Аннотация: Краткая история любви и дружбы, способной протянуться сквозь века.
Проклятье Апокалипсиса.
-Ведьма! Ведьма! Ведьма! - слово раздавалось размеренно, как удары молота.
Толпа кричала: "Ведьма", топая в такт своим словам. Некоторые, уже осипшие ее части принялись забрасывать привязанную к столбу девушку гнилыми овощами и фруктами. А она стояла так, словно ей было все равно, даже не пыталась увернуться, когда гнилой овощ летел ей прямо в лицо. Стражники урезонили толпу, приговоренная к сожжению девица стояла с заляпанным гнилым соком лицом, но по-прежнему равнодушно глядела на толпу. А толпа глядела на нее недоуменно.
Тори сидела на крыше одного из жилых зданий, окружающих узким кольцом площадь, и наблюдала за происходящим. То и дело вспыхивал гнев в темных зеленых глазах. Ветер развевал ее удивительной длины черные волосы так, что они походили на черный флаг протеста. Длинные пальцы руки то и дело вздрагивали, когда девушка ловила себя на том, что рука тянется к кинжалу, пристегнутому к ремню. Все ее естество бунтовало против казни невинной девушки, но Тори не двинулась с места, даже когда был зажжен костер, и затрещал огонь. Лишь когда "ведьма" закричала от боли, девушка сорвалась с места и исчезла, словно и не было ее. Только хлопнул чердачный люк.
Марк стоял в первых рядах, но не сводил взгляда с черноволосой девушки, сидящей на крыше. Поэтому, наверное, он и продержался в такой близости от костра столь долго: он просто не видел лица той, кого считали преступницей. Крик ее больно резанул слух. Молодой человек обернулся и увидел это лицо, искаженное гримасой боли. Он отвернулся поспешно, ища взглядом таинственную незнакомку, но она исчезла. Видимо, не только на него подействовал ужасающий крик.
Марк стал пробираться к выходу с площади, то и дело извиняясь перед женщинами, через толпу которых протискивался. Его поражало, как они могут смотреть на то, чего не выдерживали мужчины. Точно, у женщин крепкая психика. Или, наоборот, настолько нарушенная, что даже вид жестокой казни им уже не повредит?
-Простите, - произнес он в очередной раз.
И впервые получил ответ:
-Вы первый человек, извинившийся после того, как наступил мне на ногу.
Молодой человек резко вскинул голову и встретился взглядом со взглядом Тори. Она улыбнулась незнакомцу, удивленно посмотревшему на нее, и хотела уже уступить ему дорогу, как он произнес, улыбнувшись вымученно, в ответ:
-А вы первый человек, ответивший на мои извинения.
Но девушка не хотела заводить с ним разговор. Пожалев уже, что ответила ему, Тори поспешила заметить холодно:
-Все когда-нибудь случается впервые.
Сказав это, девушка протиснулась мимо него и скрылась в гуще толпы. Не понимая, чем вызвал такую холодность, Марк пожал плечами и продолжил свой путь, размышляя на ходу о переменчивости и стойкости женщин вообще и некоторых отдельных экземпляров в частности.
Тори же, отойдя от неизвестного ей молодого человека, остановилась и посмотрела на костер. По щеке девушки скользнула одинокая слеза. В глазах помутнело, и она не видела больше ничего, но слышала крики сжигаемой.
-Расходимся, расходимся! Представление окончено!
Услышав эти крики, Тори медленно побрела с площади. В груди образовалась сосущая пустота. Девушка знала, что надо сделать, чтобы на некоторое время успокоить душевную боль. Свернув с широкой улицы в бандитские переулки, она отстегнула кинжал от ремня.
Андре Толбут толкнула входную дверь, и та покорно открылась: Марк, как и всегда, в порыве вдохновения не запер ее. Девушке ничего не стоило представить кузена, который, едва прикрыв дверь, бросался в мастерскую, к холсту. Раньше в прихожей был постелен ковер, но из-за того, что Марк часто проходил в свою мастерскую, не разуваясь, его убрали. Отстирать было уже невозможно.
Разувшись и заперев дверь, Толбут прошла в мастерскую. Ею служил подвальчик, оборудованный всем необходимым. Марк стоял у холста. Уголек, превратившийся в его руке в нечто волшебное, порхал, рождая набросок. Но в этом месте, созданный этим человеком набросок обладал притягательной силой картины.
