Они- ( им. в виду - щели мироздания) находятся только в нескольких местах на земле или в воздухе. Они есть и в России!
Проникновение туда, всегда связано для человека с неминуемым риском для жизни. Это могут быть пропасти, омуты, болота иногда реки или бездонные колодцы.
Угроза неминуемой смерти всегда останавливала людей от опрометчивых поисков. Страх гибели отпугивал непосвященных, и переступить черту - фактически, значит победить самого себя, практически решиться на самоубийство и познать смерть. Надо помнить, что случайное проникновение людей в зоны перехода практически исключено, а вероятность правильного попадания в стык времени и точных координат места перехода ничтожно мала.
Представление человека об окружающем его мире запрограммировано, и это четкое построение глобальной программы нарушать нельзя - почему?
Одним из видов перехода является смерть. Чья смерть? Какая смерть?
Почему смерть - всегда необратима? Это некий закон? Если это закон - каковы его постулаты?
Все живое, неминуемо должно умереть... (Здесь сразу) - ограничение по времени? Усталость жить - время всегда рассчитано правильно, или есть запас?
Необратимость смерти, прежде всего, связана с самим телом, закон обладания телом - если тело умирает - просто потом - некуда возвращаться. Новое тело? Новое тело полярно и имеет равнозначную природу. Оно новое, и автоматически отсекает старую память, или замораживает - консервирует на время?
Что это - новое тело, новая память или... что-то еще?
Игры разума. Технический прогресс неизбежно ведет к освобождению человечества от бремени физического труда, следовательно - теряется призрачная занятость мозга и человек начинает больше времени тратить на разум - думать оказывается совсем не просто, иногда это невероятно тяжело и усталость от этого занятия даже превышает подчас, уровень физической усталости. От усталости плоти еще можно отдохнуть, а вот от усталости мозга...?
Наш мир однообразен в своих проявлениях - жизнь современного человека - это постоянная и бессмысленная потеря драгоценного времени. Лишь только некоторые, чрезвычайно редко встречающиеся люди, научились по настоящему ценить свое время. Эта фраза именно о них - о людях времени.... Надо попробовать поиграть со временем, ведь дни можно сжимать, а можно и растягивать.... Сначала попробую немножко спрессовать время.... Надо, надо - срочно познакомиться с Виктором.
2
- Ты чего задираешься... Ты замусоленный книжный червь, - уже порядком, поднабравшийся Витек, громко икнул. В его маслянистых, рыбьих глазах засветилась угроза. - Сидишь здесь, как пень!... На-на жопе ровно, а другие вкалывают.... Работать надо, а не побираться... - он опять икнул, тяжело приподнялся на стуле и приблизил свое, разгоряченное, как хорошо прожаренный блин, лицо к побледневшему Алексею.
Густая, сивушная вонь, пахнула Нилову в лицо.
- Сядь, сядь... Конечно, несомненно, надо работать, а не Ваньку валять...
- Во-от, - Витек помахал перед собой нетрезвым, бугристым пальцем, - признаешь свою лень! А то, философствуешь здесь... От жизни устал..., живешь здесь... - он обвел плавающим, размытым взглядом маленькую веранду затерянного в недрах небольшого садоводства дачного домика, - как призрак... отшельник хренов. Да чем ты лучше других? И как можно, - он поднес к глазам искрящуюся на солнце и наполненную до краев ледяной водкой, стопку, - устать вот от этакой красоты, а-а? Скажи на милость...
- Успокойся, на вот лучше закуси... - Алексей толкнул в сторону собеседника желтую миску с солеными огурцами. - Сам солил... - произнес он, без лишней скромности.
- А ты, что же? - вспомнил Витек. - Больше не будешь со мной пить...?
- Мне уже хватит.
- Да-а - совсем видно, нюх потерял, - обиженным голосом сказал гость и резким движением опрокинул стопку. Смачно захрустев огурцом, он выставил вперед указательный палец и добавил:
- Но, ты особо-то не расслабляйся, я за тебя долго отдуваться не собираюсь, а то пристроился, понимаешь... - он прищурился. - Я тебя вычислил и другие, значит вычислят...
3
Витек уехал только утром. Покачавшись, на еще не трезвых ногах и перемешав на крохотной веранде старую, доживающую свой век, мебель, он, проурчав ради приличия не разогретым двигателем своей иномарки, отбыл, наконец, в неизвестном направлении.
Алексей Нилов так и не спустился со своего верхнего этажа проводить гостя. Неожиданный визит его бывшего компаньона по бизнесу, словно появившегося из какой-то прошедшей, чужой, совсем не касающейся его - сегодняшнего Нилова, реальности, все же внес суетную необходимость переживаний в его благополучный и с таким трудом обустроенный быт. Угрозы Витька, впрочем как и сам он, конечно не могли сильно навредить устоявшемуся как засохшая кофейная гуща дачному мирку, но в чем-то этот пьяный и в сущности несчастный человечек был прав - его уже не оставят в покое. За Витьком приедут другие и уже не будут спокойно пьянствовать на богом забытой веранде, скорее всего, нет - они приедут за ним за Ниловым, чтобы испортить ему оставшуюся жизнь. А значит, времени у него остается мало - пора, пора начинать... и спешить, а вот спешить как раз, Алексей Нилов в последнее время не любил - спешка всегда приводила его к непредсказуемым последствиям...
