короче говоря, он проникал в мир тонких материй. Мне, кажется, блокировка мозга Софьи идет оттуда. Я следую методике дона Хуана: введу ее на некоторое время в мир тонких материй. Там, по идее, она должна встретить того, кто блокирует ее память... - Но это не опасно? - спросил Николай. Он сам не рад был, что вовлек женщину в эту авантюру. - Я думаю, нет. Хотя... - Что 'хотя'? - насторожился Николай. - Я должен был спросить ее согласия, - он посмотрел на часы. - Оставайся, Коля, здесь и пожелай мне удачи, - Левит повернулся и направился к выходу. - С Богом! - крикнул ему вслед Николай. Доктор ничего ему не ответил. Он вошел в свой кабинет и подошел к кушетке, на которой лежала женщина: - Твой светлый сон продолжается, продолжается, продолжается. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что происходило с тобой, начиная с момента, когда Николай лег с тобой в постель, - голос доктора звучал твердо. Он говорил, растягивая слова, монотонно, понижая тон. - Николай обнял меня... - голос ее вдруг изменился: он стал низким, почти мужским. - Я... я хочу тебя, хочу! Иди ко мне! Ты мой, только мой... Как хорошо! Как хорошо! Как хорошо! - Софья умолкла. Левит подождал немного. - Софья, твой сон становится глубже, глубже... Расскажи, что было потом, когда Николай обнял тебя. - Я хочу тебя, Джонни! Иди ко мне... Ты мой, только мой!.. - Хорошо, Софья, - прервал ее доктор. - Слушай меня внимательно, внимательно! Что-то блокирует твой мозг, твою память. Кто желает тебе зла? Кто? Софья, скажи, кто это? Напрягись и скажи, кто? Кто? Кто? Скажи! Скажи! Скажи! Кто это? - Женщина! Женщина! Она желает мне зла... Она в черном. Она подавляет меня... - голос Софьи был слаб и бесцветен. В этот момент профессор метнулся к столу. Мгновенье - и он вновь у изголовья женщины. В руках его блокнот и ручка: - Софья, опиши! Опиши ее. Вообрази себя Рембрандтом, Рафаэлем! Ты - великий художник! Ты - великий художник! Напиши ее портрет! Напиши! Ты можешь сделать это! - он взял руку Софьи, вложил в нее карандаш и сжал ее пальцы своей ладонью. На уровне ее груди он расположил блокнот. Держа руку Софьи в своей руке, доктор следил, чтобы женщина рисовала в пределах листа. Медленно, штрих за штрихом, линия за линией на листе стало проявляться лицо. Лицо женщины, искаженное ненавистью. Это была, судя по всему, далеко не старая женщина. Доктор смотрел на это лицо, и ему становилось страшно. Он перевел взгляд на Софью: та тяжело дышала, пот струился по ее лицу. - Хорошо, хорошо! Теперь отдохни! Отдохни! Я начну считать. Начну с тридцати трех. Тридцать три, тридцать два, тридцать один и так далее. Как только дойду до десяти, ты почти проснешься; при счете один проснешься совсем. Доктор поднялся, достал сигарету и закурил. Минутой позже подошел к Софье и начал громко считать. Когда он назвал цифру один, женщина открыла глаза. Несколько мгновений она смотрела на доктора, затем в ее глазах появилось осмысленное выражение. - Ну что, доктор? Что-нибудь прояснилось? - спросила она. - Кое-что, Сонечка, кое-что. Но вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Возможно, у вас несколько кружится голова, но вскоре это пройдет. Кстати, вы не знаете эту женщину? - он взял блокнот и показал портрет. - Нет, - Софья внимательно рассматривала рисунок. - А кто это? - Не знаю, - доктор пожал плечами. - Я подумал, возможно, вы знаете... - Нет, - она всмотрелась в рисунок, - точно, я никогда ее не видела. - Хорошо, Сонечка. Я вам верю. Но я хочу, чтобы вы знали: этой женщины вы должны остерегаться, - доктор положил блокнот на стол. - Кто она? - вырвалось у Софьи. - Мне кажется, она для вас представляет... - профессор замялся, следя за реакцией женщины, - представляет для вас некую угрозу. - Угрозу? Но почему? - воскликнула Софья . - Видите ли, милая Сонечка, у некоторых людей очень сильное биополе. Их в старину еще называли ведьмами, если это женщина, и она вредит другим людям... Многие в это не верят... - профессор задумался. - Так вы полагаете, доктор, - Софья кивнула в сторону стола, - это... это, как вы называете, ведьма? - в глазах ее явно читалось недоверие. Доктор пожал плечами. - Нет, я такого не говорил, а только сказал, что у этой женщины, - он взял рисунок и внимательно посмотрел на него, - очень сильное биополе. - Но почему это биополе направлено против меня? - задумчиво произнесла Софья. - Не знаю. Возможно, на это есть причины, о которых вы даже не догадываетесь, - доктор был очень серьезен. - Но давайте пойдем к Николаю, он уже нас явно заждался. Софья медленно встала с кушетки, при этом юбка ее немного задралась, обнажив полупрозрачные трусики. - Володя, можно я буду тебя так называть? Доктор утвердительно кивнул головой. - Откуда у тебя этот портрет? - она кокетливо стрельнула глазами. - Ты его сама нарисовала, - усмехнулся Левит. - Я?! - она вытаращила на него глаза. - А ты и не подозревала, что у тебя талант! Ты спала и рисовала, - он шагнул к двери. - Но ты уверен, что эта женщина существует? Возможно, это лишь мое воображение... Возможно также, это одно из многих тысяч лиц, которые я видела за свою жизнь... - Возможно. Моя установка была дана на то, чтобы найти причину того, что с тобой происходит. И твое подсознание показало именно это лицо. Заметь, я не приказывал тебе вначале выдать изображение этой или другой женщины. Я попросту не знал, что вторгается в твое сознание... И твоя рука изобразило это лицо. Согласись, что это весьма весомый довод. - Возможно, - после некоторого раздумья согласилась Софья. - То-то, дорогая Сонечка, - усмехнулся доктор. - Остается выяснить, кто эта особа. И за что она так ненавидит тебя. Софья не успела ответить ему, ибо они входили в кабинет, где Николай коротал время перед телевизором. - Что передают? - полюбопытствовал доктор. - Какую-то дрянь, - ответил Николай и выключил телевизор. Левит сел рядом с ним и бросил на стол блокнот. - Мне кажется, ты порядком устала, Соня. Я бы рекомендовал тебе освежиться. У меня здесь великолепная ванная комната... - Слушай, Володя, если тебе хочется посплетничать с Николаем наедине, то следует прямо об этом сказать, а не ссылаться на некую мою усталость, - улыбнулась она. - Ладно, где твоя ванная комната? - Пойдем, Сонечка, - доктор поднялся с кресла и шагнул к двери, та последовала за ним. Через несколько мгновений он вернулся. - Гешефт слехт, как говорят евреи, - сказал он, усаживаясь в кресло. - Почему? - напрягся Николай. - Старик, дело принимает сквернейший оборот, - доктор подошел к бару, вынул оттуда бутылку водки и налил в рюмки. Залпом выпил. Николай выжидательно смотрел на него. - Ты мне, помнится, говорил, что другие вели себя иногда так же, как Соня, - задумчиво произнес он. - Другие? - не понял Николай. - Ну, та девушка, дочь Софьи, и твоя Вика... - Ну, не совсем так, Володя. Кое-какие моменты схожи... Но в чем дело? - Посмотри-ка на это, - вместо ответа доктор протянул Николаю блокнот и ткнул пальцем в рисунок женщины. Николай недоуменно глянул на него. - Кто это? - спросил он. - Я и сам хотел бы знать, - глухо произнес доктор. Николай с интересом вглядывался в портрет. Ему показалось, что он где-то видел это лицо. Его, пожалуй, можно было назвать смазливым, когда бы нечто неуловимое не сводило это определение на нет. Николай подумал, что ему неприятно его видеть. - Рисунок выполнен вполне профессионально. Но зачем ты подсунул его мне? - удивился Николай. - Затем, чтобы ты знал, кто правит бал, - загадочно улыбнулся профессор. - Бал? Какой бал? - недоуменно уставился на него Николай. - Эта женщина, - доктор кивнул на портрет, - очень дурно влияет на нашу Софочку. Я бы сказал, пагубно влияет на ее мозг. В старину таких называли ведьмами. - Ты шутишь! - воскликнул Николай. - Старик, это очень серьезно, поверь мне! - твердо произнес доктор. - Но... но ведьм не бывает, - вырвалось у Николая. - Под этим термином мы понимаем женщину, обладающую сильнейшим биополем, которое направленно во вред человеку. В данном случае, это биополе направленно против Софьи. Так что все научно, милый старикашка, - в глазах профессора была грусть. - Но почему это... биополе направлено против Софьи? - произнес Николай. - Этого я не знаю, но очень хочу узнать. Знаешь что, дружище, давай-ка отложим это дело на несколько деньков. За это время я кое-что обмозгую, что-нибудь предприму. Ты, главное, не спускай с нее глаз. Эта дрянь, - он указал на блокнот, - контролирует ее мозг, и пока я бессилен что-либо сделать. Хорошо бы узнать, кто она и обезвредить ее. Он хотел добавить еще что-то, но тут вошла Софья, и доктор умолк. Когда они вышли из клиники, было темно и дул резкий, колючий ветер. Пройдя немного и обернувшись, Николай увидел в освещенном окне темный силуэт. Доктор Левит смотрел на них... В отеле было тепло и уютно. Легко поужинав, Николай и Софья легли спать. Николай расположился на диване, кровать Софьи была в трех метрах. Он увидел, как она сразу уснула. Николай же уснуть не мог. Наконец его веки налились свинцом, и он закрыл глаза. И тут же возник образ женщины. Хотя лицо ее и стан были чрезвычайно расплывчаты, Николай не сомневался, что это именно та женщина, изображение которой он видел у доктора. Темная фигура приблизилась к его изголовью, лицо было окутано дымкой. Женщина что-то говорила, но что именно, Николай не разобрал. Внезапно призрак стал стремительно увеличиваться. Мгновенье - и он заполнил все пространство. Гигантское лицо склонилось над ним. Николаю казалось, что он чувствует холодное дыхание: блюдца страшных черных глаз жгли его сквозь белесую полосу тумана... Страх парализовал Николая. Но вдруг все исчезло, и он открыл глаза. Блики неоновых огней рекламы метались по комнате, выхватывая порой из мрака лицо Софьи и превращая его в страшную фиолетовую маску. Утром, как всегда, Николай проснулся рано. Болела голова. Он не понял сразу, где находится, но, увидев спящую Софью, вспомнил все. Прошлое, со всеми проблемами и тревогами, предстало перед ним. Несомненно, инспектор займется им вплотную: 'Просто непонятно, почему он до сих пор ничего не предпринимает против меня, ведь у него улик предостаточно... Тут еще и Софья со своими проблемами', - подумал он и взглянул на спящую женщину. Та спала сном младенца. Ровно вздымалась грудь, и лицо ее, немного порозовевшее, было прекрасно. Тяжко вздохнув, Николай присел на кровать и поцеловал Софью. Поцелуй не разбудил женщину, она продолжала мирно спать. Николай поплелся в ванную. Минут через сорок, когда он уходил, Софья еще спала. Николай пристально поглядел на нее и, боясь разбудить, пошел к двери. Когда он подъехал к дому Василия, было около девяти. Только-только начало припекать солнце, обещая знойный день и душный вечер. Николай поставил машину у ворот, сам же подошел к калитке: к его изумлению, она оказалась незапертой. Пройдя по дорожке и поднимаясь по ступенькам крыльца, Николай почувствовал тревогу. Он нажал кнопку звонка и, скорее автоматически, толкнул дверь - она открылась. Николай шагнул в коридор и сразу наткнулся на человека, лежащего на полу. Поза, в которой тот находился, была явно неестественной. Василий лежал на животе, правая рука оказалась под ним, левая - вытянута вперед, словно мертвец приветствовал кого-то. - Боже мой! - вырвалась у Николая. Он был потрясен настолько, что не мог двинуться с места. Ужас, животный ужас охватил его. 'Василий мертв! Мертв! Прочь отсюда!' - он бросился к выходу. Еще мгновенье - и он на улице. Ничего не соображая, подбежал к машине, вскочил в нее, завел мотор и, рискуя порвать сцепление, включил передачу. 'Хоть бы никто не видел! Хоть бы никто не видел меня!' - одна мысль сверлила мозг. Николай подумал, что зря потерял всякую осторожность, бежал. Но, проехав несколько километров, несколько успокоился и даже позволил себе включить музыку. Сонаты Шопена успокаивали его. 