Человек, с головы до ног закованный в броню, сидел, скрестив ноги, на вершине округлого валуна, опасно нависающего над обрывом скалы. Он не поднимал взгляда, всецело поглощённый созерцанием танца осенних листьев, бесконечно кружащихся в водовороте под белопенной колонной водопада. Истерзанные и оборванные, листья уносило дальше по течению, но на смену им прибывали новые и новые. В тени ущелья осеннее золото казалось поблёкшим и фальшивым.
Горы... Невозможно в одном коротком слове передать их непоколебимую мощь, воздушную невесомость, прозрачную тишину. Описать, как серый камень взмывает к небу, в пламенеющем кружеве осеннего леса, как грохочут ледяные струи ручьёв, низвергающихся в долины, как холодными языками лижут руки небесные псы - облака. Горы - это всегда риск и сжимающий сердце страх потерять равновесие, и стремительный бег на месте, и безграничное чувство покоя.
Именно покоя искал Император, когда, оставив своего коня у начала неверной тропки, впервые вышел на обрывистый берег ручья. Вечного покоя. Глухой рокот воды заворожил человека, и, вглядываясь с пугающей высоты в стремительный бег ручья, крошечной речушки, он впервые задумался, чего собственно он ищет, чуть ли не ежедневно ускользая из дворца? Ответ оказался так прост! Снова и снова приходил он к ручью в поисках тишины, одиночества и... того единственного, что ещё интересовало его в сём мире.
Сейчас была осень, ранняя, солнечная и золотая осень, какой её восторженно воспевают многие поэты - краткий миг наслаждения красотой перед приближающимся ненастьем. Как жаль, что он не мог оценить окружающее его великолепие! Как жаль, что все его чувства умерли задолго до этой осени.
Император слегка кривил душой. Действительно, пусть нормальные человеческие чувства были ему недоступны (или он просто сумел убедить себя, что уже не способен чувствовать), но сегодня в его сердце царило совершенно необъяснимое опустошение. Как остывшее пепелище родного дома, чёрное прибитое дождём пятно на земле.
Мужчина поморщился, услышав за своей спиной чьи-то лёгкие незнакомые шаги. Кто мог решиться потревожить Бессмертного Императора в его уединённом убежище? Кто-то обознался? Но его невозможно принять за другого, столь велики внешние отличия Императора от его подданных.
Чудовищно велики. Император перевёл взгляд на своё тело, на бронзовую кутикулу, защищавшую слабую плоть. Издалека его можно было принять за рыцаря, одетого в доспехи. Раньше принимали.
Некоторое время он неподвижно ожидал... он сам не знал чего ждал: удара в спину, испуганного вскрика узнавания или восторженного буханья на колени (всё это уже было и не раз) но тишина затягивалась, ничего не происходило, и мужчина решился оглянуться. Наверное, он ожидал увидеть кого-то другого, не эту тощую девчонку с неровно остриженными волосами, разглядывавшую его с холодным интересом, словно диковинного зверя.
Дожили. Скоро любопытствующие дети начнут кидать в него камни, как в зверинце.
-Уходи, - глухо попросил он. Звук собственного голоса неприятно царапал горло, отвыкшее от человеческой речи.
Девчонка не двигалась, и тогда он снова отвернулся, предоставляя ей полную свободу действий. Пенящийся водоворот под ногами привлекал его, манил своей смертельной стремительностью. Он уже многие дни и ночи грезил этой сталью воды, разбивающей камни в песок, дающей и отнимающей жизнь. Он мечтал о том сладостном миге, когда камень под ним обвалится и пенящаяся бездна поглотит его исковерканное тело. Или какой-нибудь безымянный смельчак осторожно подберётся к нему, вот так же, как сейчас подкралась эта девчонка, и вонзит отравленный кинжал в спину, в узкую щель между лопатками - единственное место на спине, не защищённое хитиновой бронёй экзоскелета.
Император тяготился своим существованием. Он ждал смерти, как избавления.
Настырная девица подошла и бесстрашно села рядом на камень, но, в отличие от мужчины, её не заинтересовал водопад, она смотрела на облака, тянувшиеся за горизонт. На её губах появилась сдержанная улыбка.
-Уходи, девочка, - он уже умолял. Чужое присутствие заставляло его нервничать.
-Я не девочка, - довольно сухо ответила она и посмотрела прямо ему в глаза.
У неё был страшный взгляд, пустой, жадный и пронзительный. За всю свою долгую жизнь он не видал ничего подобного. И мужчина не нашёл слов. Он отвернулся, мучительно раздумывая, почему так трепетно вздрагивает в груди сердце. Впервые за многие дни он обратил свой взор к небу. Резкий порывистый ветер, не ощутимый внизу, гнал белые пушинки облаков прочь за леса и горы в темнеющий вечер.