4
Странный Виктор, на первый взгляд, показался ему вполне нормальным человеком. В белых, непонятного покроя, брюках и черной с нелепыми узорами на воротнике и рукавах рубашке, он словно перенял образ советского интеллигента эпохи "Брежневского" застоя.
Широким жестом, встретив Нилова, на границе своего земельного надела, почти в восемь соток, Виктор Афанасьевич Звягинцев, повел его к небольшому, еще меньшему чем у Алексея, ядовито-желто-облупленному домику, который, скорее всего и составлял основную часть наследства семьи Звягинцевых - бывших инженеров, бывших врачей, даже бывших партийных функционеров. И теперь, когда-то эта доминанта их наполненного суетливой борьбой за существование в огромной стране, прошлого, совсем пришла в упадок и служила лишь жалким по нынешним меркам укрытием от непогоды, для их незадачливого отпрыска, тоже по-своему бывшего - бывшего студента и аспиранта, мужа и семьянина и еще кого-то там еще.
Нилов долго искал Звягинцева. Перерыв ради этого целую кучу архивных документов, еще будучи при делах и деньгах, и конечно не без помощи ментов, он все же разыскал этого беглеца времени. Тогда, еще не поверив до конца, что его поиски могут увенчаться успехом и что этот человек действительно существует, и что именно он - тот самый, настоящий Звягинцев, а не какой-то там однофамилец, Алексей, почти наобум, купил неподалеку от искомого адресата, абсолютно ненужный ему в то время дачный участок. И вот уже почти три недели, привыкая к тишине и покою, сначала вынужденного, теперь уже - необходимого уединения, он ходил кругами вокруг соседа Виктора, затягивая паузу и все ни как, не решаясь на первый и самый трудный контакт. Однако после визита компаньона все резко изменилось и время, перестав быть его помощником и тренером, всего за один вечер превратилось в подгоняющий - бьющий по пяткам хлыст.
Внутри домик Виктора Звягинцева создавал иллюзию странного ощущения объема. Снаружи - маленький и неказистый, внутри он казался достаточно просторным и уютным.
Устроив гостя на искрящейся солнечным светом летней веранде, Звягинцев, не спеша и по-деловому заваривал свежий чай. Его, давно раздражал этот замкнутый сосед, ни с того не с сего появившийся, со своим назойливым вниманием, на границе его владений. К тому же он чувствовал повышенный интерес с его стороны, именно к нему Звягинцеву, а не к кому-нибудь другому и поэтому решил без обиняков поинтересоваться - в чем же, все-таки дело? Чем это таким особенным, может быть вызвано столь неподдельное внимание к его скромной персоне?
Через минуту, вынырнув из кухни с дымящимся подносом, он спросил:
- Как вы говорите, вас зовут?
- Алексей Николаевич Нилов, - тихо ответил гость.
Звягинцев мягко поставил поднос, налил соседу чаю - немножечко затягивая паузу, небрежно подвинул в его сторону ажурную серебряную сахарницу и глухим голосом сказал:
- Ну что ж, теперь будем знакомы, меня, как вы уже наверно знаете, зовут Виктором Афанасьевичем Звягинцевым. И я, честно говоря, не совсем понимаю, в чем собственно дело. Почему вы за мной следите?
Нилов едва не подавился чаем, он закашлялся, на глаза его навернулись слезы.
- Как вы догадались? - хрипло спросил он.
- Ну-ну, откашляйтесь, как следует. Заметить ваше внимание было не сложно и, причем замете - явно, не профессиональное внимание, потому что профессионал, на вашем месте, не вел бы себя подобным глупым образом. Но-но, не обижайтесь, - Виктор заметил удивленно-негодующую реакцию гостя и приподнял ладонь, - я всего лишь констатирую факт и честно вас спрашиваю, и поэтому, естественно надеюсь на ваш искренний ответ. Иначе, разговора у нас, просто не получится...
- Я просто хотел встретиться с вами, - запинаясь, начал Алексей, - и поговорить.... Да, да - именно так - я просто хочу с вами поговорить и... совсем не хотел следить за вами...
- Ладно, - в голосе Виктора зазвенел металл, - чувствую, что все же разговора у нас сегодня не выйдет. Мне кажется - вам лучше побыстрее отсюда убраться и больше не показываться мне на глаза...
- Погодите, погодите, - перебив Звягинцева, поспешно залепетал смущенный Нилов, - расскажите мне о времени... Я хочу найти щель!
Виктор Звягинцев расслабленно откинулся на спинку небольшого диванчика, на его лице проступило удивление.
- Вы обратились не по адресу, - он печально улыбнулся. - Вам нужно к психиатру, молодой человек, а я, - он развел руки в стороны, - ни чем вам помочь не смогу...
- Послушайте, - словно не слыша последней реплики Звягинцева, взволнованно заговорил Алексей, - вы же сами писали о сжатии времени, о синхронизации...
- Если вы имеете в виду мою студенческую работу, то это не более чем бред. И не забивайте себе этим голову...
