ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ НОВЫМ ЧИТАТЕЛЯМ!
Дорогие читатели! По некоторым причинам эта часть получилась очень длинной. К сожалению, делить её на несколько кусков уже поздно. Поэтому прошу вас не пугаться: последующие части - гораздо короче и динамичнее:)
ЧАСТЬ 1
Вы когда-нибудь пробовали выйти замуж, имея на руках двоих сыновей от первого или второго брака? Ась? Не слышно! А... то-то же! А Алинка Бугаева пробовала, и неоднократно. За последние четыре года она сделала не менее пяти попыток.
Алинка была среднего роста, стройная, с грудью третьего размера. В проколотой ноздре задорно сверкал крошечный брюлик, такие же камушки, но покрупнее, плотно сидели на мочках её ушей. Колец она не носила, но раз в две недели ходила в салон делать маникюр. Кожа у Алинки была смуглая, волосы - иссиня-чёрные, до попы, раскосые глаза - как две блестящие тёмно-коричневые продолговатые бусины.
А вот её сыновья, близнецы, почему-то оказались похожими на отца, Лёху Бугаева: белокожие, упитанные, с веснушчатыми скуластыми личиками и жёсткими тёмно-рыжими вихрами. Звали их Владимир и Анатолий, а проще - Вовик и Толик. Мальчики росли непоседами, всюду совали свои курносые носы, и уже к пяти годам имели шрамы на коленках и на лбах. Слушались они только Алинку (и то не всегда), бабушку и воспитателей доводили до белого каления, постоянно менялись одеждой, и кроме матери их никто не мог различить. Ситуация, правда, стала полегче, когда все запомнили, что у Вовика шрам на лбу справа, а у Толика - слева.
***
Впервые за несколько дней из-за туч выглянуло ещё по-весеннему робкое солнце. От земли тянуло влажностью, капли росы на траве и молодых листочках деревьев прикидывались бриллиантиками. Как всегда, по утрам здесь было тихо. Это только к половине девятого у входа вдоль дороги начнут появляться бабушки с искусственными и живыми цветами, с саженцами и прочей мелочёвкой, необходимой для ухода за могилами, и подтянутся рабочие.
А сейчас впереди медленно шла женщина в зелёном плаще и шляпке. Она тяжело опиралась на трость и прихрамывала. В левой руке она держала красное пластмассовое ведро, в котором что-то лежало под пакетом, на плече висела кокетливая вязаная сумочка.
Лена поравнялась с ней и ускорила шаг. До Артёмовой могилы уже было недалеко. Деревьев стало меньше, а скоро и их не будет: начнутся свежие захоронения.
***
Несмотря на кучу забот, связанных с воспитанием мальчиков, Алинка как-то успевала заняться и своей личной жизнью. Мужчинам она нравилась и внешностью, и весёлым характером. Алинка знала огромное количество анекдотов, как семечки 'щёлкала' кроссворды, летом играла в теннис, зимой иногда каталась на лыжах, всюду таскала за собой близнецов, и вообще пользовалась большой популярностью у своих знакомых. По выходным и праздникам, если дети не уходили к бабушке, и Алинка не работала, она звала в гости друзей с детьми. Если близнецы оставались у бабушки ночевать, она принимала у себя мужчину, с которым на данный момент у неё случался роман. С мужчинами Алинка знакомилась легко: по выходным она работала тамадой на свадьбах и юбилеях. Обычно в конце мероприятия кто-нибудь из гостей вызывался помочь дотащить её сумки с реквизитом до машины, а дальше - по обстоятельствам.
К сожалению, в процессе ухаживания познакомившись с Алинкиной мамой и буйными близнецами, потенциальные женихи исчезали из Алинкиного окружения. Некоторые из них, правда, впоследствии поздравляли её с Новым годом и иногда водили в ресторан: в маленьком городке и это было неплохим развлечением. После ресторана некоторые, до которых плохо доходит, пытались заманить Алинку продолжить культурную программу в свою постель, но она уже была непреклонна: хочешь в койку - женись. Жениться никому из них не хотелось, точнее, хотелось, но становиться отцом для двух малолетних 'бандитов' в планы не входило.
***
За этой красивой брюнеткой Илья Комаров наблюдал уже давно, с того самого дня, как она поселилась в доме напротив.
Его не раздражала соседка Инга - очаровательная блондинка, потому что у неё был муж Андрей. Его не волновала сотрудница Татьяна - рыжеволосая хохотушка, потому что она была замужем за каким-то там Пашей. Он равнодушно проходил мимо Алёны, бывшей одноклассницы, строящей ему глазки, потому что она имела мужа - алкоголика Григория.
А эта Илью просто бесила: как так - без мужа, с двумя детьми - и такая шалава! То с одним, то с другим... Детей в выходные часто не видно: наверно, у бабушки сидят, бедолаги! Что за мать такая? Неужели она не понимает, какая тяжёлая жизнь у её сыновей? И какое она имеет право так себя вести?
Совсем как его мамашка!
