Аннотация: Открытые и искренние истории из жизни сельского школьника Котьки и его друзей, которые поведают детям, как весело жить, несмотря на школу, а взрослым напомнят, что самое счастливое время было там, в детстве.
Истории о Котьке
Оглавление
Зимние истории
1. Котька и волки
2. Котька и лыжи
3. Котька и отвага
4. Котька и Новый год
Летние истории
1. Котька и ягоды
2. Котька и коровы
3. Котька и работа
4. Котька и битва
Зимние истории
Котька и волки
Наше село располагалось в низинке между двух высоких холмов. От этого мне всегда казалось, что мы живем в таинственном и удивительном месте, скрытом от всего остального мира. У нас была школа, пара магазинов, неухоженный родник и старая, давно забытая всеми церковь. Улиц было шесть, и все они располагались по одну сторону от дороги, идущей из города. Особенно хорошо было у нас зимой. Снежные насыпи, покрывавшие верхушки холмов, сверкали в ярком солнечном свете, словно сопки гор на цветных фотографиях. Я часто любовался нашими окрестностями по дороге из школы.
В это время года мы с друзьями почти каждый день до позднего вечера пропадали на улице. Никакой мороз не был нам страшен. Нас не могли загнать домой даже под угрозой дежурства в углу. Ничто: ни уроки, ни домашнее хозяйство, ни волнения мам и бабушек за сохранность своих нервов не могли остановить живой поток энергии, которым мы щедро разбрасывались в период нашего прекрасного детства. А все потому, что у нас были вещи, которые мы по-настоящему любили и которые заставляли нас искренне радоваться и всегда быть беззаботно веселыми.
Зимой больше всего, конечно, любили кататься на лыжах, санках, но особенно на клеёнках или пакетах. Я бы ни на что не променял эти секунды счастья, когда летишь вниз с горы, сжимая в руках тонкую материю, которая, как по маслу, движется по накатанной трассе. А скорость большая, страшно! Немного тормозишь ногами, и поднятые хлопья снега летят тебе в лицо, ух! Здорово!
А однажды мы нашли очередное прекрасное для катания место. На литературе Федька шепнул мне, что под водонапорной башней, стоявшей через дорогу, есть высокая ледяная горка. Видно, замерзла вытекшая из башни вода.
Через три урока и быстрый домашний перекус, мы уже подбегали к подножью этой горки! Сашка, Федька, я и Славик. Горка и правда была необычайно большой. Выше меня и Федьки вместе взятых, крутая, так что с первого взгляда и не поймешь, как забираться на нее.
- Вот это здорово! - прикрикнул от удовольствия Сашка и первым бросился взбираться наверх, но не найдя возможности зацепиться за что-нибудь, заскользил в снег и тут же был высмеян всеми нами.
- А ну-ка, дайте мне попробовать! - воскликнул Федька, оббежал башню и по глубокому снегу добрался до вершины горки. - Ребята, смотрите, головой в снег! - Федька едва успел договорить и через секунду его лицо и голова спрятались в сугробе. Мне, как и остальным, было очень смешно. Крепко завязав вокруг воротника старой шубы шарф, я бросился следом за Федькой!
Часа два нас невозможно было отвлечь, что мы только ни придумывали: съезжали друг за другом и друг на друге, наперегонки пытались забраться на вершину, спасали друг друга, словно мы скалолазы, из последних сил державшие товарища за руку. Когда солнце уже приветственно махало горизонту, к башне на лыжах подъехал старший брат Федьки - Артем. Он мне всегда казался странным: то постоянно получал выговоры на субботних собраниях, то, как заправский отличник, зубрил геометрию (по словам Федьки), то, вот, в спорт подался.
- Вы же мокрые все, Федь, надо, наверное, домой, - улыбаясь, проговорил парень, переводя дух.
- Отстань! - махнул ему рукой Федька, пытаясь обогнать меня и первым взобраться на горку.
- Ну ладно! Как хотите! Только если к вам спустятся волки, не говорите, что я вас не предупреждал! - лукаво улыбнулся Артем и уже навострил лыжи в сторону села.
Мы все остановились, как вкопанные, даже Славик, собиравшийся съезжать, застыл на горке, держась двумя руками за ее край.
- Какие волки? - спросил я. - Ты видел волков?
- Да верьте ему больше, - заключил Федька, скептически отнесшись к словам брата. - Он просто хочет, чтобы мы домой пошли!
- Тогда интересно, кто же оставил кучу волчьих следов за овчарней, и по всему видно, что следы свежие!?
- А может это собаки! - сказал я, когда мы все окружили Артема, все-таки заинтригованные его словами.
- Да у нас в селе нет бездомных собак! - улыбнулся моему предположению Артем и закончил: - Ладно, я домой, устал очень! Вы только туда не ходите, к следам, мало ли!
Не успел Федькин брат отъехать и пятидесяти метров от башни, как мы уже спешили посмотреть на таинственные следы за овчарней.
- Ого! Раз, два, три, четыре, пять, - пять волков лежало здесь! - быстро посчитал Сашка.
- Слушайте, ребята, мне немного страшно, смотрите, какие огромные лапы! - тихо проговорил Славик, боясь подходить близко к волчьей стоянке.
- Федь, значит Артем был прав! - посмотрел я на Федьку. - А вон, гляньте, следы уходят на холм. Давайте пойдем охотиться на волков! Вот это мое копье будет!
Я с трудом отодрал приставшую к стене здания палку и попросил у Федьки его перочинный ножичек, который тот постоянно таскал с собой.
- Здорово, я с тобой! Сейчас мы их погоняем! - весело заключил тот, нетерпеливо протягивая руки к своему ножу, чтобы самому быстрее обточить найденное оружие. - Ну, давай уже быстрее! А то стемнеет скоро!
- Нет, я не пойду! Ведь действительно темнеет, вы чего! - Славик продолжал вносить в наши ряды панику. Но никто не успел ему ответить, за нашими спинами раздался голос Артема, подъехавшего на лыжах. - Ну я же попросил не ходить сюда! Пойдемте, это не игрушки. Котька, ты куда?
- Да я быстро, заберусь на холм, посмотрю, может волки где-то там ходят, и назад.
- Федя, я не разрешаю тебе идти туда! - испугавшись за брата, не хотевшего отставать от Котьки, крикнул Артем.
- Мы быстро. У нас оружие есть! Санек, ты чего не идешь?
- Я здесь лучше следы посмотрю.
- Понятно, тоже струсил! Котька, подожди!
Ругаясь на Федьку, Артем, поспешил за нами, Сашка и Славик остались возле овчарни. Но не успели мы пройти и ста шагов, как на вершине холма, метрах в двухстах от нас показался настоящий огромный волк. Он остановился, глядя в нашу сторону.
