Он прошел к бару, положил на стойку пакет, поправил очки.
- Три "Гиннесса".
Бармен наполнил три стакана, добросовестно выжидая пока в каждом сядет первая пена. Очкарик открыл пакет, взял стакан, начал вливать "Гиннесс".
- Вообще-то, - бармен насторожился, - у нас лицензия.
- Он будет пить здесь.
В пакете стали смачно глотать. Очкарик начал вливать второй стакан.
- Всё ему? - спросил сосед.
- Всё.
Очкарик начал вливать третий стакан.
- А не хватит ему? - спросили из угла.
- Нет, - очкарик вздохнул.
Когда стакан опустел, пакет дернулся, булькнул, рыгнул.
- Хорошо пошло, - сказал гнусавым голосом.
- Тяжело тебе с ним, - покачал головой другой сосед.
- Сейчас всем тяжело, - отозвались из противоположного угла.
- Ну? - пакет булькнул.
- Еще три, - очкарик обернулся к бармену.
- Только не выноси.
Бармен повторил операцию со стаканами. Очкарик опустошил их в пакет.
- Куда в него лезет? - поинтересовались из первого угла.
- Главное чтобы не полез драться, - очкарик вздохнул.
- Хорошо! - пакет рыгнул, задергался так, что чуть не рухнул со стойки.
- Уже? - первый сосед попятился. - Драться?
- Нет. Пока только петь будет.
- Бы-вы-ва-а-ли дни весе-е-лые... - пакет подпрыгнул, булькнул.
- Это мы слышали, - сообщили из противоположного угла. - Что бы новенького.
- Он на латыни знает.
- Супер. Ну?
- Mentula tam magna est quantus tibi, Papyle, nasus, - пакет гигикнул, - ut possis quotiens arrigis olfacere*.
- Неэстетично, - второй сосед поморщился.
- Вполне жизненно, - успокоили из первого угла.
- Я жду! - пакет рыгнул, подпрыгнул.
- Еще три, - сказал очкарик кротко.
- Только не выноси.
Стаканы наполнились. После каждого стакана пакет дергался, блаженно отрыгивал.
- А еще что-нибудь? - потребовали из противоположного угла.
- Dicam simpliciter tibi roganti - pedicant, Philomuse, curiosos**.
- Это вообще нецензурное, - первый сосед поморщился.
- Напился - пусть ведет себя прилично, - отозвались из первого угла.
- Кто там еще вспух? - пакет задергался, забулькал. - Тебе тоже пора на помойку? Сейчас сделаем.
- Еще три, - сказал очкарик грустно.
- Тяжело тебе с ним, - второй сосед покачал головой.
- Только не выноси...
Очкарик залил в пакет очередную партию.
- Двенадцать "Гиннессов" за вечер даже мой тесть не осилит, - сказали в противоположном углу с уважением. - Пусть он еще что-нибудь почитает?
- Пошел ты, - пакет рыгнул.
- Куда?
- Сказать?
- Ну, продолжай уже.
- Значит сказать? При женщинах, детях? Ты хорошо подумал?
- Начинается...
Очкарик схватил пакет, который заколотился как бешеный, бросился к выходу. Дверь хлопнула.
- Я же сказал! - бармен вылетел из-за стойки, распахнул дверь, выглянул вслед. - Не выносить! У нас лицензия! Блин, что за люди!
* Хрен твой огромный такой как, Папил, и нос твой огромный. // Так что когда он встает можешь нанюхать его. (Марциал, VI XXXVI)
** Филомуз, от души тебе признаюсь - // любопытных в очко они пердолят. (Марциал, XI LXIII)