***
Лена уже навела на могиле порядок: выкинула старые цветы, прикопала банку с водой, в которую поместила свежие тюльпаны, положила на край памятника две шоколадные конфеты и две сигареты. И теперь сидела на скамейке и вспоминала, как три года назад из Арзамаса приехал Женя Кузин и сообщил, что Артём пропал. Конечно же, она написала заявление в милицию. До сих пор было неприятно вспоминать о том, как подхихикивал толстый пожилой милиционер и уговаривал её передумать и не позориться:
- Ну, что Вы, дамочка! Нечего тут нюни распускать! Найдётся Ваш муж: наверняка, увязался за какой-нибудь красотулей, нагуляется и вернётся!
- Но у него командировка, а не отпуск! - чуть ли не закричала ошарашенная таким диким предположением Лена.
- Гражданка Тихонова, Вы с луны свалились? Да где ж ещё так возможно гульнуть под прикрытием, как не в командировке?
Тогда Лена сказала, что, если у неё сейчас же не примут заявление о пропаже человека, она пойдёт к вышестоящему начальству и, если потребуется, в прокуратуру. Эта угроза возымела действие, и заявление было принято.
Лена ещё сидела в декретном отпуске с Лизаветой, и, кроме подруги, Алинки Бугаевой, почти ни с кем не общалась. Иногда к ней заходила свекровь, Тамара Никитична. Если дочка спала, они сидели на кухне и гадали, куда делся Артём. Чаще всего в голову лезли жуткие мысли, и Тамара Никитична плакала. Лена сама еле сдерживала слёзы, но старалась хоть как-то ободрить несчастную женщину. Лизавета же была ещё совсем маленькая, и отсутствие папы её не сильно беспокоило: она знала, что отец много работает и часто уезжает по делам.
***
У Алинки наступил тяжёлый жизненный период: близнецы, Вовик и Толик, клянчили папу. Это - то ещё ладно, но в следующем году мальчикам надо было идти в школу. Алинка сунулась было с разведкой в английскую, но там ей заявили, что стараются не брать детей из неполных семей. А поскольку учиться в этой школе было очень престижно, и отдавать мальчиков в обыкновенную Алинка категорически не хотела, перед ней выросла глобальная проблема замужества и усыновления деток новоиспечённым мужем. Но подходящей кандидатуры в 'папы' на данный момент не имелось, хотя за последние полгода к ней уже несколько раз набивались с предложениями ребята из ремонтной бригады, которые переделывали в её квартире детскую и прихожую.
Родной отец близнецов после развода остался в Дубне и раз в месяц исправно платил алименты, но общаться ни с Алинкой, ни с сыновьями желания не выказывал. Вовик с Толиком по малолетству иногда задавали маме вопрос, почему у них нет папы, но после того, как Алинка в очередной раз расплакалась, они оставили её в покое, а в детском саду врали, что их папа - секретный агент и находится на задании за границей. А если кто-нибудь из детей не верил и дразнился, того близнецы как следует лупили. Так что в текущем году Алинка снова была вынуждена перевести их в другой сад, а мальчики решили, что маму надо срочно выдать замуж. Поэтому куда-то с ними ходить стало невыносимо: пацаны начинали виснуть чуть ли не на каждом приглянувшемся им мужчине и жалобными голосами умолять жениться на самой лучшей в мире маме. В некоторых случаях мужчины оказывались женатыми... Дальше продолжать? Ладно, не буду...
Короче, к тридцати годам у Алинки было двое детей, двухкомнатная квартира, любимая работа и видавшая виды жёлтая 'Ока'.
***
Илюше ещё двух лет не исполнилось, когда отец бросил их и переехал к Людмиле, маминой подруге. Мама погоревала - погоревала, а потом решила отомстить ветреному мужу, и сама пустилась во все тяжкие. Поначалу она отправляла Илью на выходные к бабушке Зине, а потом, когда бабушка отказалась сидеть с внуком, мамаша перестала его стесняться. Мужики приходили разные, некоторые приносили ему шоколадки и даже какие-то игрушки. Только они так часто менялись, что Илья не успевал запомнить их имена.
А потом маму положили в больницу, и бабушка Зина таскала внука к каким-то неприятным врачам, которые разглядывали его чуть ли не в микроскоп, в поликлинику на анализы, и целыми днями ворчала, что мать - шалава и прошмандовка подзаборная, и что Илье повезло, что 'эта гулёна' его не заразила. Однако когда мать вышла из больницы, бабушка Зина снова перестала брать мальчика к себе.
Дети во дворе водиться с ним не хотели: им запретили родители, а Васька Петров как-то раз заявил, когда Илья попросился в игру: 'Ты иди отсюда, заразный, к своей мамочке, и лечитесь, пока вас в милицию не сдали!' Илья не понимал, почему он-то заразный, спросил маму, а она ответила, что он 'глупости выдумывает'. Потом он попросил бабушку, чтобы она забрала его к себе жить, потому что он боится заразиться от матери. Бабушка на это заявила, что мать уже вылечилась, и что она, бабушка, сама неважно себя чувствует, да и некогда ей. После этого Илья подошёл было во дворе к ребятам, и сказал, что мама уже здорова, а он сам и не болел никогда, но ему не поверили и снова прогнали прочь.
Теперь во двор выходить стало совсем страшно: мальчишки, завидев его, сбивались в кучку и кричали, чтобы он как можно быстрее возвращался домой, а то они его поймают, снимут с него трусы и поколотят. Девчонки просто разбегались с визгом, прятались по кустам, о чём-то там шептались и хихикали.