Нилов просто не верил собственным ушам.
- И что мне теперь делать, - выдавил он из себя абсолютно не уместную сейчас, глупейшую фразу. И она, по всей видимости, окончательно рассердила хозяина дома.
- Да что хотите, то и делайте, - раздраженно бросил Виктор, резко поднимаясь со своего диванчика и тем самым недвусмысленно показывая, что аудиенция закончена. - У меня дела...
- Все.... Извините, извините... - Алексей, чуть не опрокинув стол, выкатился на улицу. Там, все было по другому - солнечный день кружил по небосводу, весело щебетали птицы и где-то жужжал трудяга шмель.
5
Виктор поднялся на второй этаж и заглянул в просторное окно. Незваный гость удалялся. Его сутулая спина уже мелькала среди невысоких кустов черной смородины. Скоро она совсем раствориться в зелени этого старого лета...
Надо бы заняться ягодами, уже почти пора... - устало подумал Звягинцев и лениво потянулся.
Он знал, что этот незнакомец, должен пока подождать - его время еще не пришло...
6
Из записок Алексея Нилова:
...что это значит - спрессовать время? Это, прежде всего, отказаться от ненужных действий или сократить их до минимума, действий запрограммированных в подсознании, чаще всего к ним относятся обыденные дела. Например - мытье посуды или уборка помещения, стирка белья. В течение этой простой автоматизированной работы, мозг чаще всего замирает, или лучше сказать замерзает на мгновения связанные с непосредственной физической нагрузкой, мозг занят моторными командами, управлением организмом - мысли в эти минуты притупляются, и человек зачастую не думает ни о чем или перемалывает в мозгу уже застоявшиеся там старые мысли. Необходимо, прежде всего, научить разум работать постоянно с максимальной нагрузкой, не отвлекаясь на игрушечные дела. И только в моменты выполнения осмысленных решений, добавляя к действиям организма силу мысли, собрав физическое и духовное в единый кулак, можно добиться поставленной цели, пусть даже мелкой прозаичной.
Эта наука думать, на самом деле великая наука и мне необходимо ей овладеть...
Это первое упражнение - оно нужно для выработки непрерывности мышления и, несомненно, позволит мне продвинутся дальше.
Вторым шагом к управлению временем, может стать осознание непосредственно времени - внутреннее осмысление его течения и когда мысленный образ структуры времени синхронизируется в сознании. Когда мозг начнет, наконец, чувствовать время - только тогда можно попробовать его замедлить или наоборот растянуть. Именно тогда может появиться, так называемое, чувство времени, которое впоследствии позволит безошибочно определить местонахождение щелей мироздания...
Время - величина постоянная, человеческая мысль на его фоне - слишком переменчива и противоречива... Их амплитуды необходимо выровнять и согласовать, чтобы затем произвести дальнейшую перестройку организма - это довольно сложная задача, но, обращаясь к записям Звягинцева, можно получить способ или ответ...?
Почему, он не стал со мной разговаривать?!
7
У него ни чего не получалось. Мысли прыгали как сумасшедшие зайчики. После утомительных упражнений, часто долго болела голова. В такие минуты, Алексею хотелось быстро состариться и умереть.
Весь красный от напряжения, он думал, думал и еще раз думал. Более или менее успокоить скованный сомнениями разум ему как раз удалось, а вот настроиться на переживание времени не получалось. Время летело само по себе, отдельно от него, вместе с этим жарким летом и всем окружающим его маленький домик миром, и в то же время он находился в нем - в этом общем неостановимом ни какими силами, великом потоке. Река времени пронзала его невесомое тело, ласкала его бренные мысли и уносилось прочь в неизведанные дали, оставляя его в тихой заводи одиночества и сомнений. Может действительно все это бред его больного разума. Ради какого-то эфемерного миража он оставил на взлете прибыльный бизнес, ночами разбирал рукописи первых научных сотрудников того, до сих пор засекреченного Объекта-0, может действительно дурь скоро пройдет, туман надуманных надежд рассеется и вновь перед ним оголит свой зад уже ни чем не прикрытая страшная реальность безденежья и одиночества. Нет этого не может случиться, он прекрасно помнил скупые строчки с обрывками мыслей первых ученых. Все было прозаично и в то же время очень таинственно.
Первый эксперимент проводился с людьми страдающими шизофренией и именно тогда, после жестоких опытов удалось проследить едва уловимую взаимосвязь мысли и хода времени. Больной, под воздействием некоторых лекарств, мог, как бы замораживать внутри себя целые отрезки времени и уже даже не секунды и минуты, - в результате нескольких длительных опытов даже целые часы и дни...
Как раз одним из тех самых, молодых сотрудников и был Виктор Звягинцев. Причем, из более чем, тридцати задействованных тогда специалистов, с невероятным трудом обнаружить удалось только его одного. Все остальные словно тени, бесследно растворились в прошлом...
Их родственные связи обрывались, дети умирали при невыясненных обстоятельствах, а сами они, как правило, отбывали в неизвестных направлениях и уже никогда больше не поддерживали отношений даже с самыми близкими для них людьми. Само по себе это одно, уже было странно и то, что удалось из всей старой группы первых ученых, обнаружить лаборанта Звягинцева, Алексей Нилов считал невероятной удачей, которая может быть выпадает человеку лишь однажды в жизни.
