Аннотация: Обзор 12 конкурсных рассказов. Очень сурово. ___ Комментировать можно, но бессмысленно - Автор обзора ваших комментариев не увидит. Лучше просто мотайте на ус. Или на бороду. Или не мотайте.
Лия Автор выбрал крайне неудачное имя. Сразу возникает эффект надуманности и соответственно отчуждения. в задумчивости смотрела на волны. Вот и сбылась ее детская мечта - увидеть море. Она даже хотела в "мореходку" поступать, да мама не отпустила. Маму море пугало. Но когда стал вопрос о переезде, Лия настояла на этом городе. И теперь ни капельки не жалела. Из всего вышеописанного читатель предполагает, что Лия стоит на берегу, или смотрит из окна на море. Это так интересно - она была центром круга, земля растворилась в белесой дымке, кораблик мерно покачивался на небольшой волне. И вдруг такое. Оказывается она в море и на кораблике. Кстати, слово "кораблик" совершенно пустое. Более того, "кораблик" ассоциируется у нас с бумажными корабликами - очень стойкий образ из детства. Кроме того образ "центр круга - весьма плох. Свежий ветерок трепал волосы, если ветерок, то почему дымка да еще и белесая? Надуманный, псевдолитературный образ явно из какого-то дамского романа. репродуктора звучал медленный блюз, а где-то внутри жило ощущение счастья. Эта часть предложения, по замыслу автора являющая высшей точкой ощущения радостного, перегружена шипящими буквами "жило ощущение" глагол "жило" плох уже тем, что для читателя представляет выбор между "жИло" и "жилО" глаз цепляется и обрывается внутренний ритм предложения, построенного как некая трехступенчатая лесенка к вершине - к счастью. Вот так бы стояла и стояла на палубе. Но раздался гонг рынды, приглашающий на праздничный ужин в кают-компанию. 1. На кораблике нет кают-компании - он слишком мал. Если кают-компания - то корабль. Но это не самое существенное. Куда хуже второе. 2. Гонг рынды - не просто бессмыслица, а точный показатель полного незнания автором предмета. И гонг и рында есть колокол. Гонг пришел к нам из Китая, а у рынды вообще очень забавная история: Термин "рында" произошел при русификации английской корабельной команды "ring the bell" (звони в колокол), которая русскими моряками была трансформирована в "рынду бей". соответственно колокол (bell) стал рындой. Таким образом, мы читаем: "раздался колокол колокола" и впадаем в ступор. Что автор хотел сказать?
Я так детально разобрал первый абзац, чтобы больше не обращать внимания на стилистические ошибки автора, коих в рассказе наблюдается множество.
Еще и года не прошло, как Лия устроилась в рекламно-полиграфическую фирму "Поли". Числилась офис-менеджером, но работу выполняла всякую: и с клиентами занималась, и договоры составляла, и счета выписывала. Потапов Игорь Алексеевич, хозяин, - человек угрюмый, неулыбчивый на фирме появлялся редко. Он и купил-то эту фирму для своей жены Ирмы, а сам занимался ресторанным бизнесом. В девяностых годах по дешевке Потапов купил рыболовный сейнер, сейнер и есть рыболовное судно. Масло масляное. покрасил, переоборудовал, оснастил праздничной иллюминацией. Корабль со звучным именем "Альбатрос" стал одним из его ресторанов - не традиционный ресторан, потому как судно не стояло у причала, а выходило со своими гостями в открытое море. Не верю. Там такой стойкий запах рыбы, что его ничем не выветришь.
Лия последней зашла в кают-компанию, и ей досталось место по левую руку от Ирмы Николаевны - сотрудники предпочитали дистанцироваться от начальницы. Во главе стола сидели капитан корабля, Юрий Михайлович, - старинный друг Потаповых, и сам хозяин. Фирма отмечала десятилетний юбилей.
Когда все расселись, положили закуски, а стюард разлил напитки по бокалами рюмкам, Потапов встал и торжественно заговорил:
- Дорогие друзья! Я поздравляю всех с юбилеем. Давайте выпьем за процветание нашей и вашей фирмы.
Лия чокнулась вместе со всеми, пригубила вино и попробовала салат из морепродуктов. Вкус был необычным, но ей понравился. Она больше года живет в городе у моря и впервые попробовала салат из морепродуктов? Однако, странно! Следующей слово взяла Ирма:
- Дорогие мои! Сегодня я хочу отблагодарить всех вас за ваш труд. И начну с нашего главного бухгалтера. Анна Павловна вместе с нами стояла у истоков. Аннушка, что бы мы без тебя делали? С нашими несовершенными законами, налогами вести бухгалтерию без сучка и задоринки дорогого стоит. - Ирма вышла из-за стола, подошла к приятной женщине бальзаковского возраста, приобняла ее и вручила яркий конверт, вынув его из сумки. Пять глаголов в одном предложении - очень плохо. - И наш компьютерный гений Сергей незаменим. Это как раз тот случай, чем реже Сережа бывает в офисе, тем надежнее наша работа. По первому зову летит Сережа лечить забастовавшую технику. И тебя, Сергей, я тоже хочу отблагодарить. - Ирма вручила следующий конверт и прошла дальше. - Валера, наш мастер, тоже с нами все эти годы: дупло, гильотина, текстильная типография, переплет - это далеко не все, чем занимается Валера. - Еще один конверт обрел хозяина. - А теперь давайте выпьем за этих замечательных ветеранов нашей фирмы.
"Прям как на собрании. А пафоса-то! Неужели попроще нельзя, человечнее, что ли?" - подумала Лия. Все чокнулись еще раз, беседа за столом стала оживленнее. Они вроде первый бокал пьют? Лия не очень прислушивалась к разговорам сотрудников, она смотрела на море через иллюминатор.