Волк был грязно-серого цвета и по всему видно, наблюдал за нами. Глаза его так сверкали в предвечерних сумерках, что страх захватил меня с ног до головы.
- Котька, волк! Смотри.
- Да что я, не вижу! Не ори, он же слышит!
- Быстрее назад, ох! - закричал Федька, не послушав меня, и быстро повернул в сторону села.
- Быстрее, быстрее! - закричал Артем, кажись, не меньше нашего, испугавшись неожиданно появившегося зверя.
Мы так резко рванули вниз, что догнали Сашку и Славика, которые поспешили домой, раньше нас увидав зверя. Свои палки мы бросили в том месте, куда успели подняться, и нас теперь ничего не могло защитить, даже Артем не смог бы, потому что на лыжах не то, что защищаться от волка не получилось бы, убегать от него было очень неудобно. Сашка упал, пришлось резко его поднимать, я сам пару раз едва не пробороздил носом заснеженную землю, но мы все продолжали бежать с такой силой, будто позади нас не один волк, а целая стая и все они уже дышат нам в спины.
- Он бежит вниз, за нами! - кричал я, иногда оборачиваясь.
На самом деле я ошибался, волк может и двигался в нашем направлении, ну уж точно не бежал, но как в такой суматохе разобрать. Спрятавшись в низинке, за дорогой, мы стали искать глазами волка. И я, кажется, даже заметил какое-то движение возле овчарни, но точно подтвердить никто не мог, было уже весьма темно.
На следующий день мы договорились с Сашкой и Славиком, что не рассказываем об их трусости, и все вместе хвалимся в классе, как гонялись за стаей волков, которые пугливо от нас убежали за село. Но ребята нам, конечно же, не поверили и даже посмеялись над нами.
Котька и лыжи
Зимой наш учитель по физкультуре часто давал нам школьные лыжи под нашу ответственность. Как же мы ему благодарны за это были. Так как село наше находилось между двумя высокими холмами, в низине, то простора для лыжных гонок у нас было хоть отбавляй!
Однажды, получив всей своей компанией лыжное снаряжение от учителя, мы отправились на наше излюбленное место на холме. В этот раз с нами поехал Лешка, он был на год младше, но часто с нами лазил по всему селу. Лыжи за него взял я, потому что учитель считал Лешку ещё маленьким для такой большой ответственности.
- Давайте, ребята, быстрее! Оп, оп, оп! - подгонял я своих. Я ехал очень быстро, прокладывая всем путь, но было ужасно тяжело, потому что два дня подряд падал снег, заметая все наши лыжные пути. Лешка раза три упал - ездил он не очень хорошо, но задора в нем хватало, так что от нас он не отставал. Федька со Славиком не любили оставаться позади, поэтому вскоре догнали меня с левого и правого бока. Лишь Сашка не спешил выбраться в лидеры, потому как ездить не любил и умел не лучше Лешки, но чтобы не учить дома скучные уроки, постоянно выбирался с нами на холм.
- Так! Ну что же! Как поступим? - сказал я, когда мы стояли на возвышенности и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Я предлагаю, как в прошлый раз, сделать одну общую трассу и по ней съезжать по очереди. Время будет отслеживать по Славкиным часам.
- А кто отслеживать будет? Я вот ездить хочу! Не дам никому часы!
- Да ну, надоело! Это не интересно, давайте разом съезжать и пусть каждый себе сам трассу готовит! - заявил Федька, который уже приметил себе ровный, без резких перепадов, участок холма.
- Я тоже думаю, что нужно вместе съезжать, кто быстрее, тот и выиграл! - крикнул Лешка, сидевший в снегу и вытряхивавший из сапог забившийся туда снег. Остальные тоже поддержали Федькину идею. Я немного обиделся на них и, найдя понравившийся участок, двинул палками в направлении села, ничего никому не сказав.
Около получаса мы потратили на приготовления, потому что вниз мы съезжали быстро уже после второго спуска, а вот каждый подъем у нас занимал минут пять на лыжах. Наконец, все было готово к спуску. Решили съезжать три раза, потому и победителей решили, что будет три. По одну сторону от меня на вершине стоял Лешка, по другую Славик, который готовился дать сигнал к началу движения.
- Раз, два, ТРИ! - и мы рванули вниз. Федька был самым отчаянным из нас - мало кто решался подгонять себя палками, скорость и так была очень высокая, а этот герой, постоянно работая руками, быстро всех опередил. И, конечно же, он оказался на финише первым, но так сильно разогнался, что пришлось падать в бок, а то бы выехал на нерасчищенную часть поля и лыжам пришел бы конец. На него тут же все набросились: "Так нельзя! Не оговаривали! Опасно очень, скорость огромная! Не считается!", на что Федька только смеялся над нами и говорил, что так всегда: проигравшие ругают победителя в нечестной игре.
Второй заезд был самым интересным. Теперь мы все впятером мчались вниз, подгоняя себе лыжными палками. В какой-то момент я, Славик и Федька шли ноздря в ноздрю, а Лешка отставал от нас всего на пару метров. Однако, и Сашка не хотел быть последним, так что он едва ли не плакал от злости, пытаясь нас нагнать. Уже перед самым финишем Сашка догнал слегка затормозившего Федьку, потому что тот испугался уехать черт знает куда и они сцепились палками. Первый потянул второго на себя и оба сошли с трассы. Славик на этот раз приехал первым, а я вторым.
- Дурак! Просто отменный дурак! - отчитывал поднимающегося Сашку злой Федька, когда мы подъехали к ним. - Из-за тебя я даже в тройку не вошел!
- А что ты свои палки расставил!? - оправдывался обидевшийся Сашка.
- Я расставил? Да ты ездить научить! Я говорил, делай себе дорогу подальше! Все, больше не поеду рядом тобой!
- Ну и к черту тебя! Я - домой!
- Вот, иди, иди, меньше шума будет!
- Ну хватит вам! Сань, не уходи. Предлагаю обоих записать на четвертое место, а я с Санькой поменяюсь трассами и последний спуск поедем без помощи палок! Согласны? - мне очень не хотелось, чтобы мы остались без Сашки, потому что, тогда все настроение из-за этого спора уйдет. Поэтому я был готов предложить что угодно. Славка меня поддержал.
- Да, давайте, без палок, у меня уже сил никаких нет! - заявил Лешка, поворачиваясь к горе. - Забраться бы!
Последний заезд у нас не получился...
Как не смешно, но до финиша добрался только Сашка. А Федьке снова не повезло, теперь со стороны Лешки, который, то ли от страха задеть хмурого друга, то ли от усталости, все-таки упал, захватив с собой лыжню Федьки, отчего последнего развернуло и он столкнулся со Славиком. Я поспешил остановиться и побежал снова всех разнимать, потому как уже началась драка. Федька и Лешка были хорошими друзьями, они жили на одной улице и знали друг друга еще дольше, чем я их, но это не помешало им кататься по снегу и бить друг друга в непробиваемые толстые шубы.
