Сегодня у отца Михаила праздник: он будет проводить венчание своего младшего сына. Отцу Михаилу уже 68 лет, у него за плечами длинная многострадальная жизнь, полная лишений и трудностей. Но сегодня он чувствует себя счастливым. Он прекрасно выглядит: высокий, всё ещё стройный, с седыми волосами и ухоженной бородой, с внимательным добрым взглядом карих глаз, в чёрной сутане и праздничном, расшитом серебром поясе он удивительно похож на святого и одновременно на интеллигентного писателя Антона Чехова. К венчанию всё готово: он заранее освятил фамильные иконы Спасителя и Божьей Матери, венчальные кольца и белые полотенца, предусмотрено всё, что необходимо для благославления молодых. Он торжественен и спокоен.
Шла осень 1952 года. Весь сентябрь не прекращались дожди. Но сегодня, как по заказу, светлое солнечное утро, на небе ни облачка, в воздухе разлита благодать, легко и спокойно дышится. Храм всех Святых на Соколе, где служит отец Михаил, сверкает золотыми куполами, а к дверям церкви тянется малиновая ковровая дорожка.
Вот уже подъехала машина с молодожёнами, у врат церкви собрались свидетели, гости и любопытные миряне.
Невеста молода и прекрасна, словно Алёнушка из волшебной сказки, одетая в воздушное белоснежное платье, и только крыльев за спиной не хватает. В тёмных волосах вплетены живые цветы, обжигающие юные глаза на взволнованном нежном лице, яркие губы и кроткое выражение, с которым она послушно держится за руку своего мужа.
А муж уверен и решителен, как подобает настоящему мужчине. Алексей, так зовут новобрачного, неуловимо напоминает отца Михаила: он также строен и высок, только волосы русые, а глаза более тёмные, губы жёсткие и подбородок мужественный. На нём серый костюм и белая рубашка с полосатым галстуком. Он ласково поддерживает свою подругу, и все участники церемонии по праздничному ковру направляются в церковь. Как только они вошли в церковь, зазвучал смешанный хор из мужских и женских голосов. Молодожёны подошли к алтарю, встали на белые полотенца. По бокам от них расположились свидетели, по три человека с каждой стороны, у двоих в руках были венчальные короны.
Батюшка начал службу: "Брак - это Божественный обряд. Он был частью замысла Божия, когда Бог создал человека. Это самая тесная и самая святая связь на земле". Отец Михаил вдохновенно читал Апостола и Евангелие, возносил Молитву Господню. Он прославлял семью как самую главную духовную ценность, а свидетели в это время передавали друг другу короны и держали их над головами присмиревших молодых. Затем батюшка надел молодожёнам освященные кольца, принял их клятвы на верность в семейной жизни, благословил подготовленными иконами, вручил молодым зажженные свечи и трижды торжественно обвёл их вокруг аналоя. После каждого обхода молодые пили вино из общей чаши. Так две жизни были связаны в тесный союз, где каждый брал на себя ответственность за своего супруга и за всё, что будет происходить в их доме. Перед Богом молодые поклялись быть вместе "и в здравии, и в болезни, и в бедности, и в богатстве". Снова звучал божественный хор, и гости выходили из церкви по дорожке, усыпанной цветами.
Церемония проходила больше часа, отец Михаил самоотверженно и искренне отдавался своей работе. Чувство счастья и любви ко всему окружающему не оставляло его. Он так талантливо читал необходимые молитвы, что у присутствовавших выступали на глазах слёзы. И всё же он очень устал, поэтому сказал молодым, что задержится в церкви и встретит их позднее уже дома. Новобрачные отправились с друзьями отмечать своё торжество, а батюшка добрался до специально выделенной комнаты для его отдыха и лёг на диван. Он закрыл глаза, и в лёгкой дрёме перед его внутренним взором замелькали картины прожитой жизни.
Он хорошо помнит своё детство. Отец и мать были крестьянского происхождения. Семья жила в городе Уральске. Отец считался гражданским казаком и нёс службу сторожем в местной полиции. Мать не работала, вела домашнее хозяйство и воспитывала детей. У Михаила было два старших брата и сестра. Жили бедно, но дружно; так как семья была верующей, свято соблюдались религиозные правила и молились в православной церкви.
Он помнит, что отец стригся коротко, но носил бороду, любил яркие рубашки, которые всегда подпоясывал. Летом отец ходил в синей фуражке, а зимой в тёплой меховой шапке. У матери единственным украшением был расписной кокошник, который она надевала по праздникам.
Отец со старшими братьями иногда ходили на охоту и приносили богатую добычу: сайгака, лису или кабана. Маленького Мишу изредка брали на рыбалку, и ему очень нравилась полноводная река Урал, а такого количества красной рыбы он больше нигде не встречал. Однако чаще семье приходилось поститься, когда ели только щи да кашу.
Вне дома отец бывал весел, любил петь и плясать, общался с друзьями. Но, входя в хату, он произносил " Господи Иисусе Христе, сын божий, помилуй меня" и становился очень строгим. Он был защитником и добытчиком для своей семьи, а родительницы, так называли казаки всех лиц женского пола, обязаны были вести дом, обучать детей, замаливать все грехи ближних, заботясь об их духовном благе.
Отец плохо знал грамоту. А мать постоянно молилась и читала библию детям. Однако внимательно слушал её в основном Миша, который вместе с матерью ходил в церковь и пел в церковном хоре. Когда подросли старшие братья, отец отдал их в казачье войско, а Миша уже в восемь лет сказал родителям: "Я буду служить Богу". Он поступил в семинарию и так успешно учился, постигая религиозные науки, что по окончании занятий ему позволили работать священником и даже оставили его собственное имя - "отец Михаил". Прихожане с удовольствием посещали его службы, слушали его советы на исповедях. Он учил свою паству правильно молиться и всегда надеяться на помощь Бога.
