Он хотел великой мудрости. Он жаждал просветления. Он сел в позу лотоса и начал медитировать, добиваясь слияния с космосом по учению великого Махатмы...
Прошло немало времени, прежде чем вихрь безвременья подхватил его и бросил в бездну всепонимания, в космос великих прозрений, разгаданных тайн и предстоящих ошибок.
Его сознание купалось в лазурном свете познания себя, познания сущности человека и мира, в котором человек живет. Великое просветление сошло на него и не осталось в мире ничего, что было бы для него непонятным. Он понял, что достиг величайшей мудрости...
Люди как обычно приходили к нему за советом, но, видя, что глаза мудреца закрыты и лик его освещен внутренним просветлением, тихо уходили до следующего раза.
Он сидел в позе лотоса. Просветление было ярким и бесконечным. Казалось, он понял и узнал уже все, но разум его хотел все новых и новых откровений. Люди, с их заботами, вопросами, недоумениями теперь, с высоты познания мира, на которую он вознесся, казались ему такими беспомощными, такими не-разумными существами, а их проблемы вызывали в нем лишь безудержный внутренний смех. Но в лице его, на котором застыла маска самоуглубленного мудреца, ничего не отражалось...
Его ученики беспокоились затянувшимся осутствием учителя, но не осмеливались помешать ему. Они сами теперь выспрашивали приходящих о их нуждах и в меру своего разумения давали советы или обещали передать просьбы учителю, когда он выйдет из медитации.
А ему не хотелось выходить из своего состояния. Его дух свободно парил в космосе, посещал все его самые дальние и темные закутки в поисках новых ответов и разгадок сущности бытия...
- А он правда просветленный? - громко спросил семилетний мальчик у своей бабушки.
- Шшшш! - зашипела она на него. - Тише! Не мешай Просветленному!
Она потянула внука за руку, но, прежде чем она сделала это, мальчик успел коснуться плеча мудреца...
Послышался странный тихий хруст... Потом потрескивание и шорох... Тело просветленного вдруг накренилось, задержалось на миг, а потом медленно осыпалось прахом, оставляя от себя лишь легкое облачко пыли...