Середина апреля, но холод ещё собачий. А вон и она сама, про которую поговорка. Бездомная, голодная, с опущенным хвостом, с подпалённой на боку шерстью, пробежала по улице. Около научный работник Гоша наблюдал за ней через окно. Проводив кандидатов и докторов наук, он остался один в лаборатории. Гоша уже пять лет всё никак не мог защититься. За какую тему не брался, остужали: "Хватит вам изобретать велосипеды!" Грустные мысли не покидали его многодумную голову.
Пора подаваться домой - в съёмную квартиру с пустым холодильником. Да уж, питался Гоша, как попало, а значительную часть, прямо скажем, своей незначительной зарплаты оставлял в кафе "Нефертити", куда иногда приглашал свою девушку Зосю.
Впрочем, подкрепиться было чем. На столике, сверху осциллографа, лежал заказанный им и доставленный курьером чисбургер. Оставалось только выключить уставшее за трудовой день оборудование, да на всякий случай закрыть форточку, а то мало ли чего за выходные стрясётся.
Однако он не успел осуществить своё намерение. С улицы в форточку влетела чёрная птица, кажется, ворона и села на подоконник. В отличие от неё Гоша был "белой вороной" - так раньше называли его друзья-однокурсники. Напрасно так они! Гоша с этим решительно не соглашался, что забавляло друзей. Слава богу, сейчас никто не дразнит.
- Кыш! - сказал ей Гоша. А то мало ли чего, капнет куда не следует. Оборудование дорогое. Но непрошенная гостья не послушалась. Уставилась тёмным глазом поверх осциллографа. Смышленая птица распознала, что внутри фирменной упаковки - съедобное.
"Ну, вот ещё! Я и сам съем", - Гоша огляделся, отыскивая, чем прогнать попрошайку.
На глаза попался многожильный дата-кабель. Он щёлкнул им, как бичом. Ворона посмотрела с обидой, взмахнула крылами и покинула помещение.
Гоша откусил от чисбургера и подошёл к окну. "Куда она полетит? - задался вопросом, тщательно прожёвывая пищу. - Небось, в своё гнездо?"
Уже стемнело. Но зажглись уличные фонари, засветились высотки, выплыла луна, и Гриша всё видел. Ворона села на будку ТП. А ещё днём, ожидая результатов очередного эксперимента, Гоша наблюдал такую картину. К будке подошёл мужчина неинтеллигентного вида с детской коляской. Из неё торчали железки. Он осмотрел подстанцию и, оглядевшись - не зрит ли кто, выдернул вентиляционную решётку. Да, да! Гоша подумал: "В полицию, что ль, звякнуть? Или в Горсеть?" Но так никому и не позвонил. Полиция вряд ли заинтересовалась бы такой мелочёвкой, а в Горсеть не дозвонишься, всегда занято.
Меж тем ворона протиснулась в теперь уже не защищённый проём и проникла в подстанцию. Села на шину фазы А, красного цвета, и клюнула шину фазы Б - сходной по цвету с голландским сыром, семьсот рублей за килограмм. Ба-бах! Ослепительная вспышка! Короткое замыкание! Город погас, и луна потухла, словно и она подпитывалась электричеством.
Позже в СМИ сообщили, что по неизвестной причине произошла грандиозная авария с веерным отключением электроподстанций региона с убытками в пятьсот миллионов рублей.
А ведь могло обойтись без потрясений, если бы лаборант Гоша повёл себя иначе. Вот возможная цепь событий. Днём, заметив алкаша с коляской, который вознамерился утащить решётку, Гоша мог бы на минутку выйти из лаборатории и обратиться к нарушителю порядка:
- Вы что себе позволяете?
Скорее всего, тот снисходительно на него глянул бы и ответил:
- Не видишь, что ли? На похмел металлолом собираю.
- А о последствиях вы подумали? - сказал бы Гоша, уже зная, что произойдёт. - Собирайте металлолом в другом месте. Вот кстати, где я живу, во дворе лежит старая панцирная кровать.
Он сообщит свой адрес, уговорит, усовестит алкаша, и пьянчужка оставит вентиляционную решётку в покое.