Славик, шутки ради, бросился на них, со словами:
- Куча мала!
Мне не оставалось ничего, кроме как втиснуться между ними и попытаться их разнять.
- Ухо! Больно!
- Шарф! Шею придавил!
- Да меня не бейте же!
- Подождите меня! Эх!
- Не пускайте его, пусть идет домой!
Эти и подобные им слова разносились по всему полю, лежавшему от холма до села, и, я уверен, слышны были и в селе. Лешка сломал лыжи, у Славика опух нос, а я пришел домой с подбитым глазом. Потом сказал учителю физкультуры, что это я сломал лыжи, а то бы он нам их больше не дал, если бы узнал, что это сделал Лешка. Хотя он и так их нам не давал после этого целый месяц. А потом снег растаял.
Котька и отвага
Я очень не люблю физику. Нет, учительница у нас хорошая, да и физика - очень даже интересный предмет, до тех пор, пока не начинаешь решать задачи и писать по нескольку формул. У меня тогда глаза лезут на лоб, потому как формулы по физике даются мне с трудом, и я начинаю сам себе казаться очень глупым. Поэтому, при любой возможности о физике я стараюсь не думать и не учить ее. Иногда спишу у ребят, порой расскажу просто теорию, а вообще мне и тройки всегда хватало.
Однажды, учительница по биологии попросила меня и ребят почистить снег у ее соседей, очень пожилых стариков. Я обеими руками был за, потому что мы договорились сделать это в воскресенье, и я был безумно рад, что мои глаза не увидят в этот день учебник по физике, которую нужно было учить на понедельник. Я очень надеялся, что получится растянуть нашу работу до вечера, о чем заранее предупредил бабушку.
Тот воскресный день мы провели здорово! Нас было пять человек. Лопаты взяли у хозяина дома и учительницы. Сначала работали без особого желания, потому что было холодно. Федька, хотел было совсем уйти, потому как, лентяй он, и работать не любил. Но стоило нам повалять друг друга в снегу, как все согрелись и всеобщее настроение поднялось. Мы с таким энтузиазмом очистили весь двор, что ещё и у учительницы за двором дорожки пошире сделали. К обеду мы кончили, что меня не очень порадовало.
Когда уже собирались уходить, дедушка позвал нас на чай. Это было самое лучшее чаепитие, самые лучшие минуты, которые я проводил в жизни. Мы пили горячий-горячий черный чай, заедая его ложками твердого меда из акации, который старик доставал из стоявшего в сенях кухни бидона. Разгоряченные и голодные, мы выпили по две или три кружки, послушали интересные рассказы дедушки о том, как он по молодости, сразу после войны, пришел работать в колхоз и, поблагодарив хозяев за вкусное угощенье, отправились играть в хоккей. Все, кроме Витьки, потому как он в хоккей играть не любил и не умел. Славик крикнул его в дорогу, что тот просто трус и не хочет поддержать друзей, на что я стал защищать Витьку, потому что, если честно, я тоже не ахти какой был хоккеист, но я был готов на любые неудобства, лишь бы не учить физику.
У себя в селе в хоккей мы играть не могли, река у нас была очень узкая, поэтому мы часто наведывались в соседскую деревню, где на реке свободно размещались две хоккейные команды. По дороге в соседнее село к нам присоединился Артем и двое его друзей, уже закончивших школу. Часам к трем дня мы добрались до хоккейной площадки. Местные ребята уже тренировались, поэтому мы, быстро обсудив всем знакомые правила, вышли на лед.
Мы тогда играли до позднего вечера, часов в десять закончили только. Ребята, живущие поблизости, принесли фонари, чтобы нам было видно шайбу и друг друга, а один старший парень приехал на стареньком бобике и включил для нас фары.
Федька был в ударе в тот вечер. Он заколотил семь шайб за три игры, больше любого в обеих командах. Я же, когда выходил на замену, был почти всегда в защите, хотя пару раз бил по воротам, но все летело мимо. Мы тогда выиграли два матча, а наши противники один! Радости нашей не было предела! Мы настолько были счастливы и возбуждены игрой и ее результатами, что совсем забыли о доме, к которому нам предстояло идти не меньше полутора часов. Артем договорился с парнем на бобике, что тот добросит нас до места, где река разделяла наши села. Но снега за пару дней до этого намело много, поэтому в холодной машине мы просидели совсем немного. Пришлось идти пешком.
Все были веселые, шутили. Сашка и Федька пели, я, порой, к ним присоединялся. Ко всему, Федька был счастливее всех, отчего лихо протаптывал нам дорогу, которую уже успел припорошить начавшийся вечером снег. Но, не смотря на это, мы постоянно сходили с тропы и проваливались по колено в сугробы.
Было уже около одиннадцати вечера, когда мы, наконец, добрались до реки.
- Слушайте, а давайте не будем идти все вместе, давайте по очереди, в ряд? - предложил Славик. Это он, наверное, из-за усталости испугался. Хотя он не любил бывать на речке даже летом, все ему грязно здесь казалось.
- Ты шутишь, мы полдня катались по льду, а нас было в два раза больше. А тут, ерунда! - посмеялся над другом Федька. - Тем более, мы же шли тут днем!
- Да, но где мы играли, совсем не глубоко, не то, что здесь.
На этот раз на переживания Славки никто не ответил, а старшие даже стали смеяться и прыгать на ледяной тропе, желая подшутить и доказать моему испугавшемуся другу, что бояться нечего. Федька в это время уже был на середине реки и с улыбкой наблюдал, как нелепо прыгают на узкой дорожке ребята.
- Славка, не дрейфь, смотри, да смотри же ты! - закричал он во все горло, не желая отставать от Артема в стремлении посмеяться над трусливым другом, и стал метаться из одной стороны реки в противоположную, да так быстро, что казалось, снег и вовсе ему не помеха.
- Федь, ну ладно, попрыгали и будет, - попытался остановить его Артем, вспомнивший, может быть, что река зимой - опасное место.
- Федька, заканчивай уже... - не успел я договорить, как под бегающим Федькой треснул лед, и мой друг по колено и уже через секунду - по пояс, ушел в воду. Мы все ахнули и отпрянули подальше от трещины. Зимний Федькин бушлат сначала вздулся, но потом, резко стал впитывать воду и тянуть своего хозяина вместе с комьями снега под лед. Что тут началось! Все стали кричать, чтобы Федька не двигался. Федька кружился ещё быстрее, ещё сильнее болтал руками. Артем побежал к берегу искать палку, потому что подойти у него к брату не получалось, лед сразу начинал зло трещать. Дима, один из старших парней, даже скинул с себя верхнюю одежду, но и он не смог добраться до Федьки, который как мог, цеплялся за края трещины, но верхний слой снега ему очень мешал. Я, почти одновременно с Димой, с другой стороны от него, стал ползти к Федьке, с каждым движением рук и ног, загребая под себя снег.
