- Озеро - источник воды. Гора - удобное место для обороны. Пещера... ну, пещера - это тайный бункер вождя. Как тебе диспозиция?
- Только сортиры зря копали.
Ветер посвистывал над вершиной холма, синее выцветшее, без единого облачка, небо раскалённым листом металла изгибалось до горизонта. Над головой медленно выписывала круги хищная птица.
Пещера, где они когда-то пили вино, отравленное дедом-людоедом, и пели песни под звуки свирели, оказалась пустой. Никто так и не занял жилище, где в углу лежали человеческие черепа, и давно остыл очаг с множеством мелких обглоданных костей.
- Нет, не зря. Цитадель нам нужна. И женщин будет где спрятать, если что. - Роман оглянулся. На каменистой площадке возле входа в пещеру сияли доспехами под солнцем его новоприбывшие генералы.
Ветераны оказались крепкими мужиками лет сорока. Они появились на восходе солнца, и бывшие рабы застыли, глядя на блестящих воинов верхом на блестящих конях, что приближались ровной рысью по лесной тропе.
Всадник, первый остановивший коня у свежего частокола, пренебрежительно оглядел стражу у ворот. Явных аборигенов, в простых нагрудниках, собранных с бору по сосёнке, и с разномастным оружием, вчерашних рабов и козопасов.
Ромка едва удержался тогда, чтобы, подобно своим солдатам, не разинуть рот. Музей, зал древней истории. Рыцарский зал, где похожие на роботов воины восседают на своих закованных в сталь лошадях.
Всадники горделиво возвышались над пешими воинами, застывшими у ворот с копьями в руках. Горячо дышали и фыркали кони, в свете наступающего утра блестел металл брони, и мягко переливалась багрянцем кожа ремней.
Теперь стало ясно, насколько реальность отличается от музейной копии. Эти были живые. Каждый кавалерист вблизи походил на биологический танк. Внушительный, пугающий и подвижный. И хотя на прибывших в лагерь всадниках оказалось не так много металла, как почудилось вначале, Ромка едва удержался, чтобы не попятиться в испуге. Что пехота! Один такой всадник порубит в капусту десяток его босоногих вояк, и не вспотеет.
Он шагнул к воротам.
- Я Ром. Вождь этих вольных людей. Кто вы и зачем пришли сюда?
- Я Филин с Лысого острова, - ответил воин, что первым остановился у ворот. - Я привёл к тебе всадников, вождь Ром. Таково было повеление господина и наше собственное желание.
Филин с Лысого острова скривил губы. Роман почувствовал, как узкие, чёрные глаза кавалериста ощупывают его лицо. Скользят по простой рубахе, по кожаному, в потёртых металлических заклёпках, нагруднику. Взгляд аристократа, попавшего на приём к безродному выскочке. Видно, желание прибыть сюда, в общество оборванцев, у этих бравых вояк на самом деле было не слишком горячим. "Добровольно-принудительно", - усмехнулся Ромка про себя, вспомнив суровый облик дедушки Звездогляда - верховного жреца подземного бога смерти. И лицо Ястреба, советника и правую руку царя Амулетия. Покойного Амулетия, садиста и убийцы, сажавшего людей на кол по малейшему поводу. Правой рукой царя просто так не становятся.
- Туалеты нам ещё пригодятся. - Ромка зажмурился, подставив лицо палящему солнцу. Ветер высоты посвистывал в ушах, приятно обдувал потную спину. - Надо срочно укрепить лагерь. Это раз. Срубить все кусты на подходе к горе. Это два. Вырыть колодцы. Это три. И заняться муштрой наших оборванцев - четыре. Враг уже близко.
- Это зима бывает близко, - проворчал Рэм. - А наш враг тащится сюда со скоростью больного телёнка. Или гружёной телеги. Они же всё своё добро с собой тащат.
- Тем хуже для них. - Ромка яростно почесался. Проклятые комары. Аэрозоля на них нет.
Он обернулся к ветеранам.
- Скажи мне, Филин, подходит это место для устройства цитадели?
Ветеран подошёл ближе.
- Что ты хочешь здесь построить, Ром?
- Мой брат говорит, что хочет сделать это место неприступным для врага, - объяснил Рэм. - Чтобы никто не мог ступить на вершину холма без нашего ведома.
- Вы хотите назвать это место священным? - узкие глаза всадника скользнули по Ромке, и задержались на мгновение на странном синем щите, который тот взял с собой для внушительности.
- Священным?
- Недоступны только храмы и алтари богов, - ответил Филин. - Вы не говорили, что здесь святое место.
- Не хотели открывать тайну раньше времени. - Роман едва удержался, чтобы не зачесаться снова. Что за церемонии? Неужели нельзя просто огородить хорошее местечко стеной и назвать его крепостью? Теперь ещё храм возводи!