В 25 лет он женился на дочери есаула, имевшей дворянское происхождение по материнской линии. Девушка была очень красива, знала языки, отличалась хорошими манерами. К ней сватались бравые казаки, но она выбрала в мужья бедного священника и никогда потом об этом не пожалела. Отец Михаил быстро продвигался по службе. После того как он закончил духовную академию, его назначили благочинным Уральского округа, и он отвечал за работу местных церквей в течение многих лет. Ему предлагали даже расти до архиепископа, но для этого надо было вместе с матушкой идти в монастырь, а он не хотел лишать её мирских радостей.
Батюшка считал, что религия - это связь между человеком и Богом, поэтому он свято соблюдал все её самые строгие заповеди. В своих беседах с мирянами он проповедовал милосердие и любовь, смирение и прощение - как основные требования к истинным христианам. Он хорошо знал богословие, соблюдал все религиозные обряды и умело проводил любые таинства церкви.
Он видел в церкви стабилизирующую силу по отношению к государству, считал её хранительницей культуры и философии, помощницей любому человеку в решении личных проблем. "Бог поможет каждому, кто его об этом просит", - убеждал он прихожан. Основным в своей службе он считал заповедь - "делать добро".
Никогда отец Михаил не был фанатиком, он допускал и уважал любые религии, несущие пользу человеку, никогда не выступал против научных открытий и исканий. "Каждому по вере его", - любил повторять батюшка. Для человека отец Михаил наиважнейшим считал "здоровье", которое должно быть в трёх ипостасях: духовно-нравственное, душевное и физическое. Причём на первое место он всегда ставил душевное здоровье, способность любить и осознавать всё, что ты делаешь, и быть ответственным за свои поступки.
Со временем увеличивалась семья отца Михаила: в 1908 году появился первый сын, через три года родился второй, а в двадцатых годах - третий любимый сын. Дети росли под защитой христианской веры. Мать читала им Библию, книги Ветхого и Нового заветов, дома постоянно звучали молитвы и соблюдались все посты. Все посещали церковь, сыновья помогали отцу во время служб.
Сейчас даже трудно представить как не просто было жить этой семье и сохранять свою веру в условиях тех социальных событий, которые беспрерывно сотрясали Россию, начиная с 1905 года и особенно после 1917 года, когда к власти пришли большевики.
Новое правительство категорически отрицало религию, считало её надстройкой над экономикой, необходимой эксплуататорам для угнетения народа. Христианскую веру большевики называли "религиозными предрассудками", мешающими трудовому народу строить счастливую жизнь. "Религия - опиум для народа", - провозгласил Ленин и требовал от своих соратников самой решительной борьбы, так как религия отвлекает народ от построения социализма.
В 1918 году был издан декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. В 1922 году вышел декрет об изъятии церковных ценностей. Все монастыри были закрыты, учебные духовные заведения ликвидированы. Сам патриарх Тихон длительное время находился под арестом и постоянно подвергался травле. Оголтелые большевики громили и грабили церкви, запрещали мирянам общаться со священниками, физически уничтожали служителей церкви. Воинствующие безбожники под красными флагами гуляли по всей России и пели оскорбительные и унизительные тексты:
Долой, долой буржуев,
Долой, долой попов!
Мы на небо залезем,
Разгоним всех богов.
Нередко бесчинствующая молодёжь врывалась в церковь во время службы. Молодые ребята пели и плясали, разыгрывали карикатурные "пасхи" и "рождество".
По официальным данным статистики к началу 1922 года в стране по судебным приговорам было расстреляно около семи тысяч священнослужителей, и без суда было уничтожено около пятнадцати тысяч человек, причём многие из них были зверски замучены: их распинали на кресте, скальпировали, варили в котлах и топили в прорубях. Некоторые священники не могли перенести надругательств над верой и накладывали на себя руки, отдавая свою жизнь за церковь, за Христа, за Россию. И все эти трагические события тяжело переживал отец Михаил, жизнь которого резко ухудшилась.
В 1926 году батюшка вместе с семьёй перебрался в Москву, где получил место священника в храме Святого Климента. Семью поселили при церкви, в помещении под колокольней. Усилиями батюшки был проведен возможный ремонт, а вскоре благодаря содержательным службам отца Михаила эта церковь стала одной из наиболее популярных в Москве. Сюда начали приходить миряне не только из ближних, но и из отдалённых районов города. Религиозный террор в Москве развивался медленно и упорно. Был расформирован Даниловский мужской монастырь, и закрыты его церкви. Отец Михаил сумел часть монахов этого монастыря зачислить в церковный притч своего храма и таким образом спас их от изгнания.
Переживая введение новых порядков, батюшка не позволял себе никаких антисоветских выступлений, он даже детей своих отправил учиться в советскую школу. Матушка, как знающая языки, начала работать преподавателем в школе и заметно выделялась среди других учителей своими знаниями и интеллигентностью.
Отца Михаила большевики долго не трогали благодаря любви прихожан и его заслуженному авторитету у Московской Патриархии. Но в 1934 году его вызвали к следователю на Лубянку для беседы, которая продлилась более часа. Его расспрашивали о биографии, о службе в Уральске, о темах его проповедей, об отношениях с мирянами, о семье и о детях. Но больше всего следователя интересовало отношение батюшки к советской власти.
- Я политикой не занимаюсь, - сказал батюшка. - Моё дело - помогать людям и укреплять в них веру в Бога, которому я служу всю мою жизнь.
- Вы замечательный человек, - заметил следователь. - Вы грамотны, интеллигентны, в вопросах веры просто философ, прекрасный организатор и великолепно обращаетесь с людьми. У Вас крестьянское происхождение, но ваше мировоззрение не совпадает с линией партии. Я доложу о Вас начальству. Ждите ответа.