-Я искала тебя, миротворец, - сказала она.
Он усмехнулся. Что его искали, изредка, но случалось. К примеру, когда прибывали послы сопредельных стран, придворные непременно посылали за ним пажа. Дабы шокировать и устрашить гостей видом Императора-получеловека.
Но так причудливо назвали его впервые.
-Я кто угодно, но не миротворец, - с неожиданной горечью посетовал он. - Я принёс слишком много горя, я разжёг войну, по моей вине половина городов лежит в руинах...
Он растерянно замолк, в который раз задумавшись, почему же его светлые мечты о свободе обратились в хаос кровавой бойни. Неужели все, что он может, это уничтожать уже созданное и приносить боль любимым? Любимым. Он любил двух девушек и потерял обеих.
-Мы говорим на разных языках, - спокойно ответила девушка. - Я не называла тебя мир приносящим, - она медленно повернула к нему лицо и вновь обожгла равнодушным холодом взгляда. Так могла бы смотреть смерть, и он поёжился, отводя глаза. - Я назвала тебя творящим миры.
И она простёрла руку, указывая вниз по течению горной реки.
Он всегда избегал смотреть в ту сторону. Слишком болезненные воспоминания вызывали в нём каменные осколки, закопченными пальцами тянувшиеся к высокому небу. Развалины крепости, нависавшие над тёмным омутом. Укоризненное напоминание о его страшных поступках.
-Тогда ты права, девочка, тогда ты права, - мужчина зажмурился. Он боялся даже представить, какой мир сотворил.
-Я не девочка, - вновь поправила она его.
-Неважно, - он до боли в глазах вгляделся в далёкие развалины. Он потерял друга во время штурма и впервые тогда познал яростный вкус мести. Именно ярость, его ярость смела крепость с лица земли. И вода в омуте стала багряной от крови его защитников.
-Да, это неважно, - после долгого молчания ответила девочка, которая девочкой не была.
-Зачем ты искала меня? - спросил он, вдруг вспомнив древний человеческий культ Дитя Смерти. Они иногда изображали Смерть в виде маленькой девочки.
-Твой труд окончен, - сказала она. - Добро или Зло ты подарил этому миру, неважно, но теперь он отвергает тебя. Ты стал здесь лишним.
Он кивнул, понимая и принимая её странную правоту.
-Одни проклинают меня, как исчадие ада, другие почитают за живого бога, - он криво улыбнулся правой половинкой рта. Левая парализованная половина его лица осталась неподвижной.
-Да, не многие миротворцы смогли избежать подобной участи, - согласилась она.
-Кто ты и зачем искала меня?
-Некоторые шутники называют меня судьбоносной. Мне не очень нравится, как это звучит, а они смеются. Надеюсь, ты не будешь меня так называть. А что касается причин, побудивших меня искать твоего общества... - она вертела в руках ивовый прутик, обрывая узкие листочки, - то в некотором роде это моё предназначение - искать миротворцев. Как твоё - вершить судьбы мира. Я ищу тех, кто, выполнив своё предназначение, не смог найти себе места в новом мире, оказался не удел. Я нахожу их, и предлагаю выбор.
-Выбор? Какой у меня может быть выбор? - тихо поинтересовался он.
-Остаться здесь... - она широко обвела вокруг, как бы случайно указав прутиком на сожжённую крепость, - или уйти со мной.
-Уйти? Куда? - хмуро уточнил он, вновь удивляясь, как странно заныло сердце, исполняясь противоречивых предчувствий.
-Я никогда не говорю, куда. Я всегда предлагаю уйти в полную неизвестность, - по её губам скользнула короткая улыбка.
-И многие соглашаются... уйти? - он, как бы невзначай, прижал руки к пластине, прикрывавшей его живот. Его сокровище, единственное, что удерживало его в жизни, его ребёнок, сын принцессы фьёрфков и получеловека...
-Обычно соглашаются, - сказала она. - Вам, миротворцам, свойственна воистину безграничная жажда перемен. Иначе вы бы не были тем, что вы есть.
Он понимающе улыбнулся, кивнул. Да, в глубине души, он был готов отправляться куда угодно хоть сейчас.
-Пошли?
-Хорошо, пойдём, - он бесстрашно протянул ей руку, закованную в хитин, и позволил свести себя с валуна.
За их спинами что-то с оглушительным треском лопнуло и шумно обрушилось в реку. Оглянувшись, Император обнаружил на месте своего любимого камня тревожно зияющую дыру в кромке обрыва. Внутри всё сжалось от понимания, сколь близко прошла желанная смерть.
-Ты не собираешься меня убивать, - в глубине души он давно понял, что, чего бы ни собиралось сотворить с его жизнью это существо, притворявшиеся маленькой девочкой, покоя ему не видать.