Когда мать посылала его в магазин, он, холодея от ужаса, сначала долго следил в подъездное окно за мальчишками. И выходил только тогда, когда они находились достаточно далеко от подъезда. Он осторожно выскальзывал из подъездной двери на улицу, прижимаясь к стене дома, крался до угла, а там уже до соседнего двора бежал бегом: ему казалось, что мальчишки его заметили и гонятся за ним. Возвращение из магазина тоже было нелёгким. Надо было потихоньку дойти до подъезда, чтобы не привлекать к себе внимание, и бегом подняться на свой этаж. А потом выслушивать рассерженную его долгим отсутствием мать.
***
Все надежды рухнули в один миг, когда рано утром раздался звонок из милиции, и Лену пригласили на опознание: под Арзамасом, в погребе идущего под снос дома, был обнаружен труп Артёма. При нём была спортивная сумка с документами, поэтому сразу был отправлен запрос в его родной город.
Лена помнит только, как очнулась на лавке рядом с отделением милиции: настолько потрясли её увиденные фотографии. Рядом сидел тот самый толстый милиционер, который полгода назад не желал принимать её заявление.
- На вот, дочка, выпей! - и он протянул ей бутылку с минеральной водой, - Ты уж прости, что я тебе тогда не поверил: кто ж знал, что всё так получится.
- Спасибо, - пробормотала Лена, - Что я теперь скажу его родителям и дочке?
- Давай телефон, я сам им позвоню. А дочке скажи, что папа уехал работать за границу. Она, наверно, маленькая ещё? Ты сама-то выглядишь как школьница! А когда она подрастёт, там и подумаешь, что сказать. Ты до дома сама дойдёшь или тебя отвезти?
- Сама дойду.
- Ну, смотри... А если что, так меня зовут Борис Борисович Варенков, обращайся в любое время!
***
Когда Илья пошёл в школу, стало немного легче, но не сразу. Сначала дети его сторонились: и сюда проникли слухи о его 'заразе'. За одну с ним парту сесть никто не захотел, и Комаров был отправлен на 'камчатку'. Хорошо, что рост и зрение это ему позволяли. Учился Илья неплохо, но первые два месяца в школе показались ему каторгой. Мальчишки иногда подкарауливали его после уроков и лупили портфелями по голове, а потом гнались за ним с улюлюканьем. Девочки - 'санитарки' всегда заставляли его мыть руки перед уроками по три - пять раз, прока он 'не смоет заразу'. Мальчишки с ним не водились и дразнили 'гнойным комаром'. По утрам он выходил из дома со слезами: мать упорно отправляла его в ненавистную школу.
Ситуация изменилась, когда перед классом встал вопрос, кого в первую очередь принять в октябрята. Когда учительница назвала его фамилию, класс загудел, и кто-то выкрикнул, что 'этот заразный недостоин, потому что у него мать заразная и гулящая, и вообще надо его из школы исключить и отправить в интернат, где только таким и место'. Учительница велела всем замолчать и очень строгим голосом спросила, откуда у детей такие сведения. Класс снова загудел, и выяснилось, что уже давно 'все про это знают'. А учительница сказала, что дети не в ответе за родителей, и что Комаров не виноват, что его мать ведёт аморальный образ жизни, и что его надо принять в октябрята за примерное поведение и хорошую учёбу. Класс затих. Потом из-за парты встала Света Палагина и сказала, что учительница права, и что всем надо попросить у Комарова прощения и больше его 'не доводить' и принять в октябрята. А с мамой пускай побеседует директор школы.
Маму действительно вызывали в школу, после чего она проплакала весь вечер. Но Илье совсем не было её жаль. Приводить мужчин домой она перестала, зато по субботним вечерам стала куда-то надолго уходить и возвращаться только поздно ночью или вообще под утро. Потом она снова заболела, снова бабушка таскала Илью по врачам, а потом забрала его жить к себе, так как мать лишили родительских прав.
Отношения с ребятами у него постепенно наладились. А с Васькой Петровым даже завязалась дружба. Они вместе делали уроки, вместе записались в авиамодельный кружок и ходили забирать из садика Васькину сестрёнку. Васька был заводилой во дворе и в школе, и тех, кто по старой памяти пытался обидеть Илью, нещадно лупил.
***
Пора было возвращаться домой, а по пути - зайти в магазин и купить обещанный Лизавете кефир. Лена встала, последний раз взглянула на тюльпаны и вышла из оградки. На обратном пути она вновь увидела ту даму в шляпке. Дама стояла, держась за ствол молодой осины, и не двигалась. Может, ей стало плохо?
Лена ускорила шаг и подошла к женщине.
- Простите, Вы себя как чувствуете? - спросила Лена.
Женщина подняла глаза и прошептала:
- В сумочке лекарство, валидол.
Лене пришлось лезть в чужую сумочку и рыться в поисках пластинки с таблетками, что было довольно проблематично: как у всякой истинной женщины, сумочка была набита кучей очень нужных предметов. Наконец, лекарство было найдено, Лена извлекла из-под фольги таблетку и дала её даме с ладони в рот.