'За что они его убили?' - он представил, как некто, облаченный почему-то, несмотря на жару, в темный фрак, нажимает кнопку звонка бедного Василия. Хозяин открывает дверь и предлагает гостю войти. Тот входит и стреляет. Николай снова почувствовал ужас: 'Отпечатки! Боже! Я оставил там 'пальчики', и менты сразу найдут их!' Первой его мыслью было рвануть назад, к дому Василия. но, чуть погодя, он решил не делать этого, ибо, возможно, милиция уже там. Николай не видел, что за ним неотступно следуют темные 'жигули'. Машина не отставала от него, делая те же маневры, что и он. И когда Николай выскочил на кольцевую дорогу, 'жигуль' сделал то же самое. Но Николай не замечал преследователя, мысли его были заняты другим. 'Первым делом они снимут отпечатки пальцев. Они сразу вычислят меня', - он подумал, что, возможно, у него есть время. Ведь в случае с Галей и Юрием следователю не требовались отпечатки пальцев его, Николая. В картотеке отпечатки отсутствуют, ибо он никогда не имел дело с милицией. Менты будут искать того, кто их оставил и в конце концов выйдут на него. Он посмотрел на руки, сжимающие руль. Они вдруг стали врагами, способными погубить его. 'Ты пропал, Коля, это чудовищное колесо раздавит тебя', - подумал он, имея в виду странную и грозную цепь событий, которые внезапно навалились на него. Теперь крайне необходимо было успокоиться, прийти в себя. Спокойное движение по шоссе способствовало этому как нельзя лучше. Около часа он мчался по кольцевой дороге и, действительно, немного успокоился. Когда автомобиль свернул в город, Николай был вполне спокоен. Кстати, позади него, не отставая, следовали все те же 'жигули'. В районе Малой Арнаутской, он знал, паслись гаишники, поэтому сбросил скорость. В зеркале сзади мелькнули 'жигули' - те самые, которые он видел раньше. У Николая екнуло сердце: Возможно, этот автомобиль преследует его? Он резко свернул вправо, медленно проехал пару кварталов, затем оглянулся: 'жигулей' не было видно. Николай успокоился, но перед перекрестком снова увидел синий автомобиль. Чтобы проверить или опровергнуть догадку, Николай развернулся и поехал назад. Навстречу ему двигался синий 'жигуль'. Николай попытался разглядеть сидящих в салоне, но это ему не удалось. Они разъехались в противоположных направлениях. Николай выехал на шоссе, что вело к Ратуше, и снова он увидел тот проклятый автомобиль. 'Мы должны поменяться местами', - решил он. Как раз преследующий его автомобиль вынырнул из-за 'мерседеса', но тут же спрятался за ним. В этот момент Николай нажал на газ и стал обгонять бежевую 'тойоту'. Затем резко взял влево, рискуя пересечь осевую линию. Шанс выскочить на встречную полосу был очень велик... Это была игра на грани фола, но стоило рискнуть. Николай разменял с десяток километров, но его преследователь был, несомненно, искусным водителем. Более того, слежка, а точнее преследование, теперь велось в открытую. Те, кто находились в 'жигулях', отбросили всякую осторожность. - Подонки, - процедил сквозь зубы Николай. Злость и азарт захватили его. Он резко повернул руль вправо, автомобиль занесло, он чуть было не врезался в массивный бордюр. В следующий момент он мчал по улице, но затем снизил скорость. Николай явно хотел сбить преследовавших с толку, но те тоже замедлили движение, держась на приличной дистанции. Так петляли они по городу около часа, пока Николай затормозил у неказистого кирпичного дома на тихой улочке, застроенной двух- и трехэтажными домиками, построенными в прошлом веке. Между ними сплошь стояли высокие каменные заборы, словно крепостные стены с арками. В одну из них прошел Николай. Он оказался в 'каменном мешке', множество окон выходило во двор. Николай заметил дверь, открыл ее и оказался в узком коридоре, едва освещенном тусклой лампочкой. На второй этаж вела деревянная лестница. Николай поднялся по ней. Здесь, на площадке, было гораздо темнее. Он заметил темную нишу в стене. В ней можно было притаиться, что и сделал Николай. Прижавшись к стене, он ждал, затаив дыхание. Секунды растянулись в часы, и почему-то мучительно хотелось курить, но Николай боялся шелохнуться. Наконец, дверь на первом этаже едва слышно скрипнула, кто-то прошел к лестнице и остановился. Это длилось несколько мгновений. Затем тихий скрип ступенек: кто-то медленно и осторожно поднимался по лестнице. 'Иди! Иди сюда!' - сердце бешено билось, и когда незнакомец поравнялся с ним, Николай прыгнул, сбив преследователя с ног. Хотя внезапность и сыграла свою роль, противник оказался расторопным малым: изловчившись, он ударил Николая коленом, и тот на мгновенье выпустил его запястье. Этого оказалось достаточно для того, чтобы незнакомец вскочил на ноги. В следующий момент он занес ногу для удара, но Николай ударил его по опорной левой, и противник как подкошенный упал на землю. Мгновенно Николай заломил ему руку, и парень застонал от боли. - Зачем ты следишь за мной?! Кто послал тебя? - Николай потянул кисть сильнее. Из уст незнакомца вырвался стон. - Ты скажешь, подонок, зачем следишь за мной? Николай услышал, как хрустнула рука парня. В следующее мгновение он ухватил незнакомца за волосы и с силой ткнул его в бетонный пол площадки. Тот сразу обмяк, возможно, отключился, а Николай щелкнул зажигалкой и поднес ее к лицу незнакомца. - Боже! - вырвалось у него. Перед ним на холодном полу лежал не кто иной, как Станислав, официант 'Призрачной луны'! Нос и губы его сильно кровоточили. - Станислав, что за штучки? - пробормотал ошеломленный Николай. - Почему ты здесь? Зачем ты следил за мной? Но тот молчал. Вдруг внизу послышался шум торопливых шагов и приглушенные голоса. 'Милиция', - решил Николай. Он бросился вверх по лестнице. На одном дыхании он проскочил несколько пролетов; внизу хлопнула входная дверь. 'Путь назад отрезан!' - взорвалось сердце Николая. Он был на верхней площадке, ветхая лестница вела на чердак. Николай поднялся по ней, и, на его счастье, дверь на чердак была не заперта. Он оказался в захламленном помещении. Все было покрыто толстым слоем пыли. Свет еле-еле пробивался сквозь грязное стекло единственного окна. Мгновения хватило, чтобы глаза привыкли к полумраку. Николай заметил в нескольких шагах от себя дверь. Слава Богу, проход к ней был свободен от хлама. Николай подбежал к двери и рванул на себя - она поддалась. За ней начинались ступеньки полусгнившей лестницы - впрочем, довольно короткой - ведущей на крышу. Николай протиснулся на пологую крышу, окаймленную со всех сторон каменным ограждением. Он инстинктивно побежал к торцу здания. К счастью, Николай нашел ржавую пожарную лестницу, ведущую вниз. Не раздумывая, он начал по ней спускаться и вскоре оказался на тротуаре в нескольких метрах от автомобиля. В это время улица была почти пустынна. Преследователи - в подъезде дома: их машина стояла у арки, ведущей во двор. Николай подумал, что вряд ли милиция разъезжает на таких шикарных автомобилях. Проанализировать что-либо у него не хватало времени, надо было спешить. Он бегом преодолел расстояние, отделяющее его от 'форда', и через мгновение машина рванулась с места. Проехав несколько километров, он убедился, что слежки за ним нет. Люди инспектора - а он был уверен, что они охотятся за ним - явно упустили его. 'Но надолго ли? - подумал Николай. - Почему я должен скрываться? Разве я виновен?' - он посетовал на судьбу. Теперь милиция наверняка упечет его в тюрягу. Николай поймал себя на мысли, что не знает, куда ехать. Конечно, теперь любой мент знает номер его автомобиля. 'Поехать к Софье? - но передумал: возможно, люди инспектора уже засекли его в отеле - того и жди засады. - Что делать? Ехать домой - тоже исключается, - он почему-то вдруг вспомнил Станислава. - Неужели он человек следователя?' Сам не зная почему, скорее, подчиняясь какому-то порыву, он свернул на светофоре на линию Большого фонтана. Проехав несколько коротеньких улочек, он затормозил у 'Призрачной луны'. В ресторане звучала громкая музыка, посетителей было немного. Это обрадовало Николая. Он сел за столик и сделал вид, что изучает меню, сам же незаметно осматривал зал. Особое внимание его привлекала входная дверь. Прошло минут десять, а в зал никто не вошел, а ведь каждый новый посетитель ресторана запросто мог быть оперативником... В конце концов он действительно заинтересовался меню или задумался, ибо вздрогнул, услышав: - Добрый вечер, Николай Иванович! Николай поднял голову и замер от удивления: перед ним стоял Станислав собственной персоной. Николай пристально глядел на него, и его охватило отчаяние: он не знал, верить ли своим глазам. Лицо официанта было, как всегда, ухоженно, ни малейшего намека на то, что случилось на лестнице старого дома. Ни малейшего! Отлично выбрит, на лице улыбка честного парня. 'Не может быть! - подумал Николай, пытаясь найти следы макияжа на его лице. - Не может быть!' - он глянул на часы. Прошло чуть менее часа с тех пор, как он собственноручно набил ему морду. И теперь этот человек стоит перед ним, преданно глядя ему в глаза, как будто ничего не произошло! - Но, Станислав... Час назад... - Николай замялся, - мы встретились в другом месте... - неуверенность и недоумение звучали в голосе Николая. Теперь настала очередь удивиться официанту: - Но... но, Николай Иванович, я все время был здесь. С самого утра никуда не отлучался. Николай прикинул: отсюда до того места, где он подрался со Станиславом, пожалуй, минут пятьдесят быстрой езды. - Конечно, конечно, я ошибся, - натянуто улыбнулся Николай. Тоненькая нить, связующая официанта со странными событиями последних дней, оборвалась. 'Пожалуй, этот чудовищный клубок не сможет распутать никто, - подумал Николай. И в этот момент вспомнил о Софье. - Как она там?' - ему непреодолимо захотелось ее увидеть. - Что-нибудь закажете, Николай Иванович? - снова спросил Станислав. - Да, да, виски! И что-нибудь поесть. Он внимательно оглядел зал. Вроде никого не прибавилось. Хотя, пожалуй, парочки, сидящей у самого окна, не было раньше. Молодые люди о чем-то оживленно беседовали, ни на кого не обращая внимания. Тем не менее Николай чувствовал себя в западне. Кто-то очень сильно подставил его. Он, Николай, был последним, с кем виделись перед гибелью Юрий и Галина. Тот, кто его подставил, знал, что у него нет алиби. Но в последнем случае, с Василием, против него прямые улики. 'Здесь, я сам виноват: зачем мне нужно было ехать к нему?' - подумал он. Николай почувствовал, как страх вновь овладевает им. Теперь все зависит от Зятькова. 'Кто знает, кем окажется майор: палачом или спасителем? В конце концов, можно и три 'мокрых дела' повесить на меня, - он почувствовал, как пот струится по лицу. - Ты, парень, должен молиться, чтобы майор поймал настоящих убийц или убийцу, - с сарказмом сказал он себе. И вдруг Николай понял, что времени у него в обрез. - Все началось с Галины. Если бы я в тот проклятый вечер не зашел сюда, возможно, все было бы по-другому', - он страстно захотел напиться, чтобы забыть все. И тут появился Станислав. Он ловко расставил приборы. - Спасибо, Станислав, - произнес Николай, как только официант управился. Он налил себе виски, залпом выпил и налил еще. Выпил. И вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Инстинктивно он глянул в сторону, откуда прилетела невидимая стрела, несущая в себе заряд тревоги и страха. За столиком у самого прохода, где сновали официанты, сидели двое мужчин. Перед ними стояла бутылка водки, какие-то фрукты. Казалось, оба они были увлечены беседой. Тот, что сидел к Николаю лицом, бросил быстрый взгляд в его сторону. Удивительно, что Николай не заметил, когда они вошли. 'Эти!' - пронеслось у него в голове. Однако он хладнокровно проглотил закуску, затем наполнил рюмку, выпил... И, хотя, он испытывал страх, голова оставалась ясной, что в экстремальной ситуации совсем не плохо. Еще не зная, каков будет его следующий шаг, Николай встал из-за стола, застегнул пиджак и направился на кухню. Со стороны это выглядело более или менее естественно. Краем глаза он увидел, что те двое напряженно следят за ним. Не обращая на них внимания, он отворил дверь на кухню - в нос ударил характерный запах. В узком коридоре, освещенном несколькими лампочками, не было окон, зато было несколько дверей. Николай открыл одну из них: подсобное помещение, нечто вроде кладовки. Груды овощей, ящики... Николай быстро захлопнул дверь. 