И вот, теперь, пред ним тупик. Гора, ни кому ненужных записок, размышлений ни о чем и полное нежелание Виктора вступить с ним в контакт.
Однако времени у него оставалось все меньше и меньше, и нужно было что-то делать. После мучительных раздумий он решил еще раз навестить своего немногословного соседа и попытаться подобрать еще хоть какую-нибудь крупицу информации. Возвращаться не солоно хлебавши в бандитский мир Витька, ему страсть как не хотелось...
8
С трудом, дождавшись полудня, когда любого человека, какой бы он не был лежебока, разбудить уже чрезвычайно трудно, Нилов, напустив на себя скучающий вид беззаботного дачника, побрел в сторону соседского участка.
Виктор, оказался неподалеку от своего дома. В больших черных очках и смешной белой панаме, он собирал ягоды черной смородины. Почувствовав приближение Алексея, Звягинцев поднял голову, неловко двинул рукой и задел, стоящее у него на коленях, пластмассовое ведерко с ягодами. На землю просыпалась целая горсть матовых, спелых ягод. Он проворчал что-то себе под нос, и со вздохом наклонился вниз.
- Опять пожаловали... - прокряхтел он от туда, толи спросив, толи просто в виде утверждения.
- Извините что помешал, - смутился Нилов.
Обычно раньше, напористый и наглый в разговорах с людьми, рядом с Виктором он чувствовал себя, чуть ли не нашкодившим школьником, однако перебороть себя и снова надеть свой старый, сотни раз проверенный имидж, самоуверенного рубахи-парня, он почему-то не мог.
- У меня есть к вам несколько вопросов... Можете, конечно, на них не отвечать, но все же послушайте...
- Ну почему же, может, и отвечу, - Звягинцев, наконец-то, вылез, из-под своего куста. - Смотря, что за вопросы... Может, как и в прошлый раз, на веранду пройдем, - он проделал приглашающий жест рукой, - чувствую, вы от меня так просто не отстанете.
- Да, конечно, можно и там...
Не дослушав Алексея, Виктор, поднялся на ноги и на ходу стряхивая с брюк пыль и сор от кустов смородины, быстрым шагом пошел к дому. Нилов от неожиданности пожал плечами и направился вслед за ним.
Большие солнечные окна веранды на этот раз были прикрыты плотными занавесками, в помещении стоял приятный для глаза полумрак.
Виктор, без предисловий, нырнул на свой маленький диванчик.
- Ну, задавайте ваши вопросы, прогонять вас все равно бесполезно... Вы наверно журналист?
- Нет, я по собственной инициативе, так сказать...
Алексей, твердо решив выговориться, без обиняков уселся на ближайший стул и начал рассказывать. Звягинцев слушал его, казалось внимательно, иногда поглядывая по сторонам и легонько пощипывая подбородок. Нилов несколько раз заметил в его глазах плохо скрываемые, искорки живого интереса.
- И что из этого всего следует, - поинтересовался он уже в самом конце рассказа.
- Я вам говорил в прошлый раз, я хочу разыскать щель...
- Это не щель, а скорее своего рода шлюз, но дело не в этом. То о чем вы мне сейчас рассказывали отчасти, правда. Действительно, существовала некая группа молодых ученых, но где они сейчас находятся и что, с ними всеми стало - как вы говорите, они исчезли, или не исчезли, а просто провалились куда-то, я не имею ни малейшего представления.... А то, что вы, на основе давно забытых всеми и мной, в том числе научных работ, которые и сделаны то были всего-то на основании одного, замете, всего лишь одного удачного эксперимента, делаете какие-то там выводы, что-то там ищите или воображаете себе невесть что, это ваше личное дело и помочь я вам ничем здесь не смогу. Так что, скорее всего вы обратились не по адресу...
- Вы мне можете хотя бы рассказать о том, как проводился эксперимент, точнее как происходил процесс синхронизации?
- Этого я вам рассказать не могу, - сухо ответил Виктор, - по той простой причине, что не знаю как это было, медицинской частью эксперимента занимался другой ученый.... Гм, - он снова поскреб свой подбородок, - знаю только, что применялись какие-то новые, по тем временам, сильнодействующие препараты. И кстати, больной после опыта, так и не выздоровел, по моему мнению - его состояние только ухудшилось...
- Но ведь этого человека, потом куда-то увезли, с его помощью ведь можно было обнаружить координаты?
Звягинцев недовольно поморщился.
- Мне это не известно. Так что извините, ничем не могу помочь, - холодно повторил он.
Алексей рассеянно поднялся со стула. На его лице застыло безнадежное выражение.
- Вот еще что, - неожиданно остановил его Виктор, - могу только заметить, что если вы что-то там себе твердо решили, - он покрутил рукой у виска, - то уж будьте любезны, доводить это свое решение до логического конца, потому что, я считаю, что любые значительные изменения в жизни человека происходят, прежде всего и чаще всего, только по единоличному решению этого самого человека. По простому принципу - хочешь прыгнуть - прыгай, хочешь делать - делай и не спрашивай совета! Судьба вмешивается, как правило, только потом, уже после сделанного шага - судьба лишь констатирует, зачастую уже свершившившейся факт.... Так что дерзайте молодой человек, - на этот раз в глазах Звягинцева мелькнула хитрость, - дерзайте... - он устало зевнул.