Через короткое время последовало бескомпромиссное распоряжение ГПУ о высылке отца Михаила в район города Рыбинска без права продолжать религиозную деятельность и запрет на общение с собственной семьёй. Вместе с отцом лишенцами объявлялись его родные: жена и дети, которым запрещалась работа и учёба в советских учреждениях, они лишались права выборов и какой-либо помощи от государства.
Старший сын батюшки в это время уже получил среднее специальное образование и работал тренером в спортивной школе. Средний сын священника, как неблагонадёжный, подлежал высылке вместе с отцом, а матушка с младшим сыном оставались в Москве.
Через некоторое время после отъезда батюшки матушку вызвал директор школы, в которой она работала. Ей сообщили, что она уволена как жена высланного священника. Родители школьников возмущались, а некоторые даже потихоньку договаривались о частных уроках для своих детей. Помогали также бывшие прихожане отца Михаила, делившиеся с пострадавшей семьёй своими скудными запасами. Но основным добытчиком в доме стал старший сын, которого власти заставили пойти на жестокий компромисс: чтобы продолжать свою работу, он должен был публично, в печати осудить своего отца - священника. Этого поступка отец Михаил так и не смог простить сыну до конца своих дней.
На высылке начальство мест наказания отнеслось к батюшке по-человечески. Его не заставляли выполнять тяжёлую физическую работу: валить лес, копать землю, возить камни и т.д. Ему сразу предложили место директора школы, где он преподавал язык, труд и рисование. До сих пор этого директора местные люди поминают добрым словом. Работы у директора школы было много, но батюшка трудился на совесть. Он ко всем делам подходил увлечённо, творчески, и ему нравилось, когда он видел результаты своей деятельности - поумневших детей, выбиравших в жизни нравственные дороги.
Средний сын работал на стройке и вскоре женился, так в доме появилась хозяйка, а потом и внучок Миша. Избушку, которую выделили батюшке, они с сыном тщательно обустроили. Свою комнатушку отец Михаил украсил любимыми иконами, перед которыми ежедневно молился. Но говорить о религии, в школе было категорически запрещено, поэтому батюшка чувствовал себя, словно уважаемый им святой русского православия Серафим Саровский(1760-1833), известный тем, что в годы отшельничества принял на себя обет молчания.
Отец Михаил мечтал и верил, что со временем изменится жизнь в России: религия вернётся в новое общество, займёт в нём достойное место, а батюшка снова станет духовным наставником для всех страждущих. Он неоднократно видел Серафима Саровского во сне, считал его своим пророком. Когда батюшке позволили редкую переписку с домом, то он написал о своём видении матушке, сообщая, что у их дома есть надёжный защитник в лице святого Серафима Саровского. Вероятно, сам батюшка обладал даром предвидения событий.
В годы второй мировой войны антирелигиозная пропаганда заметно ослабла. Чтобы выжить, людям потребовалась религиозная вера. Поэтому отца Михаила перевели в Муром, предоставили ему приход и позволили работать священником. Он снова верно служил Богу и людям. В эти годы он иногда приезжал в Москву к матушке и маленькому сыну Алексею. "Ты наша надежда и защитник, так переводится твоё имя. Береги матушку, и мы обязательно будем вместе", - говорил он любимому сынишке. НКВД так хорошо отслеживало батюшку, что его появление дома сразу становилось известно и сопровождалось далеко не красивыми выходками: неизвестные лица стучали матушке в окна и стены, оскорбляли, кричали: "Где ты прячешь своего попа?"
Только после окончания войны отцу Михаилу позволили вернуться в Москву. Московский Патриархат с любовью принял опального священника и обеспечил работой. Через некоторое время его попросили восстановить Храм Святого Пимена. Это была очень трудная работа, и надо было проявить все свои способности: и архитектора, и строителя, и художника, и скульптора, надо было подобрать кадры для работы церкви и наладить службу. Батюшка блестяще решил все эти задачи. Именно после этой работы его наградили грамотой и присвоили ему звание заслуженного протоирея.
Свою благодарность батюшке за его мастерство прихожане выразили в поэме, написанной белыми стихами, - "Дорогому Батюшке в день Храмого праздника преподобного Пимена Великого". В ней чувствуется восхищение и любовь мирян к своему пастырю. Приведу лишь некоторые стихи из этой поэмы.
Сейчас наш храм блестит своею красотою
Благодаря Вашим заботам и трудам.
Ведь столько отдали Вы своего здоровья,
И этой красотой обязаны мы Вам.
Вы призывали нас молиться непрестанно,
И веру непреложную иметь.
Ведь вера в жизни - светоч яркий,
Блажен, в ком светоч будет пламенеть!
Вы всех ласкали и любили
Друзей и недругов своих.
Для Вас мы равными все были,
И не было средь нас чужих.
Желаем жить Вам долго- долго
Во славу истины святой.
На радость, утешение скорбящим,
Благословен наш пастырь дорогой!
На службы в эту церковь и чтобы полюбоваться на неё собирались миряне со всей Москвы. Говорят, что в церкви периодически плакали иконы, а на окнах появлялись лики святых. Интересно, что разные прихожане видели в этих ликах разных святых.
В 50-е годы отца Михаила поставили настоятелем Храма всех Святых на Соколе, одной из лучших церквей города в Москве. Тогда же по распоряжению патриарха Алексия 1 Московская Патриархия выделила для батюшки хорошую дачу недалеко от Москвы, что очень поддержало его слабеющее здоровье. У него часто болело сердце, мучила одышка, к концу дня отекали ноги, всё это, по-видимому, в результате перенесенного в прошлом сыпного тифа. Самые лучшие терапевты того времени (Вотчал, Вовси, Галунов и другие) добровольно приезжали, чтобы осмотреть батюшку и дать ему полезные советы. Проявляли свою заботу и гомеопаты. Только не очень доверял лекарствам батюшка, его дух и самочувствие больше укреплялись в любимой работе.