-Да, обычно я даю жизнь, а не отнимаю её, - она улыбнулась, но улыбка её была похожа на хищный оскал, - это гораздо страшнее.
Короткая извилистая тропинка привела их к вороному жеребцу под алым парчовым седлом. На сей раз жеребец не томился в одиночестве, ожидая возвращения своего господина в компании старой нищенки. Старушка глянула на подошедшую пару сквозь спутанные грязные волосы, закрывавшие её лицо. На мгновенье её мутноватые выцветшие глаза превратились в пронзительно голубые ясные и яростные.
-Ты опять встаёшь на моём пути! - хрипло прокаркала нищенка.
Император уже хотел возмутиться, опровергнуть возведённый на него поклёп - он никогда не видел этой женщины раньше, как ей ответила его спутница, безразлично пожав плечами.
-Когда-нибудь и ты встанешь на моём пути, - она сжала его пальцы, - но не сейчас.
-Не сейчас, - согласилась старуха, отступая с дороги.
Он с удивлением прислушивался к их обмену любезностями. Могучая магия вершилась на его глазах, но он её не понимал.
-Пойдём. Или ты хочешь взять кого-то с собой? - девочка настойчиво тянула его за руку.
-Нет, - он покачал головой, незаметно прижимая свободную руку к животу.
-Так часто бывает, - понимающе кивнула девочка, - но иногда миротворцы забирают своих соратников и друзей, родственников, лошадей и даже стада. Мой личный рекорд составляет двести четырнадцать человек, пятьдесят четыре лошади, и триста три овцы на одного миротворца. Это были остатки его личной армии и обоз.
Мужчина улыбнулся. Вряд ли нашёлся бы хоть один человек или фьёрфк, кто согласился бы отправится с ним в путешествие. Да и ему никто не был нужен. Ни дружба, ни любовь, ничто не привязывало его к этому миру.
-У меня есть только это, - и, помедлив, он извлёк из-под брюшной пластины приплюснутый кожаный мячик бежевого цвета размером с его кулак.
-А что это? - девочка удивлённо приподняла брови.
-Мой сын.
Пальцы девочки нежно погладили воздух над яйцом.
-Сын? На тебя ни капли не похож.
-Он же ещё яйцо, - снисходительно улыбнувшись, он убрал малыша обратно под пластину. - Разве ты никогда не видела яиц фьёрфков?
-Я искала тебя, а твой мир меня мало интересовал, - сухо возразила она. - Готов? Ты ещё можешь отказаться.
Император с сомнением оглянулся на старуху, скорчившуюся у ног жеребца. Он уже догадался, что она такое. Не пойди он за девчонкой, лежал бы сейчас на самом дне потока.
-Я не передумаю, - он решительно выпрямился, расправил плечи.
-Хорошо, - девчонка вытянула руку, хищно изогнув пальцы - ему показалось, что человеческая плоть на миг блеснула металлом - и с силой ударила по воздуху. Само пространство содрогнулось, заржал жеребец, а в воздухе раскрылась прореха, из которой брызнул ослепительный жёлтый свет. Словно убегающая вниз тропинка была нарисована на холсте, в котором девчонка проделала дыру. И из этой дыры струилось ослепительное сияние, в которое и устремилась девочка, так и не выпустив его руки. Он бесстрашно шагнул вслед за ней.
Несколько шагов сквозь сияющую неизвестность и они оказались на одуванчиковом лугу, залитом ярким полуденным светом, со всех сторон окружённом кучерявыми рощицами, и только впереди виднелось нечто вроде горной гряды - сплошной стены серо-голубого камня. Даже без особых усилий Император разглядел террасы и лестницы, выраставшие из стены.
-Некоторым нравится жить под землёй, - прокомментировала девочка его наблюдение, - другие стремятся забраться повыше. Есть любители подводного образа жизни, а кое-кто обитает на деревьях. Пойдём. По традиции, все новички начинают с Поселения.
От одуванчиковой лужайки, через поле голубых как небо колокольчиков, мимо светлого хоровода берёзок - путь к Поселению оказался не близок. По бревенчатому мостику, перекинутому через прозрачный ручей. Вдоль по вымощенной треугольной плиткой алее, с одной стороны затенённой красными клёнами, а с другой отмеченной одинаковыми кубами из алого полупрозрачного камня. Мимо поля, засеянного отборной пшеницей, по краю дубовой рощи. Император, отвыкший от долгих переходов за время благополучной жизни во дворце, немного запыхался, девчонка же казалась неутомимой.
Чем ближе они подходили к Поселению, тем явственней становилось присутствие людей. Всё чаще им попадались протоптанные, посыпанные песком и мощёные тропинки. Вот родничок, заботливо обложенный самоцветами, вот деревянная резная скамейка под раскидистым древним дубом. А на горизонте, у подножия скалы, отчетливо вырисовывался город. Поселение. Высокие башни, утопающие в цветущих садах, соединённые ажурными мостами, полощущиеся на ветру разноцветные вымпелы на башенных шпилях.