'Должен быть запасной выход, - подумал он. - Менты, конечно, заблокировали и его, но стоит попробовать, - он подумал, что обречен. Ловушка захлопнулась. - Может, стоит сдаться?' - он повернулся и направился в зал. Вдруг кто-то тронул его за плечо. Николай весь внутренне сжался. - Вам туда нельзя, - волнуясь, произнесла какая-то женщина. Николай резко обернулся. Перед ним стояла официантка, та, которая иногда подменяла Станислава. - Вам туда нельзя... - повторила она. - Нельзя? - удивился Николай. 'Откуда она знает, что за мной охотится милиция?' - Да, нельзя! Идите со мной, - она потянула его за руку. Николай послушно пошел за ней. Они вошли в какую-то комнату, здесь официантка сбросила белый халат; затем они опять вышли в коридор, поднялись по небольшой лестнице, прошли, видимо, вторым этажом. Опять поднялись по лестнице, куда-то спустились. Здесь была небольшая площадка, в торце которой имелась дверь. Спутница Николая открыла ее, и они оказались на улице. Далее они прошли к машине на стоянке и сели в нее. - Куда мы едем? - спросил Николай. Честно говоря, он совсем был сбит с толку и сам не понял, почему задал этот вопрос. Женщина, несомненно, хочет помочь ему. Но даже если это ловушка, он, Николай, вынужден подчиниться, чтобы использовать малейший шанс выбраться из западни. - Мы едем в безопасное место, - она включила зажигание. - Ведь вас преследуют, не так ли? - она с интересом взглянула на Николая. - Что-то в этом роде, - буркнул тот и посмотрел на нее. Она имела совсем неплохой профиль. Николай подумал, что впечатление, которое она произвела на него в 'Призрачной луне', было явно неверным. - Я одного не пойму, - произнес Николай, когда они немного отъехали от ресторана, - вот вы утверждаете, что меня преследуют. Возможно, это и так. Но вы знаете, кто меня преследует? Из-за чего? Возможно, я опасный преступник... - Нет, только не это! - прервала тираду незнакомка. - Мне сердце подсказывает, что это не так. Она в упор глянула на него: - У вас лицо честного человека. - Но с чего вы взяли, что меня преследуют? В конце концов это не написано, как вы говорите, на моем честном лице. И я вам не жаловался, что кто-то преследует меня. - Совершенно верно, не жаловались. Но когда я увидела вас на кухне, вернее, когда я увидела ваше лицо, я поняла, что вам необходима помощь. Вы напоминали загнанного человека, настолько были растеряны и подавлены. Николай подумал, что, наверно, она права: полчаса назад он думал, что ему конец. - Как тебя зовут? - он с интересом глянул на нее. - Анна, Николай Иванович. - Вы... Ты меня знаешь? - вырвалось у Николая. - Больше, чем ты думаешь! - почему-то зло ответила женщина и замолчала. Молчал и Николай, до самой Озерной, где они остановились. Дом, куда они вошли, мало чем отличался от других домов в частном секторе Одессы. Двухэтажный коттедж, коих вокруг множество. Анна и Николай поднялись на второй этаж. Здесь было несколько комнат. В одну из них Анна привела гостя. Здесь было уютно, хоть и минимум мебели. Маленькие размеры комнаты позволили поставить лишь столик, пару кресел, тахту и небольшой полированный шкаф с зеркалом на дверце. Николай сразу решил, что это 'добро' осталось в наследство от бабушки. - Здесь ты в полной безопасности. Садись! - она кивнула на кресло. - Я покину тебя на несколько минут, хорошо? Николай согласно кивнул головой. Когда за женщиной закрылась дверь, Николай подошел к окну, отодвинул тяжелую портьеру, глянул на улицу. Аккуратный дворик, аллейка цветов, несколько плодовых деревьев. 'Возможно, она пошла звонить в милицию?' - Николай обвел комнату взглядом. Как он и думал, здесь телефона не оказалось. Наверняка аппарат был в другой комнате. Анне понадобилось несколько минут, чтобы позвонить, куда следует. Николай почувствовал, что вспотел. 'Что делать? Что делать? - он подошел к письменному столу и выдвинул шуфлядку. Там было полным-полно каких-то бумаг, писем. Николай хотел было задвинуть ящик, но взгляд его коснулся темного предмета, просвечивающего сквозь, глянец чистого листа. Николай поднял бумагу и обнаружил... пистолет. 'Прости, Анна, потом я тебе его верну', - он отметил, что оружие оказалось заряженным. Затем спрятал оружие в карман. Едва он успел это проделать, как вошла Анна. - Ну что, заждался? - спросила она игривым тоном. Николай отметил, что Анна переоделась. Атласный алый китайский халат очень шел ей. Кроме того, она распустила волосы, и Николай подумал, что она сделала это нарочно, чтобы создать более домашнюю обстановку. - У меня тут припасена бутылочка отменного коньяка. Она подошла к бару и, нажав какую то кнопку, отодвинула зеркало вправо. Тут же обнажилось чрево бара. Несколько полок были уставлены бутылками с разноцветными этикетками. Анна взяла одну из них и извлекла рюмки. Николай заметил, что бутылка была пуста на четверть. - Это очень хороший коньяк, - Анна наполнила рюмки. И я считаю, что он поможет тебе расслабиться. Кстати, за что пьем? - она подняла рюмку. - Я, право, не знаю, - он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Перемена, произошедшая с Анной, озадачила его. Куда девалась тихая, робкая женщина? Та, что теперь вливала в себя коньяк, совсем не походила на нее. - Тогда выпьем за нас! За нашу необычную встречу, - весело произнесла Анна. Николай почувствовал, как коньяк обжигает горло. Вслед за этим теплая волна накатилась на него. Он подумал, что напиток и впрямь превосходный. - Итак, дорогой, кто преследует тебя? - на ее пухлых губках появилась улыбка. И в то же время глаза вдруг стали колючими. Она опять наполнила рюмки. - Представь себе, я не знаю, - соврал Николай. После выпитого он почувствовал себе гораздо уверенней. - Не знаешь? Мне кажется, ты знаешь, но не хочешь мне говорить. Впрочем, мне это совсем не интересно, - она обиженно надула губки. - Самое главное, что ты в безопасности. 'Возможно, это и так, - Николай подумал, что когда они ехали сюда, слежка за ними, определенно, не велась. Хотя, с другой стороны, могли быть и варианты. - Ты не слишком доверяй ей, - сказал он себе, - тебе не известны мотивы, по которым она взялась помочь'. - Слушай, Анна, откуда ты знаешь мое имя? - как бы невзначай спросил он, наливая себе и Анне коньяк. По правде говоря, это очень интересовало Николая, но зачем это показывать Анне? Анна стрельнула в него глазами. - Ты даже не подозреваешь, как хорошо мы, работники 'Призрачной луны', знаем своих постоянных клиентов. Кроме того, честно говоря, я на тебя, так сказать, милый, положила глаз, - она выпорхнула из кресла и уселась Николаю на колени. Тотчас рюмка оказалась в ее руке. - Ты не представляешь, милый, как долго я ждала этого дня! - не дожидаясь Николая, она залпом выпила, грациозно поставила рюмку и обняла его. Тот и глазом не успел моргнуть, как горячие уста впились в его губы. 'Она пьяна!' - мелькнула мысль у Николая. Он попытался отстраниться, но не тут-то было. Рука Анны рванула сорочку так, что пуговицы полетели. - У меня... У меня был очень тяжелый день, - пробормотал он, увертываясь от поцелуев. - Тяже... - Николай не успел договорить, как кресло опрокинулась, и он оказался на толстом персидском ковре. Лишь на мгновение он избавился от объятий и поцелуев, но в следующий момент Анна начала действовать с удвоенной энергией. После всего, опустошенные и порядком уставшие, они молча лежали рядом. Затем Анна встала и начала одеваться. 'Как она хорошо сложена, - подумал Николай. - Даже небольшой дефект в походке, и тот придает ей некую элегантность'. Он оделся, поднял опрокинутое кресло. Теперь все что произошло с ним, его тревоги, Софья, следователь - все как бы отодвинулось на другой план. Он жил только что пережитым моментом, и настроение его значительно улучшилось. Мысленно Николай благодарил Анну за то сильное чувство, которое она подарила ему. 'Но где она? - он подумал, что женщина довольно долго отсутствует, и глянул на часы. Было без пяти четыре. - Видимо, она в ванной'. Он вдруг почувствовал, как тревога вновь охватила его. Николай даже инстинктивно сунул руку в карман. Холодная сталь рукоятки пистолета несколько успокоило его. Внезапно он подумал, что ему еще никогда не приходилось стрелять в человека. 'Зачем он мне, ведь я все равно не смогу выстрелить. Ведь я невиновен, невиновен. Стоит ли моя свобода жизни другого человека? Возможно, мне следует сдаться? Следователь умный человек, он разберется, что я невиновен. Разберется? - и вдруг мысль, промелькнувшая у него в мозгу, молнией разметала в клочья черноту ночи. - Нет, не разберется: все улики против меня. У меня нет ни малейшего алиби! Ни малейшего! Все против меня!' - он вскочил с кресла и зашагал по комнате. Немедленно захотелось бежать отсюда. В это время дверь открылась и вошла Анна. Увидев ее, Николай сделал вид, что спокоен. - Где ты была? - спросил он, усаживаясь в кресло. Она зло глянула на него, села на тахту и закурила. Николай удивленно смотрел на нее. Он видел перед собою иную женщину, не ту, с кем занимался любовью каких-то полчаса назад. Вместо любвеобильной и веселой Анны перед ним сидела гордая надменная женщина со злыми бегающими глазами. Она кого-то напоминала ему, но как ни старался вспомнить Николай, не мог понять, кого. Анна сидела, вперив в него взгляд, и он почувствовал страх, необузданный страх. Это длилось недолго, затем Анна потушила недокуренную сигарету. - Ну, потрахались... - в голосе ее звучала неприкрытая злоба. - А теперь я кое-что тебе расскажу. Я долго ждала этого момента. Очень долго. Можно сказать, всю жизнь. Было видно, что слова даются ей с трудом, хотя она старалась не показывать, какие страсти бушуют в ее груди. Тем не менее, после этих слов она наполнила рюмку и выпила. Николай заметил как чуть-чуть дрожат ее руки. - Итак, я хочу рассказать тебе одну очень старую историю... - она потушила сигарету. - Вообрази себе небольшой приморский город. Чистенький провинциальный городишко, сплошь утопающий в зелени. Небольшой пляж, обычно малопосещаемый местным населением, - Анна пронзительно глядела на Николая. - На этом пляже в песке возятся ребятишки. Слышны смех, громкие крики, дети озорничают, гоняются друг за другом, осыпаются песком, борются, затем бегут к морю. Плавают, затем опять лезут в песок. Вплотную к пляжу подступают деревья небольшой рощицы, сквозь листву можно видеть дома. Очень часто в сени деревьев, среди нескошенной травы, можно было видеть девочку лет, скажем... - она на миг задумалась, - лет десяти. Она сидела на скамеечке и грустно глядела на море. Особенно ей нравилось за наблюдать крошечными белыми корабликами, медленно ползущими по лазурной глади, окутанной сизой дымкой. Когда они исчезали за горизонтом, ей становилось совсем грустно. И еще она любила наблюдать за одной компанией своих сверстников: неразлучные друзья, - Анна загадочно улыбнулась, - трое мальчиков и девочка. Все из богатых семей. Все они жили на одной улице с ней, дочкой медсестры из третьеразрядной клиники, воспитанной без отца и с трудом передвигающейся. У нее, той девочки, было что-то похожее на церебральный паралич... Кроме того, мать ее много пила, возможно, и причина болезни той девочки была в этом. А теперь представь, Коля, как завидует та девочка - назовем ее Рита - тем детям. Представь, Коля. А лихая компания ее даже не замечает, словно она не человек вовсе, а какой-то предмет... И надо же такому случиться, что той девочке понравился мальчишка из этой компании. Проходит несколько лет. Трое мальчиков и девушка все время проводят вместе. Мальчишки стали привлекательными подростками, а Рита всегда одна; более того, она подозревает, что эта компания насмехается над ней, возможно, даже презирает ее. И тот паренек тоже... Однажды в один из солнечных дней - Рита запомнила его на всю жизнь - она гуляла, как всегда, в роще. Надо сказать, что роща к тому моменту сильно разрослась. У Риты было несколько укромных уголков, где она, мечтая, проводила время. Один из них на этот раз было занят. На небольшой полянке, окруженной со всех сторон густым кустарником, двое занимались любовью... - Анна замолчала. Она слегка побледнела. Не сводя глаз с Николая, она продолжала: - Итак, двое занимались любовью. И Рита узнала их... Это как раз был тот мальчик, что нравился ей. Прозвище его было Джонни... Я говорю 'прозвище', потому