Это был портрет девушки, доселе невиданной Андре. Она сидела на крыше, покрытой черепицей, притянув согнутые в коленях ноги к себе. Её длинные волосы, подхваченные ветром, практически закрывали лицо незнакомки, только глаза её были видны. Их выражение было главной частью портрета. Боль, горечь и гнев смешались в нем. "Видевшая несправедливость" - гласила едва заметная надпись в правом нижнем углу наброска.
-Кто эта девушка?
Марк Шер посмотрел на неё через плечо, кивнул приветственно. Отложив в сторону уголь, он направился к раковине. Только помыв руки, молодой человек дал кузине ответ:
-Я сегодня был на казни. Захотелось новых впечатлений, - Марк мрачно усмехнулся. - Но вдохновения вид убийства во мне не вызвал. А она - да, вызвала. Она сидела на крыше. Я нарисовал её, как увидел.
-Ты ведь разговаривал с ней, - отчасти утверждающе, отчасти вопросительно сказала молодая женщина.
-Совсем недолго. Она не хотела со мной разговаривать.
-Но тебе хватило того, что она сказала, чтобы понять какая она, - закончила за кузена Толбут.
Шер, кивнув, вышел из мастерской. Андре не последовала за ним, оставшись наедине с портретом. Что-то подсказывало девушке, что он, один из немногих, будет закончен. Слишком много души было вложено в портрет, а такое с Марком происходило нечасто. Это говорило о том, что его действительно затронула эта девушка.
Когда Толбут поднялась в гостиную, Марк сидел на диване, разбирая ее покупки. Краем глаза заметив, как замерла в дверях кузина, он ответствовал:
-Я уже дошел до двух комплектов нижнего белья, так что отбирать у меня пакет просто нет смысла.
Андре слегка покраснела. Ее кузен усмехнулся, но усмешка быстро исчезла с его лица, и девушка ее не заметила. А он уже думал о другом; о другой, более таинственной и интересной для него особе. Марк видел ее лишь однажды, но лицо, движения, а особенно глаза Тори Даллас плотно врезались в его память. А его - в ее.
Тори сидела на скамье у ворот одного из домов городской элиты. Представители её шарахались от девицы в мужской одежде, которая была явно ей не по размеру, курящей сигареты, содержащие что-то похуже табака. Рубашка была разрезана на правом плече, но Даллас повезло - нож не задел руки. Её собственный кинжал был сейчас спрятан в кармане порванных местами джинсов, чтобы не привлекать кровью на нем прохожих. На коленях Тори лежала общая тетрадь в 96 листов. Она была раскрыта примерно на середине. По странице скользило, чуть поскрипывая, перо - девушка спешила в слова запечатлеть образ незнакомца, с которым столкнулась утром. Хотя спешить было некуда, Тори прекрасно его запомнила.
Внешне это был совершенно обычный человек: среднего роста, стройный и подтянутый, с не очень широкими плечами и несколько длинноватой шеей. У него были резкие черты лица, которые подчеркивали черные кудри это лицо обрамлявшие. Нос был прямой, губы тонкие, глаза карие - ничего сверхъестественного. И все-таки этот человек притягивал ее, ей хотелось узнать о нем как можно больше, узнать все.
Девушка дописала последнее предложение и поставила в конце жирную точку. Вытерев белоснежным когда-то шелковым платком перо, она положила его в карман. Туда же отправился и пузырек с чернилами. Тори поднялась, зажав тетрадь подмышкой. И замерла, словно громом пораженная.
Он стоял через дорогу и глядел на нее с не меньшим изумлением, чем она глядела на него. Удивление ушло с его лица раньше, чем с ее. Губы его расплылись в загадочной улыбке. Он кивнул ей, словно в знак приветствия. И, развернувшись, ушел, а она смотрела ему вслед, пока незнакомец не скрылся в летнем кафе поблизости.
Тори огляделась. Ярко светило солнце. Небо было ясным и безоблачным. Прохожие проходили мимо, глядя прямо перед собой, не замечая буйства красок вокруг. Взгляд притянула алая с золотом вывеска летнего кафе. В помутневшем стекле угадывался силуэт незнакомца. Он сидел за столиком, уставившись в чашку. Ей стало интересно, о чем он думает. Может быть, о ней?
