Аннотация: Разговор с судьей и адвокатом о художественной литературе
Весело посвистывая, Кирилл запрыгнул в свой кар, включил панель управления, увеличил карту города и ткнул пальцем в изображение университета. Как всегда, выбрал максимальную скорость и нажал на пуск.
-Что за черт! - вырвалось у парня, когда обнаружилось, что на карте высветился совсем другой маршрут. - Ах, вот в чем дело! Быстро же на этот раз!
Улицы, дома, другие кары - все это быстро замелькало в окне, однако ярко-зеленая точка ползла по карте довольно медленно. Как ни совершенны компьютеры, управляющие уличным движением, каров все равно слишком много, быстро не доехать. Ладно, пусть электронные мозги дымятся себе, пока можно поупражнять свои.
Из панели выдвинулся плоский прямоугольный лист, и пальцы Кирилла ловко забегали по разноцветным кнопкам. Эх, сейчас бы чего любимого, древненького! Но нет, лучше повторить законы. Парень удобно устроился в кресле, взял в руки небольшой шарик, который почему-то назывался мышью, чтобы не тянуться каждый раз к Книге, и принялся читать. При каждом, даже самом незначительном толчке кара Книга чуть-чуть двигалась, так что глаза ничуть не уставали. Кирилл припомнил, сколько людей в старину страдало от близорукости, которую даже называли "болезнью цивилизации". Зато теперь Книгу, не опасаясь за зрение, можно читать где угодно: хоть в каре, хоть лежа на диване, было бы желание. А автоматика и нужный шрифт подберет, и постоянное расстояние от Книги до глаз обеспечит. Кирилл вдруг обнаружил, что тупо смотрит на текст закона, совершенно не читая. Черт, ничего не лезет в голову! С какой стати про миллиарды древних очкариков вдруг вспомнил? Ладно, о деле придется думать там, на месте. Не зря же говорили в старину, что перед смертью не надышишься.
Тем более, кажется, приехали. Кар, ловко лавируя среди собратьев, шустро подобрался к туннелю и нырнул вниз. Через минуту Кирилл захлопнул дверцу, перебежал через стоянку и поднялся на лифте во дворец правосудия.
-Здравствуйте, господин Писецкий Кирилл Сергеевич! - задушевно приветствовал парня робот. - Городской суд приносит вам глубокие извинения, за то что был вынужден изменить маршрут следования вашего кара. Соответствующие извинения направлены в университет декану исторического факультета за ваше отсутствие на сегодняшних занятиях. Пройдите, пожалуйста, в кабинет номер триста тридцать три.
Кирилл показал роботу язык, слегка щелкнул человекоподобный автомат по пластиковому носу и, приглаживая на ходу непослушные рыжие вихры, солидной походкой зашагал к двери с медной табличкой "Судья Митрофанов Майкл Петрович". В кабинете сидел седой мужчина лет пятидесяти пяти, мрачный и усталый, словно взвалил на себя все грешки подсудимых.
-Садитесь, - холодно предложил он Кириллу. - Вы, значит, опять за свое, молодой человек!
Кирилл пожал плечами и не ответил. Интересно, оба проекта они разоблачили или пока один?
-Майкл Петрович, давайте сразу к делу, - весело предложил он, приглаживая вихры. - Честное слово, с роботами легче, они не задают риторических вопросов.
-Я смотрю, вы наплевательски относитесь к важному закону, - пробурчал судья, исподлобья глядя на Кирилла. - Роботы рассматривали ваши дела уже трижды и каждый раз штрафовали по мелочи и ненадолго отключали от сети. Наверное, вы уже разобрались в нашей кухне: машины судят по прецеденту, анализируют аналогичные дела, просматривают оправдательные документы подсудимого, затем путем несложных расчетов формируют приговор. Но когда дело касается злостных нарушителей вроде вас, судят люди.