О.Михаилу нравился его новый дом, где он отдыхал и телом и душой. Матушка украсила дом своими ручными работами, зановесочками, скатертями и салфетками. Иконы и картины подбирал сам батюшка, он же оформил красный угол. Рядом с выходной дверью в резной рамке была помещена молитва оптинских старцев, которую он всякий раз читал перед выходом из дома.
Молитва оптинских старцев.
Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день. Дай мне всецело предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всём наставь и поддержи меня. Какие бы я не получал известия в течении дня, научи меня принять их со спокойной душою и твёрдым убеждением, что на всё святая воля Твоя. Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что всё ниспослано Тобою. Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать и любить.
Аминь.
Дети о.Михаила всю жизнь оставались верующими, посещали церковь, старались не пропускать службы, соблюдали все обряды. Его младший сын Алексей проживал в Климентовском переулке, в бывшей квартире родителей. Он из угнетенного в своё время школьника превратился в большого учёного, после окончания МЭИ он успешно работал при министерстве энергетики. И не смотря на то, что отец был священником, Алексею всегда доверяли самые ответственные переговоры с другими странами. А когда он женился на красавице Елене, ставшей вдумчивым и талантливым врачом, батюшка был безмерно рад.
- Ты, Ленушка, как факел освещаешь нашу жизнь. Ты врачуешь тело, а я человеческие души. Наш союз, по-видимому, благословил сам Бог, - говорил он, обращаясь к невестке.
Отец Михаил давал Елене мудрые советы в её работе с больными и иногда оказывал материальную помощь сильно нуждающимся людям, обеспечивая их лекарствами и продуктами, направляя сиделок из своих прихожанок.
Большую радость доставлял батюшке внук, родившийся через год после венчания. Он сам купал его, пеленал и укачивал лучше собственной мамы. Он с удовольствием кормил малыша, а тот играл с его бородой и весело смеялся. Ничто человеческое было не чуждо о.Михаилу.
Когда хорошо знавшие батюшку люди говорили с ним о прожитых годах ( о трудностях изгнания и ссылки, о непереносимых разлуках с родными и близкими, о запретах общения с верующими, о запретах проповедей), то всегда удивлялись тому, как мог человек, столько переживший не сломиться, не озлобиться, а сохранить любовь ко всему окружающему и остаться верным своему призванию - служить Богу и людям.
На все вопросы о.Михаил отвечал только одно: "Мне во всём помогла святая вера".
В марте 1946 года о.Михаил умер от острого сердечного приступа. Его отпевали в Храме всех Святых, где он служил последние годы. Двенадцать архиереев провожали его своими песнопениями, и все миряне утирали слёзы. Его похоронили на Даниловском кладбище. Сотни прихожан пришли проститься с любимым батюшкой и принесли ему последние розы.
Круговерть жизни.
Сегодня у нас очередное занятие по аэробике в местном доме культуры. На занятия приходят не более 8-10 женщин - пенсионерок. Мы уже отработали хорошую разминку и в перерыве начали дурачиться, самовыражаться в движениях. Я смотрю, как кружится по часовой стрелке Галина и вижу, что она испытывает головокружение уже на третьем витке. Моя приятельница Алина говорит:
- Галя, читай Питера Кэлдера о древних секретах молодости и будешь кружиться, как арабские дервиши. Твоя первая чакра работает явно с перебоями, не хватает жизненной энергии.
- Это круговерть жизни нарушила все мои чакры, и теперь я их буду гармонизировать, - отвечает с усмешкой Галина.
Какую жизнь прожила наша героиня, чтобы чувствовать себя старушкой в начале пожилого возраста (60-75 лет)?
Галине всего 57 лет, это - милая женщина среднего роста, темноглазая и темноволосая, всё ещё достаточно стройная, но временами она напоминает сдувшийся шарик. Жизнь Галины действительно интересна и по-своему героическая.
Она - армянка и родилась в Баку, в семье работника КГБ. У неё очень хорошие крепкие корни. Отец пролетарского происхождения: дедушка по отцу был путейцем, работал в паровозном депо и погиб при железнодорожной катастрофе, мать отца работала ткачихой. Своих двух сыновей они воспитали строго в пролетарском и нравственном духе. Неудивительно, что Георгий - отец Галины, ушёл на фронт добровольцем, а когда вернулся, служил в пограничных войсках, потом окончил школу КГБ, и в этих рядах, как верный коммунист, оставался всю жизнь, хотя мечтал быть учёным и преподавать математику.
Мать Галины - Изабелла происходила из большой армянской семьи, где дед по матери служил солдатом царской армии и имел два георгиевских креста. После революции он был одним из первых вагоновожатых трамваев в городе Баку. Его жена имела дворянское происхождение, училась в гимназии, занималась музыкой, была хорошей хозяйкой. Всем своим четырём детям (3сына и дочь) они постарались дать хорошее образование и воспитание.
Изабелла стала врачом-гигиенистом, во время войны она воевала на Кавказском фронте и имела медаль за свои подвиги. С Георгием они познакомились уже после войны и жили первое время в доме у бабушки. Вскоре у них появились дети: старшая дочь - Галина и младший сын - Яков. Имя дочке дал отец, которому сильно нравились Галина Уланова и Галина Вишневская.