- Давайте, я помогу Вам дойти до дома, - предложила Лена, - а то вдруг Вам станет хуже, а помочь будет некому!
Дама внимательно посмотрела на неё и, молча, протянула Лене ведро.
***
В старших классах все мальчишки стали ухаживать за девчонками. Васька ухаживал за Светкой Палагиной и вечерами стал пропадать в её компании. Илье очень нравилась Аня Борисова и он предложил ей дружбу. Они стали встречаться и ходить в кино. Но когда Илья понял, что Аня вовсе не прочь с ним целоваться, ему вдруг стало так противно, что он прекратил с ней всякое общение. Аня пыталась выяснить, в чём дело: звонила ему, караулила после школы на улице, даже плакалась в жилетку Ваське, а Илье было неудобно: он не знал, как от неё отделаться. А потом придумал и сказал, что полюбил другую. Аня плакала, а Комаров почувствовал облегчение.
После, в институте, к нему 'клеились' девушки, но все они казались какими-то грязными и порочными, потому что Илья каждую сразу звал замуж и предлагал завести ребёнка, а девушки замуж не желали, а хотели 'пока просто встречаться, чтобы получше узнать друг друга'. Как это - 'лучше узнать'? Не на того напали! После таких разговоров хотелось забраться в душ, чтобы 'смыть с себя эту заразу'.
Во время службы в армии кто-то провёл в часть девицу, с которой в каптёрке по очереди побывали все его сослуживцы. Илья решил, что тоже, наверно, надо попробовать, чтобы не упасть лицом в грязь, но, даже не успев прикоснуться к девице, понял, что его сейчас вырвет. Над ним потом подшучивали, но он с гордым видом заявлял, что 'не может просто так изменить своей девушке', которой на самом деле никогда не существовало.
После армии Илья вернулся в родной город. И узнал, что Васька погиб в автокатастрофе: въехал на своём мотоцикле в грузовик. Сначала Илья жил с бабушкой Зиной, а через год от какой-то очередной болезни умерла его мать. Он обменял её квартиру на другую, поближе к бабушкиному дому, сделал ремонт и поселился в ней с подобранным на улице котом Федькой. Работать устроился на завод инженером - конструктором (за него похлопотала бабушкина приятельница).
В коллективе Илья освоился быстро, и некоторые молодые женщины периодически строили ему глазки. Он по привычке отшучивался, что 'его девушка не поймёт', а сам старался держаться от 'хищниц' подальше. Иногда он размышлял о том, что надо бы, наверно, завести семью. Но как это сделать, если его воротит о женщин? Как-то раз ему в голову пришла страшная мысль: а вдруг он 'голубой'? Но, проделав ряд наблюдений, Илья успокоился: к мужчинам он вообще ничего не чувствовал.
Так вот и жил себе спокойно Илья Комаров, занимаясь самоудовлетворением во время разглядывания обнажённых и, как ему представлялось, чистых (подумаешь, пахнут глянцевым журналом!) девушек из 'Плейбоя', от просмотров эротических фильмов на DVD, которые рядами стояли на полках, и снискав себе славу закоренелого сорокапятилетнего холостяка, пока на горизонте не замаячила 'безответственная мать', Алинка Бугаева.
***
Лена сидела на массивном табурете в уютной кухне и пила вкусный мятный чай, заваренный Верой Иосифовной, которую удалось благополучно довести с кладбища до дома. Оказалось, что пожилая дама недавно перенесла лапароскопию на мениске, и поэтому ходила с тростью, чтобы не перегружать больное колено. Самым интересным было то, что травму семидесятилетняя Вера Иосифовна получила в манеже: после тренировки чужая лошадь ударила её копытом в бедро!
- Леночка, Вы обязательно должны посадить свою дочку на лошадь! Вот подрастёт немного, и мы все вместе должны съездить в Нижний! Я познакомлю вас с моей тренершей, будем вместе кататься!
- Да это ещё лет пять ждать придётся.
- Не вопрос! Или ты думаешь, что я к тому времени совсем расклеюсь? Не дождётесь! - и Вера Иосифовна засмеялась.
Лена заулыбалась. Ей понравилась эта женщина, от которой исходили флюиды доброты и детской непосредственности.
Но тут на лицо Веры Иосифовны набежала тень, и она сказала совсем другим тоном:
- Лена, я вижу, что тебе сейчас нелегко. Но поверь, что твоя печаль уйдёт, и ты будешь очень счастлива.
Лена недоверчиво посмотрела на свою собеседницу.
- Не смотри на меня так! Я знаю, что говорю! Дело в том, что у меня иногда бывают видения. Только не пугайся, пожалуйста, я вполне нормальный человек и говорю серьёзно. Мне от бабушки достался этот дар! Слушай меня внимательно! Когда я заваривала чай, то вдруг на меня снизошло озарение: твоё счастье ждёт тебя с кудрявой собакой!
Лена опешила:
- С кем, простите?
- С собакой!
***
В эту субботу у Алинки с утра было неважное настроение: её мама снова ворчала по поводу того, что 'детям уже шесть лет, а они у тебя до сих пор не умеют читать! Только мультики на уме и гулянки. Не хочешь сама заниматься - найми репетитора!'. И всё в таком духе. Дожили! Репетиторов шестилеткам подавай! Алинка, может, и не против репетиторов, но где взять столько денег? Правда, она где-то читала, что у детей в шесть лет ещё не сформирована кора головного мозга, и слишком ранние умственные нагрузки могут только навредить...