Майкл Петрович встал и продолжил официальным тоном:
-Вы обвиняетесь в незаконном распространении художественной литературы, выразившемся в рассылке указанной литературы не заинтересованным в ней лицам, что является административным правонарушением, предусмотренным статьей сто двадцать - тридцать Кодекса об административных правонарушениях. Ознакомьтесь, пожалуйста, с делом. После этого вы должны принять решение об использовании адвоката - робота или человека.
Кирилл выслушал судью стоя, затем опустился в кресло, достал сложенную вчетверо карманную Книжку, расправил ее и разложил на столе. Поверхность Книжки стала идеально ровной, Кирилл нажал пару кнопок и увидел перед собой официальное обвинение. Вроде, оформлено правильно, все эцподписи на месте. Для порядка Кирилл коснулся каждой, и всякий раз перед ним возникало голографическое изображение чиновника со всеми полагающимися атрибутами. Парень жадно перелистал следующие страницы. Ага, вот кто направил в суд жалобу! Все понятно.
-А что, Майкл Петрович, пожалуй, адвокат пригодится, - Кирилл улыбнулся и вновь пригладил вихры. - Разумеется, не робот. Какой у вас порядок?
-Генератор случайных чисел выберет адвоката. Если у вас будут возражения против данной кандидатуры, вы можете ее отклонить, но не более трех раз. В любом случае вы имеете право обратиться к частному специалисту.
Впрочем, против Сидора Ричардовича Наливайко Кирилл ничего не имел, и вскоре в кабинете появился нескладный полусонный молодой человек с длинным худым лицом, который с тяжелым вздохом, едва глянув на подзащитного, развернул свою Книжку и уткнулся в дело.
-Майкл Петрович, пока Сидор Ричардович изучает материалы, я готов ответить на ваши вопросы, - рассудительно заметил Кирилл, едва пряча улыбку. - Если возникнут затруднения, я тут же обращусь к уважаемому господину Наливайко.
-Вы признаете факт незаконного распространения художественной литературы? - жестко спросил судья.
-Нет, не признаю! Раньше, каюсь, резвился иногда за пределами правового поля, но за это меня уже наказывали. А сейчас действовал в рамках закона.
-Бросьте, - поморщился Майкл Петрович. - Законно вы лишь зарегистрировали свою рассылку, но какую? Гороскопов! А что вы отправляли клиентам? Вот, пожалуйста, образчик: "Сегодня сочетание Девы с Раком особенно ракообразно, Стрельцам быть особенно внимательными. Подробные инструкции в сочинении господина Боккаччо "Декамерон". И далее идет книга этого самого древнего Боттичелли.
-Боккаччо, - поправил Кирилл и бодро продолжил. - А что, если я так вижу гороскопы? Насколько мне известно, никакой официальной формы для этой сокровищницы человеческого духа нет. Не так ли, Сидор Ричардович?
-Мой клиент прав, господин судья, - пробубнил из своего угла Наливайко. - Правда, существуют формы, утвержденные институтом астрологии, но это учреждение не имеет официального статуса. Господин Писецкий законно прошел процедуру регистрации своей рассылки, в то время как ее содержание в данном случае правом не формализовано.
-Но есть же здравый смысл, - судья пожал плечами. - Я располагаю заключением экспертов, что так называемые гороскопы господина Писецкого таковыми не являются. Это просто набор слов, который, по сути, дискредитирует астрологическую науку. Подлинным содержанием рассылки является художественная литература древности, а также собственные произведения Кирилла Сергеевича.
-А если я и хотел дискредитировать так называемую науку? - не сдавался Кирилл. - Древний писатель Себастьян Брант в своем "Корабле дураков" еще в конце пятнадцатого века написал:
По ходу звезд хотят исчислить,
О чем способна муха мыслить
И приговор судьбы грядущей:
Кому привалит куш большущий,
Кто будет счастлив, кто умрет.
Морочат чепухой народ!
Ваша честь, вы только вдумайтесь: прошло более семисот лет, а стихотворение актуально. Меня это очень удивляет. Человек двадцать третьего века жадно внимает старинным суевериям, словно необразованный дикарь, а художественные книги читать не хочет.