что он грезил Джоном Ленноном. На самом деле его звали Николай. Николай Копытков. - Не может быть! - вскочил со стула пораженный Николай. - Не может быть! Он вдруг понял, кого напоминает ему Анна. Это лицо, несомненно, было изображено на рисунке Софьи. Перед глазами, как на экране телевизора, появился рисунок, тот самый, что был у Левита. Николай поразился, как это он сразу не узнал в Анне ту женщину на рисунке. - Нет, может! - донеслось до него. - Ты, конечно, догадался, что я та самая глупая девчонка, которая тебя тогда очень любила. Ты не представляешь, как я тебя любила! Дни и ночи я грезила тобой! С начала чистое платоническое чувство, затем... затем я представляла, как твои руки ласкают меня, как твои губы касаются моих губ... можно сказать, что тогда я жила тобой! Но когда я увидела тебя с той девочкой, с Софьей, во мне все перевернулось. Я даже хотела покончить с собой! Я проклинала судьбу, свою немощь, весь мир! Помню, я бежала из этой проклятой рощи, если для меня подойдет слово 'бежала'. Вернее, ковыляла, вся в слезах, повторяя вновь и вновь: 'Боже, отчего я так несчастна?' Прошло несколько дней, может, неделя или чуть больше. Все эти дни я плакала, а матери до меня не было никакого дела. К тому времени у нее появился любовник. Огромный рыжий детина. Звали его Жора, Георгий. Моя мама все время посвящала ему, а я была предоставлена самой себе; мне не с кем было поделиться, некому было меня утешить, сказать доброе слово. В общем, после того эпизода в роще высокие чувства исчезли. Я прочла много, очень много книг, в которых говорилось о большой чистой любви; романтика, описанная в них, захватила меня полностью. Читая эти книги, я забывала, что больна. На место главной героини я ставила себя, а моим возлюбленным всегда был ты, Коля! Только ты! Когда я увидела тебя и Софью, я была просто раздавлена. Все было просто, очень просто! То, во что я верила, рухнуло. То, чем восхищалась, чем бредила, оказалось миражом, утренним туманом, исчезнувшим под первыми лучами солнца. Все сводилась к одному, к тому, чем вы занимались на траве. Ты понимаешь, Коля, как потрясло меня это открытие? Я возненавидела тебя, Соню и всю вашу компанию. Все прошлые обиды разом набросились на меня. Я вспоминала некоторые моменты моего детства, когда вы издевались надо мной, унижали меня, но все это нивелировалась благодаря любви к тебе, и теперь это чувство ослабло, унижение и обида горели в моем сердце. И я решила, я поклялась отомстить вам всем. Всей вашей компании. Отомстить во что бы то ни стало! Забегая наперед, скажу, что эта навязчивая идея охватывала меня все больше и больше с течением времени. Но что могла сделать наполовину парализованная девушка... И для начала я решила разделаться со своей болезнью. Надо ли говорить, что из-за моего малоподвижного образа жизни я пристрастилась к чтению, но если раньше я предпочитала романы, то теперь проводила много времени в библиотеке, изучая медицинскую литературу. Я много узнала о своей болезни. И то, что я прочла о ней, повергло меня в уныние. Ни одного случая выздоровления. Ни одного! 'Все кончено! У меня нет шансов', - решила я. Надо свести счеты с жизнью. Единственное, что угнетало меня, это то, что я не смогу отомстить. Я уйду, а вы будете наслаждаться жизнью, и мои слезы никак не отзовутся в вас. Возможно, лишь это удержало меня, а может и то, что однажды во сне ко мне явилась старая, очень старая женщина. И она произнесла слова, которые я запомнила на всю жизнь: 'Ты излечишься. Но запомни! Никогда не используй дар, который тебе будет дан, во вред другим', - так она сказала, и я проснулась. До утра я не сомкнула глаз: что это, пророчество или ничего не значащий сон? И о каком даре говорила старуха? Насколько я себя знала, я не обладала ничем, что выделяло бы меня среди других людей, скорее, наоборот. Это позже я узнала, о каком даре шла речь. Тем не менее искорка надежды загорелась в моей груди. Я подумала: ну и что с того, что бессильна медицина. Ведь есть и нетрадиционные способы лечения. С точки зрения медицины эти методы не научны и могут вызвать лишь смех. Но у меня выбора не было... Это сейчас в любом малом городке масса чудотворцев - лекарей, экстрасенсов, колдунов, а тогда о них никто не слышал. Однажды собутыльница матери рассказывала об одном старике, который лечил практически все болезни. 'Тетя Галя, - сказала я пьяньчужке, когда та пришла к нам промочить горло, - я помню, ты упоминала однажды старика, который лечит болезни. Не могла бы ты подробней рассказать о нем?' Она недоуменно посмотрела на меня, потом до нее дошло. Этот старик жил в глухой деревеньке Винницкой области и лечил обычно тех людей, на которых медики махнули рукой. И он нередко вылечивал их. Это был как раз мой случай. И, не откладывая дел в долгий ящик, я поехала к нему. Ты не устал, Коля? - Нет, - тихо ответил Николай. - Из-за моей проклятой болезни я никогда не покидала город и теперь очень боялась оказаться одной-одинешенькой в незнакомой местности. К моему удивлению, я легко и без всяких приключений нашла ту деревню. Первой попавшейся мне навстречу женщине я назвала фамилию старика, и она указала мне его жилище. Старик был почти слеп, в комнате было еще несколько женщин. Когда я поздоровалась, никто не ответил. 'Это к тебе, Тит', - сказала одна из старух. Она взяла меня за руку и подвела к старику. Это был очень древний старик с длинными седыми волосами и большой бородой. Как я говорила, он почти ничего не видел. Он сидел на грубо сколоченном стуле; старуха нагнулась к нему и что-то торопливо пробормотала. 'Дай руки, дитя', - сказал старец очень низким голосом. Содрогаясь от ужаса, я протянула ему руки. Старец поймал их; я стояла перед ним ни жива, ни мертва. Он же сжимал мои ладони и молчал. Внезапно я почувствовала, как сквозь меня как бы проходит некий импульс, словно слабые разряды электричества. Чувство, испытанное мной в детстве. когда я прикоснулась к оголенному проводу. Я инстинктивно хотела вырвать руки, но старец больно сжимал их. И молчал. Наконец, как бы решившись, сказал: 'Я помогу тебе, Маргарита, - из-за того, что он назвал мое имя, я была в шоке. - Я помогу тебе, Маргарита', - повторил он, и эти слова вернули меня на землю. Почему-то я сразу поверила ему. Старец повел меня в помещение, напоминающее подвал или келью. Там он начал что-то шептать, стоя на коленях. Он говорил на каком-то языке все громче, убыстряя темп, причем, как я понимала, бессвязно. Затем затрясся, упал на землю. По телу его пробежала судорога, на губах выступила пена; он стал хрипеть и биться о пол. Я же почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, так мне было страшно. Внезапно все прекратилось. Старец как ни в чем не бывало поднялся на ноги. 'Теперь тебе станет лучше, дитя, - сказал он. - Тебе придется побывать у меня еще шесть раз. Следующий раз приедешь через семь дней'. Я была так напугана, что решила забыть к нему дорогу. Но через три дня я почувствовала себя значительно лучше. Что-то произошло в моем организме, я ощутила это хотя бы потому, что перестали ныть ноги. Сколько себя помню, всегда болели икры и бедра, а теперь, к моей великой радости, я не чувствовала боли. И я решила: обязательно поеду к старцу. Зачем я это тебе рассказываю, Коля? Честно говоря, сама не знаю. Конечно, тебе это не интересно. Но, возможно, ты отыщешь логическую связь с тем, что произошло позже. Поэтому и рассказываю тебе все так подробно, ибо, надеюсь, ты найдешь хоть крупицу чего-то такого, что может оправдать меня в твоих глазах. Чуть-чуть, на тысячную долю процента обелить мои поступки. Так мне легче будет там... Но слушай, что было дальше. После нескольких сеансов я ехала в деревню к старцу без страха. И, надо сказать, мне становилось все лучше и лучше. Я стала хорошо чувствовать руки, то есть начала сгибать их. Постепенно координация движений входила в норму. И, в конце концов, я научилась управлять телом, можно сказать, стала заново жить. Все бы хорошо, но все эти полгода меня мучила ни на минуту не покидающая мысль: месть, месть и только месть! Возможно, если бы этого чувства не было, я бы смирилась, сдалась на милость судьбе. Но благодаря этому всепоглощающему чувству я вырвалась из цепких лап болезни. Итак, я выздоравливала. Теперь следовало приступить ко второму этапу. Много времени я вынашивала планы осуществления мести. Часто я представляла себе, как каждый из вас валяется у моих ног, прося о пощаде. Но иногда я вспоминала, как во сне явилась ко мне старуха и сказала, что я выздоровею. Так и происходило. Еще она упоминала о каком-то моем даре. Это ставило меня в тупик. Первая часть предсказаний исполнялась. А вторая? Я долго не могла понять это, пока одно событие не подсказало, в чем тут дело. Вернее, не подсказало, а лишь намекнуло на то, что это за дар. Однажды, когда мать была на работе, а я валялась в постели, читая какую-то книжицу, тихо скрипнула дверь в мою комнату. Я не обратила внимания, но почувствовала чей-то взгляд. Я оторвалась от книги и взглянула туда, где чувствовалось чье-то присутствие. У входа стоял Жора. Тот самый сожитель матери, о котором я говорила раньше. Надо сказать, что этот ублюдок давно смотрел на меня, как кот на масло, даже когда я была больна. Теперь он в упор глядел на меня, и в глазах его я прочла сильное желание. Кроме того, он был на подпитии или же накачался наркотиков: я видела, что он распалялся все больше и больше: 'Риточка, - шептал он, - Риточка, я хочу тебя, Рита!' Он медленно приближался, я же смотрела ему в глаза, парализованная страхом. Внезапно страх сменился ненавистью: 'Подонок! Только подойди, подонок!' - прошипела я и швырнула в него книгу. Он увернулся и оглушительно захохотал. Ненависть и гадливость к этому человеку переполняли меня: 'Слушай, подонок, ты сейчас опустишься на колени, станешь на четвереньки и поползешь ко мне просить, чтобы я тебя простила', - неожиданно для себя сказала я твердым, не терпящим возражения тоном. Будто кто-то вложил мне в уста эти слова. Услышав это, негодяй тотчас опустился на четвереньки. Сначала я думала, что он паясничает, но потом поняла, что случилось нечто неординарное. С идиотским выражением лица он попросил у меня прощения. Затем в полной растерянности пополз прочь. Это было первое проявление моих способностей. Я сначала не связывала его с тем, что мне говорила та женщина. Вспоминала, как Жора пятился на четвереньках, и мне было смешно. Вдруг на месте этого ублюдка я представила тебя и каждого из твоей компании. Нет, нет! Это была бы слишком мягкая кара для вас. Правда, может быть, исключая тебя. Все-таки в глубине души к тебе осталось теплое чувство. Так прошел год, целый год моей новой жизни. И не было дня, чтобы я не думала о мести. Я не упускала вас из виду, и во мне просыпался азарт охотника. 'Ох, скоро же вы узнаете, что я вам приготовила', - часто повторяла я себе. К тому времени мать выгнали из клиники, и причиной была выпивка. Некоторое время мы перебивались с хлеба на воду, пока мать не устроилась кухаркой в один частный дом. Мне тогда было семнадцать, я часто помогала матери на кухне. Надо сказать, что я научилась очень хорошо готовить, и это пригодилось мне в дальнейшем. Так мерно текла моя жизнь. Как уже говорила, днем я помогала маме, а вечерами сидела дома... сладко мечтая о мести. В конце концов у меня созрел план, но осуществить его я не успела. Теперь я вижу, что тогда это был детский лепет в сравнении, с тем, что я сделала позже, но тогда он мне показался блестящим. И виной моей неудачи оказался ты, Коля. В моей задумке ты должен был стать главным действующим лицом. Но ты исчез. Сначала, когда твою компанию я видела без тебя, я подумала, что ты поссорился с ними. Несколько дней Соня ходила без постоянного спутника. Здесь надо было сильно подумать: почему? Потом я выведала, что ты уехал. И это поразило меня, как гром среди ясного неба. Куда ты уехал и зачем? Я была немного дружна с Женей Земцовой, одноклассницей Сони. Ты помнишь Земцову? - Да, - ответил Николай. Он не мог опомниться от услышанного. - Эта девица даже немного дружила с Софьей. Так вот, я пригласила Женю к себе... От нее я узнала, что у тебя с Соней произошла размолвка, и ты уехал в Одессу. Узнав это, я обрадовалась и огорчилась одновременно. Огорчилась, потому что ты уехал, и обрадовалась, потому что ты бросил Софью. 