Потом еще вручались конверты с такой же напыщенной речью девочкам-дизайнерам Люде и Насте, коммерческому агенту Степану, по совместительству курьеру. Лия почти не слушала, наслаждаясь терпким вином и вкусной пищей. Встрепенулась, лишь услышав свое имя.
- Лия пришла к нам только в этом году, но уже показала себя добросовестным и неравнодушным работником. - Лия покраснела, а про себя подумала: "То ли эпитафия, то ли характеристика", но конверт взяла с благодарностью: деньги-то никогда лишними не бывают. А Ирма продолжала: - И еще в этом году фирма приобрела нового шофера - Потапова Кирилла Игоревича. Хоть он и приходится сыном Игорю Алексеевичу, поблажек ему никаких. Пока он не окончит институт, будет работать шофером. - Ирма сказала, как припечатала, и протянула конверт Кириллу. - Что ж, официальную часть считаю законченной. Давайте веселиться!
- Слышь, Лийка, а ты на японку похожа. - Степан, сидевший слева от Лии, уже чуть захмелевший, попытался обнять девушку.
- Ничего удивительного: у меня отец - казах. Мы с мамой из Алматы приехали. - Лия осторожно скинула осторожно сняла, или резко скинула - осторожно скинуть нельзя. руку Степана со своего плеча.
- Ничего себе. А почему сюда? - Степан больше не наглел.
- Море здесь. И не так дорого, как на юге. Мама хотела только в Россию, а я только к морю. Вот и нашли компромисс.
- А отец?
- Он остался в Казахстане. - Лия глотнула вина. Ей вовсе не хотелось объяснять, что отец начал придираться к разным культурам и кухне (???), а сам просто нашел другую, помоложе.
- Ты замужем?
- Нет. Сначала надо институт окончить. Да и нет у меня пока никого.
- А я, наверное, женюсь. - Степан поднял бокал. - Давай выпьем за то, чтобы у меня все сложилось. Мне на помощь рассчитывать не от кого. Родителей нет, сгорели по пьяни. Тетка только. В общем, нищета сплошная. А я ведь не дурак, мог бы бизнес вести получше нашей Барби. Выгодно жениться - у меня единственный шанс.
- Не поняла, так ты что, жениться хочешь из-за денег?
- Не только, мне девушка нравится. Правда, она не совсем здорова. Но ведь и ей счастье нужно. Кажется, она меня любит, во всяком случае, доверяет.
- Так в чем тогда проблема?
- Боюсь, мамаша против будет. Не захочет она голь перекатную в зятья. Попробую с ней поговорить как-нибудь. Ведь счастье дочери должно быть важнее предрассудков, правда?
- Ну, не знаю, мне кажется, что любовь должна быть главнее.
- Странные вы, девчонки. Будут деньги, будет и любовь. - Степан выпил и начал усиленно жевать.
Девушка услышала, как Ирма выговаривала мужу, чтобы тот меньше налегал на коньяк, а шел бы и выпил лекарство.
- Не поможет уже ничего, - буркнул Потапов.
- У меня что-то голова разболелась. Пойду в каюту, полежу. - Недовольно произнесла Ирма и, не дожидаясь ответа, вышла из кают-компании.
Лия подумала: "Надо же, такая маленькая стройная, как фарфоровая статуэтка, с белыми локонами и огромными голубыми глазами, недаром за спиной ее на фирме называют Барби. Но внешность обманчива". Лия как-то на себе испытала гнев Ирмы, и, хотя та была не права, извиниться даже не подумала. Из текста вытекает, что не подумала извиниться именно Лия. Сотрудники побаивались свою начальницу - за ошибки или опоздания она не только наказывала рублем, но и могла наорать и оскорбить.
Море занимало Лию гораздо больше, чем треп подвыпивших сотрудников. Она вышла на палубу. Девушка даже не заметила, как стемнело, и залюбовалась яркими звездами над головой.
- Нравится? - к ней подошел Юрий Михайлович.
- Очень. - Лия улыбнулась, увидев, что капитан раскуривает трубку. - Вы прямо как из книг о пиратах.
- Тоскую о дальних странствиях. - Вздохнул Юрий Михайлович. - Я ведь был капитаном дальнего плавания, полмира повидал. Знаешь, дочка, на каких пароходах ходил... Но и эта скорлупка мне в радость, спасибо Игорю.
- А я вообще раньше корабли только в кино и видела. Расскажите что-нибудь о ваших странствиях. - Попросила Лия.
А капитан как будто только этого и ждал. Лие было хорошо и спокойно. Она с удовольствием слушала байки "морского волка". А в кают-компании шло бурное веселье. Сотрудники сновали туда-сюда. По трапу поднялись Степан и Анна.
- Куда они все ходят? - спросила Лия.
- Там внизу каюты и гальюн. В смысле, туалет. - Ветерок стал свежим, Лия поежилась. - Замерзла, дочка? К вечеру уже прохладнее. Пойдем к столу, скажу коку, чтобы с камбуза чайку горячего принес. Кок - это повар у нас, а камбуз - кухня.
Юрий Михайлович заглянул на камбуз и сел на место Ирмы. На камбузе?!Стюард принес горячий ароматный чай. Потапов попросил:
- Мне бы тоже чайку крепкого. - Стюард кивнул и пошел на камбуз за чаем. Потапов посмотрел на капитана. - Коньяк не берет совсем, лишь мысли всякие бродят. О быстротечности жизни. Что-то покачивать стало. Шторм?
- Какой шторм? Так, ветерок поднялся. Мы уж к берегу повернули, через пару часов придем в порт.
Потапов выпил обжигающий чай и поднялся:
- Михалыч, пойду гляну, как там жена. - Капитан кивнул.