Марк сидел в летнем кафе и пересчитывал чаинки в кружке, чтобы отвлечься. Перед глазами его все еще стояла та незнакомка. Молодой человек никак не мог забыть изумления в её потрясающих темно-зеленых глазах. Впрочем, смотрел он тогда не в них. Те несколько секунд, что Шер смотрел на неё, он разглядывал её всю. Овальное личико, тонкая шейка, узкие плечи, безупречная талия, не особо длинные ноги. Она была красива и спортивна. И у неё была потрясающая улыбка...
-Могу я присесть?
Марк поднял глаза на девушку, стоящую около его столика. И удостоверился, что у неё действительно потрясающая улыбка: сейчас она стояла перед ним, улыбаясь именно так.
-Присаживайтесь, - охрипшим вдруг голосом ответил он ей.
Глаза девушки сверкнули изумрудами, когда она услышала хрипотцу в его голосе. Неужели он мной заинтересовался? - скользнула в её голове мысль. Сев, Тори некоторое время молчала, нервно теребя конский хвост, в который собрала волосы. Наконец, она проговорила:
-Мы с вами виделись уже сегодня...
-Дважды, - не дал договорить ей молодой человек.
Она едва заметно покраснела и выхватила официанта из толпы, чтобы еще немного отсрочить разговор с человеком, от одного вида которого сердце у нее замирало, а по телу разливалось приятное тепло. После того, как мужчина поспешил выполнять заказ ("банку не диетической колы и мороженое, пожалуйста"), девушка повернулась к молодому человеку и спросила прямо:
-Кто вы такой?
-Смотря, что вы имеете под этим в виду, - пожал плечами Марк, но реплика таинственного героя фантастического романа была испорчена не сдержанным смешком. - Но я вас понимаю - сам задаюсь таким же вопросом. Мое имя вам мало что скажет, поэтому перейду к основной части: я обычный человек, вольный художник, не обремененный финансовыми проблемами. А кто вы?
-Помесь человека и гоблина, но человеческого во мне больше. Официальной профессии не имею, неофициальной, впрочем, тоже. Не считаю себя обремененной финансовыми проблемами, так как финансов не имею.
Принесли заказ. Привычным движением девушка открыла банку, отхлебнула немного и принялась за мороженое. Некоторое время они молчали. Последним глотком Шер осушил чашку и, повторив заказ, принялся беззастенчиво разглядывать особу, пытаясь заглянуть ей в глаза. Она умело отводила взгляд, а, когда ей надоела эта игра, спросила:
-Вы не ощущаете ничего странного, когда видите меня?
Он прислушался к своим ощущениям и медленно кивнул:
-Вы вызываете во мне чувство влюбленности. А еще мне кажется, что мы знакомы давно. Я вас знаю. Знаю, например, что вы оцениваете людей, чуть наклоняя голову набок. Я рисовал ваш портрет по памяти, но память эта была словно не моя. Я слишком многое помнил, то, что не должен был бы помнить.
-Я так же знаю вас, вы привлекаете меня, - кивнула она задумчиво. - Прямо скажем, вы не мой тип мужчины, но я словно любила вас когда-то, и, стоило мне вас увидеть, любовь пробудилась.
Марк понимающе кивнул и подвел итог их странному диалогу:
-Вероятно, чтобы разобраться во всей этой абракадабре, мы должны держаться вместе.
-Прекрасный итог нашего диалога, - заметила девушка.
Залпом допив колу, Тори встала и полезла в карман за деньгами, но молодой человек опередил её, вскочив и бросив оплату на стол. Увидев её подозрительно-удивленный взгляд, он пояснил свой жест:
-Даме не положено платить, если она с джентльменом.
Даллас уважительно хмыкнула и неожиданно высказала то, что мучило её на протяжении доброй половины их откровений:
-А ведь мы даже имени друг друга не знаем.
-Ну, это мы можем и исправить. Достаточно представиться и пожать друг другу руки. Меня зовут Марк Шер.
-Тори Даллас, - назвала свое имя она.
Их руки соприкоснулись в рукопожатии. Мужчина, в одиночестве сидевший поблизости, вскочил, опрокинув столик и стул. Губы его шевельнулись, произнося: "Нет!", но из горла не вырвалось и звука. И...
Ничего не произошло. То есть, конечно, многое произошло, но ни одно из этого множества происшествие не было странным.