Да что там! Возможность избежать грандиозную аварию имелась и позже, когда ворона села на подоконник и голодным взглядом посмотрела на разрекламированное кушанье с иностранным названием. "А ведь у неё есть малые детки... воронята, - мог же предположить Гоша. - Пожалуй, следует с ней поделиться".
- Ципа-ципа, - сказал бы он, не зная как обращаться к воронам, и протянул бы кусок чисбургера бедной птице. Та, выражая благодарность, каркнула во всю воронью глотку, сцапала еду и мимо ТП полетела бы в лесопосадку кормить птенцов.
Когда лаборант представил эту благостную картину, у него на глазах навернулись слёзы. Он в полной мере ощутил свою вину. Даже, в припадке покаяния решил явиться с повинной в следственный комитет. Ведь уже возбудили уголовное дело по факту аварии, и сотрудники лаборатории, доктора и кандидаты наук, а также примкнувшая к ним уборщица тётя Маша горячо обсуждали возможный исход событий. В частности, тётя Маша убеждённо сказала:
- Это всё Чубайс виноват.
- Вы отстали от жизни, уважаемая Мария Ивановна, - снисходительно возразил доктор наук Евстафьев. - Чубайса давно сняли с должности электрического генерала.
- Ну, так и что, - не уступала тётя Маша. - Деньги-то при нём разворовали. Последствия чего и видим.
Лаборант Гоша слушал и бледнел. Разумеется, виновницу аварии не найдут: от вороны осталась горстка пепла. Однако, как водится, крайним кого-нибудь назначат, и выйдет несправедливо. Даже подумывал: "Не явиться ли мне с повинной?" Да и ворону стало жалко, её птенцов, лишившихся матери. Как никак, он тоже принадлежал к отряду вороньих, только был другой расцветки.
Нахлынувшими терзаниями Гоша поделился с Зосей. С ней он уже встречался три года, а сколько раз водил в "Нефертити", подсчитать трудно. Познакомились они в трамвае, несколько остановок ехали вместе - он в свой НИИ, а она в Дом Быта, где занимала ответственную должность приёмщицы в прачечной. Они уже дважды записывались в ЗАГС. И оба раза регистрация срывалась. С неожиданным отказом с её стороны, чего он понять не мог. Ведь он относился к ней очень бережно. И даже своё грязное бельё никогда не относил в Дом Быта, чтобы излишне не загружать девушку.
Конечно, смог бы найти другую подругу, но дело в том, что Зося ни разу категорично не отказывала. И в этот раз вроде бы шло к потеплению отношений. Поэтому на простейший вопрос, как дела, он рассказал о случившейся аварии и признался, что причастен и озабочен.
- Тебя могут посадить? - забеспокоилась она.
- Наверно, могут.
- И что в таком случае прикажешь мне делать?
- Ждать, - неуверенно ответил он.
- Ага. И передачки тебе носить, - сказала она. - Нет уж, дорогой, у меня и без того хлопот полон рот.
Зося и раньше жаловалась на свои беды. То мама заболела, то отец остался без работы и пустился во все тяжкие.
Между ними наступило очередное охлаждение, неизвестно на какой срок. Встречи стали редкими, а потом и вовсе прекратились. Зося даже на трамвае перестала ездить, и теперь до работы добиралась неизвестным путём.
Гоша продолжал терзаться. И, наконец, не выдержал жить в подвешенном состоянии и сам явился в следственный комитет. Сотрудники оживились и повели к главному оперу, полковнику Садилову.
- Вот, Пётр Леонидович, явился свидетель по делу об аварии в электросетях.
Видно, что все рады. Потому как к тому моменту дело о грандиозной аварии зашло в тупик. Отработали уже несколько версий, и ни одну высшее руководство не посчитало убедительной.
- Ну-ка, ну-ка, рассказывайте! - подогнал полковник.
И Гоша стал рассказывать. Про алкаша с детской коляской, про ворону, залетевшую в лабораторию и запросившую чисбургер. Об этом - особенно подробно, с вытекающими предположениями о голодных птенцах.
- Ну-ну, - Садилов прервал. - Давайте вернёмся к эпизоду с похищением вентиляционной решётки. Что же вы сразу в полицию не сообщили?
- Посчитал мелочёвкой.
