Чернояр Дмитрий : другие произведения.

Ролевик: Сталкер. Глава 16

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава 16, "Двое в палате, не считая бога", завершено.


   Я причувствовался к Кейт, обеспокоенный её чрезвычайно бледным видом и слабым, редким дыханием, благо, ауры липли друг к другу, как намагниченные, взаимопроникая одна в другую - даже в Суть смотреть не надо. Спит девочка. Вымоталась на поддержке рун - и как только додумалась контрплетения сделать? Это учитывая, что кандалы агрессивно действовали, да и самой кицунэ досталось сильно - корсета нет, брюки сорваны, нижнее бельё изорвано и держится только на резинке, более-менее уцелела рубашка, благо длиннополая, и интимные части прикрываются вполне успешно; шея, локти, кисти, голени и колени покрыты рубцами и коростами, на спине тоже ощущаются неестественные бугры.
   Но аура, сросшаяся с оболочками девушки, успокаивает - изнасиловать её не успел, а физические увечья, даже от аццки мощного магического артефакта, вполне поправимы, и только это останавливает меня от военно-полевого суда, сурового, но справедливого.
   Горячка боя отступает, оставляя после себя жалкие крохи личного резерва и чудовищный тремор по всему телу.
   Медик белее белого, я явно его пугаю, но - работу свою он знает: споро выдёргивает из-за спины складные носилки, раскладывает их и помогает уложить Кейт правильно. Вместе затягиваем ремни-фиксаторы - подъём наверх довольно крутой, и выронить бессознательную девушку, если не закреплена в ложементе, легче лёгкого. Медик оперативно осматривает раны кицунэ, её тело мгновенно оплетают десятки артефактов - и тут же дохнут, разрядившись - аура девушки тянет силы из всех доступных источников, а в подземном храме магические потоки почему-то недоступны.
   - Она спит, - сухо комментирую я, удивляясь своему голосу - каркающий, шипящий, и при этом - тихий, надтреснутый, словно охрип от долгого крика. - Ей наверх надо, там потоки Силы стабильные, перестанет вытягивать из аккумуляторов.
   - Вынужден согласиться, - хуманс кивает, закрепляя тёплое одеяло на кицунэ, и двигается ко мне.
   Светит каким-то мощным фонариком в глаза, заглядывает в уши, меряет пульс, словно ему заняться больше нечем. Бесцеремонно ощупывает рёбра, и этим заставляет понять, что от рубашки остался только маленький кусок, состоящий из воротника и обрывка рукава. А мне пофиг. Усталость и апатия накатывают мощной волной, отыгрываясь за организм, действовавший долгое время на самом своём пределе. Ну, хана рубашке. И фиг с ней. Мужики все взрослые, пубертатный период давно уже прошедшие, что они, сисек не видели никогда?
   Впрочем, архаровцам не до меня - упаковывают Генно, при этом штандарт не вынимают, но несколько раз словно бы случайно о него запинаются, особо стараются правники - отголоски чувств в аурах говорят, что смерть тех двух магов дорого обойдётся недомутировавшему кицунэ.
   В глазах всё расплывается, пляшет - всё же и сам выложился настолько, что удивительно, как ещё ноги держат. Поэтому на движение сбоку реагирую заторможено, с удивлением рассматривая девушку-мага из правников. Изучает меня с любопытством, но без опаски. С виду - хуманс, высокая, худощавая, синеглазая. Артефактами увешана как новогодняя ёлка гирляндами. Девушка молча снимает куртку и протягивает мне с коротким поклоном. Так же, не проронив ни слова, она разворачивается и уходит к своим магам - те возятся с громоздкой аппаратурой, в которой с трудом угадывается родственник темпораскопа.
   Куртка кожаная, тёплая, едва не дотягивается до тазовых косточек - на маге она сидела как балеро, а мне в самый раз, особенно если рукава закатать. Только отпустив молнию под горлом, замечаю, что невозможно замёрз - трясёт, колотит, зубы словно решили установить мировой рекорд по скорости передачи морзянки. В поисках источника дополнительного тепла озираюсь, натыкаясь на всё же опрокинутые в бою курильни - угольки рассыпались, но ещё не прогорели. Подхватываю их, соединяя ладони лодочкой, и тут же чувствую волну тепла и удовольствия - словно окунул руки в тёплую воду чистой реки. Угольки стремительно накаляются изнутри, пощёлкивают, стреляют искорками - как будто огромные невидимые меха нагоняют непрерывный поток воздуха.
   Угольки гаснут с протяжным потрескиванием, за доли секунд проходя путь от пышущих красным кусочков солнца до обломков тьмы, теряют структуру, рассыпаясь невесомыми хлопьями пепла, но не оставляя на ладонях ни малейшего следа сажи.
   С последним угольком замечаю, что стены уже не качаются, да и пол явно передумал прыгнуть на лицо. Но внутри тянущая пустота - резерв лишь чуть-чуть пополнился.
   - Леди Кайна, - открываю глаза: Тофф, рядом с ним та самая девушка-правник. - Ваш кнут... Можно его убрать?
   Шлёпаю по холодным плитам пола к пыточному уголку, каждый раз шипя сквозь зубы, когда очередной осколок камня впивается в нежную кожу стопы. Эх, не мужицкая пятка у меня, не мужицкая - в старом теле пару часов босиком побегал, и можно гвозди в доски запинывать, дискомфорта не почувствуешь. А тут каждую песчинку чувствуешь раскалённой иглой.
   Скол, хитро извернувшийся в сложной конфигурации, оплетал... Груда рваной ткани, закаменевшей от крови, мясо с зеленью и синью гнили, даже не уверен, что там есть кожа уцелевшая... Не сразу понял, что эта куча истерзанной плоти ещё шевелится, едва заметно, но шевелится. И тяжёлый запах нечистот, гниения, пота, крови, усиленно гоняемый кнутом через фильтры.
   Было бы чем блевать, вывернулся бы наизнанку немедля, а так - только желчь вяло катнулась по языку и отступила обратно, оставив тошнотворный привкус.
   Чтобы сбить мозг с мыслей о немедленном блевании на дальние и сверхдальние расстояния, усилием воли заставил посмотреть себя в Суть.
   Блять...
   И зачем только посмотрел?..
   Характерный окрас и структуры уцелевших клочков ауры недвусмысленно указали на принадлежность жертвы к женскому полу. Не до конца ещё сформировавшемуся, навскидку - лет двенадцать-пятнадцать, если по земными меркам. И это создание многократно подвергали пыткам, в том числе с использованием каких-то магических предметов или заклинаний. В теле смутно проглядывали инородные предметы кубической формы. От Скола к девочке тянулась густая паутина магических жгутиков, что они там делали и куда цеплялись, не смог рассмотреть - разрешающая способность маловата... Но на доступных мне уровнях восприятия тягун смерти стихал, аура худо-бедно затягивалась, тем самым давая понять, что душе ещё рано покидать искалеченное тело.
   - Док, кнут снимать пока нельзя, он удерживает её от смерти, - смотрю на медика. - Накопители нужны заряженные, чем больше, тем быстрее девочка будет транспортабельной.
   Несколько секунд все внимают моим речам как божественному откровению, а затем начинается движение. Все более-менее ненужные аккумуляторы скапливаются на какой-то подобранной дощечке, кажется, сиденье многострадального стула. Немножко накопителей, но и этого хватит, наверно.
   Напрягают только инородные тела внутри, в Сути вижу, как они буквально высасывают оболочки девочки, Скол едва-едва опережает эти магические насосы.
   Что ж делать-то? Тут фиг поймешь, где какие конечности, и шевелить нельзя, чтобы не сделать ещё хуже. Помню ведь, что в автоавариях самые серьёзные травмы причиняют добровольные спасатели, не имеющие ни малейшего понятия об анатомии и правилах извлечения тела из повреждённого объекта. Тут не авто, но я в упор не понимаю, как можно так перекрутить тело, чтобы жизнь его не покинула, но при этом было невозможно разобраться, где какая часть находится.
