(гуманный финал, предложенный главным редактором МАССОЛИТа М.А. Берлиозом и категорически отвергнутый М.А. Булгаковым. Из-за чего публикация повести задержалась на полвека - до начала перестройки).
<<В доме Калабухова чуть позже, чем обычно, сели ужинать. Служащий Очистки Шариков занял место рядом с профессором Преображенским, а доктор Борменталь устроился напротив. На стол подавала Зина. Она припоздала к трапезе, примчавшись с курсов ликбеза. Посещать ликбез - было её личное намерение, к чему Филипп Филиппович отнесся скептически. Однако по этому поводу не высказывался. Мало того, что вождь пролетариата заявил, что кухарка у нас будет управлять страной, так ещё и под боком домашний управитель Швондер накатал на профессора бумагу. Зина, впрочем, его неприятия не замечала. И оправдалась весьма скоро:
- Извините, Филипп Филиппович. Обсуждали работу Владимира Ильича. Материализьм и этот как его... эмпирикритисизм.
- Ну-ну, - проворчал Преображенский. - И что вас так заинтересовало?
- Дак это, - пояснила Зиночка. - Про то, как Авенариус изгоняет бога в дверь, но впускает в форточку.
- А нам в Очистке давеча лекцию читали, - расстёгивая пуговки кителя на животе (чтобы больше вошло) объявил бывший пёс. - Астронома пригласили, из общества "Знание". У него лысина, как у вас, профессор.
- И о чем, позвольте узнать, была лекция?
- О том, что звёзды разбегаются. Но я не согласный с ними.
- С кем именно?
- С Эйнштейном и Хаблом. Выдумывают всякую чепуху! Красное смещение, чёрные дыры... Я ночью на небо специально смотрел. Звёзды на месте. - Шариков потянулся за графином с водкой.
- Вам не следует. Вредно для вашего не вполне созревшего сознания. - Профессор попытался удержать.
- Ну, вот ещё! - Шариков ловким приёмом вывернул ему руку.
Филипп Филиппыч замычал от боли.
- Отпустите! Где вы этому научились? - морщась, спросил.
- Так, у нас же, в Очистке. Самооборона без оружия. Мы же приравнены к особистам. Вопрос стоит торчком. Обещали также погоны и портупею выдать.
- Ой, наш пёсик как домком Швондер заговорил. - Зина принесла и поставил на стол очередное блюдо.
Шариков таки, не подчинившись профессору, выпил водки, закусил севрюгой. Потянувшись, шлёпнул девушку по попе и продолжил, обращаясь к ученым:
- А то, чем вы занимаетесь, вааще чепуха. Не помогут вашим клиентам обезьяньи яичники. Потому как их естество не совместимо с вашим. Червонцы гребёте, дурите народ.
- Но позвольте, - возмутился Преображенский. - В вашем лице результат нашей научной деятельности налицо! Раньше вы только тявкать могли.
- Не приписывайте себе значение. Я развился из-за борьбы за существование. Вас бы кипятком ошпарить!
- А почему другие псы не достигли вашего развития? Не одного ж вас кипятком, - поддержал учителя Иван Арнольдович Борменталь.
- Следует различать форму и содержание, - наставительно разъяснил Шариков. - В моей груди по-прежнему бьётся собачье сердце. И вы не думайте, другие тоже мыслят. А не высказываются лишь потому, что онтогенез обделил их луженой глоткой.
- Вы были такой милой собачкой, Шариков, - со вздохом заметил Преображенский. - Увы, чем больше я постигаю людей, тем больше у меня симпатия к четвероногим.
- Сходную мысль высказывал Генрих Гейне, - учтиво заметил Иван Арнольдович.
- Немец, что ли? Твой родственник? - небрежно бросил Шариков. - Вы много мните о себе. Я знаю, что говорю. Кроме того, у меня к вам претензия.
- Какая ещё претензия! - вперед всех возмутилась Зина. - Ешь тут в три горла, пьешь, как лошадь, на перине спишь, и ещё с претензиями?
Она гневно просверлила хама изумрудами глаз. Её тетушка Дарья Степановна, которая привезла племянницу из глухой деревни и пристроила в дом профессора, предупреждала: "Ой, Зина, только веди себя прилично. И, главное, бойся своих желаний".
- Молчать! - прикрикнул уязвлённый Шариков и повернулся к профессору. - Претензия такая. Вы зазря лишили меня шерстяного покрова. Зябну я. Пожалуй, конфискую у вас енотовую шубу. А вааще, мне недолго осталось терпеть вашу диспотию. Вскорости я убываю.
- Куда?! - разом воскликнули учёные мужи.
- В созвездие Гончих Псов. Вы не думайте, мы не одни в Универсаме. Там, в созвездиях, есть высшая раса. Развились оне гораздо больше вас. И всё-таки предпочли форму собаки.
- Э, позвольте, - поразился Филипп Филиппыч. - Откуда вам это известно?
- Я общаюсь с имя, - разъяснил Шариков. - Прислали мне средство для связи.
Он вытащил из кителя штуковину размером с калошу и потыкал в неё пальцем.
- Алё, это Шариков беспокоит. Да, тот самый из Солнечной системы. Когда вы меня отсель заберёте?
Из калоши раздался заливистый лай.
- Говорят, уже на подлёте, - Шариков довольно ухмыльнулся. - Велели выйти на проезжую.
Он встал и направился к вешалке, надел на себя профессорскую шубу и, подметая ей пол, вышел из парадной. Изумленные обитатели квартиры высыпали на балкон. Филипп Филиппович, Иван Арнольдович, прибежала с кухни Дарья Степановна, с верхнего этажа выглядывал Швондер.
С темного декабрьского неба спустилась сверкающая посудина, похожая на суповую тарелку со стола, только много большую, вобрала в себя Шарикова и поднялась высь.
- Что это было? - спросил ошеломленный Преображенский.
Борменталь был удивлён не меньше.
- Впрочем, скатертью дорога, - профессор смирился с произошедшим. - А то пришлось бы вновь в руки скальпель брать, чтобы вернуть Шарикову прежний, природой созданный образ.
Закончили вечернюю трапезу курением гавайских сигар, презентованных одним из клиентов, сотрудником Внешнеторга. Филипп Филиппыч, оставаясь в прострации от произошедшего, задумчиво замурчал: "От Севильи до Гренады, в тихом сумраке ночей раздаются серенады, раздается звон мечей..."
Только Зина всё знала и тайно улыбалась. Случилось то, о чём она мечтала в своих девичьих эмпириях. Ей очеловеченный пёс надоел хуже горькой редьки. Проходу не давал, всю общупал и обнюхал. Сначала она кляла: чтоб тебя чёрти побрали! Однако нечистые с некоторых пор не подчинялись ей. Лешие, домовые и прочие вурдалаки смежного мира исчезли из обихода коммунистической республики, да и сама Зина стала неверующей. Её даже в комсомол звали. Но не пропала переданная по наследству колдовская сила. Вот и спровадила Шарикова куда подальше - в Гончие-то Псы. Воспользовавшись его же знаниями, которые он получил на принудительных лекциях по астрономии в Отделе Очистки.>>