'Так тебе и надо, дрянь! - сказала я тогда, - Но это не освободит тебя от моей мести, сия чаша не минует тебя!' Теперь рядом со мною жили трое негодяев, и надо было решать, как быстрей и изощренней их наказать. Но 'быстрей' затянулось на годы, ибо сначала Юрий, потом Софья уехали, остался лишь Дмитрий. Надо сказать, что ребята были на три года старше меня. Я не знала причин, из-за которых они покинули наше райское место. Правда, почему это сделала Софья, я узнала позже. Вскоре Дима погиб. Его машина на большой скорости врезалась в бетонную опору моста. Я помню пышные похороны, на которые, впрочем, никто из вас не приехал. После этого мне в моем городе нечего было делать. Необходимо было найти всех троих и провести акт возмездия. И начать я решила с тебя. Я рассуждала так: ты, Коля, всегда был душой компании и вокруг тебя группировались остальные. Значит, думала я, к тебе будут тянуться ниточки от Юрия и Сони. Кстати, о Соне я узнала от Земцовой, та прислала ей несколько писем. Женя дала мне их прочитать. В одном из них Соня писала, что сильно скучает о тебе. В другом, присланном гораздо позже, написала о том, что вышла замуж и ждет ребенка... Но хватит о Соне. Твой адрес мне раздобыла вездесущая Женя Земцова. Я сказала ей, что была тайно в тебя влюблена. Но, честно говоря, я не соврала. Я попросила ее достать твой адрес, чтобы написать тебе письмо. Она мне поверила, и вскоре я держала твой адрес в руках. 'Еду в Одессу', - твердо решила я. И через несколько дней поезд уносил меня в неизвестность. Мне необходимо было освоиться в незнакомом городе, снять жилье и устроиться на работу, ибо я знала, что для достижения цели потребуется время. Надо сказать, что иногда у меня возникали сомнения: а не бросить ли эту затею, отказаться от нее? У меня не хватало сил; очень многое было поставлено на карту. Все мои унижения, слезы, разве они не стоят мига наслаждения и торжества? Разве я могу быть счастлива, зная, что вы счастливы? Разве я могу смеяться и шутить, зная, что вы веселитесь и ликуете? Я сказала себе: не кори себя, Рита, ты права! Ты права и нечего сомневаться! Теперь я думаю, что мне негласно нашептывал, как поступить, некто грозный и таинственный... возможно, сатана. Так или иначе, отбросив все сомнения в правильности выбора моего пути, я, не взирая ни на что, стала добиваться своей цели. Удивительно, но мне везло. Я сразу сняла комнату. С работой, правда, случилась заминка. С детства я привыкла жить в стесненных условиях, и при моих скромных запросах суммы, накопленной за несколько лет, хватало, чтобы не голодать. Я занимала крошечную комнатку, и хозяйка моя, пожилая женщина, редко заглядывала ко мне. Так-то и лучше было. Надо сказать, что это была весьма странная женщина, в меру молчаливая, и то, что я остановилась у нее, можно сказать, воля рока. Сама того не ведая, она внесла весомый вклад в осуществление моих планов. Звали ее Мария Ивановна и содержала она свой 'коттедж' в образцовом порядке. Средства к существованию получала, сдавая внаем комнаты. Мне показалось, что она знала, что мне нужно, и зачем я к ней явилась. Мария Ивановна сразу предложила мне комнату, которая полностью меня устраивала. Когда мы зашли в эту комнату и я выразила согласие занять ее, разговор зашел об оплате. Я со страхом думала, что старуха загнет астрономическую цифру, но, к моему удивлению, плата оказалась весьма умеренной. После того как я обрела временное жилье, я долго искала работу. В один прекрасный день, я оказалась возле твоего дома. Страшно волнуясь, я шла на ватных ногах к твоему подъезду. Словно преступник, боясь, как бы его не застали на месте преступления. Честно говоря, я и была преступницей, раз вынашивала такие планы. В тот день я так и не посмела зайти в твой подъезд и не встретила тебя, чему я была рада и одновременно огорчена. В следующие дни я много времени потратила, сидя на скамейке в тенистом парке. Отсюда хорошо была видна, аллейка, ведущая к твоему дому. За это время я, кажется, изучила всех жильцов твоего дома, но тебя все не было. Возможно, за четыре года, ты так изменился, что я не узнала тебя? Возможно, ты сменил адрес? Я была в отчаянии, но как-то вечером, когда я потеряла всякую надежду видеть тебя, ты пришел домой. Я сразу узнала тебя. Я хорошо тебя разглядела. Ты почти не изменился. Ты, конечно, не обратил на меня внимания, я же просто не верила своей удаче: ты здесь! Никуда не уехал, моя тонюсенькая ниточка из прошлого. Кого я любила и ненавидела больше всех! Ты здесь! Ты здесь! И я начинаю охоту! Я вплотную приблизилась и жду момента, чтобы нанести удар побольней! Ты же никуда не денешься, мой милый! Никуда! 'Потом наступит очередь других...' - так думала я и была как никогда уверена в успехе. Домой я возвратилась в прекраснейшем настроении. Мне давно не было так хорошо. Помню, что я даже напевала что-то веселенькое, когда в дверь постучали. Не мешкая, я открыла дверь. На пороге стояла Мария Ивановна. - К тебе можно войти, милочка? - спросила она - Да, пожалуйста, Мария Ивановна! - ответила я. - Ты можешь называть меня тетя Маша. - Хорошо, тетя Маша, - как можно слаще сказала я. Она прошла в комнату, уселась в кресло и молча уставилась на меня. Лицо ее при этом было непроницаемым, и прочесть что-либо на нем не представлялось возможным. Мне показалось, что она хочет сказать мне нечто важное для меня и теперь мучительно решает, делать ли это. После довольно долгого молчания она спросила меня о каких-то пустяках. Затем совершенно неожиданно, без какого-либо перехода она вдруг заявила, что личная жизнь жильцов, ее не интересует; самое главное, чтобы они вовремя платили. Затем вдруг, прервав свою тираду, встала с кресла и стремительно вышла, оставив меня мучиться в догадках: зачем она приходила? И это в тот вечер было не последнее вторжение в мою затворническую жизнь. Около восьми, когда я лежала в постели и читала, в дверь осторожно постучали. Накинув халат, я довольно-таки опрометчиво открыла дверь. На пороге стоял высокий стройный мужчина средних лет вполне приятной наружности. Серебряные нити в смоляных вьющихся волосах лишь подчеркивали общее благоприятное впечатление. - Вы Маргарита? - спросил он, улыбаясь в щегольские усики. - Да, - ответила я, немного заинтригованная тем, откуда он знает мое имя. Тем более, что тете Маше я назвалась Анной. - Вы извините за нахальство, но так уж случилось, что я снимаю комнату у Марии Ивановны. Мне захотелось познакомиться с вами. Я встречал вас в Монастырище и, конечно, не подозревал, что буду вашим соседом в Одессе. - В Монастырище? - воскликнула я. - Да, я там родился и жил достаточно долго. Теперь вот живу в Одессе, - он посмотрел мне в глаза. Я подумала, что никогда не видела его ни в Монастырище, ни в Одессе. 'Возможно, он врет. Обо мне ему рассказала хозяйка', - подумалось мне. Я не могла вспомнить, говорила ли я ей о Монастырище. - Ну и где вы жили в Монастырище? - спросила я с ехидцей в голосе, надеясь уличить его во лжи. К моему удивлению, он назвал улицу, дом, в котором жил, и они мне были прекрасно знакомы. Он даже описал вид из окна своей спальни, перечеркнув все мои сомнения, ибо это совпадало с тем, что я знала. - Просто удивительно, что я вас там никогда не встречала, - сказала я на сей раз серьезно. - Не встречали? - притворно воскликнул он, - да сколько угодно! Просто вы не обращали на меня внимания. Я пристально поглядела на него. 'Определенно, я вижу его в первый раз', - подумалось мне. - Может быть, может быть, - пробормотала я. - Давайте знакомиться, - предложил незнакомец и протянул руку, - Игорь. - Анна, - представилась я. - Но я знаю вас как Маргариту, - удивился он. - Все это так, но я сменила имя, - смутилась я. - А зря. Маргарита - прекрасное имя. Мне нравится: как у Булгакова. Итак, мы познакомились. Этот человек занимает много места в моей жизни. Нет, нет, мы не были любовниками. Игорь был слишком занят своим делом, чтобы опускаться до каких-то любовных утех. У него была одна страсть - могучая, всепоглощающая, ставшая смыслом его жизни. Эта страсть называлась - оккультизм. Короче говоря, магия. Он много ею занимался, хотя и находил время для работы в адвокатской конторе. Порой я думаю, что в мире нет ничего случайного. Всем руководит рок. Мы не случайно встретились - я и Игорь. Из сотен мест, где можно было остановиться, я выбрала 'гостиницу' тети Маши. Именно ее. Я думаю, из-за того, что там проживал Игорь. Именно оккультизм должен придать моей мести особую изощренность, оттого и повстречался на моем пути Игорь. Князь тьмы набрасывал свои незримые сети, и я все глубже и глубже спускалась к воротам ада. В то время я не знала этого, мною владело лишь желание отомстить. Мне было безразлично, чем занимался Игорь. Но потом как будто кто-то внутри меня шепнул: 'Это то, что тебе нужно, Рита!' Я просила Игоря взять меня на так называемые спиритические сеансы. Он охотно согласился, и теперь я точно знаю, что он хотел, чтобы я попросила его об этом. Кстати, во время одной из наших первых встреч он сказал, что многое знает обо мне. И когда я спросила, откуда, он ответил, что есть в мире силы, которые помогают ему. Они же дают ему информацию. 'Это могучие и грозные силы. Тех, кто общаются с ними, называют колдунами, - сказал он. - Не всем дано обращаться к их помощи. Надо знать много вещей и отказаться от многого. У тебя, Аня, очень сильное биомагнитное поле. Я бы сказал, у тебя суперполе. Такое сильное биополе встречается крайне редко. Я, например, знаю только нескольких человек, обладающих таким сильным полем. При первой встрече с тобой я почувствовал это. Обыкновенный человек не почувствует ничего, но тот, кто обладает некоторыми познаниями в области магии и имеет связь с темными силами, почувствует это сразу. Скажи мне, ты не припомнишь ничего необычного, что происходило с тобою?' - спросил он. Я ему рассказала про случай с Жорой. 'Вот видишь, - сказал он, - какое у тебя сильное биополе. Обычно это достигается годами упорных тренировок, тебе же оно дано от природы. Вернее, не от природы...' - он замялся. Итак, он взял меня на спиритический сеанс. Мне незачем описывать, что там происходило. Все было так же, как это описывается в литературе. Полумрак, мертвенно-бледные лица сидящих за столом, блюдце перед каждым. Игорь вызвал какого-то духа... Обычный спиритический сеанс. Я сидела и дрожала от страха, помню, чуть не вырубилась, когда дух стал вещать. Немного позже Игорь начал давать мне уроки магии. Прямо скажу, Коля, многое я постигла, и это пригодилось мне в дальнейшем. Уже через несколько месяцев я могла многое. На то, что другие тратили годы, у меня уходили недели. За это время я много раз видела тебя - сначала одного, затем с женщиной. Оказалось, что ты женился. Это сильно расстроило меня. Очевидно, я еще питала к тебе что-то. Так прошел год. За ним другой. За это время я многое о тебе узнала. Прочла все твои книги, все то, что было издано. И, надо сказать, они мне понравились. Я уже говорила, что хорошо готовила, поэтому мне не составляло труда устроиться на кухню 'Призрачной луны', сначала с испытательным сроком. Я хорошо зарекомендовала себя и осталась работать поваром. Конечно, этот ресторан я выбрала не случайно: ты почти каждый день ужинал в нем. Как ты потом узнаешь, работа в нем входила в мои планы. Иногда ты бывал в ресторане с женой. Кажется, ее звали Виктория. Я часто наблюдала за вами, даже обслуживала вас в качестве официантки. Я завидовала твоей жене, ибо видела, с какой любовью ты относишься к ней... В то же время моя жизнь складывалась не просто. Я была одинока. Почти так же одинока, как тогда, когда не могла ходить. Но теперь причина моего одиночества была иной. Я была одержима планами мщения и отбрасывала все, что не касалось непосредственно этой цели. Одно время мне казалось, что мои планы рухнут, - это когда ты с женой на три года уехал в Молдавию, в Кишинев. Отчаявшись, я хотела ехать вслед за вами, но потом узнала, что ты должен вернуться, так как врачи порекомендовали твоей жене только на время переменить климат. Вы вернетесь сюда, когда ей станет лучше. В то время я близко сошлась с Таней Журковой. Это была очень добрая застенчивая девушка, и она очень страдала из-за своей робости; старые грымзы часто обижали ее. Несколько раз я брала ее под свою защиту, вызывая гнев старых ведьм. Они меня не любили и до этого, а теперь вовсе старались сжить со свету. Но они не знали, какой силой я обладала. До поры до времени я терпела, наблюдая, как они шипели в своих углах, как устраивали мне и Татьяне гадости, но потом я сделала так, что хозяин выставил их за дверь. И это, я считаю, было очень мягкое наказание для них. Вместо этих грязных старух пришли другие, и, надо прямо сказать, немногим лучше тех. Но теперь я диктовала им условия. Все это время я жила у тети Маши. Вскоре после тех событий, о которых я говорила, Таня переехала ко мне. Тетя Маша была не против. Так я боролась с одиночеством. К тому времени я охладела и к Игорю, и к его науке. Правда, я иногда пользовалась магией. Чувство мести глодало меня по-прежнему. Но я не торопилась, я ждала твоего приезда, я знала точно, когда ты вернешься в Одессу, и тогда я отомщу. Сначала тебе, затем Юрию и Сонечке. Несколько раз я была дома в Монастырище. Там я узнала, что у Сони умер муж, дочку она растит сама. 