Садилов сурово глянул из-под косматых бровей.
- Вопиющая беспечность! Ваше бездействие можно квалифицировать, как соучастие в преступлении. Теперь вас может реабилитировать только активное участие в расследовании. Что можете сказать о похитителе решётки? Как он выглядел?
- Небритый, - припомнил Гоша, подумал и добавил: - Неухоженный.
- Этого мало. А что за коляска?
- Детская, - с готовностью ответил Гоша. - Подержанная.
- Какой фирмы?
Гоша только плечами пожал. Составили на компьютере фотопортрет. Гоша внимательно посмотрел на плод своих стараний.
- Странное дело, - удивился. - Когда я наблюдал за этим человеком в окно, он казался мне совершенно незнакомым, а сейчас, глядя на портрет, нахожу, что этот тип мне кого-то напоминает.
- Ну-ну, вспоминайте! - подогнал Пётр Леонидович.
Однако Гоша так ничего и не припомнил. Отпустили, затребовав устное обещание, чтобы на время следствия никуда не выезжал и был постоянно на связи. Гоша, проявив инициативу, попросил, чтобы ему выделили портрет, нарисованный компьютером: дескать, будет посматривать и вдруг вспомнит, где раньше встречался с этим человеком.
Больше Гошу не тревожили. Всё обошлось и без его участия, но тот случай не прошёл бесследно. Теперь уже, отщипывая от своей нищенской зарплаты существенную часть, он стал подкармливать всех певчих и каркающих птиц, отличавшихся патриотизмом (никогда не улетающих на зимовку в тёплые страны). Да и с алкашами, жаждущими похмелиться - а они почему-то часто встречались на его пути - пытался вести душеспасительные беседы. И снова, чисто случайно, повстречался с тем, который украл вентиляционную решётку. Но может и не он... засомневался. Ведь все алкаши друг на друга похожи. Небритые и неухоженные.
- А где ваша коляска? - спросил, чтобы окончательно идентифицировать личность похитителя.
- Была да сплыла, - непонятно ответил тот.
Гоша зачем-то продублировал вопрос полковника Садилова: - А скажите, она какой фирмы?
- Маде ин не наша, - ответил пьянчужка. - Я её тоже сдал в металлолом.
- Так вы же остались без важнейшего инструментария вашей деятельности, - ляпнул Гоша.
- А что было делать? Трубы горели. На похмел не хватало.
Гоша оказался в затруднении. "Что делать-то? Задержать? Доставить в полицию?" - вопрошал он себя. Нет, на такие подвиги был не способен.
- И сейчас трубы горят? - спросил, не понимая, как быть и кляня себя: "Вот зачем я затеял этот разговор!"
- Ещё как горят, - подтвердил алкаш. - И ни шиша в кармане.
- Я мог бы вам дать на похмелье, - нашёл, что сказать. - Но ведь это ничего не изменит! На завтра вы будете озабочены той же проблемой. Позвольте совет: переболейте в этот раз. Не похмеляйтесь, и проблема будет снята.
- Легко сказать: переболейте... А если я прямо щас, в вашем присутствии, двину кони?
Похоже, к тому шло. Беднягу трясло мелкой дрожью. Испарина проступила на мертвенно бледных щёках.
Гоша онемел.
- Нет, так сразу бросить не могу, - продолжил алкаш. - Но я вижу, ты мужик с понятием. Выручай, брат! Вот, как перед богом... клянусь! В последний раз похмелюсь и баста. Начну вести трезвую жизнь, устроюсь на работу. Я ж ведь несколько специальностей имею... имел. И квартиру с женой и детьми... имел.
И ведь уговорил. Правда, Гоша не дал ему ни копейки, а то понадейся - купит какую-нибудь гадость. Нет, лаборант завёл его в ближайший бар и купил кружку светлого пива. Потом, желая усугубить впечатление, к пиву прикупил устриц. Этот тип выпил, съел, ожил и, уходя, характерно подмигнул. "Ну, не лох ли я, - клял себя Гоша. - Нашел в кого верить".
Больше того человека он не встречал. Впрочем, возможно, завидев Гошу, этот поддонок, обманщик и клятвопреступник, прятался - не надеясь, что обманет вторично, и не желая слышать упрёки.