Веселье разгоралось. В стороне стояли Анна с Кириллом, что-то оживленно обсуждая. Люда устроила стриптиз. "Надо же, как людей меняет обстановка и алкоголь. В офисе она такая скромняга, никогда бы не подумала", - удивилась Лия. Она отвела глаза от полураздетой девушки и увидела взволнованного Потапова, он что-то быстро говорил капитану, Лия не разобрала, но услышала ответ Юрия Михайловича:
- Врача у нас нет, но кое-какие познания у меня имеются. Пойдемте, посмотрим, что там с Ирмой Николаевной.
Мужчины поднялись, заинтересованная Лия пошла вслед за ними.
На диванчике в каюте лежала Ирма без признаков жизни. Юрий Михайлович взял ее руку и не нащупал пульс. Он странно посмотрел на Потапова:
- Игорь, я даже не знаю, как сказать. Но Ирма, кажется, мертва. Может, сердечный приступ?
- Михалыч, ты что? Как? Она никогда не жаловалась на сердце. - Похоже, Потапов еще не осознал значения слов капитана.
Лия окинула каюту цепким взглядом. И нашла то, что ожидала увидеть. Рядом с диваном валялась подушка. Девушка подошла ближе, сомнений не оставалось.
--
Как Лия попала в каюту? 2. Что значит заинтересованная? Кто ее пустит в личные покои шефа? 3. Как Лия догадалась, что это удушение, да еще и подушкой? С чего бы это вдруг девушка, не имеющая никакого опыта в судебной анатомии, выдала такой диагноз?
- Ирму Николаевну задушили. Подушкой. - Еле слышно сказала Лия. Мужчины повернулись к ней.
- Не говорите ерунды, - взвился Потапов. - Кому нужно было ее убивать? Бред.
- При смерти от асфиксии образуется комплекс характерных признаков, которые достаточно хорошо определяются. Как вам объяснить? Видите, цвет кожи, губ синюшный, это от недостатка кислорода. И кровоизлияния видите? В случае удушения вскрываются ткани лица, потому что просто положить подушку на лицо недостаточно - ее можно "продышать", необходимо прижать к лицу и закрыть отверстия рта и носа. Три-пять минут - и все. Посмотрите же, вот и подушка валяется. - Лия говорила и теребила руки от волнения. На подушке ярко отпечаталась помада.
Потапов застыл, а капитан спросил:
- Откуда такие познания, дочка?
- Я на судмедэксперта училась в Казахстане. На него не учатся. Сначала оканчивают мединститут по специальности "лечебное дело", затем год интернатуры по этой специальности и лишь тогда - судмедэксперт. Если Лия училась на судмедэксперта, то у нее должно быть высшее медицинское образование. Не доучилась. Пока.
- Пожалуй, ты права. - Капитан почесал затылок под фуражкой. - Слышь, Игорь, убийцу надо найти. Пойдемте-ка ко мне в каюту, обмозгуем. - Юрий Михайлович накрыл труп простыней.
Казалось, Потапов только после этого осознал, что Ирмы больше нет. Он со всей силы ударил кулаком в переборку и вышел в коридор. Это реакция?
Они втроем расположились в капитанской каюте.
- Слышь, Михалыч, если девчонка права, надо вычислить этого гада. Что теперь с Катькой будет? И с Адой? - Вдруг Потапов всхлипнул.
- Игорь, мы в открытом море. На берег сообщим. Но здесь я представляю власть. Проведем собственное расследование. Дочка, а ты мне поможешь. - Капитан заговорил делово. - Итак, Ирма ушла в каюту довольно давно. Народ сновал туда-сюда. Только мы с Лией были все время на глазах друг у друга. С чего начнем?
- Надо определить, кому была выгодна смерть Ирмы. - Сказала Лия.
- Игорь, с тебя и начнем. У тебя нет любовницы, часом?
- Михалыч, мне уже не нужны ни деньги, ни любовницы. Недавно врачи поставили диагноз - рак неоперабельный.
- И кто об этом знал? - спросил капитан.
- Сын знал, бухгалтер Анна. Теперь, наверное, уже вся фирма знает.
- Попробуй восстановить в памяти все детали.
- Ирма сказала, что у нее голова болит и пошла в каюту прилечь. Где-то через час я решил проведать ее, спустился, но у нее был мой сын. Они о чем-то беседовали. Я решил зайти позже. - Потапов вскочил. - Нет! Он не мог. К тому же весь ресторанный бизнес и так достался бы ему по завещанию.
- А что тогда он делал в каюте у Ирмы? Лиечка, сходи, позови Кирилла. Только пока ничего ему не говори.
Лия поднялась в кают-компанию, где веселье шло полным ходом. Люда уже извивалась на столе в лифчике и плавках, мужчины хлопали, а женская половина кривила губы. Кирилл пошел с Лией неохотно и все поворачивал голову на стриптизершу местного разлива.
- Кирилл, скажи, что ты делал в каюте? О чем беседовал с Ирмой? - Капитан смотрел юноше в глаза.
- А кого это касается? Мне просто надо было с ней поговорить.
- О чем?
- Это мое личное дело.
- Было личное. Но Ирму убили. И теперь все, что касается Ирмы, личным быть не может.
- Убили? Ну, вы даете. Я, конечно, не очень жаловал мачеху. Но в тюрьму из-за нее не собираюсь. Когда я от нее ушел, она была очень даже жива и змеей шипела на меня. Да вы можете у Аньки спросить, у главбуха нашего, потому как она с Ирмой имела беседу уже после меня. Мачеха сама просила ее позвать.
- Ладно. Возвращайся наверх и пусть Анна спустится. Пока не распространяйся об убийстве.