Самое противное заключалось в том, что мама в эти выходные отказалась взять мальчиков, и пришлось срочно изобретать для них какой-нибудь обед. Слава богу, что в эту пятницу и субботу у Алины не было заказов на свадьбы и юбилеи, просто счастье, что в холодильнике за банкой с огурцами обнаружилась банка тушёнки: хватит и на гречневый суп, и на макароны. Оставалось только сгонять за сметаной и кетчупом в ларёк и позвонить Валерику, чтобы он сегодня не приходил.
***
В прошлую субботу мальчики втянули его в игру в индейцев, и пришлось вызывать 'скорую': Толик самодельным томагавком рассёк Валерке бровь так, что пришлось зашивать. Хорошо, что Валеркин скальп остался на месте! Алинка тогда расстроилась и заявила деткам, что 'они её скоро в могилу вгонят'.
Поздним вечером, когда мальчики уже улеглись в маленькой комнате в свои кровати, она услышала доносящийся оттуда разговор:
- Слушай, Толян, что-то у нас с тобой поведение плохое. А вдруг мама возьмёт, да и помрёт от огорчения? Она же о нас заботится, ремонт сделала, а мы уже обои заляпали!
- Как это - помрёт?
- Ну, дядю Валеру сегодня ранили, в прошлый раз на дядю Егора одеколон разлили... А помнишь дядю Игоря?
- Это, на которого тебя в кафе вырвало? Как мама тогда ругалась!
- Да, а потом плакала дома... А бабушка потом тоже на неё ругалась.
- Бабушка любит ругаться. Помнишь, как она дядю Мишу обозвала? Кобелиной недоношенной! Вован, а что такое 'кобелина'?
- Не знаю. Наверно, это тот, кто выкобеливается и плохо себя ведёт: ноги не вытирает, например...
- Да, тяжело маме без мужа. И мы её огорчаем. Вот помрёт она - что мы с тобой будем делать? Придётся идти жить к бабушке. Да, Вован?
- Да, Толян, придётся. Соберём игрушки, возьмём тёплые носки и капсулы для взрывчатки, сложим всё в пакет и привяжем к твоему велосипеду. А его привяжем к моему, да так и будем по очереди ехать: один едет, а другой следит, чтобы воры пакет не украли...
- А кто будет воровать - того в милицию сдадим! Да, Вован?
- Да, Толян. И пускай его там дубинками дубасят! Да, Толян?
- Да, Вован. Но лучше, чтобы мама осталась жива, и мы её огорчать больше никогда не будем. Да, Вован?
- Да, Толян! И мужа поможем найти, а то без папы ей так с нами тяжело... Да, Толян?
- Да, Вован...
Алинка не знала: смеяться ей или плакать. Где-то в мозгу царапнула мысль 'а что, собственно, за взрывчатка такая?', но додумать она не успела: позвонила мама и снова начала что-то ворчать по поводу воспитания мальчиков.
***
После этого близнецы почти примерно себя вели целую неделю, Алинка уже собралась было отправить их с ночёвкой к бабушке и обсудить с Валеркой перспективы совместного проживания - а тут такой облом. Поэтому она позвонила Лене Тихоновой и пригласила её вместе с пятилетней Лизаветой в гости. Хотелось же похвастаться новой детской и подвесным потолком в прихожей!
С Лизаветой близнецы почему-то не ссорились и не дрались. Наверное, потому, что она была 'настоящая принцесса', а с настоящими принцессами не дерутся, с ними играют в 'самых смелых рыцарей' и ещё за ними ухаживают. Подруги выдали детям кукурузные палочки и сок, принесённые Леной, а сами, уставшие за последние дни и потерявшие бдительность, уселись на кухне поболтать и попить винца, которое презентовали Алинке на последнем юбилее.
***
***
Андрей Генералов недавно поругался с Ларисой. Она второй раз за год переехала от него к папе, и Андрей очень надеялся, что теперь - насовсем. Уже стало скучно выслушивать её претензии по поводу валяющейся везде собачьей шерсти, немытой посуды и его вечной занятости. А Ларисе надоело по вечерам гулять с Джильдой, когда Андрей задерживался допоздна в офисе. Джильда Ларису не слушалась, всё время рвалась с поводка, и как-то раз даже провезла её коленями по асфальту, погнавшись за кошкой.
Андрею не было тоскливо: так хорошо побыть в одиночестве, когда никто не пилит из-за всякой ерунды. Он с утра погулял с эрделихой, а потом сходил в магазин, купил две упаковки баночного пива, три килограмма сосисок в натуральной оболочке, блок сигарет, кусок говядины для Джильды, банку сгущёнки к вечернему чаю и в книжном отделе прихватил два тома Акунина. И с чувством выполненного долга отправился домой, чтобы все выходные предаваться лени и балдеть от нечаянного одиночества (Джильда была не в счёт, с ней надо только было вечером погулять и покормить).