- Спасибо хоть на этом, успокоили, - пробурчал Нилов, покидая прохладную веранду, - что ж придется дальше самому...
Глава 2
БАБЬЯ ТОПЬ
1
Зевота одолевала Алексея. Ему казалось, что рот его, так и останется в своем распахнуто оскаленном положении, а веки его, склеенные между собой густой, клейкой дремотой, никогда уже не разомкнуться вновь, и не увидят снова этот зеленый, великолепный мир.
Как заправский грибник он встал сегодня слишком рано, аж, в пять утра и по утренней, бодрящей не хуже ведра ледяной воды, прохладе отправился в лес. Однако, даже находясь в вертикальном положении и более того, в состоянии движения, он все равно чувствовал подкатывающиеся к нему волны сонного похмелья, оставшиеся в организме, после пьянящего не хуже алкоголя, глубокого, ночного сна. В последние несколько ночей, этот странный сон неизменно повторялся. В нем его куда-то тянуло, или лучше сказать, засасывало в неведомую, но судя по ощущениям, очень глубокую - бесконечно глубокую пропасть. Окутанные непроглядной мглой, каменные стены ее, пролетали мимо него, набирая скорость и постепенно сужаясь под ним. Он с ужасом ожидал скорого удара об эти страшные покатые стены, когда его хрупкое тельце с ужасной силой, втиснет в эту узкую щель между ними, сожмет со всех сторон и, перемалывая кости, превратит в блин. Но сон его продолжался, и он летел и летел, ежесекундно ожидая конца, но конец все не приходил и только лишь поздний утренний свет, выдергивал его на поверхность, разрушая стены пропасти и стирая в памяти страшную безысходность ночи.
Под ногами у него похрустывали веточки, призывно и как-то совсем не по-утреннему, щебетали птицы. Лес, окутанный росистым ветерком, тихо шелестел, переговариваясь едва слышно тысячами шепотков. Лес жил и лес ждал. Все было старое, изношенное и в то же время такое же, как и всегда, только вот приличные грибы почему-то не попадались. Лишь изредка - обкусанные по краям, широкие как лоскутки красной материи, одинокие сыроежки. Да еще, семейства стройных, коричневатых, грустных поганок, вертелись хороводами под его ногами, ему становилось скучно и даже немножечко обидно за столь ранний, теперь уже, кажется бесполезный подъем.
В его ногах появился гул, он стал шарить глазами по окрестностям, подыскивая удобное место для отдыха, но пока ничего не находилось. Лес вокруг него, постепенно завоевывало болото, пушистый мох уже начал намокать, заполняясь прозрачной влагой в маленьких озерцах под его ногами, над приземистыми кустиками брусники закружила, суетливой взвесью мошкара.
Наконец, увидев поваленное наискось, толстое дерево, он присел. Несколько мгновений перед его глазами, плясали разноцветные зайчики, потом все успокоилось - мир снова приобрел свою болотисто - бруснично-лесную структуру. Он прислушался. Писк мошкары утих, лес словно неожиданно замер. Вокруг него повисла тишина. Нилов прикрыл глаза и привалился спиной к теплому замшелому стволу. Приятная истома сразу растеклась по натруженным ногам.
Что-то шевельнулось внутри него. Внезапно он ощутил поток - неведомая сила протекала беспрепятственно сквозь его тело, не оставляя следов своего течения и не замедляя свой неумолимый бег. Ему захотелось потянуться за этой странной силой, пробежать немного вместе с ней в манящую неизвестность. И он стал понимать ее скорость, его горящие мысли вытягивались, словно щупальца в унисон общему потоку и сразу наступал покой сладостного движения - он улетал в неведомое, потом все резко заканчивалось, мысли-щупальца переставали успевать за потоком, рвались и его снова отбрасывало назад, возвращало к гудящим ногам и неудобной округлости ствола под его спиной...
- Тренируемся? - голос Виктора Звягинцева прогремел громом среди ясного неба.
Как ошпаренный Алексей подпрыгнул вверх и чуть не соскользнул со ствола прямо в мокрый мох. Он удивленно стал озираться по сторонам. Виктор Афанасьевич, собственной персоной, стоял метрах в трех от него и приветливо улыбался. На нем были высокие - до конца ног, рыбацкие сапоги, грязно-серая брезентовая накидка и широкополая шляпа, всем своим весом Звягинцев опирался на длинную сучковатую палку, ни корзинки, ни какой-либо другой емкости, при нем не было.
- Вы по грибы или по ягоды? - как ни в чем не бывало, поинтересовался Виктор.
- По грибы...
- Ну дак, вы не там ищете, здесь грибов-то сроду не бывало, болото ведь кругом - Бабья Топь.
- Странное название, а вы ягоды собираете или...?