   - Думай, голова, думай, шапку куплю, - шипел я, постукивая костяшками по лбу. Медик, бледный настолько, что все жилки видны, словно трафаретом по лицу нарисовы, молча переминался с ноги на ногу, всем видом показывая, что идей у него никаких нет.
   Неужели тут нет никакого аналога медицины катастроф? Или высококлассных медиков-магов?
   Взгляд упал на мозаику пола. Тут она отличалась - если в центре и у алтаря состояла из камешков, то тут - то ли из слюды, то ли из мутного стекла.
   Стекла...
   Идея ещё не успела сформироваться полностью, а я уже старательно выковыривал из пола тяжёлую плитку с заглаженными рёбрами. Выдиралась плохо, билась, но усилия дали результат на пятом подходе, и я уставился на плоский кусок какого-то камня. Мутный, почти матовый, бледно-зеленоватый, сквозь него смутно угадываются контуры окружающих вещей. С нижней стороны редкие блинчики прилипшего раствора.
   Онои-то шинно вновь насытили ногти силой, достаточной, чтобы содрать раствор, но недостаточной для прорезания камня.
   Закончив со шлифовкой, старательно вытер об уцелевшую штанину результат своего труда. Прозрачности не добавилось, но это и не критично.
   Краем глаза глянул на Скола - молча напитывает тело, не позволяя умереть, амулеты наполовину уже разряжены. Времени мало, очень мало.
   Действуя скорее по наитию, чем руководствуясь явной логикой, заставляю ауру зашевелиться, окутать плитку, бережно удерживаемую в ладонях. Когда предмет оказывается поглощён полностью, усилием воли, комбинируя уроки Миа по созданию внекармана и интуицию напару с подсмотренным несколько минут назад у Кейт, формирую в толще камня структуру. Изломанные линии рун, существующие пока что только перед глазами, поначалу никак не желают стыковаться в письмена. Разлетаются, словно отталкивающиеся магниты, меняют начертание...
   Похрустывает эмаль плотно стиснутых зубов - оперирование воображением и аурой сжирает чертовски много энергии.
   Тяжёлая ладонь опускается на плечо, и в организм стремительной волной вливается чистая энергия. Заряд настолько сильный, что сознание на миг уступает подсознанию, и этого мгновения оказывается более чем достаточно, чтобы разум, лишённый контроля, самостоятельно выстроил смутно представляемый руноскрипт. Удерживая получившуюся фигуру просто чудовищным усилием воли, умудряюсь спроецировать её внутрь плитки, выставить анкерные плетения - не заклинания, но сгустки Силы. И понимаю, что ничего не понимаю - моей аурой словно руководит кто-то посторонний: тончайшие жгутики, сформированные из моей оболочки, уверенными движениями вытягивают силовые дорожки, разводят их сразу в трёх измерениях, загибают чертовски хитрыми кракозябрами. Но удивиться я не успеваю - ощущения вмешательства нет, а самопальный артефакт уже готов.
   Силы в нём немного, надолго не хватит, и не факт, что руноскрипт не рассыплется после использования.
   Ощущая, как подкашиваются ноги, из последних сил сую в руки дёргающему глазом медику плитку и подталкиваю его к телу. К ладони на левом плече присоединяется ладонь на правое, и ватные ноги словно обретают второе дыхание. Заторможено оглядываюсь. Хвалис слева, девушка-хуманс, одолжившая куртку, справа. И за ними ещё с пяток разумных, выстроившихся цепочкой.
   Это они мне что, подкачку организовали?
   Сил говорить просто нет, а на глаза наворачиваются слёзы благодарности. Кивнув, дотягиваюсь до рукава медика:
   - Внутри... инородное... - и вдавливаю активизирующую руну.
   Как быстро темнеет вокруг... Кто выключил све..?
  
  
   Темнота. Странная, тягучая темнота. Мрак не давит чернотой - словно светится изнутри: мягко, ровно, ненавязчиво.
   Не чувствую рук и ног, тела не чувствую - сложно ощущать то, чего нет.
   - У меня не так уж много времени, Александр, - голос звучит во мне, вокруг меня, во тьме.
   - Ты кто?
   - Считай беглецом с Земли. Калечным, дохлым беглецом.
   Озарение краткой вспышкой в сознании:
   - Это ты говорил со мной там, в Т'Урр? Про "не сейчас"?
   - Я. Послушай, моё время действительно на исходе, так что не перебивай, пока не закончу.
   - Слушаю.
   - Я изначально планировал поселить душу в твоём ребенке, да только бог Хаоса знатно подшутил, дав тебе женское тело. Это тоже, в принципе, не проблема. Была бы, если б не особенности твоих новых расы и мира. Я очень много сил потратил на то, чтобы укрыться от внимания Арта Хаосита, и если в ближайшее время не найду тело, то окончательно развоплощусь. Нет, не беспокойся, выселять тебя не буду - честно, я слишком слаб для этого, да и у Мироздания на тебя есть свои планы, не чета моим, отрок. Всё, о чём прошу - помоги переселиться.
   Невидимый собеседник замолк и я посчитал, что можно говорить:
   - Какое тело тебе нужно?
   - Любое свежеумершее, где душа уже покинула мир, вступив в Колесо перерождений, но кровь ещё не прекратила бежать по венам. Да, упреждая твой вопрос: девочка не жилец, и её тело вполне сгодится.
   - Неужели её нельзя спасти?
   - Ты не представляешь, отрок, что пришлось испытать ей до твоего появления. Груз случившегося настолько неподъёмен и мерзок, что душа не в силах больше цепляться за изломанное тело. Она никогда не проснётся больше. Как бы ты ни пытался удержать её - упорхнёт, просочится сквозь пальцы - зов Коло нельзя заглушить.
   На душе разом стало как-то паскудно.
   - Даже если я отправлюсь за её душой и подлатаю тело?
   - Остроухую чаровницу ты тащил из морока межмирового, а в Коло не каждое божество сунуться рискнёт - перемелет и не заметит всей его власти. Тело что - вместилище, и только. Если хочешь попробовать - пробуй, но сразу говорю, если в Колесо затянет, оттуда не вернёшься, и я займу твою оболочку.
   - Значит, спасти девочку никаких шансов?
   - Страж границ, что облик кнута держит, старается отсрочить её уход, но и его власти есть пределы.
   Ёптыть... Жалко девчонку...
   - Хорошо. Давай договоримся так: если спасаемая отдаст душу, вселяйся, если нет, я обещаю, что поищу подходящее тебе тело.
   - Договорились. И да, чтобы на будущее вопросов не возникало - клянусь самой своей сутью, что не имею никакого отношения к вере распятого. Эти паршивцы меня два тысячелетия прижать к ногтю пытались, убить - убили всё же, да вот с огнём души не совладали.
   - Ты из богов?
   В голосе явственно проскользнула горькая усмешка:
   - Скорее, из богоборцев.
   Догадка нездоровая, на грани бреда, проклюнулась в сознании:
   - Неужели Олег?
   - Ты о Вещем? Нет, не он. Но - соратники, - короткая пауза. - Тебе пора просыпаться. Не забудь про наш уговор. И да хранит тебя Род.
   Что-то подхватило меня и разом выбросило вовне, в мир красок, запахов, ощущений...
  
  
   Боль в коленях, острая, простреливающая через всё тело до затылка - ноги не удержали, шваркнулся аккурат на ребристую кромку расковырянной ямки. Сильные руки запоздало подхватили, дёрнули вверх.
   - Леди Кайна, вам плохо?
   - Мне? Мне никак, - вяло отозвался на вопрос, изучая медика.
   Док как дурак с фантиками носился с просматривающей планшеткой вокруг истерзанного тела, но нагибаясь вплотную к плоти, то отскакивая на пару шагов. И физиономия соответствующая: счастливо-ошеломлённая, только волос врастопырку не хватает - увы, уложены под узкую шапочку.
