...Альберт Остапович прибавил шагу и кубарем скатился по лестнице, намереваясь врасплох напасть на нарушителя спокойной жизни мирных граждан и втолковать ему о недопустимости подобных деяний. Взяв на моральное вооружение фразу "операция по принуждению к миру", а на физическое - кухонный нож, он уже почти добежал до этажа, откуда продолжали слышаться удары и крики о помощи, как вдруг остановился и задумался. Мысль его была нехитра и основывалась исключительно на знании элементарных правил по реализации любого поступка. Альберт Остапович решил придумать План по вызволению жертвы из лап преступника.
Он сел на ступеньку, достал из кармана трубку и изобразил из себя Шерлока Холмса. К сожалению, данная мимикрия не помогла ему в составлении Плана, несмотря на то, что он сосал трубку похлеще нефтяных помп на иракских месторождениях, поэтому Альберт Остапович отбросил излишний эстетизм позы и принялся прямо думать о том, как действовать.
- Вот я выскочу и крикну: "Оставь эту достойную женщину, о злодей!", при этом размахивая ножом. Какова вероятность, что преступник не бросится в ужасе от меня, или упадет на колени и чистосердечно раскается, а не бросится на меня и не задаст мне трепку, - примерно в таком ключе мыслил Альберт Остапович, под усыпляюще ритмичные механические удары, и продолжающиеся крики о помощи, - А вдруг этот отброс общества не имеет никаких моральных убеждений, и ему что слабая беззащитная красавица, что отчаянный герой-детектив, он одинаково готов убить их обоих?
Надо заметить, психология отчаянного героя-детектива не очень-то слушала его совесть, взывающая к тому, что он уже 10 минут рассуждает о Плане, слыша, как происходит преступление. Однако, совесть в какой-то момент воззвала уж очень громко и пронзительно, Альберт Остапович очнулся от дурмана планирования, вытер внезапно выступивший на лбу пот и, решившись, уверенно спустился на зловещий этаж.
- Глубокоуважаемый гражданин, не соизволите ли выслушать меня... - но на этом месте слова Альберта Остаповича оборвались, поскольку предполагаемое злодейство обернулось увиденным.
Увиденное оказалось пенсионеркой с малым, зато склочницей с очень большим стажем, соседкой с 5 этажа Аграфеной Элпидифоровной Буздяк, которая, в силу своих больших размеров и склонности к полноте, в очередной раз застряла в лифте, который вследствие такого конфуза и стучал громко своими дверьми, пытаясь закрыть их и вернуться к нормальному исполнению рабочих обязанностей. Альберт Остапович облегченно вздохнул, увидев, что преступника нет, тут же поморщился, вспомнив, что третьего дня изволил поругаться с гражданкой Буздяк из-за её собаки, регулярно справлявшей малую нужду на его коврике перед дверью. Превозмогнув третьедневную обиду, он извлек Аграфену Элпидифоровну из лифта, выслушал её холодную благодарность и направился вниз по лестнице, навстречу настоящим таинственным преступлениям.