- Федька, хватайся за руку! - повторил я громко несколько раз, потому что видел, что тот не понимает, что происходит и от страха все сильнее размахивает руками, едва держась на плаву. - Ну, ну! Вот я! Хватайся!
Ой, как мне было страшно в тот момент! Так страшно, что я стал кричать Федьке даже до того, как дополз к нему, хоть и понимал, что он не дотянется. Каким-то неимоверным усилием я преодолел себя и прополз ещё метр, схватив, наконец, Федьку за воротник бушлата. Схватить-схватил, а как вытащить, не знаю, чувствую, сил нет, чувствую, лед подо мной трещит, двинусь, провалюсь, а Федька уже, захлебываясь, тащит меня за собой. Брызги летят во все стороны.
- Ааа! Помогите! Помогите! - что есть сил, прокричал я, ругаясь на друзей, что когда они нужны, их нет. Но я ошибся, в мою ногу и пояс тут же вцепились четыре руки, видно Сашка со Славиком все это время ползли за мной, а я даже не заметил.
- Быстрее! Я не могу удержать его! - Федька, к счастью, наконец, понял, что его кто-то тянет, а может просто услышал мой крик, так что вцепился в меня, что было силы. Наконец, нас стали вытаскивать. Это все взрослые ребята помогали сзади.
Когда Федьку вытащили, на него было страшно смотреть: весь синий, губы фиолетовые, глаза бегают, руки трясутся, сил нет, он даже встать не мог сам. Старшие ребята попеременно вели Федьку под мышки домой. Артем надел на него свою старую зимнюю куртку, а Славке отдал мокрый бушлат брата, который мы втроем тоже несли по очереди. Потом я вызвался побежать вперед, чтобы позвать на помощь Федькиных родителей и, оставив позади ребят, при свете полной луны поспешил в село. Жуть, как страшно было идти одному, поэтому я ни на секунду не останавливался, чтобы случайно не услышать какого-нибудь неожиданного звука из-за деревьев. Но этот страх был все же не таким сильным, как страх за Федьку, провалившегося под лед.
После этого случая мой друг две недели пролежал с пневмонией и потом, в течение целого года не ходил в соседнее село, и даже на речку летом его было не выгнать. Не из-за страха, конечно, просто он говорил, что там слишком грязная вода.
Котька и Новый год
Все время, пока я учился в нашей сельской школе, я жил в доме у бабушки и дедушки. Мама с младшим братом жила в городе, потому что снятая ими комнатка меня бы не вместила. Однако, каждый Новый год я встречал с мамой, потому что по-другому было нельзя: бабушку и дедушку я видел каждый день, а с мамой и братом встречался два раза в месяц, поэтому на зимние праздники я приезжал в город.
Тем не менее, это не останавливало маму от необходимости перед каждым новогодним праздником привозить в село небольшую елочку, чтобы мы все вместе ее украшали, поздравляли друг друга и мило проводили время до нашего отъезда. И вот однажды, перед очередными каникулами, когда мне уже почти исполнилось четырнадцать лет, мама сказала, что хорошо бы, я сам принес елку домой, потому как, во-первых, большой, а во вторых, у нее много работы и она не сможет выбраться к нам и мне придется самому ехать в город, после того, как нарядим елку с бабушкой.
Это была пятница, последний учебный день четверти, уроки закончились в двенадцать, и, пообедав, мы встретились с Федькой на краю села. Он с удовольствием вызвался мне помочь, потому что дома ждала предновогодняя уборка, а он этого не любил. Я принес пилу, а Федька топор. Мы уже точно знали, куда отправимся за елкой.
- А ты в прошлом году тоже сам елку приносил домой или родители? - спросил я Федьку по пути в лес.
- Этот год уже третий! - слегка приподняв нос, ответил он. Я, конечно же, не поверил, потому что, если бы я поверил, мне бы стало ужасно стыдно, что я на два года отстал от моего друга в совершении разного рода взрослых дел.
К лесополосе нам пришлось идти через широкое и неровное поле. Справа от нас вдалеке стояли спящие тракторы аграриев, а чуть ближе располагалась одна из пустующих овчарен. Слева же, после летнего загона для коров, не было ничего, лишь сельхоз поля и разделяющие их деревья. Снега было немного, да и ветра почти не было, поэтому мы довольно легко поднялись вверх по холму, войдя в редкие посадки молодых елок.
- Ого, смотри, какая красотища! Ровная, высокая! Эта будет моя! - едва повертев глазами в поисках елки, закричал Федька. Приглянувшееся ему дерево и вправду было неплохим, а я, как назло, довольно долго не мог найти подходящей елки, отчего мне нехотя пришлось признать свое полное невежество в деле выбора новогоднего символа.
- Котька, стой, смотри! Лесники едут! Перестань пилить! - подбежав ко мне, в волнении проговорил Федька. В это время, я как раз нашел то, что хотел и уже начал шуметь на всю посадку пилой. Ниже по холму, чуть ближе к селу, по наезженной дороге медленно ехал грязноватый бобик. Нам показалось, что головы лесников повернуты в наши стороны, отчего мы быстро упали на замерзшую землю и притаились, словно жертвы голодного хищника, в надежде, что нас не заметят. В какую-то секунду мы даже подумали, что машина останавливается, чтобы сидящие в ней могли внимательнее вглядеться в редкие насаждения елок. Но вскоре бобик уехал и мы, замолкавшие от каждого шороха, кое-как закончили свое дело.
- Федька, елки большие, не утащим незаметно домой! - заключил я, когда мы думали, как нам лучше двигаться в село.
- Ты видел сарайчик по пути сюда? Давай в него и спрячем елки, а как чуть стемнеет, придем и заберем!
- Если бы я был лесником, то первым делом проверил этот сарайчик! - противился я.
- Да брось, они верно больше здесь сегодня и не появятся, можно легко спрятать всё в этой конуре.
Так мы и поступили, условившись, что вечером я зайду за Федькой и мы с фонариками отправимся за нашей добычей. Хотя надо быть честным, фонарик был у нас один, да и тот был не у нас, а у Федьки.
Придя домой, к своей совершенной неожиданности я встретил маму, которая сказала, что приехала за мной и нам завтра утром нужно быть в городе, поэтому елка обязательно нужно принести сегодня. Немного отдохнув и поужинав, я пошел к Федьке. Однако, к моему величайшему расстройству, Федька не вышел, а его мама строго сказала, что он наказан и, что она устроила ему нагоняй за то, что тот отказался помогать по дому. Я был в раздумье: с каждой минутой становилось все темнее, а мне предстояло одному, да без фонарика, совершить рейд за село, чтобы раздобыть спиленную мной елку. Прийти домой и сказать маме, что я боюсь, было нельзя. Поэтому пришлось идти.