Путь Андрея пролегал мимо Алинкиного дома, и вдруг ему на голову грохнулось что-то мягкое и мокрое. Через секунду Андрей понял, что стоит столбом, что с его головы течёт вода, а на макушке лежит какая-то гадость. Андрей резко наклонил голову (руки были заняты пакетами), и на асфальт шлёпнулся мокрый кусок бумаги. Он посмотрел наверх и увидел, что как раз над ним нависает балкон, с которого доносилось тихое хихиканье.
Любой нормальный гражданин в такой ситуации поднялся бы в квартиру, которой этот самый балкон принадлежит, и учинил бы там разборки, а может, даже вызвал бы милицию. Но Андрею было лень скандалить, тем более что он вспомнил, как сам в далёком детстве развлекался точно так же, и как орала та тощая тётка в испорченной шляпке, и обзывала его бандитом, по которому плачет колония. Так что Андрей сам себе хихикнул под нос, решил, что в такую жару было неплохо освежиться, и пошёл себе дальше.
Дома он стянул с себя мокрую майку и запихнул её в стиральную машину, разгрузил пакеты, поставил на плиту кастрюлю с водой, порезал на куски мясо, разложил его по пластмассовым контейнерам и отправил в холодильник. Потом вскрыл упаковку, открыл банку пива и с наслаждением сделал большой глоток.
Джильда всё это время лежала под столом и горестно вздыхала. Она знала, что мясо ей полагается только после вечерней прогулки, но ещё надеялась на одну - две сосиски. Зазвонил телефон. Андрей поднял трубку, но услышал в ней только тихое сопение.
- Лариса, ты?
В трубке раздались короткие гудки. Андрей чертыхнулся, отключил телефон и пошёл в комнату. Там он придвинул к дивану журнальный столик, постелил на него льняное клетчатое полотенце и поставил пепельницу. Из спальни принёс вентилятор и включил его напротив дивана. Потом сварил часть сосисок, выложил их в миску, отдельно налил в чашку кетчупа, и отнёс это богатство в комнату, куда потом перекочевало и остальное пиво. Как хорошо валяться с интересной книгой на диване, пить пиво и отправлять в рот горячую вкуснятину, а в перерывах с наслаждением выкуривать сигаретку! Самую первую сосиску Андрей кинул Джильде и отправил собаку на 'место', где она стала делать вид, что спит, а на самом деле была готова в любой момент вскочить и поймать на лету ещё одну.
***
В субботу утром Илье приснился кошмарный сон, что он женился сразу на пяти женщинах, и все они оказались бесплодными, а потом изменили ему с начальником его отдела.
Он проснулся в холодном поту, скинул с живота тёплого Федьку и поплёлся на кухню. Выпил стакан холодной воды и пошёл на балкон, где и стал свидетелем вопиющего безобразия. На балконе в доме напротив компания из двух пацанов и ангельского вида девчушки развлекалась тем, что бросала вниз наполненные водой бумажные бомбы. Одна бомба 'взорвалась' на голове проходившего под балконом молодого мужчины.
Илья очень удивился, что парень не стал скандалить, а пошёл себе дальше. Странный тип. А мальчишки-то - сыновья той самой развратной красотки! Вот так, по недосмотру аморальной матери, дети и становятся - кто бандитами, а кто - такими несчастными существами, каким был в детстве сам Илья. Нет, надо серьёзно разобраться с этой вертихвосткой! Что-то в последнее время к ней часто мужики ходят толпами. И куда это она вся такая прифуфыренная с баулами уезжает почти каждый вечер в выходные? И возвращается ночью... Наверно, подрабатывает где-нибудь в загородном борделе!
Жаль, что теперь всем на всё наплевать, и по телевизору сплошной секс. Раньше можно было 'проработать' такую дамочку на общем собрании профкома или устроить показательный товарищеский суд. А теперь придётся долго и упорно доказывать в инстанциях, что данная женщина является хотя бы алкоголичкой, чтобы её лишили родительских прав... Нет, алкоголички на машинах, даже на таких убогих, не рассекают... У Ильи внутри всё кипело от возмущения, и он решил сходить к этой девке разобраться. Но Комаров ещё не подозревал, чем грозил ему этот порыв.
***
Лизавета, в отличие от всех других девчонок, никогда не ябедничала, а просто по примеру 'самых смелых рыцарей' лупила своих обидчиков. Она искренне восхищалась Толяном и Вованом, и мечтала выйти за них обоих замуж сразу после института, потому что ей очень нравилась их 'мущинская' фамилия. Братья Бугаевы не возражали, только ломали голову над тем, чьими конкретно будут считаться их дети, и какие у детей будут отчества. Наконец решили, что Вован старше, и поэтому первый ребёнок будет считаться его, и так по очереди: мальчик, девочка, мальчик, девочка - чтобы никому не было обидно. Решив семейную проблему 'раз и навсегда', они продолжали дружить.
Вот и сегодня мальчишки очень обрадовались, что пришла именно Лизавета с мамой Леной, а не Вася Скворцов с мамой Наташей. Мальчики решили провести испытания взрывчатки, а в Лизаветиной компании заниматься этим было гораздо веселее, да и погеройствовать перед потенциальной женой лишний раз не мешало. Васька - тот сразу побежал бы ябедничать!