Как рай, вспоминает Галя своё детство. Дом бабушки стоял в 200 метрах от моря, старинный двухэтажный особняк с толстыми стенами и высокими потолками. На первом этаже жила немецкая семья, которая не имела детей, поэтому фрау относилась к девочке как к дочери, принимала участие в её воспитании: привила ей немецкую аккуратность, любовь к чистоте и порядку.
Галина очень любила свой город и считала Баку лучшим городом в Советском Союзе. Он располагался на холмистой местности и был очень зелёным. Прямо мимо бабушкиного дома проходила прогулочная аллея, тянувшаяся вдоль всего побережья, на пляжах был чудесный, нежный золотой песок, а вода в Каспийском море такая солёная, что по лечебным свойствам схожа с водой Мёртвого моря в Израиле. На воде, как в Венеции, много лодочек, а по берегу стоят павильоны, откуда доносится запах шашлыков.
В городе много старинных красивых зданий редкой архитектуры. Здесь находятся всемирно-известная консерватория и медицинский институт с богатыми кадрами. По мнению Галины, самый лучший интеллектуальный материал Кавказа находился не в Тбилиси или Ереване, а в Баку. И всё же - это город большой промышленной ценности, так как связан с добычей высококачественной нефти и производством лучшего в мире бензина с высоким октановым числом. Текстильные фабрики города выпускали шёлковые ткани и удивительно красивые ковры.
Когда Галина училась в 4-ом классе, семья получила новую современную квартиру в центре города. Детей пришлось перевести в новую школу. Старая учительница так жалела об уходе Галины, что написала в её характеристике нестандартное заключение: "Горько и больно отпускать такого идеального ребёнка". Хорошая жизнь в новом доме продолжалась. Галина гордится, что в семье были чистые корни: не было ни пьяниц, ни судимых. Родные любили рисование и музыку, старались передать эти навыки детям. Галина и брат обучались игре на аккордеоне в музыкальной школе, хотя мама её видела только пианисткой и сама преподавала ей сольфеджио. В доме часто собирались гости: общались, пели, танцевали, наслаждались жизнью.
Только рай внезапно кончился, когда тяжело заболела мама и умерла от неоперабельного рака. Жизнь стала тяжёлой и напряжённой. Бабушка помогала обихаживать детей, а отец постоянно был занят на работе, но без мамы дом осиротел. Отец напоминал ребятам об осторожности, так как в доме стояла " прослушка", и часто срабатывала сигнальная кнопка. Когда кнопка громко гудела, отец быстро одевался, брал "тревожный чемоданчик" и бежал на службу, которая находилась в соседнем дворе.
Через три года отец вторично женился. В дом вошла мачеха Валентина, но это была добрая и уютная женщина, которую дети сразу полюбили. Она работала в ювелирном магазине и имела много полезных знакомств. Семья жила в достатке. В " эпоху дефицита" новая мама хорошо кормила и одевала детей, ходила на все собрания в школе. Учителя прямо говорили: "Как вам всем повезло, что встретилась такая добрая женщина". В школе о ребятах хорошо отзывались, и Валентина гордилась своими подопечными.
Учителя рекомендовали Галине заняться после школы иностранными языками, но отец сказал: " Я хочу, чтобы ты была, как мама, врачом, Ей это было бы приятно". И девушка отправилась учиться на детского врача. Успевала хорошо, только панически боялась строгой преподавательницы по биохимии, даже институт собиралась бросить, чтобы не встречаться с ней на экзамене. Но папа сказал: "Надо, Федя". Так что Галина вызубрила предмет назубок, и сдала экзамен на " отлично". Однако стресс был так велик, что она потеряла сознание, выйдя из кабинета. Папа же был рад. " А я для него училась", - говорит Галина. После окончания института её направили на работу в поликлинику в Сумгаит, всего 30 километров от Баку. Работать врачом ей нравилось.
Своего суженого Галя узнала благодаря папе. Как-то раз, возвращаясь с работы, Георгий встретил своего старого товарища. Завязалась беседа, стали расспрашивать друг друга о жизни, о делах. Отец сообщил, что у него жена умерла. А друг говорит:
- У меня тоже жена умерла. Но у меня два сына: один женатый, другой холостой.
- А у меня дочь и сын, и оба холостые, - похвалился отец.
- Жора, а почему бы нам ни породниться? - быстро сообразил друг.
- Ради Бога, с тобой хоть сейчас. Давай приходи к нам домой, познакомим детей, - пригласил отец своего друга.
Не прошло и трёх дней, как друг неожиданно появился в доме Георгия с дорогими подарками и сыном, будущим мужем Галины. Она в это время сражалась в снежки со своей подругой, детство вспомнили и развлекались от души. Валентина срочно позвала Галину на смотрины. Та прибежала - растрёпанная, возбуждённая, в снегу и с красными щеками.
- "Тебя пришли сватать", - возмущалась мачеха, - " а ты в таком виде!" Галина скинула пальто, даже переодеваться не стала, вошла в комнату, видит, за столом сидят мужчины и потягивают коньяк. Она взглянула на юношу - красивый, подтянутый, с приветливым умным взглядом - и сразу поняла: "Это моё". Всего один взгляд, и решение на всю жизнь. Встреча прошла тепло, договорились, что будут встречаться с Суреном, так назвался юноша. Гости ушли обласканные, и Сурен исчез ровно на год: ни звонков, ни писем. Галине было страшно обидно, переживала, чуть ли не до невроза.
А через год он звонит, как всегда неурочно: Галина больна, родители на похоронах у родственника. Злость, обида и раздражение бушуют в душе девушки:
- Зачем ты мне звонишь? Я уже не ждала твоего звонка. Ты, видно, искал другую, никого не нашёл и решил вернуться ко мне, Я не собираюсь идти к тебе на свидание.