   Только радость его была недолгой - запас Силы иссяк и руны, лишившись подпитки, показывать сокрытое отказались.
   Док, тем не менее, клянчить подзарядку не стал, жестом подозвал двух помощников и они в три пары рук принялись крайне осторожно разгибать тело. Значит, самопальной альтернативы рентгену хватило, чтобы разобраться, каким именно образом перекручена девочка.
   Вновь захотелось блевать. Скол, игнорируя всех, доразрядил последние аккумы, мощным потоком влив Силу в девочку, и лениво обернулся вокруг моего торса.
   (Тщетно. Уходит. Бессилие.)
   Как ни странно, на себе он не принёс ни капельки крови и гнили, ни кусочка отслоившегося мяса.
   Поглаживая Скола по оголовку, я вернулся к носилкам с Кейт. Дышит редко, но ровно, глазные яблоки под веками не бегают, только осыпается отмершая кожа, давая дорогу новой, укрывающей под собой раны.
   Глянул в пыточный угол - невесть откуда тут появился полноценный операционный стол на сегментных ножках, осветительные лампы, какое-то оборудование. Док с помощниками выковыривал из девочки инородные предметы. Небольшие кубики, даже отсюда отчётливо фонящие какой-то мрачной магией, они располагались по всему телу жертвы: под кожей рук, ног, в животе, даже в... Руки непроизвольно сжались в кулаки до хруста - насколько надо быть отмороженным на всю голову ублюдком, чтобы ребёнку в такие места запихивать артефакты?!
   Захотелось организовать мутанту полноценное колопосажение, но из холла его уже увели...
   Тихо вскрикнула во сне Кейт, задрожала всем телом, жалобно скуля. Положил ладонь ей на лоб - горячий, в мелких бисеринках пота. Но девушка, ощутив прикосновение, разом расслабилась, успокоилась, даже на губах появилось что-то вроде лёгкой улыбки.
   Два незнакомых мне бойца внешников вежливо отстранили меня от носилок и, подхватив ношу, бережно двинулись на выход. Я, не раздумывая, последовал за ними.
   Бойцы несли Кейтерру очень осторожно, удерживая носилки практически постоянно в горизонтальном положении. Ступеньки одна за одной оставались позади, целуя голую кожу ног жгучим холодом, но усталость моя достигла того пика, после которого становится плевать уже абсолютно на всё.
   Видимо, под этим эффектом я и не отреагировал так, как, должно быть, сделал бы, будь силы при мне.
   Прохладный ветерок ласково взъерошил волосы, унёс смрад подземного храма, хлынул в лёгкие оглушающим ароматом садовой зелени, заглушая, вымывая скверну, засевшую в лёгких. Прямо по курсу шёл на снижение дирижабль с символикой медиков - крупный, с массивной, широкой гондолой - два пришвартованных к крупным деревьям неизвестной мне породы дирижабля - штабной моего Департамента и, наверно, правников, - казались на его фоне карликами, иссохшими и колченогими.
   И дойти до посадочной площадки мы не успели. Зашевелились тени, колыхнулся мрак за границей света прожекторов, и одновременно справа и слева от нас на дорожку вышагнули облачённые в чёрную униформу кицунэ. Они ещё только поднимали оружие, взводили курки, занимали стойки с клинками и заканчивали плетение заклинаний, а Скол уже обвил мою руку, со стрёкотом быстро сталкивающихся льдинок поводя ощерившимся прозрачными лезвиями оголовком из стороны в сторону.
   Носильщики остановились, встав так, чтобы максимально перекрыть своими телами Кейт от явившихся бывших родственничков.
   Навалилась тишина, тяжёлая, напряжённая, даже ветерок разом сник и исчез, словно его тут никогда и не было.
   Да, сцуко, что за форменное бляццтво-то, а?! На кой хрен кому-то ещё комиссарского тела захотелось?
   Чувствуя, что закипаю, скосил глаза на левую руку. Ногти почернели, удлинились, едва заметный рыжий пушок протянулся от костяшек к локтю. Недостаточно заряда для полноценной трансформации? Или наблюдаю плод эволюции?
   Прервав мои мысли сухим покашливанием, вперёд вышел старик. Чёрный мундир, при взгляде на многочисленные висюльки, аксельбанты, шнуровки и прочую лепнину которого сразу понимаешь - парадный. Два клинка под правой рукой на свободной золочёной перевязи. Невысокий, даже моя кицунэ выше его едва ли не на голову, поджарый, волосы седые, заплетённые в сложноструктурные многочисленные косички, тонкие длинные усы а-ля "хуманоформа китайского дракона". Губы белые, безкровные - в свете прожекторов снижающегося дирижабля это особенно ярко видно. И глаза. Взгляд тяжёлый, властный, повелевающий, ощупывающий.
   Короткий жест руки, и бойцы отпустили оружие, маги погасили плетения.
   - Прошу прощения за неожиданное появление, - голос хорошо поставленный, тембр ровный, приятный. - Рассчитывали перехватить Генно до того, как он расправится с хинтошэ-ваардат, - кивок на носилки с Кейт.
   - Вы опоздали. Ваш внук - я ведь правильно понимаю, что передо мной глава клана Цюрбэй-данг? - нейтрализован, - встрял я.
   - Много он натворил?..
   Я устало пожал плечами, чувствуя, как по телу бегут кольца Скола:
   - На полное развоплощение точно хватит, - говорить удавалось с трудом, но раз остальные молчат, значит, будем считать, перепоручили роль переговорщика мне. Покуда сил хватит. - Два правника мертвы, неопознанная жертва тоже вряд ли выживет, Кейтерра только чудом сохранила жизнь, и неизвестно, как пережитое скажется на её психике и способностях. Плюсом к этому - за основным домом чувствую свежую некроэнергию - значит, ещё минимум одна жертва на его руках. Похищения, пытки, убийства с отягчающими - это вряд ли полный список того, что он успел воплотить.
   Сухо хрустнули пальцы - старик сжал кулаки с такой силой, что тёмная кровь струйками полилась вниз, на траву.
   - Позор, брошенный моим внуком на клан, можно смыть только кровью.
   Эм... Это он типа на дуэль намекает?
   Впрочем, разобраться в смыслах сказанного мне не удалось - тупо не успел. К главе клана шагнули два кицунэ, маг и мечемашец, вытянулись перед ним, словно ожидая приказа.
   Старик как-то грустно кивнул им и принялся медленно снимать перевязь с оружием. Мечник с поклоном принял оружие, молча высвободил клинки из ножен, и, воткнув их в землю, по хитрой траектории двинулся вокруг старейшины, размечая довольно широкую площадку. Маг тем временем, вытащив какой-то кулон, затянул что-то неразборчиво-заунывное, то и дело размахивая вытащенным предметом и задавая ритм методом бития пяткой в землю.
   Пока кицунэ творили свой ритуал, медицинский дирижабль закончил снижение, пришвартовавшись к широченному низкорослому дереву, а вокруг меня материализовалась большая часть народа, остававшегося внизу.
   И молчат все, заразы. Нет бы кто прояснил, что за НЁХ тут творится?
   Ладно. Пока глазками все хлопают, хоть делом займусь. Я подошёл к Кейт, положил руку на плечо - горячая, даже сквозь толстое одеяло руку обжигает. Всмотрелся в Суть, облегчённо выдохнув - аура распушилась, жадно собирая разлитую вокруг магию. Цвета уже не тусклые, местами даже очень яркие, внутри всё бурлит, шевелится, заставляя организм исцеляться.
   Чую, вынырнет из сна, и опустошит холодильник. Ничего, главное, чтобы запасённых на данный момент веществ хватило на базовый ремонт, а косметические эффекты - дело наживное.
   Совсем рядом заметил хороший такой узел Силы, дотянулся до него, запитался, прокидывая магистраль через себя к девушке. Аура Кейт вздрогнула, видоизменяясь, тоненькие пушинки щупов втянулись, а контактный щуп, наоборот, окреп и разбух, прорастив внутри себя сотни мельчайших каналов-энерговодов. Потихоньку подтягивая щуп на себя, я постепенно смог самоисключиться из цепи подпитки, позволив ауре кицунэ напрямую работать с узлом.
