Аннотация: Цветок пробивает асфальт...Но кто спасёт его потом от ног, идущих по асфальту?...
Ж1
И.В.Алексахин
ЖЕНЩИНА И ВОЙНА
Повесть - эссе
Я видел её три раза. Видел со стороны. Мы не вступали в разговор и не интересо-вали друг друга.
Я не знал её имени. Может быть, слышал случайно от товарищей и быстро забывал. Но всю жизнь память бережно хранит три короткие встречи. Три картины, увиденные почти случайно, без связи с предыдущим, без связи с последующим. Легко, без всякого усилия всплывают они из глубины сознания, из далёкого прошлого.
1
Зимой 1944 года нас - трёх радистов с радиостанцией - направили в штаб одной из дивизий с обычной задачей: держать связь с "верхом", со штабом корпуса. Мы были корпусными радистами и полагалось, что у лично знакомых операторов связь будет надёжнее.
Штаб дивизии стоял в венгерской деревне, километрах в трёх от передовой. Дивизионные радисты - их было человек десять-двенадцать - жили в одном домике, в одной комнате, где нашлось место и для нас.
Среди радистов были девушки. Одна - небольшого роста, черноволосенькая, нескладная, добрая. Она всегда была занята чем-то своим. Мало включалась в общий разговор, в общий смех. И чувствовалось, что это "своё" довлеет у неё над всем: над этим полупоходным бытом, где грубость и грязь - обычные явления, над вольностями молодых людей, которые и на войне оставались молодыми, над самой войной, наконец, которая скалила зубы вокруг, гремела, палила огнём и косила людей в двух-трёх километрах от нас.
Она была занята чем-то своим даже тогда, когда ничего не делала и смирно сидела у стеночки, сложив руки. И взгляд её говорил: "Как можно заниматься чем-то другим, не тем, чем занята я, думать о чём-то другом, не о том, о чём думаю я? Как можете вы не лелеять в своей душе тех больших и важных чувств и мыслей , которые вложены в мою душу и которые одни и есть самое главное и основное в человеке?" Она была даже снисходительна к нам, не ведающим того великого чуда, которое творилось в ней.
Потом я услышал от радисток: она выходит замуж. Сумасшедшее решение, не правда ли? Вокруг чужбина, холод, смерть, неизвестно будем ли мы жить завтра, а она - замуж. Но, я уже сказал: молодые остаются молодыми и на войне и инстинкт продолжения жизни, всевластный, пока его не раздавят, заставляет и нежный цветок пробивать асфальт.
Кто он? Объяснили: помошник начальника штаба полка, майор.
2
Мы развернули аппаратуру в одном из соседних домиков, там и жили. К дивизионным товарищам иногда заходили по делу и без дела. Один раз пришла и она.
Она теперь жила отдельно, не работала, не дежурила на радиостанции. Ей разрешили.
Теперь она была освещена изнутри. Огонь новой жизни, непохожей на жизнь вче- рашних подруг, разгорелся в ней. Ещё бы: юность, любимый человек, не просто мальчик, но мужчина-воин, боевой командир, обеспечивший ей исключительную роль, исключительные условия и возможность близости с ним. И торжество личной победы над той напряжённой, опасной обстановкой захватило её неопытную и от природы скромную. Она, по моему, забыла об этой обстановке, об этой опасности.
И думается сейчас: мало кто понимал тогда почему она торжествует, особенно мужчины, особенно молодые. Отрывок случайного разговора: "Ну, вышла девка замуж. Ну, вышла и вышла. Обыкновенное дело. Не ко времени, конечно. И мы тоже выйдем, если живы будем..." Заметьте, самое главное в этом рассуждении: "и мы тоже". Понимаете, дело-то "обыкновенное", но мы обязательно "тоже". Без этого нельзя. Без этого и жизнь - не жизнь. Чего ж тогда и жить, если не будет этого "тоже"? Только, вот, время надо выбирать подходящее. Однако, предусмотрительными обычно бывают когда смотрят на других. А, вот, когда своё время приходит...
Сейчас мне кажется, в духовном своём подъёме не замечала она тех ужасных условий, в которых находилась. В своём счастье и торжестве не ценила она, или не до конца ценила тех, кто защищал, кто ограждал её от злобных и могущественных сил, сеящих смерть, кровь, несчастья, разрушения. Сил иступлённо рвущихся к своей цели. Сил, которые походя могли уничтожить и её саму, и тот островок благополучия и счастья, который она создала вокруг себя. Она не знала этих сил. Слышала от других, а сама не испытала, не ведала, а потому и игнорировала. Считала, в детской своей наивности, что её они не могут коснуться, но они были рядом. Она игнорировала опасность, а потому забывала и о тех, кто её прикрывал.