Женщина была трезва и явно злилась:
- Что за дела? Игорь, если тебе Ирма все рассказала, мы могли бы поговорить и без свидетелей. Или ты суд Линча решил устроить?
- Что Ирма должна была рассказать Игорю? - перебил капитан.
- Еще не успела? Странно. Ну, все равно, пусть сама расскажет. Чего тогда звали? Да и вам какое дело?
- Ирму убили.
- Чего? Как так убили? Что за ерунду вы тут мелете? Я выходила, она была вполне живой и орала так, что, я думала, наверху было слышно.
- Но сейчас она мертва. Поэтому расскажите нам, пожалуйста, что за беседа состоялась между вами.
- Не поняла, вы что, меня подозреваете? На фиг мне было ее убивать. Я ей просто подтвердила слова Кирилла, что мы поженились, и у нас будет ребенок.
- Анна, думай, что говоришь. - Потапов дернулся как от удара. - Ты не могла так поступить.
- Вовсе даже могла. Игорь, ты меня бортанул в свое время. Ирма твоя беременная была. Думаешь, я забыла? Я ж влюбилась в тебя тогда. А ты меня использовал как подстилку. Сначала вещал, что она трудно переносит беременность, потом - трудные роды, дальше - Катька маленькая. Сколько лет ты меня мурыжил? Из-за тебя я и замуж в свое время не вышла.
- Перестань, Аня. Как я мог бросить Ирму и свою дочь?
- А как первую жену из-за своей Барби бросил. Но я, видать, рылом не вышла. Зато теперь решила, раз с отцом не повезло, соблазню-ка я сына, мне ведь десять лет назад как раз было столько, сколько ему сейчас. - Лия видела, что женщина хочет выговориться, будто тугая пружина внутри разжалась. - Юрий Михайлович, неужели думаете, что я Ирму? Зачем? Все знают, что Потапову недолго осталось. А по завещанию главный бизнес перейдет моему мужу. На черта мне эта занюханная фирмочка...
- А кому теперь фирма достанется? - вмешалась Лия.
- Аде, дурочке этой. Что только она делать с фирмой будет? - фыркнула Анна.
- Ада - это дочь Ирмы от первого брака. - Пояснил Потапов. - Она не дурочка, -аутистка. Хорошая девочка, но признана недееспособной. Хотя в некоторых вопросах поумнее Кирилла будет.
- Кстати, когда я из каюты вылетела, Степан из туалета выходил, мы с ним почти одновременно по трапу поднялись. Да вы же на палубе стояли, видели нас.
Лия сходила за Степаном.
- А что случилось, на фига я вам понадобился? - парень был изрядно пьян.
- Вы видели, как Анна выходила из каюты?
- Она не выходила, а вылетала. А вслед ей такая брань неслась. Барби орала, мол, авантюристка, змея. Что-то еще, сейчас вспомню, ага, типа того, знает, будто Анна спала с ее мужем, и три раза вдогонку назвала ее на вторую букву алфавита. А че такое?
- Степан, а ты в каюту не заходил?
- Чего я там не видел? Барби мне и на работе хватает. Кто-нибудь, наконец, скажет, в чем дело.
- Ирму убили.
- Да ну! Застрелили? Или ножичком? Тут ее все так любили, что каждый мог. Ну, это я того, не слушайте.
Капитан отправил Анну и Степана наверх.
- Что скажете?
- Юрий Михайлович, ни Кириллу, ни Анне не имело смысла так рисковать. Надо подняться и расспросить всех, - кто, когда спускался вниз. - Лия посмотрела на капитана.
- Пожалуй, ты права, дочка.
- Позвольте, я останусь здесь. - Потапов был бледен как полотно. - Что-то мне совсем поплохело. Что будет с Катькой, с Адой, когда я уйду? Бедные девочки. Катьке отписан загородный дом и небольшой трастовый фонд. Надеюсь, опекунство над ней и Адой оформит сестра Ирмы. Не понимаю, кому это надо. Ирма, конечно, для сотрудников - не сахар, характер вздорный, но ведь за это не убивают. Михалыч, разберитесь. Как же мне уходить из этой жизни, не узнав имя убийцы? Я должен знать.
- Игорь, соболезную. Мы с Лией сделаем все возможное.
В кают-компании все сидели встревоженные и как-то разом протрезвевшие. Люда стыдливо прикрывала свои пышные формы. Одна Настя спала, положив голову на стол.
Капитан вздохнул и обратился к гостям:
- Я так понимаю, все уже знают, что произошло. И совершил эту жуть кто-то из вас. Попробуем разобраться, кто.
- Подождите, кэп, - вмешался программист Сергей, - но ведь, кроме нас на корабле есть еще и команда. Разве никто из них не мог убить Ирму?
- Нет, не получается. Каюты команды, кроме капитанской, находятся на той же палубе, что и пассажиров, но вход к их каютам и гальюн для команды - с другой стороны. Коридор разделен переборкой. Это нарушение противопожарной безопасности, но Игорь Алексеевич предпочитал давать взятки пожнадзору именно для того, чтобы никто из команды не мешал отдыху пассажиров, чтобы члены команды как можно меньше общались с гостями.
- А кок и стюард разве не ходят в туалет? - не унимался Сергей.
- Если бы они нарушили инструкцию, они бы к трапу прошли через салон. А из камбуза есть выход на палубу, откуда им ближе пройти к гальюну для команды. Есть еще вопросы? - В кают-компании повисла гнетущая тишина. - Итак, попробуем разобраться. В тот момент, когда мы с Лией вернулись к столу, Ирма Николаевна была еще жива, о чем свидетельствуют два человека. Где-то минут через сорок после этого Игорь Алексеевич спустился вниз и обнаружил жену мертвой. Попробуем выяснить, кто из вас в этот период времени был на нижней палубе. Анна, что вы делали, когда вернулись в кают-компанию?
