С золотистой кроны одинокого ясеня на краю крутого покатого обрыва, скрывавшего у подножия спокойный монотонный поток Быстрицы, отправился в путешествие с насиженного места пестрый, как шкура тигра, и правильный по форме, словно корпус тщательно отшлифованной лодки, листок. Совершил пируэт с переворотами в воздухе и уселся на речную гладь аккурат по речному курсу. Водная стихия уцепилась за гостя всеми лапами и унесла незадачливого пилигрима подальше от родного дома.
Вак устроился на нижней, массивной и раскидистой ветке могучего великана-отшельника. Отсюда можно было отлично понаблюдать за тем, как сплавляют по реке молем лес и повспоминать голоштанное детство, проведенное в местных краях.
Минуло уже пять лет с того момента, как молодой, ничем не обремененный юноша, потиранив душу размышлениями о том, кем стать, бросился навстречу новым впечатлениям, колеся по королевству Свирд.
Судьба преподносила то хорошие, то не очень, сюрпризы. Хотя никогда не доводила его до голодного обморока. Заработать на кусок хлеба, да еще и с маслом, удавалось в ранге поломойщика в забытых богом тавернах, погонщика скота на южных рубежах, грузчика на железнодорожной станции в далекой Аранусии. 'Посчастливилось' заработать 'увесистую' сумму в десять золотых андваров, изображая из себя повара в вурдучьем ресторане. Не нужно иметь особой прозорливости, чтобы догадаться, что отовсюду рано или поздно неумеху гнали, как бродячую собаку.
Знаний не хватало и для работы водителем. Космолеты на солнечных батареях оказались очень неповоротливыми из-за своего веса. Но то было время самого расцвета этих дикарских машин. Такие агрегаты встречались повсеместно.
Ваку удалось и на поприще дальнобойщика между Дальним и Ближним мирами проявить себя на все сто. Уже во второй поездке он умудрился превратить в хлам добротный, мастерившийся с полугода, скоростной звездолет. Домой, в привычную ему реальность, добираться пришлось на попутках. А когда неудачливый водитель заглянул в офис фирмы перевозчиков, то тут же получил свою трудовую книжку в нос.
Шли годы, парень выучился. Стал юристом, но вскоре охладел к профессии. Потом захотелось быть поближе к деньгам. Так и выпала удача поработать в банковском хранилище. Удовлетворения от таких жизненных перемен тоже не получил. Задумал оставить свой след в образовании и умудрился устроиться в школу вурдуков, учить детишек грамоте. Нервов не хватило, и горе-путешественник подался и оттуда.
Так и маялся бы, корил бы всех и вся, но недотепа остановил собственные попытки трепыхаться, как рыба об лед.
Грустный и подавленный, он решил совершить прогулку до речки Быстрицы. Уединение должно было расслабить закипавший от дум мозг. А чтобы уж никто точно не приметил чудака и не пристал с разговорами, совершил, словно натренированная обезьяна кульбит, и в два прыжка оказался на первом ярусе одинокого ясеня.
Там Вак и предался размышлениям. Думы сводились к тому, что ничего в жизни не сбывается, а мечтам так и суждено остаться таковыми.
Чтобы я не делал, получается сущее безобразие. Хоть кто-нибудь бы дал знак, по какому пути двигаться дальше?! Боже, хоть бы ты не забывал про меня. От Тебя я жду помощи как никогда. Помоги!!! Из моих самых пленительных целей осталась одна, в других областях, мне близких, я уже испробовал себя. Последняя мечта - самая безумная - стать магом. Но ведь в наших краях нет ни одного учителя. В смутные времена их уничтожили под корень. Ох, сколько бы пользы я мог бы принести людям, да и всем жителям Заморья...
В бирюзовых тонах облачного небосвода дал о себе знать, ослепив на мгновение, солнечный отблеск. Свет быстро залил собой великовозрастного дитя с ног до головы. Осенние ослабшие листья векового ясеня задрожали, разнося звук оглушительного шелеста по округе.
Я знаю, что ты всегда со мной, дай же мне прожить свой век с пользой. Я не хочу оставаться прожигателем жизни. Если ты меня услышал, дай знак неверующему в чудеса!!!
В ярко-желтый луч в вышине, устремилась одна из многочисленных частичек летней одежы ясеня - листочек, совсем маленький, но ретивый, как самый сильный жеребец из табуна. Он рвался все выше и выше в образовавшуюся в небе временную брешь, прибавляя с каждым рывком в скорости. Ему не мог помешать ни ревевший как бешеный бык ветер, ни настырный, постоянный в этих краях дождь.
Вак более ничего не просил, а вслух не решался проронить ни слова и лишь удивленно всматривался ввысь.
Ослепляющий поток вскоре погас, словно рубильником выключили мощный прожектор, когда лист достиг недосягаемой даже для птиц высоты. А затем, словно бешеный истребитель, летун устремился вниз. Прямо туда, где недоуменно вопрошал у самого себя незадачливый человек.
У самой земли листок сделал пике и улегся на ладони Вака. О том, что нужно делать в такой ситуации, не стоило и спрашивать. Парнишка и сам знал, что такое знамение свыше дарует силу. Случаев таких чудес в мире Заморья легко сосчитать на пальцах, но все они аккуратно хранятся в летописях знаний.
Что ж, новоиспеченный маг не стал долго размышлять, а пустился совершать чудеса. Прикрыл глаза и пожелал, чтобы листок вновь взмыл в воздух.
Подчиняться волшебнику, если он, конечно, владеет белой магией, всегда приятно, потому без особых сопротивлений, легкий кораблик взмыл с ладошки в высь и устремился кружиться над речным потоком. А затем аккуратно опустился на поверхность Быстрицы и умчался прочь. Только его и видели.
Так 'просто' начинался путь самого сильного и благородного мага в истории Заморья...