'Может, начать с них?' - подумала я. Но затем отбросила эту мысль. В моих планах я всегда начинала с тебя. Может быть, потому, что я относилась к тебе по-другому. И месть Соне и Юрию должна быть более мягкой, чем тебе. Но, извини, Коля, я немного отвлеклась. Итак, Татьяна переехала ко мне. Мне стало веселее; вечера мы коротали вместе. Она мне всецело доверяла, и наступил момент, когда мы оказались в одной постели. Таня сначала немного стеснялась, но потом привыкла. Мы полюбили друг друга, хотя, с моей точки зрения, вначале это было приятное приключение; она же, я это точно знаю, принимала все очень серьезно. И хотя в моей жизни появилась Татьяна, от своих планов относительно вас я не отказалась. За детские слезы надо было платить; я по-прежнему ждала твоего приезда... Так тянулось серое, безрадостное время, слегка скрашиваемое отношениями с Татьяной и предвкушением мести. Но однажды поток размеренной жизни резко изменился. На имя Татьяны пришла телеграмма, что мать ее серьезно больна и ей необходимо ехать домой, чтобы успеть застать ее в живых. Она уехала, и я осталась одна. Мне было скучно, но я тешила себя тем, что моя подруга скоро приедет. Но ее не было со мной ни через неделю, ни через месяц. Таня прислала письмо, в котором писала, что мать нуждается в уходе и она вынуждена остаться, чтобы ухаживать за ней. 'Что ж, подождем', - сказала я себе, прочитав письмо. И, надо сказать, сильно огорчилась. Но не так, когда она явилась через пару месяцев, с мужем. Вот тогда я готова была разодрать ее на куски. Предать меня, наплевать мне в душу... О, она заслуживает кары! Но когда Татьяна попалась мне на глаза, я была приветлива с ней, как всегда. Мы обнялись и расцеловались. Я и виду не подала, что слышала о ее замужестве. И она не торопилась объясняться со мной. Только сказала, что переедет на другую квартиру. Кстати, она очень удивилась, что я не интересуюсь, зачем она переезжает и куда. Итак, Татьяна переехала, но осталась работать в 'Призрачной луне'. Я видела, как она была счастлива, и это бесило меня. Я долго, очень долго колебалась, прежде чем решилась воспользоваться уроками Игоря. В итоге Таня из веселой девушки превратилась в угрюмое создание, приходящее на работу с заплаканными глазами. Но она была очень неплохой кухаркой, иначе хозяин выгнал бы ее. По правде говоря, он бы и выгнал ее, если бы это входило в мои планы. Наши любовные отношения, конечно, прервались, закончились в тот вечер, когда я узнала, что она предала меня. Но внешне между нами ничего ни изменилось. Татьяна по-прежнему доверяла мне. Часто говорила, что муж покалачивает ее. Я советовала ей терпеть, хотя очень хотела, чтобы она вернулась ко мне. В конце концов их брак распался, и это была лишь небольшая толика моей мести. Я никогда и никому не прощаю предательства и в дальнейшем полностью расквиталась с ней. Сегодня, Коленька, твой день. Сегодня ты узнаешь еще много такого, что повергнет тебя в шок. Возможно, после сегодняшнего дня, ты полностью изменишься - я имею в виду твое поведение, психику, короче говоря, твоя жизнь изменится. Чувство утраты, может быть, даже чувство вины, будет преследовать тебя до последнего вздоха. Эта незаживающая рана будет глодать тебя, твою душу. И ничем, ничем ты не сможешь заглушить боль... Ни вином, ни любовью, ни чем-либо другим. Сознание того, что ты в большей степени виновен в том, что произошло, не покинет тебя никогда. Это то, чего я добивалась, выжидая годы. И вот, когда цель достигнута, я почему-то не испытываю радости... Но хватит об этом. Слушай, что было дальше. Я уже говорила, что Таня ушла от мужа. Теперь я уже не хотела, чтобы она переселилась ко мне главным образом из-за того, что охладела к ней. Она сняла комнату где-то в районе Молдаванки, а спустя некоторое время начала встречаться с Василием, нашим метрдотелем. Странно, но между ними вспыхнула любовь. И хотя я немного бесилась по этому поводу, но никаких мер не предпринимала. Мы по-прежнему были с ней душа в душу; она была весьма ограниченной женщиной, чтобы понять, какую игру я затеяла. Никому не суждено было знать, какие мысли бродят у меня в голове. Иногда мне кажется, что я марионетка каких-то мрачных темных сил, влияние которых ограничено лишь Всевышним. Обратившись к нему, душа моя сможет вырваться из плена... Но теперь мне терять нечего. Давно пройден рубикон, разделяющий добро и зло. Кромешная мгла ада - вот мое вознаграждение за прожитую жизнь. А моя Танюша светилась от счастья, из-за чего я возненавидела ее. Конечно, я могла воспользоваться магией, чтобы разрушить их союз. 'В конце концов я могу сделать это в любое время', - подумала я и решила не спешить. Где вам до меня, простым смертным, со своими мелкими передрягами, со всем вашим мнимым счастьем. В этом мире, пропитанном ненавистью, есть ли место любви? Я говорю - нет! Есть похоть, обман, животная страсть, в которой можно сгореть, но не любовь! По крайней мере, то, что вкладывается в это понятие. И я давно поняла это! И нечего лицемерить, Коля: ты будто бы любил Соню, затем Викторию! Нет! Тебе казалось, что любил! Ты просто спал с ними! Это так банально! - Но извини меня, я все время сворачиваю в сторону. И это учитывая, что времени у меня в обрез, - она глянула на Николая. - Вернее, у нас с тобой в обрез. А мне много, очень много следует тебе рассказать. Я сказала, что Татьяна и Василий души не чаяли друг в друге. Сначала они встречались тайком, затем Татьяна переехала к нему на квартиру. А я жила одна и часто думала о тебе, Коля. В одно хмурое и холодное осеннее утро я проснулась с мыслью, что сегодня произойдет нечто необыкновенное, неординарное... Слегка встревоженная, я приехала на работу. Я провела весь день у плиты и совсем забыла о странном предчувствии. Вообще, это был обыкновенный серенький денек. Он близился к концу, и мне предстояло провести вечер, как всегда, в одиночестве. Но как меня угораздило заглянуть в зал ресторана? Обычно мне наплевать, как веселятся люди, мне не интересно как они проводят время. И уж если я бывала в зале, то в качестве официантки. А тут, как магнитом, меня потянуло зайти туда. И, дивясь этому странному желанию, я вошла в прокуренный зал, проклятый оркестр оглушил меня... И вдруг я увидела тебя. Я стояла как вкопанная, не веря своим глазам. Затем испуг мой прошел. Я увидела, что за годы отсутствия ты ничуть не изменился, хоть и немного поседел. Виктория была просто на высшем уровне. Вы мило ворковали, ни на кого не обращая внимания. И тут я внезапно подумала: есть ли у вас дети? Злость и досада охватили меня; я повернулась и вышла. Ведь это я могла сидеть здесь, за столиком, лениво потягивать 'мартини' и болтать о пустяках. Это мне ты мог шептать слова признания, сжимать меня в объятиях. И, наконец, у меня с тобой, а не у тебя с Викой могла быть парочка очаровательных детей... Мальчик и девочка. Я так размечталась, но вдруг остановилась: 'Слушай, недоумка, - сказала я себе, - что у тебя за мысли? Ты же собралась мстить ему... Ему и его друзьям. Отчего ты вдруг раскисла? Разве то, что они проделали с тобой, можно компенсировать какой-либо привязанностью? Будь тверда! Будь тверда!' - как будто, кто-то внутри меня нашептывал эти слова. Придя домой, я, не раздеваясь, улеглась в постель и до утра не сомкнула глаз. Надо сказать, у меня возник план, который я считала достаточно изощренным и, что важно, легко осуществимым. Помнишь, я говорила тебе о Леше, сожителе моей матушки? Тогда он полностью был в моей власти. Я могла сделать с ним, что хотела. Я могла ему приказать убить себя, и он бы сделал это. Но я не всегда имела над ним такую власть. Дело в том - это объяснил мне Игорь - что даже моего суперполя не хватало для этого. В голове каждого человека есть некая штучка, которая блокирует воздействие внешнего биополя. Задача 'белого' или 'черного' мага подавить этот узел в мозгу. Для этого существует много способов. Леша был наркоманом, и наркотик частично разрушил защиту, поэтому я могла управлять им. Но, что удивительно, не каждый наркотик, дает желаемый результат. Все зависит от индивидуальности человека. Мне с помощью Игоря удалось найти такое вещество, что у принявшего его исчезает всякая защита против моего биополя. Это вещество - слабый, очень слабый наркотик в виде порошка. Он без цвета и без запаха, без вкуса, легко растворяется в воде. Его, например, легко подмешать в спиртное. Ты, полагаю, немало удивился, заметив некоторые изменения в поведении жены. Я не долго колебалась, влив ей в 'мартини' свой эликсир. Правда, ждать мне пришлось несколько недель, пока вы вновь соизволили посетить 'Призрачную луну'. Увидев тебя и Викторию, я сделала так, что Станислав почувствовал себя плохо и попросил меня подменить его. Конечно, я с удовольствием обслужила вас, а вы даже не обратили внимания на улыбчивую официантку, которая подлила твоей жене свое зелье. Кстати, пил и ты, но я дала установку лишь для твоей жены. И ты, конечно, почувствовал действие моего зелья, когда занимался любовью с Викторией. В эти моменты я вселялась в тело твоей жены. Это я наслаждалась! Это я стонала в оргазме! Это я ощущала! Это была я, Рита, в обличье Виктории! Это был мой триумф! После этого я, счастливая и опустошенная, возвращалась в свою личину. А к твоей женушке возвращалось сознание. Она, естественно, не помнила, как ты ее 'любил'. Ну, каково, Коля? Николай сидел, вперив взгляд в одну точку. По его бледному лицу скатывались капельки пота. Казалось, он не слышал ничего. Но Рита - Анна продолжала: - Я много раз была Викторией, но, надеюсь, и ей хватало. Поверь, смерти Виктории я не хотела. Хотя, честно говоря, любить ее мне было не за что. Ее мозг в конце концов не выдержал, он попросту 'взорвался'... Я еще раз повторяю, что не хотела ее гибели. Это не входило в мои планы. Но, раз так случилось... Честно говоря, я не жалела, ведь она имела наглость любить тебя. После гибели Виктории ты не появлялся у нас. По тому, как исчезли твои публикации в 'Вечерей Одессе', я поняла, что ты тяжело переживаешь ее гибель. Я много раз звонила тебе, и когда ты поднимал трубку, я молчала. Верно, ты думал, что это звонит твоя поклонница. Я следила за тобой. Ты жил жизнью затворника. Иногда я хотела быть на месте Виктории; вот так бы ты любил меня, горевал обо мне... Я ничего не предпринимала до того времени, когда ты появился у нас. О том, что ты едешь к нам, мне доложил мой человек. Кстати, ты с ним столкнулся сегодня, это Алексей, брат-близнец Станислава. Он здорово помогал мне, сообщая о каждом твоем шаге, конечно, не бескорыстно. Если бы ты его 'погасил' тогда, в подъезде, я бы переживала. Ведь настоящих друзей так мало. Итак, ты появился у нас впервые после гибели Виктории. И надо было случиться, что там, в этом зале, была и Галя, дочь Софьи. Я знала, что