-Вы не хуже меня знаете, что этого добра накопилось слишком много, - перебил Кирилла судья. - Еще в двадцать первом веке все без исключения сохранившиеся бумажные книги перевели в электронную форму. Уже тогда писать начали все желающие, и их труды хранятся точно так же, как книги этого вашего... Баккары. Никто ни у кого не отнимает свободу самовыражения, но и вы не имеете права посягать на покой других людей, навязывая им всякий древний хлам с вашими опусами в нагрузку. Вы, извините за выражение, просто... просто... спамер!
Кирилл густо покраснел, а адвокат словно проснулся и удивленно воззрился на Майкла Петровича.
-Я протестую, ваша честь! - решительно заявил он. - Вы не имели никакого права грубо оскорблять ответчика. Если Кирилл Сергеевич согласен, я подам официальную жалобу!
-Нет, нет, не надо, - Кирилл махнул рукой. - Я понимаю, Майкл Петрович просто погорячился.
-Да, еще раз прошу меня извинить, - пробормотал судья, пряча глаза. - Это, знаете, на генетическом уровне. Видите ли, мои предки очень активно участвовали в знаменитых антикомпьютерных погромах.
-О, я помню, мы совсем недавно этот период изучали! - встрепенулся Кирилл. - Миллионы людей пришли в бешенство от потока рекламных писем, выбрасывали свои компьютеры и громили интернет-салоны и офисы провайдеров. А сколько интересных книг написано про те времена!
-Молодой человек, опять вы про свои книги! - судья с укоризной посмотрел на Кирилла. - Чему вас только в школе учили! Я намного старше, но отлично помню азы: современный человек должен быть целеустремленным. У него нет лишнего времени на праздное чтение беллетристики, когда нужно изучать литературу по избранной специальности.
-Правильно! - подтвердил окончательно проснувшийся Наливайко. - На меня всегда тоску нагоняли эти занятия по литературе, да еще каждую неделю! Мучайся, запоминай каких-то писателей и поэтов, названия их книг; иногда даже отрывки читать заставляли. Тем не менее, каждое лицо вправе использовать свободное время по собственному усмотрению. Нравится господину Писецкому читать книги - на здоровье, хочет он их сочинять - никто не вправе ему это запретить. Ваша честь, я настаиваю на оправдании ответчика, поскольку в его действиях отсутствует состав административного правонарушения.
Судья задумался на несколько минут.
-Кстати, раз уж заговорили об этих самых... - прошептал Наливайко Кириллу. - Дам здесь нет, анекдотец недавно неприличный прочитал - на полях старого дела был от руки выполнен: "Вот ты все ругаешься: спамеры, спамеры. Лучше скажи, тебе кроме них еще кто-то пишет?"
Кирилл вновь слегка покраснел, услышав грубое слово, но вежливо засмеялся.
-Господин Наливайко, вы, смотрю, превращаете судебное заседание в какое-то юмористическое шоу! - строго заметил судья. - Предупреждаю вас о недопустимости подобного поведения. Кстати, что значит "от руки"? Что-то крутится в голове, но я запамятовал.
-Так называются некоторые пометки в отсканированных старинных документах, - пояснил адвокат. - Они выполнены довольно грубым неправильным шрифтом, который уже не встречается, часто вообще неразборчивы.
-Разрешите, я поясню, - вступил в разговор Кирилл. - В древности Книг в нынешнем значении этого слова не было. В то время люди вручную наносили знаки на кожу, бумагу с помощью специальных орудий - пера, шариковых ручек. В некоторых документах встречаются и отпечатанные на древних пишущих машинках тексты, и дополнительные пометки, сделанные от руки. Это называлось "писать". Отсюда происходит слово эцподпись, что означает электронная цифровая подпись. Хотя мы уже не пишем, да и цифровой вычислительной техники давно нет. Я, правда, пробовал это древнее искусство, но плохо получалось. Писать уже нечем, просто царапал острым куском металла на пластике.