Половина мира - за линией фронта. Там фашиствующие немцы, исчадия ада, олицетворение зла. От них защищает её линия окопов, траншей в мёрзлой земле. И в этих траншеях несгибаемые наши солдаты, гибнущие один за другим, но не отступающие ни на шаг. Другая половина мира - сзади. Там соотечественники, напрягающие силы, отдающие кровь, пот, энергию, душу, вкладывающие всё это в металл, во взрывчатку и поток их продукции непрерывно движется к передовой, извергается на голову врага. А посредине - она, она со своим островком счастья. Можно ли вообразить себе что-либо более парадоксальное, противоречивое, а потому и совершенно неустойчивое?
Было и другое. Не обошлось и без зависти, без осуждения некоторых вчерашних подруг. Так, ведь, каждая захочет выйти замуж, пребывать в привилегированном положении. Страна призвала и её на ратный труд: призвала в армию, одела, накормила, обучила, дала задание. Она же бросила всё и исхитрилась на фронте заняться созданием своей семьи, устройством своего очага, пусть скромного, походного, но очага. Теперь за неё работают другие. Но так думали немногие. Среди мужчин так и намека на подобные суждения не могло быть. Всё-таки, на радиостанции дежурить - не в траншее стоять...
3
Мало ли пар сошлось и разошлось во фронтовых частях?..
Мужчины - молодые, только что расправляющие плечи офицеры, для которых сойтись с женщиной значит почувствовать себя настоящим мужиком. Гордиться про себя, а иногда, по юношескому неведению своему, и вслух похваляться перед менее удачливыми товарищами. Подумывать, что если завтра прилетит твой осколок или твоя пуля, то и ты время даром не терял и бледной немочью не страдал.
Женщины - в подавляющем большинстве своём, девушки - так же, как и юноши оторванные от родителей, от благоустроенного семейного быта, от покоя мирной жизни, тыловой жизни, от удобств - примитивных, довоенных, но удобств. Теперь они опасливо озирались, ходили по краю той пропасти откуда не возвращаются. А инстинкт сохранения рода, инстинкт продолжения жизни беспощадно гнал их своей дорогой, заставлял вести себя так, чтобы возбудить внимание окружающих мужчин: и молодых, и пожилых. Может быть больше пожилых. В понимании семнадцати-двадцатилетних, пожилой тот, кому за тридцать. Но, пожилой - это, почти всегда, старший по званию. За этим стояла надёжность положения, облегчение нелёгкой походной жизни, а также защита от унижений. Именно унижению так просто подвергнуться женщине на солдатчине. Одни защищались от грубых наших шуток - солдатских шуток - также шуткой, находчивостью, острым словом. Другие - руганью, угрозами, готовностью вступить хоть в драку. Таким удивлялись, но оставляли в покое. Третьи держали себя выше. На пошлость, на глупость отвечали презрительным молчанием. Но, ведь, не все на это способны и были такие, что опускались, не выдержав, и, считая пошлость естественной, сами отвечали тем же. А выход, оказывается, прост. Если иметь друга постарше званием, то никто не посмеет оскорбить ни вольно, ни невольно. И кратковременные связи, несущие обоим некоторое облегчение, множились. Однако, редко кто из сошедшихся заблуждался относительно будущего.
Мужчину высокого звания, а значит, в большинстве случаев, опытного, пожилого ждала дома семья. Обычно он знал, что фронтовая связь временна и вёл себя соответствующим образом.
Женщина, хотя и желала продолжения когда-то потом, в будущем, когда изменятся условия, не могла позволить себе загадывать. Даже о жизни своей смешно и наивно было загадывать, чего уж тут говорить о связи с мужчиной.
Эти союзы были без претензий, без обмана и, по большей части, без будущего. Часто это был расчёт на облегчение условий походной жизни. Часто это был мираж любви. Ходили, даже поговорки: "война всё спишет", или "всё равно война". Странно вспоминать, но поговорки, имеющие тот же смысл, имелись и на других языках. По-венгерски, например, это звучало так: "миндэдь хабору", по словацки: "шицко едно война"; в обоих случаях ударения во всех словах на первых слогах...
4
Но то, о чём я пишу, было иным. Это был тот случай, к которому женщина готова всегда, но который всегда требует высокой ответственности мужчины.
Между ними возникло чувство. Чувством мы называем что-то духовное, нечто нематериальное. Но, возникнув, оно - это духовное чувство - определяющим образом влияет на материальную жизнь. А раз так, то, значит, это духовное чувство вызывает и обеспечивает какой-то материальный процесс. Какой же? Попробуем разъять гармонию алгеброй.
К чему принуждает людей чувство любви? Оно приводит к тому, что мужчина и женщина не могут расстаться на более или менее продолжительное время. А если и расстаются, если и принуждает их к этому жизнь, принуждают обстоятельства, то ощущают это они как некую потерю, как несчастье и стремятся встретиться вновь.