   Силу она поглощала умеренно, без фанатизма, видимо, какая-то часть подсознания оставалась в фазе бодрствования и не позволяла перенасытиться излишне крупной порцией магии.
   Кожа лица ощутила тепло и я отвлёкся от Кейт.
   Старейшина стоял на коленях в центре вырезанной на земле фигуры, из углов которой к нему неторопливо тянулись извилистые дорожки пламени. Мундир и рубашка расстёгнуты, свободно висят, удерживаемые ремнём. Тишина какая-то мрачно-торжественная, вызывающая ледяные мурашки вдоль хребта.
   В поднятых на уровень лица руках короткий клинок, лежащий на рёбрах ладоней параллельно земле. Лицо белое, под глазами - темнейшие круги, губы беззвучно шевелятся.
   - Что он собирается делать? - Шёпот едва слышный. Скосив глаза, вижу сородича Миедджи в форме безопасника.
   - Полагаю, как истинный самурай - будет спасать честь клана, - отвечаю так же тихо, не желая нарушить шумом церемонию.
   Значит, дуэль отпадает. Это уже хорошо.
   А как насчёт вендетты и прочих аналогов кровной мести? Задолбаемся ведь отлавливать кровников, коли такие заведутся.
   Аррргх... И хрен с ними. Как-нибудь, да отобьёмся.
   Тем временем старейшина закончил беззвучно молиться и, исполненным достоинства кивком попрощавшись, тут же перехватил клинок и воткнул его себе в рёбра. Тёмная кровь потекла из-под лезвия, а на лице старика не проскользнуло ни одной эмоции, только немножко дёрнулось правое веко.
   Кисти напряглись, двигая короткий меч сначала вверх, потом вниз и вправо. Из уголка губ протянулась тонкая ниточка крови, а взгляд... Взгляд стал каким-то просветлевшим, одухотворённым.
   Последнее движение, отчётливый хруст перерубаемых костей... Клинок падает к ногам, а чёрные ногти левой руки выдирают получившийся треугольник плоти из тела. Вокруг правой руки закручиваются спиральки огня, раскаляя ногтевые пластинки до нестерпимо-жёлтого цвета. С шипением и паром горящая кисть погружается в вырезанную дыру, из-под стиснутых пальцев вырываются длинные струйки крови - ярко-алой, пенистой, пахнущей железом.
   Старик напрягается, со счастливым лицом выдирая сердце из грудины. Глубоко впившиеся ногти не дают мышце выскользнуть из скользких пальцев. Сердце трепещет, выталкивая из себя последние капли крови.
   Пламя разом взвивается вверх, мгновенно заключая старейшину в купол, и последнее, что успеваю рассмотреть - из глаз старого кицунэ бегут слёзы, а губы расплываются в радостной улыбке.
   На миг в горле застревает комок, а перед глазами встаёт мутная пелена, и потому у меня нет ответа для себя: показалось ли мне, или и на самом деле в последний момент из огня вышла редкой красоты черноволосая кицунэ, облачённая в платье цвета раскалённой магмы, и обняла старика, окутывая его пронзительно-жёлтыми язычками пламени?
   Нестерпимый жар на несколько секунд заставил отвернуться, оставляя на внутренней стороне век цветные пятна, а когда отступил - магический огонь исчез, оставив после себя идеально ровное выжженное пятно с кучкой пепла по центру.
   На лицах прибывших кицунэ застыло выражение безбрежной скорби.
   Тяжело вздохнув, я подтолкнул головного носильщика - драки уже не предвидится, а живым нужна помощь.
  
  
   Тихо попискивал артефакт мониторинга, десятком присосок прицепившийся к Кейт, мелко вибрировал пол - воздушный госпиталь неторопливо двигался в сторону медицинских кварталов, - на такой скорости вибрация наименее болезненно сказывалась на его пациентах.
   Рядом с кроватью в специальной подставке стоял огромный кусок хитро огранённого полупрозрачного камня, выполняющий роль мощного аккумулятора. Аура кицунэ протянулась к нему тоненьким хоботком, подпитывалась крошечными порциями магии - основные физические повреждения организм девушки исправил, и теперь потихоньку восстанавливал повреждённые тонкие оболочки.
   Медиков, как ни странно, ничуть не удивил факт голода кицунэ до накопителей, из чего следовал вывод, что приключившееся с девушкой не единичный случай. Впрочем, я слишком устал, чтобы лишнего шевелить и без того опухшим от жажды языком, да и из врачей тут только перепуганная сиделка, все остальные в реанимационном модуле колдуют над покалеченной девочкой - чувствами, коим в человеческих языках нет соответствующего названия, ощущаю многократное эхо творимых заклинаний, странный объёмный шелест работающих на полную артефактов, словно шуршание гальки, скатывающейся с осыпи, складывающейся в неуловимый хор почти неразличимых голосов.
   Я присел на краешек койки, положил ладонь на ладошку Кейт. Внутри как-то паскудно и горько. И пусто.
   И хоть и понимаю уголком сознания, что это только из-за перенапряжения, усталости и запоротых нервов, но всё равно чувствую свою вину за всё случившееся. По факту, ведь именно из-за меня этот ком событий завертелся, и там, где могло обойтись малой кровью - Кейт бы подорвала мастерскую и, сменив личину, сбежала в другой Анклав, - вышло так, как вышло.
   С другой стороны - если бы не остановили соскочившего с катушек муда... муженька Кейтерры, то скольких разумных он бы ещё успел лишить жизни?
   Я осторожно подцепил ногтём бинт, приподнял - тонюсенькая ровная розовая кожа там, где полчаса назад пузырились волдыри и свисали перетёртые оковами лохмотья кожи и мышечных волокон. На шее чуть хуже, но и тугие бинты на неё не наложить, так, круговые компрессы с многокомпонентными мазями, да похожие на марлю тряпицы со смесью из перемолотых целебных трав внутри.
   Кицунэ сильно похудела. Заострившийся носик, впалые щёки, вокруг глаз глубокие тени, ключицы словно оплетены кожей, рёбра - как будто у человека, без воды пересёкшего пустыню - отчётливо выступающие, рельефные.
   Сиделка, заметив дрожание век Лисёнки, шустренько смочила её губы платком, пропитанным какой-то целебной жижей отвратительного запаха, и, видимо убедившись, что рвать полуобморочную девушку не тянет, не менее резво подготовила капельницу и воткнула иглы в вены.
   - Что это? - я ткнул пальцем в толстостенный стеклянный сосуд, из которого тянулся непрозрачный тонкий шланг катетера.
   - Питательный концентрат, - неожиданно ровным голосом ответила сиделка - пришибленно-испуганный вид словно ветром сдуло. - Девочка на восстановление потратила почти все свои запасы, если не сделать инъекцию капель Мерферера, ещё месяца два будет скелет ходячий напоминать.
   - Б-благо... дарю, - едва уловимый шёпот, от которого сердце на миг остановилось и тут же ринулось в аллюр.
   - Да не за что, - сиделка ещё раз смочила губы Кейт и, заметив замигавший камушек на странной настенной панельке, повернулась ко мне: - Мне надо идти, помогать в операционной. Через минуту, если рвотных позывов не будет, дайте ей настой, он на тумбочке, в зелёном флаконе. Если будет плохо, нажмите на рубин в изголовье.
   Раз - и исчезла, только дверь тихонько хлопнула, закрываясь.
   Я присел рядом с кушеткой, осторожно сжал пальцы кицунэ. Тоненькие, того и гляди - сломаются, как сухой хворост...
   - Как ты, Чуда?
   Слабая улыбка:
   - Как будто... големом... грузовым... передавило...
   Нехилые аналогии у хвостатой златоглазки. Видел я пару раз этих грузовых големов - шесть колонноподобных ног, четыре манипулятора, лебёдка и кран - и всё это габаритами с британскую сосиску смерти.