- Я подозвала Кирилла, и мы стали обсуждать беседу, которую имели с Ирмой. - Ответила Анна.
- Вы должны были видеть, кто спускался на нижнюю палубу.
- Вообще-то меня занимал разговор, и я не очень приглядывалась к тому, что творилось. Попробую вспомнить. Кирилл был рядом со мной. Люда, точно, не выходила - развлекала мужчин. С Сергеем я столкнулась на трапе, когда спускалась, значит, он выходил раньше.
- Ань, вспомни, Валерка мимо прошел, он еще шатнулся, и мне на ногу наступил. - Вмешался Кирилл.
- Ну, выходил, вернее, выбегал, потому как терпежу не было, на Людку глазел. Так я только туда и обратно. Хотелось же посмотреть, что дальше будет, мы с Серегой поспорили, она все с себя снимет или же плавки оставит. - Валера горячился. - Во! Следом же Настька спустилась и барабанила в дверь.
- Валерка, действительно, быстро вернулся, по времени ровно столько, чтобы дойти до туалета, справить нужду и подняться. - Сказал Сергей, теребя бородку. - А вот Насти долго не было. Странно, она и выпила не так много, а побелела вся как мел, рот зажала - и к трапу.
- Точно, Настя поднялась буквально перед тем, как Игорь вышел. - Вспомнила Анна.
Все посмотрели на спящую девушку.
- Да вы чего, ребята, какой резон Настьке Барби убивать. Не лунатик же она, в самом деле, - вступилась за подругу Люда.
Лия в который уже раз обвела взглядом всех присутствующих. Спросила:
- Степан, а что ты делал после того, как поднялся с Анной. Не припомню, чтобы ты сидел за столом.
- Я на палубе курил. - Отозвался Степан. - Кто куда ходил-выходил, не видел.
- Юрий Михайлович, надо Настю будить, - сказала Лия.
- Укачало ее, наверное, вот плохо и стало. - Капитан потормошил девушку, она только рукой махнула, тогда он взял со стола бутылку минералки и осторожно полил на Настю. Она открыла глаза, тряхнула головой.
- Что такое? Приехали? - и тут же вскочила и помчалась вниз. - Все молча ждали. Девушка поднялась бледная, с размазанной тушью. - Не знаю, что такое. Извините. Я ведь не так много выпила.
- Ничего страшного, - успокоил Настю капитан. - Это морская болезнь. На-ка, прими таблеточку, они у меня всегда имеются для таких пассажиров. - Юрий Михайлович протянул таблетку. - Сначала море было спокойное, а к вечеру волны появились. Такое бывает.
Настя выпила таблетку и спросила:
- А что случилось? Вы все какие-то странные.
- Настя, постарайся вспомнить все, что произошло, когда тебе стало плохо. - Сказал капитан.
- Чего вспоминать? - Настя пожала плечами. - Тошнота замучила, почувствовала, что вырвет. Побежала в туалет. Там было занято. Я стала колотить в дверь. Вышел Валерка. Я закрылась. Долго еще не могла в себя прийти. Потом уже хотела возвращаться, а меня снова затошнило.
- Настя, вспомни, ты никого внизу не видела? Это очень важно. - Капитан говорил ласково, чтобы не напугать девушку.
- Не знаю, зачем вам это. Ну, ладно. Сейчас, сейчас. Я, когда первый раз вышла из туалета... В общем, мне показалось, что дверь одной из кают приоткрылась. Мне стало стыдно, что обо мне подумают, и я снова заскочила в туалет. Мне опять стало плохо. Потом, когда я уже собралась возвращаться, увидела, что к трапу шел Степан. Я решила дождаться, когда он пройдет и вернуться незаметно, потому как видок у меня был тот еще. Я поднялась, села за стол, чтобы не мутило, положила голову на руки и не заметила, как уснула. - Настя вскинула голову. - А что все-таки случилось?
Но ее вопрос повис в воздухе. Все смотрели на Степана.
- Чего вы на меня уставились? Я покурил, захотел в туалет, там было занято, и я пошел обратно. - Фыркнул Степан.
- Однако почему-то выбрал такой момент, когда никто не видел, как с палубы ты подошел к трапу. Забавно. - Капитан в упор смотрел на Степана. - Почему же ты не сказал, что спускался еще раз на нижнюю палубу?
- Что вы ко мне привязались? Забыл, не хватало мне помнить, сколько раз я хочу по нужде сходить.
- Ты говорил, что не был у Ирмы в каюте. Однако, когда Настя видела, что дверь приоткрылась, все остальные находились на месте, - голос капитана стал суровым. - На берегу эксперты снимут отпечатки и докажут твое присутствие в каюте, если ты там был.
- Чего вы на меня всех собак вешаете. Откуда я знаю, может, это сама Настька и придушила. Сдалась мне ваша Барби. С какой стати мне ее душить-то? - Степан нахохлился, а Настя взвизгнула.
- Ты чего несешь? Скажите мне, наконец, что происходит!
- Степан, а откуда ты знаешь, что Ирму Николаевну задушили? Причину смерти никто не называл, - спокойно спросила Лия.
- Кто-то сказал, что задушили, не помню кто. И отстаньте от меня. Какие причины у меня были, подумайте.
- Был у тебя мотив, Степан. - Лия почувствовала себя в центре внимания и разволновалась, голос слегка дрожал, но она продолжала. - Помнишь, в начале вечера мы с тобой беседовали? Ты мне сказал, что хочешь жениться не нездоровой девушке из-за денег, но ее мать может быть против. Теперь мне понятно, что девушка эта - Ада, она аутистка. Ты хотел поговорить с Ирмой Николаевной, но побаивался, а пьяному как известно море по колено. Думаю, она тебя даже слушать не пожелала насчет свадьбы с Адой. И ты ее задушил, считая, что тебя не вычислят. А ты потом женишься на Аде и получишь эту фирму. Я права?