В этом вечер луна была не на моей стороне, и я чувствовал, как с каждой пройденной минутой темнота сгущается надо мной. Совсем скоро я двигался в кромешной мгле, да ещё и неизвестно куда и лишь далекие сельские фонари позади меня напоминали о том, что где-то в мире затерялись люди. Сначала я стал сам с собой разговаривать, чтобы слышать свой голос, а не ночную тишину, которая ужасно пугала.
- Да, вот, идешь себе, спотыкаешься, а фонарика-то у тебя нет... А как бы хорошо было сейчас с фонариком. Да что уж там - как бы хорошо было сейчас рядом с лесником. Никого нет... А Федька наверное варенье с молоком ест...
Я шел и постоянно спотыкался, проваливаясь в ложбинки, которыми было покрыто все поле. И ещё я постоянно оглядывался, чтобы видеть горящие точки фонарей. В конце концов, я стал плакать. Слезы текли по моим щекам, я их постоянно размазывал, шмыгал носом и продолжал разговаривать сам с собой.
- Легко вам всем! А я не могу найти этот дурацкий сарай! Хоть бы волков не встретить. Хотя они, наверное, сегодня меня пожалели бы, им-то легко, по ночам вряд ли они поодиночке ходят. Эх, Федька! Почему же я не попросил у твоей мамы фонарик! Ничего! Обязательно куплю себе! Или украду! Нет, лучше обменяю у Федьки, а на что?.. И уносят меня, и уносят меня... Хоть бы не встреть волков, хоть бы не встретить волков!
Мне и вправду казалось, стоило лишь на секунду остановиться и замолчать, я услышу сотни страшных звуком, поэтому я говорил все громче, пел все звонче и плакал все сильнее.
Сарай в темноте я так и не смог найти. И хотя слабый свет все-таки был вокруг меня, но он служил лишь для того, чтобы я видел землю под ногами. А услышав в один момент какой-то странный треск поблизости, я просто пришел в ужас.
Боже мой, как я бежал домой! Мой учитель по физкультуре, увидев такой бег, сразу же поставил бы мне пятерку в году. С непрекращающимися слезами, но всё-таки стараясь успокоиться, я забежал в дом и был этому безумно рад, пока не узнал, что ждет меня дальше.
Мама у меня была женщиной решительной; выслушав мою историю, она заключила, что я непременно должен снова пойти в лес и найти елку, чтобы не испортить праздник бабушке и дедушке. Моему расстройству не было предела, но мама меня пожалела и, попросив у соседей фонарик, пошла со мной. Вместе, да ещё и с фонариком, идти за елкой было куда спокойнее, хотя страх всё равно присутствовал. И только когда мы зашли с моей первой елкой в родной двор, я окончательно успокоился.
Конечно же, в школе я не рассказал никому, что ходил в лес второй раз, потому как, и первого было для всех достаточно, особенно для Федьки, чтобы поверить с мою большую смелость.
Летние истории
Котька и ягоды
Больше всего в начале учебного года я любил дни, когда нужно было выезжать на поля и собирать свеклу. Это было очень веселое занятие. Ну, во-первых, никаких тебе уроков, а, во-вторых, поле - столько простора и свободы; ты бегаешь, веселишься, бросаешься друг в друга грязной свеклой. Светлое было время.
Вот и поехали мы как-то на школьном автобусе двумя классами собирать урожай. Прохладно уже было по утрам, поэтому по дороге почти не разговаривали. Федька только бормотал все время:
- Зачем нас постоянно гоняют за этой свеклой. И в прошлом году, и позавчера и сегодня вот. Мы ее даже не увидим!
Его перебил Дима, мама которого работала в нашей школьной столовой.
- Не мели ерунды, приди, посмотри, за школу на склад, там этой свеклы пруд пруди. С тобой невозможно в столовой сидеть, каждый раз у тебя за ушами трещит от гречки с вареной свеклой.
Но Федька отвернулся, даже не дослушав, ему просто было холодно и хотелось спать. К тому же, он жаловался, что не успел позавтракать дома, так как нужно было рано вставать и есть не хотелось.
По приезду на место, мы стали активно разминаться - бегать вокруг огромной горы урожая, расположившейся посреди поля. Около получаса ждали приезда трактора. Федька совсем за это время потускнел. Он даже на русском, который на душу не переносил, не был таким подавленным. Поэтому, когда трактор, наконец, приехал, Федька даже улыбнулся.
Работали мы быстро. За каких-то полчаса забросали свеклу в телегу и отправились на край поля, там ещё три таких же кучи было. Пока шли, появилось настроение на игру.
- Эй! Больно же! - негодующе воскликнул Славик, когда Федька попал ему свеклой по спине. В ответ полетел овощ ещё большего размера, от которого Федька легко увернулся. Ой, что тут началось. Учителей с нами не было, потому как, мы были уже не маленькими. Правда, к нам был приставлен молодой физрук, только что пришедший из армии, но он покуривал в сторонке, разговаривая с трактористом, поэтому мы без страха начали портить слегка сладкие плоды.
- Получай! Ага!
- Ты мне в ногу попал! Дурак!
- Санька, ты что за них? Беги к нам!
- Бросай в девчонок! - около получаса мы безнаказанно резвились, пока, наконец, физрук не утихомирил нас и не напомнил, зачем мы сюда приехали. А чего ещё стоило ожидать, когда очередная свекла полетела учителю в лицо и если бы он не успел закрыться, то Федьке пришлось бы бегать от физрука по всему полю. А что значит, бегать от учителя физкультуры, тем более, молодого? Вот то-то и оно. Я даже рад был, когда все угомонились, потому как мне прилично досталось: дома на бедре я обнаружил огромный синяк.
Под конец, когда все ждали автобуса, самые предусмотрительные сели обедать, пристроившись на краю леса, соседствовавшего со свекольным полем. Ребята, конечно, поделились, чем могли, но этого явно было мало. Все хотели домой, всех дома ждал вкусный обед. И все радовались, что уроков сегодня не будет.
Федька решил прогуляться в лес в поисках грибов и позвал меня ему помочь. Он утверждал, что в этом лесу растут прекрасные маслята и ему не справится в одиночку, но я-то знал, что он просто боялся бродить один, вот и позвал меня.
- Папа в этом лесу находил патроны с войны, представляешь? Я их так почистил, что те почти всю ржавчину потеряли.
- Не может быть? Столько лет прошло! - Федька тот ещё был сочинитель, я не поверил ему. Потихоньку, за разговорами о войне, мы отдалились от поля настолько, что, как бы громко ни кричали нашим ребятам, никакого ответа не слышали.