Еще держа руки сцепленными, Марк и Тори посмотрели на незнакомца с изумлением. Он покачала головой, она пробормотала что-то насчет психов на свободе.
Мужчина, со страхом глядя на них, прошел мимо. Девушка расслышала его шепот: "Невозможно! Это просто невозможно!". Проводив его взглядом, Марк наконец отпустил руку новой знакомой и, кивнув на прощанье, вышел из кафетерия. Он спешил догнать мужчина, который не был для него таким уж и незнакомцем. Уже пару минут, как он вспомнил его.
"Невозможно! Это просто невозможно!".
Филипп Ольмекки не мог в это поверить. Проклятье Апокалипсиса, наложенное тринадцатью магами, потеряло силу! Такого не случалось с тех времен, когда его наложили в первый раз. Это проклятье, одно из немногих, передавалось и на последующие жизни человека. Накладывали его всегда тринадцать человек, только мужчины, связанные кровным родством. В современном мире действовали только три подобных проклятья. И одно из них потеряло силу! Этого никогда не было! Ни-ког-да!
-Филипп!
От Проклятья Апокалипсиса не удавалось избавиться никому. То есть, до этого никому, а теперь.... Филипп не знал что делать. Рассказать им, что происходит, или пусть живут спокойно? Они ведь созданы друг для друга...
-Филипп!
-Ну что случилось?
Раздраженный окликами, Ольмекки обернулся. И только сейчас до него дошло, что звать его по имени могли только два человека, а, учитывая, что голос зовущего мужской, правильно было бы предположить, что...
-Марк!
Не удержавшись, Филипп хлопнул друга по плечу. Марк ответил таким же хлопком. Губы его расплылись в счастливой улыбке, которая, впрочем, исчезла, стоило вновь появившемуся другу заговорить:
-Марк, ты можешь мне объяснить, что происходит?
Он в ответ смог только пожать плечами. Ольмекки же начал предлагать самые неожиданные варианты:
-Она тебя больше не любит? Ты её больше не любишь? Это не она? Ну, мало ли, вдруг сестра-близнец...
На все вопросы Шер отвечал, отрицательно качая головой. Филипп умолк, а затем вдруг высказал идею, заставившую молодого человека оживиться:
-Проклятье Апокалипсиса - в нем все дело! Оно действует только на людей! Тори сейчас человек?
Марк нахмурился, выискивая в памяти её слова. "Помесь человека и гоблина, но человеческого во мне больше...".
-Наполовину. В ней есть гоблинская кровь.
-Наполовину, говоришь? - заинтересовался молодой человек. - Странно...
Он задумался. Слишком много было странностей в этой жизни. Полукровка...
-Что странного-то?! - не выдержал Шер молчания.
-Она не должна была рождаться полукровкой. Она была человеком, когда её настигло Проклятье Апокалипсиса, она должна была оставаться человеком навечно. Словно кто-то специально помогает вам. Я не знаю как, но кто-то сделал так, чтобы она не родилась человеком...
-Но кто?
Филипп пожал плечами:
-Боюсь, этого нам никогда не узнать, - проговорил он вполголоса, и заметил: - Надо уточнить, действует ли Проклятье Апокалипсиса на полукровок...
-Где уточнить? Сейчас в это уже не верят, а книг по проклятьям больше не существует - их сожгли во время Магической Революции!
Ольмекки усмехнулся:
-А ты думаешь, что я не подготовился? У меня имеется один очаровательный томик.... Знаешь, чего мне стоило его достать?! Это было...
-Тогда не болтай! - грубо прервал его друг. - Пошли читать твой томик!
Филипп с готовностью зашагал в сторону главной улицы. Передернув плечами, Шер последовал за ним.
Когда Тори вышла из кафе, её скамейка была уже занята. Младший брат - Колин сидел на ней и курил дешевые сигареты. Она села рядом и вытащила из кармана потертых джинсов пачку таких же дешевых сигарет. И закурила.
Запах был убойный. Странно, что никто не додумался вызвать жандармов. Прохожие обходили их стороной. Даже мужчины с сигарами сторонились молодых людей. Девушка наблюдала за ними с презрительно усмешкой. В конце концов, какая разница, как гробить свое здоровье: платя бешеные бабки или покупая дешевые сигареты? Конец-то у всех будет одинаков.
-Где ты была? - прервал уютное молчание Колин.