-Странный вы все-таки молодой человек, - вздохнул судья. - Хотя студент, видимо, прилежный, много чего знаете по своей специальности. И как только вы все успеваете! Но мы из-за анекдота господина Наливайко отвлеклись от дела. Хорошо, я снимаю обвинение в незаконном распространении художественной литературы, но выдвигаю другое - в посягательстве на душевное спокойствие заявителя, который был морально травмирован полным несоответствием гороскопа привычным канонам.
-Боюсь, Майкл Петрович, доказать это будет трудно, - ухмыльнулся Кирилл, в который раз приглаживая вихры. - Люди тысячи лет читали книги, но я что-то не помню, чтобы это наносило моральные травмы. Правда, мне встречались упоминания о терапевтическом воздействии художественной литературы на читателя. Вот в пьесе Грибоедова некто Фамусов говорит о своей дочери Софье: "Нет сна ей от французских книг, а мне от русских больно спится!" А вот физические травмы, да, случались. Толстыми тяжелыми книгами можно было прекрасно бить по голове. Жалко, я не могу этого продемонстрировать, - добавил он, честно глядя в глаза судье.
Тот забегал пальцами по своей Книге и вновь задумался.
-Ничего себе! - удивленно произнес Майкл Петрович. - Оказывается, книг написаны многие сотни миллионов! Никогда бы не подумал! Неужели в этом можно разобраться? Посмотрим: ныне живущих сочинителей в нашей стране - три тысячи. Надо же, как их, оказывается, много! Их книги за год прочитала тысяча человек. Интересно! Один читатель на трех сочинителей! Вы правы, прецедентов морального травмирования не зафиксировано, но заявитель говорит о нем, поэтому вопрос должен быть всесторонне изучен. Сейчас я приглашу экспертов, но для начала хочу испытать беллетристику на себе. Чьи вы там сочинения рассылали? Ага, вот список: Боккаччо, Лев Толстой, Михаил Лермонтов, Айзек Азимов... Где вы только раскопали таких?
- Перечисленные писатели - классики мировой литературы, - пояснил Кирилл. - Я обнаружил эти имена главным образом в учебниках литературы двадцатого века. В нашей стране тогда, помните, свирепствовали тоталитарные режимы, однако ученые именно к этому периоду относят расцвет гуманитарной составляющей образования.
-Честно говоря, после школы такие подробности давно из головы вылетели, - несколько смутился судья. - Вот Федора Плевако и Генри Резника припоминаю из той эпохи, а этих... Кто там еще? Бунин, Куприн, Шолохов, ну и, конечно, Кирилл Писецкий. Вы что, считаете себя ровней этим самым классикам?
-Не знаю, - Кирилл пожал плечами. - Поэтому и хотел, чтобы читатели сравнили. Увы, никто не откликнулся.
-Ладно, посмотрим, чем вы там людям голову морочили.
Судья нажал на несколько кнопок, и в Книге появилось заглавие: "Кирилл Писецкий. Один в небе - сто на земле. Роман". Рядом всплыло голографическое изображение истребителя-перехватчика двадцатого века. Легким касанием пальца судья перелистнул страничку и уткнулся в Книгу. Неужели это наконец-то случилось? Кирилл, затаив дыхание, наблюдал, как явное раздражение на лице Майкла Петровича постепенно сменилось заинтересованностью. Прошло минут десять, и вот уже на губах судьи заиграла улыбка. Про Кирилла, казалось, забыли, но он и не рвался напоминать о себе, боясь спугнуть удачу.
Юноша скосил глаза и обнаружил, что адвокат увлеченно читает тот же роман в своей Книжке, да еще подключил голографическое сопровождение, и теперь перед Сидором Ричардовичем мелькали офицеры и солдаты в старинной форме, летали самолеты: все это на основании текста создавалось специальным программным приложением.
Наконец-то! Теперь уже не имеет особого значения, какое постановление вынесет судья. Главное другое - у романа появились первые читатели!