- Да вот посмотрел я на вас Алексей Николаевич, на ваши поиски безуспешные и решил наставить вас на путь истинный. Сегодня у вас почти получилось, только вот не расслабляетесь вы до конца, до донышка до самого, не отпускаете себя на волю, вот и рвется ниточка-то...
- Как вы странно изъясняетесь сегодня, Виктор Афанасьевич, - подыгрывая собеседнику, произнес Нилов, - прямо как в старину люди разговаривали...
- Нормально изъясняюсь, самое главное, чтобы вам понятно было... - строго перебил его Звягинцев, - не в бирюльки играете. Пойдемте лучше прогуляемся немного, а то мошкара... - он легонько хлопнул себя по щеке, - донимает.
- В какую сторону пойдем? - несмело спросил Алексей.
- Да вот, хоть туда, - Виктор махнул палкой в глубь болота и не спеша, двинулся в указанном направлении.
- Вы только не отставайте от меня и старайтесь идти по моим следам, знаете ведь - как на болоте ходят.
- Не волнуйтесь, - Алексей сосредоточился на глянцевых сапогах Звягинцева, - с дедом в детстве по болотам хаживал.
Вскоре болото вокруг них окончательно вступило в свои права, ноги незваных путников погружались в его мутную жижу, запах сырости щекотал им ноздри, идти стало труднее, теперь приходилось каждый раз тщательно выбирать место для следующего осторожного шага, стараясь по мере возможности, попадать на кочки и редкие островки более или менее твердой почвы.
- Далеко нам еще? - спросил запыхавшийся Нилов, с непривычки путешествовать по болоту, ему было не легко, давал о себе знать беспорядочный прошлый образ жизни.
- Скоро уже, - ухмыльнулся Виктор, - что тяжеловато идти? Можем, если хотите, остановиться передохнуть.
- Да нет, не стоит.... А куда мы идем-то?
- Я вам хочу показать одну местную достопримечательность, для вас она может оказаться интересной.
Где-то совсем неподалеку от них пронзительно вскрикнула какая-то птица. Алексей вздрогнул и поежился. Набирающий силу теплый, летний день, здесь на болоте еще не чувствовался, его солнечные лучи, теряясь в глубоких тенях, не могли прогнать запахи сырости и гниющей древесины. Болото жило своей, сокрытой от посторонних глаз таинственной жизнью.
Впереди показалось, освещенное солнцем небольшое пятно, окаймленное по краям чахлыми березками, с первого взгляда, обычная лужайка метров двадцать в поперечнике. Подойдя поближе, Алексей разглядел, почти посредине нее, маленький островок с одинокой и причудливо изогнутой молодой березкой.
- Ну, вот и пришли, - полуобернувшись в сторону Нилова, сказал Звягинцев, - вот она Бабья Топь. И не подумаешь даже, что перед нами трясина, - он мрачно ухмыльнулся. - Говорят, здесь много народу погибло. Причем, все знают, что опасно - и все равно лезут. Существует поверье, что кто вон до той, - он махнул в сторону одинокого кривого деревца, замершего, словно в ожидании очередной жертвы, - березки доберется, может любое желание загадать, и оно обязательно исполниться...
- И что, на самом деле пытаются? - не поверил Алексей.
- Да, да... - рассеянно покачал головой Виктор. - Всегда неудобно, черт, - он переступил с ноги на ногу, занимая более устойчивое положение, - всегда в таких местах не получается спокойно сосредоточится, как на зло... - он вдруг наклонился вперед и привалился плечом к дереву. Верхняя часть его спины расслабилась, голова свесилась на грудь. Над воротником брезентовой накидки теперь торчал лишь закругленный кусок широкополой шляпы.
Удивленный, странным поведением своего спутника, Нилов, рассмотрев метрах в двух впереди себя еще один свободный островок, в два прыжка оказался там. Сбоку, Виктор Звягинцев, если бы не его странная поза, вполне мог сойти за мирно спящего человека. Глаза его были закрыты, на кончиках тонких губ, играла умиротворенная улыбка. Его безвольные руки расслабленно повисли, и казалось только, мимолетно покачиваются на ветру их полусогнутые кисти.
2
Летний ветерок набирал силу. Воздух вокруг Алексея становился более плотным, вскоре он почувствовал странное давление на барабанные перепонки, очень похожее на ощущение при взлете в салоне авиалайнера. Давление неожиданно сменилось сквозняком - словно через его уши начали выкачивать воздух. Он автоматически зажал рукой нос и с силой выдохнул прямо, в приплюснутые пальцами, ноздри. Ничего не изменилось - ощущения сквозняка не исчезли. Он удивленно взглянул на Виктора. Звягинцев находился все в той же расслабленной, полуобморочной позе.
- Виктор, Викто-ор! - осторожно позвал Нилов.
Звягинцев не шелохнулся, его губы оставались неподвижными, но Алексей явственно услышал голос:
- Расслабьтесь Алексей Николаевич, а то неровен час, не подействует на вас сила-то... - ошарашенный Нилов продолжал наблюдать за окаменевшим лицом Виктора, его губы до сих пор не шевелились! На щеках Звягинцева проступила восковая белизна. Голос странного Виктора, прервавшись на мгновение, зазвучал вновь:
- Пропускайте ее через себя, не препятствуйте. Знаете - как в студеную воду летним утром...