На балкон была принесена пластмассовая лейка с узким длинным носиком. Из неё в бумажную 'капсулу' наливалась вода, исполняющая роль взрывчатки, и получалась замечательная бомба, которую оставалось только швырнуть с балкона.
Первые две бомбы, брошенные Вовиком и Толиком, 'взорвались' далеко на газоне. Лизавета с восхищением смотрела на смелых мальчишек, а потом сказала, что тоже хочет попробовать. Оказалось, что она - самый меткий бомбометатель: бомба грохнулась на голову какому-то дядьке. Когда дети увидели, что произошло внизу, то сначала очень испугались и присели, чтобы их не было видно. Первым не выдержал Толик. Он сначала раздул щёки, потом покраснел и начал хихикать. Вовик с Лизаветой присоединились. В щель было видно, что дядька смотрит вверх, но было совершенно непонятно, почему он не ругается и не вызывает милицию.
Когда он ушёл, Вован заявил, что 'на сегодня хватит', и дети пошли в комнату играть в 'спасение принцессы от злого дракона'.
Драконом было перевёрнутое кресло, накрытое Алинкиной шёлковой шалью, изображающей крылья. По идее, у дракона должно быть огненное дыхание, и Вован сгонял на кухню и потихоньку стащил со стола Алинкину зажигалку, потом забрался под кресло, вытащил руку с зажигалкой из-под шали и стал 'пыхать огнём'. Лизавета бегала вокруг и звала на помощь рыцаря. Рыцарь - Толян - размахивал деревянным остро заточенным мечом и грозился отрубить дракону голову и выпустить кишки, а сердце зажарить и съесть на обед.
В очередной раз, как следует размахнувшись, он попал мечом Лизавете по лбу. Конечно же, потекла кровь, Лизавета схватилась за голову и заревела. Толик испугался и стал успокаивать девочку, за что получил локтем по носу. Теперь кровь потекла и у Толика. Вовик с перепугу выскочил из-под кресла, огонь из зажигалки попал на бахрому шали и мигом её спалил. Вовик схватил её горящие остатки и побежал выкидывать с балкона.
Когда он вернулся в комнату, там уже мама Алина с мамой Леной хлопотали над Толиком с Лизаветой и пытались выяснить, что же произошло, но дети по-партизански молчали. Толяну было стыдно, что получил по носу от девчонки, а Лизавета испугалась, что из-за неё накажут Толяна, и он больше не будет с ней водиться. Мамы так были озабочены здоровьем Толика и Лизаветы, что на запах гари не обратили внимания, а может, решили, что это просто с улицы воняет.
На обед был вкусный гречневый суп на тушёнке, с чёрным хлебом и сметаной, а вовсе не драконье сердце. Лизавета уже успокоилась и всё трогала пластырь на лбу. Толик сидел с опухшим красным носом и периодически прикладывал к нему мокрый холодный платок. Когда тарелки опустели, Алинка включила телевизор и отправила детей в комнату смотреть 'Гарри Поттера'. Теперь спокойная жизнь подругам была обеспечена часа на три как минимум.. А под балконом стоял Илья Комаров с обгоревшей шевелюрой и держал в руках остатки Алинкиной шали.
***
В воскресенье с самого утра позвонил Валерик и заявил, что 'не судьба, и что он ещё не готов на столь ответственный шаг как женитьба'. Алинка только горестно вздохнула и решила свозить сыновей на речку. Но когда она с мальчиками вышла на улицу, оказалось, что у 'Оки' проколоты все колёса. Алинка позвонила одному из бывших ухажёров и попросила за хорошую плату хотя бы до вторника привести машину в порядок, потому что именно во вторник ей надо ехать в другой район на встречу с клиентами. 'Бывший' попытался развести Алинку на приятный вечер с 'полежалками' в его компании, и Алинке пришлось послать его на фиг. Она позвала мальчиков, которые уже забрались на крышу беседки и измазали руки и рожицы шелковицей, и они пошли на остановку.
***
Со своего балкона на них смотрел Илья Комаров и злорадно потирал руки: пускай пешочком побегает. Не сахарная! А набьёт мозоли на ногах - посидит с детишками дома лишний раз, не всё же на шпильках хвостом вертеть! Мелковатая месть, конечно, за обгоревшие волосы, но всё равно приятно. А злосчастную шаль он припрятал до поры до времени: будет, что в суде предъявить! Жаль, что он не решился предстать перед этой дрянью с обгорелой макушкой.
Илья провёл ладонью по свежевыбритому 'ёжику' на голове и пошёл валяться на диван и обдумывать дальнейший план действий. Интересно, чем занимается эта шалава, когда все нормальные люди на работе? Может, взять отгулы и проследить? Хорошо бы ещё купить бинокль. Дороговато, конечно, но дело того стоит! Тут размышления Ильи были прерваны сиганувшим со шкафа к нему на живот разъевшимся Федькой. Илья взвыл, обозвал кота канальей, вскочил с дивана и отправился на кухню пить диетический кефир, к которому с детства приучила его бабушка Зина. А тут и она сама заявилась.
Бабушка прошмыгнула на кухню и села на табурет. Оказалось, что у неё хорошая новость: сосед по лестничной клетке, Пётр Фомич, позвал её замуж. Илья опешил: как это так - бабке уже девяносто пять лет, соседу не меньше, а всё - туда же! И что это за любовь в таком возрасте?