С каждым шагом Императором овладевали мрачные предчувствия. Он уже чувствовал себя чужаком, изгоем в светлом, радостном мире отставных миротворцев.
Когда стали различимы и крохотные фигурки людей, снующих между построек, он неожиданно остановился.
-Я не пойду.
-Почему? - девочка отступила на шаг, отпустив его руку.
-Потому что... посмотри на меня!
-Смотрю, - она неуверенно улыбнулась, - и не вижу ничего особенного.
-А это?!
Потрясённый её безразличием, Император широко развёл руки, выпрямил две пары среднегрудных ног, вооружённых зазубренными острыми ножами (незаменимых при лазании по отвесным скалам и в бою), поднял видоизменённые ногочелюсти, в спокойном состоянии лежавшие на груди, наподобие воротника, а сейчас прикрывшие его лицо как рыцарское забрало. Встряхнул чувствительными антеннами, до того скрывавшимися в ложбинках хитина над ушами.
Фьёрфки хорошо поработали, пытаясь превратить его, тогда ещё мальчика, в своё точное подобие, сохранив при этом внешнее сходство с человеком. Император даже не помнил имени того ребёнка, каким он был, не помнил, как инсекты украли его у родителей. Годы обучения на воина и шпиона фьёрфков давно забылись как сон, а жестокая война между фьёрфками и людьми уничтожила всех подобных ему полулюдей. Война, в которой он, предав своих создателей, привёл людей к победе.
Среди фьёрфков даже память о нём предана анафеме. Принцесса, когда-то очень давно вопреки правилам и законам инсектов полюбившая его, бросила к ногам Императора оплодотворённое им яйцо, проклиная свои чувства. Люди же всегда ненавидели его. За внешние отличия, за его силу и ловкость, за сверхчеловеческие способности. А ведь это ради людей он предал своих товарищей фьёрфков, ради их свободы рисковал жизнью. Единственная девушка, испытывавшая к нему хоть какие-то тёплые чувства, бросила его, тогда уже будущего Императора, ради нищего охотника.
Чудовище, вот как называли его и люди и фьёрфки.
-Чудовище, вот кто я, - прошептал он, закрывая глаза.
Сейчас она заберёт его, вернёт обратно к ручью. Жаль, а ему уже начало здесь нравиться.
И тут она расхохоталась.
Император недоверчиво посмотрел на девчонку, всхлипывающую от смеха.
-Ой, не могу! - стонала она, складываясь пополам и прижимая руки к животу, - неужели ты думал, что при таком образе жизни, хоть один миротворец умудрился остаться человеком? Незатронутым если не внешним, то хоть внутренним изменением?
-Но я убийца...
-Да, сложновато вершить судьбы мира и не обзавестись парой сотен личных призраков, - весело согласилась девчонка, и насмешливо фыркнула, - ты ещё не понял? Не важно, что было раньше. Здесь никто не знает тебя и твоих дел. А теперь прекрати жаловаться и иди, - она ткнула пальцем в сторону Поселения, - если ты ещё немного задержишься, наступит ночь.
Император сделал пару шагов, оглянулся.
-А ты?
Девочка покачала головой.
-Я создала этот мир, но места мне здесь нет.
Император уже отошёл на сотню шагов, когда в спину ему ударил тихий шёпот.
-Позволь дать тебе один совет... Император. Смени имя. Если выйти на площадь и крикнуть "император", обернётся человек десять...
Он кивнул, но оборачиваться больше не стал. Мысленно он уже весь был там, среди цветущих деревьев, между высоких серебристо-серых башен. Среди совершенно незнакомых ему людей, которым даже имя его неизвестно.
Это было начало иной жизни, и неожиданно он ощутил себя... обновлённым. Словно он умер и воскрес в этом мире. Имя! Нужно имя. Ему же придётся как-то себя называть?
Неожиданно его ноги вросли в землю. Среди деревьев промелькнула стайка детворы за которой вприпрыжку гнался дракон - совершенно такой, как в сказках. Покрытый изумрудной чешуёй, крылатый, с длинным гибким хвостом. Император готов был стремглав кинуться на помощь, если бы не звонкий детский смех, с восторженным повизгиванием прокатившийся по округе. И дети... Ему показалось, или они все были разного цвета? Даже, кажется, зелёного.
Яйцо, которое он бережно сохранял все эти годы, не желая выпускать сына в мир, где все будут его ненавидеть, удобно легло на ладонь. Теперь можно.
От поселения навстречу ему двигалась группа людей, но безымянный пока человек, бывший Император, будущий отец, не видел их из-за пелены слёз, застивших глаза.