- У вас губы не шевелятся, - пробормотал Алексей, ему на мгновение показалось, что он тоже смог бы выговорить эти слова, так же как и Виктор, оставив на своих местах, словно примерзшие одна к другой, губы.
- Не обращайте внимания на мелочи, - в голосе Виктора Афанасьевича появились нотки раздражения и даже злости, - сосредоточьтесь в себе! И отпустите сознание на свободу - не бойтесь, не улетит.
Алексей, вспомнив свой недавний опыт на поваленном дереве, по примеру Звягинцева, поймал плечом ствол и постарался расслабиться. Вскоре, ветерок в его голове замедлился и остановился. Его мягко подхватило, куда-то понесло. Ненужное уже вместилище разума как пустая гильза, упало вниз, но потери не чувствовалось, ему стало хорошо. Солнечный свет, покрывая позолотой молочно-белую ткань пространства, притягивал его к себе как магнит...
Нилов вдруг почувствовал, что ему хочется закрыть глаза, и он не может это сделать. Окружающий его со всех сторон свет, загустел и стал нестерпимо ярок...
- Пора!
Время остановилось. Через мгновение, Алексей снова ощутил себя в своем прежнем теле. Он осторожно открыл глаза. На этот раз его веки свободно распахнулись. Перед ним снова зазеленел лес, и защебетали птицы.
- Пора! - Звягинцев, дернул Нилова за рукав. - Пошли!
- Куда?
- Вперед! Не отставай, утонешь...
Виктор, нетерпеливо махнув рукой, двинулся в сторону трясины. Алексей, стараясь попадать непослушными ногами точно в продавленные во мху следы, последовал за ним. Это плохо получалось, его шатало, нижние конечности вихлялись как на шарнирах. Ступни онемели и потеряли чувствительность. Ему показалось, что ниже его колен, ноги просто исчезли, и он удивленно взглянул вниз. Однако все было нормально. Сапоги под ним продолжали двигаться, эти движения складывались в шаги, и о чудо! Он вполне поспевал за Виктором Звягинцевым. Меж тем, неожиданно заметив, что лес вокруг них кончился, он передернул плечами, ему стало не по себе, холодок страха коснулся его затылка - они шли прямо через страшную Бабью Топь!
- Эй, здесь трясина...
- Трясина у тебя в голове! - в голосе Звягинцева теперь зазвучала ни чем не прикрытая злость. - Остановишься хоть на мгновение - умрешь! Ты сам этого добивался, - он глухо засмеялся. Его смех напомнил Нилову сытое карканье вороны, сверх меры наклевавшейся тухлятиной.
- Почему мы не тонем?
- Послушай, - Виктор нервно дернул головой, - свалился ты на мою голову, мне и так уже грехов хватает и без твоей неуклюжей персоны. Поэтому просто шагай за мной и заткнись!
- Почему ты мне грубишь?
Виктор молча продолжал идти вперед. До искривленного деревца осталось совсем немного. С трудом, сдерживая раздражение, Алексей решил больше не задавать вопросов. В чем-то Звягинцев, несомненно, был прав. Он вторгался в неизведанную доселе, чужую территорию и должен был подчиняться уже существующим на ней правилам и законам, и должен был при этом, во всем слушаться своего спутника, или - если уж решил не соблюдать правила - просто сдаться и отойти в сторону. Но сейчас, пути назад у него уже не было, за его спиной и под его ногами ДЕЙСТВИТЕЛЬНО находилась самая, что ни на есть настоящая Бабья Топь и она - он в этом уже не сомневался, жаждала его смерти....
Когда до деревца осталось всего несколько шагов, Алексей Нилов оступился.
- Эй, я оступился! - закричал он, размахивая руками и теряя равновесие.
Виктор, словно не услышав его возглас, продолжал идти вперед.
- Эй! Остановись, ты!... Черт!
Спина Звягинцева, продолжала удаляться.
- Меня засосет!
Невидимая сила дернула вниз и Алексей, по самые плечи, погрузился в коричневую, булькающую жижу.
- Виктор!
Его, сковал ужас, слетающие с его языка звуки, стали теряться в общем гуле, охватившего мозг, страха.
- Виктор! - со всей силой своих легких, заорал Алексей. Он, вдруг, стал понимать, что сейчас, всего через несколько мгновений, погибнет, и помощи уже не будет. Звягинцев, намеренно, не слышал его, продолжая удаляться и исчезать в тумане, как призрак. Он бросил его на произвол судьбы!
Неожиданно, его осенило:
"Березка! Где березка? Островок? Мы же, почти дошли....Откуда туман?"
"Звягинцев! Виктор!" - уже в мыслях закричал он, почувствовав подбородком, прикосновение холодных щупальцев трясины.
"Все труп... Ничего не поделаешь. Глупо...".
Никаких воспоминаний о прошлой жизни, перед его внутренним взором, не проносилось. Только слово, конец, пульсировало, источая безнадежность, в клетках его воспаленного мозга.
"Как холодно...".
Жижа поглотила дыхание, юркими змейками заползла в уши. Оранжевые круги заслонили свет летнего дня.