Зося опять стала появляться на трамвайной остановке. Может, она ездила на такси, но это оказалось слишком дорого? Как бы там ни было, он воспринял это, как добрый знак, и заговорил с ней. Правда, на сближение она не шла, в трамвае садилась отдельно. Единственно, чего он удосужился, - сухого вопроса:
- Тебя ещё не посадили?
Но однажды случилось чудо. Зося оказалась в хорошем расположении духа, сама подсела к нему и первой заговорила:
- Пожалуй, год-два я согласна носить тебе передачки. Тебе ведь больше не дадут?
- Про меня вроде бы совсем забыли. Не вызывают. - Он обрадовался. - А что с тобой случилось? Ты прямо цветёшь?
- У меня сегодня праздник! - ответила она. - Папа домой вернулся. Трезвый, как стёклышко. Бросил, говорит, употреблять эту злодейку с наклейкой. И всё, говорит, благодаря, какому-то сердобольному чудаку, который меня в критический момент опохмелил и лекцию о вреде алкоголя прочитал.
Гоша внимательно слушал, соображал.
- Вначале втихаря пил, - продолжила делиться семейными тайнами Зося. - Потом, замечаем, вещи из дома стали пропадать. Своё обручальное кольцо пропил - ладно, а то ведь и мамино. И мама сказала: ну, теперь всё! Раз так, значит, мы с тобой развенчаны. Он побросал свои вещи в детскую коляску и ушел из дому...
- В детскую коляску? - переспросил Гоша.
- Да, ей двадцать пять лет, как и мне. В кладовке валялась. Сам же не разрешал выбросить. Я, говорит, и внуков в ней ещё покатаю. На меня сердился, что медлю с замужеством. "Познакомь с женихом!" А я ему: ты хоть бы себя в порядок привёл! Стыдно! Мой жених человек образованный, почти ученый. Ну и опять отложила регистрацию, помнишь?
Зося примолкла и посмотрела на Гошу внимательно:
- Так что будем делать? Куда двинем?
- В "Нефертити"? - тотчас предложил вдохновлённый жених.
- Ну вот ещё! Уж не подумал ли ты, что я встречаюсь с тобой из-за этих посиделок в кафе? - возмутилась она.
- А куда тогда?
- Не пора ли нам отправиться в Загс?
- Я хоть сейчас! - заторопился Гоша с объяснением. - Я, в принципе, согласен.
- Почему "в принципе"? - строго спросила она.
- Да нет... я не то, - пролепетал он. - Я просто согласен.
И они в третий раз поехали в Загс подать заявку на регистрацию. По пути Зося весело щебетала и обещала в ближайшее время познакомить с родителями. Теперь можно! Отец по её требованию постригся и побрился. И даже галстук согласился повязать, чего не делал ни разу в жизни.
Гоша полез в карман и вытащил из бумажника свёрнутое вчетверо чёрно-белое фото.
- Это он?
- Да! Откуда у тебя его фото?
Пришлось признаться и тем самым подтвердить свой статус чудака, который похмеляет всех встречных-поперечных.
Зося только посмеялась - без упреков, легко и беззаботно. Радость охватила его, тоже легкая и беззаботная. Тем паче, что в один из вечеров, когда опять остался один в лаборатории, в открытую форточку влетела... ворона.
"Та самая? - соображал Гоша. - А я навоображал себе... сгорела... горстка пепла..."
- На вот тебе. - Он отломил ей кусок доставленного на ужин чисбургера.
И ворона от угощения не отказалась.
А чем же закончилось расследование? Таки назначили виновником аварии Анатолия Борисовича Чубайса, что совпало с мнением уборщицы тёти Маши. Компетентная комиссия сделала вывод: в своё время бывший президент электросетей не позаботился о селективности защиты. Эдак каждая лампочка в частной квартире перед своей кончиной, когда ярко вспыхивает, могла стать причиной крупной аварии. Но это уже чисто технические вопросы. Да и Чубайс давно смылся. Недавно видели его то ли в Турции, то ли в Израиле. Поди, сыщи и предъяви иск на пятьсот миллионов рублей теперь уже иностранному гражданину.