- Что-то, Федь, грибов тут нет. Да и далеко мы ушли, пойдем обратно, - мне было скучно без цели находиться в лесу. Да и страшно было немного, если честно.
- Смотри, газовая труба! - с восторгом сказал Федька, не слушая меня. - Ты посмотри, Котька, она в обхвате метра четыре будет, какая огромная! Побегаем по ней!? - внизу, на дне довольно глубокого оврага, действительно проходила очень широкая труба, и мы спустились к ней. Признаться, я стал серьезно волноваться, как бы нас не забыли, но видимо волновало это только меня одного. После десяти минут веселых стартов по трубе, Федька сел на нее и с досадой проговорил:
- Я же с утра ничего не ел, живот крутит. Давай тёрн поедим.
- Федька, это не тёрн. Пойдем скорее на поле, а то нас забудут.
- Ну ладно, сейчас, только съем несколько. Ох, все руки теперь в соке от него.
- Брось ты их, говорю тебе, не тёрн это! Тем более, он зажухлый весь, - я попробовал одну ягоду и тут же выплюнул ее. - Они даже не вяжут, говорю тебе, это не тёрн, не ешь их!
- Не вяжет, но может дикий потому что? Трусишь есть, так и скажи! Я с папой столько ходил по этим лесам, все ягоды знаю.
Потихоньку: я - волнуясь, Федька - перекусывая, мы возвращались к остальным. Когда пришли, мое ожидание подтвердилось - на поле никого не было. Автобус забрал ребят и уехал.
- Как же они о нас не вспомнили! - ахнул Федька и от злости выплюнул все ягоды, которые жевал. - Даже невкусно стало от этого! Ну как можно было нас забыть!?
- Мы о себе сами должны были помнить! Чего ты скривился?
- Да что-то живот заболел! Тошнит... Надо было не есть на голодный желудок ягоды! - Федька скрутился возле дерева.
- Надо было вообще их не есть! Я же говорил, - мне было и жалко Федьку и смешно смотреть на его страдания, я ведь его предупреждал.
- Ох, ох, как болит... - ему уже было не до моих слов, он крутился на месте и не знал, что сделать. Я пытался его уговорить вырвать, но он не соглашался, потому что не любил это делать. Так и промаялся до приезда автобуса. Из него нам навстречу выбежали сразу три учителя.
- Федя, ты такой бледный!
- Костя, что произошло?
- Вы что-то съели?
- Быстрее в больницу его! - наперебой кричали они.
Жалко мне было Федьку: столько раз ему промыли желудок, заставили съесть гору угля. Он до конца недели в школу не ходил после этого и ел дома один бульон. И больше незнакомых ягод не пробовал. И на знакомые смотрел с опаской. И всегда стал завтракать дома.
Котька и коровы
В то время, когда я только начинал познавать все прелести жизни, когда спать хотелось меньше, чем играть в футбол и гулять по вечерам, когда с высоты моей первой любви домашние задания казались такими простыми и легкими, что выполнялись за считанные минуты, наше село было довольно большим и во многих дворах были коровы. Все теплое время года коров пасли на не возделанных полях и на склонах холмов. Надо сказать, что им там так нравилось жевать траву, что порой долго наблюдая за ними, у самого слюна выделялась и едва ли не стекала изо рта, как у этих рогатых.
Каждая семья, имевшая во дворе корову, должна была в свою очередь отдать целый день на этих жвачных животных. Но это я сейчас знаю, что они жвачные, а тогда и понятия не имел. В год выходило три-четыре дня, когда от зари до зари мне приходилось не приседать, почти ничего не есть и постоянно куда-то идти. В один такой день, это было в середине лета, я сделал три важных открытия в своей жизни.
- Мам, мама! Это удивительно! Смотри! - с радостным криком подбежал я к сидящей на пеньке маме, которая читала газету и изредка поглядывала на пасущихся коров. - Ты знала, что коровы отхаркивают свою еду, а потом снова ее жуют и глотают? - внимательно глядя на маму, спросил я. Она, слегка улыбнувшись, на меня посмотрела.
- Да! Я серьезно. Я сначала подумал, что корове стало плохо, она даже глаза закрыла, когда отрыгнула, но когда начала жевать, понял, что это она специально. Хотя мне кажется, она зря так делает, потому что ведь это не вкусно.
- Костя, я думаю, так коровам легче переваривать пищу. В траве есть грубые части, коровьи желудки не могут их переварить сразу.
- Ааа, вон зачем они это делают! А почему их желудки не сразу могут переварить?
- Ну это уж я не знаю, поищи потом в книгах и мне расскажешь!
- Ладно, хорошо, хотя все-таки удивительно - они постоянно отрыгивают пищу и при этом пребывают в таком спокойствии и даже умиротворении, будто не происходит ничего странного! - заключил я и побежал отгонять коров от крутой меловой насыпи, где не было травы. Но мне так понравился процесс питания рогатых, что я действительно потом читал об этом в библиотеке, поговорил с учителем биологии, да ещё и полностью изучил строение тела коров. Я был так доволен своим открытием, что потом не только маме, но и ребятам целый день рассказывал, что такое растительные белки, жесткие волокна, как работает рубец и ещё много интересного. Правда, половина класса уже на второй перемене не слушала меня. А Славик, так вообще, похвалился, что все это знает и назвал меня выпендрежником, что, однако, не сильно меня расстроило, потому что он сам, тот еще любитель строить из себя невесть что.
Тот день, когда я пас коров, был для меня интересен ещё двумя вещами. Во-первых, я поймал бабака и почти съел его. Дело было так. На холмах нор этих зверьков было жуть как много. От нечего делать я бродил между отдыхающими коровами и пытался понять, не больно ли им бить себя хвостом по телу, а заодно заглядывал в зияющие дыры нор, в надежде познакомиться с дикой природой. Перед очередной норой мои глаза заметили глупо торчавшую из нее проволоку. Я потянул за эту проволоку, но она практически не поддалась. Тогда я попробовал снова, дернул посильнее, и из норы на меня уставились два маленьких глаза. Я так и отпрыгнул от неожиданности и страха. Бабак тоже в страхе смотрел на меня и, по всему было видно, ждал удачного момента, чтобы улизнуть из расставленной для него ловушки. Моей радости не было предела: хоть эта ловушка была и не моя, но я не мог просто так пройти мимо попавшего зверька, меня сразу охватило желание достать его, схватить, чтобы потом попробовать его вкусное мясо, которое я ел всего один раз в жизни и которое мне очень понравилось.