-Мы с новым знакомым сидели в кафетерии. Общались, узнавали друг друга лучше...
Брат поднял голову, глядя на прохожих. Затем поднял руку, указывая на далеко уже ушедшую парочку.
-Твой новый знакомый случайно не один из них?
Девушка пригляделась. Судя по одежде, один из молодых людей действительно был Марком. А рядом с ним.... Тори вздрогнула. Рядом с Шером шел тот самый незнакомец из кафе, который так странно смотрел на них...
Не понимая, что движет ей, девушка сорвалась с места. Она бежала, как ей казалось, со скоростью света, но не могла их догнать. Только когда молодые люди остановились около бедняка, просящего милостыню, Тори настигла их. Что-то бормоча невнятно, она бросила в шляпу просящего несколько монет, и повернулась к Марку и незнакомцу:
-Что это значит?
Он смотрел на неё с непередаваемым изумлением. Лицо его спутника ничего не выражало. Незнакомец сунул руку в карман и выудил из него амулет: деревянный диск с пентаграммой и какими-то знаками. Амулет закачался перед её лицом. Тори видела только этот деревянный кругляш, слышала только быстрый шепот молодого человека. В глазах у неё потемнело, а затем она увидела...
Алый закат предвещает кровопролитие. Алый восход воспевает погибших ночью. Закат был цвета крови, брызжущей из свежей раны.Восход обещал быть алым.
Она стояла на краю утеса и ветер бил ей в лицо. За руки её держали братья (маги, конечно). Сквозь рассеивающийся туман виден был силуэт молодого человека, стоящего на краю утеса напротив. Марк...
Их отцы кричали в бездну слова страшнейшего из проклятий. Друзья, которым они доверяли, держали в руках кинжалы, готовые принести их кровь в жертву божеству. Никому нельзя больше доверять. Они остались одни...
Кинжал разрезал кожу живота. Девушка вскрикнула от боли и опустила голову. Она смотрела, как младший брат, совсем ещё мальчонка, собирает её кровь в сосуд. И бросает его туда, в бездну, где земля так далеко, что звон разбитого стела не долетит до поверхности.
Их отпустили. По хлипкому мостику они бросились друг к другу. Оставались считанные секунды до начала действия проклятья. Она обняла его. И тут же отстранилась, боясь навлечь беду. Но было поздно. От того, что девушка не успела одернуть руку, из-за их прикосновения, затряслась земля. Один из концов моста оборвался. Не успевший сориентироваться Марк полетел в темноту. И она бросилась за ним в бездну...
Тори поймала себя на том, что по-прежнему глядит на пентаграмму амулета. Она перевела взгляд на Филиппа: тот улыбнулся ободряюще. Не сдержавшись, шагнула к Марку, но остановилась, вспомнив произошедшее в кафе.
-Почему в кафе проклятье не подействовало? - повернулась она к Ольмекки.
-Потому что ты - полукровка, - ответствовал он, и добавил, - хотя не должна ей быть.
-Что ты имеешь в виду?
За друга теорию объяснил Марк. Но Даллас слушала его вполуха, разглядывая вместо этого Шера новыми, влюбленными глазами. Это было странно: только что эта влюбленность казалась ей странной, а сейчас это было вполне естественно - любить его.
-То есть проклятье снято? - спросила девушка, когда он закончил, и сделала ещё один шаг навстречу Марку.
Филипп встал между ними.
-Не стоит этого делать, - заметил он. - Мы пока ещё не знаем, как это подействует.
Шер кивнул, словно подтверждая его слова. Этого не требовалось: Тори доверяла Филиппу, ведь он единственный не бросил их тогда, помог свыкнуться с проклятьем, научиться жить друг без друга. Он вместе с ними переходил из одной жизни в другую, помня прошлое. Тем более, именно Филипп больше всех понимал в оккультных штучках.
-Но обнять-то я его могу? - не удержавшись, спросила она.
Ольмекки покорно отступил. Марк подошел к ней, подхватил на руки и закружил в воздухе, смеясь. Это сумасшедшее кружение остановил Филипп, ненавязчиво кашлянув. Его друг, немного смутившись, поставил возлюбленную на землю. Девушка тотчас приступила к делу:
-Где мы можем узнать, действует ли на нас проклятье?