Кстати, Илья вообще сомневался в том, что любовь существует. Подобные отношения он считал непотребством и аморалкой - это если без брака. А в браке - взаимовыгодным расчётом. А как же бабушкина квартира? Она что, собралась съезжаться с этим старым хрычом? Вот ещё не хватало!
Но бабушка его успокоила: съезжаться они не собираются, а вот в гости друг к дружке ходить и совместно питаться - обязательно. Илья ничего не понимал: бабушка и так с соседом неплохо общается. Зачем же замуж? А вдруг она умрёт раньше соседа? Кому тогда достанется антикварная мебель, швейная машинка и всё остальное? Соседу? Или его детям, внукам и правнукам? А как же он, Илья? Кстати, не догадалась ли бабушка оставить на этот случай завещание? Баба Зина сказала, что завещание составила, но Илья получит что-либо только в том случае, если перестанет маяться дурью, женится и подарит ей правнуков.
Выпив чаю с молоком и закусив его 'Коровкой', бабушка ушла. А Илье стало совсем худо. Жениться? Да на ком? Он стал перебирать в уме знакомых незамужних женщин и понял, что ни одна из них ему не подходит.
***
А в это время Алинка с Леной уже валялись на подстилке на берегу реки и наблюдали за тем, как Вовик с Толиком отгоняют от испуганной Лизаветы стаю гусей. Гуси тоже хотели купаться. Они вытягивали шеи, страшно шипели и громко гоготали, а мальчики бегали вокруг и размахивали прутьями. Лизавета стояла по колено в воде и придерживала руками розовый надувной круг.
Алина уже сама хотела было помочь сыновьям, как вдруг из кустов выскочила крупная кудрявая чёрно - коричневая собака и начала лаять на гусей. Гуси загоготали ещё громче и, размахивая крыльями, вообще разбежались в разные стороны. Собаке стало очень весело, и она стала носиться кругами то за одним гусем, то за другим. Один гусь с разбегу налетел на Лену. Она завизжала и подскочила. Гусь шарахнулся обратно. Мальчики уже стояли в воде рядом с Лизаветой и все вместе они кричали:
- Так их! Гони! Гони! Молодец, собачка!
И тут кто-то грозным голосом приказал:
- Джильда, фу! Ко мне!
Собака остановилась, повернула голову к кустам, и из них вышел мужчина с небольшой спортивной сумкой и махровым полосатым полотенцем на плече. На его ногах были чёрно - белые резиновые шлёпанцы. На голове - красная бейсболка и тёмные очки. А одет он был в белую майку и синие шорты. Собака подбежала к нему и, виляя купированным хвостиком, прижалась к его левой ноге.
- Прошу прощения за собаку. Она никого не напугала?
Алина разглядывала незнакомца. Кажется, этот парень живёт где-то недалеко от них: лицо-то знакомое.
- Только гусей, наверно. А дети собак не боятся, - ответила Лена.
И тут выступил Вовик:
- Дяденька, а у вас когда будут щеночки? Нам так понравилась собака! Она, наверно, хороший охранник! И гусей не испугалась. Мам, давай себе заведём такую?
А Толик добавил:
- И будем всех охранять! Дяденька, а у нас папы нету, и поэтому нам собака очень - очень нужна!
- Да, а то маме вечером на улицу выходить страшно: вдруг пристанет какой - нибудь маньяк! А это что за порода?
Алина сделала страшное лицо и зашипела:
- Ну-ка, быстро заткнулись, оба!
А потом повернулась к мужчине:
- Не обращайте внимания, они вам такого наговорят! И спасибо вашей псине, что гусей прогнала, а то они уже всю траву уделали, позагорать негде.
- Да не за что. Вас не было видно, поэтому я спустил Джильду с поводка. Хорошо, что никто не испугался. Собака ещё молодая, игривая. Кстати, дети, это эрдельтерьер, служебная порода... Ладно, пойду с ней на другое место, а то она вам здесь всю воду замутит.
И незнакомец с собакой скрылись в кустах.
- Эх, жаль, что не погладили, - вздохнула Лизавета. - Мам, а давай мы тоже такую заведём? Толик с Вовой заведут мальчика, а мы - девочку. А потом они полюбят друг друга, и у них родятся щеночки.
- А потом мы дадим объявление и всех их продадим, а деньги в копилку сложим, - добавил Вовик.
Алинка с Леной уже еле сдерживали смех, и тут Толик спросил:
- А на что будем копить?
- Как это - на что? А свадебное платье Лизавете кто покупать будет? Пушкин?
Алинка с Леной отвернулись от детей, уткнулись лицами в ладони и давились смехом, только плечи тряслись.
- Мам, ты что, плачешь? - испугалась Лизавета.
Лена только помотала головой и продолжала потихоньку смеяться дальше. А Алина повернулась и сказала:
- Нет, это я просто твоей маме 'взрослый' анекдот рассказала, а теперь мы смеёмся.
- А почему мы не слышали? - с подозрением спросил Толик.
- А я - шёпотом.
- А-а-а! Тогда ладно, смейтесь. Только ты про щенка не забудь!