Мы с дедушкой быстро решили, что я буду сторожить бабака, а он сходит за своим старым запорожцем и привезет какой-нибудь ящик, чтобы туда переложить пойманного зверя. Ох, долго же мы вдвоем тащили зубастого из его норы, несмотря на то, что я просил его не упираться. Каким он сильным оказался, все никак не хотел сдаваться! Однако, бабак все же оказался в деревянном ящике в багажнике дедушкиной машины. Я радовался как дитя, когда помогал дедушке нести эту пушистую, мягкую и теплую тушку. Только, видно бабаку было не по душе находиться в нашей компании. Он пофыркивал и изворачивался, желая ускользнуть.
- Дед, давай я попробую его достать! - в волнении попросил я у дедушки дома, во время обеда, когда все коровы спали в загоне, а мы поехали перекусить.
- Оцарапает, успеешь ещё! Я сам! - не поднимая на меня головы, ответил дедушка, приоткрывая крышку ящика и пытаясь схватить зверька.
- Какой, а! Упирается! Держи его крепче, Костя, я сейчас ноги веревкой ему перевяжу. - В этот момент дедушка стал передавать мне бабака и что-то пошло не так: я не успел его как следует схватить, зверь вывернулся из расслабленных рук дедушки и, нырнув ему между ног, мгновенно юркнул под ворота и был таков.
Мы сначала пребывали в ступоре, но затем громко расхохотались; такими облапошенными ни я, ни дедушка себя ещё не чувствовали. Потом мне как-то взгрустнулось, что честно найденная мной добыча ушла из под носа, и я долго не мог выбросить из головы этого бабака. Потом я стал думать, что побег животного сохранил ему жизнь, а значит, он не мог по-другому и это правильно. А значит, это я неверно поступил, поймав его. Ещё я подумал, что если в следующий раз увижу какого-нибудь животного, попавшего в ловушку, обязательно его вытащу, потому что если они так рвутся на свободу, значит это им зачем-то нужно... Подумал, что мне тоже не хотелось бы быть съеденным, вместо того, чтобы весело играть с друзьями. В итоге, всех животных мне стало вдруг жалко.
А за час до того, как бабак от нас сбежал, я первый раз в своей жизни упал в обморок. Мы гнали коров в загон, был обед, солнце припекало над головой, а я без кепки, пот течет ручьем, и мне было ужасно жарко. Ну и в какой-то момент я понял, что проваливаюсь в никуда, а в следующую секунду уже открываю глаза и вижу, как сижу на коленях, а коровы проходят мимо меня, будто ничего и не произошло. Я почти мгновенно пришел в себя, понял, что случилось, и, поднявшись, громко и от души рассмеялся. Меня, конечно, пошатывало немного, но настроение всё равно было приподнятое, а все потому, что я давно мечтал ощутить на себе, как случается обморок, что происходит при солнечном ударе и как при этом люди себя чувствуют. И моё удовлетворение было настолько полным, что я даже не обратил внимание на то недомогание, которое ощущал потом некоторое время.
Но после этого случая я всегда ходил летом в кепке, особенно, когда пас коров.
Котька и работа
Летом после седьмого класса я отправился с Сашкой работать в Аграрий, что находится километрах в двенадцати от села. По утрам нас забирал автобус и отвозил на хутор, а возвращались домой мы только поздно вечером, нередко задерживаясь из-за большого количества работы.
Работали мы действительно много. Можно даже сказать, что нас не щадили. Постоянно заставляли переносить тонны пшеницы, перевозить масло из одного конца Агрария в другой - к комбайнам, ездить в поля, убирать мусор от сельхозмашин, помогать водителям чинить их тракторы.
- Там зерно привезли...нас сейчас будут искать. Может, выглянем?
- Котька, у нас обед, я никуда не пойду. Если хочешь, покажись, - ответил мне Сашка и отвернулся от меня на другой бок, так что я перестал видеть его лицо. За огромным ангаром с зерном была небольшая свалка металлолома от комбайнов, вся заросшая травой; в какой-то непонятной для меня огромной детали, опирающейся с одной стороны на два небольших колеса, а с другой на длинные и толстые железные перекладины, мы устроили себе временное место проживания. Два входа отделялись одной из перекладин, а под деталью было столько места, чтобы один подросток мог полностью вытянуть свое тело. Мы постоянно лежали там на зеленой траве, спасаясь от палящего солнца.
- Всё-таки я схожу, не люблю ставить себя и людей в неловкое положение, - мялся я.
- Да им всё равно. Они выгрузят зерно и пойдут обедать, никто тебя искать не станет. Сейчас, чуть вздремнем и выйдем! Обед был сегодня супер, не то, что у бабы Кати.
Здесь я не мог поспорить с Сашкой, потому что баба Катя готовит просто отвратительную солянку, а в суп постоянно кладет вареное сало, от которого мне вырвать охота. Но сегодня на кухне была смена тети Любы, и от ее пирожков и яблочного компота мы с Сашкой никак не могли оторваться, так что нам сразу же захотелось хорошенько вздремнуть.
- Пойдем, Сань, я один не хочу! - не унимался, однако, я. Зная, что Камаз зерна так просто не занесет себя в ангар, я хотел начать работать пораньше, чтобы не трудится в сумерках.
- Иди, я за тобой, - промямлил Сашка, не поворачиваясь.
Зерна было не много, поэтому нас никто не стал искать. Я успокоился и согласился на предложение, вышедшего Сашки, поиграть. У нас была особая игра, которую мы с Сашкой сами придумали. И название ей сами дали - футбольф! Это была смесь футбола и гольфа.
Если честно, носить пшеницу в ангар - не очень веселое дело. Вот и стали мы поначалу пинать небольшой щебень ногами, имитируя футбол. Все веселее. Ворота определили. Но неудобно ногами мелкий камень бить - нашли сухие палки, стали ими играть. Плохо щебень летит. Сашка молодец! Вспомнил, как в гольфе клюшками люди бьют мячи, и стали мы искать палки наподобие буквы Г. Долго искали - все клены облазили в ближайшем лесу, наконец, нашли. Ух, игра пошла! Сашка, будто помастеровитее был, будто бы тренировался дома, так хорошо у него выходило поддевать камень и посылать в мои ворота. Я выигрывал реже, но мои голы были красивее: то от стены ангара отрекошетит щебень, то между ног у Сашки пролетит, а то и вовсе его же удар отобью и прямиком в ворота этого неудачника пошлю. И так нам было интересно играть в футбольф, что засыпая дома, я только и думал, как бы лучше завтра ударить, как бы провести Сашку.
- Принимай! - крикнул тот из центра ангара, где были его ворота и как зарядил с размаху камень, что я едва смог проследить его траекторию.