   Пальцы Кейт холодные, подрагивают мелко-мелко.
   - Замёрзла?
   - Есть нем... ного.
   Я осмотрел помещение. Пусто. Даже занавесок нет на панорамном окне.
   С другой стороны, раз нет ничего подходящего, чем я сам хуже грелки?
   Даже додумать не успел, как по пальцам от локтей прокатилась волна жара, стихла до умеренного тепла. Накрыть руку девушки ладонью, медленно провести вверх, стараясь не задеть катетер. Медленно, плавно, на ровной скорости. Вспомнив о циркуляции крови и едва не хлопнув с досады себе по лбу кулаком, оторвался от рук, начал прогрев со стоп. Правая нога, левая, от ледяных маленьких пальчиков до ямки под коленкой, и выше, почти до самого лобка, насколько дают простор ладоням больничные не то рейтузы-паруса, не то штаны реперского покроя - в них девушку облачили, безжалостно посрезав все остатки родной одежды. И вновь вниз. И снова вверх - раз за разом расширяя зону прогреваемых тканей - от ноготков на ногах до ключиц - до тех пор, пока кожа кицунэ не стала тёплой и розоватой.
   Я поправил сбившуюся простыню, подоткнул уголки:
   - Неудивительно, что мёрзнешь - у пауков паутина, и та потолще.
   Кейт виновато улыбнулась:
   - Я нечаянно... разру... шила плетение...
   Кицунэ устало прикрыла веки, но резко встрепенулась:
   - Ге-ри!..
   Я спрятал в ладонях ладошку запаниковавшей желтоглазой:
   - Он уже не опасен, солнце моё.
   - Всё... позади? - неверяще выдохнула кицунэ, пытаясь при этом справиться с вновь накатившей дрожью.
   - Почти всё, Лисёнка. Осталась самая малость.
   - М?..
   Наклонившись к самому ушку, я прошептал:
   - Можно, конечно, сослаться на юридический аспект и просто предложить основать свой клан, но это лишь дополнительная польза и подстраховка, - я выдохнул, собираясь с силами, отстранился от рыжего ушка, внимательно глядя в бездонную янтарность глаз. - Понимаю, что знакомы без году неделя, да и я пока что не в том теле, чтобы подобное предлагать, но... Лисёнка... Будь моей женой?
   Кейт на несколько мгновений подвисла, взгляд её стал туманным и отрешённым, но вот она вернулась в реальность, начала говорить ровным, экономным голосом практически без пауз:
   - Для меня это было бы огромнейшей честью, Саша. Только... ни Лайамэ меня не отпустила, ни покровителя нового мы не нашли.
   - Но это стоит расценивать как однозначное "я согласна", да?
   - Да. Я согласна, - несмотря на измотанность, улыбка у Кейт получилась чертовски милой и обворожительной.
   - Вот и славненько, - настроение из индифферентно-унылого на ходу трансмутировало в возвышенно-одухотворённое, и даже силы словно начали прибывать в болящие от перенапряжения мышцы. - Осталось только найти пыль с подошв, и можно присту...
   - Да присыпь хвост кхала пылью дорожной, ушастый, - прямо сквозь окно в комнату шагнула полупрозрачная фигура, на ходу обретая плотность и внешность.
   Высокий, жилистый тип, глаза - жёлтые с красными крапинками, длинные белые волосы, заплетённые в сотни тончайших косичек. Длиннополый лёгкий плащ, тяжёлые истоптанные ботинки, брюки свободного покроя, над ними - широченный пояс и стильно помятая рубашка. И в довесок ко всему прочему - два уха и хвост. Лисьи. И шрамы. Старые, белёсые, но до конца не зажившие, из этих ран пробивается дымящаяся краснота.
   - Ым... Агерстан? - я позволил себе озвучить догадку.
   Лис поморщился:
   - Идиотское имя. Как и все остальные, - божество дорог вальяжно уселся в кресло сиделки. - Вообще, зовите меня Кадайя. Тот, кто так изощрённо поглумился над будущей пустой аватарой безымянного, имеет право знать моё настоящее имя.
   - Ещё раз ым... Как - так?
   Широченная улыбка растянула лицо лисобога. Будь он человеком - точно бы пасть пополам порвалась.
   - Если ты считаешь, что отмудохать жреца-аватару фаллосом его бога - это не изощрённое глумление, то я пас.
   - Каким... фаллосом?
   И тут я вспомнил. Деталька, ускользнувшая от внимания ввиду своей незначительности на тот момент. У безликой фигуры над алтарём помимо рук возвышалась ещё одна деталь конячье-фрейдистских размеров. И когда долбил Генно по башке - ничего другого, схожего по формам и габаритам, поблизости тоже оказаться не могло.
   Гы. Выходит, я и вправду оходил ге-ри Кейт запчастью его божественного наставника-упыря...
   Ай да Шурик, ай да сукин сын! Йа кросавчег? Да ещё какой красавец!
   - Хых, - глубокомысленно подвёл я итог своих измышлений. - А что значит - пустая аватара?
   Кадайя сжал кулак, и на мгновение вокруг него выросла какая-то не то бронеперчатка, не то кастет закрытого типа.
   - Всё очень просто. Безымянный, он же безликий, давно и бесповоротно развоплощён. Но по Эрдигайлу до сих пор разбросано множество артефактов его религии, некоторые из них, как, например, осквернённый и разрушенный вами сегодня алтарь, несмотря на тысячелетия бездействия, всё ещё остаются активны. И если в должном количестве проливать кровь жертв, умерщвляя их чудовищными пытками, вызывающими ни с чем не сравнимую боль и иные тёмные сильные эмоции, а так же творить это всё в рамках процедур, предусмотренных правилами ритуала, то можно было бы стать аватарой богоубийцы.
   - Но раз небог мёртв, то подготовленный сосуд остаётся пустым? - Кейт подобралась, взгляд серьёзный, личико - суровое.
   - В точку, Подчиняющая духов. Процесс создания аватары паразитными сущностями отличается от аналогичного процесса проводников Аспектов: им нужно не только подготовить тело, необходимо ещё и душу отравить до подходящего состояния, а после того, как сущность одарит вниманием, начнётся ступень окукливания.
   - Погоди, - прервал я Кадайю. - Если богоупырь отбросил копыта далеко и надёжно, то кто дал ге-ри Кейт силы?
   Лисобог мрачно усмехнулся:
   - Правильный вопрос. Подозреваю, что ритуалом он просто распечатал сосуд, а на приманку подтянулось не до конца развоплощённое порождение не-бытия, в пользу чего говорят характерные остаточные следы на других слоях реальности, а так же практически полное отсутствие мыслительной деятельности при явственном доминировании инстинктивных начал. А значит, если бы таковое произошло, в Эрдигайл могло бы прорваться нечто, до сих пор тут не проявлявшееся.
   - Суперхоск?
   - Вполне возможно. Тонкие слои мира очень искажены, ушастый, и даже сообща мы не скоро сможем определить, что происходит при прорывах хосков. Хотя есть подозрение, что где-то червоточины реальности проходят через изломанные отражения Хаоса - слишком уж заметен в структурах хосков искажающий мутационный фактор.
   Я задумчиво почесал за ухом.
   - Кадайя, а откуда ты в курсе, в каком роде ко мне обращаться?
   Лисобог хмыкнул:
   - А я разве не сказал? Прошу прощения в таком случае. Супруга поделилась сведениями, - видимо, заметив мой непонимающий взгляд - всё же не припомню, чтобы кому-то, кроме Кейт, в Эрдигайле проговорился, - Кадайя ровным тоном пояснил: - Антакара Энжетойя, главный координатор Храма пространства, она же - эффектор объединённой силы разумных при нейтрализации последствий Катастрофы, ныне существующая в нематериальной форме Неушедшей, и она же - моя супруга.
   Вот это поворот...