- Сволочь ты, Лийка! Все совсем не так было. Я не хотел ее убивать. Не хотел!!! Я шел в туалет, но там было занято. И меня осенило, что Барби в каюте одна, и я могу попросить руки Ады. А она стала орать на меня, что я пес безродный. И мне Ада не нужна, а только деньги. Я пытался, хотел, чтобы она выслушала меня. Но какой там! Мы же все для нее просто негры. И о дочери она не думала, она всегда стеснялась, что Ада ее дочь. Я случайно с Адой познакомился, когда какие-то бумаги к ним в дом принес. Она хорошая, просто странноватая, не от мира. А ко мне привязалась. Мы ведь даже того, интим у нас был. Я как Барби сказал об этом, она рассвирепела. Зашипела, чтобы она больше никогда меня не видела, что я уволен. Я еще пытался что-то сказать, но она швырнула в меня подушку, стала обзывать всякими грязными словами. И вот тут на меня что-то накатило. Я хотел заткнуть ей рот. И прижимал к ее лицу подушку, пока она не затихла. Не думал я, что она умерла. Она сама во всем виновата. Сама. Потому что сука она. - Степан разрыдался.
"Альбатрос" находился в получасе от берега, когда капитан передал сообщение в милицию порта.
***
На причале уже ждала труповозка. Чуть поодаль расположился наряд милиции. Как только канат зацепился за кнехт, на палубу капитан вывел Степана. Перекинули трап, и Юрий Михайлович передал убийцу оперативникам. Потом вынесли труп.
Гости выходили ошарашенные, молчаливые. Лия подумала: "Как странно. Первая в жизни морская прогулка, - и так закончилась".
- Дочка! - окликнул капитан. - Сейчас показания оставим, и я тебя в город отвезу. Что теперь делать будешь? На фирме останешься?
- Нет, Юрий Михайлович! Я теперь точно решила, попробую перевестись в Юридический институт. В вашем городе, наверное, тоже судмедэксперты нужны.
- Я помогу. У меня там есть нужный человечек, похлопочу. - И капитан потрепал Лию по иссиня черным волосам.
Очень плохой литературный язык, неряшлив и подчас лишен логики. Детективная канва тонет в разговорах, отсюда утерян ритм. Умозаключения чаще всего необоснованны.
Священник зашел в комнату и остановился около двери.
- Вы звали меня, святой отец?
Лежащий на кровати седой старик с изможденным лицом приподнял руку и проговорил:
- Подойди и сядь рядом... Чувствую, мои земные годы приблизились к концу. Я позвал тебя, дабы исповедаться и причаститься.
- Но, по чину ли мне? Там...если он духовник, то по чину
- Сие не им решать, - резко оборвал старик. - Ты - мой духовник. Тебе и поведаю тайну, кою ты унесешь в могилу.
Когда и где это происходит?
Детство мое было омрачено невзгодами и лишениями. Рано потеряв родителей, я несколько лет скитался с цыганским табором по Европе, добывая на пропитание мелким воровством и попрошайничеством. Как-то в одном городке, приметив на улице монаха со здоровенной булкой в руке, я осмелился попросить у него кусочек. Этим странствующим монахом оказался брат Иероним. Он отнесся ко мне с участием, распросил о том, как я попал к цыганам... В результате я покинул табор и увязался за новым наставником. Потом вместе с ним очутился в монастыре около Меца, в Лотарингии. Аббат, старый знакомец Иеронима, предложил ему заведовать библиотекой: мол, в его возрасте пора и постоянную крышу над головой иметь. Подумав, тот согласился - годы действительно брали свое. Странствующий монах не мог вот просто стать зав. библиотекой монастыря. Надо внимательней читать "Имя розы", потому как рассказ явно навеян этой книгой.
В монастыре поговаривали, что Иероним происходил из знатной семьи, в молодости вел бурный образ жизни, но затем неожиданно принял постриг. Что послужило тому причиной - я не знал, а расспрашивать наставника не осмеливался. У каждого - свое прошлое.
Я помогал Иерониму в библиотеке, занимаясь переписыванием старых рукописей, так как имел каллиграфический почерк. Где это он научился писать, да еще и каллиграфическим почерком, странствуя с цыганами? Наставник ко мне благоволил и брал с собой, когда покидал аббатство по особым случаям. Один такой случай представился, когда с просьбой к настоятелю обратился барон Фридрих. Сей уважаемый рыцарь, внезапно озаботившись историей своего рода, решил перенести на бумагу старинные семейные хроники. Запечатленные некогда на пергаментах, они пришли почти в полную негодность от времени, сырости и мышиных зубов. Заодно барон захотел составить для потомков собственное жизнеописание. Слабо владея грамотой и навыками письма, он попросил настоятеля прислать в помощь сведущего человека. Нет нужды упоминать о том, что обращение добрый рыцарь подкрепил обильными подарками аббатству - да не оскудеет рука дающего. У всякого барона в замке был свой духовник, который и заботился об жизнеописании своего хозяина.
Прослышав о просьбе барона, Иероним с охотой взялся за ее исполнение. Он, как мне казалось, тяготился размеренной монастырской жизнью и всегда использовал повод развеять скуку и познать что-то новое. Как обычно, наставник взял меня с собой. Тем более что предстояла работа по переписи, в которой я весьма поднаторел. Если бы я ведал, какое страшное испытание ждет меня впереди.
До места мы добрались без особых приключений. Разве что в конце пути угодили в сильную бурю и порядочно намерзлись. Но, как выяснилось впоследствии, на самом деле нам еще повезло. Буря свирепствовала двое суток и, задержись мы в дороге, все могло закончиться для нас гораздо плачевнее.