"Туман.... Где туман?".
Он потерял сознание.
4
"У каждого - свое время.... Какое время?".
Сон был долгим. Его, бросало то в жар, то в холод - из одной крайности в другую.
Но, как и все в мире, даже самый долгий, сон заканчивался. Ледяной холод, вскоре, сменился прохладой, жар превратился в тепло.
"Пора возвращаться. Откуда возвращаться?...".
Наконец, все сравнялось, пришло в норму - жара окончательно помирилась с холодом. Он почувствовал свет и открыл глаза.
Каменистая равнина простиралась до самого горизонта. Над равниной голубело небо. Настоящее, человеческое небо. Легкие тени причудливых облаков, заслоняли солнце. Но оно тоже было, такое же вечное, как и небо.
Он улыбнулся. Он был жив.
Колющая боль в спине, помешала ему дальше наблюдать "умиротворение".
Алексей пошевелился и, постанывая от ломоты в суставах, поднялся на ноги. Ни какой одежды на нем не было. Его обнаженная кожа, на глазах, покрылась пупырышками, сразу стало холодно.
До своего чудесного пробуждения, он лежал, на дне небольшой впадины в устье высохшего ручья, опираясь спиной прямо на мелкую речную гальку. Теперь он, со всей полнотой ощутил, насколько неудобным было это ложе.
Он посмотрел на свои руки. Они были абсолютно чистыми и почти не дрожали.
"Почему, они должны дрожать? Где я?...".
Если бы, не пережитый им недавно, ни с чем не сравнимый, ужас Бабьей Топи, он бы снова почувствовал страх.
Голый, посредине, безлюдной, усеянной одними камнями, равнины, ни чем не защищенный от стихии, он должен был испытывать, хотя бы, волнение. Но, он ничего подобного не ощущал, как будто знал наперед, что все самое страшное осталось уже позади.
Повнимательнее посмотрев по сторонам, он заметил слева от себя, теряющиеся в туманной дымке, очертания гор. Решив, что эти горы, ни что иное, как, своеобразный ориентир, дарованный ему самой судьбой, он двинулся в их сторону.
Глава 3
ПУТЬ В "НИКУДА".
1
Идти было необычайно легко. Тело радовалось движению. Холод отступил, и Алексей даже почувствовал испарину на лбу. Глинистая, мягкая почва, проминаясь под его босыми ступнями, оставляла на своей поверхности четко видимую вереницу следов.
Сзади него, послышался конский топот. Нилов обернулся. К нему приближался, скачущий во весь опор, всадник. Его накидка, черным облаком, развивалась и хлопала на ветру, контрастируя с белоснежной мастью мускулистого скакуна. Верхнюю часть лица, несущегося с огромной скоростью, незнакомца, прикрывала кожаная, с прорезями для глаз, маска.
Едва не задев пригнувшегося от неожиданности Алексея, всадник осадил лошадь. Конь захрипел, фыркнул и оглянувшись, посмотрел на своего седока. Всадник скривил губы, мотнул головой, откидывая назад длинные и черные как смоль волосы, похлопал жеребца по холке и произнес глухим голосом:
- Опасности нет, Посаженный, угомонись...
Конь, забил копытом и раздувая ноздри, потянулся своей мокрой мордой к плечу Алексея.
- Ты, кто? - на уголках губ всадника обозначились надменные складки. Его темные глаза, безразлично разглядывали голого человека.
- Ты, кто? - нетерпеливо переспросил незнакомец и выдернул из-за голенища высокого сапога узкую, с серебристой рукояткой, плеть.
- Вы что, меня бить собираетесь? - Алексей улыбнулся. - Я же....
Договорить он не успел. Плетка со свистом рассекла воздух и раскаленный рубец, вспыхнул болью на его спине.
- Не надо..., - хватая ртом воздух, обомлев от жуткой волны боли, Нилов отскочил назад.
Всадник, только усмехнулся. Серебристая рукоятка снова мелькнула в воздухе. Алексей вскинул руку вверх, инстинктивно пытаясь заслониться от нового удара. Но это не помогло, плеть, с легкостью обвив препятствие, хлестнула его по лицу, рассекла кожу на щеке и едва не выбила левый глаз. Через мгновение, его, пострадавшая после удара, рука, налилась болью и безвольно повисла вдоль тела. Нилов с ужасом осознал, что уже не может пошевелить ее пальцами, рука не действовала, как будто бы была парализована.
Следующего удара не последовало.
- Ты, кто? - снова, с безразличием в голосе, спросил незнакомец. Его глаза, все так же холодно изучали Алексея. Казалось, он может убить Нилова и при этом не испытает никаких эмоций, кроме, может быть, физической усталости после выполненной работы.
- Я, я... - Алексей невольно поджал руки к животу, ожидая нового прихода боли. - Я, Алексей Нилов...
Он заглянул в лицо всаднику. Тот молчал, постукивая плетью по голенищу сапога. Его темные глаза уже не исследовали обнаженного человека, незнакомец, погрузившись в раздумья, рассеянно смотрел куда-то в даль.
- Алексей Нило-ов, - протянул всадник, словно пробуя, неведомые ему до сих пор, слова на язык.