-У Фила есть книга, где подробно описан ритуал и все предостережения к нему, - ответил за друга Марк.
-Тогда чего мы ждем?
Колин, наблюдающий за ними со стороны, изумился, увидев, как один из молодых людей подхватил его сестру на руки и понес куда-то. В это время другой парень кружил вокруг них, успевая при этом указывать путь, и смешил их чем-то.
Впервые за долгие годы Тори Даллас была так счастлива.
Филипп положил на журнальный столик перед ними потрепанный фолиант. Открыв его, Марк удостоверился, что томик создавался давно и вручную. Почерк писателя было нелегко понять со всеми его завитушками, но читать все-таки было можно.
-На самой последней странице, - произнес Фил.
Шер открыл указанную другом страницу. "Проклятие Апокалипсиса", раздел "Предупреждения", предупреждение N19. Молодой человек перечитал его дважды и только потом озвучил:
-Полноценному действию проклятия подвергаются только люди. Действие его на полукровок различно, чаще всего оно не действует, но иногда исчезает только эффект прикосновения. На нелюдей Проклятие Апокалипсиса не действует.
Тори сидела, переводя взгляд с него на Ольмекки и обратно. Шер захлопнул книгу и посмотрел на Филиппа. На него же посмотрела и девушка, вопрошая:
-Что это значит?
Ответ молодого человека был прост, но не очень-то предсказуем. Сев между друзьями, он улыбнулся загадочно и начал листать книгу. Только найдя нужную страницу, он произнес:
-Надо посвятить нашу полукровку в гоблины, - и протянул Даллас том.
Закончив читать, она посмотрела на него со смесью восхищения и страха. Сердце её отчаянно стучало где-то в районе горла, а душа упала в пятки. И в груди ясно чувствовалась сосущая пустота.
-Ты предлагаешь мне сделать это?
Он кивнул. Применяя особую тактику, Филипп добавил к этому кивку слова:
-Если ты хочешь, конечно, чтобы вы жили долго и счастливо.
Тори перечитала текст и снова посмотрела на Ольмекки. Когда она перевела взгляд на Марка, он сразу все понял. Он не мог её винить.
-Прости, - прошептала она, слеза скатилась по её щеке.
Марк обнял её, позволил плакать, уткнувшись ему в свитер. Взгляд его скользнул по строкам книги. Жертвоприношение, сожжение на костре во имя бог.... Такое смог бы сделать только безумный человек. Ну, или гоблин. А Тори не была ни тем, ни другим.
-Давай останемся друзьями? - успокоившись, спросила девушка у Шера.
Он улыбнулся ей в ответ, и в этой улыбке было все: любовь и поддержка, нежность друга. Они научились понимать друг друга с полуслова, полувзгляда. Втроем.
-Я прямо прослезился, - наигранным голосом заявил Филипп. - Вот только, возможно, друзьями оставаться не придется.
Они наконец обратили на него внимание. Тори посмотрела на него с несколько детской надеждой, Марк нахмурился.
-Вы же читали: чаще всего на полукровок проклятье не действует. Марк, поцелуй её, хоть раз рискни. Если все получится, сорвешь большой куш.
Шер посмотрел на девушку. Он взял её за подбородок, осторожно коснулся губами её губ. Но вскоре осторожность исчезла. Остались лишь страсть да любовь, столь сильные, что остановить их было едва ли не под силу Филиппу. Но он их остановил, заметив, скорее для себя:
-Вот вам и идеальная пара...
Он отодвинул их друг от друга, сел между ними и обнял. И они зашептались, как в старые времена, когда были еще ничего не подозревающими о проклятье детьми. И этот шепот вернул их обратно в прошлое, где они были не разлей вода.
Человек, стоящий за окном усмехнулся. Они никогда не узнают, кто помог им обрести это счастье, кто подарил им возможность быть вместе. На руке остался шрам, еще с того дня, когда он проникнул в Хранилище Душ, отправив Тори в тело полукровки. Как же давно это было! Между тем днем и этим - сто лет странствий по времени. Он успел уже побывать в будущем и знал, что спустя год картина "Дружба" прославит художника Марка Шера. Он станет постоянным иллюстратором сказок Тори Даллас. По книгам этой писательницы будет создано великое множество мюзиклов, не один из которых не будет обделен музыкой Филиппа Ольмекки. Но слава не испортит молодых людей. Куда им портиться дальше?