Художник рисует дом. Маленький домик у подножия горы, утопающий в зелени сада. Он не может нарисовать окно. Окно должно быть живым - чистым, прозрачным, радостно отражающим свет заходящего солнца... Очень важно для него нарисовать это живое окно с отраженным в нем заходящим солнцем. Но у него ничего не получается. Он рисует, соскабливает, снова рисует и снова соскабливает...
Нет, в нем, в этом окне, не является жизнь...
День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем... Холст за холстом... Иногда ему кажется, что озарение снизошло на него и вот теперь-то он точно знает, как нужно рисовать это окно, этот дом, но его рука, его кисть делает совсем не то, что представляется ему. Как бы ни смешивал он краски, как бы не клал он мазок, каждый раз с тоской он понимает, что не может передать отражение света, отражение жизни в этом окне...
Он нервничает, он в волнении бегает по комнате, бормочет что-то воспаленно-бессвязное, смеется и плачет, понимая, что сойдет с ума или умрет, если не сумеет написать то, что задумал...
День за днем. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Холст за холстом...
Иногда он бросает это занятие. Иногда он жалеет, что стал художником. Иногда он хочет наконец умереть. Но потом снова возвращается к своему рисунку, потому что понимает: вся его жизнь заключена в этом окне и удалась она или не удалась, будет зависеть только от того, сумеет ли он передать игру света от заходящего солнца на прозрачном стекле...
И однажды, вечером, глядя на заходящее солнце, он наконец понимает свою ошибку. Лихорадочно, с новым огнем в глазах, он берет другой холст и начинает рисовать. Быстрыми, торопливыми, нервными движениями он кладет мазки. Дома нет. Есть только окно. Во весь холст. Окно с отраженным в нем заходящим солнцем...
И когда он кладет последний мазок, он понимает - да, вот так нужно было писать это, именно так!
Он сидит в кресле-качалке, умиротворенно созерцая плод своих трудов, размеренно покачиваясь, блаженно улыбаясь.
Вот оно - его окно, его мечта, сбывшаяся, воплощенная и все еще живая, несмотря на то, что с нею прожита целая жизнь...
И когда солнце наконец садится и наступает тьма, он медленно, со счастливой детской улыбкой на губах, засыпает навсегда.