Сурен начал оправдываться, мол, был занят, учился в Ленинграде, а теперь вернулся на родину, и Галина ему необходима. Она повесила трубку. Но он ещё много раз звонил и даже явился к ней на работу, в детскую поликлинику Сумгаита. Своим красивым ухаживанием он "достал" Галину. Он обещал, что Галя будет "самой счастливой женщиной на свете!" Через два месяца она сдалась, и молодые поженились.
Сурен окончил Ростовский институт инженеров железнодорожного транспорта и начал работать замом начальника Бакинского вокзала. Вся работа фактически была в его руках, но по неписаным правилам начальником мог быть только азербайджанец, а помощник - любой нации.
Муж действительно создал Галине хорошую жизнь. Когда родился первый сын, он сказал жене:
- Ты знаешь, мне твоя зарплата не нужна. Ты лучше сиди дома и воспитывай ребёнка. А я уж постараюсь, чтобы вы ни в чём не нуждались.
Баку - суперинтернациональный город. На лестничной площадке с Галиной жили евреи, азербайджанцы и армяне, все семьи очень дружили. Много всяких национальностей проживало в Баку. Поэтому бакинец - это особая нация. Когда Каспарова однажды спросили: "Кто Вы по национальности?" Он ответил: "Я - бакинец". Этим было всё сказано, потому что здесь общаются люди любой ментальности и вбирают в себя лучшие обычаи друг друга. Бакинцы могут жить в любом городе, так как они знакомы с азами любой нации.
Галина ненавидела только националистов, превозносящих свои достоинства и угнетающих другие народы, так воспитал её отец. У самого Георгия было много друзей разных наций, и он никому не отказывал во внимании. Но именно с этой проблемой столкнулась она в любимом городе в 1989 году. Кому-то надо было разжечь огонь национальной ненависти в 1988 году, когда начались кровавые события в Сумгаите. Кто-то заблаговременно выписал в ЖЭКах все армянские квартиры, затем собрали наркоманов, опоили их зельем и бросили на поликлиники, родильные дома и жилища армян. Озверевшие азербайджанцы врывались в род. дома, убивали детей, вспарывали животы беременным, вламывались в квартиры, где убивали, насиловали, стреляли. Было что-то страшное, настоящее светопреставление.
Георгий считал, что такого безобразия в Баку не будет, партия этого не допустит. Но Сурен сразу сказал: "Какой Вы наивный человек! Вы коммунист старого поколения, а сегодняшние коммунисты всё допустят. Надо отсюда рвать когти, потому что через некоторое время здесь будет то же самое, что в Сумгаите". Георгий этому не поверил, а Сурен приказал Гале собираться в дорогу. Умываясь слезами, она выполнила его распоряжение.
Америка открыла зелёный свет для Бакинских беженцев, но Сурен и Галина "себя американцами не видели".
- У нас с тобой два пути: либо Ереван, либо Москва, - сказал Сурен жене, и она выбрала Ереван.
А ведь были и порядочные азербайджанцы, которые спасали своих друзей армян. Сурену начальник на работе сказал: "Уходи, тебя в живых не оставят". Он сразу подписал заявление об увольнении по собственному желанию. После отъезда семьи Сурена к Георгию пришёл сосед по дому -азербайджанец и сказал: " Ваши дети не простят мне, если я не помогу Вам уехать". Через два часа он отвёз семью Георгия на вокзал и посадил на поезд до Киева.
Сурен снарядил контейнер с вещами в Ереван к другу, а сам отправился в дорогу на " Жигулях". И был эпизод, когда Галина в пути спасла свою семью от неминуемой расправы. Нужно было уточнить дорогу, и Галина направилась к группе людей на краю посёлка. Только вблизи она поняла, что они - в логове азербайджанцев. Она безупречно знала язык и сумела так спокойно расспросить о нужной дороге, что у собеседников даже мысли не возникло, будто с ними говорит армянка. А потом в машине её трясло, словно в лихорадке. Видно, есть Бог, который помог им добраться до Еревана и прожить там добрых пять лет. Хотя жизнь там была очень трудная. Длительное время в их доме не было ни газа, ни света, ни тепла: пользовались свечами, еду готовили на примусе, обогревались костром в подъезде, а спали прямо в верхней одежде, чтобы не замёрзнуть при минусовой температуре. Особенно тяжко было ребятам, которых в школе часто били одноклассники за то, что они чужаки, пришельцы. И так поступали свои люди - армяне.
Встречались в это время и чудеса в жизни Галины. Так однажды у мужа развился тяжёлый приступ почечной колики, от которой он буквально лез на стену. Его госпитализировали, обнаружили большой камень в мочеточнике. И простой хирург, помогая Сурену, произвёл уникальную операцию: он вошёл в мочеточник через разрез в почке и удалил камень. Хирург даже подпрыгнул от своей победы - не зря он проходил стажировку в Америке. В Москве тогда таких операций ещё не делали.
Другое чудо случилось с отцом, который переехал в Ереван к сыну Якову, работавшему в аэропорту. Здесь можно было бы и успокоиться, но неожиданно у отца обнаружили опухоль в лёгких. Где только его ни консультировали. Наконец они с Валентиной отправились в Москву для уточнения диагноза. Там диагноз подтвердили, и была назначена операция. Накануне Георгий дозвонился своему доверенному врачу в Баку, и та сказала, что надо срочно уходить из больницы. Через год при проверке было обнаружено, что никакой опухоли в лёгких нет.
В конце 1993 года семья Сурена переехала в Москву, и новые трудности пришлось преодолевать Галине. Жили на съемных квартирах, и почему-то всегда попадались хозяева - алкоголики: пять мест поменяли прежде, чем обосновались окончательно. Для прописки мужу пришлось вступить в фиктивный брак с женщиной, которая прописала к себе его и детей, так что мальчики паспорта получали уже в Москве. Сурен пошёл работать плотником в Метрострой, там он и квартиру получил. На железную дорогу он так и не вернулся, а со временем занялся бизнесом: приобрёл палатку, посадил на рабочее место продавца, а сам на машине доставлял необходимые товары. Бизнес пошёл так хорошо, что вскоре уже удавалось и родителям помогать, и сыновьям дать хорошее образование.