Для чего же понадобилось Природе отшлифовать такое чувство в людях? Да и не только в людях, Лебеди, например, в подобных ситуациях не могут жить друг без друга. Для чего же Природе понадобилось, чтобы в двух людях исчезло естественное стремление к личной свободе и возникло стремление прямо противоположное? Для чего понадобилось Природе это продолжительное нерасставание мужчины и женщины? Ответ очевиден. Для того, чтобы на базе этого союза двух рос и воспитывался третий. Чтобы потомство имело возможность успешно развиваться и, в конечном счёте, стать совершеннее своих родителей. Так любовь служит развитию...
Чувство любви необходимо, нужно людям не для того, чтобы потомство появилось. Появление потомства обеспечивается другим, также отработанным Природой, физиологическим чувством - сексуальным. Для того, чтобы потомство появилось нет необходимости в любви, нет необходимости в длительном - на годы - контакте. Любовь же - духовное чувство - необходимо для создания прочной продолжительной связи мужчины и женщины. Такая связь есть естественная база для развития, для совершенства потомства. Именно потому Природа и опутывает сладкими цепями влюбленных, прикручивает их друг к другу.
Любовь играет и другую, сигнальную роль. Возникнув в человеке, она является безошибочной вестью о том, что появился человек другого пола, в союзе с которым можетбыть создан и не только создан, но, главное, воспитан потомок более приспособленный к жизни, более совершенный, чем тот, в ком эта любовь проявилась. Поэтому так опасно играть в любовь, поэтому так беспощадно наказывает жизнь тех, кто лжёт в любви.
И если любовь "несчастна", то есть, один любит, а другой безучастен, то это лишь означает, что люди живут и развиваются в разных духовных аспектах. Второй для первого является весьма подходящим партнёром в том смысле, что их потомству светит возможность подняться, в соответствующем духовном аспекте, выше уровня первого родителя. Первый же для второго желанным партнёром не является. Их потомство получит в своём развитии такие духовные качества, в которых второй родитель не заинтересован. Это положение, отнюдь, не означает, что первый стоит ниже второго по своему духовному или физическому развитию. Это было бы слишком примитивным упрощением. Они могут быть просто разными людьми, развивающимися в разных аспектах и то, что ценно для первого - есть во втором, того же, что ценно для второго - нет в первом.
Именно поэтому нельзя лгать в любви. Природа этого не прощает. Именно поэтому в любви нельзя идти на компромисс, следуя пословице "стерпится-слюбится". Тем более нельзя требовать чтобы тебя полюбили, последнее просто глупо. Можно заранее сказать, что ни из того, ни из другого ничего путного не получится.
Так вот, то, о чём я пытаюсь рассказать, было как раз тем редким случаем, когда чувство было обоюдным и потому бесценным. Как говорится, люди нашли друг друга. Это было настолько очевидно, что ощущалось всеми. Именно поэтому им прощались все их преступления против принятого порядка, против законов, против правил и обычаев военной жизни. Именно это обеспечивало ей уважение.
5
Она пришла вечером, и нельзя было не отметить перемену, происшедшую с ней. Ка-залось, крошечные, невидимые языки пламени сжигают её лицо, руки, тело, глаза. И внешняя перемена: миниатюрная кубанка, чуть наискосок сидящая на модной причёске, перешитая на офицерский манер шинель, новенькая отглаженная гимнастёрка с белейшим подворотничком, перчатки. Особенно запомнились эти тонкие дамские трофейные перчатки из чёрной кожи.
Она сидела, чуть улыбаясь затаённо и счастливо. Девушки окружили её, тоже улыбались, распрашивали. Парни смотрели со стороны, чуть ухмылялись, по-доброму, с пониманием.
6
И вдруг по линии связи прошла команда: всем свободным от работы прибыть на центральную площадь деревни. Состоятся похороны погибшего в бою помошника начальника штаба полка, майора...
Сумрачный зимний день, облачное небо. Серые ряды солдат в наглухо застёгнутых шинелях, с автоматами. Они пришли сюда с передовой, из окопов. Застывшие серьёзные выражения лиц. Гроб на подставке под красным знаменем. Страстные грозные речи сменявших друг друга ораторов. Проклятия убийцам. Клятвы офицеров, товарищей погибшего отомстить, победить, окончательно разгромить врага. И она в чёрном платке с неузнаваемым, потухшим лицом, висящая на руках подруг.
Закончились речи. Опустили и зарыли в землю гроб, в могилу, вырытую в центре венгерской деревни. Отзвучал дивизионный оркестр. Прогремел салют. Боевые роты промаршировали по площади, отдавая последнюю почесть герою.
Он погиб при отражении танковой атаки. Через неделю она вернулась в роту связи.