   - Так что я более-менее в курсе того, кто ты и откуда, а так же какие цели преследуешь, - ровным тоном продолжил Аспект. - Да, инфоблок с инструкциями по работе Стабилизаторов не раскрылся, если судить по тому, как ты варварски надругался над найденным генератором. Не сердись на Анти, она с загружаемыми инфоструктурами не работала много тысячелетий.
   - Да понимаю, - я потянулся, подмигнув Кейт. - У нас, хумансов, даже через год пропуска сложно вновь влиться в некогда привычные рабочие процессы, проходившие на автомате. Так что ничего страшного, с кем не бывает?
   - Что ж, хорошо. Я помогу инфоблоку раскрыться, но чуть позже. Сейчас, насколько понимаю, у вас, дети мои, первоочередная задача получить статус супругов?
   - Увы, без этого клан не создать, - кивнул я, косясь на кицунэ. Кейт попыталась приподняться на локтях, но, увы, безуспешно.
   - Лайамэ не позволит случиться такому союзу, - тихо произнесла она.
   Лисобог Кадайя только усмехнулся.
   - Нехорошо отлынивать от своих обязанностей, сестрёнка, - произнёс он в пустоту.
   И пустота закончилась.
   Из ничего возникли яркие точки, закружились, заплетаясь столбом, на мгновение просияли тёплым золотом, и исчезли, оставив после себя изящную девушку. Ни ушек, ни хвостов. Хуманс по виду, невысокая, хрупкая. Длинное снежно-белое платье с оборками и рюшечками, красный корсет. В огненно-красных волосах - белые ленты со странным узором из изгибающихся плавных линий - такой же рисунок бежит по лицу и рукам, от ключиц в ложбинку между высоких грудей.
   Стильная милашка, конечно, и чертовски красивая. Нечеловечески красивая. Не может у людей быть такой гладкой, молочно-белой кожи без пор, без рисунка вен под ней, без пушка, без складок кожи у век и на фалангах.
   Но моя Лисёнка лучше. Даже такая: измождённая, выжатая круче лимона, с глубокими тенями под глазами, иссушённая, исхудавшая ещё более, чем была при нашей первой встрече.
   - С каких пор мы стали родственниками, Странник?
   Экс-кицурэ неопределённо пошевелил пальцами в воздухе:
   - Пожалуй, с тех самых, как перестали быть существами из плоти и крови. Бытие проводником Аспекта, знаешь ли, сближает.
   Богиня хмыкнула, но тут же переключила внимание с лисобога на Кейт.
   Быстро, невесомо, словно не идя, а плывя над полом, она приблизилась к нам, положила узкую ладошку на руку кицунэ.
   - Почему ты, дитя, не попросила моей защиты и помощи?
   Желтоглазая грустно улыбнулась:
   - Генно запретил приближаться к твоим святилищам, Хранящая клан.
   - Когда тебя останавливали запреты, Кейтерра?
   Лисёнка только прикрыла веки.
   - Меня - никогда. Но ге-ри сказал, что любая попытка расторжения брака выльется в обнародование того, что он с нами делал. Он часто записывал...
   Записывал?! Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, с костяшек закапала горячая кровь. М-м-мудак!
   Богиня враз стала серьёзной, от неё повеяло холодом и напряжением.
   - Выходит, не за себя, а за старших жён волновалась?
   - И за них тоже. Но больше за судьбу девочек. Они слишком малы, чтобы пройти такие испытания, - кицунэ сжала мою кисть. - Кайна, я не хотела тебе этого говорить... Это позор... Прости...
   Ответить мне не позволила уже сама богиня. Неуловимым движением выметнувшись на середину палаты, она протянула руку в сторону Кейт:
   - Будь спокойна за девочек и их матерей - Шитокку уничтожил все иллюзорные кристаллы перед тем, как искупить вину.
   - Вину?.. Иссэ-шан?
   - Да. Он обменял свою жизнь на клеймо позора клана. Поступок редкой силы воли, достойный настоящего мужчины. И поэтому, в знак своего расположения, именем и силой Аспекта обещаю - они будут под моим надзором, - вновь возникли яркие точки, закружились хороводом вокруг Лайамэ. - Я расторгаю ваш брак ввиду исчерпывающе серьёзных причин, нарушающих все возможные правила и устои семейной жизни. Вы теперь свободны, ты и твои бывшие жёны.
   - Сестрёнка, ты сегодня в ударе, - обезоруживающе улыбнулся лисобог. - Может, сразу и заключишь брак между этими храбрыми кицунэ?
   Лайамэ на миг окинула нас взглядом небесной синевы.
   - Не вижу проблем. Зовите супруга, и приступим к ритуалу.
   - Кхм, уважаемая богиня, - вмешался я, - я за супруга.
   - Нет.
   Какой исчерпывающий и ёмкий ответ...
   - А если...
   - Нет, нет и нет. Невозможно. И даже не проси, одолевшая аватару. Испокон веков заведено, что брак возможен только между разнополыми супругами.
   - В общем, девчонки, моя божественная сестрёнка на стороне ключа и скважины, меча и ножен, ложки и тарелки, чайника и чашек, - встрял в отчитывание лисобог. - Я прав, Лайамэ?
   - Прав. Найдёте супруга - обращайтесь в любое святилище. А пока - я вас оставлю в компании этого невоспитанного и давно не мывшегося бога, - гордо вскинув голову, богиня рассыпалась быстро гаснущими огоньками.
   Лис, задрав руку, тщательно обнюхал подмышку, даже полу плаща подцепил, поелозил носом по ней, и обиженно, совершенно детским тоном изрёк:
   - И ничего я не воняю. И вообще, меньше суток прошло, как в плазме купался.
   - Кадайя, а может, стоило ей сказать, кто живёт внутри девичьего тела?
   Лисобог по прозвищу Странник, вмиг утратив обонятельный интерес к своей одежде, хитро прищурился.
   - Я же ясно вроде бы сказал - ей без разницы, кто в чьём теле, главное, чтобы имелись внешние атрибуты. У мужчины - то, что вкладывать, у женщины - то, куда вкладывать.
   - Печально это... Хотя и правильно. Это уж с какой стороны посмотреть.
   - Не боись, ушастый. Твои мотивы я понимаю. Подчиняющая духов, судя по ауре и общим возмущениям энергетических оболочек, тоже не горит желанием делить постель с каким бы то ни было мужчиной с соответствующими полу атрибутами, - на этих словах Кейт вздрогнула и попыталась натянуть простыню на голову. - Так что кхал с Лайамэ, я вам помогу.
   Кицунэ чуть приспустила ткань, ровно настолько, чтобы блестящие любопытством глаза торчали над блекло-зелёной простынёй.
   - Только сразу проясним пару вопросов, - продолжил Кадайя, - ибо с такой просьбой ко мне никто ни разу не обращался. Во-первых, символ клана. Он у вас есть?
   Я кивнул на вопросительный взгляд Лисёнки, и Кейт осторожно вытащила наружу слегка помятую ажурную подвеску.
   - Хорошо, - удовлетворённо кивнул воплощённый Аспект. - Во-вторых, метод формализованного проявления брачных уз. Могу предложить на выбор несколько вариантов. Физический объект типа браслетов или кулонов, зачарование уже имеющихся предметов, или же энергетическую Печать, способную проявляться в материальном мире.
   Я подобрался, уловив интересный момент:
   - Что за Печать?
   - Ровно тот же набор прав, инструкций и плетений, что и в физических объектах: ваши то-хэй - слепки ключевых неизменяемых точек ауры, подтверждение вашего брака моим именем, отпечаток Силы Аспекта как гарант неотрекаемости метки и её оригинальности, символ клановой принадлежности и место в его иерархии, и прочая служебная муть. В отличие от материальных объектов, строгой привязки к какому-либо предмету не имеет, располагается в энергетических оболочках, по желанию может проявляться узором на коже.