- Ну да. - Рэм повёл рукой в сторону чёрной дыры в скале. - Когда мы спали в этой пещере, нам во сне явился бог, и велел устроить здесь алтарь. Но с условием, что мы вернёмся сюда не одни, а во главе многих. Чтобы бог смог возрадоваться и получить богатые дары. Теперь эти люди здесь, и время пришло.
- Ваш бог требует богатых даров? И каких же? - тихо, скрежещущим голосом спросил Филин с Лысого острова. Ромка почувствовал, как по коже пошли мурашки. Надо ответить правильно, от этого зависит что-то важное.
- Наш бог не хочет кровавых жертв, - наконец произнёс он. - Если ему понадобится чья-то душа, он возьмёт её сам. Мы лишь должны оказать ему почёт. Цветами, богатым убранством и возлияниями - маслом и вином.
- Ваш бог двулик. - Филин отвёл взор от пещеры, и поочерёдно обвёл глазами Ромку и Рэма. - Он забирает человеческие души, и не требует ничего, кроме цветов.
Ромка видел, что лицо ветерана медленно бледнеет, а по вискам его катятся капельки пота. Неудивительно, стоять на солнце запакованным с ног до головы в металл и толстую, крашенную в багряный цвет, кожу.
- Я слышал о нём, - тихо произнёс ветеран. - Одной рукой он приводит человека в жизнь, другой - открывает ему врата смерти. Ваш дед, Звездогляд, служит его мрачной ипостаси. Оградите это место, сыновья Фиалки. Оно не для всех.
Они спустились в лагерь, где половина деревьев уже была вырублена, а с окрестных холмов притащены камни для возведения первых домов. Филин молчал всё время, что они пробирались по узкой тропе вниз, к подножию холма, и заговорил лишь, когда впереди показались заточенные поверху брёвна ограды:
- Я вызову из города лучшего архитектора, сыновья Фиалки. У вас будет алтарь, достойный бога. И каменный храм, достойный алтаря. Вы сложите туда свои дары, когда мы разобьём сыновей Белой коровы, и отрубим им головы. Двуликий бог будет доволен.
- Я же сказал - наш бог не требует кровавых жертв, - Ромка не сдержался, и поскрёб ногтями руку, держащую синий щит. - Никаких отрубленных голов здесь не будет.
Рэм кашлянул, глядя на Ромку, и тот не нашёлся, что сказать в ответ.
- Муж мой, - Кошка провела горячими ладошками по его лицу, по шее, коснулась руки. Роман почувствовал, как дрожат её пальцы. - Муж мой, почему ты сердишься на сыновей Дикого кота?
- Я не сержусь на них. - Горячее мясо и сваренное молодой женой пиво приятно грело желудок. В темноте их жилища глаза Кошки влажно блестели, от кудрявых, тщательно вымытых и уложенных венцом на голове волос упоительно пахло цветами. - Сними платье.
- Тогда почему ты так суров с ними?
- Я не суров. - Ромка потянул завязки на её поясе. Ещё не хватало нянчиться с каждым обиженным юнцом. Подумаешь, жён при жеребьёвке не досталось.
- Возьми их к себе в дом. Завтра нам построят новый дом, из камня и дерева. Вождь не может жить в шалаше. Сыновья Дикого кота храбрые воины. Они будут охранять тебя и твой дом.
- Я тебе не царёк какой-нибудь, - Ромка отшатнулся, и жена принялась торопливо гладить его грудь и плечи. - Ты мне ещё раба с опахалом приставь. Мух отгонять.
- Если хочешь, мой господин, мы найдём человека, который будет отгонять от тебя...
- Хватит! - гаркнул Роман.
Кошка замолчала. Он скорее услышал, чем разглядел в темноте, что она запахивает платье, и отворачивается к стене.
- Послушай, не надо мне этих почестей, - примирительно сказал он, пытаясь повернуть её к себе. - У нас нет рабов. Здесь только свободные люди, понимаешь?
- Ты мог бы оказать честь моим родственникам, - прошептала молодая жена. Он услышал, как зашуршали завязки на её одежде. Она повернулась, и он вдохнул запах её волос и свежей травы. - Дай им место в своём доме.
- Ну хорошо, хорошо, - пробормотал он, возясь с непослушными тесёмками. Она придвинулась ближе. - Только зарплату мне им платить нечем...
- Что? - удивилась Кошка. - Ты можешь пообещать им часть добычи, когда вы разобьёте пришлых дикарей. Дай им долю в добыче и кусок земли, муж мой, и они будут вечно благодарны тебе.
"Кусок земли? - подумал Ромка, стянув, наконец, с жены последнюю тряпочку. - Дай им палец, они всю руку откусят. Чёрт, как меня комары покусали. Будут благодарны. Благодарны до смерти..."
Кошка застонала, и последняя разумная мысль улетучилась из головы вождя.