Ребята закончили в Москве институт предпринимательства и стали работать в российско-итальянской фирме, занимающейся автотранспортом. Старший брат много работает за границей, так как хорошо знает иностранные языки. Он заключает договора с Италией, Польшей, Америкой и обеспечивает перевозку грузов. Младший сын работает менеджером в той же фирме, но по городам России, где у него в каждом месте есть свои люди.
Отца ребята от работы освободили по возрасту и состоянию здоровья. Теперь они сами помогают родителям материально, чтобы те собирали свои пенсии на сберкнижку.
Недавно женился старший сын, и уже скоро в его доме появится прибавление. Теперь Галина мечтает женить младшего сына, спокойно обихаживать своего любимого мужа и взять от жизни то, что не смогла получить в прошедшие, такие тяжёлые годы.
Много всего происходило в жизни Галины, она познала и радость, и горе хлебнула. Жизнь была очень насыщенная, над многим пришлось задумываться в своё время. И всё же она - оптимистка, думает о себе стихами поэта.
Солнечно было...бывало ненастно,
Всё-таки больше светило мне счастье!
В скобках упрямых, где выпало жить,
Мне почти всё удалось уложить...
Надеюсь, надеюсь...
Пётр Александрович окончил вуз в 25 лет. Он учился в МЭИ на факультете электрооборудования. Несмотря на юный возраст, он уже достаточно много пережил.
Отец его, подававший надежды инженер путеец, не успел насладиться жизнью. Сразу после рождения Петра началась война с Гитлером, отец был призван в армию и погиб на фронте в первый же год войны. Мать - простая работница с текстильной фабрики, была безутешна в своём горе. Она обратилась за помощью к религии, стала посещать церковь, крестила Петра и всю жизнь верила, что Бог и ангелы его спасут от всех напастей. В конце войны мать всё же вышла замуж вторично и подарила миру ещё двух мужиков, а Петру - двух братьев.
Жили после войны трудно, как большинство в ту пору, но, в основном, дружно. Братьям доставалась по наследству одежда, довольствовались скудной едой, а в воспитании помогали родители матери: бабушка присматривала за внуками, а дедушка учил их уму-разуму, когда родители были на работе. Именно дед, инженер - энергетик, привил Петру любовь к книгам и мысли о необходимости в жизни хорошего образования.
После школы Пётр отслужил срочную службу в ракетных войсках и поступил в институт. Учился он легко и увлечённо, поэтому был распределён по окончании в научно-исследовательский институт. Его профессия была широко востребована в то время в радиотехнике, в системе связи, на телевидении, в оборудовании космических спутников. Очень скоро Пётр стал ценным инженером по высокочастотному электрооборудованию и незаменимым технологом в своём НИИ. Он был не только разработчиком нового оборудования, но и внедрял его в производство во многих городах Советского Союза. Работа его была связана с частыми командировками, так как монтировалось оборудование под его непосредственным присмотром.
Юный инженер хорошо зарабатывал, обзавёлся новыми друзьями и в радостях жизни себе не отказывал: любил погулять, хорошо посидеть за выпивкой, увлекался танцами и девушками. Однажды на вечере в ЗИЛе познакомился с привлекательной девушкой Верой - юным специалистом по контрольно-измерительным приборам. Они стали вместе ходить на танцы и через год дотанцевались до Загса. В общем, к 30 годам материальную базу своей жизни Пётр Александрович уже создал: была хорошая работа, на семью ему выделили квартиру, жена родила очаровательную дочку.
Первые пять лет молодые жили дружно и счастливо, стараясь не обращать внимание на мелкие неувязки в своих мироощущениях. Особенно семью спаивала любовь к шаловливой и умненькой дочке, которая умела добиваться исполнения своих желаний и от мамы, и от папы. Однако Веру со временем стали раздражать частые командировки мужа, его несобранность и неряшливость в быту, как она считала. Начались мелкие придирки по пустякам, которые вырастали в большие длительные ссоры. Вера диктовала свои правила быта и жизни в доме, была упряма, ни о чём не хотела договариваться, отказывалась от работы на даче, где её интересовали только цветы и клубника.
От очередного скандала Пётр сбегал к любимой работе, спасался в командировках. Там в других городах он был нужен, уважаем и любим. Однако он сильно скучал по своей дочке и возвращался домой присмиревшим и притихшим словно котик, которого наказали. А Вера всё чаще требовала, чтобы он сокращал свои командировки, больше помогал ей по хозяйству, грозила разводом. Если бы не любимая дочка, супруги давно бы разбежались. Их отношения дошли до той стадии, когда надо либо расходиться, либо искать какую-то компенсацию.
Пётр по-прежнему уходил в своё предназначение, в свою интересную работу, которая в какой-то мере его компенсировала. Он ездил по всей стране и видел другую жизнь, других людей, другие отношения между ними. Иногда его посещали мысли о счастье, ведь он понимал, ради чего живут люди на земле. У него давно уж не было ощущения, что всё хорошо, что всё спокойно и нормально в его доме, к тому же слишком рано начались болезни возраста от избытка негативных переживаний. Он не видел выхода из своей ситуации, но и не хотел ничего менять, чтобы не навредить дочке.
Ему было уже ближе к 50 годам, когда он однажды поехал в командировку в Свердловск. Там он попал в среду единомышленников, познакомился с самим Николаем Рыжковым, имел с ним много задушевных бесед о судьбе страны. И там же с Петром стали происходить удивительные вещи.