   - Люблю татушки, - расплылся я в неконтролируемой улыбке, уже прикидывая, где бы на теле разместить грядущую Печать. Впрочем, думал недолго - накопившаяся усталость равномерно-серым нахлынула, затопила разум, разгладила все неровности в индифферентную плоскость безразличия. Глаза начали слипаться, и, чтобы окончательно не отрубиться, пришлось преодолеть лень и зачерпнуть немного энергии из накопителя Кейт.
   В мозгах чуток прояснилось, а серая пелена подёрнулась, позволив вновь увидеть краски мира. Огненно-рыжую копну волос кицунэ, разметавшуюся по подушке и простыням, ненавязчивую зеленую краску деревянных панелей внутренней отделки палаты, ярко-оранжевую половинку монеты светила, выбирающегося из-за горизонта и яростно продирающегося сквозь с виду такие непрочные стеклянные преграды окна. Бурые, почти чёрные полоски свернувшейся крови под моими ногтями. Засохший травяной сок вперемешку со следами земли на ногах. Понимание и мудрость в жёлтых глазах Кадайи.
   - Что... - голос внезапно сел, язык высох и так и норовил прилипнуть к не менее сухому нёбу. - Что нам нужно делать?
   Воплощение Аспекта неуловимо быстрым движением оказался на ногах, с видимой ленцой потянулся:
   - Да, собственно, ничего особенного. Можете взяться за руки - так синхронизация Печати пройдёт в ускоренном темпе, - лисобог только договаривал, а ладошка Кейт уже сжала мою ладонь. Крепко-крепко. Горячо. - Вы готовы?
   - Да.
   - Да, - хором.
   - Что ж, тогда начнём.
   Кадайя встал рядом с постелью, прикрыл глаза.
   - Именем и Силой Аспекта я, Кадайя Энжетойя, Странник, Хозяин дорог и девятый страж Эрдигайла, известный как Нарушитель традиций и Осквернитель устоев, перед лицом Вечности и Старших, заверяю брак кицурэ Кайны из рода Огнелис и кицунэ Кейтерры из клана Танкара, а так же подтверждаю, что сим действием даю начало клану Огнелис и принимаю на себя обязанности покровителя новорожденного клана. Моё слово - Печать, моя сила - отблеск Закона, моя воля - воля Провидения, - с каждым произнесённым словом вокруг лисобога загорались призрачные огоньки, вспыхнувшие нестерпимым оранжевым огнём с последним словом. На несколько мгновений под рефлекторно прикрытыми веками заплясали цветные пятна. - Можете скрепить Печать поцелуем.
   Упрашивать не надо. Мягкие, сухие, искусанные, но, в то же время, удивительно упругие губы Кейт встретились с моими губами, и сквозь непроизвольно прикрытые веки тут же пробилось серебристо-оранжевое сияние. Сияет, и кхал с ним, нечего отвлекаться, когда такой нямкой занят.
   Время, споткнувшись, замерло, остановилось, заглушив фон, оставив меня и желтоглазую наедине, в гулкой тишине друг с другом, нарушаемой только дыханием и ни с чем не сравнимым ароматом уже моей кицунэ. Ни лёгкие покалывания по всей коже, ни вибрации ауры и иных структур не важны. Есть только я, всем сознанием, всем существом сконцентрированный в нервных окончаниях языка и губ, и есть Кейт, существующая в данный момент в той же ипостаси. Остальное неважно и несущественно...
   - Не могу солгать, что мне не нравится ваше представление, - ворвался в наш тесный мирок голос Кадайи, - скорее даже наоборот - более воодушевляющего зрелища не наблюдал кхалову бездну лет, однако мне пора выдвигаться, а сделать предстоит ещё очень многое.
   От губ кицунэ отрываться не хотелось категорически, но - лисобог грозился новыми знаниями, а без них, чую, вновь наворочу делов.
   С трудом и сожалением отлипнув от Кейт, я повернулся к Аспекту:
   - Что мне нужно делать?
   - Ровным счётом ничего, - пожал плечами Кадайя и молниеносным движением впечатал ладонь в мой лоб. И окружающая действительность с тонким стоном рвущейся струны рассыпалась тускнеющим калейдоскопом, стёрлась, сместив сознание далеко в сторону, и в мою многострадальную голову хлынула информация, начисто выбив разум из тела.
  
  
   На ногах Кейт держалась крайне неуверенно, то и дело норовя упасть, так что, игнорируя её полувозмущённый писк, я собственноручно внёс свежеиспечённую супругу в дом.
   Сам я выглядел немногим лучше, самого штормило и качало, аки перебравшего моряка на суше, но, видимо, всё же достаточно презентабельно и неронябельно выглядел, чтобы убедить охрану, выделенную Департаментом, не следовать за нами и остаться снаружи.
   Входную дверь во время вечернего забега, к счастью, не выбил. Ну, почти не выбил - с одной петли сорвал только. Почесав репу, пришёл к выводу, что ну её в баню, деревяху эту, тем более раз замок есть, и на нём неплохо продержится до утра. Да и ступеньки, мягко говоря, сильно прохладные, а то и дело клюющая носом Кейт в сидячем положении держится пару секунд, не больше. Завалится спать там, где сидит, и всё, привет, простуда. Так что к кхалу дверь.
   Стараясь идти по кромке между стеной и ковром, чтобы не запачкать последний грязными ногами, я всё же донёс мою кицунэ до кровати. Почти донёс, да. На самом пороге спальни девушка встрепенулась, посмотрела жалобными глазками:
   - Пить...
   Губы сухие, потрескавшиеся, язычок с заметным шуршанием движется во рту.
   А ручки крепко так держатся за меня, не расцепить без членовредительства. И ладно, самому отпускать не хочется своё сокровище.
   На кухне стопка чистых полотенец - не успел раскидать по шкафам. И кусок мяса на полу. Мясо отопнуть в сторону, смочить краешек полотешки, протереть губы, увлажняя, иначе полопаются только в путь. Усадив Кейт на стул, раненой в филейность ланью ковыляю к холодильнику:
   - Молока, воды, кофейных корешков?
   Крылья носа кицунэ мило трепещут, по бледным щекам растекается румянец:
   - Покрепче чего-нибудь... Саша...
   Хм... Это чего, Кейт унюхала глинтвейн?
   Налил стаканчик, ещё один с водой - если вдруг крепким или горячим окажется, лучше разбавить, чем давиться через силу.
   Кицунэ надолго прилипла к стакану, пила маленькими глоточками, часто-часто - варево терпкое, по раздражённым и высушенным слизистым прокатывается с несколько некомфортными эффектами - это я ещё по прежнему телу помню - набегаешься так по заснеженному лесу, язык на плечо и ноги ватные, кружечку горячего глинта опрокинешь в себя - поначалу словно наждачку жидкую пытаешься проглотить. Потом-то, конечно, дискомфорт пропадает, но тут уже мой косяк - люблю, когда пряностей много. Очень много.
   Выпила. Сидит полулёжа за столом, жмурится. Румянец красиво так возвращается на обескровленное лицо - маленькое пятнышко, - и раз! - и уже щёчки розовые, целовабельные.
   Набулькал себе стаканчик, девушке порцию обновил. Кейт, не открывая глаз, сцапала свою порцию и снова мелкими глоточками начала уничтожать напиток. А ведь хорошо получился! Специй в меру, алкоголь почти не чувствуется, аромат просто потрясающий - фрукты и пряности прекрасно гармонируют, температура жидкости самое то - маленький огонёк стремительно проносится по пищеводу, на миг затихает, и тут же взрывается крохотным солнышком, принося уставшему телу тепло, а душе - умиротворение.
   - Благодарю, Саша, - улыбнулась кицунэ, отставив опустевший стакан. С удивлением посмотрела на синеватые рукава пижамы: - А это откуда?
   - Ну, доктора сказали, что у тебя просто переутомление сильное, и причин для госпитализации нет, вот и реквизировал у них больничную одёжку - твою они порезали при осмотре. Надел, как мог, и домой.
   Желтоглазая смутилась:
   - А я не помню почти ничего...
   Я дотянулся до девушки, ласково погладил потеплевшую щёчку.