она ее дочь. Твоя бывшая возлюбленная прислала фото Гали моей подружке Жене. Я увидела фотографию, когда навещала матушку в Монастырище. Это было год назад. С тех пор провинциальная девушка не настолько изменилась, чтобы я ее не узнала. И если ты думаешь, что в 'Призрачной луне' я ее увидела впервые, то ошибаешься. Кажется, полгода назад в одной из юных манекенщиц, что мелькали на экране телевизора, я узнала, к своему удивлению, ту, на фотографии, дочь Софьи. Я даже глазам не поверила. Я поручила Леше разузнать о ней все. И вскоре я знала, где она живет, с кем встречается. Мне удалось узнать и о ее матери и еще, кое-что другое... Короче говоря, я не упускала Галину из вида. Но против нее и ее матери я ничего не предпринимала. Пока здесь не встретила Галину. В голове моей спонтанно родился план, и я рада, что он удался. Влюбленная парочка не обратила внимания, что вместо Станислава их столик вдруг начала обслуживать официантка. Мне ничего не стоило налить в стакан с апельсиновым соком мой элексир. И через минут сорок голубчики были в моей власти. Смазливому пьяненькому мальчику я скомандовала: а ну-ка, в постельку, и спать до утра! А Галину - в постельку к тебе... Я покатывалась со смеху, видя, как она в манере проституток высшей квалификации подкатывалась к тебе. Она назвалась тебе, кажется, Лолитой, не так ли? Я сама не знаю, почему выбрала это имя. И трахалась с тобой я, а не она. Интересно это было делать в обличье Виктории, а затем в облике Галины. Я тебе забыла сказать, что исчезая из чьего-либо сознания, я всегда давала установку забыть о чужом вторжении в мозг, то есть стирала в памяти моменты, о которых ни Виктория, ни Галина не должны были знать. Честно говоря, я не подозревала, что Галя все так воспримет. И не обязательно, что ее сбил синий 'седан', возможно, это была другая машина. Кстати, Коля, милиция осмотрела твой автомобиль? - она вопросительно поглядела на Николая. - Н... нет, - с трудом вымолвил Николай. - Возможно, они это сделали в твое отсутствие. И я не сомневаюсь: будь какие-то следы на машине, ты бы не сидел передо мной. Но их не было, потому что сделал это не ты. Я-то знаю. Скорее всего, Галя сама бросилась под колеса. Так что виновников искать не имеет смысла. Тобой сильно интересуется один мент, кажется, его фамилия Зятьков. Видишь, Коленька, как много я знаю! Кстати, этот следователь, очень неплохой мент и, я думаю, скоро найдет 'истинных' убийц. Пока, мой милый друг, подозреваемый номер один - ты! И кто знает, каких собак может навесить на тебя неугомонный мент. Но хватит об этом. Узнав из газет о смерти Галины, я не очень переживала. Скорее, наоборот: погибла дочь моего врага. И хотя я не планировала такой финал, моя месть удалась на славу. Но остались еще двое. Двое... Хотя, честно говоря, меньше всего хотелось наказать тебя. Разум мой ненавидел тебя, но душа питала к тебе теплые, очень теплые чувства. То один из них брал верх, то другая.... Я ненавидела тебя и в то же время жила тобой. С тобой мне было так хорошо, как ни с кем другим. И я сделала все, чтобы засадить тебя за решетку, но душа моя не выдержала. В конце концов я спасу тебя, мой милый. Как я сделаю это, ты узнаешь позже, но, поверь мне, я спасу тебя. Может, даже ценой своей жизни. С того момента, как вы уехали домой, Алексей - я уже говорила, это близнец Станислава - следовал за вами. Конечно, по моему поручению. Он видел, как полураздетая Галина выбежала в тот вечер, вернее, в ту ночь, из твоего дома. Она была вне себя. Дальше... Дальше ее сбивает машина. Ты думаешь, это я приказала Алексею? Хотя главный виновник ее гибели перед тобой, Коля... Перед тобой... И представь: я ни капли не сожалею. Ну, ладно... Еще остался Юрий. Мы о нем совсем забыли. Надо было подумать о нем. Я помнила его юношей - хорошо сложенным симпатичным юношей. Его я совсем потеряла из вида. И, представь, как мне повезло осенним вечером, когда я увидела его за столиком рядом с тобой! Это была удача, и упускать ее мне нельзя было. Твой друг сильно изменился, но все равно я узнала его. И тут же сказала Станиславу, что в зале сидит человек, которого мне хотелось бы обслужить. Станислав согласился: он давно привык к моим причудам. Итак, я стояла у вашего столика, видела своих врагов, слышала их голоса, и в душе моей полыхала ненависть. Я видела перед собой подростков, которые дразнили и насмехались над девочкой-калекой. Я искала в их постаревших лицах что-то такое, что бы смягчило меня, возможно, вызвало бы жалость. Но не находила. Ни ты, ни твой друг не знал, кто я. Юрий глянул на меня, и чувство злобы вновь охватило меня. Это были те же глаза из далекого детства, заставлявшие меня сжиматься в комок от презрения к себе. Это были глаза, заставлявшие меня всю ночь плакать от обиды. Сколько раз я хотела покончить с собой!.. 'Ты получишь свое, жалкий подонок!' - сказала я себе. Я точно знала, что буду делать дальше. Вероятно, это можно назвать озарением. А может, кто-то наставлял меня? Не знаю. Во всяком случае эти двое видели перед собой нерасторопную официантку с вполне заурядной внешностью, не более. Откуда вам было знать, какие страсти бушевали у меня на душе. На моем лице вы, естественно, не могли прочесть о грозящей опасности. Если бы знали, то не были бы так веселы и беспечны. Чуть позже с нарочитой медлительностью девицы-зануды я покинула вас, чтобы подняться на второй этаж и оттуда позвонить Татьяне. Я молила Бога, чтоб она была дома. И вздохнула с облегчением, когда та подняла трубку. Я ей сказала, что приду к ней со своим парнем. Надо сказать, она очень удивилась, потому что я всегда появлялась у нее одна. Я сказала, что останусь у нее на ночь, и она удивилась еще больше. Конечно, я попросила ее разрешения на это, ссылаясь на то, что дома переспать с ним мешают некоторые обстоятельства. Как я и думала, Татьяна согласилась, она всегда рада была повеселиться в какой-либо компании. Теперь предстояло позвонить в вестибюль первого этажа, что я и сделала. Трубку поднял администратор Василий. Сильно изменив голос, я извинилась и попросила позвать Юрия. Я описала его и назвала столик, за которым тот сидит. Василий ушел, а я стала ждать. Вскоре на другом конце провода взяли трубку, и произнесли несколько фраз. По голосу я узнала Юрия. 'Извините, Юрий, но мне необходимо поговорить с вами, - я часто задышала, чтобы он уловил мое волнение, - крайне необходимо'. 'Кто вы?' - удивился он, видимо, главным образом из-за того, что назвали его имя. Я в свою очередь, тоже как бы удивилась: 'Кто я? Ваша давняя знакомая, о которой вы, видимо, позабыли. Валентина'. Я назвала первое из пришедших на ум имен. 'Валентина? - переспросил он и умолк. Разумеется, он не мог припомнить это имя. В этот миг мозг его проделывал огромную работу, пытаясь вспомнить все, что связано с этим именем. - Простите, не припомню...' - жалобно произнес он. 'Это не удивительно: мы мимолетно встречались несколько лет назад на каком-то вечере. А сегодня в ресторане я увидела вас снова. Но из-за того, что была не одна, я не могла к вам подойти, хотя очень этого хотела. Теперь мне хочется исправить эту ошибку и встретиться с вами'. Он молча выслушал меня и спросил, как я выгляжу. Я нарисовала портрет довольно привлекательной особы. Тогда он спросил, где и когда мы можем встретиться, и я поняла, что он сильно заинтригован. Я дала ему адрес Татьяны. Оказалось, что он знает, где это. Итак, мы договорились, что в одиннадцать я жду его у себя, то есть в квартире Татьяны. Сразу же после разговора с твоим другом мы с Алексеем отправились на Молдаванку. Когда мы подъехали к дому, Леша остался в машине, я же поднялась к подруге. Татьяна удивилась, что я пришла одна, ведь мы договаривались, что я приду с другом. 'Он приедет позже', - сказала я. В это время на часах было полдевятого; оставалось полчаса до встречи. За это время нужно было кое-что сделать. Я прихватила из ресторана бутылку виски и кагора, немного закуски. Поймала себя на мысли, что вовсе не против того, чтобы он не пришел. Можно даже сказать, я не желала его прихода. Это было так неожиданно, что привело меня в замешательство. 'Не ты ли желала его гибели? Не ты ли клялась отомстить ему? Так почему же, когда это вот-вот свершится, жалеешь его? Твоя месть светла и праведна!' - кто-то настойчиво и вкрадчиво шептал мне. Вскоре часы пробили девять раз. Каждый их удар словно звон колокола заставлял вздрагивать и сжиматься мое сердце. 'Уже девять, а его нет!' - сердце бешено колотилось. Я с ужасом ожидала: вот-вот раздастся звонок в дверь. Надо ли говорить, что мое внимание в тот момент зациклилось на звонке. Но проходили бесконечные минуты, а Юрия не было. Несколько раз я подходила к окну. Внизу в полумраке на мокром асфальте мелькали разноцветные блики рекламы. Улица была пустынна, и мой 'седан' отсюда не просматривался. Вдруг, как раскат грома, грянула трель звонка. 'Он, точно он!' - молнией промелькнула мысль, и я стремительно вышла в соседнюю комнату. Татьяна открыла ему, я же через неплотно закрытую дверь могла видеть входящего. Гость вошел в комнату и протянул букет роз. Я почему-то подумала: где он в этот поздний час взял цветы? Надо сказать, что мы с Таней договорились, как будем действовать. Я должна появиться немного позже. Итак, Юрий вошел, извинился за опоздание и протянул ей букет. 'Вы Валентина?' - спросил он. Естественно, он видел Татьяну в первый раз. Подруга стояла спиной ко мне, но я поняла, что она немного растерялась. Возможно, сильно покраснела. 'Нет, - просто сказала она, - Валюша сейчас придет. Вы не стесняйтесь, проходите, - она провела его в комнату и усадила в кресло'. Мне немного не повезло, ибо гость сидел спиной ко мне; я не могла видеть его лица. Но о чем они беседовали, я слышала хорошо. Они проболтали несколько минут, и тут вошла я. 'А вот и Валя', - сказала Татьяна и улыбнулась. Юрий резко обернулся. Несколько мгновений он в упор смотрел на меня. 'Вы!' - он был слишком поражен и не пытался скрыть этого. 'Я', - спокойно ответила я. 'Но... тогда... в ресторане...' - он был явно растерян. 'Что - тогда? Разве официантке запрещено приглашать кого-то в гости? Кроме того, я не сделала бы этого, если бы не заметила интереса с твоей стороны, мой милый'. 'Конечно, конечно, - залепетал он, - но зачем такая конспирация?' 'Мне почему-то захотелось удивить тебя, милый', - я села ему на колени, обвив шею руками. Как мы условились, в этот момент Татьяна вышла и через несколько минут пригласила в комнату, служащую столовой, где нас поджидал неплохо сервированный стол. Мне показалось, что Юрий доволен таким приемом. 'Ты не против пропустить стаканчик, милый?' - сказала я, когда мы втроем сели за стол. 'Конечно, милая Валюша', - улыбнулся он мне. Я налила ему в рюмку виски, а себе и Татьяне - вино. 'Валя, не могла бы ты и мне налить виски?' - как я и полагала, спросила она. 'О, прости милая, - сказала я, окинув взглядом стол, - я сейчас принесу чистую рюмку'. Я пошла на кухню и через минуту поставила на стол рюмку, не дне которой был мой бесцветный порошок. Обнаружить его было практически невозможно. Теперь рюмка немедленно наполнилась виски. Я произнесла какой-то тост, и мы выпили. Затем я весело лепетала о чем-то, дабы мой ухажер видел во мне пустышку. Зато моя подружка не проронила и пару слов. И, надо сказать, уловка моя сработала. 'Перед этой глупышкой нечего метать бисер', - решил Юрий и бросился в бой, пока что с виски. Я же отметила, что после нескольких рюмок моя подружка только и думала о том, чтобы мой галантный кавалер пошарил у нее между ног. Я увидела, как их ноги соприкасаются явно не случайно, и это, надо сказать, входило в мои планы. Конечно, я делала вид, что ничего не замечаю. Я шутила, смеялась, произносила тосты. Целовала Юру - впрочем, как и он меня. А сама думала: 'Скоро, скоро, Василек, твою кудрявую голову украсит еще один рог'. И справедливости ради надо сказать, что любой на месте Юрия отдал бы предпочтение ей. Надо смотреть правде в глаза: она была гораздо эффектнее меня. И, главное, гораздо моложе. В конце концов твой приятель обязательно выбрал бы ее, и на этом строился мой план. Да, я забыла сказать, что во время нашего застолья звучала музыка. Мы много танцевали, и когда он приглашал Татьяну, они просто прилипали друг к другу. Все это бросалось в глаза. Я же делала вид, что ничего не замечаю. И в конце концов они начали в открытую меня игнорировать. Я поняла, что они задались целью во чтобы ни стало отделаться от меня. В пору сделать обиженное лицо и удалиться: 'О! - пьяным голосом воскликнула я. - Мне необходимо срочно ехать домой'. Я встала из-за стола, попрощалась и направилась к двери. Они даже не поинтересовались, зачем я так спешу и как я доберусь в этот поздний час. 