В замок мы попали поздним вечером и сразу же были проведены в покои барона. Коротко обсудив с Иеронимом предстоящую работу, хозяин велел нас накормить и устроить на ночлег.
- За вами присмотрит и все покажет моя воспитанница Эмилия, - пояснил барон. Быть такого не может. Есть эконом, есть слуги - вот они и все покажут и все сделают. Воспитанница барона - не станет этим заниматься.
Эмилия оказалась молоденькой черноволосой девушкой, на вид - пятнадцати-шестнадцати лет. Она довела нас до трапезной и ушла на кухню. Вскоре на нашем столе появились две миски теплой похлебки, тарелка с кусками хлеба и кувшин вина. Мы сотворили молитву и принялись за скромный ужин.
Сноровисто опростав миску, Иероним умиротворенно похлопал себя ладонью по животу. Затем покосился на открытую дверь кухни и негромко заметил:
- А ты, Мартин, разумею, изрядно смутился при виде девицы. Неужто так приглянулась?
- Будет вам, учитель, - отозвался я, сосредоточенно вылавливая ложкой разваренный кусок репы. - Что я, девчонок не видел?
Наставник хмыкнул:
- Видеть-то ты их, может и видел... Впрочем, девица и впрямь ничего, токмо грустная шибко, словно обидел ее кто, - он зевнул во весь рот и тут же перекрестился. - Слава нашему Господу. В метель не заблудились, приветили нас добром, теперь бы еще выспаться всласть. А завтра, помолясь, примемся за дело.
- Барон хочет составить жизнеописание для потомков. У него много детей?
- Было три сына, да остался лишь один. Сейчас участвует в походе герцога. Сам Фридрих, ты видел, уже стар и болен. И решил, на всякий случай, привести в порядок семейные предания.
- А Эмилия барону кто? Он сказал - воспитанница. Она что, сирота?
- Видимо, да, как и ты.
Тут, прерывая мои распросы, в трапезной появился грузный рыжебородый мужчина. Зыркнув то есть бросив короткий взгляд, в данном случае не подходит, так как он пошел именно к ним.. в нашу сторону из-под кустистых бровей, он неторопливо, вперевалку приблизился к столу.
- Это вы, что ли, из монастыря?
- Мы, - с достоинством ответил наставник.
- Я вам комнату приготовил по указанию барона. Кровать там, правда, одна, но для помощника тюфяк принесли. И камин есть, не замерзнете.
"Рыжий" произносил слова отрывисто и грубо. Взгляд его беспокойно прыгал по нашим лицам, словно пытаясь застать нас врасплох.
- Нам понадобится широкий стол. Мартин будет переписывать хроники, - Иероним мотнул головой в мою сторону. - А ты, добрый человек, видимо, кастелян?
Бросив на нас, напоследок, подозрительный взгляд, кастелян неторопливо покинул трапезную.
- На медведя похож, - сказал я наставнику.
- Точно подметил, молодец, - Иероним одобрительно кивнул. - Натура человечья часто проявляется в звериных повадках. Ибо человек - тот же зверь, токмо на двух ногах. Бог в него душу вдохнул, а тело звериными повадками живет. Вот, медведь, он какой зверь? Монах так сказать не мог - он все-таки библию читал. В отличие от автора.
- Сильный и злой?
- Верно. Но еще и хитрый. Вот и Сегунд, полагаю, себе на уме... Чего рот открыл?
- Вы сказали - Сегунд? А откуда...
- ...имя знаю? Успел с привратником потолковать, пока ты лошадей в конюшню ставил. Смотрю, устал ты с дороги, совсем мух не ловишь.
На следующий день слуги принесли в комнату большой стол, и я занялся перепиской обветшалых пергаментов. А Иероним время в первой половине дня провел с бароном, у него в опочивальне. Барон, измученный болезнью, почти не вставал с постели. Он рассказывал Иерониму о своей жизни, а тот слушал, изредка делая пометки на восковой дощечке. После обеда наставник пришел в нашу комнату, и я начал, с его слов, заносить жизнеописание барона на бумагу.
Работа продвигалась медленно, несмотря на то, что писал я быстро, а Иероним обладал изумительной памятью. Но он часто отвлекался, вступая в поучительные рассуждения и обильно сдабривая процесс вином из кувшина. До ужина я дважды ходил на кухню пополнять кувшин. После вечерней трапезы Иероним завалился спать, а я продолжил переписывать хроники, покуда глаза не начали слипаться.
Примерно в таких же ожидаемых заботах минул и следующий день. А вот ночью случилось событие, положившее начало целой череде трагических происшествий, - кто-то зарезал Питера, старого слугу и оруженосца барона. Труп обнаружил утром Венцель, конюший, когда заглянул к Питеру в комнату. Вот это начало рассказа. Все предыдущее можно быо дать в паре строк и при этом не делать фактических ошибок. Но начало плохое. Из нахождения трупа можно было сделать целую сцену, чтобы заинтриговать читателя.
Убийство взбудоражило обитателей замка. В его истории, конечно, всякое случалось. Бывали и жестокие драки, приводившие к смертоубийству. Но вот убийств тайком, под покровом ночи, никто не припоминал.
Иероним, переговорив с бароном, появился в комнате хмурый и озабоченный. Опустился на скамейку, стоявшую у стены, некоторое время сидел, не говоря ни слова. Затем посмотрел на меня:
- Барон попросил, дабы я помог Сегунду разобраться. Будем всех опрашивать, вдруг кто, что видел... Да, темная история.
- А вы что-то уже предположили, учитель? А с чего бы Иерониму это предложили? Вот если бы он был как-то связан с нахождением тела...