   - И не удивительно - с таким-то перерасходом сил. У самого всё как в тумане.
   Ведь и вправду как в тумане: смутные образы не желают фокусироваться, расплываются от внимания, и по памяти проплывают расхристанными ошмётками, не поддающимися идентификации.
   Кейт, вздохнув, потянулась из-за стола. И если бы не кицурская реакция, фиг бы я её успел поймать - ноги девушку не держали от слова совсем.
   - Ты куда это так спешишь?
   Кицунэ смутилась:
   - В туалет надо.
   - Я отнесу, - и, подхватив желтоглазую на руки, отправился в вышеназванный опорный пункт, замешкавшись только на входе: - Питьё обратно просится, или посидеть?
   Кейт милейшим образом залилась краской:
   - П... присесть.
   Фигня вопрос, главное - задать девочке устойчивое вертикальное положение хотя бы на пару секунд. Прислонил к стене, стянул пижамные штаны и усадил на трон. Сидит пунцовая, молчит.
   - Ладно, смущать не буду, - улыбнулся я девушке и двинул к выходу.
   - Не уходи! - шёпот, но отчаянный - на крик сил у неё явно не осталось.
   - М?
   - Боюсь, - честно призналась кицунэ. - Боюсь одной оставаться...
   И ещё больше покраснела.
   Сел рядом, на самый краешек биде - чай, не центнер с гаком предыдущего тела, не сломаю, - сжал ладошку кицунэ в своей:
   - Всё уже позади, солнце моё, не бойся. И вообще, делай свои дела, затем в ванну, и - отсыпаться. Согласна?
   - Согласна, - голова опущена, волосы свободным рыжим водопадом закрывают лицо, но и так хорошо видно алеющую кожу.
   - Не стесняйся, - подбодрил я девочку, - считай меня в данный момент санитаром. А ему плевать, какого пола пациент, утку наполняют все одинаково, физиологию не запретишь. Хорошо?
   - Хорошо, - кивнула Кейт.
   Кицунэ старательно отжурчала всё накопившееся, и даже с покорным видом позволила промокнуть капельки остатков - у самой из рук мягкая бумажка героически вываливалась, напрочь отказываясь держаться в негнущихся пальцах. Мне не трудно, тем более - девушка мне не чужая, а с сегодняшнего дня - и вообще официально родная.
   Я тут же стянул с кицунэ верхнюю часть пижамы и понёс желтоглазую в ванную комнату. Хотелось бы в сауне поваляться, но одному скучно, а подруга не факт, что без последствий перенесёт банные процедуры.
   Пока ванна заполнялась, разделся сам, с сожалением придя к выводу, что карго всё же проще выкинуть, чем подшить - сито конкретное получилось, даже, скорее, откровенные мини-шорты с сеточной окантовкой. А куртку надо бы вернуть владелице.
   Кейт, вопреки ожиданиям, от горячей воды не сомлела, а вовсе даже оживилась, и, когда я занёс ногу над бортиком, дабы составить компанию рыжей красавице, огорошила вопросом:
   - Саша, а давай напьёмся?
   Тут же, покраснев, смущённо потупила взор янтарных глаз:
   - Ты не подумай... Я не...
   - Да прекрасно понимаю, напряжение снимать надо, - не стал я дослушивать объяснения девушки. - Сам хотел предложить то же самое. На минутку оставлю, хорошо?
   - Да, - кивнула рыжехвостая. - Только двери не закрывай... Страшно...
   - Я мигом, - подмигнул я девушке и бодрой рысью на уставших ногах потащился на кухню. Глинтвейна наварено много, широкое блюдо с виноградом и прочими фруктами-ягодами, туда же стаканы, под мышкой зажать бутылочку гайсара - местного гибрида коньяка и рома с минимальным ощущением спирта и богатыми нотками чего-то тягуче-сладкого, - и со всей этой батареей добра обратно в ванную. Ладно хоть Скол как свернулся у входной двери, так там и лежал и под ногами не путался, а то бы я гарантированно всё разбил, разлил и растоптал.
   Сидели мы долго, когда остывала вода - сливали и набирали новую порцию, добулькали глинтвейн, но опьянение не приходило. Кейт периодически яростно нашкрябывалась жёсткой щёткой, стараясь смыть неощутимые следы прикосновений бывшего мужа, отлично понимая при этом, что это всего лишь аура активно залатывает повреждения, но ничего с собой поделать не могла.
   Зато я понял, что готов часами шоркать спинку кицунэ, взбивать пену на её волосах, массажировать даже из очень неудобных положений. Тем более что положительные эффекты проявлялись с потрясающей быстротой - тонкополевые оболочки кицунэ усиленно запитывались магией, восстанавливались, и желтоглазая уже к концу глинтвейна вполне бодренько хрумкала фрукты и уснуть на ходу уже не пыталась.
   Разлив по рюмкам гайсар, я сполз в воду так, что на поверхности остались только голова и руки.
   - Эх, Лисёнка, - я потёрся щекой о плечо сидящей рядом кицунэ, - прости, что первую брачную ночь вот так вот проводим...
   - Как - так?
   А глазки хитрые-хитрые, прекрасно же всё понимает. Ладно, сыграем в предлагаемую игру.
   - Ну, вот так - с мордобоем, явлением богов аж в количестве цельных двух экземпляров, беготнёй, растрёпанными нервами, пьянкой и - с отсутствием главного действа.
   - Тебе нагрузок на сегодня разве мало? - А в глазах искорки весёлые, за улыбкой пытается скрыть чудовищную усталость.
   Я ж не изверг какой, прекрасно всё понимаю.
   - Нет, мне их с излишком. Просто убедиться хочу, что ты не в обиде.
   - Саша, я не могу обижаться, - осушив рюмку, кицунэ крепко-крепко обняла меня. - Ты не дал мне сегодня умереть, защитил от одержимого ге-ри, заставил меня ещё раз убедиться в том, что я тебе нужна, как и ты - мне, - ощущение горячих губ на шее, лёгкое покусывание, до дрожи в коленях приятное прикосновение язычка.
   Я погладил кицунэ по бедру:
   - Вижу же, что держишься только на силе воли, солнце моё. Так что сейчас допиваем и идём спать. У самого сил едва ли на что-то серьёзное хватит.
   Собственно, на том и порешили. Тем более какая ж это брачная ночь, если покровитель одобрил наш брак уже в лучах утреннего солнца?
   Добравшись до постели, даже не стали заморачиваться с простынями: в комнате тепло, если не сказать жарко, окна плотно прикрыты и от солнца, и от взглядов охраны, шастающей и по террасе в том числе, так что просто рухнули на мягкую постель. Кейт, заграбастав меня в горячие объятия, мгновенно отключилась, обаятельно посапывая в шею и прикрыв низ моего живота хвостом. А я всё лежал и наслаждался теплом любимой кицунэ, пытаясь свыкнуться с необычной мыслью: у меня теперь есть настоящая жена. Не подруга, не любовница, а нечто несоизмеримо большее и гораздо более родное.
   Вот как жизнь поворачивается... Никогда ведь с личной жизнью не везло как следует - то характерами не сойдёмся, то продинамят буквально за несколько минут до вручения кольца... А тут - вот оно как. Целая кицунэ. Не какая-то там мифическая лиса-оборотница-соблазнительница, а более чем реальная, из плоти и крови, ушасто-хвостатая прелесть с очевидными талантами к технике и артефакторной шаманистике. Вот она: рядом лежит, сладко посапывает, только ушками прядает да хвостом подёргивает - погладишь по спинке, и затихает, улыбается сквозь сон. Моя. Моя кицунэ, моя Кейт.
   Супруга. Жена. Сооснователь, со-правитель клана.
   Непривычно то как...
   С этими мыслями я уснул.
   сосиска смерти, сосиска, она же - сосиса, хот-дог, лимузин, "KIROV REPORTING!" - британский тяжёлый танк VI-го уровня TOG II* в игре World of Tanks
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"