'Можешь, останешься?' - тихо пролепетала лицемерка Татьяна, верно, моля Бога, чтобы я не передумала. Я ничего не ответила. На улице было холодно. Моросил мелкий противный дождик. До стоянки, где стоял мой автомобиль, было метров двести. Я медленно прошла их, старательно обходя лужи. Мой Алексей крепко спал. Я разбудила его и села рядом. Отсюда хорошо было видно ярко освещенное окно квартиры, которую я только что покинула. Полчаса, минут сорок я глядела на него. Я уже начала дремать, когда свет в окне погас. Я прикинула в уме: мое снадобье уже действовало, но выжидать надо было еще минут тридцать. Я засекла время, перебралась на заднее сидение и укрылась там с головой заранее приготовленным пледом. Ни Алексей, ни кто-либо другой не должен видеть меня во время сеанса. Это зрелище не для слабонервных. Вообще, неприятно, если видят перед собой неподвижное, почти бездыханное тело... Теперь надо расслабиться и дышать как можно глубже, максимально задерживая дыхание. Надо произнести несколько специальных слов... Думаю, что тебе не интересно, как я вхожу в нужное состояние. Короче, едва я сделала все нужное, как оказалась в комнате в объятиях Юрия. В этот миг Татьяна как личность перестала существовать. Ее сознание было подавлено мною. Обладая таким суперполем, я обычно без какого-либо сопротивления вторгаюсь в мозг жертвы. Но бывают исключения. На сей раз проникнуть в мозг Татьяны было легко. В чужом мозгу хозяйничать мне отпущено самое большое около часа, и все. Поэтому надо было спешить. Итак, я оказалась в объятиях спящего Юрия и по некоторым признакам, о которых мне неприятно тебе говорить, поняла, что моя подружка только что нарушила обет верности Василию. Ненависть и отвращение захлестнули меня. Рывком я сбросила с себя липкие влажные руки, будто стряхнула паука. Я думала, он проснется, но в этот момент вспышка неонового света от рекламы осветило его лицо. Он спал! Этот подонок, похотливое мерзкое животное, даже не подозревал, что будет через несколько минут. Лиловые тени метались по его лицу, и мне даже показалось, что он улыбается во сне. Я ступила на пол, подобрала валяющийся халат и надела его... Затем пошла в ванную. Чужое тело плохо повиновалось мне. Сначала, сделав первый шаг, я чуть было не упала; с трудом сохранив равновесие, я доковыляла до двери. Уже открыв ее, я оглянулась: Юрий спал. В ванной комнате, в узком пространстве, куда с трудом можно было просунуть руку, между пластмассовым шкафчиком и стеной, я заранее спрятала пистолет. Я взяла его и, сняв с предохранителя, положила в карман халата. Медленно ступая, я отворила дверь и вошла в спальню. Приблизившись к постели, я несколько мгновений глядела на силуэт человека, лежащего под простынею. Ни волнения, ни жалости я не испытала. Наоборот, это был торжественный момент, и мне захотелось, чтобы мой мозг зафиксировал то, что произойдет здесь, с особой ясностью, подмечая каждый штрих, каждый мазок величественной картины, чтобы потом, в будущем, с наслаждением прокручивать все это в своем сознании. Более всего мне необходимо было видеть его искаженное страхом лицо. Я подошла к включателю и нащупала в темноте кнопку. Яркий свет залил комнату. Я вновь оказалась у постели. Юрий начал просыпаться: сначала дрогнули его ресницы, вслед за этим он открыл глаза. Прямо на него глядело черное дуло пистолета. До него это дошло не сразу, но потом лицо его исказилось страхом: 'Ты... ты что, Таня? - прошептал он, и лицо его побелело как мел. - Ты что?' -и сделал попытку подняться. 'Лежи!' - жестко сказала я. Он послушно замер, глядя как зачарованный на пистолет. 'Ты помнишь маленькую девочку-инвалидку, над которой вы, подонки, насмехались? Помнишь? Ту маленькую девочку из твоего детства? Монастырище...' Я видела недоумение на его лице. Затем его сменил неподдельный ужас. 'Да, - наконец, как бы превозмогая себя, медленно выдавил он. - Но какое отношение...' 'Так вот, подонок! Та девочка перед тобой, - перебила я его, пристально глядя в расширенные от ужаса зрачки, - и она поклялась отомстить тебе!' 'Нет! Нет!' - закричал он, вскакивая с постели. И в этот момент я нажала на спусковой крючок. Юрий рухнул как подкошенный. Я еще раз выстрелила в него, затем выключила свет. Теперь нужно было улечься на пол, сжимая в руке пистолет, чтобы Татьяна нашла себя там. Естественно, она ничего помнить не будет, и виной всему, она решит, был алкоголь. Так я и сделала. Лежа на полу, выполнила определенные действия и в тот же миг почувствовала холод, адский холод. Несмотря на то, что у меня зуб на зуб не попадал, откинула плед. Алексей спал. Конечно, он ничего не заметил. На улице не было ни души. Покой ночи нарушали разве что разноцветные блики неоновых огней да мелкий дождик, не перестающий с тех пор, когда я в первый раз покинула квартиру Татьяны. 'Она скоро проснется, - подумала я, - и то, что она увидит, повергнет ее в шок'. От этой мысли я чуть было не рассмеялась вслух, но сдержалась и велела Алексею везти меня домой. Надо сказать, после перемены, которая происходит со мной, я просто с ног валюсь от усталости. Поэтому, лишь голова моя коснулась подушки, я уснула крепким сном. Возможно, телефонный звонок звучал долго, прежде чем я проснулась. Было уже светло, и я припомнила все, что случилось накануне. Конечно, звонит насмерть перепуганная Татьяна. Я подошла к телефону и сняла трубку. 'Аня... Аня! Я убила его! Убила!' - Татьяна билась в истерике, крик ее перешел в визг. 'Что? Что ты мелешь? Кого убила?' - в свою очередь, закричала я в трубку. 'Юру... я убила Юру!' - сквозь рыдания донеслось до меня. 'Ты шутишь, Таня? Ты шутишь?' - заикаясь, спросила я. 'Я... я убила его', - она причитала пуще прежнего. Я сделала вид, что размышляю. Она же, видимо, поняла мое молчание по-своему. 'Что мне делать?' - кричала она в трубку. 'Прежде всего успокойся. И расскажи все по порядку', - спокойно сказала я. 'Я убила его, Аня! Убила!' 'Как это произошло?' 'Не помню. Я очнулась на полу, в руке моей был пистолет'. 'У тебя был пистолет?' - спросила я. 'Нет. Это, видимо, его', - она по-прежнему рыдала. 'Как это произошло?' - спросила я еще раз. 'Не знаю! - закричала она. - Не знаю! Я была настолько пьяна, что ничего не помню. Помню, как ты ушла... Я легла с ним в постель... Но какое это имеет значение? Ведь он мертв... Я убила его!' 'Послушай! Слушай меня внимательно. Никто не видел его у тебя. Поэтому возьми пистолет, уничтожь всякие следы его присутствия у тебя, протри все ручки, двери, посуду, какой мы пользовались, проветри комнату и дуй ко мне. Постарайся сделать это как можно быстрей. И главное - успокойся и возьми себя в руки. Ничего страшного не произошло. Ничего страшного не произошло'. Спустя некоторое время она была у меня. И тут я совершила ошибку. Ошибку из-за своей нерасторопности. Мы с Алексеем чуть запоздали и напоролись на милицию, орудующую в квартире Татьяны. Удивительно быстро они обнаружили тело, кто-то, видимо, сообщил... Нам пришлось ретироваться. Первоначально арест Татьяны не входил в мои планы. Мне хотелось, чтобы она всю жизнь жалела о содеянном: таков был мой план мести за ее предательство. В тот же день я взяла ей билет в Россию, там можно затеряться. Но я так же знала, что ее все равно найдут... Оттуда она, будучи в депрессии, отправила письмо своему сожителю, которого, как оказалось, действительно любила. А потом покончила с собой. Я догадалась, что она отправит письмо, и послала Алексея к Василию. Мне хотелось прочесть это письмо, ибо в нем могли быть сведения обо мне. В отсутствие хозяина Леша забрался в квартиру Василия, чтобы найти это письмо. За этим занятием его и застал Василий. Завязалась драка. Ты знаешь, чем она закончилась... Анна говорило легко, словно речь шла о каких-то пустяках. Николай же сидел, уставившись в одну точку. Ярость и ненависть клокотали в его душе. Как бы издалека до него доносился голос Анны: - Конечно, мне жаль Василия и Таню. Они страстно любили друг друга. Но роковое стечение обстоятельств... - А Виктория, Галя? Они тоже - стечение обстоятельств? А Юрий? - глухим голосом спросил Николай. - О, Юрий... Это совсем другое дело. Кстати, милый, почему ты не спрашиваешь, что я уготовила тебе. Ведь поклялась же я отомстить вам всем... и тебе, значит, тоже... Виктория не в счет... может быть. Возможно, то, что я приготовила тебе, гораздо хуже, чем в случаях с твоими друзьями, кто знает? Но почему я открыла тебе все? Возможно, там, - она указала пальцем вверх, - возможно, там учтут это. Все, что ты узнал, ускользнет через несколько минут из твоей памяти. Я позаботилась об этом, заставив тебя выпить мое снадобье. Ты позабудешь все, о чем узнал здесь, и у милиции будет множество улик, чтобы упечь тебя за решетку. Кстати, прислушайся: они поднимаются по лестнице... Они идут за тобой, Коля. - Врешь, сука! - Николай вскочил на ноги и выхватил пистолет. - Я убью тебя! Слышишь, убью! Анна смотрела на него равнодушно, хотя чуть побледнела при этом. Казалось, она ждала такого исхода. - Ха! Ты убьешь меня? Убей! Сделай одолжение! Я прошу тебя, убей! Это мое самое большое желание! Стреляй! - она билась в истерике. - Это я убила твою дочь! Это я ее убила Галину! - Мою дочь? - бессознательно повторил Николай. Каленым железом в голове выжигались только что услышанные слова. - Галина - моя дочь? - медленно повторил он. - Ты можешь спросить об этом Софью! - крикнула Анна. - Галина... Николай почувствовал головокружение. Он закричал, и это был крик раненого зверя. Вслед за этим он нажал на курок и потерял сознание. Очнулся он оттого, что услышал голоса. Открыв глаза, обнаружил в комнате множество людей. Сам же он лежал на тахте, и никто не обращал на него внимания. Внезапно кто-то подошел к нему. Это был следователь Зятьков. - А, очнулся, - инспектор внимательно поглядел в глаза Николаю. - Где я? - спросил Николай, чувствуя сильную головную боль. - Где ты? - задумчиво повторил Зятьков. - Ты действительно ничего не помнишь? - Нет, - с трудом произнес Николай. - Удивительно. Я бы никогда не поверил... - едва слышно сказал Зятьков. - Вы, Николай Иванович, в доме женщины, в которую стреляли. - Вы... вы шутите, - через силу улыбнулся Николай. - Какую женщину? - Ее звали Анна, хотя настоящее ее имя было Маргарита Степанова. Она работала поваром в ресторане 'Призрачная Луна', - торжественно произнес следователь. Николай, еще не веря услышанному, попытался вспомнить повара с таким именем, но ничего у него не получалось. - И... и что? Я убил ее? - недоверчиво улыбнулся он. - Зря иронизируете... Эта сука сделала все, чтобы вы попали под 'вышку' или, в лучшем случае, схлопотали пожизненное... Вы должны благодарить сержанта Зайцева за то, что он установил тогда, в наш первый визит, 'жучок'. Он засунул его в отворот пиджака. Вы должны кланяться ему в ножки за то, что, можно сказать, он спас вам жизнь. Если бы не микрофон, то ни я, да и никто другой на белом свете не раскрутили это дело. Мы слышали каждое слово этой суки. - Так вы знаете, кто убил Юрия? - Николай испуганно глянул на Зятькова. Он был совсем сбит с толку. А следователь истолковал этот взгляд по-своему: - Да, мы знаем, кто это сделал. Более того, знаем, кто убил метрдотеля Василия. И Галину. Вы, Николай Иванович, многого не знаете. И я не уверен, следует ли вам знать все. Не повредит ли это вам? Скажем лишь, что одна женщина очень сильно ненавидела вас и ваших друзей. Кстати, вы только ранили ее. Но, я думаю, суд оправдает вас. (Из книги "Андромеда" том 2) Авторские права защищены. Минск 2007
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"