Иероним раздраженно махнул рукой:
- Сколько тебе втолковывать, Мартин? Нельзя ни о чем судить, покуда не постигнешь причин происходящего. А как же я могу постигнуть, ежели только что об этом случае узнал?.. Есть, правда, одно обстоятельство, которое может пролить свет. У Питера пропал кошелек. А все, кто его знал, утверждают, будто Питер был скупердяй, и денежка у него всегда водилась. Смекаешь?
- Вы думаете, его убили из-за денег?
- Про то наверняка говорить рано... Ты, часом, ничего такого не замечал, подозрительного?
Я развел руками:
- Я ведь почти никуда не выхожу.
- И то верно. Ты это, поболтайся сегодня по замку. Послушай, о чем люди шепчутся. Потом расскажешь, ежели чего интересное в ухо залетит... С Эмилией заодно потолкуй, - он усмехнулся. - Чего засмущался? Я ведь сам молодой был, понимаю. Кстати, спрашивал я про Эмилию у барона. Говорит, ее в младенчестве привез в замок Сегунд, нашел в лесу. В то время у баронессы умерла маленькая дочка, и она очень страдала. Вот Сегунд и подобрал сиротку, дабы баронесса немного отвлеклась. С тех пор Эмилия живет в замке...
Остаток дня Иероним, вместе с кастеляном Сегундом, опрашивал челядь и дружинников. Пришел он в нашу комнату поздно вечером. Я сидел за столом и усердно скрипел пером.
Наставник постоял сзади, наблюдая за тем, как я тщательно вывожу буквы. Затем легонько потрепал меня по голове:
- Молодец. Не каждому такой гладкий почерк дается. Господь наградил тебя талантом, и не одним. Ежели приложишь должные усилия и смекалку, станешь важным человеком... Выведал чего-нибудь?
Я опустил перо на подставку и пожал плечами:
- Ничего интересного, учитель. Люди ни о чем не знают, лишь поражаются, как подобное могло случиться... Разве что...
- Ну-ну!
- Вчера вечером Сегунд и Питер играли в кости. Я сам видел, когда ходил на кухню за вином для вас. Кастелян был здорово пьян и, как говорят, проиграл Питеру то ли два, то ли три серебряных флорина.
- Хм, многовато, даже для кастеляна.
- А еще болтают, будто Питер ссуживал деньги в рост. И, якобы, Сегунд был ему изрядно должен.
Иероним начал ходить по комнате, заложив руки за спину.
- Так... А вчера у них, чем закончилось?
- Кастелян весьма обозлился на Питера, считая, что тот мошенничает. И набросился на Питера с кулаками. Он бы его поколотил, да их разнял Венцель.
- Вот оно как? Любопытно. Сегунд, похоже, азартен и вспыльчив.
- Вы думаете, это важно?
- Вполне вероятно. Алчность и невоздержанность - извечные причины, по которой проливается людская кровь. Никто не убивает без причины, даже зверь - запомни, Мартин. А чужие деньги - весомый повод.
- Может, вы донесете барону?
- Барону? Пожалуй, сейчас нет нужды его беспокоить. Уже поздно. А Сегунд, коли он убийца, до утра никуда не денется. Давай-ка лучше спать. Утро вечера мудренее.
Стянув с ног сапоги, Иероним растянулся на кровати и почти сразу захрапел. Подбросив в камин дров, я последовал примеру наставника, уютно устроившись на своем тюфяке поблизости от камина. Но сон наш оказался краток.
Ночью нас растолкали слуги и привели к барону в опочивальню. Тот полулежал на подушках, похожий, при свете свечей, на ожившего мертвеца - худой и бледный. Рядом с кроватью стояли Сегунд и Курт, младший брат Венцеля.
- Что-то случилось? - спросил Иероним, мирно зевая.
- Случилось, - с угрозой пробурчал кастелян. - Где ты находился сегодня вечером?
- Как где? Мы с тобой вместе допоздна опрашивали слуг. Разве забыл? А потом я ушел к себе.
- А где был твой помощник?
- В нашей комнате. Переписывал хроники.
- Ну вот, - мрачно произнес Сегунд. - Они ссылаются друг на друга. А кое-кто видел, как твой помощник весь день бродил по замку.
- Я не понимаю, что происходит, - Иероним покосился на барона. - Мы в чем-то провинились?
Барон закашлялся. Повернувшись на бок, сплюнул в миску, стоявшую на тумбе, рядом с изголовьем кровати. Затем откинулся на подушки и прохрипел:
- Мне неприятно говорить тебе такое, Иероним. Но я вынужден посадить вас под арест, покуда не завершится разбирательство. Сегодня вечером кто-то зарезал на конюшне Венцеля. Труп совсем недавно обнаружила Марта, жена Венцеля... За последние трое суток в замке, из-за метели, не появлялось никого, кроме вас. А убийства начались после вашего появления. Сегунд считает, что виновны вы... Придется вам побыть под арестом. А я направлю гонца к епископу, лишь только дорога позволит. Судить лиц духовного звания мне не положено.
Наставник кинул на меня напряженный взгляд, но промолчал. Очевидно, поворот событий застал его врасплох.
- Сегунд, отведи их пока в сарай, - Фридрих снова закашлял. - А потом, как вернешься, запри покои изнутри. Береженого Бог бережет.
Когда мы, в сопровождении Сегунда и Курта, выходили из спальни, я заметил в углу Эмилию. Почти сливаясь со стеной в своем светло-зеленом платье, она испуганно смотрела на нас широко распахнутыми глазами...
До утра мы маялись в сарае, где хранился различный хозяйственный скарб. Не смыкая глаз от волнения и холода, обсуждали, как выпутаться из неожиданной передряги. В результате родилось правдоподобное объяснение всей истории.