- Ха-ха! Хватит спать! Мне неинтересно будет играть с тобой! - завопил от радости Сашка, не знавший, что мне уже сейчас было не интересно с ним играть. Поначалу мы выискивали клюшки среди толстых веток клена, но они за одну-две игры превращались в труху, и нам приходилось искать новые. А однажды он нашел в куче металлолома за ангаром тяжелую кочергу, отчего его удары становились все сильнее, а побед все прибавлялось. Сколько я не искал, не смог найти такую же, потому приходилось довольствоваться кривыми обрубками с деревьев.
- Ну, держи! - крикнул я перед очередным ударом.
- Мимо! Мазила! Смотри, как нужно бить! Эх!.. - замахнулся Сашка.
- Так, мужики, хватит ерундой страдать, поехали в поле, - прервал нас дядя Женя, один из трактористов.
- А что будем делать?
- Эээ, да вы ещё зерно не занесли! Ладно, есть дело поважнее! Только, чтоб до конца дня убрали. Поехали, поехали, чего стоите.
Мы покорно поспешили за дядей Женей, на ходу узнавая, что за работа нас ждет. Оказалось, нужно было избавиться от стерни на одном из полей. Когда мы приехали, то увидели у посадки деревьев агронома Ивана Андреевича и ещё одного тракториста дядю Федора. Они о чем-то ожесточенно спорили рядом с молчаливым трактором и волокушей.
- Парни, вот вам спички, нужно эту солому дособирать и сжечь. Федор уже большую часть собрал, но трактор снова накрылся, так что давайте.
- То есть всю сжигать, и собранную и ту, которую мы соберем? - спросил я.
- Ну а как же ещё? Только если солома близко к посадке, уносите от деревьев, а потом поджигайте.
Мы заверили, что этому нас учить не нужно и отправились в поле. Нам показалась эта работа безумно интересной. Разделив остаток поля напополам, мы решили от краев идти друг другу навстречу. Побеждал тот, кто первый успевал поджечь всю солому и добраться до середины. Ух, я рванул! Первые десять минут мне казалось, что я работаю быстрее любого трактора. Сделал из соломы длинную полоску, поджог, сделал, поджог, побежал дальше. Но вскоре я устал, да и дышать становилось тяжело. Сашку за это время я почти не видел, а когда поднял глаза, то опешил; он уже вплотную подобрался к центру поля и уже почти выиграл.
Как я забегал! Будто только приехал на поле! Быстрее, быстрее! Спички уходили одна за другой, вот они уже закончились, пришлось бегать с горящим хворостом в руке, чтобы поджечь очередную кучу соломы. Я уже был близок к финишной черте в виде самой крупной кучи сухой травы, когда Сашка закричал:
- И у нас есть победитель!
Да, на это завидно было смотреть! Весь черный от дыма и пепла, Сашка поджог победную кучу и, пританцовывая, стал веселиться. Потом, видимо, желая показать свое мастерство, попытался через нее перепрыгнуть, но попал обеими ногами в огонь. И нет, бы, выпрыгнуть из костра, так этот дурак стал паниковать, крутиться на месте и просто кричать.
- Снимай, снимай скорее кроссовки! - кричал я Сашке, когда подбежал, чтобы ему помочь.
- Прыгать перестань! Стой же! Давай сюда! - Санькины кроссовки полностью обгорели, на моих подошва тоже поплавилась кое-где. Я как мог, аккуратно и быстро, сбросил обувь с Сашкиных ног и, поддерживая его под плечи, повел к мужикам, выслушивая стоны и всхлипы.
- Ох, как же больно. Ааа... - жаловался Сашка, когда мы ехали с поля в Аграрий, чтобы обработать его раны. Но на самом деле он преувеличивал. Кроссовки, конечно, поплавились прилично, и на правой ноге волдыри вскочили, но в целом, он легко отделался.
С тех пор нас в поля не брали. И в футбольф запретили играть. И даже тетя Люба меньше пирожков давала, правда только один раз, после того, как узнала, что с нами было. Но это было хорошее время. Я даже не расстроился, что проиграл тогда Сашке, а то травма могла бы быть у меня.
Котька и битва
Лето, каникулы - самая лучшая пора. По-разному мы проводи это время. Сашка часто уезжал к бабушке в соседнюю деревню и гулял там с незнакомыми нам мальчишками, за это мы не хотели принимать его назад в компанию. Славик и Федька все лето играли в футбол, я тоже иногда прибегал на школьный стадион, чтобы погонять с ними мяч, хотя много свободного времени проводил за книгами. Помню, я читал повести Толстого. Не мог оторваться два дня. Потом даже подумал, что Толстой все наврал о своем детстве, не может так сложно все быть у детей.
Но как-то, сразу после окончания учебного года, пока ещё никто никуда не успел разъехаться, мы решили пойти на старую овчарню, поиграть в войнушку. Эта игра мне запомнилась надолго.
Набралось нас очень много, человек пятнадцать. Игрушечных пистолетов было всего семь штук, поэтому остальным мы сообща нашли рядом с овчарней пригодные для оружия ветки и доски. Федька вечно хвастался своим перочинным ножичком, за это хвастовство я не очень Федьку любил, но в тот день нож оказался, как нельзя кстати. Мы по очереди вырезали себе пистолеты, а Федька постоянно поторапливал нас и крутился вокруг места событий. Он боялся, что его ножичек может сильно затупиться. Покончив с подготовкой оружия, мы стали делиться на команды.
Командирами отрядов у нас всегда были разные люди, даже я однажды был, только застрелили меня почти сразу. А в тот раз все согласились, что командовать нами будут Андрей с Артемом; они, как-никак старше нас на три года, поэтому долго выбирать не пришлось. Остальные тянули палки: я и Федька оказались в разных командах, а Славик и Сашка скоро присоединились ко мне. Федька очень негодовал по этому поводу, поэтому Артем разрешил поменяться на кого-нибудь. Федька позвал к себе Славку. У того по физкультуре всегда была твердая пятерка: он больше всех нас подтягивался и дальше всех прыгал в песок. Нам же досталась Лена. Среди нас было три девочки: Лена, Валя и Вика. Они особо не мешали в наших играх, и мы часто брали их с собой. Правда, Лену всегда убивали первой, поэтому я тоже выказал свое недовольство таким нечестным обменом, но, пристыженный взглядом Лены, нахмурил брови и смирился с тем, что она перешла к нам.
Правила игры были до безобразия просты: обе команды расходились в разные края овчарни, одна пряталась, а вторая ее атаковала. Нам пришлось прятаться. Надо сказать, что первый раз я был застрелен через минуту после того, как Андрей повел своих в атаку.
- Лех, ну отойди же от меня, нас так быстрее найдут! - раздраженно махал я Лешке, который зачем-то пристроился сзади меня.
- Да тихо, слышишь, кто-то идет!?
Я, испугавшись быть найденным, резко дернулся и выпрыгнул из-за двери с криками "пув, пув, пув". Но вокруг никого не было.