Он отправился в поход по пещерам с опытными спелеологами. В составе группы оказалась выпускница местного университета Даша - красивая девушка, стройная, с распахнутыми навстречу миру большими голубыми глазами, шатенка, увлекавшаяся путешествиями. Она первая обратила внимание на печального нового спутника в их компании и взяла его под свою опеку: то подскажет, как лучше передвигаться, то просто протянет руку. И худощавый человек с проседью в висках и внимательным взглядом серых глаз моментально отозвался на её заботу: временами нёс её рюкзак, поддерживал дружескую беседу. В походе они надеялись обнаружить в уральских пещерах мифических подземных жителей, а встретили друг друга.
Когда группа вернулась в город, Пётр Александрович и Даша были уже друзьями - "не разлей вода". Они начали часто встречаться, гуляли вместе по вечерам, ходили в ресторан "Ермак". Он видел в ней просто красивую женщину, с которой хорошо проводить время в командировке. Даша же не на шутку влюбилась в своего старшего товарища. Когда через 2 недели он улетал домой, то на аэродроме они целовались и обещали друг другу, что "ещё встретятся". А он летел в самолёте и мечтал: "Вот бы мне такую жену, не девушка, а просто ангел, которого мне обещала ещё мама. Только ангел, видно, заблудился, и мы вовремя не встретились".
И через 10 лет они встретились, как в сказке. Он снова был в командировке в Свердловске. Когда возвращался в общежитие после работы, то шёл мимо ресторана "Ермак". Навстречу ему шли три женщины и среди них - Даша. Она бросилась к нему, а подруги деликатно пошли дальше. Весь вечер они проговорили, сидя в ресторане "Ермак". И оба они жалели, что жизнь развела их, что они не вместе. Он провожал её на автобус, и когда она подошла к заднему стеклу, он отчётливо увидел, как из глаз её ручейками лились невыплаканные слёзы. Сердце его разрывалось от жалости, и он думал: "Как несправедлива судьба. Ведь нам обоим плохо. И разве ничего нельзя изменить? Разве я безвольная тряпка? Где Бог, который меня хранит?"
Ночью он промучился в постели без сна, а утром пришло решение: "В любой момент жизни можно всё изменить! Если есть любовь, то надежда поможет быть решительным". Он написал Даше короткое письмо: "Я люблю тебя, и мы обязательно будем вместе. Вот только оформлю пенсию и перееду в Свердловск к тебе, любимая". Вечером он улетел в Москву и начал думать о том, как привести в жизнь свои стратегические планы. В сердце его стучали стихи Николая Трофимова, написанные как будто о нём и Даше:
Любовь над нами раскрывала
Свои волшебные крыла.
Она жила, она дышала.
Как хорошо, что ты была.
Не оставляй меня, надежда,
Пока я жив, не уходи.
Храни меня, мой ангел нежный,
Через отчаянье веди.
И все бы его планы, конечно бы свершились, если бы судьба не распорядилась иначе.
В один прекрасный день Вера спешила с дачи домой и попала под машину: тяжёлое сотрясение мозга и множественные переломы костей. Два месяца Пётр Александрович выхаживал жену в больнице, потом перевёз её домой. И вот уже 5 лет он непрерывно выполняет свой нравственный долг, обихаживая инвалида первой группы, страдающую психическими расстройствами и мучающуюся от жестоких болей и невозможности самообслуживания. Такой мужчина - большая редкость. Он несомненно заслуживает памятника, только от этого ему не легче.
Конечно, есть любимая дочка. Она давно выросла, стала инженером-энергетиком, вышла замуж, имеет двух детей, живёт с родителями мужа. У неё своя жизнь, свои проблемы, которые ей кажутся более существенными, чем любовь к родителям. Она приходит иногда, чтобы помочь искупать мать в ванной, приготовить что-нибудь вкусненькое, но на большее её не хватает. Проблемы своего дома отцу приходится решать одному, даже когда физические силы на исходе. Но он прощает дочь, понимает её и сопереживает её заботам.
Однако любой человек живёт не только обязанностями. Пётр Александрович стал задумываться о философии, о вечном. Ясно, почему случилась беда, но кто скажет: "Для чего происходят трагические события? И имеет ли право человек забывать о себе? Как не уйти в отчаянье?" Он думает о себе с иронией: " Я всю жизнь - одиночка: одна работа, одна квартира, одна жена, одна дочка".
Недавно отмечался юбилей Петра Александровича. Он не собирался устраивать праздник. Но к нему приехали братья с семьями, дочка с внуками, пришли друзья с работы. Друзья сами нарисовали целую газету с фотографиями о его работе. Было много цветов, женщины позаботились о вкусном столе. Гости желали юбиляру долгих лет жизни, здоровья, мужества и упорства в уходе за женой, любви родных и близких. И сам юбиляр вдруг понял, что его счастье в том, что он не один, что есть близкие люди и Высший разум, который нас бережёт и дарит нам надежды.
Пётр Александрович поблагодарил всех пришедших гостей и прочёл им стихи так понравившегося ему поэта:
Надеюсь на чудо, на встречу,
На таинство строчек и слов.
На утро надеюсь, на вечер,
На дружбу, привет, на любовь.
Надеюсь, ещё я надеюсь...
Твержу заклинаний слова.
Омоюсь, утешусь, согреюсь,
Пока ещё вера жива.
Душа взаперти, словно узник,
Несёт обречённости крест.
Надежда - последний союзник,
Последний подарок небес.
И слёзы из глаз наших брызнут,
Душа разорвёт паруса...
И только с уходом из жизни
Закроет надежда глаза.
По-видимому, даже в отчаянии счастье человека в его надежде.